Зимники Якутии и Иркутской области. Прощание с зимником и МАЗом 509

Всему когда-то приходит конец. Завершились наши поездки-рейсы по зимнику. В мае проводили свой МАЗ к другому владельцу, дав ему шанс заработать с нашим Кормильцем. Машину не продали, отдали не чужому человеку.

В прошлый сезон работали немного, рейсов было в два раза меньше. Отсюда смешной заработок. Приехали в надежде последний год что-либо стоящее заработать и немного отложить на будущее. Но неожиданно и впервые столкнулись с нововведениями по перевозке грузов на месторождения, куда нас больше не запускали. В первую очередь были претензии к машине: старая, без всевозможных наворотов: Глонас и прочее. В первый рейс пошли в конце января. Руководство «СибАвтоТранса», чтобы как-то сдвинуть с мертвой точки наше бесцельное стояние и дать возможность заработать, смогли загрузить нас легковесом на вновь открываемое месторождение. Работа там только начинается, не работает пост, решили, претензий к нам не будет. Мы ошиблись! Служба безопасности не спит. Обошлись предупреждением и составленным актом.

Затем снова простой почти месяц. Наступили сильные морозы. Чтобы не жить в кабине, вернулись на поезде домой, стали ждать звонка. В это время я где-то  заразилась гриппом. А когда мужу позвонил начальник и сказал, что есть груз на Удачный, я чуть не плакала. Всегда мечтала попасть туда зимой. Много раз была там только летом. А тут рейс в Заполярный круг! И вот из-за болезни осталась дома! Тоска! Вернулся муж с рейса, и я снова в Усть-Кут. Наконец загрузили легковесом на Таас-Юрях. Мне пока туда запрещено въезжать. Остаюсь на пикете Светлана и жду мужа там. Снимаю на видео горностая. Первый раз вижу этого красивого зверька так близко!

Безработными были не только мы. В конце зимника, когда ТАМ поняли, что с грузоперевозками за сезон не справляются, разрешили грузить всех, даже расценки за перевозимый груз подняли почти в два раза. Как говорится, скупой платит дважды. Но время драгоценное ушло, мы вернулись домой. Некоторые, пытаясь догнать упущенное, «мочили» эти рейсы до победного, благо весна на удивление была затяжной, с хорошими ночными заморозками. Пожалели, что поторопились уехать.

Рассказывать о зимнике особо нечего. Все то же самое. События из года в год похожи один в один. Лишь персонажи разные. ДТП, трагедии — они никуда не делись. Только у каждого свои.

Год назад на пикетах оставила объявления с просьбой прислать мне на электронную почту свои рассказы о зимнике, для того чтобы включить в третью книгу. Каждый знает, что интересных и потрясающих событий у северного дальнобоя наберется предостаточно. Прислали несколько рассказов: от вахтовиков, дорожников и водителей. Некоторые водители скинули свои фотографии, которые тоже вошли в книгу. И чтобы не повторяться своим репортажем о прошлом сезоне, включаю сюда рассказ водителя из города Иркутска. Не потому, что он повествует о каких-то героических событиях. Просто считаю, что этот рассказ характеризует особенности работы на зимнике, людей, которые здесь трудятся. Заметьте, описывая совсем нелегкую спасательную операцию, Женя пишет: «Пилим, домкратим, тащим, ползем в буквальном смысле! И хохочем над собой!...» На зимнике мы часто хохочем над собой! Даже просто потому, что так сложилась какая-то непредвиденная ситуация. Бывает и смех сквозь слезы. А сотрудница пикета 240 Веремейчик Л. рассказала, как ежегодно пробивают дорожники зимник и с чего начинается зимний сезон.

Итак, рассказ и фотографии Евгения Попова из г.Иркутска :

«В начале 2011 года на дроме прочитал рассказ женщины о зимнике Якутии и Иркутской области. Поразило, что она уже десять сезонов находится рядом с мужем. Было не только интересно, но меня это и зацепило. После прочтения недолго думая купил КАМАЗ. Полностью провел капитальный ремонт. Я с детства увлекался техникой: велосипеды, мотоциклы. В моем подростковом возрасте отец купил ЗИЛ-157. Вот уж где я отвел душу, в 16 лет за рулем возил дрова в зимний период до 30 машин за сезон.

