Зимой вдоль БАМа в Магадан

Более полный маршрут: Ульяновск — Северобайкальск — Бодайбо — Тында — Якутск — Оймякон — Магадан и обратно тем же путём, с заездом не только в Бодайбо, но и Кропоткин. Плюс Ленские Столбы, Чарские Пески, маленькие гулаги и горячие источники. Ну, и ещё кое-что по мелочи. Визит к галендрам, например. Люди это такие, далёкие потомки когда-то зазванных в Московию немцев и голландцев, ныне тихо и мирно влачащие достойное существование в плодородных сельских районах Иркутской области.

Длительность поездки по времени — 60 дней, по расстоянию — 25 тысяч километров. Средство передвижения — автомобиль «Шевроле Нива» 2014 года рождения и с пробегом на момент старта 174547 км. Чтобы машина легче заводилась при утренних заморозках в районах Крайнего Севера и местностях к ним приравненных, ей под капот установлено устройство под названием Webasto. Накануне отъезда машина традиционно провела несколько часов в умелых руках мастеров автосервиса, где ей поменяли всё, что требует регулярной замены, и подтянули всё, что требует регулярной подтяжки.

Откуда столько свободного времени для праздного времяпрепровождения? Это просто. В декабре 2019 года согласно паспорту и свидетельству о рождении мне исполнилось 60 лет и 6 месяцев. Ура! Теперь у меня бессрочные недостойно, но всё же оплачиваемые каникулы. И лет 20, надеюсь, активной жизни.

На радостях в январе рванул в Южно-Латинскую Америку. Посетил места боевой славы Фиделя Кастро в Гаване, капитана Генри Моргана в Панаме и команданте Тимоченко в партизанской Республике Маркеталия, куда добирался со товарищи на старых добрых УАЗ-31512 — любимой машине колумбийских партизан. Потом переместился на Галапагосские острова, где подёргал за хвост рифовых акул и побродил по пляжам среди игуан черепах, где и был изрядно поражён солнечной радиацией.

Залечивать солнечные ожоги врачи рекомендуют холодом. А так как зима в Среднем Поволжье выдалась безобразно тёплая, то решил проехаться до Магадана через Полюс Холода в Оймяконе.

Домой из тёплой Америки вернулся первого февраля, а ранним утром девятого отправился в далёкий путь на восток. Дорога знакомая. Неоднократно доезжал и до Магадана, и до Владивостока и возвращался обратно. Иногда через Улан-Батор, иногда через Алма-Ату. Куда руль повернётся.

В большие города в этот раз нужды заезжать нет. Везде был по десять и более раз. Однако вдоль БАМа в прошлом не ездил. Пришло время наверстать упущенное.

Итак, в путь. Еду не спеша. Делаю остановки на кофе-брейк. Созерцаю, как великолепными коврами, блестя на солнце, снег лежит.

Февральский день короток. Ночь застала на объездной Уфы. В мэпс.ми нашёл придорожную гостиницу «Ясная Поляна». Решил заехать и испытать хозяев на гостеприимство. Встретили приветливо. Отдельный вход в отдельный номер. В замок врезаются ключи, в кафе подали мне харчи, башкирский мёд и чаю литр, чтоб раза два вставал в ночи. В гостинице тепло, на стенах украшений навалом, и с тягой ладится в печи, и с поддувалом. Короче, отдохнул хорошо.

10 февраля пошел снег. В Уральских горах возникли пробки из-за шлифующих фур. Внезапно подобревшие менты вместо того, чтобы пастись и набивать карманы фирменных брюк хрустящими купюрами, регулируют движение и разрешают объезжать колонны грузовиков даже супротив требований знаков. Заночевал в простенькой ночлежке «Постоялый двор» недалече от Кургана.

11 февраля поздним вечером подъехал к Омску. В Омске почти всегда останавливаюсь в гостинице «Турист». После 22:00 там почасовой тариф. А завтрак последние годы просто великолепный. Для ужина рекомендую ирландский паб «Колчак» по соседству с гостиницей. Я у «Колчака» постоянный клиент. В переулке между пабом и гостиницей каждая дворовая собака знает мою лёгкую походку.

По пути в гостиницу сделал короткую остановку в исторической части города размять членья и взглянуть на зимний Омск. Зимой я здесь первый раз. Прогулялся от собора до театра.

Приезжайте в Омск летом. В честь 300-летия города, кое случилось в 2016 году, историческую часть красиво отреставрировали. Прогуляться одно удовольствие. Летних фотографий у меня много, но они к данной поездке отношения не имеют.

