По зимникам Якутии от Иркутска к морю Лаптевых

Тяжела и безрадостна жизнь российского автопутешественника. Одна поездка следует за другой. Калейдоскоп дорог, пейзажей, городов, стран и впечатлений. Отчёт написать некогда. Про все и не напишешь. Да и не стоит. Первая поездка Москва — Владивосток — Москва кажется замечательным событием, а пятая уже событием обыденным. К счастью, иногда случаются поездки в более удалённые и менее населЕнные населённые пункты, о которых хочется рассказать.

Скоро два года тому, как довелось прокатиться в Анабарский улус Якутии до посёлка Юрюнг-Хая и обратно. Маршрут не новый, но и не заезженный. На Дроме, кажется, всего один отчёт имеется. Автор — любимец публики Владимир Попов из Якутска. В рамках испытаний дромовского «Патриота» Владимир ездил в Анабар из Якутска и обратно. Наш маршрут несколько иной: Иркутск — Братск — Усть-Кут — Мирный — Удачный — Оленёк — Саскылах — Юрюнг-Хая — Саскылах — Оленёк — Удачный — Мирный — Вилюйск — Якутск — Тында — Чита — Улан-Удэ — Иркутск.

Увлекательный сериал Альбины Сысоевой «Зимники Якутии и Иркутской области» читали многие. И не только в России. Ссылки на все рассказы я отсылал своему немецкому другу Коле. Коля он хоть по-русски и не читает, но догадлив до ужасти. По картинкам без труда определил суть повествования.

— Ну, чё, — сказал по-немецки Коля, просмотрев жизнеописание и фотографии зимника, сделанные Альбиной, — само то. Надо ехать.

Коля любит путешествовать. Даже очень. Нанёс визиты во все 193 страны-члена ООН, а также в десятка два самопровозглашённых, непризнанных и малопризнанных территорий. Написал по этому поводу книгу «Ich war überall», что в переводе с германского значит «Аз повсюду побывавши». Изрядно исколесив земной шар, Коля не смог погасить страсть к перемещению по планете и сосредоточился на посещении зон военных конфликтов типа Сомали, Курдистана, сектора Газа, Донбасса и — для отдохновения души — зимних дорог России. В чём я оказываю ему посильную помощь: где делом, где словом, где помышлением.

Поездки Чита — Магадан в крещенские морозы (2013) и Салехард — Новый Уренгой в мартовские метели (2014) его очаровали. В марте 2015 во время совместной увлекательной поездки на снегоходах на плато Мань-Пупу-Нер решили: через год едем в Анабар. Непременно из Иркутска и непременно по зимнику Верхнемарково — Мирный, чтоб хоть мельком взглянуть на условия жизни и работы тамошних дальнобоев.

(Немного про Колю на русском в Википедии. https://ru.wikipedia.org/wiki/Шпёри,_Коля На немецком и английском информации больше. Одно время он был активен в Формуле-1. Шумахера продюссировал. Возможно, любителям Формулы это интересно)

Для начала собрали небольшую группу жителей дальнего зарубежья желающих познакомиться с зимниками и дальними, ещё не освоенными китайским турпотоком, уголками России. Получился следующий интернационал: я русский из России, Коля немец из Монако, австриец Харальд из Австрии, модный немецкий фотохудожник Михаэль (Михи) фон Хассель из Германии, финн Харри из Финляндии и великобританец Бен, постоянно проживающий в Джакарте вследствие опрометчивой женитьбы на индонезийке.

Народ подобрался душевный, в странствиях по миру весьма искушённый. У каждого за плечами более сотни стран, все континенты, океаны, дальние острова, покорённые горы и пересечённые пустыни.

Знакомьтесь. Слева направо: Коля, Михи, Харри, Бен.

План простой: прилетаем в Иркутск (все кроме Харальда) и оттуда на двух машинах едем в Саскылах — столицу Анабарского улуса, где есть гостиница и аэропорт. Оттуда делаем радиальный выезд до Юрюнг-Хая. Затем Михи, Харри и Бен улетают в Якутск. Прилетает Харальд. Я, Коля и Харальд делаем ещё один выезд в Юрюнг-Хая и, выполнив программу и обретя душевный покой, едем в Якутск.

Изначально замахнулись было и до Чукотки добраться, но за неимением времени перенесли эту затею на будущее.

Посёлок Юрюнг-Хая — это самый северный населённый пункт, до которого можно добраться на стандартном автомобиле. Нордкап в Норвегии и Прадхо Бей на Аляске расположены километров на 200 южнее.

Сказано — сделано. Рано утром 25 февраля 2016 года наша интернациональная компания приземлилась в Иркутске. Офис прокатной конторы AVIS в аэропорту открывается в 9:00. Было время съездить на такси в центр и погулять по спящему городу. В Иркутске, как и в других российских городах, бываю регулярно, но без людей на улицах его пока не видел.

Чуден Иркутск при тихой погоде ранним зимним утром (поздней зимней ночью).

К 9:00 вернулся в аэропорт и забрал заказанный заранее Renault Duster.

— Почему «Дустер» с красноярскими номерами? — поинтересовался я у сотрудника AVISа.
— Местная шпана взяли наш иркутский на пару дней, поехали по льду Байкала кататься. Там его и ухайдакали. Пришлось для Вас из Красноярска пригнать.

Уважаю AVIS. Клиент просил «Дустер» и получил «Дустер», несмотря на допзатраты.

Обретя первое средство передвижения, погрузились и поехали в город искать второй автомобиль. Недалече от аэропорта на платной стоянке нас ожидала новенькая Lada 4x4 Urban. В простонародье по старой памяти просто «Нива». Сюда её доставили на автовозе из Грозного наши чеченские друзья. Поэтому у «Нивы» номер региона 95.

