Собрать тачку и рвануть на Северный Полюс. Приключения 6х6 вездехода «Бурлак»

Через Урал

Поехать на север? В составе экспедиции с Макаровым? На новом вездеходе «Бурлак»? Звучало как начало приключения, о котором я уже не раз думал в последние годы. До этого момента наши маршруты проходили в основном в летне-осенние периоды и, как правило, в южном направлении. Сколько раз я просматривал чужие фото и видео и читал рассказы о том, как народ героически бьется на север. До сих пор отлично помню экспедицию Ильи Кондрашева с командой на Чукотку на «Ниссанах». Чарующие, не похожие ни на что из ранее виденного, эти картины не давали спокойно жить. «Вот найду с кем, обязательно отправлюсь в сторону полюса!» — думал я. Понимая, что зимний север не простит ошибок, которые безнаказанно можно делать летом, в одиночку ехать в том направлении мне не хотелось.

Имя Алексея Макарова мне было знакомо не первый год. Еще 5-6 лет назад я с восхищением читал историю о том, как вездеходы «Макар» играючи проходили Урал осенью там, где вообще нет дорог, и добирались до северного края континента.

Алексей самостоятельно переделывал стандартные четырехколесные Landcruiserы 76 в шестиколесные монстры на шинах сверхнизкого давления. Это было совсем не похоже на всё, к чему мы привыкли: «Макары», едва приминая траву, легко передвигались по болоту на огромных легких колесах.

Макар.

Теперь же Алексей собрал совершенно новый вездеход, от вида которого уже становилось не по себе. «Бурлак» представлял из себя нечто абсолютно новое.

С ответом на предложение поучаствовать в экспедиции я колебался недолго: север, «Бурлак», Макаров, снега Урала, льды Карского моря, съемка нового фильма. Решено, еду без сомнений. Не каждому выпадает шанс поучаствовать в такой авантюре.

Стоит рассказать предысторию «Бурлака». Единственным успешным проектом покорения северного полюса на колесной технике была МЛАЭ — Международная Ледовая Арктическая Экспедиция, возглавляемая Василием Елагиным. Экспедиция длилась не один год и вошла в историю своими достижениями: первой добралась до северного полюса на колесной технике, далее доехала до Канады и вернулась в Россию через Берингов пролив. Не знаю, сможет ли кто-то как-нибудь и когда-нибудь повторить нечто подобное.

Экспедиция МЛАЭ.

АТЭ — Автомобильная Трансарктическая Экспедиция ставит перед собой пока чуть более скромную задачу: добраться до северного полюса и вернуться оттуда в полностью автономном режиме. Для этих целей Алексей Макаров уже три года работает над проектом «Бурлак».

Бурлак.

Это вездеход-амфибия иного класса, чем «Емеля» Василия Елагина: он больше, мощнее, комфортнее, тяжелее, оборудован гребным винтом. Первый прототип «Бурлака» был успешно испытан в 2016 году, в этом году маршрут требовалось повторить на второй версии «Бурлака», в которой были учтены все недоработки первой.

План испытаний был следующий: из Москвы на трейлере в Екатеринбург приехал один из «Емель», здесь на одну платформу становились «Емеля» и «Бурлак» и доставлялись в Ивдель. Из Ивделя своим ходом через Няксимволь и Саранпауль вездеходы шли на Уральский хребет по зимникам, пересекали Урал по целине, далее через поселок Желанное добирались до Инты, Воркуты и выезжали на льды Карского моря. Нужно было понять, как «Бурлак» поведет себя в процессе преодоления торосов, где он начнет проваливаться под лед, как будет плавать в открытых вода Ледовитого океана. После испытаний на льду машины должны были выйти на зимник до Лабытнанги—Салехарда и далее вернуться в Ивдель. Расчетное время испытаний — три недели. Ориентировочный пробег — 3000 км. Прогулки около дома и плавание по озеру — хорошо, но это не сравнится с полноценным ресурсным испытанием на несколько тысяч километров с реальными трудностями.

