Дорога длиною в четверть века: Москва—Магадан на Nissan Х-Trail. Часть 5. Мяунджа—Кюбюме

• Часть 1. Москва—Улуу
• Часть 2. Улуу—Магадан
• Часть 3. Магадан
• Часть 4. Магадан—Мяунджа

Глава 27. Мяунджа – Усть-Нера. 01.09.2012г.

Утро. Общежитие АРГРЭС. Мяунджа

Ночь прошла спокойно. Проснувшись, занялся обычными утренними делами. Душ, завтрак и укладка вещей. В этом общежитии мне тоже все знакомо. Когда перебирался с Куранах-Салы на работу в этот поселок, то пришлось здесь полтора месяца пожить. Уехал один устраиваться. Жена с дочерью оставались на Сале. И сразу получить квартиру здесь не получилось, хотя это и было записано в договоре. Николай Иванович Зиновьев, в то время директор АРГРЭС и «хозяин» поселка, к которому я приехал представляться, не мог сразу найти свободную на тот момент квартиру в поселке. Представляете, сколько народу тогда было на Северах?

Он и предложил мне временно пожить в их общежитии. И здесь я встретил свой день рождения 26 апреля 1986 года. Это дата чернобыльской катастрофы. Помню, что здесь, в поселке энергетиков, все сразу поняли масштаб катастрофы, несмотря на полное отсутствие информации. Тогда в прессе, по радио и телевидению масштабы долго скрывали. Здесь хоть и тепловая станция, но профессионалы люди эрудированные, а с хорошими специалистами тогда на станции проблем не было.

Сегодня первое сентября. Суббота. За окном было солнечное утро. Но я особо не обольщался. По трассе, здесь на Колыме и в Якутии, границу между которыми мне предстояло переехать, все могло еще сто раз поменяться.

Вышел на улицу и уложил вещи в машину. Рядом с общежитием стояло брошенное здание строительного управления АРГРЭС (СУ АРГРЭС).

Мощная была организация. Все новые дома в поселке именно они строили. И на АРГРЭС все строительные работы проводили. Они нам подряды на телефонизацию новых домов отдавали. А мы получали возможность еще кое-что заработать.

Оглянулся на прощание на Октябрьскую и Юбилейную.

Поеду, съезжу на АРГРЭС, которую видно вдалеке.

Подъехал к станции.

На фронтоне здания значился год ее постройки — 1954. Вот тоже ровесница.

Рядом было то самое распределительное устройство на 110 кВ.

Хорошо, что станция работает. Пусть и не на полную мощность. Но работает. А значит, и поселок будет жить.

Вдалеке были видны поля бывшего совхоза «Энергетик». Снял вот только почему-то смартом. Извиняюсь за «размазанное» качество.

И ведь тоже работает! В 1996 году на базе совхоза «Энергетик» создали единственное на Колыме муниципальное сельхозпредприятие с тем же названием. Молоко, сметану, кефир, творог и другую продукцию поставляют в Сусуман, Ягодное и Оротукан. Дойное стадо около двухсот голов и собираются до 250 увеличить. Телочки и бычки подрастают. В год около 600 тонн молока производят. А еще выращивают огурцы и томаты, так необходимые на севере.

Производство убыточно, конечно. Если уж в Европе сельхозпродукцию дотируют, то, что говорить о Колыме? Но ведь это не порошковое молоко. Живое. А какое оно экологически чистое, думаю, что и объяснять не надо. АРГРЭС сейчас здесь экологически «стерильно». Ну, какие там выбросы при одном работающем агрегате? Да и роза ветров преимущественно сдувает выбросы в сопки. А шахты Кадыкчана давно уже закрыты.

В общем, со всех сторон правильная политика в этом отношении ведется и в области и в районе. Молодцы!

Связь сейчас ушла на спутниковые терминалы. Здесь терминал стоит на въезде в поселок.

Тут и базовая станция сотовой связи. Прогресс, одним словом.

До свидания, Мяунджа! Жаль, что мало было у меня времени здесь побыть. Очень надеюсь, если Бог даст, что свидимся еще! И удачи всем жителям этого поселка!

Ну, что? Двигаемся на Кадыкчан?

Доехал до перекрестка. Вчера, снимая стелу Кедрового, отрезал кое–какой символ. Восстановлю справедливость и покажу, так как оно есть. Мы же жили с этим долго. История.

И старый брошенный блокпост ГАИ тут же. Так и написано на свайной трубе: «Блокпост Магадан—Якутия». С юмором были ребята.

Чуть дальше по трассе, в крохотном поселке АРЭС, состоящем из нескольких домиков, раньше была АЗС. Тут же развилка была. Налево, если смотреть от Магадана, «старая дорога» на Хандыгу. Прямо основная Колымская трасса — на Усть-Неру. Мы сюда раньше телефон подавали. Один номер и проводное радио — первый канал. По «воздушке» вдоль трассы.