Спасибо отцу, он меня многому научил. Бывало, уже поздней весной по распадкам выходили по воде выше подножки, снимая ремень с вентилятора. И хотя я никогда не водил полуприцеп, самоуверенно решил, все, еду на зимник! Это сейчас понимаю, что, не имея опыта работы на зимнике, решиться в рейс 2 апреля было просто безрассудством. И, конечно, получил хороший урок.

Самый первый мой рейс был на Витим с грузом 28 тонн. И выбрал-то маршрут, думая сократить дорогу, самый сложный: Иркутск—Керинск с выходом на пикет «У пожилого Зайца» — Витим. Сейчас от Керинска до пикета той дороги уже нет, не чистят, но дальнобои, кто там работал в те годы, дорогу помнят. Вот уж где я налетался с гор и передом, и задом. Но Бог меня, неопытного, хранил. Проезжали геофизики, помогли танком (БМП). Так начиналась моя работа на зимнике.

К 2014 году на зимнике чувствовал себя уже уверенно. Думал, ничто уже не может удивить или помешать в работе. Но весна преподнесла всем сюрприз.

В конце марта стал резко «падать» зимник. Ни у кого это не вызвало тревоги, т.к. знали, так бывает почти всегда. Потом снова приходят морозы. 29 марта вернулись с Чаяндиского НГКМ в Усть-Кут, на градуснике плюс 15, все тает, ручьи. Уверенные, что потепление временное, снова грузимся и 2 апреля двумя машинами трогаемся на Чаянду. Водитель второй машины зять Леша. Это его первые рейсы и, как говорится, проверка на прочность.

Идет дождь, прошли Оболкинский спуск, легли отдохнуть, а дождь не прекращается. Утром трогаемся, с трудом пробиваемся до пикета «Ужман», буровские мари даются нам очень тяжело. Хорошо одна машина тягач «Сайгак». После марей дорога стала лучше. Разгрузились, возвращаемся с заездом в Пеледуй, т.к. решаем шоссейный КАМАЗ оставить у друзей. Знаем, впереди у нас трудный выход из зимника, рисковать не будем. Нас по связи предупредили, что на марях намертво встали две машины нашего друга Нелаева Юры. В каждой машине по 20 тонн скоропорта.

Похлопав по бокам оставляемый нами в Пеледуе КАМАЗ, трогаемся. План нам кажется прост: помочь Юре вырваться из грязи и довести их хотя бы до дулисьминского поворота. Едем, а по дороге уже попадаются брошенные машины и увязшие по уши в грязи груженые машины на Чонской объездной, Гаженке. Даже мы с пустым полуприцепом пробиваемся с трудом, у полуприцепа в густой грязи просто не крутились колеса. КАМАЗ вынес нас при помощи подкачки и блокировок. Прошли пикет «Ужман», за поворотом растянулась большая пробка, это выходят геофизики. Стоят они из-за нашего Юры. Машину не могут сдвинуть даже при помощи танков, тросы и крюки летали, как плети у казаков! На улице жара! Потом уже мы пытаемся хотя бы как-то протащить Юрины машины, но все бесполезно. Решаем на «совете директоров», что я еду в Усть-Кут искать там помощь и вернуться за ними.

В Усть-Куте обзвонил всех друзей. Ребята откликнулись, сразу согласились помочь гнать машины для перегрузки и буксировки наших бедолаг. Но возникла другая проблема: надо получить пропуск для проезда вдоль нефтепровода. Везде, к кому бы ни обращался, получал отказ, говорили, что не видать вам пропуска как своих ушей. Меня такой расклад не устраивал.

Ох и побегал я по Усть-Куту! Дни идут, жара на улице, на зимник скоро совсем не сунуться. Поехал в Лену в главный офис Иркутской нефтяной кампании. Обратился в службу безопасности. Их ответ вообще был циничен: как заехали туда, так и выбирайтесь. Просто сказали бы, что это не в их власти или, что боятся брать на себя ответственность. Я бы понял. Расстроился очень, но решил: ну нет, пойду к самому главному начальнику. Как оказалось, не зря! У секретарши в приемной шок при виде меня: в сапогах, в грязи. Но руководитель принял. Понимающе и спокойно выслушал, спросил до какого числа нужен пропуск, сколько машин и количество людей. Дал ему номера машин, копию паспортов людей, ответил, что, Бог даст, до 27 апреля вырвемся из зимника. Спасибо ему за понимание и помощь, уважаю и побольше бы таких руководителей! Итак, пропуска на руках, команда в сборе, два КАМАЗа 6х6, Додж рам из Братска, ждет вахтовка на Дулисьме. Вперед на выручку!

