Москва — Архангельск — Сыктывкар, или Путешествие в страну восходов и закатов

Нитка маршрута: Москва — Вельск — Каргополь — Плесецк — Онега — Северодвинск — Архангельск — Котлас — Коряжма — Сыктывкар — Йошкар-Ола — Москва.

... Белое море. Бескрайняя, холодная, но такая тянущая к себе гладь воды, уходящая за горизонт. Северное море, встречающее нас штилем и огромными ледяными торосами. Закат, разгорающийся над ним. Уголок вселенной, где время остановилось, где нас встречает красота в своем истинном, полном великолепии, где есть только настоящий момент, ощущение долгого мига, чувство бесконечной секунды, когда морская гладь — до горизонта, а в небе — яркий закат.
Если меня спросят, куда можно поехать зимой, то я однозначно скажу, что на север.

Пролог №1. Выбор маршрута

На Новый Год планировался приятный мини-отпуск — целых 10 зимних выходных дней. Весь декабрь в Москве лили дожди, уныло серел асфальт, голые деревья грустно ждали своих белых одеяний и не дожидались их. Мы думали, куда нам поехать, — нельзя же все 10 дней проваляться в салатах перед телевизором!
— Я предлагаю Мурманск.
— А я продолжаю настаивать на Крыме.
— Мурманск.
— Крым.
— Мурманск.
— Крым.

Я отчаянно рвалась на север, пытаясь убедить друга в том, что Мурманск, темные ночи, короткие световые дни и возможность увидеть полярное сияние — это ровно то, что нам нужно, ведь это необычно, увлекательно и наверняка сулит нам приключения и всяческие трудности, закаляющие характер. Однако друг со мной не соглашался, кажется, ему нужен был не приключенческий опыт, а отдых.

Весомым аргументом для отказа от поездки в Мурманск стало верное замечание о том, что в начале января в Мурманске — полярная ночь. Соответственно, непонятно, что я хочу увидеть в течение 10 дней в кромешной темноте Кольского полуострова.

— Северное сияние, — неуверенно сказала я, поняв, что Мурманск это не самая правильная идея, туда лучше в феврале. — Но, вообще, ты прав, лучше куда-нибудь, где есть немного солнца.
— Отлично, значит, Крым.
— Я против. В Крым едут все. Я кого ни спрошу, кто где отдыхал, все были в Крыму. Кроме того, я и так продала УАЗ и купила Кайрон. И если я поеду на Кайроне в Крым, а не куда-нибудь за приключениями, меня предадут анафеме во всех внедорожных сообществах и исключат из них.
— О, да. Это весомо.

В процессе дискуссии мы все-таки сошлись на том, что ни Мурманск, ни Крым нам не подходят. Поэтому мы стали искать нечто среднее географическое между этими направлениями и обратили свои взоры в сторону Архангельской области, которую в итоге и выбрали, хоть никаким средним географическим между Крымом и Мурманском она не является. Сразу вспомнилась шутка о том, что, мол, если вас тянет отдыхать не на юг, а на север, то, возможно, вы мох.

Я составила следующий маршрут: Москва — Вельск — Каргополь — Плесецк — Онега — Северодвинск — Архангельск — Котлас — Коряжма — Сыктывкар — Йошкар-Ола — Москва.
Маршрут все поддержали, мы собрали небольшую уютную компанию и решили — едем.

Общий маршрут выглядел вот так:

Пролог №2. Состав участников

Учитывая опыт летней поездки на Алтай, мы решили, что хотим ехать максимум двумя машинами и небольшой компанией. В итоге, нас собралось два экипажа по 3 человека в каждом.

Экипаж №1: Шкода Фабия, 2001 г.в., двигатель бензиновый 1,4, МКПП, передний привод. Пробег на момент старта свыше 200 000 километров. Эта Шкода уже успела покататься по различным городам, и в Краснодар ездила, и в Брест, и в Брянск, и в другие. Но вот на такое предполагаемое количество грунтовок она, кажется, рискнула ехать впервые.
Саша — водитель.
Аня — штурман.
Сергей — бортпроводник.

Летнее фото Шкоды.

Экипаж №2. Мой Ссанг Йонг Кайрон. 2010 г.в., двигатель дизельный 2,0, МКПП. Вопреки расхожему мнению, полноценный рамный корейский внедорожник с системой «парт-тайм» и понижением 2,5 в раздатке. Но, правда, с маленьким клиренсом (после УАЗа-то) и большими свесами пластиковых бамперов. Пробег на момент старта чуть меньше 30 000 километров.

Ранее моим автомобилем был дизельный УАЗ-Хантер, на нем, помимо всяких мелких выездов, я совершила три длительных путешествия. Осенью я поменяла его на Кайрон. Так что поездка в Архангельск стала для меня и моего нового автомобиля первым опытом взаимной притирки в длительном путешествии.
Я, Светлана, — водитель.
Виктор и Рыжик — штурман и бортпроводник, которые периодически менялись ролями.

Осеннее фото Кайрона.

Почему для путешествия было выбрано два автомобиля, которые не очень сочетаются по техническим характеристикам? Кайрон — рамный джип, Фабия — легковушка. Ответ прост: так получилось. Мы пытались уболтать поехать с нами Лесю на Шниве, участницу наших пробегов на Кольский и Алтай, но она отказалась. Посему Шниву решили заменить маленькой и юркой Фабией. В любом случае, пробег планировался не по снежному бездорожью, а по трассам и грунтовкам, а посему острого вопроса в проходимости не стояло. Важнее была крепость подвески.

Пролог №3. Кратко о подготовке

Подготовка была довольно прозаичной и обыденной: заранее проверили автомобили, подкрутили открученное, поменяли неменянное и т.д. Шкода делала капитальный ремонт двигателя летом и как раз закончила обкатку после него, мой Кайрон был со мной только с сентября месяца и за это время, помимо поездок по Москве и Московской области, я на нем съездила лишь в Череповец. С собой в дорогу взяли всякие лопаты, тросы и компрессоры, инструмент, а так же минимальный ЗИП — моторное масло, антифриз, жидкость в гур, тормозуху да запасной ремень агрегатов.

Самым важным в подготовке оказалось заранее прозвонить гостиницы и квартиры и забронировать их на определенные даты. Я прозвонила всех примерно за месяц, сделала бронь. Как выяснилось, найти места в некоторых гостиницах на первые числа января оказалось не так просто, все уже было занято, так что я стала одновременно удивляться и радоваться тому, что не мы одни такие странные люди, которые утром 1-го числа срываются куда-то в дорогу.

День 1.
1 января 2016.
Москва — Ярославль — Вологда — Вельск.
Расстояние: немного больше 700 км.

Морозным утром 1 января мы встретились с Витей в уютной подмосковной деревне, выехали на Новорижское шоссе, где остановились заправиться на АЗС «Лукойл». Заправка была пустынной, грустный заправщик очень обрадовался нашему появлению, однако на мою фразу о том, что мне совершенно не требуется его помощь — ну не умеют они лить бак под горловину! — почему-то обиделся и побурчал о том, что его только что лишили чаевых. Не стала его слушать и пошла смотреть сертификат на солярку, т.к. московско-подмосковный Лукойл, честно говоря, меня зимой очень печалит.

Неделю назад, пока в Москве шли дожди и был постоянный ноль градусов, температура завезенной на Лукойл солярки не радовала абсолютно: -15 помутнение и -20 предел фильтруемости. Похолодало — и им завезли другую солярку с температурами -16 и -29. Что ж, решила я, в Вельске обещают ночью -23, так что сойдет. И... залила ее. Без антигеля. Работники Лукойла традиционно странно на меня посмотрели с немым вопросом в глазах, зачем этой странной девушке зимой солярка с нормальной температурой застывания. У меня иногда складывается ощущение, что московские люди напрочь перестали верить в то, что в Москве тоже иногда может случиться -30.

Доехали до Москвы, к тому моменту у меня что-то начало пищать под капотом. Заехали за Рыжиком. Пока Рыжик в нежной дреме осознавала, что она проспала, и собиралась, мы залезли под капот, чтобы послушать новый неожиданный звук. Витя послушал, я понажимала на газ — что-то пищит из района ремня при поднятии оборотов. Интересное начало путешествия... и ведь совсем недавно проверяли все ролики и все шкивы — все работало исправно! В любом случае, назад дороги уже нет, а пищит не критично, решили в процессе путешествия наблюдать за звуком. К тому же, у нас с собой всегда в запасе вариативная логика мышления и куча инструмента.

Около 11 часов дня мы встретились с экипажем Шкоды Фабии на заправке ВР на Ярославском шоссе. Ну все, 2 машины, 6 человек, все в сборе, у всех с собой запасы хорошего настроения и готовности к новым трудностям и красотам — пора в путь!

Ярославское шоссе давно нам известно — сколько раз мы ездили по нему в Ярославль. Пролетели Сергиев Посад, Переславль-Залесский. Мы были счастливы покинуть пределы Москвы и Московской области. Вот что меня всегда поражает в Москве, так это то, что в ней сыпят реагент на дороги даже в -16 градусов, машина угваздывается грязью буквально за несколько километров. Когда уезжаешь подальше от столицы, реагент заканчивается, и начинаются красивые чистые дороги.

За Ростовым в поселке Козлово заехали покушать в кафе «Пельмешка» — очень радостно, что они работали 1 января! Кафе замечательное, сколько катаемся в Ярославль, всегда здесь останавливаемся.

За окном приятно морозило — наконец-то к нам вторглась настоящая зима!

Ярославль проехали через центр города, ушли на Вологду. Заблудиться было сложно — мы ехали по трассе М-8 «Холмогоры». Стемнело довольно быстро: чем дальше на север, тем короче световой день.

Постепенно стала опускаться и температура воздуха: забортный датчик стал показывать минус 18, затем 20, затем 22. Когда датчик показал минус 23, я засомневалась в правдивости сайта Гисметео с его прогнозом на Вельск — кажется, там будет холоднее. Для интереса сравнивали показания датчиков температуры Кайрона и Шкоды: расхождение всегда было ровно в 2 градуса, Шкода была большей оптимисткой, чем Кай.

В районе Грязовца остановились на заправке передохнуть и выпить кофе.

Естественно, машины заглушили, посидели с полчасика в кафе, в честь приезда на холодный север съели по мороженому, потом поехали дальше.

В какой-то момент мой Кайрон неприятно дернулся, стал хуже набирать обороты, я перешла на пониженную передачу.
— Соляра, — обыденным голосом сказала я.
— Нет, мощности движку не хватает.
— Соляра. Обороты были 1700, какая мощность, чего не хватает? Он тянет изумительно с 1500.
— Я пока склонен думать на недостаточные обороты.
Но когда машина задергалась на 2300 оборотах на пятой передаче, мы не стали сомневаться:
— Соляра.

За бортом давило -23. А потом -25. А потом датчик наружного воздуха показал -27. Примерно такой температура и держалась всю дорогу, хотя местами уходила на отметку -29.

— Предел фильтруемости московского топлива находится где-то здесь, да, — зевая, заметила я.
— Спасибо Кайрону, что греет обраткой наши несчастные парафины, — отшутился Витя.

За что люблю своих друзей — за то, что всегда следуют важному принципу: «НЕ ПАНИКУЙ!».

Не сказать, что машина дергалась регулярно, сильных поводов для паники не было, поэтому мы и были столь спокойны. Кайрон ехал очень неплохо, местами уходя за 100 км/ч, хорошо держа обороты и резко набирая скорость при необходимости, однако было понимание, что остановка и глушение двигателя могут привести к непоправимому. Решили, что пока все находится под контролем, надо предпринять профилактические действия.

На следующем Лукойле остановилась, глушить двигатель не стала, забежала на заправку, купила антигель и попросила у милой девушки-продавца помощи:
— Скажите, у Вас не найдется коробки?
— Коробки?
— Да, мне нужна коробка. У вас есть картонная коробка?
— Думаю, найдем, — девушка обратилась к охраннику с просьбой сходить на склад. — А Вам зачем?
— На радиатор, — улыбнулась я.

Из добытой коробки мы состряпали на решетку Кайрону небольшую защитку от потока встречного воздуха — для начала сойдет такая, а дальше постепенно доработаем. Все-таки дизель есть дизель: двигатель остывает по такому морозу мгновенно! В движении температура антифриза держится больше 80 градусов, доходит до 85-87, но на остановках она падает прямо на глазах: 80...75... 72... 70... 65. Двигатель не прогрет.