Начало

В Ивдель «Емеля» и «Бурлак» попали на трейлере ближе к полуночи.

На трейлере.

Здесь же присоединился третий вездеход — шестиколесный «Фёдор» из Краснотурьинска.

Фёдор.

Это будет команда поддержки до горы Народная. В «Бурлак» загружена почти тонна солярки. Одна часть поедет в родных баках, другая в баках, установленных в прицепе. Сегодня нужно обязательно покинуть Ивдель и заночевать в районе Полуночного.

С утра по-настоящему началось наше путешествие: без трала, своим ходом. «Бурлак» в полной загрузке вместе с прицепом тянул на добрые пять с половиной тонн. «Мчит» Бурлак хорошо, по хорошему зимнику наш навигатор фиксирует скорость до 60 км/ч. Правда стоит начаться немного неровной дороге, как в жилой части вездехода стоять уже сложно — укачивает. Вместе с водителем располагаются еще пара пассажиров на переднем сидении. Остальные вполне комфортно сидят за обеденным столом.

Распорядок движения весьма разумный: встаем в семь утра, готовимся сами, завтракаем, приводим машину в порядок и едем вперед. Обед у нас в 2, а после 9 вечера мы никуда не едем, ночные гонки не для такого маршрута. Ночевать в этом доме на колесах можно практически в любом месте. Питьевую воду добываем при помощи чудного устройства отбирающего тепло у двигателя. За пару часов легко можно натопить 15-20 литров воды, благо снег здесь чистейший.

К вечеру основной зимник ушел на Трехречье — базу золотоискателей. Мы свернули на дорожку в Усть-Манью на нечищеную лесную просеку, на которой едва виднелся след снегохода с санями. След от снегохода, прихваченный морозом, весьма тверд, но стоит сделать шаг в сторону, как легко можно уйти по пояс в свежевыпавший снег.

Почти дорога.

«Бурлак» не всегда может ехать одним колесом по снегоходной колее и временами с нее сползает. Сразу же начинается сильный крен, настолько сильный, что несколько человек начинают отвешивать вездеход с противоположной стороны. Картинка выглядит так, будто Бурлак вот-вот завалится на бок. Проехать нужно всего-навсего 12 км, но это растягивается на добрые часа четыре.

Едва не заваливается на бок.

Периодически дорогу преграждают упавшие деревья, которые приходится рубить, иногда даже не слезая с «Бурлака». Я периодически выскакиваю из машины и снимаю, провалившись в снег, стараюсь не упустить хороших кадров. Правда, иногда «Бурлак» задевает ветки, и меня накрывает снежным сугробом сверху. Приходится скрипеть зубами, чтобы не попортить аутентичное «фырчание» вездехода ненормативной лексикой. За «Бурлаком» по накатанному следу идут «Емеля» с «Фёдором», не испытывая тех неудобств, которые достаются ведущему авто.

В какой-то момент происходит нечто, как в хорошем голливудском фильме. В машине внезапно гаснет весь свет, замолкают отопители, «Бурлак» останавливается как вкопанный. В темноте только тихо мерцает экран навигатора и стоит гробовая тишина…

Из-за повышенной нагрузки (во избежание перегрева пришлось включить все отопители, отбирающие тепло у двигателя) сгорает один из ключевых предохранителей на 80 ампер. Приходится повозиться с фонариком, чтобы вставить запасной. Вентиляцию частично отключаем. Теперь тепло отводим, открывая двери. Вскоре мы выбираемся на обычный зимник, ведущий в Няксимволь и Хулимсунт. Начинается территория Ханты-Мансийского автономного округа.

На Урал

Со второго дня появляется новая традиция — утренние прогулки.

Раннее утро.

Километровый столб.

В машине приходится много сидеть, движения не хватает. Быстренько позавтракав, мы идем вперед по зимнику, благо трек у нас есть на телефоне, а в кармане лежит «потаскушка» — рация Yaesu VX7, с которой мы держим связь с нашей мобильной базой. В разные дни получается пройти от 3 до 6 км. Особенно это приятно, когда на улице стоит -25-30, на глазах восходит солнце, и лучи играют в утреннем инее на хвое деревьев.

