Приключения Гены и его друзей. Сплав на плоту по реке Мезень

Мы променяли УАЗик на плот: 1 день постройки, 6 дней в пути и 130 километров по Мезени. Это было что-то новое, что-то необычное, что-то жесткое.

«Эх и прекрасная же это жизнь на плоту ходить: не трясет, не бросает, хочешь пристал, хочешь — дальше пошел. Красота! Оно, конечно, и потонуть недолго, так волков бояться — в лес не ходить!»
(к/ф «Верные друзья»)

Наверно, каждый ребенок моего поколения и старше мечтал в детстве построить плот. Мечты должны сбываться!

Мы давно хотели сходить на воду, мы не делали этого почти десять лет. Почему не байдарки, каяки, рафты, лодки, и почему мы решили соорудить этим летом именно плот, я сказать не могу, ответ затерялся где-то в текстурах.

Почему выбор пал на Мезень (Республика Коми)? Мы хотели оказаться в том краю и даже когда-то считали автомобильный маршрут вдоль Мезени. Тогда не сложилось, зато теперь мы по этой реке и поплавали, и вдоль нее проехали (хотя ехать совершенно не собирались).

Но начнем сначала.

Когда идея с плотом оформилось окончательно, на нем собиралось плыть идти 9 человек, шестеро: я, Саша, наша дочь Оксана, друг Серега и товарищи из Одессы Олег и Таня были настроены решительно, остальные не очень. Собственно, этим составом мы и совершили вояж.

Стратегия была такова: Олег и Таня на своем боевом Патриоте заезжают к нам, забирают камеры для плота, продукты, прочий тяжелый шмурдяк и едут в сторону Усогорска. Остальные прыгают через день в поезд и с пересадкой приезжают туда же. Встречаемся на берегу Мезени, строим плот, машину ребята бросают в поселке. Дальше вместе сплавляемся до Лешуконского (около 350 км) Олег и Таня на заранее нанятом автомобиле возвращаются назад в Усогорск и едут по своим делам. А мы продолжаем сплав насколько хватит нервов и выбрасываемся в сторону Мезень — Архангельск и далее паровозом домой. Дата возвращения была открытой, но предполагалось, что наш сплав со всеми делами не переплюнет 3 недель.

Поначалу все шло по плану: Патриот приехал в Чехов, в него накидали кучу всего полезного и отправили на север.

Следом на поезде двинулись остальные.

Всю дорогу стеной лил дождь. Проводница сначала успокаивала нас тем, что интересовалась у коллег из встречных поездов, как погода и буквально через 100 километров все обещали солнце. Потом просто стала вопрошать, как же мы будем сплавляться, под конец начала нас жалеть.

Буквально за 40 минут до прибытия в Микунь небо разъяснилось и озарилось солнечным светом. В Микуни мы пересели на второй поезд и собирались вздремнуть, но нам помешали комары. Комары в поезде... тут бы нам напрячься, но мы не обратили на этот факт внимания.

Со станции Кослан нас на Патриоте забрал Олег, они с Таней уже нашли отличное место на берегу Мезени и были готовы кормить нас вкусным ужином.

Вот по этой реке нам предстояло сплавляться.
Кстати, время 2 часа, тут стоят белые ночи.

Несмотря на поздний отбой, утро было ранним.

Жарило солнце, что на фоне затянувшегося холодного подмосковного лета казалось невероятным. А ведь мы на севере!

Нам было жарко, комарам, очевидно, нет. Начав поедать нас еще в поезде, они продолжили это дело на вокзале, затем на стоянке. Именно они придали сборке плота невероятную скорость: вместо расчетных трех дней, мы резко управились за один.

Сразу после завтрака мужчины отправились на близлежащую лесопилку в поисках стройматериалов.

3 дня — столько предложили подождать пиленых по нашим размером деревяшек.

Ждать не стали - взяли то, что было, а именно четырехметровые доски и брус.

Основой плота стали 40 камер R16, которые мы привезли с собой.

Начались игры в баллоны и доски, хорошо, что с нами был опытный плотник — Серега.

