Французское путешествие с малышом. Часть 2

Начало здесь.

Часть 4-я. Маршрут: Эйфелева башня — супермаркет «La Grande Epicerie» — булочная «Poilâne» — Елисейские поля.

При взгляде сверху большие города меняются удивительным образом. Уже не чувствуется вездесущее давление толпы, не видно обшарпанных углов и заплеванных урн, да и людей особо не разглядишь, разве что в виде суетливых муравьев или бактерий. Перед глазами предстает только он — город. Город Париж.

Найти в Париже площадки, откуда можно пофотографировать с высоты, не представляет вообще никакого труда. Многие церкви, соборы и монументы с радостью пускают туристов «повыше», только денежку заплати. Путешествуя с маленьким ребенком, мы не всегда могли забраться на самые выгодные точки — с коляской не везде можно пройти, где-то нет лифтов, а где-то ступеньки слишком круты для подъема с младенцем. Но основные три места удалось добавить в свою копилку: это верхняя галерея Нотр-Дама (60 метров), третий уровень Эйфелевой башни (310 метров), и вертолетная площадка на вершине башни Монпарнас (210 метров).

Именно фотографированием с высоты Эйфелевой башни мы и решили заняться с утра пораньше. Доехав на метро до станции «Trocadero», оказались в 16-м округе Парижа, на правом берегу Сены. Стоило только перейти мост, и вот она — Эйфелева — предстает во всей красе и величии.

Летом 2010 года в действие была запущена интернет продажа билетов на башню, чем мы и воспользовались, купив их и распечатав еще дома (13,10 евро на одного на верхний уровень). Билеты приписаны к определенному часу, к которому нужно подойти к входу с надписью «reservaciones» (не раньше, чем за 5 минут до назначенного времени, а то не пустят), и спокойно минуя основную «ке», то бишь очередь в кассы, проходить к лифтам. Секьюрити формальное — мимолетный взгляд в фоторюкзак, и одобрительный кивок головы. У лифтов тоже обычно скапливается n-ое количество людей, но в отличие от билетной, эта очередь довольно бойко рассасывается, так как в лифт влезает около 20 человек одновременно. Коляску нас попросили сложить, а ребенка взять на руки. Если у вас не раскладывающаяся коляска, то её надо будет оставить внизу.

Сайт в помощь >>

То есть, как видим, в отличие от Лувра, где младенец приносит реальную экономию времени, на Эйфелеву можно подняться в ускоренном режиме и так, были бы интернет-билеты.

Пока ждали лифт, разглядывали конструкцию снизу. Она коричневая (я почему-то раньше думала, что башня тёмно-серая), цвет называется Eiffel Brown, а краску обновляют каждые 15 месяцев. Хищные заклепки-иголки торчали во все стороны, придавая облику башни абсолютно современный, модерновый вид.

Другие хищники — с человеческим лицом, промышляли вдоль очереди, обвешанные ожерельями с сувенирными эйфелями, издалека похожими на бельевые прищепки. Меня всё время удивляло: неужели кто-то покупает эти разнокалиберные штамповки, сделанные в Китае, которые продают чернокожие нелегалы? Однако покупают. При появлении стражей порядка, простынка с сувенирами складывается ловким движением руки и либо засовывается в сумку, либо кидается в «схрон» под кустом (наблюдали лично). Когда опасность миновала, торговля разворачивается заново.

Первым же лифтом мы поднялись на второй уровень, где располагается ресторан, почтовый киоск и сувенирная лавка и, снова показав билеты, пересели в следующий лифт, отправляющийся на самую верхотуру. Поднимались тихо-тихо, с легким постукиванием на пролетах, попутно наблюдая уходящий вниз огромный противовес. Наконец, легкая стыковка, и мы на высоте 310 метров. Ух!

 Наверху на Эйфелевой страшно. И красиво. В общем, страшно красиво. Наверху на Эйфелевой надо фотографировать широкоугольником. И телевиком. В общем, широ-телевиком :) И только там понимаешь, насколько всё-таки город хорошо сложен, если подходить к нему с человеческими критериями.

Дворец Шайо (Palais de Chaillot), где на данный момент разместились три музея: Музей человека, Музей флота, и Музей архитектуры. Здесь начинается садово-парковый комплекс Трокадеро с лестницами и самыми большими фонтанами Парижа.

Левое крыло дворца Шайо и кладбище Пасси сразу за ним. Это единственное парижское кладбище с отапливаемыми помещениями.

Мосты через Сену. Считается, что дальше всего (примерно на 70 километров) видно с верхней смотровой площадки за час до заката.

Выкрутим зум побольше, и дотянемся аж до Площади Звезды с Триумфальной аркой. Кстати, если приглядеться, на вершине арки тоже есть смотровая площадка. И возможно в этот момент кто-нибудь выкрутил свой объектив как раз в нашу сторону. Улыбаемся и машем :)

А что же творится у нас под ногами? Настоящий Google maps! Не мудрено, что некоторые от волнения не могут удержать в пальцах пахитоски.

Проведя на вершине минут 40 (кстати, русская речь очень часто слышна), спустились вниз той же комбинацией лифтов.

Стоило ли подниматься наверх? Определенно могу сказать, что да. А то, бывает, встретишь отзывы, что мол «был в Париже 20 раз, и ни разу на Эйфелеву не забирался, что я там забыл, сплошные туристы». Отчасти правда, туристов много, но не на самом верхнем уровне — оттуда и виды лучше, и народу меньше, да и общее впечатление осталось хорошее.

