Зимники Якутии. Дорога длиною в десять лет

В Интернете читаю рассказы о путешествиях на машинах. Кто-то ездил в отпуск, кому-то необходим адреналин. Молодцы, что еще можно сказать!

Хочу и я поделиться с вами. Мои путешествия начались не с отпуска, а просто я пошла на пенсию. Работа, домашние дела отошли в сторону. Дети живут самостоятельной жизнью, сидеть дома не захотела. Решила — буду рядом с мужем, водителем-дальнобойщиком. Машина у нас МАЗ-509. Работаем по найму на разных заказчиков.

Вначале возили коммерческий товар с Большой земли на Якутский север по зимнику Иркутской области и Саха-Якутия. Недавно перешли на перевозки грузов на строящийся нефтепровод, который, к сожалению, идет к завершающей стадии.

Для тех, кто не знаком с дорогами Якутии, поясняю, что доставка любого товара на Север в зимнее время производится автотранспортом по зимнику, это с декабря по апрель. Протяженность от Усть-Кута Иркутской области до Мирного (Якутия) — 1 100 км, из них 830 км зимника. Зимник — это дорога только зимой, и которой нет летом — тайга, мари, болота, реки и речушки. Летом главной транспортной артерией становится река Лена. Мы же в основном работаем в зимнее время. Весной, когда дорога становится непролазной, возвращаемся домой. И так до открытия следующего сезона. Бывает, что вернуться не успеваем, домой добираемся на барже. Повезет, если летом находится работа.

Якутия очень большая, а я рассказываю только о той части дороги, по которой ездим сами.

С 2001 г. по несколько месяцев в году я с мужем рядом. Машина превращается в своеобразный дом на колесах. Привыкала тяжело. Теснота, неудобства в машине, всевозможные ЧП шокировали. Втянулась, и даже стало нравиться. Знаковые, новые друзья, случайные встречи. Уже никто не спрашивает: «Что вы, уважаемая, ездите, не женское это дело по таким дорогам мотаться». И чтобы предупредить последующие вопросы, отвечу сразу всем. Нам просто комфортно вдвоем.

Все, что видела и происходило в дороге, в коротком рассказе не написать. Поэтому постараюсь хотя бы частично передать ту ситуацию, которую переживают и другие дальнобойщики на зимнике и в т.ч. немного охватить периоды своего путешествия. Вообще, должна вам сказать, что дороги зимника интереснее и экстремальнее. У многих в кабинах рация, предупреждают идущих следом о помехах спереди, общаются на ходу. По поведению водителей можно судить, кто бывалый дальнобойщик на зимнике, а кто новичок. Новички со временем заводят знакомых, друзей, а без взаимопомощи далеко не уедешь. Уже не сидят в машинах, если кто-то не взял подъем, Собираясь в дорогу, помните, что вы едете на Север, даже в марте температура может опуститься до сорока и ниже. А машины имеют свойство ломаться, и колеса взрываются. Пусть у вас будет и домкрат, и трос и др. Не прыгайте по ледяной воде в кроссовках, прося водителей: «Дяденька, продайте сапоги». На зимнике наледи и зимой бывают, а весной такая колея, как в песне Высоцкого. А в остальном все прекрасно!

Фотографии природы Северной части Якутии.

Брусника и шикша.

Черника. Ягель. Красным листьям название не знаю (может, кто-нибудь подскажет), но не черника — листья жесткие. Впечатляет, эта до первого снега или хорошего заморозка. Хочется, чтобы теплая осень стояла бесконечно долго, и небо необычно красочно. Однажды наблюдали, как на почти совершенно чистом небе образовались облака. Трудно передать словами, происходило так — на одном месте, из ниоткуда, выдувались как барашки тучки, некоторые выходили кольцами, словно кто-то невидимый курил трубку. И поплыли они на одинаковом расстоянии друг от друга, как гуси. Мы даже остановились, чтобы посмотреть.

Эти глубокие «емкости с водой» у дороги образовались в вечной мерзлоте в карьерах. Вода чистейшая и очень холодная, и никаких подводных жителей.

В сторону Айхала и Удачного сплошные камни и горы.

Жажда жизни.

Обгорелое дерево похоже на Бабу Ягу, кто-то подарил фартук и дал в руки метлу.

После дождя скользкие камки, не смогла сделать ближе фото, а так очень колоритная дама — есть глаза, рот, нос. Все как у людей!

Прошли грейдера. Впереди поселок Моркока.

Конец августа, первый снег.

Еще почти птенец, испуганный, мокрый, нашел укрытие под прицепом.

Удачный у Полярного круга возник как поселок в 1968 г. в связи с открытием алмазной трубки «Удачный». Разница с Москвой во времени 6 часов. От города Ленска около 800 км, от Мирного — 550.

Карьер, где добывают алмазы.

Серпантин и совсем-совсем крошечные «Белазы». Стою на краю (еще не внизу, но уже и не наверху). Стращно-о-о.! Глубина карьера 570 м., говорят, будет 800.

Для защиты от камнепада стенки карьера прикрыты металлической сеткой. Город Мирный своим рождением обязан открытию кимберлитовой трубки «Мир» в 1955 г. Карьер «Мир». Закрыт в 2001 году. Глубина 525 м., ширина более 1200 м. Это не город вдали, а карьер такой большой! Если все дома со всеми постройками и бибиками сложить в «яму», наверное, и четвертую часть не заполнит. Сейчас алмазы добывают закрытым способом, в шахте.

Город Мирный. Дракон вырезан из металлических труб, листов, приварен и покрашен радостными цветами.

Мне полюбились те места и бесподобные белые ночи!