Собственно, о том, как мы строили плот, почему делали так, а не иначе очень подробно я написала тут. Так, что повторяться не буду.

Существенной была заминка, когда автомобильный компрессор накачал лишь половину из 43 камер и сказал, что хватит. Саша и Олег его реанимировали, но дальше накачка стала напоминать танцы с бубнами: насосу делали охлаждающие компрессы, камеры подносились-накачивались-сравнивались по размеру-убирались в 8 рук, автомобильный аккум тоже пытался выпендриваться. Так или иначе цель была достигнута — все камеры надуты.

Сборка прошла как-то неожиданно быстро.

Пока мужчины строили, дамы собирались. Крупы, соль, сахар и т.д. были еще дома пересыпаны в пластиковые бутылки. Оставалось перепаковать в специально сшитые гермомешки одежду и спальники.

Как только настил был готов, мы всеобщими усилиями стащили плот в воду. Он не утонул, что нас безмерно обрадовало.

Началось возведение конструкции под тент и оборудование мест первой необходимости: кухни и сортира.

Вот такая получилась конструкция 4х4 метра.

Тем временем, Олег и Таня отогнали Патриот на стоянку у гостиницы и вернулись к нам на такси.

Размещение вещей: на лодку свалили весь шмурдяк, который нужен только для ночевки, одежду и палатки. В центре плота кучкой сложили вещи первой необходимости и часть продуктов в большой сумке. Смотрелось совершенно не эстетично, найти что-либо первые пару дней могла только я. Со временем вещи разбрелись по плоту, и жизнь наладилась.

Ну вот и все, плот готов к отплытию.

На маленьком плоту
Сквозь бури дождь и грозы,
Взяв только сны и грёзы,
И детскую мечту,
Я тихо уплыву,
Лишь в дом проникнет полночь...

(«Плот», Юрий Лоза)

Мы и в правду выплыли вышли в полночь или около того.

У нас не было ни грамма сомнений, что мы построим плот, он поплывет и мы будем на нем путешествовать. Но сейчас мы почему-то пребывали в легком шоке, что вот так вот ррраз — и уже идем.

Вокруг было красиво: как только вдали скрылся Усогорский мост и за поворотом осталось место постройки плота, мы ощутили, что, наконец, находимся вдали от цивилизации, где нет людей, машин и шума, а есть только лесистые берега, широкая река и мы посередине нее.

Будучи окрыленными этим чувством, мы совсем не хотели приставать к берегу. Решили готовить ужин прямо на плоту.

Кухня оказалась несовершенной: сначала попытался уйти мангал (его жестко закрепили на следующей стоянке), потом утопился единственный топор — совсем, с концами, следом за ним на дно отправилась крышка от большого котелка и в довершение упал Олег, последнего, впрочем, выловили.

Ужин мы все-таки приготовили и съели, теперь на берегу нам ничего было не нужно, кроме как поставить палатки и упасть спать.

Поэтому, в тихой надежде на отсутствие насекомых, для стоянки мы выбрали песчаную отмель.

Мы обманулись: комары и слепни, которые плыли с нами, позвали друзей из соседнего леса и дружно напали на нас.

Немного поспав и вскипятив утренний кофе, мы срочно прыгнули на плот и продолжили движение.

Мы неспешно передвигались по реке, восхищались красотой вокруг, иногда подправляли траекторию движения.

Плот получил название «Гена», как говорится во всем известном мультике про Чебурашку: «Потому, что зеленый и плоский».

Мезень считается самой чистой рекой Европы. Прозрачность при этом весьма условная — вода имеет желтоватый цвет.

Первая деревня на нашем пути — Сельыб. Пристать к берегу не получилось — мы бодро шпарили в струе и тратить силы на героическую греблю было лениво. Но нам нужно добыть топор взамен утопленного, а потому Олег и Серега отвязали лодку и отправились на ней в путь.

Топор одесскому еврею в деревне подарили, не надо спрашивать, как ему удается проделывать такие трюки — это непостижимо.

Первые попытки рыбачить.

