Дорога длиною в четверть века: Москва—Магадан на Nissan Х-Trail. Часть 4. Магадан—Мяунджа

Часть 1. Москва—Улуу

Часть 2. Улуу—Магадан

Часть 3. Магадан

Глава 24. Черный Голец. Два зайца

«Утром проснулся рано. Здесь, на сопке Чёрный Голец, возвышающейся над поселками Кадыкчан и Мяунджа, где находился наш ТВ-ретраслятор и коммутационный узел связи, спится хорошо. Вчера с мужиками занимались монтажом площадки под новое радиорелейное оборудование. А вечером, перед самой темнотой, пробежался до подножия сопки и поставил штук семь петель на подъёме к станции. Давно я косых здесь не тревожил.

До утренней планерки, которая проводилась каждое утро «по проводам» начальником узла из Сусумана, оставался еще час. Вышел на связь с Мяунджей. За ночь никаких ЧП на наших линиях и АТС не было. Начальник, даже если он забрался на сопку, все равно начальник. Там внизу еще четыре поселка, на которых наш участок обслуживает всю связь. Мяунджа, Первомайский, Каменистый, Кедровый. Между ними в основном воздушные линии. Столбы, провода, опасные пересечения и прочие прелести этого вида линий. А на дворе двадцатый век. Вот потихоньку и меняем отдельные участки на современные цифровые радиорелейные линии связи. Вчера под радиопередающие блоки однопролетных ЦРРЛ «Радан-2» и монтировали площадку. Решили их в одном месте собрать. А то торчат все порознь. А еще задумали поставить более мощную РРЛ «Курс-8» на Кадыкчан и запустить в этом направлении ИКМ-120. Вот и оборудование уже получили. Правда, не новое, после демонтажа, но полностью рабочее.

Прошла планерка. Все как обычно. Жалоб на нашу работу граждане не писали. Обсудили вопросы снабжения, запчастей, ремонта машин и пр. и пр. Процесс производства в связи неразрывен с процессом потребления. Такая особенность отрасли. Всё должно работать круглосуточно и качественно. А наше связное качество на трех «китах» стоит: скорость, надежность и достоверность. Вот их и обеспечиваем.

А за окном ясное морозное и солнечное утро. Пора проверить петли. Осмотрел свою тулку, нацепил патронташ и вышел из техздания. Солнце уже приподнялось на востоке. Сопка невысокая — полторы тысячи над уровнем моря, а если учесть, что внизу на Мяундже около восьмисот, то семьсот получается на подъем сюда. А от поселка до станции по дороге около двенадцати километров.

Когда отпускает мороз до сорока, тут ветра приличные гуляют. Дорогу постоянно переметает. Спасибо строителям из СУ АРГРЭС — выручают бульдозером. За сутки до подъема сто тридцатый весь день дорогу от поселка разгребает, чтобы наша шишига смогла на ретранслятор подняться. Вертушка дорогая. Один час восемьсот десять рублей (тех, советских). А лететь ей с Сусумана, да еще и удобной площадки для погрузки-выгрузки на Мяундже нет. Платить же надо за все полетное время. Такие расходы районному узлу связи по карману только примерно раз в полгода. Начальство прилетит или центр радиотехнического контроля с проверкой. На текущую эксплуатацию денег по этой статье не остается.

Парни по двое работают на сопке месяц, а потом месяц отдыхают. Раз в месяц смены меняются и забрасываются шишигой. Тут нет воды. Приходится каждый раз еще штук пятнадцать молочных фляг с водой поднимать. Хватает недели на две. Потом опять разгребаем дорогу и завозим воду. Морозить воду в поленницы ледяными оковалками, как это делают якуты — не прижилось. Да и коротким колымским летом мороза нет.

В этот раз совместили завоз воды и материалов для монтажных работ. И мы с Володей, нашим электромонтером, поднялись на этой же шишиге. Третьему вот только в ней сидеть приходится на капоте двигателя. Ничего. Привыкли. На аварийный случай на сопке есть дизельная, в которой, в тепле, два «Бурана» стоят. В случае чего ребята из дежурной смены спустятся и без дороги.

Так. Последнюю петлю я тут недалеко от станции поставил. Там в заструге снега нора заячья. Когда мороз за пятьдесят давит, зайцы тоже в снегу норы копают. Мороз и сильный ветер, да еще на голом месте никто не любит. Этот же выкопал неглубокую нору прямо под одиноким стлаником входом на восток. Видать, они тоже любят, когда ориентир есть. Я петлю как раз за кривой ствол стланика и привязал. И вот только сейчас сообразил, что петли то я из свежих жил сделал. Заранее не готовился и вымочить их в воде, чтобы на солнце чистой медью не блестели, времени не было. Сейчас солнце. Как раз с востока в петлю светит. А заяц уже под утро в нору залегает. Косые кормятся только в сумерках и ночью. Если полез в утренних сумерках, когда солнца не было, значит, уже в петле сидит. А если по солнцу возвратился к норе, то боюсь, что у косого инфаркт будет. Вход в нору с иллюминацией! Смешно.

Ладно. Сейчас проверим. Пройдя метров сто, спустился на террасу подходящей к вершине сопки с юга, и за которой чуть пониже начиналась вторая и где стояла петля на норе.

Зрелище, представшее моим глазам, когда я выглянул с невысокого обрыва террасы, было презабавным. Представьте. Сидит заяц и смотрит на вход в свою нору. Солнышко ему в спину светит и хорошо освещает вход в нору. Косой понять, почему тут орнамент «золотой» над входом в его ледяную избушку появился, ну никак не может. У зайца глаза так устроены, что боковое зрение у него на движущиеся предметы неплохо развито. Вообще-то зрение у зайца в принципе неважное. Иной раз на облавной, когда под гончей идет, а ты стоишь неподвижно, он и в ноги тебе влететь может. А вот малейшее движение, как и любой зверь, засекает сразу. Меня он засек. Но из-за обрыва, со снежным козырьком, торчали только моя голова в рыжей собачей шапке и это его несколько смутило.

Косой смотрит то на нору, то на меня. Я, естественно, уже поднимаю ружье. Сообразив, что это шевеление для него может плохо закончится, заяц разворачивается и делает от меня скидку. Но до спасительного обрыва второй террасы ему еще метров двадцать надо лететь. Выстрелил я, когда он уже был метре от обрыва. Сноп дроби взметнул вокруг него фонтанчики снега и заяц исчез.

Да неужто промазал? Да нет, накрыл вроде осыпью двойки плотно. Не мог уйти.

Спустился и подошел к краю обрыва. Вот следы. Вот вдоль следа веером росчерки дроби на снегу. Не мог промазать. И действительно. Ниже, метрах в десяти от края обрыва, на следующем выступе склона, лежал косой. Ну, извини парень, моя удача. Не в петлю, как задумал, конечно, но тоже интересно. Та же петля и помогла тебя удержать у норы до моего рокового прихода. Хотя должен признать, что в моей практике это, пожалуй, единственный такой случай и был.

