Пустыня Гоби, центральная Монголия и объезд Хубсугула по восточному берегу на TLC Prado

Иркутск — Улан-Удэ — Иволгинский дацан — Кяхта — Улан-Батор — Даланзадгад — Баянзаг — Арвайхээр — Хархарин (Карарум) — Мурен — Хатгал — Ханх — Иркутск.

Есть у меня должок. 26 лет назад сел я на мотоцикл и поехал в одно место. Но не доехал. Подробности тут — https://travel.drom.ru/26583.

С тех пор меня периодически спрашивают — а не слабо ли завершить маршрут? Я до поры как-то неубедительно отпирался, мол, в одну воду нельзя войти дважды и т. д.

Но тут подумал, а почему бы и нет. Конечно, не на мотоцикле, а на любимом и проверенном многими дорогами Прадике.

Итак, решено, едем в одиночку из Иркутска в знаменитую монгольскую пустыню Гоби. Не думаю, что поездка будет экстремальной. За четверть века в Монголии много изменилось, появились дороги, там, где их никогда не было, а гобийское направление стало одним из самых популярных и не только у джиперов.

Подготовка у нас заняла немного времени: поменял на автомобиле резину и тормозные колодки. Самым сложным оказалось найти карты для навигации по Монголии.

Поехали!

25 июня мы стартовали из Иркутска в пустыню Гоби.

Наслаждаться дорогой мешают дымы пожарищ. Ими накрыта Иркутская область, Бурятия и, как выяснилось дальше, большая часть Монголии.

Невольно вспоминается старая русская песня: «Трансвааль, Трансвааль, страна моя,
Ты вся горишь в огне!»

Это не "утро красит нежным цветом", это Кяхта в дыму.

Об этом удивительном городке я расскажу подробнее, ибо он заслуживает того.

Как Суэцкий канал разорил город русских миллионеров

Я несколько раз был в Кяхте и с удовольствием замечаю, как город меняется к лучшему. В 1990 году, когда я сюда впервые попал, в жемчужине слободы, Воскресенском храме, был скотный двор. В разрушенном здании стада коров находили отдохновение от дневной жары.

В те молодые годы я даже не мог представить, какой упадок претерпела Кяхта в сравнении со своими золотыми временами. Ищу параллели, но ничего в голову не приходит, кроме как падение с вершины Джомолунгмы на дно Марианской впадины.

Для того чтобы была понятна глубина пропасти, скажу лишь одно: в лучшие годы Кяхта давала от 7 до 8 процентов дохода в государственную казну. А собственно кяхтинскую слободу сегодня можно обойти за полчаса. И самым интересным объектом, кроме возрождаемой церкви, здесь будет местный супермаркет.

За счет чего же достигались в царские времена такие впечатляющие результаты? За счет торговли с Китаем. В 1727 году русским послом Саввой Рагузинским был подтвержден договор с Китаем о разграничении и торговле.

Дипломат добился монопольных условий для торговых отношений двух стран. И это даже нашло отражение в старом гербе Кяхты: в нижнем поле изображен рог изобилия. Действительность превзошла все ожидания: через кяхтинскую слободу, которая первоначально состояла из нескольких юрт и десятка лабазов, много лет монопольно ввозился чай для всей России и Европы. Можно представить себе объемы, если чай был самым популярным напитком в России, а в Англии без него день не начинался.

Конечно, слободка в одиночку такие операции провернуть не могла: ее прикрывал и защищал город, в названии которого зашифровано было имя основателя. Звался он Троицкосавск. И был известен он в России по самому большому количеству миллионеров на душу населения. Понятно, что свой интерес купцы имели, но и город развивали. Здесь впервые после столиц появилась железная дорога, синематограф. Местные церкви состязались в богатстве убранства, а в одной даже был хрустальный иконостас. Учебные заведения считались одними из лучших в империи, и в них даже обучались девочки.

Купцы поддерживали и Русское географическое общество. Троицкосавск стал той базой, откуда знаменитые первопроходцы начинали свои путешествия вглубь центральной Азии. Пржевальский, Обручев и многие другие не забыли добра и оставляли в местном музее самые интересные находки и личные вещи. По богатству фондов провинциальный музей может конкурировать со многими мировыми.

