Так получилось, или На родину двух Джеков. Джек №2. Черная метка

• Часть 1
• Часть 2

    IX.    Самый пьяный округ в мире
    X.     DestroyТ. Как вы яхту назовете…
    XI.    Нью-Йорк, встречай туриста
    XII.   Вернулся. Что произошло? Выводы

IX. Самый пьяный округ в мире

За спиной остались 8 штатов и 6 колес. Впереди еще 3 и последний транспорт — Мустанг. За ним я и отправился майским утром в аэропорт О’Хара. В окно такси заглядывал утренний чикагский трафик, намекая, что путь будет неспешным. Ок, будет время подумать. Настроение было так себе, а все началось еще вчера, когда я отдал Harley и захандрил. Есть что-то в двухколесных железяках, что заставляет радоваться, грустить, жить. Вот и с утратой утюга (как я успел окрестить свой HD) в душе поселился некий сумбур. Успокаивало только то, что на другой стороне шарика меня ждал мой байк.

Тем временем такси под управлением индуса медленно, но верно приближало меня к лошадке. Мысли переключились на нее. Зная, что на смену солнечной Калифорнии и веселой Неваде идет деревенский Кентукки и not friendly Детройт, окраску машины хотелось соответствующую — пацанскую и злую, черную, короче. Приехали. Расплатившись с индусоамериканцем, я через стоянку отправился к прокатной конторе. По пути увидел парочку кабриков, один из которых и должен был стать на три дня моим.

Красный и черный, вероятность получения черной масти 50 на 50 — отличный показатель. Очереди у стойки нет, пять минут, и мне вручают ключи с коняшкой. В нетерпении хватаю их и бегом на паркинг. Жму на кнопку, не добегая до автомобилей и о да, фарами мигнул черный! Убираю матерчатый верх и в кресло плюх. Ну-c, что там у нас? Максимальная стандартная комплектация, злющий движок, на одометре 500 миль пробега. Приятным бонусом — осознание, что аренда Мустанга в Америке стоит дешевле, чем аренда Фокуса в России.

Отключаю систему стабилизации, педаль в пол и крылья в бой! Лупить на ФМ круче, чем на Красном, он подстегивает и рыком, и стартом, пытается брать на слабо. Вызов принят! Пожалуй, лейтмотивом поездки на Мустанге стало то, что я хулиганил.

Тем временем прохватив по платному участку дороги под Чикаго и выскочив на бескрайние просторы Индианы, я пролетел 500 километров на одном дыхании. И вот он — Кентукки. Штат этот еще до очного знакомства меня радовал, а уж встретившись с ним я понял, что нам точно по пути. Ну, какой еще штат встретил тебя табличкой «Drive SMART», которая лежит в стельку))))

А теперь немного о подготовке к встрече с пьянством. По большому счету, что я знал пару лет назад о Кентукки? Ну, это сердце американского бурбона, там много вискокурен, в том числе любимый моему сердцу Maker’s Mark, попсовый Jim Beam, и на этом мои познания заканчивались. Первая же интернет-вылазка за инфо увенчалась успехом. Сакральное знание уместилось в карту-схему и 6 слов:

Виски-тур: Кентукки:

Дней: 5 Протяженность: 137 км Вискикурни: 8 Транспорт: а/м

На этом поиски завершились. Срисовал себе схему, сократил количество дней до одного, выбрал логистически логичный пункт дислокации — городишко Бардстаун, хлопнул Maker’s, готово!

А тем временем в США: проехав первые километры по Кентукки, я увидел деревенскую Америку. С одноэтажными домами, лужайками, непременным пикапом перед домом и таким же непременным флагштоком с Американским флагом. Любят они свою страну, а не Обаму, в отличие от нас…

Въехал я в штат по route 65, поэтому первым на моем пути стал Jim Beam.

