Зимники Якутии и Иркутской области. И мы там были...

Все, больше не еду. Дома работы непочатый край. В одно время горела желанием оказаться на зимнике, особенно весной. Звонок мужа: «Я приехал. Завтра гружусь на Чаянду. Дорога хорошая, прошли грейдеры». Что делать?! Столько лет проезжали мимо Чаянды, но там не была. И хотя понимаю, что ничего нового не увижу, надо же посмотреть, откуда берется «Сила Сибири»! А вообще-то, надо ли мне это? Но… На скорую руку собираю небольшую сумку, кидаю предметы гигиены. Ничего лишнего. Звоню дочери: «Всего на один рейс. Скоро буду». В ответ смех: «Ну-ну, кто бы сомневался…»

Усть-Кут. Загрузились в порту. Вечером следующего дня в рейс. Идем по верхней, объездной дороге. Внизу город. Как всегда, в дыму от сжигаемых отходов деревообработки. Где-то читала, что отходы составляют до 65%, это опилки, мелкие фрагменты, горбыль и прочее, прочее. Почему в Усть-Куте, выбирая лишь ценную честь дерева, не перерабатывают отходы древесины непонятно. Хотя масштабы заготовок огромные.

Марковская дорога сюрпризов не преподнесла. Дорога хорошая. Подъемы усыпаны, а где-то вообще сухие. Только в конце подъема за матершинной горой по бокам в обочине две машины. То ли так неудачно разъезжались, то ли из-за поворота навстречу выскочила встречная, и машины «великодушно» пропустили его.

Перед зимником на площадке перекусили, легли отдохнуть. Снова тепло, гололед. Будем ждать вечера. Не создавая себе и другим проблемы, двинем по заморозку. Так надежнее. Это зимой обычно едем днем, а ночью отдых. Но весна диктует свои правила. Отдохнули. Солнце еще не село, но уже морозец. Пошли потихоньку. Ничего не изменилось. Грейдер не стал шире.

Кто-то меня спросил, почему я называю этот участок грейдером. Дорогу так называют по имени равняющей ее дорожной техники. И она может быть разной и гравийной, и грунтовой, и пр. Это не я такая умная, просто прочитала. Более двухсот километров от начала зимника дорога закреплена за дорожниками «Мотор». Чистят, равняют и следят за наледями. А дальше вообще непонятно, кто отвечает за состояние зимника. Вопросов и претензий к ним много. Водители, в том числе муж, возмущаются. Всю зиму колея, бугры, перекосы.

Прошли мимо машины с оборудованием, не взявшей подъем. Дальше, ближе к Ярактинскому месторождению, работает кран. Уронили какие-то конструкции при разъезде с машиной. И как всегда, кто-то не вписался при встрече в узкую полосу дороги, выкинуло в обочину. Сзади догоняют два «иностранца» с коммерческим грузом. Водители разговаривают между собой по рации: «… дорогу могли бы шире сделать. Асфальт видно проложили еще в советские времена, местами потрескался». Видели бы они этот «асфальт» весной! Но разубеждать их не стали. Пусть считают, что зимники у нас такие «крутые», асфальтированные.

Пока радуемся, что нигде не стоим в пробках. Но зима этого года была аномально-теплой и доставила много хлопот и материальных убытков водителям. Саша рассказывал, что как-то на одном из подъемов лежали сразу пять машин. Происходили столкновения. Погибли люди. А этот закон подлости работает и сейчас на всю катушку. Пока доехали до Непы, нарывались «на встречу» с нами три машины. Хорошо мы изучили повадки ТОГО с рожками. Но все же, будьте внимательны! Перед Гаженкой и дальше к Нижней Тунгуске местами двойная дорога. Иногда с сильным перекосом. Груженным опасно на такой дороге, особенно тем машинам, у кого груз высокий. Можно запросто соскользнуть в обочину, или в колею, опрокинуться. Поэтому многие водители переходят на встречную без перекоса полосу, предупреждая невидимых за поворотами встречных водителей о своих маневрах. Не качайте права, если вам попадет навстречу машина с грузом по вашей стороне. Войдите в их положение, уступите дорогу или сдайте назад. В следующий раз на их месте можете оказаться ВЫ. Я уже столько раз за эти годы видела опрокинувшиеся машины, что мне не стыдно вас, мужики, учить! И уж тем более не включайте радужные мигалки на спецмашинах, если не сопровождаете опасный груз или негабарит. Не будьте мальчишками, хвастаясь, что едете на самых дорогих джипах. Или пассажиры важные персоны? Никому это не интересно. Но однажды, увидев сразу две такие машины, с десяток машин с грузом стали искать «пятый угол» на однополосной дороге, чтобы пропустить, как мы думали, какой-то важный негабарит. Мимо проскочили только они. Осталось лишь надеяться, что ехали люди, заинтересованные состоянием дороги. Может зимник приведут в порядок. А те, кто хочет блеснуть знаниями дорожных правил, приберегите их для федералки. И еще, где рядом идут параллельно две дороги, помните — между ними глубокая промоина. В таких местах не переходите на другую сторону. Зимой, по спрессованному снегу, может, и проскочите. Но весной, когда снег рыхлый, провалитесь или упадете. Совет для новичков на зимнике. Остальные знают.

Недалеко от Непы. Здесь между двумя дорогами промоина.

Прошли Нижнюю Тунгуску. Подъем за рекой так усыпан за теплую зиму, кажется ни одного пустого пятачка не осталось. Через 20 км пикет «У пожилого зайца». Устали. Глаза слипаются. Площадка перед пикетом забита. На нашем месте, где обычно делам короткий привал, стоят вахтовки. Идем дальше. Прошли еще три пикета. Остановились в конце площадки на пикете «Батька Махно». Муж предлагает сходить в столовую. Не хочу. Ныряю в спальник. Как же я, оказывается, люблю спать на зимнике под шум и гудение машин! Дома за собой такую странность не замечала. Часа через три встаем, ужинаем, трогаемся. Полноценный отдых не получился. Кто-то менял колеса, были какие-то маневры с криками и сигналами машин. Сколько раз зарекались на пикетах не отдыхать. И вот результат.

Прошли пикеты «Удачный», «Воробей». Уже за полночь, пора отдыхать. На объездной от Чонского месторождения, наконец, смогли найти пятачок, почти отдельная квартира. Выспались.

Позади пикет «Чона». Лес перед спуском на подъем Соленый, весь изрешечен просеками разведчиками недр. Это был, наверное, единственный нетронутый людьми тридцатикилометровый лесной массив. Тяжелое чувство вины перед природой и лесными обитателями появилось сразу с заходом на зимник. Нет, даже раньше. На марковской дороге. Широкие просеки, всюду идет вырубка леса, Огромные оголенные участки. И так на протяжении всего зимника. От Нижней Тунгуски, с какой-то роковой последовательностью, следы необъятного по масштабам прошлогоднего таежного пожара. Опускаю глаза, стараюсь смотреть только на дорогу. Я как тот страус, который прижимает голову к земле при каких-то опасных обстоятельствах.

