Зимники Якутии и Иркутской области. Трудовые будни (+ВИДЕО)

Середина декабря, пора и нам на зимник. Вот уж не думала, что рядом с домом могли попасть в крупное ДТП. Обычно по нашей трассе мало машин. За очередным поворотом в обочине лежит легковая. Подняли. Прошло не более пяти минут. И как по закону подлости с обеих сторон слетелись машины, позади нас легковые и микроавтобус с людьми. Муж освободил проезд, махнул рукой: «…проезжайте…». Смотрю в зеркало заднего вида, не понимаю, что происходит? Почему-то в зеркале с насыпи медленно сползает, а затем как бы нехотя опрокидывается груженный грунтом самосвал. Нереально, словно происходит это в зазеркалье. Страшно подумать, что могло случиться, если машины не уехали бы от нашего прицепа. Виноваты мы, что не поставили знак; водитель самосвала, который шел на скорости; легковые, которые не дали самосвалу уйти по встречной полосе. Радовались все. Водитель все повторял: «Как хорошо, что все живы. Машина это железо. Поднимем». Взяли себе на заметку, впредь такие оплошности не допускать, как бы мало машин не было в дороге.

В Усть-Куте загрузились на Таас-Юрях. Идет снег, тепло. Какая-то чертовщина, как нам в первый рейс на зимник, начинается снег. И так почти каждый год. Груз за спиной меньше двадцати тонн, идем спокойно. И хотя колея еще небольшая, при такой погоде разъезжаясь со встречными лучше не спешить. Видно и здесь тот же случай, немного в сторону и здравствуй обочина! Попутно успела дать автограф водителю из Якутии. Хотел стать рядом и тоже ушел в промоину. Запечатлела всех на камеру и ребят, что нам помогли. Кажется, зачем помощь, сдай назад или рви вперед, но чем больше дергались, тем больше проваливались. А про весенние буровские мари, и какая здесь колея нашим водителям рассказывать не надо. Многие на своей шкуре испытали! Ребятам большое спасибо, что выдернули нас.

Никого уже не хотела фотографировать. Вернее, фотографировала бы, но писать не собиралась. А тут на пикете ребята: «Мы хотим остаться в истории в ваших рассказах». Стыдно обманывать их в надежде. Да и что мне мешает снова написать рассказ о зимнике на дром. Тем более многие читают и ждут эти отчеты, т.к. там все о них. Радуются, что кто-то пишет и показывает про их нелегкий труд; о работе, без показушного экстрима, надуманных ужастиков. О той работе, какая есть. Иногда делаю снимки вахтовиков, в отличие от водителей меня они не знают и потому, за редким исключением позировать отказываются. Да и дальнобойщиков в этом году много новых. Как-то при ЧП подошла к ребятам, спросила разрешение сделать снимки. Водитель злой, скривился от моих слов, говорит: «Женщина, вы что мазохистка, зачем нас фотографировать в такой ситуации? Удовольствие что ли получаете от этого?» Пыталась объяснить, но получила категорический отказ. Понять его можно.

В Таас-Юрях за сорок. Актированные дни, машины не разгружают. Стоим, сжигая горючее. По рации водители друг у друга спрашивают, сколько на градусниках за бортом. У нас два термометра, на одном мороз 47, другой упорно показывает 24. Да мы и не против! К вечеру следующего дня пошли на разгрузку, температура чуть меньше сорока. Обратный груз пустой контейнер. В этом сезоне мы будем возить одни контейнеры, в некоторых случаях с догрузом.

Мороз за сорок, стоим в очереди на разгрузку.

Вот и сделали первый рейс, возвращаемся. За пикетом 240 у речки стоят машины. Небольшой провал на мосту, машина с коммерческим грузом села «брюхом» и не может выехать. Иду фотографировать. Разговариваем с водителями, многих знаю не один год. Водители «Алроса», с ними девушка, сопровождающая взрывоопасный груз. На мосту кипит работа, домкратят, подкладывают под колеса поленницы. Машина вышла, пошло движение.

Проехали пикет «Бур». Впереди балки на санях, тракторы. С некоторых пор при виде их возникает чувство тревоги. Они как знак беды. В прошлом сезоне недалеко отсюда во все стороны прорезали просеки, появились буровые. Дождей и гроз не было. С мая до глубокой осени полыхала тайга, никто ее не тушил. На десятки километров стоят мертвые, обугленные деревья. Нет следов зверей, а птицы здесь и так редкость. Что мы увидим в следующем сезоне, вновь сгоревшую тайгу уже в новых местах? Не знаю, кто именно сейчас занимается лесоохраной от пожаров. У нас на зимнике на трех пикетах «(Бочки)-Кузя», «У пожилого Зайца» и на «Чоне» работают бывшие парашютисты и десантники. Рассказывают, в штате в Иркутской области работали около полутора тысяч человек. Даже в п. Непа два отряда, более сорока человек, одни десантники, другие парашютисты. Это была уже династия, профессионалы. Производился ежедневный облет на предмет выявления очагов пожара. Оценивали ситуацию, причину возгорания — человеческий фактор или гроза. Доставляли парашютистов или десант. Кроме того, эти люди проводили, где надо, чистку леса или посадку молодых деревьев. Привлекались для тушения пожаров по всей стране. Участвовали в тушении под Москвой, когда горели торфяники, на Дальнем Востоке.