Пешеходный маршрут от Эйфелевой башни до Площади Звезды. (кликабельно)

Некстати зарядил дождь — не самый лучший спутник романтических прогулок, поэтому быстренько миновав Марсово поле, мы оказались под спасительной крышей супермаркета «La Grande Epicerie».

Живя при капитализме, трудно поражаться разнообразию продуктов. Однако нас наповал сразил сахарный отдел в этом магазине. Казалось бы, ну сколько видов сахара можно продавать: в виде песка, рафинад, да сахарозаменители. Ну, может, еще коричневый тростниковый. Не тут-то было!

Не хотите ли полакомиться сахаром, смешанным с порошком из лепестков роз? А сахаром-кандисом (что-то вроде петушков на палочках)? А сахаром со специями — кардамоном, корицей, даже жгучим перцем? И даже смеси сахара с солью (!) тоже есть. Прямо какой-то сахарный рай!

На контрасте припомнились голодные 90-е, когда заходя в магазин, кроме полок, плотно уставленных пачками кофейного напитка «Золотой колос» да упаковками соли и коробками спичек, ничего и не было :) Накупив всякого-разного в качестве сувениров домой, свернули на соседнюю улицу ради еще одной кулинарной иконы — булочной «Poilâne».

Этой семейной булочной примерно восемьдесят лет, однако пик её известности и популярности пришелся на 1960-70-е годы, когда здешним завсегдатаем стал знаменитый художник Сальвадор Дали. В пекарне все говорят о том, что чудаковатый испанец однажды сделал заказ на полноразмерную скульптуру… хлебной бабы. Дали распорядился доставить её к себе в спальню, дескать, он хотел таким образом проверить — есть там мыши или нет? Зачем на самом деле понадобилась хлебо-баба Дали, об этом история умалчивает.

Однако дрожжевой хлеб, на изготовлении которого специализируется пекарня, не смог затмить славу французского багета. Но благодаря парижским винным ресторанам, в которых фирменные булочки из Poilâne подавали с сыром в качестве закуски к напиткам, бренд быстро приобрел известность в высшем обществе.

До сих пор ни технология, ни ассортимент у Поланов принципиально не менялись. Получилась эдакая булочная, где караваи (9 евро за целый!) и пироги «бабУшка-стайл» всё так же пекут в дедовских дровяных печах. Да и кроме этого, богатейший ассортимент поражает: хлебцы с орешками и изюмом, бриоши, круассаны, яблочные тарталетки, гирлянды из песочного печенья в форме сердечек, да чего там только нет!

Подтверждаем: яблочные пирожки у них выше всяких похвал! А хлеб всё-таки больше нравится сделанный на закваске, а не на дрожжах — он более ароматный получается. Ну, как говорится, о вкусах не спорят, а в эту булочную зайти определенно стоит.

Сайт заведения >>

Вот так, переходя из магазина в магазин, из кафе в кафе, вновь очутились на другом берегу Сены, в Королевском саду Тюильри.

Вдалеке маячил египетский обелиск на площади Согласия — месте, где когда-то обезглавили короля Людовика 16-го и королеву Марию-Антуанетту при помощи гигантской гильотины.

А за площадью уже начинались Елисейские поля — чуть меньше двух километров роскоши, банков, офисов авиакомпании (включая «Аэрофлот»), выставочных витрин автомобилей (в том числе все три французские корпорации — «Ситроен», «Рено» и «Пежо»), ресторанов, редакций газет (Le Figaro и Jour de France), и конечно же — магазинов. Арендная плата составляет до 10 тысяч евро за кв. м в месяц, и все равно есть очередь из желающих.

Чего только не случалось на Полях, особенно с тех пор, как политическая жизнь страны взорвалась Великой революцией. В конце 18-го века именно отсюда целая «армия» разгневанных парижских домохозяек отправилась пешком в Версаль, следуя за семейством Людовика XVI. Но вскоре, как известно, умонастроение французов изменилось, и главный проспект Парижа огласился уже иными звуками. Засвистело в воздухе лезвие якобинской гильотины. Потом загремели наполеоновские барабаны. Застучали кирками и лопатами рабочие в противоположном конце Полей, на площади Звезды, — там император велел строить Триумфальную арку, крупнейший в мире памятник воинской славы (1806 год).

Затем затрещали в огне поленья от срубленных платанов — это русские казаки в 1814 году жарили мясо прямо посреди магистрали. В конце концов огонь остался только один, но Вечный, его зажгли под Аркой на могиле Неизвестного солдата Первой мировой. И всё это — лишь верхушка елисейского исторического айсберга.

Сейчас Шанз-Элизе — это нескончаемый поток автомобилей и пестрая толпа праздношатающихся из магазина в магазин, из ресторана в ресторан. Практически все хорошо одеты и с массой покупок в руках. Мы приобщились к ним посредством приобретения детских вещичек, но, честно говоря, — без особого удовольствия. Как известно, штатовские цены на одежду трудно перебить: за $2-3 можно купить отличный 100% хлопок. И конечно, на Елисейских полях не стоило ждать сильно низких цен. Тем не менее чем дальше продвигались к Триумфальной Арке, тем больше обрастали какими-то свертками и пакетами.

Кстати, за 9 с половиной евро можно подняться на самый верх Арки, и пофотографировать оттуда улицы Парижа.