Рядом с театром новый памятник Достоевскому. Модерновый. Из железа. Есть и другой в стиле соцреализма. Почему в Омске? Он здесь сидел. Толкал тачку и стукал кайлом в омском остроге с 23 января 1850 по 23 января 1854 года. От звонка до звонка. Без УДО. За это писателю здесь два памятника и один барельеф. А дом начальника тюрьмы теперь литературный музей. Срок Фёдор Михайлович схлопотал за юношескую шалость — за терроризм. С кем не бывает.

За следующие три дня без больших приключений и событий доехал до Тайшета. В Тайшете раньше ни разу не ночевал. Высмотрел на мэпс.ми гостиницу «Одиссея». Подъехал. Горит вывеска САУНА. У входа крутились девчонки в коротеньких юбчонках. Насторожился. Обычно девчонки в коротеньких юбчонках визжат, когда их (ш)парят в сауне, и спать не дают. Однако обошлось. Вход в номера оказался с противоположной стороны. Номер большой, сверкает чистотой и радует тёплым полом. Радует и цена: 1250 рублей за 12 часов. Девчоночек на «ять» не видно и не слышно.

15 февраля. Сегодня открываю для себя новую дорогу: Тайшет — Братск через Чунский. В телевизоре как-то показывали открытие этой дороги. Асфальт, разметка, отбойники. Оказалось, это только небольшой образцовый участок в районе Чунского. Остальное грунтовка и местами довольно тряская.

Стела Счастливого Пу.

Новенькая скрепа в одной из деревень.

Через Чунский от Тайшета до Братска всего 290 км. Заметно ближе, чем через Тулун. В Братске решил испытать гостиницу «Три кита». Жить можно.

Кондиционеры превращают здания в бородавочников.

«На бору со звонами плачут глухари».

При драматическом театре устроен балаган.

В гостинице «Тайга» проживал в феврале 2016 года.

Супротив «Тайги» стоит церковь. Не достроена, не доделана. И что интересно и удивительно, она и 4 года назад была точно так же не достроена. В то время как по всей Руси Великой и Малой, и Белой, и прочая подобные сооружения вводятся в эксплуатацию без задёву, в Братске строительство остановилось.

Отчего сие? Вера братская ослабла? Скрепа раскрепилась? Мошна церковная оскудела? Местный благочинный у Кирилла не в чести, и Кирилл пресёк ему доступ к церковной копейке? Подрядчик оказался фирмой-однодневкой? (По Высоцкому: Церковники хлебальники разинули, замешкался немного их синод, им тут мошенников в застройщики подкинули, барыги смылись, храм не строится который год).

Ответствуйте, товарищи-братцы, если в курсе дела, отчего такой духовный провал и недодел. Полагаю, что жители Братска — это братцы. В Братске все люди братцы. Звучит красиво, по-доброму. В Братске все люди братчане. Не звучит.

16 февраля. Братск — Усть-Кут. 370 км. По пути из Тайшета в Братск железной дороги почти не видно. На участке же Братск — Усть-Кут автодорога начинает виться серой лентой вдоль Байкало-Амурской магистрали, иногда пересекая её, иногда ныряя под неё.

Пополнил коллекцию красивых и благозвучных топонимов, сиречь географических названий. Разве можно проехать мимо такой красоты?! Да простит меня моя израильская родня.

Железнодорожная станция в Усть-Куте называется «Лена», а речной вокзал «Осетрово». Намёк на присутствие в реке Лене рыб ценных пород.

Желдор вокзал «Лена».

Речвокзал «Осетрово».

Основатель Усть-Кута Иван Галкин.

Гостиница «Лена».

Усть-кутский Ленин пополнил мою коллекцию Ленинов.

В Усть-Куте, как и в Братске, тоже был в феврале 2016 года по пути к морю Лаптевых. Помню, что хорошо откушать можно в кафе «Телега». Однако, две верных подруги — любопытство и любознательность — завели меня в кафе «Флагман». Вкусно и питательно. Но счёт выкатили 1004 рубля. Немного подумав, 4 рубля скинули. Бывают же щедрые рестораторы.

17 февраля покинул Усть-Кут. Цель на сегодня — Северобайкальск. Началась ещё мной невиданная и неезженая территория до самой Тынды. Как много мне открытий чудных готовит в ближайшую неделю приключений дух.

«Кажется, будто давно меня ждёт край, где ни разу я не был».

