Новогодний Кавказ 2016. Часть 2

• Часть 1

Итак, к нам пришло осознание, что мы в корне неверно подходим к выбору дальнейших точек, ибо горам и природе совершенно все равно? чего мы хотим и запланировали — надо ездить за погодой. Ближайший прогноз радовал нас только по территории Северной Осетии, туда мы и направились.

Сегодня к ночи мы должны были добраться до горячего источника под Алагиром.

Но Северная Осетия решила не встречать нас благосклонно. За последние дни каждый выезд колонны на трассу сопровождался постоянными остановками ГИБДДшниками, при пересечении границы с Аланией нас тормознули очередной раз и вместо доброжелательного общения мы получили: «Чо рассказывай куда едешь? Чо молчишь?! Объясняй чо вы тут делаете?!» Снова придрались к отсутствию брызговиков, штраф не выписали, но обещали на обратном пути проверить, появятся ли они. Сложно сформулировать, что именно нас столь сильно напрягло, но осадок остался очень неприятный, и это было только началом.

В Алагир мы въехали в темноте. Город был пустынным и очень тихим.

Поспешили к горячему целебному источнику, расположенному неподалеку в Верхнем Бирангзанге. Оказалось, что работает он с 7 утра до 11 ночи, так, что можно было нырять, но народу в бассейне бултыхалось уже полно, да и лагерь разбивать на морозе после горячих водных процедур представлялось нам сомнительным удовольствием. Решено было отложить мероприятие до раннего утра.

Пока Саша и я на одной машине поехали искать место ночевки, остальные отправились на заправку в Алагир. Место было найдено быстро, но... созвонившись с Сергеем, выяснилось, что прямо сейчас они к нам приехать не могут, т. к. возникли проблемы с ментами.

В лагере мы собрались минут через 20, оказалось, что господа ГИБДДшники долго наблюдали за колонной: Женя, Паша и Олег въехали на заправку, а Игорь остановился возле надписи «Алагир», чтобы сфоткаться, после чего тоже заехал на заправку, но с другого въезда. Тут-то блюстители правопорядка и решили проявить себя: подъехали, собрали права у трех машин и сказали, что они попали на отъем прав, т. к. повернули на заправку под кирпич и через сплошную. Ребята не согласились: кирпича при въезде не было, а разметка оказалась занесенной снегом. Чтобы доказать свою правоту инспектор пошел оттирать ботинком от снега разметку... полоса оказалось прерывистой. Тогда права вернули, но попытались отнять документы у Игоря — он повернул не под кирпич, но действительно через сплошную, которую не было видно. Пока разбирались со всей этой чехардой, контакт уже был налажен, ГИБДДшники смягчились, расспросили о том, где мы были и чего хотим делать дальше, повосхищались машинами и с миром отпустили.

Утром мы стартовали в невероятное для нас время и уже в 8.40 припарковались возле забора у источника.

Можно было оставить машины здесь или подъехать прямо к купальне за 50 рублей с машины. Мы решили, что бегать по морозу не хотим и заехали внутрь.

В середине 90-х годов в окрестностях селения Верхний Бирагзанг появились специалисты-буровики из Ростова, они искали здесь нефть. Но вместо нее из пробуренной скважины забил фонтан горячей воды. Вода оказалась богата на всевозможные полезные вещества, это место получило название «Терма-Ганах — живая вода, дающая незабываемое чувство омоложения и прилив сил».

Час купания в термальной воде, поднятой с глубины 2150 метров, стоит 100 рублей с человека. Рекомендуется принять 10-12 ванн с однодневным или двухдневным перерывами. Это помогает в лечении и профилактике болезней обмена веществ, эндокринной, нервной, сердечно-сосудистой систем, кожи, решении мочеполовых и гинекологических проблем.

Летом народ переодевается для купания в классических кабинках на улице, зимой — в домиках с тоненькими стенами с инфракрасными обогревателями, которые не особенно помогают. Короче, самое страшное раздеться, дойти по льду в одном купальнике до края бассейна.... а потом уже очень хорошо :)

Температура на улице -7, воды +40 градусов.

Когда только заходишь в источник, вода кажется теплой везде, но мы обратили внимание, что знающие люди кучкуются в одном конкретном месте. Выяснилось, что именно там расположена труба с горячей водой.

Скучковались вокруг трубы.

После 10 минут плескания вокруг нее, вся остальная вода в бассейне стала казаться не такой уж и теплой :)

Вылезание оказалось меньшим стрессом, чем влезание, да и в прогретых машинах было вполне комфортно, даже волосы высохли довольно быстро.

На прощание набираем горячей воды, ведь в ней полезно не только плавать, но и пить — по 1 стакану 2 раза в день в теплом виде за 15-20 минут до еды.

Мы-то на самом деле с помощью этой воды собирались не лечиться, а готовить еду, правда, чай из минералки вызывал некоторые сомнения по своим вкусовым качествам, но мы решили, что лучше пусть будет хоть какая-то вода, чем никакой вообще.

Это было только началом нашего длинного дня, теперь мы ехали по Военно-Осетинской дороге в Цейское ущелье.

Останавливаемся возле статуи «Георгий Победоносец выскакивает из скалы» — это самый большой конный памятник в Мире. Он весит 28 тонн, но прикреплен к скале на высоте 22 метра только внешней частью плаща наездника.

Среди всех республик Северного Кавказа только в Северной Осетии преобладает православие. Георгий Победоносец имеет для осетин особое значение, здесь его именуют Ныхас Уастырджи и считают покровителем всех путешественников, воинов и мужчин всей республики.

Это место является дзуаром — святым местом, в 1995 году на средства городских властей и пожертвования местных жителей здесь был сооружен данный грандиозный монумент.

В Буроне пост ДПС, на этот раз тормозят только Патриоты, очень удивляются, что они едут колонной «с простыми УАЗиками» и отпускают.

При повороте на Цей из кустов выглядывает бородатый горец — это Афсати, покровитель охотников в осетинской мифологии.

Петляем по серпантину, и вдруг перед нами оказывается огромный камень с портретом Сталина.

С этим камнем связана одна невероятная история: однажды Хрущев дал распоряжение сбросить камень-гигант с изображением Сталина в Цейское ущелье, глубина которого составляет примерно 80-90 метров. Для исполнения распоряжения, военное руководство направило курсантов из военных училищ, которые выполнили приказ. Каково же было удивление руководства Северной Осетии, когда утром на другой день они увидели камень на прежнем месте...

Под покровом ночи местные жители невероятными усилиями достали камень, поставили на место и с оружием в руках несколько суток стояли вокруг. Больше камень никто трогать не осмелился.

Вообще, на Кавказе очень любят Сталина. Нигде в России нет столько памятников Иосифу Виссарионовичу, как в Осетии (более 30). Ленин, Сталин и Маркс здесь везде: на стенах домов, возле школ, на площадях, вот даже в горах!

В первую очередь в Цейском ущелье нас интересовало святилище Реком.

Правила посещения. Кроме классических не пить-не курить, женщинам нельзя приближаться к мужскому святилищу.

Добраться до Рекома можно по узкой и скользкой зимой тропинке вдоль крутого берега реки Цейдон.

Древнее святилище Реком — главный храм Уастырджи (Георгия Победоносца), бога мужчин. Неофициально оно считается главным мужским святилищем Осетии, женщинам здесь находиться нельзя.

Когда-то святилищем считалось не только рукотворное сооружение, но все Цейское ущелье. Легенда о происхождении Рекома подчеркивает его исключительность: когда в неравном бою погиб великий воин Бартазд, бог уронил по нему три слезы, и одна упала в Цейское ущелье — это и есть святилище. В XVII столетии Реком стал действующей христианской церковью во имя Святой Троицы, позже — во имя святого Георгия. К концу XVIII века он постепенно снова превратился в общенациональное языческое святилище. По свидетельству путешественников XIX века, среди других реликвий в Рекоме хранились шлем и оружие легендарного последнего осетинского царя Ос-Багатара. В Рекоме проводились и до сих пор проводятся мужские воинские обряды — например, «братание» перед уходом на воинскую службу — и ритуальные пиры. В отличие от других памятников, Реком не принадлежит какому-либо отдельному роду — это святыня для всей Осетии.

Храм стоит на высокогорной поляне, окруженной гранитными скалами и сосновым лесом. Реком сложен из сосновых бревен, без единого гвоздя.

На стене у входа — кости и рогатые черепа животных, их приносят в жертву в июле на празднике, посвящённом Рекому.

Коньки крыши святилища украшены причудливой резьбой и фигурками соколов.

От урочища открывается великолепная панорама: на переднем плане гора Монах (2990 метров), белеют хребты и вершины Адай-хоха и Уилпата, неподалеку Цейский и Сказский ледники.

Рядом со срубом беседка с тремя креслами с вырезанными на спинках личинами —
«Безликое божество», «Сокол» и «Барс» (или «Медведь»), перед ними — стол с приношениями, где можно оставлять соль и монеты.

В беседке то ли дремал, то ли медитировал молодой человек, мы не стали его беспокоить, а вот к замерзшему водопаду позади беседки подошли поближе.