(Тут важны пояснения: повозку соорудили братья-декабристы Бестужевы.)

Но однажды все кончилось. Чайный путь был перенаправлен через Суэцкий канал. Завершилась блистательная история Троицкосавска, который к тому же был переименован в честь более известной слободы в Кяхту.

Когда это случилось, богатые купцы начали ее покидать и перебираться в столицы. Тогда и понесли в свой знаменитый музей обстановку из своих дворцов, которую затруднительно было везти через всю России. И сейчас здесь можно увидеть просто уникальные вещи.

Теперь в Кяхте не чувствуется былого величия, но и нет разрухи 90-х годов. Город приводит себя в порядок.

И надеюсь, что когда-нибудь вернет себе и историческую славу.

А теперь несколько снимков, сделанных на берегу Селенги.

Прежде чем попасть в Кяхту, мы, конечно же, заглянули в самый известный буддистский монастырь России — Иволгинский дацан.

Приносящий счастье и полный радости

В дацан всегда заглядываю, если еду мимо. Я не религиозен, но прогулка по самому известному в России буддистскому монастырю как-то успокаивает и заставляет по-новому взглянуть на жизнь. Однако должен заметить, что в состояние умиротворения здесь сложно впасть из-за большого числа посетителей и туристов, гуляющих по территории. То ли дело дацан на окраине Аршана. Но там ты находишь уединение и покой, а здесь возможность приобщиться к буддистским ценностям, имеющим вполне осязаемые очертания. И не случайно сюда стремятся попасть российские буддисты. И не только. Много здесь и монголов. А в местном университете преподают и индусы.

Главная здешняя святыня — нетленное тело хамбо-ламы Итигэлова, которое Иволгинский дацан обрёл в 2002 году. История, связанная с Итигэловым, одновременно фантастическая и реальная. Не возьмусь ее здесь полностью пересказывать, но суть такова: в 1927 году монах сел в позу лотоса и ушел в нирвану. В таком состоянии и был похоронен. Через 75 лет могилу вскрыли и извлекли тело ламы, которое оказалось нетленным и сохранило признаки живого. Для Итигэлова построили на территории монастыря дворец и 8 раз в году выставляют тело на всеобщее обозрение. Мне не доводилось его видеть, да и острого желания такого не возникало. Однако есть какая-то предопределенность, что редкая для буддистов святыня была обретена именно здесь.

Ну и поскольку все нужное и важное было сказано, то просто побродим по монастырю, носящему сложное название «Обитель Колеса учения, приносящего счастье и полное радости».

Улан-Батор замыленым глазом

Когда часто приезжаешь в одно и то же место, то перестаешь замечать особенности, которые изначально просто резали глаз. Так у меня было с Улан-Батором. Я сюда попал впервые в 1990 году, и буквально все вызывало удивление: всадники на центральной улице монгольской столицы, юрты в черте города, национальные одежды, в которых ходили все поголовно, ну и, конечно, пища, недружественная к представителю советского народа. Единственно, что не вызывало вопросов, так это архитектура, исполненная по советским лекалам.

Многое с тех пор переменилось. Всадников с проспектов вытеснили стада бывших в употреблении японских автомобилей. И эта транспортная революция совершилась на моих глазах. Она еще не завершилась, но уже приняла некоторые цивилизованные формы.

Еще несколько лет назад я без особой нужды не рисковал выехать на улицы Улан-Батора. Свою машину использовал только для того, чтобы добраться до гаража гостиницы, а дальше передвигался только на такси, благо оно здесь было недорогое. Конечно, в Монголии были правила дорожного движения, но они подменялись некими понятиями, которыми живут всадники, а здесь изначально все наездники. Ну что плохого произойдет, если лошади потрутся боками? Скачешь ты прямо, скажем, а затем нужно резко повернуть направо или налево. А где на лошади поворотники? И не удивительно, что при резкой автомобилизации страны (цены на авто низкие из-за отсутствия таможенных платежей) конный стиль езды стал основным.

