Монголия-2018. На мечте и за мечтой. Часть 2: из Улан-Батора через Байкал в Москву

• Часть 1

Нитка маршрута: Улан-Батор — Эрдэнэт — Хатгал — Ханх — Монды — Иркутск — Красноярск — Томск — Новосибирск — Омск — Екатеринбург — Кунгур — Киров — Кострома — Москва.

День 10.
13.08.2018.
Улан-Батор — Дархан — Эрдэнэт — Булган.

Как выяснилось утром, в стоимость замечательного гостиничного номера входил и замечательный завтрак. В гостиничном кафе, в основном, были корейцы. Мы заметили, что в Улан-Баторе очень много корейцев и корейских ресторанов, а некоторые монголы внешне корейцам подражают.

Как выглядит гостиница снаружи. От других зданий не отличишь, но есть элемент дизайнерского решения — здание круглое. Надпись на монгольском. Почему Османд обозвал ее вполне по-английски, я не знаю. Про адрес я тоже не в курсе, где-то на въезде в жилую часть города, если ехать со стороны Цэцэрлэга. Могу рекомендовать, если вы тоже озадачены поиском нормальной гостиницы в столице Монголии.

Сам номер в гостинице выглядел вот так.

Тяжелый, суетливый Улан-Батор жутко давил, поэтому у нас было одно желание — скорее сбежать из этого ужасного города. Утром город не изменился — такой же громоздкий, бессмысленный, с таким же зашкаливающим количеством машин на дорогах. С тяжелым, невкусным воздухом. Такое ощущение, что этот город собрал в себе всё, до чего только смог дотянуться, и задохнулся под этой тяжестью. Попытался переварить и не смог, превратившись в раздувшееся чудовище, плохо пахнущее и плохо выглядящее.

Зашли в банк и поменяли немного денег, тех, что мы наменяли на границе, нам не хватало. Оказалось, что курс в банке сильно проигрывает курсу на границе: там мы меняли деньги по 37 тугриков за рубль, в банке — по 35.

Заехали на заправку Петролиум. Это оказалась первая заправка, на которой нам дали самый настоящий кассовый чек, что меня очень удивило.

Монгольские отчетные бумажки: кассовый чек за заправку (это редкость!) и билетики за проезд по платным дорогам.

После заправки в темпе покинули столицу. Чем дальше мы уезжали от Улан-Батора, тем легче становилось дышать, уходило напряжение, красивее становились пейзажи вокруг. Переставала давить застройка — она пропала, уступив место горам, юртам и редким одноэтажным домикам.

Для себя я поняла, что Улан-Батор — город, в который я больше ни за что не захочу возвращаться. Это один из ужаснейших городов, в которых я бывала.
Мы взяли курс на город Дархан и полетели на север Монголии. Главной нашей целью теперь было озеро Хубсугул, до него нас ждал довольно внушительный перегон по асфальту.

Оказалось, что дорожка от Улан-Батора до Дархана сильно интереснее и живописнее, чем дорожка от Цэцэрлэга до столицы. Она более живая, цветастая, разнообразная по пейзажам и картинкам.

Поскольку особо ничего не происходило, я в основном смотрела вокруг, пыталась заприметить что-нибудь типично монгольское и много фотографировала.

Это целое поле солнечных батарей. Такое встретили только одно, но возле юрт, причем и в отдаленных местах, мы часто видели небольшие, переносные столбы с маленькой площадкой солнечной батареи. Что же, солнца в Монголии очень много. Плюс удобство при кочевом образе жизни — не надо привязываться в выборе нового места для юрты к наличию ЛЭП. Завернул электричество с собой и поехал переезжать.

Иногда по дороге попадались всякие скульптуры. Без какого-либо тайного смысла, просто скульптуры, без привязки к какому-то месту. Вот, например, верблюд.

Пейзажи в этой асфальтовой местности отличались большим разнообразием. Ну, в сравнении с предыдущей именно асфальтовой местностью.

Большое пятно желтого поля. Горчица? Яркое пятно сразу привлекает взгляд — до этого ты катишься по довольно однотонному, хоть и красивому пейзажу, как вдруг — ррраз! — такой неожиданный цвет.

Подъемы бывают довольно крутыми и продолжительными, так что выбор правильной передачи надо делать заранее.

Вид на обычный населенный пункт. Небольшие домики, горы вокруг. Слева — заправка Шунхлай, на такой мы пару раз заправлялись, никаких отличий с Петролиумом и Петровисом не обнаружили.

Если асфальтовый поворот вам покажется слишком крутым, то его можно сгладить, проехавшись по специально под это дело накатанной колее. Вот там, слева.

Грустный мостик — взял и приуныл. Понизу монголы тут же накатали качественный объезд. Так что есть мост, нет моста — разница небольшая.

Там, где начинается асфальт, Монголия становится более цивилизованной и заточенной под туристов. Больше встречается людей, машин, автобусов. Чаще попадаются вдоль дороги всякие кафе, магазины, юртинги (это как кемпинги, но в юртах), стационарные домики-отели. Стоят всякие указатели на всякие базы. Туристическую, цивилизованную Монголию намного сложнее, как мне кажется, по-настоящему понять и увидеть ее истинную внутреннюю сущность. Здесь больше вещей заточено под внешнее восприятие и рассчитано на туриста. И поэтому непонятно, что является истинной монгольской сутью, а что — надумано.

Возле асфальта появляются вот такие яркие указатели. Больше надписей не только на монгольском.

Напоминание о том, что монголы являются буддистами. Вообще, не сказать, что мы так уж часто встречали какие-то вещи, относящиеся к религии.

Стада в асфальтовой Монголии воспитаны в меньшей степени — уходят с дороги медленнее, на машины реагируют замедленно. Часто приходится сбрасывать скорость до полной остановки. Особенно сильно тупят коровы. Непонятно, почему так. Если монголы реально воспитывают своих животных посредством влетания в стадо на полной скорости, то теоретически на асфальте стада должны еще резвее кидаться врассыпную. Кстати, несколько сбитых коров мы видели.

Процент крутизны спусков и подъемов на дорожных знаках Монголии не указывают. Достаточно знания, что впереди спуск или подъем. А крутизна... Ну, подъедете — увидите. Если машина не стремится перевернуться на крышу, значит, все окей и можно ехать.

Те самые юртинги, которые кемпинги в юрточном варианте.

Населенные пункты за счет малоэтажной застройки растягиваются вширь и в длину.

Типичная заправка Монголии. На этой фотографии как раз Петролиум, на которых мы заправлялись не раз. Заправки в Монголии выглядят прилично даже в отдаленных уголках.

Фраза на дорожном знаке на монгольском языке, которая будет очевидна для каждого. «Анхаар» — слово, которое мы смогли перевести сходу.

Немного полиции на фотографии. Полицейские автомобили, посты, камеры — всё это мы встречали, но не в зашкаливающем количестве. Полицейские нами не интересовались совершенно. Нас останавливали единственный раз, о котором я рассказывала, в первом населенном пункте после перехода границы для проверки наличия монгольской страховки. И все. Больше общения с представителями правопорядка не было.
Ограничения скорости на асфальте мы иногда встречали 20 и 30 км/ч. Но не замечали, чтобы монголы притормаживали ровно до этой отметки.

Типичный монгольский автобус крадется по накатанной колее через степь, сливаясь с местностью и прячась в траве. Именно в Монголии я впервые увидела автобусы, у которых был выведен на крышу забор воздуха посредством такой здоровенной, с огромным диаметром трубы. Монголы настолько суровы, что у них и автобусы легко ныряют в броды. Вообще, я заметила, что монголы действительно по-своему отчаянные люди. Они не заморачиваются тем, что где-то на пути могут быть какие-то сложности или трудности. Они не строят из себя героев, не гордятся своими внедорожными подвигами. Они непринужденно залазят в какую-нибудь полную грязь или в жуткое болото и спокойно, размеренно его преодолевают, как будто так и должно быть. Это мы смотрим на болото большими глазами и берем с собой целый арсенал спасения, а монголы там на Приусах ездят. И если застревают, опять же не устраивают из этого трагедию и не делают из себя страдальцев или героев. А решают проблемы по мере поступления — а, черт, мы застряли, ну ладно, эй, пассажиры, выходите все, да-да, все 10 человек, дети тоже, тут Приус надо поднять и перенести на сухое место.

Еще одна типичная картина Монголии — перевозка лошадей. Лошади не возражали. Лошади в Монголии такие же философы, как и сами монголы.

Лента дороги... Именно такие пейзажи Монголии привлекают больше всего.

Увидев соответствующую стелу, отметили для себя, что приехали в Дархан.

В районе Дархана свернули налево на Эрдэнэт. Некоторое время дорога имела бетонное покрытие, затем вновь начался асфальт.

В какой-то момент мы спустились до высоты в 700 метров, но теперь постепенно вновь уходили за километр.

Практически сразу после поворота мы решили остановиться на небольшой профилактический осмотр автомобиля, хотели проверить переднюю подвеску после всего того триала и трофи, который Тойота прошла. Достали хай-джек, пошатали передние колеса: в левом обнаружился существенный вертикальный люфт, в правом — еле заметный. По всему выходило, что надо было подтянуть ступичные подшипники. Решили разбирать и подтягивать.

В чем прелесть старых автомобилей вроде ТЛК выпуска 90-х годов — большое количество ремонтных работ можно проводить в поле, не обращаясь к соответствующим дилерам, не разыскивая хитрые ключи, не обращаясь к зловредным сканерам из-за какой-нибудь электронной защиты, установленной производителем. Взять те же ступицы — подшипники меняются отдельно, а не ступицей в сборе, как это, например, реализовано на моем Кайроне.

Полевой ремонт оказался любопытным — ступицы ТЛК-80 я до этого не видела. Разборкой и сборкой занимался Витя, а я выполняла функцию того самого человека, который «принеси - подай - где головка на 21 - подержи топор - сходи открути гайки на другом колесе». С удивлением обнаружила, что ступица «восьмидесятки» до боли похожа на ступицу УАЗа: тот же наружный фланец, те же две ступичные гайки и замочная шайба с лепестками между ними, даже ступичный ключ можно использовать от УАЗа. Операция по подтяжке большой сложности не представляла: с каждой стороны скинули колесо, сняли фланец посредством легкого удара молотком по топору, добрались до внутренней ступичной гайки, подтянули ее ключом, собрали в обратном порядке. На левом колесе обнаружили убитую замочную шайбу, у нас была с собой запасная — поменяли.

Тойота и УАЗ — родственники навеки. Для подтяжки ступичной гайки на ТЛК-80 используется самый обычный ступичный ключ от УАЗа — размеры практически полностью совпадают.

Весь процесс занял примерно час или полтора. Мы сильно порадовались наличию хай-джека и силового бампера — мучиться с обычным домкратом было бы не сильно приятно, а хай-джеком мы подняли автомобиль на раз-два.

Когда мы заканчивали ремонт, к нам подкатил монгол и спросил, мол, ремонт? Эта, хелп? Ноу-ноу, замахали мы руками. Нормально всё, это у нас тут профилактика под жарящим солнцем. Все под контролем, и все так и было задумано. Солнце, кстати, реально жарило, я даже слегка подгорела. Но не возражала — лето, и тепло я очень люблю.

Заодно проверили на Тойоте рулевое, покачали головами по теме умирающего переднего стабилизатора. Собрали инструмент и покатились дальше, до Эрдэнэта.

Поскольку монгольская кухня произвела на нас сильное впечатление, решили и в Эрдэнэте зайти в местное кафе. Эрдэнэт оказался крупным городом с огромным предприятием по добыче меди и молибдена. Промышленной зоной город нас и встретил.

Когда же мы приехали в центр этого города, мы вдруг влюбились в него до глубины души. Может быть, это было на контрасте с Улан-Батором, но нам показалось, что Эрдэнэт самый приятный и самый милый город Монголии, в котором мы были за время нашего путешествия.

Местная городская поделка — олимпийские кольца из покрышек. Нам показалось, что монголы до последнего готовы использовать старые вещи. Вместо того чтобы их выбрасывать, они находят им новое применение — и мусор лишний не появляется, и что-то новое для реализации идеи покупать не нужно.

В Эрдэнэте с промышленностью всё серьезно.

В центре города главенствовала малоэтажная застройка — аккуратные домики до 5 этажей, красиво покрашенные, не наваленные один на другой, а удобно расположенные. Всяких магазинчиков было в избытке, но они не наползали друг на друга, как в Улан-Баторе.

Мы оставили Тойоту и немного прогулялись пешком. Впервые в монгольском городе мы обнаружили настоящий парк! С цветами, деревьями и фонтаном!
Чувствовалось, что город не бедствует, а вовсю развивается, растет. Здесь в больших количествах сновало такси, стояли разнообразные и дорогие машины. Пожалуй, именно Эрдэнэт больше тянул на столицу Монголии...

Уютный, симпатичный, милый, вот по Эрдэнэту сразу тянуло гулять и ходить. Это особенное чувство города, когда приезжаешь в новый для себя населенный пункт и пытаешься понять, как ты себя в нем чувствуешь. Дело не в достопримечательностях и каких-то точках, которые обязательно надо посетить. Дело в атмосфере и чувствах, которые город вызывает. В нем может не быть ни черта, но зато он располагает к себе и ты в него влюбляешься. А может быть полон точек для посещения, но совершенно не иметь души.

В кафе (или как правильно в Монголии — ресторан?) зашли в первое попавшееся, называлось оно «Аппетит» (латиницей). Именно в этом кафе мы впервые (не считая семьи Мягмара, который помогал нам с бродом в дикой Монголии) встретили монгола, вернее, монголку, которая действительно хорошо и бегло говорила по-английски. Все-таки в Монголии легче найти монгола, говорящего по-английски, чем по-русски. В кафе в Эрдэнэте официантка очень неплохо вела беседу, но картинкам в меню мы всё равно ужасно порадовались.

В очередной раз оценили монгольскую кухню, пришли в восторг от блюд, пришли в ужас от размеров порций (они ОГРОМЕННЫЕ!).

Из кафе мы традиционно выкатились и покатились к Тойоте. Крузак несколько отяжелел не только от наших круглых тушек, но и от своей кормежки — очередной «Петрович» докормил его по край горловины. С трудом тронувшись с тяжелым вздохом, Крузер попыхтел на очередной перевал. А перевалов за Эрдэнэтом стало много, они шли один за другим.

За Эрдэнэтом шел город Булган, в котором мы рассмотрели аэропорт с Ан-2. Небольшие аэродромы в предместьях городов мы встречали часто, однако за весь наш период пребывания в Монголии мы ни разу не увидели в небе ни самолета, ни вертолета.
К тому моменту, как мы проехали Булган, начался закат, так что мы быстро нашли своротку с дороги и традиционно разместились на ночевку в своем уютном самопередвижном домике.

День 11.
14.08.2018.
Булган — Мурэн — Хатгал — озеро Хубсугул.

Утром легкий ветерок сдувал насекомых, вылезших на солнышко вместе с нами. Стандартный завтрак — алтайские хлопья со всякими орешками и сухим молоком.
Это важная фотография. Запомните ее. Потом объясню.

Быстрые сборы, и мы мчимся дальше по прекрасной асфальтовой трассе.

Пейзажи вокруг продолжали радовать и поражать воображение.

В асфальтовых дорогах Монголии ориентироваться очень легко, потому что их мало. Это не колеи посреди степи и не поиск брода. Очень сложно уехать с асфальта куда-то не туда, потому что все своротки, как правило, грунтовые. А мы-то помнили, что асфальт должен привести нас прямиком к южной оконечности озера Хубсугул. Так что навигатором мы пользовались в тот момент больше для того, чтобы посмотреть текущую высоту над уровнем моря. Редкие города на нашем пути проносились один за другим: Их-Уул, Тосонцэнгэл.

Некоторое время нас радовало солнце, но постепенно небо затянуло плотным слоем облаков. Ближе к Мурэну ливанул дождь. Сразу стало тоскливо, пейзажи приуныли, горы как-то скукожились, всё стало серым и грустным, реки разлились.

Ах да, реки. Мы не хотели приехать к Хубсугулу, посмотреть на него, поахать, поохать, развернуться и уехать по асфальту обратно. Мы планировали пройти вдоль всего озера по восточной дороге, вылезти на северной оконечности Хубсугула и оттуда укатиться в Россию. Каким будет состояние дороги, мы с трудом могли предположить. Обычная грунтовка, не представляющая никакой сложности? Тропа-трофи, где мы будем лебедиться каждые 50 метров? Есть ли мосты или нас ждет уйма бродов? Фотографии в интернете, которые я просматривала перед поездкой, были довольно позитивны и внушали надежду. В основном, на фотографиях были УАЗы и другие джипы, однако каких-то тракторных или лесовозных колей, болот или жуткой грязи я там не увидела. Хотя авторы тех редких отчетов, где упоминалась дорога вдоль Хубсугула, настойчиво рекомендовали иметь лебедку. Ну, лебедка у нас была. А вот по поводу бродов ничего не было понятно, и Витя продолжал меня нежно, но упрямо подкалывать.
— В принципе, в этой части Монголии автомобилей со шноркелями намного меньше, чем в западной.
— Вот видишь, это дает нам надежду!
— Но я смотрю на эти реки и заливные поля по обочинам и сильно печалюсь. Нельзя слушать женщин вроде тебя. Если женщина зовет тебя в Монголию, а не в Таиланд или на Сейшелы, жди беды.
— Ну просто в отчетах у всех всё так радужно... Мол, на АТшке везде проедете.
— Ну-ну.

Грязь с боков автомобиля успешно отваливалась, смываемая дождем. Я старалась быть на позитиве. Когда навстречу проезжала очередная подготовленная «семидесятка», Витя говорил, что они вот наверняка развернулись от Хубсугула и едут обратно 800 километров по асфальту на другую погранзаставу. Я же отвечала, мол, нет-нет, они просто гоняли в Россию и обратно, и смотри, у них нет шноркелей. Но когда мимо нас проезжала машина со шноркелем, я просила Витю закрыть глаза.

Мурэн оказался большим городом. Чувствовалось влияние близости границы с Россией — большая часть надписей дублировалась на русском языке. Город нам показался довольно симпатичным, хотя до милоты Эрдэнэта Мурэн всё равно не дотягивал — не хватало парка и фонтана.

В Мурэне заехали на заправку. Расход на асфальте неуклонно падал и сейчас показывал рекордные цифры в 10 литров на 100 километров.

От Мурэна ушли в сторону озера Хубсугул и города Хатгал. Лил дождь. Дворники еле справлялись с потоком воды, зато наконец-то с лобового стекла смыло пятна насекомых. Нижний край облачности висел над нами метрах, наверное, в тридцати.

Мы скакали по перевалам: вверх-вниз, вверх-вниз. По асфальту потоками лились лужи, Тойоту слегка переставляло, местами выгоднее всего было ехать посередине дороги. Резко похолодало. Мы впали было в уныние, но вскоре догнали ТЛК-70, которая так же грустно плелась по перевалам, точь-в-точь, как мы. Так и катились вдвоем, пока не догнали маленький синенький вредный Приус, который тормозил нас на подъемах, тормозил нас на всех кочках и канавах, но когда «семидесятка» не выдержала и обогнала его на очередном асфальтовом трамплине, Приус жутко обиделся и тут же обогнал ее. А потом опять начал тормозить на перевалах. Это не шибко приятно, когда ты такой раскочегарил свой старенький атмосферный внедорожник с горки, чтобы инерции хватило на следующий подъем, летишь такой с криками «дайте дорогу!» и вдруг утыкаешься в Приус, который непонятно почему плетется крайне медленно, хотя явно может быстрее. И всё. Для внедорожника всё пропало.
Зато этот Приус разнообразил нашу дорогу.

В Хатгале опять заехали к любимому «Петровичу» и долили бак под самое горлышко, влезло чуть больше 10 литров. Это наша новая хорошая привычка перед участком неизвестного офф-роада.

Перед Хатгалом стояла будочка сбора оплаты. Оказалось, что мы въезжаем в национальный парк. Заплатили по 3000 тугриков с человека.
И наконец-то с асфальта мы ушли на своротку на дорогу вдоль Хубсугула. В полную неизвестность — почти 190 километров до границы с Россией. Ждут нас полутораметровые броды или болото? Грязь или отличная грунтовка? Полный триал или прекрасный, отсыпанный щебнем путь для легковых машин?

Сразу после съезда был мост через реку, на котором мы увидели знак ограничения веса — 3 тонны. Интересно, а мы-то на своем Крузаке проходим?

После моста съехали в сторонку, пообедали. На улице было всё так же жутко холодно, шел мелкий дождик, дул мерзкий ветер. Размеры Тойоты позволили — обед варганили прямо в салоне. Тойота — она молодец, постоянно нас спасала в этой поездке из всякой попы.

К вопросу о качестве дорог местного значения в Монголии, а так же колей, не обозначенных на карте. Когда я полезла в пакет за консервами на обед, я извлекла оттуда вот эту банку с тушенкой. Это всё, что нужно знать о местных дорожках. Подвеска Тойоты реально очень мягкая, а хода подвески дикие. Но банку это не спасло.

На улице ветер пытался сдуть баллон с газом, кружки и пару камней. Мокрый дождь вгонял в тоску. Так что с обедом разместились в салоне, задумавшись о том, можем ли мы соорудить в салоне кухню более-менее стационарно. В этом случае Тойота сделает свой второй шаг в сторону автомобиля-кемпера.

Помните, я выше вас просила запомнить утреннюю фотографию? Так вот. Для сравнения и к вопросу о том, как стремительно способна меняться погода в горах и как сильно она может отличаться в разных районах одной и той же страны. Фотография сделана примерно 7 часов спустя после утренней. На Монголию надо иметь полный комплект одежды на температуру от 0 до +30 градусов.

А вот такими видами нас встречал национальный парк озера Хубсугул. Несмотря на ветер и постепенно затихающий дождь, я не поленилась забраться на холм, чтобы наконец-то сфотографировать маленькую фигурку Тойоты среди величественного рельефа Монголии.

Разлившиеся реки. Вернее, это Эгийн гол, река, приводящая как раз к южной оконечности Хубсугула.

Всё, поели? Дождь перестал? Плотная облачность не радует? Давайте, ребята, в путь. Поедем искать солнце там, впереди. Нам обязательно повезет.

После обеда тронулись в путь. Сначала дорога была прекрасной, хорошо утрамбованной грунтовкой.

А вот и южная оконечность Хубсугула и слияние его с рекой Эгийн гол.

Позже случилась парочка бродов, дорога постепенно стала портиться, однако проехавший нам навстречу микроавтобус вселял надежду.

Чем дальше, тем дорога становилась хуже. Резину мы спустили заранее до 1,5 атмосфер и теперь по небольшим грязевым участкам плыли, как корабль. Один из грязевых участков был довольно сильно размешан, мы его переплыли и с удивлением дальше по дороге встретили забрызганный грязью по капот Приус. Как он там не сел?!

— Это какие-то особенности монгольского вождения. Монголы круче, чем встреченные нами дагестанские жигуляторы на Кавказе.
— И шалбуздагские газеляторы там же. Придется их снять с доски водительского почета и повесить туда монгольский Приус.

Дорога становилась все хуже и хуже, а вот пейзажи вокруг — всё чудеснее и чудеснее. Местность вокруг Хубсугула оказалась одним из самых потрясающих национальных парков, в которых я бывала. Мы восторгались на каждом новом повороте, мы восторгались лесом, деревьями. Дорога шла на сильном удалении от озера, но иногда мы видели его край — пейзажи открывались великолепные.

Особенно нас восхищал лес.

Сложно сказать наверняка, чем нас так зацепили эти деревья. Но даже под мрачным небом, в пасмурную погоду, когда обычно все краски природы сильно теряют свою насыщенность, эта местность производила огромное впечатление. Хмурая погода как будто придавала природе свои уникальные краски.

Столбы ЛЭП укреплены вот таким образом.

Радовало то, что дорогу явно отсыпали и укрепляли. Несмотря на дождь, она оставалась твердой и не превращалась в грязевое месиво. Периодически слева, на берегу, мы замечали домики — базы отдыха. Тогда понятно, почему за дорогой следят. А когда эти базы закончатся, то дорога что, тоже закончится?

В Монголии мы встречали мало леса, и теперь сильно ему радовались, тем более, такому густому. По разнообразию своей природы Монголия напомнила мне Россию. У нас в стране можно уехать за 1000 километров и попасть в совершенно другой мир. В Монголии так же: запад здесь один, восток — совсем другой, есть национальные парки со своими уникальными особенностями, на севере хмурится дождем и тучами Хубсугул, а на юге у этой удивительной страны вообще пустыня. Можно поразиться разнообразию и уникальности каждого уголка России, проехав ее насквозь, с запада на восток или наоборот. Такая же штука актуальна и для Монголии: по мере наматывания километров на колеса ты открываешь для себя новые миры.

Иногда дорога превращалась в типичную для Монголии колею.