А может быть, парень наблюдал за порядком на святилище? На территории Рекома за столом для жертвоприношений устроилась веселая компания, они ели, бухали, матерились — короче, делали все то, чего нельзя. На обратном пути, уже около машин к нам подъехала Нива, из которой вышло несколько суровых горцев, мужчины находились явно на взводе, вряд ли в таком настроении ездят молиться на святые места. Сначала они подошли к нам, спросили, что мы тут делаем, читали ли правила посещения святилища и не хулиганили ли. Мы честно сказали, что ко всем святыням относимся с большим уважением, а на Реком просто посмотрели. На этом горцы нас покинули, энергично поскакав к святилищу. Есть тонкое подозрение, что компании оставшейся там, не поздоровилось.

Особо задерживаться в Цее в наши планы не входило, но неподалеку обнаружился горнолыжный склон, и Сережа (единственный катающийся) уговорил нас туда заехать выгулять сноуборд.

Канатки оказалось 2: старая однокресельная (ну очень стремного вида, половина сидушек отсутствует) и новая двухкресельная, идущая до Зеленого холма на высоту 2500 метров.

Для нас выбор подъемника был очевиден. Все дети и большая часть взрослых оказались на канатке впервые.

Поднимаемся с 2000 до 2500 метров.

Пока едем, любуемся видами.

Под нами кончилась старая канатка.

Спрыгиваем на Зеленой поляне. Зеленая она, правда, только летом, а зимой отсюда начинается горнолыжный спуск.

Несмотря на довольно сильный ветер, идем гулять.

За нами начинается Сказский ледник, а правее — Цейский ледник, из которого вытекает река Цея (Цейдон).

Вид на Цейское ущелье.

А это пушка для провоцирования схода снежных лавин.

Спустились вниз, попытались купить пирожков в кафешке, но их все съели до нас, пришлось обойтись дорогущим чаем\кофе с конфетками.

Ездить колонной по заснеженной Цее оказалось делом непростым, поэтому собраться все вместе мы договорились возле камня со Сталиным. Оказалось, что Иосиф Виссарионович делит его с народным Героем Северной Осетии Хетагуровым.

Основоположник литературного осетинского языка, поэт, просветитель, скульптор — Коста Левановича Хетагуров.

Петляя по серпантину, возвращаемся на основное шоссе.

Набираем воды на источнике возле дороги.

На одной из гор замечаем башню.

Вообще, башен мы еще увидим очень много, в Осетии они чуть ли ни на каждом шагу.

Башенное строительство началось здесь в раннем средневековье, во времена аланской эпохи. Но типичный стиль кавказской осетинской башни с характерными чертами сложился в позднее средневековье, приблизительно к XVII-XVIII вв.
Башни строились как оборонительное, боевое, а нередко, и жилое строение. Помимо чисто военного значения при набегах захватчиков, многие башни в Северной Осетии появились как средство защиты от кровной мести.
Родовые башни почитались как святыни, потому что они считались местом обитания святого духа, были оплотом и гарантом целостности и продолжительности рода, фамилии. Роль башен в Осетии была настолько важной, что со временем они стали объектами культа.

Мы ехали в Унальское ущелье, чтобы пойти на Архонский перевал. Вообще, зимой он считается не ездабельным и, помня наш горький опыт в Карачаево-Черкессии, его прохождение было под большим вопросом, но мы надеялись на лучшее!

А пока «Транскам». Здесь он очень хорош!

По мосту переезжаем реку Ардон.

И начинаем подниматься в горы.

Ползем все выше и выше, на дороге появляется сначала лед, а потом снег. Темнеет.

Иногда внизу видны петли дороги, по которой мы поднимаемся и от этого становится немного дурно.

Подъем, полупетля, еще подъем, поворот, чуть-чуть ровного и дорога пошла вниз. Сначала мы подумали, что это локальный спуск, и скоро мы вновь поползем в гору. Но нет, так неожиданно и незаметно мы взяли Архонский перевал в 2206 метров высотой.

Стало совсем темно, надо было вставать, но вокруг все было лысым и, главное, порывами дул ураганный ветер. Пришлось потихоньку, почти на ощупь продолжать спускаться.

Мы въехали в Нижнюю Кору, пред нами предстала отреставрированная башня, принадлежавшая семье Лазаровых.

Полубоевые жилые башни («гæнах») — строения, предназначенные и для жилья, и для обороны, т. е. укрепленные жилища. Обычно они имеют три-четыре этажа, первый использовался как хлев, на втором этаже размещался очаг и спальня, на третьем и четвёртом были помещения для гостей («уазæгдон») и кладовые («къæбиц»). В центре жилой башни обычно находился опорный столб, выложенный из обработанного камня. На нём держались балки перекрытий. Самым главным и значимым местом в таких сооружениях был очаг, над которым висела надочажная цепь. Место очага и надочажная цепь были для осетин особо значимыми и очень оберегались. Последний этаж жилых башен нередко использовался для обороны, стены верхнего этажа возвышались над кровлей, образуя парапет.

Нам очень хотелось посмотреть на башню при свете дня, была предпринята еще одна попытка встать неподалеку, но нас вновь согнал ветер. Мечтая о стоянке, мы покатились по Куртатинскому ущелью.

Мечты неожиданно привели нас к погранзаставе из которой нам наперерез вышли вооруженные люди. Мы решили не выяснять в чью границу (Грузии или Южной Осетии — и та, и другая тут были рядом) мы уперлись, а по-тихому развернулись и начали сваливать. Вслед нам стрелять не стали, поэтому вскоре мы оказались в селе Хидикус у стен самого высокогорного в России монастыря.

Аланский Свято-Успенский мужской был основан совсем недавно — в 2000 году. На фото хорошо виден Иверский собор — точная копия древних Аланских храмов, выложенный из камня в традициях осетинского зодчества.

Внутрь мы, конечно, не попали и каков монастырь при свете дня не видели, НО ночью он выглядит потрясающе! Уж сколько мы повидали церквей и монастырей, ни в одном не было столь грамотно организованной подсветки!

А тем временем проблема ночевки оставалась открытой — мы двинулись в ущелье Хаником.

Знаете, в чем была основная наша проблема? Мы, равнинные жители, привыкли смотреть на карту без учета высот, т. е. если обозначен лес, то в нем 99% можно встать и вокруг будут деревья. Здесь же лес если и был, то рос на очень крутых склонах. По той же причине с основных дорог здесь не было отвороток - ну с чего бы кому-то лезть на гору?! Получалось, что как ни бился Саша над картами, мы двигались по коридору, с которого деться никуда не могли. И вот, казалось бы, настало счастье - обнаружился заезд в рощу, кстати, в ущелье оказалось неожиданно снежно. Патриот съездил на разведку - место прекрасно!

Мы дружной толпой пребываем на точку, выдыхаем, разводим костер, начинаем вытаскивать шмурдяк... Игорь возвращается из кустов неподалеку и сообщает, что там горит «странный костер».

Костер действительно имел место быть: видно, что минут 15-20 назад от него в сторону гор (в противоположную от населенки и дороги) ушли люди. Вокруг валяется недоеденная пища, тары из-под алкоголя не наблюдается. Т.е. зимой, ночью, неподалеку от границы несколько мужиков сныкались в лесу и решили пожрать, но не выпить. А заметив приближающийся свет фар, предпочли свалить. Странно? Нам показалось, что очень странно. И пусть это все могло быть надуманным стечением обстоятельств, мы решили, что все равно спокойно тут ночевать не сможем. Превозмогая усталость, мы собрались и вновь поехали. Складывалось ощущение, что сегодня мы вообще не ляжем.

И вот мы уже в селе Даргавс, неподалеку от которого расположен «Город мертвых» — самый значительный некрополь на Северном Кавказе. В Даргвасе тишина и покой, зато у ворот некрополя, как это ни парадоксально, кипит жизнь — местные жители что-то празднуют. Мы остановились, чтобы узнать распорядок работы исторического памятника, а заодно пообщались с местными.

Узнав о нашей проблеме, нам посоветовали встать на заброшенной туристической базе. Вообще, мы не любители подобных объектов, а уж тем более ночевок в них, но сил уже не осталось, ситуация оказалась безвыходной, и мы, скрепя сердце, пробрались между открытыми люками на относительно ровную площадку. Вокруг были горы, за нашими спинами пустые глазницы корпусов, под нами ярко освещенная Гизельдонская ГЭС с вооруженной охраной — романтика!

Утром стала видна вся «прелесть» окружающей действительности.

В советское время здесь, на перевале Кахтисар была построена одноименная турбаза, слава о которой быстро разлетелась по всей территории Союза. Турбаза «Кахтисар» в считанные мгновения стала одним из самых популярных мест отдыха в Северной Осетии, каждый год сюда приезжало огромное количество отдыхающих, ведь одним из основных направлений был популярный тогда пеший туризм. В отличие от многих других советских турбаз, «Кахтисар» пережила и перестройку, и лихие девяностые, и даже военный конфликт с Ингушетией. Свое существование турбаза официально прекратила в 2009 году, почему — мне выяснить не удалось. Все, что можно было растащить , растащили, что не получилось — сломали. А жаль, мы бы гораздо с большим удовольствием провели эту ночь на действующей турбазе, чем посреди ее скелета.