Мезень — река рыбная, судя по описанию в инете и россказням рыбаков нас ожидали косяки рыб, буквально выпрыгивающих на плот. Мы заготовили 33 рецепта жаренья, копчения и соления рыбы и должны были буквально устать ее есть. Ан нет, рыбы не было.

Поначалу мы думали, что дело в кривизне рук, ведь никто из нас Рыбаком с большой буквы не был. Но позже местные нас успокоили — рыбы просто сейчас нет, она бывает, когда приходят косяки. Скоро ли будут косяки, никто не знает, поэтому аборигены на всякий случай ставят сети и пытаются ловить каждый день. А мы, ну что мы? Нам просто не повезло и меню на ближайшие дни будет состоять из тушенки.

Деревня Чернутьево. Северные домики, убогие хозяйства, много рыбацких лодок, мало людей.

Честно говоря, тут я потерялась во днях, ибо из-за белых ночей было не слишком понятно, что было вчера, а что уже сегодня.

Где-то тут прошло самое благословенное время с низкой облачностью и освежающим ветром.

Потом пошел дождь. Теплый и летний — единственный за весь сплав.

В остальные дни было очень жарко. Тент обычно давал тень примерно на половину плота, но всем на теневой половине толпиться было нельзя, приходилось кому-то героически сидеть на солнце. Плот крутился, и мы крутились вокруг центральной опоры следом за тенью.

Когда надо было грести или отталкиваться, с определенного угла, никто не смотрел есть там спасительный холодок или нет. Вроде и не гребли никогда больше получаса к ряду, меняли друг друга, зато за день могло быть бесконечное количество подходов к этому делу.

К третьему дню все сгорели: руки, ноги, плечи, но особенно загривки и лица. Полезной вещью оказались банданки: мокрыми их повязывали на головы, мокрыми же завязывали на шеях на манер пионерских галстуков. Одежду не стирали, периодически прямо в ней килялись в воду. Высыхала она на нас за 15-30 минут.

К ночи становилось прохладнее. Закат, солнце скрывается совсем ненадолго.

Уже в 3 часа ночи - снова день. Водная гладь до горизонта.

Никому мы не интересны, на нас даже посмотреть в деревнях за весь сплав выползали 2 раза. Как будто по Мезени каждый день ходят плоты!

Совершенно не было обидно, было чуднО. За крайние путешествия по Кавказу и Закавказью мы настолько привыкли к дружелюбности и участию народа, что от такого подчеркнутого игнорирования становилось неуютно.

Несколько раз нас все-таки спрашивали с берега и с лодок откуда и куда мы плывем. Мы в обратку интересовались, есть ли рыба, и предлагали ее купить. Если рыба и была, ее не продавали, ответ все время был одинаковый: «Сами наловите», причем таким тоном, что равнялось: «На хрен идите!»

Но большинство рыбаков, проходящих мимо на моторках, даже головы не поворачивали в нашу сторону... Пока не появился приветливый и улыбчивый парень Антоха! Подплыв, он именно так и представился.

Мы обрадовались, потому что общаться только друг с другом нам уже надоело. К тому же интересно все-таки, чем живет народ в этом забытом богом краю, а спросить не у кого.

В это время на плоту происходил ужин. Антоха сначала от еды отказывался, но поднесенная ему водка без закуси не пошла, а потому он все равно сжевал макароны с тушенкой.

Больше всего нас интересовало, где рыба. Рыбак похвастался, что сегодня с 20 сетей они взяли 5 щук. Мы приуныли, ибо при таком раскладе нам ничего выловить не светило. Слегка захмелев, Антоха позвал всех в домик «за поворотом» на уху из тех самых щук, мы отказываться не стали.

Сначала он один сплавал к избушке и предупредил, чтобы ждали гостей. Потом вернулся за нами и взял на буксир.

И мы помчали, прям с немыслимой для плота скоростью.

Вот так выглядит рыбацкий домик, в нем есть все необходимое: кровать, стол, посуда, печка. Внутри я снимать постеснялась, потому что там лежали хозяйские вещи, но «внутренности» других домиков будут ниже.