Иногда начинались камни.

Вид на одну из рек в процессе переезда брода.

Погода постепенно становилась лучше, дождь закончился, кое-где на небе стали появляться голубые прогалины. Мы пока находились в популярной, цивилизованной части озера — на фото на заднем плане можно увидеть домики для отдыха. На горизонте цепью тянулась горная гряда...

Стандартно. Яки =)

По мере удаления от цивилизации дорога неумолимо портилась.
Теперь в ход пошла мудовая резина. Каменный триал перемежался грязью. Когда мы ехали по грязи, мы мечтали попасть на камни. Когда ехали по камням, желали вернуться обратно в грязь. По грязи машину таскало, заносило, но сидеть она вроде не собиралась.
На хороших участках дороги, когда не надо было держаться за штурманскую ручку, можно было подержаться за фотоаппарат.

Что нас очень сильно порадовало на этой дороге — мосты. Изначально по карте мы насчитали штук 15 бродов через реки, ручьи и ручейки. Угадать их глубину не представлялось возможным, тем более, откуда мы знали, может, тут дождь месяц льет по ночам неудержимым потоком. Но нам повезло, на дороге нам попался первый мост, потом второй, потом третий... Видимо, дорогу все-таки стараются поддерживать в адекватном состоянии. Если тут есть мосты, значит, есть и Приусы, а там, где Приусы, там мы, как минимум, не должны утонуть. В дальнейшем мы этих мостов как раз штук 15 и встретили, если не больше.

Иногда с дороги нам виднелся кусочек озера. Хубсугул считается младшим братом Байкала.

Мы ничуть не пожалели о том, что решили возвращаться в Россию именно этой дорожкой. Приехать и посмотреть на южную оконечность озера было бы недостаточно. Да, там тоже очень красивые пейзажи, да, там наверняка приятно находиться на берегу, сидеть, созерцать, никуда не торопиться... Но целиком это озеро и этот национальный парк можно познать, только проехавшись по нему эти 200 километров. Все эти километры ты живешь красотой, ты целиком в нее погружаешься. Ты проникаешь в самое ее сердце.

В этом месте, насколько я помню, была два варианта пути: более широкая дорога шла наверх (видите, делает поворот направо?), а чуть похуже бежала прямо, по низу. Решили не рисковать и поехали по верхней дороге, т.к. нижняя могла быть затопленной. Сверху мы видели, что дождь и низина сделали свое дело — тропа сильно размокла.

Местами дорога не вызывала вообще никаких опасений — отличная грунтовка. Да, немного потрясывало, но бывало и хуже.

Чистейшее озеро, яркие краски, убегающая вдаль дорога... Вся суета мира, вся грязь мира — где-то далеко-далеко, где-то в другой галактике. А здесь и сейчас — чистое счастье от того, что здесь и сейчас находимся мы. Как много нам говорили, что в Монголии нечего делать. Как часто нам говорили, что в Монголии нечего смотреть. Как нас молча, а иногда и вслух осуждали за то, что свою жизнь мы тратим на какую-то непонятную степную страну. Как недоумевали от наших горящих глаз, от нашей идеи, которая целиком нас захватила. А мы горели этой идеей, мы стремились сюда, мы мечтали. Далекая и расплывчатая мечта обрела вполне осязаемые формы и опустилась на эту землю, превратившись в национальный парк озера Хубсугул. Если не словами и не фотографиями, то я больше не знаю, как донести до людей, что счастье находится не там, где популярно и социально одобряемые отзывы, а там, куда по-настоящему стремится твоя душа. Где ты, в итоге, остаешься один на один с самой сутью красоты этого мира.

В какой-то момент нам навстречу проехала Тойота Гайя — полноприводный низкий минивэнчик. Мы впали в некоторый ступор. Она была на шоссейке, а ее пассажиры радостно махали нам руками.

Но чем дальше, тем больше мы удивлялись мастерству водителя этого автомобильчика — как, каак, кааааак он проехал там, где мы выбирали хода подвески, заваливались в кренах, валили немного боком по грязи и забирались на склоны, чтобы объехать колею от КрАЗа — эта колея пугала нас на подготовленной ТЛК. Следы минивэнчика просматривались по кромке грязевой колеи, аккуратно обходили лужи, забирались на камушки и слезали с них, местами шли по траве. Мы запрыгивали на уступы мостов, сваливались в колею, один раз задели булыжник порогом, ползли в подъем на второй передаче, переваливались по жутким камням и всё никак не могли понять, как же это сделала тут та маленькая легковая Тойота на своей шоссейке. Это истинное мастерство — ТАК объехать все засады на дороге. Здесь мы окончательно решили, что на нашей воображаемой доске водительского почета будут на первом месте висеть именно монгольские автомобильчики.

Мосту стало немного грустно. Каждый раз, заезжая на мост, мы ожидали того, что он под нами провалится. Мы вдруг подумали, что тот знак ограничения в 3 тонны, который висел на самом первом мосту при въезде в национальный парк, распространялся, видимо, на все-все мосты на протяжении всей дороги вдоль Хубсугула от южного Хатгала до северного Ханха, городка, находящегося почти на самой северной оконечности озера.

Кстати, тогда же, при въезде в национальный парк, сразу после обеда, мы заприметили и стоящий припаркованным монгольский КрАЗ. Может быть, он катается по этой дороге туда-обратно один раз в неделю и спасает всех застрявших за это время автомобилистов и потерявшихся пешеходов?

Правильный транспорт для таких дорожек. К тому моменту мы поняли, что, скорее всего, легко эту дорогу пройдем — тут и мосты сделаны, и «буханки» без шноркелей с Гайами ездят.

А погода, тем временем, становилась всё лучше и лучше... Что же, этот мир нас определенно полюбил. Нам не могло не повезти. Мы рвались вперед, мечтая о солнце, и солнце, сполна оценив наши стремления, оказалось к нам очень снисходительным.

Позже мы заехали в болото, это была самая дурная и грязная часть дороги. Вокруг не было ни души, мы встретили пару УАЗ-буханок, но было это больше часа назад. Мы уехали от цивилизации совсем далеко, позади остались базы отдыха. Наверное, монголы заезжают сюда до какого-то определенного места, либо пока могут ехать, а потом встают палаточным лагерем, а дальше катаются те, у кого машина посолиднее в плане внедорожной подготовки.

Национальный парк пустовал — мы вновь оказались совсем одни, вдвоем на Тойоте, где-то в недрах и глубинах планеты. В одну сторону — черт знает сколько километров до людей, в другую сторону — тоже, вокруг — болото, дорога размыта, мосты дышат на ладан. Но как же красиво вокруг, как красиво...

Болото вокруг было вполне такое серьезное, настоящее. Дорога представляла собой, по сути, гать — положенные поперек бревна были присыпаны песком и грунтом. Недалеко стояли голые, мертвые деревья. Мертвое болото.

Мы опять вспомнили КрАЗ.
— Мне это напоминает плато Укок на Алтае, — сказала я. — Мы тогда спросили, как с Укока, если что, можно эвакуироваться. Нам объяснили, что раз в месяц туда ездит Урал и собирает всяких застрявших туристов.
— Ну и этот КрАЗ гоняет так же, только чуть чаще.
— Это внушает надежду, — я в очередной раз вцепилась в штурманскую ручку, потому что в салоне слегка летали мы, а все вещи со спальника сбежали куда-то на левую сторону машины и завалились там на еду. Ящик с инструментами напал на бутылки с водой, гремели и просились на волю канистры, и только сувениры-юрты были заботливо завернуты мною в спальник и чувствовали себя мягко и уютно.

Машина опять постепенно заляпывалась грязью, хотя брызги воды мы не поднимали, комьями глины не кидались, грязьку проходили спокойно. Пару раз включали пониженный ряд в раздатке.

Километровый столбик на этой дороге. Ого, так это, получается, какая-нибудь трасса федерального значения! 114 километров осталось до Ханха, а 60 с небольшим мы проехали.

Постепенно болото закончилось, и мы облегченно вздохнули. Проехали очередной грустный мостик.

Дорога стала набирать высоту — национальный парк находится на высотах до 2000 метров, и сейчас мы лезли на перевал высотой 2060. На навигаторе стояла отметка — там что-то есть.

Лосям вход в парк категорически запрещен! Или с лосями вход запрещен? В общем, соберетесь на Хубсугул — лосей с собой брать нельзя, имейте в виду.

На вершине перевала, на которую мы успешно заползли, нас встретил ретранслятор. Потом из-за леса выплыли и остальные вещи: информационные щиты, каменная пирамида с ленточками.

Нас переполняли эмоции. Какой-то перевал посреди дикой природы, дикого леса. Кусочек цивилизации там, где совершенно никого нет. Дорогу вдоль Хубсугула мы оставили на закуску нашего путешествия — и Монголия вновь нас смогла удивить и поразить до глубины души. Такие знаки, как таблички на том перевале, в подобных местах очень воодушевляют — мы как раз в шутку обсуждали, что людям, прошедшим дорогу вдоль Хубсугула на легковушке, надо давать на выезде с нее памятную медаль. А тут — вот такой кусочек цивилизации с ретранслятором на вершине перевала. Это некая мотивация, что ты не зря прошел этот путь и что надо идти по нему дальше, до конца. Что будут и другие трудности и сложности, но, главное, нужно иметь чуть-чуть смелости и немножко авантюризма — и все обязательно получится.

С различной информацией об озере Хубсугул вы можете ознакомиться посредством этой таблички.

Самой классной вещью, которую мы встретили на этом перевале, оказалась вот эта табличка, поставленная, как мы предположили, проехавшей здесь когда-то группой джиперов. Вероятно, монгольских? Тогда не удивительно, что они ездили именно на Тойотах.

Хотя меня больше заинтересовала надпись, оставленная клубом Ссанг Йонга. Они тут буквально год назад были =)

Мы спустились с перевала. Вечерело. Болото осталось позади, почва стала твердой на обочинах, так что мы отъехали на несколько десятков метров от дороги и встали на очередную ночевку. Где-то далеко-далеко, в нескольких тысячах километрах от дома, в диком национальном парке чужой страны, практически посередине двухсоткилометрового пути от одного островка людей до другого, в сердце природы озера Хубсугул. Поднимался злой, сильный ветер. Мы пили горячий травяной алтайский чай, любовались закатом и обсуждали сегодняшние приключения.

Я точно знаю, как выглядит счастье — это 21-летняя Тойота посреди монгольских красот. Я знаю, как пахнет счастье — еловым лесом. Я знаю, как ощущается счастье — порывами ветра с глади воды. Я знаю, что счастье состоит в уюте тойотовского салона, в горящем закате, во вьющейся сквозь лес грунтовой дороге, во вкусном воздухе.
Мы были счастливы.

День 12.
15.08.2018.
Хубсугул — Ханх — погранпереход Монды — Россия, Бурятия — Иркутская область.

Утром было холодно.
Нет. Не так. БЫЛО ОЧЕНЬ ХОЛОДНО.
Мы умудрились найти единственную полянку на весь лес, куда не падали солнечные лучи. Но зато там был твердый грунт, так что вероятность утонуть ночью в болоте, особенно в случае дождя, практически отсутствовала. Но холод стоял жуткий: я завернулась в три оборота спальника и готова была заворачиваться в надувной матрас и здоровенный кусок поролона, лежащий для мягкости на фанерке. Одежда, оставшаяся на сиденье (зря на ночь в спальник не убрала!), холодила больше, чем внешний холодный мир. Автомобиль был холодным, воздух холодным, земля холодной, руль холодным, деревья, небо, весь мир — всё веяло холодом. Мне казалось, что каша покрывается в тарелке слоем льда, а чай замерзает в кружке, едва туда попав.
Вот такая она, Монголия. Днем +30, ночью около нуля, утром изо рта идет пар.

Это цветочек из пустыни — он случайно зацепился за трос и катался с нами на лебедке всю дорогу. Поскольку он из пустыни, об него можно было согреться. Хотя бы воспоминанием о той песчаной жаре.

Согревшись горячей кашей и горячим чаем (как же они быстро остывали!), мы двинулись дальше по дороге вдоль озера Хубсугул. Дизельный двигатель постепенно прогревался и очень медленно начинал подогревать салон. По дороге до Ханха нам оставалось пройти примерно половину. С неба светило солнце, и мы понимали, что скоро станет очень тепло, а холодное утро надо просто пережить.

Дорожка после перевала и вчерашнего болота резко улучшилась и стала намного приятнее. Болот больше не попадалось, грунт был твердым и разнообразным. Где-то стояли лужи, где-то торчали камни. Легкий каменный триал уступал место буеракам и промоинам, промоины сменялись легким каменным триалом и булыжниками, на смену булыжникам приходили лужи и легкая грязь. Через речки всё так же были сделаны мосты.

Периодически дорожка выходила на берег Хубсугула и мы, задыхаясь от восторга, любовались волнами на озере, горами на горизонте, каменистым пляжем, песком. Сегодня нам опять повезло — вышло солнце и залило Хубсугул светом и теплыми лучами — весь национальный парк заиграл такими яркими и насыщенными красками, какие невозможно увидеть ни на одной картинке, ни в одной киноленте. Больше всего на озере меня поразило сочетание насыщенной зелени деревьев и синевы воды.

Там, где дорога подходила к берегу очень близко, мы остановились и прогулялись вдоль воды. Витя искупался. Я всё ещё была под впечатлением от доброго утра с почти отрицательной температурой, поэтому на купание не решилась — не успела к тому моменту согреться.

Берег представлял собой гальку с интересными камушками, отполированными озерной водой и имеющими углубления и отверстия. Весь берег был усыпан корягами и бревнами, которые отлично сочетались и с зеленым лесом, и с одиноким домиком, стоящим на берегу.

Легкий бриз на озере и горы вдали.

Легкие волны накатывали одна за другой на берег, рождая в голове вопрос — а мы правда на озере? Может быть, это, на самом деле, кусочек моря, случайно очутившийся здесь? Можно было бесконечно слушать звук прибоя и созерцать его. А вокруг снова не было никого...

От берега мы вскоре стали подниматься на очередной крутой перевал. Любят монголы крутизну. Я не знаю, что их останавливает от того, чтобы прокладывать дороги прямо в лоб горе. Наверное, тот факт, что в этом случае из-за крена на крышу переворачивается даже Приус. Поэтому они вздыхают, проявляют терпение и все-таки делают карабкающуюся на вершину тропку чуть более пологой. А то тяжело будет вдесятером Приус на сухое место тащить.

С вершины перевала нам открывался невероятнейший вид на озеро. Неземной. Фантастический. Каждый раз искреннее удивляюсь — неужели мне это не снится, неужели это всё существует в реальном мире, это можно видеть и чувствовать? Откуда природа набрала себе таких красок, в какой художественной школе она обучалась? Как она умудряется создавать такие шедевры? Обучаться умению творить красоту человеку нужно именно у природы. Щедрости — тоже.

Наша Тойота на вершине перевала. Среди сочной зелени и под ярким небосводом.

Карабкаясь по камням, переваливаясь по промоинам, мы неожиданно для себя встретили стоянку с двумя Приусами и опять поразились мастерству монгольских водителей. Ну ладно вчерашняя легковая Тойота Гайя — она хотя бы полноприводная. Но Приусы! Здесь! Каааааак?! Как они карабкались в эти размытые горки, в которые мы заползали на второй, а то и первой передаче? Как они скатывались с горушек, на которых мы опасались за картер переднего моста из-за торчащих булыганов? Как они скакали по этим лужам и не сидели в них? Как преодолевали легкую грязевую колею — она для нас асфальт, потому что мы на мудовой резине, но они-то на шоссейке!

Наверное, дело в том, что монголы тут живут. И то, что для нас трофи и приключения, — для них это обычная жизнь. Выживанию и качественной жизни в таких условиях нам надо определенно учиться именно у монголов.
— Если здесь они ездят на Приусах... То где же они ездят на Крузаках со шноркелями?
— Наверное, на Приусах они ездят по дорогам.
— А на Крузаках — по направлениям?
— Ага. Когда надо строить новую колею, они пускают вперед Крузак. Когда еще несколько Крузаков колею прокатают, можно ехать на Приусе.

По пути мы встретили монгольский УАЗик-«козлик» и мужика, ковыряющегося под капотом. Спросили, что случилось и нужна ли помощь, монгол ответил (объяснил жестами), что бензин закончился. Ничем помочь не смогли — у нас в багажнике перекатывались канистры с дизелем. Позже мы встретили и семью на мотоцикле, они тоже стояли пересохшие. Я прямо пожалела, что у нас с собой нет отдельной, специальной канистры с бензином именно для монголов. Сюда надо было брать не только конфеты детям, но и бензин монголам, и не важно, что автомобиль у нас дизельный.

Какие луга, ну какие заливные луга! Как весело бы тут нам было, если бы не было мостов. Здешние мосты часто ведут не столько через определенную реку, сколько через заливной участок. По всей видимости, состояние дороги сильно зависит от погодных условий. Особенно в тех местах, где грунт недостаточно хорошо укреплен. Судя по этой разлившейся воде, дожди тут шли знатные...

Едешь, едешь, а на каждом километре тебя поджидает новое чудо. Берет и нападает из-за угла, когда его совсем не ждешь! Какое же мы приняли правильное решение катиться обратно в Россию именно этой дорогой, а не по асфальту... Суть такой дороги как раз в том, чтобы неспешно, не торопясь, размеренно по ней проехать. Проехать всю, целиком. И впитать в себя эти потрясающие виды. На такой дороге и не получится торопиться, мы регулярно тормозили и останавливались. И почему эти 200 километров проходятся так долго? Реально ли из-за плохой дороги? Или из-за того, что невозможно ехать и не останавливаться каждые 20 минут?

В какой-то момент основная дорога ушла направо, а мы свернули налево к пляжу.
И опять диалог повторился. Где-то я его слышала. Вроде несколько дней назад.
— Смотри, пустыня.
— Это не пустыня, а песок.
— Кто-то говорил, что уж здесь, на севере, на Хубсугуле, пустыни точно не будет.
—Пустыни и нет, это песок.

Глубокая песчаная колея взмывала на крутые горки, делала крутые повороты. Как обычно, нужно было не терять скорость и держать обороты. Тойоте было тяжело, она вязла в песке, но ее огромный двигатель уверенно тянул вперед, не давая возможности погрузиться к недрам планеты. Возле воды мы остановились. Мы продолжали очень часто останавливаться на этой дороге — хотелось смотреть во все глаза, фотографировать, дышать этим вкусным воздухом, пить его.

Национальный парк Хубсугула — одно из самых завораживающих мест Монголии.

Мы опять честно поделили с Витей дорожку вдоль Хубсугула пополам — он проехал половину пути вчера, я доезжала оставшуюся половину пути сегодня; водитель на такой дороге мог практиковаться в преодолении различных дорожных и внедорожных преград, а штурман безостановочно смотреть по сторонам, не отвлекаясь на трудности едущего автомобиля. Чаще всего в перерывах между рулем и рулем я фотографировала деревья на фоне озера.

Плато перед очередной покатушкой по песку и дюнам. Мне показалось, что яков в Монголии сильно больше, чем коров.

Берег озера. На волнах появились барашки.

Из песчаной местности мы постепенно переехали обратно на твердый грунт и редкий каменный триал. Поскольку своротка, на которую мы ушли, была не основной, то качество дороги здесь ухудшилось до состояния «и все-таки Приус не проедет». Здесь мосты никто не строил — незачем. Мы уткнулись в очередной брод, но легко его переехали.

Впрочем, наученные горьким опытом, мы всё равно его прошли, чтобы убедиться в адекватной глубине и проверить течение. Не взирая на небольшие размеры речки, течение было довольно сильным, меня сносило, и я не могла удержаться на ногах. Сразу воспользовались способом, с которым ознакомились в этой поездке и который себя хорошо зарекомендовал, — размотали лебедку, за трос которой я зацепилась и успешно перешла брод, найдя траекторию (слева мельче, чем справа). В общем, хороший способ, трос реально помог =)

Дорога карабкалась на холмы, мы кренились на бок. Перед тем, как второстепенная своротка снова влилась в основную дорогу, мы неплохо погоняли по склонам холмов, там одной четкой колеи не было, опять присутствовал целый веер вариантов. Колеи были прокатаны на все вкусы: с маленькими боковыми кренами и большими, с резкими и крутыми подъемами вверх и более пологими. Мы старались выбирать наиболее явные, четкие, хорошо прокатанные колеи, но делали поправку и на высоту машины, а то вдруг это тут Приусы накатывали, а не Ленд Крузеры.

Вскоре вернулись на основную дорогу, где грунт стал совсем твердым, а мосты как будто более крепкими. Чем ближе была граница России, тем лучше становилась дорога.

Всё, у меня слова закончились. Словарный запас истощился. Словари не помогают. Я не знаю, как ещё описать эту фантастическую природу.

Здесь мне тоже стоило бы рассказать громкими и сочными словами, необычными предложениями, яркими фразами о том, что мы видели, желательно с использованием кучи эпитетов, метафор и гипербол, разбавленных сложносочиненными предложениями. Но я не могу, потому что не могу составить этих предложений. Это надо видеть. В реальности. Ехать туда и видеть.

Чистейшая, прозрачная вода. Можно рассмотреть дно — у берега мелко.

Интересно, дерево слева случайно так выросло или здешние ветра заставили его выгнуться и расти вбок?

На дорогу мы перестали обращать внимание — она стала отличной.

Ну, редкие камушки на ней не в счет, тем более, времени нет на нее отвлекаться, всё внимание сосредоточено на озере.

Ближе к границе нам стали попадаться автомобили с российскими номерами, в основном, заряженные Тойоты, за которыми ехали более скромные машинки, которые мы ласково и в шутку назвали «брелками». Путешественники катались компаниями в 2-3 автомобиля. Монголов практически не попадалось, было ощущение, что мы вернулись в Россию.

Когда Хубсугул остался позади, дорога стала настолько мягкой, что я впервые за этот день разогналась до четвертой передачи. Мы выехали на красивейшее плато.

Слева горело синевой озеро и яркими зелеными красками полыхала трава. Весь горизонт был занят горами. Во все стороны раскинулось плато, по которому сновали коровы, яки и овцы, кое-где стояли юрты. Небо отливало синевой, лучилось теплом солнце.
Мы вырвались на простор чистейшего шедевра. Монголия дала нам завершающий аккорд, показав концентрацию всей своей красоты.

Мы мчались сквозь степь, поднимая брызги в лужах, из-под колес взлетали маленькие комья редкой грязи. Монголия горела красками и красотой. Монголия с любовью, с нежностью и теплом провожала нас, даря свой прощальный подарок — безумный восторг от огромного плато возле города Ханх.

Въезжая в Монголию, в совершенно неизвестную для нас страну, мы понятия не имели, чего от нее ждать. Не разочаруемся ли мы? Не скажем ли себе позже, что зря потратили столько времени и денег? Что нас ждет, что мы здесь встретим? Что же, путешествие сквозь Монголию, в итоге, стало для нас одним из сильнейших впечатлений в жизни. Какое разочарование, что вы! Его тут близко нет. Монголия перевернула для нас всё с ног на голову, а с головы обратно на ноги. Нас изменила эта поездка, мы увидели новый мир, познали новую красоту, поняли новую систему ценностей. Монголия встречала нас неизвестностью. Монголия провожала нас самыми теплыми и душевными чувствами, как новых друзей.

С плато мы выехали на настоящую асфальтовую дорогу и помчались в сторону погранперехода. Асфальт был новым, мягким.
— Такое ощущение, что его положили только вчера.
— Наверное, специально для нас.
— Помнишь, как нас встречала Монголия? Разбитой грунтовкой, ямами...
— И как она провожает! Красотой и великолепной дорогой!
— Мы определенно ей понравились. Приглашает приезжать снова.

По асфальту мы докатились до погранперехода Ханх — Монды. Прохождение границы у нас заняло чуть больше полутора часов — сильно быстрее, чем на Алтае.

Монды — небольшой погранпереход, открытый только для монголов и русских. Народу там было в разы меньше, плюс все были русскими, так что никто не лез вперед, не обгонял, не подрезал, все спокойно и весело стояли в очереди, общались между собой. Мы познакомились с бурятами и ребятами с Ангарска. Все удивлялись тому, что мы сюда приперлись из Москвы, просайгачили через всю Монголию и теперь собираемся катиться на Байкал, а оттуда — обратно в Москву. Мы с удовольствием рассказывали, что видели, что делали, как мы влюбились в Монголию, сколько там всего потрясающего.

— А какое у вас самое сильное впечатление от Монголии?
— Ну конечно, как мы чуть не утопили Тойоту! Серьезно!
— А вы знаете, сколько людей ежегодно погибает в диких степях, заблудившись?
Честно говоря, от этого вопроса внутри пробежал холодок. Не знаю. Но — понимаю. Я знаю, мы были на грани экстрима...

