От Тихого до Балтики и обратно — 2007

Наше предыдущее автопутешествие «От Тихого до Байкала и обратно - 2005» состоялось в 2005 году, сразу же после того, как трасса Хабаровск — Чита («Амур») стала сквозной. Тогда мы за месяц прошли по Забайкалью более 10 тысяч километров, и это было хорошей репетицией перед нынешним путешествием, значительно более сложным и дальним. Летом 2007 года мы, семьёй, при моральной поддержке Общества изучения Амурского края — ОИАК (Приморского отделения Русского Географического Общества) совершили автопутешествие по всей России от Приморского края до Балтики и обратно — 25 тысяч км за 55 дней.

Вот так мы начинали свой отчёт в 2007 году, но никуда не отправили. Переживали и переосмысливали накопленные впечатления сами, и получилось так, что «выдержали» его более восьми лет. Тогда таких, как мы, были единицы, по крайней мере, пройдя весь материк туда и обратно, «принципиальных путешественников», тем более на такие большие расстояния, не удалось встретить ни разу. Постепенно процесс пошёл, и мы поняли, что трассу «Амур», уже более-менее достраивающуюся, народ освоил, активно пишет, даёт много снимков, а мы ничего специально для показа тогда не снимали, так как интересовали совсем другие, более важные вопросы. Однако нас убедили, что прежней федеральная трасса «Амур», в том первозданном виде, в каком она была ТОГДА, в начале её активного строительства и освоения, уже никогда не будет, да и вряд ли на ней восстановится тот сплошной, непрерывный поток перегонов иномарок с Дальнего Востока, который мы наблюдали.

Отчёт пришлось изрядно сократить, т.к. за эти годы многие самые интересные места многократно описаны со всех сторон. Знаем, как раздражает повторяемость, тем более теперь, когда большинство информации стало доступно. Тем не менее, текст получился очень большим и многословным, но теперь жаль его слишком сокращать. Фотографии делались для себя, а не в расчёте для показа широкой публике, в общем, не судите строго.

Конкретная подготовка к путешествию в тот раз заняла у нас непривычно большое количество времени — две недели. Мы уже приобрели приличный опыт дальних экстрим-путешествий, в том числе и по этой трассе. Так как часть ночёвок была запланирована в салоне автомобиля, приобрели надувной матрас по ширине машины с электронасосом и преобразователем напряжений 12~220V, что очень улучшило качество отдыха — подготовка ко сну стала быстрой и простой во время даже глубоко заполуночной остановки. Это давало драгоценную независимость и мобильность. По опыту мы знали, что ночные температуры по всей стране могут непостижимым образом снижаться даже там, где этого вообще нельзя было ожидать, особенно после дождя. Ну, а на Байкале, как известно, всегда нужно быть готовым к холоду даже в середине лета, поэтому прихватили пару шерстяных одеял и синтепоновые куртки.

Также приобрели авторезину «Норт-трек NZ» 195/65/15, две запаски с дисками, которые разместили за третьим рядом сидений в своём минивэне «Тойота-Ипсум» 1999 года выпуска, поставили пластмассовую защиту на фары. Купили цифровую камеру «Панасоник», скопировали из интернета подробные карты незнакомых участков и разместили в ноутбуке, захватили и прежде испытанный атлас автодорог.

Состав наборов походной, гигиенической и технической утвари уже давно всем известен, и не стоит на этом останавливаться. Главное же — духовный и физический бодрый настрой и определённые заранее намерения и планы — подкрепят любого путешественника.

Экипаж три человека: мы и наш взрослый сын, «свежий» выпускник Дальневосточного университета.

Кроме того, как сказано выше, на правах членства заручились поддержкой и рекомендательными письмами местного отделения Русского Географического Общества (Общества изучения Амурского края) и взяли курс на запад.

Приморье дало нам в этот раз минимум впечатлений по причине того, что мы очень часто по нему путешествуем, поэтому познавательная бдительность была притуплена. Здесь есть много интересных мест: озеро Ханка, Хасанский лотосовый природный парк, нацпарки «Удэгейская легенда» и «Зов тигра», Амгинские водопады, популярная у сплавщиков страны стремительная река Кема, живописное побережье Японского моря… Приморье, вообще, край с весьма уникальной и разнообразной флорой и фауной, обилием интересных ландшафтов, и здесь очень интересно жить. Однако мы любим ВСЮ Россию и ВСЯКУЮ. В этот раз, перед столь дальним путешествием, с трудом готовя своё воображение к восприятию фактически целого (и крупнейшего) материка, уже не отвлекались на родные места и сразу устремились на север, к Хабаровску.

В Хабаровске были вечером. Он снова удивил нас новым православным Храмом — на этот раз дальневосточные железнодорожники, в кратчайший срок отстроили на территории своей ведомственной больницы грандиозный Храм Священномученицы Великой Княгини Елизаветы Феодоровны Романовой. Его невозможно миновать, он находится на пути к самому длинному мосту России, Алексеевскому (это его настоящее историческое имя), через Амур. Автомобильная часть моста не так давно отстроена, а старая железнодорожная, дореволюционной постройки, основательно отремонтирована, сохранив свои опоры (быки) с прежних времён.

Очень жаль, что мы не успели в Гродековский музей (краевой историко-краеведческий им. Гродекова), перед которым стоит наша приморская уникальная каменная черепаха с древнего Краснояровского захоронения чжурчженей под Уссурийском.

В Биробиджан, как и в прошлый раз, попали глубокой ночью. Город небольшой, но снова поплутали по нему. Пришлось пристроиться за перегонами, т.к. уже знакомая нам популярная стоянка в Ауре перед Биробиджаном оказалась сожжённой. Впрочем, перегоны, которым мы доверились в этот раз, завели нас куда-то в тупик, но общими усилиями все вместе мы выбрались на нужное направление. Ночевали в Кирге, в обществе доброй сотни автомобилей. Теперь это, пожалуй, самая крупная ночная стоянка на Дальнем Востоке, не считая Приморья. Здесь все хорошо знают, ЧТО ждёт их впереди на автотрассе «Амур», или «Хабаровск — Чита» (для западной России — наоборот), поэтому здесь царит обстановка взаимопонимания и поддержки. Далее, в ЕАО, дорога стала получше, по крайней мере, не такой, как в 2005-м, когда мы елозили в гуще рыжей глины и, выбравшись из того кошмара, пришли к выводу, что шестая «Жига» наша похожа на огромного рыжего жука.

Дальнейшая трасса пригодна только для оптимистов. Как дорожный юмор, благолепно выглядит неожиданный кусочек хорошей трассы у стелы «Москва — Владивосток», но по традиции все здесь останавливаются, отдыхают, обмениваются впечатлениями.

Следующую ночь мы провели у дальних родственников в посёлке Магдагачи. Попытались продиагностировать подвеску, но безуспешно — автосервис здесь предельно ненавязчив, и мы лишь потратили время. При этом посёлок довольно большой, так как он является крупным железнодорожным узлом Транссиба (как и большинство крупных поселений имеет гулаговское прошлое), но на всём нынче лежит отпечаток какой-то заброшенности. На обратном пути мы уже не смогли проехать к родственникам из-за огромной лужи, перекрывшей дорогу к посёлку, её глубина оказалась гораздо больше диаметра колес Ипсума. Как и следовало ожидать, федеральная трасса за прошедшие два года не стала лучше, более того, местами она стала хуже, и даже размолочена, т.к. количество перегонов значительно возросло — авто шли уже просто сплошным потоком.

Порадовала свежеотстроенная развязка в районе Свободненского космодрома в Амурской области. В 2005 году мы прошли мимо города Углекаменска, рядом. Строительство этой развязки было продиктовано, конечно, не заботой об автолюбителях, а задачей переноса автотрассы в сторону от секретного объекта, хотя космодром явно не используется. Надо отметить, она сделана по высшему классу, в то же время необоснованно будит в водителях желание разогнаться, но их надежды быстро исчезают — протяжённость асфальта едва ли больше пяти километров.

Рекорд «черепашьего» движения был поставлен на участке дороги от поворота на Могочу, перед известными Ключевскими перевалами, где можно двигаться со скоростью 5-10 км/ч. Ямки здесь — как открытые люки, и пассажиры вместо душевытрясывающей езды предпочитают прогуляться пешком.

Ключевские перевалы на севере Забайкалья, как известно, круты и неожиданны. Дорожная стройка на них по-прежнему кипит, и это радует. Если, конечно, «кипение» будет продолжаться ещё несколько лет (освоение федеральных средств, вообще, дело привлекательное), то трасса здесь ещё долго не будет пресной. Повороты, спуски и подъёмы на них так же, как и прежде, непредсказуемы, и поэтому мы с неослабным интересом следили за рисковыми маневрами шедшего впереди нас красавца-автобуса, который куда-то перегоняли, к счастью, пустым.

Впереди двигался ещё и трал с яхтой, которую тоже куда-то гнали по этой дикой трассе. При этом эта трасса в скором времени уже не будет «жизненной артерией» для ряда посёлков Амурской и Читинской областей, пройдя в нескольких километрах от большинства из них, поэтому жизнь в них уже теперь слегка замирает. В связи с этим двигаешься по Забайкалью, как по другой планете — места вдоль новой трассы стали ещё более безлюдны: ни тебе посёлков, ни рынков, только АЗСки. По сравнению с 2005-м годом, последних стало значительно больше. Особенно активно продвигается «Лукойл», соблюдая стабильность в повышении цен на бензин. Двигаясь по этим огромным безлюдным пространствам из часа в час и изо дня в день, как нигде в другом месте, ощущаешь громадность страны, да и всего материка в целом.

Идти по трассе мы предпочитали в одиночестве, так видимость лучше, меньше пыли, но, конечно, рискованнее. Места суровые, люди разные, и в таких путешествиях, мы знали, крайне не рекомендуется брать попутчиков. Останавливались редко. За посёлком Семиозёрным, где неплохая ночёвка для перегонов, проголосовали крепко сбитые люди на чёрной «фирме», без номеров. У нас, однако, сработал врождённый инстинкт взаимопомощи (вместо необходимого инстинкта самосохранения), и мы затормозили. Увидев, что едет семья в битком заполненном походным снаряжением салоне с эмблемой общественной организации на стекле, ребята поблагодарили за остановку, и мы продолжили свой путь, размышляя, что же это было.

Мы с нетерпением стремились в Читу, как конечный пункт трассы «Амур». Движение в других больших городах давно не смущает, с опытом вождения по забитому иномарками Владивостоку не страшно ни в одном, даже самом незнакомом городе. В Чите обнаружили, что великолепный кафедральный Казанский Собор, находившийся два года назад ещё в строительных лесах, уже достроен и сияет всеми куполами рядом с железнодорожным вокзалом на СВОЁМ историческом месте. Плохо одно — строили китайцы.

Центр города за последние годы преобразился, похорошел. На улицах стало ещё больше японских иномарок, хотя по-прежнему непривычно много машин отечественного автопрома (а в глубинке области ещё больше).