Поставив картонку, поехали до следующего Лукойла, чтобы окончательно выработать топливо из бака и залить нормальную северную солярку с антигелем. Хотели заправиться на крайнем Лукойле перед Вельском — в Верховажье. Обнаружили, что там слив топлива на ближайший час. Шкода к тому моменту почти выработала бак, ей в любом случае надо было заправляться (плюс залить канистру на дальнейший маршрут на всякий случай), а нам на Кайроне стоять час на холостых могло бы быть чревато.
— А где был предыдущий Лук?
— 100 километров назад, в Семже.
— Поехали, что делать.

Шкода осталась в Верховажье ждать слива топлива, а я помчала обратно. Бешеной собаке сто верст не крюк! Договорились воссоединиться в Вельске.

Забортный датчик, тем временем, показывал температуру воздуха от -27 до -29 градусов.
Вернулись на предыдущий Лукойл, перед ним как раз загорелся «голодный глаз» — даже удачно, выкатали за сегодняшний перегон почти весь бак московского недозимнего топлива!

На Луке в Семже приятно порадовались температуре тамошней солярки: -36 и -40. Вот это я понимаю, нормальное топливо! Тем не менее, для окончательной надежности заправились вместе с купленным антигелем — вот теперь точно проблем у нас не должно возникнуть!

А московским Лукойлам я традиционно посылаю лучи добра — ну в чем проблема завозить более «холодную» солярку? Выгода? Либо же московский Лукойл свято уверен в том, что а) в Москве и МО отныне нет и никогда не будет крепких морозов; б) москвичи и подмосковные не ездят за пределы Москвы и МО; в) если москвич зачем-то выехал за пределы Москвы, а уж тем более МО, он сам себе злобный буратино.

В общем, заправили бак, заправили канистру про запас и снова поехали в сторону Вельска, до которого оставалось совсем немного. Прибыли мы туда около 12 часов ночи, экипаж Шкоды нас уже ждал.

В Вельске поселились в гостинице «Сияние Севера», жилье оказалось довольно приятным, уютным и чистым, только холодным — нам достались номера на первом этаже. Однако при желании можно было попросить у администратора обогреватель в номер (о чем я узнала только утром при отъезде). За окном давило минус 27.

День 2.
2 января 2016.
Вельск — Няндома — Каргополь.
Расстояние: 280 км.

Рассвет второго дня мы проспали и выехали довольно поздно — часов в 11 с чем-то. Ой как холодно было вылезать из-под теплого одеяла в холодный гостиничный номер, идти в холодное помещение душа и обнаруживать, что шампунь оттаял не до конца и вываливается из бутылки желеобразными кусками. В душе стоял обогреватель, но помогал он только в том случае, если его обнять.

Утро в Вельске принесло потепление аж до -18 градусов. Я пошла заводить Кайрон — собственно, ему предстоял первый пуск в такой мороз и после такой морозной ночи. Ну, посмотрим, как поведет себя машина. В своем предыдущем УАЗе с его механическим ТНВД и простенькими форсунками я никогда не сомневалась, у него и подогревы солярки стояли, и заводила я его под Екатеринбургом в температуру за -30, а здесь все-таки совсем другая машина, со всякой умной электроникой и системой коммон-рейл — вдруг от нее надо ожидать чего-то страшного?

Три раза прогрела свечи накаливания, выжала сцепление... Кайрон спокойно завелся и затарахтел. Что ж, плюсик ему в карму, молодец!

У Саши утро тоже начинается не с кофе, а с обязательного осмотра автомобиля и проверки его состояния.

Так выглядел в то утро уютный Вельск.

А это — гостиница, в которой мы ночевали.

Пока Кайрон грелся (на удивление, дизельный Кайрон греется в разы быстрее дизельного УАЗика, не надо его оставлять тарахтеть на ближайшие полчаса), доделали нано-девайс Рашн Винтер Картонку и долго думали, что бы написать на ней.
— Мне кажется, лучший вариант — «здесь могла быть ваша реклама».
— Ага, а внизу — «предлагаем трофи-рейды по северу России».

Покинули небольшой и симпатичный Вельск и двинули в сторону Каргополя. Немного проехали по прекрасной трассе М-8 «Холмогоры» (качество асфальта на ней — изумительное!) в сторону Архангельска.

Едем!

Немного неприкрытой рекламы Ссанг Йонга =)

Чуть позже свернули на Каргополь — собственно, вот и все, федеральная трасса закончилась, нас ждут сотни километров грунтовок и дорог с неизвестным качеством и неясным покрытием. Всю прелесть этой забытой всеми дорожки мы ощутили сразу же — ямы! кочки! канавы! Да такие, что Кайрон захлопал закрытыми дверьми. А как же там бедная Шкода? Нам по этой дороге до Каргополя ехать 200 километров!
— Саша, ты как? — поинтересовалась я в рацию.
— Все хорошо. Я был к этому готов.

Моя душа страдала над Кайроновской подвеской, в которую шли нескончаемые удары, однако моих пассажиров это не смутило — Рыжик откинулась на переднем сиденье и заснула, а Витя залез в багажник, завернулся в спальник и стал спать там. Да-да, именно там, в багажнике. Кайрон — обалденная машина для путешествий, т.к. она позволяет сделать следующую вещь: сложить «однушку» заднего сиденья, подложить в багажник вещи для ровного пола, кинуть сверху пенки и вытянуться во весь двухметровый рост. И спать. Несмотря на ямы, кочки и жесткую Кайроновскую подвеску.

Вообще, я заметила, что у моих пассажиров есть замечательная привычка: когда дорога портится и превращается в жуткий грейдер или убийственную лунную поверхность, они ложатся спать. Каким-то удивительным образом все эти кочки и ямы их усыпляют.

— Саша, как дела? — сказала я в рацию. — Что делаешь?
— Еду, пырюсь по сторонам, веду машину, говорю.
— А что делает Аня?
— Едет, пырится по сторонам, говорит.
— А что делает Серега?
— Едет, пырится по сторонам, говорит.
— А что делает машина? Она тоже пырится по сторонам?
— Насколько это возможно. А что у тебя?
— А у меня все спят и мне скучно.

За окном тем временем установились постоянные и уверенные минус 20 градусов. Но они быстро стали казаться привычными и родными — адаптация к нормальной зиме у нас произошла буквально за день.

Очередная крутая яма встретила меня хитрой подлостью. В нее я въехала довольно аккуратно, но вот выезд из нее оказался неожиданно резким и отдался в подвеску особо сильным «бум».
— Кажется, мой позвоночник только что встретился с мостом, — сообщил из багажника проснувшийся Витя.
— Ты абсолютно прав. На штатных пружинах Кайрона на особо сильных ямах задний мост действительно долетает до отбойников, — посочувствовала я ему.

Тем не менее, такой ужас через некоторое время закончился: с началом Няндомского района дорога резко улучшилась и стала просто приятной укатанной снежной дорожкой, по которой, видимо, недавно прошелся какой-то грейдер — он оставил на земле забавные вмерзшие следы, как будто тут ехал ратрак. Часть ям засыпало снегом. Никакого реагента — редкий песок встречался только на особо крутых поворотах и спусках-подъемах. Возле стелы Няндомы я почистила снегом лобовое, т.к. форсунки замерзли и не брызгали жидкость. Собственно, после этого я не чувствовала какого-то негодования, что у меня не брызгает незамерзайка, — а зачем она? Лобовое не пачкалось вообще от слова совсем. Оно всегда было чистое, все сотни километров, а снег сдувало аэродинамикой. Мы почти весь север так и проехали — не брызгая ничего на лобовые стекла — им было нечем пачкаться.

— Я знаю, как парализовать весь МКАД, — задумчиво выдала я в рацию.
— Ну? — отозвался Саша.
— Надо вместо посыпания реагентом пройтись по нему грейдером, чтобы он стал таким, как здесь дорога.
— Это будет коллапс. Сразу же. На ближайшие пару недель.

Собственно, вот такая дорожка вела нас в Каргополь.

Возле стелы Няндома мы остановились, выпили по йогурту, порадовались окружающей зиме, Аня попросила Сашу, чтобы он уронил ее в настоящий снег, и, конечно, сфотографировались.

Наши машины на дорожке в Каргополь. Кайрон и Шкода.

Еще немного фотографий симпатичной дороги с минимальным трафиком. Кстати, о чем еще хочу сказать, — на всех таких дорожках мы часто сходу затруднялись определить, что у нас под колесами — асфальт или грунт. Как правило, там были лед или снег, часто с ямами =)

В Каргополь приехали по темноте. Заселились в гостиницу «Каргополочка». Всего в Каргополе две гостиницы — «Каргополь» и «Каргополочка». «Каргополь» оказался невероятно дорогим — что-то около 4 тыс. руб. за номер, поэтому заехали в «Каргополочку». Кинули вещи и пробежались по морозному городу-музею. На улице было за минус 20.

Про Каргополь я читала, что это замечательный город-музей, славящийся своими церквями и стоящий на берегу реки. Я насмотрелась много красивых фотографий Каргополя с разных ракурсов, с воздуха, с воды, поэтому, естественно, тоже желала скорее прикоснуться взглядом к чудесам здешних красот.

Но Каргополь, увы, в темноте вечера 2 января меня совершенно не впечатлил.
Вероятно, весь секрет состоит в том, что в Каргополе надо гулять днем. При свете и солнце. Потому что по темноте город как будто вымирает. На набережной темно хоть глаз выколи. Церкви, храмы высятся огромными темными громадинами, которые толком не рассмотреть.

— А почему нет никакой красивой подсветки красивых храмов? — спросила я потом по «вконтактику» у своей знакомой Марины, жительницы Архангельска.
— Это суровый север. Нам здесь не нужен свет, — отшутилась Марина.

В целом, весь увиденный Каргополь отлично характеризует вот эта фотография. Темень, редкие фонари, вымершие улицы, редкие машины и редкие люди. А так же красивая архитектура, которая спряталась во тьме и заснула до восхода солнца.

Я попыталась пофотографировать что-то из церквей, но получилось не очень — вокруг них отсутствовал даже какой-нибудь один жалкий фонарь. Поэтому я пофотографировала те редкие дома, которые были подсвечены. Например, почту России. Найти подсвеченный дом в Каргополе — это праздник.

А недалеко вот от этого домика расположился интересный храм с круглым куполом. Но поскольку храм утопал в кромешной темноте, а у нас не было с собой штатива, чтобы фоткать сооружение при свете звезд на выдержке в 15 секунд, пришлось фоткать местный деревянный домик.

В гостинице я грустно посмотрела на фотографии Каргополя и поняла, что он, на самом деле, действительно мил и красив. Днем. Но по темноте он выглядит несколько уныло и пустынно. Как будто заснул до весны и теплого светлого лета с его белыми ночами. Там же я нашла ночные фотографии Каргополя — на них все было красиво, церкви подсвечены, гирлянды развешены, фонарики зажжены. Мрачно вспомнила только что виденное — и где? Куда дели?

Остаток вечера провели в гостинице, сходили в кафе, которое находилось рядом, насмешили официантку и вызвали у нее улыбку, поскольку она явно устала обслуживать пьяную быдло-компанию за дальним столиком.

Сама гостиница оказалось какой-то «так себе». Если захотелось помыться, то администратора надо было предупредить заранее, чтобы он включил водонагреватель, чтобы нагрелась вода в душе. В остальных кранах вода шла только холодная. Сама гостиница оказалась теплее, чем в Вельске, но все равно не шибко жаркой.

А когда я разбирала постель, то обнаружила под одеялом... презерватив.
Я не то чтобы сильно скандальная, но решила пойти и смутить администратора.
— Подскажите, пожалуйста, — вкрадчиво и смущенно сказала я ему, — а в 18-м номере меняли постельное белье?
— Конечно, — администратор, милый молодой человек с сережкой в ухе и очень интеллигентным видом, испуганно на меня посмотрел. — Мы меняем белье после каждого посетителя. А что случилось? — он стал на меня смотреть еще более испуганно.
— Ох, я просто нашла под одеялом... — я сделала драматическую паузу, — ...презерватив.
Я хотела смутить администратора? У меня это получилось.
— О боже, — выдохнул молодой человек, приложив ладонь к груди, так что мне стало его жалко, что я с ним так жестоко обошлась.
— Не переживайте только так сильно, — я всерьез испугалась за молодого человека, у которого, кажется, сердце было готово выпрыгнуть из груди. — Он был запечатанный и не использованный.
— Ох, — облегченно выдохнул администратор. — Я скажу уборщице. Наверное, она была невнимательной и... и...
— И он туда закатился?
— Да. Но белье поменяно, это точно.