Внутри одного из корпусов.

На все это со скалы сердито глядит И.В. Сталин.

И К. Л. Хетагуров.

Когда-то с Кобанского ущелья к «Кахтисару» можно было подняться на фуникулере (длина железной дороги была 520 метров), а также по тропе «3илӕнтӕ» – серпантину в 33 поворота, который теперь превратился в дорогу.

Виден водосброс Гизельдонской ГЭС.

Возвращаемся к «Городу мертвых».

Город мертвых.

Город мертвых является историко-архитектурным памятником, вход на территорию стоит по 50 рублей со взрослого, а экскурсионное обслуживание еще 150 рублей. Мы приехали за 15 минут до открытия и как честные люди решили подождать, чтобы дать денег и взять экскурсовода. Прошло 15, 20, 25 минут... наше время было не резиновым и, протиснувшись через ограду, мы пошли гулять по некрополю самостоятельно.

Даргавсский некрополь представляет собой комплекс из 96 родовых склепов разного размера, в которых осетины с XIV хоронили усопших. Покойников не зарывали в землю, а укладывали в склепе, внеся внутрь через окно. Окно потом закрывали деревянным щитом. Каждый склеп представляет собой небольшой оштукатуренный каменный домик с островерхой крышей в виде многоступенчатой пирамиды, выложенной сланцевой черепицей.

Под многими зданиями есть глубокие ямы, покойники лежали как бы этажами, отделенные друг от друга деревянными настилами. Таким образом, в одном склепе могло помещаться свыше ста покойников.

Здесь покоится немало останков погибших от чумы местных жителей. Когда чёрная смерть прошлась по этим местам, погибли тысячи людей. У большинства из тех, кто заразился, был только один выход – взять семью, включая маленьких детей, и уйти в семейный склеп доживать свои последние дни. Еду умирающим передавали в специальных деревянных лотках через окошки.

Могильники ставили на возвышенных склонах, продуваемых всеми ветрами, чтобы трупы не гнили, а мумифицировались. Мертвецов обряжали, рядом клали погребальные дары, частично сохранившиеся до наших дней. Некоторые мумифицированные тела тоже довольно хорошо сохранились.

Традиция помещать усопших в каменные гробницы сохранялась в Осетии вплоть до присоединения Кавказа к России в конце XVIII века. Тогда власти, опасаясь распространения эпидемий от незарытых тел, законодательно запретили надземный способ захоронений.

Это место было удобным не только для ритуальных погребений, но и со стратегической точки зрения. Над городом мертвых возвышается башня Аликовых, когда-то она выполняла сигнальную, сторожевую и боевую задачи. С неё открывается вид на селение Даргавс, Даргавское ущелье и Зелёный перевал.

Пока ходили по Городу мертвых, смотрители в своей будке так и не появились. Мы не стали расстраиваться, решив, что это наша награда за вчерашние ночные метания по Осетии.

Наше внимание привлек дорожный указатель на Кармадон. Вообще, мы туда не собирались, но... чуть ли не у каждого россиянина название Кармадон прочно ассоциируется только с одним печальным событием — гибелью съемочной группы Сергея Бодрова. Мы решили, что раз уж находимся совсем рядом, глупо не доехать пару десятков километров и не почтить память талантливого кинорежиссёра и актёра.

И вот мы снова лезем в горы по частично заснеженному, частично обледеневшему серпантину.

Минуем Даргавский (Зеленый) перевал.

А вот внизу уже показался поселок Кармадон.

Где именно искать памятник и как он выглядит, мы не представляли, поэтому обратились к местным жителям. Их объяснения оказались весьма путанными, тропя целину мы вломились на ферму, посреди которой стояла очередная полуразрушенная родовая башня. Мы уж было приготовились получать люлей за напуганную скотину от сурового вида хозяина, но он, услышав, что мы ищем, как-то понимающе закивал и направил нас в нужную сторону.

Вообще, на Кавказе мы столкнулись с несколько иным отношением к покойникам, кладбищам и всем, что с ними связано. У нас современные кладбища, особенно в крупных городах, все больше напоминают коммунальные квартиры: где-то на задворках стройными рядами стоят одинаковые памятники, вокруг которых посчитан каждый сантиметр, все уныло и немного жутко, и главное, чтобы этой жути не видели живые — незачем теребить свои нервы «умерла, так умерла». Здесь же, все как будто наоборот: кладбища стараются сделать поближе к тому месту, где жили покойные, на видовых местах. Иногда деревня и некрополь располагаются на соседних холмах, а иногда даже кладбище стоит на горе над деревней. То есть встал ты утром, вышел во двор, а за тобой дедушка Гиви наблюдает со склона, а рядом с ним прадедушка Мурат, сосед Гоги, и это все акромя вполне живых старейшин, обитающих неподалеку. И, наверное, невольно ты должен ощутить обалденную ответственность за дела свои, за поступки, даже за мыcли! И как логично тогда то, что, оказавшись в наших пенатах, даже у самых лучших сынов Кавказа сносит крышу — ведь нет рядом уже ни старейшин, ни дедушки, ни соседа.

Но я отвлеклась, а тем временем мы продолжали тропить дорогу в сторону монумента.

Кармадонское ущелье.

И вот от основного направления вправо ушла отворотка.

По узкой гряде мы пробрались только одной машиной. Остальные пошли пешком.

Перед нами был небольшой скромный памятник.

20 сентября 2002 года, в 20 часов 8 минут 30 секунд глыба висячего ледника объёмом около 8 миллионов кубометров, сорвавшаяся с восточного отрога горы Джимарайхох с высоты 4350 метров, упала на тыловую часть ледника Колка, создав смертоносный ледовый обвал и селевой поток. Общий объём пришедшей в движение ледово-каменной массы достигал 125-130 млн. кубометров. Основная её часть остановилась у скалистой расщелины «Кармадонских ворот», через которую было выброшено более 10 млн. кубометров воды, крупных и мелких обломков скальных пород и льда. Вся эта масса со скоростью 150-200 км/час в виде гляциального селевого потока устремилась вниз по долине реки, сокрушая все на своем пути. Этот поток накрыл Кармадонское ущелье, уничтожил полностью несколько посёлков и унёс жизни более 135 человек, в том числе почти всю съёмочную группу фильма «Связной» во главе с Сергеем Бодровым.

Монумент «Скорбящая мать» установлен на месте лагеря «Надежда», где в течение полутора лет жили родственники пропавших без вести людей, пока велись поисково-спасательные работы. Кстати, среди прочих фамилия Бодрова значится, ничем не выделяясь, в алфавитном порядке. Когда-то я смотрела интервью с Бодровым старшим, где он сказал, что это осознанное решение, так как его сын точно такой же, как все прочие члены съемочной группы и лишние привилегии ему ни к чему.

Мы ходили по склону и все смотрели, где же тот ледник, откуда и куда он шел—- ничего не было понятно.

И только в душе тихонько скреблись кошки: вдруг ледник снова пойдет сейчас?! Как неподалеку спокойно живут люди?

А местные жители живут здесь совсем хреново. Такой общей неопрятности и разрухи мы не видели давно.

В Кармадоне дома из камня и мусора прилеплены к склонам, как ласточкины гнезда. При этом неподалеку стоят кирпичные недостроенные многоэтажные корпуса санатория «Кармадон», заброшенные цеха завода по разливу минеральной воды «Кармадон»... если уж совсем все плохо, можно было бы достроить, ну или стройматериалов натырить, короче, как-то облагородиться. Но, видимо, оно не надо.

Набираем воду в Кармадоне.

Исторический момент: сливаем воду, набранную в горячем источнике под Алагиром. До дома в качестве диковинки мы ее не довезли бы, а готовить на ней так и не решились.

Над Кармадонским ущельем почти все время, пока мы здесь находились, висела неприятная гнетущая серая муть. Настроение было соответствующим — хуже, чем в городе мертвых.

Но как только двинулись в обратный путь, и погода и настроение наладились.

Даргавский перевал показал себя во всей красе!

Дальше мы направились к самому высокому водопаду России — Зейгалану.

Впереди была приграничная зона, в которую нам предстояло въехать. Олег и Ксения были здесь летом: машины по одной запускали в «карман», проверяли документы, переписывали паспортные данные, проводили беглый осмотр автомобиля. Мы уже морально приготовились потерять на КПП часа полтора-два, но к нам никто не вышел.

Решили сами сходить сдаться, но обнаружили на двери замок. Шлагбаум тоже был закрыт на замок, но легко объезжался.

Покатились дальше.

Никто нас не догонял, зато обнаружилась табличка, что движение автомобильного транспорта дальше запрещено. И действительно, неподалеку стояло несколько легковушек.

Но мы решили, что раз у нас рашен-джиппы, можно попробовать прорваться и поближе к водопаду.

А вот и Зейгалан.

Дальше мы пошли пешком.

На всех окрестных горах наблюдались вот такие замерзшие водопадики. Наверное, летом тут все журчит и переливается радужными брызгами.

Ходить по такой местности совсем непросто, только кажется, что здесь ровно. На самом деле, даже небольшой, но затяжной подъем дается тяжело, особенно детям.

Неподалеку от водопада оказалась зимняя палатка — ребята обосновались здесь всерьез и надолго.