Наконец добрались до Дулисьмы, позади почти триста километров, впереди — трудовой подвиг! Оставляем на площадке Додж рам и на двух КАМАЗах при полных блокировках ползем до Юрика. К вечеру добрались до места, обрадовались и те и мы, посмеялись над злоключениями. Начали перегружать в вахтовку часть груза из застрявших машин. За ночь сделали две ходки, вывозили по 3 тонны и складировали на дороге возле Доджа. Охранять груз оставался Саня Борода. На следующий день увезли уже больше.

Стали вытаскивать застрявшую машину — безуспешно. Не могли сдвинуть даже два КАМАЗа через канат и через лебедку, все бесполезно. Еще один день проходит, а воз и ныне там! Что делать? Решаем овощи выгрузить, они и так уже начали портиться. Три тонны моркови и картофеля оставляем мишкам. Но выдернуть из грязи облегченную машину не можем. Остается одно — ехать на месторождение и просить помощи там. Может, дадут бульдозер или танк.

Нам повезло чудесным образом, в десяти километрах от нас парни на танке тянут МАЗ. Поговорили с ними, обещали вернуться к нам завтра утром. Мужики сдержали слово, приехали. Кое-как выдрали машину и протащили с дороги на просеку. Теперь надо спасать вторую машину. Снова перегружаем груз в КАМАЗ, пропиливаем проезд на просеку. Настоящие танцы с бубнами: танк-машина, машина, машина и танк! Пилим, домкратим, тащим, ползем в буквальном смысле! И хохочем над собой! Прошли еще сутки. Тронулись потихоньку вдоль трубы, уперлись в большую «лужу» с подъемом на другом берегу. Без танка мы бы здесь не прошли, штурмовали еще сутки. Трос и канаты связывали между собой метров по 150. Руками не утащить, таскал на КАМАЗе. Поднялись в гору, здесь же переночевали, сил уже не было.

Утром только начали штурм по бездорожью, и тут же одна машина снова проваливается. И начались скачки, целые сутки вызволяли машину. Вытащили двойной тягой с разгона через канат и покрышки, дабы не вырвать ей траверсу. Еще через один день вечером «торжественно» въехали на площадку Дулисьмы, к складу с товаром. Здесь и заночевали. На следующий день загрузили товар назад и поехали домой!

Огромная благодарность руководителю Иркутской нефтяной кампании в г. Усть-Кут; друзьям, что не остались равнодушными в стороне, а приняли самое активное участия в спасательной операции; геофизикам, что помогали нам до последнего. МУЖИКИ — ВЫ НАСТОЯЩИЕ!»

В прошлый сезон из-за того, что рейсов было меньше, не видела, и потому нет фото нешуточных наледей перед пикетом «Медвежонок», всевозможных ЧП с ДТП тоже. Вовсе не потому, что их не было. Просто в это время мы стояли без работы. Обещала водителям показать их фотографии в рассказе на дроме и сделать клипы на ютуб. Книг больше не будет, т.к. издавались они на деньги, заработанные нами на зимнике. Продавая книги, возвращала мужу его затраты и платила за последующее издание. В прошлом году вышли две книги, и т.к. денег не хватало, пришлось взять кредит. Много уходит на содержание машины в рабочем состоянии и горючее. Все знают, какая это дорогая «игрушка». Этот короткий рассказ Жени Попова в книге есть, но я очень хотела, чтобы и читатели дрома узнали, как выручают друг друга водители в таких ситуациях. Это всего лишь один эпизод. Мне нравился зимник. Здесь совсем другая атмосфера человеческих отношений. Все меняется, скорее всего дух свободы со временем и там выветрится.