Детали >>

Елисейская толпа окончательно высосала все наши силы, поэтому прямо у Арки мы спустились в метро и поехали отдыхать домой.

Часть 5-я. Маршрут: музей Орсэ — кафе «La Rotonde» — башня Монпарнас — часовня Сент-Шапель — Монмартр — Галереи Лафайетт.

Утро этого дня решено было отдать музею, пока были силы. Выбор пал на импрессионистов и их обиталище — Musee d’Orsay, а в тайне мы надеялись, что попадем внутрь очень быстро, как и в случае с Лувром. Ожидания полностью оправдались: тихонько встав в конец большой очереди на вход, простояли ровно 4 минуты, после чего один из работников провел нас через двери с надписью «reserved». Неизбежный металлоискатель, покупка билетов (почему-то по 5,5 евро вместо обещанных в книжках 8), гардеробная, где попросили оставить весь фоторюкзак целиком. С этого лета в Орсэ запрещена любая фотосъемка, что несколько расстроило.

Пока дитё видело седьмой сон, мы, вооружившись довольно бестолковой схемой музея, решили пробежаться по основным шедеврам, а если ребенок потом позволит — заняться более вдумчивым осмотром.

Музей Орсе располагается в бывшем здании одноимённого железнодорожного вокзала и примыкающего к нему отеля на левом берегу Сены в самом центре Парижа, через реку от Лувра. Выставка музея разместилась на пяти уровнях. Все виды искусства (живопись, скульптура, архитектура, мебель, кино, фотография, музыка, художественное оформление оперы) представлены в хронологическом порядке. Музей Орсе, таким образом, заполняет промежуток времени между коллекциями Лувра и Музея современного искусства Помпиду.

Комнаты плавно перетекали одна в другую, все с очень хорошим и грамотным освещением. Не менее удачным свет был и на самих полотнах: мощные, яркие картины Делакруа; африканские слоны, верблюды, птицы; восточная живопись Гюстава Гийоме, который не только рисовал, но и оставил «Письма путешественника».

Eugene Delacroix «Lion Hunt», 1861
Gustave Guillaumet «Arab Ploughing with Camels in the Evening Landscape», 1861
Eugene Fromentin «On the Nile»

Посреди одной из галерей были огорошены видом женских гениталий во всю стену. Народ стоял, рассматривал, многозначительно приставив пальцы ко лбу… Я далеко не ханжа, но смотреть на столь откровенные картины неловко. Хорошо, что ребенок еще маленький, и не пришлось объяснять, зачем дядя художник нарисовал тётин, кгхм, фуль-фуль во всех подробностях.

А дальше пошла тяжелая артиллерия: Ван Гог со своим портретом, Пикассо, огромная «Завтрак на траве» Мане, собирающая немало поклонников. Двое полностью одетых мужчин с нагой женщиной на природе по-прежнему вызывают двоякое впечатление у зрителя, как и в середине 19-го века, когда Мане обвиняли в декадентстве и плохом вкусе.

На противоположной стене разместились пейзажи другого Моне, который через «о». Кувшинки, лилии, прудики — всё очень мило, светло и спокойно. Бывает такое детское желание — забраться в картину. Так вот, когда я смотрю на произведения Моне, оно всегда дает о себе знать.

Vincent van Gogh «Self-Portrait», 1889
Edouard Manet «Luncheon on the Grass», 1863
Claude Monet «Bridge Over a Pond of Water Lilies» 1899

Поднявшись на лифте на этаж выше, обнаружили там бальный зал с зеркалами до пола и фарфоровыми столиками; коричневые полотна (масло на картоне) Тулуз-Лотрека, танцовщиц Дега, таитянок Гогена и много разных деревянных панно и скульптур.

Здесь же находился очень приличный с виду белоскатертный ресторан с несильно завышенными ценами, как можно было бы предположить. Таким образом, проведя в Орсэ около двух часов, прикупив красочный альбом для домашней коллекции, и вполне довольные тем фактом, что удалось посмотреть запланированное, двинулись на выход.

Пешеходный маршрут от музея Орсэ до башни Монпарнас (3 км). (кликабельно)

Перекусить решили в «Ротонде» — культовом месте с оглушительной историей. А по пути поражались… уличным туалетам в этом районе. Абсолютно бесплатные, просторные, внутри похожие на отсек космического корабля с полной автоматизацией. Совершенно не нужно там ни к чему прикасаться — умный туалет всё сделает сам, ну разве что придется использовать туалетную бумагу по назначению. И то я не уверена, может и для этой процедуры есть какой-нибудь сенсор :) А как там легко менять подгузники/штанишки маленькому ребенку! Гораздо удобнее, нежели в уборных ресторанов или кафе. После того, как клиент вышел, туалет закрывается, высвечивает надпись «lavage» и занимается самомойкой и дезинфекцией внутри. Через 60 секунд загорается зеленый свет — всё, туалет готов к приему следующего посетителя.

Называется агрегат «Sanisette». Изначально, все Санисетты брали по 40 центов, но с февраля 2006-го года стали абсолютно бесплатными. Обходятся они столице в 6 миллионов евро в год. Вот такое чудо техники. А что? Не всё же про эйфелевы-милосские-моны-лизы писать, надо и о насущном.

Но вернемся к нашей «Ротонде». Минуло 90 лет с того дня, как некий господин Либьон выкупил маленькое бистро на углу бульваров Распай и Монпарнасс. Тогда он и не подозревал, что то, что он назвал «Ротондой», вскоре станет одним из самых громких мест парижской, да и европейской жизни.

