Остров Ольхон: лед и гравий

На днях вернулся с острова Ольхон — единственного обитаемого на Байкале — и задумался: а почему до сих пор на Дроме ничего не рассказывал о нем, ведь езжу сюда регулярно уже много лет, и мне здесь нравится бывать в любое время года. Думаю, ответ лежит на поверхности: это не долгое и тяжелое путешествие во много тысяч миль, которое может заворожить и утомить одновременно, а легкая поездка, по которой успеваешь соскучиться еще до возвращения домой. Но для тех, кто живет далеко от Байкала, такое путешествие может стать самым запоминающимся в жизни.

Итак, решено, сегодня расскажу о зимнем Байкале и острове Ольхон. И тут будут впечатления и снимки не только из последней поездки, но и из предыдущих. Почему? Да потому, что Озеро, его лед, снег и остров никогда не бывают одинаковыми. Потому, что ты всегда видишь и чувствуешь что-то новое. И всегда хочется сюда вернуться.

От Иркутска до острова Ольхон, а точнее до его главного поселка Хужир без малого 300 километров. Правда, летом это немного другие километры, чем зимой. Дело в том, что часть пути в теплое время года придется пройти на пароме, а в холода по ледовой переправе. Я пробовал так и так. Лед мне понравился больше, может потому, что ты чувствуешь себя свободным, не нужно томиться в многочасовой очереди на паром, испытывая ненависть к местным, которым не нужно этого делать, и собачиться с такими же бедолагами, как ты, но стремящимися пролезть вперед.

Так что экономлю нервы и теперь езжу на Ольхон или в лютый несезон, или когда открывается ледовая переправа. А открывается она, как правило, в китайский новый год.

Думаю, какая-то связь между китайцами и открытием переправы существует — для наших прищурившихся друзей Ольхон имеет какой-то сакральный смысл: большая удача встретить свой Новый год в таком месте. Одно время мне даже казалось, что не они приехали к нам в гости, а мы к ним — настолько много было китайцев на острове.

Сейчас, конечно, уже не то, но гомонящим толпам пришли на смену степенные и вальяжные компании москвичей, поднявшие здешние и без того немалые цены на новые высоты.

Ну да ладно. Это все было преамбулой, создающей надлежащий фон. А мы с рассветом только трогаемся из Иркутска в путь.

Жердовка

Все, кто едет на авто из Иркутска на остров Ольхон, минуют эту деревню. И я проезжал Жердовку более десятка раз. Всегда обращал внимание на дома, нетипичные для этих мест, стоящие на окраине. В этот раз решил рассмотреть их поближе.

Жердовке более 300 лет. Сколько точно, никто не может сказать.

Деревенька небольшая, ныне менее 250 жителей, но трактовая. Когда-то здесь стоял ям и острожек для ночевки каторжных, идущих далее по Якутскому тракту. Сюда наезжал фельдшер для осмотра тех, кто не мог далее идти в кандалах и кому за это полагался небольшой кэшбэк в виде телеги.

Но везло немногим, однако деревенька пользовалась популярностью у следующих через нее. И до сих пор дальнобойщики здесь останавливаются на ночевку и кормежку, ибо традиции превыше всего. Видимо, при необходимости местные трактиры работают круглосуточно, что и породило слухи о здешних ночных барах.

Реально сегодня найти работу в Жердовке можно в двух местах, это в упомянутых уже придорожных харчевнях либо в местном противотуберкулезном диспансере. Именно его необычный корпус завлекал меня.

Зданию, как утверждают интернетовские источники, более 100 лет, но с его назначением я ознакомился, оказавшись у входа и прочитав вывеску. Отчего-то желание продолжить экскурсию тут же исчезло.

Но я, видимо, излишне пугливый, ведь до какой-то поры в самом крупном и красивом помещении деревни проводились все значимые события, начиная от государственных праздников, кончая танцами. Но потом все эти излишества запретили.

Рядом с тубдиспансером имеется еще пара приметных сооружений. Одно из них, вероятно, медицинский корпус, а второе — дом для специалистов. Выглядят они снаружи и сейчас неплохо.