Аккумулятор разряжен. Шины без шипов. На спидометре 700 км. Ещё не обкатана. Всё стандартно. С конвейера, как нам и надо. Прикурили от «Дустера». Прогрели и, комфортно разместившись в двух машинах, поехали заселяться в гостиницу средней ценовой категории.

До вечера шатались по автомагазинам и рынкам, закупая канистры, снеговые лопаты, кое-какую мелочь и одежду-обувь для нашего англо-индонезийского сотоварища, у коего подходящего комплекта для сибирской зимы не было, ибо в Джакарте температура редко опускается ниже +25С и в России он зимой первый раз.

Вечером, как водится, устроили посиделки в ресторации гостиницы. Каждому есть что рассказать из прошлой жизни. Речи, тосты, по стаканчику бургундского для крепкого сна и по палатам. Утром — в путь.

Спят усталые машинки. «Нива» спит.
Рядом «Дустер» на стоянке с ней стоит.

26 февраля, как только утро засветилось, всё шумно вдруг зашевелилось…. Завели автотранспорт, расселись и поехали в Братск через Тулун.

Первое заметное событие произошло в Тулуне. Остановились у придорожного кафе размять окорочка и испить чаю-кофию. Вышли из машин. Тут и приключилося нам горе. Есть такая похабная привычка у автомобилей иных марок: самим без участия человека и его воле вопреки блокировать замки дверей, когда ключ внутри, а водитель снаружи. Это и произошло с «Дустером». Пока иностранные товарищи расслаблялись за столиками, я лихорадочно думал, как выйти из такого положения. В интернете видел трюк со шнурком и петлёй, но смотрел невнимательно, да и подходящей верёвочки под рукой нет. Рядом шиномонтаж. Парнишка скучает.
— Выручай, брат, — говорю.

Парнишка тоже видел в интернете ролик по открытию дверей и взялся повторить. Сложил суровую нитку в несколько слоёв, сделал петлю. Протиснуть нитку вдоль уплотнителей двери я ему помогал, слегка отгибая дверь монтажкой.

С третьей попытки парнишка затянул петлю на блокираторе замка и разблокировал замок пассажирской двери, улучшив, таким образом, своё благосостояние на одну хрустящую купюру с видами Ярославля.

— Это много, — скромно отговаривался он, вертя тыщонку в руке.
— Бери. Заслужил, — облегчённо вздохнул я, решив про себя, что отныне тоненький шершавый шнурок должен всегда лежать в моём кармане на случай повторения подобного казуса.

К вечеру были в Братске в гостинице «Тайга».

Из гостиницы вид на строящуюся церковь и многоэтажки прихожан.

Утром 27 февраля покинули Братск в направлении Усть-Кута. В Усть-Куте по плану обед и заправка всех баков и канистр. Для чревоугодия местные жители посоветовали кафе «Телега». Нам понравилось. И еда, и интерьер, и обслуживающий персонал.

Забункеровались на «Подсолнухе»: полные баки и десять канистр…

… и вперёд на зимник.

Нам прямо.

Вскоре после перекрёстка Якутск — Верхнемарково начинается зимник.

Дорожная обстановка на первых километрах полностью совпадала с моим представлением, составленным по рассказам Альбины. Движение довольно интенсивное. Дорога переменной ширины: то узкая, то широкая, почти везде скользкая и колеистая.

Разъезд — дело тонкое.

То тут, то там небольшие инциденты под общим названием: «Не справился с управлением».

Тут же помощь и взаимовыручка.

Легковой автомобиль на трудовом зимнике — тело скорее инородное. Здесь люди работают, а всякие несознательные граждане, справляющие праздное любопытство, им мешают. Под колёсами путаются. Даю честное пенсионерское: мы ни разу никому не помешали. Завидев грузовик на узкой дороге, прятались в разъездных карманах, останавливались как можно ближе к краю дороги, иногда включали раковую скорость (R) и пятились, сколько надо. И не страха поцарапаться ради, а уважения перед трудящимися для.

Протараню! Не пущу!

Притру!

Шутка. На дороге все встречные, попутные и поперечные было вежливы. А вот вне дороги на первой же остановке приключилась неприятность.

В сумерках остановились у пикета с намерением перекусить.

После скромной трапезы финн Харри вышел на улицу и произвёл безобидное посреди современной молодёжи действие, а именно: сделал на свой телефон селфи на фоне входа в кафе. Через секунду из стоящего рядом грузовика вывалился пьяный начальник оной фуры и набросился на мирного финского парня с кулаками и непереводимой игрой слов, пытаясь вырвать из рук чухонца его дорогой гаджет. От утраты собственности и здоровья Харри спасла врождённая проворность и плохая координация движений пьяного нападавшего.

На шум я и Коля выбежали на улицу. После непродолжительной беседы с зачинщиком беспорядка выяснилось, что он возмущён тем, что Харри сфотографировал его грузовик без высочайшего на то разрешения.

Показали снимок, объяснили, что объектив был направлен в другую сторону. Честь грузовика и его водителя не затронута и, если он тут скрывается от уплаты алиментов, то никто об этом не узнает.

Заметив движуху, из-за рулей соседних грузовиков вылезли ещё трое нетрезвых мужчин и со словами: «Пионеры наших бьют», поспешили на помощь своему оставшемуся в меньшинстве собутыльнику.

Конфликт разгорелся с новой силой.

— Ты ему, б…, скажи, что на зимнике вообще, б…., фотографировать нельзя ни .уя. Это же зимник, б…., а не … собачий! — выдвигали новые требования короли снежных трасс.

— Чё они тут вообще делают? Пиндосня зуева! Забирай их и 3,14zдуйте отсюдова!