Пьер Либьон потирает руки, ведь у него есть два преимущества перед конкурентами: машинка для счета денег — большая редкость в то время, и главное — это солнечная терраса. К тому же Монмартр начинает выходить из моды, и компании артистов блуждают по Парижу в поисках нового приюта. Пикассо облюбовал «Ротонду», за ним следуют Шагал, Вламинк, Кандинский, Лежер, Брак и угрюмый Гийом Аполлинер, который заметит, что «Монпарнасс стал для художников и поэтов тем, чем раньше был для них Монмартр: приютом для красивой и свободной простоты».

Здесь застенчивый еврей из России Хаим Сутин берет уроки французского в обмен на чашечку кофе со сливками и пишет работы, которые на аукционах «Кристи» в начале 90-х годов будут уходить за миллионы долларов. Здесь Модильяни сделает портреты почти всех знаменитых посетителей «Ротонды». Для друзей — просто так, для прочих — в обмен на горячий обед или рюмочку полынной водки.

В 1903-м в «Ротонде» юная Габриэль Шанель исполняла незатейливые народные песенки под бурные аплодисменты публики и возгласы «ко-ко-ко!». Здесь же она встретит богатого покровителя, с которым позже поселится в аристократическом Виши и станет королевой моды, воплощением высокого стиля.

Дягилев и Нижинский приезжают сюда, в «Ротонду», чтобы заказать музыку молодым, почти неизвестным в ту пору композиторам — Дебюсси, Сергею Прокофьеву, Игорю Стравинскому, Эрику Сати. Бывают здесь Макс Волошин, Анна Ахматова, Владимир Маяковский, посвятивший кафе даже несколько строчек. Да что там — и дедушка Ленин заглядывал сюда.

В общем, многие посетители кафе были бедны, талантливы и одиноки. И, как позже напишет Илья Эренбург: «Нас роднило ощущение общего неблагополучия».

Сегодня «Ротонда» — современный ресторан. Другие клиенты, другие темы для разговоров, другие прохожие. Еда там категорически не понравилась, хотя заказали очень просто — по тарелке лукового супа, да кофе с плюшками. Суп оказался каким-то недосоленным, неароматным пойлом, а кофе — самым худшим из всех, что пробовали в Париже. Вот тебе, бабушка, и культовое место. Может, у местного повара было плохое настроение в тот день, не знаю.

Следующим номером программы значилось посещение башни Монпарнас, расположенной всего в 700 метрах от кафе, и видимой из многих уголков города.

Целью было попасть на её вертолетную площадку (210 метров над землей), и пофотографировать Париж сверху. Билеты можно купить на сайте башни, 13 евро за взрослый (уже 17), или в кассе на первом этаже.

Суперсовременный лифт, показывающий подъем в секундах, в мгновение ока доставил нас почти на самый верх, на крытую обзорную террасу. Здесь же охотились фотографы — предлагали всем желающим запечатлеться на зеленом фоне, куда потом будет помещена панорама с Монпарнаса. Мы не любители подобных коллажей, поэтому отправились сразу на вертолетную площадку. Погода стояла обалденная: без ветра, очень тепло, мягкий свет, и народу четыре с половиной человека, включая смотрительницу в будке.

Существует ироническое высказывание, согласно которому самый красивый вид на Париж открывается с вершины этого небоскреба, поскольку тогда он сам не будет в поле зрения. Аналогичное утверждение приписывается Ги де Мопассану, относительно его антипатии к Эйфелевой башне.

Ну а теперь оставалось только поворачиваться в разные стороны, да пытаться узнать тот или иной объект.

Люксембургский сад (Jardin du Luxembourg) в Латинском квартале. Очень популярное место отдыха парижских семей, студентов из соседних учебных заведений, и просто любителей спорта.

Очень красивый Люксембургский дворец в одноименном саду, построенный для Марии Медичи в 17-м веке. Сейчас там заседает Сенат Франции.

Купол собора Дома инвалидов. Сверху выглядит не менее внушительно, чем с уровня земли.

Кладбище Монпарнас. Является наиболее дорогостоящим во всем Париже, что не мешает ежегодно появляться тут более тысячи захоронений.

Многие французы хотят подобным образом встать в один ряд с мировыми гигантами, создавшими современную живопись, литературу, философию. Симона де Бовуар (писательница и философ), Шарль Бодлер (поэт), Ги де Мопассан (писатель), Камиль Сен-Санс (композитор), Филипп Нуаре (актёр), Жюль Анри Пуанкаре (математик), Александр Алехин (шахматист), Симон Петлюра (украинский атаман), и многие другие известные личности похоронены именно тут.

Наземная часть парижского метро. Парижский метрополитен — один из старейших на континенте. На сегодняшний день имеет 300 станций, в том числе 62 пересадочные.

Практически все линии подземные, надземных станций только 21, как на фотографии. Пассажирооборот примерно 4,5 млн. пассажиров в день — второе место по загруженности среди метрополитенов Европы, после Московского.

Вокзал Монпарнас (фр. Gare Montparnasse) — один из шести крупных вокзалов Парижа. Используется для приёма и отправления междугородних поездов TGV на запад и юго-запад Франции, в том числе по направлению на Тур, Бордо, Нант и Ренн. Кроме того, вокзал обслуживает пригородные и региональные маршруты.