Только в тот день видно Господь решил надо мной шутить до конца. Что уж там наверху в этот день случилось, мне не ведомо. Но факт остается фактом. По иронии Создателя этому дню он отвел роль особую, на всю жизнь оседающему в охотничьей памяти.

Подобрав зайца, поднялся к норе. Снял петлю — неизвестно когда приеду еще, а следующий косоглазый претендент на нору может попасться и бесполезно пропасть. Связал зайцу лапы этой же петлей, забросил на плечо и пошел по дороге вниз, вспоминая, где установил вечером следующую петлю.

Спустившись метров на сто пятьдесят ниже, увидел, на стоящей у края склона лиственнице, сидящую куропатку. «Метров сорок пять» — прикинул я. Нормально, хоть и мороз за сорок.

Выстрел с левого, чокового ствола. И я пошел подбирать птицу. Куропаток стрелять несложно. На этой дистанции они непугливы, да и тревожат их на сопке редко. Два:ноль.

Однако четыре следующих петли были пустыми. И я уже пришел практически к подножию сопки, где был небольшой лиственничный перелесок. Тут заячьих троп было в избытке. Здесь я пару петель в сумерках поставил, не особо разбирая, где плотно хоженая тропа, а где редко пользуемая. Ближняя, шестая петля, была тоже пустой. Ну, проверим последнюю и домой. Еще ведь наверх грести надо.

Крайнюю петлю я ставил на другой стороне этого жидкого перелеска. Уже дойдя до середины лесочка, засек какое-то движение. Присел. Через частокол лиственниц, где веток ближе к комлю почти не было, увидел зайца. Он двигался вокруг ствола небольшой лиственницы, то заходя за ствол, то появляясь слева, или справа от нее. Но от нее не отходил. «Странный какой-то заяц» — еще подумал я. Но привычка — вторая натура. И ружье, при всем неудобстве сидения на корточках, уже было у плеча. Выстрел и косой затих. Ну, значит, пара есть!

Подойдя к зайцу, испытал легкий шок. Заяц лежал на боку, а на его шее была затянутая петля. Ё, моё! Он же в моей петле сидел! Я ее специально же длиннее сделал, чтобы за ствол привязать, а на тропу на тонких прутиках насторожил на уровне головы бегущего зайца. Этот бедняга, перед моим приходом или убегая от меня, когда я с предпоследней петлей возился, скорее всего, и попался. И сидел на длинной петле еще живой, крутясь вокруг лиственницы. Мог бы и живого взять. Вот и скажи теперь, что попавшему в силок не суждено быть застреленным. И я-то хорош! Так вчера торопился, что и место, где петлю поставил, не запомнил. Хотя под тем ракурсом, с которого я смотрел сидя на корточках, вряд ли я бы узнал любое место. Это когда петли в одном месте постоянно ставишь, то запоминаешь. Ладно, прости косой, что так получилось. Ты почти и не мучился.

Чудной день, право слово! А вот Господь, безусловно, шутить умеет!

Зайца связал петлей и закинул на второе плечо, сцепив за спиной жилы, чтобы при ходьбе оба зайца и куропатка не мешали.

Пошел через перелесок по короткой к дороге и на самой опушке поднял стаю куропаток. Те отлетели метров на двадцать и сели на отвалы снега после бульдозера по обеим сторонам дороги.

Прикрываясь последними деревьями перелеска, подошел к ним ближе. «Сидят как в тире. И стрелять то как-то неспортивно», — подумал я. «Пожалуй, броском от последнего дерева выскочу и влет попробую вон того крупного куропача выцелить. Ну, а там — как кому повезет».

Так и сделал. Выскочив, поднял их на крыло. Немного мешала правильно вложиться ноша за спиной, но все же куропач, как самый тяжелый на подъем, после выстрела комком упал посередине дороги. Чисто битый. Все по-честному. У кого был шанс, тот им и воспользовался. А он был у меня, и у улетевшей стаи.

Хорошо, когда все по-честному и шанс, выпавший тебе, не упущен…».

Вот я опять про заячью охоту написал. Дались мне эти зайцы! Ведь были же интересные охоты там и на мишку, и на сохатых и оленей, снежных баранов чубуку и пр. Но те охоты были как охоты, а описанные заячьи, на работе. А как еще рассказать о ней? Тут хоть какая-то логика есть. И согласитесь — необычная в чем-то охота. Хотя каждая охота в чем-то уникальна. А еще я на обратном пути обязательно на Мяунджу заеду. Вот и объяснил заодно, что я там, в свое время делал. А про другие охоты на охотничьих сайтах напишу, если Бог сподобит. И поэтому не обессудьте — зайцы наше всё!

И еще немного фото тех двух дней проведенных на сопке с некоторыми комментариями.

1988 год. Наши антенны на крыше станции. Две приемные системы «Москва» (большие тарелки) — 1 и 2 программы ТВ. Малая тарелка — антенна ЦРРЛ «Радан-2» на Кадыкчан. Передающую антенну ТВ-передатчика РЦТА-100 видно частично справа.

С правой тарелкой тоже интересно получилось. Сначала парни сделали самопальную антенну (ее остатки видно на снимке) и приняли сигнал от спутника, висящего аж над Хабаровском. По положению антенны видно, что там 5-6 градусов над горизонтом. И сигнал устойчивым вроде никак быть не может. Но сигнал был устойчивым и практически «не плыл». Но был с шумами. Не хватало нормального оборудования.

Тогда Володя Вялков предложил ночью, после окончания вещания, переюстировать уже имеющуюся и работающую тарелку первого канала (та, что слева) на хабаровский спутник. Принять сигнал и посмотреть контрольную строку на качество сигнала. А к утру вернуть тарелку на место и отъюстировать заново. И в шесть утра опять подать картинку первого канала на поселки.

Работа непростая и времени мало. Но парни все сделали точно и вовремя, несмотря на ночь. Посмотрели сигнал. Четкий, качественный по всем характеристикам импульсов контрольной строки. Зарисовали осциллограммы. К утру антенну первого вернули на место.

Вот вы представляете, что такое смотреть один канал телевидения? С ума сойдешь! Да еще в то время. Сейчас такое молодым трудно представить. Нынче и ста каналов кому-то мало. А было тогда именно так во многих местах нашей необъятной Родины. В небольших поселках стояли системы «Экран» и «Москва» на один канал. И люди смотрели один канал из Москвы. Второй канал уже «счастьем» был.

Дальше убедили сначала свое начальство, что можно принимать и ретранслировать качественный сигнал. А ведь это деньги за ретрансляцию. Телевизионный канал продукт (картинку) производит, а за доставку её до потребителя деньги платит связистам. Но вот денег как-раз и не было. Не планировали же. Хотя надо признать, что в те годы нас оборудованием не обделяли. Практически все, что заказывали планово, поставляли и на севере не экономили. Чаще все было новое, но иногда после демонтажа с тех станций, где заменяли оборудование на более современное и более мощное. Такое уже переходило в наш сегмент внутризоновой связи, где большие мощности не требовались.

Поехали с руководством нашего РУС на Аркагалинскую ГРЭС и к шахтерам на Кадыкчан.