Кое-как успокоил водительский ночной дозор, пообещав немедленно приступить к выполнению последнего указания.
На прощание нам постучали кулаками по боковым стёклам.

Слегка разочарованные сибирским гостеприимством, «пиндосня» попросили умчать их в ночь подальше от этого места.

К двум часам ночи иностранные ребятишки запросились спать. На нашу удачу на нашем пути встал пикет «Удачный». Здесь мы очень удачно и разместились.

Две милые девушки напоили усталых путников чаем с конфетами, отказавшись принять плату за эту услугу.

— Вы же устали. Замёрзли, наверно. Знаете, какой сейчас мороз? На нашем градуснике -38°С!

Разомлевшие иностранцы завалились спать, кто на полу в спальнике, кто на лавке без. Я решил бодрствовать и каждый час заводить машины минут на десять, чтобы не промёрзли. Бортовые термометры и «Нивы», и «Дустера» показывали -36°С.

Между тем девушки-работницы решили пообщаться:
— А у нас знаете, какая книжка есть? Про наш зимник. Здесь одна женщина с мужем работает. Она книжки пишет. У неё сайт свой есть. Она их там печатает. Она недавно у нас была. Мы у неё книжку про зимник купили. Хотите посмотреть? — наперебой сладкоголосили девчонки.
— Давайте. Полистаю до рассвета, — обрадовался я неожиданно обретённому занятию.

За два дня до отъезда из дома я получил известие, что Drom дарит мне как одному из авторов книгу Альбины Сысоевой «Зимники Якутии и Иркутской области». Книга пришла почтой в апреле, а посмотреть, как она выглядит, довелось на месяц раньше, будучи на одном из зимников прямо в эпицентре описываемых в книге событий.

Наступило солнечное утро 28 февраля.

Температура резко пошла вверх, а вместе с ней и настроение. Осмелевший Харри фотографировался, не боясь быть битым.

На пикете ночевали несколько грузовиков с дружелюбными экипажами и, обсуждая вчерашний инцидент, европейцы твёрдо пришли к выводу, что людей хороших у нас гораздо больше, чем плохих.

Завтрак прошёл под мелодию «Мурки», которую лабал Бен на гитаре. В Индонезии у него свой ансамбль. Туземцы поют и пляшут, а он как художественный руководитель на вырученные деньги ездит в творческие командировки в Сибирь. В поисках вдохновений.

Андрей, хозяин пикета, поделился с нами дефицитным в этих краях бензином (от Усть-Кута до Мирного 1100 км, заправок нет). Некоторым нашим экспедиционерам на морозе померещился повышенный расход топлива, и они решили, что запасённого в 10 канистрах бензина до Мирного не хватит. Пришлось попросить Андрея ссудить литров 60, дабы забугорная часть группы обрела душевное спокойствие. И Андрей не отказал.

В итоге мой расчёт оказался верным: полных баков и 200 литров в канистрах хватило от Усть-Кута до Мирного, но впритык. Случись ещё одна поездка, запасать надо больше.

Поблагодарив хозяев «Удачного» за приют и ласку, поехали дальше. К сожалению, не сфотографировал милых девушек, не спросил, как зовут. Стеснительный я слишком.

Ехали быстро. День был ясный, а движение в противоположность вчерашнему дню почти отсутствовало. Зимник откровенно скучал. Не было ни пробок, ни очередей, ни аварий. На подъёмах никто не шлифовал. Взлобки никто не штурмовал.

Это сладкое слово «взлобок» вошло в мой лексикон после прочтения «Зимников Якутии и Иркутской области». Красивое слово. Такое пушисто-шелковистое, приятное на ощупь.

Взлобок с поворотом:

Безвзлобковый участок:

По моему разумению перед «Нивой» сначала взлобок, а дальше подъём.

Сделали остановку на пикете «Светлана», где были встречены с дружелюбным интересом. Иностранный турист на зимнике гость редкий. Поэтому были расспрошены наиболее любознательными посетителями: кто, куда, откуда, зачем. Накормлены и провожены с наилучшими пожеланиями.

Советы, конечно, были.
— Чё вы тут не видели!? На море бы лучше съездили.
— Так и мы на море. Лаптевых называется.

От «Светланы» до Мирного 410 км. Приехали за полночь. Нашли гостиницу «Зарница», разбудили дежурную тётеньку, она нас нехотя пустила в одноместные номера за 5050 рублей с каждого. Со стоянки у гостиницы бдительный мент прогнал под предлогом борьбы с терроризмом. Припарковались в ближайшем дворе, да простят нас его жители.

Утром 29 февраля я первым делом позвонил в Саскылах в тамошний МЧС, чтобы узнать из первых уст прогноз погоды на ближайшие дни и о состоянии зимника Удачный — Саскылах. Информация была ободряющей и жизнеутверждающей: погода хорошая, зимник чистый, вот только с бензином в Саскылахе может быть напряг.

К счастью, рядом с эМЧеэСником находился глава администрации Евгений Лаптев. Поговорил с ним. Первым делом представился, известил о скором визите незваных гостей. Реакция на известие была положительной. Из короткого разговора стало ясно, что Евгений хороший человек и правильный глава. Обещал решить вопрос с бензином и просил известить его, как только приедем в Саскылах.

С политико-экономической точки зрения такие визиты, несомненно, выгодны. Хоть и небольшое, но вливание в местную экономику. Оплата гостиницы, еды. Тот же дефицитный бензин это тоже товар, который местному предпринимателю нужно быстрее выгодно продать, получить прибыль, купить и завезти новый.

Положительные эмоции гостей из разных стран затем превращаются в положительные же рассказы, статьи, радиопередачи у них на родине о далёких и гостеприимных северных посёлках. Холодных снаружи и тёплых внутри.