Фотографии водителей вахтовиков, которые могут тоже сказать о зимниках Якутии и Иркутской области: «И мы там были»:

Водители на фотографиях из разных городов: Иркутска, Усть-Илима, Ленска, Красноярска, Усть-Кута и др.

Перед заездом в лесной массив.

Перед заездом в лесной коридор большая площадка, где часто останавливаемся отдохнуть. Но сегодня не получилось. Много машин и на площадке, и у дороги. Дальше узкая полоса с колеей. Несколько раз стоим в ожидании. Машины разъезжаются с трудом. То и дело кто-нибудь по рации говорит встречному: «Если у тебя там шире — пропусти. Здесь одна колея, не разъедемся». Или ныряет на небольшой пятачок, сам пропуская машины.

Подъем Соленый прошли спокойно. Идем без цепей. На Сыночек Соленого поднялись с третьей попытки, после подсыпки. Сбоку лежит кем-то уже потерянный груз. И стоит машина наверху.

Почти выскочили, шлифуем, возвращаемся назад. И так три раза.

Прошли пикет «Светлана». Сейчас этот пикет под другим названием. Мы и все старые водители пикет продолжаем называть по-старому. Как-то привыкли уже. Точно, как пикет «Наташа». Уже в десять рядов поменялись хозяева, но название сохранили. Наверное, чтобы не путаться. И правильно делают. Идем, иногда останавливаемся из-за пробок. И снова трогаемся. Прошли подъем «Ферма».

До поворота на Чаянду осталось километров тридцать. Оттуда вглубь месторождения по тайге еще сто км. Везде просеки, просеки! Проходим мимо вахтовых поселков. Вагончики, множество всевозможной техники. Строят буровые, где-то идет разгрузка прибывших материалов, бульдозеров и экскаваторов из Усть-Кута. И уже отсыпают технологические дороги. Последние сорок километров идем тяжело. Много снега. Дорога не чищена. И после каждой встречной машины, кто-то из нас откапывается из сугроба. А машины идут. И здесь закон подлости — из-за поворота, где жиденькие деревца и просматривается противоположная сторона, выскакивает маленький шпингалетик, вроде джипика, которого за сугробами не видели. Удачно разъехались.

Будущая технологическая дорога.

Одиннадцать вечера. Все, мы на месте. К машине подошли ребята, позвали в столовую поесть и выпить чая. Это наши земляки из Бурятии. От приглашения отказались. Просто уже не хотелось шевелиться, и даже желания что-либо съесть не было. Глотнула в кабине немного чая, взяла несколько долек шоколада. Все, спать. Утром иду знакомиться с временным поселком и вахтовиками. Мужики оказались вполне адекватными людьми. Не шарахались от фотокамеры, как это часто происходит, ссылаясь на то, что нельзя, секретно и прочее. Смешно, с нашими спутниками, технологиями. Да и вообще, если кому-то надо было узнать, давно знают. А ребята охотно отвечали на мои вопросы. И мне было интересно с ними общаться. Все, что необходимо для работы, еще поступает. Придут вагончики, спецтехника, машины и материал для укладки под технологическую дорогу, чтобы не тонула в болоте и не разваливалась. Приедут остальные строители. Наладят связь. Для того, чтобы началась полномасштабная работа на Чаянде на объектах нефте- газодобычи, проложат сеть дорог протяженностью более 150 километров. Здесь много заболоченных участков. Чтобы не тревожить вечную мерзлоту, до наступления весны уберут снег с сохранением мохорастительного слоя. СтройЕвроКом до 2016 года должен отсыпать дорогу протяженностью более 50 км. Остальную часть строят другие организации. Вот такую информацию почерпнула в коротком общении с земляками. Уезжаем, пожелали друг другу успехов. Мы рады, что наши из Бурятии не остались в стороне от стройки.

Измельчитель древесины.

Техника, которая уже приступила к работе.

Посмотрела и я через линзу геодезического прибора .

Мы привезли спец. сетку под укладку технологической дороги.

Возвращаемся. Дорогу еще не прочистили. Встречных мало, всего два раза, пропуская груженных, уходили в сугроб. Обошлось без раскапывания из снега. Мимоходом фотографирую вахтовые поселки, людей. Трактор, оставленный в тайге, наверное, много лет назад, так и стоит никому не нужный, ржавея.

Вахтовые поселки:

 
На этом месте работал бульдозер, вычистил площадку под прием грузов. Пока площадка пустовала,
поставили экскаватор. Провалился почти сразу. Подморозит, технику выпилят со льда и вытянут.
Вот по таким местам будет укладываться технологическая дорога и сам газопровод.

Вышли на основную трассу зимника Таас-Юрях — Усть-Кут. Вечереет. Отдохнули, едем дальше. Впереди мигают подфарники, снова пробка. Присоединяемся к ним, стоим уже часа два. Медленно трогаемся и опять стоим. По рации нетерпеливо спрашивают: «Ну, что там? Можно объехать?». Никто и ничего не знает. Виновники пробки молчат, заняты работой. Иногда в таких случаях кто-то из водителей не выдерживает, протискиваясь между машинами, начинает движение. В результате внутри пробки образуется еще одна, т.к. те, кто вырвались из первой пробки, натыкаются на этих, обрастая идущими следом машинами. Если машин много, такое происходит не раз.

И мы там были…

На 150 пикете привал на три часа. Сон в самом разгаре. Противнейшим голосом зазвенел будильник. Ненавижу! И хотя до рассвета далеко, пересиливая себя, встаем. Были моменты, как ни старался мобильник, голосил через каждые пять минут, мы его не слышали. Усталость брала свое. Но больше пяти часов все равно не спали, срабатывали внутренние часы. А сейчас пьем кофе с бутербродами. Трогаемся. Если станет тепло, отдохнем днем.

Машину, упавшую в речку в сорока километрах от 240-го пикета, еще не подняли. Уже запорошило снегом. Рядом другая машина, наверное, напарник или хороший знакомый. В ожидании техники для подъема водители живут во второй машине.

Прошли пикеты «240-й» Алроса, через 20 км «Светлана». На спуске Соленого уронили емкости с химией на буровые. Рядом машина с сочувствующими ребятами. Просят: «Сфотографируйте нас тоже». Молодые, им горе — не беда. Все рассосется, если не само по себе, помогут они.

 
Перед пикетом «Светлана».