Для тех, кто любит аномальные явления: не доезжая до Айхала (недалеко от Удачного), где также добывают алмазы, над низкорослой тайгой, возвышается гора черного цвета, без растительности, сплошная россыпь камней (смотрели в бинокль). Вначале приняли за огромный террикон. Остановились возле километрового столбика 666, вот уж действительно дьявольская цифра — камера не снимала, на пленке помехи и треск, отъехали метров двести, все нормально. А недавно прочитала, что гора эта появилась около ста лет назад и продолжает расти. Периодически в окрестностях наблюдают яркие плазменные выбросы из земли. Мы не видели. В конце августа заполыхало бирюзовым цветом северное сияние. Почему-то на камеру снять не могла, жалко, конечно. Два раза, в 2002 и в 2003 г., в зимнем ночном небе видели любопытное явление — от горизонта до горизонта за секунды промелькнуло необычное ветвистое, как молния, свечение. На северное сияние (видели много раз) не похоже, на молнию да, но больше походит на сварочные работы, как будто кто-то вверху латает небо. Интересно и немного жутковато ( может кто-то добавит или объяснит, что мы видели?).

Неизгладимое впечатление произвела поездка от Мирного до Арыктах. Это в сторону Якутска. Возили технику для строителей автодороги из Якутска. Три раза на пароме пересекали Вилюй, один раз Марху и обратно. Центрально-Якутская равнина, красивейшие места, озера, луга, трава по пояс. Очень плодородная почва. Стада везде, без пастухов, сами по себе. Едешь, неожиданно из тумана выплывают или выходят из тайги лошади или коровы. Проезжали ночью поселок, по всей улице на дороге отдыхали коровы, т.к. на обочине слякоть и вода. Единственно комфортное для них место — дорога. Чтобы проехать, приходилось каждый раз выходить из машины и разгонять их. Стоило вернуться в кабину, коровы снова ложились. Это было смешно. Задавались вопросом, почему поперек дороги вырыты канавы и сделаны мостики из металлических труб, или гладких бревен небольшого диаметра, которые и крепко-то не держались. Зачем ограждать поля, если животные все равно пройдут по мостику на другую сторону, на сенокосные угодья? Ан, нет. Оказывается и коровы и лошади не могут перейти по мостику — боятся. Трубы и бревна под копытами перекатываются.

Очень понравился в поселках хлеб. Огромные булки, вкусные, можно есть без ничего и наслаждаться. С этой поездки ничего не заработали. Больше потратились на последующий ремонт. Но мы не жалеем, впечатлений на всю жизнь. Переправлялись через речки, застревали вместе с другими машинами в песках, и просто проваливались посреди дороги в вязкой, как пластилин, дороги или в черноземе. И эта жуткая колея, из которой, казалось, никогда не выберешься. Только здесь стало понятным, почему местное население ездят на мотоциклах или «Уазиках». В некоторых местах такие пески — Сахара плачет! А как много в лесу белых грибов! И какие там грозы! Умопомрачительные!!! После обильных дождей три дня не могли проехать через небольшую речку Ботомою. Скопились машины. Наконец пришел грейдер, переправил. Остались ночевать у дорожного кафе. Утром пока завтракали и собирались ехать, к машинам подошли попрошайки — собака и курица. Необычная компания, водители угощали их с удовольствием. Курица дала себя погладить.

Вы спросите, где фото этих красот? К великому сожалению, потерялась флешка.

Для меня было открытием, что в Якутии, где морозы бывают за 50, растет земляника, водятся суслики, а природа как в средней полосе России. Богатая республика, а народ живет бедно, как и везде у нас. Много слышали, что к русским у якутов недоброжелательное отношение. Нам не пришлось с этим столкнуться, ни в поселках, ни в дороге. Вокруг были такие же водители, терпели те же лишения, что и мы. Помогали друг другу. Да собственно, что работягам делить? Дурь бывает от возлияния, независимо от национальности. В незнакомых местах советую воздержаться от этого и со своим уставом не лезть. Предельная внимательность и трезвая голова.

Лето в Якутии изумительное! Но дико достают комары и мошка. Как-то заехали отдохнуть на продуваемый со всех сторон карьер. А там от этих кровопийц спасается олень. Увидел нас, ушел, потом снова вернулся. Видно, решал — уж лучше пусть убьют. Олень остался стоять, а мы легли спать.

Несколько раз пришлось с Якутии возвращаться на барже. Летом удивительные белые ночь в начале навигации и беспросветные темные с навигационными огнями по берегам в конце. Холодный густой туман или снег на долгие часы останавливает все движение на реке. Холодно. Подрагивает металлическим скрежетом баржа, стоят тесными рядами машины, плещется за бортом вода. В кабинах отсыпаются водители, кто-то «приложил на грудь», кто-то читает, кто-то смотрит фильмы. Навстречу идут другие баржи с машинами. Узнавая друг друга, водители перекликаются. Я очень люблю эти дни на барже, умиротворенный покой и созерцание.

Я так и не стала технически грамотной, но знаю теперь, что такое ступица. В начале моего путешествия, когда муж сказал, что потеряли ступицу и вернулся со встречной машиной за ней, недоумевала, зачем ему какая-то железяка? Уменьшительное «с- т-у-п-и-ц-а» — это про меня! И еще, когда мне муж говорит: «Включи тумблер», я каждый раз спрашиваю: «А где это?». Дражайший грозится, что когда-нибудь за это меня убьёт и вновь объясняет: «Смотри, третья черная пимпочка». Конечно, с этой «пимпочкой» я давно знакома, но мне нравится дразнить мужа.