Когда я пытался выяснить историю здешнего тубдиспансера, то неожиданно наткнулся на подробности из прежней жизни Жердовки. Оказалось, что во времена Гражданской войны здесь лютовали банды, и местные бабы прятали детей и курей, дабы здешние оппозиционеры не затоптали их конями.

Попутно ознакомился с легендой о том, что жердовцы наладили поставки местных рыжиков, и не куда-нибудь, а в саму Францию.

Очень хочется в это поверить, ведь еще в 70-х годах 19-го века здесь была построена вторая в Сибири сельскохозяйственная школа, которая была позже преобразована в Иркутский сельхозтехникум.

Вот такая необычная деревня имеется в 40 километрах от Иркутска, где живут предприимчивые и инициативные люди (смотрим на забор).

Косая степь

Когда первый раз увидел советский флаг над избушкой в деревне Косая Степь, то подумал: наверное, это местная организация коммунистов так обозначила свое присутствие.

В очередной раз проезжая мимо села, решил в ситуации разобраться. Заметив, как я подхожу с фотоаппаратом к дому, во дворе засуетился мужичонка. Как положено в эту пору, подвыпивший.

Он стал кричать вглубь двора:

— Эй, (женское имя неразборчиво), выходи, твои коммунисты приехали!

На зов никто не появлялся, возможно, это была соседка, а может, мать или бабушка этого разбитного владельца своры разнокалиберных дворняг, одновременно лающих и виляющих хвостами.

Сделал снимок и собрался уже уходить, но мужичок притормозил меня небольшим рассказом о том, что недавно флаг порвало сильным ветром, а деревянный шток, на котором знамя держалось, сломало. Так она (имя опять непонятно) зашила полотнище и вновь вывесила его над избой.

…Мне отчего-то кажется, что в избушке на краю Косой Степи, живет вовсе не коммунист, а человек, для которого флаг исчезнувшей страны напоминает о чем-то важном, может, самом главном и справедливом в его жизни. А может, он вывешен в назидание другим, словно говоря — нельзя забывать свое прошлое и свои знамена.

В последний раз флага над домом уже не было. Похоже, бабушка отдала богу душу. Надеюсь, Господь спишет ей грехи за ее беззаветную верность.

Еланцы

Дальнейшая дорога, в основном, приятная и познавательная. Двигается по землям, заселенным коренным населением этих мест — бурятами. И специфика чувствуется. То там, то сям у дороги, как правило, на высоких точках будут попадаться священные места, обозначенные стилизованными коновязями.

Иногда встречаются скульптуры животных и птиц. Они здесь не просто так. Это тотемы бурятских родов. К примеру, баяндайский клан считает своим символом оленя.

А ольхонский — орла.

Кстати, эти места очень напоминают степную Монголию. И кто там не был — может составить о ней впечатление. И хозяйствуют тут примерно так же. Скот не от бескормицы выгнали добывать траву из-под снега. Никто не издевается над животными, это традиционный для здешних мест выпас скота.

Для некоторых неожиданностью будет узнать, что районный центр Ольхонского района находится вовсе не на острове, а на материке. Точнее, в селе Еланцы. Многие тут останавливаются на обед. Кормят, кстати, неплохо. Но я бы поискал другое место из-за здешнего ажиотажа. Поверьте, вы получите то же самое, но гораздо быстрей и, возможно, дешевле. Дело в том, что основное блюдо, которое пользуется повышенным спросом и которое называют иногда, по старинке, позами, или как сейчас на монгольский манер, буузами, заранее не готовят. Только на заказ и на пару. Ждать придется не менее 20 минут. Если вдруг предложили блюдо сразу, то одно из двух: вам повезло, что кто-то перед вами отказался от заказа; вам не повезло, потому, что пытаются всучить что-то не похожее на позы.

Когда скапливается много народа, то процесс резко замедляется. Можно прождать свой заказ и час. Почему так — непонятно. Вероятно, местная ментальность сказывается, а может, многозадачность дает сбой в здешней матрице. Злиться не надо — примите все как данность со смирением.