Прошли пикет «Наташа», встречных почти нет. Слышим по рации, что впереди пробка. Только разговаривали, что дорога стала более широкой, едем спокойно, следов съезда или падений машин не видим. Рассуждаем, что народ на зимнике стал более опытный, берегут машины и себя. Лишний раз не рискуют. Лучше переждать и пропустить, где надо, встречного, чем нарываться на неприятности. И вот тебе раз! Снова столкновение. Одна машина с коммерческим грузом из Казахстана, с мясом. Кто второй виновник ДТП не вижу. Сбоку уже расчистили дорогу для проезда. Лучше бы там вначале прошли машины без груза, чтобы раскатали проезд. Но пошел самосвал, то ли с цементом, то ли с солью. Снег рыхлый, ямы, еще немного и завалится на бок. Попытка продвинуться дальше приводит к еще большему наклону и назад поздно сдавать. Водитель не стал рисковать, встал. Самое верное решение, это снять груз. Повезло мужику, есть кран. Перегрузили, выдернули из капкана машину и снова загрузили. Обошлись малой «кровью», только адреналин и нервы. Перегружают и коммерческий груз в другой фургон. С такой дали приехал к нам на Север, почти уже добрался… и это ЧП. Мне всегда жалко этих людей.

Прошли Оболкинский подъем, переезд через технологическую дорогу. По-моему, мы сглазили, впереди снова лежит самосвал. Стоим, ждем. Но его не так легко поднять, груз гравий на месторождение. Кран нас пропускает. Едем дальше.

Перед Новым годом в рейс. Муж недоволен, что большая часть веса приходится на машину. Поздно вечером отписали в порту документы. Доехали до пикета «Родник», остались ночевать. Утром завели двигатель, сходили в столовую. Все, пора в дорогу. Урал с полуприцепом не взял подъем. На этом подъеме много подобных случаев. Падают, разбиваются, сталкиваются. За эти убытки давно бы уже сделали сбоку по склону горы объездную. Всего-то метров триста. Мимо идут машины. Кто-то, увидев нас, говорит по рации другому водителю: «Как они друг другу не надоедают, терпят в такой тесноте? Интересно, а ссорятся они между собой?» Напарник отвечает: «Не знаю, как они, а мы со своей на второй бы день уже дрались. А эти катаются себе в свое удовольствие». Да-а, удовольствие….! Но и ругаться вроде бы нет особых причин. Какая разница в тесноте или квадратные метры с километрами. Говорят, это называется психологическая совместимость или несовместимость. Но в 2006 году на марковской дороге поругалась конкретно (сейчас не помню из-за чего!), сказала: «…все, моей ноги на твоем зимнике больше не будет. Приедем в Усть-Кут, сажусь на поезд и до свидания!» На поезд вечером не успела. А утро вечера мудренее! Запомнила год потому, что этот сезон был тяжелым. Морозы за пятьдесят почти всю зиму. Нас ограбили. Все, что заработали за зиму, отдали хозяину за украденный товар. Зимник закрыли, но мы, чтобы заработать, рискнули еще на один рейс. С приключениями вернулись в последних числах апреля — кинули с оплатой! Но ругались не из-за этих трудностей, что-то другое. Против трудностей у нас противоядие: поддерживаем, друг друга не бросаем; жалеем и даже смеемся над ситуацией. А полная тоска с финансами, считаем, не повод для ссор. …Но, как у всех: полоса черная, полоса белая, но без разборок между собой.

Едем потихоньку. Вечереет, до Нового года осталось несколько часов. На «Ужмане» сходим в баню. Но … взрывается колесо. Находим на дороге участок шире, Саша приступает к работе. Жалеет резину, которая и год не проходила. Возле нас остановилась машина. Водитель поздравил с наступающим 2018 годом, подарил вязанные бабушкой варежки, конфеты. Обменялись поздравлениями и подарками. Приятно пообщались. Очень надеялась, что мы еще встретимся на зимнике. Едем дальше и снова, уже около «Ужмана», взрыв, даже машина подпрыгивает. Вот это салют в честь Нового года! Я помню, как-то ровно в двенадцать ночи в Якутии, когда люди в своих домах поднимали бокалы с шампанским и поздравляли друг друга с Новым годом, мы тушили горящие колеса. В этом рейсе мы потеряли четыре колеса на машине и ни одного на полуприцепе. Который раз лишний вес на машине приносит нам финансовые потери. Обидно и жалко, почти новая резина. По возвращении в Усть-Куте купили новые колеса.

 
Рубит колею из обочины.

 
И наши «СибАвтоТрансовцы» тоже работают лопатой.

Три фото. Возвращаемся с разгрузки, а машина все еще стоит, не может подняться. Нет мороза

Впереди подъем Соленый. Как только становится тепло, здесь сразу собираются машины. Кто-то не может подняться, кого-то сложило в ножницы или ушел в сугроб. И хотя этот подъем стал гораздо шире и прямее предыдущей параллельной с ним дороги, проблемы остались все те же. Раннее утро, фотографии выходят с предрассветной синевой. Водители отсыпали уже весь подъем, для нас спуск. Пошла первая машина с коммерческим грузом, шлифанула, вернулась на исходную позицию. Снова подсыпка и поехали. Пропускаем встречных с грузом. Снова пошел снег, присыпая на подъеме подсыпку. Тронулись и мы, сбоку в снежной обочине остался не взявший подъем «иностранец».

У дорожников короткий перекур.