Вновь идем по лесному массиву. Заранее ищем место, чтобы пропустить встречные машины с грузом. Уже накатана колея, пока еще не глубокая. Но дней через пять здесь начнутся проблемы. Машины все в цепях, груз везут тяжелый. Хотели доехать до пикета «Чона», но сил нет. В конце леса площадка, отдохнем там. Много встречных. Не успели пропустить одних, в конце лесного коридора показались другие. Продвигаемся рывками, часто не найдя место для разъезда, сдаем назад.

Вот и площадка. Машину развернули от солнца и дороги. Заглушили двигатель. От наступившей тишины звенит в ушах. Растолкали с моего спальника коробки, вещи. Устали, за сутки был всего трехчасовой отдых ночью. Договорились спать, пока не проснемся сами. Обняла подушку, уснула мгновенно. Саша вырубился, не застилая постель и не разворачивая спальник.

Проснулись от стука в дверь. Стоит машина в наклейках. Автопробег. Конечно, рады такому знакомству. Всего три машины, экипажи с Эстонии, Питера, Перми и Новосибирска. Две машины ушли вперед, мы их не видели. Даже завидую, у них был интересный и экстремальный маршрут: побережье Северного Ледовитого, города Диксон, Норильск, Хатанга, Саскылах. Сфотографировались на память. Ребят зовут Алексей и Станислав. Сказали, что рассказы мои о зимниках читаемы и потому, узнав нашу машину, остановились. Спросили, откуда на моих фото так много упавших машин. Им повезло: дорога грейдирована, наледей и гололеда нет, и весна еще не проявила себя. Да и что можно увидеть на таких машинах за два дня пролета по зимнику? А мои путешествия длительные во времени и видим всякое. Плохие и хорошие дороги, наледи и упавшие машины.

Уехали путешественники. Мы проснулись окончательно, спать расхотелось. Саша надо мной шутит: «Ну, надо же, нахлобучила шапку, выскочила с машины, и спина не болит!» Смейся, смейся. Тут популярность прет, а ему хахоньки. Нехорошо чужой славе завидовать! Взбодрившись, подшучивая друг над другом, расхваливая внутреннюю экипировку их машин и немного завидуя им, едем дальше.

Пикет «Чона». Машин УралСпецТранса на зимнике много, это и мощные полуприцепы, вахтовки, емкости для нефти, т.е. наливы и еще машины у геологов. Машины с сине-белой полосой, это сургутяне. Раньше у них преобладали Татры.

Пропускаем машины.

Непредвиденные обстоятельства. Никто не застрахован. У нас впервые за годы работы с пассажирской стороны распалась на несколько частей ступица. Вовремя увидел трещину. Из-за дефицита таких ступиц на нашу машину замену искали два дня.

Идем от пикета «Кедр» на «Медвежонок». Навстречу колонна машин. Ищем место, чтобы уступить дорогу. Впереди два трала с экскаваторами. Четырнадцатый регион, якутяне. Пропуская, прижимаемся как можно дальше. Но водитель как ехал по колее, так и промчался в опасной близости. По ходу ударяя по полуприцепу. Машину сильно тряхнуло. Саша выскочил посмотреть. Угол «калымбака» вырван. Хорошо, там не было солярки. На двух колесах края дисков оборваны; по шинам по всей длине глубокие царапины. Как еще не взорвались? А виновник ЧП даже не остановился. Явно нетрезвый, или обкуренный. Бывают в дороге всякие ситуации, но в таких случаях настоящие мужики останавливаются. Идущему следом тралу общими усилиями помогли выйти из колеи.

Километров через десять, стоит на обочине машина. Двое, водитель и напарник сколачивают развалившиеся щиты. Убытки, за которые им придется платить, по вине того же тральщика. Их он тоже зацепил.

Это второй трал, первый от места ЧП «сиганул»…

Идем по ужмановскому грейдеру. Подъемы, спуски. Пропускаем встречных. Дорога хорошая. Снова приходят воспоминания о весне прошлого года. Впечатлили! Перед поворотом на площадку в сторону Дулисьминского месторождения стоят две машины с грузом. Одна машина обломалась. Горит костер из шин. Сбоку еще целая гора, это им сбросила проезжающая мимо машина. Ребята закопченные, как головешки. Ремонтировали долго.

Тепло, начинается гололед. Кое-где уже пережидаем в пробках. Или пропускаем откуда-то взявшуюся длинную колонну. Медленно, почти соприкасаясь машинами, проходят мимо. Впереди на спуске лежит МАЗ. Водитель наш знакомый. Просит мужа помочь. Для того чтобы поднять машину, груз надо перегрузить к нам на полуприцеп. Сворачиваем на площадку. Но кран в тот день не пришел. Ждем.

Этот поворот часто приносит сюрпризы. Пока стоим в ожидании крана, многие даже не предупреждают встречных, что идут на спуск. Лишь выскочив из-за поворота и увидев лежащую машину, предупреждают идущего следом: «Осторожно! Здесь «нежданчик» лежит!». Так полушутя-полусерьезно предупреждают по рации об упавшей машине. Так как подъем за поворотом берут сходу, времени для раздумья и маневра при встрече остается мало. Одно неверное движение, и вот результат. Даже, когда подняли машину и все уехали, часа через три при таких же обстоятельствах здесь снова упала машина с трубами. Об этом мы узнали от ребят на стоянке.

Машина идет на Удачный, «шагать» еще больше 1500 км.

Вместе с нами на площадке. Общаемся, спрашивает, почему мы еще не поменяли свою машину на новую. Смеюсь: «Представь, в нашем возрасте на крутой машине и с большими кредитами за плечами». Представил и смеется уже он: «Да-а, у меня самого висит на шее ипотека». Но он молод, вся жизнь впереди.

Спуск со стороны Усть-Кута.

Груз перегружают к нам.

На площадке собираются машины. Вахтовики, водители, все ждут.

Смотрят, как впереди машина делает неудачные маневры.

Пропуская друг друга, проходят мимо упавшей машины.

Идем по узкому грейдеру в сторону Ярактинского месторождения. Часто колеса с колеи выйти не могут, водители рубят лед, чтобы перескочить и пропустить встречного. Моментально собираются машины. Все терпеливо ждут. Главное, чтобы вперед никто не лез, перекрывая своим действием проезд. Машина с колеи вышла. Идем за ним. Встречные ждут, когда пройдет наша колонна, т.к. позади нас всего одна колея, не разъедемся.

Встречные машины со стороны Усть-Кута уже заляпаны в грязи.