Заправляться сейчас здесь негде. Ближайшая АЗС теперь в Сусумане. Если кто соберется сюда — учитывайте.

И чуть дальше, справа — Кадыкчан. От трассы в поселок ведет убитая грунтовка с бесчисленным количеством луж. Слева речка Кадыкчан под сопками.

Остановился у дома №3 по Школьной улице.

Заглушил двигатель. Тишина. Лишь редкие крики воронья и какой-то легкий скрежет от болтающего куска железа на одной из крыш. С тихим шелестом осыпаются желтые листья с деревьев. Как на кладбище.

Посмотрим молча.

Страшная это штука — брошенные города и поселки. А ведь тут не Припять. Радиации с ее «периодом полураспада» нет. Здесь не было вселенской катастрофы. Тут все можно было восстановить и после взрывов на шахте и после размораживания отопительной системы. Это жестокое слово НЕЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ убило этот поселок.

В далеком восемьдесят восьмом году, на Мяундже, моя жена в субботу пошла гулять с дочкой Иришкой возле дома на Юбилейной. У дочки потекло из носика, а жена платок дома забыла. И, оставив дочку на улице, зашла в квартиру за платком. Я был дома. Занимался чисткой ружья. Взяла платок и, перекинувшись со мной парой слов, ушла на улицу.

Через несколько минут она на руках внесла дочь в квартиру. Из-под обоих глаз, из двух точечных ран, текла кровь струйками.

Когда жена оставила на несколько минут дочь у подъезда, та увидела «собачку». Огромного рыжего пса, который всегда шлялся по поселку, но никогда не показывал агрессии. У пса был условный хозяин, который его подкармливал, но в квартиру не пускал. И пес жил на улице. Дочь, подойдя к псу, лежащему у соседнего подъезда в ожидании, наверное, когда ему вынесут еду, решила погладить его. Мы же детей как воспитываем? Собачка хорошая.

Может она как-то неловко хотела по-детски это сделать? Псу, голодному и оттого злому, это не понравилось, и он вцепился ей в лицо. Лицо малышки было на уровне головы собаки. Два клыка вошли под нижние веки глаз дочери. Пес был не совсем диким и видно сам испугался вкуса и запаха крови. Челюсти он не сжал и отпустил дочь. Иначе бы он своими огромными челюстями просто перекусил бы переносицу.

Больница была напротив. Но ее только сдали и там хирургии еще не было. На руках бегом отнес дочь из квартиры в приемный покой. Дежурная сестра начала останавливать кровь. Что делать? Тут хирург нужен. А хирургия только в кадыкчанской больнице есть. Зайцев, наш главврач, где-то на свадьбе в поселке. Суббота же. Машина скорой помощи — на выезде в Кедровом. Позвонил нашему водителю Сергею и попросил подогнать 66-ой к больнице. Серега, сразу понял все из моих сбивчивых объяснений. Очень быстро добежал до автобазы СУ АРГРЭС, где стояла наша машина, и подъехал к больнице.

По телефону я уже выяснил, где была свадьба, и, подобрав Зайцева, мы помчались в Кадыкчан.

Поселок на шесть тысяч. Больница большая в Кадыкчане была. Три хирурга было в бригаде.

Главный хирург скомандовал: «Так. Девочка. Ей еще жить и замуж надо красивой отдавать. Шить будем ювелирно. Я за саморастворяющимися нитками и тонкими иглами в кабинет!». Потом он мне рассказал, что только приехал из отпуска и специально за свои деньги в Ленинграде купил дефицитный материал и инструмент для таких «тонких» операций. И потом уже, после операции, объяснил, что дочери повезло. Ни глаза, ни глазные мышцы и нервы клыки не задели. Действительно повезло. И огромное спасибо врачам!

Дочери по новой методике, через определенные промежутки времени в течение двух часов прокололи шесть уколов от столбняка. Сорок уколов тогда уже не кололи. И мы забрали дочь домой. Острой необходимости в госпитализации не было.

Уложив дочь спать, я взял ружье и вышел из дома. Прохожие на улице меня знали. А слух о нападении собаки уже облетел весь поселок. Все понимающе смотрели на меня и не останавливали. Пса надо было пристрелить.

Но, к сожалению или может к счастью (Всевышнему видней), я его не нашел. Хозяин, наверное, спрятал. Ружье занес в дом и пошел к этому мужику. Тот, как мне показалось очень искренне начал извиняться, что не думал, когда прикармливал пса, что такое может случиться. Пес действительно агрессии никогда не проявлял к людям. Я уже к тому времени поостыл. Самое страшное позади. И напомнив мужику великие слова Антуана де Сент-Экзюпери, что мы в ответе за тех, кого приручаем, плюнул и пошел домой. Дочь мирно посапывала в своей кроватке.

