Неудачная поездка в Монголию: Северная трасса — 2018

Кольцо маршрута: Новосибирск — Абакан — Кызыл — Баянтэс — Мурэн — Булган — Улан-Батор — Слюдянка — Новосибирск (5726 км).

Между двумя чисто туристическими полетами во Вьетнам в 2018-19, у нас затесалась попытка второй раз съездить в братскую Монголию (у нас — это у меня, супруги Светланы и нашей машины по имени Орка). Попытка оказалась неудачной, куда собирались — не доехали, что планировали — не увидели. Поэтому я вообще не хотел писать этот отчет.

Но практичная супруга объявила, что, с ее точки зрения, съездили мы вполне нормально, поэтому мне стоит прекратить рефлексировать и взяться, наконец, за перо. Так что, если кому-то эти заметки покажутся неинтересными — я тут вообще ни при чем. Все претензии — на женскую половину, пожалуйста.

В 2017-м, двигаясь по Монголии в сторону алтайской Ташанты, мы последние 200 км проехали по каменистым перевалам Северной трассы (отчет на Дроме есть, кому интересно). Затратив на этот короткий отрезок пути много времени и нервов, мы, тем не менее, пришли к выводу что некое очарование во всем этом есть. Поэтому в 2018 г. мы решили заехать в Монголию со стороны Тывы (в 2017-м заезжали через Бурятию), чтобы до Улан-Батора добраться именно по Северной трассе. Восточнее Улангома никаких серьезных перевалов на трассе не предвиделось, и я решил, что мы доедем быстро.

28.09.2018 г. С учетом осени за бортом брать палатку с собой не стали. Потренировались с раскладыванием сидений и решили спать в автомобиле. В полный рост вытянуться в «Паджеро Спорт» не получается (в I поколении, по крайней мере, про последующие не знаю), но если ноги подогнуть, то сносно. Первую ночь где-то в Кемеровской области провели на стоянке рядом с дальнобойщиками, вторую планировали уже в Саянах.

29.09.2018 г. До Абакана добрались уже во второй половине дня, но в генеральных планах на город у меня значился только национальный музей — Республиканский музейно-культурный центр (а на котов с сосисками опрометчиво решили время не тратить).

У входа в музей.

Главная экспозиция музея — это каменные изваяния из степей Минусинской котловины. Очень впечатляет. Есть, конечно, и просто реплики наскальных рисунков, но все стелы — подлинные. В нашем новосибирском Академгородке есть музей под открытым небом, где тоже собраны камни со всей Сибири, но абаканская коллекция намного солиднее.

Особенно главный зал потрясает монументальностью камня. Глядя на некоторые изваяния, поневоле начинаешь спрашивать себя, не приложили ли тут руку какие-нибудь пришельцы?

В зале каменных изваяний (окуневские стелы).

Большинство изваяний относится к окуневской культуре (это начало II тысячелетия до н.э.). Конечно, в реальности они стояли в разных местах степи, разнесенные на многие километры. И, наверное, производили несколько иное впечатление на зрителей. Но здесь, будучи собранными в одном месте, они смотрятся фантастически — словно все древние боги гор и степей сошлись сюда для беседы о вечном.

Общий вид зала.

Спустя тысячу лет некоторые из этих изваяний использовали тагарцы, когда строили свои погребальные курганы — устанавливали их по углам. Так что на подписях многих окуневских стел значится, что они извлечены из тагарских курганов. Такая вот преемственность эпох.

Солнцеликое божество
(окуневская стела, использованная тагарцами в качестве стенки ограды кургана).

Еще можно было заглянуть в отдел этнографии, чтобы познакомиться уже непосредственно с хакасской культурой. Хотя после окуневских масштабов все прочее уже почти не воспринималось.

В хакасской деревянной юрте.

Под большим впечатлением мы покинули Абакан и двинулись к Саянам. Правда, когда отъезжали от стоянки музея, машина как-то странно дернулась. Мой очень незначительный опыт автомобилиста ничего по этому поводу не подсказывал, поэтому поехали дальше.

Осенью темнеет быстро, поэтому и «Полку», и Буйбинский перевал мы проходили уже в темноте, жалея, что ничего не видно. Остановиться я планировал в «Центре путешественников», о котором хорошие отзывы были в Сети, но в нем нам как-то не очень обрадовались. Сказали, что не сезон, что домики не готовы и не топлены, и вообще здесь цены дорогие. Мы пожали плечами, развернулись и уехали.

Вернее, попытались уехать, потому что машина снова начала дергаться, но на этот раз намного сильнее и дольше. На дорогу мы все же вырулили и доехали до следующей по трассе базы — «Спящий Саян», где нас приветливо встретили и без лишних слов предоставили ночлег. Мы улеглись, со слабой надеждой, что утром машина «образумится».

30.09.2018 г. Но утром машина вообще отказалась трогаться с места. Заводилась, но ехать при этом не хотела. Поскольку в ремонте автомобилей я полный ноль (как ни стыдно в этом признаваться), то, что делать с заупрямившейся коробкой, я не представлял. Пришлось уточнять у администратора базы, водятся ли где-нибудь поблизости автомеханики? Оказалось, что ближайшие из них обитают километрах в пятидесяти от нас. Хоть и жутко не хотелось, но пришлось вызывать эвакуатор. В ожидании его приезда, мы побродили по окрестностям. Здесь протекали две речки с прозрачной водой — Тушканчик и Буйба. Через Тушканчик был перекинут мостик, и можно было пройти к месту его впадения в Буйбу. Красивые места.

Мостик через Тушканчик.

Река Тушканчик.

По территории базы шныряли бурундуки, как у себя дома (собственно, так оно и было). Администратор базы Наталья Ивановна пожаловалась, что на крыше ее домика живут несколько бурундуков, которые, как вредные соседи, до двух часов ночи топают над головой и не дают спать. Наталья Ивановна оказалась очень деятельной женщиной для своих 70 лет. Помимо командования базой она занималась заготовкой грибов и ягод, а в свободное время мастерила поделки из камней, сухих растений и сухих насекомых. Некоторые из поделок туристы даже покупают.