Хозяином домика оказался немолодой грузный мужик строгого вида. Он встречал нас с готовой ухой за большим деревянным столом (фото сделано уже утром).

При нем был еще один молодой человек, и мне показалось, что они совершенно не рады нас видеть. Нам налили ухи, даже выделили Ксюхе какой-то специальный самый вкусный кусок рыбы. Налили водки из своей бутылки, страшно зыркнув на предложение отведать нашей.

Разговор начал клеиться только после третий стопки. Может, захмелев, они подобрели, а может, мне вначале показалось, что были нам не рады. Коми, а перед нами были именно коренные жители Республики Коми — народ неулыбчивый, суровый, немногословный, одним словом северный. Однако на наши вопросы они отвечали с охотой.

Из того, что запомнилось мне: Антоха родился и вырос в деревне Чернутьево, которую мы недавно проплывали, и его отец, и дед — все жили здесь.

Работа в округе есть только на лесопилках, но там мало платят, поэтому Антоха работает охранником в торговом центре в Сыктывкаре. Сейчас он в отпуске, большую часть которого планирует провести здесь — на рыбалке.

Рыбы в последние годы стало меньше, но наловить иногда удается нормально. Что они делают с этой рыбой, я так до конца и не поняла, по словам выходило, что продают друг другу: «В городе она никому не нужна, там свои рыбаки». Зачем покупать друг у друга, если у каждого дома стоит лодка, а значит люди рыбачат? Почему нам отказывались продать рыбу? Мы бы заплатили явно больше, чем какая-нибудь бабулька в деревне.

Между собой народ говорит на языке коми, многие (особенно старики) русский знают плохо, хотя в школе есть предметы «русский язык» и «коми», предметы типа физики ведутся на смеси двух языков с преобладанием коми.

Язык коми для нас звучит как ругань — много резких гортанных звуков. Конечно, это не значит, что они все время ругаются, просто фонетика такая. Ругаются они отборным русским матом, сдабривая им чуть не каждое предложение.

Зимой здесь бывает очень много снега, но дороги чаще всего чистят. Еще зимой тут полярные ночи — полгода темноты, зато летом все время светло.

Лето здесь, вообще, короткий яркий миг. Первые заморозки начнутся уже в конце августа-начале сентября, а весна в этом году была очень поздней — снег местами лежал до середины июня.

Именно на позднюю весну все местные списывают обилие комаров. Нет, их здесь много всегда, но в этом году с перебором. Народ пользуется репеллентами, у них есть отточенные движения, которыми они отмахиваются от насекомых, совершенно этого не замечая, кажется, местных едят все-таки чуть меньше, чем нас. Или они относятся к этому проще. Например, с нами разговаривал мужик, на лысине которого в тот момент сидело не меньше десятка комаров. Он не обращал на них никакого внимания! Или мы видели розового малыша в коляске без единого укуса, как матери удалось такого добиться?!

Чтобы женщин и детей не сожрали в лесу комары, мужчины пригласили нас спать в домик. Мы вежливо отказались, поставив палатки.

Рано утром рыбаки очень быстро собрались, прыгнули в моторку и отправились проверять сети. Мы их дожидаться не стали, выпили кофе и тоже начали собираться.

Когда грузились на плот, обратили внимание, что сегодня ночью и утром кровососущих тварей было гораздо меньше, чем в предыдущие дни. Предположили, что это связано с расположением домика — когда его строили, то делали это в специальном антикомарином месте. Решили провести эксперимент и попробовать на ночевку вновь остановиться возле домика, благо по берегам реки их виднелось очень много — на каждой протоке или ручье.

Что я все о комарах, да о комарах, где же героическая борьба со стихией, где подвиги, где самопожертвование, в конце-то концов?!

Вся наша жизнь на плоту — сплошная борьба, не с течением, ветром или прочими природными явлениями, а с мошкарой, слепнями и комарами. Они прилетали по очереди: мошкара утром, слепни в обед, комары вечером. Хотя нет, комары были всегда. Огромные и черные.