Водопад Зейгалан или Большой Зейгеланский, его высота более 600 метров.

Он считается одним из высочайших водопадов в Европе и самым высоким в России (или вторым по высоте, на этот счет ведутся споры, т. к. данные о высоте Зейгалана являются приблизительными, полученными на основании изучения карт высот местности).

В холодное время года таяние одноименного ледника залегающего на высотах около 4000 метров практически прекращается, и на месте водопада остаются только ледовые натеки на скалах. Такую картину мы и увидели — Зейгалан замерз.

К сожалению, фото не передают размеров водопада, да и визуально он не кажется огромным, пока не подойдешь совсем близко.

Чтобы хоть как-то охарактеризовать масштаб: на предыдущей фотке заметны маленькие точки в нижней части водопада — это люди. Такой вид скалолазания, а точнее ледолазания называется драй-тулинг.

Мы на фоне самого высокого водопада в России.

На противоположной скале тоже огромный замерзший водопад, даже более живописный, чем Зейгалан.

Посмотреть на водопады было интересно, но, видимо, наибольшее впечатление они все же производят летом.

Возвращаемся к машинам.

У нашего Хантера случилась неприятность — зашипело колесо. Дырка была небольшой, поэтому для ремонта решили воспользоваться жгутом.

Процесс починки.

И вот мы снова на ходу.

Выбрасываемся так же, как заезжали к водопаду. Других дорог тут нет.

Снова перед нами так и не оживший КПП.

Решаем остановиться, чтобы пофоткать лошадок.

Мы привыкли, что у нас лошади безбоязненно подходят к людям и начинают попрошайничать, здесь же лошади близко к себе не подпускали.

А еще развеялся миф о шикарных кавказских скакунах (может, они где-то и водятся, но нам ни разу за поездку не попадались). Лошади здесь низкие, толстые и лохматые.

Вместе с лошадками тусовались и коровы, причем лазили по горам они ничуть не хуже.

Дальше наш путь вновь лежал в Алагир.

В Фиагдонском ущелье наше внимание привлекают живописные развалины.

Это Уаласых. Башня в окружении развалин боевой башни, а так же предположительно жилого дома, на высоком выступе скалы над дорогой.

Легенды приписывают эту башню двум братьям — основателям Куртатинского и Тагаурского обществ — Курта и Тага. К ним возводят свою генеалогию более 100 фамилий Северной Осетии.

Какие виды открываются отсюда!

И башни, башни, почти во всех населенных пунктах. Раньше мы как-то не обращали на них внимания, а теперь они прямо бросаются в глаза.

Вскоре мы выехали на нормальную асфальтовую дорогу, по которой без приключений доехали до Алагира.

г. Алагир.

Центр города — кинотеатр «Комсомолец» и дедушка Ленин.

Напротив недавно открыли памятник Сталину.

Один из старейших, полностью сохранившихся, храмов Северной Осетии — Свято-Вознесенский собор. Он был заложен в 1851 году и построен в византийском стиле из розовато-серого туфа, привезенного из Греции.

В городе мы выбросили скопившийся за несколько дней, мусор и посетили несколько магазинов, скупив чуть ли не всю местную выпечку (очень-очень вкусную!). На вечер мы взяли осетинский пирог с мясом, ведь сегодня было 7 января — Рождество, хотелось встать пораньше, чтобы отпраздновать.

Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает.

По Транскаму мы благополучно доехали до Ардона и без остановок господами ГИБДДшниками (для нас в Осетии — это чудо!) свернули на Дигору.

На горизонте замаячили горы, до предполагаемого места ночевки оставалось меньше 40 километров.

Въехали в г. Дигора.

И тут начались приключения: ведущая машина, где были Саша, я и дети оторвалась светофора на 2 вперед от основной колонны. Навстречу проехала машина ДПС, но метров через 300 развернулась, врубила мигалки и по встречке помчалась за нами. По рации колонну тут же предупредили, что, похоже, по нашу душу погоня.

При выезде из города нас догнали (мы не убегали и ничего не нарушали), остановили, тут же подъехала еще 1 машина ДПС и 2 гражданские машины, в каждой из которых сидело по 4-5 мужиков. Саша вышел, инспектор проверил документы, сверил номера с ПТС, попросил открыть салон, чтобы проверить пристегнуты ли дети. У нас все было по правилам, только номер не сильно чистый. Вроде претензий никаких нет, инспектор настроен спокойно, но права он не отдал, а пошел в свою машину.

В это время подъехала остальная колонна и встала вокруг нас. У инспектора глаза полезли на лоб: «Это что, все с тобой?» Получив утвердительный ответ, он переглянулся со своими и вернул документы.

Саша решил на всякий случай протереть номера, но один из пассажиров гражданской машины интригующе заметил: «Да не протирай его — за это вас уже не остановят».

Мы поехали дальше, какое-то время за нами ехала одна из машин ДПС, потом она развернулась, но на хвосте осталась одна из гражданских машин, которые нас тормозили (девятку ярко-сиреневого цвета ни с чем перепутать невозможно).

Въехали в Чиколу.

Здесь при въезде нас встретил иноджипп. Он стоял на холмике с видом на дорогу, а при нашем появлении слез оттуда, пристроился к колонне и, чуть проехав с нами, отвалил. Этот маневр в полной мере могли оценить только первые машины, но мы понадеялись, что у нас мания преследования и глюки.

Но похожая история случилась и в Хазнидоне — при въезде стояла машина, когда мы проезжали мимо, я увидела, что водитель кому-то отзванивается. Как только колонна прошла, он развернулся и уехал. Мы решили раньше времени панику не сеять, а дотянуть до предполагаемого места стоянки, чтобы спросить, что видели остальные. К тому же Паша, шедший замыкающим, порадовал нас в рацию, что сиреневая девятка слезла с хвоста.

Собственно нам оставалось проехать по Хазнидону, свернуть на единственную полевую дорогу и достичь леса (место для стоянки вполне очевидное, т. к. больше в округе никаких лесных участков просто не было).

По улицам мы немного заплутали и вдруг у одного из заборов обнаружили нашего «сиреневого друга», он вывернул перед ведущей машиной, за ним мы докатились до съезда в поле, после чего он ушел в сторону и остановился. Колонна ушла на бездор, а он уехал.

Как только мы добрались до места, был созван совет: слежку заметили почти все, а уж у ведущих и замыкающих в этом не осталось никакого сомнения.

Что это было? Если жест дружелюбия, типа нас как гостей оберегали, тогда зачем одинокий автомобиль тормозило 20 мужиков? Если ночью, зная наше местоположение, к нам желают приехать разобраться местные, то непонятно, чем мы вызвали такую агрессию. Как вариант мы чем-то не угодили официальным структурам, но тогда почему ГИБДДшники нас отпустили?

Было принято решение не разгадывать загадки и не дожидаться развития событий, а брать ноги в руки и валить из Осетии. Хрен с ними, с достопримами, которые мы из-за этого бегства не посетим.

Теперь надо было выбраться с поля. Дорога одна, выезд все тот же, ехать надо вновь через Хазнидон. Пока мчались, в голове рисовались картины перекрытой трактором дороги и толпы местных с ружьями, даже в инете отписали, что у нас в Осетии проблемы, и если мы перестанем выходить на связь — дело плохо.

Однако никто нас не ждал (мы оказались не нужны? народ не успел подтянуться? не ожидали, что, встав на ночевку, мы через 15 минут сорвемся и уедем?). В темноте мы пролетели по селу и ушли в противоположную от Дигоры сторону.

В районе Лескена уперлись в шлагбаум и КПП — границу с Кабардино-Балкарией. После проверки документов и дежурных вопросов нас без проблем выпустили из Северной Осетии (значит, у официальных структур к нам точно претензий не было).

Мы выдохнули, и Саша погрузился в карту в поисках нового места ночевки.

Остановились в итоге в шикарной буковой роще в урочище Ажоко неподалеку от Аушигера.

Рождество мы все-таки отпраздновали, правда, сбежали для этого из единственной православной республики Северного Кавказе в мусульманскую Кабардино-Балкарию. И так бывает.

Осетинский пирог с мясом оказался очень вкусным и необычно острым, с пивом местного разлива заходил великолепно. Уже в расслабленном состоянии у костра мы придумали для себя позитивную версию происшествия в Алании: осетины ехали на свадьбу (в Дигоре действительно была свадьба), увидели гостей и решили пригласить на торжество. Но т. к. баран был только 1, узрев численность колонны, поняли, что его на всех не хватит. Проследили наше местонахождение, чтобы нагрянуть вечером с двумя баранами и всем вместе выпить за здоровье молодых. :)

Утро в лагере.

Сегодня мы ехали в Верхнюю Балкарию, чтобы уйти оттуда на перевал Думала.

Над нами были тучи, но нам туда, где хорошая погода :)

Только выехали — стоят гайцы, от их вида нас уже холодный пот прошибает. Вся колонна прошла, а Пашу тормознули — номера грязные. Паша было начал говорить, что мы только что с грунтовки, да и вообще на дорогах не сильно чисто, как представитель закона привел железный аргумент: «Ты зАчЭм со мною споришь, а? Я же тЭбя старшЭ!» Паша спорить перестал и тут же был отпущен без всяких штрафов.