Еще Наталья Ивановна рассказала, что в этом году по округе шастает много медведей. Четверых, особо назойливо лезущих к турбазам, уже застрелили. При нас рабочий базы ремонтировал деревянную дорожку, которую раскурочил медведь.

— Вроде бы не наши мишки, — размышляла Наталья Ивановна, — наши всегда сытые и довольные. А это явно пришлые — голодные и злые.

Нижняя Буйба.

Кроме медведей и бурундуков, хозяйке периодически досаждали и горностаи. Когда во время миграций они проходят через базу, то тащат все, что подворачивается под руку (под лапу, то есть). На вопрос, а не держат ли они собаку, для отпугивания непрошеной фауны, Наталья Ивановна рассказала, что собака, конечно, есть, но уж больно самостоятельная. Хочет — сидит на базе, хочет — уходит с какими-нибудь туристами бродить по горам. Во время нашего визита она как раз где-то бродила.

Холм, как из сказки.

За разговорами время пролетело быстро, и вот появился эвакуатор. Водитель, оценив ситуацию, сказал, что кататься по окрестным деревням в поисках механиков он бы не рекомендовал, и что гораздо надежнее (хотя и гораздо дороже) вернуться в Абакан. До него было 200 км, но предложение звучало, действительно, разумно. И мы двинулись назад в Абакан.

Внедорожник на эвакуаторе представляет собой довольно жалкое зрелище, но водитель немного успокоил нас, сказав, что возил и более крутые машины, чем наша.

— Крузеров целую кучу перевез, — сообщил он, — так что не переживайте, не вы одни такие.

Всю дорогу мы проболтали «за жизнь», попутно любуясь окрестными красотами, которые накануне проезжали в темноте. В Абакане сразу приехали в район авторынка. В первой СТО (выглядевшей очень солидно) нам сказали, что коробки у них не проверяют и не ремонтируют, могут только полностью заменить старую на новую (если у нас таковая есть).

Двинулись искать менее солидную СТО и довольно быстро нашли, на той же улице. Выглядела она скромно, даже подъемников не имела. Зато здесь к нам отнеслись более благосклонно, молодой мастер Айран быстро провел диагностику и сообщил, что у нас элементарно нет масла в АКПП. Вообще нет, по нулям.

Сразу вопрос: почему я сам не додумался до этого? Потому что перед самым отъездом из Новосибирска мы были на СТО, где нам проверили ходовую часть и все технические жидкости. А так как раньше с потекшими сальниками я никогда дела не имел, то даже не мог предположить, что полная коробка за два пути способна стать полностью пустой.

— Молитесь, — посоветовал Айран, — чтобы коробка осталась целой. Зальем масло, проверим.

За маслом и фильтром мы отправились в магазин «Автолидер». Это оказался чудесный магазин. Вернее, чудесным его делал продавец — кавказец (по-моему, армянин, но могу ошибаться). Он разговаривал так, словно не запчастями торговал, а вел переговоры на высшем государственном уровне. Его хотелось слушать, открыв рот. Он произнес проникновенную речь о том, как важно снабдить нас правильным маслом, ничего не перепутав (поэтому мы несколько раз перепроверили, какое масло потребляет наша АКПП), и правильным фильтром, а еще важнее этот правильный фильтр правильно установить. Чтобы уточнить вопрос по правильности установки — нужна ли прокладка (которая шла в комплекте с фильтром) или крышка сажается на герметик, продавец связался с японскими специалистами, которые выслали ему инструкцию (и с иероглифами, и с переводом на русский) по монтажу. Мы просто офигевали, слушая его. По-моему, в этот магазин стоит приходить просто так, задавать какой-нибудь вопрос, а потом медленно погружаться в нирвану, слушая ответы.

Магазин с замечательным продавцом.

Затарившись канистрами с ATF SP-III и фильтром, мы отнесли все Айрану, и чтобы не мешаться под ногами, отправились побродить по городу. Так мы добрели до котов, на которых вчера пожалели время. Может, из-за этого нас судьба и заставила вернуться? Может, коты какие-нибудь волшебные и обидчивые? Чтобы замириться с котами, мы сфотографировались и подержались за них. На всякий случай…

Коты, укравшие сосиски.

Позвонил Айран, сказав, что мы везучие и что коробка целая. Но сегодня они уже не успевают все поменять, поэтому начнут завтра с утра. Пришлось устраиваться на ночлег — Абакан все еще не хотел нас отпускать. Переночевали в хостеле «Алые паруса», довольно неплохо и недорого.

01.10.2018 г. Быстро покинуть город утром нам не удалось — ремонт несколько затянулся. Подручные Айрана, несмотря на предупреждения продавца и инструкцию японских специалистов, все-таки попытались установить эту несчастную прокладку, шедшую в комплекте с фильтром. При установке крышки АКПП прокладка пошла волнами, и масло начало сочиться из-под крышки. Айран очень извинялся, сказав, что сейчас переделает все сам. Вывод — надо верить японским специалистам (и кавказским продавцам заодно).

Поэтому мы успели еще прогуляться по парку, полюбовавшись осенней природой.

К обеду Орку привели в полунормальное состояние. Фильтр заменили, крышку посадили на герметик, залили полную коробку ATF SP-III.

— Но заменить текущий сальник мы не можем, — объяснил Айран, — это не наш уровень, нужна более солидная СТО. Поэтому не спеша, проверяя уровень масла каждые 50-100 км, езжайте в Новосибирск и там ремонтируйтесь.

Мы поблагодарили доброго мастера, купили в «Автолидере» еще несколько канистр ATF SP-III и, выехав из Абакана, повернули…

Естественно, повернули снова в сторону границы. Несмотря на потерянное время, у нас еще оставался шанс хоть что-то успеть за отпуск увидеть. Каждые 50-100 км я останавливался и проверял уровень масла — в строгом соответствии с напутствием.

Мы снова проезжали те места, которые два дня назад проскочили в темноте, ничего не увидев.