В первое время было дико, что ночью останавливались среди тайги спать. Кто-нибудь пристраивался «в кармашке»» рядом и среди ночи стучал в двери, предлагая выпить. Молча махнешь рукой. Отходят: «Ну нет, так нет. Спи, земеля». Вначале удивлялась, Саша надо мной смеялся. За это время пить, курить и матом ругаться не стала. Хотя словарный запас ну о-очень обогатился (в случае чего могу и применить), но как-то уже поздно переучиваться, да и не тянет!

В 12 километрах от Мирного в п. Березовка в кабину пробрался белый котенок. Оставили. Умничка и чистюля, и зимой и летом бегала на улицу. Возвращалась через крышу кабины, растопырив лапки, со скрипом сползала по лобовому стеклу и подходила к одной из дверей. Год с нами путешествовала, скрашивая нам жизнь. На «транзитках», где много транспорта, не путала машину. Однажды после бани на пикете муж взял пиво, спали они в спальном мешке, укрытые с головой. Наша Гайка от похмелья не вставала два дня. Муж смеялся: « А ты думаешь, мы пьем — мы мучаемся!». Гайке уже восемь лет, больше не путешествует, живет дома.

В 2008 г. работать на зимнике начали поздно, машина старая, долго ремонтировались. С работой повезло не сразу, ждали, и вот едем к буровикам.

Рассветает. Небо действительно фиолетово-синего цвета. Именно из-за необычности красок попросила мужа запечатлеть свою персону.

Почти сто километров дорога в одну колею. Много снега. Шаг в сторону опасен. Чтобы летом можно было проехать, отсыпали насыпь — через каждые 200-300 метров огромные ямы глубиной до трех метров. Буровики в шутку называют ямы могильниками. Всматриваюсь вперед — только бы не было встречных. Впереди какое-то шевеление. Подъезжаем ближе, стоят машины, трактор расчищает площадку для разъезда. Нам повезло, мы ждали всего часа три. Передние машины в ожидании трактора простояли больше суток. Два дня под загрузкой. Двигатели не глушим. Возвращаемся, мороз под сорок. В пос. Видим еще больше, там всегда холоднее. Ночью на подъезде к Усть-Куту мимо проносится КАМАЗ с коммерческим грузом и легковая за ним. Пытаются остановить. Знакомое чувство тревоги и злости кольнуло сердце. Это мы уже проходили, когда возили такой же груз. Едем дальше. КАМАЗ умчался, «братки» на машине зарылись в сугроб.

Вообще в Усть-Куте «ушами хлопать» не советую. И не только машинам с коммерческим грузом. Не брезгуют ничем, начиная от цепей и запасных колес. Здесь нас два раза грабили. Один раз фуру открыли прямо на ходу. Второй раз по верхней дороге у родника машину выбросило с дороги, и мы чуть не ушли под откос. Спасибо спрессованному высокому снегу у кромки дороги. Рессоры на машине рассыпались, нас скособочило, я каким-то образом разбила руки в кровь. Было это ночью. Решили часа три отдохнуть и приступить к ремонту. Мы больше суток не спали, ограбили, даже не слышали. Фура открыта, товар выброшен на снег. Отремонтировались, поехали. За городом в «странной позе» стоял «Урал» из Удачного. Пожилому водителю плохо — его тоже ночью ограбили. Муж отнес лекарство (давление зашкаливало), и чтобы как-то утешить, сказал ему, что не он один «лопух» — у нас та же беда. Это было в начале апреля. В тот год из Якутии домой не вернулись, т.к. все, что заработали за зиму, отдали хозяину за украденный груз. Вспоминая тот случай, до сих пор удивляюсь. Как они привезли награбленное домой, что сказали своим близким? Наверное, это несчастные люди. Счастливые — не воруют. (Ой, только не надо про олигархов, а!) Мне нравится больше зимник, там спокойнее. Хотя за последнее время из-за большого наплыва машин, бывает всякое.

Небольшая фотоколлаж. Много пропущенных интересных моментов, именно в это время у меня куда-то прячется фотоаппарат, или на ходу не успеваю снять. И никогда не фотографирую, где происходят трагедии. Считаю, это не этично. Зимовье, как сказочный домик. Летом работали геологи или кто-то оставался на зимнике — у дороги печь для выпечки хлеба.

Весна. Снег рыхлый, при разъезде машины часто проваливаются. Здесь расхлестала видеокамеру. Жалко-о-о! Впереди потом было столько потрясающих моментов. Не взял подъем. Встретили знакомого из Новосибирска. Стоят машины — впереди снова кто-то перекрыл дорогу.

Машины, как в тумане, пошел снег.

Эта «красотуля» на гусеницах на радость водителям срезала колею, ехать одно удовольствие.

Уже лето. Поселок Пеледуй на реке Лена. В оба конца идут по Лене баржи, ведутся погрузочно-разгрузочные работы для вахтовых поселков и строителей нефтепровода. Река Лена настоящая труженица.

Понтон через реку Пеледуй (сейчас там капитальный мост) и бетонка от Витима. Буровая.

Ремонтируемся, готовлю на газе обед (по-моему блины); красный умывальник. Это мы и геофизики из Татарии.

С баржи разгрузились геофизики с техникой. Прилетал вертолет, напылил. К вахтовому поселку приближается гроза. О-ох, красивая! (… Гром урчит, гремит, хохочет, Испугать нас видно хочет!) Гроза была потрясающая! Такие у нас не бывают.

На старой вертолетной площадке грелась на солнце гадюка. Красивая, в крапинку. Нервная, угрожала нам, шипела! Отпустили!