Посетили женский монастырь Всех святых, в земле Российской просиявших, основанный не так давно в посёлке Атамановка, в 18 км от Читы. Здесь крепкое хозяйство, много теплиц, море цветов. Монастырский храм понравился, но фотографировать на территории монастыря запрещено. Оказалось, что здесь ещё помнят прошлогодний визит архиепископа Владивостокского и Приморского Вениамина, об этом напоминают красочные фото в трапезной.

Давно были наслышаны о красивейших озёрах Забайкалья, имеющих якобы особую, энергетическую силу и просто славящихся своей целебностью и красотой —Арахлее и Арее. В этот раз мы решили с ними познакомиться. Озеро Арахлей, жемчужина Забайкалья, находится севернее Читы километров на 50. Впрочем, здесь мы увидели целую череду озёр. По пути, у одного из них, Иван-озера, купили вкусных копчёных чебачков, но, конечно, все ожидания превосходит сам Арахлей. Озеро красиво и немного похоже на уменьшенную копию Байкала, его даже заселили байкальским омулем. Входит в систему Ивано-Арахлейского заказника со множеством окружающих его озёр. Береговая линия Арахлея местами возвышенна, поэтому чаще отдыхающие разбивают бивуаки прямо в прибрежной полосе. Мы предпочли возвышенность — прекрасный обзор, ветерок, отсутствие комаров и романтический спуск к воде.

Местные аборигены утверждают, что уже с давних времён получают от озера особую помощь, а воды его считают целебными, что, вообще, характерно для поклонников сил природы, коими и являются шаманисты (здесь — народности тунгусской группы и предки бурят), которые все красивые природные объекты объявляют местами особой силы. Озеро вытянуто на два десятка километров, метров 10-15 глубиной, потому и прогревается. А вообще, оно славится высокой зарыблённостью, особенно щуками и окунями. Войдя в воду этого неглубокого озера, почувствовали приятную твёрдую почву под ногами, хотя берега местами заилены. Вода относительно прозрачная, но показалась нам довольно холодной. Однако мы всё же окунулись в чистые воды Арахлея. Народу на озере очень много, похоже, что читинцам для купания и основательного отдыха, особо податься больше некуда.

Возвращаясь на федеральную трассу через Читу, мы снова встретили продуктовый маркет с родным дальневосточным названием «Океан». Здесь порадовал огромный выбор свежих продуктов, что всегда интересно. Особенно радуют фасованные по килограмму кедровые орешки с фирменной маркой «Красный Чикой», хороший выбор дальневосточных лососей, а также копчёная озёрная рыба и местная целебная минеральная вода «Кука».

Ещё раз подъехали к старейшему храму Забайкалья, деревянному Михайло-Архангельскому, 1776 года постройки, более известному как «Храм декабристов». Храм до сих пор находится в музейном плену. Музей, понятное дело, посвящён декабристам (из которых, кстати, как утверждают историки, 90% были безбожниками).

На пути к Петровску-Забайкальскому побывали на втором знаменитом озере Забайкалья — Арее, которое находится прямо у федеральной трассы, примерно в 120 километрах от Читы, что очень удобно для проезжающих. Озеро запомнилось нам здоровым чистым сосновым бором прямо у берега, и огромными, едва ли не в человеческий рост, муравейниками. Здесь есть базы отдыха и даже бальнеолечебница, использующая его знаменитые лечебные грязи. А в окрестностях этого чудного озера, сказывают, есть целых двенадцать целебных (разного назначения!) источников. Не было времени это проверить. Мы были просто очарованы самим озером и его окрестностями, особенно в сумерках, производящего, в сочетании с ароматом соснового бора, завораживающее воздействие. Вода была относительно тёплая. Уезжать отсюда не хотелось.

На пути к Байкалу, попутно, заехали на место их каторжной ссылки в Петровский Завод (ныне Петровск-Забайкальский) — больше из исторического интереса. Здесь тоже есть музей, посвященный им, филиал читинского, расположенный в якобы уцелевшем доме Е.И. Трубецкой (почему дома других дам не уцелели?). Есть в нём что-либо познавательное или нет, нам так и не удалось узнать, так как, дважды заехав сюда в 2005-м и в третий раз теперь, мы так и не увидели его двери открытыми. То есть, ТРИ попытки там побывать не увенчались успехом! И это в летний, активный, туристический период! Сам городок имеет богатую историю, берущую своё начало ещё в XVIII веке — со времени организации здесь горнодобывающей промышленности и предприятий переработки железных руд. Однако нынче на всём отпечаток заброшенности и депрессии. Рудники, на которых работали декабристы, никто показать не смог, а вот где находилась более двух веков контора железоделательного завода (ликвидированного лет 5 назад), которую тут же растащили по кирпичику, — это с удовольствием. Есть здесь на Дамской улице небольшой рынок — торгуют в основном таёжной ягодой (в это время поспела голубика) и продукцией местных огородов. В ближайшем же к рынку магазинчике нашли сушёных байкальских окуней с сорогой (по-научному — плотвой).

На этом отрезке трассы почти повсеместно отсутствуют необходимые знаки перед развязками, в том числе и с круговым движением. На одной из таких развязок мы едва разъехались со встречным Марком.

Из Улан-Удэ мы выехали на 35 км к югу, в село Верхняя Иволга. Для интереса и культурного развития решили посетить расположенный здесь известный ламаистский (северная бурят-монгольская разновидность буддизма) дацан с одноимённым названием — Иволгинский, или точнее «Хамбын Хурэ». Его полное бурятское имя — «Тугэс Баясхалантай Улзы Номой Хурдын Хийд», что в переводе с монгольского означает «Колесо Учения, приносящее счастье и полную радость»… В самом Иволгинске есть примечательный холм в форме клобука с меловой надписью на боку — «Ом мани бадмэ хум». Как это ни странно, но Иволгинский дацан заложен в советское время — в 1946 году, в период религиозного послабления и с тех пор является главным дацаном России, приняв эстафету у обширного и пострадавшего от безбожной власти древнего Тамчинского дацана (в районе нынешнего города Гусиноозёрска). Это наши умозаключения. Возможно, мы и ошибаемся в чём-то, но, думаем, незначительно.

О нём уже писано-переписано, поэтому коротко: дацан является резиденцией Пандито Хамбо лам Буддийской традиционной Сангхи России. В настоящее время в состав монастыря входит целый комплекс храмов — дуганов и сумэ, оранжерея для священного дерева Бодхи, комплексы скульптурных сооружений — субурганов, многочисленные наружные молитвенные барабаны — хурдэ, корпуса буддистского университета, музей, дом Хомбо ламы и других лам, гостиница. Сейчас ведётся строительство храма, посвящённого ставшему легендой XII Хомбо Ламе Д.Д. Итигэлову, оставившему после себя Драгоценное Послание и в состоянии медитации ушедшему из этой жизни ещё в 1927 году, тело которого и сегодня сохраняет вид и структуру живого. Впрочем, об этом довольно часто идут передачи по центральному телевидению, и многие о нём знают. Здесь всё необычно для европейца — и храмы, и специальные культовые сооружения. Большинство из десяти храмов построены в 1970-80-е годы, но строительство продолжается и ныне. А в общем — царит обстановка терпимости.

Немного смущает колоссальный размах торговли товарами преимущественно буддистского содержания из Монголии и Китая перед дацаном и прямо на его территории. Рынок крупный, цены завышены, но, конечно, туристы что-либо да покупают. Купили и мы.

Стабильному потоку туристов (думаем, что со временем их будет ещё больше), «для ощущения счастья и полной радости», рекомендуют покрутить молитвенные барабаны — хурдэ, начиная круговой обход в западной части дацана. Есть здесь и целый священный лес, деревья которого густо повязаны цветными полосками ткани — залаа. А учитывая нынешнюю моду на всё восточное, всё это, конечно, востребовано.

Дацан представляется образовательным и художественным центром российского буддизма и, конечно, привлекает не только верующих, но и туристов. Мы встретили здесь путешественников из разных уголков страны, пообщались с таковыми из Питера, прибывшими сюда, как и мы, на авто и направлявшимися на Ольхон. Они выразили удивление и недоверие в том, что мы прошли восточную часть трассы на минивене.

Есть в посёлке и православный Свято-Преображенский Храм.

На пути к Улан-Удэ, где тянутся прибайкальские степи, есть ряд казачьих поселений. В одном из них, селе Сотниково, расположенном в нескольких километрах от нынешней бурятской столицы, есть чудесный деревянный Богородице-Владимирский храм, отстроенный в северо-русском стиле, которому в 2007-м исполняется ровно 100 лет...

Город Улан-Удэ, бывшая казачья станица Верхнеудинская, прежде всего, интересен своим восстановленным кафедральным Свято-Одигитриевским собором, который, практически один и сохранил историческое имя — Верхнеудинский. Он перенёс серьёзный капитальный ремонт и смотрится весьма впечатляюще, своим типичным стилем сибирского барокко уносит воображение в прошедшие века.

Очень интересен геологический музей в центре города, который почему-то незаслуженно мало посещаем, а также новомодный ландшафтно-экологического стиля Музей природы, тут с посещаемостью получше (реклама, новые интересы сограждан). Примечательны и места в память о казаках-первопроходцах отмеченные установленными поклонными крестами.

Основные встречи с историческими и со старыми сибирскими православными святынями по большей части начались с Байкала. Всё-таки Восточная Сибирь, в силу географической приближенности к Европе и по ряду известных причин в развитии своём опередила Дальний Восток на 1,5-2 века.

После остановки в старинном сибирском селе Кабанск в Кударинской степи, на берегу Селенги, устремились к Байкалу. На одном дыхании отстояли вечернюю службу в восстанавливающемся Свято-Преображенском мужском монастыре на Байкале в селе Посольском, в 7 километрах от одноимённой станции. Очаровала красота голосов поющих за богослужением: одного монаха и миниатюрной женщины из местных. Голос её был просто уникален.

История возникновения монастыря регулярно описывается, поэтому её опустим. Упомянем кратко лишь то, что сами прочитали в государственном Забайкальском архиве: «В соответствии с официальной историей, этот древнейший монастырь Прибайкалья основан в 1681 году двенадцатью монахами Темникова Сретенского монастыря из Тамбовской епархии во главе с игуменом Феодосием по указу царя Феодора Иоанновича на месте убийства русской посольской миссии, направлявшейся к монгольскому Цысан-Хану в 1650 году, а каменные сооружения появились в 1820 году». Судя по всему, монастырь пережил много разных событий.

Нас же монастырский двор просто поразил — везде следы хозяйственного таланта иеромонаха Николая, который исполняет обязанности настоятеля. Стройка вокруг храма продолжалась до ночи, сыто мычали упитанные коровы, жирные гуси важно шествовали по двору. И это при том, что в возрождающемся монастыре пока всего только два монаха, остальные — послушники и трудники.

Близость же Байкала создавала ощущение невероятного блаженства и восторга одновременно, и мы заночевали тут же на берегу, под стенами монастыря. Ровно шелестит Байкал, местные рыбаки без проблем снабжают парным омулем — много ли путешественнику нужно? Подозреваем, что омуль-то, скорее всего, браконьерский.