— Второй канал смотреть хотите?
— А кто же не хочет.
— Тогда купите станцию «Москва». Стоит 38 000 советских рублей. Разнарядку мы выбьем. И сами смонтируем и настроим. У нас там, на сопке, резервный ретранслятор РЦТА-100 есть. И будет народ смотреть второй канал.

Ударили по рукам. Шахтеры с энергетиками станцию купили, передали нам на баланс. Сигнал приняли и начали подавать картинку второго канала на поселки. Да еще, поскольку с ТВ-каналом там был замешан радиоканал станции «Маяк», заменили на Мяундже оборудование на трехпрограммное и подали на радиоточки поселка дополнительно к первому каналу еще и «Маяк». Мы к тому времени с парнями уже восстановили два кабеля МКСБ-7х4х1.2, идущие на сопку от АТС «Мяунджа» и давно лежавшие замокшими. По ним запустили систему КНК-12 и передали, по широкой полосе из трех каналов ТЧ, радиоканал вниз.

Приятно было, зайдя к начальнику УРСа, сказать:
— А чего трехпрограммных радиоприемников в продаже нет?
— А зачем. У нас ведь одна первая программа на поселках.
— Нет, ребята. У нас уже на Мяундже два канала в сеть подано.
— Тогда, класс! Значит, план магазин в этом квартале выполнит! Срочно заказываем!

И народ начал в магазинах трехпрограммники покупать. А на улицах, встречая связистов нашего участка, люди и за «Маяк» и за вторую программу ТВ спасибо говорили. Очень интересная штука эта внутризоновая связь. Результат своего труда сразу ощущаешь. Она ближе к людям, чем междугородная, в принципе обезличенная, где я до того времени работал начиная с института. Ну, если телефонисток межгорода не считать.

Правда, мы еще полгода доказывали магаданскому центру радиотехнического контроля, что гарантируем качественное вещание. Иначе они денег от телевизионщиков нам не платили. Но прилетел, наконец, инспектор на вертушке прямо на сопку. И убедился, что с сигналом все в порядке. Целый день измерениями занимались. Акты он с чистой совестью подписал. А уж в вертушку потом нам его в разобранном состоянии грузить пришлось. Ну, как такое дело не отметить? Тогда и я еще пить не бросил, да и северное гостеприимство оно же почти ритуальное!

Эх, знали бы вы, какой хлеб Володя Вялков там, на сопке, по рецепту своей бабушки выпекал.

Начальство из Сусумана заказывало этот хлеб, когда мы на сопку ездили!

Вот примерно так мы там жили и работали.

И вот такие парни занимались там связью. Это два Володи. Володя Вялков (справа), начальник этой станции и Шальков Володя (слева), наш э/монтер с Мяунджи. Оба умельцы — золотые руки. Я не знаю такой работы, которую эти парни не смогли бы сделать. Готовят лебедку для подъема двутавровых балок на крышу.

Они же. Но в фас.

Володя Вялков и Ваш покорный слуга (слева) на крыше станции.

А это результат той охоты. Володя Шальков снял.

Ну, вот. Немного рассказал, чем занимался. Теперь можно и в обратный путь. В Москву. А расстались мы на стеле при выезде из Магадана, после таких замечательных проводов, которые мне устроили магаданцы.

Глава 25. г. Магадан — п. Ягодное. День 20-й. 30.08.2012 г.

Расставшись с гостеприимным Магаданом и магаданцами — двинулся в обратный путь. Вот и еще один город стал мне родным. А по-другому и не назовешь. За все время ни разу не захотелось не то чтобы раньше уехать, а и уезжать то очень не хотелось. Явный признак родного места. Хоть и построен этот город в муках, но видно заложили в его основание что-то святое. Храни его, Бог! А лучше Варлама Шаламова о моих мыслях в тот момент вряд ли скажешь:

Зачем я рвал меридианы?
К какой стремился широте?
Тесны полуночные страны
Окрепшей в холоде мечте.
Я снова здесь. Но нет охоты
Тому, кто видел горный край,
Считать московские долготы
За чье-то счастье, чей-то рай.

Ну, да, что поделаешь? «Московские долготы» все же чуточку роднее. Там мои корни. Там меня ждут.

Впереди пока километров сто с асфальта.

С небольшими перерывами шел дождь. Облака цеплялись за вершины невысоких сопок.

И тут вспомнил, что, когда ехал к Магадану, хотел сфотографировать тот дорожный столб, который по числу обозначенных на нем километров от Якутска, был моим «ровесником». От Якутска до Магадана 2 032 км. 1 197 в Саха и 835 километров на Колыме. Ну, то есть в Якутии и Магаданской области. Тут ближе к Магадану еще на полпоколения вперед «ровесников» хватит. Надо остановиться. Даже развернулся на его сторону.

Повезло «ровеснику». При асфальте стоит. Да еще и отбойником прикрылся. Хорошо устроился.

Паша? Читаешь? Этот нарекаю «Колькин километр». Запомнил? :)

Доставая из машины бутылку с водой, обратил внимание на Миху. Выражение его хитрозадумчивых глаз, по-моему, говорило само за себя: «Не, ну ты начальник даешь. Нашел чего снимать. На пенсию уж скоро, а ты тут сантименты разводишь. Ну, прям Гаев. «Многоуважаемый шкаф…» еще скажи».

Ну, ты и балбес. Не дождетесь. Разве, что с работы вперед ногами вынесут. У меня вместо начальства друзья и компаньоны. А ты — брысь под лавку! И запихнул его за подушку матраса. Кто-то же должен был ответить за дурацкие мысли в моей башке.

Проезжая памятное кафе «Маяк» в Карамкене, где мы с Пашей и Аленой пили чай в первый магаданский день, вспомнил про пирожки. Надо заехать. У меня, когда я не «своей тарелке», чувство голода обостряется. А тут, понимаешь, эти щемящие проводы…

Как назло, в кафе отключили свет. Пирожки холодные. Чая и кофе нет. Взял холодных пирожков и, устроившись поудобнее в машине, достал термос. Оглядимся пока.

Вот этот персонаж. Местный Акела. Ну, не Табаки же? Этот точно не промахнется. Серьезный парень. Полпирога заслужил.

Перекресток у кафе.

Поел, нового приятеля покормил. Поехали.

После асфальта, пошел грейдер. Тут бы еще погодку повеселей. Но чего нет, того нет.

Подошел к Яблоневому перевалу. 174 км.

Вообще-то правильное его название Яблоновый (не путать с таким же на Транссибе в Забайкалье). Это дорожники, люди незатейливые, когда-то перепутали. Какие же яблоки-то на Колыме? Пишут, что изначально название могло происходить от юкагирского слова «яблон», где «… основа "ябл" может происходить от "йавул" (явул), что означает "дорога", путь", "след". Или от слова "йабал" — "смерть", "гибель"» (Топонимический словарь Северо-Востока СССР, стр. 442. В. В. Леонтьев, К. А. Новикова. Магад. книж. из-во. 1989 г.). Второе толкование мне показалось пророческим.