Еще пара минут, и я вкатился в Бардстаун. Ух ты-ты-ты! Если бы я штамповал путеводители, то описание выглядело бы следующим образом: «Городок Бардстаун, известный ценителям как мировая столица бурбона, может стать прекрасной базой для посещения местных вискикурен, а старая таверна Тэлботта — ровесница города, тем самым местом, где вы окажетесь в самом центре богатой истории Кентукки. Снимите комнату на втором этаже, а на первом, в таверне, через двери которой прошли многие известные американцы, в том числе будущий президент Америки Авраам Линкольн, пропустите стаканчик-другой. И если повезет, то узнаете от бармена историю о том, как в 1882 году здесь был застрелен Джесси Джеймс, легендарный преступник, грабитель и убийца…»

Но я не пишу путеводители, поэтому скажу так — это отличное местечко старой, дико-западной Америки, с классной архитектурой, своим укладом и традициями. Легендарное здание, на первом этаже которого расположилась таверна с баром, а на втором гостиная с камином и номера для постояльцев (их, по-моему, пять), находится прям рядом с городской ратушей, в самом центре. Выскочив фоткать эту красоту, получил желаемое только со второй попытки. В первый раз в кадр на 22 катках въехал местный Боб Марли, ничем фото при этом не испортив.

Реально OLD!

Ратуша.

Заселение в гостиницу заслуживает нескольких строк. Ты толкаешь дверь 18-го века и попадаешь в прошлое, щедро сдобренное винными парами. Лавируя между сувениркой и алкашкой местных производителей, добираешься до барышень, которые берут с вас старые добрые баксы и выдают вам два ключа с деревянной чушкой вместо брелока. Зачем два? — спрашиваю. Ну как, один от номера, другой от входной двери, мы в 17:30 уйдем домой (привет Седоне). Учитывая количество алкоголя, которое остается до утра в так называемом холле, тут же проникаешься оказанному тебе доверию)

Гостиная на втором этаже.

И выпивка вместо ресепшена на первом.

Тон, заданный на первом, с легкостью подхватывает второй этаж, встречая скрипящими половицами, камином, и запах виски здесь смешивается с запахом золы… Поворачиваю ключ в замке — и я в Петергофе, только шнурочков, ограничивающих доступ к экспонатам, здесь нет. Их не только можно трогать, но и сидеть/лежать. А вид из окна! И уже понимая, что прекраснее и удивительнее быть ничего не может, я захожу в ванную комнату. Может. Такого я еще не видел: мило, просто, душевно — заламинированные ноты в душе!!! Я сдаюсь и преклоняюсь. Ну, за историю.

О, Сюзанна!

Эмоций масса и выпить есть. Ну что еще надо? Приключений! Беру ключи, спускаюсь вниз. У Таверны курят двое. Один из Дании, объездил полмира, другой — местный, дальше Бардстауна нигде и не был. Колоритные персонажи, но мне пора. Первые круги по городу красноречиво говорят, что в 17:30 уходят домой не только девочки с ресепшен. Все 11 тысяч жителей спрятались по домам, городок пуст и тих, рык Мустанга тут явно лишний. Через минуту вижу нереальной красоты поезд, с которым точно нужно сфоткаться. Вот только цепь перегораживает подъезд к мечте. Ладно, поезда насколько помню нуждаются в рельсах, а их цепью не перекроешь. И точно, вот он переезд, пересекающий улицу. Мееедленно съезжаю с дороги, одним колесом встаю на рельс, другим на край насыпи, начинаю движение. Пара десятков метров и можно возвращаться на привычное для машины покрытие. Как на заказ, перрон заканчивается съездом, а не ступеньками. Крутой, правда, но разве это преграда. Рискуя оторвать бампер, задом корячусь на подиум. Въехал — щелкнул.

А приключения только начались — подумал я, когда возвращался на проезжую часть по рельсам — наискосок. Видимо, в Бардстауне после 18:00 спят не все, некоторые даже на патрульных машинах ездят. Включается люстра, я останавливаюсь, руки на руле. Диалог короткий: Сэр, все нормально? Да, все в норме. Поезда у вас красивые, у нас в России таких нет. Где? В России, тут недалеко. Отдыхаете? Путешествую. Ну, счастливого пути, рекомендуем воздержаться от езды по рельсам.

Еду дальше, и как нарочно — что-то наподобие военной части (если моя слабось это поезда, то жене нравятся Хаммеры). Вызов принят! Табличка «Restricted area» (кто ж знал, что это не добро пожаловать) и колючка, венчающая сетчатое ограждение. Спасибо советскому детству, в котором были не только вылазки на Вторчермет, но и на заброшенную ЛТП, как раз с такой же колючкой. Навык пригодился, ползаю по территории, фоткаю Хаммеры. Вот только в детстве камеры по периметру не висели…

Утром, прежде чем отправиться по вискикурням, я решил посетить антикварный магазинчик, который приметил с вечера. На поверку магазинчик оказался огромным залом, в котором было все: от безделушек до реальных антикварных вещей. Отведя душу и накупив всякой всячины, поехал.