Сейчас, оборачиваясь назад и вспоминая эту поездку, я понимаю, что два самых сильных впечатления, которые оставила у меня Монголия, — это, во-первых, наш маршрут вне асфальта от Сонгино через Яруу и Отгон до Хангай-сума, и, во-вторых, путь вдоль озера Хубсугул. Причем Хубсугул поразил меня безумной красотой, но по чувствам на первом месте всё равно стоит путь от Сонгино...

Честно говоря, после бездорожной Монголии цивилизованная, асфальтовая Монголия поразила меня сильно меньше. Вероятно, я не увидела кучи скульптур, каких-то популярных достопримечательностей, к которым ездят все, не увидела каких-то уникальных мест вокруг Улан-Батора, не съехала на асфальте к известным природным или человеческим творениям, расположенным прямо возле асфальтовой дороги. Взять тот же вулкан Хорго — небывалой красоты место, мне он тоже очень понравился.
Но я понимаю, что ни за что не променяла бы тот наш бездорожный маршрут на асфальтовую Монголию. Я не смогу похвастаться фотографиями возле самых известных туристических монгольских мест. Но я увидела настоящую Монголию и испытала такие чувства, и познала такие впечатления... Вряд ли я получила бы их от посещения да хоть десяти разных Хорго. Одно знакомство с семьей Мягмара чего стоит...

Суть путешествия состоит вовсе не в том, чтобы пройти строго запланированный маршрут и посетить строгое количество мест, обязательно заехав ко всем обозначенным точкам и достопримечательностям. Главная суть путешествия состоит в получаемых эмоциях: от собственного автомобиля; от людей, с которыми вместе поехал; от происходящих событий, особенно, если они происходят спонтанно и не фигурируют в изначальных планах; конечно, от посещаемых мест. Банальная асфальтовая дорога вдруг может впечатлить больше, чем самая крутая по многочисленным отзывам достопримечательность, а вечернее общение в кругу новых знакомых даст больше тепла и уюта, чем солнце на перевале. А безымянный перевал с исчезающей колеей в богом забытом месте даст больше чувств, эмоций и мыслей, чем более крутая, с извилистым путем вершина со стелой наверху рядом с крупным городом.

Суть путешествия состоит не в том, чтобы повторить известный маршрут и сказать «я тут был». Суть путешествия состоит в том, чтобы найти самого себя и найти именно свой путь, свое видение, свои места для посещения.
Мы нашли свою Монголию.

У Вити на таможенном контроле долго требовали какую-то наклейку на автомобиль и практически обвинили его в незаконном прохождении границы, пока не узнали, где мы в Монголию заехали.
— Так где наклейка?!
— Да какая наклейка?
— Должна быть наклейка! Где она?!
— Да нету у нас никакой наклейки.
— Должна быть! Куда дели?! Как попали в Монголию?! Вы незаконно пересекли границу! Вы не могли ее пересечь без наклейки! Нет наклейки — пересечение незаконно!
— Мы вполне нормально проходили границу... Откуда я знаю, куда ваши погранцы запихнули нашу наклейку?
— Так, значит. Как вы попали в Монголию?!
— В ТашАнте перешли.
— В ТашантЕ!!!
— Хорошо, в ТашантЕ.
— Ах, так вот оно что! Ташанта — всё понятно. Те еще раздолбаи. Ну сразу бы так и сказали!
— ...

В отчетах я читала, что если переход границы был в одном месте, а выход планировался на другой погранзаставе, то было необходимо получить какую-то специальную бумажку со специальной печатью. В Ташанте мы всех замучили вопросом про эту бумажку. Российские погранцы пожимали плечами, монгольские — тоже. В конце концов, нам какую-то бумажку сунули, но больше для того, чтобы мы отстали. В Мондах мы сказали про эту бумажку, пытались ее отдать, напоминали, что мы переходили границу не здесь. Пограничникам на эту бумажку было всё равно. Они пытались от нас отмазаться и отмахивались руками, а потом сказали, что эта бумажка на фиг не нужна, но ладно, давайте ее сюда. Больше докопались до непонятной наклейки, но когда узнали про Ташанту, потеряли к нам интерес.

Пограничники, досматривающие автомобиль, долго смеялись над нашими мусорными пакетами и досками.
— А в мусорных пакетах не осталось ли остатков монгольской пищи? Мяса, рыбы? Они запрещены к вывозу!
— Нет, всё монгольское было сожрано до крошки. Максимум российская тушенка. Вон, в багажнике валяются консервы. Или вы хотите проверить мусорные пакеты? Давайте, можем открыть, досмотрите.
— Нет-нет, мы верим. А это чего за коряга?
— Из грязи вылазить. Мы же через всю Монголию перли.
— А вы чего, по северной дороге ехали? А потом через Хубсугул?
— Ну как-то так.
— Так вдоль Хубсугула нет дороги!
— Как нет? А мы где ехали?
— Ну странно как-то. Ну, в принципе, у вас джип. Ну долбанутые, короче.
Мы познакомились с позитивной и классной семьей бурятов, они с интересом послушали, как мы ехали по дороге вдоль Хубсугула.
— Обалдеть, — сказали они. — А нам рассказывали, что там дороги нет!
— Монголы, наверное, нам пытались сказать тоже самое. Но мы-то монгольский не понимаем. Вот и поехали.

Переход границы получился в разы более спокойным и приятным, чем толкучка на Алтае в Ташанте. Монгольская и российская стороны находились рядом, мы переезжали из одной зоны погранперехода в другую, ходили в какие-то окошки и домики, нам проштамповали заграничные паспорта. На монгольской стороне на нас нагавкал по-монгольски пограничник, потому что мы не поняли, куда надо ехать, и уехали сразу в хвост очереди, а надо было остановиться и стоять возле стоп-линии. Повторно он на нас нагавкал за то, что мы случайно наехали колесом на фонарик в асфальте — ну не заметили его! Пограничник был от нас в легком раздражении — что за непонятливые русские! Позже, поскольку в очереди делать было нечего, мы накачали колеса и задумались, не сделать ли тут обед, но пришел другой пограничник и снова на нас нагавкал. Мол, хватит тут тусовку на улице устраивать, а ну все быстро по машинам расселись. На улице стоять нельзя. Пришлось послушаться, так что по автомобилям грустно разбрелись все присутствовавшие русские. А так классно общались!

А потом мы с радостью вернулись в Россию.
Россия нас встретила прекрасной по красоте дорогой, над которой вздымались горы. И асфальтом, больше похожим на замерзшее бушующее море. Но нам после Монголии было не привыкать — мы были готовы хоть тут же нырять в брод.

Дорога заболела! Дорога просит рассаду подорожника!

А горы, горы! Мы въехали на территорию Бурятии — и Бурятия встретила нас такими видами, что голова от восторга закружилась! Здравствуй, прекрасная, родная страна! Каким безумством творчества ты нас встречаешь! А я за Монголию успела забыть, сколь ты очаровательна...

Непосредственно в Мондах у нас еще раз проверили документы, подивились воде в фарах и глубине погружения Тойоты в водные проблемы, подивились тому, что мы сюда приперлись из Москвы, да еще и через Монголию приперлись. И отпустили с миром.

На первой же своротке возле реки встали на обед. Пока делали еду, к нам подрулили какие-то странные мужики на фургоне с бурятскими номерами. Сначала они подрулили к челябинцам, которые стояли рядом и раскладывали лагерные вещи на просушку. Периодически кто-то из этих странных бурятов подходил к нам и задавал всякие вопросы. Сложилось ощущение, что они то ли немного пьяные, то ли под кайфом, и намерения у них далеко не благодушные и сердечные... Не стали искушать судьбу и в темпе оттуда свалили. Черт их знает, очень странные мужики... Имейте в виду.

Ну а после обеда мы ехали прямо, никуда не сворачивая, по асфальту, прямиком в сторону Байкала. Мимо мелькали населенные пункты: Кырен, Жемчуг, Торы... Слева тянулась бесконечная горная гряда, которая так и сопровождала нас всю дорогу. Виды и пейзажи вокруг потрясали до глубины души. Ну, здравствуй, родная Россия! Казалось бы — чему мы можем удивиться после Монголии? Ан нет, Бурятия тоже сумела затронуть самые тонкие струны души...

Дорога радовала постоянными спусками и подъемами — с такой трассой не соскучишься!

Естественно, остановились возле стелы на границе Иркутской области и Бурятии.
До свидания, Бурятия! Спасибо за шикарное приветствие такими горными красотами!

Здравствуй, Иркутская область! Новый для меня мир родной страны.

После того, как мы приехали в Иркутскую область, стало темнеть. Мы нашли своротку в сторону леса и встали на ночевку. Ночью традиционно полил дождь, от которого нас спасла наша уютная железная юрта по имени Тойота Ленд Крузер.

День 13.
16.08.2018.
Иркутская область — Култук — Иркутск — Байкал.

Утром нас встретил мокрый и холодный лес, который постепенно согревало солнце. Эта ночевка отличалась кромешной темнотой. Было не так холодно, как на Хубсугуле, однако на Хубсугуле были звезды и луна, лес имел хоть какие-то различимые глазом силуэты. Здесь же всю ночь стояла кромешная темнота, хотя куда-то в лес мы не углублялись.

Пока я готовила завтрак, Витя занимался Тойотой — после Монголии надо было сделать небольшое ТО машине. Наша машина — наш верный друг, а о друге надо заботиться. В процессе ТО выяснилось, что у нас ослабли клеммы аккумуляторов, ослабли и крепления обоих аккумуляторов, в дополнительных фарах всё еще плескалась вода, а воздушный фильтр, валяющийся под спальником для его последующей замены, от какого-то удара на грунтовой дороге помялся.

Солнце постепенно согревало лес, согревало нас и высушивало природу вокруг.
После завтрака быстренько собрались и выехали на асфальт, взяв курс на Иркутск. По пути у нас традиционно что-то перемешалось в куче вещей и пролилось — на этот раз вылилась солярка из поменянного топливного фильтра, валяющегося в мусорном пакете, перемешалась с вылившимся моторным маслом из фильтра, завернутого в другой пакет, залила доску для нарезки продуктов, бутылки с водой и почти добралась до алтайского чая, который я специально замотала в три пакета — как чувствовала, что на него попытается напасть какая-то вонючая штука!

Асфальт радовал, горы радовали, а солнце так вообще постепенно разжигалось в полную силу, вселяя в мои душу и тело счастье жары. Мы ехали прямиком на Байкал. Я думаю, это мечта многих, очень многих людей — увидеть Байкал. Я не могу сказать, что я мечтала об этом всю жизнь, но я желала этого, и сейчас, несясь прямиком к величайшему озеру планеты, я в очередной раз понимала значение одной простой фразы, которую чуть позже я прочитала в иркутской кофейне — «если ты мечтаешь об этом, то ты можешь это сделать».

Совершать желаемое не сложно. Воплощать мечты — не сложно. Претворять воображаемое в действительность — что может быть проще? Слишком часто мы делаем простые вещи сложными, слишком часто мы ищем сложности там, где их нет и никогда не было...

Я любовалась пейзажами, Витя рулил, мы традиционно восхищались нашей Тойотой. За эту поездку мы еще больше полюбили этот прекрасный, настоящий, искренний автомобиль, который завез нас в Монголию и успешно из нее вывез. Сейчас мы находились в нескольких тысячах километрах от дома, но мы уже вернулись на родину, — а это дорогого стоит.

Асфальтовая дорога привела нас прямиком к южной оконечности Байкала, на которой расположился город Култук.

После поворота на Т-образном перекрестке, где поворот направо вел в Улан-Удэ, а поворот налево — в Иркутск (мы свернули налево, что логично), мы остановились на небольшом рынке возле дороги, где продавались рыба и сувениры. Монголия сильно расстроила нас по части сувениров — мы их там не нашли (хотя какие сувениры, ладно там сувениров не было, в некоторых местах там даже людей не было!), а из Улан-Батора мы рвали когти — ездить по этому жуткому городу и искать магнитики и всякие национальные красивые штуки не было ни малейшего желания. Так что придорожный рыночек в Култуке нас сильно порадовал в этом смысле — тут мы нашли и всякие магнитики, и камушки, и чай, и чего там только не было. Но главное — там был омуль. Это же святое дело — приехать на Байкал и попробовать омуля. Опять же — я, в целом, не очень понимала, почему все так по омулю тащатся, но решила довериться Вите, который сказал, что омуль — это лучшая рыба на планете. Но об этом я узнала чуть позже, а пока что мы его просто купили попробовать, причем Витя довольно долго ходил между палатками, пробовал разную рыбу и выбирал. Недостаточно купить омуля — омуля нужно грамотно выбрать.

Вид на Култук и кусочек озера Байкал. Что же, здравствуй, Байкал, приятно познакомиться. Вот и я впервые тебя увидела. Пока что — очень маленький и скромный кусочек, но я надеюсь, мы скоро исправим эту оплошность.

После Култука в сторону Иркутска начался долгий-долгий перевал, на котором мы опять играли в игру «раскочегарь 1hz». Благо, на подъемах там открывалась третья полоса и мы скромно двигались в правый ряд, чтобы нас мог спокойно обгонять хвост, который мы за собой собирали после того, как инерция Тойоты заканчивалась на очередном затяжном подъеме.

На очередной такой трехполоске нас сделала новосибирская фура. Видимо, она шла пустой, ибо судя по тому, с каким йо-хо-хо она промчалась, фура явно была спортивной. Мы, ползя вверх на третьей передаче, грустно посмотрели ей вслед, но зато на следующем спуске ее догнали и повисли на хвосте. Обгонять нам было ее бессмысленно — на поворотах мы ее догоняли, но на подъемах она лихо нас делала, пока мы медленно пыхтели в горку.

— Удобно, что у нее железный бампер.
— Как и у нас.
— Ага. Если на спуске откажут тормоза, сможем успешно затормозить в нее.
— Она, думаю, не обидится.
— Она даже не заметит.

Нас окружали леса, а пару раз мы увидели железную дорогу. Впервые увидела, что железная дорога тоже выстроена в перевал петлями — совсем как автомобильная.
Горный серпантин шел продолжительное время. Мы обогнали целый самосвал. Больше мы никого не обгоняли, все обгоняли нас, но по поводу самосвала мы сильно порадовались. Мы люди позитивные и умеем радоваться простым вещам. Мы не требуем от 1hz невозможного — мы благодарны ему за то, что он забирался посреди дикой Монголии на второй пониженной в такие горки, какие большинству автомобилей и не снились. Ну и что, что он сдувается на асфальте? Зато сколько радости приносит обычный обгон самосвала!

— Итак, Тойота выходит в левый ряд. Она все еще держится на пятой передаче, хотя скорость неумолимо падает.
— Мы почти его догнали.
— Один-хэ-зэ — даваааааааааай! Осталось чуть-чуууууууууть! Ты сможешь, Тойота!
— Идем на сближение!
— Опережаем! Четвертая передача! Скорость?!
— Падает! Вырываемся вперед!
— Третья передача!
— Еще чуть-чуть... Чуть-чуть... Родная, мы в тебя верим!
— Обогнали! Возвращаемся в правый ряд!
— Ураааааааааааа!

Никто из окружающих не знал, сколько позитива и радости сейчас происходит в Тойоте — после простого опережения обычного медленного самосвала. Вот серьезно — поехали бы на Кайроне, не было бы у нас столько радости от каждой горки. И каждого такого самосвала. Хотя, с очень большой долей вероятности, Кайрона мы бы оставили в одной из монгольских рек.

Ближе к Иркутску устроили себе обед в лесу недалеко от дороги, в который мы попали, съехав на своротку с основной дороги. Тогда я впервые в жизни попробовала байкальского омуля. Это и вправду лучшая рыба на планете!

Мы купили несколько вариантов омуля — горячего копчения, холодного копчения и вяленого. Каждый из них имел свой собственный, особенный вкус. Эти вкусы сложно сравнить, их нельзя сравнить — каждый из них имеет свой оттенок. Какой-то более соленый, какой-то более нежный, но все они восхитительны. Я и не думала, что это может быть настолько вкусно!
Побывав на Байкале, я всерьез влюбилась во вкус омуля до глубины души. Самый большой грех человека — приехать на Байкал и омуля не попробовать =)

А дальше нас ждал Иркутск.

На улице наконец-то вовсю разгорелось солнце, и мы очень хотели погулять по столице области. Перед Иркутском впервые после монгольского Хатгала заехали на заправку. У местных жителей самой большой популярностью пользовалась знакомая нам РосНефть, так что не стали экспериментировать с местными сетевыми Омни и КрайсНефть и отдали предпочтение тому, что знаем. По-своему странно и приятно было вернуться обратно в цивилизацию — нас окружали люди, на заправках продавались шоколадки и были туалеты, вокруг сновали автомобили и все, все, прямо все-все-все вокруг говорили на русском языке. И можно было спросить, что угодно, и получить ответ практически на любой вопрос, а не думать, как простые слова объяснять жестами.

Мы были на какой-то своей волне. Этот день, второй день на родине, стал очередным счастливым днем нашего путешествия.

Мы мчались прямиком в центр Иркутска. В салоне играла музыка, мы хохотали и шутили, мы были счастливы — мы в нескольких тысячах километрах от дома, мы прошли маршрут по Монголии, мы попытались утопить машину и не смогли этого сделать. Только сейчас мы вдруг осознали, насколько мы больные и отмороженные люди — вдвоем! В одну машину! Сунуться в какую-то дикую часть Монголии, где весь трафик — одна машина, один мотоцикл и один пастух за весь день. Уехать черт знает куда на 21-летнем автомобиле. Не иметь четкого маршрута — и следовать зову сердца. Не знать чужой язык — но суметь найти его с монголами среди дикой степи и суровых гор. Вернуться в Россию в той ее части, где никогда не бывал, о которой только слышал.

Сердце готово было выскочить из груди от переполнявшей его радости — мы оказались в Иркутске, рядом с величайшим озером, в городе, залитом солнцем. Мы не знали, какой сегодня день недели, мобильные телефоны мы выключили при въезде в Монголию и включили только сейчас, часы в Тойоте были настроены на московское время, мы жили закатами и рассветами, не считая часы, — и мы, проехав Монголию, оказались в Иркутской области. И сейчас мчались по мосту через реку Ангару...
Первое впечатление от Иркутска было очень приятным.

В центре Иркутска припарковали Тойоту и отправились пешком на прогулку. Мы не знали города Иркутска, мы не планировали никакого пешего маршрута. У нас был душевный порыв — гулять. Мы знаем — если слушать этот мир, то он сам подскажет, куда надо идти.

Мир в очередной раз пошел нам навстречу. Оказалось, что мы действительно правильно идентифицировали центр Иркутска и почти сразу наткнулись на пеший маршрут. Я часто встречала в других городах информационные щиты, на которых были обозначены варианты пеших маршрутов для приезжающих путешественников, описаны достопримечательности. Иркутск пошел дальше. В нем сделали специальный пеший маршрут и назвали его «зеленая линия». Возле достопримечательностей поставили информационные щиты, а между ними прямо на тротуаре нарисовали зеленую линию, по которой можно идти. То есть любой человек, впервые оказавшийся в этом городе, может легко и быстро обойти большую часть интересных мест, не делая перед этим никакой подготовки и не обращаясь к Гуглу с вопросом «что посмотреть в Иркутске».
По этой зеленой линии мы и прошлись.

Я очень хотела увидеть памятник русско-японской дружбе, однако он оказался на реставрации. Зато мы неожиданно нашли второй такой памятник — кажется, тоже русско-японской дружбе.

Иркутская гостиница с громким названием.

А вот, собственно, информационные щиты с описанием достопримечательностей. От одного такого щита до другого и тянулась зеленая линия. Текст был на трех языках, в том числе русском и английском. Очень крутая идея, правда!

Фонтан в одном из скверов. Зелени в Иркутске было предостаточно.

Тоже очень оригинальный подход к, казалось бы, далеко не оригинальной идее. Обычно в городах ставят такие большие надписи вида «я люблю» и пишут название города. Иркутск сделал проще и изящнее, добавив толику иронии и теплоты. И написал — «я дома». Всё понятно без слов и без названия города.

По зеленой линии мы гуляли по разным улицам, переходили проезжие части по светофорам, забредали на широкие проспекты и узкие улочки.

Римско-католический костёл — он же органный зал Иркутской филармонии. К сожалению, был закрыт.

Различные церкви Иркутска.

Я очень хотела увидеть реку Ангару. Вот и еще одна мечта сбылась — я ее увидела. Широкая, кажущаяся довольно спокойной, Ангара катила свои воды сквозь город. На набережной вовсю палило солнце, я во все глаза смотрела на синие речные воды и поражалась масштабу этой сибирской водной артерии.

— Широкая. Глубокая, — Витя был более прагматичен. — Нет, вброд не переплывем. Даже со шноркелем.
— Кажется, после Монголии все реки для нас разделились на «пройдем вброд», «не пройдем» и «не пройдем даже со шноркелем».

Набережная в Иркутске нам тоже очень понравилась — скромно, но со вкусом сделанная, она располагала к прогулкам. Отсюда можно было любоваться рекой или смотреть на новые дома и на панораму города на другом берегу. На фото на тротуаре можно увидеть ту самую зеленую линию.

Московские ворота в Иркутске.

С широких улиц и набережной зеленая линия привела нас на тихие переулки города, где стояли симпатичные деревянные дома.

Иркутск очень разнообразен, и каждый человек, гуляя по нему, найдет для себя то, что ему интересно. Кому-то — церкви, кому-то — архитектура, кому-то — зелень и парки, а кто-то захочет долго бродить по набережной, а кому-то будет любопытно изучать скульптуры и памятники. В Иркутске есть все!

Полностью пешеходная улица Иркутска.

Очень часто то тут, то там попадались красивая архитектура и необычные дома.

Памятников и скульптур тут тоже в избытке. Например, памятник императору Александру III.

С улиц и переулков мы снова вышли на набережную, откуда нам вновь открылись замечательные виды — и на реку, и на город.

Памятник Юрию Гагарину. И цветы, в Иркутске было много клумб и цветов! Цветы украсят любой город. Особенно, если они посажены так же густо — видно, что за ними ухаживают, и они отвечают городу взаимностью, радуя жителей и приезжающих путешественников буйством красок.

Деревья, лужайки. Нигде нет мусора, всё очень чисто. Кусты и другая растительность поддерживаются в хорошем состоянии. Симпатично сделаны аллеи.

Иркутск мне очень сильно понравился. Он оказался очаровательнейшим городом — с огромным количеством интересных мест для осмотра и прогулок, большим количеством зеленых зон — всяких скверов, парков. По нему безумно приятно было гулять — мы жутко соскучились по таким теплым, уютным городам после Монголии и теперь с особенной теплотой влюблялись в добрый, приветливый Иркутск, по которому столь интересно было ходить пешком.

На одной из улиц увидели кофейню. В путешествиях очень важно исполнять свои маленькие хотелки, следовать своим скромным и внезапным порывам. Мы так вкусно кушали в Монголии национальную кухню, но так давно не бывали в кофейнях...

Со своей позитивной волной зашли в кофейню. Маленькие радости и маленькое счастье состоят в этих простых вещах: горячий латте с карамельным сиропом, нежный тирамису, классное блинное пирожное с шариком холодного мороженого. В путешествиях важно уметь остановиться на какое-то время, замереть и застыть в одном мгновении. Ты носишься, бегаешь, стремишься, мчишься, впечатления льются через край, эмоции зашкаливают — и вдруг ты тормозишь. Встаешь на одном месте, присаживаешься на мягкий диванчик, берешь кружку с горячим кофе и растворяешься в этой минуте. Это важно — остановиться на миг, на час, на пару часов в море бушующих чувств. Они чуть-чуть притупляются и на некоторое время замирают, а ты аккуратно раскладываешь их по полочкам, потягивая очень вкусный и хорошо сваренный кофе с сиропом, и смотришь на простую надпись на стене кофейни...
«Если ты мечтаешь о чем-то, ты можешь это сделать».
Мир прекрасен и забавен, а еще любит тонко пошутить. Именно эта фраза должна висеть здесь. Именно эту фразу мы должны были прочитать в тот момент.

Позже мы вышли из кофейни в залитый солнцем Иркутск. Дошли до автомобиля и стали выезжать из города.

В плане автомобильного движения Иркутск понравился нам меньше. В нем была куча улиц с односторонним движением: мы вроде как могли выехать из города быстро и без проблем, но нам пришлось наворачивать круги, чтобы выйти на нужную улицу, потому что там нельзя повернуть, там тоже и вот там тоже, потому что везде тянулись односторонние улицы. Но мы с Витей классно работаем в паре в таких городах — он отлично перемещается по незнакомому городу, а я прекрасно прокладываю дорогу, четко обозначая, где и как повернуть. Так что выезд из города нам сложностей не принес.

Иркутск настолько очарователен и мил, что тут жители выращивают зелень даже у себя в автомобилях! Вот так поехал в путешествие — и взял с собой кусочек родной земли. И любимое растение.