Здесь я должен был заехать к памятнику на месте гибели связиста, о котором писал по пути в Магадан. Его уже начали реставрировать. Первый, тридцать второго года был деревянным. В пятьдесят четвертом его заменили на железобетонный. Простоял пятьдесят восемь лет.

 И опять пятьдесят четвертый. Прямо магия какая-то. Одни ровесники.

Аббревиатура «т/т» означает телефонно-телеграфной. 11 ноября 1931 года ЦК ВКП(б) постановлением о Колыме обязал «Колымский трест к концу 1932 года обеспечить связь путем проводки телеграфа и бесперебойной работы радиостанции, как внутри приисков, так и в Нагаево с Хабаровском и Якутском». Тогда для строительства телефонных линий организовали несколько колонн. Первой в тайгу отправилась колонна Ивана Макеева.

Когда подошли к Яблоновому перевалу, Ивана Макеева свалила цинга, он долгое время пролежал больной в палатке. После того, как отряд Макеева выполнил задание, он вышел посмотреть установленные телеграфные столбы. Он решил подняться на перевал и проверить работу своих ребят. Пурга в это время усилилась. Спустя несколько суток Ивана Макеева нашли замерзшим. На месте гибели начальника 19 октября 1932 года связисты, по приказу временно исполняющего должность (ВРИД) директора Дальстроя Лившица Я.С., установили деревянный памятник.

В этом году исполнялось как раз 80 лет и связи на Колыме. И памятник усилиями Ростелекома и местной Хасынской администрации реконструировали. Открыли его заново 17 сентября 2012г. Чуть я по времени не подгадал. Но хорошо, что старый памятник удалось снять.

Вот фото нового памятника, ставшего уже монументом. Фото из ЖЖ «Блогера магаданского и всея Колымы» Александра Крылова, побывавшего на открытии.

Очень хороший монумент получился. Только вот почему «Филипович» с одним «П», как было на старом, осталось на новом? В приказе тридцать второго года по «Дальстрою», воспроизведенном на новом монументе, вроде бы правильно написано, с двумя «п». Но может оно и правильно. Пусть будет, как было.

Постоял там. Помолчал.

Красиво тут. Особенно осенью. Ягель на ближних сопках издалека был похож на скорый в этих местах снег. Действительно хорошее место для монумента.

Доехал до поселка Атка, где решил уже пообедать. Дальше по моим данным приличная столовая была только на Ларюковой. У кафе «Привал» стояли вахтовки «Усть-Среднекан ГЭСстроя».

Увидев машины строителей Усть-Среднеканской ГЭС, пока обедал в кафе, думал про энергетику Колымы.

Усть-Среднеканская ГЭС вторая станция в когда-то задуманном каскаде станций на р. Колыма. Расположена она ниже Колымской ГЭС по течению. Первоначально их планировали, кажется, семь, включая низконапорные узлы. С трудом достроив с начала шестидесятых Колымскую ГЭС в Синегорье в 1988 году сдали ее и принялись собирать деньги на У-Среднеканскую, которую тоже начинали еще в семидесятых.

Сейчас запустили уже первую очередь. Но я с трудом понимаю необходимость второй. Её проектная мощность 570 МВт и годовой выработкой около 2,5 млрд. кВ-час. Колымская ГЭС вырабатывает сейчас в год (в среднем) около 2,0 млрд. кВ-час при проектной мощности в год 3,3 млрд. кВ-час. Обеспечивает 95% потребностей Магаданской области в электроэнергии. Даже тепловую станцию АРГРЭС на Мяундже, что работала на кадыкчанских шахтных углях, а сейчас на угле с разреза Тал-Юрях, вывели в резерв. И получается, что Колымская ГЭС загружена только на 60%.

С одной стороны, да, можно снизить стоимость киловатчаса. В Магаданской области его стоимость в 1,5 -2 раза выше средней по стране. Понятно, что развитие Яно-Колымской золоторудной провинции (там еще 40 тонн золота в год можно брать) и рудника Матросова требует кучи электроэнергии, как нам объясняют. Но, во-первых, рудник Матросова все же ближе и находится со стороны недогруженной Колымской ГЭС. А во-вторых, сейчас на У-Среднеканскую электроэнергию найдено только 40% будущих потребителей. И та ГЭС недогружена и эта. Получается обычная российская фигня.

Вот только если построить ЛЭП-500 и закольцевать сети Якутии и Колымы, то избыток энергии можно было бы перебросить в Якутию. Дело за малым — спроектировать и построить эту пятисотку. Говорят, что проект разрабатывают, и она должна пойти по трассе «старой дороги», как более короткой, на участке «Кадыкчан — Кюбюме». Как бы мимо «родной» Куранах- Салы. Тогда энергетики «старую дорогу» восстановят, а мы сможем там проехать без сегодняшнего экстрима.

Но что-то я заболтался про энергетику. Я связист и, возможно, чего-то недопонимаю. Пусть энергетики думают. Пообедал. Нужно дальше ехать. А вот, кстати, и НУП старый стоит. 9/8.

Этот киоск на выносном кабеле от НУП когда-то был установлен для связи водителей, проезжающих по Колымской трассе. Выйти можно было по участковой служебной связи (УСС) на ближайшие обслуживаемые усилительные пункты (ОУП) и сообщить об аварии. Зимой это особенно актуально на этой трассе.

Но магистраль теперь закрыта и вся связь ушла на спутники. А сотовая есть только в крупных поселках. «Голая» совсем в смысле связи стала эта трасса. Но и обслуживание этой магистрали стоило невероятных денег, а их в девяностых уже не было на связь в необходимых объемах. Получилось плохо. У сотовых операторов не было стимула и доходов здесь, чтобы развивать сотовую связь, а на старую КМ-180 денег не было. Тут решать надо как на трассе «Амур». Пополам государству и сотовым операторам финансировать проектирование и строительство базовых станций. Причем также делать базовые объединенными с одной мачтой и помогать подтягивать внешнее электропитание. Вон сколько энергии там сейчас будет. Надо только ЛЭП строить.

А это горловина вертикальной «бочки» НУП, где стояло оборудование К-60П на 8 систем. Деревянные сегментные полы вокруг горловины кто-то уже упер. Строго говоря, эта «бочка» термокамерой называется. Стенки с дополнительной термоизоляцией. Её размеры: высота 3 872 мм и диаметр по основанию 2 760 мм. Так, что там еще без горловины два с половиной метра в мерзлоту закопано. И там стояли стойки с аппаратурой и вводной шкаф с боксами кабелей.

Понастальгировав немного о связи, едем дальше. Впереди урочище Черное озеро. А чуть дальше долина реки Правая Хета. Осыпи впечатляют своей черной суровостью.

Остатки барака на слиянии ручья Черноозерский и реки Хета.

На дальнем плане ручей Гипотетический, впадающий в П. Хету. Сейчас немного приблизим устье. Обожаю такую топонимику. Как звучит, а? Ручей ГИПОТЕТИЧЕСКИЙ! Картографы-изыскатели явно были философами и остроумными людьми.

Тут в долине правой Хеты всегда была наледь. Она даже на карте ГШ есть. Теперь нет. Теплеет на Колыме, как и на всей планете. Но долина и так производит не менее грандиозное впечатление.

