В поисках утраченного рая, или Рассказ о том, как скутерист счастье нашел. Часть I

Примечание Drom.ru. Андрей Сотников — наш постоянный автор, первый рассказ которого «Как я пригнал автомобиль из Владивостока» мы опубликовали ровно 5 лет назад — 5 июня 2008 года. Сегодня, в день маленького юбилея, мы представляем вашему вниманию его отчет об очередном путешествии. Речь пойдет о Грузии.

Экспедиция из Сибири в Грузию через всю Россию с целью понять, почему наши братья стали врагами

Первая часть очерка — это рассказ о нашем семейном паломничестве по земле Западной Сибири и Урала, омытой кровью и слезами многочисленных праведников ХХ века. Где мы услышим голоса ангелов, увидим на иконах бесов-красноармейцев, посетим место, где исполняются желания и узнаем где скрывается душа России, а также будем весь вечер гонять белых сов и трапезничать с монахами, — и в результате мы посетили место где «небеса максимально близко приблизились к земле».

Вторая часть очерка — это дальнейшее одиночное путешествие автора на скутере из Москвы в Грузию и обратно. Это первое в истории прохождение границы двух враждующих государств на подростковом скутере.

SOS! ПРЕДИСЛОВИЕ-ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ:

Это не традиционный рассказ о путешествии или паломничестве на самом экономичном в мире транспорте с моторчиком. Это, прежде всего, книга о поисках смысла жизни, об открытии земли обетованной, то есть рассказ о самом главном — поэтому читать этот текст нужно медленно и постепенно. По этой причине рассказ разбит на две-три части, которые будут публиковаться раз в неделю. Здесь мало собственно путешествия, здесь вы не найдете описание дорог, размеры штрафов, цен и гостиниц, здесь осталось только то, о чем можно и должно говорить, мыслить и писать.

Автор будет благодарен за комментарии.

Данная экспедиция на 35-40 процентов была осуществлена благодаря поддержке читателей сайта drom.ru. Благодарю за ваши пожертвования. Без вашей помощи экспедиция не смогла бы состояться.

Автор просит помолиться за тех, благодаря кому появился этот очерк: Александр, Александр, Алексей, Анатолий, Андрей, Владимир, Мераби, Татьяна, тяжко болящая Ольга...

Не все должны путешествовать,
но иногда должны путешествовать все.

***

Выехали из Томска мы в не самый лучший день, 13 июля. Но уже первая наша ночевка была явно знаменательна и говорила о многом. Когда стало темнеть, мы съехали с дороги в лес у Красного яра и поехали к берегу Оби. Раз мы семья странствующих паломников, то неудивительно, что мы будем встречать постоянную помощь, так и здесь. Оказалось, что именно здесь на берегу стоял православный детский лагерь «Вифлеемская звезда», который каждый год проводит иерей Михаил Максименко из города Северска. Это бывший спецназовец, он прошел через «горячие точки» и теперь передает свой духовный и физический опыт проблемным детям, которые сами приходят к нему из детдомов и трудных семей. Нам они позволили поставить палатку на границе своего лагеря, недалеко от их походного храма. Вечером у них пройдет общая молитва и в 12 часов отбой. Детям в этом лагере не разрешено ругаться и никто не ругается. С самим батюшкой мы так и не смогли познакомиться. Беседу мы отложили на утро, а утром выяснилось, что он уехал в Новосибирск прыгать с парашютом.

Ехать в автомобиле летом очень жарко, потому мы решили почаще останавливаться и купаться во всех встречных водоемах. Перед Новосибирском встали на обед на одном из притоков Оби. Недалеко от нас летал орел-рыболов. Когда он у нас на глазах поймал большую рыбу и потащил ее прочь, с трудом удерживая в когтях, то дети закричали что есть мочи, чтоб он немедленно ее отпустил. То ли от испуга, то ли от тяжести, но пролетев немного, орел выпусти рыбину и она упала на мель. Мы подбежали. Рыба была еще жива, но сильно изуродована когтями. Готовить уху из этого «дара небес» дети категорически отказались, потому оставалось отдать ее рыбаку. Одинокий рыбак не очень поверил, что этот подарок с небес принес ему орел, но все же взял. Тем более, что это была самая большая рыба в его улове.

Святой источник Ложок

Переночевать мы решили под Новосибирском на святом источнике Ложок. Один мой знакомый рассказал, что они уже несколько лет ездят сюда отдыхать как на море. Приезжают, ставят палатку, ходят на источник, набираются сил для такой непростой мирской жизни.

На Ложке мы увидели, как сегодня рождаются новые храмы. Сначала появляется благостное место, куда идут люди. Немаловажно, если здесь происходят чудеса и исцеления. И, наконец, на пожертвования начинают строить храм Новомученников и Иcповедников Российских. Строительство еще не закончено. Принять участие в строительстве храма может каждый — для этого продаются именные кирпичики. Один кирпичик стоит 100 рублей и ваш кирпич на века будет лежать в стенах храма, отмаливая грехи ваши. А в будущем здесь, вероятнее всего, возникнет монастырь. Хотя место под монастырь не самое лучшее, уж очень здесь людно.

В 30-е годы недалеко от источника находился сталинский лагерь. Позже на месте массовых расстрелов, в том числе и церковнослужителей, забил источник. Были замечены случаи исцеления. Источник освятили, после этого он забил еще сильнее. Причем говорят, что чем больше людей сюда приезжает, тем более возрастает поток воды — сейчас он просто огромен.

Для паломников сделали две купели — крытую и открытую. Вода в купелях очень холодная, ледяная. Причем это не вяло текущий родничок, это огромный поток, непонятно почему вырывающийся из-под земли.

В Ложке невольно ловишь себя на мысли — откуда в неверующей России столько верующих людей? Каждые 15 минут подъезжает новая машина, каждую минуту в купель входит очередной страждущий. Что этих людей заставляет входить в ледяную воду? Вода не просто холодная, она обжигает холодом. И нужно не просто войти, а окунуться с головой три раза. Детям нашим настолько понравилось, что они входили в купель аж пять раз. Сыну шесть лет, мама разрешила сделать только три круга. И никто не заболел. Говорят, здесь никто никогда не заболевает.

И едут в Ложок и едут люди, и несут и несут они отсюда святую воду. Кого только здесь нет. Вот в купель входит женщина с младенцем на руках, за ней мужчина весь в наколках и с большим золотым крестом на груди. Чем меньше веры, тем больше крест и тем, наверное, больше рисунков на теле. Ну что же, и ему сюда нужно, и у него есть неразрешимые проблемы. Вошел грешником — вышел безгрешным, и опять можно грешить. Ложок — это как заветная комната в фильме «Сталкер», которая исполняет самые заветные желания. В источник тоже каждый входит с чем-то своим, с самым сокровенным, но получают не что хотят, а что им действительно нужно.

Многие приезжают сюда издалека, потому останавливаются на несколько дней на озере. В полукилометре от источника есть красивое лесное озеро, все обставленное машинами.

Татьяна Сотникова о Ложке:

«Вода в источнике очень холодная, просто ледяная. Каждый входит с чем-то своим. Что там происходит, никто не знает, это личное дело каждого, но после погружения ощущение потрясения. А когда погружаешься с головой, как будто заново родился. Нужна людям вера, нужно место, где тебе могут помочь — потому сюда и едут страждущие».

Хождение по сибирскому морю

Отдохнув два дня на святой земле, омытой кровью новомучеников российских, мы едем далее в село Завьялово, на берег новосибирского водохранилища, в недавно основанный мужской монастырь в честь Покрова Пресвятой Богородицы.

Собираясь в далекий путь, мы составили примерный план путешествия. Нашей главной целью будет Урал, где мы должны поклониться царским мученикам, убиенным под Екатеринбургом. Ехать далеко, чем разнообразить путь, где останавливаться в пути? Знакомых у нас здесь нет, остаются монастыри и прочие благостные места.

Дорога в Завьяловский монастырь — хуже не придумаешь, разбитая бетонка, но для монастыря лучше не придумаешь — такая дорога отсеивает всех лишних посетителей.

По дороге в Завьялово мы стали свидетелями нетрадиционного отдыха обеспеченных сибиряков. Представьте себе, голую выжженную солнцем степь, на берегу моря (Новосибирского водохранилища) стоит с десяток дорогих машин кайтингистов. Так называют тех, кто ходит по воде с помощью разных приспособлений, что еще вчера могли себе позволить только святые и праведники.

У самого берега над водой летают огромные воздушные змеи. Кайтингист, стоя на водных лыжах, держится за этого змея и управляет им с помощью веревок. Нужно поймать ветер, поймать волну и тогда ты можешь вытворять все, что угодно.

В Завьяловский монастырь приехали вечером. Попросились на ночлег, помня, что паломников принимают во всех монастырях. Отец Лазарь, на которого здесь временно возложена функция настоятеля, ответил: «Тебя одного я бы мог принять, но всех вас…». И он нам рассказал, где есть хорошее место под палатку на берегу речки Каракан.

Поляна, где мы разместились, оказалась во истину благодатным местом — теплющая вода в неглубокой речке, комаров почти нет, непривычная для горожанина просто нереальная тишина, и мы были одни на этом празднике жизни, на краю отмаливаемого монахами села. Здесь было так благостно и покойно, что мы тут тоже проведем две ночи. За всю поездку мы нигде более двух дней стоять не будем.