Коль уж мы оказались в алмазной столице России, никак нельзя проехать мимо карьера «Мир». Погода не баловала. Было пасмурно и туманно, но дно карьера глубиной 525 метров просматривалось. Есть обустроенная смотровая площадка.

С неё вот такой вид.

А можно и к самому краю бездны подобраться для более острых ощущений.

Хулиган ты, Харри!

Карьер, конечно, впечатляет, но нас ждёт дорога и город Удачный. До него ещё 500 с лишним вёрст. Дорога Мирный — Удачный ровная и почти прямая. Минимум поворотов и изгибов.

Местами таинственно-туманная.

До Удачного добрались уже затемно. Опрос нескольких местных жителей показал, что в городе нет гостиниц общего пользования. Возможно, есть ведомственная при местном ГОКе для алмазодобытчиков, но где она, если есть, то простому народу неведомо. Через объявление в местной газете нашли съёмную квартиру вот в этом цветном доме супротив церкви.

Кухня в квартире была, но еды в ней не было. Иностранная братва затребовала корма. Второй опрос местных жителей показал, что ни ресторана, ни кафе общего пользования открытого после 23:00 в Удачном нет. Зато есть рабочая столовая ГОКа, и двери её гостеприимно распахнуты и для своих рабочих, и для любого желающего отобедать в полночь.

— Рабочая столовая! Настоящая! — возликовала инобратва.

Такая удача может быть только в Удачном. Ресторанов они опробовали сотни, рабочих столовых ни одной.

— Ну, что ж, берите свои алмазные ложки и по машинам.

Пожалуй, нигде за всю поездку зарубежные гости так много и с аппетитом не трапезничали, как в удачной столовой. Для иностранных путешественников это была не просто еда, а бесценный опыт. Полуночный обед с погружением в местную культуру потребления.

Столовая в этом здании. Вход свободный.

На следующий день наступила весна. Но только на календаре. Первое марта у Северного полярного круга день весьма морозный. Сначала мы учинили небольшую фотосессию у мемориала горняцкой славы Удачинского ГОКа.

Заправили все ёмкости бензином и тронулись в путь. План — доехать до посёлка Оленёк. По рассказам бывалых до Оленька примерно 310 км. Немного поплутав, обнаружили начало зимника и свернули на оный.

Зимник представлял собой довольно ровную и достаточно широкую дорогу. Вскоре доехали до широты Северного полярного круга. Каждый из нас пересекал его не раз в различных частях света, но сфотографироваться будет не лишним.

«Они стояли молча в ряд, их было…» нет, не восемь. В два раза меньше. Пятый фотографировал.

В точке пересечения полярного круга царит обстановка веротерпимости. Здесь можно и православному кресту поклониться, …

…и языческую ленточку повязать.

Говорят, до этого места можно и летом доехать, а вот дальше — только зимой. В целом весь зимник до Оленька оставил благоприятное впечатление. Ухабистых участков мало. Дорога либо ровная, либо волнистая. Погода весь день была тихая. Небо то прояснялось, то прикрывалось пеленой облаков. Неспешная езда и созерцание северной природы доставляли эстетическое удовольствие.

Коля рулит.

(Осторожно: фотография содержит сцену табакокурения. Кто плохо переносит дым — задержите дыхание и переходите на следующую страницу)

Иногда машины ломаются и их оставляют замерзать на снежной холодной обочине. Одиночная могила «УАЗика».

Братская могила «УАЗиков».

Могила неизвестного автомобиля.

«Нива» на перепутье. Можно не думать. Езжайте по любой дороге. Обязательно вскоре сойдутся.

Километров через 120 после полярного круга неожиданно обнаружилось строение под названием «Чайная».

Решили зайти почаёвничать. Оказалось, кроме чая, можно отведать макароны и рагу из лосятины.

Хозяин, начальник и шеф-повар «Чайной» Олег Кириленко. Житель Оленька.

Вкусив дичи, неспешно продолжили путь. Модный фотохудожник Михи вертел дорогими фотообъективами направо и налево, ища сюжеты для своих будущих фотокартин, кои он мастерски делает и также мастерски впруживает за многие тысячи евро богатеньким швейцарским буратинам.

Я и Коля ехали в «Ниве», меняясь у руля. Остальные в «Дустере». Рулил Михи. Харри товарищеским судом был отстранён от управления, так как ещё на зимнике Верхнемарково — Мирный допускал опасные заносы и непредсказуемые манёвры. Бен за руль не рвался, но по мере приближения к Оленьку желания свои переменил и стал донимать Михи.
— Дай порулить. Ну, дай порулить. Ни разу по снегу не ездил.

Сердобольный Михи уступил просьбам. Через минуту все убедились, что Бен не врёт. По снегу он не ездок. А Бен убедился, что сухой снег якутского зимника это коварнее, чем мокрый асфальт Джакарты. Засадил «Дустера» по самые зеркала.

Не успели откопать, подъехал МАЗ с тверскими номерами и якутским экипажем и легко и непринуждённо выдернул «Дустера» из снежной ловушки.

В поздних сумерках въехали в Оленёк. Село большое. С уличным освещением. По улицам молодёжь гуляет. Молодёжь рассказала, как проехать к гостинице. Гостиница очень приличная, тёплая. Двухместные комнаты по 2400 рублей за койко-место. Общая кухня со всем необходимым для непритязательного постояльца.

Ночь была не сильно морозной: -30°С. Утром обе машины завелись без проблем. У «Нивы» засвистел ремень.

В Оленьке есть заправка. Работает по расписанию. Открывается в 9 утра. Пополнили запасы топлива и тронулись в путь.

В поисках выезда на зимник Оленёк — Саскылах плутанули малость по посёлку, зато познакомились со зданием аэропорта. В Оленёк летом только самолётом можно долететь.

Наконец, вырвались на оперативный простор.