Вышел из машины и, подойдя к краю дороги, обнаружил гриб. Масленок. Колымский парнишка.

Поздний.

С грибами на Колыме и в Якутии дело нормально обстоит. Когда работал на Куранах-Сале, иногда ездили охотиться на чубуку, снежных баранов, на ручей Баишев, что недалеко от 3-го Индигирского перевала через Тас-Кыстабыт по «старой дороге». Охотились на старой гулаговской зоне, в трех километрах от трассы в глухом распадке. Её закрыли в пятьдесят четвертом году, кажется. Вот опять этот пятьдесят четвертый год. Мне и с днем рождения еще «повезло». 26 апреля 1966 года было ташкентское землетрясение, а 26 апреля 1986 года — произошла чернобыльская катастрофа. Вот такая моя планида.

Так на той зоне оставался относительно целым только домик вертухаев. Просто он был оштукатурен. В раствор той штукатурки, для крепости, тогда соль добавляли. Вот бараны и повадились лизать штукатурку. Огромные такие пролизы были на стенах. Копытным в природе солей не хватает. А тут на Колыме кругом и вода с оттайки, как я уже писал. Дистиллят практически. И очень нужна была соль баранам. Но я о другом. О грибах.

Бараки там не уцелели. От них только периметры прямоугольные остались трухлявые. Так вот вдоль этих периметров грибы можно было косой косить. Плотные такие ряды стояли. Зеки в свое время, когда их гоняли на работу к промприборам в распадках (а там мыли золото), набирали грибов для доппитания. В зоне их, видно, чистили и готовили, а очистки возле барака выбрасывали. Вот и разрослись грибницы. Там в округе километров на двести всего три березы были. Мы их берегли и присматривали за ними. Больше веников для бани взять было негде. Так вот. На этой зоне, где и берез в помине нет — одни камни, подберезовики были просто гигантскими. И, что интересно — червивых экземпляров среди них практически не было. Вот такая там история с грибами.

Прочтите у В.Шаламова рассказ «Укрощая огонь». Он там поражался боровикам в огромных количествах. А маслят там вообще прорва. Правда, год на год не приходится. Ну, как и везде, впрочем.

Ну, поехали дальше. Чуть дальше в Правую Хетту, справа, проходя под трассовым мостом, впадает ручей Ирэгандя. Остановился там и немного побросал блесну. Но вода была высокой и омута крутило. Хариус не брал. А может он тут и не ловился никогда? Мне Илья перед выездом места на карте показывал, где можно половить. Но из-за дождя я их проехал. Но душу немного отвел и размялся.

Очень живописные цветные сопки стояли дальше по трассе. Колымская короткая осень и не так еще раскрасить может:

У Аси Гавриной (Марфа Московская) из клуба «Хронических водников», в ее фильме «Путешествие на Полюс Холода», о сплаве с якутского озера Лабынкыр до истока Индигирки у горы Часовой, есть такие строки ею же написанные про горы и сопки:

«Зеленые горы над пыльной дорогой
Так сладко уснули под мелким дождем.
Лохматые горы как спящие кошки.
 Мы только погладим и тихо уйдем…»

Очень точно передает ощущения, когда на такое смотришь вживую.

Всем, кто этот фильм не видел, советую обязательно посмотреть. Вот тут, например: http://ww-video.ru/mediadetails.php?key=e22d4eceb295e01dd33a.

Не пожалеете. Да и в Якутию влюбитесь точно. Одна песня Вари Ларионовой (Ый Кыыhа) чего стоит. Ася человек талантливый. Очень пронзительные кадры там есть.

 НУПы тут на трассе все почти сохранились. Это НУП 1/8. От 9/8 прошли около 160км. Легко считать.

Недалеко от НУПа течет ручей Ровный.

Тут опять начался дождь. По мути, идущей по речке, куда впадает ручей на фото, можно определить, с какой стороны он подкрался. Надо было усилить внимание на перевалах. Прошел Дедушкину Лысину. На спусках и, особенно в поворотах, машину начинало подтаскивать. Значок «скользкая дорога» стал все чаще появляться на приборке. Как-то стало не до съёмок. Сконцентрировался на дороге.

Именно в этом день еще раз убедился в том, что «электронные собачки» Трейла все-таки неплохо помогают. И тут главное вовремя показать электронике, что ты контролируешь процесс. Активнее всего идет реакция на коррекцию траектории рулем. Достаточно только обозначить направление, как датчик угла поворота руля моментально будит «мозги», и ты ощущаешь стабилизацию траектории. Если не вмешиваться в процесс, то подключение происходит чуть позже, когда возникает ощутимая пробуксовка одного из колес. В этих условиях это опасно. И японцы правы, оставив приоритет водителя.

Я когда приобрел Трейла, то один день посвятил езде по участку грунтовой дороги со сложным профилем и тонким слоем жидкой глины. Тогда и пришло понимание нашего взаимодействия в сложных условиях. Дружить с Трейлом я собирался долго.

Вот и сейчас работала вся команда: я, Трейл и этот балбес, которого я опять поместил на его место в подголовник. Чёрт его знает, но он действительно каким-то образом хранит нас с Трейлом. Не дай Бог обидится. И тут не важно, происходит это на самом деле или только в моем сознании. Главное верить.

На Гербинском перевале на боку лежала вахтовка. Молодой парень стоял у кабины. Слава Богу, все живы. Похоже перетормозил перед сужением и на юзе стащило на бровку. Не стоит тут шутить со скоростью на глинистых и мокрых спусках при таком весе машины и ее управляемости.

Фото из регистратора. Писал на низком разрешении для экономии места на карте. Не знаю, насколько удачно чуть подкорректировал — вам судить. Так, что извините за качество.

Но перевалы благополучно миновал и пришел в Ларюковую. Только времени уже было половина восьмого вечера. Не быстро, конечно, двигаемся. Надо тут поужинать впрок.

Здесь, в Ларюковой, находится поворот к Усть-Сренеканской ГЭС. Слева на фото из регистратора видно указатель.

В кафе был перерыв. Пришлось ждать до восьми, пока откроют. Еще потеря времени. Хорошо, что накормили вполне прилично. Ужин обошелся в 420 рублей. А кто сказал, что должно быть дешево?

Дальше само собой стемнело. Вообще-то я ненавижу ездить по ночам. И особенно в утренних и вечерних сумерках. Астигматизм правого глаза как побочное явление дает в начале сумерек кратковременное снижение четкости. Что-то вроде легкой «куриной» слепоты. И первые минут тридцать-сорок некомфортно ехать. Потом все приходит в норму. Эта штука мне часто и на утиной охоте, например на вечерней зорьке, мешает. Утка осенью уже настеганная и умная. Летать начинает только в сумерки. Здесь только опыт выручает и прикладистое ружье. С карабином проще. Я свой Blaser специально left-hand заказывал, т.е. левосторонним с соответствующим отводом приклада и затвором. И потом там стреляю только с оптикой. А с левым глазом проблем нет.