В связи с этим вокзалом всплыло в памяти одно из самых впечатляющих и известных железнодорожных происшествий, случившееся здесь в конце 19-го века, а также фотография аварии, виденная ранее в каком-то фотоучебнике. У этой аварии было на удивление мало жертв: два пассажира поезда получили ранения, также пострадала паровозная бригада и пожарный, но все они остались живы. Погибла лишь продавщица газет в киоске, — она была придавлена обвалившейся стеной.

Более подробно об этой истории >>

Поезд-гусеница отходит от вокзала Монпарнас:

Улица Рен (Rue de Rennes) — главная артерия квартала — ведет от площади Сен-Жермен-де-Пре к башне Монпарнас:

Забавные крыши домов, будто утыканные сигаретными пачками:

Накрутив длинный-длинный объектив, дотянулись аж до Базилики Сакре-Кёр (фр. Basilique du Sacre Coeur, буквально «Базилика Святого Сердца», то есть Сердца Христова), расположенной на вершине холма Монмартр, на самой высокой точке города. Газон перед Базиликой — излюбленное место среди туристов. Даже с такого расстояния это было видно.

Не менее любимый газон на Марсовом поле (фр. Champ de Mars) около Эйфелевой башни.

В целом, очень понравилось разглядывать Париж с высоты, пусть это и требовало дополнительных денежных затрат. В результате, в архиве появляются не только интересные кадры, но и начинаешь лучше ориентироваться в городе, что и приятно, и полезно.

Спустившись, на метро доехали домой, где устроили прекрасный ужин с сыро-ветчинными разносолами с местного рынка.

С утра Париж заливал дождь без признаков просвета. Это был заключительный день в городе, после которого планировали отправиться по круговому маршруту по Франции. Но не сидеть же в четырех стенах в отпуске, в конце концов, — надо найти какую-нибудь достопримечательность под крышей. Колебания были недолгими: в перечне желательных (но не обязательных) парижских мест, у меня значилась часовня Сент-Шапель, которую после визита можно было смело переводить в главный список.

На входе, по обыкновению, была длинная очередь, несмотря на моросящий дождь, но мы, наученные парижским опытом, сразу пошли в ворота «reserved». Во дворе располагались кассы (билет 10 евро на одного), а на первом этаже капеллы примостились сувенирные лавки, небольшой алтарь, да винтовая лестница, неприметная в темном углу. Вот по ней-то и нужно было взбираться в главный, самый роскошный зал. С коляской там никак не развернуться, поэтому приходится ходить по одному, либо брать ребенка на руки, если не спит.

Святая Капелла (13-й век) была задумана Людовиком IX как место хранения священных реликвий, в первую очередь — Тернового венца. По оценкам, строительство обошлось казне в три раза дешевле, чем Людовик заплатил за венец. Из-за огромного количества украшений как внутри, так и снаружи, капеллу нередко сравнивают с ювелирным украшением. Здесь почти нет стен — пространство между опорами свода заполняют огромные двойные окна, попарно соединенные круглыми окнами-розами.

Сама капелла совсем не велика, но благодаря смелому архитектурному решению, визуально облегчившему конструкцию стен, она кажется невесомой, большой и прозрачной.

Звездный потолок капеллы. В дни Великой французской революции толпы граждан, озверевших от «свободы, равенства и братства», нанесли часовне колоссальный ущерб. Однако хранившийся здесь Терновый венец был спасен и передан на хранение в собор Парижской Богоматери, в котором находится вот уже почти два века.

Витражи невероятной красоты, все разные, сочетающие в себе пять красок: синюю, желтую, малиновую, фиолетовую и черную. А главная панель находится на реставрации, к сожалению, и будет открыта лишь летом 2013 года.

По периметру зала расставлены раскладные стулья, можно спокойно сидеть, вдумчиво разглядывать детали невероятно легкого интерьера.

По выходу из часовни обнаружили всё тот же дождь, который, повидимому, и не думал прекращаться в тот день. На метро доехали до Монмартра — 130 метрового холма на севере Парижа и одноименного округа. Зашли ненадолго в базилику Сакре-Кёр, но то ли настрой был неправильный, то ли погода повлияла, но нам там категорически не понравилось: темно, многолюдно, какое-то засилье ящиков для сбора пожертвований…

На обед заглянули в один из местных ресторанчиков, чтобы отведать андулет. Андулет (или андуйет; фр. Andouillette) — традиционная колбасная продукция старых французских провинций, таких как Шампань, Пикардия, Артуа, является неотъемлемой частью французской кулинарной культуры.

Колбаса изготавливается из свиного желудка и кишок (иногда коровьих или телячьих). Процесс приготовления сходен с производимой колбасы андуль, однако с меньшим количеством соли и пряностей. Начинка состоит из продольно нарезанных желудка и кишок, размягчённых и вымоченных в вине, с добавлением перца и соли. Содержимое заключается в натуральную свиную кишку. Имеет сильный запах, можно сказать оскорбительный.