Как-то в комментариях к моим рассказам бывший дальнойщик Севера, написал: «…Сейчас не езжу по старости и немощности. Но дорога манит… Для себя хочется вернуться туда. Я был счастлив. На дороге — воля. Не люблю стены. Но детям и внукам такой судьбы не желаю. Уж больно тяжкий этот хлеб…»

И комментарии к моему видео на ютубе одного из водителей нашего зимника, который тоже с ней «завязал»: «Эх, мать его. . . Зимник, Зимник. Страшная тема, но уж если ЗАСОСАЛО, то на всю жизнь! Как же хочется туда и чтоб селедка с луком да хорошая водка перед сном. Ух, аж бугры по спине как хочется )))». (текст и орфография автора сохранены). И еще должна сказать, что на зимнике водители из разных регионов страны. Для многих зимник знаком, работают здесь не первый год. Много пришлых, новичков. Но и те и другие отмечают, что общение водителей в дороге по рации доброжелательные, деловые. Удивляются, сравнивая зимник с федеральной трассой на Большой земле. Для них это полная неожиданность, для нас норма поведения. Дорога зимника одна, многие друг друга знают не один год. Попробуйте «скозлить», новость о таком «подвиге» быстро разлетится по зимнику. Редко, но иногда кто-то под градусом начинает перепалку по рации. Ему часто предлагают не трусить, а легализоваться и поговорить. Чем заканчиваются такие разговоры не трудно догадаться. Бывает, конечное, всякое, но лучше всегда оставаться человеком.

Нам в этом году, можно сказать, дважды повезло. На закрытых поворотах, когда шли по своей полосе (не торопясь!), по глубокой колее, навстречу по нашей стороне выскочили (один раз с грузом, другой раз без) большегрузы. Тормоза у всех оказались на высоте — остановились в сантиметрах друг от друга. Я даже испугаться не успела, только вскрикнула: «Ой-ёёёё...!». Что в другой машине сказали, не знаю, но глаза у водителей были выразительными! Да и у нас, наверное. А чем заканчиваются такие встречи, мы видим каждый сезон не один раз.

Как-то едем, навстречу несколько машин. Увидели нас, очень удивились, делятся между собой по рации: «Мужики, гля…, впервые вижу здесь такой МАЗай одноногий. Он же сейчас на всех подъемах с таким грузом будет стоять! Вот из-за таких пробки». Посочувствовали, значит! Наверное, новички, т.к. на зимнике муж работает больше 20 лет и наша машина известна всем. Но кто-то по рации за машину заступился. Подъемы для нас никогда не были проблемами. Да и цепи, если что, есть. И ЧП, за все время работы из-за машины не происходили.

Первый час ночи. Навстречу идут машины с грузом, пропускаем. Кто-то по рации рассказывает, что видел стаю волков. Мы удивились, волков за все время работы на зимники не встречали. Только один раз водитель, вторую неделю ремонтирующий машину, рассказывал, что слышал вой волков. Вот рысей встречали много раз, про лис даже и не говорю. Наглые, как танки! Совершенно не боятся, и часто пасутся на стоянках, выискивая что-либо съедобное. Эта лиса, пока стоим в пробке недалеко от пикета «Воробей», перешла перед машиной дорогу, встала со стороны кабины водителя и стоит. Открыли дверь, сфотались! На вспышку камеры не реагирует, ждет. Угостили колбасой. Не уходит, еще просит. На пикете рассказали про лису. Водители с этой лисой тоже встречались, говорят, что она местная попрошайка. На видео в ютубе посмотрите видео про лис. В одном месте снимала, как они играли. На другой стоянке кормили.

Ну, а мы ищем, где бы остановиться на ночь. Третий час ночи, глаза слипаются. Идем по открытому участку, ветер. Бегущая впереди поземка завихрилась, побежала, то опускаясь на дорогу, то поднимаясь и кружась на месте. Словно играя, поджидает нас. Качается, наклонив к нам «голову». Говорю: «…уходи, сейчас раздавим!». Поняла, метнулась в сторону, на обочину. Смеясь, говорю мужу, в ответ: «Снова фантазируешь!» А почему бы и нет? Вот недавно, в августе, срезали свой арбуз, поехали отдыхать на Байкал. Тишина такая, даже листочки на деревьях не шелохнутся. На Байкале полный штиль. После арбуза руки липкие, подошла к берегу, ноги не хочется мочить. Наклонилась, протянула ладони: «Плесни, пожалуйста, ополоснуть руки!». И что вы думаете — ПЛЕСНУЛ! Маленькая такая, крошечная волна. И снова тишина. Иду назад, на душе так хорошо и светло! Так и здесь с игривой поземкой.