Здесь, на берегу Каракана, было еще лучше, чем в Ложке. А вообще, каждая наша последующая ночевка была лучше предыдущей. Наша самая первая ночь на Томи у детского православного лагеря была идеальна, но все следующие еще лучше.

В Завьялово тебя везде преследует запах полыни. Не знаю, как вам, а мне очень нравится запах простой полыни. Иногда сорвешь верхушку и упиваешься этим запахом природы, который в тысячу раз вкуснее и нежнее самых дорогих французских духов. Или идешь с кем-нибудь, сорвешь и дашь ему понюхать, и твой спутник шокирован, что так может быть вкусна обычная полынь.

На следующее утро мы пойдем на службу в примонастырскую домовую церковь. С трудом отыскали мы эту катакомбную церквушку, которую монахи временно основали в подвале бывшего купеческого дома. Но когда во время службы монахи запоют аллилуйя, это бесконечное аллилуйя, запоют такими необычными многострадальческими голосами, что у меня дыхание захватило и захотелось бесконечно каяться во всех грехах и за себя, и за всех своих родных и близких, как живущих, так и умерших, и за весь наш подлунный мир. Я подумал, что именно так должны петь ангелы. Позже я прочту у философа А. Лосева: «Кто бывал в настоящих монастырях, тот знает, что в атмосфере подвига и молитвы, послушания, смирения и самоиспытания, монашеское пение в храме напоминает ангельское пение; монахи поют как ангелы».

В церкви при входе висел листочек с биографией псаломщика завьяловского храма, первого учителя села Завьялова, Павла Васильевича Гевлича, расстрелянного в 38 году — одного из нескольких миллионов безвестных праведников земли Российской, не отказавшихся от своей веры, тех людей, благодаря которым и стоит наш мир (сказано, жива та страна, в которой есть хоть несколько праведников, то есть не олигархов, не шоуменов, не футболистов, которыми все сегодня восхищаются, и даже не писателей и ученых, а именно праведников).

В небольшом Завьялово сегодня два храма, один старинный, огромный и очень красивый, храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы, построенный более ста лет назад томским купцом Иваном Богомоловым. Его супруга тяжело болела и часто посещала святой источник рядом с их домом, где и получила чудесное исцеление. В память об этом исцелении он поставил в селе храм. Источник тот жив и поныне. Мы с отцом Лазарем сходим к нему, источник сегодня сильно оскудел, но монахи надеются, что он со временем восстановится — сколько паломников, таков и поток святой воды, а пока паломников здесь немного.

Храмов много не бывает

Старинный храм, ставший памятником истории и культуры регионального значения, вероятно, есть одна из причин, почему здесь, в такой глуши был основан монастырь. Рядом с храмом, стоящим в центре села, для монастыря места не нашлось, потому монастырь основали на окраине села, в нескольких километрах от храма. Здесь же на территории монастыря в полуподвале они открыли временную церковь. В старинном храме службы теперь проходят два раза в неделю, а в монастырской временной домовой церкви несколько раз на дню.

Катакомбная церковь это, конечно, несерьезно, потому монахи решили построить себе на территории монастыря еще одну церковь, в честь апостола Иоанна Богослова. Строят они ее из подручных средств. Подъемного крана у них не было, они где-то нашли старый, ржавый кран 70-х годов, восстановили его и ничего, работает. Чувствуется, что лишних денег у монахов нет, потому строят сами, не нанимают ни туркменов, ни казахов, как сегодня стало модно, когда даже храмы за нас строят иноверцы. Все монахи и послушники, а их здесь около пятнадцати человек, заняты на строительстве храма. Двое служат в домовом храме, остальные служат на стройке.

Завьяловскому монастырю всего 15 лет, для монастыря это почти не срок. Но сделано ими очень много — помимо своего монастыря монахи создали и постоянно окормляют подворья в трех соседних селах.

Другая и наверно главная причина основания монастыря именно здесь. В этом районе находится много затопленных новосибирским водохранилищем сел и деревень. Во многих из них были церкви, которые теперь оказались под водой. А кто лучше монахов отмолит грехи нашего грешного прошлого?

Здесь расположен знаменитый караканский бор. Начинается он сразу за речкой Караканкой, на берегу которой мы стояли. Бор этот славится грибными и гиблыми местами. Рассказывают, что он каждый год забирает себе несколько человек, как из местных жителей, так и приезжих. Так беззащитная природа наказывает человека за вмешательства в ее законы. А когда искусственное море отступает, то приезжают искатели приключений с металлоискателями и ходят по местам, где от сотворения мира стояли села и деревни, а теперь плещется искусственное море.

После Завьялова едем на Омск. До Омска здесь есть два пути — морской и посуху. Мы решили ехать морем. Для этого нужно было переправиться паромом на противоположную сторону водохранилища. До парома дорога идет по самой настоящей пустыне. Оказывается, есть и в Сибири свои песчаные пустыни, только они поросли сосенками и мы их перестали воспринимать собственно пустынями. У нас, в Томской области, тоже есть леса, стоящие на песке. Как сказал один лесник, если осушить томские болота, вся эта местность опять превратится в пустыню.

Из Ключевского мы переправились на пароме в Ордынское.

Выйдут нам еще боком все эти ГЭСы и атомные электростанции, детища последних безумных и бездушных лет. Свет и комфорт, которые они дают, это, конечно, хорошо, это шаг вперед, но это и два шага назад по отношению к все той же природе. Есть у меня знакомые, живущие в 20 километрах от Томска, у них нет ни света, вечером они используют налобные фонарики и свечки, ни воды, они собирают дождевую воду или топят снег. Зато у них есть большой огород, корова, два коня, и я не скажу, что они и их дети, которые, кстати, в школу ходят только сдавать экзамены, потому что родители их учат сами, — я не скажу, что они менее счастливы, чем мы с вами. Мы приобрели комфорт, но о чем-то безумно важном стали стремительно забывать.

Если завтра война

Однажды я задумался, а что, если завтра война? Нас убеждают, что войны не будет никогда, что комфорт будет вечно и мы верим в эту абсолютную истину, как будто по телевизору вещают боги, а политики их главные адепты. Я как-то за чашкой чая предложил своей семье задуматься, что мы будем делать, если вдруг случится война. Света не будет, тепла не будет. Если это произойдет зимой, то чтобы спастись, мы поедем к знакомым, у которых есть свой дом и печь. Или, если в машине останется бензин, ведь на заправках бензина может не быть, или он будет стоить баснословно дорого, мы доедем до родителей в деревню, там уже можно продержаться до лета — там есть куры, козы, кое-какие запасы на зиму. Вот и получается, что вся наша городская жизнь, основанная на комфорте, ничего не стоит. Она только пшик и все.

Очень соленое озеро

Конечно, в духовных сферах витать иногда полезно, но нужно и на грешную землю спускаться, а здесь можно и в грязи испачкаться. Чтобы чем-то разнообразить наше путешествие, следующую остановку мы сделали не в монастыре или святом источнике, а грязелечебном озере Горькое в поселке Ключи, что на западе Новосибирской области. Озеро это совсем небольшое, потому, наверно, лечебницу здесь делать не стали. Поэтому озеро окружено машинами тех сибиряков, которые предпочитают лечиться на халяву, а в России, как известно, умных людей очень много. Мы к ним тоже примкнули на пару дней.

 Заходишь в это озеро на 100 метров — вода по колено, заходишь на 200 — вода по пояс и это максимальная глубина. Но не это главное. Я бывал на многих морях, но такого еще нигде не видел, чтоб вода тебя буквально выталкивала. Лежишь в воде на спине и еще ноги поднимаешь, утонуть просто не-ре-аль-но. Сыну нашему шесть лет, плавать он еще не умел, но здесь и он плавал. Незабываемое ощущение невесомости в воде, ощущение чего-то нового, еще непознанного. Говорят, такой же эффект испытывают в Мертвом море, но сколько нужно денег затратить, чтоб туда доехать, а тут все под боком и концентрация соли даже выше, чем в Мертвом.

Как и во всех очень соленых озерах, в Горьком озере живут маленькие красненькие рачки, которые и создают лечебный эффект (можно увидеть их на фото). У меня и сына гайморит. Нам посоветовали три раза в день промывать нос этой водой и насморк, действительно, сразу прошел. Мы набрали с собой в бутылку воды из озера. На третий день рачки в бутылке погибли.

Рядом с соленым есть совсем маленькое пресное озеро, где можно смыть с себя соль. Для достижения лечебного эффекта в соленом озере рекомендуют купаться 4-6 раз в день по 10 минут. Хотя, купаться можно сколько угодно, главное, чтоб с обмазыванием грязью не передозировать. Опытные грязелечебники пугают, что если с сердцем проблемы, то могут быть серьезные проблемы, вплоть до остановки сердца.

Многие сюда приезжают не первый раз. Рядом с автомобилем у большинства лечащихся стоят свои импровизированные туалеты, четыре палки обтянутые тканью, над машинами натянуты тенты — очень жарко. Здесь начинается настоящая Барабинская степь и до Казахстана рукой подать.

На левом берегу озера стоят платные домики по две тысячи за сутки. Это для иностранцев и тех россиян, кто приехал сюда «лечить голову».