Многие люди, к которым теперь примыкаю и я, не переносят этот сельский деликатес. Пока пробовала, в голове крутилась одна фраза: «Шаланды, полные фекалий кефали». Какая же гадость! Неприятный запах, вкус, структура, — в общем, надо быть большим любителем свиных кишок, чтобы наслаждаться подобным блюдом. Кто хочет — попробуйте, но я предупредила :)

Так, куда же пойти в дождь, чтобы не было мучительно больно за бездарно проведенный день? Конечно же, за покупками! Выбрали «Галери Лафайет» — миллион магазинчиков под одной крышей. Ассортимент огромный — от сувениров до детской одежды. Опять же, по сравнению со Штатами, неприятно поразили цены — 30 евро за какую-нибудь простенькую игрушку, 25 евро за акриловое детское платьице. В целом, поглазеть интересно, даже прикупить чего-нибудь, однако в США весь этот процесс куда приятнее и легче для кармана.

К концу дня мы уже еле стояли на ногах. На метро доехали до квартиры, попутно совершив набег на «Монопри» — нужно было закупить всяких-разных перекусов и необходимых мелочей в дорогу. Завтра начиналась автомобильная часть путешествия по Франции.

Часть 6-я. Маршрут: аренда машины — дорога в Руан — Honfleur — ночлег в окрестностях Мон-Сен-Мишель.

При помощи той же комбинации метро + RER, что и при въезде в Париж, мы вновь оказались в аэропорту Шарля-де-Голля. На этот раз — чтобы забрать в «Hertz» забронированную из дома машину. Ею оказался дизельный 5-дверный Renault Matiz с очень вместительным багажником; чемоданы и коляска влезли без проблем, еще и место осталось. Обошелся в 325 евро на две недели со всеми налогами и сборами, и с неограниченным пробегом. Международные права не спрашивали, хотя мы их всегда обновляем перед поездками за пределы Штатов.

Из карт был бумажный мишелиновский европейский атлас, да GPS на телефоне (wi-fi не везде ловил). За дополнительные 50 евро взяли детское кресло на весь срок аренды, и через полчаса уже держали курс на Руан, который располагался всего в 155 километрах к северо-западу от Парижа. Именно с него началось большое автомобильное путешествие по Франции по маршруту, проложенному против часовой стрелки (3850 км).

Из столицы выезжали долго и муторно, несмотря на рабочий день, потеряв много времени в огромной пробке возле Сен-Дени. По сравнению со Штатами, и особенно с Техасом и его гигантоманией во всем, машины были небольшого размера: юркие Смарты, Пежо, Рено, даже русские Нивы. Оценили преимущества передвижения на мотоциклах в данной ситуации — с завидной ловкостью им удавалось пролезать в несуществующие зазоры между машинами.

Не сразу удалось привыкнуть к французской системе дорожных указателей: номера дорог пишут далеко не всегда, номера съездов с автострады не привязаны к километражу, что делает их практически бесполезными. Часто таблички с названиями населённых пунктов располагаются непосредственно перед выездами с трасс, и водитель не всегда успевает вовремя перестроиться в нужный ему ряд.

В районе городов скоростные шоссе бесплатны, что приятно порадовало, ну а за пределами пришлось раскошеливаться. Стоимость варьируется: платили и 80 евроцентов в окрестностях Парижа, и 29 евро за 250 км на A6 (с удовольствием берут и наличные, и американские кредитки). На автострадах максимальная скорость 130 км/ч (многие ездят быстрее, от радара к радару). На бесплатных дорогах с маркировкой «N» (national) — 110 км/ч, на сельских «D» (departmental) — 60-80 км/ч.

Часа через два мы красиво въехали в Руан по одному из мостов, перекинутых через Сену. Также как в Париже, река делит город на две части: Рив Гош (левый берег) и Рив Друат (правый). Без проблем найдя подземный гараж недалеко от главного собора, оставили машину, загрузили ребятенка в коляску и с нетерпением пошли исследовать старый город.

Руан — это какое-то торжество готики! В городе около 800 жилых домов в готическом стиле, украшенных резьбой и ажурными каменными кружевами. И если готические соборы представляли собой более-менее привычное зрелище, то готический _дворец_ не так часто встретишь. Да ещё в таком превосходном состоянии как Дворец Юстиции (Palais de justice de Rouen), построенный в начале 16-го века. Он серьезно пострадал во времена Второй Мировой, но был бережно восстановлен, и сейчас открыт для посетителей.

Совсем рядом с Дворцом правосудия протянулась улица Часовой башни (Rue du Gros Horloge) — первая появившаяся во Франции пешеходная зона. Башня с гигантским циферблатом является одним из наиболее посещаемых городских памятников.

Большие Часы были укреплены на арке в 15-м веке, и по сей день по ним можно безошибочно сверять часы, но не минуты (минутная и тем более секундная стрелки были изобретены позже).

Часы работы и стоимость билетов >>

Раз есть пешеходная зона, значит, начинается царство мелких магазинчиков. Как это увлекательно и приятно: идти вдоль по улице, заходить в понравившиеся лавочки, пробовать пирожные, какие-то деликатесы, с улыбкой подаваемые на подносах любезными служащими.

— Мадам, не хотите ли попробовать самой лучшей ветчины в Руане?
— Хочу, с удовольствием!
— Месье, купите для вашей малышки букетик этих нежных розовых цветов!
— Обязательно!

А вот и местная достопримечательность Руана, кондитерская «Слёзы Жанны д’Арк» («Les larmes de Jeanne d’Arc»). Чем там только не соблазняют! Но лучше всех, конечно, макаруны (не путать с макаронами :)

Les Macarons — изысканный десерт, особенно популярный в последнее время. Эти пирожные украшают свадебные торты, их преподносят в виде подарка в красивой коробочке, про них пишут книги, а один известный модельный дом даже выпустил линию косметики и линию сумок под названием «Вкусный макарун».