За Иркутском я пересела за руль, началась обычная асфальтовая дорога, которая постепенно становилась все более пустынной. Мы ехали в сторону острова Ольхон — это было самое близкое на нашем маршруте к Иркутску место, где мы могли лицезреть Байкал. Хомутово — Усть-Ордынский — в Баяндае повернули направо. На карте мы находили очень забавные названия местных деревень и городков — больше всего запомнились Куда и Усть-Куда и Тугутуй. Иркутская область богата на такие названия.

Сначала мы просто разговаривали, обсуждали произошедшие события, но потом традиционно началось интересное. После поворота в Баяндае (теперь мы двигались в сторону деревни Косая Степь — еще одно классное и веселое название) асфальт стал мокрым, а дорога слегка испортилась. Оказалось, что мудовая резина крайне хреново держит тяжелый мостовой внедорожник на мокром асфальте. Я, конечно, умудрялась держать скорость под 90 км/ч, но машину серьезно водило на дороге: Тойота сильно реагировала на уклоны трассы. Чуть влево — ее тащило влево; чуть вправо — ее тащило вправо. Изредка за нами кто-то пристраивался и долгое время ехал следом — то ли не понимал, чего мы странно едем, то ли опасался на всякий случай.

А я опять чувствовала себя водителем фуры, потому что опять начались перевалы с затяжными подъемами: на спусках — 110 км/ч, на подъемах — 50 км/ч…
Но чем мне реально нравится ТЛК-80 — тем, что она живая. Понимаете, лететь по перевалам на современном автомобиле, напичканном электроникой, — скучно. Он везде сможет держать постоянную скорость. У него сработает ABS на мокром асфальте и ESP при неудачном повороте. Мозги двигателя отрегулируют топливоподачу, всякая электроника поможет водителю... Быстрые, стремительные современные автомобили больше похожи на прагматичные, удобные кареты, которые служат одной цели — довезти людей и груз из точки А в точку Б. Они исправят ошибки водителя, подумают за водителя и подскажут, как правильнее.

А старая ТЛК-80 родом из 90-х годов — она настоящая. Это автомобиль, которым полностью управляет человек. Каждый перевал по-настоящему учит человека управлять техникой. Какую выбрать передачу, в какой момент переключиться с пятой на четвертую, чтобы сильно не потерять в неизбежно снижающейся тяге. Надо тонко и очень четко чувствовать автомобиль, чтобы держать верную скорость на мокрой дороге — чтобы, с одной стороны, не тормозить попутный транспорт, а, с другой стороны, не вылететь с поворота в обрыв на очередной крутой петле трассы. Надо чувствовать уводы машины, надо помнить про два моста вместо независимой многорычажки, надо правильно дозировать газ — тапка в пол не совсем работает, у педали газа на дизельном автомобиле есть определенное положение наиболее эффективной подачи топлива.

Надо помнить, что торможение на Крузаке подобно тому, что ты пытаешься остановить летящий кусок бетона, выпущенный из пушки. При резком торможении шины-муды мгновенно стопорятся и дальше скользят по асфальту, как бегемот по льду. Особенно сложно бывает, когда очередная легковушка считает своим долгом выехать ровно перед тобой и почему-то не разгоняться. Впрочем, надо отдать нам должное — пока что ни одна из них не познакомилась с передним силовым бампером.

Разгон на Крузаке подобен попытке запустить этот же кусок бетона в полет без пушки и без каких-либо других подручных средств. Управляемость у него тоже не блещет стремительностью и точностью, он легко срывается в занос, он склонен к переворотам (как любой другой высокий внедорожник). Но надо сказать, что при всем при этом он на несколько голов выше по своей управляемости, чем УАЗ-Хантер, который у меня был.
Старого дизельного Крузака, как и старый добрый УАЗ-Хантер, надо сполна почувствовать и полюбить, чтобы автомобиль начал отвечать тем же. Чтобы он стал чутко реагировать на повороты руля и прощать некоторые ошибки. Надо нежно переключать передачи в определенное время, чтобы по трансмиссии не шел удар. Таким автомобилем можно научиться управлять, только по-настоящему его полюбив. Его дряхлый по нынешним меркам мотор. Его 12 клапанов и полное отсутствие мозгов и электроники. Его железный кузов и огромные колеса с огромными шашечками, которые так плохо ведут себя на асфальте, но зато так хорошо спасают от порезов на острых камнях. Я окончательно поняла, чего же мне так не хватало всё это время. Автомобиля, которым надо реально учиться управлять. Который будешь чувствовать до каждого движения поршня по цилиндру. ТЛК-80 дает ощущение свободы. То самое, по которому я так соскучилась после продажи УАЗа. Такой автомобиль раздвигает границы и немного шатает стереотипы, потому что он никак не вписывается в современные понятия моды, «трендов» и рекламы...

Мы взлетали на перевалы. Мы набирали несколько сотен метров высоты, а потом их сбрасывали. Вечерело. А впереди мы видели кусочек Байкала...
Нужный поворот мы пролетели, развернулись чуть дальше, вернулись и съехали с асфальта, попав на грунтовую дорогу.
Монголия нас не отпускает! Мы прибавили газу, радостно помчавшись вперед. Свою ошибку поняли пару километров спустя, когда под колеса нам кинулся грейдер и нас затрясло так нещадно, что внутренние органы, кажется, случайно получили сотрясение, а от машины мгновенно захотели отлететь все имеющиеся запчасти. В итоге, поползли 20 км/ч.
А дело было исключительно в накачанной до 2,6 атмосфер мудовой резине. Ей-богу, на грейдерах и камнях она творит с автомобилем что-то жуткое. Мы слегка приуныли и решили ползти так. Тут проехать-то немного больше 10 километров. Но решили, что завтра на эти 10 километров колеса все-таки приспустим. Жалко машину-то. Тем более ту, которая нас из такого экстрима вывезла.

Мы выехали прямиком к Байкалу. Опять воспользовались имеющимся треком и отправились в туристический комплекс «Берег Байкала». База отдыха представляла собой уютные деревянные домики на огороженной территории. Мы туда заползли в горку на первой передаче, припарковались, Витя тут же сообщил, что я из него всю душу вытрясла, я ответила, что тоже слегка растряслась, мы опять решили, что завтра обязательно спустим резину на обратную дорогу, и отправились искать администраторов базы отдыха.

Администраторами оказались приветливые девушки и мопс по кличке Персик. Персик был воплощением позитива и неудержимого безумства — эта собака встретила нас первой, она, вывалив язык на бок, мгновенно зацеловала Витю, потом попросилась ко мне на ручки, сделала вокруг нас пару кругов почета, зацеловала меня и попросилась на ручки к Вите. По одной этой собаке мы поняли, что место тут реально классное. Девушки-администраторы тепло нас встретили и подыскали свободный домик.

Сутки на двоих обошлись нам в 2600 рублей — мы поселились в очень уютном, классном, деревянном домике. На базе отдыха в отдельном строении была и горячая вода (душ оплачивался отдельно и стоил 70 рублей с человека). С холма, на котором стоял комплекс, открывался прекрасный вид на Байкал. Летний августовский вечер был теплым, мы рассказывали девушкам про наши впечатления от Монголии, а они заливисто смеялись вместе с нами.

Когда мы с вещами шли от машины к своему домику, я любовалась Байкалом — панорамой озера с высоты холма.
Пару лет назад к одному из моих отчетов о путешествиях один мужчина оставил мне прекрасный комментарий. Он пожелал мне доехать до Байкала и Тихого океана. Сказал, что на Байкале останется сердце, а Тихий океан подарит восход солнца.
Ехать до Тихого океана мы пока что не были готовы. Но Байкал...

Вот — я тут. Я здесь. Я приехала на Байкал. Я уехала от дома еще дальше, я забралась в такие дали, в которых никогда не бывала. Я смотрела на яркую синеву спокойного озера, на окружающие его холмы. Здесь было так уютно, так прекрасно. Вы знаете, что такое счастье? Я — знаю. Его нельзя описать словами, но тот, кто хоть раз чувствовал его, настоящее, искреннее счастье, больше никогда и ни с чем его не спутает. Мы выбрали для путешествия один из лучших автомобилей. Мы выбрали для путешествия одно из лучших направлений, одно из лучших времен года. Счастливое путешествие не может быть каким-то другим — оно становится лучшим. Легкий ветер трепал волосы, вечернее тепло мягко ложилось на тело, а я во все глаза смотрела на гладь озера. Байкал. Я знала, я точно знала, что я окажусь здесь обязательно. Это была точная и спокойная уверенность, что это обязательно случится.
Но я не думала, что буду настолько тут счастлива.

Деревянный уют комнаты создавал ощущение, как будто мы вернулись домой. «Я дома» — напомнила сегодня надпись в Иркутске. Мы и вправду как будто сделали остановку, перерыв в нашем безумном, наполненном приключениями и впечатлениями движении, стремлении вперед. Мы никуда не бежали в этом путешествии, но впечатления сами нас настигали и нападали скопом. А на Байкале мы нашли уют дома и сейчас остановились для отдыха перед следующим большим рывком — нас ждал путь с Байкала обратно в Москву. Он займет у нас неделю.

Тихий, классный вечер рядом с величайшим озером. А вот так, кстати, выглядел процесс сочинения этого отчета — часть текста была написана прямо в процессе путешествия. Так эмоции самые яркие...

День 14.
17.08.2018.
Байкал — Иркутск — Тулюшка (Иркутская область).

В 8 часов утра мы созерцали из окна величественную гладь озера Байкал. Домики турбазы находились на возвышении и из них открывался замечательный вид на байкальские красоты. Не в этом ли состоит байкальская мечта? Открыть утром глаза, будучи разбуженным солнцем, посмотреть в окно и увидеть озеро...

Не знаю, что меня поразило больше — вид на Байкал или солнечные лучи, падающие из-за облаков прямиком в озеро... Причем это не было каким-то мимолетным явлением. Солнечные лучи упорно висели на небе, надевая на себя маску дождевых потоков. Может быть, это и был дождь. Солнечный дождь. Не слышимый уху разговор солнца с озером.

Девушки-администраторы накануне сказали нам, что мы удачно приехали сюда в будний день — людей мало, есть свободные домики. Если бы мы прикатились сюда в пятницу или, тем хуже, субботу, пейзаж вокруг был бы совсем иным.

Один из домиков базы отдыха, на которой мы остановились. Наш был несколько поскромнее.

Кстати, раз уж речь зашла о базе. Вот так выглядела наша комната в домике. Небольшая, уютная, деревянная, она вызвала очень теплые чувства. Именно такой вариант жилья нам очень пришелся по душе.

Скромный дизайн номера — небольшие картинки на стенах. Больше и не нужно, другие украшательства тут будут излишни.

Общий вид на базу — делала фотографию, когда мы возвращались с берега озера.

Кому интересно — контакты базы. В принципе, домиков и разных баз там было много, но мне сравнивать не с чем, мы сразу приехали сюда. На этой базе нам всё понравилось, никакого негатива мы не получили. А уж собаки администраторов так вообще подняли настроение до небывалых вершин =)

Ах да, собаки! Конечно, самое большое впечатление произвел на нас Персик, этот по-правильному добрый и бешеный пёс с языком набекрень, любящий всех вокруг и весь этот мир. Утром он нагло дрых и не вышел на улицу, поэтому я не смогла его сфотографировать. А вот вторую собаку запечатлела. Она оказалась не менее прикольной, чем Персик, и с утра бегала между домиками, пытаясь решить для себя поистине трудную задачу — как одновременно утащить и кроссовок хозяйки и мячик? Пёс хватал кроссовок, видел мячик, бросал кроссовок, хватал мячик, видел кроссовок, бросал мячик... Но как только на крыльцо вышла хозяйка, вчерашняя администратор, немного сонная, привычно вздохнула, пёс мгновенно определился с выбором, схватил кроссовок и потащил его в норку.

Ну где ещё получишь такой позитив с утра? Уют, основное достоинство этой базы — домашний уют. У нас действительно было ощущение, как будто мы вернулись к старым друзьям, которые давно нас ждали.

Мы дошли до местного кафе на территории комплекса — оказалось, что оно открывается только в 9 часов. Решили времени даром не терять и сходили на берег искупаться. Миссия была легко выполнена, галочка поставлена: в Байкале купались!

Вода была не сильно холодной — ноги не сводило, так что нормально. После Белого и Баренцева морей — ничего особенного. Дно оказалось песчаным, изредка я натыкалась на большие камни, на которых поскальзывалась. Традиционно купались только мы вдвоем, остальные редкие в столь утренний час люди почему-то сидели в куртках и длинных штанах. Наверное, всё-таки было холодно.

Мне же показалось, что вода, скорее, была теплой. Опять же — на фоне Белого моря. В Белое море я ныряла, почти сразу выныривала и бежала обратно на берег — греться на воздухе, чтобы пару минут спустя забежать в соленую воду повторно. В Байкале я даже немного поплавала. Витя сказал, что Байкал сильно теплее Хубсугула.

На завтрак зашли в кафе. А после него двинулись в обратную дорогу. Но прежде чем брать курс на Москву, проехались от базы отдыха немного в сторону и забрались на соседний холм. И вновь природа подарила нам прекрасную картину: озеро, горы вокруг и полное отсутствие людей...

Мечта. Порхающая, двухтонная, груженая по самый потолок мечта в лице древнего автомобиля. Мечта, которая довезла до другой мечты — до Байкала. Настоящая поездка исполнения мечтаний, порою самых неожиданных и забытых! Думала ли я, предполагала ли, а, может, постоянно мечтала о том, чтобы стоять на краю обрыва рядом с одной из самых честных машин и созерцать, как на ладони, весь этот мир?

Судя по карте, этот участок озера называется заливом Мухур.

В другую сторону — бесконечная вода, уходящая в горизонт...

Я понимаю, что это слишком малая часть Байкала. Кто-то скажет, что мы на Байкале, по сути, и не были... Что надо было ехать на Ольхон, брать еще неделю отпуска, остаться там на подольше, съездить в другие байкальские места, о которых мы и не знаем. Я думаю, на Байкал надо возвращаться отдельным отпуском, отдельной поездкой. Но даже та малая часть, тот совсем маленький кусочек Байкала — он принес нам столько прекрасных чувств, что я понимаю — мы приехали сюда не зря и это была правильная идея. Помните? Не всегда важны количество мест и площадь территории, которые посетил. Часто важнее чувства, которые при этом испытал.
В этом смысле Байкал сделал нам очень щедрый подарок.

На грунтовый участок до асфальта колеса спустили — эффект пришел мгновенно: если вчера мы еле ползли по грейдеру и ямам 20-30 км/ч и из нас пытались выпасть внутренние органы, то теперь Тойота спокойно полетела 60-70 км/ч без особых подпрыгиваний, дрыганий и звона кузова об раму. То ли она летела над ямами и грейдерными волнами, то ли мягко их перетекала. Теперь от грунтовой дороги мы получали настоящее удовольствие — ТЛК попала в свою стихию.

На асфальте быстренько накачали колеса обратно и полетели вчерашней дорогой в обратную сторону, в Иркутск. Мы опять ехали по перевалам. На вершине самого крутого перевала остановились — здесь находилось множество палаток и кафе. Надеялись опять купить омуля, но здесь его оказалось мало и какой-то он был даже по виду не такой, как в Култуке, где мы его брали вчера. Подумали, что лучше его совсем не поесть, чем перебить вчерашний восторг неудачно купленной рыбешкой.

По дороге в Иркутск не происходило ничего интересного: мы взяли курс на Москву и теперь медленно и неотвратимо исполняли задуманное. Навигатор утверждал, что от Москвы нас отделяет 5 тысяч 500 километров...

Долетев до Иркутска, ушли на Ангарск.
В Иркутске нас вновь встретила красавица Ангара — действительно изящная, игривая, такая привлекательная внешне река, с островками, с извилистыми берегами. Но за ее игривостью и резными контурами берегов таятся мощь и огромная сила.

Нашей главной, масштабной целью стало возвращение в Москву. Текущей задачей — добраться до Красноярска. Расстояние до него смущало, пугало и одновременно напоминало о великой территории нашей страны. Тысяча километров до точки, где мы хотели погулять летним вечером!

То чувство, когда до Владивостока тебе ехать ближе, чем до Москвы. Я для интереса попыталась проложить маршрут из этой точки сначала до Якутска, потом до Владивостока. И Яндекс-навигатор, и Османд отказались со мной дружить и обиделись. Мол, хватит тут, решили, что в Москву, значит, в Москву. Нефиг бередить умы и вселять всякие ненормальные идеи. Домой пора ехать, никакого Якутска!

А так хотелось, эх. Ну что тут осталось-то... Быстренько сделать крюк и взглянуть одним глазком на Якутию. Я давно перестала считать крюк в лишние 100-200 километров, сделанный ради какой-нибудь интересной точки, чем-то выдающимся — вернее, я перестала считать эти лишние 200 километров крюком. Когда катишься по стране и осознаешь ее масштабы, перестаешь считать крюком одну-две тысячи километров...

За Ангарском мы уткнулись в пробку в Усолье-Сибирском. Дальше за ним уткнулись в следующую пробку на ремонте моста и реверсивном движении. Народ с дороги толпой повалил в поле и погнал по какой-то колее — вспомнили Монголию и поехали за ними следом. Колея, идущая в паре километров от основной дороги вывела нас на асфальт за пробкой. Надо в России, как и в Монголии, делать не реверсивные движения, а две колеи справа и слева от асфальта — и на реверсивный светофор тратиться не надо, и пробок не будет. А кто по колее не проедет — ну, сами виноваты =) Вся Монголия так живет, чем мы хуже?

В поселке Тельма остановились на обед — захотелось поесть позов, которые наравне с буузами рекламировала вся Иркутская область на каждом шагу. Нашли кафе, которое так и называлось — «Позная». Поели вполне вкусно, но вдруг осознали, как тяжело нам будет возвращаться к российской кухне после монгольской. Особенно, когда мы вернемся в Москву.

В принципе, в кафе был хороший обед, но... но... После Монголии — это всё не то. Нет вкуса настоящего дикого мяса, фарш внутри теста перелит маслом и на вкус отдает чем-то синтетическим, тесто я даже доесть не смогла. Я ни в коем случае не ругаю эту кафешку — судя по количеству людей в ней, она пользуется популярностью, здесь действительно хорошо готовят. Просто Монголия учит плохому — ценить действительно вкусную еду. Когда буквально несколько дней назад кушал потрясающие пельмени, сваренные в чае с молоком, просто большой кусок фарша в большом куске теста не впечатляет.

Так что если не хотите потом страдать — не кушайте ничего в Монголии =) А то потом тяжело возвращаться к суровой реальности родных мест, в которых живешь.

За Тельмой трасса стала более пустынной. По обочинам потянулся лес, перевалы давно остались позади. Изредка случались ремонты дороги, которые мы прозвали «участками для Крузаков» — на них лежало широченное грунтовое полотно, на котором все вокруг начинали резко тормозить и сбрасывать скорость чуть ли не до 20 км/ч. Тойота прекрасна тем, что одинаковую скорость она способна держать на любом покрытии. Оттормаживать вслед за остальными тяжелый внедорожник, а потом долго его разгонять было лень, поэтому мы легко обходили тормозящие легковушки.

В какой-то момент справа мы увидели Транссибирскую магистраль и мчащийся по ней товарный состав.

Чуть позже мы эту магистраль пересекли на автомобильно-железнодорожном переезде.
— Ты чувствуешь величие?!
— Какое величие?
— Мы пересекаем Транссиб!
— Я рад.
— Радуйся больше. Здесь ни черта не происходит, на этой дороге, а тут — целый Транссиб! Это же событие!
— Хорошо. Вечером выпьем по этому поводу пару чашечек чаю.

На ночевку традиционно ушли в поле за населенным пунктом с забавным названием Тулюшка, спрятали свой рояль в кусты, вернее, в березовую рощу, приготовили чаю. Нас атаковало небольшое полчище вялых, апатичных комаров, которые с наступлением темноты ушли спать. Как и мы.

День 15.
18.08.2018.
Тулюшка — Красноярск.

Утром я долго восхищалась березовой рощицей, в которой мы встали на ночевку. С холма открывался вид на поля и далекую деревню. Пейзаж стоял в тумане — а, может, мне это показалось спросонок. Вчера весь день светило солнце, ночью было тепло, утро принесло приятную легкую прохладу, готовя нас к очередному солнечному дню. Я жутко радовалась сибирскому лету и с ужасом вспоминала ночевку на Хубсугуле.

До Красноярска оставалось около 700 километров.
— Садись за руль, — сказал Витя. — И езжай ровно 350 километров.
— Хорошо. А что будет через 350 километров?
— Следующие 350 километров.
— Я опять поражена масштабом нашей страны.

От Иркутска до Красноярска было чуть больше 1000 километров, которые мы пилили второй день. Мы вышли на трассу и покатили. Ехать в сторону Красноярска было очень просто — дорога имелась одна и заблудиться было нереально. Иногда на трассе попадались указатели — Красноярск, мол, всё ещё прямо. Катитесь и ни в чем себе не отказывайте. Навигатор не требовался. Ориентировки по дорожным указателям хватало за глаза.
Ничего не происходило. Вот просто — ничего.
Следующие сотни километров мы просто ехали.

— Ты выспалась?
— Что-то не особо. Мне надо 16 часов в сутки, как котику.
— Когда я сяду за руль, поспи.
— Нет, нельзя спать. Вдруг я пропущу что-нибудь интересное?
— Где? Здесь? Что же тут, интересно, можно пропустить интересного? Вот эту березку? Или этот прекрасный вид на асфальтовый поворот?
— Ну, я даже не знаю, вдруг мы опять будем пересекать Транссиб?
— Мы его вчера уже два раза пересекали.
— Да, это тоже стало обыденностью.

Транссиб, кстати, чуть позже мы пересекли еще раз. И меня сильно порадовали эти жд-переезды: поезда проходили очень быстро, пробки толком не собирались. У нас в Московской области есть переезды, на которых можно встрять на полтора часа в пробке. А тут целый Транссиб — и стоишь перед шлагбаумом от силы минут пять.

А вокруг и вправду не происходило ровным счетом ничего. Населенные пункты и островки цивилизации встречались редко. При этом если уж деревня встречалась, то тянулась она вдоль дороги продолжительное время, деревни тут были масштабные и вытянутые вдоль шоссе. Остальные участки дороги были заполнены лесом. Перевалы давным-давно закончились, нам не встречалось ни одного жалкого холмика.

Так и ехали. Асфальт. Лес. Асфальт и лес. Березки. Сосны. Лес. Асфальт и лес. Лес. Опять лес. А что за поворотом? Лес. А что за фурой? Лес.

Трафик был очень маленьким, фуры мы догоняли редко, нас тоже редко кто-то обгонял. Практически глухая тайга. Благо, что асфальт лежит очень хороший. К двухполосной дороге нареканий у нас не возникло — реально ровная трасса, много места для обгонов, качество полотна хорошее. Ехать довольно скучно, потому что смотреть абсолютно нечего.

И только внутри тихонечко сопит ощущение величия и масштабов нашей родины.
Один только перегон из Иркутска до Красноярска — больше тысячи километров через тайгу. Едешь часами. Едешь и едешь, измеряя расстояния колесами автомобиля. Когда смотришь на карту, такого не чувствуешь. Нельзя по-настоящему оценить размеры территории нашей страны, не прокатившись по ней на автомобиле (или на поезде — но тут не скажу, не пробовала). На машине ты сам измеряешь каждый километр, пропускаешь через себя все сотни и тысячи километров дорог. А сибирский лес все тянется и тянется по обочинам...

В какой-то момент начались более крутые спуски и подъемы, стало повеселее.
— Тойота — управляй мечтой.
— Да нет же. Тойота с 1hz — управляй инерцией.

На границе Иркутской области и Красноярского края мы хотели сфотографироваться со стелой, но нас ждало жуткое разочарование — стелы Красноярского края не было. Кто-то спёр, видимо. Пришлось сделать фотку Иркутской области и катиться дальше. Как так-то?! Вот она, глухая тайга. Даже стелу потеряли, никто этого не заметил и теперь не возвращает ее обратно.

Мы катились в Красноярск. Где-то здесь мы опять пытались спросить у навигаторов, куда же нам ближе — в Москву или Якутск. Навигаторы отказывались прокладывать дорогу в Якутск, но утверждали, что до Владивостока отсюда не шибко дальше, чем до Москвы.
В Красноярск мы приехали вечером.

Город встретил нас промзоной и грустными видами, однако карта утверждала, что всё интересное находится за мостом через Енисей — нужно ехать туда. Карта представила нам Красноярск как огромный город, в котором есть все — от природного заповедника Столбы до Академии биатлона. Мы проехали по мосту через реку и практически сразу нашли уютную парковку, на которой оставили машину и отправились на пешую прогулку по городу. Город с моста впечатлил, и мы отправились на прогулку с большим энтузиазмом.