Иногда из колонны слышу пожелания увидеть новые рассказы. Некоторые просят: «Альбина, напишите в своем рассказе, что сделали с нашей тайгой. Не молчите, об этом должны знать все!». Не молчу! Но кому это надо? И самое главное, услышат ли те, от которых в первую очередь зависит безопасность природы, кто работает летом на буровых, на укладке технологических дорог, рубит просеки и ведет разведку земных недр. Руководители и специалисты всех рангов, имеющие в своем распоряжении автотранспорт и технику, наверное, могут где-то предотвратить возникающие очаги пожаров. Не допускать хищнического отношения к лесу своими подчиненными. Земля живой организм, все взаимосвязано, порожденные человеком хаос и бездушие вернутся к нам бумерангом.

Перед выходом с зимника нашли кармашек, отдохнули. Утром пошли на Усть-Кут. Погода теплая, временами идет дождь. На дороге лужи, на спусках скользко. Сегодня 24 марта. Саша говорит: «Поедешь домой. Зима была теплая, а как за три дня разваливается зимник весной, ты уже видела». Соглашаюсь. Зачем мне эта бесконечная грязь и чувство беспомощности перед стихией.

Машина идет в Норильск. Подарили мне диск.

Ночью несколько раз просыпаюсь. То решаю твердо: «…все, еду домой». То говорю себе: «…ну что испугалась, ведь были ситуации и похуже. И кто вообще сказал, что обязательно будет такая же грязь. Главное, надо купить продуктов больше, чтоб хватило надолго». И, в конце концов, что утро вечере мудренее, засыпаю. Утро действительно мудрее, страхи улетучились. Едем грузиться. На Каймоновом подъеме самоуверенно пошли вверх. Еще вчера асфальт был сухой, сейчас сплошной лед. Почти в конце подъема шлифанули. Подсыпка не помогла. Какой нечистый потащил нас сюда? Сантиметр за сантиметром, виляя, сдаем назад. Усть-кутовцы смелый или безрассудный народ, проходят рядом с машиной или едут. А вдруг сорвемся, разметая всех, понесемся назад? Сколько несчастий происходило здесь уже в нашу бытность.

Верхняя дорога начинается там, где белая снежная полоса, а перед ним еще метров 200 крутой взлобок.

В порту загрузились трубами на Таас-Юрях. Временами моросит дождь. Сильный ветер. Машину раскачивает, как колыбель. Рядом стоит машина с нашего города. Спросили водителя про дорогу домой. Говорит, все очень плохо, снег рыхлый, дорога валится. Ладно, не будем загружаться думами. До возвращения домой почти две недели. За это время может зима вернуться, или окончательно все развезет. У нас еще впереди зимник. Пока крепили груз, оформляли документы, наступил вечер. Подморозило. Сейчас ехать бесполезно. Подняться на объездную дорогу по городу не сможем. Асфальт во льду. Три часа ночи, едем через город. Под мостом ледовая дорога с покатыми боками. Идем без цепей, шлифуем, но идем. Начинаю думать, что гравийка лучше, чем асфальт. Скорее бы выехать за город. Марковскую дорогу проходим быстро. Мороз, накатано. Местами гололед, но это уже не то, что в Усть-Куте.

Загрузились на Таас-Юрях.

Марковская дорога.

Снова на площадке перед зимником привал с перекусом и со сном. Вроде выспались. Саша говорит, будем отдыхать до вечера, там подморозит. Ночная дорога самая лучшая. Я предлагаю ехать. Объясняя тем, что машины-то идут, и на зимник, и из зимника. А мы чем хуже? И что ночью тоскливо, и ничего не увижу. Саша вздыхает, заводит машину, сокрушаясь, что жалко еще в молодости меня не воспитал, как надо. Смеюсь, еще не поздно. Едем. И тут начинаю жалеть я. Дорога, как мыло. Некоторые перед подъемами надевают цепи. Мы без цепей. И какого ляда мне не спалось до вечера. И все из-за того, что хотела увидеть больше в светлое время суток. Ну, увидела, появилась еще одна широченная просека. Прошли два небольших подъема, но очень скользких. Переехали технологическую дорогу вдоль нефтепровода.

Два часа дня. Площадка перед заходом на зимник.

Сразу в начале зимника новая просека.

На фото не видно, но очень скользко. Полуприцеп норовит вильнуть в обочину.

Свернули на объездную Аболкинского спуска. Встали, надо надевать цепи. Но обнаружилось еще пустое колесо. Место для замены удачное. Обочина припорошена снегом, чистая. Саша меняет колеса, приготовил еще пару колес, на непредвиденный случай. Дальше может быть грязь. Я сварила ужин, зажарила мясо, гренки. Пир горой! Навела порядок в продуктовых коробках. Даже хорошо, что остановились здесь. Нет грязи и чистота. И муж уже не ворчит. И подморозило. Сгущаются сумерки. Пошли потихоньку. Машин встречных почти нет. Кто-то по рации предупредил, впереди пробка, уронили какой-то груз. Может, пока едем, поднимут?

 
Черная полоса, это шлак.

Напрасно надеялись. Машины стоят, никакого движения. Порошит снежок. Муж пошел смотреть. До места ЧП не дошел, вернулся. До утра отдыхаем. Утром беру фотокамеру, иду вдоль колонны. Фотографирую, снимаю на видео. Груз уронили на узком повороте. Машины на зимнике разные: с длинными полуприцепами, тралы, которым требуется широкая дорога, не только для разъезда с машинами, но им самим надо вписаться в этот поворот и не свалиться в обочину. Потому здесь часто ДТПуют. Тем более на зимнике много новичков, которые даже не подозревают, что дорога хоть кажется широкой и грейдирована именно так, но обочина может оказаться именно под колесами. Зимой еще ничего, но когда оттепель и снег рыхлый, легко можно провалиться.

Где грейдер шире, машины стоят друг за другом. Где всего одна полоса, дорогу не занимают. Когда начнется движение, никто и никому мешать не должен.

Машины стоят со вчерашнего дня.

Сделали сбоку объезд.

Фотографирую. Общаюсь с водителями. На зимнике кто-то пустил слух, что 1 апреля МЧС будут взрывать ледовую переправу через Н. Тунгуску. Мол, узнали из достоверных источников. Водитель, почти мальчишка, переживает, что надо бы успеть доехать до места, разгрузиться и вернуться до первого числа. Успокаиваю, что это обычные слухи и советую логически рассудить. На зимнике в данное время с грузом и без сотни машин, и какой безумец возьмет на себя такую ответственность. И зачем? Слух на доверчивых людей, которые не знают зимник. И распространяют, может, даже с каким-то умыслом. И кто они, эти «достоверные источники», поинтересоваться бы?

Сбоку грейдера, по целине пробили дорогу. Машины пошли. Прошли и мы. Идем мимо встречных. В общей колонне лесовозы. Сейчас они стали тоже дальнобойщиками. Лес возят издалека, за сотни километров.

Нас пропускают.