Наверное, читатели думают, что мы — изнеженные городские жители увидели пару комариков и публично решили пострадать.

Вот так выглядели мои ноги на второй день плаванья. Вам все еще кажется, что я преувеличиваю масштаб проблемы?

Мы постоянно поливались репеллентами, их хватало ровно на полчаса и только от комаров, но пока они не кусали, все равно с писком и жужжанием кружились вокруг. Это было тяжело психологически — ты находишься в постоянном напряжении 24 часа в сутки, день, два, пять. В этом состоянии невозможно что-то нормально делать, все с постоянным дерганьем, урывками. Мы не были к такому морально готовы. Были готовы к холоду — за неделю до путешествия синоптики предрекали +10 с дождем, были готовы к постоянным налетаниям на мели и стаскиванию тяжеленного плота в ледяной воде (еще 30 мая по берегам Мезени лежал снег), были готовы тонуть по тем или иным причинам, но быть сожранными насекомыми не собирались.

Черт, как же при всем при этом вокруг было классно!

Почему мы все время сидим или лежим на фото? Потому, что только когда все было спокойно и на плоту ничего не происходило, из гермомешка извлекался фотоаппарат.

На самом деле мы не плыли ровно. В среднем раз в час звучало: «Ребята, погребем!», «Идем на мель, пора толкаться!», «Греби-блин, гребу-блин!», «Все на правый борт, уходим!», «Да какого же хрена — прыгаем!» и т.д. и т.п. Когда дело касалось рулежки, все без исключения бросали любые дела и начинали заниматься только ею.

Плот — та еще неповоротливая махина.

Поначалу средств управления было 2: весло и кий.

Но сегодня подул попутный ветер, и нам открылся еще один способ — парус.

Длины тента хватало не только для того, чтобы быть крышей, но и чтобы закрывать одну из сторон. Путем долгих игр в веревки, палки и тент, Сережей и Олегом была выработана стратегия движения. Как известно, лень — двигатель прогресса, потому поворачивался парус ногами.

Благодаря парусу плот приобрел дополнительную букву в названии «Гена-М» (что значит Гена — модифицированный) и развил свою максимальную скорость — чуть больше 6 км/ч при скорости течения реки в 2,3 км/ч. Жаль, что ветер стих и продлилось наше стремительное перемещение недолго.

Парус мы свернули и потом пользовались им еще несколько раз, к сожалению, не столь успешно.

Со стороны наш плот больше всего походил на сарай.

Изнутри — на однокомнатную коммуналку.

Вся жизнь происходила где-то между сортиром и кухней: 6 совершенно разных людей, каждый со своими тараканами, делили пространство. Все на виду, никакого интима, во всех смыслах этого слова, сплошной паритет на 16 квадратных метрах круглые стуки с перерывами на сон. Ругались, остывали, спорили, даже ввели шуточный график ругани по парам — сегодня ругается одна пара и больше никто, завтра — другая. Но вообще жили дружно, даже удивительно насколько дружно для таких условий.

По невнятным причинам мы вскакивали каждый день между пятью и шестью утра, к середине дня нас начинало рубить, все по очереди дремали наплаву, вечером допоздна не могли угомониться, а утром снова подъем в 5 утра. Сегодня мы решили остановиться пораньше, приготовить ужин на берегу и попытаться выспаться.

Сказано — сделано.

Как и хотели, ночуем у рыбацкого домика.

Ребята, какое шикарное это было место!

Во-первых, тут почти не было комаров. Во-вторых, открывался шикарный вид. В-третьих, избушка и поляна вокруг были оборудованы с такой любовью, что даже не верилось.

Казалось, что хозяин отлучился только что (хотя по косвенным признакам было понятно, что это не так). Прелесть была в деталях и продуманности каждой мелочи. Кострище и чайник на специальном крюке над ним, рядом тряпка-прихватка. Умывальник из бутылки и на том же дереве маленькое зеркальце, на сучке полотенце. Навес от непогоды над столом и пленка для него в прихожей домика.