Западный Саян (ближе к вечеру).

1111И поневоле приходило в голову, что не только абаканские коты были обижены нашим невниманием, но и сами Саяны как таковые. Но теперь-то все должны были быть довольны. Мы любовались окрестностями, рассуждая, что сюда, несомненно, надо как-нибудь выбраться специально, а не просто проездом, как в этот раз.

Возле «Полки» шло строительство — рабочие сооружали постамент. Что будет на нем сверху, мы не поняли, ждать окончания работ времени не было.

Противолавинная галерея «Полка».

Стройка в разгаре.

Мы хотели до темноты снова добраться до Тушканчика и «Спящего Саяна». И успели, по пути полюбовавшись и закатом над далекими горами.

Озеро Ойское.

Наталья Ивановна очень обрадовалась нашему возвращению.

— Вот как чувствовали, что вы вернетесь, — сообщила она, — даже отопление в вашем домике на всякий случай включили.

Небольшая зарисовка о Тушканчике, для создания настроения:

Видеозарисовка «Тушканчик»

02.10.2018 г. Утром мы выдвинулись в сторону Тывы. С высоты перевала была видна стрела дороги, уходящая вдаль…

Граница Красноярского края и Тывы.

Обо на границе.

Стрела дороги, уходящая вдаль…

В первоначальных планах у меня было обязательное посещение Кызыла, но мы не уложились по времени. Потеряв два дня, мы въезжали в Тыву во вторник (вместо воскресенья), и в национальном музее был выходной. Я прикинул оставшееся время. Погранпереход работал до 5-6 вечера, и если поторопиться, можно было успеть проскочить границу сегодня. Если же заезжать в Кызыл, то точно не успеем. Да и без посещения музея впечатление будет совсем не то…

Поэтому мы заехали только на источник «Бобры», чтобы набрать свежей воды на дорогу. А Кызыл проскочили по самому краю, но договорились, что когда-нибудь приедем сюда снова.

АПП «Цаган-Толгой» встретил нас мирной тишиной. В 2017 году мы проходили российские АПП в Кяхте и Ташанте, и как-то не привыкли видеть абсолютно пустые погранпереходы. Но этот таковым был. Орка была единственной машиной, которая ехала зачем-то в Монголию. Соскучившиеся без дела тывинские таможенники с энтузиазмом перетряхнули весь салон, отчего он стал напоминать детскую комнату, в которой порезвилось несколько дошколят без присмотра родителей.

На монгольской стороне с нас взяли 40 рублей за дезинфекцию. Прямо рядом с таможней сидел представитель Хаан Банка, и мы сразу поменяли побольше денег (курс был 1:38,1), чтобы не возиться с обменом позже.

А вот заполучить монгольское ОСАГО нам снова, как и в прошлом году, не удалось. Мы спрашивали про страховку у всех, кто попадался под руку, и даже показывали фото монгольского страхового полиса, взятое из Сети, но все попадавшиеся от причастности к страхованию категорически открещивались. Прямо наваждение какое-то. И мы выехали на просторы Монголии, прикидывая, не разоримся ли на штрафах за отсутствие упомянутой страховки.

Но тревога за будущее быстро сменилась радостью от возвращения в полюбившиеся края.

Лес на песке.

Ура! Свобода!

В нескольких километрах от АПП снова был пограничный патруль с проверкой документов. И больше представители силовых структур нам на пути не попадались.

Дорога была песчаная, машина катилась легко.

Дорога.

По обеим сторонам раскинулись «пампасы», знакомые по прошлому году, за ними поднимались невысокие хребты, поросшие пожелтевшими лиственницами. Издалека казалось, что кто-то нарисовал на склонах желтые полоски.

Желтые полоски.

Но быстро темнело, и мы решили остановиться, чтобы до темноты ликвидировать бардак в салоне, оставшийся после таможенного досмотра. Примерно за час порядок мы навели, но тут стемнело окончательно. И не доехав километров 30 до Баянтэса, мы встали на ночлег.

Ночью температура снизилась до +10С. Никакой специальной теплоизоляции у Орки не было, и выстужалась она довольно быстро. Но я залез в два спальника, и если бы не вредная жена, спокойно проспал бы до утра. Но Светлана, имея даже не два, как у меня, а целых три спальника, умудрилась неразумно ими распорядиться. В первый она залезла, второй подложила снизу (для комфорта), третьим укрылась сверху (как одеялом). В итоге среди ночи она начала пихать меня локтем в бок, требуя включить печку. Я высказал все, что думаю о ней и о ее спальниках, но все же завел мотор. Нескольких минут работы печки хватило, чтобы воздух нагрелся, и больше до утра меня никто не будил.

Следующим утром.

Пастух.

03.10.2018 г. Утром пришлось немного повоевать с навигатором. Программа MapsMe строить маршрут до Баянтэса наотрез отказалась, программа Osmand маршрут построила, но через броды. А мы точно знали про существование нормального бетонного моста выше по течению. Поэтому, плюнув на буржуйские навигационные программы, поехали просто «примерно в ту сторону».

Чисто песчаная дорожка закончилась, на ней стали попадаться камни различной степени укатанности (но по большей части довольно острые).

Дорога.

«Пампасы».

Ближе к реке дорога стала неровной, появились крупные «волны». Где-то на середине этого ныряния вверх-вниз возник знак «неровная дорога» — видимо, для тех, кто еще сам не догадался. Знак был нарисован от руки.

Тэс гол.

В Баянтэсе мы планировали перекусить чем-нибудь горяченьким, но все цайны газары оказались закрыты на амбарные замки — видимо, для точек общепита было еще слишком рано. На окраине нашли заправку, 95-го там не было, залили 92-й.

—Улан-Батор? — уточнил я у заправщика, показав на одну из дорог, уходивших за горизонт.
— Улан-Батор, Улан-Батор, — подтвердил заправщик, при этом так широко обведя горизонт рукой, что стало понятно — куда бы ты отсюда не поехал, везде тебе будет Улан-Батор.

Монгольская осень.