С погодой опять повезло. Было солнечно и тихо. Запорошенный и заиндевевший лес чередовался с участками леса без инея на деревьях и туманом в низинах.

Километров через 40-50 после Оленька зимник спускается на лед замёрзшей реки. Судя по карте, это река Малая Куонамка, которая километрах в 200 севернее сливается с Большой Куонамкой, образуя реку Анабар. С момента выхода зимника на лёд всякая заметная тряска прекращается, ибо до самого Саскылаха и далее мороз и труд дорожников превратили реку в ровное широкое шоссе.

Начало речного участка зимника.

АнабарАвтоДор за работой.

На заправку — становись!

Харри на разливе.

Редкий участник зимниковского движения.

Местами встречаются интересные столбы выветривания.

Ближе к Саскылаху берега реки всё меньше и меньше поросли лесом. Приближаемся к зоне тундры.

«Дустер» гонится за «Нивой». Не догонит, так согреется.

В густых сумерках за 40 км до Саскылаха в фотоаппарате кончилось электричество. Но это полбеды. Электричество кончилось и в «Ниве». На приборной доске загорелся значок аккумуляторной батареи. Свет фар стал тусклым, печка холодной. Не подведи, родная. Дотяни до жилья.

Въехали в Саскылах. Нашли гостиницу. Приткнули машины в сугроб. На сегодня всё. Что там с «Нивой», разберёмся завтра.

В гостинице встретились с главой администрации Евгением Лаптевым. Он там присутствовал на небольшом мероприятии. Договорились завтра утром встретиться у него в офисе.

Гостиница в Саскылахе одна из самых северных в мире. Система коридорная. На все комнатки всего одна уборная. Тепло, светло. Жить можно.

Есть небольшая банкетная зала, где девушка Лена накормит и напоит.

— Овощей-фруктов, извините, нет. Мяса-рыбы сколько хотите.
— Дык, силос нам в Европе надоел. А вот строганинку мы покушаем.

Вид на Саскылах со стороны гостиницы.

Здание администрации Саскылахского национального эвенкийского наслега.

Сюда мы и заявились всею разношёрстною толпою утром 3 марта. Евгений Ильич радушно принял нас. Рассказал о посёлке, об улусе в целом. Населения Саскылаха 2300 человек. Всего в Анабарском улусе проживает 3500. Основное занятие населения оленеводство, охота, рыболовство, ну и, к сожалению, у части несознательного населения пьянство окаянное, с коим приходится бороться.

Ещё в улусе добывают алмазы, и есть запасы ценного редкоземельного металла ниобия, но до его добычи руки пока не дошли.

Евгений Ильич Лаптев.

Тут же в здании администрации состоялась встреча с пограничным нарядом. Пограничники ребята молодые, вежливые. О нашем приезде знали заранее. Хотели убедиться, что мы именно те, кто указан в пропуске.

Как ни странно и ни печально, но Анабарский улус — погранзона. И как ни прискорбно, а пришлось за два месяца до поездки подать заявку с прилагающимися бумагами в пограничный отдел ФСБ России по Республике Саха (Якутия) на коллективный пропуск в оную погранзону. Российские граждане могут посещать погранзоны по общегражданскому паспорту (Приказ ФСБ РФ №515 от 15 октября 2012 года), а вот иностранцам нужен обязательно пропуск. Чтобы не плодить пять пропусков, я решил создать ОПГ (организованную путешествующую группу) и как старший по возрасту и по званию возглавить её. Коллективный пропуск был оформлен на моё имя и со мной пять зарубежных мальчиков. Списком.

После проверки документов погранцами Евгений устроил нам небольшую экскурсию по посёлку.

На возвышении поближе к богу свежепостроенная церковь.

Купола из чистого золота.

Саскылахцы сохранили памятник В.И.Ленину. Одет он, правда, не по климату. Смотрю на него, а у самого голова под шапкой мёрзнет. Из множества бронзовых, гранитных, бетонных и прочая Ленинов во всей Руси великой я знаю в зимней одежде только двух — в Бийске и в Рыбинске. На Севере каракулевые пальто и шапка были бы Ильичу к лицу.

Центральное место занимает памятник Н.Е. Андросову. Выдающемуся партийному и хозяйственному деятелю Анабарского улуса, почётному гражданину Республики Саха (Якутия). Он приложил немало усилий для развития алмазодобывающей отрасли, что значительно повысило благосостояние местного населения. Одной олениной богат не будешь.

Посетили этно-культурный центр «Алмаз».

В центре есть и небольшой краеведческий музей, и спортивный зал, и концертный. Сам Евгений мастер спорта по боксу. Тренирует местных пацанов держать и наносить удар. Его подопечные достигают хороших результатов на соревнованиях различного уровня. Награжден нагрудным знаком «За вклад в развития бокса в РС(Я)»

Есть секция пулевой стрельбы. В общем, есть чем отвлечь подрастающее поколение от табакокурения, виночерпия и более серьёзных пагубных привычек.

Работа спорится, посёлок строится.

Коля любит фотографироваться с местным населением, а местное население с Колей.

После знакомства с посёлком пришла пора разобраться с «Нивой». На помощь был призван лучший автомеханик Саскылаха Виктор Михайлович Зуевич.

Буксировка подраненной «Нивы» от гостиницы в тёплый гараж оказалась не лёгкой задачей. Машина основательно промёрзла. Колёса не крутились и не поворачивались. «УАЗ» Виктора Михайловича тянул «Ниву» волоком, а где уазовской мощи не хватало, помогала сила человеческих рук и ног.

С большим трудом и помощью местного населения затолкали «Ниву» в тёплый гараж для сугрева и ремонта.

После этого Михи, Харри и Бен оседлали «Дустер» и умчались в конечную точку нашего маршрута — Юрюнг-Хая.