Зима в этом году, несмотря на прогнозы о предстоящих лютых морозах на весь сезон, была относительно мягкой. Приходили кратковременные морозы за пятьдесят и даже местами за шестьдесят на неделю или чуть больше. В эти дни машины не грузили и не разгружали. Старались из мест разгрузки машины на зимник по одному не выпускать. Морозы, сменялись резкими перепадами температур. Ночь или день за сорок, на следующие сутки поднималось до десяти. Комфортнее для водителей и машин, когда морозы 20-35. Дорога держит крепко, нет гололеда, не создаются пробки, у кого есть отопление ночью можно глушить двигатель. Радовались такой зиме и звери. Следы лис, соболей и зайцев. Где-то пробегала рысь. Часто лисы бесстрашно сновали в поисках еды на стоянках машин. Несколько раз перед машиной пробегал соболь. Местами создавалось впечатление, словно у лис с зайцами наступило перемирье и петляют, кружат между собой табунами. Но зазевавшие зайки были. Как-то едем, водитель по рации говорит: «Лиса зайчатину на ужин поймала, ест прямо на дороге». Действительно, с добычей отошла от нашей машины, подождала пока проедем и снова вернулась на дорогу.

Идут по гребню колеи.

 
Еще недавно этот «мальчик» бегал возле нашего дома!

В кармашке, где отдыхаем, подкармливаем ворон. Мне очень нравятся эти умные птицы. На большой площадке перед заездом на зимник вороны слетаются сразу, как только кинешь им что-либо съедобное. Один раз дали соленую рыбу. Прилетала ворона, попробовала, сказала собратьям: «Даже не дергайтесь, такая бяка!». Больше желающих отведать угощение не нашлось. Другой потрясающий случай. Прилетели вороны, клюют крошки хлеба. Старая ворона (ворон) подлетала, схватила большой ломоть хлеба, засунула себе под крыло и присела. Сначала подумала, что мне показалось. Но нет, через некоторое время ворона встала, подпрыгнула, подхватила выпавший из-под крыла хлеб и улетела.

С легким паром!

Утро.

Туман морозный.

Ремонт.

С мороза, подвязывал груз.

Очень морозно.

Идем в сторону Мирного. Сегодня по грейдеру продвигаемся медленно, не потому, что груз держит, просто много встречных. Участок дороги с глубокой колеей, заранее ищем место для разъезда. Идут партиями по 10-15, а то больше машин. Откуда их такое количество, где-то была пробка? Не похоже, обычно большая пробка давно бы уже прошла. Мы идем уже вторую сотню километров, а их не становится меньше. Кто-то из водителей интересуется: «Мужики, откуда вас так много?» Оказалось, что на месторождения машины попали в самые морозы, стояли актированные дни, их несколько дней не разгружали, а других на зимник поодиночке не выпускали, опасаясь за жизнь водителей. Мы попали в самый пик возвращения машин из рейса. Вот потому и по марковской дороге встречных было мало.

Три фото: водитель у костра возле обломавшейся машины и ребята с п. Непа заготавливают для пикета дрова.

Вечер, впереди пикет «Медвежонок».

Прошли несколько пикетов. В столовые не стали заходить, перекусили в машине. Между пикетами «Мироновский» и «Батька Махно» на перекрестке в сторону Ербагочена остановились на ночь. Место удачное, очень хороший лес. Стараемся выбирать по возможности ночлежку не на пикетах. Там гул работающих двигателей, смог. Я не высыпаюсь. В морозы ищем места лесистее, уходим с низин и от речек, где морозы градусов на 15-20 ниже. А здесь можно спокойно выключить двигатель, работает печь, тепло, тишина. Рация пока работает. Слышу, кто-то говорит: «Ты мимо проходил. Видел?» Отвечает: «Видел. Хоть бы укрыли». Немного стало не по себе. Что-то произошло. С мужем о своих подозрениях не поделилась. Утром на пикете «Батька Махно» девочки из столовой говорят: «А у нас трагедия». И снова у кого-то гнев затмил разум. Это уже второй случай за сезон. Эх, мужики, что же вы себя-то не бережете? Дома всех семьи ждут, дети.

Очень холодно.

Выкинуло с дороги.

Впереди крутой и затяжной спуск с горы с закрытым поворотом. По рации предупреждаем предполагаемых встречных, что идем на спуск. Неожиданно измененным, гнусавым голосом кто-то кричит: «Стой-стой, я уже пошел на подъем!» В другое время можно бы двигаться потихоньку, но дорога накатана, сбоку препятствие в виде упавшей самоходной буровой установки. Стоим, ждем. Машина что-то долго поднимается. У нас тормозов нет, только полуприцеп держит, несмотря на торможение сползаем вниз. Спрашиваем встречного: где вы там? В ответ: «Ждите, поднимаюсь». Неожиданно другой голос: «Не слушайте его, никто не поднимается. Вас разводят!»… Офигеть!!! Такого на зимнике еще не было. По рации возмущения водителей. Кто-то говорит: «Вычислить его и пристрелить!» Поганец, испортил настроение! Это даже не шутка, это что-то из другой категории, диагноз. Такое и для щенячьего возраста непростительно. Почему-то подумалось, что «шутник» проехал мимо в одной из легковых машин. Дальнобойщик или водители большегрузов, знающие цену перевозимых грузов и ежедневно рискующие жизнью, шутить так не будут.

Уронили самоходную буровую установку.

 
По объездной дороге, где скоро проступят наледи, работают дорожники. Откуда-то возят грунт, трассу расширяют. Благодаря этим работам до конца сезона наледи не появились.