Проезжаем через с. Бабугент, оно знаменито тем, что в 2004 году в честь Дня Государственности Кабардино-Балкарской республики здесь приготовили самый длинный в Мире шашлык — 110 метров. Это достижение занесено в Книгу рекордов Гиннеса.

Останавливаемся возле памятника природы — Нижнего Голубого озера.

Голубые озёра — группа из 5 карстовых озёр, мы находились возле Нижнего Голубого озера (Церик-Кёль, Черек-Кёл). Легенда гласит, что озеро образовалось, когда на землю упал дракон, убитый народным героем, праотцом современных жителей Северного Кавказа. Знаменито озеро зеленовато-голубым цветом воды, ее постоянная температура 9,3 °C. Вода настолько чистая и прозрачная, что стенки озера просматриваются до глубины 22 м.

Ксения, которая была тут летом, говорила, что цвет воды действительно очень яркий и насыщенный. Но это летом, каково же озеро зимой?

А зимой в Голубом озере нет ничего необычного.

Еще оно буквально облеплено кафешками, турбазами и бабульками-торговками с вязаными изделиями. Все это в целом производит неприятное впечатление.

Мы ехали вдоль Черекской теснины, перед нами открывались безумно красивые и необычные виды.

А что это за точки на склоне?
Это пасутся бесстрашные бараны! Не очень понятно, что они там едят, но, видимо, что-то находят, раз так упорно лезут.

Сбор ягод, вечером они пойдут на чай.

И вот мы въезжаем в Верхнюю Балкарию.

Первое, что бросается в глаза — мечеть.

А еще на улице огромное количество богато одетого народа. Люди кучкуются, ходят большими группами, среди прочих выделяются очень пожилые горцы, видимо, старейшины. Кстати, женщины и девочки здесь тусуются отдельно, мужчины и мальчики — отдельно. Никак не могу привыкнуть к этому.

Местные жители совершенно игнорировали машины, которые пытались проехать через село, многочисленные коровы, очевидно, брали пример со своих хозяев. Местные водители крались по дороге со скоростью 20-30 км/ч, пришлось последовать их примеру.

Причина такой торжественности обнаружилась, как только мы добрались до местного кладбища — там вовсю копалась могила, и сновали понурые горцы. Мы решили, что по этому поводу отсвечивать в окрестностях особо не стоит.

Посмотрели только развалины аула Кюнлюм, где проходили съемки Сергея Бодрова в фильме «Война». Виден памятник истории и культуры федерального значения — боевая башня Абаевых №2.

Зашли в магазин, безуспешно поискали колонку, чтобы набрать воды, и свернули в сторону перевала Думала.

Облако зацепилось за гору.

На самом деле проблема с водой была очень актуальна, набирать воду из реки около населенки не хотелось, а будет ли жидкая вода на перевале, мы не знали.

Спросили у местных, где бы нам разжиться искомым, нам предложили переехать через реку и там зайти в любой дом попросить.

Заходить в дом нам показалось слишком, а вот заприметив мужчину в окне, я решилась к нему обратиться. Он дважды переспросил, чего мы хотим — все не мог поверить, что простой воды. Выскочил из дома, стал зазывать к себе, предлагать барашка, чачу, поесть, попить и вообще фонтанировал позитивом. Я так понимаю, именно это называется кавказским гостеприимством, жаль, что видели мы его нечасто.

Хозяин дома.

Дом оказался непростой — оказывается, мы наткнулись на местную знаменитость — мастера по камню.

Пока наливалось 40 литров воды, наши машины привлекли внимание общественности. Со всех сторон к нам потянулись местные жители — хотели узнать к кому в гости мы приехали. А когда слышали, кто мы и что мы, начинали засыпать вопросами, в основном сводящимся к тому, нравятся ли нам их горы. Пройдем мы перевал или нет, мнения разделились: одни говорили, что там давно уже все замело так, что даже пастухи не ездят, другие — что на такой технике точно пройдем.1111

Кажется, хозяин реально расстроился, что мы не задержались у него на подольше, но нам надо было двигаться вперед, пока светло.

Выезжаем из населенки, протягиваем немного по дороге и останавливаемся травиться — на камнях трясет невероятно.

Сначала ничто не предвещало проблем с дорогой.

Потихоньку начали появляться колеи и промывы, сначала по ним текла вода.

Но когда поднялись выше, вода сменилась льдом.

А журчащие водопады сменились ледяными глыбами.

В одном из мест ручей, когда еще мог течь, стекал на дорогу, а теперь замерз и образовал здесь настоящий каток.

Первая машина толком не успела понять масштаб трагедии, так как то что снег сменился льдом, было неочевидно, вторая проскочила, третья шла на шипованной резине, а вот Женю закрутило и поставило поперек дороги.

Как водится, именно в этом месте отбойников не было, а падать было очень высоко. Ну ничего, потихоньку вырулил и поехал дальше.

То, что на этом перевале не снег, а лед станет основной проблемой, мы еще не догадывались.

Если отвлечься от дороги и посмотреть по сторонам, то вокруг было очень красиво.

Местами горы меняют цвет — эта ярко-зеленая, была еще ярко-красная.

Но лучше было не отвлекаться, по крайней мере водителям.

На дороге начал появляться снег, мы принялись тропить.

Обулись в цепи.

И вот снова перед нами ледяной натек, он не очень большой, но гораздо более «горбатый», чем первый. И т. к. вода текла с горы в сторону склона, она и замерзла под наклоном в сторону пропасти, смыв попутно отбойники, крупные камни и все то, что могло бы задержать машину «если что».

По такому катку не то что ехать, даже ходить было опасно. Реально, такого скользкого льда я не видела никогда! Василий на себе продемонстрировал насколько нужно быть аккуратными — упал и чуть не уехал с обрыва.

Дорогу начали прокладывать с помощью топоров — прорубали 2 колеи и засыпали их землей, набранной на окрестных склонах.

Рубилось тяжело и медленно, острые ледышки летели в лицо и глаза. На кого не хватило топоров, вооружились лопатами, мешками и пошли ковырять промороженный грунт.

Что смогли мы сделали, пора было перетаскивать машины.

Первую, как могли, страховали лебедкой за камень, остальным по продавленному идти было уже не так страшно.

Выдохнули, проехали чуть вперед и «снова здравствуйте»: еще несколько десятков метров наледи на подъеме. И снова топоры, мешки, песок.

Провод первой машины.

Перебазирование детей, машины на всякий случай идут только с водителями.

Да что я, собственно, пытаюсь словами описать неописуемое, смотрите видео:

Снова препятствие позади, поднимаемся еще выше, мы уже перевалили за 2000 метров.

И опять перед нами лед, правда, совсем немного.

Темнеет, пока ребята строят переправу, я и Ксения идем вперед на разведку. Неподалеку есть довольно большая площадка, где без особого комфорта, но можно встать на ночь. Дальше начинается подъем: снег, лед, колеи, речка со льдом, под которым журчит вода, потом грунт примерно на 2 корпуса и снова затяжной S-образный подъем, лысый и покатый, как коленка, полностью во льду. Короче, все и сразу!

Решаем остановиться на площадке.

Вечером Паша и Василий радовали нас пловом и имбирником, а Олег и Игорь — песнями под гитару.

Утром в лагере начались упаднические настроения.

Стало понятно, что быстро мы перевал не возьмем, а Паше пора было ехать домой, он решил возвращаться. Олег, которому вообще внедорожные участки давались нелегко, решил составить ему компанию. Игорь тоже их поддержал, ибо счел дорогу слишком опасной. Оставались мы и Женя с Аней, причем ребята с неработающей лебедкой.

Женя предпринял попытку лебедку починить, но сразу это сделать не удалось.

Нам ничего не оставалось, как присоединиться к большинству. Решено было всем идти назад.

Что нас так испугало: подъем.

Речка.

Переправа, лед, который сначала надо было бы проламывать, а потом заваливать камнями. После нее начинался обледеневший S-образный подъем.

Народ выдыхал, что не придется рисковать, а мы с Сашкой дико злились, потому что при должном подходе перевал был проходим, мы проехали половину пути и, судя по карте, ручьев впереди нас ждало всего на 1 больше, чем сзади. Объективно мы разворачивались только из-за человеческого фактора. К тому же настала неожиданная оттепель — температура начала ползти к +10 градусам! Лед потек, и дорога обнажалась все больше!

И вот мы медленно и печально поползли вниз. Эх, ребята, как это было обидно!

Оттепель принесла нам неожиданный сюрприз: вода стекла и смыла наши прорубленные колеи. Почти все пришлось делать заново.

Останавливаемся снять цепи и накачаться.

Попутно моем колеса, цепи, а так же лица и ноги в ручье. Детей от воды отогнать просто невозможно.

Вновь оказываемся в Верхней Балкарии. Паша и Василий собираются в Москву, а у остальных выбор дальнейших планов небольшой: ехать брать плато Кинжал или отправляться на Эльбрус. Но мы уже наученные и помним, что ездить надо за погодой, а гидрометцентр сообщает, что единственный ясный день в районе Эльбруса — послезавтра, а значит, сначала — Кинжал.