Я решила больше не травмировать нежную психику милого и смущенного молодого человека и пошла к себе, зажимая рот рукой, чтобы не заржать в голос. По пути встретила Рыжика и не удержалась от того, чтобы не рассказать ей про этот случай.
— Понятно, — ответила Рыжик. — Мне его жаль. Потому что я как раз хотела пойти к нему и спросить, как вызвать милицию.
— А что такое? — опешила я, продолжая смеяться.
— Музыка внизу в ресторане играет так, что у нас пол под ногами трясется, особенно на басах песни «Зеленоглазое такси».
— Бедный администратор!

Уж не знаю, как молодой человек это пережил, — я спать пошла. Вполне вероятно, что его психическое здоровье сильно пошатнулось после нас. Ну а Рыжика переселили в другой номер, где музыку было не слышно.

Кстати, как мы узнали сильно позже, в ту ночь в Каргополе вроде как было северное сияние. А мы его проспали, вот. Каргополь нас определенно не взлюбил.

День 3.
3 января 2016.
Каргополь — Плесецк — Онега.
Расстояние: 420 км.

В этот день нас ждал довольно сложный перегон из Каргополя в Онегу. Казалось бы, расстояние небольшое — всего лишь 400 километров, однако эти 400 километров предполагалось проехать по убитым дорогам, а это накладывает свой отпечаток. На вопрос Саше, мол, как твое настроение относительно качества дорог и маленькой Шкоды, Саша ответил, мол, назад дороги уже нет, мы приехали, маршрут выбран, теперь — только вперед. Хотя на форуме владельцев Шкоды его спросили, что он вообще забыл в такой дыре, как Онега. И что дорожка туда на Фабии вытрясет из всех душу.

Кстати, вопрос «что вы забыли в этой дыре Онеге?» мне задавала и моя знакомая из Архангельска. Я не находилась, что ответить. Наверное, хотелось проехаться по красивым снежным северным дорогам, увидеть маленькие потерянные городки. Что ждать от Онеги, я не знала, однако чем больше я слышала слова про то, что, мол, «Онега — дыра», тем больше расстраивалась. Впрочем, расстраивалась я зря, но об этом ниже.

Учитывая, что вчерашний вечер в Каргополе прошел как-то не очень, что красивый Каргополь я толком не увидела, мое настроение с утра было немного не ахти, я слегка унывала и думала, зачем я придумала именно такой маршрут; может, надо было ехать в какие-нибудь более популярные места, а то ерунда какая-то получается — ездим здесь, убиваем машины, а чего-то впечатляющего вокруг нету. Цель не оправдывает средства.
С такими мыслями я собиралась утром.

Но именно в этот день и началось все самое интересное и красивое, так что чуть позже все эти мои мысли испарились без следа.

На улице утром было минус 18, наши машины вновь завелись без проблем.
Утром при свете дня Каргополь не стал более фантастическим, так и оставшись простым забытым городком где-то на задворках вселенной.
Покинули Каргополь и выехали в сторону Плесецка, до которого дорожка была более-менее нормальной.

Дорога шла вдоль реки Онега, мы постепенно просыпались, за окном морозило, двигатели автомобилей ровно урчали. В какой-то момент река подошла особенно близко к дороге, и вот тут нам открылся великолепной красоты пейзаж — рассвет над рекой.
Именно в этот момент я поняла, что вот оно. Вот она, наша красота. Вот за чем мы сюда приехали, в эту северную страну, в царство холода и снега, в короткие зимние дни. Мы приехали сюда за красотой северных рассветов и закатов.

Река пыталась противостоять холоду и несла своими водами куски льда... Мы остановились, вышли из машин и по снежному полю побежали к реке любоваться на этот природный шедевр.

Река несет лед. Река не хочет сдаваться зиме.

По мере того, как встает и поднимается выше солнце, окружающая природа начинает играть новыми красками.

Еще парочка фотографий рассвета за Каргополем.

В тот момент ко мне и пришло осознание, что все-таки это не зря. Не зря дорога, не зря путешествие, не зря холод и зима. Всего лишь рассвет, который случается каждый день, обычное явление, вот только надо уметь обратить на него внимание, увидеть его, остановиться и полностью погрузиться в его созерцание.

Рассвет встретили — пора двигаться дальше.

В селе Шелоховская мы решили посмотреть на то, за что многие так любят русский север, — на деревянные церкви.

Хочу сказать, что к церквям и деревянному зодчеству я всегда была довольно равнодушной, а уж ехать на север только ради деревянных церквей уж точно не стала бы. Однако совершенно неожиданно эти деревянные строения меня невероятно впечатлили!
На улице была бесподобная погода, мороз и солнце. Церкви высились посередине деревни, взмывая к высокому ясному небу. Вероятно, столь сильное впечатление церкви произвели на меня не столько сами по себе, сколько благодаря сочетанию с крепким морозом, ясным небом, снегом и солнцем — весь этот общий пейзаж поражал до глубины души.

Деревянные церкви. Единственное, что, конечно, в них кажется каким-то чужеродным, — это металлические купола.

Ну, куда ж я без такой фотографии — Кайрон и здешняя красота =)

Табличка на одной из церквей. Честно скажу, все эти названия я запоминаю с трудом, мне важнее полюбоваться на само строение, а уж как оно называется, мне не так важно.

Одна из церквей внутри.

После осмотра церквей поехали дальше.

По сторонам тянулись не только леса, поля, болота. Мы любовались и небольшими уютными деревнями, которые затерялись посреди севера.

Дорога продолжила радовать нас всяческой красотой, и тут-то я поняла, чего мне так не хватало два предыдущих дня — солнца! Именно солнце дарило окружающим вещам новые краски, новые оттенки. Оно освещало снег, деревья, трассу, лед — и каждый новый поворот мог открыть нам совершенно невероятные пейзажи!

Например, вот такая красота — солнце касается лишь верхушек деревьев и лишь только по одной стороне дороги.

А здесь солнце играет так, что с одной стороны дороги лес освещен, а с другой — все так же погружен в тень.

А северная зимняя дорога под ясным солнечным небом выглядит так!

Дорога продолжала идти вдоль реки — в какой-то момент нам вновь открылся другой красоты пейзаж: торосы на реке. Глыбы льда нанеслись одни на другие и образовали невероятные футуристические навалы. Как будто битва воды и зимы.

Дорога с хорошим качеством полотна тянулась до самого Плесецка.

Смелая Шкода.

Приехали в Плесецк.

Решили посмотреть Плесецк и поехать через него, а не по объездной. Как мы прочитали ранее, Плесецк — это просто город, смотреть там абсолютно нечего, а если хочется чего-то интересного, то надо ехать в Мирный. А в Мирный попасть не получится, потому что это ЗАТО.

В основном, Плесецк выглядит вот так. Собственно, галочку мысленно поставили — мы там были.

После Плесецка ушли на дорогу в сторону Онеги.

И вот тут началось.
Дорога превратилась в снежное укатанное полотно. Здесь стало более скользко, и начался грейдер, стремящийся навсегда войти в память водителей, пассажиров, автомобилей и автомобильных подвесок.

Несмотря на эту грусть-печаль и скорость 50 км/ч, дорога поражала своей невероятной красотой — она шла через зимний северный лес! Крутые повороты, мизерный трафик, деревья в снегу. Север. Настоящий. И мороз -20.

Еще будучи в Каргополе, я позвонила своим друзьям, которые прошли этот маршрут раньше нас примерно на неделю и находились за Архангельском, и спросила, как дорожка на Онегу и из Онеги, по их мнению.

— О, бедная Шкода! — ответили мне. — До Онеги ей будет плохо. Ближе к Онеге ей станет очень плохо. А за Онегой я вообще не представляю, что она будет делать. Свернете после Плесецка — сразу спускайте колеса, мы на спущенных шли.

Саша такой информации хоть и не очень обрадовался, но пожал плечами.

Съехав на Онегу, мы решили, что остановимся и спустим шины, когда нам действительно станет плохо. Но, забегая вперед, отмечу, что колеса мы так и не спустили — вплоть до Северодвинска, а там и асфальт появился. Да, трясло. Да, местами ямы. Да, местами вменяемо, а местами не особо. Но постоянного грейдера, для которого потребовалось бы травить давление в шинах, мы не обнаружили. А ямы… а что ямы? Какие сможем — объедем, какие не сможем — покрепче возьмемся за руль и пролетим их поверху, какие совсем не сможем — пролетим их поверху очень аккуратно. Собственно, ямы раздражали порою больше, чем грейдер, — по грейдеру-то как раз ехалось нормально.

Где-то посреди леса мы нашли мост, где текла река, впадающая в озеро. Там мы встретили закат. Закаты и рассветы — это то, ради чего надо ехать в страну короткого, быстрого, но такого насыщенного светового дня.

Там, на замерзшей реке Северица, мы встретили северный закат. Мы бродили по мосту, кто-то сбегал на замерзшее озеро, мы фотографировали красоту вокруг, немного мерзли и радовались, что мы сейчас именно здесь, где-то на севере на забытой богом грунтовой ухабистой дороге посреди леса.

Но короткий световой день накладывает условия: мы двинулись дальше в дорогу. Темнело, а ям и льда меньше не становилось.

Постепенно дорога стала улучшаться, грейдер прекратился, остался только лед под колесами, но сама дорога стала относительно ровной, с редкими ямами, так что скорость мы увеличили.

Ближе к Турчасово дорога вновь вышла к реке Онеге, которая была погребена под глыбами льдин, наползавших друг на друга. Дорога шла сильно выше реки и делала крутые повороты.

И снова битва воды и зимы. Река сражается с холодом до последнего.

В районе Турчасово мы остановились — здесь была еще одна известная деревянная церковь, правда, на другой стороне реки. Мы не стали искать к ней переправу, решив полюбоваться на нее со своего берега — благо, видна она издали. Так мы и встретили окончательный заход солнца, глядя на бескрайние просторы, реку и тянущуюся к небу деревянную церковь.

Закатная полоса уходящего дня. Осталось совсем немного времени — и небо потемнеет, на землю спустится кромешная темнота.

Стемнело. А мы ехали дальше. Световой день короток, а из-за ям километр дороги идет за три. Поскольку на мир опустился мрак, любоваться стало нечем, внимание еще больше переключилось на качество дорожного полотна. И это качество начало утомлять.
Чтобы было веселее, Витя зачитывал распечатки с сайта геокешинга про местные достопримечательности.

— В такой-то деревне тоже есть церковь. Правда, в 19-м веке она сгорела. Еще там-то была церковь, но в нее попала молния, она сгорела. О, еще вот здесь церквушка! Была...
— Дай догадаюсь, что с ней случилось. Она сгорела?
— Верно.
— Тоже молния? Кажется, это битва религии и физики. И, кажется, физика побеждает.

А дорога продолжала стелиться под колеса по принципу «километр за три».
Ближе к Онеге попался участок «лунной поверхности». Кайрон отрабатывал ямы довольно неплохо, однако саму машину было невероятно жалко — бухает и бахает мой Кай на этих ямах.

Совсем близко к Онеге посреди леса стали попадаться лежачие полицейские. Едешь, пусто, никаких деревень или автобусных остановок — и тут на тебе, получай, знак «неровность». И лежачий полицейский. Видимо, вспучило какие-нибудь трубы, других предположений у нас не нашлось.

По темноте по ухабисто-грейдерной дороге и вправду стало ехать в разы тяжелее. Смутило еще и то, что далеко не все опасные повороты были обозначены соответствующим знаком. На одном таком затяжном повороте, который никак не был обозначен, а был довольно крут, Шкоду немного вынесло на встречку, Саша сработал рулем и вытянул автомобиль обратно, я прошла поворот только за счет сброса газа на заднем приводе. Пришли к выводу, что здесь знак «обгон запрещен» универсальный и обозначает все — и обгон запрещен, и опасный поворот, и неровности.

Уставшие от дороги, уставшие от ям, мы приехали в Онегу около 18 часов вечера и... впечатлились этим маленьким городком!

Неожиданно Онега мне очень понравилась. С одной стороны, она была довольно уютной с ее маленькими деревянными домиками, с другой стороны, она показалась какой-то развивающейся и тянущейся вперед. Атмосфера этого городка зацепила нас всех, мы единогласно решили, что здесь нам определенно нравится больше, чем в Каргополе. Почему же тогда это уютное и милое место назвали дырой? Онега, в отличие от Каргополя, показалась живой. И здесь тоже есть свои достопримечательности — тот же Кий-остров, который, правда, не входил в наши планы. Кроме того, как я поняла, в Онеге существует спортивная база с горнолыжным спуском!