Макарун представляет собой маленькое круглое печенье, хрустящее снаружи и мягкое внутри. Готовят его из белков, миндальной муки, сахара и сахарной пудры, с использованием различных кремов-начинок для склейки. Процесс довольно сложный и трудоемкий, с массой мелких нюансов, но результат превосходит все ожидания. Для тех, кто чувствует в себе силы сотворить сиё дома — потрясающий пошаговый рецепт в картинках от Ники Белоцерковской >>

История скрывает имя автора этого шедевра, но принято считать, что дело было в Италии. А вот популярность макарун обрел именно во Франции, где его мягчайший вкус оценили по достоинству. Сейчас макаруны продают в любой французской булочной. А самые известные производит кондитерский дом Ladurée, где ежегодно изготавливают около 80 тонн макарунов. Регулярно в Ladurée появляются новые ароматы и новые цвета этих сладостей. Есть шоколадные, ванильные, фисташковые, кокосовые, мятные, клубничные, есть со вкусом розы, лаванды, ландыша, шафрана, лимона, имбиря, перца, шампанского. И это еще далеко не все.

Кондитерская «Ladurée» >>

Территорию Руана пронизывают притоки Сены, в частности, речки Обетт, Робек и Кайи. До строительства морской гавани в Гавре (в 16-м веке), порт Руана принимал морские суда и развивал морские обмены со многими странами мира. Руанские купцы продавали свои текстильные изделия в Италии и Испании, Канаде и Нидерландах, на Антильских островах; руанское сукно продавалось даже в Индии.

Для нужд сукноделия руанцы закупали шерсть в Испании, квасцы в Риме, и привозили красители для тканей из Бразилии. Именно тогда город стал главным портом Франции по торговле с Бразилией. Местные судовладельцы и мореходы посылали свои суда ловить сельдь в Балтийском море, треску к Ньюфаундленду и Шпицбергену, ходили за солью в Португалию. Руан в тот период представлял собой город, открытый всему миру; в нём проживало много иностранцев.

Морская живность на городском рынке:

Совершенно замечательный магазин по продаже часов оригинального дизайна на одной из улочек в центре Руана. Несмотря на то, что владелица не говорила по-английски, а мы знали французский на уровне «шерше-ля-фам», удалось замечательно пообщаться. В результате домой с нами уехали вон те часы с нижней полочки, в виде кота с мышкой-маятником, болтающимся у него в пузе :)

Лицо Руана — похожие на игрушечные, фахверковые дома самых разных форм и расцветок. По-немецки — Fachwerkhaus, по-французски — Colombage, по-английски — Half-timber, по-русски — Фахверковый дом. Отличительная особенность фахверка заключается в несущих диагональных балках (раскосах) из древесины хвойных пород, которые видны с наружной стороны дома и придают зданию характерный вид. Пространство между элементами каркаса заполнялось смешанными с глиной камышом, ветками, соломой или различным строительным мусором; полученные панели штукатурились, при этом сам каркас обычно оставлялся на виду. Элементы каркаса визуально расчленяли белые стены и придавали облику здания особую выразительность.

Фахверк появился в 15-м веке на территории современной Германии и стал очень популярным в Европе, особенно в её северной части. Массовая застройка продолжалась до 18-го века включительно, а в наши дни этот вид строительства возродился из-за тенденции к экологическим материалам и практичности конструкции.

В Руане фахверковых домов около 2000, многим из которых более 500 лет, что является лучшим доказательством надёжности технологи. Настоящее торжество симпатичной асимметрии, подчеркнутое всеми цветами радуги — красным, голубым, коричневым.

 
Фахверки по периметру Старой рыночной площади (Place du Vieux Marché), где 30 мая 1431 года была сожжена Жанна д’Арк.

Музей Жанны д’Арк.

И, конечно, посещение Руана было бы неполным без осмотра местного собора. Собору Руанской Богоматери (Cathédrale Notre-Dame de Rouen) более 800 лет.

Любителям живописи он известен прежде всего по циклу картин Клода Моне, представляющих собор при различном освещении, в разных климатических условиях и в разное время дня.

Часы работы >>

Центральный неф с веерным сводом.

Алтарная часть собора (хор), окруженная 14 колоннами. Здесь находятся гробницы Роллона (Роберта I) — первого герцога Нормандии и Ричарда Львиное Сердце. Впрочем, от Ричарда в саркофаге покоилось лишь его сердце, да и то, по слухам во время послевоенной реставрации собора, коробочку вынули, открыли и обнаружили, что в ней осталась одна пыль. Назад в саркофаг коробочку класть не стали; она теперь хранится где-то в служебных помещениях Руанского собора. Эх, темные были времена! Нет чтобы в формалин закатать реликвию…

Стулья для прихожан.

Вотивные свечи в Соборе Руанской Богоматери:

Руанская Пиета.

Тимпан на южном фасаде Собора:

На обед устроились в небольшом ресторанчике прямо рядом с собором, где вкусили отличную лазанью из лосося, которую даже заценил 15-месячный ребенок. А это, надо сказать, показатель :) С коляской удобнее всего сидеть за уличными столиками, благо погода более чем располагала — и самому места больше, и другим не мешаешь.