Прошли Яракту. Встретили зимняка, который когда-то жил в нашем городе. Поговорили, поехали дальше. Пропуская друг друга и пережидая пробки, продвигаемся. Потеплело, местами на дороге снег проваливается. Не дает маневрировать колея. Где-то лед рубят, подсыпают под колеса шлак или гравий. Навстречу везут разбитую машину. Впереди спуск. Наверху и внизу стоят машины. Дорога узкая, пропускают нас, а нас много. Набралось за сутки стояния. Снизу поднимаются, с риском, но можно разъехаться. Внезапно отличается Урал, выходит на встречную полосу, идет на нас. Его место тут же занимают, вернуться некуда и передние продвинуться вперед не могут, освобождая ему место. Стоим друг перед другом. Рации бурлят от негодования. Дурацкая ситуация и эти неадекватные действия водителя Урала. Потом на пикете «Ужман» водители уже со смехам и без злости рассказывали, как Уралист говорил, ну что, мол, тут такого, я же один был, могли бы пропустить. То ли шутили, то ли правда так говорил.

Одну пробку прошли, но впереди снова стоят. При разъезде со встречным в обочину провалилась машина с двадцатитонными блоками. Везут в Пеледуй, будут строить причал. Попытки выдернуть не помогают. Мы пошли потихоньку. Прошли Дулисьминский поворот. Дальше мари, кое-где уже лужи.

Ужмановский грейдер начинает показывать ребристые бока и промоины. Идем осторожно, опасаясь быть выброшенными в обочину или в глубокую колею. Жалеем, что сняли цепи. Пропускаем большую колонну машин. Весна-а! Начинаем работать по ее правилам. Впереди экскаватор. Прямо поперек дороги. Что-то случилось. Подъехали ближе. Экскаватор готовится поднять упавшую машину. Машину выбросило с дороги. Сбоку лежит груз. Помощь, наверное, ждал дня два или три. Рядом укрытие, как конура, горит костер, кухонные принадлежности. Чтобы никому не мешать, снимаю и фотографирую на фотокамеру с кабины.

Три фотографии процесса поднимания машины экскаватором.

На Ужмане сходили в столовую. Переехали речку, набрали во все емкости воды, можно не переживать, вода для чая и приготовления еды есть. Тепло и скользко, с разрешения сторожа остались ночевать на стоянке «Мотор». В абсолютной тишине, без шума и гула машин спалось крепко. Встали в четыре утра.

Впереди Буровские мари. Еще темно, не фотографирую. Эти мари самые паршивые на зимнике. Но сейчас накатанная колея с редкими разъездами. Идем спокойно. Заранее находим место для разъезда с машинами.

Вспоминаю, как в 2008 г. идем в последний рейс в сезоне. Скоро мари на Буре, ни одной встречной. Впереди огни. Остановили машину, спросили, почему на дороге тишина, куда все подевались. Говорит, на Буровских марях десятки машин стоят второй день, не могут выбраться, а я, мол, прошел по заморозку по целине. Едем. Скоро рассвет, надо успеть проскочить. Морозец дорогу держит крепко. Вот и мари. Не ожидали! Огромное количество машин в оба направления стоят в колее в три ряда. Сбоку проезд по целине, видим, прошла всего одна машина. Наверное, которая попала навстречу. Остановились. Это надо же, двигатели заглушены, ни одного человека на дороге или у машины. Апокалипсис! Водители спят мертвецким сном. Намучались. А скоро рассвет и снова солнце! Саша пошел по рядам, стуча в кабины к водителям: «Просыпайтесь, пока не наступил день и стоит мороз, уходите отсюда». Ходил по рядам долго. Рассветает, надо тоже идти, пока не поздно. Подошли два водителя из иномарок с грузом на Мирный. Одна машина «одноногая», с длиннющей фурой. Вот экстремалы, в такое время рисковать. Так как в колее в «строю» они стояли последними, выдернули. Подошли еще двое: «Помоги». Саша говорит: «Мужики, вы что, я не могу дальше по вашей колее за вами лезть, встану. Помогайте друг другу, уходите, пока солнца нет». Идем по целине мимо машин. Подбегает парнишка: «Батя, выручай. Я вон стою, крайний». Муж удивляется: «Да ты что, парень? Видишь, сам с грузом. Не буду я тебя прицепом дергать, да еще груженного». Говорит: «Да меня всего метра два-три продернуть, дальше сам пойду». Уже светает, немного не доехали до пикета Гаженка, дорога снова «поплыла». Мы тогда думали, как машины пойдут назад, если будет такая весна. Но через несколько дней вернулись неплохие морозы.

За пикетом «Бур» навстречу идет МАЗ-509. Таких машин на зимнике всего две, и Саше есть о чем с водителем поговорить. И это Василий нас выручи со ступицей.

Перед Гаженкой дорога местами в глубоких ямах с водой. Но встречный нас предупредил, перешли на безопасную сторону. Другого встречного предупредили мы. Перекосы перед Гаженкой пошли по чужой полосе, сообщив по рации о своих маневрах. И вовремя, нас пропустили. На пикете стоят машины, не стали останавливаться.

Поселок Непа на Нижней Тунгуске.

Местное население, заготавливают дрова.

Наверху за рекой ремонтируется машина. Другому водителю КАМАЗа тоже не позавидуешь. Груз высокий, негабарит. Ночью увидели его на обратном пути, в сорока километрах до выхода из зимника на Марковскую дорогу. Стоял на подъеме. Объехали, посочувствовали. Но основную дорогу, причем не легкую, он уже прошел. Вырвется и отсюда. Лишь бы другой негабарит не подвернулся — узкий проезд между машиной и обочиной.

Пропускает нас перед пикетом «У пожилого зайца». Водитель не видит, что полуприцеп соскользнул на встречную с нами полосу. Сбоку машины поворот на Керинск. Мы решили, если повторится весна прошлого года, на обратном пути, минуя мари и болота, свернем здесь. Уйдем через Лену по грейдеру на Магистральный.

На подъемах по Чонской объездной цепи не надеваем. Скользко, но дорога держит. Впереди снова машины. Стоим далеко, но иду смотреть, что случилось внизу. Повезет, сделаю интересные фото. На подъеме машина с прицепом перекрыла дорогу. Нижним выпрямить «ножницы» опасно, может сорваться на них. Сверху спускается вахтовка. Попытки помочь результатов не дают. Колеса крутятся на месте. Народ пассивен, то ли к весне устали, то ли думают: пусть другие, но не я. Никто не подсыпает под колеса, хотя подсыпка есть. Бывает достаточно и двух лопат, чтобы машина пошла. Ходят руки в брюки, ждут. Одним словом, туристы. Тоска. Посоветовала ребятам помочь. Одни промолчали, парнишка сказал: «Я зарекся, один раз весь подъем усыпал. Никто с машины не вышел, но как закончил подсыпку, все рванули вперед меня». Плохо, когда в таких случаях начинают считаться, кто сделал больше добра. Но я видела их и другими. Поэтому знаю, случится что-то более серьезное, от равнодушья и пассивности и следа не останется. Иду к своей машине. Началось движение, пошли и мы. Пока я ходила, внизу успели уронить прицеп с грузом. Груз — какая-то станция. Объезжаем. Поднять его на подъеме будет сложно.