Мы ехали в район с. Каменномостского, но настроение было ни к черту, решили развлечь себя местной кухней. Ну, действительно, быть на Кавказе и не попробовать чего-нибудь эдакова — бред. В поисках подходящей кафешки кружили довольно долго.

Зарулили в «Столовую №1» в городе Баксане.

Цены тут оказались демократичными, а вот еда скажем прямо так себе.

Как только мы оказывались возле цивилизации, начинали разрываться мобильные телефоны. Родственники и друзья почему-то считали, что с нами непременно должно случиться что-то ужасное и им об этом забудут сообщить. Так в момент очередного сеанса связи, в числе прочих, нас настигла новость: у Олега и Ксении заболел кто-то из родных и нужно отправляться домой.

Так за 1 день наши ряды поредели почти наполовину. Дальнейшее путешествие мы продолжили и закончили тремя экипажами. Несмотря на не сильно героический состав (6 взрослых и 2 ребенка), мы настроились, что побьем рекорды высоты, которые установили в этом путешествии.

Утро встретили в ореховой роще близ карстовых озёр Шадхурей.

Вокруг стоял нереальный туман.

Сегодня мы собирались подняться на плато Кинжал, но сначала надо было немного подшаманить оборудование.

Вечером у нас отказал последний работающий фонарь, и Саша его реанимировал.

Женя продолжил вчерашнюю эпопею с починкой лебедки.

Перерыв на завтрак.

После завтрака все, кто не занимался починкой, занялись сборами лагеря и ротацией барахла в связи с уменьшением количества экипажей.

Дети тем временем набрали возле окрестных деревьев полмешка грецких орехов. Орехи оказались очень вкусные, совсем не такие, как продают в магазинах.

Когда орехи им надоели, они переключились на игры в инструменты. Действительно, какие еще игрушки в походе?

Причина поломки была найдена и устранена: в моторе лебедки не было контакта межу обмоткой и проводом.

И вот мы уже катимся в сторону плато.

Вопреки нашим ожиданиям, туман не рассеялся, а только становился плотнее.

Указатель на Кинжал.

Вообще, было не очень понятно, зачем мы премся на Кинжал в такую погоду. Но, во-первых, мы продолжали надеяться на улучшение метеоусловий, во-вторых, нам нужно было куда-то потратить день до установления ясной погоды на Эльбрусе, а в третьих, откладывать посещение плато мы больше не могли — или сегодня, или уже не в этой поездке.

Поэтому мы продолжали лезть, а туман продолжал сгущаться.

Кстати, на этой замечательной дороге были и затяжные подъемы, и серпантины, и переметы — короче, все то же, что и на других перевалах.

Но был один нюанс: за 3 дня до нас в этом районе проводился джип-фестиваль, в котором, если верить новостям, участвовало около 600 машин. Ну не могли же мы не пройти там, где до нас проехала такая толпа?! Так что мы были уверены, что обречены на успех и продолжали подниматься.

Вот позади осталась гора Северный Кинжал, мы даже не заметили ее в «молоке».

Остановились передохнуть на каком-то плато. За развалины причудливой формы мы нарекли его Кавказским Стоунхенджем.

И вдруг прямо на наших глазах начало происходить настоящее чудо! Туман начал рассеиваться!

На небе творилась вакханалия! Облака расступались, туман падал куда-то вниз...

Через 10 минут стало совсем ясно!

И перед нами предстал Эльбрус! Помните, я уже писала, что по легенде он открывается только хорошим людям? Так вот, видимо, среди нас были очень-очень хорошие люди!

Буквально через несколько минут все вновь заволокло туманом, и мы поехали дальше.

Но тут туман уже не был таким ужасным, его уже и туманом назвать было сложно, ведь мы на высоте более 2000 метров, а значит, это скорее облако.

Вскоре на небе опять заметались облака.

Установилась ясная морозная погода. Качество дороги — сами видите, ничто, как обычно, не предвещало...

Но за одним из поворотов дорога исчезает под снежным наносом. Видно, что какие-то энтузиасты копали здесь в снегу проезд некоторое время назад, но и его замело.

Но нас продолжает подстегивать мысль, что где-то здесь должны были ехать все те же 600 машин, ну не может все вот так закончиться тупиком! Примечаем одиночную колею, которая уходит на вершину горы над дорогой (Западный Кинжал, а может, уже и он остался позади) и бросаемся по ней.

На вершине нас ждут шикарные виды! Это была максимальная высота за все путешествие, куда мы поднялись на машинах — навигатор показал 2860 метров.

Под нами ущелье реки Гаралыкол (Канжалцук).

Впервые за всю поездку реально перехватывало дух от высоты и красоты!

Но на небольшое плато-то мы поднялись, а как вернуться на дорогу? Колея уходила вниз под опасным углом и выводила на дорогу уже за заносом. Пока мы решали по какой траектории лучше пойти, Игорь сиганул в машину и показал всем, как надо тропить.

Вид на дорогу со спуска.

Все вновь на дороге, снова ничто не предвещает приключений.

Дорога здесь казалась лучше, чем до этого.

Но километра через 2,5 мы вновь упираемся в намет, уже привычно лезем по целине на гору. Но на вершине снег оказывается глубоким и плотным.

Ведущая машина садится.

Две другие подкрадываются и останавливаются в нерешительности. Другого спуска на дорогу отсюда нет.

Гуляем по краю плато, проваливаясь в снег. Внизу серпантином вьется наша дорога, на ней видно еще минимум 3 длинных заноса.

Вокруг по-прежнему очень красиво, только начинает темнеть.

Пока выковыриваем нашу машину, решаем, что вперед нам точно не надо — мы уже накатались по плато Кинжал, но есть одна проблема...

Вперед нам не надо, а назад мы не можем! Потому что по горке, с которой мы так лихо спустились, обратно подняться не получается! К тому же, почти на самом верху колея делает изгиб, так что, если падать, то скорее всего делать «уши». Лебедиться не за что. Мы между двумя снежными переметами.

Ну что тут делать? Давно мы не копали! Снова ведущая машина врубается в сугроб, под ней и перед ней начинаются раскопки.

Некоторое время получается подтягиваться на лебедке, цепляясь за придорожные столбики и камни, но вскоре столбики мы сворачиваем, а камни роняем.

Остальные машины пока в снежный коридор не лезут.

В один из перерывов (лопат 3 на 6 взрослых), Игорь решает попробовать объехать занос снизу.

Вооон та точка — это машина. У него даже что-то начало получаться, но стремительно темнеет, и по бугристой целине Игорь в гору лезть не решается.

А над нами зависает облачная летающая тарелка, наверное, с нее смешно наблюдать за нашей возней.

Тем временем продолжаем копать. Копать нам метров 250, глубина от по колено до по пояс, а может и больше, но наст не давал людям проваливаться глубже.

Кстати, плато Кинжал (Кан-Жол) переводится как «кровавая дорога» или «ханская дорога» — легендарное место битвы местных племен с войском крымских татар. Сегодня мы тоже сражались, правда, со снегом.

На каком-то этапе мы поняли, что копается в этот раз у нас очень медленно.

Ночная разведка в поисках альтернативного выезда.

Решили попробовать в середине дороги подняться на гору. Для этого организовали раскоп в месте поворота. В итоге туннели должны были соединиться.

К полуночи начали сворачивать кипучую деятельность, подтянули все машины поближе друг к другу и пошли готовить ужин на плитке в багажнике Патриота.

К этому моменту температура упала до -19, и поднялся довольно сильный ветер.

Утром мы проснулись от того, что машину раскачивало порывами.

Детям совершенно все равно, что там на улице, им и в машине хорошо.

А вот взрослым приходится вылезать. Картина не радует.

Готовим завтрак. За ночь всю посуду раскидало по склону, а главное унесло довольно большой баннер, который не убрали в машину.

Снова копаем, но совсем чуть-чуть. Посветлу становится ясно, что свернуть в середине заноса на гору не получится — скорее всего изорвем колеса на острых камнях на подъеме, значит, надо копать вперед еще метров 150 глубокого плотного снега. С нашей скоростью и с учетом накапливающейся усталости на это уйдет дня 2.

Такая перспектива никого не обрадовала, поэтому расходимся в разные стороны на разведку.

Впереди виден подъем, с которого мы слезли, а обратно влезть не можем.

А главное, когда стоишь на горке, кажется все так близко и просто — ну подумаешь снег, подумаешь подъем, что там ехать?!

Еще отсюда виден Эльбрус. Сегодня 10-е января — ясная погода на Эльбрусе, а мы сидим тут.

— Аня, Аня, смотри, Эльбрус!
— Да не хочу я уже на него смотреть, надоел! Я хочу на него попасть!

Единственный шанс не копать — объехать занос понизу. Решили попробовать, а Хантер Игоря не заводится! То есть мы между двумя заносами с недвижимой машиной!

Как следует испугаться не успели — брызнули быстрым стартом, и все заработало!

Ехалось здесь по целине легко, а вот затяжной подъем на дорогу не давался. Игорь одел цепи, отправился на штурм и, о чудо — у него получилось!

Казалось бы, на ровном месте машина давала боковой крен градусов 30 — смотрелось страшно.