Забрав со стоянки машину, взяли курс на следующий шедевр Нормандии, город Honfleur. Ехать решили не по автостраде, а серией сельских дорог, прорезающих насквозь мелкие, очень ухоженные городки. Это было настоящее царство круговых развязок. Нет, я не против кругов, они гораздо лучше и быстрее светофоров и четырехсторонних «стопов» справляются с пересекающимся трафиком. Но когда за 10 минут ты проезжаешь 25-й круг, хочется тихо удавиться.

В Онфлёре существует проблема с парковками. Городок маленький, старинный, и не так чтобы сильно удобный для передвижения на машине. Поэтому, увидев на стоянке возле одного из продуктовых магазинов объявление, что они разрешают оставить здесь машину (правда, требовалось что-нибудь купить, хотя бы бутылку воды), мы с радостью воспользовались предложением.

Всяких разных достопримечательностей в городе полно, но нам больше всего хотелось просто погулять туда-сюда, да взглянуть на Старый порт (Vieux Bassin) с колоритными яхтами и рыболовными судами.

В 17-м веке отсюда отправился в плавание лейтенант Шамплейн, чтобы основать канадский Квебек и застолбить для французской культуры место в Новом Свете. На противоположном конце бассейна находится «Дом лейтенанта» — единственное здание, оставшееся от городских укреплений. В течение долгого времени в этом доме жили королевские лейтенанты, командовавшие портом.

Отражения в воде на редкость живописные. Можно понять, почему Онфлёр считают «колыбелью импрессионизма». Да с таким светом и видом каждый второй в городе должен быть художником!

Необычные узкие дома вокруг. Построены они еще в те времена, когда налоги брались, учитывая ширину домов, но не их высоту; вот народ и крутился как мог.

Несмотря на то, что город буквально пропитан светом и цветом, да и само название «Honfleur», казалось бы, ссылается на нечто цветочное, этимология слова абсолютно другая. Корнями название восходит к скандинавскому «убежище Хона (имя собственное) в устье реки (fleur)». Вот так всё запутанно.

Самое правильное, что следует сделать в Старом порту — это поесть :) Будут это креветки, гребешки, или просто блины-крепы с чашечкой кофе, а может даже — мороженое, не суть важно. Сочетание легкой еды и красивого вида неизменно обеспечивает хорошее настроение, а что еще нужно в путешествиях?!

В тех местах очень популярны гречишные блины (buckwheat pancakes) — в форме конвертов с загнутыми к центру всеми четырьмя сторонами, а в середине — какая-нибудь начинка. Вкусом не очень впечатлились, честно говоря, хотя блюдо исконно русское — гречишные блины традиционно пекли на Масленицу. А вот кофе было более чем достойным, да плюс к тому открыли для себя потрясающее мороженое Amorino (магазин прямо в порту). Понравилось гораздо больше раскрученного парижского Бертийона.

Мне вообще стало казаться, что чем больше место становится засвеченным на разных популярных туристических форумах, в путеводителях и т.д., тем сильнее страдает качество. То есть, раньше-то оно, может, и было превосходным, но, когда поток посетителей возрастает на порядок, тут уже трудно держать марку. К сожалению.

Пока дитё сжигало сладкие калории, гоняя по набережной наперегонки со сверстником, пытались пообщаться с его родителями. Но опять споткнулись о языковой барьер — они по-английски ни бум-бум, а мы так же по-французски. Так и разошлись, поупражнявшись в жестикуляции.

Онфлёр был всего лишь промежуточной точкой в нашем путешествии. Впереди ждали еще более интересные уголки Нормандии. По плану мы должны были устроиться на ночлег в районе скалы Мон-Сен-Мишель, в забронированной еще из дома гостинице. Дорога далась легко (190 км от Онфлёра); коричневые знаки «достопримечательность» здорово помогали.

Практически во всех альбомах, что я просматривала перед путешествием по Франции, фотографы в один голос твердили: лучше всего фотографировать гору Архангела Михаила (а именно так переводится название Mont Saint-Michel) на закате или рассвете. В качестве альтернативы предлагалось снимать остров сверху, совершив над ним вертолетную экскурсию, но для нас, путешествующих с мелким карапузом, это категорически не подходило. Так что оставались только закаты-рассветы. Но что же выбрать? Не найдя каких-либо веских доводов в пользу ни того, ни другого, мы пришли к соломонову решению.

— А давай и закат и рассвет!
— А как?
— Ну, например, приедем туда вечером, пощелкаем, переночуем в гостинице в соседней деревне. А утром устроим променад в аббатство.

Сказано — сделано; оставалось только привести план в действие.
За час до заката мы уже парковались на дамбе, красивым изгибом уносящейся к скале. Свет был более-менее (однако, утром лучше!), но стоял такой колотунский колотун, что не было никакого желания долго гулять. «Отстрелявшись» для галочки, через 5 минут уже были у гостиницы «Formule Verte» (теперь сменила название на «Hotel Gabriel») — очень комфортабельной, расположенной в стратегически правильном месте.

Персонал по-английски не говорил, но это, как ни странно, ничуть не помешало: всё, что от них требовалось — вписать паспортные данные в регистрационную форму, да выдать ключи. Узнав, что приезжаем с маленьким ребенком, нам предложили семейный двухэтажный номер (54 евро), где на втором уровне была устроена детская спальня, и установлена младенческая кроватка (crib), что приятно удивило.

С морозца развезло моментально, так что, даже не успев толком посмотреть отснятое и глотнуть вина, отключились. Впервые за долгое время удалось выспаться тогда.

Продолжение следует…