Вот старенького дедушку с тросточкой заводят в озеро, идет он меленькими шажочками. Говорят, что через 10 дней такие больные уезжают без палочек или костылей, а только на своих ногах.

Мы спрятались в рощицу в 300 метрах от озера, где была хоть какая-то тень. Утром мимо нас прошло стадо коров с пастухом, ехавшим на скутере. Почувствовав родственных людей, он подъедет к нам, и мы поговорим. «А что, — сказал он, — скутер гораздо удобнее коня и почва позволяет, совсем не скользко, если дождь пройдет». Коровы его по началу не признавали, даже бодать пытались, но после того как пару раз усмирил их кнутом, поняли: это свой.

Какой это универсальный транспорт, скутер, на все случаи жизни. И девочек можно покатать, и за покупками съездить, и даже соседнюю страну можно на нем посетить. Слышал, что первоначально скутер изобрели итальянцы для инвалидов, потому у него ноги в управлении не участвуют. Как-то я видел мужчину без ноги ехавшего на скутере, сзади у него были приторочены костыли, он остановился, снял костыли и дальше пошел на костылях.

Скутер — это сегодня спасение для российских инвалидов, потому что инвалидные машины у нас производить практически перестали. Государство изо всех сил старается инвалидов не замечать. Если в советское время инвалидный автомобиль мог получить всякий нуждающийся, то теперь это вообще нереально. Знаю одну бабушку, которой такой автомобиль нужен как воздух, она с трудом ходит на двух костылях, но даже у нее минимальные надежды на успех. По закону инвалидную машину у нас могут получить только инвалиды или ветераны Великой Отечественной войны, а что делать всем остальным, и сколько у нас осталось таких ветеранов?

Еще тот пастух сказал, что местные жители используют лечебные свойства грязелечебного озера по своему. Они не купаются в нем, а сдают жилье больным горожанам, сами же переселяются в летние домики.

Пролечившись два дня на озере, едем дальше на Омск. Через пятьдесят километров увидели шикарную каменную церковь в честь князя Александра Невского в малюсеньком селе Барабоюдино. Как, почему и отчего в селе, где всего несколько дворов появилась такая церковь? Выяснилось, что селу просто повезло, один из его сынов, а именно, некто Целько Александр Витальевич вышел в люди, возглавив Западно-Сибирскую железную дорогу и не забыл о своей малой родине. Рассказали, что помимо церкви, он помог построить на своей родине школу и отремонтировал дорогу.

Что этого человека подвигло помогать своим близким, своему народу? Государству эти люди не нужны. А он подумал примерно так: «Если мне пришли большие деньги, народные деньги, то почему хоть частично не вернуть их народу?». Он так думает, потому что понимает, зачем пришел в этот мир, в чем его предназначение и смысл. Знает, что он пришел не только бабки заколачивать, а и еще для чего-то. Если б у нас все «вышедшие в люди» мыслили примерно так же, то как бы преобразилась жизнь в России.

Помните сказку про трех поросят, где один поросенок построил себе дом из соломы. Раньше я думал, что это только сказка, а сейчас в одной из русских деревень увидел старый полуразрушенный саманный соломенный дом.

Мы все мечтаем иметь собственный дом, но мало кто решается его действительно построить, думая, что если дом, то это обязательно миллионы. А наши предки знали, что дом можно построить буквально из ничего, буквально из земли и за копейки. И вот один из примеров. И стоит этот дом 2-3 месячных зарплаты простого труженика, то есть построить его может каждый.

В ста километрах от Омска у горизонта увидели высохшее озеро. Было очень жарко, и мы пошли к горизонту, ехать к нему было нельзя. Примерно полкилометра мы шли пешком по бывшему дну озера, а когда стали проваливаться в грязь, на подступах к долгожданному озеру, стало ясно, что до желанной воды мы так и не дойдем — даже если все грязные плюхнемся в воду, то потом опять придется идти по жидкой грязи и вымажемся. Пришлось не солоно хлебавши возвращаться.

И вновь на нашем пути встал монастырь — на сей раз это Ачаирский женский монастырь, стоящий в пятидесяти километрах от Омска. Приехали мы к нему опять поздно вечером, но на всякий случай решили постучаться. Сторож нам ответил: «С детьми нельзя». Такой ответ нормален для монастыря, находящегося вблизи города, где большой поток паломников и туристов. И мы поехали искать место под палатку на берегу Иртыша, вблизи монастыря.

Рядом все застроено дорогими дачами. Причем, чем дальше от монастыря, тем дачи заметно дешевели, то есть вблизи монастыря самая дорогая земля. Ничего не поделаешь, всех сегодня тянет к благости. Еще какие-то 50-70 лет в Ачаирском монастыре располагался особо-жестокий концентрационный лагерь, сегодня все поменялось ровно до наоборот. Как все быстро меняется в подлунном мире — сегодня одно, завтра другое. Это подтверждает очередной раз то, что правда не здесь, не на земле, где мы ее все время пытаемся найти. Но главное, что правда опять восторжествовала. А еще говорят: справедливость возможна только в сказках и американских фильмах. Нет, она и в жизни всегда торжествует, будь иначе, то зачем тогда и жить?

Иконы Ачаирского монастыря

Поставили мы палатку на берегу Иртыша километрах в пяти от монастыря. Ближе все было застроено. Высокий красивый берег, полузатопленная лодка. Дети весь вечер здесь будут гонять белых сов. Огромные непуганые птицы, они не спеша перелетали с дерева на дерево, не понимая, что люди делают в их лесу и зачем они тут так шумят. А какая здесь детям была благодать! Ну что они видят в этом городе, дом-школа-детсад, ну к бабушке съездят на выходные. А здесь у них каждый день что-то новое, каждый день очередное открытие, которое они будут помнить весь год, а может и всю жизнь.

На следующее утро мы поехали в Ачаирский женский монастырь. В советское время здесь располагался особо жестокий концентрационный лагерь, потому в главном храме монастыря, в его нижнем катакомбном пределе, посвященном новомученникам российским, мы увидим необычные иконы, на которых рядом с новомучениками были изображены издевавшиеся над ними бесы в обличии красноармейцев с винтовками и револьверами в руках.

Думаю, что это не совсем правильно. Нельзя образ простого человека изображать на иконе, ведь не все красноармейцы были однозначно бесами, как и не все бесы должны были быть красноармейцами. Даже десятилетняя дочь спросила: «Значит мы живем на бесовской улице?» А в Томске мы действительно живем на Красноармейской улице и по всей стране все главные улицы до сих пор носят бесовско-красноармейские названия, — это если следовать логике создателей этих икон. Хотя какая-то доля правды в том есть. Чтоб подробнее узнать об истории Ачаирского монастыря, нам порекомендовали посмотреть фильм «Сибирская голгофа». Когда посмотрим, тогда мы возможно изменим свое мнение и об иконах.

Как в любом особо жестоком концентрационном лагере, в Ачаирском монастыре появился свой святой источник. Только ради него многие сюда и едут. Вода в том источнике круглый год имеет температуру человеческого тела — 36, 6 градусов. Здесь и зимой купаются. Детей своих мы тоже долго не могли вытащить из этой купели. Очень теплая, бурлящая, с силой вырывающаяся из-под земли лечебная вода.

Итак, за одни сутки дети наши увидели огромных белых сов, семью куропаток в кустах, маму-куропатиху, со своими цыплятами, толстозадых земляных собачек, перебегавщих дорогу перед машиной, также они увидели необычные иконы и купались в серо-водородном теплом святом источнике…, и все в один день.

На территории монастыря, почти на побережье Иртыша, стоит огромный памятник Николаю Чудотворцу Мирликийскому, между прочим, защитнику всех путешественников и паломников. Наверно, это один из самых больших памятников этому святому в нашей стране. У нас в городе, где когда-то было его чудесное явление, тоже хотели установить памятник Николаю Чудотворцу. Но время еще не пришло, хотя памятник уже отлили. Дочка спросила: «А почему везде стоят только памятники политикам и ни где нет памятников святым?». Воистину, устами ребенка глаголет истина. И мы тоже задумались — а в самом деле, почему в миру устанавливают только памятники мирским деятелям. Видимо, иначе и быть не может. В нашем культурном и научном городе нет почти памятников даже деятелям культуры. Поставили недавно неприличный памятник Чехову, который народ тут же прозвал памятником пьяному мужику. Теперь администрация, сгорая от стыда, не знает, куда его деть, чтоб его не видели гости города.

Цивилизация доходит и до монастырей. На территории Ачаирского монастыря есть продвинутый колодец. Для того, чтоб набрать воду, достаточно нажать на кнопочку и из крана польется колодезно-скважинная вода. Еще здесь продают «Монастырский хлеб», очень вкусный, но если верить этикетке, пекут его в Омске.

После монастыря мы поедем в Омск. Была жуткая жара, но нам нужно было посмотреть кафедральный собор, представлявший из себя почти точную копию Храма Христа Спасителя. До революции в крупнейших городах России были построены копии главного храма. В 30-е почти все они были уничтожены. В последнее время многие начали восстанавливать. Про Омский мне рассказали, что новый губернатор, когда узнал, что кафедрального собора до сих пор нет, стукнул кулаком по столу и через два года он стоял. У нас в Томске был точно такой же кафедральный собор, тоже копия храма Христа Спасителя, нам осталось только дождаться губернатора, который умеет хорошо стучать по столу. Потому что народ до этого собора уже «созрел», но восстанавливать его должен не народ, а государство, которое его разрушило. Это будет хоть какой-то гарантией, что завтра оно опять не захочет его разрушить.