Пейзажи вдоль дороги.

Так мы и проехали весь день, покачиваясь на дорожных волнах и камнях, а вокруг тянулась степь с горами на горизонте. Лиственницы на них теперь напоминали не желтые полоски, а стадо рыжих коз, пасущихся на склонах.

Лиственницы на склоне.

Поесть горячего в этот день не удалось — дул сильный ветер, и как мы ни пытались найти тихое место, чтобы приготовить что-нибудь на газовой плитке, ветер сразу задувал огонь. Так что питались сухим пайком.

Уже начинало темнеть, когда мы наткнулись на застрявшую монгольскую легковушку. В широкую долину с гор стекало несколько ручьев, и в одном из них сидела семья монголов (помимо Лэнд Крузеров, монголы умудряются ездить по бездорожью на таких пузотерках, что просто диву даешься). Семья состояла из старца почтенного возраста, младшего сына (или старшего внука) с женой и нескольких ребятишек. Мы подъехали, и я стал прикидывать, чем бы их транспорт зацепить.

Дело в том, что размер шин 265/75R16 в штатное место под днище не помещался, и запаска ездила у нас в багажнике, занимая там 2/3 полезного пространства, а оставшаяся 1/3 была плотно утрамбована вещами. И буксировочный трос лежал где-то в самой глубине под всем этим. Видимо, тяжелые думы о перспективе перевернуть все в багажнике явственно отразились на моем лице, и почтенный старец решил действовать сам. Молодежь была одета, разумеется, по-европейски, но старец был в национальном халате, подпоясанном красивым ярко-желтым поясом. Не раздумывая, старец размотал пояс и протянул нам.

Мы с сыном/внуком быстро привязали каждый свою сторону пояса и сели за руль (каждый за свой, разумеется). Национальный пояс с честью выдержал испытание, и мы вытянули легковушку на твердую почву.

Дорога.

Пейзаж.

Почтенный старец поспешил мне навстречу, протягивая табакерку. В теории, он должен был это сделать сразу, как мы подъехали. Но, видимо, не все встречные иностранцы считаются достойными традиционного приветствия. И в категорию достойных мы попали уже после оказания помощи. Мы со Светланой по очереди вежливо понюхали предложенную табакерку и покивали головами, изображая знатоков монгольского табака.

Тем временем выяснилось, что пояс старца возвращаться к хозяину на свое законное место не хочет. Свой конец я закрепил за фаркоп на самосброс, чтобы не было проблем с развязыванием. Но сын/внук завязал со своей стороны обычный узел, который при буксировке затянулся, и развязать его никто не смог.

Сын/внук стоял в некоторой растерянности, держа конец отцовского/дедовского пояса в руках, пока я не подсказал заправить его за пятую дверцу. Так они и уехали, с ярко-желтой лентой через заднее стекло, словно машина свадебного кортежа.

Едем вдоль реки.

Стемнело окончательно. К ветру присоединилась снежная крупа. Поскольку в такую погоду ни посидеть у костра, ни погулять по окрестностям, ни полюбоваться на звезды было невозможно, решили продолжать ехать, пока не потянет в сон.

Вначале ехали по навигатору. Но мой гаджет ловит и GPS и Глонасс одновременно, поэтому разряжается довольно быстро. И даже будучи подключенным к автомобильному аккумулятору, все равно разряжается быстрее, чем успевает заряжаться. Из-за этой его дурной привычки днем я включаю его лишь временно, на всяких развилках. Но в темноте пришлось пользоваться им непрерывно, поскольку из-за летящей горизонтально снежной крупы грунтовку почти не было видно. В итоге через энное время экран навигатора потух, и мы остались наедине с летящим снегом.

Но спать все еще не хотелось, и мы решили двигаться дальше. По счастью, вдоль дороги в нужном направлении шла линия электропередач. Вернее так: ломаная линия опор шла примерно в нужную сторону, а грунтовка петляла вокруг них, изображая след подвыпившей змеи. Иногда опоры надолго растворялись в темноте, и тогда я начинал ездить галсами, жалея, что у Орки нет поисковой фары, как у УАЗика. И какое-то число километров мы проехали «по столбам».

Но потом закончились и столбы. Последний из шеренги величаво исчез в снежной пелене, и больше никакие другие столбы из нее не вынырнули. Тогда мы поехали по компасу. Улан-Батор лежал на юго-востоке, туда мы и двинулись, периодически сверяясь со стрелкой. Это было необычно: в XXI веке, со всеми его электронными примочками, ехать в темноте по компасу — в этом было что-то романтичное…

Но, добавив к дневному пробегу еще несколько километров, мы решили, что такой романтики с нас хватит, если мы не хотим заблудиться окончательно. Я остановил машину, и мы полезли в спальники.

Ночью температура за бортом снизилась до -5⁰С, поэтому просыпаться и прогревать салон пришлось несколько раз за ночь.

Александр Сергеевич неспроста считал осень прекрасным временем года:

Видеоролик «Монгольская осень»

04.10.2018 г. Утром выглянуть из салона наружу не удалось — стекла в машине полностью обледенели, как в городском транспорте на Крещенские морозы. Вылезать из спальника категорически не хотелось, но деваться было некуда — каждое утро у меня начиналось одинаково: я прогревал мотор и лез смотреть, осталось ли еще что-нибудь в АКПП. Щуп обычно оказывался полностью сухим, и я, вздыхая, что чудес не бывает, лез в багажник за очередной канистрой с ATF. Заливать приходилось по 1,0-1,5 литра за утро, и наш стратегический абаканский запас постепенно таял.

Наледь на стеклах.

Вокруг все было в снегу, и даже не прекращавшийся ветер сдуть его не мог. Хотя все остальное сдувал легко — перчатки, мешки, пластиковую крышку от канистры — все, опрометчиво положенное и не придавленное сверху грузом, тут же уносилось в заснеженную степь, заставляя бежать следом.

В заснеженной степи.

Горячий завтрак в таких погодных условиях снова откладывался на неопределенное время. И мы снова грызли сухой паек, запивая холодной водой.