До Северобайкальска одометр насчитал 375 км. Дорога не скучная. Местность холмистая. Спуски длинные, временами скользкие. Сделал остановку в Улькане, чтобы сфотографировать вокзал и статую камнедробильца.

Улькан спроектировали талантливые инженеры и построили умелые строители из Азербайджанской Советской Социалистической Республики. Памятной таблички на здании вокзала, к сожалению, не нашёл, но мозаика внутри вокзала этот факт подтверждает.

Рыбак каспийский.

Нефтяники бакинские.

Девушки азербайджанские.

Вышел на перрон. Мужик-снегоуборщик попросил у меня сигарету. Не дал. Нет. С детства не курю. Тогда мужик стал ругать Путина. Неужели его Путин курить научил?

В 2019 году бамовцы и им сочувствующие отмечали 45-летие начала строительства магистрали. Плакаты на эту тему есть на каждой станции.

В 1974 году, когда началось строительство БАМа, я пошёл в 9-й класс. В школе собирали книги для библиотек в бамовских посёлках. Классная дама, чтобы мы активнее несли из дома книги, нас увещевала: «Ребята, на БАМе такие тяжёлые условия: там совсем нет книг!» Мы и старались. Несли, кто что может и кому чего не жалко.

Погода ясная. Останавливаюсь, где понравится. Пью кофе в лучах февральского солнца.

Перевал Дабан (Даван) снежный, но дорога расчищена.

Без проблем доехал до Северобайкальска.

Нашёл гостиницу «Уют». Маленькая, но очень уютная. Остановился на две ночи, ибо на следующий день наметил себе омовение в горячих северобайкальских источниках. Источников в округе несколько. Методом сравнения выбрал самый окультуренный на мысе Котельниковский. Позвонил администратору, объявил о желании погреть старые кости у них в бассейне с термальными водами. Женщина-администратор записала ФИО, машину, время приезда и соизволила разрешить посещение при условии, что я пожертвую на развитие гостиничного комплекса 1200 рублей наличными.

Утром 18 февраля двинул в сторону мыса Котельниковский. По пути можно потоптаться вокруг ступы и взглянуть на зимний Байкал сверху.

До села Байкальское дорога асфальтирована. Местами волнистая. Можно подпрыгнуть. В Байкальском наземная дорога кончается. Дальше только по льду. В Байкальском глаз останавливается на мемориале ВОВ и церквушке.

На берегу лежат баркасы. Ждут лета, чтобы выйти в море браконьерить омуля.

От Байкальского до мыса Котельниковский порядка 35 км. Лёд укрыт сплошным слоем снега. Красивых фото чистого байкальского льда не получилось ввиду отсутствия оного.

Дорога по заснеженному льду приятная. Иногда быстрая, иногда медленная. Погода отличная: солнечно, безветренно, в меру морозно. Торопиться не нужно. Обстановка располагает к остановкам на фотосессии.

Ломка.

Гостиничный комплекс «Котельниковский» расположен в пейзажном месте.

Из-под земли бьют горячие источники. Очень горячие. Подземные воды разбавляют прохладной водой из озера. Температура воды в бассейне 41°С. То есть, очень тёплая. Можно и позагорать, и поплавать. В просторной раздевалке тепло. Даже пол тёплый. За 200 рублей дают халат для большего уюта. Чай свой из термоса.

Побалдев пару часов и насытив организм присутствующими в термальных водах элементами, поехал назад в Северобайкальск. Нужно и с городом познакомиться.

Главной достопримечательностью бамовских городов и посёлков, как правило, является ж\д вокзал.

Северобайкальск был спроектирован и построен талантливыми инженерами и умелыми строителями из Ленинграда. Ныне по инициативе папы Ксюши Собчак и недомыслию бывших ленинградцев город Ленинград называется трудно произносимым немецким именем Санкт-Петербург. Совсем по-немецки должно быть Санкт-ПетерСбург (Sankt PeterSburg). На утерянной букве «с» Ксюшин папа не настаивал. Кстати, если кто запамятовал, то до названия Ленинград, город назывался Петроград.

Как и в десятках других городов и посёлков, по всей России рядом с вокзалом на вечную стоянку поставлен паро-, тепло- или электровоз.

Утром 19 февраля покинул Северный Байкальск, предварительно заправив полный бак и на всяку случку 20-литровую канистру. Ведь, по некоторым сведениям, дальше дичь, глушь и забытые богом и Путиным умирающие бамовские посёлки. Частично это правда, а частично не совсем.