Раньше часто не доезжая до пикета «240» останавливались в лесу. Но в этом году шикарные вековые деревья «скосили». Сейчас здесь гуляет ветер. Говорят, что эти многометровые хлысты увозят за 800 километров в сторону Сунтар. И положат их под буровые на болотах для устойчивости. Остановились на небольшом пятачке. Все, спать. Утром на пикете «240» зашла в гости к Людмиле Веремейчик. Они с мужем здесь живут и работают круглый год. Рядом речка Уэль-Тымпычан, которую мы на зимнике пересекаем пять раз. Вообще, на зимнике небольшие на первый взгляд речушки очень рыбные.

И потому не устаю твердить о том, чтобы водители берегли хрупкую природу Севера, не ремонтировались у рек и не мусорили. Достаточно уже того, что здесь натворили лесорубы, газовики и нефтяники. А весной эти речки настолько полноводные и бурные, что даже не верится, как легко могут подхватить и унести машину при переправе. Рассказала Людмиле о том, что водители видели стаю волков. Они с мужем подтвердили, что волки в тех местах водятся.

На площадке перед столовой собираются машины, ждут встречный негабарит. О нем предупреждают по рации почти все нас догнавшие. Говорят, груз широкий, рекомендуют встречным дождаться и не создавать лишний раз пробки. Ставим машину, идем в столовую. А я боюсь пропустить негабарит. Интересно же, что это там за нами идет! Да и сфотографировать сразу. Через некоторое время на площадку въезжают с негабаритом. С обеих сторон подходят машины, заполняя стоянку. Сделала несколько снимков, сняла на видео. Много знакомых. Негабарит — разобранный большой экскаватор на трех тралах. До вечера ложимся отдыхать. Дергаться бесполезно, гололед, лишняя головная боль.

Просыпаемся, негабарит уже ушел, где-нибудь догоним. Перегнали их перед очередным небольшим подъемом. Следующий раз встретились с ними на Марковской дороге, когда мы пошли в очередной рейс. Говорят, на «матершином подъеме» не могли подняться сутки.

Возвращаемся с последнего рейса. Весна, солнце, снег тает. Глухарей на дороге, не как было раньше в это время, стало очень мало. Изредка появляются по несколько штук, и то радостно становится, тепло на душе. А тут один водитель по рации рано утром с азартом рассказывает кому-то, что успел убить восемь штук и что торопится, пока не распугали, может, еще успеет подстрелить. Оголодал, бедолага! А мне очень хотелось постучать по его безмозглой голове. Восемь штук, может больше, а весной бы появились сотня или больше цыплят-глухарят. В это время на дорогу выходят одни самки, самцов гораздо меньше и появляются уже на гребне весны и редко больше одного. Жаль, таких оголодавших немало! Наши знакомые после случая, когда на зимнике во время спасательной операции машин и водителей в начале лета, пошли на охоту и хотели подстрелить копылуху, которая, не жалея живота, бросилась защищать своих цыплят, были настолько пристыжены этим, что прошло уже почти десять лет, но с тех пор ни разу не охотились на глухарей. Вновь признались в этом, когда рассказала им про водителя, который хвастался.

Из встречных машин по рации предупреждают, что на одном из пикетов нас ждет пожилой мужчина, едет на старом УАЗе, прицеп у него лодка. Я сразу догадалась о ком речь, т.к. мы разговаривали по телефону с Гусаровым В.М., и знала, что он собирается перегонять лодку на Магадан. Его интересовало в какое время весны еще не опасно ехать по зимнику, т.к. давно уже здесь не бывал и обстановку не знает. Что ж, предстоит интересная встреча и знакомство. Читатели дрома его знают по рассказам о путешествиях.

Ближе к обеду дошли до пикета «У пожилого Зайца». Тепло, дорога становится скользкой. На площадке собираются машины, будут ждать вечернего заморозка. К вечеру просыпаемся, рядом с нами стоит старенький, героический УАЗ с длиннющей лодкой! Так познакомились с Вячеславом Михайловичем. Разговаривали целых три часа. Ему в апреле исполняется 80 лет. Энергичный, великолепная память, даты и имена, события помнит с далекой молодости. Большой оптимист. Очень позитивный человек. На прощание подарил нам свою книгу. Переживали за него, как он в конце зимника дойдет с таким грузом до конечного пункта, Магадана. И уже, когда мы были дома, узнали, что доехал он без всяких приключений. Были очень рады за него.

Повезло в этом году познакомиться с известным блогером-дальнобойщиком Гладких Александром. Его видеорепортажи о нашем зимнике на ютубе очень интересны. Жалко, все вышло как-то спонтанно, неожиданно из-за поворота. И как всегда «налетели» с обеих сторон машины. Все торопятся, словно пять минут стоянки что-то решит, сигналят. Это ли не закон подлости? Дальше встречных долго не было. Перекинулись с Сашей парой слов, сфотографировались. Но я и этому рада.