Прокатились по городку, а затем заселились в гостиницу «Юбилейная» — собственно, единственную гостиницу в этом городе, если не считать парочку гостевых домов, которые были забронированы еще несколько месяцев назад. По отзывам, которые я читала в интернете, все проклинали эту гостиницу, мол, дорого, плохо, ужас-ужас, совок-совок, фи-фи-фи. А мне внезапно эта гостишка понравилась в разы больше, чем гостишка в Каргополе: в Юбилейной было тепло и, несмотря на старую советскую мебель, как-то более располагающе, дружелюбнее и уютнее.

За окном морозило, мы сделали нехитрый ужин, пообщались, полюбовались веселой, светящейся гирляндой на елке за окном, купили сувениров на первом этаже гостиницы на «рецепции» и разошлись спать, полные позитива от красивой дороги и классного города Онеги, хоть и уставшие от ухабов.

День 4.
4 января 2016.
Онега — Северодвинск — Архангельск.
Расстояние: 210 км.

Рассвет четвертого дня путешествия по северу мы встретили, глядя в окно гостиничного номера, за которым просыпалась уютная и юркая Онега.

Какой же все-таки милый и классный городок — Онега! Поставила себе галочку: если у меня будет такая возможность, надо бы сюда вернуться на пару дней. Уж очень захотелось провести здесь побольше времени.

Собравшись, решили подняться в кафе на четвертый этаж, которое так и называлось — кафе на 4-м этаже. Милая девушка испуганно на нас посмотрела и сказала, что, вообще, у них еду заранее готовят, по заказу, а не так, что пришли толпой и сразу спрашивают, что можно перекусить. Но затем девушка отметила, что, в целом, ничего страшного, что мы заранее не предупредили о своем присутствии, они, мол, сейчас что-нибудь сообразят нам на завтрак. И сообразили =)

Кафе внутри. Довольно симпатично!

А это гостиница «Юбилейная», вид снаружи.

Продолжающийся рассвет над Онегой. Внизу парковка, можно увидеть наши машины и Сашу, который, в отличие от меня, уже греет Шкоду.

Кайрон завелся с трудом. Вроде температура воздуха те же минус 18 градусов, но, видимо, злую шутку сыграла влажность. Стартером пришлось крутить долго, машина пыталась схватить, не хватала и снова крутила стартером. Лишь секунде на 7-й сумела наконец-то схватить, затарахтеть и постепенно выйти на прогревочные обороты. Саша сказал, что Шкода тоже завелась хуже, чем обычно.

Прогрелись и выехали в сторону Северодвинска.

В отличие от Каргополя, Онега нас полюбила, раз радовала такими пейзажами.

До Северодвинска было около 150 километров по дороге, которая вызывала у нас самые большие вопросы по части своего качества. Судя по той информации, которую я нашла в интернетике накануне поездки, дорожка Онега — Северодвинск по весне и в дожди размывается так, что джипы могут устраивать там трофи-рейды, а легковушки туда попросту не едут — сядут быстро и надолго. Но зимой дорогу подмораживает и остаются только ямы, ухабы да лед со снегом вместо грунта, так что местные начинают оценивать ее качество на «отлично». Правда, на форуме шкодоводов Сашу отговаривали ехать этой дорогой — мол, очень убитый участок, лучше вообще не ездить в Онегу, а с Плесецка сразу уходить на Архангельск через Брин—Наволок. Но мы не ищем легких путей.

В общем и целом, дорога оказалась невероятно красивой, но убитой вусмерть. Ямы, ямы, ямы. Собственно, да, это был самый худший участок на всем нашем новогоднем маршруте. Мы тащились 50 км/ч, а местные регулярно нас обгоняли и улетали в горизонт — как они это делают и почему у нас так не получается? Кстати, встретили очень много минивэнов «фольксваген». Подумали и сделали вывод, что это, скорее всего, местные маршрутки из Архангельска и Северодвинска в Онегу.

Сначала дорога шла очень близко к Онежской губе, что является частью Белого моря. Вообще, забавно получается, Онега — это и город, и река, и Онежская губа, а еще ведь и озеро есть! В какой-то момент дорога подошла к морю практически вплотную, и тут было без вариантов — мы остановились и побежали любоваться зимним северным морем.
Море замерзло и раскинуло вокруг ледяные просторы торосов. Восторг? Не то слово! Я впервые гуляла по торосам и смотрела на невероятные цвета солнца, встающего над северным морем.

Структура ледяных глыб фантастическая! Они, как снежинки — нет ни одной повторяющейся. А периодически нам попадались как будто небольшие замерзшие озерца посреди снежных льдин.

Торосы уходили вдаль, к горизонту, где-то на границе зрения была видна неуспевшая замерзнуть гладь воды. Интересно, как далеко в море можно уйти по этим глыбам? А то так и до другого берега пешком можно добраться!

Бродим по глади моря. Ну, правда, не совсем глади.

В общем, когда меня спросят, где я провела Новый год, я отвечу, что, как нормальный человек, поехала на море.
На Белое.
И даже вот как-то так искупалась.

Дождались момента, когда стали замерзать, и вернулись к машинам, чтобы продолжить путь по сказочной северной дороге.

Вот такая дорога — идет прямо вдоль побережья. Кстати говоря, на берегу мы встречали очень много домов и поселков — не уверена, что это круглогодичные жилые дома. Сложилось ощущение, что это такие своеобразные коттеджи для того, чтобы летом проводить отдых на Белом море. Как правило, за этими коттеджами моря и видно-то не было, а на данном участке дорога настолько близко подошла к побережью, что море открылось во всей красе — здесь уж никак никаких домов не воткнешь!

Кажется, Рыжик захотела остаться здесь жить — когда мы ушли, она осталась наедине с морем и фотоаппаратом. Кстати, после такой красоты мы прямо задумались — может, именно здесь надо покупать себе уютный деревянный домик? И сбегать сюда от суеты больших городов и людских проблем. В страну летних белых ночей и яркого зимнего солнечного дня.

Пока ждали Рыжика, заглянули под днище Кайрона и обнаружили там вот такое приветствие севера. Впервые увидела сосульку на автомобиле в таком неожиданном месте)).

Полные впечатлений от замерзшего северного моря, мы поехали дальше.

А вот здесь слева — как раз «коттеджи» на берегу Белого моря.

Дорога ушла куда-то в лес и там развлекала нас поворотами и спусками-подъемами.

Взмываем к небу =)

По дороге попадались разные деревни.

Солнце, снег и мороз — три составляющие северной красоты.

В отчетах о дороге Онега — Северодвинск регулярно упоминается некая «19-ая ветка». Где этот участок дороги, я, честно говоря, так и не поняла — по идее, это самый худший участок. Но там везде так трясло, что различить 19-ю ветку среди всего обилия ям нам не удалось.

Периодически мы останавливались — уж больно живописные попадались участки!
Шкода на северной дорожке из Онеги в Северодвинск.

Кайрон на северной дорожке из Онеги в Северодвинск.

Настоящие зимние леса с настоящим снегом по обочинам.

Ближе к Северодвинску я надеялась на улучшение качества дороги, но нет, перед ним дорога оказалась самой убитой, несмотря на проглянувший из-под снега и льда асфальт. А непосредственно перед городом дорога выдала финальный аккорд и встретила нас потрясающими воображение масштабами заболевшего асфальта — 19-я ветка, где бы она ни была, выглядит лучше.

В Северодвинске мы заторопились на закат. Вот он, город, а солнце садится.

Поздний рассвет мы сегодня встретили на берегу Белого моря — так почему бы не встретить на том же море и закат? Ворвавшись в город, мы полетели в сторону острова Ягры.

По пути проехали Севмаш.

Поразили масштабы этого предприятия. Мы ехали километр, два, три... а предприятие все тянулось и тянулось вдоль нашего маршрута. И не заканчивалось.
— Судостроительная отрасль всегда поражала меня до глубины души, — сказала Рыжик. — Кажется, ей может позавидовать даже авиационная.

На остров Ягры вел мост, с которого можно было рассмотреть машиностроительное предприятие. Говорят, если очень повезет, то здесь можно увидеть подлодки!

Непосредственно на заход солнца мы не успели, однако отголоски заката нас дождались.
Мы примчались на остров Ягры на берег Белого моря.

Вот набережная. А вот спуск к воде, в самое сердце разворачивающегося великолепия.

Вышли на торосы, по которым дошли прямо до воды.
Здесь у меня слова заканчиваются. Закат на северном море — это что-то с чем-то. Описывать бесполезно — надо приехать и увидеть.
Торосы, морская вода, холод, ветер. И пронзающая похлеще ветра красота.
Пожалуй, закат в Северодвинске на берегу Белого моря стал самым сильным впечатлением поездки.

Толщина торосов поражает!

Конечно, появилось желание спуститься прямо к воде, но, конечно, делать этого не стали — лед вроде выглядит крепким, но умереть столь нелепо как-то не хочется. Интересно, а дальше море будет замерзать?

— Год начался отлично. Он начался с поездки на море на букву «Б».
— Многообещающе.
— Ага.
Когда мы вернулись с торосов на набережную, нас спросила стоящая недалеко компания:
— Ну, как водичка?
— Теплее, чем воздух!
Вместе посмеялись.

Темнело. Мы заехали покушать в столовую «Фреш».
Затем добрались до Лукойла, я залила бак.
— Кстати, я выиграла спор. Бак и 16 литров из канистры — вышло 1043 километра, и при этом в баке осталось еще одно полноценное деление.
— Да уж.

Еще в первый день мы с Витей поспорили, пройдет ли Кайрон больше 1000 километров от Семжи до Северодвинска через Каргополь и Онегу без дозаправок, только на одном баке и канистре. Дело в том, что я стараюсь заправляться исключительно на Лукойле, а на дорожке через Каргополь и Онегу Лукойлов не было, только РосНефть. Соответственно, залилась в Семже и ехала до следующего Лукойла, который был аж в Северодвинске. И ничего, топлива легко хватило, несмотря на утренние прогревы, грунтовки и грейдеры.

Покинули Северодвинск по темноте и доехали до Архангельска — там всего ничего, 50 километров. По хорошей дороге путь показался практически мгновенным.
В Архангельске мы поехали на заранее забронированную съемную квартиру на улицу Выучейского и, естественно, попытались подъехать к ней со стороны улицы Володарского, как говорил навигатор, и оценили масштабы тамошней бомбежки асфальта.

— Подъехать? По Володарского? — по-доброму посмеялась над нами потом Наташа, местная жительница. — А там что, есть асфальт?
В любом случае, к нашему дому подъезда с Володарского не было, выехали на Выучейского, оценили то, что там, наоборот, свежий и хороший асфальт, и свернули в нужный двор.

Квартиру сняли в пятиэтажном кирпичном доме, бывшем общежитии. Хоть коридоры там немного и пугали, но сама квартира оказалась довольно приличной, чистой и уютной — я видала в разы хуже.

Вечером матрасничали, ходили в кино, а я заодно пыталась разобраться с тем, что же у меня так верещит под капотом. Еще в дороге я написала на замечательный форум кайроноводов с вопросом о том, где искать в Архангельске и окрестностях хорошие сервисы. Спасибо местным форумчанам — откликнулись. Так что на утро план стал следующим: народ отсыпается, а мы с Витей едем на набережную в сервис «Баренц», чтобы найти причину свиста.

День 5.
5 января 2016.
Архангельск. Дневка.

Встали вдвоем с Витей в 8 утра, пошли завели машину. На улице давило под -20, завелся Кайрон со второго раза — замерзший аккумулятор просыпался постепенно. К 9 поехали в сервис.

Доехали мы до него феерически, устроив трофи-рейд в чьем-то дворе. Навигатор повел к зданию сервиса не с набережной, а через двор с параллельной улицы. Ну, я туда заехала, дворовая дорожка быстро превратилась в колею на одну машину, я в нерешительности остановилась перед какой-то ямой с вздыбленными деревянными плитами внизу, где дорога делала резкий поворот влево.

— Слушай, ну я тут проеду. Наверное, это дорога, — сказала я штурману.
— Ну, раз ты считаешь это дорогой, тогда поехали.