Сразу за городом придорожные конструкции славят человека труда и советскую тоннелестроительную технику.

Тоннели строят настоящие мужчины, трус не построит тоннель.

Нижнеангарск я миновал без остановки. Осмотр города оставил на обратный путь. Живут же люди! Прямо на берегу Байкала. А Байкал здесь, судя по литературе, мелкий, тёплый и рыбный.

Следующая остановка — станция Кичера.

Кичеру спроектировали и построили талантливые инженеры и умелые строители из Эстонской Советской Социалистической Республики. Таблички на здании вокзала опять же не нашёл, но в посёлке есть улица Таллинская. Значит, интернет нам не врёт.

Вокзал закрыт. Вход и выход занесены снегом. Сбоку вход в офис РЖД.

Вышел на перрон. Стоит состав. Дорога работает. По Транссибу движение, несомненно, интенсивнее, но и БАМ не простаивает.

Местность холмистая, даже гористая и кругом голубая, голубая тайга. Поехали дальше.

Следующая остановка — горячие источники Дзелинда. Решил ещё раз пропитаться термальными витаминами и минералами. Указатель, где свернуть с большой дороги имеется. Здесь пускают искупаться за 350 рублей.

Отдохнувши и посвежевши, еду дальше, не уставая созерцать зимние пейзажи.

Следующая остановка — станция Ангоя. Её, видимо, тоже проектировали и строили азербайджанцы, о чём свидетельствует название вокзала. Помянул добрым словом Гейдара Алиевича и поехал дальше.

А дальше нас ждёт Новый Уоян, который проектировали и строили талантливые инженеры и умелые рабочие из Литовской Советской Социалистической Республики. Таблички, подтверждающей сей факт, нет. Улицы Вильнюсской не заметил. Поверим интернету на слово. Вокзал открыт. Есть пассажиры. Останавливаются поезда пригородные и дальнего следования.

Кратко ознакомившись с Новым Уояном, еду дальше. Цель — Северомуйск. Посмотрю, думаю я себе, мосты на ходульных опорах, самый длинный в СССР тоннель и заночую. Дорога постепенно становится менее ухоженной.

В Северомуйск въехал в полной темноте. Достал телефон. Мой Билайн здесь бесполезен. Посмотрел мэпс.ми на предмет жилья. Мэпс.ми ни один постоялый двор в Северомуйске не показывает. В свете фар заметил двух увлечённых скандинавской ходьбой женщин.

— Тётеньки, где здесь можно переночевать?
— Ой, наверно, нигде. Гостиницу давно закрыли. Есть, кажется, квартира для командированных. Квартирой Светка заведует. Сейчас мы ей позвоним.

Светка не отвечала. Тогда женщины позвонили кому-то, кто знал Светку ближе. Этот кто-то сказал, что квартирку прикрыли, а Светку перевели в маляры.

Ну, что же. Тоннель откладывается на обратную дорогу, а я, поблагодарив добрых женщин, еду в Таксимо. Вскоре после Северного Муйска километров 35 сильно ухабистой дороги. Потом дорога опять нормальная. До Таксимо одометр от Северобайкальска насчитал 449 км. На въезде в Таксимо есть всё, что нужно, то есть — заправка и кафе. В посёлке асфальт, уличное освещение. Наткнулся на гостиницу «Норд». 1000 рублей за койко-место. Гостиницы в Таксимо востребованы искателями счастья на золотых приисках вокруг Бодайбо. Сосед по комнате сразу начал допытываться, на какой прииск, на чём, за сколько и на сколько я еду. Узнав горькую правду, пригорюнился и, загибая пальцы, начал считать, сколько ему по новым правилам до пенсии. Сколько он насчитал, мне не ведомо. Я уже спал.

«А меня в товарный и на восток, и на прииски в Бодайбо».

Утро 20 февраля выдалось морозным. Двери «Шеви Нивы» открывались с трудом. Webasto делает своё согревающее дело, и машина заводится легко. Звоню в гостиницу «Тайга» в Бодайбо. Свободных мест нет. Даже на раскладушке. Свободную квартиру тоже не удаётся найти. Всё забичёвано. Женщины, сдающие квартиры, как правило, говорят: «Звоните после обеда. Обещали сегодня съехать, да верить нельзя. Напьются и останутся. После вахты по неделе гуляют, и домой не тянет».