Гладких Александр (в тельняшке) с товарищем.

Завершая рассказы о зимниках, думаю, как много было в нашей дальнобойной жизни всякого. За период работы у каждого водителя в памяти остаются какие-то значимые события. Плохие или хорошие, такие, о которых не можешь забыть и через много лет.

Я иногда вспоминаю рейс на Олекминск в 2009 г. О той поездке я немного уже писала. Конец марта, последний рейс в сезоне. Тепло, лужи и тревожно немного — только бы зимник не упал. Целый день шла погрузка в порту, нас с блоками связи около десяти машин. Пока грузили нам дорогостоящий груз, фиксируя каждую царапину, пока увязывались и ждали оформления транспортные документы, прошел день. Затарились в магазине продуктами в дорогу. Рано утром тронулись. Кто-то ушел еще с вечера, ну а мы, едва забрезжил рассвет, по морозу пошли. Рейс в это время сезона связан с риском, весна. Для некоторых это дорога в один конец, т.к. едут они домой, в Якутию. Другие должны успеть вернуться. На выходе из города лопнули сразу два колеса. Муж расстроился, делает колеса, время идет, показалось солнце. Снова будет тепло. Сделали колеса, решили доехать до первого пикета, а там будет видно. Если дорога позволит, то Марковскую дорогу пройдем днем. Нет, с нами что-то определенно не то, третье колесо лопнуло метров через триста! Сидим молчим, даже ругаться по этому поводу не хочется. Муж говорит: «Ставь чайник, а я пока пойду посмотрю, что там у нас!» Я поставила чайник, собрала на стол завтрак. Возвращается Саша, вздыхает: «Представляешь, новое колесо, осталось одно запасное». Ехать с одним запасным к черту на кулички, где резина на дороге не валяется и купить негде, бессмысленно. Возвращаемся в Усть-Кут, покупаем в автомагазине несколько колес, тут же начинаем менять «старые» на новые, т.к. на зимнике возиться в грязи радость небольшая. Всего поставил шесть новых колес. Поменял даже мало-мальски пригодную еще резину. Говорю мужу: «Что-то начало рейса неважное, нас не пускают в дорогу. Колеса и год не проходили, а одно совсем новое». Смеется — предрассудки, читаешь всякую ерунду. День пропал, сделали колеса, ложимся отдыхать, вечером по морозцу снова в путь. С тревогой прислушиваюсь, не раздастся ли хлопок стреляющих шин. Постепенно успокаиваюсь.

Дорога дальняя, днем из-за потепления, гололеда, луж и встреч на перекосах ехать рискованно. Потому отдыхаем днем и трогаемся по морозу вечером. Под утро голова тяжелеет, ложимся на часок отдохнуть и снова идем до появления солнца и слякоти. В один из такие коротких отдыхов вижу сон. Страшный. Не стану описывать. Пугаюсь, и все кого-то спрашиваю: «Кто это, скажите, кто это?», хотя понимаю КТО это. Отвечает голос: «Смерть, это смерть!». Рядом никого. Во сне же молюсь, но забываю конец молитвы. Просыпаюсь, сердце бешено колотится, в голове звон. С этого момента сон засел в голову как заноза. Мужу не стала рассказывать. Не люблю вещие сны. Когда увидела, что дорога по Лене уже в воде, стало тревожно. Молилась и снимала на видео переход по воде. Когда снимаешь отвлекаешься, не так страшно!

Перед Олекминском, в поселке местный пьяный житель хотел то ли расправиться с мужем или повредить груз, кинулся к нам, размахивая завернутым (для маскировки?) в газету большущим тесаком (ножом). Что у него было на уме, не знаю. Муж залез в кабину, а тот бежал рядом с прицепом. Позднее нож обнаружили на платформе. Олекминск объезжали тоже по Лене. Воды больше чем в первый раз. Как оказалось, по этой дороге машины уже неделю не ходили. Наши прошли по городу. Три раза по Лене, все обошлось. Наконец и я успокоилась. Мы возвращаемся домой, идем спокойно. Зимник падает, даже уже ночью идем и проваливаемся с грохотом. Доехали до пикета Чона. Зашли попрощаться, Саша от еды отказался, нет аппетита. Он вообще уже три дня ничего ест и постоянно пытается прилечь. Время не для лежания, пора вырываться из зимника. Зимник закрыли еще 5 апреля. И тут началось! Мужа рвет какой-то темной жидкостью и очень много. Откуда, он не ест- не пьет уже три дня? На снегу коричневая масса впиталась, но осталась алеть кровь. Раз за разом Сашу рвет, ехать не может, ложится и тут же засыпает. На пикете взяла картофеля, натираю на маленькой терке и даю выпить сок мужу. Рвать перестал, но сок продолжаю давать. Я когда-то слышала о таком народном методе лечения. Тем более никаких других лекарств нет.