Мы заранее планировали остаться после зимника в Пеледуе. Купили рыболовные снасти. Я мечтала, что, наконец, могу порыбачить, но при выходе из зимника травмировала колено. Пока много не ходила, было терпимо и только в июне, когда стало невмоготу, пошла к хирургу. Трещина на колене уже заживала, но не так как должна. Гипс. С рыбалкой пролетела.

Это снова на зимнике.

Большегрузные иномарки по зимнику стали ходить недавно. Все изменилось с началом прокладки нефтепровода.

На пикете геологи грузят (или выгружают?) БМП с «американца».

Не люблю в гололед подъемы. Если машина «шлифанула», то все — противооткатники, подсыпка, долбежка льда. Еще хуже, когда неуправляемо и с нарастающей скоростью тащит назад. Как-то на подъеме (кто ездит на Мирный, знает) в 90 км от выхода с зимника, лежит упавшая металлическая конструкция, почему-то называемая фермой. Там часто «канитель». Поднимаемся. Одна фура уже стоит в стороне, уперлась в деревья. Вокруг все изрыто. Водитель с напарником на все плюнули, ужинают, а может, уже завтракают. Две другие машины, тоже с фурами, штурмуют подъем. И мы тут нарисовались. Муж с лопатой и ведром пошел помогать. Сверху спускается пятая машина, с фурой! Да, что б вас! Хотя и старается не сорваться, и спускается не быстро, но фуру заломило и он всей массой надвигается на нашу кабину. Сигналю фарами («бибикалка», как всегда, не работает) и лихорадочно ищу аппаратуру, чтобы запечатлеть драматический момент. А товар-то как жалко! Опять долги?! Про себя забыла. В последний момент, машина выровняла фуру в метрах трех от нас. И ушла с правой стороны. А мне влетело от мужа, орал: «В таких случаях прыгай назад, в спальник!». Щ-щас! Нашел кузнечика! Там все и как всегда забито вещами. Утром нас вытащил МАЗ, почему-то называемый «Чипс». У нас на БАМе, «Магирусы» называли «Чебурашками» и «Горбачами», может, и здесь так же. А вещи после того случая утром перекочевали под прицеп.

Две фотографии с трубами сделаны на «марковской» дороге.

На этом затяжном подъеме в гололед машины часто ДТПуют.

Здесь на протяжении более 140 км от Усть-Кута до Верхнемарково спуски и подъемы. Есть с нецензурным названием. Однажды видели, как на этой горе у машины с вахтовиками отказали тормоза. Машина «летела» с нарастающей скоростью, просто чудо, что на повороте устояла. Было видно, как задние колеса взбрыкнули, как у норовистого коня. От шока и страха за машину и людей мы долго не могли прийти в себя. Со стороны смотрится страшно. Если бы машина не удержалась, были бы такие кувырки, не дай Бог. Вот уж кто там «летают», так это водители лесовозов. Всегда идут на скорости и с перегрузом. На самых неблагополучных участках за зиму падает несколько лесовозов, не считая дальнобоя. Водителям лесовозов я бы при жизни поставила памятники, и пусть живут долго.

После «марковской» дороги пошел зимник. Если кому-то придется ехать в ту сторону впервые, советую: за первым мостом Малой Тиры начинается подъем, чуть дальше прямо и объездная. На первый взгляд прямая дорога кажется не сложная, но лучше туда груженными не соваться. Не рискуйте, идите объездным. То же и за мостом Большой Тиры. Когда-то мы вынуждены были ходить по прямой, но сейчас, когда есть объездная, надо быть очень самоуверенным… И возвращаясь назад, убедитесь, что по прямой на спуске нет помехи, не «летите», бывает не успевают поставить знак. Особенно в гололед.

Весна. Выбросило из колеи. На вид почти не гружен, но фактически у него тонн 18.

Ремонтировался с нами в Ленске, ушел в рейс совершенно «здоровенький»:

В дороге нельзя расслабляться, особенно, если есть колея и впереди закрытый поворот. Именно такие повороты запечатлеваются незабываемыми встречами машин… х-х-р-я-сь! Что поделаешь — закон подлости! Можно очень долго ехать по пустой и прямой дороге, но стоит только оказаться на повороте… Знаю, кто много ездит, не раз сталкивался с таким. Кто-то там с рожками, тасует нас в дороге, словно карты, подводя к роковой встрече. А затем радостно потирает руки. Гад — он и есть гад! Не забывайте об этом. Будьте внимательны и осторожны. Неплохо присматриваться, я бы сказала, прислушиваться к себе. Есть какое-то шестое чувство, которое иногда помогает нам. У меня нет привычки смотреть в зеркало заднего вида ночью. Но один раз в зеркало смотрела и оглядывалась через каждые 10-15 минут. Муж спрашивает: «Ты кого ждешь?». На затяжном подъеме снова оглянулась — горим! Горят задние колеса у машины. Останавливаться нельзя, потащит назад. Едем и горим. Посреди подъема небольшой ровный пятачок. Тушили долго. Разбивали спрессованный снег. Диски алели от жары, пламя, внутри что-то булькало. С горем пополам за три часа проехали около 15 км до пикета, а мне очень хотелось выпить. Нервы. Но было неудобно сознаваться мужу. Днем меняли колеса.

Очень неприятная штука, когда полуприцеп заламывает и он пытается вперед машины проскочить.

Часто машины при разъезде выкидывает с колеи на обочину, повезет, если там нет деревьев.

Этот подъем на вид небольшой, но канительный, особенно весной. Когда-то подъем прозвали «Соленый» из-за того, что здесь перевернулась машина с солью. Правда, соли там давно нет, да и название стало забываться.

Пос. Непа. Прицеп упал на ровном месте. Скользко.