Вот она, память. Вот куда ее? И это связано теперь прочно в памяти нашей семьи с этим поселком. А его уже нет. Призрак.

Вернулся к машине. Больше здесь оставаться у меня не было сил. Сердце натурально ныло.

Надо попить и успокоится.

Открыл пассажирскую дверь, где на полу лежал рюкзачок с провиантом и посмотрел на штурмана.

Всем своим видом Миха говорил: «Начальник. Хорош сердце рвать. Поехали на трассу. Там осень полыхает. Там красиво и легче дышится».

Мудрый он у меня, Миха-то!

А с дочерью все обошлось. Все зажило. И только когда она сильно волнуется и бледнеет или в мороз, под веками проступают две маленькие белые точки. Теперь она уже закончила мой же институт связи, правда, ставший к тому времени техническим университетом связи, и работает в телекоммуникационной компании. Как я частенько говорю на сказочный манер: «Было у отца три сына. Один умный, второй дурак, а третий… связист».

Жена тоже связист. Такое вот связное семейство.

И хоть нехорошо хвастаться, но покажу вам дочь. После такого рассказа, я думаю, это будет уместным. Тем более, что родилась она в Якутии. Вот та кроха, которая топала «в Магадан за колбасой» на Куранах-Сале в первой части моего рассказа, выросла вот в такого связиста :).

Я горжусь своими дочерьми. У меня их две. У старшей, Регины, две дочки — Анна и Арина. И я уже дважды дед. В бабьем царстве :).

Ну, ладно. Успокоились немного и поехали дальше. Надо порыбачить попробовать на р. Кадыкчан. Хариус там должен быть. Рыбалка и охота всегда приводят меня в спокойное состояние. Правда, когда трофей достойный, адреналин «из ушей» все-таки выливается иногда «ведрами» :)

Побросал блесну возле мостика на временном объезде через речку. Возиться с «мухами» не стал. Удочка разобрана и ее надо оснащать, вязать «мух». Это потеря времени. А спиннинг вот он, под рукой в машине на матрасе лежит.

То ли от того, что я еще не успокоился окончательно, но самые маленькие вертушки Meps первого и второго номера все время норовили цепляться за камни. И при быстрой подмотке на неглубоких местах, и при мелкой ступеньке на ямах. Хариус не брал.

Присел. Закурил и осмотрелся. На сопке, как символ трагедии из сегодняшнего кадыкчанского утра, стоял крест.

Надо ехать. Миха «прав». Дорога тоже все лечит. На трассу уже заходил дождь.

Эту воздушку в нижней части кадра обслуживал соседний участок, который находился именно в Кадыкчане. И всю связь в поселках дальше по трассе до границы с Якутией тоже обслуживал этот участок.

И опять гора Баранчак перед Колымо — Индигирским перевалом, о которой я писал по дороге в Магадан. Снег здесь всегда подкрадывается с гор и сопок. Лиственницы еще только сгорают сентябрем, а он уже навис. Напоминает.

Я вообще люблю осень. А короткую колымскую особенно. Посмотрите на эти меандры реки Нера.

Очень быстрая смена красок и увядание. Я вот из-за нее и поехал именно в это время. Красотища же невероятная!

Старая схема якутского участка бывшего местного ДРСУ №3.

Подошел к Артыку. Капитан Василий продолжал отдыхать в отпуске.

В Артыке стояли «ёжики» разнокалиберных спутниковых антенн.

Самая старая (на короткой мачте) это ТВ приемная антенна системы «Экран», которую я в предыдущей части упоминал. Система «Экран» (1976г.) стала фактически первой в мире массовой системой непосредственного спутникового вещания. Вот так. Это, к слову, о том, что наша связная наука умела делать в то время. Антенна типа «волновой канал» с 32-мя полотнами. У нас на Куранах-Сале тоже была такая, но антенна на четыре полотна — мощный сигнал был не нужен т.к. соединительный кабель был коротким и всего то 12 квартир. Хватало приемного усилителя на 1ВТ. А в Артыке сигнал раздавался на весь поселок и приемник — усилитель был на 10Вт. Такие упрощенные приемные установки получались из-за того, что мощность ретранслятора на спутнике была увеличена до 200 Вт. В 1989 г. ввели «Экран-М» на два канала. Кстати эта система работает до сих пор. Ее частоты никто не отобрал. «Земля—Космос» 6,2 ГГц и «Космос—Земля» 714 и 754 МГц дециметрового диапазона.