Беспощадно подрезали и справа и слева, повороты не обозначали принципиально. Что такое главная и второстепенная дорога, никто даже в голову не брал. Неудивительно, что каждая пятая машина была или битая, или ободранная, а движение по центру столицы было настоящим трэшем.

Сейчас многое изменилось, в основном за счет организации движения. Поставили светофоры, разделили полосы движения, сделали разметку. И теперь уже не чувствуешь себя в центре мясорубки, но расслабляться не стоит, если будет возможность — тебя обязательно подрежут, перестроиться ты сможешь, только если продемонстрируешь решительность идти на таран, с разгонной полосы ты впишешься в поток таким же образом.

Загородный стиль езды монголов решительно отличается от столичного. Скорости небольшие, при обгоне встречный за полкилометра начинает мигать, предупреждая, что он тут тоже есть. Так что одно компенсируется другим. И для меня перемещение по основной Монголии проблем не вызывало, если это не касалось самой дороги.

Но вернемся в столицу. Трудно представить, скажем, в Москве пустынную Красную площадь. А в Улан-Баторе центр может быть безлюдным в будни в середине дня.

Но более привлекательно, когда что-то здесь происходит. Непонятно что, но порой ярко. До сих пор в Монголии национальная одежда считается парадно-выходной, и многие в ней ходят.

Это уже не касается столичной молодежи, которая проводит время в импортных забавах, таких как катание на роликах и скейтах.

Западные ценности тут преобладают, и я уже не удивляюсь памятнику битлам, находящемуся неподалеку. Кстати, его, похоже, периодически очищают от надписей вандалов. Видал его год назад в гораздо худшем состоянии.

В центре, понятно, много иностранцев. Видно, что путешественников, а не туристов.

Есть и спортсмены. Борьбу здесь любят.

Как бы то ни было, но мы незаметно провели в столице Монголии три дня и две ночи. И даже в начале августа пережили тут природный катаклизм. Неожиданно началась гроза, но мы успели добраться до отеля до того, как обрушился град. Все происходит 28 июня. В нашем номере неожиданно лопнул стеклопакет, уж не знаю из-за чего: ударов градин или резкого перепада давления. Даже начал бояться, что наш дорожный крейсер, стоящий без защиты во дворе, иссечет ледяными шариками.

Однако все обошлось, и мы из леденящего Улан-Батора утром стартанули в обжигающую зноем пустыню Гоби.

Легкий путь в пустыню

Итак, мы выехали из Иркутска на «Тойота-Прадо» с целью добраться до пустыни Гоби, что в Монголии. И эта часть пути оказалась самой легкой. От Кяхты до Улан-Батора и далее до столицы Южно-Гобийской Монголии города Даланзадгад лежит асфальт. Кстати, этот отрезок нашего путешествия обозначен на треке красной линией. И не по какой-то особой причине — просто не сработал роуминг и пришлось вручную дорисовывать.

Беды особой нет, поскольку, повторюсь, трудности на этом участке, даже при желании, обнаружить трудно. Пройти его можно на любом автомобиле за пару дней и при этом у вас появится законное право при случае сказать: «А вот когда я был в пустыне Гоби…»

В городке, который лежит в Гоби на высоте 1470 метров над уровнем моря, мы познакомились с нужным человеком, который разрешил себя называть Бахтыром. Он оказался бывшим военным, получившим образование еще во времена Советского Союза в Одессе. Кстати, нам везло на бывших военных, такое впечатление, что по завершении службы всё они переселились в монгольскую глубинку. Кто-то получал образование в Киргизии, кто-то в Сибири… С военной прямотой они заявляли, что любят русских, хотя где тот Фрунзе и та Одесса.

Бахтыр нам помог с картами и разъяснил ситуацию с достопримечательностями. От аймака можно было двигаться в двух направлениях: дальше на юго-восток, в пески и на северо-запад к розовым скалам. Пути от Даланзадгада по 200 километров, но в противоположные стороны. Предлагал взять проводника.