Гололед. Водители отсыпают подъем. Дорожникам спасибо, на всех сложных подъемах есть подсыпка. Раньше такого не было, подсыпка появлялась от случая к случаю, хватало ненадолго. Снегу не прикажешь не идти. Правда, и машин на зимнике было гораздо меньше. Многие и сейчас возят с собой шлак или гравий, так, на всякий случай. Выручает.

Дорога от крестов на Тас-Юрях. Ехал впереди нас. Водитель даже не успел понять — машину выкинуло.

Вот такие широкие дороги зимника сейчас. Раньше, чтобы пропустить встречную машину, приходилось искать «кармашек» или растаптывать снежную целину. Был неписаный закон — пропускать груженные машины. Но машины по-прежнему выбрасывает с дороги: из-за скорости, гололеда, колеи. Да и дорога не везде такая красивая и ровная, как на фото. Это же зимник, как не крути.

Охотники.

Зимник поделен за разными дорожными организациями. Чистят, следят за дорогой, но к концу февраля, а то и раньше, начинается колея. Под колесами и снегом мари и болота, весенние ямы и колдобины. Греются и лопаются шины. Только собрались отдохнуть — громкий хлопок под кабиной. Муж чертыхается. Но, увы, это было не колесо. Сливает в картонную коробку масло. Масло не растекается, замерзает горкой.

Это еще не мороз. Зима 2006 года дала всем жару (каламбур какой-то). В течение трех месяцев стояли морозы от сорока и ниже. Машины шли с натугой, ломались. Кострили по всей трассе. До этого в тайге было много зайцев. А на следующий зимник видели единичные следы. Нам пришлось в самые морозы 55-62 ездить из Мирного в сторону Якутска, в Нюрбу. И знаете что?! Дети катались на санках! С ума можно сойти, я была от них в восторге!

А сейчас, пользуясь «затишьем», ставлю на плитку ужин, накрываю «стол». Наша машина многофункциональна, здесь и спальня, и кухня, и рабочее место. Вместо телевизора окна, за которыми мелькают всевозможные события.

«Затишье» на зимнике растянулось почти на неделю. Каждое утро поднимаем кабину, на день уезжаю с попуткой за 15 км на пикет Чону. Там вместе с ночной сменой отдыхаю в служебной комнате. Приютили. Знакома с ними не первый год. Вечером возвращаюсь, привожу ужин и очень вкусные пирожки. И хлеб, и пирожки пекут мужики. Опускаем кабину. Ночь обогреваемся чудо-печкой. Большую часть ночи сплю в полудреме, опасаюсь открытого огня. На зимнике часто видишь сгоревшие машины. Но под утро засыпаю — хоть стреляй из пушки. Эта печь с нами в рейсе всегда, на всякий случай. Пригодилось, и не один раз. Рекомендую!

Когда ездила на пикет, водитель рассказал как в 1997 г. не смог выйти с зимника. Тогда из-за неожиданного и раннего потепления по слухам не вырвались из зимника более двухсот машин. Машины, брошенные водителями, разграбили, растащили по тайге. До сих пор вдоль дороги лежат останки тех машин. Как растаскивают по запчастям машину, я видела своими глазами совсем недавно. Не смог выйти с зимника КАМАЗ с будкой. На следующий год за два месяца его как корова языком слизала, но вначале расстреляли. А в 97 г. кто-то свой товар забирал на вертолетах, но в основном, если это был скоропорт, все гнило. В тайге от гниющих окороков, мяса и колбасы стоял вонизм. Водители понесли огромные убытки, Кто-то даже покончил самоубийством. Повезло тем, кто смог прорваться на пикеты и в поселок Непа, машины они сохранили, что не скажешь о товаре. Говорят, даже собаки в поселке пресытились. С поселка по первой большой воде смогли уйти на баржах, а на пикетах стояли до следующего зимника. Этот водитель и еще несколько машин стояли от поселка в нескольких десятках км. В июне к ним пробилась еще одна машина, о которой они даже не подозревали. С июля месяца стали гатить мари, как говорит, проедем несколько километров и снова гатим. В поселок вышли в сентябре. Жители были шокированы, когда увидели, как из тайги, по которой ездят только зимой, одна за другой выходили машины и спускались к реке. Водители надеялись на баржу, но Нижняя Тунгуска обмелела, пришлось жить до зимы. И еще, они очень соскучились в тайге по хлебу.

Ну, а мы пошли потихоньку на ремонт в Ленск. И так пролетел месяц.

Морозная радуга в Ленске. Помню, после знаменитого наводнения город был в ужасном сост оянии.

Почти все деревянные постройки были унесены водой. Разруха страшная. Дач, как таковых не стало. Вода так поднялась, что даже туалет зацепился за телеграфный столб и остался висеть. Говорят, туалет не трогали, висел несколько лет, как напоминание на какую высоту поднималась вода. Горький юмор.

День на Севере короткий. Большую часть едем в темное время суток. То там, то здесь видны в тайге всполохи горящего газа, приметы происшедших изменений за последние несколько лет. По обочине спят сугробы, похожие на людей и животных, на сказочные персонажи.

Под тяжестью снежной шапки трогательно склонили головы подростки-кедры. Чем-то походи на персонажи из кинофильма «Чужие».

Рано утром на восходе солнца иней на деревьях переливается как драгоценные камни. Фотография это не передает.

Часто видишь, как кто-то из водителей при поломке, вместо предупреждающих знаков, впереди и сзади машины ставят вырубленные живые деревья — кедры, ели, сосны. Это, при том, что есть сухостой. День-два, может всего несколько часов — ремонт закончен, машины уходят и немым укором остаются на обочине дороги убитые водителями деревья. Мелочи? Вовсе нет, мы забываем, что есть обратная связь. К сожалению, убивают не только деревья. Как-то едем, а впереди нас идет тот, который расстреливает дорожные знаки и ворон. На дороге лежат вороны, или с раскинутыми крыльями повешены на кустарниках. На пикете мужики возмущаются, один говорит: «Не доедет до места, вот увидите, примета есть».