Погода продолжала радовать. К вечеру жара немного спала, уступив место солнечной и теплой погоде, в которую, как правило, хочется одного — долго гулять по новым интересным местам, в которых внезапно очутился.

Рассмотрев карту, отправились на набережную. Не прогадали — именно там находилось основное скопление всяких красивостей и интересностей.

Честно скажу — в целом, Иркутск мне понравился больше Красноярска. Иркутск сильно зацепил своим дружелюбием по отношению к пешеходам и пешим туристам: в нем был сделан соответствующий пешеходный маршрут, достопримечательности были самые разные — от церквушек до фонтанов. Красноярск в этом смысле так не порадовал. Однако как город сам по себе он показался нам довольно приятным. В нем было всё.

Растущий, большой город, современный и не отстающий от веяний реальности.
На набережной было полным-полно народу, от мала до велика. Гуляли парочки, дети, мамы с колясками, катались роллеры и велосипедисты, выступали уличные музыканты. Была суббота, и мы подумали, что в теплые летние дни на набережной всегда так. Наверное, это основное место для прогулок.

Енисей спокойно нес свои воды. От Ангары он неуловимо отличался тем, что был более широким и умиротворенным, а Ангара отличалась какой-то суровой игривостью и красотой, на ней было больше островков, разные течения, видимые на поверхности. Енисей представал очень спокойным, но было видно, какая мощь таится за этим спокойствием.
Через Енисей тянулся автомобильный мост, по которому мы как раз и проехали сюда.

Ширина реки поразила: мост, на самом деле, тянется на остров, а уже с него — на материк.

По реке вовсю сновали катера, прогулочные корабли. Судна стояли у причалов и зазывали людей на речные прогулки. Такого речного ажиотажа я не припомню в Иркутске. Грузовых кораблей мы на Енисее не увидели — вероятно, потому что находились в пассажирской части реки. Какой-то грузовой порт мы заприметили сильно дальше, но к нему не пошли.

Этим вечером город жил, дышал и любезно приглашал присоединяться к его настроению.

Мы долго думали, какое слово лучше всего подходит к этому городу, каким словом его можно кратко охарактеризовать. Потом поняли — это сильный город. Именно сильный. Такой же спокойный, но мощный, как и река Енисей.

Автомобильный мост мы рассмотрели со всех сторон. Всё тут сделано мощно, всё тут дышит силой. Река катит свои размашистые воды, огромную водную массу; город тянется вперед и вверх; а мост поражает своей монументальностью. В этом городе мост каким-то другим и не мог быть построен — такая же выверенная, строгая красота суровости.

Пройдясь по набережной, увидели сцену. До нас дошло — в Красноярске был день города. Вот как удачно попали. Что порадовало — на улицах мы не встретили ни одного пьяного человека, а ведь такое явление не редкость для массовых гуляний и мероприятий. А здесь всё проходило очень спокойно, размеренно, как будто этими качествами от Енисея заражался не только город, но и все люди.

Аллея вдоль набережной.

С набережной постоянно открывались разные панорамы на город и другие городские виды.

Заприметили на реке людей, катающихся на лодках к соседнему острову. Люди вокруг создавали очень приятное впечатление, располагая к городу еще больше. Они катались на лодках, кормили уток, гуляли семьями, фотографировались, просто сидели на лавочках и смотрели куда-то вдаль, смеялись и что-то обсуждали друг с другом. Город жил, по-настоящему жил. Поначалу мы настороженно присматривались к Красноярску, не очень понимая, какой перед нами предстанет эта столица края, но чем дальше, тем больше этот город начинал нам нравиться и вызывал неподдельную симпатию и уважение.

С набережной мы ушли в центральный парк, пройдя через ротонду, с которой открылась небольшая и симпатичная панорама Енисея.

Оригинально сделана надпись!

В парке не нашли ничего прямо такого сверхъестественного или невероятного, но погулять все равно было приятно: сновали туда-сюда люди, дорожку пересекала детская железная дорога, вокруг зеленели деревья.

После парка немного прошлись по улицам Красноярска.
Здание краевой библиотеки. Опять же — монументальность и архитектурная красота силы. Мне подумалось: Красноярск не пытается кем-то казаться или быть кем-то другим; Красноярск не выдумывает себе внешнего лоска, чтобы всем нравиться. Эти глупости не нужны действительно сильному городу.

Здание педагогического университета Красноярска. Факультет начальных классов.

Рядом с ним — уличный книжный шкаф. Можно прийти и положить свою книгу, можно взять на почитать из имеющихся.

Здание Технологического института.

В этом фонтане шар постоянно вращается.

Порадовало, что в городе часто встречались деревья, высаженные вдоль проезжей части. Иногда попадались симпатичные дома. Город изобиловал всякими пабами и ресторанами. В Красноярске появлялось ощущение легкой, правильной безбашенности и вечной молодости, но крайне культурной.

Нашли магазин фермерских товаров, сильно обрадовались. Часто в поездках запоминаются не только абстрактные и глобальные ощущения, но и милые мелочи, которые потом вспоминаешь с особенной любовью. Девушку-продавца я поставила в тупик вопросом, где в городе можно купить сувенирные магнитики. Из возможных вариантов девушка вспомнила только автовокзал, но туда мы решили не ехать — оказалось, что далековато. А жаль, память об этом городе в виде небольшого, симпатичного магнитика мне бы хотелось сохранить.

Позже мы шли по ремонтирующемуся тротуару, я потягивала из бутылки березовый сок, мы смотрели на дома и обсуждали проезжающие автомобили. Для нас особый интерес в городах восточной части России представляют машины: здесь много японской техники, которую не встретишь в Москве, здесь много старых Делик и Крузаков, попадаются редкие экземпляры. А популярные в Москве модели встречаются редко, а потому у нас вызывают удивление, помноженное на чувство чего-то родного и забытого, оставленного по ту сторону Урала.

В Тойоту вернулись поздно вечером. На улице темнело. На ночевку мы поехали за пределы города. Уехали немного дальше Емельяново и съехали в поля к редким деревьям. Отсюда была слышна жизнь аэропорта: самолеты прогревали двигатели и взлетали. Поймали себя на мысли, что за период Монголии мы отвыкли от гула самолетов — их мы в чужой стране не встретили ни одного... Даже в Улан-Баторе над головой ничего не пролетало.

Что мне еще сильно нравится в Тойоте — шумоизоляция. Вероятно, она такая хорошая за счет толщины металла. Вчера мы ночевали недалеко от Транссибирской магистрали, по которой носились тяжелые составы, теперь мы ночевали вблизи аэропорта — все эти громкие звуки совершенно не мешали спать. Стоило открыть дверь — звуки врывались в салон, но стоило ее закрыть — и не отвлекало ничего.

День 16.
19.08.2018.
Красноярск — Томск.

Эта ночевка была у нас одной из лучших: с утра грело доброе, ласковое солнце, вокруг лагеря не летало ни одного насекомого, трава была низкой и не лезла в уши, а если хотелось тени, то рядом были деревья. Привычно сделали завтрак и тронулись в путь.
Подумав над тем, чего мы хотим посмотреть по пути домой, решили, что между Кемерово и Томском мы, пожалуй, выберем Томск. Я не была ни в том, ни в другом городе, а у Вити с Кемерово были связаны тоскливые воспоминания после того, как он вынужден был гулять по этому городу, когда как-то раз летел в Новосибирск и пилот чуть не приложил весь самолет целиком о землю, промахнувшись мимо полосы в крайне хреновую видимость, после чего свинтил на посадку как раз в Кемерово. Я же подумала, что будем живы — поедем по стране еще раз, а пока можно и вправду съездить именно в Томск.

От Красноярска опять потянулась асфальтовая дорога, на которой ничего не происходило. Лес и лес, асфальт и асфальт. Нам стали попадаться заправки Газпромнефть — до Красноярска мы заправлялись на РосНефти. Позже мы выяснили, что расход солярки на Газпромнефти у Тойоты выше на 1-2 литра, чем на РосНефти; то ли дело было в качестве топлива, то ли все-таки Тойота любит ту соляру, которая похуже, а слишком качественный дизель — для нее излишняя роскошь, вот и начинает ею плеваться. Удивительно, но самый маленький расход на асфальтовых перегонах у Тойоты был на монгольском топливе.

Газпромнефть то радовал сразу тремя отдельными колонками только для дизелистов, то нам приходилось его пропускать и ехать до следующей заправки из-за того, что на единственную колонку с дизелем стояла очередь из 8 фур.

По пути мы проезжали редкие деревни. Старались понять, чем и как живет очередной город, рассматривая его из окна автомобиля. Вчерашний Канск, например, встретил разбитым асфальтом, что было неожиданно, учитывая, что вся остальная трасса радовала отличным качеством полотна. Под Ачинском встретили военный аэродром и долго провожали взглядами самолеты Ан-2, стоящие в ряд, а потом высматривали кили истребителей, торчащие из-за земляных отвалов. За Ачинском встретили городок, где над домами возвышался огромный отвал породы — видимо, там был карьер, — а в воздухе висела жуткая взвесь какой-то дряни. После Монголии с ее чистейшим воздухом нам стало тяжеловато проезжать города с плохой экологией — на запахи мы реагировали сразу. А тут еще и дымка в воздухе висела.

Стела на границе Красноярского края и Кемеровской области опять разочаровала — скучная бетонная плита и все.

По пути встретили ТЛК-70 с французскими номерами, очень порадовались, побибикали иностранцам, помахали им руками, они ответили тем же. Удивительно, как мало мы встречаем иностранцев-путешественников (на автомобилях, на мотоциклах) на просторах нашей страны и как много мы их встретили в Монголии. Те французы тоже явно возвращались из Монголии — на их запаске висела баклажка с водой с надписями на монгольском языке.

В Мариинске указатели предложили нам два варианта дальнейшего маршрута: через Томск и через Кемерово. Основная часть потока ушла на Кемерово, мы же покатились в Томск.

Поскольку с дороги пропали крутые спуски и подъемы, то задача была одна — крутить баранку. Ну еще иногда при торможениях машину ловить.

На обед остановились в живописном месте, надеясь на неспешный отдых под солнцем.

Мошкара и другие насекомые так не думали и налетели на нас такой кучей, что нам пришлось делать еду в ускоренном темпе, отмахиваясь от этих вредителей ложками и котелком с горячей водой. В процессе жевания еды у меня было жуткое желание швырнуть в стаю мошкары баллоном с газом. Но репеллент и шапка-накомарник, само собой, оказались сильно эффективнее, хотя с места обеда мы ретировались поспешно.

В одной из деревень нам под колеса пыталась броситься маленькая девочка на велосипеде. Хуже коров на дороге, ей-богу. В деревнях смотреть надо в оба.

Чуть дальше на дороге случилась пара участков грунтовки, но после Монголии они нам сложностей не принесли — наоборот, наконец-то у нас случился участок, где Тойота могла обгонять всех подряд — и фуры, и легковушки, — без каких-либо усилий со стороны водителя и двигателя. Тойота как летела 80 км/ч по асфальту, так и продолжила лететь эти же 80 км/ч по грунтовке. Благо, на грунтовке не было кочек, ям и грейдера, так что летелось хорошо.

Грунтовых участков было три, были они не шибко длинными — за ними вновь начался хороший асфальт. На грунтовках мы рассматривали деревья по обочинам — от постоянно висящей в воздухе пыли они покрылись белым слоем и стали похожи на сказочную зимнюю растительность. Подобную штуку я встречала на Шаумянском перевале в Краснодарском крае, но там деревья были еще более белыми, создавали резкий контраст на фоне зеленой низины.

А вот более интересный автомобиль, встреченный нами по пути. Что-то нам подсказало, что он тоже возвращается из Монголии.

Стелы на границе Томской области не нашлось. Вместо нее стоял обычный дорожный указатель.

А вскоре мы приехали в Томск. Нашли парковку возле Макдоналдса и отправились на прогулку.

Томск произвел довольно странное впечатление. Как и другие сибирские города, он встретил нас прекрасной погодой, солнцем и вечерним теплом. Мы спросили у навигатора, где здесь концентрация достопримечательностей, навигатор ответил, что в Томске какая-то невероятная куча памятников, и мы через центральную часть города отправились в сторону набережной реки Томь.

Мы бродили первые пару километров по Томску, и нас не покидало ощущение того, что городу не хватает какой-то цельности. Мы пытались разгадать этот город и не могли. Чем он живет, чем дышит, в чем его изюминка, каким он хочет предстать перед гостями? Нас окружали иногда симпатичные, иногда странные, иногда страшные дома. Нам встречались памятники, которых, как оказалось, в Томске и вправду невероятное количество.
Но чего-то такого, что цепляло бы и брало за душу, в городе никак не находилось.

Потом до нас дошло.
Ни в коем случае не в обиду томичанам. Это может быть мнение человека, который город Томск увидел первый раз в жизни.
Томск — никакой. Ему нечего показать приезжающим людям, поэтому он пытается надумать важности там, где ее нет. Вероятно, дело в том, что когда-то Томск и вправду был одним из самых крутых городов Сибири, но после того, как Транссиб пустили в его обход, он постепенно отошел на второй план, став более тихим, провинциальным. Но история-то осталась и никуда не девается, вот и пытается город напомнить, что он тоже не лыком шит.

В Томске в первую очередь бросаются в глаза памятники геологам, добыче полезных ископаемых. Не могу сказать, что памятники прямо так цепляли. Скульптуры и скульптуры, ничего особенного.
Довольно симпатичный памятник студенческим стройотрядам.

К сожалению, не вспомню правильное название памятника.

Памятный камень, установленный в знак благодарности геологам-нефтяникам, открывшим в 1962 году на территории Томской области первые промышленные месторождения углеводородного сырья.

Попались и памятники различным профессиям.

Полезные ископаемые Томской области.

Стела в память о погибших курсантах училища связи в 1997 году. Трагедия произошла, когда в казарме рухнули перекрытия.

Очень странная услуга, предлагаемая жителям и гостям города Томска.

Город оказался очень зеленым — и это здорово. Деревьев было в избытке, то тут, то там мы натыкались на уютные скверы, ходили по ним. Единственное, что нас атаковало в каких-то промышленных масштабах — это мошкара. Мы надеялись сбежать от нее с природы в город, но она настигла нас и посреди городских улиц. Причем местные жители не обращали на нее ни малейшего внимания, как будто у них иммунитет от нее. А мы регулярно отмахивались, потому что мошкара лезла в глаза и нос.

В городе мы встретили огромное количество молодежи. В Томске находится ТГУ, Томский государственный университет, который, если я правильно помню, входит в десятку самых-самых ВУЗов России. На одном из информационных плакатов Томска я прочитала, что Томск — это студенческая столица и тут самое большое количество студентов. После Питера и Москвы.
А? Что-что?
Пришлось перечитывать предложение еще раз. Не самое большое число студентов в количественном измерении, а самое большое количество студентов, исходя из количества студентов на 10000 человек. Это же надо было так завернуть. Мне казалось, что измерение идет по количеству ВУЗов, по количеству обучающихся, но измерять этот показатель в пропорции... Нууу, хорошо, предположим, что по этому показателю городу есть чем гордиться. К тому же, нельзя поспорить с национальным рейтингом ВУЗов, где ТГУ находится в десятке лучших (я, правда, тихонечко, чтобы никто не услышал, вспоминала МГУ и Московский Физтех).

Мы гуляли по центральным улицам и видели красивые современные дома, магазины, вымощенные ровным асфальтом улицы. Кстати, автомобильное движение в Томске ввело нас в состояние тоски — по всему городу висели знаки ограничения скорости 40 и камеры чуть ли не на каждом перекрестке.

Так вот, мы гуляли по центральным улицам, у которых было красивое лицо и внешний лоск. Действительно, многие улицы в городе замечательны.

Но стоило нам немного уйти во дворы... У многих городов есть свои окраины и трущобы. Но располагаются они где-то на отшибах. В Томске практически в центре мы встретили длинные улицы разбитых, ветхих, дряхлых деревянных бараков. Как будто две стороны, расположенные впритык друг к другу. Выходишь на светлую сторону — магазины, фасады, аллеи. Заходишь на темную — выбитые окна, заросшие дикой зеленью улицы с кривым асфальтом, деревянные здания покосились и вот-вот рухнут.

Деревянные дома мне неожиданно напомнили Архангельск. Томск первый город, где я встретила в таких количествах деревянное строительство после Архангельска. Но в Архангельске это фишка, особенность, да, в нем тоже полно бараков, но есть и огромное количество деревянной красоты. Деревянное зодчество — изюминка Архангельска, взять хотя бы улицу Чумбарова-Лучинского, я не говорю о Малых Корелах. Фишку деревянных домов в Томске я не очень поняла. Они и не обыграны, и сильно обветшали, как будто город давно на них болт положил и теперь очень хочет куда-нибудь их деть с глаз долой.
Некоторые деревянные домики выглядят довольно симпатично. Но после Архангельска... мммм... Ну, в общем, нельзя ехать в Томск после Архангельска =)

Очень красивое деревянное здание в Томске. Не удивительно, что так сделано и поддерживается в хорошем состоянии — это что-то вроде музея деревянного зодчества. К сожалению, был закрыт на тот момент. С другой стороны, я не очень понимаю, что можно разместить в качестве деревянного зодчества в одном-единственном здании. Те же Малые Корелы в Архангельске занимают огромную территорию под открытым небом, и там можно бродить часами.

Повсюду в Томске висели вывески, плакаты, надписи — Сибирь, сибирский, центр Сибири, чуть ли не столица Сибири. То есть только побывав в Томске, я с удивлением узнала, что Томск считается столицей центральной Сибири. А Красноярск? Вообще, когда мне говорят — Сибирь! — мне первым городом на ум приходит Новосибирск. Я знаю о масштабах Красноярского края, я влюбилась в честный Иркутск, который находится рядом с Байкалом. Мне навсегда запал в душу сквер сибирских кошек в Тюмени. Но Томск? Я лично никогда и ничего не слышала о Томске. Я вообще была уверена, что это маленький городок где-то в недрах Сибири посреди глухой тайги, я ожидала увидеть там уют, милый оазис посреди лесов и болот. А оказалось, что Томск — это чуть ли не столица Сибири. А остальная Сибирь об этом знает?

Из тех трех городов, которые мы посетили за крайние дни, больше всего мне понравился Иркутск. Он честный и очень приветливый город. В нем можно найти все: и историю, и симпатичные улицы, и современность, и дань старине. Кофейни, соседствующие с церквями. Красотка Ангара. Скверы и парки. Иркутск не кричит о себе, как столице Байкала. Он просто живет в красивейшем месте страны и так же спокойно показывает гостям свои достопримечательности: вот, мол, хотите познакомиться с городом — добро пожаловать на «зеленую линию», можете сходить на набережную, прогуляться по центральным улицам. С ним и так все понятно и без громких плакатов. Чудесный город.

После Иркутска идет Красноярск. Меня он не привел в такой жуткий восторг, как Иркутск, но тоже сильно пришелся по душе. Расположенный где-то посреди Сибири, современный и следящий за модой, он так же честно показывает то, что у него есть: судоходство на Енисее, зеленые парки, фонтаны и редкие памятники. Да, эти два города, видимо, не видят смысла ставить памятники ради памятников, а показывают только по-настоящему значимые события в жизни.

Ну и Томск... Тяжело его воспринимать после двух предыдущих, таких шикарных городов. Если бы Томск просто был скромным, тихим городом, он бы запал нам в сердца. Но его попытки казаться не тем, что он есть, скорее, оттолкнули от него. Дело в том, что Томску реально есть, чем гордиться. Но вот эти его повсеместные «я самый лучший город, смотрите» всё испортили.

Кроме крутого ВУЗа и добычи полезных ископаемых, я больше ничего не увидела в Томске. А, еще в городе повсеместно упоминался нынешний мэр города — на плакатах, на памятниках. Зачем этот культ личности?

Из приятного — в Томске до сих пор функционирует трамвай. Это действительно классно, потому что в том же Воронеже, в Архангельске трамвай попросту убили. Надеюсь, что томский трамвай не разделит эту печальную судьбу.

Довольно красивое здание. Вроде больница, если я правильно запомнила.

Реально классным местом для прогулки оказалась территория ТГУ. Здесь действительно всё было сделано симпатично: дорожки, аллеи, клумбы, деревья. Здание университета очень красивое. Опять же — памятники стоят.

Надо отдать должное — история университета впечатляет. Цифрой 140 можно гордиться по праву.

Живописнейшее место. Могу представить, как тут красиво осенью.

А вот это действительно очень любопытная скульптурная композиция. Историческая. Надпись на поясняющем камне: «каменные бабы» воздвигались на просторах Евразии в VI-IX веках и посвящались воинам-героям и знатным людям; в ТГУ эти изваяния попали из Семиречья и Алтая в 1886-1900 годах.

Ну, без такой надписи Томск обойтись никак не мог =) Это мы уже ушли с территории ТГУ и пошли гулять дальше по городу.

Набережная в Томске оказалась ну такой. Просто набережной. Зона для прогулок, река. Ничего особенного. На набережной находился памятник Чехову — вроде как визитная карточка Томска. Не стала фотографировать, возле него было много других желающих. Я сама себя этим Чеховым почувствовала. Ему, говорят, тоже не очень понравился Томск, но сильно понравился Иркутск =)

Может быть, конечно, мы просто не ходили по действительно классным местам и не увидели истории. Может быть, в этом городе нам нужен был проводник, который показал бы город совсем другим — и тогда мы бы поняли, что ошиблись в своем мнении. Не знаю. А, может, я просто слишком много видела других городов.

Обратно до Тойоты пробирались задними дворами центральных улиц по кривому асфальту мимо покосившихся деревянных бараков с разбитыми стеклами. С грустным чувством разочарования мы покинули «столицу центральной Сибири» и двинулись в сторону своей московской деревни.

Вечерело. Темнело. На горизонте горел закат. Мы немного отъехали от Томска и встали на ночевку в очередном поле рядом с лесом. Нас опять атаковала мошкара, мы отмахались от нее репеллентами и спрятались за толстым кузовом Тойоты, которую насекомые, слава силам мира, не смогли прогрызть. Но, кажется, отчаянно пытались пролезть через вентиляцию салона.

День 17.
20.08.2018.
Томск — Омск.

Утром мы были расторопнее, чем мошкара, поэтому, пока она дрыхла в своей траве или где она там любит дрыхнуть, тихо-тихо и быстро-быстро сварганили себе завтрак, стараясь перемещаться короткими перебежками и ступать так же тихо, как котики (в те моменты, когда котики не делают ночное «тыгыдык»).

Большого выбора трасс от Томска у нас не было, поэтому мы покатились в Новосибирск. Шёл четвертый день нашего доездинга с Байкала домой.

Трасса не отличалась ужасами. Асфальт на ней лежал ровный и приятный, так что про него рассказывать нечего. По одной чудесной полосе в каждую сторону — и так на протяжении всего пути.

Со стороны Новосибирской области Томская область почему-то поставила красивую стелу. Не как с восточной стороны, где и дорога не везде хорошая, и стелы нет.

Въезд в Новосибирскую область.

Новосибирск мы обошли по объездной, не стали заезжать в город. Ушли на Омск.
Радующие глаз новосибирские леса.

И, конечно, березы, куда без них. Они не вызывают такой же жгучий восторг, обжигающее душу впечатление, как горы Монголии. Они вызывают уютное тепло, разливающееся по сердцу.

В одном месте дорога пересекала Обь, с моста мы увидели симпатичный пляжик, подумали, как было бы здорово на пару часиков зависнуть на берегу водоема и погреться под солнышком, которое продолжало щедро светить с неба.

Съезда к берегу мы не нашли, поэтому я стала искать водоемы на нашем дальнейшем маршруте. Водоемы почему-то не были рады нашему приезду и резко куда-то попрятались.

Чуть дальше я нашла целую россыпь новосибирских озер. Погода неумолимо портилась, тучи прятали солнце, небо затягивалось. Мы свернули на один из съездов с дороги и попытались проехать к Убинскому озеру, однако в колее уперлись в заболоченность и такую глубину, будто там ездил Урал. Решили, что не готовы устраивать тут офф-роад ради того, чтобы пообедать на берегу неизвестного озера с неизвестным количеством насекомых и неизвестным состоянием берегов, а потому вернулись обратно на трассу.

Следующий час или два мы честно пытались найти своротку в любое поле или лес, чтобы встать на обед, но нас окружали сплошные болота и заливные луга. Встретили улетевший в поле двухсотый Крузак, который как раз собирались вытаскивать две неунывающие УАЗ-буханки. Погода помрачнела. Сложилось ощущение, будто все то время, пока мы жарились под солнцем в Монголии, Сибирь заливал поток воды с разверзшихся небес, потому что сейчас мы ехали сквозь какое-то огромное водохранилище, заросшее травой. Слева стояли заливные луга, справа — тоже, все своротки развезло до такого состояния, что мы туда опасались соваться.