Юрюнг-Хая где-то там, в 160 км ниже по реке Анабар.

Вернулись вечером полные восторгов: «Дальше только снег и лёд. Ничего. Ни дерева, ни кустика. Тундра».

Координаты точки на бортовом навигаторе: 72 градуса 48 минут 55 секунд северной широты. Дальше только на специально подготовленных авто. С большими колёсами, наклейками, финансовыми и информационными спонсорами и т.п.

Между тем умелые руки Виктора Михайловича вернули «Ниву» к жизни. Он устранил свист ремня, заменил сгоревшие предохранители. Транспорт в порядке. День прошёл удачно, что и следует отметить. Безалкогольно. Токмо строганиной со сгущёнкой.

Однако наступило 4 марта. Едем в аэропорт встречать рейс из Якутска. Прилетает шестой участник нашей команды австриец Харальд, а в Якутск улетают Михи, Харри и Бен. Автомобильная часть путешествия для них закончилась.

Вид на Саскылах со стороны аэропорта.

Борт прибыл.

А вместе с ним и Харальд без галстука.

Представляете, сколько насмешек случилось в его адрес, начиная с Москвы. А уж в Якутске за ненормального приняли. А ларчик просто открывался. Вся его зимняя амуниция была у нас. Харальд же, будучи сильно занятым бизнесменом, предыдущие семь дней перемещался по Южной Америке по делам своего бизнеса с одним лишь бизнес-чемоданчиком, иногда посещая три страны в день. Последние три дня не спал совсем и всего лишь 30 часов назад был в Бразилии.

Пока Харальд прямо в аэропорту облачался в зимнее обмундирование, Михи, Харри и Бен садились в самолёт.

С борта самолёта прислали фото реки Анабар. Тропинка посередине реки это и есть зимник.

Когда самолёт набирал высоту, Коля, Харальд и я мчались по льду Анабара в Юрюнг-Хаю. «Нива» впереди, я на «Дустере» следом.

За рулём «Нивы» — Харальд. Стиль езды — максимально недопустимая в данных условиях скорость и иногда чуть-чуть быстрее. Снежная пыль столбом.

Дорогу местами слегка перемело.

Иногда останавливаемся, фотографируем и фотографируемся.

Бедолаги растележились. Всем ветрам открыты.

Довольно быстро добрались до Юрюнг-Хаи.

Решили прокатиться по посёлку и назад в Саскылах. На въезде большая нефтебаза. Зима длинная, навигация короткая. Топлива нужно много.

Въехали в посёлок, и тут Колю осенило. Если мы здесь найдём ночлег, то он и Харальд будут первыми иностранцами, заночевавшими в Юрюнг-Хая. Из разговоров с Евгением Лаптевым и позднее с жителями Юрюнг-Хая, мы узнали, что иностранцы раз в несколько лет в эти края залетают. Самолётом в Саскылах. А вот на обычном авто да шумною толпою приехали вроде как в первый раз. Из иностранных автопутешественников вспоминали некоего чеха из Чехословакии, который однажды прибыл сюда из Хатанги в компании небезызвестного байкера Хирурга (в миру товарища Золдастанова). Нет, не на мотоциклах. На «Треколе» с большими колёсьями.

Я попытался отговорить Колю от ночлежной затеи, но он не отговорился и решил взять инициативу по поиску жилья в свои руки. Завидев на улице пацанишку, Коля крикнул с вопросительной интонацией: «Гостиница, гостиница?»

Пацанишка махнул рукой в неопределённом направлении, что, скорее всего, означало: «А кто её маму знает?»

Харальд сдуру свернул с накатанной дороги в указанном неопределённом направлении, и «Нива» тут же утопла в снегу по самые мосты. Попытка выдернуть её «Дустером», чуть не привела к посадке «Дустера». Попытка откопать привела к ещё более глубокому погружению в снежную пучину.

Метрах в двухстах от засевший «Нивы» стоял КАМАЗ. Два мужика неспешно загружали его тушами убиенных северных оленей. Пошёл к ним за помощью.

Невооружённым глазом было видно, невооружённым нюхом было слышно, что оба грузчика и шофёр «КАМАЗа» страдали с похмелья. В ответ на просьбу о помощи шофёр спросил тихим голосом:
— Похмелиться есть чем? Умираем.
— Водки нет. Только деньги.
— Тыщу дашь? Я знаю, где здесь по восемьсот можно взять.
— Две дам. Лечитесь на здоровье.

Шофёр крикнул мужикам: «Бросайте на хрен. Работа есть»

Через пять минут «Нива» освободилась из снежного плена, а «КАМАЗ» умчался за спиртосодержащим зельем.

Ещё когда мы пытались освободить «Ниву» собственными силами, к нам подошла девушка лет пятнадцати.
— Здравствуйте! Какой у вас номер интересный: 95. Это откуда?
— Из Чеченской республики. Привезли вам тёплый привет от чеченского народа.
— Спасибо. А вы чеченцы?
— Нет. Мы русский, немец и австриец. Имеем небольшой авторитет в Грозном. Приветы передавать уполномочены.

Девушка ушла и вскоре вернулась со словами: «Вас Вера Михайловна ждёт. Зам главы администрации. Я вас провожу».

Подъехали к зданию администрации, поднялись на второй этаж, познакомились с Верой Михайловной. Вскоре появились два околоточных. Посмотрели наши паспорта. Вернули. Затем опять попросили и аккуратно переписали наши данные в записную книжку. Вдруг чего.

И Вера Михайловна, и околоточные говорили, что желание иностранных гостей быть первыми немцами, переночевавшими в Юрюнг-Хае весьма похвально, но вот спальных мест для посторонних в посёлке нет. Разве что глава администрации поможет. Он уехал в Саскылах и к ночи должен вернуться.