В этом месте дельта реки Селенги, самого мощного притока Байкала, велика необычайно, и на ней гнездится огромное количество перелётных птиц — недаром это место является орнитологическим заказником Иркутского государственного университета. Красота заката на Байкале просто неописуема. Великолепный вид восстанавливающегося монастыря, неизменная доброжелательность сибиряков просто держали нас здесь, но нужно было ехать дальше.

По пути в Иркутск традиционная остановка в посёлке Култук, но не ради Рыбного рынка, хотя его обычно никто не пропускает — мы пытались найти на набережной дом польского ссыльнопоселенца Бенедикта Дыбовского, первого исследователя фауны Байкала. Здесь нас постигло жестокое разочарование, т.к. почти никто из встреченных нами местных жителей даже не понимал, о чём мы вопрошаем.

Узнали о краеведческом музее в местной школе, где собрано немало данных о польских ссыльных поселенцах, волею судьбы ставших первыми исследователями Восточной Сибири, но он был закрыт. Сам посёлок, если не любоваться на него с высоты обзорной площадки, а немного заглянуть вглубь, весьма интересен. Историю свою берёт он ещё в XVII веке, это старейшее поселение на юге Байкала и имеет богатую историю.

Сегодня от станции Култук до порта Байкал действует участок самой живописной в мире железной дороги — Кругобайкальской. Это уникальный памятник инженерного зодчества, по красоте окружающего пейзажа, по объёму, сложности и стоимости работ не имеющий себе равных не только в России, но, как утверждают знатоки, и в мире. Да и Байкала-то второго тоже нет. Описывать железную дорогу и виды Байкала, которые с неё открываются — самое неблагодарное дело. Даже если проехать по ней одной, по побережью Байкала, это уже стоит того, чтобы сюда приехать.

При станции с удивлением обнаружили новый краеведческий музей, посвящённый строительству КБЖД и очаровательную отзывчивую дежурную Любу Попову при нём. Музей невелик, но информативен и интересен.

От самого посёлка отходит красивый мыс Шаманский длиной полкилометра, излюбленное место отдыха местных и приезжих и одно из священных шаманских мест. К сожалению, как и большинство популярнейших байкальских мест, мыс немало пострадал от нашествия туристов, в частности почти потерял свою уникальную растительность. Так жаль. Как бы его судьбу не разделило большинство других, посещаемых байкальских мысов.

Тракт до Иркутска, проходящий по живописным отрогам хребта Хамар-Дабан, на южном побережье Байкала необычен сам по себе. Его пересекает большое количество речек, несущих свои воды в Байкал, поэтому тракт многократно пересечён мостами. Периодически в просветы леса видны синие воды Байкала. Крутизну хребта при этом как-то не замечаешь.

Иркутск, бывшая столица Восточной Сибири, всегда интересен и желание его проехать-проскочить, никогда даже не рассматривается. Из храмов Сибирского Кремля мы, как и в прошлый раз, посетили кафедральный Богоявленский Собор, знаменитый своими наружными фресками с русским орнаментом и шатровой колокольней с сибирским Царь-колоколом (13,5 т). Здесь мы неожиданно получили благословение.

Непременно поклонились Спасской церкви, 1710 года постройки, древнейшему каменному Храму в Восточной Сибири. Этот Храм ещё со времён Иркутского острога был центром жизни иркутян, а ныне он один от острога и остался, чудом пережив множество пожаров. Внешность его такова, что остаться к нему равнодушным невозможно — он воплощает собой тип раннего посадского храма. К счастью, он реставрирован, хотя ещё и не до конца, но его великолепные наружные фрески — это чудо, которого мы, например, никогда не встречали. На сегодня он пока ещё является филиалом Иркутского областного краеведческого музея, но, к чести работников музея, нужно отметить их немалые усилия по сохранению «жемчужины» сибирской земли. Во время нашего прошлого автопутешествия мы поднимались на его колокольню, с неё открывается великолепный вид на город, а церковь ощущается как единый живой организм.

Недалеко расположен Знаменский женский монастырь, в одноимённом храме которого покоятся мощи самого почитаемого сибирского святого — святителя Иннокентия Иркутского. Пантеон захоронений знаменитых людей на территории монастыря спас в 30-е годы монастырский Знаменский Храм от серьёзно планировавшегося сноса. Незадолго до этого, мы сами видели эти документы. Здесь покоятся «русский Колумб» Шелехов, несколько декабристов, княгиня Е.И. Трубецкая с детьми и много других известных людей. Монастырь активно восстанавливает свою жизнь.

Несколько лет назад перед ним установлен памятник, погибшему в этих местах последнему правителю России Александру Васильевичу Колчаку.

Просто так уезжать из этих мест мы были не намерены. Байкал в программе нашего путешествия, как обычно, стоял особняком. Сразу направились в Мекку байкальского туризма, в посёлок Листвянку.

Посёлок расположен в живописнейшем месте, где Ангара вытекает из Байкала. Снова подивились переменам, произошедшим здесь за последние годы. На месте скромного села Лиственичное (основано в начале XVIII века), находится теперь посёлок Листвянка, состоящий из богатых коттеджей, заимок, гостиниц, кемпингов и баров. В связи с увиденным, вспомнилось наше первое семейное путешествие на Байкал в 1994 году, тогда это было скромное сибирское село с рублеными бревенчатыми домиками, разбросанными по склону, и мирно пасущимися козами на его пустынных склонах, обращённых к морю. Обедать же нам тогда приходилось в его единственном кафе, в котором, видимо, из-за малого числа туристов, нас отравили подогретыми (интересно сколько раз?) пельменями. Для ночёвки тогда пришлось снять комнатёнку с печкой на местной детской турбазе.

От прежнего села уже почти ничего не осталось. Только, как и прежде, все основные путешествия по Байкалу начинаются отсюда.

Нашли место ночевки на берегу Байкала, на территории частной рекреационной зоны. Здесь нужно готовиться к расходам на каждом шагу. С вас возьмут плату даже за почасовое пользование бивуаком (грубо сколоченный стол с лавками), если вы захотите им воспользоваться. Но местами отдыха приходится дорожить, так как их здесь мало. Посёлок прижат горами к побережью Байкала. Оставленная для жизни небольшая прибрежная полоса, ныне вся задействована.

Единственный выделенный нами для этих мест день мы распланировали предельно плотно и содержательно. С утра, позавтракав и оставив машину в этой же платной зоне, где и ночевали, поднялись на ближайшую сопку, на которой расположена служба Солнца (астрофизическая лаборатория Института солнечно-земной физики СО РАН), на которой находится крупнейший в России солнечный вакуумный телескоп с диаметром объектива 1 метр. Этот хромосферный телескоп предназначен для регистрации солнечных вспышек и наблюдения крупномасштабной структуры солнечной активности. И что ещё немаловажно, отсюда с высоты открывается захватывающая дух круговая панорама Байкала и истока Ангары.

Вся дорога пешком составляет едва ли километр, но всё время вверх. Обратно спускаясь, обнаружили старый, раскуроченный, брошенный у дороги вездеход. Подурачились, сидя за его управлением.

Заглянули на местный большой сувенирный рынок. Купили красивую фигурку нефритового медведя. Выбор изделий из местных самоцветов огромен и, видимо, будет только расти, вместе с ценами и потоком туристов.

Нельзя миновать Музей Байкала СО РАН. В последние два года здесь установлены огромные аквариумы с обитателями байкальских глубин, увеличившие территорию музея втрое. Есть и комната для интерактивного погружения на байкальское дно. Один из нас родом с Байкала, поэтому периодически отслеживаем всё новое, что здесь происходит. На наших глазах из года в год музей развивается и совершенствуется, но это только в последние годы. В 2005-м мы обнаружили его (кроме аквариумов) точно таким же, каким он был в 1994 году. Правда, в музее Байкала уже в 90-е мы встречали немало иностранных туристов, по преимуществу поляков, наших туристов было на порядок меньше.

Недалеко отсюда, у кромки Байкала в летнее время действует нерпинарий, расположенный в здании, похожем на кирпичный сарай, и украшенном большой вывеской. Но, как говорится, «всё дело в начинке». Проехать мимо него почти невозможно, да и дети не дадут. Мы тоже любим байкальских нерп и ценим их интеллект, поэтому испытывали к ним чувство определённой жалости от осознания, что выделывают они свои номера не из любви к искусству, а за кусочки омуля, который является для них деликатесом (в природе эта рыба для них недосягаема из-за своей быстроходности). Кроме того, нерпы здесь находятся в неволе, хотя сотрудники утверждают, что эти — из числа попавших в рыболовецкие сети. Нерпинарий пользуется огромной популярностью среди туристов и, надо полагать, совсем скоро наберёт ещё большие обороты, тогда, может быть, приобретёт и презентабельный вид. Предлагаем посмотреть коротенькое представление нерп. Фильм приобретён в Листвянке, но показывает Иркутский нерпинарий, так сказать, головное отделение, а выступления нерп практически идентичны.

На выезде из Листвянки, в сторону посёлка Никола, в пади Крестовой трудно миновать Свято-Никольскую церковь. Сама церковь небольшая, но с двухъярусной колокольней над входом.

Миновав обеденное время (об обеде мы просто позабыли), по пути обратно в Иркутск (47-й км от Иркутска) мы свернули в единственный за Уралом архитектурно-этнографический музей под открытым небом «Тальцы». Он был создан на высоком берегу будущего Иркутского водохранилища, рядом с почти ушедшим в воды водохранилища селом Тальцы, с целью спасения уникальных и интересных построек северных сибирских глухих деревень перед затоплением их Усть-Илимским, Братским и Иркутским водохранилищами. За отдельную плату мы заехали на специальную автостоянку на его территории и «погрузились» в прошлое.

Полдня мы с интересом ходили по музейному заповеднику (73 га). Здесь представлена Сибирь XVII-XIX веков. Есть целое волостное село с домами разных слоёв населения, православный храм, волостная управа, церковно-приходская школа, каскад мельниц и даже погост.

Кроме того здесь находится проезжая башня Илимского острога с привратной часовней. И всё подлинное.

Этого мало, во многих домах организованы ещё и самостоятельные музеи.

Есть фрагмент бурятского улуса с летней и зимней юртами, а также стойбища эвенков и тофаларов, аборигенов этих мест.

Целая ярмарка народных ремёсел предлагает изделия из бересты, керамики, самоцветов, причём в авторском исполнении и с возможностью пообщаться с самими мастерами.

Здесь же можно покачаться на русских качелях и зайти выпить чаю в трактире; поучиться ходить на ходулях; дамам с детьми покататься на лошадях в старинной коляске, а кавалеру погарцевать верхом рядом.

Под впечатлением от общения с прошлым сибирских поселений, мы направились через Иркутск, теперь уже в Мекку автопутешественников — на остров Ольхон.

Ольхон — не только крупнейший из островов Байкала, он является его сакральным, географическим и историческим центром.