Вот реально, есть ВСЕ!

Все, встаю на маршрут Бахуса, жемчужиной которого станет Maker’s. А пока Tom Moore Distillery, производящая виски под именем Barton, традиционно мало заметная на фоне своих более знаменитых соседей. Находится она в черте города, производит очень достойное и недорогое кукурузное пойло.

На заднем плане грузят уголек для фильтрации бурбона.

Дальше, отметившись покупкой, двигаюсь к следующей вискикурне — Heaven Hill, где, посетив музей Bourbon Heritage Center и пройдя по стеллажным складам выдерживания напитка, я оказываюсь на дегустации двух сортов виски, один из которых является ограниченной серией и разливается в керамические кувшины. Купил такой, двигаюсь дальше.

Премедикация закончена, еду к основной цели, своей очередной мечте и общей легенде. Дорога становится извилистой и узкой, и каждый поворот приближает меня к реке Хардинс-Крик, на которой, близ Лоретто, и расположена она — старейшая вискикурня Кентукки.

Вот, новый поворот, и мотор ревет…

Maker’s базируется на трех постулатах:

1. Создается на старейшей вискикурне по производству бурбона, где большинство операций выполняется вручную;
2. Согласно старинной семейной традиции, каждая бутылка запечатывается вручную красным воском, символизируя Знак Мастера;
3. Секрет уникальности кроется в особом составе, где привычная рожь заменена на озимую пшеницу. Именно поэтому Maker’s обладает сладковатым вкусом и удивительной мягкостью.

Про вкус, историю, мягкость — вопросов нет, но вот про большинство операций вручную очень хотелось проверить лично. И вот я на месте. Территория вискикурни хороша и даже уникальна, так как является еще и заказником, где произрастает около трехсот видов деревьев и кустарников! Но основное внимание, конечно, тому, что за стенами.

Черный ход.

Парадный.

Прежде чем попасть на производство, нужно купить билет на экскурсию. Продаются они здесь же на территории, в доме где Уильям Сэмюелс жил и творил, придумывая вместе с женой свой бурбон. Об этом узнаешь, купив билет и в недолгом ожидании прогулявшись по двухэтажному дому. А посмотреть есть чего. Особенно впечатляет оригинал рабочей тетради, которая лежит в свободном доступе на его рабочем столе. Листая ее, проникаешься уважением к человеку, который с нуля разрабатывал рецепт, дизайн и бутылки, и этикетки, подбирал с помощью помад жены нужный цвет для воска. Кстати, идея с запечатыванием бутылок воском была подсказана ему как раз женой, она же придумала и сам символ Maker’s Mark.

Пример страницы из той самой тетради.

А теперь на производство! Там интересно и познавательно. Опишу быстро. Ходить можно везде, вопросы приветствуются. В целом процесс производства выглядит так: берем в процентном соотношении 70/16/14 кукурузу, красную озимую пшеницу и соложенный ячмень, варим сусло в бродильных чанах из кипариса, добавляем дрожжи, получаем «пиво винокура».

Затем «пиво винокура» выгоняется в пятиярусном перегонном кубе, оттуда направляется на вторичную дистилляцию в медные кубы — получается чистый спирт.

На очереди дубовые бочки. Их обжигают и разливают в них виски-спирт, затем размещают на трехуровневых складах и периодически переставляют с места на место, чтобы вызревание было наиболее полным. Не обходится на этом этапе и без «доли ангела».

На четвертом этапе включаются машины, которые и бутилируют созревший виски.

На этом вмешательство автоматики заканчивается. На каждую бутылку вручную клеят этикетку, а горлышко на секунду погружают в расплавленный воск — так появляется знаменитая красная клякса.