Заодно я поинтересовался, нельзя ли приобрести литров 50 бензина. Если найдётся ночлег, возможно, придётся не глушить двигатели всю ночь. Термометр показывал -35С, солнце закатилось за заснеженный горизонт, и температура явно падала.

Заправки в посёлке нет, а вот запасливые люди есть. Вера Михайловна позвонила одному из них. Иван Тяприн оказался не только запасливым, но и гостеприимным человеком. Ссудил нам бензина и предложил дожидаться главу администрации у него дома.

Отведав оленины, Харальд, будучи уже четверо суток без сна, был не в силах противостоять объятиям Морфея.

Иван — чемпион по традиционным видам спорта народов Севера. Поэтому на стене так много дипломов и медалей. А ещё он передовик оленеводства. В Норвегию ездил передавать опыт норвежским оленеводам. Ну и от них всяким полезностям учился.

Пока мы гостили у Ивана, из Саскылаха вернулся глава администрации Юрюнг-Хаи Канат Ускенбаевич Алькенов.

Канат по национальности казах. Из Казахстана. Служил здесь срочную. Демобилизовался. Уехал домой. Вскоре понял, что прохладная тундра ему милее, нежели жаркие и пыльные казахские степи, и вернулся в Юрюнг-Хаю. Женился на местной девушке и уже который год твёрдой рукой наводит порядок в далёком северном посёлке.

Слабоват я в казахском языке, но мне кажется, что в переводе на русский имя Канат означает «крепкий мужик».

Канат признался, что место для ночлега незваных гостей есть, но место это «страшное». Поехали смотреть. На втором этаже одного из зданий есть несколько комнат, предназначенных для проживания приезжих. Место действительно оказалось страшным. Очевидно, что когда-то здесь проживали низшие чины и прочий деклассированный элемент. И не один день. Но никто из люмпенов ни разу за собой не убирал, не мыл, не подметал и т.д. Кухня завалена объедками, недопитками, мусором и грязной посудой. На кроватях скомканные грязные и рваные подушки и одеяла. Зато тепло. Ну, что ж. И мы смольных институтов не кончали. Харальду очень понравилось. Ему чем хуже, тем лучше. Больше впечатлений. Коле главное быть первым, а на чём спать не важно. Ну, а мне всё вкусно. Остаёмся.

Канат предложил поставить машины в тёплый склад. Оттуда на своём «Патриоте» привёз нас назад в «страшное место» и пообещал забрать завтра в 7 утра.

Настало утро дня другого. А именно: 5 марта 2016 года. Коля проснулся другим, более счастливым человеком, обретя звание первого немца, проведшего ночь в далёком северном посёлке Юрюнг-Хая. Отмечать будем позже. Пора трогаться в обратный путь. Благодарим Каната. Фотоаппарат разрядился ещё вчера до приезда в Юрюнг-Хаю. В телефоне осталось чуть-чуть электричества на прощальное фото.

Харальд, Канат, Коля.

Попрощались. Мчим в Саскылах. Там наши вещи и бензин. 160 км одолели меньше, чем за два часа. Всё из-за Харальда. Speedy-гонщик. Один я бы ехал часа три.

В Саскылахе приобрели шесть пластмассовых канистр по 40 литров бензина в каждой по интересной цене — 3002 рубля за канистру. Погрузились. Попрощались с Евгением …

и помчались в Оленёк. Харальд привычно гнал «Ниву» в хвост и гриву 100-120 км/час. Я с трудом успевал за ним на «Дустере». 600 км преодолели за семь с небольшим часов. По пути пытался сфотографировать природные каменные изваяния телефоном через стекло.

Переночевали в уже знакомой гостинице. Утром 7 марта завели машины. У «Нивы» опять перебои с электричеством: отказалась работать печка и вентилятор. Нашли и изъяли сгоревшие предохранители. Сделали жучки. Вентилятор заработал. Обдув стекла тоже. Но печка не грела. Харальд, опять же руководствуясь принципом: «То, что тяжело пережить, будет приятно вспомнить», отказался просить помощи у местных механиков. «Так доедем. Всего-то два дня до Якутска».

Поехали. Харальд с Колей в холодной Ниве. Я за ними в тёплом «Дустере». Моя холод не любит. Моя комфорт давай.

Харальд опять погнал что есть мочи, но тут игра плохая вышла. «Ниву» регулярно заносило и швыряло на снежный бруствер.

От бампера вскоре осталась только центральная часть. Держалась благодаря номерному знаку. На фото ниже слева от «Нивы» обломки бампера.

Коля на некоторое время перебазировался ко мне в «Дустер». У меня тепло и безопасно.

Во время одной из остановок для вытягивания «Нивы» из сугроба нас посетил соболь. Симпатичный зверёк. Нас совсем не боялся. Чувствует, что мы хорошие. Никакого оружия не держим. И зверьё, как братьев наших меньших, никогда не бьём по голове.

На полярном круге ещё раз учинили фотосессию.

Ближе к Удачному заработало радио. Из приёмника звучал приятный якутский рок. Я одной рукой рулил, другой снимал клип. Коля позднее назвал его «Танцующая «Нива». Ниже ссылка на короткое видео. Сделайте звук громче. Якутский рок действительно приятный.

После Удачного, пока не стемнело, фотографировали заснеженные пейзажи.

Крест у поворота на Айхал. В далёком ныне 1992 году сразу после капиталистической революции спекулировал «уазиками» с группой товарищей. Помнится, продали Айхальскому ГОКу 50 штук. Айхальские мужики гнали их из Ульяновска своим ходом. Завидовал я им тогда. Такое путешествие! И вот свершилось: уже не первый год катаюсь по почти всей стране. И не только по России.