Я забыла другой нюанс: если по этой дороге могу проехать я, это не значит, что это вообще дорога и по ней ездят нормальные люди. Под руководством штурмана я переехала яму с деревяшками внизу, затем колея вновь сделала резкий поворот, теперь вправо, я переехала вторую яму, колея превратилась в окончательную колею, которая уперлась в перерытую поверхность, по которой я уже не рискнула ехать.
Учитывая, что разворачиваться было без вариантов (справа и слева — канавы, засыпанные сугробами), я стала маневрировать по бездорожью задом под чутким руководством штурмана. Почти свалилась задним колесом в теплотрассу. На повороте возле ямы по правому переднему углу машины снег доходил до капота. Перед ямой мои нервы стали сдавать, и с полного привода я переключилась на пониженную. Проехала яму, чуть не свалившись в дырку между плитами, перед второй ямой была условная поверхность для разворота. Под руководством штурмана хорошенько впечаталась в снег, поскребла по нему порогами Кайрона и развернулась. Проехала вторую яму и выдохнула =) Впечатления от Кайрона остались только положительные: дизель — вещь!

— Вот было бы весело в 9 утра звонить Саше и просить его сюда приехать. На Шкоде. Выдергивать двухтонного Кайрона.
— Без вариантов. Он бы нас послал, ибо не доехал бы.
— Ну да, и правильно бы сделал.
Хорошо, что не застряли!

После бодрящих утренних приключений поехали заезжать в сервис со стороны набережной. Над рекой занимался рассвет. Но сам рассвет мы пропустили, т.к. провели его в ремзоне.

В сервисе мастера послушали свист, скинули ремень, пошатали шкивы. Вердикт: подшипники кронштейна опоры вискомуфты. Собрали ремень обратно — надо искать запчасть.

Запчасть, увы, мы не нашли. Магазины и официальный дилер сказали, что такой запчасти в наличии нет, только под заказ и после праздников. А нам уезжать завтра. В Северодвинске запчасти такой тоже не нашлось. Что же... едем дальше и молимся, что ж делать-то! До Архангельска с такими подшипниками ведь как-то доехали. По крайней мере, теперь точно знаем, в чем проблема. Хорошо, что не какой-нибудь ролик. Вероятно, он развалился бы и заклинил быстрее, чем подшипники. Решили оставить до Москвы.

Этот день мы провели в Архангельске. В знаменитые Малые Корелы не поехали — нам хотелось провести время в городе и поближе с ним познакомиться.
В Архангельске живут две мои знакомые девушки, Марина и Наташа, — собственно, с ними мы и встретились примерно часов в 11 и получили самую настоящую экскурсию по городу.

На улице было -23.
«Ощущается, как -32», — сообщил нам сайт прогноза погоды. Кажется, это было чистой правдой. Холодно? Нет, что вы. ОЧЕНЬ холодно!
— У нас очень высокая влажность, — сказала Марина. — Так что наши -20 такие -20, что дубу дашь. А в 99-м году у нас случилось минус 40. Я тогда как раз ходила на матч хоккея с мячом — даже все раунды сборной России посмотрела. В домах творился кошмар, газовые трубы не выдерживали, народ во дворе жег костры и на них грел еду.
Представить минус 40 в Архангельске с такой влажностью я не рискнула — мозг бы замерз.

Прогулку начали с улицы Выучейского. Помнится, в интернете я читала чьи-то отчеты о деревянных бараках Архангельска, как там все плохо и ужасно. Я ожидала того, что, увидев эти деревянные дома, я приду в уныние от них и буду плескаться в мыслях «ах-ах-ах, как тяжело в них жить, все плохо, Архангельск ужасен». Однако эти дома не повергли меня в мрачные мысли. Внутри них я не была, однако снаружи все домики выглядели крайне самобытными и симпатичными, а уж целые улицы таких домов смотрелись особенно красиво.

Марина сказала, что, в общем-то, если деревянный дом сделан грамотно, то в нем и жить неплохо, тепло и сухо, комнаты большие, потолки высокие.

В процессе прогулки еще раз убедилась, что дороги в Архангельске довольно жестоки. И если на центральных улицах они выглядят еще более-менее, то во дворах творится какой-то кошмар: колеи, ямы, болеющий асфальт, разнонаправленные вздыбленные асфальтовые волны, которые так напомнили мне Абатское, которое мы проезжали летом по пути на Алтай.

Еще когда мы вчера ездили по здешним дворам в поисках своего дома, я пугалась за Сашину Шкоду, но Саша мне всегда отвечал, что все ок, он прополз.
— Кстати, — поинтересовались мы у Наташи. — А как ты здесь ездишь на Матизе по таким дворам?
— О, замечательно! Он маленький и короткий, поэтому нигде ничего не цепляет!
В общем, для поездок по дорогам города Архангельска нужен либо джип, либо коротенькая легковушка =)

С Выучейского дошли до набережной.

Над Двиной висело низкое и яркое солнце.
— О, солнце в зените. Середина дня, однако.
Зенит солнца на севере выглядит вот так.

Посмотрели на всяческие кораблики.

Недалеко от набережной обнаружился незамерзающий фонтан, в котором в минус 23 грелись утки и голуби, маскирующиеся под уток.

Затем прошлись по проспекту Чумбарова-Лучинского, так называемой «Чумбаровке», местному Арбату. Чумбаровка — пешеходная улица Архангельска, отражающая его самобытность, — там находятся разные красивые деревянные дома. Говорят, некоторые из них привезли и поставили на эту улицу специально, чтобы было красиво.

Помимо симпатичных домов на улице находились всякие разные памятники. Например, хранительницам домашнего очага, который Наташа кратко назвала «памятником женщине с кошкой».
Кошка — это здесь основное, определенно. Котик же.

Так же обнаружили памятник писателю-сказочнику Степану Писахову. Раньше у него на шляпе сидел голубь, но его постоянно отрывали и уносили, поэтому, в итоге, голубя решили больше не ставить. Определенно, мне это напомнило историю с усами памятника котенку с улицы Лизюкова в Воронеже.

— А это памятник архангельскому мужику на рыбе, — продолжила рассказывать Марина. — На самом деле, это Сеня Малина, герой сказок Писахова, а рыба — налим. Но все его упорно называют мужиком на рыбе.

На некоторых домах мы встретили всякие занимательные надписи, которые Рыжик, Саша и Витя приметили еще накануне вечером, когда ходили за продуктами в магазин.
— А эти надписи как-то относятся к местным достопримечательностям? — поинтересовались мы у Марины.
— Не, они совсем недавно появились. У нас здесь поселился какой-то неизвестный философ. Я их тоже стала везде регулярно встречать.

Зашли за сувенирами в здание Дома книги, которое находилось в конце Чумбаровки. Как сказала Марина, это полный абзац, когда московским архитекторам доверяют строительство домов на севере — они не знают здешних нюансов и особенностей. Тогда и получаются такие совершенно не вписывающиеся в общую атмосферу здания типа «Дома книги». Идешь по Чумбаровке, деревянные симпатичные домики, лампово, уютно, и тут... бетонный футуризм Дома книги со странно сделанной канализацией, запах которой отмечают все, кто заходит в магазин. Другой вопрос со «зданием-шпилем», имеющем высоту 24 этажа и шпиль сверху.

— Когда в США произошла трагедия 11 сентября, мы тут у себя смеялись, что нам в здание-шпиль только кукурузнику влетать.

Так вот, фундамент этого здания уходит в землю чуть ли не на половину высоты здания. Иначе развалится, болота ведь вокруг.
Вот такой уголок полета мысли московских архитекторов на далеком севере.

Кстати, а вот что еще касаемо сувениров, то местные однозначно говорят, что покупать надо знаменитые архангельские пряники — козули — и «птиц счастья», т.к. только в Поморье «птица счастья» настоящая, это только поморская «фишка», а «птицы счастья» не из Поморья — это уже не то =)

Позже вновь вышли на набережную.

Кстати, обратите внимание на огороженный корабль справа. Это — деревянная парусно-моторная шхуна «Запад», считающаяся символом Архангельска. Находится на реставрации, т.к. дошла до плачевного сгнившего состояния. Правда, когда будет закончена реставрация и будет ли закончена вообще, никто не знает.

На набережной сделали общее фото.

Посмотрели на здание Гостиного двора 16-го века.

С набережной был виден Кегостров — тоже территория Архангельска. Сейчас на него наладили ледовую переправу, если некуда сходить погулять, то можно пройтись пешком до него прямо по льду. Можно на машине. Летом на Кегостров попадают только на пароме. Впрочем, в переправе нас поразило другое — там мы заметили людей, катающихся на кайтах. В минус 23. В ветер. Вот он, суровый север!

При осмотре памятника тюленю мы стали постепенно замерзать.

Поэтому зашли в «Блин Хаус» пообедать, а заодно отогреться, пообщаться, расспросить архангелогородцев о местной жизни. Например, узнали, что, оказывается, Северодвинск считается крайним севером, а вот Архангельск — совсем рядом с Северодвинском! — только «приравнен к условиям крайнего севера». А ведь там расстояние между ними всего ничего — несколько десятков километров. А для жителей это важно — сказывается на количестве дней отпуска и северных надбавках.
— Кстати, мы потом едем в Коряжму. Что посмотреть в Коряжме?
— О, Коряжма, прекрасное место! Моя историческая родина! Что посмотреть? Эм. Ничего.
— А почему все строится из дерева? Церкви, дома, тротуары?
— Да потому что у нас дерева до фига и больше!
— А что с тем знаменитым многоэтажным деревянным зданием, чуть ли не в 30 этажей, которое должно быть в Архангельске?
— А, это. Сарай на сарае. Его несколько лет назад разобрали как пожароопасное. Так что давно нету.

Когда отогрелись, вновь выползли в холод архангельских улиц и сходили посмотрели на редкую штуку — английский танк Mark V. Правда, его спрятали в «теплицу», чтобы никто не попортил. Штука действительно редкая — таких осталось всего ничего.
На улице вскоре стемнело, так что мы разошлись по домам, поблагодарив ребят за классно проведенное время и обалденную экскурсию по городу. По пути домой я еще побегала по всяким дворам и задворкам и пофотографировала деревянные дома в темноте — уж очень красивые получаются они, уютные, ламповые, теплые. Есть в них какая-то своя особенная северная романтика дерева.

Остаток вечера матрасничали перед длительным завтрашним перегоном. Дневка же, надо отдыхать!

День 6.
6 января 2016.
Архангельск — Березник — Красноборск — Котлас — Коряжма.
Расстояние: 640 км.

Очередным морозным утром мы проверяли, насколько Шкода стойка и вынослива в условиях северных морозов. На улице были все те же -20 или чуть холоднее и дикая влажность. Шкода стояла без движения все то время, пока мы были в Архангельске (я-то хотя бы в сервис ездила, машину прогревала вчера), Саша опасался за разряд аккумулятора. Но разматывать провода прикуривания не пришлось, Шкода завелась сама.
Покинули Архангельск, проехали по мосту с убитым асфальтом, который вел на другой берег Двины, и выехали на трассу М-8 «Холмогоры».

После грейдеров и грунтовок Онеги и Каргополя мы надеялись немного отдохнуть на хорошем асфальте М-8, однако в то хмурое утро мир оказался к нам не очень дружелюбен: довольно продолжительный участок трассы находился в ремонте, постоянно попадались знаки запрета обгона, ограничения скорости и неровностей. По обочинам каталась строительная техника. Мы только разгонялись после окончания очередного ремонта, как тут же приходилось тормозить перед ямами. Только ускорялись после ям — опять тормозили перед ремонтом. Полосы порою были перекрыты, приходилось съезжать на грунтовый объезд.

— Это какая-то подстава. Это же федеральная трасса, — уныло обменялась я мнением с Сашей.
— Грунтовки нас не отпускают. Судьба.

Через какое-то время ремонтируемые участки закончились, и мы размеренно поехали по хорошему асфальту.

Добрались до деревни с интересным названием. Видимо, его так назвали в честь здешних болот.

Съехали в деревню.

И приехали к еще одному деревянному строению, описание которого нашли на распечатках геокешинга.

Я вновь бегала вокруг церкви и восхищалась тому, как классно это все построено, как классно сложены бревна, как здорово сделаны купола из дерева и как замечательно, что данная церковь не сгорела, как многие другие. Мне так понравилась архитектура этого здания, что я даже не особо обратила внимание на кирпичную церковь рядом. Ну что они, эти кирпичные. Я их столько видела. А вот деревянные — это необычно, ново и восхищает.

— Я знаю, куда тебе нужно, — сказал мне Витя, когда мы вновь забрались в теплый салон Кайрона.
— Ну?
— В Кижи. Вот там деревянного насмотришься на всю жизнь.
— Ставлю галочку на мои бесконечные планы.

Мы продолжили ехать по трассе. Из-за хмурого неба она впечатляла не так, как грунтовые дорожки, по которым мы носились в Каргополь и Онегу.
— Не хватает какой-то зимней сказки.
— Солнца не хватает.