Да, вручную)

Все, процесс изготовления завершен, дальше дегустация и фирменный магазин, где начинается настоящий праздник! Дело в том, что все виды алкоголя, да что там алкоголя — и стаканы в том числе, можно купить в «голом» виде. И затем, надев защитные очки, фартук, нарукавники и перчатки, можно попробовать себя в окунании стекла в расплавленный воск. Выбрать, кстати, есть из чего. Себе я купил Maker’s White — это тот самый виски-спирт (самогон по-нашему), который впоследствии заливают в бочки и получают бурбон. Продается он только на вискикурне и нигде больше. Жене достался Maker’s Mint Julep (мятный виски), который обитает так же только здесь. В общем, еще одна моя мечта превратилась в реальность. Ура!!!

Дегустация.

Мои «голые» стаканы.

И процесс.

Процесс…

А тем временем сегодня еще в Детройт нужно попасть, до которого 650 км. Прыгаю в Мустанга и вваливаю по полной. Тут нужно отметить: все две недели, что я в Америке, меня сопровождала прекрасная солнечная погода, с редкими вкраплениями облачности. Но как только я вырулил на Детройт, небо заволокло тучами, начал накрапывать дождь. Ну, правильно, антураж должен быть под стать городу.

Поворот не туда.

Приблизился я к Детройту ближе к полуночи, и началось. Первое веселье притаилось в welcome center, который находится километрах в сорока от города моторов. Зарулил я туда исключительно за кофе. Дело в том, что центры, закрываясь, номинально остаются открытыми для бесплатного доступа к туалету, карте штата, автоматам, в которых можно купить напиток или снэк. Так вот, толкнув дверь, я оказался в полутемном коридоре, где каждый мой шаг отдавался гулким эхом. Миновав закрытые металлическими шторками комнаты с буклетами, офисные помещения, я оказался у автоматов. Побренчав медью, я выбрал нужные монетки и стал опускать их одну за другой в прорезь автомата, затем с характерным звуком вывалился бумажный стакан и начал наливаться кофе. Взяв его, я увидел, что он такой же, как во второй части Терминатора, где охранник в дурке разглядывал дно стакана и приговаривал, что ему повезло, после чего получил в глаз и умер. Улыбнувшись, я тоже поднял стакан на уровень глаз, но посмотреть не успел. Сзади на плечо легла чья-то рука. Я охурмел! Мля, стало реально страшно. Едва не выпустив стакан из рук, я повернулся и увидел худого чувака в годах, который спросил: «Парень, ты долго будешь пялиться на этот гребаный стакан? Я кофе хочу!» В тот момент я смог ответить только «fuck you» и довольно нервно хохотнуть. Ржал я уже в машине. Сука! Как он так неслышно ко мне подобрался?!

Тот самый гребаный стакан

Дальше стало еще веселей, да и аналогий с Терминатором прибавилось. Ночь, дождь, въезд в Детройт. Ты въезжаешь по ощущениям не в город, а на территорию завода. Причем который ярко светится грязно-желтым светом, дымит, но не видно ни одного человека. Терминатор…

По ходу движения пришла и еще одна аналогия — это же Челны, которые так же бурно развивались на излете Союза, имеют отличные широкие дороги и развязки, но прыгнули в никуда с его развалом. Уже на подъезде к мотелю, на перекрестке, проезжая на зеленый, был практически протаранен каким-то древним дрендоутом, который под крутой рэпак в облаках марьи ивановны унес в ночь пять или шесть нигеров. Нет, это не Набережные Челны,  подумал я, и въехал на паркинг мотеля. А мотель с принадлежащей ему территорией был хорош! Сначала парковка: она была обнесена забором, который щедро был опутан колючей проволокой (у нас так зоны укутывают). Ресепшен. Прошлепав по не сильно чистому полу, я уперся в пуленепробиваемое стекло, которое имело множественные глубокие борозды то ли от ножей черных братьев, то ли от ногтей чуваков из вдумчивого фильма «От заката до рассвета». Так или иначе, но барышню за стеклом я своим появлением привлек. Ей оказался чувак черной масти лет 25 от роду, который молча взял мои баксы и выдал мне две магнитные карты. Одна от коридорной двери, другая от двери номера.

Заселился. В номере пришло знакомое, но редкое ощущение необратимости. Нет, он не был плохим, видали и пострашнее обстановочку. Но вот есть такие места, в которых либо не хочется оставаться, либо как минимум не хочется раздеваться и спишь ты в одежде под одеялом, не меняя положения. Сквозь сон я слышал какие-то перепалки под окнами (жил на первом этаже) и визг покрышек. Тем не менее, выспался и на следующее утро стал есть эмоции большой ложкой.