Ах да, домик, я обещала рассказать, что же прячется внутри рыбацких домиков.

Все избушки, что встретились нам на пути, были одинаковой планировки. Зайдя, попадаешь в холодную прихожую, тут же хранится всякая крупногабаритная утварь.

В теплой части стол, лавки, большая кровать. Минимальный запас продуктов, посуда. Обратите внимание — есть даже лампа на потолке, значит, где-то припрятан генератор, а может его привозят на машине — к избушке ведет неплохая грунтовка.

Печь. Все вокруг намекает, что домиком пользуются круглогодично.

Осмотрев домик, некоторые возжелали ночевать в нем, а не в палатке, но взвесив все за и против, от этой идеи отказались.

Наша Мезень.

Здесь очень красивые закаты. Небо расцвечивается необычными яркими красками, но сегодня было что-то невероятное! Я трижды убирала фотоаппарат и трижды доставала его вновь. Смотрите сами.

Ночью всем снились одни и те же сны: мы плывем, и плот вертит.

Утром мы снова отправились в путь.

На берегу показывают очередную деревню — Мелентьево.

Готовим завтрак.

К нам приплывает очередной рыбак. Почему-то они все приплывают, когда мы едим. Хвастается лодкой, которую сделал еще его отец в 1979 году и парой щучек. Рыбу продавать отказывается, зато, перебрав наши блесны, показывает на какую тут лучше берет.

Мы каждый день вылавливали по 1-2 мелкие рыбки размером с ладошку и отпускали их. Сегодня, вдохновленные рыбаком, мы взялись за дело с удвоенным энтузиазмом. Решили, что будем ловить до упора и, если не щуку на уху, то мелкой рыбешки на засолку наловим обязательно.

Ловили на удочку на слепней, которых тут же на себе и убивали.

Саша взялся за спиннинг.

И вот его первый улов размером с блесну.

Мелочи мы надергали почти килограмм.

Как и собирались, засолили, а вечером с удовольствием съели.

На самом деле Саша все-таки поймал свою щуку с руку, чуть побольше, чем он показывает. Но это было уже на берегу перед самым сном.

Самое обидное, что его щуку так и не сфоткали: вечером в темноте поленились, а утром Олег ее так стремительно разделал и превратил в уху, что мы и глазом моргнуть не успели.

Сегодня для стоянки мы снова искали рыбацкий домик, но они как назло все куда-то разбежались.

Решили пристать к высокому красивому берегу с соснами.

Поднялись, а в глубине домик. Кстати, к нему никаких автомобильных подъездов нет, только заросшая тропка.

Все-таки местные выбирают шикарные места для своих избушек.

Тут даже мусор красивый.

Интересную особенность мы заметили во всех домиках: в каждом на стенах, на видном месте висели фотографии мужчин. Мы предположили, что таким образом, отмечают, кто является хозяином избушки. В правом углу видна фотография, правда, грустная — на ней подписано «Помним, любим, скорбим». А на столе лежит другая фотография того же человека в более молодом возрасте. Очевидно ее сняли со стены, заменив на последнюю.

Мы устали от однообразия происходящего, отсутствия нормальной рыбалки и особенно от бесконечных насекомых. То, что мы не поплывем ни до какой Мезени стало очевидным на второй день, то, что мы не хотим плыть даже до Лешуконского, осознали на 4-й. А где же выбрасываться? Рыбаки рассказали, что от населенного пункта с романтичным названием Большая Пысса до Усогорска ходит рейсовый автобус, а вот если мы уплывем дальше, то там можно рассчитывать только на частника. Значит, на эту самую Пыссу мы и держали курс. Нашими темпами это было еще 2, а то и 3 дня пути. Ничто не предвещало, что сегодня окажется последним днем сплава, но в наши планы вмешался случай, а точнее массовый психоз.

Утро было самым обычным.

Вокруг все те же пейзажи.

Саша пытается повторить свой вчерашний триумф.

Поднялся ветерок в противоположную от нужной нам сторону. Мы зависли на середине реки, для уменьшения парусности пришлось свернуть «крышу». Солнце радостно принялось нас жарить.