 
Али-баба с сыном. Просил себя так называть. Угостили нас фруктами. Когда встретились во второй раз, приглашал к себе в гости и даже адрес называл. Сказал, что будут рады, если мы наведаемся к ним. Приятно, спасибо!

Хлебопечь.

Ночь. Идем на подъем от 240 пикета. Саша несколько раз приоткрывает дверь, к чему-то прислушивается в машине, смотрит на панель прибора. Спрашиваю: «Что-то случилось?». Успокаивает: «Все нормально». Но наверху выходит из машины. Пока поднимались, убежал тосол. Вот незадача. Невозможно планировать наперед. Обязательно какой-либо случается казус. А мы планировали завтра уже быть на разгрузке. Решаем заночевать. Утром, может, у кого-нибудь тосол купим или займем. С утра ремонт, потеряли тосол из-за того, что лопнул патрубок. Выручили нас знакомые водители. В ведрах нагрели, после ремонта продолжили путь. Разгружались на следующий день.

Возвращаемся с рейса, знакомые предупредили, что за рекой Чона наш водитель попал в ДТП. Проезд к реке закрыт машиной СБД. Попросила работника пропустить нас ближе, чтобы запечатлеть на камеру. Водитель предупредил, что сейчас у реки начнутся маневры и чтобы к речке не спускались. Оставила мужа на подъеме, сама пошла к народу. Спросила у Николая Ивановича разрешение сфотографировать его машину. Махнул рукой: «А-а, фотографируй. Меня только ленивый еще не снимал». Недалеко отсюда подъем, он не так крут, но почему-то ДТП именно там наибольшее количество, хотя и другие мало отстают. Мы тоже один раз, спускаясь в сторону Мирного, пытались сорваться в пике. Благо встречных не было. Николаю Ивановичу не повезло, машину на спуске понесло, зацепил стоящие внизу три машины «Алроса». Сейчас все ждут представителей этой конторы. Жалко его, даже большой опыт водителя не помог ему.

В разных местах уронили разный груз.

Везут огромную, многотонную емкость. Опасный груз. В прошлом году уже роняли такой. И каким бы опытным ни был водитель, зачастую все зависит от небольшой случайности. На то и зимник: перекосы, запорошенные снегом промоины и ямы, непростые подъемы и спуски. Можно позже разводить руками и спрашивать себя, как такое могло случиться? Руководитель скажет: ты не справился с заданием. В лучшем случае пожмет руку водителю и распрощается с ним. В худшем, повесит на него еще и материальные убытки. Хорошая когда-то была пословица — за одного битого двух небитых дают. Провожаю взглядом машину, мысленно за них молюсь. Впереди еще много перекосов, речушки, повороты и т.д. Иногда, бывает, на пустом месте может произойти ЧП. На днях ночью встречная большегрузная иномарка ни с того ни сего крутанулась туда-сюда, дернулась и полетела со своей полосы на встречную, зарылась в сугроб. Подставив нам беззащитно весь свой корпус. Что это было?! Просто колеса в каком-то месте не нашли общий язык с небольшим бугорком и ямой. Затормозили рядом, сдаем назад, давая встречному место для маневра.

Прошли «Ужман», поворот на Дулисьму, идем по ярактинской дороге. Встречных нет, ясно, где-то пробка и гадать не надо. Еще издалека слышим разговоры по рации, кто-то спрашивает: есть ли объезд, надолго ли все это. Все, приехали, пристраиваемся в конец очереди. За поворотом не видно большая ли пробка и что произошло. Но по разговору водителей понимаем, что дело не одного часа. Ставим на плитку чайник, достаем припасы. Можно спокойно перекусить. Сзади нас уже подтягиваются другие машины. Я беру фотокамеру, иду снимать драматические моменты. Идем с молодым человеком, разговориваем. Дорога накатана, скользко, благо рядом надежная опора, иногда хватаюсь за него. За разговорами не заметила, как прошли два километра с подъемами и спусками. Машин очень много. Еще года два назад эта насыпь до поворота на Дулисьму была очень узкой. Но летом трасса рабочая, раскатали, стала ниже и чуть шире.

А вот и причина пробки. Внизу столкнулись две машины. Обе груженые, одна лесом, другая бетонными плитами. Это место всегда было опасным: с обеих стороны спуск и с закрытым поворотом. Встречные друг друга не видят, и рация, видно, не помогла. Не разъехались. Возвращаемся назад. Попутно фотографирую, разговориваем со знакомыми и не очень. За нашей машиной уже колонна, конца которой не видать. Рация время от времени оживает вопросами из вновь прибывающих машин: «Мужики, что случилось, давно стоите?» Постепенно вопросы глушатся потрескиванием в эфире и, наконец, замолкают. Значит, пробка растянулась на много километров и вопросы больше до нас не пробиваются. Мы здесь с обеда. Уже вечереет, небо и вокруг покрывается густой синевой. Впереди подъехала машина с краном. Разгружает лес. Другого места для разгрузки нет, только здесь в стороне от дороги ровный широкий участок. Это перегружают машину с лесом с места ДТП. Значит, еще немного и мы тронемся. Темно. Время ближе к полуночи. Машины пошли. По оценкам водителей, пробка в оба конца растянулась на километров двадцать.