Делать петлю ради песков не захотелось, а вот розовые скалы и могильник динозавров посмотреть захотелось, тем более, что они лежали на пути к дому. От проводника отказались, поскольку возвращаться в Даланзадгад не планировали.

Как и предупреждал Бахтыр, асфальт закончился сразу за городком. Пошли по координатам и вышли-таки к розовым скалам и могильнику.

Дорога показалась сложной, но сейчас, после всего пройденного пути, можно назвать этот участок по пустыне хайвеем. У скал мы недолго были в одиночестве, вскоре подкатили монгольские пацаны на мотоцикле, которые стали гулять рядом, периодически выкрикивая слово «Мани».

Слышал, что местные предлагают туристам купить окаменелые яйца динозавров по сходным ценам, но нам таких предложений не поступило. Костей доисторических животных мы тоже не увидели, хотя некоторые окаменелости можно было принять за них.

Свою операцию «Буря в пустыне» мы закончили, и штурман настойчиво предлагала вернуться на уланбаторское шоссе и отправиться домой, так же, как сюда попали.

Мне показалось это неинтересным. И мы направились к городу Арвайхээр. Это аймачный центр. Для меня неожиданностью было узнать, что назван он в честь коня.

Много ли мы знаем лошадей, прославившихся в истории? Ну, понятно, Буцефал. Ну, конь ставший сенатором при Калигуле. И вот в Монголии есть город, названный в честь неоднократного победителя скачек.

Путь до него на нашей карте была обозначена прерывистой линией. То есть, в зависимости от обстоятельств, дорога то была, то отсутствовала. И это воистину так!

Навигатор нас то вел, то отказывался. В таких ситуациях я выбирал из десятков направлений самое наезженное, и в итоге мы куда-то все же приезжали. Температура за бортом держалась в пределах + 35 градусов, и порой казалось, что четырех упаковок байкальской воды по 6,5 литров, плескавшихся в багажнике, нам может не хватить до конца путешествия.

Однако чем дальше мы продвигались от пустыни вглубь страны, тем становилось прохладнее.

Монголия: с юга на север

Мы приближались к городу Арвайхээр. От Даланзадгада до него несколько сотен километров. Из них около 60 пришлось на асфальт. Периодически на твердом и теплом покрытии возникало какое-то движение. Я даже сетовал штурману: «Какие-то медленные мыши дорогу перебегают». Потом остановился, чтобы разобраться в происходящем. Оказалось, что звери, которых я принимал ошибочно за мышей, были огромными сверчками.

Именно таких я видел в лавчонках Пекина. Изощренные китайцы садили их в маленькие клетки, плетеные из каких-то веточек, и продавали как сувенир. Медитировать под стрекот таких цикад самое то. Однако монголы не понимали тонкостей и давили насекомых почем зря.

Кончился асфальт, и с цикадами мы распрощались. Им на смену пришли шустрые суслики. Они словно соревновались с нами, кто скорее проскочит дорогу: мы или они. Приходилось притормаживать. А когда самые непонятливые не могли выскочить из колеи и продолжали мчаться впереди автомобиля, то и останавливаться.

Пустыня разнообразием не баловала: верблюды, суслики, журавли, соколы.

Однако, чем дальше на север, тем зеленей становилась растительность, а ближе к Арвайхээру начали появляться возделываемые поля. Они выделялись на фоне степи.

Трудно было определить, что за культуры. Штурман считала, что кормовые, мне показалась, что пшеница. Иначе откуда они берут столько спирта, чтобы разливать чертову уйму разнообразной водки. В дороге, понятно, не попробовал, но на подарки привез несколько образчиков.

Начались поля, а с ними и реки. Первый брод я прошёл с опаской, с включением всех блокировок, а затем даже не притормаживал. Если колея вошла в поток, а с другого берега вышла, то дорога была безопасной, естественно, при обычных условиях.

Более сложными казались перевалы: был риск повредить подвеску о многочисленные выступающие камни. Но и тут все познается в сравнении с последующими нашими приключениями. К тому же после каждого сложного участка на вершине нас ждал бонус в виде каменной пирамиды, который монголы называют обо.