Периодически солнце все-таки появлялось, но не надолго и вскоре вновь пряталось за облаками, так что зимний лес вокруг становился серым и грустным.

После Березника мы нашли нужный поворот — с федеральной трассы налево уходила дорожка с указателем «Котлас 300». На перекрестке обнаружили Лукойл, заехали заправились, топлива, конечно, в баках еще много, но зачем искушать судьбу, много — не мало.

Свернули на Котлас и поехали по дорожке, идущей вдоль Двины. Правда, саму Двину мы практически не видели за лесом — дорога к ней выходила редко.

В интернете об этой дороге мы нашли намного меньше информации, нежели чем о дорожке Онега — Северодвинск. Видимо, вторая вызывает у всех больше чувств и впечатлений.

О трехстах километрах до Котласа в интернете отзывались с меньшим «восторгом», нежели чем о ямах 19-й ветки, но все равно говорили что-то из серии «прокатишься один раз — второй раз не захочется». Однако нас начало дороги порадовало — вполне себе асфальт, вполне себе ровный, вполне себе можно ехать... до определенного момента. Постепенно и неспешно дорожка ухудшилась, вновь покрылась слоем льда, под которым непонятно, то ли асфальт лежал, то ли грунт, и вновь прорвались во внешний мир ямы и ухабы.

За окном салона уютного автомобиля солнце то ли было в зените, то ли клонилось к горизонту.

Периодически на нашем пути попадались интересные деревянные строения.

Вскоре солнце совсем закатилось.

А потом стемнело, лес стал темным, строения темными, небо темным и осталась только дорога, на которой периодически попадались ямы и долбили в подвеску. Мы были бы рады полюбоваться на звезды, но они скрылись за облаками. В какой-то момент они выглянули, Рыжик с Витей обрадовались и срочно потребовали поехать закопаться в поле. Я нашла съезд, от которого уходило две дорожки — похуже и получше, Саша на Шкоде сказал, что подождет нас здесь, я выбрала дорожку похуже и съехала в какую-то колею от какой-то техники, слабо напоминающей легковой автомобиль, проползла по ней на защитах днища, остановилась, выключила фары, Рыжик с Витей вышли на улицу и стали фотографировать звезды, используя Кайрона в качестве штатива под фотоаппараты. Морозило. Прошло буквально несколько минут — и звезды снова скрылись. Сели в машину. Выезжала я с той колеи опять задом, потому что развернуться было негде. Выехала, нигде не застряв.
— А если бы села?
— У нас есть Шкода, которая бы до меня не доехала, трос, который бы до меня не дотянулся, лопата и 6 человек — ну что мы, не справились бы?

Вернулись на дорогу и поехали дальше в сторону Котласа.
Начинала чувствоваться усталость.
Опять ямы, опять лед, опять не очень быстрая скорость, опять повороты с постоянным риском заноса. Кстати, ближе к Котласу меня занесло: я шла на заднем приводе, попала колесом в ледяную бровку на обочине, слишком резко дала руль обратно, случился ритмический занос с какой-то очень маленькой амплитудой колебаний, я подергалась, посуетилась, так что машина каким-то магическим образом никуда не развернулась и не улетела, остановилась частично на полосе, частично на обочине. Я тут же тронулась с места и поехала дальше.
— Все хорошо? — спросил Саша в рацию.
— Да, спасибо.
— Окей.

Усталость накапливалась, Витя спрашивал, не надо ли меня сменить за рулем, я отвечала, что все отлично, менять не надо, лучше подсказывать дорогу и обращать внимание на знаки. По разговору по рации с Сашей стало ясно, что он тоже устал от постоянной тряски и всяких неожиданных провалов в асфальте, местами выскакивающих из темноты и набрасывающихся на нас.

Добрались до Котласа, заехали посмотреть на местную церковь, обозначенную как красивую достопримечательность.

Прогулялись по ее территории, посмотрели на кромешную тьму, которая, по идее, была берегом реки. Зашли за продуктами в магазин через дорогу. Вновь расселись по машинам.
— Сколько еще до Коряжмы?
— Примерно 40 километров.
— Хорошо, — но в голосе Саши чувствовалась усталость.

Покинули Котлас. Я надеялась, что после Котласа дорога резко улучшится — нет, она осталась такой же: местами скользкой, местами ровной, местами приятной, местами ухабистой, так что скорость продолжали держать не быструю.

По пути пытались найти описания достопримечательностей Коряжмы в интернете.
— Я нашел, — сказал Витя, читая что-то в телефоне.
— Что пишут?
— Пишут, что есть бассейн.
— А что еще?
— А зачем что-то еще? Есть бассейн.
— Окееей.

Коряжма встретила нас огромной промзоной, раскинувшейся на несколько километров. После белой таблички «Коряжма» мы ехали километр, два, три... а жилых домов все не появлялось — вокруг попадались лишь какие-то строения, заводы, заборы. Опять обратившись к интернету, мы выяснили, что, оказывается, здесь находится Котласский целлюлозно-бумажный комбинат, крупнейшее предприятие целлюлозно-бумажной промышленности в России! Лишь сильно позже мы наконец-то добрались до жилых домов.

Что в Котласе, что в Коряжме деревянных домов стало сильно меньше — они уступили место обычным кирпичным зданиям.

Добрались до гостиницы «Вычегда», что расположилась прямо в центре города на площади с Лениным. Припарковались возле Ленина и отправились заселяться в гостиницу. На нижнем этаже здания обнаружилась прокуратура города Коряжмы, гостиница заняла четвертый этаж. В принципе, довольно симпатичная и уютная гостиница, хоть и чувствуется, что ей лет много и она слегка застряла в советском времени. И в ней было тепло. Очень тепло! А в ванной комнате так вообще творился седьмой круг ада — там была полноценная сауна. Ребятам это было как-то не по душе, но, например, я и Аня были вне себя от счастья — тепло же, тепло!

Кроме того, в гостинице обнаружилась очень милая кухня со всякими холодильниками, микроволновками, посудой.

По Коряжме не гуляли. Поужинали и разошлись спать.

День 7.
7 января 2016.
Коряжма — Вилегодск — Сыктывкар.
Расстояние: 310 км.

Утром при свете дня, пока грели машины, осмотрелись по сторонам, дабы подробнее изучить центр города. Сложилось ощущение, что Коряжма затерялась где-то во времени, застряла в советском прошлом, лишь огромные вывески магазинов «Магнит» и «Пятерочка» напомнили о том, что на дворе — 21-й век глобализации.

Напротив гостиницы, на другой стороне площади, высилось здание Дома культуры.

А Ленин охранял покой наших автомобилей и как бы говорил нам: «По утрам делайте проверку всех жидкостей и масел под капотом».

Кстати, к вопросу о свисте из-под капота — подшипники кронштейна опоры вентилятора продолжали свистеть при повышении оборотов. Но мы привыкли. Раз они не развалились за прошедшее время путешествия, чай, до дома дотянут.

А это — гостиница «Вычегда». В общем, сложилось ощущение, что вся основная жизнь сосредоточена в городе на этой небольшой площади.

На улице были все те же примерно -20 градусов, но поскольку влажность стала ниже, машины завелись намного легче. Проехались по Коряжме. Просто город. Небольшие кирпичные здания. Просто улицы.

Выехали на дорогу, ведущую в сторону трассы «Вятка».

Качество дороги не сильно изменилось по сравнению со вчерашним днем: местами асфальт, местами лед, местами непонятно что, местами ямы. В районе деревни Шобья мы встали на железнодорожном переезде. Никаких шлагбаумов на нем не было, только мигал красный сигнал светофора, и разносился громкий противный звон. При этом никаких поездов никуда не ехало, лишь в стороне стоял какой-то тепловоз, и ничего больше не происходило. Местные тоже стояли. Через 20 минут стояния поступило предложение заглушить Кайрона и перетолкать его на другую сторону, а потом Кайроном перетащить Шкоду на тросу, дабы ПДД не нарушить. Но тут же сделали вывод о том, что толкать руками 2 тонны как-то не очень, мы же на отдыхе. Тем более, слева обнаружились симпатичные камыши — когда еще будет возможность столь бесконечно ими любоваться?

Еще минут через 10 проехал какой-то состав.
Еще минут через 10 тепловоз переместил свое местоположение на несколько метров вперед.
И после этого — совершенно неожиданно для всех, т.к. мы думали начинать здесь гнездоваться на ближайшие пару часов! — светофор перестал кричать и моргать красным, и все поехали.

На дороге иногда проглядывал асфальт.

Иногда все так же попадались деревянные церквушки.

И симпатичные населенные пункты.

Прибыли на границу Архангельской области и Республики Коми.

Увы, с грустью я отмечаю тот факт, что эта стела на въезде в Коми, пожалуй, самая печальная и неприятная из всех мною встречаемых на территории России. Черт с ней, что она обветшала со временем и местами на ней вылезла ржавчина. Меня угнетает вот это желание людей а) писать на стеле «тут был Вася»; б) мусорить и разводить помойку на стоянке перед стелой.
Из этого места захотелось побыстрее уехать. Грустно, очень грустно... неужели так сложно сдержаться и не рисовать некрасивые надписи и неужели так сложно увезти мусор с собой?

День опять начал клониться к заходу солнца. Еще один северный закат в нашем путешествии.

А нас все так же трясло на ямах.
Я задумалась над тем расстоянием, которое мы проехали за эту поездку не по федеральным трассам. Двести километров по непонятного качества дороге до Каргополя, еще двести от Савинского, что за Плесецком, до Онеги, еще 150 от Онеги до Северодвинска — самая убитая дорожка, — еще 300 от поворота после Березника до Котласа. И теперь еще 200 от Котласа до выезда на трассу «Вятка». То есть суммарно чуть больше 1000 километров грейдеров, грунтовок, разбитого асфальта, ледяного покрытия. А ведь это около четверти всего маршрута. Неплохая проверка на прочность для первого длительного выезда что Кайрона, что Шкоды!

Надо признать, что от таких дорожек через какое-то время начинаешь уставать. Вот и мы устали. Ямы надоели, уворачиваться от них тем более надоело. Трасса «Вятка» стала светлой и главной мечтой. Каждый километр пройденной дороги приближал нас к ней, и чем больше Кайрон и Шкода влетали в кочки, тем прекрасней казалась нам мысль о том, что скоро, совсем скоро, еще 150, еще 100, еще 50 километров — и мы выедем на ровный простор асфальта сыктывкарской федералки. Уж на что я бездорожная душа, но действительно очень сильно захотелось на гладкий асфальт.

Когда до «Вятки» осталось каких-нибудь несколько сотен метров, может, чуть больше, дорога окончательно заболела, как будто ее недавно бомбили. Но до гладкого асфальта оставалось всего ничего, и лишь манящая к себе федеральная трасса вдали вдохновляла нас на то, чтобы преодолеть еще несколько кочек, и еще, и еще.

А потом мы выехали на «Вятку», повернули налево, на Сыктывкар, и аккуратно поехали вперед со скоростью 70 км/ч.

Проехали несколько километров.
— У тебя нет ощущения, как будто сейчас случится какая-нибудь подстава? — поинтересовался Саша по рации.
— Ага, есть, никак от него отделаться не могу. Все время чувство, будто сейчас из-за дерева на меня наброситься какой-нибудь провал в асфальте, — ответила я.

Но провалов в асфальте больше не было, не было ни ям, ни грейдера, ни льда, только чистый, ровный и мягкий асфальт. По мере того, как постоянное напряжение от разбитых дорог уходило, мы увеличивали скорость — вот, уже едем 100-110 км/ч, все тихо, мягко, комфортно, никаких посторонних звуков, никаких ударов в подвеску. При желании можно еще увеличить скорость.
Чтобы вновь влюбиться в гладкий и ровный асфальт, надо обязательно проехаться сотни километров по всяким разбитым дорожкам нашей страны.

По темноте прибыли в Сыктывкар.

Отправились куда-то на отшиб города на снятую квартиру. Нашли места во дворе, припарковались, я забралась на какой-то ледяной пригорок, включив пониженную передачу. Забрали ключи у хозяина квартиры, заодно поинтересовались:
— А что можно посмотреть в Сыктывкаре?
— А вы откуда?
— Подмосковье и Москва.
— Тогда смотреть нечего.
— Как нечего?! У вас очень красивая стела на въезде в город! Такая большая и светящаяся!
— А, ну да, стела красивая.
— Еще я по пути сюда видела красивую церквушку, на католическую похожа!
— А, ну да, она есть.
— Еще я про какой-то красивый храм читала.
— Ну да, он тоже есть.
— А что еще есть?
— Ну вот больше ничего.