Идем в рейс. За спиной морской сорокофутовик. Высота такая, сами себя боимся. Нас уважительно пропускают, особенно ночью, когда видят какой-то непонятный негабарит впереди. Да и мы по рации предупреждаем встречных: «Негабарит при наклоне!» Это значит, что едущему навстречу лучше обождать и пропустить нас. Особенно, если сам с таким же грузом. Пропускают нас, пропускаем мы. Все зависит от обстоятельств. Сцепиться друг с другом никто не желает. Идем по грейдеру до пикета «Наташа». Как-то у меня спросили, почему дорогу называю грейдером. Просто потому, что дорогу, построенную при помощи машины (грейдера) часто называют грейдером и я в том числе. (Смотрите толковый словарь С. Ожегова) — прочитала в интернете.

Пока ехали до пикета, пережидали несколько пробок. В каждом случае груженые машины слетали с грейдера при разъездах со встречными. Прошли пикет, мимо ярактинского месторождения. Из-за поворота от Яракты выехала скорая помощь с включенной мигалкой, умчалась вперед. Кольнуло сердце, случилась какая-то беда. Небо на горизонте фиолетово-синее, впереди морозная ночь. Возвращается скорая. Встречные водители предупреждают нас, что на спуске, где ДТП, дорога разбита, скользко. Медленно идем на спуск, внизу горит костер, у огня люди. Сбоку, уткнувшись в дерево, лежит машина. Это тот же самый участок, где три дня назад мы стояли в многочасовой пробке. Тогда здесь столкнулись две машины. И вот снова!

В сильные морозы всегда жалею этих крошечных пичужек. Как выживают, в чем душа у них держится?

Ночь, возвращаемся с рейса. Идем на подъем к заброшенной буровой. Наверху стоит машина. Видно, что-то случилось, она стояла, еще когда мы шли в рейс. Проходим мимо. Водитель по рации говорит: «Мужики, у кого есть газеты и журналы, если не жалко, дайте почитать. Стою уже несколько дней». Добра такого у нас всегда много, не жалко. Сдаем назад, разговариваем. Первый раз на нашем зимнике, везет груз в Пеледуй. Сам из Якутска, зимники для него знакомы. Но у них там другие. Связь по мобильнику с «большой землей» поддерживает с вышки буровой. Пока ждет запчасти, ловит на петлю зайцев на пропитание и от скуки. Муж спрашивает: «Может, чего не хватает из продуктов?». Широко улыбается: «Точно не хватает. Мороженого и пирожного!» Смеемся. Оптимист. Такие не пропадут!

Фото проездом.

Колея.

Сережа Коржавин подарил стихи о Севере (в сокращении).

Севера, мне от вас никуда не деться.
Севера, здесь прошло мое детство.
…Там становится все неважно
Деньги, сила, имущество, власть.
Безмятежное лучше сутяжного,
Надышаться бы воздухов всласть.

На площадке «Чона» прохожу мимо двух водителей. О чем-то оживленно разговаривают. Один спрашивает меня: «Альбина, вот вы в своих рассказах пишете о законе подлости на закрытых поворотах. С нами действительно кто-то там играет, кого ни спросишь — подтвердят. А вы верите в Бога, мистику и в вещие сны?» Улыбаюсь: «За столько лет работы на зимнике поверила. Как тут не поверишь?» Рассказывают свои случаи и не только про закрытые повороты. Самый молодой: « У меня есть «любимый» закрытый поворот. Как бы я ни крался, там все равно кто-то в лоб летит, — оборачиваясь к товарищу, говорит, — вот сейчас, говорю же тебе, не был бы готов, не успел бы уйти в сугроб, ***». Подошел другой водитель, слушает. Иду к столовой и думаю, действительно, столько было случаев. Догоняет водитель: «Подождите. Хотите, расскажу про себя. Мне кажется, я вижу своего Ангела. Началось с того, что ехал по федералке. Дорога хорошая, скорость тоже. Вдруг в правом глазу боковым зрением вижу, замельтешило, как мотылек, белое пятно. Скосил взгляд, никого. Смотрю снова на дорогу, мотылек заметался на том же месте. Протер глаза, не проходит. Думаю, устал, свернул к придорожному кафе. А через метров двести, до этого идущий следом за мной, столкнулся со встречкой. Спать расхотелось, и мотылек исчез. Забыл бы тот случай, но такое стало время от времени повторяться, предупреждая меня об опасности. Все собирался к глазнику сходить, но потом задумался, что не может быть такое совпадением, и стал внимательней. В позапрошлом году туман жуткий, идем с включенными фарами, мотылек мечется то в одном глазу, то в другом. Раньше только в правом глазу. Нашел место, остановился. Потом большая пробка была, машин десять столкнулись в тумане. Были покалеченные. Представляете, еще бы я въехал туда на своей груженой фуре». Да уж, совпадение это или помощь нам откуда-то? Так хочется верить в чудеса!

Между пикетами «Мироновский» и «Кедровый» стоим в пробке на подъеме. За поворотом столкнулись две машины. Это уже второе столкновение, пока едем от Таас-Юрях. Дальше — больше. Не считая всевозможных съездов в обочину, в этом рейсе на зимнике видели четыре лобовых столкновения. Никого не фотографировала, только один МАН попал в кадр. Но больше всего удивила марковская дорога. Вышли с зимника вечером. Дорога хорошая, решили ехать до Усть-Кута, утром на разгрузку, потом загружаемся и снова в рейс. Но не говори гоп! Стояли в пробках чуть ли не на каждом подъеме или спуске. Машины, не взявшие подъем или ушедшие в обочину в опасный перекос, висели гроздьями. Позже даже пыталась сосчитать, сколько же их было. Запуталась. Плюс ко всему у моста лобовое столкновение. Машина в хлам. Жив ли водитель, не знаем. Впервые за все время работы видели такое количество разбитых, ушедших в обочину, упавших машин. А всего лишь было небольшое потепление, даже не плюсовая температура. До Усть-Кута не доехали, заночевали на «Родничке». И конечно, на следующий день мы уже не грузились в рейс. Сутки потеряли.