Часто и пафосно сообщается, что Ольхон — это мечта всех романтиков, фотохудожников, шаманистов, историков и археологов, отшельников, мы бы просто сказали, что это место для желающих обрести покой среди невероятной и величественной красоты.

Многие уже знают, что попасть на обетованный остров можно только через переправу в посёлке Сахюртэ (посёлок МРС), а до него от Иркутска примерно 270 километров. Сюда ведёт приличная автотрасса. Практически вся она асфальтирована (за исключением одного куска) и обеспечена заправочными для людей и машин. Она интересна сама по себе. На пути к острову лежит одно из старейших и интересных сёл края — Оёк, ему более 300 лет, ряд декабристов жили здесь на поселении. Есть местный краеведческий музей. К сожалению, старый восстановленный Храм снова ждёт восстановления, после прошлогоднего пожара.

На полпути есть возможность посетить столицу Усть-Ордынского бурятского национального округа — Усть-Орду….

Далее у дороги есть место с тремя тотемными столбами — сэргэ. На самом деле это священные коновязи. У аборигенов принято молиться у них, добавляя свои цветные полоски ткани к тем, что есть и бросать монеты, задабривая эжинов, духов местности.

От административного центра Ольхонского района Еланцы (где-то 108 км) дорога идёт по Тажеранской степи, знаменитой обилием карстовых пещер и солёных озёр.

В очереди на паром через пролив Ольхонские ворота можно простоять и сутки и двое. Мы это знали, и поэтому отправились сюда в воскресный вечер. Навстречу нам шел поток выезжающих с острова машин. Прибыли ровно в полночь и приготовились ночевать на переправе, однако с приятным удивлением обнаружили, что паром работает до часу ночи, и мы в очереди первые и единственные! Единственными мы, правда, были лишь несколько минут. Следом прибыли машины красноярцев, новосибирцев, микроавтобус, полный магнитогорцев… Завязалось интересное общение. Ночной паром это больше, чем романтика. Качаться на волнах ночного Байкала, сидя в своей машине, это значит получить неизведанное чувство ирреальности. После переправы, несмотря на послеполуночное время идёт «загон» новоприбывших на посещение вагончика с сотрудниками Прибайкальского национального парка. Весь остров входит в состав его территории. Здесь осуществляется выдача визитных карт автогостям острова с подневной и подушной оплатой услуг по вывозу мусора, с выдачей для его сбора больших, цвета байкальской воды, мешков. Мы отнеслись к этому и с пониманием и с одобрением.

Ночевали уже на территории заветного Ольхона, на берегу внутренних Нурских озёр, а вернее у большого из них — просто называемого озеро Нуры, в заливе Загли.

Утром была двойная романтика, т.к. искупались в таком озере, на острове находящемся посреди великого озера. Вот такая матрёшка.

Вода озера Нуры была тёплой и слегка мыльной, видимо, из-за содержания в ней каких-то карбонатных солей. Получили огромное удовольствие и заряд бодрости.

А потом неслись вдоль западного побережья острова, по безлесному плато, по довольно хорошей грунтовой дороге, с интересом оглядывая окрестности.

Так как остров гористый, то его восточный край почти на всём его протяжении довольно резко обрывается в Байкал скалистыми утёсами, а западный, вдоль которого мы ехали, полого спускался к Малому морю. Южная часть острова безлесная, степная. Цветковые растения здесь в основном являются представителями степной флоры. Мы нашли здесь дикий лук, ветреницу, чабрец, камнеломку. В свете солнечного дня Байкал казался совершенно синим.

По дороге вспоминали своего оставленного дома кота, сибирской породы по кличке ОЛЬХОН!

С ветерком мчались к «столице» острова — посёлку Хужир. По пути, отметив едва видимую невысокую древнюю курыканскую стену (как вал) — шибэтэ, сложенную из камней на мысе Хоргой (карту не выпускали из рук).

Завтракали уже в «столице» острова, посёлке Хужир. Он, в отличие от прошлых лет, уже неплохо подготовлен к потоку туристов, есть почти всё необходимое, но нет главного — АЗС. Достаточно кафе, магазинчиков, кемпингов, постоялых дворов с художественными салонами, предлагающими художественные и не очень произведения и сувениры заезжим туристам. Самой известной усадьбой, имеющей большой комплекс различных сооружений и соответственно услуг, но, увы, ориентированной в основном на иностранных туристов, является без сомнения усадьба Никиты Бенчарова.

Год назад здесь отстроен Храм иконы Державной Божией Матери. Он находится на самой высшей точке у посёлка. На острове, который издревле почитался как буддистская святыня, это первый православный храм (до революции на острове были только часовни). Невольно подумалось: «Уважай чужие обычаи, веру, культуру и другой народ уважит твои и позволит поставить в своём священном месте алтарь твоему Богу».

Рядом дорога к всемирно известной Шаман-скале или, как её чаще называют, скале Шаманке, или ещё Бурхан-скале.

Эта чудесной красоты двухвершинная скала (вернее мыс) всемирно известна, является визитной карточкой Байкала и украшает собой всевозможную типографскую продукцию об озере-море. Сложена из белоснежного мрамора (с гранитными и кварцевыми включениями), покрытого ярко-красными лишайниками, и это придаёт ей особую красоту.

Рассказывать об Ольхоне и его знаменитой скале нет смысла, информация давно доступна, поэтому лучше поделиться впечатлениями.

Вне всякого сомнения, эта скала, поднимающаяся прямо из глубин озера кажется загадочной и невероятно красива. Органично вписывается в столь же великолепный пейзаж. Поэтому в одиночестве полюбоваться ей практически невозможно, даже в понедельник. Поток туристов, своих и закордонных, восхищённых и возбуждённых красотами этого уникальнейшего места, тусуется вокруг. Несмотря на холодный ветер и начало недели, обнаружили, что по тропе, ведущей к скале, мы идём в потоке людей! Правда, здесь это не раздражает, место настолько величественно, что невозможно его разменять никакой суетой. Мысли и движения у истинных любителей природы замедляются (представляем, какой трепет испытывают тут шаманисты и буддисты), вся обстановка местности завораживает. Кажется, что увидеть что-то более красивое в природе, очень сложно.

Для обитания в этом царстве природной красоты и гармонии мы выбрали расположенный чуть дальше Хужира Сарайский залив. Выбор, похоже, самый традиционный. Напротив него из воды поднимается каменная громада чаячьего островка Харанцы, а рядом расположен одноимённый улус (бурятское село) с аэродромом для малой авиации. А в улусе, что немаловажно, есть магазин и клуб.

Именно в день нашего заезда закончилась жара, как утверждали аборигены, а выехавший поток туристов оставил много уютных мест под бивуак. Ещё издалека, не поверив своим глазам, обнаружили на вершине пологого утёса четыре отдельно стоящих высоких лиственницы, а под ними чудный дощатый столик с лавкой. Нас словно ждали…

Золотое время — начало августа. Здесь мы прожили четыре незабываемых дня. Несмотря на то, что в связи с облачностью похолодало, даже прошёл дождик, столь редкий на славящемся своей засушливостью острове (Ольхон, в переводе с эвенкийского означает «засушливый»), и вода была весьма холодной (не выше 15 градусов), мы почти не раздевались, но ни минуты не унывали. Сам залив, с его живописными возвышенностями, побережьем из разноцветных камешков, синяя вода пролива Малое море располагали к блаженному созерцанию окружающих красот, аромат хвойного леса пьянил и тонизировал одновременно. Через пролив, сквозь кисейную дымку видны отвесно уходящие в воды озера отроги Приморского хребта, сиренево-голубые и сказочно красивые.

Напротив Сарайского залива упомянутый нами островок Харанцы, сложенный буровато-серыми каменными глыбами, густо заселён деловито снующими чайками, как мы их называли по-гречески «ларисками». Они крикливы и деятельны, но совершенно не раздражают. Размером больше и белее тихоокеанских, но присущей чайкам наглости не проявляют. Они тут дома, не пуганы и очень органично вписываются в пейзаж, с сумерками сразу замолкают, либо деловито ворчат, устраиваясь на ночлег на своём обособленном островке. Убери их — и оглохнешь от тишины.

Сарайский залив острова — это фактически сплошной пляж с золотистым байкальским песком, перемежающийся самоцветным галечником, уютные бухточки, сосняки и лиственичники вблизи воды. Соседей, несмотря на бархатный сезон, в середине недели не очень много, все вдали друг от друга. Сон и аппетит самим себе на зависть. Закалённые купаются. Вечером мелькают костерки. Вот что в дефиците на этом заповедном острове, так это дрова. Их следует покупать по трассе на пути к переправе на остров, задолго до Сахюртэ. Чего здесь для костра в избытке, так это опавших прошлогодних сосновых шишек. Наш сын, как медвежонок, в мягкой бархатистой куртке, часто сидя под соснами, собирал старые шишки для костра. Их сбор особо не нарушает природное равновесие, и большого огня они не дадут, но на дровах создадут иллюзию ароматного очага. Очень разнообразят быт суслики, норки которых расположены рядом. Они деловиты и отчасти общительны.

В отличие от большого побережья, на острове трудно купить свежего омуля, это последствия типичного перелова. Омуль, конечно, есть, но в магазинчиках он, в основном, засоленный и дорогой. Если собравшаяся компания многочисленна, дешевле взять на Маломорском рыбокомбинате в Хужире оптом плиту, увы, замороженного омуля. Причём плита килограммов на 10-15. Мы догадались захватить с материка и вяленную байкальскую рыбу и копчёную, так что в содружестве с дальневосточными морепродуктами, прихваченными нами ещё из дому, была достигнута полная гастрономическая гармония и обеспеченность экологически чистыми продуктами, а на тушёнку здесь и не тянуло. Очень кстати оказалась и захваченная из Приморья свежая картошка, впрочем, её, как и овощи, можно купить по пути. Китайским фруктам мы предпочли среднеазиатские сухофрукты с кедровыми орешками. Главный и вечно желанный напиток — горячий чай.

По Малому морю часто ходят столь же малые суда, но бывают и большие, иногда мимо проносится «Комета».

Однако место это сакрально не только для аборигенов этих мест, но и для других восточных верований, практик, культов. Рядом с нами кришнаиты на одной ноте бесконечно тянули «Шива-Шива», слышались другие мантры, и время от времени кто-то из самых отчаянных, нет, наверное, «продвинутых», обнажившись догола, заныривал в холодный Байкал. Очищался… На расположенном рядом плато рассаживались поклонники йоги. С детства не припомним, чтобы что-то подобное происходило на Байкале. Да ладно бы свои, местные буряты, пусть шаманят, камлают, они дома. Представители разных культов просто осадили Ольхон. Дошло до того, что мы здесь, у себя на малой родине, не могли послушать православную музыку. Только уезжая, включили духовные распевы.

Во время нашего отдыха в улус Харанцы как раз прибыл ансамбль бурятских национальных инструментов из Агинского бурятского национального округа Читинской области. В Агинском мы побывали ещё во время своего прошлого путешествия по Забайкалью и тут вспомнили агинцев с теплотой. Вокруг улуса до 30-х годов здесь был дацан и пять лам, потом они резко исчезли, так как их гнобили, как и православных.