Дальше пошли Нерские прижимы. Я тут ролик сделал. И назвал его «Золотая Колыма на Нерских Прижимах». И разумеется географически это уже Якутия. Но всегда было принято называть понятием Колыма не только Магаданскую область. Так называют и часть Якутии до Хандыги. И Чукотку с частью Камчатки вдобавок. Повелось это, я думаю, еще с гулаговского Дальстроя. Вот посмотрите его территорию и расширение ее по годам.

Вот так и называют Колымой и эти места тоже еще с сорокового года. Колыма — понятие не совсем географическое. «Приезжайте к нам на Колыму» Вам могут сказать не только жители Магаданской области.

А вот и сам ролик. Из которого вы поймете за какой красотой я ездил. Там есть последнее узкое место на этих Прижимах, где я притормаживаю, чтобы убедиться в отсутствии встречных. Тень автора в кадре на последней секунде присутствует ;)

В этом месте я передохнул. Посмотрим окрест.

И опять зашел над трассой дождь. Но после него, когда вырвался из-под тучи по серпантину, в глаза ударила двойная радуга с мощным свечением первичной в сине-фиолетовом верхнем частотном спектре.

У вторичной радуги цвета спектра перевернуты. Она ведь образована светом, отражённым в каплях два раза. И небо между радугами, называемое «полосой Александра» всегда темнее. Полоса эта названа по имени древнегреческого философа Александра Афродисийского, впервые описавшего её.

Вроде обычная дисперсия, и все с точки зрения физики понятно, а красота невероятная. И фотография ничего не передает. Эту красоту надо видеть вживую!

Вот чем мне нравятся эти прижимы? Тем, что петляя по ним можно приехать прямо в радугу. Это «хвост» первичной.

Вот мы и подошли потихоньку к Усть-Нере. Тут уже и сопки повыше и горы появились снова. Но только чуть все-таки мрачноватые эти места. Но и одновременно завораживающие.

Нерские горы с останцами напоминают хребет ящера. И зима уж скоро. Грозится всерьез. За бортом к вечеру было всего +5 градусов.

И когда уже были видны дома поселка, я услышал циклический стук по кузову справа сзади. Что-то поймал большое. Вышел и осмотрел колесо. Все нормально. Наверное, палка и она уже вылетела. Ладно, поедем в гостиницу. Эх, мне бы прокрутить на полколеса всего …

Въехав в поселок, я сразу дозаправился на местной заправке. По негуманной цене в 40,5 целковых.

Места в гостинице в этот раз были. Я ведь засветло еще приехал. В гостинице шел ремонт, но один этаж был закончен. Снял одноместный номер за 2 000 руб. Тут ведь тоже без вариантов. Гостиница одна. Выбирать не из чего.

Занес вещи и поехал в уже знакомое кафе «Уют» ужинать. И уже на повороте к водозабору, рядом с магазином со смешным названием «У Хомы» опять услышал этот циклический стук. Остановился на площадке, где обычно дальнобои в поселке ждут разгрузки и погрузки.

Приплыли. В заднем правом торчала кованая скоба.

Когда первый раз осматривал машину, эта подлая спряталась продольно в нижней точке, и ее не было видно. Надо было чуть тронуться и осмотреть еще раз. Ну, задним то умом мы все крепки! Хорошо, что торчала она плотно, и колесо спускало очень медленно. Основное, так сказать, преимущество бескамерной резины. Ну, а «против лома — нет приема». Такое могло случиться в любой точке нашей Родины.

Вот она, подлая, во всей красе.

Достал запаску и поменял колесо. Подошел водитель с рядом стоящего КамАЗа из Магадана. Посочувствовал. Гнутую скобу я еле выдернул из снятого колеса. Ничего. Завтра сделаю в шиномонтаже. Запасок то у меня две.

Провозившись с колесом, я опоздал в кафе. Уже закрыто. Поехал в магазин. Поем в гостинице.

Попытался посмотреть телевизор в номере, но он не работал. Проходил только звук с шумами. Чего-то они там при ремонте повредили в кабельной разводке. Центральный проводник. Остатки сигнала по экрану кабеля пролезают. Посмотрел в коридоре. Там две распредкоробки. Можно было найти это повреждение. Дело-то знакомое. Но подумал, что чинить им что-то, заплатив еще и свои деньги, это верх глупости.

Хотел помыться, но вода была только холодная. Спустился к дежурной на первый этаж, Та выдала ключ от номера, где стоял нагреватель, работающий на несколько номеров. Горячая вода на короткой трубе была.

Вот ведь так всегда у нас. Деньги берут как за полноценную услугу, а мыться надо идти в другой номер и телевизор только для мебели. Родина — одним словом.

Хорошо хоть связь работала. Отправил твитты и пошел спать. Ночью мне снились горы и что зима уже наступила, а на улице октябрь и минус тридцать.

В психологии тоже есть термин «ассимиляция». Означает он процесс интеграции внешних объектов (людей, предметов, идей, ценностей) и бессознательных содержаний в сознание.