На Тюмень

Далее едем на Тюмень. Проезжая селение с говорящим названием Тюкалинск, видели еле держащегося на ногах натюкавшегося селянина. Упоминаю об этом потому, что поймал себя на радостной мысли, а ведь подобные сцены в российской глубинке стали редкостью и даже экзотикой, а во времена нашего недавнего советского застойного детства, это была ежедневная норма.

Когда вечером остановимся на ночевку, нас будут по страшному заедать тюменские комары, и откуда их здесь столько собралось, наверно, они тут гнездятся и потом разлетаются по всей России, но самое интересное, что утром они куда-то исчезли, а им на смену появились оводы — у каждого кровопийцы свое время.

Поселок Крутинка. Здесь мы осмотрим центральную площадь, новую церковь и большой военный мемориал — танки, пушки, — это оказалось очень патриотическое село. Потом поедем искупаться на местном озере Ик, где даже пеликаны водятся. Во время купания в озере, вдруг раздвинулись камыши и из кустов выплыла лодка с двумя браконьерами в комбинезонах цвета хаки. У одного из них на поясе висел пистолет. Все правильно, такому браконьеру ведь не скажешь, что он не прав. Хотя, может, он просто охранял это озеро, ну взял себе немножко. Как сказал главный летописец СССР Михаил Жванецкий: что охраняем, то и имеем. Браконьеры сели в машину и были таковы. Записать бы их номер, но кому его скажешь? Господу Богу, но где, скажите мне, в каком справочнике можно взять его номер?

Заехали в город Ишим посмотреть храм Покрова Божьей матери, где случилось чудо — на стекле иконы Спаса отразилось ее изображение, будто кто специально лазером выжег. Я уже видел подобные чудесные иконы в Киеве, Новокузнецке и везде они вызывают большое почитание. Здесь в храме встретили монаха Абалакского монастыря, у которого попросили объяснить, почему это произошло. «Когда в пастве мало веры, — ответил он, — тогда Господь посылает чудеса, чтоб их поддержать».

Спросил у него о священнике, при котором было явлено это чудо. Говорит, что сейчас батюшка сменился, тот часто бывал в Чечне, потом опустился, выпивка, компьютер, развелся с матушкой… Еще они в этом храме очень гордятся необычными железными воротами, которые созданы по эскизу местного юродивого художника.

Сам не ам и другим не дам

После Ишима, проезжая село Локти, увидели заброшенный каменный храм. Сначала этот храм принадлежал зарубежной церкви, которая его начала восстанавливать, сделала один внутренний предел, потом его передали московской патриархии, которая строительство заморозила. Правда в самом селе этот храм похоже, нужен всего двум верующим, которым проще ездить в Ишим на службу, чем восстанавливать такую махину позапрошлого века.

Беседую с Татьяной К., прихожанкой несуществующего храма села Локти в честь Вознесения Господня:

Храм это еще не церковь, церковь — это собрание верующих молящихся людей. У нас здесь еще церкви нет, но Господь милостив, может быть, все образуется. Как говорил Серафим Саровский, а вслед за ним и другие старцы: Россия из обломков воспрянет и будет самая державная страна в мире, но тогда уже вскоре и миру конец.

Получается, что секты сегодня живут и процветают, а истинная вера попирается. Но все равно, сколько бы народ ни обманывали, один познал Бога, он своего брата приведет, и так мало помалу люди собираются и их молитвами Россия стоит.

Услышав о пророчестве Серафима Саровского, я подумал: А может это и хорошо, что Россия так далека от возрождения? Весь ХХ век — это было одно сплошное сопротивление возрождению России. Вроде был дан нам благостный царь Николай II, при котором население увеличилось на 50 млн и по темпу роста производства мы были первыми в мире, но чем эта благость для России обернулась. Так что мы еще поживем и попутешествуем. И опять получается, что Россия — это не просто страна, это лакмусовая бумажка всего человечества. Пока у нас плохо, везде хорошо. Прямо не знаешь, что лучше.

В следующем селе Уктуз мы узнали, как одна личность может все поменять, как в истории отдельного села, так и целого государства. В этом небольшом селе, где живет около тысячи жителей, церковь была нужна одному дедушке и он ее построил. Дедушка этот уже умер, мы нашли его сына. Привожу беседу с ним полностью.

Житие сибирского праведника Тимофея Кузина, построившего церковь Казанской иконы Божьей Матери в селе Уктуз

Рассказ его сына Евгения Тимофеевича:

Отец всегда был очень предан вере. У него всю жизнь была мечта — церковь в своем селе построить. Родился он в 13 году. В тюрьме он не сидел, Бог был к нему милостив, несколько раз должны были упрятать, но в самый последний момент всегда освобождали. Зато войну прошел от начала до конца, семь лет служил.

Как отец к вере пришел? Раньше все верили. Еще до войны ему сны виделись, что война скоро начнется. А на фронте ему сам Николай Угодник явился. Видит, кто-то идет, не немец, не наш, вроде обмундирование наше, но прошел мимо него. Они в нейтральной полосе тогда стояли, прошел мимо и на глазах исчез. После войны его на работу из-за веры не брали. Раньше же презирали таких. Он ходил, работал по найму. По специальности он кузнец, в армии был кувачным инструктором. А после войны, раз он по церквям ходит, его начали прижимать, а раз он фронтовик, у него полный комплект наград, то каждый раз отпускали.

Церкви в Уктузе не было и он каждое воскресенье в Ишим ездил на службу, а когда началась перестройка, стал добиваться строительства. Сам деньги искал, сам строил, сам нанимал. Где свою пенсию отдаст, где совхоз выделит. Для него вера была это все. Года за два он ее и построил. В Первоуральск сам ездил заказывать колокола, один украли уже после его смерти, на металлолом хотели сдать, но милиция нашла. Сейчас в церкви бабушки сами собираются, редко когда приезжает священник из Бердюжья.

Когда он умер, его хотели похоронить у церкви, но мы не согласились. Говорим, власть переменится, церковь закроется, будет он тут один лежать. И действительно, сейчас в церковь мало ходят. Иконы он собирал по всей округе, а теперь их понемногу разворовывают. В основном он службы и вел, как староста. И вот в вербное воскресение сходил, вербы освятили, а в ночь его инсульт разбил и все, он больше не поднялся.

Сталинский режим он ненавидел. Рассказывал: Когда умер Сталин, все ревут, а я хохочу. Слава Богу, — думаю, — хоть один изверг ушел. Спрячусь и хохочу, в открытую-то было нельзя. А, вообще-то, он всегда при вере был, это его и спасало, потому и наверно до 92 лет дожил.

Разговаривали мы с сыном Евгения Тимофеевича во дворе, где рядом стояла самодельная машина, я спросил и о ней.

Это УАЗ соседа, у нас у всех здесь такие самодельные машины, и у меня вон стоит, я к ней и косилку и грабли цепляю, она в полной боевой готовности. В любое место проедет: надо на сенокос — едем, надо за дровами — едем, надо по девкам — едем, надо в район, асфальта раньше не было, едем. Случится война, поставлю пушку и поедем врага бить.

Машину эту сосед делал для охоты. Золотой мужик был, но пил много, так и сгинул. Он столько этих самоделок понаклепал. У этой основа УАЗа, только сверху доварил. Мне он сделал на основе трактора, я с тракторными номерами езжу.

Размышления о комфорте

А мы вернулись на трассу и едем дальше на Запад. На встречу нам проехал джип с европейскими номерами, за собой он вез фургон, что-то типа дома на колесах, а уже к фургону приторочены велосипеды. Да, европейцам сложно путешествовать, им не так-то просто освободиться от комфорта. Это мы, сибиряки, можем жить в простой палатке и у костра кашу парить. Для нас путешествие это и есть отдых от комфорта, от всех этих бесполезных вещей. И вообще, чем больше я живу, тем больше убеждаюсь, что истина не только в том, чтоб в Бога веровать, в храм ходить и заповеди соблюдать. Истина она состоит и в том, чтоб на своей земле жить, в своем собственном доме. И не поверю я, что у кого-то нет такой возможности, почти у всех она есть, но мы перестали идти к этому «спасению». Я заметил, что верующие люди начинают постепенно переселяться в свои дома. Потому что комфорт — это один из главных грехов человечества. Это вроде мелочь, он вроде с одной стороны облегчает нашу жизнь, но от него это самое человечество и вырождается. Например, только ради одного комфорта мы перестали рожать детей. И в итоге, ребенок стал восприниматься нами как нахлебник, а не как помощник своим родителям, как было во все времена.

Путешествия и экспедиции тем и интересны, что здесь ты освобождаешься пусть ненадолго от всего ненужного, временного, наносного, если хотите, это проверка на дорогах для тебя. Поэтому мне интересен именно скутер, с его минимумом удобств. И я в своих поисках не одинок. Некоторые дошедшие до ручки европейцы, тоже начинают отказываться от комфорта. Слышал, что в Финляндии возникают общества, члены которых отказываются от всего лишнего. Называется это общество что-то типа, общество ста вещей. Когда человек оставляет себе для жизни только 100 самых необходимых вещей (автомобиль, холодильник, ножницы, ручку, иголку и тд.), все остальное из употребления вообще исключается. Они тоже начинают понимать, что чем меньше вещей, тем жизнь правильнее и благостнее — как это ни парадоксально.