Рядом с заливом в летнее время года действуют два юрт-кемпинга, юрты которых из белоснежного толстого войлока привлекают к себе взгляды любопытных. Подведена вода, есть русская баня, прокат скутеров, водных лыж, велосипедов. Это для любителей экзотики и организованного отдыха в одном флаконе. Отдыхавшие рядом с нами путешественники с тёплой Украины, намёрзнувшись, как следует, в своей шёлковой палатке (они были без авто), быстро перебрались в один из юрт-кемпингов. Цена доступная, одна тысяча в сутки.

Мы же предпочитаем свой «дикий» уголок, свободу и отсутствие удобств.

Не стоит покидать остров, не посетив в Хужире почти постоянно работающий краеведческий музей возле школы (от неё и родившийся). Он немного страдает бессистемностью, но помогает новыми глазами увидеть остров, его прошлое и настоящее. Его посещением многие не пренебрегают.

Отъезд с острова само по себе запоминающееся событие. Пролив Ольхонские ворота проходили в чудесный солнечный день, всё сияло. Громада острова стремительно отодвигалась от нас, и уже не верилось, что он был нашим домом несколько ближайших дней.

На обратном пути Байкал всё не отпускал нас. Сойдя с трассы у посёлка Петрова, двигаясь по направлению к мысу Крестовскому, мы держали в голове старую мечту — увидеть своими глазами беломраморную скалу Саган-Заба, с древними петроглифами. Пятнадцать километров к заветному мысу показались вечностью. Дорога очень плохая. Чем ближе к побережью, тем хуже. У одноимённой бухты Крестовской (её здесь почему-то, в нарушение географических правил называют Крестовой), с удивлением обнаружили две частные турбазы. Проскочив их, выехали на простор безлесной бухты. Сопки, сжимающие её с двух сторон, довольно примечательны. Тут же на побережье и заночевали. Людей почти нет. Только бродят коровы.

Утром, после завтрака на берегу и расспросов на турбазах, проигнорировав все странные предупреждения, рванули по возвышенности вдоль побережья Байкала — по Тажеранскому плато севернее, в поисках заветной Саган-Забы. Желание хоть раз в жизни увидеть своими глазами удивительную скалу было так велико, что мы гнали от себя сведения о том, что лучше её увидеть с воды, что с суши без проводников найти сложно, что немало народу поплутало в её поисках напрасно...

Приступили к поискам, потратив день на ошибочные, утомительные крутые спуски (разумеется, пешком, каждый раз оставляя машину наверху) сначала в бухту Бирхен, потом Хариузовую (или по местному — Хайрюзовую и точно, какая-то компания, собравшись под навесом, как раз чистила свежевыловленных хариусов). К вечеру, обессилев, каким-то чудом нашли неприметный поворотик в легендарную бухту (на входе, естественно обоо). Уже почти не веря в то, что мечта сбывается, робко вышли, по крутому суровому ущелью в маленькую уютную бухточку, в которой, мы знали, что люди жили десятки веков, считая искомую скалу воплощением, средоточием божественных сил.

Шаманская святыня в своём бело-жемчужном великолепии так просто и буднично возникла перед нами, что мы оторопели и тихо спросили запросто тут загорающую девушку: «Это Саган-Заба?!». Она кивнула.

От множества древних петроглифов (им более четырех тысячелетий), сохранилась, к сожалению, только часть. Низ священной скалы осквернён современными прорубами. Но повыше мы нашли три группы хорошо сохранившихся петроглифов. Глыбы белого мрамора, водной стихией отторгнутые от скалы, уходили в озеро, кругом мраморный обкатанный в белые, искрящиеся «пуговицы» галечник. Мрамор скалы и белый, и слегка сероватый одновременно, из-за жемчужно-перламутрового отлива, образующегося со временем.

В бухте Саган-Заба мы обнаружили палаточный городок российско-канадской археологической экспедиции, ведущей здесь же раскопки городища времён неолита. Над побережьем гордо развевались установленные на возвышении флаги двух стран, канадский кленовый лист узнали издалека. Общались с археологом Бэном, неплохо говорящим по-русски. Узнали много интересного, чем-то поделились и с ним. Нас потрясло признание этого американца (все жители обоих американских материков зовутся только так), что Байкал — самое прекрасное и удивительное место на свете. Мы-то в этом и не сомневались, но услышать такое от иностранца?! Они же часто пишут, что всё лучшее в мире — только у них. Здесь, правда, случай особый — учёные.

Несмотря на спуски-подъёмы в три бухты, крутого западного побережья, мы на одном дыхании, вдохновлённые сбывшейся мечтой поднялись наверх, к оставленной машине. Возбуждённые и измотанные, ночью прибыли в Иркутск. Коттедж добрых знакомых на окраине города, выехавших куда-то, встретил нас мрачной тишиной высоких, запертых ворот. Сотовые телефоны были давно разряжены. Обессиленные, заночевали прямо под воротами.

Утром, выяснив у соседей, что хозяева давно на отдыхе, на Байкале, пополнив в городе всевозможные запасы всего подряд, быстрее, пока не передумали и не засомневались перед громадностью расстояния до Балтийского побережья России, поспешили в западном направлении.

Было немного не по себе, почти до самой Москвы, ни одной родной души. Ближайшую остановку сделали на станции Тельма, издали увидев у дороги громаду великолепного синего Храма. Кстати, возрождённый Казанский храм был спасён от разрушения в годы воинствующих безбожников тем, что дальновидные люди смогли срочно организовать здесь зернохранилище и тем его отстоять от разрушения, спасти и донести до нас его величие. Так сказали нам нынешние служители храма. Напротив храма обнаружили отличную баню, усмотрев в этом перст Божий, намылись вдоволь, заплатив всего по 50 рублей за вход. Баня новая, расположена рядом с трассой! Добротно отделанная деревом, с чистенькой, знойной парилкой, пустая(!), сильно нас поддержала.

Зарядив телефоны и фотоаппарат (к тому времени инвентор напряжения китайского производства приказал долго жить, всего после двухчасовой работы на ноутбуке, на Ольхоне), двинулись дальше. Слегка на автомате миновали города: Ангарск, Усолье-Сибирское, Черемхово, Зима, Тулун, Нижнеудинск, Тайшет. Почти двое суток тянулась Иркутская область, да и мы особо и не гнали.

Передвигаясь по Иркутской области, и памятуя о предупреждениях относительно дороги в районе Тулуна, всё же не ожидали, что встретим здесь фрагмент федералки «Хабаровск — Чита». Это даже не дорога, а полоса препятствий. Причём затяжная.

Удачное место для трофи-экспедиций. Девушки, конечно, восхитили. Особенно с учетом того, что 5 лет мы постоянно эксплуатировали УАЗа и хорошо знаем его норов.

На третьи сутки въехали в пределы второго по величине (после Якутии) региона страны, Красноярского края. Край впечатлил своими размерами, прекрасным и могучим Енисеем. Относительно порадовали и дороги. Сам город Красноярск красив и имеет собственное очарование.

Мы с большим удовольствием пообщались с красноярцами. Один их них, местный патриот, бросив все свои дела, на своём БМВ быстро и точно провел нас по дороге к самой высокой точке города….. Необычайно понравилась стоящая наверху часовня Параскевы Пятницы (именно её изображение находится на десятирублёвой денежной купюре). Красноярский патриот, стоя наверху, с гордостью показал, где и какие православные святыни есть, что ещё есть примечательного, чем вызвал у нас самое искреннее уважение. Извинившись, что оставляет нас, уехал. Тронуло.

Посетили Свято-Благовещенский женский монастырь, Покровскую церковь, Рождество-Богородицкий Собор, посмотрели красоты города. Во всю ширь раскинулся Енисей и, конечно, доминирует во многих сторонах жизни красноярцев: в экономике, названиях, конечно, и как место отдыха.

Центральный красноярский рынок слегка пустынен, т.к. был понедельник. Немного шокировала дороговизна. В частности северный омуль копчёный стоил от 550 до 650 рублей за кило. Обошлись купленными здесь вялеными хариусами с реки Подкаменная Тунгуска! Мясопродукты дешевле, чем на Дальнем Востоке, и выбор хорош. Купили домашнего солёного сала, оно сытное и хорошо переносит жару. Молокопродукты тоже были на достойном уровне. Купили и калёных кедровых орешков.

Естественно, мы не могли уехать, не повидав знаменитые красноярские столбы. Заповедник «Столбы» оказался рядом с городом, на выезде.

От въезда в него и расположенной рядом часовенки святителя Иннокентия Московского, апостола Аляски и Сибири, нужно было топать, бросив машину, километров шесть. Такую роскошь мы себе позволить не могли, по причине экономии времени и сил. Здесь мы единственный раз воспользовались рекомендательными письмами ОИАК-РГО, об оказании помощи нашей маленькой экспедиции. Красноярцы и здесь нас поддержали, согласовав с руководством заповедника, пропустили к месту осмотра основной группы столбов на машине!

Нет смысла описывать впечатления от заповедника. Здесь нужно побывать. Полюбовавшись на громады красноватых сиенитовых камней, наглядно дающие понять, почему город называется Красноярском, обратили внимание и на красоту Восточных Саян. Из-за циклопического величия древних камней-столбов, многие не замечают чарующую красоту местной растительности, а зря.

На выезде из заповедника сотрудница его, милейшая Елена Валентиновна Старцева, экскурсовод, «столбистка в третьем поколении», поила нас чаем в визитно-информационном центре. Подарила наборы фотографий с видами заповедника. Позволила зарядить фотоаппарат и телефоны. По сей день поминаем её добрым словом.

Дорога до Кузбасса могла бы быть и получше. Приятно было видеть работающие предприятия, а кемеровские дороги найти такими, о каких и не мечтали, да ещё и с номерной системой указания направлений. На окраине Кемерово сначала нашли милую деревянную церковь Ксении Петербургской, любимую горожанами.

Набрали воды из расположенного недалеко и уже ставшего популярным источника святой Ксении, в который, несмотря на температуру, что-то не выше 4-х градусов, паломники смело погружались, правда, в одежде. Утверждали, что он бодрит и лечит. Потом мы вспоминали о нём у могилы самой Ксении в Петербурге.

Кафедральный Знаменский Собор у кемеровчан новый и великолепный, с богатым подворьем, хорошей библиотекой и духовно-просветительским центром.

А вот центральный рынок кемеровчан нас не вдохновил, хотя снова удалось купить хорошего сала по-домашнему и всего понемногу. Тянуло на витамины, но выбор местной огородно-овощной продукция был скуден, мясопродукты, как и везде по Сибири, недороги. А вот хлеба здесь разнообразны и удивительно дешевы — кемеровский хлеб мы ели с удовольствием до самого Омска. Мы слышали, что недорогой, но добротный хлеб это тоже часть политики уважаемого кемеровского губернатора. Снова порадовались за кемеровчан.