Похоже, доездился я тут по колымским просторам.

Глава 28. Усть-Нера — Кюбюме. 02.09.2012 г.

К утру с моим психологическим состоянием все наладилось. За окном дождя не было. Уже прогресс. Позавтракал, собрал вещи и пошел грузиться.

Вот чтобы мне так не жить! Левое переднее. Не везет мне с этой Нерой!

Но запасок две. Вот где моя предусмотрительность пригодилась. Чего и всем советую. Без двух запасок тут пока действительно делать нечего. Меняем.

А это гостиница в Усть-Нере с кучей всяких арендаторов, перед которой и происходит все это действо.

Надо искать шиномонтаж. Теперь два колеса надо делать. Выехал в поселок на поиски.

Не зря мне снился сон про мороз в октябре. За ночь граница снега на сопках опустилась значительно ниже. Крадется.

В Усть-Нере три шиномонтажа. Объехал, расспрашивая прохожих все три. Ни один не работал.

На этом, стоящем у трассы, была бумажка с надписью «Буду в 12:00». Вот только дата не стояла. На двух других были телефоны. Позвонил. Один из них сегодня точно не будет работать. А второй, возможно, откроют в четыре вечера. Н-да. Перспектива неутешительная. Ну, придется подождать того, что призрачно «обещает» открыть в двенадцать. Поехал на ту площадку, где вчера менял колесо.

Магазин со смешным названием «У Хомы» был на месте.

На площадке стоял все тот же КАМАЗ. Разговорились с водителем. Оказалось, что он ждет разгрузки. Сегодня же воскресенье. И вчера в субботу и сегодня груз принять некому. О перспективе открытия шиномонтажей он выразил сомнение в ее реальности. Пару часов решили коротать вместе, и он пригласил меня в свою машину попить чаю. Тут и познакомились ближе.

Знакомьтесь: Дмитрий Караваев из Магадана.

Очень интересный человек. И душевный. Немного философ. Немного фотограф. Кочевая жизнь дальнобойщика любого сделает философом. Очень понравились его снимки. Особенно макросъемка. Растения с росой, лед. И пейзажи неплохие, горы. Он же по северу мотается. А здесь мест уникальных за каждой сопкой пучок.

Вдумчиво снимает. Он и в сети присутствует. Ник — droloff. Вот тут можно посмотреть его фотографии http://fotki.yandex.ru/users/droloff/. И человек он очень эрудированный. Так, что время я с ним в компании провел с огромным удовольствием. И чай пили не один раз и пообедали.

Я периодически объезжал пару шиномонтажей, но без результата. Закрыты были наглухо. В один из объездов посмотрел на ехидную морду Михи. Я еще со вчерашнего дня его в эту позу бродяги-пофигиста посадил в подголовник. Ну, скучно же!

Вот чего он мог этой позой выражать? Думаю то же, что я сам в тот момент думал. «Фиг тебе, начальник, а не шиномонтаж. Зима на носу. Воскресенье. Грибы, ягоды, охота. Размечтался. Не откроют. Шевели мозгами».

А чего ими шевелить? Ремкомплект с 8 жгутами, клеем и инструментом у меня есть. Ни я, ни Дима, правда, сами никогда бескамерку жгутами не латали. У него, с его колесами, другая физкультура. Да, дело-то нехитрое. Ближе уже к шести вечера, взяли и сделали оба моих колеса.

В большую дырку от скобы мы сразу два жгута загнали. И вот до сих пор на этой резине и езжу. Зря только время потерял ожидаючи.

Хотя, нет. Вру. Совсем мне не жаль того времени, которое я провел с Дмитрием. Очень хорошо пообщались. Встретить хорошего человека в дальней дороге у нас не редкость, но вот так пообщаться душевно не с каждым удается. Дима, спасибо за компанию!

Сделав колеса, я уложил все вещи в машину. И вместе, в две камеры, поснимали на прощание окрестности. Правда у Димы камера была получше моей мыльницы. Он к качеству снимков серьезно относится. Потом еще чайку попили.

Обменялись координатами, тепло распрощались, и я выехал в сторону Кюбюме. Придется опять по темну ехать. Надо время нагонять. Жаль опять Ольчанский перевал пойду в сумерках. Красиво там. Ну, да чего уж. Вперед. Индигирку я пересек в восьмом часу вечера.

Постепенно темнело. Взбираясь на Ольчанский, обратил внимание, что за бортом уже ноль градусов.

Постоял и покурил на площадке в верхней точке перевала. Здесь уже было минус три с мокрым снегом. Лихо погода кувыркается. А я уже и подзабыл, какие она тут фортели умеет выделывать в начале сентября. И время почти половина девятого.