Едят позы руками. И тому есть объяснение. Дело в том, что основной цимус позы заключен в бульоне, находящемся внутри. Ткнул вилкой — потерял естественный вкус. Правильно так: взял в рученьки, прокусил сбоку дырочку, выпил сок. Добавил приправ и доел. Запил чаем с молоком.

Искусство поедания поз приходит с опытом. По первоходу бульон выльешь в тарелку и сам изгваздаешься жирным соком. Но как придет мастерство, начинаешь ловить на себе офонаревшие взгляды истинных европейцев и наблюдать тайные попытки заснять процесс на телефончик.

Так что будьте готовы к тому, что вилку к блюду надо просить отдельно. К вопросу о гигиене: в каждой позной обязательно есть умывальник.

При позной обычно обитает какая-нибудь живность. Я посвятил некоторое время знакомству с местным котом и щенком. Котяра, похоже, помесь сиамского и сибирского. Толстый, вальяжный.

Но позволяющий почему-то щенку точить о себя клыки.

Кстати, прежде чем заказать позы, оглядитесь — если на кухне бурятов не видите, то лучше что-нибудь другое попросить приготовить.

Насколько помню, наша основная цель — остров Ольхон. Но сразу за Еланцами две очень интересные достопримечательности. Одна из них, священная гора Ёрд. Здесь раз в два года собираются кочевники на свой традиционный праздник, о котором я уже на Дроме рассказывал — travel.drom.ru/70499.

Он, понятно, проходит летом. А зимой здесь пусто и немного грустно.

Священная гора Ёрд

Находится она в окружении более крупных сопок, но выделяется из их числа правильной куполообразной формой, а также тем, что стоит на ровной площадке. Издалека может даже показаться, что это курган.

Однако в ближайшем рассмотрении становится понятно, что Ёрд не искусственное сооружение, что не помешало коренным бурятским племенам обожествить её.

Из поколения в поколение вокруг горы собиралось коренное население для проведения обрядов и праздника, который затягивался на несколько дней. Обязательным условием для начала торжеств было создание хоровода вокруг горы. Если людей собиралась недостаточно (для того, чтобы замкнуть круг требовалось около 700 человек), то торжества отменялись и год ожидался плохим. Но нередко вокруг Ёрда выстраивались три-четыре людские цепи.

Если же свернуть на развилке в другую сторону, то можно увидеть еще одну гору, на которой первобытные художники оставили свои рисунки.

Советую совершить эти маневры — много времени они не займут, а увиденное вас порадует и, может быть, удивит.

Сейчас от Еланцов до переправ на Ольхон лежит асфальт. Но так было не всегда. Еще несколько лет назад нужно было двигаться по гравийке, отсыпанной крупным скальником, и пройти километров 30 до поселка Сахюрт. Я хорошо запомнил эту дорогу и неспроста.

На этом участке у меня однажды острый камень перебил тормозную трубку на тогдашней «Тойота-Премио». Не дай бог кому-то пережить ощущения, когда на спуске ты пытаешься притормозить, а машина, как ни в чем не бывало, несется вниз. Хорошо, что дорога тогда была пустой и работал ручник. Но все равно обидно было: всего-то несколько километров не доехал до парома.

Вот так сейчас выглядит этот участок дороги.

В напоминание о прежнем ужасе дорожные строители оставили терриконы из крупных валунов, когда-то разбросанных по округе. Сейчас они символизируют 12 знаков Зодиака. По крайней мере, так мне объяснили их появление.

А в то время здесь даже шиномонтажек не было. Но на берегу уже поставили пост МЧС. Туда и обратился за помощью. И министерство по чрезвычайным ситуациям мне помогло. Опытный дядька просто загнул несколько раз торчащий обрубок тормозной трубки и расплющил ее, восстановив, таким образом, герметичность системы. Подлил тормозной жидкости, пару раз качнул педаль и на передней оси тормоза появились. На прощание посоветовал дальше двигаться осторожно. И я покатил вперед чуть помедленнее. Да и разогнаться уже было негде: как тогда, так и сейчас на Ольхоне асфальта нет, но местные шибко просят Путина проложить здесь магистраль.