Х. DestroyТ. Как вы яхту назовете…

 «В Городе совершенно невозможно спать… Грохот повозок на узких, извилистых улицах такой… что мертвый проснется…»

Сатиры Ювенала, 117 г.н.э. (предисловие к книге Артура Хейли «Колеса»)

Своеобразное чувство юмора истории (или кто там над нами) в Детройте, как нигде, отдает сарказмом. Ведь в 1950-х Детройт был главным центром машиностроения США, да и мировой столицей автомобилестроения его тоже величали. Тут были сосредоточены крупнейшие автомобильные заводы страны, и город переживал бум своего развития — он в буквальном смысле процветал, став одним из богатейших городов Америки. Он же стал одним из первых городов, где стала строиться сеть скоростных магистралей и транспортных развязок. Они и сейчас там есть, вот только машин нет.

Еще одна общепринятая идиома, что Детройт — это город-призрак. Скажу, что может когда-то он и был таковым, но сейчас ничего призрачного там не осталось. После дня пребывания там и сожженного бака бензина, заявляю, что это город-труп. Кстати, когда в 2013 году одного кандидата в мэры попросили объяснить, почему в Детройте в последние годы сокращается число убийств, тот мрачно ответил: «Просто больше некого убивать». За год до этого Детройт был официально признан городом-банкротом (долг 12 миллиардов долларов).

Некоторые клоуны пишут про то, что Детройт начинает оправляться от кризиса, еще кто-то вспоминает про достаточно успешно выступающую команду Detroit Wings или про автошоу в Детройте. Да, за некоторыми фасадами зданий скрываются и деньги, и блеск. Вот только напротив, здания в самом цетре заброшены, да что там напротив, во многих небоскребах жизнь теплится (или бьет ключом) только на первых 5-10 этажах, дальше разруха. Горд мертв. Из полуторамиллионного мегаполиса, 80% населения которого были белыми, за сорок лет Детройт превратился в город, который населяют семьсот тысяч, 90% которых — черные.

В зданиях большой тройки все хорошо, но вот дороги говорят о том, что это искусственный оазис среди пустыни… Пустые парковки, отсутствие пешеходов, машин. А это на секундочку центр города в 10 часов утра рабочей недели. Еду дальше. Через два светофора, в самом центре, рядом с Detroit Grand Opera, я остановился на светофоре. На углу стоит нигер, со скучающим видом подпирая угол небоскреба. Я открыл форточку, чтобы сфоткать его. Он тут же сделал выверенный шаг к припаркованной машине с хламированными стеклами, одно из них опустилось, высунулась рука, сунула ему пакетик белого цвета, которым он приветственно замахал в мою сторону. Устраивать фотосессию расхотелось, вежливо отказавшись от услуги, я покачал головой. Операция повторилась в обратной последовательности, негр опять заскучал, загорелся зеленый, я уехал.

Скорее issue, чем opportunity…

Верхние этажи заброшены.

Паркуйся, где хочешь, но нигде не хочется.

Парковки тоже есть.

Вот такие…

И еще о заброшенных домах. Их здесь очень много, порядка восьмидесяти тысяч, всех мастей и калибров (от небоскребов до шикарных особняков). Но при этом многие здания как бы охраняются: их скупили по дешёвке, а в ремонт вкладываться не спешат, ждут лучших времен и подорожания земли/недвижимости. То, что не успели скупить, городские власти сносят, борясь с наркоманами и бомжами. Многих колоритных зданий, фотографиями которых восхищаются в интернете, уже нет. Впрочем, в некоторые особо любопытные строения еще можно попасть.

Страшно интересно.

Припять отдыхает.

Как водится, беды, которые довели Детройт до такого состояния — две. И это не дороги, и скорее всего, не дураки. Обе они черные: негры (заваруха 1967 года, известная как пятидневные волнения на 12-ой улице) и нефть (топливный кризис 1973 года). Увиденное заставляет задуматься — Детройт самый характерный, да и страшный, пожалуй, пример разрухи, которая случилась не в отсталой стране и не вследствие войн или стихийных бедствий.