Мы решили ему не верить. Не может быть, чтобы в Сыктывкаре было нечего посмотреть!
Заселились в классную и большую трехкомнатную квартиру. Рыжик осталась дома, а мы впятером загрузились в Сашину Фабию (как мы туда влезли?) и поехали в центр города. Припарковались возле драматического театра и пошли гулять пешком по центру.

Рядом с драмтеатром обнаружили памятник букве «О умляут».
Вернее, я не совсем уверена, что она именно «О умляут» — так она называется в немецком языке. Здесь же речь идет о языке Республики Коми.

Рядом с буквой мы обнаружили очень классную штуку — небольшой информационный щит с описанным маршрутом по центру города и обозначением всяких интересных и знаковых мест. Ну вот, а нам говорили, что смотреть нечего! Собственно, кратко по этому маршруту и пробежались, пока окончательно не замерзли.

Дошли до Аллеи Героев, где находится памятник воинам-сыктывкарцам, погибшим в годы Великой Отечественной войны.

В одном из дворов заприметили симпатичный кораблик.

В кромешный вечер жизнь в городе вовсю кипит, все светится. Это не мрачный и темный Каргополь.

На улице был легкий морозный минус.

Дошли до людной площади ледяных фигур.

Смотрели на всякие красивые здания.

И обнаружили верблюда.
Верблюда! В Сыктывкаре!
Он соседствовал с пони и северным оленем.
Мне, наверное, и не поверят, когда я кому-нибудь скажу, что верблюд и северный олень могут спокойно уживаться и сосуществовать зимой в уютном северном городе.

Рядом с доской почета нашли вот такой шарик с картой республики.

И заглянули на площадь, где расположилась администрация города.

Свою прогулку мы закончили возвращением к драмтеатру, где оставили Шкоду. Разместились в машине (и все-таки — как Фабия вмещает в себя пятерых?) и поехали на квартиру, где занялись ужином и сном. Отдельно хочу отметить то, что в магазине ребята обнаружили сыктывкарское пиво, а я нашла сыктывкарское молоко. Не знаю, как там было пиво (хотя они сказали, что пиво хорошее), а вот молоко оказалось действительно вкусным!

День 8.
8 января 2016.
Сыктывкар — Йошкар—Ола.
Расстояние: 700 км.

Утром мы поняли, что хотим найти сыктывкарские сувениры. Но вот незадача — все магазины начинали работать только с 11 часов. Нашли магазинчик «Дары севера», который, неожиданно для нас, работал в столь раннее время (выехать мы планировали в 10 утра), там мы и закупились всяческими магнитиками, фигурками и настойками. Хотели купить еще оленины, однако на банках обнаруженных консервов значилось «г. Советск, Калининградская обл.», так что оленину брать не стали.

Над Сыктывкаром заканчивался рассвет.

Мы проехали мимо увиденной вчера церкви, заодно заглянули в «гугл» — оказалось, что это не католическая, а баптистская церковь. В любом случае, смотрится очень необычно.

Выехали на трассу «Вятка» и понеслись по глади асфальта навстречу Кировской области. Движемся на юг, на увеличение светового дня!

На трассе неожиданно появился песок, Саша сказал, что я сильно закидываю его грязью, а у него незамерзайка тоже замерзла. Остановились, почистили лобовые стекла снегом — собственно, это случилось первый раз аж со времени Няндомы. Саша поехал в нашей небольшой колонне первым — все-таки Кайрон выше, на него грязь из-под колес впереди идущей машины летит меньше.

К заходу солнца мы добрались до Кировской области.

Перед выездом обратно на дорогу я не удержалась и покрутила на площадке «жуков». Вот за что люблю парт-тайм: включил полный привод — и ты внедорожник, выключил полный привод — и ты дрифт-машина на заднем =)

Постепенно стемнело. В целом, ничего интересного в дороге в тот день не происходило: мы общались в Кайроне, иногда вызывали Шкоду и болтали с ней, мягкий асфальт стелился под колеса, ямы встречались крайне редко и казались инопланетянами в этом мире гладкости и комфорта.
— Ты не устала? Пусти меня за руль, — попросился Витя.
— Зачем? Чтобы ты ехал 140 км/ч и портил мне статистику расхода топлива?
— Ага)))
— Нет уж.

Мои пассажиры пытались уломать меня заехать в Киров в KFC, потому что им захотелось какой-нибудь съедобной гадости, я сказала, что у нас в планах нет никакого Кирова и мы едем по объездной, пассажиры расстроились и сказали, что я жестокая и разбила их светлую мечту, на что я резонно возразила, что такую глупую светлую мечту можно осуществить и в какой-нибудь Москве. В Киров заезжать не стали и пролетели его стороной — и так время позднее, темно, расстояние существенное, а в Йошкар-Оле мы бываем не каждый день.

Поздно вечером домчались до Йошкар-Олы, вновь заселились на съемную квартиру. Начался снегопад. В квартире мы стали соображать, кто чего хочет, Аня и Саша решили остаться дома и лечь спать — очень устали. Я, Рыжик, Витя и Серега решили пойти посмотреть на славный город Йошкар-Олу.

У хозяйки квартиры мы поинтересовались, далеко ли до центра города.
— О, всего ничего! — сказала она. — Всего лишь три километра.
Когда она ушла, мы перепроверили ее слова по Яндексу и выяснили, что три километра — это, на самом деле, 8 километров. Доехали до центра на Кайроне, припарковались возле пугающего ночного клуба со странным контингентом и отправились на прогулку.

Пока мы ехали по городу, я не заметила в Йошкар-Оле ничего выдающегося, так что я подумала, что это самый обычный город, который вряд ли сможет сильно меня впечатлить. Правда, я точно уверена, что в нем красивый Кремль. Ну ладно, сходим посмотрим на Кремль и поедем домой.

Дошли до парка, Рыжик штурмовала БРДМ. Парк светился огнями.

Осмотрели мемориал, посвященный памяти погибших в Афганистане. Подумалось, что памятников ВОВ много, а вот памятники, связанные с войной в Афганистане, встретишь не так часто. Напротив расположился памятник чернобыльцам.

Покинули парк.

Улицы заметало снегом.

Мы направились в сторону Кремля.
Где-то в интернете когда-то давно я встречала симпатичные фотографии из Йошкар-Олы, после просмотра которых я подумала, мол, симпатичный этот город, Йошкар-Ола, надо будет при случае там побывать. Вот написано, что Кремль там красивый. Надо будет обязательно посмотреть на Кремль. Как я писала выше, я не думала, что Кремль в Йошкар-Оле или сама Йошкар-Ола может меня сильно впечатлить. Я была уверена, что увижу несколько симпатичных самобытных домиков, сфотографирую их, отмечу, что да, они красивые, и на этом все.

Как же я ошибалась относительно этого города!
Я даже предположить не могла, что Кремль в Йошкар-Оле затмит все остальные виденные строения и сооружения. Я даже не побоюсь сказать, что Кремль в Москве меркнет перед тем, что я увидела в столице Республики Марий Эл.

Мы подходили к Кремлю, вокруг нас стали появляться всякие симпатичные светящиеся здания.

Потом перед нами начали вырастать здания Кремля.

Мы зашли на территорию и... и все, потерялись от восторга. Кремль представлял собой огромное количество бесподобных зданий, выполненных в одном стиле. Мы попали в особенный самобытный город в городе.

Все здания подсвечивались, с неба мел снег, улицы освещались фонарями — все это было очень и очень красиво. Вполне вероятно, что столько впечатлений мы схватили, придя сюда именно ночью и именно в пушистый снегопад.

Мы гуляли между зданиями, смотрели на них. Они были расставлены уютными аккуратными квадратиками в строго определенной последовательности.

За зданиями обнаружилась набережная. Я думала, что симпатичные строения заканчиваются на том пятачке, где мы только что гуляли. Нет! Мы вышли на набережную, и я пришла в еще больший восторг: целая стилизованная улица тянулась вдоль реки и уходила куда-то далеко. Это же фантастика! Туда тоже можно пойти, там тоже можно гулять, много-много и долго-долго! Бродить по улице, любоваться зданиями, утопать ногами в белом пушистом снегу.

Смотришь вперед — классная набережная. Смотришь назад — квадратные домики. И все вокруг такое замечательное.

Ну ладно, решили мы, на набережную не пойдем, к сожалению, времени не очень много. Пройдемся чуть вперед, мимо церкви, разведаем, что там.

А тааам... а там мы обнаружили, что набережная продолжается и опять тянется во все стороны на сотни метров. И она все такая же стилизованная, и на ней все такие же классные здания.

Через реку был мост, но мы спустились прямо на лед и пошли по реке. Судя по следам, не мы первые здесь так гуляли. Мост остался сзади, слева и справа высились светящиеся строения, а мы шли по реке вперед, где тоже возвышались фантастические постройки.

Меня поразили размах и масштаб. Не просто сделать площадь с Кремлем на пятачке, а создать в центре города совершенно иной мир, все очень гармонично построить. Не возвести гиганта на гиганте, а воссоздать атмосферу уютной самобытности, которая, тем не менее, несмотря на некую скромность, впечатляет размахом и вложенным трудом. Сделать действительно красиво. Попадая в центр Йошкар-Олы, ты понимаешь, что оказался в особенном мире, куда нет доступа уродливым бетонным строениям и неудачным архитектурным решениям. Все сделано в невероятной гармонии. И что особенно здорово — здесь очень долго можно гулять. Очень долго. Я даже так сходу не представила, сколько времени должно потребоваться, чтобы пройти по всем этим стилизованным улицам и по всей набережной. Все здания здесь по-своему особенные. То есть их не наклепали по одной схеме, как кучу близнецов, а сделали разными, но выдержанными в одном стиле. Это ж сколько можно гулять, если еще и внимательно осматривать каждое здание! Дня, наверное, и не хватит.

Там же обнаружили жилые высотки, которые тоже были выполнены в общем стиле этих улиц и набережной. Вот это да, обычные жилые многоквартирные здания вписали в общий стиль. Причем, судя по автомобилям, припаркованным во дворе, в этих домах, расположенных в центре возле такой красоты, живут вполне обычные люди.

Полные переполняющего душу восторга, мы вернулись к заметающемуся снегом Кайрону, прогрели успевший остыть двигатель и уехали в свою квартиру, где закончили этот потрясающий день классным ужином из овощей с тушенкой.

День 9.
9 января 2016.
Йошкар-Ола — Чебоксары — Нижний Новгород — Москва — дом.
Расстояние: 770 км.

С утра во дворе вместо машин обнаружили два веселых сугроба. У одного из-под снега проглядывали зеленые бока, у другого — серые.

Откопались, прогрелись и двинули в дорогу. Собственно, это был крайний день нашего путешествия — теперь мы ехали домой. Позади остались зимние северные дороги, закаты и рассветы в самых неожиданных местах, влажность Архангельска и прохлада Сыктывкара, красивый центр Йошкар-Олы, тысяча километров разбитых региональных дорог, куча снега и льда.

Мы покинули Йошкар-Олу и поехали в сторону Чебоксар.
На границе Республики Марий Эл и Республики Чувашия нас остановили на посту ГАИ. Гаец попросил меня предъявить документы, на что я попросила его предварительно назвать причину остановки.
Дальше у нас с ним начался вежливый и очень корректный взаимный выгрыз мозга ложечками.
— Я остановил Вас на стационарном посту. Вы это понимаете?
— Да, конечно.
— И Вы понимаете, что это значит?
— Конечно. Что Вы имеете право останавливать меня просто так для проверки документов.
— Абсолютно верно. Поэтому предъявите документы.
— Тем не менее, Вы все равно обязаны назвать причину остановки, даже если это просто проверка документов на стационарном посту. Так вот. Какая причина остановки?
— Я хочу проверить Ваши документы, прежде чем назвать причину остановки.
— Вы обязаны сначала назвать причину остановки, в противном случае я не буду предъявлять Вам документы. Вы остановили меня просто так для проверки?
— Ну... нет.
— Я что-то нарушила?
— Ну... да.
— Что я нарушила?
Гаец начал меня откровенно раздражать. Было видно, что он сам тоже впал в бешенство от общения со мной. Но причину остановки я из него все-таки вытащила.
— У вас нечитаемый номер.
— Пойду почищу, — тут же сказал Витя и вышел из машины.
— Отлично! — обрадовалась я. — Конечно, сейчас я покажу Вам свои замечательные документы.
Я полезла за ними, нашла права, нашла свидетельство, стала неспешно искать ОСАГО.
— Дайте мне права!
— Подождите, я ищу ОСАГО. Сейчас я отдам Вам весь комплект документов.
— Вы предъявите мне документы или нет?! Сколько можно ждать?! Я вижу, что права Вы нашли, давайте их сюда.
— Я ищу страховку.