Вышли на улицу, а там водитель выговаривает своего напарника за стрельбу. На следующий день КАМАЗ этот лег на бок на перекосах. А там без перегрузки машину не поднять. Эти перекосы крови с дальнобоя попили предостаточно. Ка-ак же я их боялась и не любила. Однажды едем, впереди нас идет одиночка с контейнером, несколько раз колеса с одной стороны отрывались от земли, секунды — упадет. От страха за него сердце екало. Но и водитель не выдержал, еще не выйдя с перекосов, остановился на небольшом пятачке, уронив голову на руль. А мы ехали с приспущенными колесами с правой стороны, это чтобы сбалансировать центр тяжести. Сейчас перекосы стали гораздо меньше, дорожники ровняют.

Конец марта, скоро закончится зимник. Днем плюсовая температура, ночью еще стоят заморозки. Разъезжаясь с машинами, чтобы не сползти на встречную полосу, выбираем ровное место. За пикетом «Наташа» сцепились две машины. Груженая машина под тентом. Пустая — с нарощенными «рогами». Дорога покатая, машины, как попугаи «неразлучники», трогательно прислонились друг к другу. Попробуй дернись! Хорошо забрасывают технику. Разгрузили с трала экскаватор. Ну, шустрик, я вам скажу! Помогая себе ковшом, то подтягиваясь, то отталкиваясь, полез на обочину, таким же способом передвигаясь по глубокому снегу, подошел с боку к сцепившимся, ковшом растащил их. Скопилось много машин и зрителей. Кому-то неприятности, нам зрелище. Бесплатный концерт окончен. Что еще ждет нас впереди?

Вода с наледи для чая (оказалась почему-то очень горькой, может, потому что в нескольких км стоит буровая)

Последний рейс в этом сезоне. Больше десяти машин загружены с блоками связи на трубопровод. Груз тяжелый и дорогой. Фотографирую и снимаю на видео водителей. Короткий перекур, пьют чай. Все пока выглядят хорошо, оживленно переговариваются, шутят.

Но к месту сбора придут обросшие и похудевшие, с усталыми глазами и молчаливые. В начале пути ехали днем. Многие ушли вперед, другие отстали. И мы идем потихоньку. Дорога блестит, как стекло, ближе к обеду ручейки превращаются в журчащие стремительные потоки. Весна!

Вместе с зимой ушли размытые, бесформенные облака. Закучерявились разноцветные тучи. Делюсь своими наблюдениями, если зимой, при ясной погоде поплыли по небу как штрихи или мазки кистью размытые облака, значит, ждите — будет снег, или мы задели край циклона (смотрите фотографию с БМП на платформе). В дороге в это время лучше успеть проскочить подъемы, пока не засыпало подсыпку. Хорошо, если снег и мороз, но зачастую бывает со снегом и тепло. Дома это в радость, а в дороге беда.

Два раза на перекосе чуть не сцепились со встречной машиной. Со вторых суток идем только по ночам, по заморозку. Тяжело. К утру глаза слипаются, голова тяжелеет. Помогает не заснуть музыка. Полюбила шансон. Соответствует духу дороги и обстановки. Классическая, спокойная навевает сон. Сразу выкидываем диски или кассеты с откровенно неприличными выражениями. Возникает желание помыть руки. Покупая «Шансон для дальнобойщиков», удивляюсь, почему пишущие на диски думают, что все водители-дальнобойщики или уголовники, или извращенцы? Нормальные они люди, не надо подстраивать их под свои вкусы. Иногда слушаем современных исполнителей, не слова, а ритмичную музыку — не дает уснуть. Но быстро надоедает, невольно начинаешь прислушиваться словам-пустышкам, накатывает раздражение.

Как-то мои девочки-внучки два часа смотрели по телевизору праздничный концерт песен 70-80 годов, старшая сказала «Повезло вам, у вас были такие хорошие песни». Есть и сейчас много хороших исполнителей. Всю ночь играет на гитаре Дидюля. Бодрит. Днем ремонт, баня, спим. Но усталость накапливается. Прошли город Ленск. Рано утром у поселка Нюя вышли к реке Лена. На берегу столпились водители с грузом на нефтепровод. Машины из разных регионов. Люди в нерешительности — ехать в обход, или по реке. По реке ближе, но дорога в воде. В обход — подъемы и перекосы, плюс гололед, на некоторый участках — дорога в одну колею. Весной разъехаться почти нереально. Спустилась к реке первая машина. Одна за другой, соблюдая дистанцию для безопасности, оставляя за собой волны, по Лене медленно уходят большегрузы. Страшновато…

Пошли и мы. Не знаю, какая под нами глубина, но уже через каких-то полтора-два месяца, здесь на Север пойдут сухогрузы и баржи. Остается брать видеокамеру и снимать. Вот и берег. Какое счастье вновь оказаться на твердой почве. Через несколько дней нам здесь возвращаться. Бр-р-р! Как говорится — я не трус, но я боюсь. Почти нет встречных, к вечеру вышли на трубопровод. Переночевали. Утро, подморозило. Идем медленно, дорога вдоль нефтепровода очень плохая — дробь колес по стиральной доске. Идем не больше 10 км/час. Очень крутые подъемы, стало тепло, проскочить подсохшие подъемы не успели. Пошел снег, гололед. Полная мерзопакость! Опасаемся за груз, случись что — не рассчитаться.