Колею срезают.

Ярактинское месторождение.

 
Под тяжестью снега ломаются деревья.

Отец с сыном. Возвращаются с рейса. У отца травма — сломал руку.

В этом году много фотографировала дорожников. Машин такое количество, что дорожники, заканчивая ровнять зимник в одном месте, возвращаются на другой участок, где к этому времени снова образовалась колея и разбитая дорога. И как бы мы ни ругали и ни ворчали на них, за зимником они следят. И следят хорошо. Но, как всегда, трудный период для водителей декабрь месяц. Зимник только пробили, промоины и ямы еще не полностью наполнены и закатаны снегом. Колдобина на колдобине, яма за ямой. Тряска такая, что, кажется, сейчас позвоночник рассыплется. Думала, еще один рейс и уеду домой, не выдержу. И снова с января началась вполне приличная дорога. Впереди дорожники, подошла к ним, спрашиваю: «Разве и вы колеса делаете?! Можно вас сфотографирую». Улыбаются, но сниматься не хотят: «Не надо нас фотографировать. Нас только все ругают». Все да не все, мы такие же люди и понимаем. Ворчать будут всегда и на этих и на тех. Даже правительство недобрым словом вспомнят, виня за перекосы, ямы-канавы и многое другое. Такова человеческая натура.

Фото на память.

Снова колеса!

Иногда в дороге встречаемся с замечательными и интересными людьми. Начальники отделов и руководители предприятий, владельцы спортивных оздоровительных центров и сами известные спортсмены. Бывшие военные, офицеры запаса, поэты, путешественники, спелеологи и занимающиеся дайвингом в своем очередном отпуске, которых можно слушать и не переслушаешь. Многие водители с высшим, и двумя высшими образованиями, а наш знакомый даже диссертацию защитил. Как-то спросила одного доброго знакомого, у которого свое успешное и процветающее предприятия: «Зачем тебе это? В рейс в Заполярье на Оленек, это почти три недели в дороге». А он в ответ: «Я начинал работать водителем сразу после армии и ходил в это самое Заполярье еще по тем старым дорогам. Сейчас вроде все получилось в лучшем виде, но скучаю за дорогой, по Северу. Каждый год еду хоть один или два раза. Не могу себе отказать в этом! Как наступает сезон, душа ноет, тянет сюда. Оставляю все дела, у меня надежные специалисты и в дорогу!» Но в этом году он впервые попал в такую ситуацию, которой все водители боятся, как черт ладана. За 90 километров до Оленька провалился в реке Бигули. Сразу в голове мысли: «Все, пришла и моя очередь выпиливать из реки машину». Семь часов в воде, одежда колом. Всеобщими усилиями вылезли. Снял одежду, только обувь вместе с носками примерзли к пяткам. Переоделись, в поселке сходили в баню, водочка. Спрашиваю: «А ты не заболел?» Смеется: «Не заболел, только губы обметало».

Но некоторые на зимнике боятся быть засвеченными не только на фото, даже в разговорах. Вдруг ТАМ увидят, узнают, а за это получат нагоняй или еще что. Впрочем, у них свои заморочки, люди из параллельного мира, ничем не связанные с теми, кто в дороге. Разные люди, разные судьбы, для кого-то зимник это катастрофа с первого же раза — «пусть неудачники здесь работают!»

Как-то раз, услышал на «пикете»,
двух молодых и резвых разговор:
— Да что там зимник, мы уже не дети,
иль это нам по жизни приговор?
…— Да за деньгой, — ответил тот что в «газе», —
лишь за деньгой сюда идёт народ...
Подумал я, поймёте ли, не знаю,
не ВСЁ здесь измеряется рублём.
Работа эта так нас забирает,
ничто не оставляя на потом.

…Виновных нет — затягивает север,
и это нам никак не победить.
Уйди, попробуй! Да! Рискни проверить!
И он начнёт к себе тебя манить!
И в этом жизнь, и в этом упоенье,
всецело отдавая северам
себя всего, ты ищешь наслажденья.
Такой свой путь ты выбрал себе сам.

Стихи (в сокращенном виде) Игоря…, водителя на зимнике.

Путешествие с кошкой.

 
Разные грузы, негабарит.

Едут домой в пос. Непу

Застучала коробка. Отцепили полуприцеп, одной «головой» едем домой, т.к. только дома есть все необходимые запчасти. Проходим бамовскую станцию Улькан. Сейчас на БАМе идут работы по укладке вторых ж.д. путей. Впереди Байкальский хребет, снег ослепительно белый отливает синевой. Через хребет под Даваном пробивают вторую линию тоннеля протяженностью 6682 м. Перевалили хребет, странно, навстречу то машины скорой помощи, то полицейские, то джипы пачками. Может, что-то случилось в тоннелях. Тревожно как-то. Звоню сыну, спрашиваю: у вас там все нормально. Оказывается, сегодня радостное событие — церемония окончания проходки Байкальского тоннеля.