В Няксимволе небольшой ремонт «Емели», днем ранее он хорошо приложился в одной из ям. Первый раз в жизни живьем вижу настоящие северные лыжи, подбитые мехом («оленьи камуса», так их называют местные).

Лыжи.

В этих местах жизнь течет неспешно, размеренно.

Няксимволь.

Собаки на севере другие. Для них человек — это тот, от кого они зависят. Накормит, обогреет, не даст погибнуть в суровый холод. Даже собаки на цепи дают себя погладить.

«Бурлак» — чудный вездеход! По сравнению с «Емелей» просто отель на колесах. Обед готовится на полноценной газовой плите, вечером мы, лежа в кроватях, можем смотреть фильмы на большом экране, а ближе к морю у нас еще и баня появится. С каждым днем ты понимаешь, что это комфортное путешествие, особенно когда переходишь в «Емелю», который на ночь глушит двигатель, или в «Федор», который топит свою буржуйку настоящими дровами. Чтобы не было жарко, периодически сами отключаем тепло, но только если на улице теплее -10.

Ночевка на зимнике — дело непростое. Каждая вторая проезжающая машина останавливается, желая рассмотреть нашу диковинную колонну. Почти все задают три одинаковых вопроса, которые скоро становятся классикой: «Сколько жрет?», «Сколько прет?», «Сколько стоит?»

Едва мы отъезжаем от стоянки утром, происходит то, что уже видел в фильме о предыдущем испытании «Бурлака». Эдакое Déjà vu. У прицепа вновь отваливается левое колесо. Лопается полуось.

Прицеп опять сломался…

Похоже, конструкция недостаточно надежна для нагрузки в несколько сотен килограммов. Перемещаем еду в мешки, вяжем наверх, содержимое дополнительных баков перекачиваем в собственные баки всех машин, сами пустые баки распределяем в «Емелю» и «Федора». В Саранпауле решено оставить прицеп. Ось хоть и заварена, но ступичные подшипники вышли из строя, заменить их нет возможности, ехать на таких категорически нельзя.
Помимо прицепа обнаружилась нестандартная проблема. При сильном нажатии на педаль газа Бурлака пропадала тяга. После смены фильтра и проверки вакуумной системы Сергей Берент начал тестировать Тойотовский двигатель Бурлака. Тестирование выдало «34 Variable nozzle turbocharger instant abnormality» ошибку, с которой предстояло справиться. Позже мы выяснили, что виновна была педаль газа, у которой не было ограничителя. Получалось, что при полном нажатии ход педали уходил за расчетный диапазон. Проблема была решена путем вкручивания болта.
Урал все ближе…

Движемся дальше, на северо-запад. Чищенный зимник исчез, и мы идем просто по целине.

Макаров за рулем.

Встречаются базы геологов, охотников, золотодобытчиков. Больше всего впечатлила база охотников, похоже они приезжают сюда на заготовки. Вокруг тишина, снег валит большими хлопьями, мы начинаем подниматься на Уральский хребет. Все идет весьма неплохо, только «Бурлак» временами греется на подъемах, даже открытый капот не помогает. Солнце давно зашло, идем в темноте по прошлогоднему треку, включив весь имеющийся свет.

Ночная езда.

Когда все идет очень хорошо, нужно ожидать какого-нибудь подвоха. Подвох не заставил себя долго ждать. Внезапно в «Бурлаке» раздается сильный удар в переднее правое колесо. Похоже, мы не заметили под снегом большой камень. По кузову начинают идти вибрации от двигателя, видимо, мы что-то повредили. Удар пришелся в подвеску, прожал её и через отбойник вдавил силовой элемент рамы внутрь, прижав его к двигателю, это и давало вибрации по кузову. К счастью, рычаги подвески при этом не пострадали. Место ночевки искать не надо, ночуем прямо здесь.

Ночной ремонт.