Какое-то время мы вяло продвигались вперед, а потом снова зависли. Порывами ветра нас снесло в катастрофически неудобное место — заводь возле деревни Мучкас. Течения здесь практически не было, ветер жал нас к берегу, где торчали коряги и были расставлены сети.

Пришлось хвататься за весла.

Кое-как мы выгребли в основную струю, и дальше плот пошел сам. На расстояние меньше километра мы потратили около 3 часов.

Вот на горизонте появилось Политово. К этому моменту мы были умудоханные и чуть живые от жары.

В сладостной дреме мы приблизились к деревне...

...картинка была идеалистической и умиротворяющей...

... и тут на нас вероломно напали! Комары, мошка и слепни — все сразу. Особенно крупные сволочи даже видны на фотографии!

Мы хором взвыли, а дальше все происходило очень быстро: навигатор, карта, выяснение, что дорога совсем рядом с рекой, по этой дороге ходит тот самый автобус Большая Пысса — Усогорск, «Это больше выносить невозможно!», «Выбрасываемся здесь!» и бах — мы уже на берегу за деревней выгружаем вещи с плота.

Это было малодушно, и это было огромной ошибкой! Мы совершенно не выбирали место для остановки: дно оказались илистым, вокруг все те же насекомые, под боком населенка.

Надолго мы тут задерживаться не собирались: Олег и Саша отправились садиться в автобус или ловить/нанимать машину и ехать в Усогорск. В наших мечтах, к трем часам ночи они уже должны были вернуться за нами на Патриоте.

Автобус шел только утром, редкие машины от двух грязных мужиков с ножами на поясе шарахались, местные отказывались ехать в Усогорск напрочь. Наши вернулись ни с чем. Чуть позже была предпринята повторная попытка выброситься с тем же результатом.

И тут мы совершили еще одну ошибку: вместо того, чтобы собрать вещи и продолжить путь на плоту до Пыссы или хотя бы до соседнего мыса с гораздо более удачным берегом и, наверняка, меньшим количеством летающих гадов, мы, приготовили ужин и легли спать.

Спать нам не дали местные. Хотели внимания к себе? Получите и распишитесь! За ночь нас поднимали раз 5: подплывали рыбаки и желали общения, предлагали купить или даже подарить рыбу (где они были раньше?), материли за то, что мы: «Построили сарай из моего леса, а лес надо беречь!»

Но самым неприятным был инцидент с прикатившимся мопедом: два мужика встали в центре лагеря и начали матерно орать, чтобы мужики быстро выходили выяснять отношения.

Мужики вышли, оценив их численное преимущество и решительность, у одного из незваных гостей пыл несколько поубавился, а у второго, как выяснилось, его и не было.

Местные были пьяны и требовали догона. Именно требовали! Когда наши с ними пить отказались, сославшись на отсутствие алкоголя, их тут же начали зазывать в круглосуточный-магазин-я-знаю-где-достать. Ни в какой магазин идти ребята не собирались, тогда аборигены заявили, что мы обязаны дать им денег на бутылку. Вот просто вынь и положь!

Дальше нам было велено убрать плот прямо сейчас, мы пообещали сделать это утром. Купить рыбу, тоже прямо сейчас. Поехать в Усогорск среди ночи — они знают машину всего за 5000 рублей. Когда мы отказались и от этого, нам пригрозили звонком водителю завтрашнего автобуса — дескать, запретят сажать нас на остановке и каюк. Закончилось все замечательным предложением дать им денег просто так.

Наши были непреклонны: водки нет, все деньги на карточке, а тут банкоматов не водится. Неожиданно слова про банкомат подействовали, дальше разговор технично слился на обилие комаров, красоту реки и закончился на вполне мирной ноте.

А утром мы проснулись в аду!