Новосибирск, бывшая столица Западной Сибири, к которому мы подъезжали вечером того же дня, своим стеклянно-железобетонным, холодным видом не очень вдохновлял. На любезность местного населения тоже рассчитывать не приходилось. К огромному сожалению, не почувствовали мы в Новосибирске теплоты и доброжелательности чудесных сибирских городов. Возможно, мы ошибаемся, ну не повезло нам тогда. Засветло нашли Вознесенский кафедральный Собор, конечно, он был уже закрыт. Сторож позволил зайти на подворье. Поклонившись Собору и величественной Оби, поспешили покинуть город. Не стали искать и подходящего магазина. Под стать настроению была и погода, пошёл дождик. Мы бы ещё меньше радовались от встречи с Новосибирском, если бы заранее знали, что здесь на обратном пути, нас обворуют, но об этом позже.

К ночи, за городом Чулым обнаружили хорошую придорожную базу-стоянку — «Хуторок», где было всё необходимое для отдыха перегонов и автопутешественников: охраняемая стоянка, скромное помещение для ночлега, кафе, баня, даже часовня святителя Николая Чудотворца, покровителя путешествующих. Было сыро после дождя, одолевали комары, но мы не унывали.

На следующий день удалось купить у дороги, вкусных копчёных судаков из озера Чаны, жемчужины Новосибирской области. Говорят, очень зарыбленное и самое большое в Западной Сибири, но по красоте на любителя. С Байкалом даже грешно и сравнивать, да ещё и солёное, но здесь оно самое-самое. Часть судаков доехала с нами до Питера.

Восхитили бескрайние золотые подсолнуховые поля. Встретили журавлей в полёте!

Довольно хорошая дорога до Омска шла по Барабинской низменности, ровной, как стол. Сразу встреченный нами рынок привёл нас в восторг: горы относительно недорогих фруктов и овощей вдохновили. Здесь впервые после Иркутска мы набрали среднеазиатских фруктов. Китайская отрава нам и дома надоела, а новозеландским мы не очень доверяем. Запаса овощей и фруктов, купленных в Омске, нам потом хватило до самого Питера. Набрали едва ли не чемодан сладостей Омской кондитерской фабрики. Навестили и один из местных супермаркетов, тоже отдали ему должное. Вообще, пищевая промышленность Омской области едва ли не самая развитая в Сибири, ведь её продукцию мы покупаем и у себя, на Дальнем Востоке. Только загрузили съестные припасы, как на нас стеной обрушился ливень, совершенно родственный нашим приморским тропическим тайфунам. Как домой вернулись. Вода потоком шла по улицам города, и люди почти обречённо, не открывая зонтов, брели по колено в воде.

Впервые за всё путешествие мы сместили приоритеты в область приобретательства и денег, и заслуженно поплатились за это, т.к. опоздали в кафедральный Рождественский Собор. Милостью добрых служительниц Храма и охранников были допущены хотя бы бегло осмотреть свежеотстроенный храм и помолиться.

Центр города особенно красив. Поразил газон возле кафедрального Собора. Красный цвет ему придан скорлупой кедровых орешков. Господи, что же они всем городом собирали её, что ли, или в центре годами её «производили» лично?! Но может быть, это «продукция» машин по очистке орехов, решили мы, и всё равно восхитились.

Из старых Храмов, к счастью, уцелела прекраснейшая Крестовоздвиженская церковь, в которой когда-то бывал и служил сам Иоанн Кронштадтский. Навестили её уже совсем поздно вечером, с печалью узнав о недавней смерти настоятеля этого прихода. Ночевали по трассе, под городом Называевском.

Приближаясь к нефтяному краю, бывшей Тобольской губернии, решили избрать дорогу не на Тюмень, а более разбитую, по югу области. Встретили по пути замечательное, большое село с Храмом Петра и Павла, по названию Абатское. Далее познакомились с удивительнейшей Казанской церковью РПЦЗ в селе Боровое Ишимского района.

Церковь оказалась очень старой и знаменательной. В Храме этом служит сейчас женщина, крещёная в нём 77 лет назад!

Далее дорога привела нас в скромный, но славный своей историей городок Ишим. Центром ишимской земли сейчас, как и два века назад, снова является потрясающе великолепный Богоявленский Собор, 1794 года постройки, также принадлежащий РПЦЗ. Несмотря на то, что на восстановление Собора нужно ещё немало средств, он и сейчас великолепен. Здесь, в день Пантелеимона Целителя, мы приложились к его иконе с мощевиком. Здесь же есть замечательный список с чудотворной местночтимой иконы Божией Матери Абалацкой, а также икона Св. блаж. Иоанна митр. Шанхайского с его поясом. Подружились с замечательным монахом Варлаамом, он подарил нам свои личные иконы из келии.

Конечно, не миновали и второй Храм городка, Свято-Никольский, отстроенный в конце XIX века, на средства одного из достойнейших горожан, купца В.М. Черняковского. Принадлежавшие некогда приходу несколько добротных двухэтажных домов, конечно, заняты под разные нужды.

В городке жило много замечательных людей. Самый известный, конечно, Ершов, автор сказки «Конёк-Горбунок», о чём мы узнали в местном краеведческом музее, расположенном в одном из храмовых двухэтажных зданий. Городок оказался «столицей» знаменитых Никольских ярмарок, главных в Западной Сибири, задававших цены на масло и рыбу едва ли не всей России в XIX веке. Узнали о славной отважной девушке Параскеве, с молитвой и рублём в руке дошедшей до столицы, к царю, ради спасения отца от наветов. Памятник ей стоит перед музеем.

На гербе города мы обнаружили серебряного карася и испытали удовлетворение, зайдя на местный рынок — карася ишимцы не извели до сих пор!

Из Ишима мы направились на Курган. Через полтора часа были уже в Курганской области. В вечернее время проехали реку Тобол. По-доброму посмеялись над юмором местных жителей, торговавших грибами — один из торговавших при начинающемся дожде надел на голову ведро. Кстати, бензин АИ-92 оказался здесь едва ли не самым дешёвым — 17,50. Счастливые курганцы. За селом Лапино проехали музей Т.С. Мальцева, известного агронома, к сожалению, он был закрыт. К ночи остановились в лесу, любовались на красивый закат. Ночевали уже в Екатеринбургской области (официальное её прозвание не приемлем) за Каменск-Уральском, у п. Большие Брусяны. Было холодно и дождливо. Сердце согрел вид строящегося здесь небольшого Храма. Облачное утро не позволило рассмотреть славную реку Исеть.

В 8 утра были в Екатеринбурге. На подъезде к нему почистили перья и позавтракали в его зелёной зоне. Сказать, что ныне это великолепный город — значит, ничего не сказать. Хорош необыкновенно, отличные дороги и чистота, несмотря на то, что здесь живёт что-то около 1 миллиона 300 тысяч жителей, это 4-ый по величине город России, кроме того он активно строится. На обратном пути, кстати, не удивились, узнав, что он сейчас занимает первое место в стране по темпам экономического развития.

Сразу проехали к новому Храму Всех Святых в Земле Российской Просиявших (Храм-на-Крови), месту убиения последней Царской семьи. Сразу вызвали недоумение странные скульптуры вокруг свежеотстроенного напротив Патриаршего подворья. Сам храм впечатляет величием и красотой, внутри гораздо скромнее. Изрядно смутил размах торговли, хотя понятно, что средств на строительство этого храмово-мемориального комплекса потрачено немало. Однако зачем на посуде размещать фото Святой семьи?

Уральцы не пожалели на отделку храма своих красивейших самоцветов и души вложили, без сомнения, прилично. Только поток туристов, как правило, непотребно выглядящих, изрядно сбивал с толку. Тургруппы сюда везли просто нескончаемо. Помолиться было проблематично. Позже пошёл поток венчающихся. Мы побыстрее собрались на выезд в монастырь Святых Царственных Мучеников на Ганиной яме.

Дорогу на Ганину яму нашли быстро. Стоящий стеной сосновый лес никак не напоминал о разыгравшейся здесь 90 лет назад трагедии. Монастыря, подобного здешнему, вряд ли можно где найти. Комплекс из семи деревянных, почти в стиле Кижей, Храмов, по числу членов Царской семьи, просто сказочен, если бы не знание того, что это за место. Большинство Храмов постоянно открыто. Внутреннее их убранство предельно просто и невзыскательно. Храмовое хозяйство, заботами наместника монастыря, игумена Феодосия образцово.

Огромное просветительское значение играет открытый здесь, в марте этого года, музей Царственных Мучеников. Создан он и действует, при самом горячем участии игумена монастыря, усилиями замечательной подвижницы Антонины Петровны Кубасовой, имеющей 35-летний стаж музейной работы. Эта удивительная женщина в кратчайший срок создала здесь музей с высоким познавательным потенциалом. Хотя музей уже действует (как и всё в этом монастыре, бесплатно), работа по его созданию и развитию продолжается, обстановка здесь царит самая удивительная и духовно комфортная. Перед отъездом поучаствовали с монахами в вечерней службе в главном Храме монастыря — Царственных Страстотерпцев, и в ежедневном Крестном ходе вокруг обители.

На закате мы взяли курс на Пермь.

Искали по трассе пристанище с баней, но до полуночи найти не удалось, заночевали на стоянке у села Зобнино. Наутро, в часе езды от него, въехали в Пермскую область. В этом месте Уральский хребет (Камень Уральский), оказался совсем пологим и не произвел на нас особого впечатления. К обеду, заехав в п. Лобаново, в Храм св. равноапостольного князя Александра Невского, минут через 10 были в Перми. Увы, от былого величия прежней уральской столицы почти ничего не осталось. Город имеет провинциальный вид, скромен, тих, дороги оставляют желать лучшего. На всём лежит отпечаток какой-то заброшенности и обречённости. Сразу проехали к главной святыне — Часовне Стефана Великопермского. Вид здания, в котором она расположена (в нём, кстати, находится православный центр с пафосным историческим названием «Пермь Великая»), удручил до невозможности своим обшарпанным и убогим видом.

Поехали искать кафедральный Свято-Троицкий Собор и пришли в полное смятение от его вида. Ощущение заброшенности и безнадежности охватило уже тогда, когда поднимались по его перекошенным каменным ступеням. Внутри стоял гроб с телом отпеваемого… Доконали вдрызг разбитые дороги города (разумеется, кроме центральных).

Полюбовавшись на красавицу Каму, поспешили взять курс на Ижевск. До вечера ехали по Пермской области. Заехали в величественный, очень красивый и заметный издалека Храм святой мученицы Екатерины в городе Краснокамске. Храм отстроен недавно, купол установлен в прошлом году. Нашли здесь тёплый приём у матушки Натальи, она подарила нам икону их покровительницы Екатерины и просила не думать плохо о пермской земле. Мы не раз помолились за пермскую землю и саму матушку Наталью в разных Храмах России.

Чуть позже нашли в посёлке Шерья, расположенном на берегу одноимённой реки, ещё один замечательный древний, 1759 года постройки, Храм Божией Матери Одигитрии (Путеводительницы) с ласковым батюшкой и служительницей.