Ремонт проводили лебедкой, установленной на Федоре, вытягивая силовой элемент обратно. Все ремонтные дела осложнялись сильным ветром со снегом. Приступили к тяге, алюминиевые трубки начали гнуться. Пришлось их усилить трубами, отрезанными от пешни, вставленными внутрь. После долгих терзаний элемент наконец отошел на достаточное расстояние от двигателя. Завели, ничего не гремит и не задевает.

В горах

Я все никак не могу поверить, что по глубоченному пухлому снегу («пухляку») можно ехать на машине. В моем сознании это может быть только снегоход. Прыгаю в снег по пояс и с камерой запечатлеваю, как «Бурлак» на своих огромных мягких колесах спокойно, понемногу приминая снег, движется вперед. Разумеется, давление в колесах приходится менять соответственно обстановке. В «Бурлаке» это делается весьма просто, прямо из салона управляя воздушными кранами. С «Емелей» и «Федором» сложнее: нужно останавливаться и сдувать (либо накачивать) все вручную.
Сегодня движемся по замерзшим руслам рек. То, что это реки, можно понять только по навигационным данным. С виду это просто ровное белое пространство. Хотя вскоре ситуация начинает меняться, местами лед проваливается. Теперь на месте колеи выступает вода.

И наконец-то очередной сюрприз! Мы же не ремонтировались несколько часов, а уже пора бы. В очередной раз при попытке выехать из полыньи, на переднем левом колесе обрывает вал, к которому крепится шаровая опора, на нижнем рычаге. Также ломает крестовину и посадочное гнездо крестовины на ведущем кардане колеса, сгибает шток переднего амортизатора, отрывает шланг подкачки. Выглядит все как серьезная проблема. При этом «Бурлак» стоит в русле реки, под ногами обильно плюхает вода.

Ремонт в реке.

Следующие несколько часов ребята приводят машину в порядок, а я прихожу просто в детский восторг от того, насколько это хорошо и быстро у них получается.

Снега много.

Оставшуюся часть дня мы едем по пустынным заснеженным горам. Опять метет, хотя временами и проглядывает солнце.

Одни на Урале.

Затемно приближаемся к поселку добытчиков кварца, который, как и многие северные места, называется очень романтично: «Желанное».

Желанное.

Уже на въезде видим группу спортсменов с палатками. Останавливаемся. Я начинаю диалог с любимой шутки: высовываюсь из кабины и кричу: «А даллекко ли до Талллинннааа», имитируя прибалтийский акцент. Однако главный, подошедший к машине, не торопится отвечать на этот вопрос. Из разговора выясняется, что ребята завтра идут на лыжах на гору Народная. Парень говорит с акцентом, а на вопрос «откуда вы», отвечает: «Из Эстонии». В общем, с Таллином я не промахнулся )

Желанное оказывается небольшим посёлком на десяток домов. Кварц здесь уже не добывают, используют как базу для туристов, идущих на Народную. Здесь есть счастье в виде душа и возможности поспать на обычной кровати, чем мы и пользуемся с удовольствием.

Завтра мы отправимся на высочайшую вершину Урала — гору Народная.

Гора Народная

Строго говоря, необходимости подниматься на Народную не было. Но это уже традиция Алексея Макарова — подниматься на высочайшую точку Урала на внедорожниках.
Пока мы едем к горе встречаются интересные люди. Сначала это пара молодоженов, которые решили провести медовый месяц в палатке, в хорошей пурге.

Молодожены. Кадр из фильма.

Чуть позже это группа тех самых эстонских лыжников, идущих на гору.

Лыжники из солнечной Эстонии.

Дело осложняется снежной погодой, сильно метет, видимость становится все меньше. В летнее время в основной расщелине лежат гигантские валуны, делая проезд практически невозможным. Сейчас все это закрыто толстым слоем снега, а по нему проехать есть шансы. Правда, местами угол атаки становится очень приличным, а снег слишком глубоким, поэтому решено использовать блоки.
Есть 500 метров кевларового троса, в конце кулуара установлен блок, закрепленный на камнях тросом.

Подготовка.

Блоки.