Как в итоге решил проблему? Администратор гостиницы, где остановился, рассказала, что один из механиков траулера, что занимались ловом омуля (сейчас ни лова, ни траулеров нет) подрабатывает ремонтом авто. Позвонил. Взяла жена рыбака, сказала, что еще не вернулся с промысла. А дело уже близилось к ночи. Сказала: как появится — перезвонит. Уж полночь близится, а звонка все нет. Решаюсь сам набрать. Берет хозяин. Явно не рад, но говорит — подъезжай. При свете лампы, практически на дороге выкручивает обломок трубки, шарится в гараже, находит что-то похожее, вкручивает, и у меня появляется и задний тормоз. Берет за работу смешные, даже по тем временам, деньги. Машину ту я так и продал с его трубкой — она ни разу не подвела.

Но вернемся в настоящее. Недалеко от того места, где лишился тормозов, дорога раздваивается. Основная ведет к паромной переправе, а ответвление — к ледовой. В этот раз, понятно, я пошел по ледовому маршруту. Но иногда, когда еще лед не встает, еду на паром. В эту пору здесь тусуются только местные, да китайцы.

На развилке стоит памятник байкальскому бродяге. Если не знать о его существовании, то по пути к ледовой переправе можно его и не заметить.

Памятник Бродяге

Если бы Сибири пришлось выбирать себе гимн, то главное затруднение заключалось бы в том, на какой народной песне остановиться: «По диким степям Забайкалья» или «Славное море, священный Бакал». Лишний плюсик в пользу первого варианта добавил памятник, недавно появившийся на смотровой площадке невдалеке от паромной переправы МРС.

Монумент Бродяге, лирическому герою триллера «По диким степям Забайкалья», поставили без всякой помпы (как утверждают СМИ) и не в самом удачном месте. Как я понимаю, все было обусловлено наличием смотровой площадки. Но и здесь возможны были варианты, например, установить памятник на противоположной стороне дороги повыше, либо там же, но на постаменте. В итоге получилась так, что, двигаясь от Иркутска, можно принять Бродягу за чабана, разглядывающего, куда разбрелись бараны, а если ехать из Сахюрта, то скульптуру вообще трудно разглядеть на фоне растительности.

Плоха не только дальняя перспектива, но и ближняя. Как я ни изощрялся, так и не смог сфотографировать памятник на фоне Байкала, а ведь монумент поставлен здесь для того, чтобы путешественники могли запечатлеть себя на потрясающем виде.
Идея с Бродягой хороша, но реализована неудачно.

Если Байкал еще не замерз

Вот если двигаться дальше, то можно вскоре оказаться на паромной переправе. Давайте посмотрим, как она выглядит в последние дни, перед тем как навигация закроется. В этот раз на пароме оказались мы да пара автобусов с китайскими туристами.

Ледовая переправа на Ольхон

Но сегодня другой случай. Мы двигаемся по ледовой переправе. Она всего 11 километров. Но каких! Подобных ей вы в России не найдете. Многие и приезжают сюда только для того, чтобы оказаться на льду Байкала. И поверьте — здесь есть чем заняться.

Тут можно прокатиться на ездовых собаках и коньках. Просто заглянуть через лед в глубины озера. Или сфотаться у какой-нибудь грандиозной сосули, что автоматически сделает вас звездой «Инстаграмма», чем многие и злоупотребляют.

На лед мы еще вернемся. Но позже и не раз.

Далее, если вы не местный (а местные, как правило, не сходят со льда до самого Хужира), вам придется двигаться по острову по гравийной дороге. Этот путь не назвать легким, но он интересен, и я предпочитаю его, ведь приехал сюда за впечатлениями.

Дороги острова Ольхон

А они здесь вот такие.

Для внедорожника — вполне подходящие. Когда нет большого снега, то можно добраться до любой точки, расположенной на пути к Хужиру.