Ну, что-то я заболтался о своих проблемах. Ехать надо. Хотел ведь дойти до Сусумана, но из-за дождя и состояния дороги придется сократить маршрут до Ягодного. Путешествие «в одного» чем хорошо? Тем, что сам себе ставишь задачи, сам корректируешь. Ну, т.е. сам себе начальник и режиссер.

Неспешно пришел в Ягодное. Как дорога позволяла, так и ехал. Встречных было мало. И можно было идти с верхними ходовыми огнями, что существенно облегчало движение в темноте.

На часах была половина двенадцатого. И прошел-то сегодня всего 520 километров, а устал так, будто тысячу с хвостиком сделал. Вот такая она — Колымская трасса. Так, что при путешествиях здесь больше пятисот километров в день в график движения лучше не закладывать. Редко, когда сойдется и состояние дороги, вовремя отгредерованной и отсутствие дождей.

Полчаса пришлось искать гостиницу. Я ведь тут не планировал ночевать. Соответственно и расположение гостиницы заранее не выяснял. Прохожих нет. Улицы как вымерли. Но нашлись, наконец, две припозднившиеся девушки, которые и объяснили, как найти гостиницу. Оказалось, что она находится недалеко от въезда со стороны Магадана, там, где автостанция или попросту говоря, автобусная остановка.

Места в гостинице были. И я за 900 рублей разместился один в трехместном номере. Гостиница, конечно, «звездная». В том смысле, что звезда одна. Чтобы описать ее одним словом, употреблю всем понятное определение — общага. Вот только на «reception» сидела очень приветливая дама примерно моего возраста и проявившая участие в моем размещении. Спасибо Вам, большое!

Вот я и говорю: обо всем надо судить по людям. А с этим на Северах все в порядке.

Принял душ. Неказистый, с ржавчиной на стенах, но с относительно горячей водой. Но я человек неприхотливый в смысле быта и это было назначено мною «маленьким удовольствием». Главное — позитивно относится к мелочам. И искать во всем положительные аспекты бытия. Еще с интерната к этому себя приучил.

Связь работала. МТС давал вполне приличную скорость, чтобы отправить твитты. Даже некоторые фото ушли без сильной обрезки в PicSay Pro. И с чувством исполненного, хотя и немного откорректированного плана, я лег спать.

Глава 26. п. Ягодное — п. Мяунджа. День 21-й. 31.08.2012 г.

Утро не принесло солнышка. Ну и что? Завтракаем, чем Бог послал и в дорогу.

Миха сторожил машину. И был застукан спящим «без задних лап». Умаялся, бедняга :)

Ладно. Тронулись. На выезде из Ягодного нас ждала все та же картина мокрой трассы.

Говоришь, осень колымская нравится? Ну, вот. Получите. Распишитесь.

Доехал до п. Бурхала. Бурхала, в переводе с эвенского, — «заросли тополя по берегу реки». Постоянно проживающих осталось меньше трехсот человек. В восьмидесятых было полторы тысячи. Это бывший прииск, образованный в 1940 году. Самый большой самородок, снятый здесь с промприбора в 1976 году, весил 2005 грамм. Сейчас здесь в основном артели золотодобытчиков. Работают по договорам с Ягоднинским ГОК.

Добыча золота продолжается. Проедем и посмотрим вдоль трассы, как выглядит места, где ведется золотодобыча.

Поселок Полевой. Здесь работает артель «Полевая».

До Сусумана осталось совсем немного.

Перед Сусуманом растительности больше вдоль трассы и слева появляется река Сусуман.

Вода высокая в реках. Дожди непрерывно подпитывают.

Ну, вот. До Сусумана мы доехали.

В Сусумане хотел узнать, остался ли кто здесь жить из старых работников. Заехал в свой родной РУС.

В техотделе инженер, который когда-то работал в местном ТУСМ Ростелекома, сказал, что РУСе «стариков» не осталось, но здесь остался жить Коля Осипов. Коля в свое время был спайщиком на Куранах-Сале, потом переехал на Теплый Ключ и уже после перебрался в Сусуман.

Вот ту самую тулку ТОЗ-63, с которой я охотился и о которой я писал в начале, мне и продал в свое время на Теплом Ключе Николай. Я тогда только принял цех на Куранах-Сале и собирался туда переезжать. Если честно, то такого ружья у меня больше не было. Исключительного боя было ружьецо. Спасибо Николаю, что уступил мне тогда его. А когда Николай с семьей ездил в отпуск через Москву, я ему давал ключи от своей московской квартиры, чтобы им было, где остановиться. В общем, не близко, но дружили.

С Николаем обязательно надо было повидаться. Жаль, не заполнил имя инженера техотдела, по-моему, Андрей, но могу и ошибаться. Приношу свои извинения, если путаю. Он сказал, что едет на обед и поможет мне найти Николая. Спасибо за помощь!

И мы поехали в городок бывшего ТУСМа, где должен был находиться Николай. Однако, проезжая мимо Сбербанка, Андрей (он ехал на своем УАЗике, а я на своей машине) свернул с трассы и подъехал к нему. Там стоял «Прадик», в котором Николай и ждал жену возле банка.

Я, конечно, ко всякому готов при встрече со старыми друзьями, которых не видел много лет. Ну, не мальчики уже. Но то, что я увидел, повергло меня в легкий шок. Нет. Передо мной стоял именно Николай. Тут сомнений и быть не могло. Но каков?

Байкер, блин. В бандане и серьгой в ухе. Не, ну мы все, конечно, которые с Куранах-Салы чокнутые, и это очевидно. Но Коля, который вышел на пенсию, как спайщик в пятьдесят пять и этот байкер — такое в моем сознании умещалось с трудом.

Обнялись, разговорились. Он действительно на пенсии и у них тут клуб байкеров. Держит тоже два байка. Кроме пенсии зарабатывает у себя в клубе, помогая тюнинговать технику ребятам. Руки-то у Николая золотые. И спайщик, и слесарь, и токарному делу обучен. Выйдя на пенсию, пробовал токарем работать, но работа была безрадостной. Вот и нашел дело по душе.

К огромному нашему взаимному сожалению Николаю надо было срочно уехать из города на пару дней. А поскольку я задержаться тоже не мог, то пришлось тепло попрощаться и разъехаться. Обменялись координатами.

Жаль, конечно. Почти и не поговорили. Но я же без предупреждения приехал. Ничего не поделаешь. Жизнь.

И как я уже объяснял, в случае душевных волнений аппетит мой резко улучшается. Поехал в кафе.

Вот в этом кафе, вход в которое виден на последнем снимке, я и пообедал, заказав еще и безалкогольного пива. Им встречу с Николаем и отметил в одиночку. Счет, правда, на пятьсот рублей гуманным не показался. Но хоть готовят хорошо и на том спасибо.

Больше меня в Сусумане ничего не держало, и я двинулся на выезд из города в сторону Мяунджи.

Пересек реку Берелёх по мосту.

Проехал мимо поселка Ростелекома, перед самым выездом из города. Здесь когда-то был технический узел Магаданского ТЦУМС №19. Граница зоны обслуживания КМ-180 с ТЦУМС№18, которое было в Якутске, проходила на 6-ом НУПе у поселка Адыгалах. Там мой цех, находившийся в п. Куранах-Сала и стыковался с местным линейно-кабельным цехом.