В этой груде, при желании, можно обнаружить много разных и интересных вещиц, начиная от денег, кончая черепами животных и необычной мелочевкой. По местным обычаям брать из этой кучи ничего нельзя — быть беде. Вот положить что-нибудь, ненужное, но полезное духам, можно.

К городу имени коня мы подошли в сумерках. Населенный пункт насчитывал несколько тысяч жителей, но по статусу тянул на наш областной центр. Навигатор нас вел на гостиницу, но промахнулся на пару сотен метров. Местные посоветовали откатить назад.
Что я попытался сделать, как заехал. Кто ж мог подумать, что в Арвайхээре на центральной улице полосы с раздельным движением. Только местные, поскольку никаких знаков, рассказывающих об этом я не заметил. Естественно, вырулил в лоб на полицейский патруль. Страшно?

Тут отвлекусь на воспоминания, ибо их есть у меня. В испанском Бильбао я так же зарулил против шерсти. 100 евро штрафа. Глядя на мои российские номера, полицейские долго объясняли, что эти деньги они берут не себе. Потом проводили до гостиницы и рассказали тамошнему администратору, что меня оштрафовали, но в целом я хороший и, в принципе, можно дать скидку на проживание.

В Севастополе в 2014 году в схожей ситуации меня радостно принял экипаж ростовского ДПС, присланный на усиление. 5 тысяч без квитанции, но сопровождение под цветомузыку до недорого отеля, правда, поинтересовались перед этим, не записал ли я все происходящее на видеорегистратор.

В монгольском экипаже было трое полицейских. Двое говорили на русском. Когда поняли, что я заблудился и ищу отель, без вопросов проводили до него. Пока заселялись, наблюдал, как они оформили пару местным на проезд светофора, похоже, единственного в городе, на красный свет.

Итак, до захода солнца мы оказались в гостинице, хотя штурман предсказывала нам ночевку в пустыне. По такому поводу решено было сходить в ресторан.

Вот тут попрошу внимания. В Монголии много мяса и оно дешевое, даже в ресторанах. Мясоедам просто рекомендую открыть в эту страну экзотический жрачный тур. Однако есть одна особенность — монголы традиционно едят мясо полусырым. Вероятно, и ферментация у них устроена соответственно, словом, как у наших эскимосов и чукч, которые потребляют китовое мясо, отрезая его кусочками от только что добытого зверя.

Но то, что монголу хорошо, то русскому расстройство желудка. В этом я убедился этим вечером, отведав баранины, приготовленной по рецепту, не запомнил какому. В ходе поедания этой замедленной мины, прибежал официант и передал записку, в которой английскими буквами было написано одно понятное слово «car». Вышел я посмотреть, что так возбудило местного жителя — из заднего колеса нашего Прадика со свистом уходил воздух.

Итак, вечер получился томным: проблемы с пищеварением, спустившееся в ноль колесо и, как утром выяснилось, второе колесо, стремящееся к тому же.

В столице средневекового монгольского мира

Утро в городе коня было тяжелым, но выбора не было. Нужно было вставать, приводить в порядок автомобиль и двигаться дальше.

Как помним, на нашем дорожном крейсере одно колесо спустило в ноль, а второе — наполовину. План такой: меняю пробитое колесо на запаску, а то, что травит, подкачиваю, а затем еду искать шиномонтажку.

Замена 17-дюймого колеса на джипе — удовольствие еще то. Но дело знакомое, хоть и не скорое. В разгар работ появляется помощник: поддомкрачивает «Прадо», пока я ослабляю болты крепления. Меняю колесо на запаску, и пока его креплю, доброволец просто исчезает, даже «спасибо» не успеваю ему сказать. Вот такая бескорыстная помощь, очень характеризующая монголов.

На ближайшей заправке, а их, к слову, в любом населенном пункте Монголии несколько, подсказывают направление до ближайшей шиномонтажки. Обычный 10-тонный контейнер с телефоном на вывеске. Увы, закрытый. Хозяина помог вызвать владелец ближайшей закусочной, кстати, тоже бывший военный.