Объездная дорога от Верхнечонского месторождения.

 Мирнинцы.

Братчанин.

Проехали всего километра три, встали. На этот раз причина в наледях. Еще недавно их не было. Идем потихоньку, проезжая перекосы, наледи. Но нас «успокаивают», что это еще ничего-о, а вот впереди-и… Но и их прошли. Ныряя, выныривая, прыгая в ямах и колдобинах, скользя непонятно куда, вырвались. За Чоной началась хорошая дорога. И в лесном массиве, где была одна колея, из которой с трудом выпрыгивали, вдруг оказалась широкая прочищенная полоса с нормальными разъездами. И опять к концу зимника. Машина радостно прибавила ход. Как же все просто оказывается — надо постоянно следить за дорогой. Тогда не будет потерь во времени доставки груза и от всевозможных ДТП.

Наледи.

Стоим в ожидании, когда пройдут встречные.

Ходила фотографировать. Обратно любезно согласились подвести.

Машина впереди ныряет в очередную наледь. За ним мы.

Сзади нас спуск, а впереди сразу подъем. Дорога в одну колею приподнята и с перекосом. Кого-то уже выкидывало. Дорожники с барского плеча сбросили немного земли, такой же мокрой, скользкой, как сама дорога. Проехали, как циркачи по канату.

На пикете «Светлана» сходили в столовую. Площадка перед пикетом забита машинами. В столовой, кроме трех хорошо подвыпивших мужиков, никого. Один все время просит: «Девочки, ну поставьте «Машу и медведя». Меня тоже узнают. Джентльмены, целуют руки, просят еще писать. Саша уже в машине снова смеется надо мной. «А что? Ничего смешного, к вашему сведению, — говорю, — что-то желающих целовать руки в последнее время не так много!». С тем и успокаиваюсь.

Въезжаем на площадку пикета.

Машин много. На выезде из площадки.

Идет снег. Сильный ветер. Впереди машины. Беру фотокамеру иду смотреть, почему стоим. Наледи. Давно здесь не видела наледей. Когда-то, именно в этих местах, несколько часов ждала нас машина, чтобы вывести со сплошного моря воды. Выходили с зимника в сторону Мирного уже в двадцатых числах апреля. Зимник был пустой. Тогда три машины прошли мимо нас. Одна осталась у наледей, чтобы помочь нам! Водитель сказал: «Здесь такая яма, вытаскивать вас будет уже некому». Сейчас с топорами на наледи в основном водители с коммерческим грузом. Для безопасного проезда рубят лед. В этом году снова появилось много КАМАЗов с будками. Санкции и здесь сказались. Коммерсанты уменьшили заказы. Не раз слышала, как водители большегрузных иномарок, работающих на газовиков и нефтяников, по рации сетовали, что достали уже эти «комерсы», еле плетутся. А они, эти «комерсы» идут себе, приседая и покачиваясь с боку на бок на перегруженных машинах по непростым дорогам зимника. И за «плечами» такие бабки, несравненно больше, чем у тех, кто везет трубы и оборудование. Эти, если уронят груз, поднимут и дальше поедут, лишь отстегнут за работу крановщикам. А там кровные денежки, пусть не свои, но убытки от потерь повесят на водителей. В последнее время появились еще отморозки, которые разевают рот на чужое добро. Так что, уважайте труд коллег. Без промышленных товаров и «…ваша овсянка, сэр!» далеко не уедете.

 
Впереди стоят машины,

за нами тоже подтягиваются.

 Машины стоят разные.

С коммерческим грузом на ремонте.

Те, кто без лопат и топоров, наверное, «болельщики». Обычно, кто идет с коммерческим грузом всегда имеют эти «подручные средства» в машине.

Прошли наледи, идем мимо встречных. Снег, ветер.

 
Знакомый мужа, идет на месторождение.

Разгрузились, возвращаемся. Каждые 200-300 метров просеки. Через дорогу перекинуты кабели. Работа геофизиков. Некоторые просеки такой ширины, можно двум машинам проехать и так до самого горизонта. Где-то читали, что зимой грузы доставлять безопаснее. А летом медведи. Посмеялись. Здесь ведется такая работа, местами просто варварская. Зимой поднятый с берлоги медведь обречен. Им стало негде жить, нечего есть, некуда деваться. Сотни километров тайги, как разворошенный улей. Многие, из-за проводимых работ, стали обыкновенными бомжами. Приходят в вахтовые поселки, роются в мусорных бочках. И взрослые, и малыши. Малышами умиляются, фотографируют, снимают на видео, размещают в Интернете. В конце концов, у всех одна участь, их просто отстреливают, т.к. они становятся опасными. Кто-то скажет, а что делать, как подступиться к богатствам недр? Как работать? Я тоже не знаю, но с природой надо быть вежливым и осторожным.

Перед спуском «Ферма» хотели отдохнуть, но нам помешали геологи на БМП. И правильно сделали. Внизу познакомилась с интересными людьми. Володя, который надевает цепи, идет с Оленька. Угостил нас оленьим сердцем, печенью. Веселый, умный. Ощущение — торопится жить. Говорит, романтики нет. Все, что рассказывают о зимниках — ерунда. Есть просто работа и ничего большего. Ездит по зимнику уже десять лет. А я вспоминаю водителя с Новосибирска, который сказал: «Ненавижу город. Как бы тяжело ни было на зимнике, душой я отдыхаю только здесь. Скоро домой, и начнется… Все сразу наваливается скопом, некогда продохнуть, некогда распрямить плечи. Устаю безумно».

Евгения и Алексей меня порадовали. Рассказали, как в прошлом году вытаскивали с буровских марей две машины, идущие на Мирный. Я часто вспоминала тех иркутян, машины которых стояли по уши в грязи, а они говорили:: «…нам надо только на Мирный. Иначе смерть». Так вот, оказывается, для того чтобы им помочь, Евгений организовал целую экспедицию. Выбил пропуск для проезда по технологической дороге. Машины перегрузили. Ударили сильные ночные заморозки. Гусеницы БМП не проваливались, а у машин колеса пробивали мерзлоту и проваливались до основания. Вырывались несколько дней. Но все закончилось благополучно.