При утреннем свете выяснилось, что мы встали на ночлег не очень далеко от верхней точки какого-то перевала. И что решись мы вчера проехать еще пару-тройку километров, могли бы спуститься в долину, где ветра было на порядок меньше.

А пейзажи в долине выглядели очень необычно — небольшие горы и холмы, производили впечатление чего-то ненастоящего. Словно они были нарисованы на фоне серого неба. Это ощущение нереальности еще долго нас не покидало.

Утренний пейзаж.

Юрты и стадо на фоне гор.

А под колесами продолжала тянуться заснеженная дорога. В какой-то момент она стала довольно скользкой, и зад машины стало постоянно заносить. Так что несколько километров подряд пришлось почти непрерывно отрабатывать рулем. А я всерьез задумался, не стоило ли поехать в отпуск на зимней резине? Словом, Северная трасса вполне оправдывала свое название.

Дорога.

Так, слегка болтаясь вправо-влево, мы достигли очередного перевала. На нем стояло обо…

Обо у перевала.

…в стороне на склоне — молитвенные барабаны и субурган, а у дороги виднелся знак «Крутой спуск» (это был всего второй по счету дорожный знак с момента пересечения границы). В общем, выглядел весь этот набор несколько пугающе — ни на одном предыдущем перевале нам такого количества символов не попадалось.

Молитвенные барабаны и субурган у перевала.

Светлана даже прошла пешком до начала спуска, чтобы посмотреть с перевала вниз, и вернулась с убеждением, что нам тут не спуститься.

Знак спуска и Светлана, идущая на разведку.

Но как раз в это время, опровергая ее слова, снизу, порыкивая мотором, выполз Лэнд Крузер. Его тоже слегка поматывало из стороны в сторону, но, тем не менее, он довольно резво вылез наверх, и его водитель даже не стал останавливаться у обо, чтобы поблагодарить духов за благополучный подъем.

— Спустимся, — сообщил я жене. — Если этот БТР вылез наверх, то вниз мы по-любому сползем.

И мы, действительно, сползли вниз, на полном приводе и первой передаче, и нас почти ни разу не занесло. Я даже испытал разочарование: не будет повода рассказывать, как мужественно мы боролись с опасным скользким спуском. Съехали и съехали, даже рассказывать нечего. Обидно.

На спуске.

Оглядываясь на пройденный путь (вид снизу).

Горы у перевала.

Пейзаж за перевалом.

В долине за перевалом протекала река Дэлгэр, и мы долгое время ехали вдоль ее берега. По берегу росли какие-то деревья, которые снова походили на полотно мастера графики. Хотелось подойти и потыкать в них пальцем, чтобы удостовериться, что это не холст. Волшебное зрелище.

Река Дэлгэр.

«Нарисованные» деревья.

И еще раз они же…

Пейзаж с одинокой лошадью.

К этому времени на улице потеплело, и снег большей частью стаял, оставив после себя на дороге лужи и грязь. И очень скоро наша Орка из чистой красавицы (как на первых снимках) превратилась в замарашку. Зато дорога перестала быть скользкой и позволила, наконец, немного разогнаться. В районе поселения Бурэнтогтох поверхность дороги была похожа на смесь песка с отсевом. Катиться по ней было одно удовольствие. Хотя периодически попадались канавы поперек дороги, заставлявшие притормаживать, но в целом по этому участку мы проехали с ветерком. И даже обогнали монголов, которые мчались по параллельной дороге.

Это была первая за два года монгольская машина, которую я смог обогнать не на асфальте. До этого все подобные попытки проваливались, потому что мне элементарно было жалко бить машину на камнях. Правда, мой триумф длился не долго — когда мы остановились сфотографировать местность, монголы нас обошли. Но это было уже неважно. Главное, что я (сам для себя, разумеется) развеял миф о врожденной необгоняемости монголов (в котором сам себя когда-то и убедил).

Участок дороги Бурэнтогтох — Мурэн.

Снова река Дэлгэр.

В Мурэне появился асфальт, очень чистый, словно никакого снегопада и не было. Я накачал шины и стал раздумывать, искать ли автомойку — поскольку все машины в городе выглядели вполне прилично, и только мы были заляпаны грязью по самую крышу. Но, поразмыслив, решил, что в таком виде Орка не будет вызывать у ДПС особого желания останавливать нас и проверять наличие отсутствующего полиса. Так, замаскировавшись грязевыми разводами, мы двинулись в сторону Булгана.

Шоссе недалеко от Мурэна.

За городом дорога стала постепенно карабкаться в гору, и вчерашний циклон снова напомнил о себе. Температура спустилась ниже нуля, а на дороге снова появились и снег, и лед. И чем ближе мы приближались к Булгану, тем больше снега и льда становилось.

Шоссе далеко от Мурэна.

От асфальта оставалась только довольно глубокая колея посредине шоссе, по которой машины ехали в обе стороны. На встречных разъездах приходилось вылезать из этой уютной колеи и сворачивать на лед, который противно трещал под колесами. Судя по глубине колеи, за ночь тут выпало не менее 30 см снега. Не всем удавалось удержаться на такой дороге — на одном из поворотов не повезло грузовику, перевозившему мясо. Он лежал под крутым откосом кверху колесами, а вокруг были живописно разбросаны по снегу освежеванные телячьи туши.

Шоссе ближе к Булгану.

Пейзаж вдоль дороги.

Грязь, подцепленная нами в низинах, заледенела, и в Булган мы въехали, увешанные сосульками. Из пяти дверей открывались только передние — на остальных настыл грязный лед.

Остановились у первого же кафе и наконец-то поели горячей пищи. После чего, отягощенные гуляшом, отправились искать гостиницу. Навигатор показывал наличие в городе только двух таковых. В первой нам сначала решительно сказали «да», а потом так же решительно «нет». Пробиться через языковой барьер не удалось, и причину перемены я так и не понял.