На вокзале в Таксимо выставлен длинный список рабочих вакансий с зарплатой от 80 до 160 тыс.руб\мес. Может быть, кому-то нужна работа. Обращайтесь в «Лензолото».

Решаю сегодня прокатиться до Бодайбо и вернуться в Таксимо, а уж на обратном пути забронировать жильё заранее и исследовать не только Бодайбо, но и речку Вачу, воспетую Высоцким, и городок Кропоткин в конце дороги. По душе мне анархист Пётр Алексеевич Кропоткин и друг его Махно Нестор Иванович. И дела их революционные.

До Бодайбо всего 225 км. Четыре с лишним часа неспешного хода. Дорога расчищена. Движения почти нет. Пейзаж, как и раньше, холмисто-лесистый.

А вот и оно — Бодайбо — на противоположной стороне реки Витим.

В центре стройный Ленин со снежным воротником.

Рядом офис «Лензолото», куда соискателям вакансий нужно отправлять резюме.

Администрация.

Ест памятник золотодобытчикам. Но как понять, что это золотодобытчик? Сидит мужик в сапогах. В руках ни лотка с золотым песком, ни самородка. Кто угодно может быть. Хоть чиновник на отдыхе. На голове кипа из снега. Можно предположить, что зовут золотодобытчика Яша Гольдштейн.

Этикетка с названием города установлена на выезде в сторону Кропоткина.

Поездил по городу колёсами и походил ногами. Для первого знакомства достаточно. На ночь вернулся в Таксимо в более приличную гостиницу «Центральная», где за те же деньги — 1000 рублей — оказывают большее уважение.

21 февраля. Солнечно и морозно. Настроение под стать погоде: приподнято-волнительное. Сегодня еду в Новую Чару. Все те ништяки вдоль бамовской дороги, о которых вы слышали или читали ранее, а именно: разрушенные мосты, броды, наледи начинаются после Таксимо. И самый главный ништяк — страшный мост через Витим — тоже между Таксимо и Новой Чарой.

Пока Webasto подогревает двигатель, нужно поближе рассмотреть Таксимо. Первым делом, первым делом самолёты, а вокзалы мы рассмотрим чуть потом.

На постаменте копия первого в мире цельнометаллического моноплана АНТ-4. Оригинал был занят на изыскательских работах по строительству БАМа. Упал в озеро 15 августа 1940 года, погубив пилота и шестерых изыскателей. (Если кто не знал или позабыл, БАМ зачали строить до войны). В 1981 году самолёт подняли со дна озера и перевезли в музей ВВС в Монино.

Таксимо спроектировали и построили талантливые инженеры и умелые рабочие из Латвийской Советской Социалистической Республики. Вокзал большой, немного футуристичный. Изнутри кажется больше, чем снаружи. В вокзале устроена выставка, посвященная 45-летию БАМа. Информация дана коротко и ясно. Прочитал с интересом. Таблички с упоминанием латвийского следа опять же не нашёл.

Вид на вокзал из Таксимо.

Вид на Таксимо из вокзала.

А теперь в путь. Вскоре после Таксимо дорога раздвояется на главную и неглавную. Знак стоит соответствующий. Я, не сомневаясь в правоте выбранного курса, поехал по главной. Ехал-ехал, слушал песенки из приёмника и приехал на берег реки Муя. Понял, что маху дал. На противоположном берегу стоит деревня Усть-Муя, где дорога и закончилась.

Урок на всю жизнь: это нам, сытым и жирующим жителям российской Европы, кажется, что ничего не может быть главнее автодублёра БАМа, ведущего аж в саму Тынду. А местным жителям зачем автодублёр? Автодублёр им не нужен. В Тынду они на поезде ездят, поэтому все ответвления в редкие околобамовские деревеньки обозначаются на дорожных знаках, как главная дорога, а автодублёр — второстепенная.

Вернулся к развилке и встал на путь истинный. Путь истинный быстро сузился и разухабился, как бы оправдывая свою второстепенность. Дорога медленная, но интересная. Еду медленно, переваливаясь на ухабах. Смотрю по сторонам. С погодой сплошное везение. Солнечно, безветренно. На дворе ни машин, ни людей. За весь день встретил только один УАЗик.

Начались разрушенные мостики. Совсем изломанные объезжаю стороной по замёрзшей реке, если на мосту есть следы от машин, то на всякий случай осматриваю и еду по мосту. Нет следов, исследую и, если мост кажется проезжабельным, проезжаю по нему.

Иногда автодублёр очень близко автодублирует БАМ.