Мы боимся отказаться от комфорта, мы всю жизнь бежим за ним, нам кажется, не будь его — наступит неминуемая смерть. Раньше я как-то не задумывался, что нас окружает очень много бесполезных и ненужных вещей, пока не стал бывать в крестьянских домах. Те же люди, но живут иначе. Стол, стул, кровать, телевизор и это все. У нас, у городских, помимо этого навалено по разным закуткам тысячи ненужных безделушек, которые и создают нам «комфорт», у крестьян ни чего этого нет, у них на все это просто нет средств. Только самое необходимое.

Проехали по центру Кургана. Главный проспект носит конечно же имя Ленина, как и во всей стране. Наши улицы, это еще одна лакмусовая бумажка, когда начнут их реально переименовывать, тогда и начнется реальное изменение в России, а пока нужно ждать и просто их не замечать, всему свое время — и улицы незаметно исчезнут и красные звезды с кремля падут, всему свое время. Мудрый народ это давно не замечает.

Сколько нам еще ждать? Советы будут продолжаться ровно столько, сколько мы будем оставаться советскими людьми. То есть не от Путина или патриарха это зависит, а от нас с вами, только от нас.

А пока все города у нас на одно лицо, все одинаково серые, невзрачные, постсоветские, даже заезжать не хочется. Центр города — улицы с главным коммунистическим названием, при подъезде к центру, имена менее значимых коммунистов. В этом смысле в деревнях гораздо разнообразия и индивидуальности больше, но и они поражают своей беднотой и безысходностью. До Кургана проехали 2 300 километров.

Палатку поставили в 10 километрах от города. Пока искали место под стоянку, натыкались на то, что сегодня окружает все постсоветские города — кучи мусора. В конце концов, надоело искать чистое место, уже стало темнеть, плюнули на все, расчистили место и поставили палатку меж двух помоек. Вот вам и итог безбожной власти. Интересно, что советская власть приучила нас именно к помойке? Но какой другой итог мог быть у безбожной власти? Алексей Лосев, один из крупнейших русских философов ХХ века, в 20-е годы в книге «Диалектика мифа» писал: С эпохи Возрождения в мире появились две формы сатанизма, капитализм и социализм — разные формы антихристианской идеологии.

Монах — это лучший в мире менеджер

Новый храм, это как новая вселенная. Село Житниковское Курганской области, где мы встретили храм архангела Михаила. Семь лет назад этот каменный храм начал восстанавливать отец Феодосий (Битнер). Молодой 32-летний монах. Чтоб восстановить храм, нужно быть прежде всего хорошим хозяйственником, а призвание монаха — Богу молиться, а не деньги искать — потому для монаха на этом поприще масса искушения, но он более, чем кто-либо может им противостоять. Скажу более, монах-менеджер, это лучший в мире менеджер! Такие батюшки-менеджеры сегодня и нужны нашей встающей из пепла церкви.

У отца Феодосия здесь очень красивый дом. Зашел к нему в сад и ахнул, как в райские кущи попал. Местные подростки у него подрабатывали, по хозяйству помогали. Его самого на месте не оказалось, он в Кургане. Попробовал поговорить с ним по телефону, но он не захотел, конечно, столько зависти вокруг. Для восстановления храма требуются огромные деньги, например, на позолоту одного купола этого храма ушло более миллиона рублей. Вечно нищему русскому человеку сложно понять, зачем в храм, который еще вчера разрушали, сегодня вкладывать такие огромные деньги. Дай Господи сил отцу Феодосию остаться монахом и не превратиться только в менеджера. Менеджеров в России много, монахов — единицы. А монахов-менеждеров — и того меньше.

До отца Феодосия священники здесь долго не задерживались. Глухое село, очень большой храм, требующий огромных средств. С появлением отца Феодосия начался возрождаться не только храм, начало подниматься и все село. Иначе и быть не может. Так же происходит и со всей страной — сначала наступает гармония в духе, потом поднимется и страна, нет, так и останемся мы пребывать в мерзости безобразия. Именно по этой причине мы хотим восстановить в Томске кафедральный собор, копию храма Христа Спасителя, разрушенный в 30-е годы, потому что без него не сможет подняться и город.

Разговариваю со старостой храма архангела Михаила Галиной Михайловной Хитиной:

Когда храм разрушали, люди иконы разнесли по домам, а когда стали возрождать, иконы начали приносить. Ольга Алексеевна много икон сохранила. Сначала мы сами собирали пожертвования, а потом Бог дал нам батюшку. Молодой парень, отслужил в армии. Он был прикреплен к другому селу, а приехал как-то к нам за мукой и все, уже не уехал. Мы все его теперь боготворим. Он сумел объединить село вокруг храма. И школа, и детский дом, все объединились вокруг него.

Я сама работаю в детском доме. Детишки у нас очень сложные, и батюшка приходит в детский дом, проводит вечерние душевные беседы и это великое подспорье, потому что у детей море вопросов, тем более они пришли из канализационных колодцев, из неблагополучных семей — это бальзам на душу ребенка. Мы нынче их всех покрестили, всех 25 человек.

Баба Шура с Иткуля

Село Житниковское стояло на большом озере, мы поехали искупаться. На противоположном берегу озера увидели еще один храм. Решили и его посмотреть. Это было небольшое полувымершее село Иткуль, где осталось всего несколько домов и деревянная Свято-Никольская церковь. При церкви живет баба Шура, смотрительница.

Живет баба Шура здесь уже 8 лет. «Им тут топить некому было, — говорит, — они сказали: вы нам нужны. А я к этому времени одна осталась, так и стала тут жить».

Из местных в церковь ходят только две бабушки. Пожилой батюшка, который восстановил эту церковь, уволился, приезжает теперь молодой отец Александр из Усть-Миаса.

Побеседовав с отшельницей бабой Шурой, мы поехали дальше. Когда пришло время готовиться на ночь, стали присматривать место под стоянку. С дороги увидели группу людей в лесу, рядом с ними стояли палатки, отечественные машины, костры горели. И мы поехали к этим «туристам». Но по мере приближения стали закрадываться подозрения — что-то не сильно они на туристов были похожи. Действительно, это был цыганский табор. Мы развернулись и поехали прочь. У них своя культура и своя миссия, у нас своя.

Вот ведь живут как-то, чем-то на жизнь зарабатывают. Недалеко от этого места, когда мы будем в соседнем лесочке искать место под палатку, увидим требуху коровы, одни внутренности брошенные в лесу, даже шкуру не оставили. Кто-то украл корову, разделал ее тут и кинул в лесу. Вспомнился встретившийся нам «туристский» табор.

Явление Христа народу в селе Крестовское

За две недели странничеств, мы уже привыкли к необычному. С дороги увидели огромный каменный храм Иоанна Предтечи в селе Крестовском. Село тоже почти вымерло, осталось всего несколько домов. При входе в храм у меня невольно вырвалось: «Ух! Какая красота!». В разбитом храме, который не так давно начали восстанавливать, на стенах сохранились старые фрески. Храм этот более ста лет назад был расписан учениками А. Иванова, автора знаменитого «Явления Христа народу», которое тот писал всю жизнь. На стенах храма ученики повторили его основные работы. Беседовали мы здесь со старостой храма Людмилой Васильевной.

В советское время в церкви было зернохранилище, потом склад химикатов. До революции в этом селе проходила знаменитая крестовская ярмарка. Тут было два госбанка, два театра, ипподром. Сейчас в селе прописано 7 человек, остальные дачники. Храму 140 лет и 135 лет ярмарке. Они нашли могилку спонсора этого храма. Пытаются узнать, чей это родственник. У всех кто приезжает, спрашивают о нем, но пока не нашли.

На праздники в этот храм собирается много людей. Недавно приезжала семья москвичей. У них родители отсюда и они захотели дочку покрестить именно в этом храме.

Информация для возможных спонсоров и благотворителей: Храм Иоанна Предтечи в селе Крестовском, Шадринского района, Курганской области. Настоятель иерей Антоний Епин. Т. 8 919 566 46 99

Рассказали, что недалеко от них находится Довлатовский свято-успенский мужской монастырь. Нам это как раз по пути и мы решили заехать. Вдруг они примут семью уставших паломников.

Довлатовский свято-успенский монастырь-крепость

При въезде в город Довлатов мы увидели прятавшихся в кустах гаишников. Включили свет у них на виду, но они все равно не остановили. Пока мы едем по святым и намоленным местам, нам везде должен быть только зеленый свет.

В центре городка мы остановились у магазинчика, спросить, где монастырь. Рядом остановился белый кабриолет, из которого вышел сильно нетрезвый водитель, одеколоном от него несло метров за десять. Странно что и его довлатовские блюстители порядка не заметили.

И наконец монастырские стены. Мы никак не ожидали увидеть посреди Руси, при выезде из Сибири, старинный монастырь, окруженный чуть ли не средневековыми крепостными стенами. Я видел подобные монастыри на Валааме, в Пскове и Оптине, но о них знают все, а кто слышал про Довлатов монастырь? Мы тоже о нем слышали впервые.