До Мяунджи девяносто. Дождь немного прекратился и трасса начала подсыхать.

Тут вдоль трассы я кое-что показывал на пути в Магадан. Снимал и сейчас полигоны вдоль трассы с «лунным пейзажем». Кое-где еще шла добыча золота. В двух местах стояли промприборы и работала карьерная техника. Просто посмотрим, что я наснимал.

Жаль, что в большом разрешении здесь не выложить вот эту панораму, сделанную из четырех фото. Но там при увеличении видно и промприбор со стоящей рядом серой «буханкой» и пару карьерных самосвалов.

Мяунджа была все ближе. Осень полыхала вдоль трассы всеми красками, стараясь прожить этот недолгий колымский временной отрезок ярко и со смыслом. Пошло время к сбору брусники и добычливой рыбалке, которая неизменно бывает перед скатыванием рыбы из ручьев и небольших речушек на ямы в крупные реки.

Столбы наших воздушных линий, теперь уже никому не нужные, выдавливались мерзлотой и падали на замусоренную землю как старые солдаты, честно выполнившие свой долг.

Такая красота кругом, а на земле, используемой человеком, вот такой бардак. Эх, люди!

А вот на этот угловик я однажды залезал с когтями. Чего начальнику на опоры лазить? Но Володя Шальков меня как-то подначил, вот я и полез. Старый знакомый.

Впереди уже была видна наша сопка «Чёрный Голец», где была станция с ретранслятором.

Ну, вот и приехали. Вы не представляете, как я волновался после этих долгих лет моего здесь отсутствия. Я, конечно, следил за жизнью поселка по скупым упоминаниям в Интернете о нем. И, конечно, знал в каком там все примерно состоянии. Но надо все увидеть своими глазами. От перекрестка до поселка около пяти километров.

Октябрьская улица, с которой начинается поселок.

Два дома жуткого цвета вдалеке слева это так называемые «Пентагоны». Кто придумал это название для абсолютно не пятиугольных зданий уже и не помню. Местная поселковая топонимика. Это уже брошенные дома с квартирами гостиничного типа. В левом мне довелось пожить с семьей, пока ждал квартиру. Комната 9 метров, крохотная кухонька-коридор и туалет.

Здание местной администрации. В мое время — Поссовет. Председателем тогда был прибалтиец по фамилии Вета. «Вета — председатель Поссовета» — рифмовали тогда.

Судя по второй табличке часть здания, похоже, теперь сдается в аренду.

Улица Центральная. Двухэтажные и уже тоже брошенные дома были построены в 1953 -1957 году. И построены были на мерзлоте с ленточными фундаментами. Кто это тогда так спроектировал, не знаю. Строили, конечно, это заключенные. Тут был лагерь. Строили и Аркагалинскую тепловую станцию (АРГРЭС), и сам поселок. С конца шестидесятых дома начали разваливаться и их обвязывали швеллерами. Кое-где швеллера остались, а где-то остались параллельные следы от них на стенах. На чермет сдали, наверное. Теперь тут жить невозможно.

Это площадь у клуба. Между двумя «Пентагонами» двухэтажное здание-перемычка. На первом этаже находилось Кадычанское УРС (управление рабочего снабжения). Занималось снабжением шахтеров и всех поселковых магазинов в округе. Госплан распределял, а вот такие структуры обеспечивали. Мы у них всегда брали тушенку ящиками для смен на ретрансляторе. Тушенку тоже было просто так не купить.

А над УРС, на втором этаже и частично на первом, но за помещениями УРС, находился наш линейно-технический участок №5 Сусуманского РУС и АТС поселка Мяунджа. Стояла координатная АТСК-100/2000 емкостью на 800 номеров. Тут я был начальником участка. Поедем, посмотрим, что с тыльной части, где был вход в участок, делается.

Прямо оторопь взяла. Конечно, и в мое время тут не было идеального состояния, но такой разрухи точно не было. Первый этаж УРСа сосем разорен.

И номер участка теперь первый. Хорошо бы Ростелекому, в состав которого не так давно вошла Дальсвязь, напрячься с ремонтом. А то, как неудобно и стыдно за нашу отрасль. Я ведь акционер Ростелекома и знаю, что деньги на это есть и с избытком.

Неподалеку от АТС стоит здание брошенного детского сада совхоза «Энергетик». Наша дочь сюда ходила некоторое время, когда ее садик, принадлежащий строительному управлению АРГРЭС, был на ремонте. Говорят, его первым закрыли в девяностые.

Раньше в этом, одном из лучших поселков городского типа Магаданской области, проживало чуть более пяти тысяч человек. Сейчас около тысячи восьмисот. И тут было четыре детских сада. Но два садика работают. Значит, живет поселок!

А это детский сад СУ АРГЭС, куда ходила наша дочь Иришка.

На верхнем застекленном этаже дети гуляли зимой, в лютые колымские морозы. Там было несколько отопительных батарей. Температура при минус пятидесяти на улице там была около минус 5-10 градусов. Так гуляли наши дети зимой в садиках.

Проехал на площадь к бывшему ресторану «Энергетик» узнать насчет ужина. Прошу прощения за качество следующего фото, но почему-то я нормально здание ресторана не снял, и оно осталось только на видео из регистратора на низком разрешении в движении. Волновался, наверное.

Площадь у автовокзала и ресторана.

Ресторана теперь нет. Ребята с Кавказа открыли тут кафе, которое работает с семи вечера. Вторую половину ресторана занял теперь магазин. На фото стела и другой магазин напротив здания бывшего ресторана.

Рядом бывшая автостанция. Теперь, как мне объяснили, тут крытый рынок. Коммерциализация.

Ждать открытия еще часа два с половиной. А не съездить ли мне пока светло на Кедровый? Там у нас тоже была АТС. А затем вернусь на Мяунджу. Поснимаю поселок и отужинаю потом. С ночлегом думаю, в общежитии АРГРЕС что-то придумается.

Поехал на Кедровый. Доехал до трассы, на перекресток. Здесь стоит стелла поселка Кедровый. А т.к. там размещаются Центральные электросети АООТ Магаданэнерго, то и стелла с энергетическим антуражем.

Раньше здесь «градообразующими» были два предприятия электросеть и лечебно-трудовой профилакторий для алкоголиков (ЛТП). Второго теперь нет. А сети остались.

А это здание отделения связи п. Кедровый, где и размещалась наша АТСК-100/2000, но меньшей чем на Мяундже емкости — 300 номеров.

На стоящей рядом вышке размещен приемо-передающий блок ЦРРЛ «Радан-1», работающий между Мяунджей (там блок стоит на крыше и его было видно на фото АТС Мяунджа) и п. Кедровый. ИКМ-12, два ствола РРЛ. Только приемо-передатчик висит один. А должен стоять еще второй, симметрично по отношению к антенне и наклонно под 45 градусов вправо вниз.