Внезапно запуржило, заметелило. Поднялся ураганный ветер, деревья гнутся почти до земли, кабину раскачивает, как колыбель. Ночью не сплю, прислушиваюсь к дыханию мужа. Рано утром трогаемся, смотрю на Сашу с тревогой, как он? Хорошо, что мы вчера не пошли до месторождения, на дороге упавшие деревья. Их уже распилили и оттащили в сторону другие водители. Саше было бы это не под силу, и в его состоянии опасно. На Чонском месторождении врачи оказали первую помощь, капельницы. Сказали: ваш муж уже и ста километров не проедет. Вертолетом отправили в Керинск, я в кабине жду решения о том, кто заберет машину и куда поставят. Приходит врач, стучится в дверь, спрашивает: «Вы звонили мужу, он долетел?» Я, которая уже почти успокоилась, пугаюсь: «А что есть вероятность, что может не долететь?» «Да, вполне возможно, состояние тяжелое. Вертолет уже на месте минут сорок». Смотрю на часы в машине. И не верю своим глазам, электронный циферблат на моих глазах обнуляется. Вот они были часы и минуты, а сейчас одни нули. Не верю в мистику, но в тот момент от увиденного внутри стало пусто и безысходно. Я уже вроде и сама не живу больше. Но продолжаю раз за разом звонить мужу.

Наконец долгожданный ответ: «Да. Я под капельницей. Все нормально, не переживай». Постепенно и ко мне возвращается жизнь, я не плачу, не могу. Звоню дочери, хочу услышать родной голос, так мне легче прийти в себя. Но начинает плакать она: «Родители, когда вы перестанете нас пугать?» Успокаиваю, что все не так страшно, и начинаю, наконец, плакать сама. В тот же день улетаю вертолетом в Керинск. А внизу, недалеко от вертолетной площадки, в тоскливом одиночестве остался наш МАЗ. Вечером того же дня его поставили на другое место. С собой забираю только видеокамеру, все остальное вдруг стало ненужным и неважным, потерявшим всякую ценность. Выходя из кабины машинально смотрю на часы, они снова показывают время! Будем жить!

В аэропорту в Керинске удивительные сотрудницы. Я стояла в растерянности, как добраться до города, до больницы, гостиницы? Подошла женщина, спросила: «Вы не жена водителя, которого на вертолете доставили из зимника? У вас есть где остановиться? Не волнуйтесь, посидите, поможем». И такси вызвали, и с жильем обзвонили знакомых. Помогли, а я сидела не то что бы безучастная, просто какая-то потерянная. Следом через день приехала дочь. Сказала, что не успокоится, пока не увидит нас своими глазами. Через два дня в больницу с таким же диагнозом доставили еще одного человека, то ли водителя, то ли вахтовика. До сих пор благодарна врачам из Чонского месторождения и Керинска. А муж, как летел и как везли его до больница с аэропорта в Керинске, помнит отрывочно. Очнулся в тот момент, когда он от вертолета уходил в другую сторону и его подхватили под руки из встречающей скорой помощи со словами: «Нет-нет, нам совсем в другую сторону!» и посадили в машину.

Вот такие ситуации бывают на зимнике. А разве у других водителей меньше? Сколько раз не могли вырваться весной из зимника и оставались до следующего сезона в тайге. Боролись за жизнь, бросали машины, несли огромные потери, болели, голодали. Да много драматических моментов, о которых водители редко кому рассказывают. Только своим близким, родным людям. Именно потому хотела, чтобы рассказов и фотографий в книге было много. Спасибо Жене Попову, он так хорошо рассказал о том, как выручали товарища весной 2014 г. Есть что вспомнить и ветеранам зимника, для воспитания, назидания и просто для души. А с зимником мы еще встретимся в марте следующего года, т.к. собираемся на своем УАЗике в д. Токма и в г. Мирный. В Токму, в старинное село, мечтаем попасть давно, т.к. нам интересно побывать в местах уходящей истории. Жителей там осталось не больше сорока человек.