А еще ветер! Ветер реально сбивал с ног, я такое помню только в Калмыкии, правда, тогда было тепло.

Но все закончилось хорошо, и вот мы уже на нормальной дороге.

Идеалистическая картинка, как будто и не были мы только что зажаты межу двумя заносами.

Время около полудня, а значит, мы сегодня еще могли успеть подняться на Эльбрус!

Спешим по серпантину вниз.

Кстати, дорогу, по которой вчера ехали, уже начало заносить без всякого снегопада, просто надувать снег со склонов.

И опять нам-дуракам повезло, что ночью нас не завалило в горах снегом!

Сегодня открылись виды, прятавшиеся вчера в тумане.

В Каменномостское возвращаться не стали, взяли курс на Кенделен.

Похоже, недавно тут прошел ледяной дождь — кусты вдоль дороги обледенели полностью.

В Кенделене начинается асфальт.

Выскакиваем на трассу А-158.

Здесь нас встречает «Скорбящий горец» — монумент, возведенный в память о земляках, отдавших жизни за Советскую власть в годы гражданской войны, и тех, кто, защищая ее, погиб в годы Великой Отечественной войны. До середины 50-х годов рядом находились десятки уникальных каменных наземных усыпальниц — «кешене» (балк.), окруженных грунтовыми погребениями с каменными выкладками. До нынешнего времени сохранились только грунтовые погребения.

Вдоль дороги горы. Блин, да тут и снега вовсе нет!

Проезжаем через символические ворота Приэльбрусья. Рядом памятники первым покорителям Эльбруса.

Въезжаем в пос. Поляна Азау, отсюда начинается 1-я очередь канатки на Эльбрус.

В поселке творится форменный дурдом: куча машин, нечищеные от снега и льда улицы, на которых то тут, то там буксуют легковушки, толпы туристов, гайцы, военные, торговцы. Кое-как пристраиваемся на платных парковках, бесплатных неподалеку от подъемников просто нет.

Спешим купить билеты — время поджимает. Около касс снова черте что: те, кто уже накатались, пытаются впарить свои билеты, какая очередь подъемников работает, какая не работает, сколько все это стоит, куда нам надо попасть — голова идет кругом. В итоге закупаемся билетами частично у перекупщиков, частично в кассе (дорого) и стартуем со станции «Азау» в 8-местной кабинке.

Первая очередь поднимает нас на высоту 2940 метров до станции «Старый Кругозор».

Виды впечатляют, но хочется чего-то бОльшего.

Грузимся в кабинку второй очереди канатной дороги.

Через несколько минут оказываемся на станции «Мир» на высоте 3450 метров.

От «Мира» недавно открылась третья и последняя очередь канатной дороги до станции «Гара-Баши», поднимающая туристов на высоту 3847 метров, но сейчас она уже не работала — мы опоздали!

Ходим кругами вокруг станции, и тут к нам подлетают местные: «Хотите до Приюта Одиннадцати на снегоходах?» Мы, может, и хотели, но не с детьми же! Тогда нам предложили подняться туда же на ратраке по 500 рублей с носа. Типа, вообще-то, уже поздно и темнеет, но последний рейс еще сделать успеем.

Ратрак.

Мы ломались недолго с условием, что я и дети набьются в салон (кроме водительского там всего 1 место, но мне пришлось сесть с мелкими, так как у Оксаны на высоте начала кружиться голова), остальные загрузились в открытый кузов.

Услышав про последний ратрак, к нам тут же набежали еще желающие: парень с девушкой и ВНИМАНИЕ семейная пара с 2 детьми-дошкольниками и грудничком нескольких месяцев от роду! Водитель честно предупредил, что в кузове будет очень холодно, что с такими мелкими детьми нельзя подниматься на большую высоту и т.д. Но мамаша буквально втиснулась в кузов, никого не слушая.

А дальше мы поехали. Вид из кабины.

В кабине было тепло, хорошо и совершенно не страшно, только водитель, не умолкая, ругался на мамашу.

А в кузове в это время происходил пипец: дикий ветер, пурга, холод.

Держаться оказалось толком не за что, а по обледенелым лавкам народ возюкало только в путь. Нерадивый папаша достал гоупроху, сказал, что он видеоблогер и чтобы ему не мешали, мамаша кое-как раскорячилась вместе с младшим, двух других детей бросало по всему кузову, и она требовала, чтобы все их помогали держать. А ведь держаться было местами сложно даже взрослым, не то что ловить чужих детей!

Когда мы доехали до станции «Гара-Баши», парень с девушкой попросили водителя высадить их — они не взяли перчатки и от этого погибали. Их подобрали на обратном пути.

К этому моменту старшие дети орали в кузове, не переставая, водитель не выдержал и запихнул их в салон, пригрозив папаше разбить морду, если он не бросит камеру и не будет участвовать в пересаживании детей. Девочку постарше усадили практически мне на голову, на щеках у нее застыли корочки льда. Мальчишку помладше водитель взял на руки — он орал дурниной и не реагировал ни на какие уговоры, мешая вести ратрак. А в итоге минут через 5, видимо, согревшись, он заснул и спал до самого возвращения.

В итоге мы доехали до Приюта Одиннадцати на высоту 4200 метров.

Только когда я увидела наших, выходящих из кузова, я поняла, как же там было холодно: брови, волосы, бороды, короче все, что не было скрыто одеждой, оказалось в инее и льду.

Мамаша с младенцем бегом побежала отогреваться в салон, ее дети оттуда так и не вышли. У нас было 15 минут на гуляние, но, кажется, мы уложились в гораздо меньшее время — ветер, холод, пурга и подгибающиеся ноги от большой высоты стали нашими спутниками.

За нашими спинами склон Эльбруса.

Вид на долину с горы.

Мы на 4200!

Дальше Сережа покатился вниз на сноуборде, а мы пошли грузиться в ратрак. Мамашу с ее выводком мы так и оставили в салоне, загрузив туда же наших детей, а я вкусила по полной прелести езды в кузове.

Заиндевевший Сашка.

Знаете, для чего металлическая полоска на окне? Нет, не для того, чтобы за нее держаться, а чтобы пассажиры случайно не вошли в салон на крутых спусках.

Нас кидало по всему кузову, казалось, что ратрак спускается под углом чуть ли не в 90 градусов и непременно сейчас кувырнется, было холодно, страшно, но очень прикольно!

А еще я поняла, за что водитель хотел набить папаше морду — он вцепился в камеру, снимал себя на фоне пурги и всю дорогу не затыкался, рассказывая о том, какое это невероятное приключение и какой он эпический молодец. Когда мы выгрузились на станции «Мир», водителю пришлось дважды побибикать, чтобы он забрал спящего сына из салона — родители забыли его, спеша на канатку. Ксюша потом рассказала, что разговорилась с мамашей в салоне, эта «замечательная» семья приехала сюда из Краснодара, дома осталось еще несколько детей постарше «потому, что они на Эльбрусе уже были». Ну да, были и поэтому, наверное, больше с родителями никуда не ездят.

Я даже не знаю, что на нас произвело большее впечатление: сам Эльбрус или эта семейка, но точно спуск на ратраке затмил и то, и другое.

Чуть ли не бегом мы заскочили в кабинку на вторую очередь канатки, она должна была вот-вот закончить работать, а потом без задержек пересели на первую.

У подножья Эльбруса мы оказались, когда совсем стемнело, закупились магнитиками и решили, что на сегодня приключений достаточно — мы хотим заночевать в гостинице.

Гостиницу нашли на Поляне Чегет.

Номера здесь были по вменяемым ценам, за детей вообще плату не взяли, но особого уюта (по сравнению с гостиницей в Домбае) не наблюдалось.

В том же здании оказалась кафешка.

После паломничества в душ (боже, сколько дней мы не мылись?!), мы оккупировали кафе.

Название основного блюда я не запомнила, но это была картошка с мясом, солеными огурцами, солеными помидорами, морковкой и все это перед подачей поджигалось. Вкусно и сытно.

Пока сидели за столом, смеялись, что есть непреодолимое желание рассесться вокруг камина погреть руки и поставить котелок :)

Мы проснулись от того, что за окном палили пушки — сгоняли лавины.

Решили, что пора вспомнить о тех, кто ждет нас дома с подарками, и напали на рыночек, уже развернувшийся около гостиницы, несмотря на ранний час. Здесь были специи, вязаные изделия, вино, чача, варенье, всякие консервированные елочки и шишечки, которые хороши при простуде и куча сувенирки с надписями «Кавказ», «Эльбрус», «Чегет» и т. д.

Сережа тем временем решил прокатиться.

От нижней станции «Парная» (2100 м) он поднялся до станции «Чегет-2».

Чегет-2 — 2750 метров.

А потом на станцию «Чегет-3» на высоту 3050 метров.

Весь поселок Терскол, как на ладони.

Вниз Сергей катился на борде, так что было уже не до фоток. Ему понравилось здесь меньше, чем на Эльбрусе.

Вообще, Поляна Чегет как будто застряла где-то в середине 90-х годов: начали возводить огромное количество разного вида гостиниц и кафе, но что-то пошло не так и в итоге долепили из того, что было. Да и рынков таких я давно не видела: все какое-то ветхое и невзрачное. Но, может, это нам только показалось из-за серой мути погоды?