Где-то ближе к Чанам увидели съезд на скошенное поле со стогами сена, жутко обрадовались — там болота не было! Спрятали Тойоту от ветра за один из стогов, а стол с горелками — за Тойотой и взялись за приготовление еды.

Ветер успешно сдувал комаров. Было недостаточно холодно, чтобы переодеваться из шорт в штаны, но ветер был достаточной силы, чтобы насекомые не могли сквозь него прорваться к нам.

Знакомый мне знак Омской области. Я очень хорошо помню, как мы тут фотографировались по пути домой, три года назад, с Алтая в Москву, после всех пережитых приключений. Помню так, как будто это было вчера.

Ближе к Омску погода совсем приуныла. Омск мы проходили по одной из объездных трасс. Я пыталась соотнести нынешнюю реальность с той, которую видела здесь в 2015-м году, когда мы ездили на Алтай.

Соотносилось плохо. В Новосибирской области тогда не было столько камер, а объездная Омска, кажется, была более разбитой, хотя, вероятно, мы тогда ехали по другому ее участку. Я вспоминала, как наш Патриот пытался тогда обгонять фуры — одна фура в полчаса! Витя вспоминал, как он ехал тут в начале августа, около 20 дней назад. Алтай 3 года назад, поездка Вити за мной в Новосибирск 20 дней назад — было ощущение, что всё это происходило в прошлой жизни. И Алтай трехгодичной давности, и Алтай двадцатидневной давности казались нам одинаково далекими — такие впечатления оставила Монголия. Впрочем, и сама Монголия начала покрываться налетом прошлого времени, отходить в небытие воспоминаний, уходить в другую жизнь, которая постепенно заканчивается и уступает место новой. Байкал сгладил Монголию, а автомобильная дорога через всю Сибирь сгладила Байкал.

В путешествиях мы продлеваем себе жизнь на много-много дней, потому что время как бы растягивается. Формальное время остается таким же — 24 часа в сутках. Но фактически его становится намного больше: каждый час приносит сильно больше впечатлений, чем час, прожитый в обычном режиме дома и работы. А кто сказал, что время жизни надо измерять обязательно количеством прожитых часов? Может быть, жизнь измеряется количеством прожитых чувств и впечатлений?

Если это так, то мы сильно удлинили себе жизнь этим глобальным путешествием в чужую страну через огромную часть своей родины.

В Омске погода совсем испортилась, вечерело. Мы уехали немного за пределы города и близлежащих к нему городков и съехали в поле на асфальтовую, но заросшую дорогу. В полях стояла вода. Сильно съезжать в траву мы не рискнули — если съедем сегодня, завтра утром можем обнаружить свой двухтонный внедорожник утонувшим по ступицу. Нашли удачное расширение условного асфальта и встали на нем.

На улице нас ждали комары.
Комары в Омской области больше напоминают лосей, чем насекомых. Похожие на здоровенных лошадей, они инертны и ленивы по сравнению с юркой томской мошкарой, но всё равно умудряются залететь в машину целой стаей в течение тех двух секунд, на которые открываешь дверь. Стая лошадей после этого инертно летает по салону, но, учуяв теплую кровь, мигом теряет всю свою лень и кидается на тебя так, будто норовит сбить с ног. Из омских комаров можно делать колбасу, такие они мясистые и большие.

На улице начинала твориться жесть, поэтому вечерний чай мы традиционно кипятили на горелке внутри Тойоты. С одной стороны автомобиля дул злобный ветер, напоминающий легкий ураган. С другой стороны машины толпой стояли комары, замерев по команде «внимание!» и ожидая слова «старт!», чтобы броситься на дичь в первую секунду ее растерянности. Но мы тоже не дураки и прочухали фишку комаров, поэтому выходили из Тойоты с той стороны, где дул ветер.
На омскую землю опускалась мрачная ночь.

День 18.
21.08.2018.
Омск — Екатеринбург.

Ночью на нас обрушился ураганный шквал. Небеса Омской области не то чтобы рыдали горючими слезами, они решили создать из своих земель новый океан на планете! Ливень заливал Тойоту — дверь багажника начала протекать, впервые за весь долгий путь. Дождь стучал одновременно по крыше (когда шел вертикально) и по дверям (когда шел горизонтально). Комары вырывали с кузова Тойоты куски грязи и прятались за ними, пережидая непогоду. Ветер гнул деревья, сотрясал поле, пытался опрокинуть что-нибудь на крышу. Например, Крузак. Крузак успешно сопротивлялся и даже особо не качался.
Утром я попыталась выйти из автомобиля и меня почти унесло. Двери пытались выбраться из кузова и улететь бороздить просторы космоса. Комары боялись не меньше нашего, и когда какая-нибудь из дверей Тойоты открывалась, они стаей ломились в салон, кидались на нас и вопили «спасите-помогите, нам там страшно!», пытаясь спрятаться у нас за пазухой от ветра. Комаров приходилось выгонять обратно на улицу — не фиг! Знаем мы их. Если эти лошади способны лететь сквозь ветер, сдувающий взрослого человека, то я была бы не удивлена, если бы они ночью подняли Тойоту и перенесли ее на новое место.

Завтрак опять готовили в салоне. Тойота превратилась в окончательный и бесповоротный дом на колесах, который в бушующем урагане внешнего мира стал вызывать особенно теплые чувства.

Накануне мы как раз обсуждали, что нам надо доработать в машине, чтобы сделать из нее некий намек на кемпер, гуглили палатки на крышу и маркизы. Слушая сейчас завывания ветра во внешнем мире, мы пересматривали свое мнение и почему-то склонялись к мысли о том, что железный кузов ТЛК сильно прочнее ткани каких бы то ни было палаток.

Ливень не заканчивался и шел, в основном, горизонтально. За 20 секунд нахождения вне автомобиля у меня насквозь промокли штаны, куртка была непромокаемая, поэтому продержалась. Комары не атаковали меня только потому, что были убиты крупными каплями ливня.

Мы выехали с поля и взяли курс на Тюменскую область. Ливень смывал все вокруг: грязь с кузова, асфальт с трассы, автомобили с дороги и прочий макияж прямиком с лица планеты.

Тойота на мокром асфальте превратилась в бегемота, пытающегося танцевать диско-ча-ча-ча. Машину водило по дороге, обгоны были сродни лотерее: за потоком брызг и водного марева от попутных фур с трудом просматривалась встречная полоса. В людей, едущих с габаритами-писалками вместо полноценных фар, я готова была кидаться банками с тушенкой, — их в принципе не было заметно и они выпрыгивали из водного тумана в виде неприятного сюрприза. Так что обгон каждой фуры давался тяжело и занимал много времени.

Дождь продолжал лить одновременно по всем направлениям: сверху вниз, снизу вверх, слева направо и справа налево, а еще двумя диагоналями. Водное марево от попутных и встречных автомобилей добавляло волн в огромное море, в которое превратился сам воздух.

О нашей поездке трехгодичной давности стали напоминать грузовички «Красное и Белое», которые начали нам попадаться в больших количествах. Тогда мы хихикали, что попали в матрицу, сейчас мы им радовались, как старым друзьям.

Дошли до Абатского, где остановились на обед в кафе — решили пообедать совсем рано, а потом гнать до следующего города почти без остановок. К пятому дню доездинга от Байкала до Москвы я окончательно погрузилась в ощущение дорожной романтики.
Ну, для кого-то, конечно, такой романтики не существует. Многие люди не понимают, как можно много дней ехать на машине, не ночевать в гостиницах, спать в спальниках на фанерке (матрас недостаточно мягкий! — считают они), не видеть полноценного душа и всего такого прочего (список можете продолжить сами). Да что там говорить — многие люди не понимают, как можно променять отпуск на море на отпуск в Монголии! Да еще и столько денег на это потратить!

А я вот вижу, что романтика в этом есть. Когда каждый оплот цивилизации — как эта кафешка в Абатском — становится подарком, напоминанием о том, что где-то существуют большие города и все прелести и преимущества жизни в домах с коммуникациями. Но это там — не тут. Тут только долгая дорога, природа, ночевки посреди тайги и заправки. Люди проходят через эти заправки сотнями, кассиры работают в привычном режиме и темпе, и никому нет дела, кто и откуда едет — люди просто куда-то откуда-то едут. Кто-то с Байкала в Москву, кто-то из Омска в Екатеринбург, из Томска в Челябинск и из Казани в Новосибирск. А кто-то, наверное, из Смоленска в Магадан, да только как узнать, кто именно...

Вдалеке от дома ты целиком погружаешься в дорожную жизнь. Твоим домом становится автомобиль — в нем ты и зубы чистишь, и выходишь на связь с большим миром посредством интернета, и еду готовишь, и разговоры разговариваешь. Твоя жизнь сегодня — это дорога. Твой дом сегодня — это четырехколесный агрегат. Твой мир сегодня — это весь мир, потому что ты можешь заправить автомобиль и дальше выбрать любое направление. Где бы ты хотел жить сегодня вечером? Среди пшеничных полей или в темном лесу? Стоять рядом с вкусно пахнущим стогом сена или смотреть на извилистую, веселую реку?

Твоя крыша сегодня — это звездное небо...
Если, конечно, не шпарит горизонтально-вертикальный дождь.
Когда едешь по стране тысячи километров, вдруг понимаешь, что это все — твоя родина. Твоя и всех тех людей, которые едут вместе с тобой в попутном направлении, заправляются рядом с тобой на соседних колонках, стоят на одной стоянке возле кафе.

Дорожная романтика существует. Да, в ней много нюансов и сложностей, не надо преподносить ее как нечто однозначно позитивное, радостное, она понравится не всем. Не каждый согласится жить без нормальной кровати или высиживать в транспорте целый день, наблюдая за окном только смену растительности. Но те, кто ее чувствуют и могут уловить, — счастливые люди. Несмотря на все сложности, они способны увидеть красоту автомобильных трасс, запомнить забавные случаи и приятные мелочи, ценить то, как очередная фура мигает поворотником в помощь твоему обгону, и удивляться, каждый раз удивляться тому, как жуткая, апокалиптическая непогода постепенно сменяется чистым, голубым небом, а смена часового пояса дарит еще один час для жизни...

Придорожный комплекс в Абатском я помнила по нашей алтайской поездке в 2015 году — здесь всегда стоит много дальнобоев, есть мотели, кафе. Витя останавливался тут, когда ехал в Новосибирск, теперь мы остановились тут опять, обед оказался бюджетным и довольно вкусным. От Абатского поехали в Ишим — так я узнала, что там отремонтировали дорогу. В 2015 году здесь творился сущий дорожный экстрим: асфальт дыбился разнонаправленными, застывшими волнами, фуры цепляли асфальт картерами двигателей, мы в УАЗах матерились и ловили летающие по салонам вещи, и вся автомобильная колонна самых разных людей и машин ползла со скоростями где-то на уровне цифры 20 км/ч. Сейчас эти приключения ушли в прошлое. Асфальт лежал ровный и приятный.

Дождь постепенно сходил на нет, но ветер продолжал завывать и хохотать. Вы когда-нибудь ездили на автомобиле с рулем, постоянно вывернутым вправо? Я так ехала вторую сотню километров. Ветер дул справа налево с такой силой, что все две с лишним тонны Тойоты регулярно сдувало на встречную полосу, поэтому автомобиль приходилось удерживать на своей полосе. Ветер был рваным, заставлял машину метаться по дороге.

Хреново работали тормоза. По всей видимости, в Монголии мы окончательно убили тормозные диски: при резких торможениях сильно долбило в руль, а ТЛК рыскала по дороге, а при плавных торможениях ее аккуратно вытягивало вправо. Это было удобно при перестроениях: нажал на тормоз — и даже рулем крутить не надо, машина сама спокойно и аккуратно уходит правее. Спасибо, что не левее. Еще один плюсик в карму Тойоты в сравнении с УАЗиком. Того моего Хантера периодически тянуло и на встречку.
Разбитый передний стабилизатор тоже давал о себе знать. Ну, он был немного мертвым и перед Монголией, но в Монголии в нем окончательно умерли втулки — это добавляло Тойоте рыскания.

Так и ехали. Ветер сдувал машину с полосы, я компенсировала это рулем, мне это помогал компенсировать раздолбанный передний стабилизатор, а раздолбанный передний стабилизатор компенсировали умершие тормозные диски, и все это компенсировала мудовая резина, отличающаяся не самыми лучшими качествами сцепления именно на асфальте.

Но вы не думайте, что мы на каком-то неуправляемом драндулете ехали по шоссе со скоростью 100 км/ч. Со стороны никто бы и не заметил, что с машиной что-то было не так. В целом, она всё равно управлялась в разы лучше исправного УАЗа. Так что ни мне, ни Вите было не привыкать.

После Ишима погода медленно стала улучшаться. Дождь почти закончился, остался только зверский ветер.

Стандартный вид на трассу на протяжении вот уже нескольких тысяч километров.

В Ишиме у нас было несколько вариантов пути: мы могли уйти на Челябинск, но решили пойти на Тюмень. В саму Тюмень не планировали, а хотели проехать дорожкой через Курганскую область, которая, по нашему мнению, должна была быть наиболее пустынной. Ну любим мы пустынные дороги: на ТЛК-80 проще гнать по ямам, чем обгонять вереницы фур.

С трассы Ишим — Тюмень в районе населенного пункта Ялуторовск ушли налево на Шадринск. Тяжелые тучи ушли, уступив место голубому небу с редкими облаками, стало палить солнце.

Бушующее пшеничное море где-то по пути.

Родные сердцу березки.

А ведь на дворе — конец августа. Скоро осень... Отпуск подходит к концу...

Поля, бесконечные поля.

В Исетском заглянули на заправку — после борьбы с ветровой стихией расход Тойоты поднялся до 15 литров на 100 километров. Где-то за Исетским нас ждала Курганская область.

Мне было очень любопытно посмотреть, изменилось ли в ней что-нибудь за крайние несколько лет. Я по ней каталась пару раз — и оба раза я осталась в ужасе от тамошнего асфальта, всерьез начав считать Курганскую область самой убитой по части дорожного полотна.

Курганская область встретила нас раздолбанными ямами, заплатками и мечущимися от одной обочины к другой фурами. Кажется, здесь мало что изменилось.
Впрочем, ямочный ралли-рейд длился только до Шадринска, после него стало лучше — Тойота перестала подбрасывать пакет с посудой до потолка и отправлять в полет по салону спальники вместе с несчастными юртами-сувенирами, которые за эту поездку натерпелись столько всего...

За Шадринском асфальт стал радовать. Видимо, и в Курганской области все постепенно становится хорошо. Трафик был совсем небольшим — такие дорожки нам по душе. Наверное, нет ни у кого желания трясти подвеску по ямам, и люди чаще уходят на трассы через Челябинск и Тюмень.

В Екатеринбург прилетели вечером, поразились количеству камер в городе. Ну, по крайней мере, в нем не было ограничений в 40 км/ч, но зато камеры ловили не только за скорость, а заодно за повороты не с того ряда и стоп-линию на светофорах. Парковки, в основном, были платными. Заехали в магазин за вкусняшками и отправились в гости к моей старой знакомой, живущей в этом городе.

Очень классно иметь друзей в разных городах России. Пилишь себе такой с Байкала в Москву на машине, пилишь, пилишь, совсем одичал от асфальта и трасс, на подлете к очередному городу (ну как на подлете — 700 километров в масштабах транзита Байкал-Москва — это ничто) выгребаешь из кучи вещей багажника давно забытый телефон, подмаргивающий 5 процентами зарядки, находишь в нем нужный номер.
— Привет.
— Привет!
— Мы случайно едем с Байкала в Москву. И так же случайно будем пролетать мимо Екатеринбурга. Ты в городе?
— Откуда вы едете?! Куда?! Ээээээ. Ыыыыы. Аааааа! Да, я в городе!
— О, тогда мы заедем. Мы где-то между Омском и Тюменью.
— Конечно, заезжайте! У меня, правда, жуткий бардак дома.
— Ерунда какая. Ты не видела состояние салона нашего автомобиля. А спальники и матрас для поспать можем притащить из машины.
— Заметано, жду вас!

Многие мои друзья и товарищи знают, что я чуть-чуть ненормальна на приключения и авантюры, поэтому тому, что я случайно оказываюсь от дома в нескольких тысячах километрах, не удивляются. Вернее, удивляются только в первый момент.

Поэтому мы заехали в магазин, купили вкусняшек к чаю, захватили с собой пакет вкуснейшего алтайского чая, воткнули свою внедорожную малышку в маленький екатеринбургский двор и отправились прямиком в уют Маринкиной квартиры, где нас встретил классный и толстенький черный котя, которого мы потом безудержно гладили, а он отмахивался от нас лапами и важно сидел на подоконнике, периодически приходя к миске так же важно погрызть еды. Такие вечера в маленькой уютной компании на маленькой уютной кухне становятся особенно душевными именно в длительных, наполненных приключениями поездках. Уже сейчас ты можешь обернуться назад и вдруг увидеть, сколь много нового ты узнал, сколь многое пережил и как сильно новые события тебя изменили...

Ночью кот с удовольствием скакал по матрасу, разговаривал то в коридоре, то на кухне, вопрошая, доколе, доколе вы, глупые люди, будете просыпать в 5 утра такой прекрасный рассвет?

День 19.
22.08.2018.
Екатеринбург — Кунгур — Пермь.

Утром мы отправились на короткую прогулку по городу. Доехали до центра и припарковали машину в огромном торговом комплексе, где первые три часа нам обещали бесплатную парковку — на улицах все парковки были либо заняты, либо стояли знаки запрета остановки и стоянки. Из торгового центра мы спасались минут 15 — его переходы и этажи сводили с ума пространственную ориентировку, вместе с нами выход на улицу пыталась найти какая-то женщина, мы своей маленькой толпой пытались сориентироваться по указателям и у нас ни черта не получалось. Понятно, почему парковка бесплатна на целых три часа — первый час ты будешь бегать и искать выход из этого лабиринта торгового ада.
Но мы справились. Случайно.

Прогулка у нас вышла не очень долгая, но насыщенная. В Екатеринбург мы влюбились так же, как в Иркутск.

В Екатеринбурге я была несколько лет назад, зимой, когда мы ездили на УАЗиках из Москвы в Тюмень. Но тогда Екатеринбург мне мало чем запомнился: мы гуляли по нему вечером, было очень, очень, ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ холодно, я больше думала о том, как бы не превратиться в ледяную скульптуру, чем смотрела на город. Я хорошо запомнила екатеринбургское метро, потому что в нем было тепло. Остальные воспоминания обрывочны: холод, холод, руки замерзают, красивое здание, холод, холод, ноги замерзают, какая-то скульптура, холод, холод, что-то откапываем из снега, о, это клавиатура, как же холодно-то, ё-моё, ура, метро, в метро тепло!

Этим летом, оказавшись в Екатеринбурге, мы решили исправить оплошность и осмотреть город полноценно.

Сначала мы отправились в дендрологический парк, расположенный на берегу речки Исеть. Парк оказался классным: зеленым и очень разнообразным, здесь росли не только любопытные деревья, но были и цветы. Парк был чистым, ухоженным, в нем было множество удобных и приятных дорожек между клумбами и деревьями.

Подъемные краны в Екатеринбурге то тут, то там — нормальное явление. В городе постоянно что-то строят и возводят. Мы постоянно натыкались на новые здания самой разной архитектуры.

Я не могу сказать, что я большой любитель ботаники, но у меня эти классные клумбы и симпатичные растения вызывали только позитивные эмоции.

Я не знаю, как правильно назывались все эти цветы, деревья, кусты. Я видела — они классные. По парку было очень приятно гулять, глаз радовали непривычные заросли с необычными растениями. Среди прочего обнаружили розарий с разными сортами роз и идущую от него тропинку среди подстриженных кустов.

Совершенно разные деревья симпатичны не столько сами по себе, сколько в сочетании между собой.

Фауна была представлена более привычными представителями — теми самыми, у которых хвост, кажется, больше всего остального организма =) Фауна радостно бегала по траве и ставила рекорды в прыжках с места.

Нашли странную конструкцию и долго думали, что автор хотел этим сказать. Решили, что это модерновый памятник карданным валам.

На другом берегу Исети высились здания — величавые, красивые. Я вроде сначала подумала, мол, зачем в таком зеленом районе строить эти жуткие высотки, но потом присмотрелась и оценила здешнюю красоту: набережная выглядела гармонично, все эти современные строения сочетались и с маленькой, скромной речушкой, и с деревьями дендрологического парка. На одной стороне реки — зелень и природа, на другой — офисы, здания из стекла и бетона. Две стороны одного и того же города, которые сочетаются между собой, несмотря на контраст и такую огромную разницу.

Екатеринбург — это город необычных контрастов. Здесь и старая архитектура, и современность. Несочетаемые здания сочетаются между собой. Как и в Иркутске, здесь каждый найдет для себя что-то по душе.

Старый мост, вид из дендрологического парка. Опять же — только что мы смотрели на современные высотки из стекла и бетона, перевели взгляд и — оп-па! — прямо перед нами старый каменный мост. Который — опять же! — прекрасно сочетается с этой тихой, спокойной речушкой, больше похожей на вытянутый в длину пруд.

Вид с каменного моста. Два лица одного города, две его стороны: Екатеринбург нынешний, тянущийся в будущее, прогрессивный, стремительный и мощный; и Екатеринбург тихий, неспешный, зеленый, застрявший в минутах прошлого, заставляющий остановиться и отдохнуть от постоянного бега и стремления к будущему.

Из парка мы отправились дальше по набережной и случайно набрели на музей под открытым небом, где стояли различные промышленные механизмы — таких экспонатов я не встречала нигде! Вот это классно придумано!

Экспонаты относятся к Музею архитектуры и дизайна и представляют собой огромные механизмы различной промышленности 19 и начала 20 веков — видимо, не макеты, а реальные. Штуки внушают. Во-первых, это действительно крутая идея — сделать их экспонатами, чтобы люди могли приобщиться и ближе познакомиться с устройствами производств. Во-вторых, они интересные. Мы зависли на продолжительное время возле них, каждый механизм подробно рассматривали, угадывали, как он работает, как двигаются его части, что именно и как он делает. Это же самый настоящий музей гениальных инженерных решений столетней давности!

Например, ножницы для резки листового металла. Здоровенные!

Вот такой бочонок. Льёт сталь.

Я помнила, что когда несколько лет назад мы гуляли по холодному Екатеринбургу зимой, мы смотрели через забор на какие-то железные штуки. Поскольку я к тому моменту сильно замерзла, я плохо запомнила, что это были за штуки и о чем трепались друзья, но осталось воспоминание, что штуки классные, правда, непонятные, но наверняка интересные. Вуаля! Я вернулась в Екатеринбург и теперь смогла рассмотреть эти классные штуки полноценно. Они действительно оказались крутыми и очень интересными!

Это молот. Опять же — впечатляют масштабы. Это же какое «будудух» он производил?

Сполна налюбовавшись на сложные, но одновременно такие простые в своей гениальности механизмы, мы отправились дальше, всё больше приходя в восторг от Екатеринбурга. Слева тянулась речка. А город, хихикая в кулак, подсунул нам под ноги вот такую надпись. Видимо, такое предупреждение более эффективно, чем стандартное «купаться запрещено!».

Набережная в Екатеринбурге — такая же разнообразная, как и весь город. Я где-то говорила о том, что набережная часто отражает то, каков город, по ней можно судить о том, что собой этот город представляет. Екатеринбургская набережная создана из разнообразия и сочетает в себе всё, что можно сочетать и что нельзя, и делает это превосходно.

Слева — река, а справа — зелень.

Набережная привела нас к городскому пруду. С берега мы увидели чудесную панораму Екатеринбурга: гладь воды, современные высотки, офисы, разноуровневые строения.
И мы окончательно влюбились в этот город.

Новые дома в Екатеринбурге соседствуют с отлично отреставрированными историческими зданиями, улицы очень широкие, а некоторые парковки и автомобили, стоящие на них в ряд, становятся, скорее, гармоничным дополнением общего вида города, чем каким-то чужеродным элементом.

В городе есть как история, так и современность. Крупные офисы и стеклянные постройки выглядят внушающими. А гуляя по улице, где в ряд тянутся старые дома, почему-то точно уверен, что если сейчас попытаешься обойти эту улицу с какой-нибудь ее оборотной стороны — ты там не встретишь угнетающего запустения. Маленькие магазинчики и кафешки на улицах Екатеринбурга сделаны аккуратно, на них нет кричащих вывесок, они выглядят ровно такими, какими и должны, чтобы, с одной стороны, ты легко мог найти нужное, а, с другой стороны, они не портили впечатления, когда гуляешь по городу.

На асфальте мы периодически встречали линии разного цвета, такие же, как в Иркутске. Видели и красную, и голубую, и кусочек желтой — видимо, разные экскурсионные маршруты для прогулок. На Екатеринбург одного дня не хватит точно. Чтобы хорошенько изучить этот город, понадобится, как минимум, несколько дней. В тот же Питер можно возвращаться бесконечное количество раз. Подобное впечатление оставил у меня и Екатеринбург.