Вторая гостиница находилась на краю города, но в том месте, где ее указал навигатор, стоял только магазин. Я зашел внутрь и обратился к продавцам с вопросом, не знают ли они ближайший hotel? Продавцы не знали, но молодой парень из очереди вызвался помочь. Вначале мы пытались общаться на английском, но быстро поняли, что по-русски получается намного лучше. Парень поискал вместе с нами этот hotel, пришел к выводу, что данные навигатора устаревшие, и сейчас тут ничего нет, и сказал, что покажет нам другую гостиницу. Сев в свой пикап, он рванул с места. Вообще-то монголы внутри населенных пунктов скоростной режим соблюдают строго, но наш летел, как ужаленный — куда-то торопился. Мне стоило большого труда держаться за ним, не потеряв на очередном перекрестке.

Парень привез нас к небольшой одноэтажной гостинице, где быстро передал с рук на руки хозяину и откланялся. Хозяин хорошо говорил по-русски (в отличие от всех остальных в гостинице, поэтому, когда он отлучался, языковой барьер вставал перед нами непреодолимой стеной, даже язык жестов не помогал). Узнав, с какой стороны мы въехали в город, хозяин сказал, что нам очень повезло — успели проскочить. Только что сообщили по телевизору, что пройденную нами трассу закроют, пока движение по ней не станет безопасным.

Ну а нас в гостинице ждали горячие батареи, горячий душ и горячий чай — что может быть лучше после Северной трассы?

05.10.2018 г. Утром, не высовывая носа из-под одеяла, жена заявила, что отказывается ехать дальше, пока полностью не отогреется. На отогрев она потребовала сутки. Поскольку мы все равно уже безнадежно выбились из всех графиков, принципиального значения этот день не имел.

Провалявшись до полудня и пропустив завтрак, мы решили сразу отобедать. Удачно оказавшийся на месте хозяин гостиницы указал нам ближайшее достойное нас (с его точки зрения) кафе. По прямой от гостиницы до кафе было метров 300, но хозяин почти силком усадил нас в свой «Ниссан Армада» и подвез к самым дверям, тщательно проследив, чтобы мы случайно не зашли в соседнюю столовую.

— Для VIP-клиентов, — подчеркнул он, указывая на вывеску кафе, на которой, действительно, значилось «Зоог Караоке VIP».

Вывеска кафе.

Вкусив горячего супа, мы отправились бродить по городу. При свете дня выяснилось, что наша гостиница стоит в самом центре города, в окружении зданий администрации, полиции и школьных учреждений. Поскольку вряд ли кому-то из читателей доведется когда-нибудь прогуливаться по центру Булгана, я кратко опишу его достопримечательности.

Прямо напротив гостиницы был разбит парк, в центре которого на постаменте стоял колокол. Это был памятник журналисту Цогтсайхану, автору песни «Звон колокола», которая является гимном демократического движения Монголии.

На постаменте был приведен и текст гимна — о колоколе, который своим звоном рассеивает ночные кошмары.

Для тех, кто ничего не понял, привожу английский вариант (русского ни с одной стороны не было).

С другой стороны от здания администрации, симметрично первому, располагался второй парк. По нему было расставлено несколько скульптурных групп, изображающих сцены из жизни айратов: ловля коня арканом, прием родов у козы, стрижка овец. Еще там были бодающиеся быки и борющиеся верблюды. Поскольку напротив парка располагались здания школы (а может ПТУ?), мы предположили, что учеников водят в парк, чтобы подготовить к будущей трудовой жизни.

Ловля коня арканом.

Прием родов у козы.

Стрижка овцы.

Борющиеся верблюды.

Но самым колоритным был памятник, стоящий на площади у здания администрации — всадник с колчаном стрел. Памятник изображал потомка Чингис-хана Цогт тайжа — князя, воина и поэта, жившего в XVI-XVII веках. Он писал стихи и воевал с маньчжурами и ойратами, а также зачем-то с Далай-ламой V (даже военный поход на Лхасу организовал). Междоусобица в Тибете его и погубила — он пал в бою с войском, шедшим на помощь Далай-ламе.

Сам город, окруженный горами, чем-то напоминал окраины Кировска (это в Хибинах, кто не знает). На одном из холмов высился какой-то монумент, но пешком до него было далеко, а садиться в машину Светлана наотрез отказалась. Она заявила, что морально не готова залезать в заледеневший автомобиль, у которого даже дверцы не открываются.

Это заявление сподвигло меня по возвращении к гостинице вооружиться молотком и поотбивать с Орки весь лед. Надежды, что он стает сам, не было — плюсовую температуру пока не обещали.

06.10.2018 г. Поскольку спешить было уже некуда, мы снова отоспались (очень благоразумно, как выяснилось позднее) и не спеша двинулись к Улан-Батору. В прошлый приезд ночевок в нем у нас не было и что представляют из себя столичные гостиницы, мы не знали. Поэтому остановились в первой попавшейся, ни о чем не подозревая. Но к ночи выяснилось, что в гостинице холодно. Несмотря на горячую батарею, все тепло куда-то незаметно улетучивалось, как будто мы все еще спали в машине на трассе. Пришлось залезать в теплое белье и даже натягивать шапки, чтобы голова не мерзла.

Вдобавок соседний с нами номер заняла «ночная бабочка», и мы всю ночь слушали щелканье дверного замка, скрип кровати и сладострастные стоны. Даже чувство зависти появилось — уж чего-чего, а холодно соседке точно не было.

07.10.2018 г. Следующий день мы решили посвятить культуре и отправились по музеям. Чтобы не гонять машину, уточнили у работницы гостиницы, сколько стоит проезд в автобусе.

— Ой, — искренне удивилась она, — зачем вам автобус? Идите пешком, такая погода хорошая, солнышко светит…

Мы вышли на улицу. Шел снег, дул холодный ветер, солнышко… Да, солнышко, действительно, временами проглядывало из-за туч.

«Ну вас нафиг, с таким солнышком», — решили мы и пошли на остановку. Для тех, кто планирует ездить по Улан-Батору на автобусах, рассказываю правила. Заходим через первую дверь, сразу расплачиваемся с водителем, выходим через вторую. Мы по незнанию сделали все наоборот: вошли во вторую дверь и сели, чтобы расплатиться на выходе. В итоге весь салон гневно уставился на нас, как на отпетых «зайцев».