В монастырь нас приняли, несмотря на поздний вечер. Поселили без лишних разговоров в монастырской гостинице, маму с детьми отдельно, меня отдельно. Естественно все бесплатно, все монастыри все делают только на пожертвования.

Утром я пойду на службу. Начинается утренняя служба в 5 часов. И вот, стою я в храме, шатаюсь, засыпаю от усталости и недосыпа, а они все здесь каждый день так встают. Рядом два монаха стоят как солдаты, кладут поклон за поклоном, для них служба с восходом солнца — обычное дело.

Вы когда-нибудь задумывались, чем отличается монах от военного? По большому счету разницы между ними нет никакой. И те и другие служат, все остальные просто работают, больше не служит никто. Мы с вами просто ходим на работу. И те и другие защищают нас от врагов, одни — от внутренних, другие от внешних. Больше никто этим не занимается. Монах — он тоже «военный», только у него враги — невидимые. И те, и другие всю жизнь стоят на посту, чтоб в любой момент вступить в смертельный бой. Причем военным проще. Если, например воин бросается на амбразуру и погибает, то монах на амбразуру кидается каждый день. Это тяжелейшее служение. Недаром говорят, что самый тяжкий труд — это молитва.

В Долматовском монастыре мы познакомимся с молодым монахом, отцом Германом (Беляевым), на которого тут возложено послушание экскурсовода. Он преподаст нам великолепный урок — смирения, послушания и раскаяния.

Расскажу, как мы с ним познакомились. У первого монаха, которого мы увидели, мы спросили, может нам кто-то рассказать о монастыре? Он куда-то позвонил и пришел немного раздраженный отец Герман. Позже, он расскажет, что его от такого интересного дела оторвали, он обжигал уголь для лампадниц, ему это так нравилось, а тут опять заставляют с мирскими вести беседы. Но он монах, ему нельзя своевольничать, и уж тем более, нельзя впадать в грех раздражения, он обязан без раздумий, как солдат, выполнять возложенное на него послушание, обязан «бросаться на любую амбразуру». А он, по молодости лет и неопытности, позволил себе слабость. И все последующее его многочасовое общение с нами, его затянувшийся на полдня рассказ о монастыре, это было постепенное искупление этого греха. Это мы, мирские, всю жизнь можем прожить в раздражении или унынии и не замечать этого, для монаха это непозволительная «роскошь».

Таким образом отец Герман провозится с нами полдня, пока не искупил полностью свою «вину». Мы обойдем с ним весь монастырь: пройдем по крепостным стенам, сходим в заброшенный храм, где сохранились старинные фрески, поднимемся на колокольню, зайдем в монастырский музей и на источник. Этот источник был осквернен в советское время и теперь вода в нем пахла мазутом. Но, как сказал отец Герман, за 10 лет существования монастыря, запах мазута уменьшился и монахи продолжают молиться, чтоб он исчез вовсе.

Советская власть разрушила в довлатовском монастыре два храма, один монахи уже восстановили, второй, большой еще и не начинали.

Древний Долматовский монастырь очень молод, после его возрождения прошло всего 10 лет, потому средний возраст здешних монахов 30-45 лет. Потому и старчества здесь еще нет, ему просто неоткуда взяться. Да, сложно сегодня монастыри восстанавливать без старцев. Но приходится.

Ада сейчас нет, он весь сошел на землю

Настоятель довлатовского монастыря постоянно ездит набираться опыта в другие обители — Псков, Оптину, Сергиеву лавру… Монахи, а их 15 человек, учатся у него и друг у друга и черпают, конечно, опыт в духовной литературе. Это беда не только довлатовского монастыря, это беда всеобщая, что нет сегодня живой проповеди, нет старцев и проповедь приходится подменять книгами. Слава Богу, что еще есть книги. Ведь какие-нибудь 20 лет и книг не было, а говорят, что еще через 20 лет этих книг уже опять не будет. Да, монастырям сейчас не просто, но что монастырям, нам всем сейчас не просто. Как сказал нам один священник: «Я вас прошу, молитесь, как можно больше молитесь, потому что ада сейчас нет, он весь сошел сюда, на землю».

Почему так важно старчество? Ну что все, в конце концов, пристали к бедным старцам, бродят по стране, ищут неких последних старцев, как последнюю надежду. Говорят, что старцев нет нигде кроме России, их нет даже за границей, где есть вообще все, но старцев нет. Последние были у нас. Ищут их, идут к ним с разными вопросами, потому что больше идти не к кому, потому что есть вопросы, на которые никто другой не ответит. Монастырь — это тоже семья, только семья духовная. Монастырь это не стены, не храм, настоящий монастырь это прежде всего старец, передающий свой духовный опыт, окормляющий свою паству. Но теперь старцев осталось мало, почти нет, а если они и есть, то прячутся.

Старец это тот, кто передает свой опыт, так же как мы в семьях передаем опыт своим деткам. Если эта цепочка будет где-то прервана, например, в семье нет мамы или папы, то потом возникают огромные психологические трудности, порой трудноразрешимые. Я, например, очень благодарен своим родителям, родившимся в войну, то есть хлебнувших ад этого времени, что они несмотря на все трудности, какие у них были, не развелись. Они на себе испытали весь ужас ХХ века — мама ссыльная, воспитывалась без папы, папа вообще круглый сирота, воспитан бабушкой, потому им было, естественно, очень сложно создать нормальную семью. Но я им страшно благодарен, что они сохранили семью, потому и у меня теперь нет такого желания. Потому что развод это самое худшее, что только может быть, это самое последнее дело, хуже бывает только смерть. Любой, кто идет на развод, должен понимать, что он подписывает приговор и своим детям, а иногда даже внукам, скорее всего и они тоже пройдут чрез развод — пример всегда перед глазами — посмотрите на своих знакомых и родственников или самих себя.

И вообще, чем больше живу, тем более утверждаюсь в мысли, что развод противоестественен для человеческих отношений, его не должно быть в жизни человека. В нашей жизни бывает много трудностей, но неразрешимых нет, потому и развода в ней быть не должно. Не то что разбежались и пошли хороводы водить, как у современных нью-эйджевских групп (йогов, анастасиевцев, рерихнутых…). Подумаешь, здесь не получилось, найдем другого или другую — в том-то и дело что не найдете и не находят, кувшин не склеишь, трещина останется на всю жизнь. Да война это плохо, без отцов многие оставались, но сейчас нет войны, не на что списать. Развод это одна из самых главных ошибок нашего времени и чтоб его исключить, ребенка нужно «готовить» к супружеству всю жизнь.

Сегодня мы забыли, что такое монастыри, чем они могут быть нам полезны и для чего они вообще нужны. На самом деле, посещение монастыря необычайно много дает, вроде бы здесь ничего особенного не происходит, но здесь ты вдруг начинаешь задумываться о самом главном. Мы живем в такое время, когда нас каждодневно, ежеминутно, ежесекундно отучивают думать об этом Главном. На нас обваливают кучу ненужной информации, только чтоб мы за горами этой шелухи не заметили самого важного, то, о чем только и нужно думать, что нам действительно необходимо. Как правило, люди этого не замечают, потому отпуск стремятся провести на каком-нибудь дорогом курорте и только воцерковленные знают, что лучший в мире «курорт» для души, это паломничество по храмам и монастырям.

Сегодня воцерковленный и невоцерковленный человек — это как две абсолютно разные нации, которые ни где в жизни не пересекаются и даже говорят как бы на «разных языках». Они читают разные книги, смотрят другие передачи и фильмы. Причем фильмы одних абсолютно непонятны другим. В этом смысле мне очень радостно было познакомиться с книгой архимандрита Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые». Удивительная книга, это беспрецедентный случай, когда труд монаха стал понятен массовому читателю и вышел огромным тиражом. И при том, что эта книга об очень важных вещах. С кем я о ней ни заговорю, все о ней слышали или даже читали. Ее автор очень смелый человек, он не боится говорить даже на те темы, которые обходит большинство публичных фигур.

Или, например, я постоянно сталкиваюсь с тем, что верующие семьи, особенно имеющие маленьких детей, не имеют телевизоров. Верующие люди сегодня не смотрят телевизор, потому что с ним явно не спасешься, это факт общеизвестный. Но ТВ — это важная часть нашей культуры, от него не открестишься, не скроешься. Знаю, что сегодня верующие люди формируют свои сборники фильмов и передач, которые можно и даже нужно смотреть, которые благословлены их духовными отцами. Или есть специальные каналы на кабельном телевидении, которые только и можно смотреть. Один мой знакомый дьякон, которому я пожаловался, что нечего смотреть по ТВ, дал скачать внешний диск, где у него собраны фильмы, благословленные к просмотру. Все остальное для него — лишнее и вредное. Все остальное, это та самая лишняя информация, которая мешает ему и его семье спастись. А пока я на своем личном сайте Спаси-храм формирую список фильмов и передач, которые можно и нужно смотреть. Интересно, что почти все мои фильмы вошли в список знакомого дьякона.