Но нужно помнить, что места эти заповедные и всюду стоят предупреждающие и запрещающие знаки.

Как видите, периодически встречаются и рыбаки. И я здесь однажды попробовал сходить на рыбалку, но не в один из заливов, а на небольшое озеро. Забавно, что на острове, расположенном среди Байкала есть свои озера. Но это так.

Рыбалка на Ольхоне

Рыбалка не задалась. Хотя готовились к ней серьезно. С собой был даже эхолот с камерой.

Пробившись сквозь метровый лед, удалось разглядеть только водоросли в метр до дна. Рыбы не заметили.

Решил проверить гипотезу на двух замеченных поблизости рыбаках. У одного три плотвички, у другого на окунька больше. Сидят уже несколько часов.

Сворачиваюсь. Уверен, что можно провести на Ольхоне время с большей пользой.

Давайте лучше ближе познакомимся с Хужиром, да покатаемся по округе.

Хужир

Хужир — центр Ольхона. Трудно в это поверить, но еще относительно недавно здесь не было постоянно электричества. Свет подавался в определенное время и от дизельных установок, то есть нестабильно. В те времена местное население в основном занималось рыболовным промыслом. И я даже умудрился попробовать вкусную продукцию местного рыбозавода. Отрасль успела загнуться даже до запрета на вылов омуля, который действует уже несколько лет. Остатки рыболовецкого флота лежат в экзотических развалинах.

Те, что не нашли здесь упокоения, переделаны в туристические суда.

Вожделенную рыбу можно купить в местном супермаркете по какой-то немыслимой цене. Добывается, якобы, по квоте для коренного населения.

Здесь же барыжат всякой экзотикой, вроде варенья из шишек или тушенкой из оленины, но сделанных далеко от этих мест.

Но нельзя сказать, что местные жители с потерей основных рабочих мест стали жить плохо. Поселок постоянно переживает туристический бум.

Прежде по Хужиру бродили толпы китайцев и даже ходили слухи, что основная часть гостиниц принадлежит им.

Мне однажды довелось поселиться в такой, где были одни китайцы. Специально для них пригласили верховного шамана Ольхона Валентина Хагдаева, дабы пообщаться.

Я присутствовал при этом таинстве.
Шаман оказался очень продвинутым. И с меткой — шестипалый. Раскрыл китайцам глаза на суть естества, до самых глубин.

Беседа с шаманом проходила в сложном режиме. Бурят Хагдаев говорил на русском, его слова переводили на английский, а затем на китайский.

Разговор затянулся. За окном уже садилось солнце, а удары бубна еще разносились по гостинице.

Сейчас, по понятным причинам, китайских туристов на Ольхоне почти нет. Но их заменил российский контингент, в основном московский. А также дамы Интаграмма, которые за выигрышную фотку с сосулей отдадут последнее. Влекут сюда начинающих фотографов мэтры фотографии, способные объяснить, почему нужно пользоваться штативом.

Ну и вот эти последователи разных экзотических учений.

Собираются на горе Шаманка и реализуют свои самые тайные желания.

К слову, Хужир, центр шаманов России. Многие другие, в том числе индусы, приезжают сюда в поисках просветления. А российских адептов различных экзотических практик вообще не счесть.

Едут сюда и музыканты. Есть и такие, которые считают себя реперами.

В одном из пафосных местечек, где гостям на стенах дозволяют писать всякие благоглупости, прочитал вот это.

Даю подстрочник: «Спасибо любимый Тимати, что подарил мне эти дни на Байкале. Люблю, целую, твой Егорка. Blackstar».

Собственно, кроме священной горы смотреть в Хужире не на что. Но специально под поток туристов здесь строят ледовый городок. За малые деньги по нему можно побродить.

Еще одно событие, которое не стоит пропускать. Восход. Ну и закат, как в начале моего рассказа.

Он бывает иногда вообще ни о чем, а иногда просто потрясающим.