Вначале мы доехали до дворца Богдо-гогена VIII — осколка старой Урги в окружении многоэтажек. Это была резиденция последнего буддистского правителя Монголии. Дворец относительно нестарый, его строили на рубеже XIX-XX веков.

Защитный экран (от злых духов) напротив главных ворот.

Главные ворота дворца.

Створки главных ворот.

Летняя часть дворца — это типичные китайские архитектурные традиции: ворота и главные здания расположены на центральной оси симметрии комплекса, менее важные постройки — параллельно оси, восточные загнутые крыши и львы у входов. А цветовой гаммой дворец очень походил на храмы Иволгинского дацана.

Центральный вход (он же храм махараджей).

Стражи четырех сторон света.

Храм Милосердия.

Крыша храма Милосердия.

Трубы (молитвенные рога).

Главный храм.

Резное панно над входом.

А вот зимняя резиденция — это типично наш двухэтажный дом, поскольку построен он был по проекту российских архитекторов. У входа стоял лев, каких раньше нам не попадалось — смеющийся. Вообще-то, львам, драконам и прочим чудикам, охраняющим входы, полагается выглядеть грозно, чтобы отпугивать злых духов. Но этот лев, видимо, пребывал в благостном расположении духа, поэтому откровенно скалился. На месте злых духов я бы не стал такого бояться…

Смеющийся лев у Зимнего дворца.

Колокол у Зимнего дворца.

Сохранен интерьер начала ХХ века, и можно увидеть многочисленные предметы, которыми пользовался правитель, например, юрту для медитации из шкур леопарда или выездную карету.

Леопардовая юрта.

Выездная карета.

Игрушечный корабль, которым Богдо-гоген играл в детстве.

Еще можно было увидеть два любопытных трона. Первый трон принадлежал Богдо-гогену I — знаменитому Занабазару, который, прожив почти 90 лет (XVII-XVIII века), успевал и мудро управлять страной, и создавать великие произведения (поскольку был еще и скульптором, а также художником и поэтом). В отличие от своего дальнего родственника Цогт тайжа (в смысле, что оба были чингизидами), Занабазар с Далай-ламой V не враждовал, а дружил, пользовался его покровительством и даже ездил учиться в Лхасу. На сиденье его трона лежала 1 циновка (для мягкости).

Трон Богдо-гогена I.

А второй трон принадлежал последнему Богдо-гогену VIII. И на сиденье его трона лежало уже 25 циновок. Просто так на эту гору циновок было уже не залезть, требовалась лесенка (она стоит рядом). Все это сооружение невольно вызывало в памяти сказку про принцессу, перины и горошину. Налицо был явный упадок нравов с XVIII по ХХ век — от строгой дисциплины первого правителя к роскоши и мягкотелости последнего.

Трон Богдо-гогена VIII.

К моменту окончания нашего знакомства с дворцом распогодилось, даже утренний снежок исчез — то ли растаял, то ли ветром смело. И дальше мы и вправду бродили по городу пешком.

Скульптурная группа «Великий шелковый путь» (начало композиции).

Скульптурная группа «Великий шелковый путь»
(продолжение композиции — весь караван на один снимок не поместился).

Статуя Марко Поло.

Так, не спеша, мы добрели до музея изобразительных искусств им. Занабазара. Входной билет стоил недорого (8 тысяч тугриков), но вот цена за право фотографирования была явно неадекватная (45 тысяч тугриков!). Поэтому, в знак внутреннего протеста, я фотографировал в залах все подряд.

Залов было несколько, каждый со своей тематикой — тюрских скульптур, религиозной живописи, книгопечатания, народного искусства (с посудой, музыкальными инструментами и резными фигурками).

Зал скульптур.

Шестирукий Махакала.

Ну о-о-очень длинная тханка.

Резные фигурки.

Шахматные фигуры. Ладьи — телеги, офицеры — верблюды, пешки — бараны и овцы.

Один из залов был посвящен празднику Цам. Хотелось бы посмотреть эту церемонии вживую, но периоды отпусков с ней всё никак не совпадут. Поэтому остается разглядывать изображения. В зале были и отдельные маски, и атрибуты, и фигуры в полном облачении.

Общий вид зала.

Маска Белого старца.

Маска Докшита Чжамсарана — грозного защитника буддийской веры.

Докшит в полный рост.

Попутно вспомнилось: был в свое время такой советско-монгольский фильм «Исход» — про барона Унгерна. Из всего фильма, смотренного когда-то, я на долгие годы почему-то запомнил только одну фразу: «Но ведь Унгерн его попросил». Это когда Богдо-гоген VIII, по просьбе барона, нарушает порядок проведения церемонии Цам. Видимо, грозные буддийские божества Унгерну этого не простили, поскольку вскоре его взошедшая было звезда закатилась. К слову, мой родной город имеет к этому закату прямое отношение — именно в Новосибирске (тогда Новониколаевске) барона и расстреляли. Кстати, сцена праздника Цам снималась в антураже дворца Богдо-гогена, где мы были сегодня утром.

Барон Унгерн просит Богдо-гогена VIII показать ему всех танцоров Цам сразу,
нарушив порядок (кадр из фильма «Исход»).

Танцоры Цам (кадр из фильма «Исход»).

Ну, а главный зал был посвящен творчеству человека, чье имя и носит музей — Занабазара. Уже упоминал, что Занабазар являлся не только государственным и духовным правителем Монголии в XVII-XVIII веке, он прославился еще и как поистине разносторонне одаренный творческий человек — поэт, художник, скульптор, архитектор и даже создатель монгольского алфавита.

Общий вид зала.

В зале находились скульптуры его школы — самого мастера и учеников. Замечательные бронзовые изображения, очень тонкая работа, очень изящные. Я даже простил администрации музея эти злосчастные 45 тысяч тугриков за фото…

Будда Вайрочана (Занабазар, XVII век).