Мысль, мелькнувшая в том момент: «Может, оно и правильно, что иду через этот перевал по темному. Туда, вниз, лучше не смотреть. На дорогу надо смотреть». Ну, и помолясь, двинулся вниз. Тут «щелкать клювом» было некогда.

Не торопясь, спокойно, сошел с перевала. И еще раз пропою осанну верхним ходовым. Это, ребята вещь. Причем вещь абсолютно штатная. Вот в этих условиях штука вообще незаменимая, несмотря на «подсветку» дождя и снега вблизи. Не зря все экспедиционники оснащают хорошим мощным светом. А у Трейла он хоть и не такой большой мощности, но зато без «головняка» и прямо из магазина готовый к употреблению. Кто еще такое делает? И на таких трассах выручает ночью капитально. Спасибо ипонцам :).

Дальше стало легче. Просто темно и все. Глаза уже давно адаптировались. Свет хороший. Ну, и трасса, как я уже писал, законченная строительством с устранением всех недоделок всего как три года, вполне себе цивильная, если не считать, что без асфальта.

И спокойно дальше дошел до Кубы. Ну, т.е. до Кюбюме. И прошел я всего 265 км. Но зато каких! До конца жизни буду помнить эти два, включая и дорогу туда, ночных перехода через Ольчанский перевал.

На заправке все спали. И я не глуша двигатель, тоже быстренько завалился спать в машине. На часах было без двадцати два.

Глава 29.Полдня на Кубе. 03.09.2012 г.

Утром встал в семь. И неплохо надо сказать выспался на стоянке у кафе.

Первым делом посмотрел на бортовой комп.

Прохладно, однако. Но еще обратил внимание на интересный факт. Средний расход с начала поездки 8,9 л. на сотню. Все условно. По чекам не считал, но раньше была разница компа к чекам 0,3-0,4 л в минус. Бортовой занижает, как и у всех. Но мне интересны относительные показатели, а не абсолютные. Когда подходил к Нере, на компе было 9,0 л. Это ж, что получается? Шел по перевалам, да еще и расход уменьшился? Больше 11 тысяч прошел же. Влияние на средний расход при коротких пробегах незначительным должно быть. Чудеса!

Но хотя и холодновато, а умываться-бриться надо. А то совсем одичаешь на воле. Эх, тяжела и неказиста жизнь российского туриста. Притащил Миху и сделал фото для Твиттера. Отправлю из Хандыги. Может дочь внучкам покажет, а там написано: «А не мытым трубочистам…» и Миха такой… весь из себя назидательный.

Правда, в этот момент с диска CD в машине звучал дорожный шансон от Александра Хамова:
«…Буду, как король без свиты
По лесам бродить забытый.
Буду тертым, буду битым
Никого не забоюсь.
И в чащобе лесом скрытой,
Да зверьем битком набитой,
Я невкусный и небритый
Никому не приглянусь…»

Ну, это уже точно про меня. И места дикие и я с утра определенно — невкусный и небритый.

Было рано. Кафе еще закрыто.

К машине пришел симпатичный пес и улегся рядом. На Акелу он явно не тянул и скорее всего, имел в своей «родословной» предков охотничьего собачьего сословья. Вел он себя вполне дружелюбно, чем заслужил пару пересушенных галет, которые мне подсунули в Усть-Нере.

Поеду-ка я пока посмотрю брод через реку. Кинул новому знакомому еще одну галету, надел болотники и поехал. И уже выруливая на дорогу, ведущую к броду, услышал характерный скрип. Ну, очень похожий на накрывающийся опорник слева. Остановился. Открыл дверь и покрутил руль. Скрип, но без хруста. Сомнительно, что опорный. И как оказалось впоследствии, это скрипела резинка на рулевом валу. Силикон — наше все!

Перекат на первой протоке был простым. Тут я и сам спокойно пройду. А вот уже вторая протока в середине имела яму, глубиной почти до верха раструбов сапог. И это было еще не дно ямы и не основное русло на этот момент. А за второй шла еще третья, четвертая и т. д.

Туда я уже не пошел. Вывод был простым: хоть вода и прилично упала, но сам я не пройду. Машина не та. Там дальше, в основной протоке русла, я и на «на галстуке» с выключенным электроусилителем руля буду иметь бледный вид без активной рулежки. В русле «корыто» и большие камни. Без перевоза на площадке или в кузове сегодня мне не пройти.

Пошел вверх по берегу посмотреть, как река в основное русло на брод заходит. Впечатлило еще больше.

Течение в протоках обманчиво. Река упала, да, но все такая же мощная в основном течении. И красиво кругом. Вон, какую лесину, оторванную с подмытого берега, притащила река.

Проснется Андрей — узнаю насчет перевозки на тот берег.