Палатки мы поставили в небольшом перелеске: шелест листьев, пение птиц и все такое — ну, вы знаете. Сегодня воздух звенел от комариных воплей! Писк стоял такой, что невозможно было спать! В 8 часов все, как по команде, выбрались из палаток, Олег и Таня тут же убежали ловить попутку (было предположение, что барышня и кавалер вызовут больше доверия, чем два мужика) или на крайняк дожидаться одиннадцатичасового автобуса.

Мы кое-как приготовили кофе и вышли на берег. Тут комаров было значительно меньше, зато к ним присоединились слепни и мошка. Впереди был очень длинный день.

Чем мы занимались? Ходили. Сидеть можно было ровно 15 минут после того, как намажешься репеллентом.

Вот один из таких святых моментов.

Еще мы примерно по часу каждый просидели в палатке, которую вытащили из леса. В ней было невыносимо душно.

Все остальное время ходили взад-вперед по берегу. Я не знаю сколько километров мы намотали таким образом, но к вечеру у меня дрожали ноги.

Опять думаете, я преувеличиваю масштаб проблемы? Вот Вам фотка: по ноге прекрасно видно, куда не брызнули антикомарином.

А вот Серега. Он проходил так весь день. На улице что-то около 28 градусов, я беспокоилась, что его хватит тепловой удар.

Комары едят всех, даже собак.

Собаку мы кормили печеньками. Она пришла к нам вместе со старым гостем и осталась до самого отъезда.

Целый день мы наблюдали за жизнью деревни и рыбаков. Вот на середине реки заглохла моторка, вот за ней приплыла вторая, и тоже заглохла. Мужики ковырялись часа 2, после чего «спасатели» все-таки завелись и уплыли, а неспасенный взялся за весла.

Он очень быстро пересек Мезень, причалил недалеко от лагеря и направился к нам. Без особой радости мы узнали старого гостя — одного из двух мужиков, приезжавших ночью на мопеде. Этот был тот, который не ругался, совсем чуть-чуть качал права и вел себя относительно прилично. Теперь он был еще тише, потому что протрезвел. Его звали Миша.

Опять начались разговоры за жизнь: про рыбалку, погоду, комаров. Мы предложили ему доски с плота, но он сказал, что доски были дефицитом ровно до того момента, пока племянник не пошел работать на лесопилку. А вот камеры его впечатлили:

— Что, с собой не заберете?
— Хотели, но нет места.
— Тут и оставите?!
— Да.
Тут мы неожиданно стали лучшими друзьями Миши!

— Это ж... я камеры заберу! Я продавать буду! Бросайте все, как есть, все разберу, все сделаю, как надо!
От ночного «Убирайте отсюда плот срочно!» не осталось и следа.

Хорошо, когда все хорошо! Нам не нужно было заморачиваться с плотом, Миша был счастлив! Он тут же предложил халявной рыбы, любую другую помощь и даже переночевать в его доме, если к ночи за нами не явится машина.

Машина явилась ровно в срок, что мы себе рисовали в покусанных головах. Олег и Таня рассказали о том, как их не взяла ни одна попутка, как нам повезло с точки зрения ходящего раз в 3 дня автобуса, как они ехали на нем по буеракам, песчаным дюнам и аварийным мостам, а асс водитель не снижал скорости даже на самых крутых поворотах, как Олег пытался потерять сознание от четырехчасовой духоты в автобусе и заснуть на обратном пути за рулем от усталости.

Мы загрузили все пожитки в Патриот меньше чем за 15 минут.

Бросаем прощальный взгляд на окрестности Политово. По идеалистической картине и не скажешь, что вокруг такой пипец.

Спасибо, Гена-М, ты служил нам верой и правдой 6 дней и 130 километров — это и много, и мало одновременно! Это был интересный опыт!

Мы забили машину доверху шмурдяком и шли больше трех километров следом, чтоб где-нибудь приткнуться лагерем.

Знаете, что было сегодня самым радостным за весь день? Увидеть эту надпись!

Так закончился наш сплав на плоту, но не закончилось наше путешествие. Мы были безмерно счастливы, что выбрались и еще больше рады неожиданно нарисовавшимся впереди планам, а значит, сплав плавно переходит в автопутешествие и приключения продолжаются!