Первым будет идти «Емеля», его через блок внизу будет тянуть «Федор».
Подъем шел небыстро. Свежего снега намело прилично, поэтому несмотря на тяговое усилие «Федора», шесть колес «Емели» усиленно гребли пухлую белую массу, едва продвигаясь вперед.

Было нелегко.

Сложный участок дался нелегко, потребовалось добрые пару часов, прежде чем зеленый вездеход смог идти самостоятельно.

Поднимали почти на руках.

С «Бурлаком» было все проще. По уже проторенной дорожке, ведомый усилием «Федора», он буквально взлетел на ровный участок, после чего уже затянул туда и самого «Федора».

Бурлаку было проще. Кадр из фильма.

Мы поднялись выше, снег и ветер усилились. Приходилось открывать окна на «Бурлаке», чтобы понять, туда ли мы едем вообще, в лобовом стекле была видна только белая ровная пелена. Временами что-то прояснялось, и мы продвигались дальше. Однако совсем скоро, когда до вершины оставалось совсем немного, видимость упала до нуля. Впереди было белое ничего. Ехать в такой обстановке нельзя. Можно налететь на камень или того хуже — сорваться с края обрыва. Паркуем машины на ночь. Отойти от них далеко не получается, пурга метет так, что даже отойдя на десяток метров начинается дезориентация, а сама машина растворяется в белом молоке. Ветер немного стихает, и в прояснившемся горизонте видим эстонских лыжников, уходящих наверх. «Отчаянные ребята», — мелькает у меня в голове, но через пару часиков в очередном просвете мы вновь видим лыжников, которые идут уже обратно, наверху ночевать просто невозможно.

Наш дом («Бурлак») периодически покачивает ветром. Завывает пурга. Мы же преспокойно готовим ужин, а после устраиваем вечерний просмотр кино, про кругосветку «Мир наш».

Просмотр кино. Кадр из фильма.

Кажется, что ты дома, в уютной комнате перед экраном телевизора, про бурю вспоминаешь только тогда, когда кто-то по необходимости выходит наружу. В эти секунды в теплый салон врывается холодный ветер, обдавая снегом всех, кто рядом с дверью. Уже затемно выхожу на разведку. Ничего не меняется, снег продолжает валить, около вездеходов начинают образовываться сугробы.

Ждать больше смысла нет.

Связываемся по трекеру Iridium с большой землей, просим уточнить прогноз. Через часик узнаю, что метеостанция «северная Народа» обещает еще 5 дней снегопадов, ждать не имеет смысла.

На следующий день спускаемся с Народной. Здесь, как и планировалось ранее, разделяемся: «Федор» с частью команды едет обратно домой, той же дорогой, что приехал. Бурлак и Емеля едут дальше к Карскому морю.

Проходит буквально пара часов с момента нашего спуска, и погода меняется, как по волшебству! Нет ни снега, ни пурги, мы мчим по дороге заповедника «Югыд-Ва».

Заповедник.

Пейзажи завораживают. Навстречу едет отечественный вездеход «Трекол» и всяческими знаками просит нас остановиться. Это охрана заповедника. Они не согласовали нам разрешение на проезд, поданное ранее, поэтому сейчас должно случиться что-то страшное… Например, водителю выпишут штраф за нахождение в заповеднике без надлежащего разрешения. Для сотрудников заповедника это просто триумф, можно месяцами ездить и ничего не произойдет, а тут пара диковинных машин, на водителей которых они могут наложить штраф. Через полчаса писанина закончена, мы едем в Инту.

Инта—Воркута

В Инте нужно сделать остановку, будем приводить машины в порядок. Нас очень выручает старый знакомый Алексея Макарова, Владимир Воронин. Ремонтируемся в теплом боксе, бывшего интинского ПТП. Сейчас там располагается транспортная компания Владимира «Северный ветер». В боксе у Владимира стоят специфичные машинки: «Викинг», шестиконечный пассажирский «Трэкол», самодельный четырехколесный вездеход на базе УАЗа на резине «Трэкол». Пока ребята занимаются ремонтом, есть время посмотреть вечернюю Инту.