Через 60 км от Таксимо случилось неизбежное: я подъехал к мосту через Витим. Много про него страшилок понаписано-понасказано. Знаю, что прошлой весной ледоход снёс одну из опор моста. Ожидал увидеть въезд на мост перекрытым, заваленным, перекопанным. Однако на мосту видны машинные следы, и окромя погнутого вандалами знака «Движение запрещено» других препятствий нет. На «нет» и страху нет. Сфотографировал мостик и поехал тихим ходом.

Проезжая часть моста сделана из шпал, вероятно, забракованных для строительства железной дороги. Мост приятно покачивается, старые шпалы, приятно поскрипывают. Местами шпалы заменены на брёвна и доски. Больших дыр не видно. Возможно, снегом занесло. Через четыре минуты достиг противоположного берега. Сфотографировал вид назад. Откуда приехал.

Затем спустился на реку, чтобы оценить высоту моста. Говорят, 15 метров. Похоже на правду. На фото пролёт моста с отсутствующей опорой.

Мысленно вписываю в биографию строку: «Проехал по самому страшному мосту в России». И еду дальше. На трезвую голову мост ничего страшного не представляет. Первая передача и крепче за баранку держись, шофёр.

Следующая остановка — станция Куанда.

В Куанде ж\д вокзал большой, серьёзный. Припарковал машину. На вставленном в проигрыватель диске заиграла песня «Учгудук». (Узбекский ансамбль «Ялла», кто не ведает). Весьма кстати. Ведь проектировали и строили Куанду талантливые инженеры и умелые строители из Узбекской Советской Социалистической Республики.

Памятной таблички традиционно нет, но интерьер вокзала содержит традиционные узбекские цветовые мотивы.

Здание вокзала ремонтируется. Внутри всё чисто и аккуратно. Снаружи стоят строительные леса. На лесах ремонтники среднеазиатской национальности. Дети и внуки тех, кто строил Куанду в середине 1980-х. С той лишь разницей, что родители были полноправными гражданами СССР, получавшими достойную зарплату за достойный труд, и питавшими надежды, что их дети будут жить лучше них, а дети через 40 лет оказались здесь в качестве дешёвой почти бесправной рабочей силы. Зигзаг истории, однако.

На перроне рядом с вокзалом установлен памятник в честь укладки золотого звена БАМа. Дорогу строили с двух сторон: с востока и с запада. 29 сентября 1984 года в 43 км от Куанды в сторону Тынды, на разъезде Балбухта бригады рельсоукладчиков встретились.

Разъезд маленький. Там никто не живёт, поэтому памятник решили поставить в Куанде. Две стелы пронизаны рельсами. На рельсах названия станций. В середине — Куанда. Внизу медаль за строительство БАМа. На металлических плитах перечислены все республики и области СССР, принимавшие участие в проектировании и строительстве станций и посёлков БАМа.

На разъезде Балбухта тоже есть памятный знак. Попроще.

Чем ближе к Новой Чаре, тем выше горы.

Тем уже дорога.

Мосты порушены.

А ближе к сумеркам начались и они — наледи.

Наледей было много. Каждую проходил ногами, измерял глубину провалов лопатой. Уже в свете фар, в поисках лучшей траектории пересечения безымянной речушки, провалился обеими ногами в воду. Затем и колёсами. Спасло газу до отказа и заранее включённая блокировка.

Недалече от озера Малое Леприндо упёрся в разрушенный мост и заваленный снегом объезд моста. Пришлось поработать лопатой, попотеть, а затем применить внедорожные качества «Шеви Нивы».

Подъехав к озеру, я обнаружил, что одна слегка накатанная колея идёт вдоль озера, а другая спускается на лёд. Выбрал ледяной тракт. Он ровнее. Восемь км по озеру проскочил на одном дыхании.

От озера до Новой Чары дорога оказалась вполне приличная. Всего на не длинный — 320 км, но не всегда простой путь от Таксимо затратил 11 часов. Встречных машин одна, попутных — ни одной. Получил большое удовольствие. Особливо от моста через Витим.

В Новой Чаре подался на ночлег в гостиницу «Кодар». Гостиница оказалась довольно большим, иллюминированным зданием современного дизайна с нерусскими буквами на крыше. Вот тебе и позабытый-позаброшенный бамовский посёлок.

Одноместный номер 3600 рублей за сутки. Именно за сутки, то есть, за 24 часа с момента заселения. За вторую ночь заплатил 1800 рублей. Щадящий 12-часовой тариф.