Наше путешествие подходило к концу, но остался один «надкушенный бутерброд» — место, в котором вроде и были, но ничего не увидели из-за погоды. Это Домбай. Прогноз погоды был благоприятный, мы позвонили в гостиницу, где останавливались в прошлый раз, и там нашлись для нас места, настроение было боевое — короче, все за нас, а значит, надо ехать! Впереди 380 километров.

Покидаем Кабардино-Балкарию и въезжаем в Ставропольский край.

Вообще, если ехать по трассе «Кавказ», то на этом перегоне ты 3 раза въезжаешь-выезжаешь из Кабардино-Балкарии и Ставропольского края. На одном из постов опять тормозят, у всех переписывают паспортные данные в специально обученной будке. Причем попасть в эту будку можно, только пройдя через рамку металлодетектора. На посту все серьезные до блевоты.

Перед въездом в Пятигорск опять останавливают. Снова: «Чего Вы тут делаете? Это не наши горы!» Откуда у ставропольцев столько злости, когда говоришь им про горы? Завидуют соседям, что ли?

А вот и Карачаево-Черкессия.

Где-то тут нас массово начала крыть ностальгия: Новый год, колонна из 6 машин, таскание Тагаза… Почему-то казалось, что это было таааак давно, не в этой экспедиции, а может, и не в этой жизни.

Домбай оказывается практически бесснежным, совсем не таким, как мы его запомнили — вся новогодняя сказка растаяла.

Заселяемся в уже знакомую нам гостиницу «Старый клен».

Вечером делать нечего, под пиво включаем телек. 100 лет его не видели, и еще столько же не видеть бы с такими «хорошими» новостями.

Утром смотрим в окошко. Горы впечатляют, а ведь в прошлый раз мы даже не видели их очертаний. Нам туда!

Но сначала завтрак: каша, блины, яичница.

Идем в сторону подъемника. В Домбае тоже есть неотделанные и недостроенные дома, но, в отличие от Чегета, видно, что он продолжает строиться, а не латает дыры.

У подъемника нет эльбрусской суеты, народу мало, охранники рассматривают тебя не столь придирчиво.

Грузимся в кабинку на 8 человек.

И поднимаемся до станции Домбай-2 на высоту 2277 метров.

Все желающие по прибытии могут посидеть на вот таком троне.

Идем гулять и любоваться видами.

Хорошо видна Белалакая (в переводе с карачаевского «Полосатая скала») — вершина западной части главного хребта Большого Кавказа. Высота — 3861 метр.

Дальше пересаживаемся на кресельную канатку.

Пока едем, любуемся панорамой.

Но взгляд невольно притягивают опоры — надежны ли?!

Меньше чем через 8 минут прибываем на станцию Домбай-2.

Делаем фотку на высоте 3008 метров. Мы здесь еще задержимся на обратном пути.

Едем дальше на третьей и последней очереди канатки.

И вот мы на вершине горы Мусса-Ачитара — 3168 метров.

Очень красиво! Все прекрасно понимали, что это наше прощание с Кавказом, с огромными седыми горами, когда мы вновь тут окажемся неизвестно, значит, нужно дышать полной грудью!

На Домбае-2 виден «Детский склон» — склон для новичков, туда мы сейчас и направились.

Сережа покатился на борде, остальные поехали на канатке.

Сергей катался на Цее, Эльбрусе, Чегете и вот теперь на Домбае. Но это был первый спуск, который мы видели.

Даже шутить уже начали, что он просто для вида с собой доску таскает, а на самом деле втихую спускается следом за нами на канатке.

И вот мы на «поляне тусовок» — тут кучкуются инструктора, много кафешек, дают напрокат снаряжение от санок до лыж.

Ксюше и Яне берем в прокат снегокат за 300 рублей на час.

Сережа учит Сашу кататься.

И действительно, народ во дворе кататься пробует, а мы, если уж учиться, то не меньше, чем на Домбае :)

Первые 2 спуска он большую часть проделывает на заду.

На третьем — начинает получаться!

На самом деле еще неизвестно, что было сложнее — спуск или подъем.

На склоне работал бугельный подъемник (то ли 20, то ли 30 рублей за подъем), но на снегокатах, санках и ледянках на них не брали, а Сашка проявлял солидарность.

Итогом стало парное съезжание Саши и Яны и Сережи Ксюши.

Игорь тоже вроде как опробовал сноуборд, но мы к этому времени отправились собирать вещи в гостиницу, так и не узнав, как это было.

Все-таки кабинки гораздо комфортнее креселок.

Виды из окна.

В гостинице с выселением не торопят, в «Старом клене» к расчетному часу относятся лояльно. Но мы все равно пихаем барахло по машинам, а сами машины проверяем перед дальней дорогой.

Уже собранные, решаем пообедать в местной кафешке.

После некоторых метаний наш выбор останавливается на «Жемчужине».

Тут-то мы оторвались за всю поездку - по уши натрескались местных блюд.

Лагман.

Тузлук. Соус, подходящий почти ко всему. Ням-ням!

Манты с рубленной бараниной.

Мясо, название которого теперь и не вспомнить. Вкусно!

Чай на местных травах.

После сытного обеда... вообще ничего не хочется. Сидим мечтаем, как рвануть отсюда в Абхазию, где горы почти как тут, только тепло.

Но надо ехать, до дома чуть больше 1600 километров.

В Теберде останавливаемся, тут мы по настоящему прощаемся с горами.

Все, дальше сплошные перегоны.

Ближе к ночи встали в Ставропольском крае в полосе деревьев, отделяющих одно поле от другого. Да, с местами ночевок тут не очень.

Утром проснулись под довольно сильный дождь. У нас такого в середине января не бывает!

Бутербродный завтрак.

Выезд с поля с гОвнами-лайт прекрасен!

Дальше был вопрос, возьмем мы расстояние чуть больше 1000 км за один присест или нет.

Еще не успев покинуть Ставрополье нас тормознули на посту. Судя по всему, им было просто интересно, откуда мы такие «красивые» едем. А нам неожиданно стало обидно! Дергали-дергали нас на Кавказе, вроде приехали почти домой, и тут «снова здравствуйте».

Дождь продолжался недолго.

На смену ему от границы Ростовской области нас накрыло туманом.

В этом тумане на одном из постов снова тормознули — где-то там на обочине стоял знак, все его пролетели. Превышение от 43 до 46 км. Нас не остановили, почему? Не успели! Крайними оказались Игорь и Женя.

Когда стало понятно, что денег не будет, отпустили с миром, штрафы, несмотря на страшилки, так и не пришли.

В тумане ехали долго и тяжело. Не столько потому, что сами боялись, сколько потому, что на стреме были все вокруг.

Подъехали к Миллерово. В этом районе мы останавливались 20 ней назад — 1-я ночевка кавказской экспедиции. Выглянуло солнце.

Въезжаем в Воронежскую область. Тепло, хорошо, текут ручьи, а к ночи обещают вялый минус. Что будет с дорожным покрытием? Друзья звонят из Москвы и говорят, что у них полный ахтунг — снег валит вторые сутки.

Рано темнеет, выходим на платные участки «Дона». На объездной Воронежа табло показывает 0 градусов, пишут, что «возможно образование скользкости».

Еще остается надежда в один присест оказаться дома, но... После очередной заправки Хантер Игоря едет все хуже и хуже, а потом и вовсе глохнет. Горит чек, Саша берется его сбросить, остальные водят хоровод вокруг электрики, льют быстрый старт, от которого УАЗик пытается завестись, но тут же глохнет. Проблема оказалась смешной: в книжке, которая прилагается к любому авто при покупке, первым пунктом в разделе «что делать если машина не заводится» написано о необходимости проверить наличие бензина. Так вот, у Игоря бензин был, но только во втором баке, а в рабочем кончился! Почему перестала работать перекачка, непонятно. Вот так по-глупому мы потеряли больше часа. В связи с этим прибытие в Москву отложилось на завтра.

Встали в Липецкой области неподалеку от берега Дона. Сегодня случился старый-новый год. По этому поводу, ну и как финальный аккорд поездки, мы замутили шашлык. Так все новогодние праздники 2016 мы встретили вместе в этой поездке.

Последний костер в этой экспедиции.

Утром решили доехать до Дона. Быть совсем рядом и не посмотреть на великую русскую реку было как-то глупо.

Выбрасываемся из леса.

р. Дон.

Ну и все, дальше по прямой без лишних остановок, до дома 350 километров.

Липецкая область радует сухим дорожным покрытием.

В Тульской асфальт оставляет желать лучшего даже на платных участках.

И снег по обочинам жуткого цвета. Почему везде белый, а тут так?

Родная Московская область приветствует снегопадом.

Так мы и крались в снегу, только уже возле дома неожиданно разъяснилось, и выглянуло солнце.

Вот и все. Позади еще 6000 километров разных дорог, море впечатлений, новые знакомства, бесценный опыт «общения» с зимними горами. Спасибо всем, кто был с нами и тем, кто переживал за нас дома.

Нас часто спрашивают: «Как это было?» Ребята, это было КРУТО!