После поездки в Магадан у меня сложилось мнение, что север это всегда бедно и депрессивно. Не последнюю роль сыграла колымская трасса, на протяжении которой можно видеть заброшенные деревни и даже небольшие брошенные города.

Прогулка по Инте получилась куда приятнее, чем я ожидал. Аккуратные дома, ледовый городок, стилизованные под кремль водонапорные башни и множество мелких, радующих глаз вещей.

Почти Кремль ). Инта.

В центре Инты.

Больше всего был рад Максим Белоногов, как выяснилось, Инта это город его детства. Тут и дом, где он жил, и двор, и школа. Представляю, какие его обуревали эмоции, ведь он не был здесь с самого детства.
Особенно повеселила двуязычная вывеска.

Вот как это звучит на финно-угорских языках.

В общем, Инта мне понравилась, было неожиданно интересно и очень позитивно. Выезжать из Инты решено в полночь, потому как зимник будет закрыт с 8 утра до 8 вечера, для проезда технологического транспорта.
Долго и упорно отслеживаю показатели навигатора. Жду заветные цифры 66°33′44″, именно здесь будет пересечение полярного круга. За этой точкой начинается Заполярье. В жизни это обычное место на трассе, о его важности можно судить только по карте. Начинаются узкие, одноколейные зимники. Приходится разъезжаться со встречными Уралами, прячась в «карманах».

На узком зимнике.

Затемно приезжаем в Воркуту. Всю мою жизнь слова «Магадан» и «Воркута» ассоциировались с краем мира, причем с таким краем, куда по своей воле никто не поедет. Теперь мы в ночной Воркуте. Название восходит к ненецкому «Варкута-яха», «река изобилующая медведями». Классический образ того, как рабочий поселок 30-х годов, построенный близ угольной шахты, постепенно перерос в полноценный город. ГУЛАГ не обошел стороной этот город, здесь был «Воркуталаг», кто-то должен был осваивать север в этой части великой страны. Здесь, кстати, произошло одно из крупнейших восстаний в СССР — Воркутинское восстание.

Воркута оказалась весьма приличным городком, очень похожим на Инту, только немного больше.

Воркута ночью.

Есть и детский городок.

Отель «Воркута» вообще вне конкуренции. Бронировали, кстати, на букинге)

Отель.

На удивление, очень тепло — около ноля градусов.

До моря оставалось совсем немного, но вновь началась метель. Сначала ориентиром служили вешки, стоящие по краю дороги, это тот критический минимум, который позволял хоть как-то ориентироваться. Вскоре вешки закончились, дорога начала сливаться с окружающим пейзажем. После того как «Бурлак» пару раз съехал в кювет, было решено переждать метель.

Пережидаем метель.

В сотне метров от нас, на дороге стоял «Урал». Но его почти не было видно.

Совсем рядом.

Ночью после метели на дороге началась жизнь. Появились куропатки, совы, белоснежные песцы и десятки зайцев. Все это перебегало, перелетало, переползало дорогу. Зимник, в конце концов, уходил на одно из месторождений, поэтому было решено свернуть в тундру и поехать напрямую до берега моря.

До чего же это волнительный момент, приехать на берег Ледовитого океана! Хоть это и было в темноте, это не помешало проникнуться каким-то детским ощущением радости. Мы приехали на самый север :) Впереди самое интересное — испытания «Бурлака» на Карском море.

Утро на берегу Карского моря.

На берегу моря-океана

Сегодня один из тех редких дней, когда мы утром видим долгожданное солнце!

Солнечное утро.

Правда, облачность изменчива: буквально за 10 минут солнечный день может превратиться в весьма хмурую картинку. Погода меняется по несколько раз день.