Ремонт двух колес, без таких глупостей, как балансировка, обошелся в 20 тысяч тугриков (чуть больше 700 рублей). Ну и чтобы дважды не вставать: до конца путешествия я пробил еще одно колесо (другое), но, постоянно подкачивая, добрался на нем до Иркутска.

Итак, мы покинули гостеприимный город с некоторой задержкой и взяли курс на Хархорин, древнюю столицу Монголии, про которую можно без натяжек сказать, что это была одна из столиц мира в средневековье. Сложно представить, но сюда съезжались европейские послы, а русские князья месяцами здесь ждали аудиенции у великого хана.

На Хархорин, он же Каракорум, было два пути. Длинный по асфальту и короткий по степи. Ну, как короткий — около 100 километров. Вдохновленный предыдущим пробегом по пустыне, выбрал короткий. При этом как-то даже не напряг начинающийся дождь, может быть, потому, что впереди маячила «буханка» и зрело убеждение, что если уж она пройдет, то мы тем более.

Вообще, попутчик в Монголии дело редкое. За предыдущий день мы не догнали ни одного, зато встречных попалась парочка. Одиночество — обычное дело на монгольских просторах. В пустыне мы и скот редко встречали. Но тут появилась вода, трава и стада. Если появились животные, значит, где-то рядом будут и юрты. Все-таки спокойнее себя чувствуешь, когда знаешь, что поблизости есть люди.

Однако «буханка» как раз к одному из таких стойбищ и ушла. И нам вновь пришлось полагаться только на себя.

На подъезде к Хархорину появился асфальт, а затем и турбазы. Туристический центр городка оказался очень оживленным, причем много было иностранцев, в основном европейцев. Откровенно говоря, это меня удивляло. Вот Россия — ближайший сосед Монголии. Въезд безвизовый. Страна интересная. Недорогая. Почему здесь толкутся немцы, итальянцы, а русских не видать? Загадка какая-то…

Мы побродили по храмовому комплексу.

На снимках видно, что некоторые из скульптур вроде как мокрые и кое-где видны белые разводы. Это не причуды погоды, а результаты недавнего и самого главного для монгола праздника — надом. Формально праздник приурочен к годовщине независимости Монголии. Праздник спортивный, можно сказать: скачки, борьба, стрельба из лука — главные события на нем. Но параллельно делаются различные подношения богам. И для этого используется молоко — символ счастья и благости для монголов. Вот им всё в округе и поливают.

Хархорин небольшой. Не зная его истории, не догадаешься, что здесь располагалась ставка потрясателей Вселенной. Мы объехали небольшой городок по кругу менее чем за час.

Затем забрались на самую высокую сопку из окружающих город. Вот виды с вершины.

Там же обнаружили традиционное обо.

День у нас выдался суматошным, а городок показался приятным, вот и решили в нем встать на ночевку. Рядом с отелем оказался главный музей Карокарума. Зашли и в него. Удивили цены на фотосъемку в нем — более 1000 рублей.

Решили обойтись без экскурсии, но пользу от похода в музей извлекли. В магазинчике, расположенном здесь же, приобрели подробные карты Монголии (дорог, достопримечательностей). Жаль, что случилось это к концу нашего путешествия, но, может, еще пригодятся.

Забавно, что напротив помпезного, но немного запущенного национального музея расположился еще один, передвижной. Три юрты и веранда, обнесенные жиденьким забором, носили гордое звание «арт-музей». На чурбаках были закреплены крупные арт-объекты.

Местный художник решил творческие задачи просто: к деревянным скульптурам нижней женской половины он присобачил какие-то рога и загогулины. И демонстрировал эти произведения искусства за деньги всем желающим. Площадка оказалась как раз за окнами нашего отеля, но за несколько часов я не заметил, чтобы туда хоть кто-нибудь забрел. К ночи перфоманс начали сворачивать.

Три человека за пару часов разобрали и запихали в грузовик юрты и умчались с ними в темноту. Арт-объекты остались киснуть под начинающимся дождиком. Вот, подумал я, настоящая цена авангарда в центральной Монголии. Однако я недооценил музейщиков: они вернулись в ночи и отодрали скульптуры от постаментов. Утром за окошком валялась только пара чурбаков.