Начинается с того, что восток разгорается. И это пламя начинает окрашивать противоположный берег нежнейшей акварелью, состоящей из розовых и сиреневых оттенков. Не всегда эти импрессионисткие цвета можно ухватить. Но если удалось — счастье гарантировано.

Накануне и в ожидании можно побродить по пляжу. Тоже очень интересно.

По заповедным землям

Почти сразу за Хужиром начинается заповедник. Попасть сюда можно, только оформив специальный пропуск в конторе национального парка.

Там немного удивились моему пришествию, но мандат выписали.

Вот так он выглядит.

Идущему по моим следам хочу сказать, что эта была не самая лучшая наша идея. Местные, похоже, после того, как Байкал становится, передвигаются только по льду. По дороге, которой двигались мы, до нас прошел всего один такой же оптимист, как и мы. Внедорожник нас, конечно, вывозил, но что бы было, если бы на одном из снежных переметов мы сели, даже не знаю. Из дополнительных средств у нас была только саперная лопатка да трос. И никого вокруг.

Перед тем как выйти на эту заснеженную целину, миновал местный аэродром. Тогда он не работал, но, как позже убедился, когда надо — функционирует. Думаю, что состоятельные туристы много времени экономят на перелете из Иркутска сюда. Правда, и лишают себя удовольствий от удивительной дороги на остров.

В поисках «Хранителя Байкала»

Последние два года в эту часть Ольхона я езжу целенаправленно: ищу памятник «Хранителю Байкала». История удивительна и с самим памятником, и его автором, и с моими приключениями, случившимися во время поисков.

Немного предыстории.

Памятник на Ольхоне поставил известный скульптор Даши Намдаков. Его работы можно обнаружить во многих столицах мира. Мне повезло — я посмотрел самые известные из них, за исключением памятника Чингизхану в Лондоне. Когда-нибудь напишу небольшой путеводитель по ним.

Изначально «Хранителя Байкала» планировали установить в общедоступном месте. Но что-то пошло не так: по одной из версий местные экологи высказали опасения, что всё вокруг памятника будет уничтожено толпами туристов. По другой версии — личность художника у местных властей вызывала какое-то отторжение. В итоге сошлись на компромиссе: памятник поставят, но в труднодоступном месте, куда не каждый сможет добраться самостоятельно. И судя по моему опыту — это истинная правда.

Конечно, самым простым способом оказаться рядом с «Хранитем Байкала» было бы заказать местного перевозчика. Эту идею отмел сразу, так как хотел пройти этот путь самостоятельно. С первого раза не получилось.

Но обо всем подробнее.

В Интернете нарыл информацию о том, что памятник расположен рядом с деревенькой Узуры, в которой постоянно проживает 9 человек, а это 32 километра от убогой столицы острова.

Но проблема в том, что это территория национального парка и въезд сюда возможен только по разрешению. Однако контора, в которой оные раздают, в честь затянувшихся февральских праздников закрыта и по обычной схеме разрешение получить не удалось.
Решил, что куплю его на одном из пикетов. Первый из них был безлюден. Присутствовали устрашающие надписи, но шлагбаум был открыт. На следующем, кроме пустующего домика, и этого не было.

Меж тем степь сменилось тайгой, а местный хайвей узкой и занесенной снегом однополоской.

На одном из резких поворотов наткнулись на группу джиперов, отмечавших свой поход в эти земли. И дальше все осложнилось: ровную до этой поры колею экстремалы размолотили в какую-то снежную кашу, сквозь которую проглядывала мокрая земля.

Благо, дорога шла под уклон, и мы сели на брюхо всего однажды, и то не безнадежно.

… Знаете, что меня больше всего удивляет в малых селах и поселениях? То, что местные ничего не знают об округе. В Хужире мы не могли выяснить, где находится улица Северная, а их там всего штук десять. В Узурах у мужичка, копавшегося в дровах, мы так и не узнали, где тут стоит памятник «Хранителю Байкала».
Помог мальчик, который раскрыл удручающую информацию. До памятника можно добраться либо пешком по следу снегохода, проделав около 3 километров в горку, либо вернуться назад по разбитой в хлам колее, а затем свернув в нужную сторону.
Все это очень огорчило: сил на пеший поход в себе не находил. А назад выехать в одиночку казалось нереальным. По этому поводу начал сокрушаться. Но мальчик оказался смышленым.