В нашем рейтинге городов, в которые мы заезжали по пути с Байкала, Екатеринбург мгновенно поднялся на самый верх и скромно примостился рядышком с Иркутском.
Вот сюда я бы с удовольствием вернулась еще раз. А потом, может быть, еще раз.
В городе среди достопримечательностей можно заблудиться, но это не беда! К услугам туристов — соответствующие схемы с обозначением, какая история на каком углу стоит и чем она может быть интересна. На двух языках — русском с одной стороны, английском — с другой.

Оригинальное поздравление города.

Немного философии прямо на крыше здания. Пришел на пруд, присел в ротонду, прочитал и задумался.

Архитектурный отдых для взора.

Сочетать несочетаемое, и делать это красиво — девиз Екатеринбурга. Здесь соседствуют ДОСААФ и мировая фирма KPMG. И как же здорово, что вывески не сделаны в половину здания!

Бродить по улицам очень приятно. Есть на что посмотреть.

Гуляли мы часа два, а затем вернулись к машине, чудом нашли нужную парковку и быстро, без особых проблем покинули город. Автомобильное движение в Екатеринбурге нам очень понравилось: несмотря на зашкаливающее количество камер, ехать по городу просто и понятно, нервы не тратятся абсолютно. Ты думаешь не о том, как бы не нарушить, а спокойно оцениваешь дорожную обстановку, как будто здесь камеры реально висят для того, чтобы урегулировать движение нужным образом, а не только состричь деньги. Может быть, дело еще и в ширине улиц — они действительно широченные, до четырех полос в одну сторону, при этом под повороты налево и направо часто выделены отдельные полосы, чтобы средние два ряда как раз могли спокойно ехать прямо, а машины в них не метались из ряда в ряд.

Выезд из города был таким же простым — мы быстро очутились на нужной нам дороге на Пермь и полетели по не сильно загруженной трассе.

Где-то здесь, видимо, был перевал через Урал, но мы его не ощутили. Если спуски и подъемы попадались, то не сильно впечатляли, особенно после Монголии и дорожки из Бурятии в Иркутск и по Иркутской области до Байкала. По дороге в Пермь нам иногда встречались лишь маленькие холмики, а навигатор показывал высоту над уровнем моря метров 300. Помнится, я в разы больше и сильнее впечатлилась перевалами Урала, когда ездила одной снежной зимой через Чусовой, а одним приятным летом — через Челябинск. Может быть, здесь и вправду горы поменьше и пониже, а, может, эту местность перекрыли впечатления Монголии.

В Екатеринбурге с утра было немного пасмурно, на выезде из него покрапывал мелкий дождик, но днем распогодилось и вновь засветило классное и любимое солнце. На обед мы остановились возле озера Ут, которое случайно заприметили на карте очень близко к дороге. Обеденный перерыв, в итоге, оказался потрясающим: солнце вовсю жарило, рядом была прозрачная вода, легкий ветерок сдувал редких слепней, виды вокруг радовали взор.

— Ты бывала в Кунгурской пещере? — спросил Витя, пока мы жевали рис с рыбой и фасолью.
— Не-а. Но слышала про нее.
— Хотела бы побывать?
— Очень.
— А до этого в пещерах бывала когда-нибудь?
— Нет.
— Тогда нам надо рвать туда когти.

Рвать когти — громко сказано. После этого диалога мы с места не шевельнулись, продолжая пить чай и подставляя лица ласковому солнцу. О времени мы задумались чуть позже, когда вернулись на трассу.

— А там же, наверное, билетики надо покупать, в пещеру-то?
— Ну да.
— А это же значит, что у них есть определенное время работы?
— Само собой.
— А до скольки они вообще работают?
— Понятия не имею.
— А ты понимаешь, что мы можем приехать и уткнуться в закрытые ворота?
— Понимаю. Но мы попробуем.
— Давай. До пещеры чуть больше 100 километров. Жги.

И мы стали жечь. Ну, сами понимаете, жечь в масштабах 1hz — это тоже громко сказано, но на свои 90-100 км/ч он поршнями успешно зашевелил.

Я часто удивляюсь тому, как нам порою везет. А уж про то, как нам везло в этой поездке, можно сказки слагать (чего только стоит встреча с монголом-выпускником МГУ посреди диких гор и степей!). Мы толком ничего не планируем и действуем по принципу «получится — хорошо, не получится — ну, жаль, конечно, но тоже хорошо». Так и тут.

Идея заглянуть в Кунгур пришла спонтанно, мы не знали ни времени работы пещеры, ни особенностей посещения. Пока Витя рулил, я быстренько почитала, что пишет про пещеру Гугл, Витя закивал головой в подтверждение того, что там действительно 0 градусов летом, но про экскурсии ни Гугл, ни Витя толком ничего не знали, да и я особо не старалась искать.

С основной трассы мы свернули в Кунгур и проехали прямиком через город, который очень нам понравился. Есть города, которые вызывают симпатию даже из окна автомобиля. Первый же встреченный торговый центр был оформлен под старинное кирпичное здание с часами, на нем красовалась стилизованная вывеска, что мгновенно вызвало у нас симпатию. Два моста с железными арками походили на младших братьев одного здоровенного новосибирского моста. Через город текла река, по ее берегам стояли домики, высилась церквушка — пейзаж был лирическим. Все в Кунгуре было каким-то нежным, мягким — даже лежачие полицейские имели самый скромный размер и совсем не ощущались. Город дышал безмятежностью и спокойствием.

По направлению к пещере стояли указатели. По ним добрались до туристического комплекса: слева стояло здание гостиницы, справа — арка входа на территорию туристического комплекса с парком, кафе, магазинами, кассой. По обочинам спали припаркованные автомобили. Свою малышку мы воткнули рядышком.

Время было около 16:30. Первым делом мы отправились к кассам — узнать, что к чему. Посещать пещеру можно только строго в составе экскурсионной группы. Мы грустно смотрели на информационный плакат: экскурсии проводились в 14 часов, в 15, в 16... Наверное, опоздали.

Но ниже мы увидели. Все-таки отчаянным спонтанщикам вроде нас везет. Мир, наверное, любит безбашенных людей за их жажду жизни и, снисходительно вздыхая, всячески старается помогать. В 17 часов в пещеру была крайняя за день экскурсия с лазерным шоу. Шоу нас не интересовало, а вот пещера — более чем. Возле 17-часовой экскурсии на плакате стояла сноска, что-то про то, что она то ли не всегда проводится, то ли бывает только в определенные дни. Я ее читать не стала — сегодня эта экскурсия была.

Билет на человека стоил 700 рублей — давно не встречала такой внушительный ценник за экскурсию в составе группы. Впрочем, пещера того стоила.

У нас оставалось еще минут двадцать, так что мы метнулись обратно в Тойоту и распаковали теплые вещи — куртки, флис, шапки, перчатки, теплые носки. Прискакали обратно к входу, где как раз собиралась маленькая толпа человек в 12-14. Здесь же я с удивлением обнаружила прокат теплых курток — по 100 рублей за куртку. Оригинально, но вполне логично.

Территория комплекса выглядела облагороженной и ухоженной, тут случился наплыв цивилизации, стояли симпатичные домики-кафешки, был разбит парк. Витя бывал тут лет 10 назад и сказал, что тогда всего этого не было, комплекс выглядел более диким. Если раньше палатки с сувенирами стояли рядками вдоль дорожки, то теперь они переехали в деревянные домики и превратились в полноценные магазины.

Чуть позже 17 часов всю нашу толпу запустили внутрь пещеры вместе с девушкой-экскурсоводом. Мы с Витей сбежали в хвост колонны, в самое выгодное место — здесь тебя не заталкивают в спину, можно периодически отставать и все фотографировать без кучи голов вокруг, а рассказ экскурсовода при этом отлично слышно.

В пещеру вел искусственно сделанный коридор, в котором нас ждала низкая температура воздуха, так что мы мгновенно порадовались своим шапкам, перчаткам и курткам. И треккинговой обуви.

Кунгурская ледяная пещера считается одной из жемчужин Урала. Ее возраст — свыше 12 тысяч лет. Она огромная — ее длина около 5700 метров, для посещения экскурсионными группами открыто около 1500 метров, остальная территория — заповедная зона. В пещере круглогодично холодно. Раньше в пещеру можно было попасть только через лаз, по которому приходилось ползти на животе, попасть внутрь могли только худые люди. Теперь вход в пещеру облагородили, сделали просторный тоннель.

— По лазу на животе, представляешь? Ползком! Преодолевая трудности! — задумчиво говорила я Вите.
— А вокруг тебя сдавливают стены и потолок.
— Круто. Я бы попробовала. Жаль, что теперь нельзя.
— Я бы тоже.

А потом мы попали в первый грот пещеры и открыли рты от восторга, не в силах произнести ни слова. Потом пошли тихие междометия (нам сказали, что громко разговаривать в пещере нельзя) такого же восторга, мы то замолкали от переполнявших чувств, то опять начинали что-то друг другу говорить, но наши разговоры не отличались разнообразием и состояли, в основном, из слов «офигенно», «как круто», «потрясающе», «аааааааа!!!», «ыыыыыы!», «КАКАЯ КРАСОТА!!!», «ПРИРОДА, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, ПРЕКРАТИ!!!».

Тот самый лаз, через который люди попадали в пещеру раньше, до того, как сделали цивилизованный и удобный тоннель.

Поделка из льда — человеческая, поделки из снега — природные. Ледяная фигура, конечно, симпатичная, но... природа всё равно выигрывает, да.

Это какая-то снежно-ледяная сказка. Такого не бывает в реальной жизни.

Трогать все эти льды и снега строго запрещено. Видимо, чтобы не таяли от тепла. Поэтому-то в пещеру и не пускают без экскурсионной группы — черт с ними, с туристами, если заблудятся, так они же без присмотра могут тут всё поломать!

Кунгурская ледяная пещера оказалась другим миром. Другой вселенной, иным измерением. Там, на поверхности, за границей скал и земли — один мир. Здесь, в гротах, — совсем другой. Это не земля, это не наша планета, это какой-то параллельный мир!

Если вы будете ехать мимо Кунгура — сделайте все возможное, чтобы попасть в этот мир. Опоздайте на работу, выгрызите лишний выходной день, приедьте сюда за тридевять земель, отмените экскурсию в какое-то другое место, но попадите сюда — оно того стоит, здесь надо очутиться хотя бы один раз в жизни. Я была в полном восторге от этой невероятной красоты, от этого природного творения, от представшего совершенства.

Логично, что гроты пещеры оборудованы для посещения кучи людей. С тропы убраны все камни, тропа хорошо сделана, кое-где поставлены железные ограждения. Всюду сделана подсветка: по стенам гротов и переходов тянутся змейки светодиодных лент, стоят светодиодные лампы. Различные уголки гротов подсвечены разными цветами. Очень многие прекрасные виды создаются в пещере именно подсветкой, она сделана очень выверенно и точно, ровно там, где нужно, чтобы сразу приковать взгляд к творениям камня и воды.

В первых гротах было особенно холодно, нас ждало ледовое творчество — сталактиты и их производные. В одном из гротов стояли сделанные руками человека ледяные скульптуры, но они, понятно, не вызывали такого восторга, как природные поделки.

Целый огромный грот был целиком посвящен ледяным скульптурам, сделанным руками человека. Ох, человек. В попытках переплюнуть красоту природы... Нуууу... Хорошая попытка, но не в этот раз =)

Единственная ледяная фигура, которая мне по-настоящему понравилась. Все эти фигуры — итоги какого-то конкурса, который здесь не так давно проходил.

Розовые слоники бегают по комнате... Нет-нет, не розовые и не по комнате, да и слоник только один.

Поскольку мы приехали в пещеру летом, сталактитов было мало, они расположились только в первых гротах — летом почти все тает. Если хочется увидеть больше ледового творчества природы, то нужно приезжать в пещеру зимой или ранней весной. Нам и позже сказали, что пещера прекрасна тем, что в каждое время года она разная, так что зимой можно совершенно не узнать гроты, по которым ходил летом.

От грота к гроту снега и льда становилось всё меньше. Белые одеяния таяли и обнажали истинную плоть пещеры — камни.

За ледяными поделками нас ждали чисто каменные гроты с великолепной каменной архитектурой — той, которую создает природа, а именно — вода. Кунгурская пещера — карстовая. Ее, по сути, и создавала вода. Сквозь трещинки скал она сочилась внутрь камня и постепенно делала полости, которые потом превратились в огромные залы...

Подумать только — это творчество воды. Сколько времени ушло на то, чтобы выточить камень, придать ему иную форму, создать тут резные потолки, выстроить огромные пещерные комнаты? Природа — не только лучший творец, но и самый терпеливый. Она готова тратить на создание чуда тысячи и миллионы лет. У нее впереди — вечность. Она может себе позволить не торопиться и планировать самые грандиозные проекты.

Каждый грот в пещере имеет свое название — какой-то называется грот Данте, есть грот Смелых, есть Морское Дно — вот в этом гроте как раз хорошо видно, как вода причудливо работала над камнем, постепенно ваяя из глыбы настоящие каменные кораллы.

Табличка с названием очередного грота.

Сама экскурсовод рассказывала текст как-то без души. Складывалось впечатление, будто она вызубрила этот текст (вплоть до обращений «уважаемые туристы») и теперь зачитывала его наизусть. Никаких эмоций, чувств, обратной связи. Может быть, ей уже просто не хватает эмоций на каждую туристическую группу — попробуй порассказывать одно и тоже по 4-5 раз в день! Вспомнила тетушку с Кий-Острова из своей недавней поездки по Архангельской области — вот та женщина была экскурсоводом от бога! Вплоть до выражений навроде «пожуй сосну», такую яркую, захватывающую речь поискать нужно.

Тем не менее, мы иногда старались все-таки отвлекаться от окружающих красот и слушать, что нам рассказывают. Туристическая часть пещеры нынче полностью безопасна: в нужных местах стоят стилизованные колонны-подпорки сводов, в других нужных местах сделаны укрепляющие решетки и что-то вроде анкерных стяжек длиной до 16 метров, стоят датчики смещения породы (мы видели такие — маленькие черненькие кругляши, торчащие прямо из камня), по которым видно, когда камень начинает гулять. Если камень загулял (и решил пойти... устать и пойти, да) — его обрушают искусственно.

Любоваться пещерой можно бесконечно долго. В ней прекрасны не только здоровенные глыбы, валяющиеся по сторонам. В ней прекрасно все: неровный потолок, каменные стены, нависающие над тропой куски породы, об которую один раз стукнулся головой Витя, а один раз — я. За головой в пещере надо следить постоянно: если не стукнешься ею о низко свисающие потолки, то ее крыша может легко уехать от восторга.

— Экскурсовод так любопытно рассказывает про заповедную часть пещеры.
— Ага.
— Давай отстанем от группы, потеряемся и туда пойдем.
— Перестань читать мои мысли.
— Спасибо, что ты всегда поддерживаешь меня в моем безумстве. Но там, наверное, опасно.
— Как минимум, нам понадобится альпинистское снаряжение.
— И гидрокостюмы, она же сказала, что некоторые гроты затоплены и их надо переплывать.
— И, конечно, медицинская страховка. Вместе с эвакуацией, ага.
— Старые мы с тобой какие-то стали, скучные. Сразу думаем, как бы всё организовать и пойти по накатанной. Нет бы просто отстать от группы и сбежать туда сейчас.

Впрочем, экскурсовод старалась следить за участниками экскурсионной группы и выключала за нашими спинами свет, чтобы гроты погружались в кромешную, полную темноту. Наверное, это было рассчитано на то, что если кто-то сильно отстанет, он начнет громко кричать и возмущаться, мол, дайте свет обратно, и тогда его быстро найдут, отругают и вернут обратно к людям.

Некоторые вещи в пещере показались нам перебором по части развлекательной программы для туристов. В одном из гротов висел экран из ткани для проектора — на нем нам показывали психоделически-наркоманский анимационный фильм длительностью минут 6 про пещеру. Это, видимо, и было обещанное лазерное шоу. Отрисованные лазерными линиями летучие мыши говорили страшным голосом и рождали в голове вопрос, что курил автор. В другом гроте мы обнаружили украшенную мишурой и лампочками елку. По словам экскурсовода, ее сюда приперли для того, чтобы показать, что в условиях пещеры и ее климата такая елка способна стоять годами, пока не покроется плесенью и ее не придется выкинуть, чтобы поставить другую. А так, мол, можете сфотографироваться, смотрите, елка, Новый Год, лампочки, стул из камня от Деда Мороза. Как-то это всё совершенно не смотрелось в пещере — здесь надо целиком погружаться в красоту природы и любоваться творчеством природы, а не привносить элементы развлечений с поверхности. Такие вещи, по моему мнению, портят первозданную красоту.

Позже мы дошли до подземных пещерных озер, которые тоже нас поразили до глубины души. Можете себе представить — вода в озере настолько прозрачна, что одновременно отражает потолок и стены и целиком показывает дно. Сначала сходу не видишь воду, думая, что тут только каменная чаша, а потом замечаешь абсолютно спокойную, без единой морщинки, гладь воды, сквозь которую просматриваются камни на дне — сложно оценить глубину, она тут может быть пару десятков сантиметров, а может быть полноценные 4 метра. И в воде видно как бы двойное изображение — дно и отражение окружающих камней. При разглядывании такого озера мозг уезжает окончательно.

Мы созерцали и очень масштабное озеро пещеры, которое уходило куда-то глубоко под нависающие камни. Это озеро имеет площадь свыше 1000 квадратных метров, а глубина достигает трех метров.

В озере водится живность — рачки (выше на фото — слева на камне висит картинка, как этот рачок выглядит). Одного такого рачка работники музея выловили и посадили в аквариум, чтобы посетители могли на него посмотреть. Но рачок не дурак — в аквариуме он стал ныкаться в глину и носу оттуда не высовывать. Так что обитателя вживую мы не увидели, как не смотрели.

— Может быть, его там и нет, — продолжали мы обсуждать происходящее, топая с Витей в хвосте.
— Да, просто для туристов небольшое развлечение — мол, найди рачка. Ай-яй-яй, спрятался, ну, не сегодня, значит.
— Не надо искать в темной комнате черную кошку. Особенно, если ее там нет.

По пути нам встретились потрясающие гладкие ступени из потрясающего камня, очень скользкие, но прекрасные внешне. Мозг уплыл куда-то в далекие дали. Хотелось сесть перед этими камнями и плакать от восхищения. Природа безумна — и своей безумной красотой способна сводить с ума.

Про ступени нам впаривали какую-то легенду о том, что, мол, раньше женщины по ней ходили, разбивали коленки и плакали, а потом в честь этого выходили замуж и бла-бла, я не особо слушала, потому что легенд в рассказе экскурсовода было традиционно больше, чем нормальной технической информации про карстовые образования.
— Слышал? Тут, в пещере, бракосочетаются.
— И, мол, ни одна женщина еще не отказала мужчине, который предложил ей руку и сердце здесь.
— Ну если тебя посадят в грот в полную темноту и скажут, что, мол, пока не согласишься замуж выйти — не выпустим, там любая согласится.
— Так вот как это делается.

И мы опять погружались в созерцание красоты камня. Идя по переходу, я могла остановиться и долго смотреть на очередную свисающую резную глыбу — на ней застыла вода, но не льдом, а прозрачной пленкой, она превращала камень в настоящую футуристическую скульптуру, сделанную из самого чудесного материала на свете.

Никогда не думала, что буду стоять и любоваться трещинами в каменной породе. Пока экскурсовод видом не покажет, что эта, галерка, давайте поторопитесь. Солнышко садится, свет выключается, муравейник закрывается, бегите скорее сюда.

Ещё одно подземное пещерное озеро, вытянутое в длину. С виду кажется, что это какая-то лужица? А вот и нет, говорю же, там глубина может нескольких метров достигать. Основная часть озер, как правило, прячется под нависающими камнями. Без гидрокостюма не обойтись.

В это озеро с потолка срывались вниз капли и порождали рябь на воде. Тишина грота, камни вокруг, архитектура пещеры, гладь воды с расходящимися кругами... Очень завораживающее зрелище.

Экскурсия длилась более часа. Замерзнуть мы не замерзли — правильным решением было тепло одеться, как будто на улице зима. Выход из пещеры представлял собой длинный туннель наверх с несколькими дверьми. Экскурсовод нам советовала, как только мы попадем на улицу, сразу не стягивать с себя теплую одежду, а подождать хотя бы несколько минут, чтобы для организма не стал большим шоком переход от очень низкой температуры к полноценной летней — перепад больше 20 градусов.

На улице мы зашли в магазин сувениров — подарков там нашлось на все вкусы и цвета, от магнитиков до симпатичных фигурок из мраморной крошки. С магазином нам тоже повезло — мы вышли из пещеры примерно в 18:30, а сувениры работали до 19 часов.
Оказавшись на поверхности, под ярким солнцем, постепенно стягивая с себя шапки и куртки, мы всё ещё находились под огромным впечатлением от только что увиденного. Мы только что вернулись из другой галактики. Мы побывали в другой вселенной. Мы через туннель ушли на какую-то звезду далекого космоса и теперь вернулись на Землю через гиперпространство. Неужели такая красота спрятана прямо вот здесь, в нескольких десятках метров от нас, за толстыми стенами каменного холма, за толщей земли?
Вечерело. Сегодняшнее расстояние мы проехали совсем маленькое — больше гуляли и смотрели красоты, чем ехали. Решили укатиться немного за Пермь и встать на ночевку там, в очередном поле.

Вновь проехали через Кунгур, вышли на трассу.
— Почему ты так не любишь Пермь? — интересовалась я у Вити.
— Я там был, мне не понравился этот город.
— Пермь тебя тоже не любит — смотри, какие тучи. А ведь только что было солнце.

С неба вскоре ливануло водохранилище. Впрочем, нам было не привыкать. Витя не любил Пермь, а Пермь не любила Витю, от этого страдали я и Тойота.

А на объездной Перми ливень закончился, и мы увидели самый потрясающий закат, случившийся за эту поездку.
— Тебя Пермь не любит и встретила дождем, — похихикала я. — А мне, смотри, как рада. Подсунула прекраснейшие краски закатного солнца.

Мы ехали и любовались очередной природной картиной. Удивительный мир, удивительная планета. Мироздание, кажется, в очередной раз решило напомнить нам с помощью контраста и сравнения простую истину о том, что его надо ценить: только что мир был мокрым и серым, лили потоки воды, но теперь — он снова горит самыми невероятными цветами, он перекрасил небо из черного в сияющее, в горящее.

— Мы едем ровно на запад.
— Мне кажется, мы пытаемся обогнать планету, опередить ее вращение, чтобы любоваться этим закатом как можно дольше.

А закат и вправду горел на небе очень долго. Мы ехали прямиком в него.
Когда окончательно стемнело, мы укатились за Пермь — ее объездная нам понравилась, на ней было три полосы в каждую сторону и хороший асфальт. После Перми опять началась двухполосная дорога, с которой мы ушли на своротку, а со своротки — в поле. Накрапывал дождь.

День 20.
23.08.2018.
Пермь — Киров — Кострома — Ярославль — Москва.

Утро нас встретило мокрым, склизким холодом — не так, как на Хубсугуле, но куртки мы на себя натянули. Привычно сготовили кашу на завтрак, привычно вернулись на трассу. Мы решили вернуться домой по пустынной северной дороге и поехали в Киров, а не Казань.

Асфальт, легкие холмы, две полосы. После развилки Казань-Киров (мы ушли на Киров) трафик упал до минимального. С началом Кировской области чуть-чуть подпортился асфальт, периодически под колеса стали кидаться кочки, но на скорость Тойоты это никак не влияло.

Кировская область была пустынной и какой-то забытой. Вокруг был лес, иногда попадались деревни. Можно было ехать десять минут и не встретить ни одного автомобиля. Заправок крупных сетей тоже не было. В одном населенном пункте мы нашли заправку Движение — вроде как сетевую по Кировской области. На ней была очередь, заправлялись и Мерседесы, и Хай-Люксы, так что мы тоже наполнили бак. На выезде с нее прочитали, что заправка вроде как входит в концерн Газпромнефти. На удивление, Тойота не стала вести себя хуже, никаких признаков некачественного топлива мы не обнаружили. Забавным фактом стало то, что расход топлива после непонятной заправки Движение стал ниже, чем был после заправок Газпромнефти.

И такие виды — который день подряд. Дорога. Асфальт. Лес. В голове трассы перемешались с грунтовыми дорогами, области — с районами, города — с деревнями, а реки — с озерами.

Кировская область — лесодобывающая. Здесь нам чаще всего попадались фуры-лесовозы, а строения часто имели вот такой деревянный вид.