И еще одна приятная встреча. В 2009 г. лето и осень Саша работал в Витиме, возил грузы на Чону в составе водителей «Альянса». Руководители молодые, неопытные. Работали, как это и положено, никого не кинули. Учили других и набирались опыта сами. И потому, когда около нас остановилась машина, Саша был рад встрече с Виктором. Вообще, Альянсовцы и водители СибАвтоТранса по нашим наблюдениям самые дисциплинированные на зимнике. В отличие от других, неписаные законы поведения на дорогах соблюдают.

Ночью проехали наледи за мостом и там, где мужики рубили лед. Ямы стали глубже, несколько раз скрежеща днищем, прошли по высоким буграм. Машин снова много. Все шли с опаской. Успокоили, сказали дальше дорога отличная. Но за пикетом «Чона» готовьтесь — «жизнь пойдет веселей». Догадываемся. Устали, заехали на большую площадку отдохнуть. Утром проснулись, перед нами стоят эти два красавца. Отдыхают. Стоит мороз. Дорога хорошая, пошли.

Огромные площади сгоревшей тайги. От горизонта до горизонта. Едешь, а впереди бесконечный обугленный лес. Пожар прошел прошлым летом, обгорелая листва так и висит, не опала. И запах гари сохранился. Исчезли следы зверей. Не летают птицы, хотя их и так было мало. И сколько бы я ни старалась не смотреть по сторонам и не видеть эту катастрофу, но вина и тяжелое чувство, как камень, ложится на сердце. Везде просеки, следы разведочных работ. Недалеко Чонское месторождение. Ночные всполохи сжигаемого газа и по сей день плещутся в небе. Я твердо убеждена — пожары рукотворные. Где-то оставили костер, где-то мимоходом выкинули незатушенную сигарету. Не беда, мол, скоро смена закончится, дома хорошо, а здесь эти проклятые комары и мошка. Гори все синим пламенем! Никогда не забуду видео, где вахтовик-водитель выливает в Лену мазуту с ведра и смеется: «У себя дома я бы в Днепр (Дон, забыла) никогда мазуту так не выливал!». Другие, смеясь, снимают на видео. И еще разместили в Интернете. А мне хотелось спросить, с какой планеты прилетели? Разоряя и убивая свою Землю, свой дом, что оставим потомкам? Не будут сады цвести только в одном месте, все взаимосвязано. Хоть носом ройте землю, рано или поздно, не будут они у нас цвести! Поменяется климат. Начнутся ураганы, торнадо. Обмелеют реки. А Байкал, отчего упал уровень воды, болеть начал, кто скажет? Не от тех же ли пожаров и хищнической вырубки лесов?

Прошли пикет «Чону». Потеплело. Появились лужи. Конечно, не стоит обольщаться, весна. Дорожника разочаровали, наледь, какая была, такая и осталась. Могли бы трактором лед в наледях и продрать. Поставить знак, где опасный проезд. Мы в одну наледь так ухнулись, под самые фары. Дальше глубже и глубже, боялась, если обрывистый выход, с наледи сразу не выскочим.

 
За этой машиной становится вахтовый поселок.

 
Наледи.

 
На подъеме. Станцию еще не подняли.

Перед мостом через реку Чона на площадке остановились на ночлег. Все, сил никаких нет. Голова скоро отвалится, болит, а мясо отслоится с определенных частей тела. Когда только закончится эта колдобродина? Хочу домой! Одно радует, что я не одна такая расхляба. Мужики жалуются друг другу по рации, что ямы и колдобины всю душу измотали и сидеть стало больно. Устраиваемся на ночлег. Три машины с грузом одна за другой пошли по прямой на подъем, хотя есть объездная. Ну что ж вы! Сколько раз, не взявшие подъем, сметая идущих позади, летят назад. И смертей сколько! Первый «иностранец» подъем не взял. Встал. За ним, чуть ли не уткнувшись друг в друга, остановились идущие следом. Еще немного, первый дернулся, мало-помалу пошел, второй пошел. Третий стоит. Попытки взять подъем успехом не увенчались. Саша по рации советует сдать назад и уходить по объездной. Ночь, темно. Водитель опасается, что может сорваться и улететь в реку, сдавать не соглашается и прямо на подъеме надевает цепи. А если бы соблюдали дистанцию, мог сходу выскочить. А лучше, уйти на объездную дорогу. Береженого — Бог бережет!

Утром просыпаемся, мороз под тридцать. Ай, как хорошо! Разогрели машину, завели, поехали.

Пикет «Воробей». Машин перед пикетом мало. Зашли в столовую позавтракать. В помещении всего три человека. Один сидит, пьет чай. Другой спит на скамье. Перед третьим стоит бутылка, человек расслабляется. Услышав голоса, встает. С грохотом отодвигая пустующие столы, садится напротив. Замутненными глазами долго смотрит на меня и, кого-то во мне узнавая, говорит: «Санька, Санек!» Поворачивается к мужу, спрашивает: «А ты кто такой?». Смеюсь: «Кто-кто! Да жена это моя!». Снова поворачивает голову ко мне, тепло так говорит: «Санек!» Наверное, уважает того Санька. Резко пересаживается на другую скамью и начинается виртуальный скандал с женой и с ее подругой. Это надо видеть! Благообразный, прилично одетый в возрасте мужчина, а что с ним сделала водка. Цирк, да и только! Сфотографировала водителя, который пил чай. Машина сломалась, ждет запчасти. Времени у него предостаточно. И машину отремонтирует и груз довезет. Весна в этом году оказалась затяжной. А мы идем дальше.

 
На пикете «Кедр» встретили земляка из Северобайкальска.

Три фотографии. Вездеход везут на Чаянду, если не ошибаюсь, идут с Ханты-Мансийска. Сейчас туда идет много всевозможной техники. В основном иностранного производства. Как-то даже видели вахтовку «Вольво». Кто-то, увидев, возмутился: «Нафига, «Вольво», свои надо, отечественные покупать!» Отвечают: «Это вы начальству скажите».

Идем по марям от пикета «Медвежонок». В последние дни стоят хорошие ночные заморозки. И здесь в низине было за 30. Когда шли в сторону Мирного, начинались наледи. Сейчас все замерзло. А мы думали, что на обратно пути снова придется стоять в долгом ожидании, т.к. наледи здесь бывают весьма внушительных размеров.

Николай. В прошлом году весной с нами вместе стоял на площадке, ожидая проезд по грейдеру. Сейчас его машина в кузове. Сломался, уходя на закрытом повороте от встречной машины. Едет домой пассажиром, отмечая, что легко отделался, и рождение внучки, которую еще не видел. Попросил: «Сфотографируйте меня с красавицей моей в обнимку».

За поворотом лежит машина с грузом. Бетонные блоки, каждая весом 20 тонн. Вот о таких случаях я пишу. На опасных участках с перекосами и колеей надо пропускать машины по своей стороне, безопасной. На фото видно, что может произойти в таких местах.