Судьба царя — судьба России

Мы беседовали с отцом Германом на разные темы, а когда коснулись темы канонизации Николая II, он вспомнил слова старца Анатолия Потапова, а старцы ничего просто так не говорят: Судьба царя — судьба России, радоваться будет царь, радоваться будет и Россия, заплачет царь, заплачет и Россия, а не будет царя, не будет и России. Как человек с отрезанной головой уже не человек, а смердящий труп, так и Россия без царя будет смердящая Россия. Вот и получается, раз русский народ отрекся, мы теперь живем как без царя в голове, — заключил отец Герман слова старца. Вот вам и ответ на вопрос, заслуживаем ли мы то правительство, которое имеем. Если Господь сказал, что все волосы на голове человека сочтены, то уж управление целой страной осуществляется явно не без Его воли.

Когда отец Герман провожая, вывел нас за стены монастыря, он скажет: «Помните, что в монастыре была одна жизнь, за стенами монастыря вас ждет совсем другая жизнь». И мы это сразу ощутили. Жена потом скажет о монахах: «Странные они». Что она под этим подразумевала? Возможно то, что они бесполые, они не мужчины и не женщины, поэтому они очень ласковые, добрые и доверчивые, и так не похожи на остальных людей, которых мы встречаем в жизни.

При монастыре есть небольшой магазинчик, где я приобрел кружку с изображением долматовского монастыря. Ну, купил и купил, обычная кружка на память. Но я никак не ожидал, что купил нечто. Теперь, когда я пью из нее чай, то каждый раз ощущаю, что пью благость.

Когда-то мне в руки попал альбом японского ученого, который занимался не совсем обычным исследованием воды. Этот ученый фотографировал под микроскопом молекулы воды, подвергая их перед этим различным воздействиям. И оказалось, что вода она тоже живая, молекулы воды очень сильно менялись от воздействия на них разных предметов, состояний или звуков. Так, молекулы воды имели агрессивный вид, если воду брали из загрязненного источника или если, например, этой воде давали прослушать речи Гитлера. Но с другой стороны, молекулы расцветали, принимали форму красивого цветка, если вода бралась из родника, или если эта вода была освящена в церкви, или она прослушала музыку Моцарта. Вспомнив об исследовании этого японского ученого я понял, почему из долматовской чашки я пью теперь только благостный чай. Со временем нужно будет открыть магазин, по продаже кружек с изображением фотографий, которые мы привозим из своих поездок по святым и благостным местам России.

Нам повезло, что долматовский монастырь еще не раскручен, потому нас здесь так хорошо приняли. И обогрели, и обласкали, и спать уложили, и накормили… Я хотел, чтоб дети побывали на общей монашеской трапезе, увидели все воочию — один монах при этом читает обязательно молитву, начинают трапезу и заканчивают общей молитвой. В долматовском монастыре у них еще правило, они садятся за стол все вместе и встают тоже вместе, как солдаты, пока не закончит есть последний. Нашему сыну всего 6 лет и пока он все не доел, все монахи нас ждали, сидели на своих местах.

Поблагодарив радушных монахов за прием и добрые слова, мы едем дальше. Странно это, но на Урале нет комаров, почему же у нас в Сибири их так много. Нужно разобраться в вопросе, Сибирь это благостное место или, наоборот, Богом проклятое. У нас и холод, и комары, и клещи. И ссылали всегда тоже только к нам.

Когда до Екатеринбурга осталось километров 80, заехали в село Покровское, где восстанавливают храм Покрова Пресвятой Богородицы. Мы уже подустали от храмов и впечатлений и теперь хочется больше ехать и меньше останавливаться. Но все же заехали, немного поговорили о храме, который остро нуждается в помощи. Разговаривали с Верой Михайловной, собирающей историю этого храма. В селе около тысячи жителей, сегодня это мало, чтоб иметь свой храм, но возможно, с Божьей помощью и вытянут свой храм.

Из летописи храма:

В 30-м году был поставлен вопрос о прекращении деятельности храма в селе Покровском. Были организованы собрания местных жителей, на которых приняли решение: Религия является большим тормозом в деле социалистического переустройства деревни и ярым врагом коллективизации, потому храм решили отнять у верующих. Президиум покровского райсполкома постановил: Учитывая настойчивые требования колхозных масс в количестве 981 человек, закрыть в 36 году церковь в селе Покровском.

С батюшкой храма мы не встретились, он находился в отъезде. Взяли его телефон, может понадобится возможным спонсорам и жертвователям — отец Михаил (Шляхтюк), тел.: 891260933124; с. Покровское, Каменского р-на, Свердловской обл, ул. Ленина 120, индекс: 623480.

Заночевали мы под Екатеринбургом в бывшем селе Калюткино. Теперь это уже не село, а дачный поселок. Результат губительной близости к большому городу. Проехали по длинному деревянному мосточку, разделяющему поселок на две половины, на окраине в лесочке спрятали на ночь палатку.

Утром в центре села обнаружим закрытый храм, в котором в воскресенье «колокола вроде звонили». Рядом с храмом мемориалы, в том числе и почившим в Бозе красноармейцам. А как же иначе? Пусть они и боролись с церковью, пусть расстреливали священников, но куда ж им деваться, кто о них позаботится на том свете. Поэтому памятники борцам с «религиозной заразой», устанавливали рядом с храмами, которые они и рушили. Нелогично это, но если вдуматься, то вся советская эпоха нелогична, потому она так логично и закончилась.

Там, где Небо сошлось с землей

И вот наконец долгожданный Екатеринбург. Этот город, то есть место упокоения и расстрела царской семьи, не было главной целью нашего паломничества, но постепенно, необходимость в ПОКАЯНИИ стала сквозной темой всей поездки. Потому для нас было так важно именно посещение Ганиной Ямы, места захоронения царской семьи, места, где в 18 году «небеса максимально близко приблизились к земле», где произошли события судьбоносные для православного мира.

Начну с того, что и сегодня сложно понять, что же здесь произошло. В течение 70 лет нам говорили одно, теперь говорят абсолютно другое, а истина она вообще где-то посередине. Ниже я попробую показать свой постепенный путь к правде, который еще не окончен.

Приехали мы в Ганину Яму, как всегда, вечером. То, что увидели, мало напоминало монастырь, хотя, вроде бы огороженная частоколом территория, много храмов, туда-сюда ходят задумчивые молоденькие безбородые послушники, но монастыря почему-то мы не почувствовали.

Сначала нам предложили переночевать в одном из храмов на полу. Потом нашелся железнодорожный вагончик. Оказывается, у них здесь есть такая «гостиница» для паломников и трудников, два купейных вагона стоящие в лесу за стенами монастыря.

Мы смотрели на все эти грандиозные сооружения Ганиной ямы и размышляли: «А кто сказал, что государство не покаялось в содеянном, во всех 70 годах безбожных советских годах, в миллионах загубленных жизнях, в сотнях миллионах порушенных судеб? Ведь то, что безбожное государство, еще вчера рушившее храмы, сегодня позволило основать этот грандиозный комплекс — монастырь в честь Святых Царственных Срастотерпцев, это и есть начало покаяния. Покаяние пока не словом, но делом.

Почему мы должны отвечать за ошибки своих умерших дедов и прадедов? Оказывается, должны, потому что непокаянные грехи не уходят: «Диавол бережет грехи грешника до поры до времени, в которых он не покаялся — это касается как отдельного человека, так и целого государства». Сейчас в Ганиной яме открыто семь храмов — по количеству убиенных членов царской семьи — и в каждом из них звучит слово покаяния.

Ганина яма — очень тяжелое место, долго здесь находиться невозможно, мы выдержали всего один день. Но быть здесь русскому человеку нужно обязательно. Не знаю, как эту тяжесть переносят те, кто здесь работает, но приезжим нелегко. За этот день мы посетим общую экскурсию, встретимся с директором музея, обойдем все храмы…

Важное для нас завещание оставил император Александра III своему сыну Николаю II. Я бы посоветовал его заучить наизусть всем нашим правителям. Многие мысли завещания оказались пророческими.

«Завещание наследнику Николаю II:

Самодержавие создало историческую индивидуальность России, не дай Бог, рухнет самодержавие, рухнет и Россия. Падение исконно русской власти откроет бесконечную эру смут и кровавых междоусобиц… Вера в Бога и святость твоего царского долга да будут для тебя основой твоей жизни. В политике внешней держись независимой позиции. Помни, у России нет друзей. Нашей огромности боятся. Избегай войн. В политике внешней прежде всего покровительствуй церкви, она не раз спасала Россию в годину бед. Укрепляй семью, потому что она основа всякого государства».

Ганина яма — это не монастырь, не музей, это скорее кладбище. А мы бродим здесь на похоронах. Здесь скорбь запечатлена на всем, на лицах посетителей, на деревьях, на строениях, скульптурах, она витает даже в воздухе. Более горького и скорбного места в России найти сложно. Зашли в «Благотворительную столовую», где продают шоколадки «Ганина яма», чтоб можно было хоть чем-то заесть горечь этого скорбного места.

Так что же здесь произошло в таком далеком и близком 1918 году?