Бывшее ЛТП п. Кедровый. Сколько там в мое время сидело умельцев, и не сосчитаешь. Все местное начальство здесь отделывало и тюнинговало свои УАЗ-ики и «Волги». УАЗ-ы вручную закатывали в ЛТП, потому что под клапанными крышками двигателей были набиты пачки чая. Надо было и умельцам что-то с этого иметь.

Теперь тут и другая связь есть, и спутниковое телевидение кругом.

Вернемся на Мяунджу. Поеду, свой дом на улице Юбилейной посмотрю.

Улица Юбилейная.

А вот и мой дом, где мы жили в первом, ближнем на фото, подъезде.

В одной половине еще кто-то живет, а вторая половина дома брошена.

С фасадной части в окна нашей квартиры на первом этаже сделан зачем-то ввод с теплотрассы.

А напротив дома здание больницы. Больница не работает. Брошена.

А ведь вводили ее 87 году. Прекрасная было новая больница. Главврачом тогда был Зайцев. Мы с ним были в очень хороших отношениях. При вводе больницы мы поставили сюда тринадцать телефонов и два таксофона. У каждого врача был отдельный телефон. Номера я отдал из резерва. За, что получил от начальства слегка по шапке. Но ведь для людей важно было иметь возможность сразу дозвониться специалисту. Поселок-то был, в общем, небольшой. Все друг друга знали. По крайней мере, в лицо.

И от моего дома видно наш ретранслятор на сопке. Два маленьких здания на самой вершине.

Мне сказали, что на Трейле я сейчас туда не проеду. Нужно что-то более проходимое. Там дорога камнями завалена. Жаль. Хотел попробовать туда подняться.

В Google Earth лежит фотография Наташи Носовой, снятая с местного каменного карьера.

Вот та дорога, которую разгребали бульдозером перед подъемом на станцию. На нижнем обрезе фото течет речка Мяунджинка. За ней, там, где маленькое озерцо, через дорогу видно светлое пятно. Наверное, там еще лежат две муфты на семичетверочных кабелях, которые я запаивал.

Начальник должен любую работу подчиненных уметь сделать сам. Так меня мои учителя в профессии учили. Да, чуть медленнее, чем рабочий — начальник не каждый день этим занимается. Но уметь должен. Тогда твои распоряжения никогда не будут, хоть и молча, но оспариваться. Профессионалы всегда поймут друг друга правильно.

А еще дальше метров на двести я как-то при подъеме на сопку стрельнул голубого песца. Откуда он взялся — сразу и не поняли. Потом узнали, что несколько песцов сбежали со зверофермы в Синегорье. Этот все равно бы не выжил в дикой природе. Хотя и далеко зашел от своей фермы. Вот такие воспоминания будит у меня эта фотография. Спасибо, Наташа!

Чем еще знаменит этот поселок, так это тем, что здесь есть спортивно-оздоровительный комплекс АРГРЭС с бассейном, залами с тренажерами и двумя тирами, а также крытый каток. Спортивно-оздоровительный комплекс начал строит еще Джемик Григорьевич Мартикян. Директор АРГРЭС с 1977 года. А заканчивал его строительство Николай Иванович Зиновьев, ставший директором в 1983г. С ним я был хорошо знаком. Он всегда интересовался состоянием связи в поселке. А крытый каток начали строить в 1979 году хозспособом и с помощью жителей поселка. Каток вообще единственный в Магаданской области. Так, что спорткомплексу исполнилось 30 лет, а катку, сданному к Олимпиаде-80 33 — года.

Каток работает до сих пор. Вид, конечно, не очень презентабельный. Но, ничего, постепенно приведут и его в порядок.

А это старая школа. Этому зданию уже 60 лет. Построено в 1953 г. Сейчас здесь клуб. А, что стало с прекрасным поселковым клубом, покажу дальше.

А это второе школьное здание. Пристроено оно было к старому зданию в 1975 г. Школа сейчас здесь.

В этой школе даже действует ШДР — Школьная Демократическая Республика. Не путать со ШКИД :).

Ну, пойдем дальше со Школьной улицы к клубу.

Это был прекрасный клуб. Я вот тут нашел у блогера disalov (http://dissallow.livejournal.com/) старые фотографии клуба.

1953 -1957 г.г. По колючке понятно, кто и когда его строил.

Восьмидесятые.

Все праздники на этой площади у клуба проходили раньше.

Теперь тут все разрушено внутри. Одно расстройство.

И рядом, в центральной части поселка с домами на ленточниках, отдельные здания уже рушатся.

Я вот почему это все показываю. Потому что больно за этот прекрасный поселок. Но ведь не все так безнадежно.

Сейчас на АРГРЭС прекрасный директор Гарусов Виталий Борисович. Этот человек очень многое делает и для станции и для поселка. Вот только денег у него маловато. И шахтеры с Тал-Юряха помогают. Их работники тоже в поселке живут.

Хорошо, что после аварии на Саяно-Шушенской ГЭС пришло, наконец, понимание необходимости в сети резервных станций. Сеть Колымы изолирована. И резервная станция в замкнутой сети крайне необходима. Постоянно сейчас в сети с Колымской ГЭС работает один агрегат АРГРЭС. А еще три стоят в резерве. В 2011 году, когда перекрывали Усть-Среднеканскую, здесь запускали все четыре блока и давали полностью нагрузку. И отлично отработали потому, что директор и коллектив станцией занимались и были готовы.

И аварии техногенные тут бывали. Например, растопило линзу в мерзлоте под распределительным устройством на 110кВ. Потепление. Провал доходил до 40 метров. Пришлось делать временную систему шин. И станция 15 лет на ней работала. Потом заменили капитально, как положено.

И с поселком также. Постепенно налаживают тут жизнь. Людей не хватает. Денег. В три раза сократилось население поселка. Раньше только на станции работало около тысячи человек. Есть и уже приведенные в порядок места в поселке и дома.

И еще в мою бытность тут не было даже маленькой церковки. А теперь есть. Крохотная, сделанная из жилого дома, но есть. Стоит в конце моей Юбилейной улицы, ближе к АРГРЭС.

Так что живут тут люди. Работают. Восстанавливают некогда прекрасный поселок. И обязательно восстановят. Уверен. А как же иначе?

А дальше съездил поужинать в уже открывшееся кафе. Ребята накормили вполне приличными шашлыками. И потом поехал к общежитию АРГРЭС, что стоит практически на въезде в поселок на Октябрьской улице, проситься на ночь. Напротив поворота к общежитию стояла местная пожарная часть МЧС.

Когда рассказал, кто я и зачем приехал, дежурные без труда нашли место. Стоило это, правда, 1 200 рублей. Ну, время такое. Дали свободную койку в пустующей в этот день комнате.

Завтра будет трудный день. Поеду в Усть-Неру. Но дело не в дороге. Она как раз только удовольствие доставляет и особенно природа на трассе. Просто завтра я наметил заехать в Кадыкчан. А там все совсем плохо. Кадыкчан полностью брошен. А ведь я его знал отличным поселком шахтеров с живущими там прекрасными людьми. Значит опять рвать сердце. Вот потому и трудный у меня день впереди.

А пока спать. Остальное расскажу в следующей части моего повествования.