Сделали ремонт, возвращаемся в Усть-Кут. Вечереет, на Даване, как всегда, хлопьями идет снег и за перевалом тоже. Земля и небо одного цвета, где дорога не разобрать. Снега здесь всегда много, любое движение в сторону грозит многочасовым откапыванием машины из сугроба. Муж поминутно открывает двери кабины и в сумеречном свете вглядывается в едва приметные признаки дороги. Нам бы только до Кунермы добраться без приключения. Там уже будет шире полоса. Восемнадцать км от хребта до поселка идем три часа наощупь, пережидая небольшие пробки. На въезде в поселок навстречу Камаз с тралом, на нем трактор. Нет, не зря всю дорогу молилась, еще бы минут пять, и встретились бы с ними на «узкой дорожке». Но после него нас до утра уже никто не догнал. Не раз добрым словом вспоминали зимник, если бы там была такая дорога, как здесь, пробки из машин стояли бы сутками.

Привез из Москвы эту машину.

На зимнике стало много пикетов, где нас накормят, обогреют. Почти на всех пикетах бани и не одна. Ориентируясь на название пикетов 240-й и 150-й, не надо думать, что там есть столовые. Пикеты ведомственные, ничего общего с остальными. Было время, что на всем протяжении зимника пикетов было всего три, это на «Ужмане», не там, где сейчас стоят столовая и пристройки, а с противоположной стороны дороги. Второй — за пикетом «У пожилого Зайца», перед поворотом к реке Ужмун. В прежние годы, проезжая мимо, мы еще видели оставшиеся домики и площадку для машин, но сейчас они спрятались за подросшими деревьями и кустарниками. Третий пикет немного в стороне от зимника, по старой дороге на Витим. Я помню, когда на пикетах не было электричества, горели керосиновые лампы. Про телевизор и микроволновые печи даже не мечтали. Вспоминаю, как-то перед столовой остановилась вахтовка, ребятки разбежались по площадке с мобильниками. Затем спрашивают удивлено: «…а что, у вас здесь нет связи?!» Сейчас связь есть, но пока не на всех пикетах. Только труд наших пикетчиц все тот же: у горячей плиты. Вдалеке от дома на весь зимний сезон. Радуюсь за них, что народ в столовых больше не курит.

Большое спасибо работникам пикетов, что бескорыстно помогают мне в продаже книг о зимнике. Это только благодаря их помощи, я могу выпустить сказки ребятишкам. Первые две книги для детей, я думаю, водители уже оценили.

Загрузились, едем. Перед заходом на зимник, в конце марковской дороги, на площадке покушали, легли отдыхать. Сейчас на зимник выходить не стоит, тепло, бегут ручьи, стало скользко. На площадке машин много, ближе к вечеру подморозит и пойдем. К вечеру лужи на дороге поблекли, покрылись морозными кружевами. Теперь можно трогаться. Зимник, словно асфальт, ровная накатанная трасса, нет луж и грязи. Однако на подъемах ручьи не замерзли, глина, скользко. Прошли без ЧП. Но попались мы на подъеме от пикета «Наташа». Машин в оба направления идет много. Перед подъемом предупредили по рации, что поднимаемся. Никто не отозвался. Еще раз предупредили. Идем, за поворотом не может подняться машина с фурой, прямо посреди дороги. Не обойти. Назад сдать не можем, по бокам ручьи, полуприцеп заламывает. Фура делает попытки подняться, не получается. Нас стаскивает вбок в грязь. Предупреждаем по рации водителей, что на подъеме пробка, чтобы ждали на площадке у пикета. Бесполезно. За нами уже машины три, подтягиваются другие, еще сверху, не слушая никого, в надежде протиснуться между нами спускается несколько машин. Затыкают окончательно пробку, расползаясь по кюветам, четыре машины. Пытаемся продвинуться — пять шагов вперед, столько же назад. Саша ставит под колеса противооткатник, одевает цепи. Другие заняты тем же. Но за всем этим у нас последовало еще большее ЧП: один за другим взрываются у машины сразу два колеса. Противооткатник проник между двумя колесами и пробил их. Редкий случай. Колеса новые, меняли перед Новым годом. Ко всему прочему пошел шквалистый мокрый снег, стекая по лобовому стеклу белыми клочьями. Относительно сухая полоса дороги посредине, стала скользкой. Шлифуя и пробуксовывая через каждые несколько метров, наконец, поднялись. За время, пока меняли колеса, по рации слышала, как на подъеме образовывались новые пробки, то одни перекрывали дорогу, то другие. На площадке у пикета уже не было мест для машин. Водители, матерясь, просили, чтобы идущие со стороны Усть-Кута ждали наверху, т.к. площадка забита. А мы жалели колеса. Сегодня был не наш день — еще задымила проводка. Сделали колеса, а затем искали причину в проводке. Саша что-то там менял, а я откашливалась после едкого дыма. В этом году уже был случай, когда в отсутствие водителя в кабине, на площадке перед пикетом «Чона» из-за проводки сгорела машина.

Обогнал джип, пошел по встречной полосе. В салоне машины четыре человека. Оглядываются назад, что-то говорят, смеются. Видно, обсуждают нас или машину. Для многих наш МАЗ уже в диковинку, да и мы, наверное. Джип, не переходя на свою полосу и не сбавляя скорости, несется по встречке. Впереди поворот, говорю вслух: «Придурок, что ж ты делаешь, сейчас еще кто-нибудь выскочит». Все происходит мгновенно. МАН и джип в секунды разлетаются в сантиметрах друг от друга. МАН зарылся в сугроб, джип улетел на свою сторону, тоже в сугроб. Машины и люди целы. Ничего, откопаются. Накостылять бы водителю: чуть не угробил людей. Проходим мимо лихачей, никто из машины не выходит, сидят в салоне. Верно, приходят в себя. Все окна полностью запотели. Вот это выброс адреналина! Вспотели ребятки! Главное все живы. Догнали нас где-то только минут через тридцать.