Пока заселялся в гостиницу, тётенька-администратор на все лады хвалила жизнь в Новой Чаре. Тепло, светло, мухи не кусают. А ещё рядом есть пустыня, ради которой летом на рейсовом самолёте из Читы прилетают иностранцы. Сама тётенька в пустыне не была и дорогу туда не знает, но у неё есть телефон человека, который может поработать проводником.

Для осмотра пустыни и Новой Чары у меня запланирован весь следующий день 22 февраля. До обеда походил по городу. Гостиница находится напротив вокзала. За вокзалом живописно высится Кодарский хребет.

Вокзал в Новой Чаре спроектировали и построили талантливые инженеры и умелые строители из Казахской Советской Социалистической Республики. И, наконец-то, есть соответствующая памятная табличка. И соответствующее художественное оформление интерьера вокзала.

Там кумыс на кошмах пьют,
Песни под кобыз поют.

А затем козла дерут.

Две юрты, овечек отара. Два чабана. Чем не пара?

К 45-летию БАМа улицы Новой Чары украсили репродукциями наглядной агитации тех славных времён. И это правильно. Вызывает приятную ностальгию. Фото одного агит-информ-плакатика я разместил выше при описании Куанды. Вот ещё несколько.

Сквозь дебри и топи пробились к богатствам твоим, Сибирь.

Если тебе комсомолец имя, имя крепи делами своими.

В полдень, раздобыв проводника, поехал взглянуть на Чарские Пески, они же самая северная песчаная пустыня в мире. От гостиницы до края Песков километров десять. В хорошую погоду местное население приезжает и даже приходит сюда пешком или на лыжах на шашлыки. Вид на обрамляющий пустыню Кодарский хребет весьма и весьма живописен. Песчаные дюны на 99% покрыты снегом, что ожидаемо в конце февраля. Снег глубокий. Далеко не уйдёшь. Удалось углубиться в пустыню метров на 500 и, пользуясь солнечной и безветренной погодой, немного позагорать.

Справа можно заметить четыре косули.

Южные склоны дюн малость оттаяли.

Автопортрет.

Погуляв и подышав знойно-морозным воздухом пустыни, вернулись к машине. Рядом с ней, зарывшись в снег по самые мосты, буксовала большая «Тойота». Водитель «Тойоты» не согласился с моим предложением выдернуть его из снежной ловушки. В результате заехал в сугроб ещё дальше и утонул ещё глубже. После этого попросил отвезти его пассажирку в Новую Чару в поликлинику. Ибо она на УЗИ записана и уже опаздывает. Проводник остался толкать и откапывать «Тойоту», а я с молодой женщиной в средней степени беременности поехал в поликлинику. Доставил ценный груз и вернулся в Пески вытаскивать «Тойоту». Порвали два троса, обильно ароматизировали воздух запахом подгоревшего сцепления и перегретой трансмиссионной жидкости, но «Тойота» не поддавалась. На нашу радость приехала ещё одна большая «Тойота». Сцепившись цугом, в два двигателя и восемь колёс, не без труда, но вытащили застрянца.

В благодарность застрянец рассказал мне про ужасы дороги от Новой Чары до Тынды. Заправок нет, гостиниц нет, в Юкталях в речке бурлит-кипит вода, тонут машины. До Тынды 650 км. За день не доедешь. Подарил 100-литровую ёмкость, посоветовав залить её бензином до краёв. От ёмкости я отказался, ибо ввиду малого роста и слабого физического развития я с ней не справлюсь. Однако совет запастись топливом принял. Проводник после пустыни проводил меня в магазин, где я купил две канистры в дополнение к одной имеющейся. Итого 58 литров в баке плюс 50 литров в трёх канистрах. При нормальных условиях хватит как минимум на 1200 км.

Проводник за услуги выцыганил три тысячи рублей на пропитание жены и воспитание детей и пошёл с ними (с рублями) в магазин, а я в гостиницу с намерением завтра пораньше тронуться в путь.

23 февраля красный день календаря. Большой праздник. День Советской Армии и Военно-Морского Флота. Он же Всесоюзный День Мужчины. Задача на сегодня совершить марш-бросок до города Тында и, овладев номером в гостинице «Юность», произвести умеренное употребление спиртных напитков в ознаменование своих четырёх лет солдатской и офицерской службы.