Из слов экскурсовода:

Судьба царской семьи была решена в Москве, откуда от Якова Свердлова приехал человек с распоряжением расстрелять всю семью. Торопились, потому что в народе начинались массовые волнения — верните нам батюшку царя, к тому же белые подходили к Екатеринбургу. Итак, ночь на 16-17 июля 1918 года. Подвал дома Ипатьевых в Екатеринбурге. 11 человек туда спускаются, царская семья и четверо их подданных, их ждет уже расстрельная команда. Когда два латыша отказываются стрелять в невинных девушек, Я́нкель Юровский, руководитель расстрела (родился он в Томске, откуда приехали мы), отбирает у них наганы и выпроваживает из дома. Юровский зачитал приговор и при последнем слове, моментально вытащил из кармана револьвер и выстрелил в царя в упор. Одновременно раздались выстрелы, так что царица и дочь не успели перекреститься. Эта ночь была поворотной ночью всей нашей православной державы.

Беседую с директором музея Антониной Петровной Кубасовой:

Мне хотелось узнать, кто стоит за монастырем-музеем, кто его создал и финансирует. Если государство, то это можно понять как покаяния. Но Антонина Петровна сказала: Нет, Ганину яму строит церковь на деньги спонсоров. Также спросил у нее, бывал здесь кто-то из наших нынешних президентов — Ельцин, Путин, Медведев?.. Говорит: Нет, официально никто из них не был, хотя Екатеринбург, конечно, посещали.

За 12 лет своего существования монастырь претерпел восемь пожаров. Почему он горит, никто не знает, но огонь сам по себе не возникает. Место это тяжелое, сакральное, тут очень много нестроений и очень много не поставлено точек. Это музей не о расстреле царской семьи, это музей о государстве российском. Алексий II когда был здесь, сказал, что отсюда должно пойти возрождение России. Здесь, в этом темном Коптякинском лесу, посреди России, очень важные вещи произошли, здесь зажглась свеча покаяния.

Прежде всего нужно понимать, что все 70 лет о расстреле царской семьи мы могли знать только то, что нам об этом говорили. Сейчас появляется другая литература, более правдивая. Но мы только начинаем узнавать свою историю. Очень сложно во всем этом разобраться, мы к этому только идем. Чтобы понять Николая II, нужно хорошо знать не лакированную и не лже-историю его царствования. Нужна правда и правда нужна прежде всего духовная. Недавно проходила конференция «Научно-православный взгляд на ложное историческое учение», где один из организаторов сказал: «Если в 60-80 годы в стране развивались такие науки, как химия и физика, то сегодня развивается прежде всего история, но история это не точная наука, и вы не представляете себе, насколько мы все от нее зависим, потому что если сегодня выживут лже-историки, будет одна жизнь, выживут правдивые историки — будет абсолютно другая жизнь». Недаром Николай II записал в дневнике: «Кругом измена и трусость, и обман». Это ключевые слова ко всему ХХ веку. Это самое страшное преступление ХХ века, учитывая те последствия, которые оно за собой повлекло.

Директор музея посоветовала нам познакомиться с лекциями В.М. Ереминой «Русская литература в свете Христовой правды», которые помогут разобраться в произошедшем здесь. И действительно, лекции очень важны, особенно ценно, как она исследует уход веры из России в XIX веке, буквально по годам и закономерный итог — революцию и последующее семидесятилетнее «очищение» и покаяние.

Николаю II было известно, по крайней мере, пять предсказаний о конце династии Романовых. Как человек верующий, он принимал все происходящее в России как действие десницы Божьей. Это объясняет и удивительное «равнодушие» царя перед надвигающейся революцией — зачем объявлять военное положение, расстреливать налево и направо, если Богу так угодно и все равно монархия падет. Он знал о предсказаниях монаха Авеля и Серафима Саровского, и других старцев и юродивых, которые говорили все одно и то же, что ему на смену придет «мужик с топором», а преподобный Варнава Гефсиманский даже благословил Николая II на смиренное принятие кровавого конца.

Сегодня Ганина яма принимает огромное количество посетителей, которые часто сами того не понимая, едут для Покаяния. Очень много людей приезжает в этот лесной тупик, куда пустили даже рейсовый автобус из Екатеринбурга. А на вокзале в громкоговоритель зазывают всех приезжих и гостей города посетить прежде всего Ганину яму, как главную достопримечательность Екатеринбурга.

Полдня мы здесь пробыли. Дольше выдержать это скорбное место невозможно. Скорбное, учитывая те последствия, которые оно за собой повлекло (ведь без расстрела царской семьи, не было бы ни Ленина, ни Сталина).

Ближе к вечеру мы поехали в Екатеринбург. Здесь я посажу жену и детей на поезд до Томска, а сам вечером пойду в Храм-на-Крови́ во имя Всех святых, в земле Российской просиявших. На месте этого храма когда-то располагался дом Ипатьевых, где в подвале и была расстреляна царская семья. Дом был снесен уже в 70-е годы, чтоб уничтожить последние следы злодеяния. Теперь на том месте построен огромный и очень красивый храм, который по своим размерам не на много уступает московскому храму Христа Спасителя. Меня он ошеломил даже больше, чем Ганина яма. Открыт этот храм до 23 часов вечера! Так что я даже успел его посетить.

Так почему все это произошло? Кто стоял за убийством и почему народ был так легко одурманен?

Еще раз напомню, что у Томска, откуда мы едем, особая «вина» перед царской семьей — руководитель расстрела царской семьи родился и был воспитан в Томске. А недавно я увидел икону, где были вместе изображены Федор Томский, главный святой земли томской, он же, предположительно царь Александр I, Серафим Саровский и царь Николай II.

Как-то я читал письма Гоголя к Белинскому, где он его отчитывает как мальчика, ничего не разумеющего ребенка. Читал я эти письма, написанные в позапрошлом веке и понимал, как все просто в духовном мире, где все остается неизменным. Я увидел, к каким высоким истинам пришел Гоголь в конце жизни, поздний Гоголь, которого в советское время называли чуть ли не главным сумасшедшим XIX века. Мудреца — сумасшедшим. В этом есть правда нашего мира, где чтобы разобраться, нужно порой смотреть через зеркальные очки. И действительно Белинский-Чернышеский-Ленин-Сталин — одна линия заблудших мальчиков. И слава Богу, что мы начинаем это прозревать.

У одного историка спросили, почему мы не можем знать правды о Первой Мировой войне. Да, ответил он, мы действительно не можем знать правду о первой мировой, в отличии, например, от Второй мировой, потому что если мы узнаем о ней правду, то нужно переписывать всю историю ХХ века.

Тогда, в 1918 году сил было примерно 50 на 50, Екатеринбург, где находилась в заточении царская семья через несколько дней был освобожден белыми, как и вся Сибирь. Но царской семье не нужно было освобождение, им было приемлемо только освобождение всей России. Не однажды им было предложено эмигрировать, но Николай II отказался, так же как и его жена. Уехать для них из России, значило погубить детей.

Продолжение следует.

Андрей Сотников (http://www.spasi-hram.ru/)

В августе-октябре 2013 года планируется следующая экспедиция А. Сотникова проекта «Спаси храм» по маршруту из Сибири в Сербию. Как поддержать экспедицию, вы можете узнать на сайте автора в разделе «Помочь проекту».

Почему Сербия?

После Грузии самая «горячая точка» для России — это Сербия. Именно здесь опробовали то, что хотят совершить в будущем с нашей страной, оккупировать и расчленить.

Здесь очень много вопросов. Почему когда на Белград падали бомбы, на них было написано «Поздравляем с Пасхой». И почему Юнеско никак не отреагировало на гибель древних храмов Сербии. Ведь эти бомбы падали не на Белград, а на Христа, посылаемые теми, кто сегодня руководит миром.

Задачи экспедиции:

1. Поиск храмов нуждающихся в помощи, размещение их на сайте spasi-hram.ru.
2. Создание паломнической карты Сибири.
3. Съемка фильма-паломничества.
4. Создание цикла очерков.

 Сотворите благую милость, помогите совершить экспедицию проекта «Спаси храм» — «Сибирь—Сербия 2013»

Без вашей помощи экспедиция не состоится. Оплатить все затраты автор не в состоянии.

1. Как можно помочь экспедиции:
2. Перечислить любое пожертвование на экспедицию с любого банкомата или сбербанка.
3. Приобрести по почте внешний жесткий диск «Благословленные к просмотру фильмы». На который записано более 100 фильмов мирового кинематографа, рекомендованных к просмотру верующим семьям (для взрослых и детей, 500 Gb).
4. На диск также записаны лекции В. М. Ереминой «Русская литература в свете Христовой правды». 80 лекций. С названиями фильмов можно ознакомиться на сайте автора. Высылается почтой.
5. Приобрести диск с фильмом А. Сотникова «Путешествие в поисках русской Гипербореи». На диск также записаны все предыдущие очерки путешественника (в Карелию, Сахалин, Монголию, Алтай и Грузию (полный вариант) с большим количеством фотографий. Высылается почтой.
6. Приобрести книгу «В поисках потерянного рая» (экспедиция из Сибири в Грузию), 200 листов формата А-4 с многочисленными иллюстрациями (распечатано на лазерном принтере, обложка «гармошкой»). Тираж всего 49 экземпляров. Высылается почтой.

Весь доход от продажи книг и дисков будет использован на следующую экспедицию проекта «Спаси храм».

Подробности о том, как поддержать экспедицию и сделать заказ, смотрите на сайте http://www.spasi-hram.ru/ в разделе помощь.

Экспедиции А. Сотникова на 30-45 процентов осуществляются только благодаря поддержке читателей.