Белая Тара (Занабазар, XVII век).

Гаруда (школа Занабазара, XIX век).

Вайшравана (школа Занабазара, XIX век).

Миларепа — бывший маг, а позднее — поэт и святой Тибета.

08.10.2018 г. Время до конца отпуска еще позволяло съездить куда-нибудь недалеко от столицы (хотелось увидеть Белую ступу и другие скалы). Но в багажнике оставалась только одна последняя канистра ATF SP-III из абаканских запасов. Я узнал у работницы гостиницы, где находятся магазины для авто, и мы отправились на поиски. Уже довольно скоро я пожалел, что мы поехали на машине, потому что улан-баторские пробки за прошедший год не рассосались. На улицах было на удивление много сотрудников ДПС, которые гоняли личные авто с полосы для автобусов. В результате автобусы ехали, а все прочие ползли. Убив на доползание до нужного квартала кучу времени, я выяснил, что муки были напрасными. Искомого масла нигде не было. Я обегал все магазины, размахивая канистрой для облегчения понимания, но везде встречал лишь отрицательный ответ.

Вывод был неутешительный — даже в ближайший аймак выбраться мы не сможем, придется возвращаться домой. Ближайшим к Улан-Батору АПП был Алтанбулаг / Кяхта, через который мы заезжали в прошлом году. Туда и двинулись.

09.10.2018 г. В Кяхте таможенники долго смотрели то в наши документы, то в свои мониторы, и, наконец, поинтересовались, заносили ли наши данные в Тыве в компьютер? Так и хотелось спросить: «Ребята, вы о чем? Где тывинский АПП, и где компьютер? Штамп в паспорт не забыли поставить — и на том спасибо! А то бы сейчас объяснялись за нелегальный переход границы…»

Видимо, бурятские таможенники пришли к такому же выводу, ибо перестали нас допрашивать и отпустили на все четыре стороны. На российской стороне я сразу взял запас ATF SP-III, чтобы гарантированно хватило до дома.

Восточный Саян сквозь паутину проводов.

Пейзаж у дороги.

Ближе к вечеру мы добрались до Байкала и решили заночевать в Слюдянке. Мы были здесь всей семьей в 2012-м, больше месяца квартировались у Жигаловых в их «Музее минералов». Отсюда совершали вылазки на Хамар-Дабан, речку Безымянную, Кругобайкальскую ж/д, в Бурятию, да и просто на отвалы слюдянских рудников.

Были мы тогда чуть моложе, и сыновья нас в поездках еще поддерживали.

Из ностальгического — общесемейное фото 2012-го.

Оказалось, что за прошедшие шесть лет дорогу мы не забыли, поэтому дом нашли без особого труда. Забор выглядел немного иначе, но вывеска была почти прежней.

Для сравнения — забор образца 2012-го.

К 2018-му забор приобрел другой вид, но вывеска почти не изменилась.

Дверь открыла хозяйка Любовь Михайловна — маленькая женщина с сильным характером. Туристический сезон уже закончился, и на территории было тихо, но выглядела хозяйка постаревшей и уставшей. Оказалось, что сам Жигалов уже умер (он и раньше после инсульта плохо выглядел), и сейчас Любовь Михайловна осталась на всем большом хозяйстве почти одна (дочь с зятем еще помогают). Поэтому мы не стали донимать ее долгими разговорами, только обменялись последними новостями и повспоминали общих знакомых.

Тогда, шесть лет назад, у нас сложились неплохие отношения, в чем-то даже партнерские, я бы сказал. Моя Светлана периодически проводила в Музее экскурсии для заезжих туристов (особенно когда у Любовь Михайловны садился голос от длительных речей), а я с сыновьями помогал в заготовке дров для бани. Также мы внесли свою лепту в формирование «Сада камней» во дворе, притащив с окраины Слюдянки два крупных куска кальцита, нашпигованных мелкими, но симпатичными кристаллами диопсида.

Светлану вполне серьезно звали приезжать на следующий год — поработать экскурсоводом за зарплату. Но на следующий год в отпуск мы поехали на Кольский, а еще через год купили машину и стали объезжать соседние с Новосибирской области, и так не выбрались вернуться в Прибайкалье.

2012-й: Экскурсоводы основного и вспомогательного состава.

Они же шесть лет спустя (у «Сада камней» во дворе музея).

До сумерек оставалось еще немного времени, и мы решили тряхнуть стариной и выбраться на отвалы. Но на Главном руднике нам не повезло — если раньше можно было потихоньку подобраться снизу, и охрана смотрела снисходительно, то сейчас нас прогнали сразу, даже не дав осмотреться. Охранник сказал, что на Дальнем руднике можем хоть весь день лазить, а у них — никак нельзя.

Поэтому на следующее утро отправились на отвалы Дальнего. За прошедшее время их масштабы совсем не уменьшились, лазить по ним можно было до посинения. Ничего особо ценного не нашли, зато с удовольствием «вспомнили молодость».

А освежив воспоминания, двинулись дальше по направлению к Новосибирску, ибо отпуск неуклонно подходил к концу.

Озеро с «падающими» деревьями (где-то по дороге).

Подводя итог рассказу, можно сказать, что супруга была права насчет положительной оценки поездки: мы же мечтали неспешно проехать по Северной трассе — и мы это сделали, получив кучу эмоций в придачу к живописным видам за ветровым стеклом.

А то, что дальше Улан-Батора уехать в этот раз не удалось — переживем. Монголия не за семью морями лежит, еще успеем.

А по поводу поломки мысли следующие: среди законов Мерфи есть такие, как «Все герметичные стыки протекают» и «Все, что может сломаться, обязательно сломается». У нас сработали оба, и обижаться тут не на кого.

Я бы даже сказал, что коробка вышла из строя весьма своевременно — на российской территории. Вздумай она нормально проработать еще пару дней, и мы встали бы аккурат среди перевалов Северной трассы. Сомнительная перспектива, как ни посмотри. Так что можно считать, что нам крупно повезло.