Там за рекой когда-то жил поселок Кюбюме. Сейчас он брошен. В нем был линейно-технический цех №2 нашего ТУСМ№6. За ним, через 240 километров, если считать по кабелю, был мой цех — ЛТЦ№3, который и находился в Куранах — Сале. Соседи.

В поселке Кюбюме кроме связистов находились еще дорожники. И заправка раньше была там, в поселке за рекой. В конце августа восьмидесятого сюда приехала моя будущая жена сразу после окончания Киевского политехникума связи. И работала здесь больше года сменным электромехаником ОУП.

Второй цех был построен по тому же типовому проекту, что и цех на Куранах-Сале. Один проект на кабельную магистраль КМ-180 «Якутск (Н.Бестях) — Магадан (Стекольный)». В поселке стояли все те же здания цеха, как и описанные мною в первой части рассказа о Сале.

И вот тоже память. И опять связанная с моей дочерью Ириной.

Когда мы переезжали в октябре 84 года из Теплого Ключа на Куранах-Салу, то шли в две машины. В УАЗике, который вел Виктор, водитель начальника нашего ТУСМ, еще я с женой и дочерью. Иришке тогда только полгодика было. И ЗИЛ-131 с кунгом, где ехал наш скарб и мебель. Шли через Прижимы. Не разгонишься. Да и выехали поздно и к вечеру, наступающему в это время года здесь рано, доехали только до Кюбюме. Боря Кривошеев, начальник местного цеха, у которого раньше работала моя жена, был человеком радушным и настоял, чтобы мы остановились не в гостинице цеха, а у него в квартире. Квартира была трехкомнатной, как и у нас потом на Куранах-Сале. Типовые же проекты. Места всем хватало.

Так вот. Утром, когда мы сели пить чай перед выездом, дочь сидела на руках у жены. Налили в чашки чай, практически кипяток с пылу с жару, и дочь, балуясь, быстрым движением схватила ручонкой чашку, потянула и опрокинула на себя. Сидела она в одних колготках.

Сначала мы охладили залитые ноги дочери в колготках. Потом мы их быстро сняли и увидели практически ожог первой степени обеих ног. У Бориса была язва. И у него в холодильнике стояла полная бутылка облепихового масла. При ожогах масло вообще-то нельзя применять. Но ничего из лекарств содержащего, например, пентенол под рукой не было. Хотя и его при первичной обработке тоже применять нежелательно. По инструкции. А по жизни оно не всегда так. Облепиховое же масло имеет в своем составе массу других элементов, полезных в таких случаях. И мы просто облили обе ножки дочери этим маслом. Масло из холодильника дополнительно охладило ожог. Но уже пошли пузыри.

В поселке был медпункт. Пришла медсестра. Эта опытная медсестра сказала, что ничего от ожогов у нее нет и ребенка надо везти в больницу в Томтор. Туда ближе — 150 километров. До больницы в Хандыге вообще 320. И еще сказала, что облепиху теперь нужно аккуратно удалить и чтобы мы смогли довезти дочь, надо смазать толстым слоем мази Вишневского и сверху положить медицинские салфетки. Мазь была и ее было много. Большая медицинская банка. В войну говорит эта мазь, танкистам, горевшим в танках, много жизней спасла.

Мой отец в Отечественную войну был танкистом. Горел под Прохоровкой, остался жив и дошел до Берлина. И даже после невероятного танкового марш-броска от Берлина до Праги, освобождал в ночь на 9 мая 1945 года столицу Чехословакии. Они прошли через Рудные горы, переворачивая часть траков гусениц наружу, чтобы было чем зацепиться на склонах.

Так, что её аргумент о танкистах мне показался более чем убедительным. С мазью так и сделали. Да и… все равно больше ничего не было.

Потом рванули в Томтор. Виктор летел по трассе как московский таксист с опаздывающим к рейсу пассажиром. Никогда так со старыми таксистами не ездили? Вот только там асфальт, а тут уже минус тридцать и замерзшая трасса по горам. Один только серпантинчик у водомутки, гидропоста на Агаякане, чего стоит на скорости. Ну, в общем, долетели мы лихо и благополучно. Спасибо Виктору.

Хирург в Томторской больнице, после рассказа о том, что делали и как обрабатывали ожог, к моему удивлению сказал, что мы все правильно сделали. И с облепихой и с мазью. И еще сказал, что все, что написано в инструкциях часто расходится с его опытом. И как я впоследствии убедился, он был очень профессиональным врачом. Много чего разного у нас на Сале было по его части, и он всегда оказывал очень квалифицированную помощь.

И опять же у дочери все зажило. Хорошо, что уже в то время был швейцарский солкосерил. И следов не осталось. Вот такая у нас беспокойная была дочь в то время. Не соскучишься.

И вот такая память опять же осталась в нашей семье и об этом брошенном поселке. За этой самой рекой Кюбюме. И это тоже теперь призрак на бескрайних просторах Якутии.