На пикете «Гаженка»…

Дорога от пикета.

Утро. У пикета «Ужман» наледь. На площадке машин много. Одни пойдут дальше на зимник до месторождений. Геологи возвращаются домой. Напротив пикета через дорогу и балку становится какой-то вахтовый поселок. За наледью видны строения когда-то бывшего пикета.

Наледь через речку Ужман.

Машины на площадке перед пикетом «Ужман».

Машины на площадке перед пикетом «Ужман».

 
Идут в сторону Усть-Кута, на трале целый «букет» техники.

Сегодня 3 апреля. Весна прошлого года была ранней. Летали мотыльки. Видели глухарей. Весна этого года, наверное, будет затяжной. Мотыльки летали только в Усть-Куте, когда шли по верхней дороге, на зимнике их нет. Но и глухари на дорогах не появились. Почти все время пасмурно. Не получились на фото закаты и рассветы. И облака были почти зимние.

Для сравнения весны этого года с весной 2014 г. поместила внизу несколько фотографий:

3 апреля 2015 г.

То же место 7 апреля 2014 г.

3 апреля 2015 г.

Там же, 7 апреля 2014 г. Идем по кромке дороги, посредине колея и грязь.

3 апреля 2015 г. Поворот на площадку Дулисьма.

То же место 8 апреля 2014 г.

Идем по грейдеру, как по асфальту. Но стоит солнцу подняться выше, дорога «поплывет». Перед Ярактинским месторождением остановились на площадке. Солнце весеннее, слякоть, лужи и грязь. Будем ждать до вечера. А пока отдыхаем. Рядом еще одна машина с тралом. Возвращаются с Дулисьмы. Мимо по раскисшей дороге, создавая себе излишние трудности, проходят машины. Проще бы остановиться, вечером спокойно идти по замерзшему грейдеру. Мы так и делаем.

Утро, стоит морозец, идем, как по асфальту.

Подморозило, трогаемся потихоньку. Проходим мимо месторождения. Огромный факел горит с гулом взлетающего лайнера. Даже у дороги тепло. Здесь грейдер широкий. Многие водители останавливаются перекусить и отдохнуть.

На пикете «Наташа» — ужин. В столовой водители из разных регионов. Двое питерцы. Так как днем мы выспались, решили по хорошей дороге выскочить с зимника. Ехать одно удовольствие, дорога накатана как асфальт, так что даже ко сну начинает клонить от монотонности и непривычно быстрой езды без колдобин и колеи. Впереди стоит лесовоз. За поворотом вышагивает водитель. Тормозим, Саша спрашивает: «Что-то потерял?» Отвечает: «Напарника». Едем дальше, через километр стоит второй лесовоз. Следы драматических кренделей на дороге и обочине. Сорванный шинами лед, развороченная снежная обочина. Лесовоз с прицепом не упал, не ушел с насыпи, а развернулся на 180 градусов. И это на небольшой, узкой полоске дороги, где две-то машины с трудом расходятся! Для того чтобы вернуться, пришлось ему ехать до площадки, поворота в п. Токму. Водители это место еще называют «рюмашка», за похожесть. Ну, а мы удивились и порадовались за водителя. Ас, однако!

На пикете «Андреевич» сходили в баню и в столовую. Сфотографировались и пообщались со знакомыми и незнакомыми водителями. Сашин знакомый спросил: «Поедешь еще на зимник?». Муж ответил: «Можно бы, зимник нормальный. Но машина и я устали. И где гарантия, что где-нибудь не встану. Время для ремонта будет уже в обрез. Весна». Попрощались до следующего зимника.

С этого пикета, т.к. машин много, едем для отдыха на пикет «Поляна». Стоят всего несколько машин. Оглядываюсь вокруг и не могу понять, что-то не так. Вдруг до меня доходит. Площадка идеально прибрана! Вокруг столовой, подсобных помещений, бани порядок такой, даже не верится. Подметены тротуары. Никакого мусора! Дрова сложены. Мы понимаем, что приехали отдохнуть сюда не напрасно. Чисто не там, где не сорят, чисто там, где убирают. И это правда!

В Усть-Куте почти нет снега. На базе машин мало, все на зимнике. Несколько машин с грузом готовы к старту. Из Красноярска приехали ребята по обслуживанию иностранных большегрузов. Их называют «белые воротнички». Они не лезут под машины, не роются в двигателе и в железяках. У них компьютер, «диагноз болезни» машины и ее «лечение» проводят по заложенной программе. Простите, если что-то не так объяснила.

Три фотографии коллектива СибАвтоТранса, работаем с ними вместе не первый год. Люди, которые стали нам за это время близкими. Большая часть водителей сейчас на зимнике, другие пойдут сегодня и завтра. И хотя стоят довольно хорошие ночные заморозки, за них переживаем, т.к. знаем, какие иногда сюрпризы может преподнести весна.

Григорьев П., Прокудин Д.М., Ермаков А.С., Гомзяков В.

Дорога домой. Идем по мосту через Лену. Река во льду. Чем ближе к Байкальскому хребту, тем больше снега. По бокам высокие сугробы. Местами, особенно за поселком Кунерма, дорога гораздо хуже, чем на зимнике. Узкая полоска накатанной колеи, частые хоть и не длинные, но крутые подъемы.

Саша на ходу открывает дверь кабины и к чему-то прислушивается. Мне это не нравится, т.к. если он что-то слушает, значит, появился какой-то лишний звук. Я как умная Маша, тоже прислушиваюсь, но ничего не улавливаю. Муж смеется и успокаивает: «Не переживай, доедем».

На Даване были ночью, дорога чищена. На обочине сугробы с человеческий рост. Местами, мелькая светоотражателями из-под снега, выглядывает оградительная полоса. Начинаешь думать, если ограждение засыпано наравне с дорогой, значит под колесами снега где-то 70-80 сантиметром. Соскочить с накатанной дороги, мало приятного. Долго придется откапываться. Но все обошлось благополучно. Байкальский хребет. Раньше ходили туда часто. Надеюсь, что в этом году на несколько дней поедем в горы. И может быть следующие рассказы будут о них! Проезжаем горячие источники. Впереди наш город. Мы дома!

Сентябрь 2014 г. Трехдневный турпоход на машине на Байкальский хребет.

Сентябрь 2014 г. Цветы в гольцовой зоне.

P.S. Благодаря спонсорской помощи готовится к изданию книга «Зимники Якутии и Иркутской области». Много фотографий, рассказы дополнены новыми жизнеописаниями. Материалы уже в типографии. Надеюсь, в конце лета книга увидит свет.

Спасибо, что читали мои рассказы.

Будьте все счастливы и здоровы! Берегите себя!

Альбина С.