Это спуск, ну о-о-очень крутой! Саша ходил смотреть, нет ли впереди каких-либо помех.

На некоторый подъемах, машины с грузом затаскивает трактор.

На всем протяжении трубопровода идут работы, где-то роют траншеи под трубу, ведутся сварочные работы, ставят столбы, соединяют проводами, расчищают просеку. Разведку ведут геофизики из Татарии.

Тайга изрешечена профилями. Мне пришлось лететь на вертолете над теми местами, надо сказать сверху смотрится по-другому. Петляет по тайге зимник, чернеют от подсыпки подъемы. Просеки тонкими и ровными паутинками от горизонта до горизонта расходятся по тайге. Местами сгоревшие участки. Вырубки уже не кажутся большими, но хрупкость природы очень ощутима.

Стихи геолога Дмитриевского В.:

И устилали мы болота
Телами белыми берез.
А сколько ни за так сгорело,
А сколько срублено с плеча.
Безмолвно все тайга терпела.
Красой пленила, не корила,
Не сетуя на времена.

Фото летнее.

Несколько трубоукладчиков, подхватив широкими ремнями, медленно сантиметр за сантиметром опускают трубу в траншею. В отдалении трактор таким же ремнями держит трубу, чтобы она не «сыграла» во время спуска в сторону. Снимала только на видео (муж подарил на 8 марта взамен разбитого фотоаппарата, смеялся: «чем бы дитя не тешилось…»).

Сварка трубы.

Прежде, чем опустить трубы в траншею, будут проведены диагностические проверки качества швов и на отсутствие повреждений, обмотаны прочными пластиковыми белыми листами.

Да и сама траншея «благоустроится» для приема трубы, надежности и долговечности нефтепровода. Хочется верить.

Везде строгий сухой закон. На дорогах посты, проверяются документы, машины. Посторонние сюда не попадут. Те, кто связан с перевозками груза на нефтепровод, при задержании в нетрезвом состоянии несут такие штрафные санкции — мало не покажется! Выгоднее быть трезвенником!

Осталось до пункта назначения сорок километров. Знакомый советует ехать через Олекминск и заехать с обратной стороны нефтепровода. Лишних более ста километров. Но выхода нет, впереди стена горы и нет трактора. Свернули на Олекминск. В нескольких километрах, не доезжая до города, поселок. Остановились проверить связь. Есть! Муж разминает ноги, говорит по телефону. Навстречу бежит пьяный, о чем-то угрожающе орет, в руке сверток. Кричу: «Поехали, не отвяжешься». Мужик чем-то стучит по колесам, пытается достать до груза. Осторожно проезжаем. Еще метров десять бежит, пытаясь догнать. Ну, приспичило человеку! Немного позже находим на платформе огромный тесак (нож). Видно, мы достали местное население. Или это был своеобразный протест прокладке нефтепровода. Знаю, все переживают за реку Лену и боятся загрязнения окружающей среды. А особенно пьяные!

Олекминск, к сожалению, проезжаем по Лене ночью, вернее, проплываем. Городок в огнях видим с реки. Жалко, так хотелось посмотреть. Здесь зимой вскрыли поперек реку. С понтонов экскаваторы вытаскивали со дна землю под трубопровод. Говорят, было фантастическое зрелище. Стояли морозы, вода парила, ковши экскаваторов ныряли за землей в воду, понтоны вздыбливались и с плеском возвращались назад. Работали днем и ночью. Пар, огни и кипящая вода. Очень жалко, что не пришлось это увидеть своими глазами. За Олекминском у вахтового поселка переночевали, рано утром по заморозку пошли.

Наконец разгрузились. Узнаем, что по реке Лена у Олекминска, машины уже не хотят. Все идущие впереди нас прошли по городу. Так и не пришлось познакомиться с Олекминском. А жаль. Возвращаемся вдоль трубопровода. На злополучных подъемах, теперь уже на спусках, упираюсь руками об панель, молюсь, чтоб не отказали тормоза. Проезжаем мимо очередного вахтового поселка. Ровными рядами стоят жилые и служебные вагончики, везде спутниковые антенны. Машины выстроились, как на парад. Люди одеты в добротную спецодежду.

А это (говорили, надо в баню наколоть дрова) временная баня, ниже фото —- жилой вагончик-офис. Вахтовый поселок недавно приехал. За ним закреплен определенный участок нефтепровода, который должны сдать в срок.

Ночью вновь вышли к Лене. Решили не рисковать, дождаться утра. Машин нет. Тепло. Идет мелкий снег. Ребята из вагончика успокоили, сказали, что машины еще идут. Ну, что ж, и мы пошли. Местами вода выше колес. Выехали на берег. Вздохнула с облегчением. Гололед жуткий. Полуприцеп пытается «вперед батьки пролезть», заламывает на спусках и просто на ровном месте. Несколько раз чудом не выкинуло с насыпи. Кто придумал, где нет болот, отсыпать такой высоты дороги? Это во-первых дорого, а во-вторых сколько жизней унесло. Начался сильнейший ливень. И это на Севере и в апреле! Подъем взяли с третьей попытки. Пришлось надевать цепи. На Шаман-горе, перед Ленском, поели и поспали. В городе запаслись продуктами. Все, домой!

Весна в полном разгаре. Официально зимник закрыли еще пятого апреля. Уходят дорожники. Дорога упала, оголив землю, но где еще не растаяло, едем в напряжении, снизу снег рыхлый. Идем ночами, как только подмораживает почву, почти все, кто на зимнике, трогаются. Ехать днем сущее наказание — разбрызгивая в разные стороны снег, с грохотом проваливаешься, а где дорога упала, наматывая на колеса болотную растительность и грязь, елозишь на льду на одном месте. Но и на этом спасибо, внизу лед — земля еще не прогрелась. Машины идут и идут. На площадках у пикетов сплошное месиво грязи, мусора, здесь уже никто не задерживается, поели — и вперед. Не до бани, не до отдыха. Домой, домой!