Зимой и ближе к весне небо становится изумительно красивым. Закаты и рассветы насыщены красками. Я люблю это время. Бывает, что невозможно оторвать глаза от огненной радуги. Это один из видов гало образуется в перистых облаках. Солнечный свет проходя через ледяные кристаллы окрашивает их всеми цветами радуги. Я читала, что эти кристаллы должны находиться горизонтально к земле., Водителям за рулем не до радуг, наверное, только я ими любуюсь. Жалко, моя фотокамера «не видит» их тоже. А ночами небо такое звездное, что выходя на улицу даже не хочется заходить в кабину. Стою задрав голову и любуюсь этой ослепительной звездной красотой! Иногда ночью, если повезет, наблюдаем бирюзовые всполохи северного сияния.

Фотография огненной радуги из интернета, для информации.

Облака с огненной радугой, но камера моя их не видит.

Фотографии на память машин и людей.

Два дальнобойща с юга России привозили оборудование для строящегося где-то под Вернемарково завода. На зимнике не были. Обломались, ремонтировали машину почти месяц в самые морозы под 50 и ниже. Никогда такие морозы не переживали и не видели. Уверены, что зимник они пережили и видели. Без денег, ждали. Оба захворали, один сорвал спину, еле ходит. Жалко мне их стало — подарила на память книги. Сказали, что в наши края ни за что больше не поедут. А как прочитают книги, тем более не поедут!

Возвращаемся с рейса. Прошли пикет. Скоро подъем Соленый, для нас спуск. По рации кто-то говорит: «…все, я прилип!» Понятно, не взял подъем. Тепло, время от времени идет снег. Самый период «прилипать» на подъемах! Подъезжаем к спуску, Саша пошел помогать с подсыпкой. Внизу на пригорке встали машины, но т.к. стоят они на перекосе и дорога уже не держит, через некоторое время полуприцепы соскользнули на встречную полосу. Вот почему пишу, чтобы встречные с грузом, пропуская других, не становились на перекосы, а уходили на встречку. Вас всегда пропустят, т.к. можно запросто сцепиться со встречной машиной. У нас было таких несколько случаев. А бывает, что с перекоса опрокидываются.

Подъем «Соленый» вроде не так крут, но в период потеплений здесь часто не могут взять подъем.

Часто в дороге, проезжая какие-то участки, говорим себе: вот бы здесь побывать летом. Где-то в мечтах видятся озера с дичью, хорошая рыбалка, (а это мы любим), грибные места, и представляется, как ходят-бродят по дороге звери. Да, мечтать не вредно! Но получила недавно фотографии, как возвращался на «240» пикет из очередного отпуска Володя Веремейчик. Пешком от Таас-Юрях! Переправлялся через реки, даже тонул, несмотря на засушливое лето воды много. Почти вся дорога «гнилая», грязь, вода. Прошел 150 пикет. Холодные ночи, неожиданно прихватило почки, видно застудил. Немного отлежался и вынужден был вернуться на пикет. Смотрю на фотографии и думаю, в мечтах-то моих дорога зимника летом была сухой! Нет, я по такой дороге не хотела бы ходить, а каково остаться после зимника здесь на машинах! Да и с мишками что-то не сильно в радость встретиться!

Сотрудники МАУД Володя и Людмила Веремейчак из пикета «240».

Брошенная на зимнике машина, стоит уже 2 или 3 года.

 
Узнаваемые по зимнику места.

Зимник закончился, возвращаемся домой. Ближе к Байкальскому хребту и к дому все больше снега. Дыхания весны даже не чувствуется. С годами состояние дороги улучшилось. Было время, когда, возвращаясь домой, думали: как там Даван, и сколько нам придется там снова стоять? Делаю фотографии на память, т.к. больше мы по этой дороге на МАЗе работать на зимник уже не поедем.

P.S. Набралось более тысячи фотографий, при всем желании в рассказе невозможно всё поместить Потому большая часть фото людей и машин смотрите на ютубе отдельными клипами. Так будет легче при желании скопировать их на память.

Будьте счастливы и здоровы! Берегите себя! Альбина С.