Купили необычно крупной черники. Привыкли к мелкой сибирской и считали, что крупной может быть только искусственно выращенная. У села Кадилово (название от обжигаемого здесь прежде угля), у лиственничного леса, в старом глиняном карьере, у маленькой речки сделали основательный привал. Перемыли набранных в дороге азиатских фруктов, приготовили полноценный обед и устроили походную баню, подальше от реки. Обнаружили, что даже в старом карьере можно найти элементы романтики. Из стен карьера торчали каменные глыбы, «облитые» глиной, издалека похожие на огромные грибы-трутовики. Восхитились, сфотографировали.

Идя по Верхнекамской возвышенности, к ночи въехали в Кировскую область. Встретили речку, с говорящим названием Езжа. К полуночи прибыли в крупный, красивый посёлок Омутнинск. Ночевали, на неплохой стоянке перегонов. Позавтракали здесь же в кафе, весьма чистом и уютном. Причём всю пищу готовили при нас. Вкусно и сытно. Бензин в Омутнинске тоже хорош, и всего по 18,30.

В селе Ильинском, по трассе, обнаружили полуразрушенный Храм, былое величие и грандиозность которого не смогли скрыть даже следы вандализма и безжалостного времени. Многострадальный Храм пережил стандартную после переворота 17-го года судьбу. Сначала его использовали как школу, потом устроили в нём свинарник, позже конюшню. Осквернённый Храм-страдалец, ободранный внутри и снаружи, но всё ещё величественный, посвящённый Илии-пророку, произвёл на нас совершенно неизгладимое впечатление. Мы ещё не знали тогда, что это будет не единственный Храм в подобном состоянии, из встреченных нами на пути к столицам. Было особенно грустно, потому что это было утро воскресного дня, время Божественной Литургии. Утешились сознанием, что Бог поругаем не бывает.

На следующий день, здесь же на Вятской земле (ныне Кировская область), заехали в город Слободской. Город оказался довольно старым и весьма интересным.

Как-то сразу по наитию обнаружили остатки зданий и сооружений древнего Христо-Рождественского женского монастыря, хотя никогда о нём не слышали. Территория монастыря, ведущего свою историю с XVI века, оказалась прочно оккупированной какой-то воинской частью, на воротах которой красовались советские красные звёзды. В настоящее время военные милостиво отдали под приход крохотное помещение, фактически коморку, в одном из зданий. На молитве одновременно здесь может находиться человек 15, не более. Там батюшка Евгений и поведал нам грустную историю бывшего женского монастыря. Хотя мы считаем, что бывших монастырей не бывает. Планы на восстановление обители понемногу воплощаются, уже есть две монахини. Пока ведётся переписка с военным начальством.

Дорога в центр города была перекрыта в связи с каким-то спортивным праздником. К храмовому комплексу пришлось проехать окольными путями. Встали где-то на задворках. Издали увидели белоснежную прекрасную часовню и поспешили к ней. Вблизи она оказалась отдельно стоящей и очень красивой. Белоснежной башней, святым стражем, возвышается она над городом Слободским.

В здании бывшей Благовещенской церкви обнаружили местный краеведческий музей, а чуть дальше замечательную Екатерининскую церковь с подворьем, 1699 года постройки. Памятник древней архитектуры. Она восстановила свою работу во время ВОВ. Ныне это соборная церковь города.

Недалеко увидели чёрную деревянную церковь, явно очень древнюю, но отреставрированную. Оказалось, что это действительно жемчужина местной земли. Символ города. Древнейшая из церквей. Построенная ещё в 1610 году на входе некогда стоявшего здесь Благовещенского мужского монастыря. Она служила одновременно и крепостью в те смутные времена. В период реставрации, года два-три назад, побывала (в разобранном, конечно, виде), в Париже, на выставке деревянного зодчества.

Музей мы посетили позже и удивились богатейшей истории вятской земли. Здесь были представлены замечательные образцы многочисленных местных ремёсел, которыми вятичи славились издревле. Это замечательное литьё, не хуже каслинского, уникальная каповая резьба (капы — древесные наплывы особой прочности, утолщения на отдельных породах деревьев),

Знаменитое меховое швейное производство оказалось живо и по сей день. Мы бы восхитились его изделиями, которые в виде кокетливых женских шуб были выставлены здесь же, если бы наша душа не была на стороне животных. Купили сувениры и двинули дальше.

Чем ближе подъезжали к Москве, тем тоскливее становилось от вида брошенных либо деградирующих поселений. Лежащая на пути к столице красавица Кострома держится молодцом, не тушуется перед столицей и неплохо развита. Жаль, что на момент встречи с ней одолевали другие заботы.

Впервые за всё наше громадное путешествие, при подъезде к Москве, нами невыразимо овладел общий невесёлый настрой. Видимо, он и повёл нас сначала на Питер, мимо нынешней столицы, тем более, нас в Питере ждали. Взяв курс на Ярославль, мы решили идти севернее, чтобы не миновать такие древние жемчужины, как Рыбинск, Тихвин, Ладога. Ночевали на подступах к Ярославлю. Потрясающий контраст создавали прекрасные окрестности города, с плодоносящими яблонями и трудно вдыхаемая атмосфера промышленного центра. Решив проехать Ярославль мимо, издали увидели большой, красивый Храм села Лучинского под Ярославлем. Свернули, изменив направление движения. Старый Храм святых Иоакима и Анны был закрыт.

Полюбовались яблоневыми садами села, пообщались с его жителями и двинули на Ярославль. Проезжая мимо какого-то завода, почувствовали, как спёрло дыхание и запершило в горле. Посочувствовали ярославцам и прошли по окраине города. Подъехали лишь к кладбищенской церкви в честь икон Божией Матери «Взыскание погибших» и «Всех скорбящих радость».

В Рыбинске были к обеду. Издали, на берегу Волги увидели «Красу Поволжья» — Свято-Преображенский Собор. Это его, прекраснейшего как внешне, так и пышно отделанного изнутри, в начале прошлого века, называли раем на земле. Некогда основательно разграбленный, пустой, но восстановленный, с новыми мраморными полами, Храм и ныне потрясает воображение силой своего величия и благолепия. Помимо обычных треб и молебна о путешествующих, заказали панихиду по родным усопшим, которая как раз начиналась в Храме. Очень понравился служивший её протоиерей Евгений.

Решив пообедать, присмотрелись к вывескам. Сильно подпортили хорошее впечатление о городе, всевозможные «рюмочные», «закусочные» и «разливочные» вокруг Храма. Но, встряхнувшись, после посещения души города, мы заглянули в его сердце. Навестили просто потрясающий краеведческий музей, картинная галерея которого напоминала филиал Третьяковки. Не миновали и Мытный рынок. На рынке нашли вяленую и копчёную волжскую рыбу, разных пород. Взяли синца, дотоле нам незнакомую рыбу из семейства карповых.

Купили и знаменитый астраханский арбуз, которому отдали должное прямо на набережной великой Волги, возле речного вокзала, с памятником волжскому бурлаку. Рядом из стены здания торчала труба, из которой лился ручеёк воды. Сразу и умылись.

Жара стояла нешуточная, и мы поспешили к Рыбинскому водохранилищу. Как и все водохранилища, оно оказалось неглубоким, мутноватым, но не холодным. Казалось бы с удовольствием сейчас окунёшься в его воды, но оно вызывало какое-то неприятное чувство, и пейзаж показался безрадостным. Ополоснулись немного, смыв дорожную пыль. С интересом увидели плывущее животное, похожее на водяную змею.

Водохранилище оказалось очень большим, и в течение нескольких часов движения по трассе на север периодически выглядывало между деревьями. В последний раз мы встретились с ним под вечер, где-то в районе Пошехонья.

Незаметно въехали в Вологодскую область. Впечатлила река Шексна с огромным мостом в городе Череповце. Мы прибыли сюда накануне медового Спаса. В это время служили всенощную в местном Храме Рождества Христова. Храм 1789 года постройки. И он и город понравились.

Очень тягостное ощущение оставлял вид брошенных деревень, расположенных вдоль трассы. Заночевали за селом Сазоново.

С утра въезжали на территорию Ленинградской области. Сразу на въезде находится мощный родник. Есть возможность пополнить запасы чистой, питьевой воды, почиститься и помыться.

По дороге в Питер привлекает внимание древний посёлок Пристань Сомина, ныне просто Сомино. В честь Петра I в 1841 году здесь отстроен красивый Храм Петра и Павла, в нём есть ряд глубокочтимых икон.

К обеду прибыли, наконец, в долгожданный Тихвин. Сразу поспешили к крепостным стенам Тихвинского Успенского Богородичного мужского монастыря. Древний городок основывался и строился в XIII-XIV веках, а монастырь же заложен во времена Иоанна Васильевича Грозного. Уже практически восстановлен. От мерзости запустения почти ничего не осталось. Главный Храм монастыря Успенский. Внутри него сохранились остатки уникальных древних фресок. Здесь реставрация ещё только началась.

В этом Храме мы и нашли главную святыню монастыря — икону Божией Матери Тихвинскую. Два года назад она с огромным почётом возвращена в монастырь из США, после долгих мытарств. Только ради неё едут сюда издалека.

На территории монастыря есть маленькая монастырская трапезная для туристов и гостиница для паломников, в хорошо обустроенных железнодорожных вагонах. Ночёвка стоит всего 100 рублей с человека. Монастырь ещё только восстанавливается. Поэтому за отдельную плату позволен подъём на пятишатровую звонницу монастыря, чем мы, конечно, воспользовались. Ей более 5 веков. Вид оттуда великолепен.

До северной столицы было уже рукой подать, дороги в хорошем состоянии, но мы ещё свернули в городок Новая Ладога. Заложен Петром, по аналогии со Старой Ладогой. Её Храмы обнаружили закрытыми и реставрируемыми. Здесь, перед закрытием МРЭО ГИБДД, сделали первую после Читы попытку продлить транзиты. Нам было отказано, по причине отъезда начальника в Тихвин.

В вечерней дымке въезжали, наконец, в Санкт-Петербург (вспоминали о событиях, связанных с переименованием города, мы тогда в 1991-м специально прилетали). Это был 27-й день нашего путешествия, от побережья Тихого океана до Балтики. На следующий день, мы «мыли сапоги» в Невском заливе Балтийского моря, а на самом деле поболтали в нём руками, попутно отметив его колоссальную загрязнённость и замусоренность побережья. Питерцы умудрялись купаться в его водах и отдыхать среди куч бытового мусора. Жара стояла приличная.

Отдали дань уважения Казанскому Собору, ныне кафедральному, в котором нас некогда крестили и где нынче снова находится чудотворная икона Казанской Божией Матери.

Навестили мы и Храм, в котором она пребывала прежде — Князь-Владимирский Собор, на Петроградской стороне. Были и в пострадавшем от нынешнего пожара, Троицком Соборе Александро-Невской Лавры. Угадали на празднование 100-летнего юбилея Воскресенского Храма (Храм-на-Крови). 18 августа, в день его векового юбилея, совпавшего с праздником Преображения Господнего и воскресным днём, мы были в нём на литургии и праздничной службе. Служил лично митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир. Храм к своему юбилею был отреставрирован и украшен юбилейной триумфальной аркой. Было многолюдно внутри.