Впереди пикет Ужман.

Вообще, пикеты — это отдельная тема. На зимнике их несколько штук. Стены в столовых обклеены денежными купюрами с приветами с разных уголков страны. Фотографиями со всевозможными ДТП. Здесь водители не только могут покушать, сходить в баню. В первую очередь, пикеты — это свет в окошке. Многодневные рейсы, некоторые водители на зимнике из других регионов. Они живут в машинах до весны. Машины не глушатся. Люди устают, изматываются, поломки, ДТП. А на пикетах встречи, разговоры, «расслабуха», и снова дорога. «Расслабляются» порой часто, пользуясь тем, что бяки-буки ГАИ появляются на зимнике от случая к случаю, при серьезных ДТП.

Если бы вы только знали, как много видели и слышали наши «пикетчики» и как много раз оказывали нам всяческую помощь в трудную минуту. «Пикетчикам» нашим в период зимника бывает порой очень нелегко. Не мешало бы дальнобойщикам пожалеть женщин в столовых — дым в помещении стоит коромыслом в течение всего зимника. Отдых отдыхом, а о других людях думать надо.

Пикет «Наташа», рядом с небольшой еще речушкой Нижняя Тунгуска. Река чистая, вода вкусная.

Пикет «Медвежонок», присмотритесь — рядом с дверьми чучело медвежонка.

На лошади возят воду в столовую и в баню.

И еще: наледи, какие на зимнике бывают наледи! Это сущее наказание и огромная потеря времени, сотни скопившихся с обоих сторон машин! Адреналин и зрелище! Кто-то уже в наледях сидит и без посторонней помощи не сдвинется. У кого-то, пока проходил месило льда и воды, «поехал» груз или вовсе упал. А иной пытается вне очереди проскочить. Здесь недолго и до разборок. На пикете напарник водителя (или пассажир?) возбужденно рассказывал, как они легли на бок. Был очень рад тому, что все это время не прекращал снимать на видеокамеру. Что не радоваться, шли уже без груза и быстро подняли. Я тоже в машине иногда снимаю проход по наледям. В это время в машине летает все, что в принципе не должно летать. Видеокамеру, чтобы ни разбить лицо, прижимаю одной рукой к щеке, другой держусь. Муж грозится выкинуть « …эту чертову игрушку», и орет, что б держалась. Зато мои домашние — дети и внуки — знают, что такое наледи.

Вспоминаю случай, это было лет шесть назад. В конце апреля мы выходили с грузом в Якутию, машин на дороге уже нет. Задержались из-за долгой погрузки в Иркутске. Немного не по себе, за двое суток никто не догнал и не попал навстречу. Тепло, даже мухи летают, про глухарей и не говорю, уже не единицы на дороге, а по несколько десятков сразу. Между тем нам везет — дни стоят пасмурные. Мелкой пудрой сыпется снег. Стоит показаться солнцу, все мгновенно поплывет. Неожиданно мимо нас прошли три машины. Какое счастье — мы не одни!

К вечеру подморозило, пошли и мы. Через 40 километров  наледь. Низина залита водой, где дорога непонятно. Стоит машина, водитель чертыхается: «Где пропали, я вас жду три часа! Идите следом за мной, тут такая яма, вытаскивать вас уже будет некому». Вывел нас, просигналил и умчался. Кто мы ему? Совершенно чужие люди. До сих пор вспоминаем его с теплотой. Пусть у него в жизни будет все хорошо. Осталось около десяти км до выхода из зимника и показалось солнце. Больше оно уже не пряталось. Дорога на глазах стала чернеть. Как только выехали на Тас-Юрях, поели, попили чай, зашторили окна от солнца и легли спать. Спали сутки. За это время хорошая дорога до крестов (перекресток) «раскисла», пожалели, что останавливались. Пока спали, нас «зафиксировали», успокоились за груз, будить не стали. После нас, еще две машины через несколько дней прорвались. Повезло, что ночами подмораживало. Мы их видели — стояли «по уши в грязи» на транзитке в Мирном. Будут ждать начала навигации, чтобы вернуться домой.

Едем дальше. Этот зимник мы заканчиваем. Радует, что солнце за тучами. Но тепло. Вытащили из ямы двух красавцев «Фредов». Машины и водители из Питера и Екатеринбурга. Смотрю на них с жалостью — дальше будет хуже, с такими колесами и низкой посадкой. Впереди мари и колея «выше крыши». На дороге снова глухари, одни сидят на кучах с гравием и песком, другие без страха семенят впереди машины. Пока искала фотоаппарат, проехали, остался только этот замаскированный.

Люблю это время, за бесподобные облака до самого горизонта и что едем домой.

Поздравляю с наступающим Новым годом и дарю вам молитву.

 …Дай нам, Боже Правый, в каждый Новый год
Не бояться жить, глядя наперед.
Дай нам, Боже мудрый, силы во все дни.
И народы мира, Господи храни,
От войны, разврата и запойных дней,
Немощи телесной, подлости друзей.
Пусть правитель мудрый будет на Руси,
А от алчной нечисти, Господи спаси!
Станем мы гордиться Родиной своей.
Боже Светлый, Правый, души отогрей!

Шесть фотографий взяла из архива товарища по зимнику. Миша, спасибо!

Спасибо всем, у кого хватило терпения дочитать рассказ от начала до конца.

Здоровья вам и счастья!

Альбина С.