А на той фотографии восемьдесят четвертого года в первой части моего отчета у стелы Полюса холода в Томторе, я стою как раз рядом с Виктором, нашим водителем. Он второй слева.

А пока я стоял и любовался осенним убранством реки. Какие тут краски! На материке мало где встретишь такое.

А это вид на АЗС от реки.

Горы и сопки вокруг смотрелись величественно, в теперь уже совершенно реальном дыхании предзимья.

И еще я поймал себя на слове «материк». Здесь всегда оно было в ходу, хотя никакими островами тут никогда и не пахло. Просто основным транспортом по выезду из этих районов всегда была авиация. «Железку» пока сюда не построили. И это создавало иллюзию островной оторванности этих территорий. Так и повелось — «лечу на материк» или «прилетел с материка». И до сих пор во многих районах Крайнего Севера этим понятием устойчиво пользуются.

Вернулся на АЗС. К этому времени Андрей проснулся и занимался ДЭСкой. Это та самая ДЭС, которая не завелась в мороз, когда Андрюха Хохол и Дюйм Геннадьевич пытались тут заправится при перегоне Гранты и Дастера из Магадана во Владик этой зимой. Андрюхе пришлось выпрашивать ключ от ручного насоса к бензоколонке и цедить по каплям топливо в канистру.

А Виталий занял пару канистр бензина под залог своего паспорта у строителей на Прижимах.

Мне только удивительно было слышать про этот залог.

М-да. Не те уже Севера.

В это время с той стороны реки как-раз приехал УАЗ с двумя мужиками и женщиной на борту. Кажется, энергетики. Мужики были «веселые». Мы и сами когда-то не всегда «грустными» тут мотались.

Посмотрел на кузов машины. Видимый уровень мокрого доходил до капота. Хотя, это не критерий. Могли на скорости волну перед собой гнать. Спросил их: «Как река на броде?». Ответили «Нормально. Один раз только заглохли, но сами и вылезли». Я бы тоже сказал «нормально», если бы тут каждый день ездил на машине с полноценными блокировками и таким клиренсом. Плавали, знаем. Для них этот уровень воды — обыденное неудобство.

Андрей же сказал, что сегодня даже у мостовиков с Хабаровска, которые начали разбирать старый Кюбюминский мост, ничего попутного на тот берег не будет. Если только кто-то из строителей с прижимов поедет на ту сторону или что-то повезут в Томтор и будет место в кузове.

Жаль. Сегодня мне на Куранах-Салу не суждено попасть. Ловить здесь удачу с перевозкой наугад неразумно. У меня планы обширные, а времени в обрез. Если бы сегодня перевезли, я за день туда и обратно смотался. Всего-то в оба конца 460 км. Но и обратный перевоз моей машины не предсказуем. Могу тут надолго зависнуть.

Ладно. Отложу мечту на пару лет. Если Бог даст, построю настоящий экспедиционник на базе «Патруля» с ТD-42 и пройду тогда к своему цеху. Только бы мосты на Куйдусуне и Индигирке за это время не упали. Должна же остаться хоть какая-то мечта на будущее!

Еще спросил Андрея про того мальчика, которого унесла река, когда я ехал в Магадан. Нашли. Тело. Ну, вы ж эту реку уже немного видели на моих фото? Представьте ее раза в три вспухшую. Мальчонку было жалко до слез.

Вот как начинаю волноваться… Пошел чего-нибудь съесть в кафе «Куба». Дурацкий, какой-то у меня организм.

Москвичи или кто-то, кто был проездом и катался на метро, тоже оставили тут свой автограф на билете метрополитена буквально перед моим приездом.

И «импортные» тоже тут на баксах отметились. Экономные, блин. Целый «One Dollar» не пожалели :).

Умилила вот эта агитка с выборов. Прямо вот так… весь Чокурдах и за одного. Одно странно. Чего тут плакат с Чокурдаха делает? Этот поселок в устье Индигирки при впадении в Восточно-Сибирское море находится. Далековато от этих мест. Видать, агитплакатов на Оймяконье не хватило.

В этом году это кафе сгорело вместе с этим плакатом.

А мост через Кюбюме строят. Вот фото этого года от Gig из Якутска.

Строители обещают осенью 2014 г. сдать. Только что-то он мне низковатым кажется. Куба речка с крутым норовом. Впрочем, возможно я ошибаюсь и проектировщики всё учли. Ну, Бог им в помощь!

Дозаправил машину. И выехал в направлении Хандыги. Предстояло еще раз пройти самый красивый, на мой взгляд, участок маршрута. Хотя, как вы уже заметили, я необъективен во всем, что касается этих мест. И с этим уже ничего не поделать.

Но об этом и о следующих участках моего вояжа я расскажу уже в следующих частях. Продолжение следует.