Прикинув, что к чему, мы решили, что на данный момент вполне напутешествовались. После Байкала и Монголии город Пермь, находящийся в 1400 километрах от нашего дома, казался нам соседним районом. Мы вдруг поняли, что количество впечатлений переполнило условную чашу и больше мы вряд ли сможем переварить. Пора домой. Мы могли бы ехать до Москвы еще пару дней, но решили преодолеть оставшееся расстояние в один присест. 1400 километров в масштабах прошедшего пути — это ничто. Тем более что нас было двое.

Утром рулил Витя, потом весь день сидела за рулем я, а Витя сел повторно за руль с наступлением темноты. Когда-то мне казалось, что 200 километров от дома — это очень далеко. Совершая вылазки в соседние районы родной области, я испытывала эмоции первооткрывателя, мне казалось, что я уехала очень далеко и совершила что-то невероятно авантюрное.

Но градус путешествий всегда требует повышения, как и любой градус любого немного экстремального увлечения. И теперь цифра в 1000 километров стала казаться чем-то из серии «можно метнуться на выходные».

В Киров мы не стали заезжать, прошли его по объездной. За Кировом ушли на Кострому.

— Скоро будет тот самый участок, — продолжал рассказывать мне Витя.
— Это на котором ты колесики пытался потерять?
— Ага. Около 200 или 300 километров полного ахтунга.
— А представляешь — там везде положили асфальт, пока мы носились по странам три недели.
— Ха!

Друзья не зря называют меня вороной. Обычно это относится к идее о том, что я «сильная и смелая, но на всю голову...». Но иногда это относится и к некоторым моим фразам.
Мироздание, послушав наш диалог, хихикнуло в кулак и решило опять себя проявить.
Когда мы свернули на очередном перекрестке по направлению в Кострому, Витя замер в ожидании. Он по этому участку катался, и ему было скучно опять терять колесики, поэтому он предоставил это развлечение мне.

— Ямы размером с колесо Тойоты! — утверждал он. — Скорость не более 30 км/ч!
— Я не верю тебе.
— Ну-ну.

И за поворотом, там, где должны были начаться жуткие ямы, нас вдруг встретил идеально гладкий, как зеркало, новый асфальт. На него еще даже не успели нанести разметку!
Мы хохотали, как ненормальные.

— Ну ворона! Ну даешь!
— Небось, до Костромы положили =) Ты точно ехал этой дорогой?
— Да точно! Абсолютно точно!
— Может, по другой все-таки?
— Этой!
— А где ямы обещанные?
— Да откуда я знаю? Реально асфальт новый положили, пока мы катались по Монголии и ехали с Байкала!

Дорожники поработали на славу и закатали в новый асфальт километров, наверное, 100. Я ехала и кайфовала. Не надо вытрясать душу из машины и себя. Вещи в багажнике тоже облегченно вздохнули. Особенно юртинг, который одной дверцей аккуратно и любопытно выглядывал из спальника во внешний мир.

Конечно, до самой до Костромы дорожники асфальт положить не успели. Через какое-то время дорога все-таки испортилась — начался длинный участок заплаточно-ямочного ремонта, при котором асфальтовая дорога превращается в жесткий грейдер. Фуры сбросили скорость до 30-40 км/ч, я скорость сбавлять не стала, легковушки летели не медленнее моего. Больше сотни километров машину трясло, однако после Монголии и ее дорог нам это казалось легким недоразумением. Банки с тушенкой в обратную сторону не выгибает — и слава богу.

В Кострому прилетели по темноте. Где-то там же Витя залил в бак обе канистры, которые мы возили с собой все путешествие на всякий случай. Канистры выглядели приунывшими — если бы мы взяли с собой пластиковые, их бы по-любому пробило и нам были бы обеспечены 40 отборных литров высококачественной солярки прямо в багажнике. Но мы взяли железные — и нам повезло. Обе канистры имели вмятины и жуткие потертости — дороги Монголии не прошли бесследно и для них. Юртинг, поглядев на канистры, перепугался и в ужасе завернулся обратно в спальник, понимая, что до Москвы осталось совсем чуть-чуть.

В Костроме мы постояли в небольшой пробке перед единственным мостом через Волгу. По обочинам стояли дальнобои и ждали 10 часов вечера — оказывается, проезд по мосту для них днем запрещен. С моста открылся прекрасный вид на широченную реку — ей-богу, это не река, это целый океан. Я смотрела на эту красоту без сил. Я думала, что так наполнилась впечатлениями, что больше не могу ничему восхищаться. Но нет. Я смотрела на Волгу и восхищалась. Мы не стали делать фотографии. Мы просто сфотографировали ночную панораму реки с костромского моста своей памятью. Я давно хотела в Кострому и никак не могла в нее собраться. Проехавшись по мосту, поняла — пора взять себя в руки и приехать сюда погулять. Тем более, разве до Костромы такое уж большое расстояние? Всего-то километров 500 от Москвы. Это же вписывается в формат покатушки выходных дней.

Из Костромы мы приехали в Ярославль. Из Ярославля знакомой дорогой полетели домой. Впечатление от той дороги у меня осталось только одно: как мы забрались на вершину подъема и увидели, что по встречке прямо на нас летит фура, которая решила выйти на обгон через сплошную. Витя мгновенно среагировал и ушел на обочину. Спасибо тому ангелу-хранителю, который не оставил нас в крайний день путешествия и сопроводил до порога дома...

В Москву мы приехали ночью, пробок не было, и мы быстро добрались до Подмосковья. Дома были около 2 часов ночи.

Общие итоги.

1. Финансы.
Всего на эту поездку на нас двоих ушло 145 000 рублей. Распишу в подробностях — мы кропотливо записывали каждую трату, чтобы в дальнейшем лучше понимать финансовые масштабы столь далеких путешествий на прожорливом автомобиле.

На топливо (дизель) от Москвы до Москвы было потрачено 61 886 рублей и 860 600 тугриков (по очень грубому подсчету, это где-то 26 000 рублей). То есть общие затраты на топливо приближаются почти к 90 000 рублей. Примерно на такую сумму мы и рассчитывали — расход Тойоты доходит до 15 литров на 100 км, а в Монголии он временами был почти 20 литров на сотню. Что поделать, дороги оказались не самым легкими.
Суммарный пробег вылился в цифру около 14 000 километров.

Для понимания денежного курса: мы покупали тугрики по курсу около 35-37 тугриков за 1 рубль. Грубо говоря, 1000 тугриков равняется 30 рублям. На монгольскую часть поездки у нас ушло 35 000 рублей, остальное было потрачено в России. В эти 35 т.р. вошло в Монголии все: питание, топливо и т.д. Финансовые расходы по Монголии мы записывали в тугриках. Около 1000 рублей у нас так и осталось в виде тугриков — мы хотели поменять их на границе на обратном пути, однако никакого пункта обмена или человека, который бы их поменял, возле погранперехода не нашли.
Следующий существенный пункт расходов — питание. В него я включаю и Витины записи по тратам, которые он делал, пока ехал из Москвы в Новосибирск встречать меня в аэропорту. Мы питались как в кафешках, так и закупали еду в магазинах для самостоятельного приготовления. На кафе сильно не скупились, могли побаловать себя кофейнями, в том же Бийске заходили в довольно дорогое заведение. По России на кафе и столовые потратили 6100 рублей, на закупку продуктов в магазинах — 15 000 рублей. При этом Витя делал одну большую закупку продуктов в Омске на Монголию (мы не были уверены по поводу того, что там с продуктами). Как оказалось, купили многовато — где-то четверть продуктов привезли с собой домой. В Монголии на рестораны (заходили три раза) потратили 103 100 тугриков (чуть больше 3 000 рублей). По мелочи что-то докупали из еды в магазинах — 34 700 тугриков. Итого питание на двоих тянет где-то на 25 000 рублей на всю поездку.

Существенным расходом стал мой билет на самолет до Новосибирска. В принципе, я могла сэкономить и взять билет на лоукостер «Победы» примерно за 8-9 тыс.руб., однако мы решили перестраховаться и я брала возвратный билет — всё бывает, Тойота могла до Новосибирска и не доехать и билет пришлось бы сдавать либо делать обмен на другую дату и время вылета. Поэтому брала билет подороже и летела авиакомпанией S7 — 12 286 рублей.
Далее. Жилье. На жилье тратились два раза: 110 000 тугриков в Улан-Баторе (3000 с небольшим руб.) и 2740 рублей на Байкале. Тойота, сожрав кучу топлива, при этом помогла нам сильно сэкономить на проживании.
Не поскупились мы на сувениры — на них ушло 5800 рублей. Плюс омуль на Байкале — 750 рублей. Плюс купили себе домой монгольского меда — 40 000 тугриков (1200 рублей). На Алтае купили вкуснейшего травяного местного чая и кедровых орешков в дорогу — еще 900 рублей. Отнесем это все к одной статье расходов вида «сувенирно-вкусняшное» — на нее итого вышло 8650 рублей.

Ну а дальше идет всякая мелочевка: платные дороги Монголии — 7000 тугриков (каждая платка стоит 1000 тугриков); въезд в национальный парк Хубсугула — 6000 тугриков; монгольская страховка на двух водителей — 1800 рублей; въезд в Монголию (то, что называют «дезинфекцией колес») — 50 рублей; парковка в аэропорту Толмачёво в Новосибирске (когда меня Витя встречал с самолета) — 250 рублей; экскурсия в Кунгурскую ледяную пещеру, два билета — 1400 рублей. Итого всей этой мелочевки вылазит на 13 000 тугриков и 3500 рублей.
Что самое удивительное, мы очень точно уложились в сумму, на которую рассчитывали, хотя изначально бюджет планируемой поездки считали по нашему любимому принципу — что-то из серии:
— Света, сколько денег надо на поездку? Сколько уйдет на топливо? На текущие расходы? Какова стоимость дизеля в Монголии?
— Ой, Вить, ну отстань. Давай возьмем по 70 тысяч на человека, должно хватить.
— Ты уверена?
— Нет, но давай попробуем исходить из этой цифры.
Как ни странно, я угадала =)

2. Питание в Монголии.
Все поголовно, кто был в Монголии, предупреждали нас о том, что с едой в Монголии всё плохо. Мол, там нет ничего, кроме мяса. Кругом одно мясо. Они едят жутко жирное мясо, заедают его мясом и запивают тоже мясом. А банального огурца днем с огнем не сыщешь.

Я этому поверила, и мы закупили в России кучу консервов, потому что опасались, что в Монголии нам есть не дадут и мы погибнем из-за недостатка картошки.

Оказалось, что всё совсем не так. Да, монголы едят мясо. Очень много мяса. Но, ей-богу, если бы мы знали, что там настолько вкусно готовят в кафешках, мы бы купили в России еды вполовину меньше и каждый раз стремились найти в очередной деревне какой-нибудь ресторан, где было бы меню с картинками. Готовят монголы потрясающе. Может быть, мы просто находили нужные места, но блюд вида «мясо сидит на мясе и мясом погоняет» мы не встретили ни разу. Да, блюда у монголов все мясные, но приготовлены они фантастически: в качестве гарнира к мясу идет вовсе не мясо, а рис, лапша, овощи и другие вполне нормальные штуки. Специфика монгольского мяса заключается в том, что оно дикое, это чувствуется. Многим, вероятно, такое придется не по душе, но мы именно дикое мясо обожаем, без всяких там невнятных добавок. Оно жесткое, но его и режут тонкими кусками, так что жесткость почти не чувствуется. Жирности в еде я тоже не заметила: мясо, как правило, приготовлено так, что жир тает во рту, а гарнир у него вполне овощной. Порции в ресторанах огромны: одним блюдом человек наедается на «ура» так, что до следующего дня есть не хочется.

В продуктовых магазинах мы находили всё, что нам нужно. Конечно, это не российские «Пятерочки» и «Магниты», где полки ломятся от 10 сортов яблок, но всё нужное там есть: и хлеб, и какие-то овощи, и картошка. Так что, как мне показалось, истории про жирную пищу в Монголии сильно преувеличены. Монгольскую кухню надо кушать обязательно.
Другой вопрос, что так же обязательно надо искать кафе, в которых есть меню с картинками. В противном случае, будет совершенно непонятно, что ты заказываешь =)

3. Подготовка автомобиля.
Люди, бывавшие в Монголии, и монгольские отчеты хором говорили мне, что вся Монголия проходится на стандартном внедорожнике на АТ-резине. Над моим вопросом «нужен ли в Монголии шноркель?» народ по-доброму смеялся. Мол, там обычные грунтовки, ничего особенного. Можно на кроссовере ехать.

По факту всё опять оказалось не так.
Видимо, Монголия у каждого своя. Вероятно, если ехать чисто по федеральным грунтовым трассам, никаких шноркелей и грязевой резины и вправду не нужно. Но если углубляться куда-то в дебри... Если меня теперь спросят, на каком автомобиле надо ехать в Монголию, я честно отвечу, что всё слишком сильно зависит от маршрута.
У нас на автомобиле стояла 33-я грязевая резина Toyo Open Country — она отработала свое на 100%. Там, где мы ездили, АТшка выжила бы с трудом. Во-первых, камни — позже мы обнаружили на внушительных, толстых шашках мудов вот такие порезы.

Это не рисунок протектора — это новый полноценный порез шашки. По всей видимости, острым камнем.

Слева — круглое отверстие в шашке непонятно от чего, рядом на правой шашке — маленький порез. Это только пара примеров. Такие мелкие порезы мы находили во множестве на всех колесах.

Как бы тут повела себя АТ?
Во-вторых, периодически на нас нападала легкая подболоченность. В этих случаях мы тоже сильно радовались, что у нас именно муды. Лебедиться посреди горных степей было бы не за что.

Далее. У нас стояла лебедка. Она свое тоже отработала — как оказалось, за лебедочный трос очень удобно держаться при проверке бродов через горные реки с сильным течением. Только благодаря тросу меня на фиг не смыло водой. Плюс ко всему, мы все-таки ездили одной машиной. В этом случае, как мне кажется, необходимо иметь самостоятельные средства спасения. Вряд ли лебедка нам помогла посреди горной степи (но у нас же муды для этого были, чтобы не застрять в этой горной степи), но, например, на Хубсугуле были деревья — это успокаивало.

Чего нам реально не хватило — шноркеля. Бродов на нашем маршруте было в избытке. Мы заметили, что почти каждый первый монгольский внедорожник имел шноркель — а это о многом говорит. Поплавали мы знатно, и я теперь сильно удивлена, что никто не посоветовал мне именно нормальный воздухозабор. Может быть, для удаленных уголков Монголии он важнее, чем грязевая резина.

Мы сильно радовались, что у нас есть хай-джек — он пригодился во время подтяжки ступичных подшипников. Передний силовой бампер служил удобным столиком и отличной площадкой, чтобы поднимать машину хай-джеком. Задний силовой бампер тоже не зря поставили — на его калитке мы возили запаску. Без запаски в Монголии точно делать нечего. При этом качество калитки (у нас бампер Ojeep) сильно порадовало — при той виброжести, через которую мы прошли, крепление запасного колеса не расшаталось, не появилось никаких люфтов.

Так что к подготовке автомобиля, едущего в Монголию, надо подойти очень вдумчиво, если планируется съезд с федеральных грунтовок. Особенно, если автомобиль едет один, без поддержки второй машины.

4. Топливо в Монголии.
Дизель в Монголии дороже, чем у нас. Если я правильно все считаю, то стоимость литра там приближается к 60 рублям. С собой в запас мы брали две канистры — Витя заправил их на выезде из Москвы. Я читала, что в Монголию нельзя провозить в канистрах больше 10 литров, мы провезли 20, нам никто ничего не сказал ни разу. Мы их возили с собой всё путешествие — они сильно успокаивали и грели душу.

К качеству топлива в Монголии у нас претензий не возникло. Заправлялись на сетевых заправках: Петровис, Петролиум, Шунхлай. Другой вопрос, что тойотовский двигатель 1hz реально всежрущий, и даже если мы где-то хапнули гадости — мы этого не заметили. На заправках не принято заливать бак самим, там нет кассы в российском понимании. Там к колонке подходит заправщик, сам заливает топливо — с ним же и расплачиваешься. Чеки нам давали очень редко, но нам было не принципиально, есть чек или нету =) При этом заливать топливо в бак под горлышко монголы реально умеют и делают это очень хорошо — не как в Москве, где убирают пистолет сразу после отсечки, при этом еще и половину кузова зальют.

Заправки в Монголии есть в каждом мало-мальском селе. И мы заправлялись прямо на каждой. Израсходовали 20 литров, а в городке вдруг нашли заправку? Отлично, опять дольемся до полного. Потому что в тех уголках, по которым мы катались, лучше перебдеть и показаться смешным, чем остаться с пересохшей топливной. Расход Тойоты доходит до 20 литров на сотню километров, то есть бака нам могло хватать максимум километров на 400. Да, есть две канистры. Но полный бак — залог успешного возвращения домой.

О качестве неасфальтовых дорог рассказывает тот факт, что за целый день руления в два водителя мы проходили только 300 километров максимум, обычно меньше. На асфальте, понятно, ситуация была другой, но асфальтовая Монголия — это немного другая Монголия.

5. Трудности перевода.
В чем я проявила большую глупость — я не составила хоть какой-нибудь монгольский словарик. Где-то я вычитала, что половина населения в Монголии говорит по-русски, а вторая половина — по-английски. Так что, мол, проблем не возникнет.
Три раза «ха»!

Монголы в большинстве своем не говорят ни по-русски, ни по-английски. Причем найти англоговорящего монгола в разы проще, чем русскоговорящего. При этом по-английски многие из них говорят довольно условно. В гостинице в Улан-Баторе администратор не знала, как сказать по-английски «12 часов дня», хотя гостиница там была очень хорошей.

Так что если вам интересно мое мнение: берите в Монголию русско-монгольский словарик. И придумывайте понятный язык жестов.

6. Безопасность при поездке в одну машину.
Один из вопросов, который нас волновал, — что делать в случае полного экстрима, когда нас только двое в чужой стране, учитывая, что российская мобильная связь там вроде как нигде не ловит. Чтобы хоть как-то себя обезопасить и оставить себе шанс на спасение, мы купили в России страховку и взяли с собой спутниковый телефон.

Страховку брали так называемую «страховку путешественника» с особыми отметками вида «экстрим, автомобильный туризм». В нее входила не только медицинская помощь, но и эвакуация пострадавшего в случае необходимости (вплоть до эвакуации вертолетом). Брали только на Монголию и на предполагаемый срок пребывания в этой стране с небольшим запасом. Понятно, что автомобиль эти ребята спасать не будут. Тут речь именно о случаях, когда не автомобилю, а человеку посреди гор вдруг экстренно понадобилась медицинская помощь.

Как связаться с компанией-ассистанс при наступлении страхового случая? Для этого взяли в Москве в аренду в одной из фирм спутниковый телефон системы Thuraya. Так что шанс на спасение в случае полного ахтунга со здоровьем у нас, в принципе, был.

Ни страховка, ни телефон нам, в итоге, не пригодились. Что не может не радовать =)

Аренда телефона обошлась нам в 3 000 рублей на 3 недели. Стоимость страховки — чуть больше 3 000 рублей на двоих, делали в страховой компании «Согласие». Но цифра за страховку довольно условна, т.к. она имеет очень большую вилку и сильно зависит от каждого конкретного случая: продолжительности путешествия, страны путешествия, наличия в страховке поисково-спасательных работ в дополнение к эвакуации, суммы покрытия медицинских расходов и эвакуации, вида деятельности (пляжный отдых или альпинизм — разница существенна) и т.д.

7. Камеры в России.
Раньше одной из главных задач автомобильного путешествия было доехать. Нынче одна из главных задач — доехать, не собрав кучу штрафов.

Обычно мы пользовались Яндекс-навигатором, который подсказывал расположение камер на трассе и в городах. Но последнее время он стал работать отвратительно: камеры знает далеко не все и, что самое гадкое, больше половины их не проговаривает вслух. Мы исковыряли все его настройки — всё равно, зараза, молчит. При поездке в Архангельскую область в июле, перемещаясь по Яндексу, я умудрилась словить две камеры в один день, для меня это нонсенс, т.к. 2 штрафа — я обычно столько за весь год получаю. А камер в России стало невероятно много, причем не только на скорость, но и на стоп-линии и повороты с полос движения.

По совету товарища, всю поездку пользовались приложением под Андроид под названием GPS АнтиРадар. Программа оставила очень приятное впечатление: проговаривает все камеры, ошибки сведены к минимуму, пищит только если идёт превышение больше 20 км/ч, сообщает о выезде из зоны действия камеры, в бесплатной версии немного ограничены функции, но нам это нисколечко не мешало. В итоге, я теперь Яндекс выкинула и пользуюсь именно этим приложением.

8. Автомобильное движение в Монголии.
Нападок со стороны дорожной полиции мы не испытывали ни разу. Сами монголы водят довольно спокойно на трассах, но в Улан-Баторе творится филиал дорожного ада. За весь период путешествия ни встретили ни одной аварии с участием более одного автомобиля, даже в столице. Видели только улетевшие с дороги сгоревшие остовы.
Не сказать, что монголы идеально соблюдают ПДД — превышают скорость, обгоняют через сплошную. Но как-то делают это аккуратно. У них нет цели показать, что их тачка — самая крутая и уходит в точку. Их цель — доехать.

9. Насекомые.
С насекомыми, скорее, проблемы в России, чем в Монголии, хотя местами всякие комары и мошкара попадались и в Монголии, но не в таких зверских количествах, как позже в России. Так что репеллентами и накомарниками запастись стоит, но круглосуточно всякие летающие гады вас преследовать не будут. Как и домашний скот, редкие насекомые в Монголии неплохо воспитаны. Кроме некоторых мест с дикими комарами.

10. Погода.
В Монголии есть всё — от +30 днем до нуля ночью. Днями нас преследовала жара, мы очень классно загорели и чуть не вскипятили двигатель на Тойоте на очередном крутом перевале. Наличие легкой одежды, шорт, футболок — обязательно! Но теплые вещи тоже очень нужны — на Хубсугуле утром после ночевки нам казалось, что если так пойдет дальше и сейчас же не выйдет солнце или мы не уедем из этого леса, у нас солярка замерзнет!

11. Питьевая вода.
А вот к запасу воды надо подойти ответственно. Монголия — страна животноводства, и скот там повсюду: стоит вертикально на горных склонах, мочит копыта в озерах, охлаждается в реках и устраивает тусовки везде, даже там, куда человек пешком зайти не сможет. Так что пить из местных водоемов или готовить еду на такой воде мы не рисковали и тащили с собой кучу 5-литровых баклажек из России, около 70 литров. В магазинах Монголии периодически докупали бутылки в 1,5 литра для питья в процессе езды, самая популярная марка воды у них — Хужирт. В магазине Улан-Батора местный продавец нам сказал, что она самая лучшая. Из рек и озер, которые нам казались особенно чистыми, воду брали только для технических нужд. Готовка и питье — строго на бутилированной.
5-литровых баклажек в магазинах Монголии мы, кстати, не встречали. Даже в Улан-Баторе. Говорят, что в монгольских деревнях обычно есть питьевые колонки, откуда воду берут местные. Мы такие видели буквально пару раз, но мы их специально не искали.
 

12. Маршрут.
В комментариях к предыдущей части отчета меня попросили отрисовать схему нашего движения по Монголии. Маршрут я нарисовала примерный — понятно, что абсолютно все петли и круги вспомнить нереально. Плюс монгольский нюанс — реальные колеи не всегда совпадают с картами. Полноценного трека мы не записывали. Поэтому — маршрут в виде нескольких скринов с карт OpenStreetMap.

Маршрут первой части отчета, от границы в Ташанте до Улан-Батора, общий и подробные куски.

Маршрут второй части отчета, от Улан-Батора до границы с Бурятией.

13. А надо ли ехать в Монголию?
Надо обязательно. Я понятия не имела, что нас в Монголии ждет. Я ничего не слышала об этой стране — стране, в которой ничего не происходит, где живут кочевники и столетиями пасут скот. Оказалось, что эта страна — совсем не такая, как о ней думают. Это свободная страна с особенной системой ценностей, вполне развитая и цивилизованная, но пока ещё сохраняющая связь с природой. Единственное, на какой вопрос я не могу ответить точно — куда конкретно ехать в Монголии. Я не уверена, что Монголию можно понять, увидев лишь ее туристическую или асфальтовую часть. Чтобы ее понять и познать, надо ехать туда, куда не возят туристов, где нет туристической инфраструктуры, где нет асфальта, а дороги отсутствуют на карте. Только там — настоящая, честная, не испорченная современным миром и его тенденциями Монголия.
Но чтобы туда поехать, нужен авантюризм. Самая капелька авантюризма. И толика смелости.
И если вы пройдете этот путь — вы никогда не будете о нем жалеть, потому что он вас изменит. Из сердца Монголии нельзя вернуться тем же человеком, которым был до этой поездки...