Сначала даже боялась спросить у ребят, жив ли водитель. Но с ним оказалось все нормально. Повезло, руль справа. Даже сфотографировала с водителями, груз будут перегружать им. Во всем виновата колея. Много раз писала: не неситесь навстречу друг другу по одной колее, надеясь, что успеете выскочить. Иногда пропуская, медленно продвигаемся дальше, не подозревая, что дальше-то под колесами в обочине нас ждет сюрприз. Мы в этом году так чуть не упали. Пока нас вытаскивали, создали небольшую пробку. Часто ворчу на мужа: «Что тебе стоит минуты две постоять и пропустить машину?»

И хотя машина вся в цепях на подъеме от Тунгуски встала. Первая машина тоже стоит.

Тепло, скользко. Впереди пикет «Удачный». Дорога перекрыта: машина в сугробе прицеп заломило. Выдернули. Едем дальше. Лучше бы они остались на пикете. Впереди на спуске стоят машины. Закачались деревья, это кого-то выбросило на них. Снова та же машина, но на этот раз серьезное ДТП. И уже возвращаясь с рейса, убедились, что на этом месте проводились масштабные работы: поваленные деревья, растоптанная большая площадка, разгружали груз.

 
Площадка на Таланском переезде. Перекур.

Заезд на Чаяндинское месторождение.

Технологическая дорога.

Кто читал роман Шишкова «Угрюм-река», помнит главного героя Громова. Так вот, перед вами сибиряк Громов со щенком с тех же мест!

Едем себе спокойно. Тепло, солнце светит, дорога накатана, на некоторых участках темные, набухшие весенней влагой места. Здесь начнутся первые провалы, и появится вода. Неожиданно резко меняем курс, машина неуправляема, на торможение не реагирует, легко прорезая снежную обочину, зарываемся в сугроб. Немного не долетели до лиственницы. Еще хорошо, что нас выкинуло не вправо, вот там деревья сразу у дороги. Сидим в кабине, удивляемся. Саша говорит: «Слушай, я ничего не мог сделать. Вот это да, как мы красиво летели!» Немного покидал снега, приготовил трос, на случай если кто подъедет. Долго не пришлось ждать. Нас вытащили, пробок не создавали. Машин мало, наверное, многие сейчас стоят в кармашках до вечера. Подморозит, пройдут. Но, скорее всего, нам просто повезло.

 
Машина в грязи — весна!

Весне навстречу.

Собачка в зимнем варианте в штанишках.

Идем по буровским марям. Впереди поворот, за редколесьем и кустарниками участок дорога просматривается. Только начинаем сворачивать, на нас из-за поворота джип. Они и мы тормозим, хотя у нас скорость небольшая, полуприцеп заламывает, пугая встречных, надвигается на них. Мы этих встречных за их «мелкого роста» не видели. Но все обошлось без приключений. Из машины по рации: «Дядь Сань, осторожней там. Береги себя!» Да уж, в данном случае больше пострадали бы они. Саша оправдывается: «Верите, я правда вас не видел». Солнце поднимается все выше, появляются лужи, очень скользко. Машин встречных все меньше, решаем на «Ужмане» не останавливаться, сколько сможем еще проедем. Дошли до дулисьминского поворота, все, отдыхаем до заморозка. Мимо нас изредка разбрызгивая грязь, проходят машины. Это вовсе не катастрофа, можно ехать, но зачем? Рейс у нас последний, спешить не будем. К вечеру подморозило, лужи и грязь исчезли. Поехали и мы.

Подморозило, можно трогаться.

Скоро Усть-Кут. Конец марта, а навстречу на зимник идет много машин. Некоторые водители по рации спрашивают, пойдем ли мы еще в рейс. И даже сочувствуют, что в этом сезоне не увидим весеннего экстрима. В какой-то мере и нам жаль. Говорю об этом мужу, в ответ «…можно рискнуть, если бы подняли расценки». Уже дома 15 апреля нам звонили из Витима, машины из зимника выходили еще в оба направления. Из-за морозов дорога держалась.

В Усть-Куте начали ремонтировать дороги.

Наш земляк.

Пришли на базу «СибАвтоТранс». Здесь мы работаем уже одиннадцать лет. За период работы авто предприятие разрослось, свои машины, штатные работники. А мы здесь на своем старом МАЗе, наверное, портим внешний вид предприятия, но пока «до свидания» не сказали.

 
Уговорила мужиков сфотографироваться. А начальству, как всегда, не вовремя звонят.

Пришел груз, кажется из Татарии. На кране работает сам руководитель Прокудин А.М.

Закончился для нас зимник, едем домой. Впереди наш красавец Байкальский хребет, а на Даване снова идет снег!

P.S. Разбавила рассказ о зимнике короткими видео сюжетами. Самые интересные и экстремальные случаи происходили в ночное время. Потому нервы ВАМ пощекотать не смогу. Только информация, какие машины работают на зимнике и немного о дороге.

Будьте счастливы и здоровы! Берегите себя!

Альбина С.