Дабы совсем не уйти в депрессивные раздумья, еду по богатым пригородам Детройта с их шикарными особняками, газонами и аллеями. Вот только пригороды сейчас выглядят следующим образом: район, состоящий допустим из ста домов делится на три части. Сорок домов заброшены, пятьдесят сожжены, десять жилые. Причем жилые дома по одному рассредоточены среди всей этой «прелести».

Ползаешь по этим пахнущим гарью кондоминиумам и чувствуешь, как все твои чувства обостряются до предела. «Ночь дьявола» здесь не просто интересный пост в интернете, а реальность, помноженная на понимание, что белых тут, и правда, не ждут.

Машинка моя.

Кстати, на улицах редкие прохожие делятся на тех, которые передвигаются на своих двоих, и на тех, которые могут делать это только на инвалидных колясках. Инвалидов здесь очень много и по возрасту — это точно не ветераны вьетнамской войны.

Бросают не только дома. Эта тачка судя по записке на лобовом, продается за 200 баксов. Вот только у меня нет уверенности, что продает ее хозяин, и что если позвонишь по указанному номеру, сможешь совершить взаимовыгодную сделку. Полицейский патруль, кстати, я видел только в центре, дальше только множество табличек с информацией, что если вам пендец, звоните по указанному номеру (номера вроде с номером в объявлении о продаже GMC не совпадают). И еще одна ценная инфа. Если окажетесь в Детройте и вдоволь покатавшись по его улицам, вы так и не получите в табло, съездите в на угол улиц Вайоминг и Оранджлон. Этот квартал входит в десятку самых опасных микро мест мира. Белых тут терпеть не могут (в остальных местах Детройта просто не любят). Помимо местных, еще одна невыдуманная опасность лишиться не только кошелька, но и отдельных частей тела, — нарваться на одичавшего питбуля. Дело в том, что любимая здесь забава — собачьи бои в заброшенных зданиях. Проигравших раненых псов тут не жалуют, просто выбрасывают на улицу. Welcome. Я, правда, из машины там не выходил и хапнул лиха не в этом районе. Но об этом позже.

Вот еще одна напоминалка о «ночи дьявола». Местные власти не жалуют милую традицию сжигать на Halloween пустующие дома. Самый массовый поджог случился в 1984 году, когда одновременно полыхнуло около восьмисот домов по всему Детройту. Причем часто жгут дома не только ради угарного веселья. Некоторые пытаются так бороться с бомжами и наркоманами. Получается плохо.

Последним моим объектом стал готический собор, которому всего 90 лет, двадцать пять из которых он заброшен. Парканув Мустанга и идя по узкому тупику между собором и заброшенным муниципалитетом, я подумал, что это не очень подходящее место для осмотра достопримечательностей. Стоит кому-нибудь подъехать для насущного вопроса «Как пройти в библиотеку в два часа ночи» и пути к машине практически нет. Возвращаясь назад, увидел традиционно большой черный тонированный джип, который приближался к моему Мустангу. Понимая, что если и попадать в машину, то только через пассажирское сиденье, я ускорил шаги. По ходу движения прилетел вопрос: «Снежок, к кому приехал?» Только после вопроса дверь джипа начала открываться. Видимо, это меня и спасло, а может, парни были настроены не очень серьезно. Ответив, что к кому приехал, свалили, оказывается, в неизвестом направлении 25 лет назад, я в два прыжка оказался у машины, одним прыжком оказался на месте водителя и выжал из тачки все. За мной не поехали, только поморгали фарами, видимо, желая счастливого пути. Уехал.

Тот самый тупик.

Тревожно.

Надо валить.

После первой сотни начал приходить в себя, успев перед этим пропустить нужную мне развязку. Но что ни делается, все к лучшему. Несмотря на то, что крюк я сделал километров в пятьдесят, увидел цветущие сады, которые частично вернули меня к привычному мировосприятию.

До востребования.

Как в Кабарде)

Еще одним открытием обратного пути стали винные хозяйства. Оказывается, климат штата Иллинойс благоприятствует виноделию. Ну, как говорится, не Калифорнией единой. Заехал в одно из них, купил бутылку Шираза. Выпить сегодня однозначно стоило. Все, возвращаюсь в Чикаго.