Посетили штаб-квартиру Русского Географического Общества, где были приняты учёным секретарём, д.г.н. Александром Олеговичем Бринкеном. Встретил дружелюбно, но удивила его реакция на наше путешествие. Надеялись, что патриот, ведь секретарь РГО, хотя бы скажет что-то вроде — Родину так близко ощутили, а он, смеясь, сказал, что по нему — так лучше бы отдохнуть на Карибских островах. Может быть, пошутил? Заведующая музеем Лидия Ивановна Ярукова с удовольствием увлечённого человека показала нам великолепный музей РГО, приглашала к себе в гости. Жаль, но отказались за занятостью.

Перед отъездом посетили Свято-Иоанновский женский монастырь, в котором покоятся святые мощи Иоанна Кронштадтского.

Были и на Смоленском кладбище у Ксении Петербургской. Часовня по расписанию открыта почему-то лишь до 17:00. Мы немного опоздали, но никому не было дела, откуда мы приехали, хоть с другого конца света. Еле умолили дать нам возможность приложиться к мощам святой старицы. Слава Богу, снаружи никто не «рулил» и не строил нас, тем более в расположенной рядом Смоленской церкви, где всё было достойно.

Все пять дней пребывания в Петербурге делали попытки продлить транзитные номера в местном МРЭО. Работа этой структуры здесь нас просто «восхитила». А если сказать прямо, то попросту изрядно отравила всё время пребывания здесь. То у них день работы с юридическими лицами, то техосмотр, по времени не совпадающий с работой МРЭО, то вообще неприёмные часы. Выехали мы отсюда с так и не продлёнными транзитами. Для этого не хватило пяти дней!

На обратном пути, несмотря на определённую спешку, заехали в Царское Село (город Пушкин). Если дистанцироваться от постоянной туристической тусовки вокруг Екатерининского дворца и одноимённого сада, куда направляется извечный поток любопытствующих, то есть шанс увидеть истинно значимое историческое место. Конечно, сначала несомненный интерес представляет Знаменская церковь в центре города, в которой до революции находилась чудотворная икона Божией Матери «Знамение». А нынче здесь находится подаренная последним императором икона Серафима Саровского. В этой церкви, помимо членов императорской семьи, бывало много исторических личностей.

Так вот, если не пожалеть времени и пройти через Александровский парк, взору откроется прекраснейшая парковая система, с живописнейшими лужайками и прудами, красивейшим Александровским дворцом, в котором обычно и проживала царская семья. А чуть подальше недостроенный Феодоровский Кремль и во главе его Феодоровский Государев Собор.

Невозможно проехать мимо Великого Новгорода. Великих городов на Руси немало, а вот Господином величали только его. Нельзя его не уважить, и мы теперь вспоминаем его чаще многих городов.

Далее проезжая по созвездию старых северных городов, можно сообразно своему желанию решить, куда завернуть. Одни названия их будят историческую память — Валдай, Вышний Волочок, Торжок т.д. Кстати, в последнем на начало прошлого века насчитывалось более тридцати храмов. Мы посетили лишь один, находящийся почти у самой трассы храм Илии-пророка. Город имеет невыразимое провинциальное обаяние и заслуживает более пристального внимания.

Трудно миновать древнюю Тверь. Старая соперница Москвы. Ныне она весьма небогата, но какой историей дохнула она на нас! Её главные сокровища — Вознесенский и Воскресенский соборы живы. Мало того, у последнего восстанавливается сейчас древнейший Крестовоздвиженский женский монастырь, в котором вот так, запросто, в скромности находится чудотворная икона Божией Матери, один из списков Тихвинской.

Мы вдохновенно неслись по Твери, но сразу схлопотали штраф за просрочку транзитов.

Впечатлил Завидовский храмовый комплекс на подъезде к столице. Вроде как сам по себе стоит у дороги, а отреставрирован.

Итак, Москва. Новый Вавилон. Её не миновать. Стояло невыносимое пекло, почти не ослабевающее даже ночью. На следующий же день мы сбежали отсюда в Сергиев Посад. Троице-Сергиева Лавра, сама по себе чудо духовности, святости, архитектуры, даёт ощущение покоя, защиты, легкости. Вспоминали Павла Флоренского, жившего здесь и его известные слова о душе России, и как-то полегчало.

Здесь мы встретили много добрых приятных людей со всех концов России, Украины и Белоруссии. И что самое удивительное, огромное количество паломников совершенно не раздражает и не стесняет на просторной территории Лавры. Напротив, радует и поддерживает чувство уверенности, что ещё жива Россия.

Деловые и дружественные встречи в столице, в том числе и с очень знаменитыми людьми не заслонили от нас возможность увидеть её в разных проявлениях. Тут Москва всем даёт шанс.

Перед отъездом мы побывали у святой блаженной Матроны Московской, в женском монастыре у Покровской заставы. Стояли здесь на солнцепёке в километровой очереди к мощам глубоко чтимой святой и, видя встречающихся в этой очереди столичных жителей (их ни с кем не спутаешь) из довольно разных слоёв населения, хотелось верить, что наша чужая столица ещё духовно жива.

Двигаясь уже немного автоматически, ловили себя на ощущении благодарности к безотказной и комфортной машине. Иногда было такое чувство, что отпусти руль, и эта умная машина будет чётко исполнять всё необходимое. Очень выручал и климат-контроль, так как лето выдалось очень жарким. В ВАЗе чувствуешь себя иначе — там ты важная деталь, мозг движения и созидатель при поломках. В Ипсуме же — почти что сторонний наблюдатель и турист. Тем более было дико слышать предложение немолодых сотрудников МРЭО подмосковного г. Пушкино, где мы по пути из Сергиева Посада меняли транзитные номера, поставить нашу сияющую ласточку «во-о-он туда» под забор, рядом с их ржавыми, но добротно покрашенными ВАЗами-011. Мы поняли, что это разновидность развода, так как мурыжили нас здесь под разными надуманными предлогами почти целый день. Пришлось даже просить отпустить нас из «рая», загаженного смрадом от разрегулированных карбюраторов. Наконец, в одном из окошек молодая сотрудница заполнила заявление на получение новых транзитов, видимо, полагая, что мы сами это сделать не в состоянии. За эту «услугу» с нас взяли 240 рублей. Далее попросили сделать ксерокопию за воротами, по 20 рублей за лист.

Потом оказалось, что сотрудница «забыла» вписать в документы даже нашу фамилию (!), чем обрекла нас, доверчивых, на повторное трёхчасовое стояние в очереди. При этом стояла чудовищная августовская жара, а во дворе было единственное высоченное дерево с хилой кроной, за которое пытались спрятаться полсотни машин. Претензии и возмущения категорически не принимались. Этот день на московской земле мы долго не забудем. Более всего возмущало ощущение полной безнаказанности творящегося здесь произвола, а также зрелище обречённо терпеливого и недоверчивого народа. Мы на своей вольной дальневосточной окраине к такому не привыкли. Здесь мы, кстати, вспомнили и Забайкалье, как продлевали свои транзиты в Чите, где это сделал ЛИЧНО начальник МРЭО за несколько минут, бескорыстно, с шутками и добрым напутствием!

Обратный путь всегда нелёгок, но и он чему-то учит. Пройдя южнее, познакомились мы с Воронежем, ощутили все признаки юга. Много солнца, тепла, местных фруктов и овощей. Отъелись душистых яблок и огромных сочных помидоров, и старались не думать, что до «окраинского», не нашего Крыма-то осталось рукой подать.

Переехали невзрачную речку Хопёр. Страну в осеннем убранстве рассматривали уже спокойнее и обстоятельнее. Поля с комбайнами, берёзки, неяркие краски по сравнению с Приморьем и небыстрые реки, по сравнению с могучей Сибирью. Однако Россия красива и этой негромкой и скромной простотой, а не только великолепием Сибири и роскошью Уссурийской тайги.

А далее мы слегка познакомились с Уфой, городами южного Урала. Казань осталась слегка севернее. Усталость брала своё — ведь в дороге мы были уже полтора месяца. А вот здесь на юге увидели настоящий Урал — крутой, величественный, каким мы его себе и представляли — и снова оживились. Очень сожалели, что нет времени на Челябинск, в котором были считанные минуты, и, конечно, на древний Аркаим. Ночёвка в районе Самары. Слишком скромная Южно-Русская низменность не вызывала интереса. Ехали почти без остановок. Следующая ночёвка была уже перед Омском.

Бесконечно тянулась Сибирь. Восприятие слегка притупилось, но Сибирь — это торжество природы и преддверие дома, и мы ей рады. Снова Омск, Новосибирск…, всё в обратном порядке. Здесь решили искупаться в Обском море, остановились у яхтклуба в академгородке. Вот тут нас и «обрадовали» сибиряки, украв наш безотказный фотоаппарат. Возблагодарили сына за то, что взял ноутбук, куда мы время от времени «сбрасывали» накопившиеся в памяти фотоаппарата кадры. Новосибирцы утешили нас, сообщив, что через пару дней есть вероятность найти наш фотоаппарат в комиссионной торговле. И, что самое интересное, указали даже, в каком магазине! Мы посетили этот магазин, аппарата нашего нам не объявили, но бестрепетно предложили продать от него зарядное устройство! Интересно, зачем? В отделениях ГОВД центральном и районном Кировском, а также академгородка, заявление взять не спешили так явно, что мы поняли, что не стоит тратить остатки сил и можно лишь сообщить новосибирцам, что обретённый ими, пусть не крутой, но новенький фотоаппарат Panasonic DMC-FZ7EE-K №16SU779, украденный у нас, мы готовы выкупить, ведь в нём остались фото от Воронежа до Новосибирска. Конечно, уже сказывалась наша усталость, появилась рассеянность. Хватило сил не затаить злости и обид, поплескаться в Обском море и продолжить путешествие, хотя и с горьким осадком на душе.

Снова приветствовали дорогой нам Байкал. Позаимствовали из него совсем немного копчёного омуля. Купили и поспевших к этому времени брусники и клюквы, ведро орехов, забайкальской целебной воды «Кука». Приобретали подспудно и неосознанно, желая как можно дольше сохранить память и добрые ощущения незабываемого путешествия.

Ехали уже слегка на автомате (в путешествии почти два месяца и при одном водителе!), но страну под собой ощущали уже по-другому. Она стала роднее и ближе. Мы ведь многие её просто не знаем и нередко считаем, что настоящая жизнь, она только в нашем «углу», только здесь она значима и содержательна, а это не всегда так. Мы получили много знаний и впечатлений, которые просто невозможно изложить вот в таком отчёте. Желаем всем добрых ощущений от знакомства с родной страной. Готовы ответить на интересующие кого-то вопросы, прочитать пожелания, а может быть и критику, только пусть она будет объективной. Честно сказать, путешествие не было легким, но мы никогда не пожалеем о том, что его совершили. Мало того — мы его мечтаем повторить!