Границу между водами Карского моря и берегом континента увидеть не всегда легко. Иногда припай (лед, соединяющий земную твердь и водную поверхность) настолько ровен, что остается лишь догадываться, где проходит грань между сушей и водой. Через несколько сот метров от берега начинается ломаный лед. Приливы и отливы — серьезная сила. Ежедневно силы притяжения луны оттягивают от берегов и отпускают обратно воды морей и океанов. Это рвет сотни метров льда вблизи берега. Нам нужно понять, как далеко длятся пространства ломанного льда и как далеко мы сможем проехать для осуществления наших испытаний. Поднимаем коптер и отправляем его далеко вперед.

Ломаный лед. Кадр из фильма.

Когда удаление достигает 800 метров, начинаю немного нервничать: все белым бело, коптер давно уже и в бинокль не видно, а разломам конца и краю нет. Правда, обнаруживается пара отдыхающих нерп, которые при снижении коптера над ними начинают шевелиться, а при попытке снизиться еще — плавно соскальзывают в находящуюся рядом лунку.

Нерпочка. Кадр из фильма.

Макаров проверяет крепость льда пешней, а глубину буром. Обнаруживается что-то в районе 50 см льда. Когда все уходят к машине (а это добрые сотни три метров), я решаю тоже немного проверить толщину льда, точнее, крепость подстывшей шуги. Мне она кажется хорошо промерзшей, и я, ни секунды не сомневаясь, становлюсь на нее обеими ногами. В эту же секунду чувствую, как начинаю уходить под воду. Выручает инстинкт, широко раскидываю руки и хватаюсь за края разлома. Зимняя одежда еще не намокла, а просто надулась изнутри, я погрузился уже по пояс. Рефлекторно делаю рывок с помощью рук и просто выпрыгиваю обратно из воды на берег, благо, что соленая вода выталкивает сильнее пресной. Перевожу дух и думаю о том, как же это было глупо. Ведь меня никто не видит и не слышит, можно было просто утонуть.

Обследование льда.

В планах испытаний у нас следующее: найти критическую точку льда, где «Бурлак» начнет проваливаться, проверить, как будет вести себя наш ведущий вездеход-амфибия при провале, как будет выбираться, как поведет себя на открытой воде в море.

Поехали.

Здесь настоящие условия для испытаний: открытая вода, минусовая температура, выход на лед. Решено ехать вдоль берега, по торосистому льду, искать нужное место для наших испытаний. Начинаются торосы, что тоже само по себе интересно, кто и как их будет преодолевать быстрее: «Бурлак» или «Емеля»? «Бурлаку» временами легче, по весьма прозаической причине: колеса больше — клиренс больше. Там, где «Емеля» садится «на пузо», «Бурлак» чаще всего легко проходит, пользуясь преимуществом в размерах.

Через пару часов езды по Байдаракской губе на берегу обнаруживается пара строений.

Заброшенные строения.

Похоже на давным давно заброшенные рыбацкие домики. Внутри какая-то старинная аппаратура и море снега, надутого через выбитые окна. Рядом находим наполовину занесенный снегом китайский квадроцикл. Несколько человек отрывают его от замерзшей земли. С виду он почти в порядке, но, видимо, что-то произошло, раз его здесь оставили. Если кому интересно, то это было ЗДЕСЬ

Брошенный квадрик.

Как в советское время говорили: «Накопим денег, поедем на море». Вот мы накопили денег, приехали на море. Что осталось сделать? Правильно — искупаться! Вырезаем прорубь и купаемся ))

Место для купания.

Торосы закончились, идет сплошной ровной лед. Бурлак и Емеля несутся почти параллельно друг другу.
Временами слышно, как трескается лед позади вездеходов. Очень хорошо это видно потом, на съемках с коптера.

Около очередного пролома.

Вскоре найдено подходящее пространство для испытаний. Широкий участок ровного льда, рядом открытая вода. Первым делом нужно определить, когда же «Бурлак» начнет проламывать лед. Алексей Макаров носится туда-сюда на «Бурлаке», и все напряженно наблюдают, ждут, когда же ЭТО случится. Соленый лед очень пластичный, он сильно прогибается под 5-тонной машиной, но упорно не хочет ломаться. Вокруг по льду расходятся волны, покачивая всех в радиусе добрых 50 метров. Стоять с камерой становится не очень комфортно. Бурлак продолжает нарезать круги, приближаясь все ближе и ближе к воде. И вот на одном из кругов наконец происходит то, чего мы все так напряженно ждали.