— А вы, — говорит, — по льду в Хужир езжайте. Вон там есть съезд.

Лучший вариант сложно было бы придумать в условиях приближающегося заката. Решил отложить поиски памятника на следующий год.

Итак, предстояло пройти по Байкалу самый опасный и несанкционированный участок от поселка Узуры до мыса Хобой. Здесь больше всего трещин появляется, и без острой нужды здесь никто на лед не спускается. Вы так не делайте!

Ну, а мы покатили потихоньку. У меня есть опыт пересечения по льду монгольского озера Хубсугул, и здесь я действовал схожим образом: увидел трещину — подойди и проверь — дышит ли? Если все стабильно — езжай дальше.

И так полегоньку вышли к мысу Хобой, а там вообще Красная площадь — столько вокруг народу толчется.

Вскоре мы оказались в Хужире. А затем и в Иркутске.

… Прошел год. Из случившегося я сделал выводы.

И в этот раз я подготовился более основательно и нашел в сети не координаты ближайшего населенного к памятнику пункта, а самого «Хранителя Байкала», что существенно облегчило задачу. При всем при том, и эта поездка оказалась не из легких.

Но пойдем по порядку.

Ввожу в навигатор координаты «Хранителя Байкала». Как выясняется, в прошлый раз я напрасно свернул на Узуры — нужно было двигаться левее.

Но, как и прежде, в этой таежной части острова много снега. И в основном здесь ездят местные на УАЗах «Буханках» и набивают такую колею, что и на внедорожнике по ней трудно пробраться.

А еще в этом году Байкал постоянно трясет. Да так, что лед стоит колом. Похоже, что прошлогодний маршрут от Узур до Хобоя проделать просто невозможно из-за торосов, но я и не планирую.

Меж тем закончился и лес. Двигаюсь по вот такой местности.

И неожиданно выясняется, что ухожу в сторону от цели.

Вернувшись назад, с трудом обнаружил занесенную снегом своротку к заброшенной в эту пору ферме. А дальше было понятно.

Памятник выглядит как дерево, и его легко спутать с рядом стоящим. Только подойдя вплотную, можно разглядеть в складках коры человеческое лицо. Это и есть хранитель Байкала, и он сделан из металла.

На кроне висят колокольчики, которые при сильном ветре начинают звенеть. А в ствол врезались булыжники, такие я реально видел в живых деревьях на побережье Байкала.

По бурятскому обычаю вокруг лежат подношения духам Тенгри. И это может быть все, что угодно: от конфеты, сигареты и до монеты.

Но вот и всё. Цель достигнута, я доволен.

Но зачем, почему один из самых необычных памятников установили в таком труднодоступном месте? А, видимо, в этом и был промысел Божий.

Утром еще схожу на Шаманку, посмотрю на то, как встает солнце над Ольхоном и домой.

Ну а вам, чтобы не скучно было, добавлю еще снимков зимнего Байкала и острова Ольхон. Почти без комментариев. Если попадутся повторы — не обессудьте.

Местами здесь лед такой, будто в байкальскую воду перед замерзанием налили синьку.

Бесконечные колонны «Буханок» (в далеком Ульяновске владельцы завода УАЗ радостно считают прибыли, а кто-то, возможно, и запил от счастья) везут наших китайских друзей от одной сосульки к другой. Столько профессиональной фотоаппаратуры, сколько висит на этом мелком, но выносливом народе, я не видел ни на одной фотовыставке. И она постоянно щелкает и стрекочет. Людям интересно всё и радостно от всего…

Кого только нет на льду: конькобежцы, велосипедисты, саночники, экстремальные туристы.

Вот, к слову, их лагерь на берегу.

Пройдет срок. Земля провернется на своих осях. И я вновь соберусь на остров Ольхон. Потому, что нужно!

Февраль 2021 год.