В сам Айхал не поехали. Крюк, однако, а до Мирного ещё далеко.

В полночь стучались в закрытую дверь гостиницы «Зарница» в Мирном.
— Чего надо? — зло воспрошала заспанная тётка.
— Пустите пережить.
— У нас скоро заезд алмазодобытчиков. На конференцию. Номера вычищены. Рванину пускать не велено. Вон через дорогу ночлежка «Вилюй». Там вам самое место.

И пошли, мы луною палимы, в «Вилюй». Там нас встретили радушно, предложили 12-часовой тариф, дали три номера за всего 4142 рубля за всех, и мы завалились спать.

Утро 7 марта. По коням и в Якутск. Через замёрзшие реки.

Харальд зело торопился в Европу вершить бизнес проекты. Решили, что Коля едет не торопясь со мной, а Харальд один в нетопленной «Ниве» несётся в Якутск. Машину оставит у гостиницы «Полярная звезда». На том и расстались. Мы с Колей заночевали в Вилюйске, а Харальд домчал-таки в этот день до «Звезды». Умылся, побрился и утром на такси в аэропорт.

Утром у нас в Вилюйске сердце билось, как олень. К чему бы это? Так ведь, Восьмое Марта! Международный женский день!

Приехали в Якутск. Нашли «Ниву». Заселились в гостиницу.

Собственно путешествие почти закончилось. Остались последние штрихи. Оставить «Ниву» у знакомых с намерением через год в марте 2017 доехать на ней до Чукотки. (Не сбылось). Отправить Колю в Москву и вернуть «Дустер» в Иркутск законному владельцу.

«Ниву» оставили на ответхранение. Коля улетел 9 марта. На следующий день и я покинул Якутск в направлении Иркутска. Форсировал реку Лена по льду и оказался на автодороге «Лена».

Дорога с собственным сайтом плохой быть не может.

До этого проезжал по ней (Иркутск — Магадан — Иркутск) в августе-сентябре 2012 года. Перемены к лучшему налицо. До Тынды все отсыпано, отгрейдеровано и много чего заасфальтировано. Короче, дорога отличная.

Хулиганы снеговые фигуры вдоль трассы строят.

Но и на хорошей дороге расслабляться не стоит. Особенно грузовикам.

До ночлега в Тынде (бюджетная гостиница «Рижская», знакомая по прошлым визитам в эти края) проехал 1010 км. Сначала был мороз и день чудесный.

Нерюнгринский район был окутан туманом и лёгкой метелью.

На границе с Амурской областью было ясно и сумеречно. Новый знак РЕСПУБЛИКА САХА (ЯКУТИЯ) уже начали загрязнять наклейками различных так называемых «экстремальных экспедиций».

Уважаемые товарищи и господа эскпедиционеры, клейте свои наклейки на личный автотранспорт, а не государственную собственность. Это то же самое, что оставлять мусор на обочине. Для пропаганды себя пишите отчёты, публикуйте фотографии, не замазывая номеров и не отворачивая лиц.

После Тынды встречались короткие неасфальтированные участки, но в целом дорога до самого Невера хорошая. Плакат, заснятый мной в 2012 году в начале автодороге «Лена», больше не существует. Снесли. Ибо рукописный комментарий некоего неравнодушного автомобилиста потерял актуальность.

Не здесь ли «Беленькую» разливают?

По «Амуру» добрался до Читы, где и заночевал в гостинице «Даурия».

На закате заметил НэЛэО.

От Читы до Улан-Удэ было и ясно ….

…. и метельно.

В небе болтались богопротивные неопознанные объекты. Зелёные человечки блестящую оболочку не покидали, честных граждан не пугали. Холодно.

Переночевал в Улан-Удэ в новой для меня мини-гостинице «Улан». Всего 1300 руб. Жить можно.

13 марта последний бросок в Иркутск. По пути заехал в Посольское взглянуть на местный Преображенский монастырь и замёрзший Байкал. Бывал там не раз, но только в тёплый период.

Аккурат в этот день случилась масленица. Две подружки в ожидании блинов вспоминали былые годы.

«Дустер» позирует на берегу Байкала под стенами монастыря.

Затем традиционная остановка в Култуке поесть пирожков с видом на южную оконечность Байкала.

Дальше закономерный финал: Иркутск, аэропорт, возврат «Дустера», рейс Иркутск — Москва, рейс Москва — Ульяновск.

Вторая поездка 2016 года удалась. (Первая состоялась в Баку в январе). Впереди были ещё три общей длиной в пять месяцев и объёмом в несколько стран и территорий: Шотландия, остров Скай и Оркнейские острова, Ирландия Северная и Южная, Аргентина, Уругвай, Бразилия, Чили, Перу, Эквадор, Колумбия. Ну и Россия от Владивостока до Твери с Байкалом, Алтаем, Хакасией, Тывой и прочая.

Будет время, будет вдохновение, будет и очередной рассказ.

Всем спасибо за внимание. До новых встреч на страницах Дрома.

P.S. В октябре 2017 встречались с Колей на Балканах. Слово за слово, ладонью по столу, и… положили глаз на Эвенкию. Ванавара, Тура. Информации достаточно. Зимники строятся и работают. Легковые машины ездят яко по асфальту. А вот севернее? Чиринда, Ессей. Информация есть, что зимник до Ессея пробивают, грузы возят. Не нашёл ни одного упоминания о том, ездил ли кто до Ессея на легковом автомобиле.

Может быть, кто-то ездил лично (хоть на «КАМАЗе»), слышал, знает. Поделитесь знаниями, пожалуйста. Возможно ли туда добраться простым труженикам на простом полноприводном автомобиле типа «Дустер» или «Нива»?

Может быть, кто-то и сам в те края съездить не против?