Выехал в 6:40. За лобовым стеклом темно и морозно. Минус 31°С. Первые 100+ км вполне сносная широкая дорога. Подъехал к развилке. Забыв урок позавчерашнего дня, поехал по главной, но быстро опомнился, остановился и сверился с картой. Подозрения подтвердились. Главная дорога идёт в посёлок с красивым названием Чопо-Олонго, а узенькая второстепенная и есть нужный мне автодублёр БАМа. Присмотревшись, у развилки заметил маленький самодельный указатель «Хани». Хани — это очередная станция. И территориально находится она на самом краю Якутии.

Так как путь предстоял далёкий, а дорога от развилки в сторону Хани резко ухудшилась, то решил я никуда не заезжать, осмотр вокзалов оставить на обратный путь. На фотосессии не отвлекаться. До Юкталей сфотографировал лишь пару рухнувших мостов.

Непреодолимую летом реку Олёкму преодолел по льду. Точнее по глубокой камазо-уральной снежной колее с помощью лопаты и блокировки дифференциала.

В Юкталях спросил мужика на УАЗике, как лучше проехать в сторону Тынды. Мужик рекомендовал ехать за ним. Он аккурат направлялся в ту сторону. Целый час медленно ехали по реке Нюкжа. Я стал опасаться, что за сегодня не доеду до гостиницы «Юность».

Потом выехали на автодублёр БАМа. Здесь я чуток добавил прыти. Всё не так уж сумрачно вблизи. Перспектива доехать до Тынды вновь выглядела вполне реальной. Что в итоге и произошло. В 23:00 я в честь Советской Армии и себя служивого смаковал первый драм Glenmorangie (dram — стандартная порция шотландского виски) в простеньком номере гостиницы «Юность». Боевая задача выполнена. Западный участок БАМа пройден. Восточный участок Тында — Комсомольск-на-Амуре — стоит в плане на 2021 год. Одометр машины застыл на красивых цифрах. Общий пробег три раза по 18. Завтра днёвка в Тынде.

24 февраля спал от пуза и гулял по Тынде. Вокзал в Тынде спроектировали и построили талантливые инженеры и умелые строители из Москвы. Внутри вокзала картинки московской жизни и строительства БАМа.

Гостиница «Юность».

Улица Красная Пресня.

Церковь православная, а крест у церкви установлен в память жертв геноцида армян. Пример христианского единства супротив турок-магометан.

25 февраля покинул Тынду и взял курс на север.

Въехал в Якутию.

Кажется, что не скользко, а они шлифуют. Даже увело на встречку.

«Шеви Нива» хорошо, а олени лучше!

Заночевал в Алдане и 26 февраля прибыл в Якутск.

Это интересно: в Алдане заправился до полного. 41 литр. В Нижнем Бестяхе тоже заправился до полного. Тоже 41 литр. Посмотрел одометр. Алданских 41 литр бензина хватило на 541 км. Из простого уравнения следует, что расход составил 7,56 литра на 100 км.

Для полноты картины и логического завершения первого этапа поездки осталось прогуляться по столице Республики Саха.

Гостиница «Азимут» бывшая «Полярная Звезда».

Недалече от гостиницы Ленин …

… а чуть подальше и в другую сторону Платон Ойунский — якутский Ленин.

Основатель Якутска казак Пётр Бекетов.

Напротив Бекетова Преображенский собор.

Ещё есть Николаевская церковь.

И чтобы жители Якутска наверняка бога не забыли, устроена семинария.

Реплика старого Якутска.

Если поискать, то можно найти и настоящий относительно старый Якутск.

Совсем новый Якутск радует глаз.

В Якутске большой мемориал Великой Отечественной войны.

Недалеко от мемориала в речной протоке зимнее хранилище речных судов. «Демьян Бедный» и «Михаил Светлов» (цигель-цигель ай-лю-лю).

Сравните картинки: ЦУМ осенью 2012 года.

ЦУМ зимой 2020 года. Растёт и ширится магазин. Обрастает богопротивной рекламой.

Цирк, да и только. Действительно, в этом здании больше ничего нет.

А ещё мне нравится гулять по цветастым лабиринтам ЦВМ — царства вечной мерзлоты. Не путать с институтом вечной мерзлоты.

Некоторые виды Якутска я оставлю для второй части, в которой мы поедем с группой моих иностранных товарищей в Магадан через Ленские Столбы, Полюс Холода и прочие достопримечательности Якутии и Магаданской области. Среди группы иностранных товарищей есть экзотическая для этих северных мест южная кувейтская женщина. Хотите узнать о приключениях кувейтки в Якутии? Не пропустите вторую часть.