Первый провал.

Задние четыре колеса ныряют под лед и начинают перемалывать тонкую ледяную корку на поверхности воды, а передняя пара начинает отчаянно грести, цепляясь за целый лед. Все заканчивается через несколько десятков метров, когда лед становится толще. Здесь «Бурлак» буквально выпрыгивает на «сушу». Все шумно выдыхают.
Следующий тест посложнее: нужно полностью провалить «Бурлака» под лед, пусть он вылезет самостоятельно. Выход из такого положения первой машины занимал около 40 минут, посмотрим, как справится вторая версия чуда техники от Макарова. Найдена колея с надломленным льдом, Бурлак медленно заезжает на это место и начинает крениться на один край, как только правые колеса погрузились в воду, начинается погружение левой стороны.

Провалена одна сторона.

Спустя полминуты Бурлак полностью в воде.

Полностью в воде.

Сеня и Саша бурят лунку под металлическую трубу, за нее будет зацеплен кевларовый трос Бурлака. Все готово, поехали!
Начало нелегкое: Бурлак подтягивает себя, но стоит передним колесам начать выходить на лед, как кромка обламывается, приходится начинать все сначала. На третий раз передние колеса наконец вылазят на крепкий лед, Алексей дает газу, и начинается борьба.

Борьба.

Слышен рев двигателя и хруст ломаемого льда. «Бурлак» мчит на одних передних колесах по льду, оставляя за собой пенный след из перемолотого льда и воды. Лёд под нами ходит ходуном, все происходит в десяти метрах от меня. Ребята хватают трос, он давно ослаб, и бегут изо всех сил вперед, чтобы трос на намотался на колеса.

Ребята бегут вперед.

Бурлак проезжает 20, 30, 50, 100 метров, но ничего не меняется. Кажется, что он так весь залив сейчас перепашет, как вдруг задние колеса начинают чувствовать твердую поверхность и, наконец, вездеход-амфибия на свободе!
И последнее испытание — открытая вода. На записях я уже многократно видел, как «Бурлак» ведет себя на воде, поэтому особенно не волновался. Но как только амифибия спрыгнула в воду, я увидел нечто, заставившееся меня поволноваться. «Бурлак» наклонился набок, был подхвачен ветром и безжизненно затрепыхался на небольших волнах.

Безжизненная картина.

На наших глазах в открытое море уносилось детище Алексея Макарова, и мы пока не понимали, что происходит. Однако вскоре амфибия выровнялась, винт начал крутиться, и «Бурлак» волшебным образом преобразился. Теперь это было полноценное судно, бодро передвигающееся по воде со скоростью 6 км/ч.

Почти корабль.

Поразгоняв льдины, опробовав вездеход в разных режимах, Алексей выбирается на берег. Схема та же самая: труба, кевларовый трос и самостоятельное вытягивание на «сушу».

Установка крепления для троса. Кадр из фильма.

Буквально через несколько минут «Бурлак» выпрыгивает из воды, откачивает помпой небольшое количество воды, попавшее в лодку. Он вновь готов для дальнейшей работы.

Испытания закончены, едем в Салехард и Лабытнанги. Там нас осаждает группа корреспондентов с разных каналов.

Журналистов много )

Они задают вопросы, берут интервью, заглядывают под машины. Особо ответственные делают репортажи прямо из салона «Бурлака». Нас даже приглашают в прямой эфир.

Здесь мы разделяемся: я лечу домой, ребята догоняют «Бурлака» и «Емелю» до Ивделя и транспортируют до Екатеринбурга.
Испытания прошли «на твердую четверочку», как сказал сам Алексей Макаров. Есть что доделать, есть что улучшить, но в общем и целом машина показала себя очень хорошо. Пора строить вторую и готовиться к началу заброски дальше на север, уже в 2018.

Фильм о приключениях (снят в разрешении 4К):