К тому моменту вернулся Витя. Только после этого я отдала все документы противному гайцу, он посмотрел их, подумал, к чему бы еще придраться.
— А почему у Вас пассажир бегает номер чистит?
— А что такого? Он мой штурман.
— Откуда едете?
— Из Сыктывкара, в который мы приехали из Архангельска, в который мы приехали из Москвы.
Гаец вернул мне документы и удалился, никаких штрафов выписывать не стал.
— Вы чего так долго? — поинтересовался в рацию Саша.
— Мы тут с гайцом выгрызали друг другу мозг чайными ложечками. У меня номер снегом закидало.
— Хм, странно, у меня тоже, но мне гаец сразу сказал, мол, у вас номер закидан, покажите документы и сходите его почистите. Я его почистил и все.
— Какой хороший гаец, а ко мне козел какой-то пристал.

В общем, отношение гайца мне совершенно не понравилось, реально чудак какой-то, такое ощущение, что хотел развести. Я сразу вспомнила Алтай и как меня там остановил местный гаишник — такой душка и лапочка! Представился, четко назвал причину остановки, был вежлив и мил, быстро проверил документы и пожелал счастливого пути. Все бы такими были!

Проехали Чебоксары.

Сразу почувствовалась нагруженная федеральная трасса — вокруг появилась куча машин, все куда-то летели, торопились, и всех было очень много. Я как-то отвыкла от такого количества людей на дорогах после уютных и тихих трасс и тропинок севера.

Местами на федералке мы влетали в ямы — сложилось ощущение, что за прошедшее время дорога несколько подразбилась — кажется, когда мы ехали здесь летом на Алтай, всех этих ям не было. А тут вдруг появились.

Ближе к Нижнему Новгороду мы стали вставать в пробки.
Заехали на Лукойл, в машины залили топливо, а в себя хот-доги и кофе. Солярка опять перестала радовать — ее предел фильтруемости находился на отметке минус 29. Это не север с его арктическим дизелем.

На заправке было полным-полно народу. Собственно, до заправки мы стояли в пробке, после заправки пробка продолжалась. Машин возле колонок скопилось много, вся парковка была занята, очередь в туалет била рекорды и превышала очередь в кассу. На улице шел снег. Такое количество народу, в большинстве своем не самого дружелюбного, напомнило о том, что мы подъезжаем к великой и ужасной Москве.

Забегая вперед, скажу, что в тот день мы простояли в пробках под Нижним Новгородом около 5 часов. За эти 5 часов мы проехали аж целых 70 километров.

Шел снег. Именно снег стал причиной такого невероятного всеобщего коллапса. Дороги засыпало, обочины засыпало, появилась традиционная куча аварий и полетов по кюветам. В Яндекс.навигаторе народ ругался на дальнобойщиков, которые не могли подняться в горки и буксовали (хотя отмечу, что стоящего на полосе дальнобойщика за все 70 километров я видела только одного-единственного, все остальные уходили на обочины и останавливались там; больше раздражали люди на легковых, ломящиеся по обочине, т.к. именно там, где они образовывали вторую полосу на обочине, пробки были самые медленные).

В пробках мы простояли с 2 часов дня до 7 часов вечера.
Хорошо, что мы ехали своей классной уютной компанией, поэтому на нервы нам внезапный коллапс не давил, мы приняли его, как неизбежное приложение к метели, и веселились, общаясь на самые разные темы.

Стемнело, мы стояли в снежных пробках.
Один раз, следуя идеям Яндекс.навигатора, поехали на какой-то объезд пробок по второстепенным дорожкам, сначала летели и радовались, а потом глухо встали на выезде обратно в пробку.

Один раз остановились возле двух улетевших в кювет машин и спросили, не нужна ли какая помощь и не надо ли их вытащить. Машины от помощи отказались — одна сказала, что будет ждать гайцов и не хочет никуда выезжать из кювета, а вторую уже вытаскивал УАЗик.

Я поражалась людям вокруг: когда пробка становилась особо глухой, многие не только начинали лезть на обочину, но и ломились на встречную полосу и целым потоком обгоняли нас, стоящих в своей полосе. Такое ощущение, что у многих людей в экстремальных ситуациях (в данном случае — снежный коллапс) включается режим «я животное, мне надо выбраться отсюда любой ценой и по фигу на всех вокруг».

— Кажется, Москва дошла до того, что пробки в нее начинаются от Чебоксар, — заметила Рыжик.

Один раз перед нами в ряд встроилась какая-то БМВ, у которой задний дворник сломался и уехал вниз. Когда БМВ включала его, дворник грустно махал в воздухе перед номерным знаком.
— Он мне напоминает собачку, виляющую хвостом, — сообщила Рыжик, добавив позитива в наше веселое перемещение в пространстве.
Еще больше позитива нам добавила Ауди, которая ломилась по встречкам и обочинам, но почему-то суммарно обогнала нас аж три раза. То есть мы спокойно ехали в своем ряду, а она вечно куда-то торопилась. И три раза в разное время нас обгоняла. Предполагаю, что в Нижний Новгород мы с ней в итоге въезжали в одно время, только она вся издергалась, а мы были на позитиве.

Под Нижним Новгородом мои пассажиры все-таки уболтали меня поехать в какой-то местный KFC, мы свернули с трассы, доехали до крупного ТЦ, я сначала бурчала, а затем увидела перед ТЦ классную огромную ледяную парковку и, конечно, вновь «повалила боком» на глазах какого-то газелиста, который скромно стоял в сторонке. Я поделала «жуков» до головокружения и поняла, что на Кайроне это делать в разы проще, чем на УАЗике, хоть обе эти машины заднеприводные — у Кайрона топливная практически не тормозит, в отличие от дизельного УАЗа, и реакция на педаль газа идет сразу, так что закрутиться можно легко и на не очень высоких оборотах.

Порадовав грустного газелиста мини-представлением, мы завалились в KFC, там нас невероятно порадовали две веселые девушки, выныривающие из-под прилавка. Мы сказали милому мальчику-кассиру, что едем из Сыктывкара, и он тоже стал очень позитивным.

После Нижнего Новгорода пробка закончилась, и мы наконец-то поехали, но не очень быстро: 50-60 км/ч. Дорога представляла собой снежное месиво, в котором было либо две колеи от колес автомобилей, либо одна. Между колеями образовались широкие снежные бровки. Где-то там я наконец-то вняла совету Вити и начала пользоваться периодическим подключением полного привода для лучшей устойчивости автомобиля. Хочу сказать, что, в отличие от УАЗа, на котором задний и полный привод своим поведением отличаются друг от друга минимально, Кайрон действительно начинает сильно выигрывать в устойчивости на полном — видимо, за счет ширины и длинной базы.

Дорога была не из легких, снежные заносы, кашеобразное месиво под колесами, много льда, периодическое превращение одной из полос в снежное полотно со льдом под ним — все это тянулось до самой Москвы и продолжилось в меньшей степени в Москве. Перед МКАДом в Балашихе мы остановились на заправке Шелл, это было под утро, сказали друг другу «до новых встреч» и два наших экипажа разъехались в свои стороны: Шкода полетела куда-то в глубь Москвы, а мы на Кайроне вышли на МКАД, преодолев Балашиху, в которой для 5 утра внезапно было слишком много людей.

Развезла всех по домам. Сама приехала домой в 7 часов утра 10 января и сразу легла спать. Больше 20 часов за рулем — и чтобы это выдержать, потребовались две чашки кофе и очень крутая компания в машине с интересными и философскими разговорами. Кажется, у меня такое частенько стало случаться: крайний день путешествия выдается самым фееричным в плане дорожной обстановки, и мы обязательно приезжаем по домам черт знает во сколько.

Общие итоги

Про расход топлива.
Ну, про Шкоду даже и говорить нечего — не жрет, не кушает — нюхает!
А вот померить расход Кайрона было в разы занимательнее.
По моему одометру было пройдено 4426 километров, заправлено солярки 369 литров, то есть средний расход получается около 8 литров на 100 км. И это — на машине весом свыше 2 тонн, везущей вещи и трех человек, зимой, с утренними морозными прогревами, по дорогам совершенно разного качества, как хорошим скоростным трассам, так и вусмерть убитым грунтовкам. При этом максимальный расход — 8,9 литров на 100 км — Кайрон показал в первый день путешествия при перегоне от Москвы до Вельска и на участке между заправкой в Северодвинске и заправкой перед съездом на Котлас. Минимальный расход в 7,1 литра Кайрон выдал в крайние дни путешествия, на перегоне от Республики Коми до Нижегородской области и, соответственно, далее до дома.

Про проживание.
В этот раз каждую ночь мы жили либо в гостинице, либо на съемной квартире.
По затратам вышло следующее:
г. Вельск, гостиница «Сияние севера», 900 руб./чел., удобства на этаже.
г. Каргополь, гостиница «Каргополочка», 850 руб./чел., удобства на этаже.
г. Онега, гостиница «Юбилейная», 1100 руб./чел., удобства в номере.
г. Архангельск, две ночи, съемная квартира, 1700 руб./сутки на всех.
г. Коряжма, гостиница «Вычегда», 1000 руб./чел., удобства в номере.
г. Сыктывкар, съемная квартира, 2400 руб. на всех.
г. Йошкар-Ола, съемная квартира, 2000 руб. на всех.

Итого 30 900 руб. на 6 человек, т.е. на 1 человека примерно 5150 руб.

Финансы.
Итого общих расходов вышло: 13 645 руб. на солярку Кайрону, 11 750 руб. на бензин Шкоде, 30 900 руб. на жилье, 19 400 руб. на общие закупки еды плюс частично кафешки, то есть с человека — чуть меньше 13 тыс. руб. Сувениры и т.д. и т.п. были опциональны и в общие расходы не входили =)

Про автомобили.
Шкода — это смелый и отчаянный автомобиль. Кажется, она и предположить не могла, что после всех ее постоянных покатушек по трассам ее загонят на какие-то забытые богом дорожки, разбитый асфальт, заставят прыгать в какие-то ямы и так больше тысячи километров. Но она выдержала!
Кайрон — это чудесный автомобиль для дальних путешествий. Большой — влазит много вещей, задний пассажир может спать, вытянувшись во весь рост. Комфортный — легко держит выбранную скорость, хоть 70 км/ч, хоть 120 км/ч, двигатель тяговитый, очень быстро и просто совершает обгоны, в салоне тихо, просто корабль! Запас хода — шикарный и составляет не менее 850 километров на полном баке. Если экономить и включать «режим жадность», то, в принципе, может пройти и 1000 километров на баке до полного его осушения.

Про поломки.
Из запчастей брали с собой необходимый минимум: предохранители, моторное масло, антифриз, тормозную жидкость и жидкость в ГУР, приводные ремни. Саша запасся комплектом свечей зажигания, я — топливным фильтром на случай выпадения парафинов в солярке. Естественно, взяли троса, лопаты, компрессоры. На этом, собственно, все.
Таких поломок, чтобы автомобиль встал и не ехал, слава богу, не случилось, полевого ремонта так же не потребовалось. Тем не менее, к концу поездки у Шкоды начал капризничать мотор отопителя: он стал периодически отключаться после глушения машины, небольшой стоянки и последующей ее заводки на горячую. Затем он запускался, однако такой глюк был мало приятен.
На Кайроне фактически еще при выезде из Москвы что-то запищало под капотом. В процессе поездки удалось лишь диагностировать проблему, однако устранить ее не получилось: необходимой новой запчасти не нашлось, все предлагали привезти ее под заказ после праздников. В итоге, с писком из-под капота мы так и приехали в Москву.

В Москве мы проверили, что там с нашими подвесками, — все оказалось хорошо, ничего не отвалилось, люфтов не появилось, ничего не разбилось. Саша поменял моторчик печки на Шкоде, а я снова поехала в сервис с писком, где неожиданно выяснилось, что с подшипниками кронштейна опоры вискомуфты все хорошо — в Архангельске диагностировали неверно. И вообще все хорошо со всеми роликами и шкивами. А что пищит — непонятно. Пока поменяли ремень, но писк до конца не исчез. Что ж… надеюсь, к следующему путешествию я разберусь с этой хитрой проблемой! Ведь путешествие, хочется верить, обязательно будет... :)