На Мурен!

Хархорин мы уже по традиции покидали ранним утром в занавесе мелкого дождя. Крутанулись несколько раз по городку, пока навигатор определился с направлением движения. Вообще-то, нам нужно было в Мурен, но мы толком не знали, сколько до него километров пути — навигаторы по-разному прокладывали маршруты, получалось от 600 до 700. Связались с родными в Иркутске и запросили просто координаты города. На картах наш путь обозначался то дорогой с твердым покрытием, то прерывистой линией. А это значило, что, в зависимости от обстоятельств, дорога могла существовать, а могла и отсутствовать. На тот момент мне казалось, что самый страшный участок по пустыне мы уже прошли, и ничего сложней нас не ждет, поэтому без сомнений бросились в бездну неизвестности.

И правда, несколько сотен километров мы двигались по неплохому асфальту. Чем дальше на север, тем трава становилась зеленей, и даже появились первые озера.

Ландшафт тоже менялся с волнистой равнины на невысокие горы. Кстати, домашние животные тоже. На юге были верблюды, затем, преимущественно, козы и бараны, потом коровы и кони, а ближе к озеру Хубсугул пошли яки и даже северные олени.

Меж тем дождь усиливался, и последствия этого природного возбуждения вскоре обнаружились. Подъезжая к очередному мосту, обнаружил, что дорожное полотно перекрыто земельным валом. Под мостом образовалась стоянка дальнобойщиков и там кипела жизнь: с большегрузов перекидывались грузы на 1,5-тонники. Водители рассказали, что опоры у моста подмыло и движение закрыли. Но в нескольких километрах сделали временную переправу и по ней можно перебраться на другой берег. Переправа оказалась понтонной, построили ее военные. При этом используя советскую технику.

Чтобы понтоны не снесло потоком, их удерживал тросом брутальный, видавший виды КрАЗ.

Конечно, здесь пройти тяжелые грузовики не могли. Как дальше я убедился, и не всем легким это было под силу. Через несколько километров мы выбрались на шоссе, но ненадолго. Тут я впервые познакомился с принципом строительства дорог в Монголии. Участок просто закрывался для движения. Все, кто хотел двигаться дальше, пробивали альтернативу. Кто посмелей — прямую, кто поосторожнее — причудливую. Куда какая дорога ведет, сложно разобраться, просто нужно верить, что где-то они соединятся.

Асфальтовый период перемещения по Монголии закончился неожиданно. Навигатор показал съезд на какую-то козью тропу. После некоторого размышления мы рискнули двинуться по ней.

Этот участок дороги где-то в полторы сотни километров мы шли 6 часов! Дождь, грязь, броды по капот. Отчего я рассказываю об этих ужасах, а на картинках тишь, да гладь, да божья благодать? Упреждая последующие вопросы, расскажу и об этом. Напомню, шли мы одной машиной. На подъезде к сложному участку мысли были только об одном — пройти его. Снять, как это у нас получилось, со стороны было некому. Проскочив брод или перевал, хотелось уйти от проблем как можно дальше. В основном останавливались для съемки или отдыха в безопасных и красивых местах.

Так что наш фотопуть не отражает всех трудностей, которые пришлось преодолеть. Да и не хочу, чтобы у идущих по нашему следу создавалось впечатление, что это тяжелый труд. Все искупает красота, которая существует всегда рядом.

… Мы засветло прибыли в Мурен, хотя по привычному прогнозу штурмана не могли этого сделать. Остановились уже в знакомом отеле, где провели ночь зимой прошлого года после переправы по льду Хубсугула. Подробности здесь - https://travel.drom.ru/32244.

До заката мы постарались истратить основную часть местной валюты. Купили тушенку в мягкой упаковке и монгольскую водку в разрешенных объемах. В планах у нас было оказаться к концу следующего дня в Ханхе, пограничном с Россией поселке. Реальны ли были эти надежды, до конца не было понятно. Монголы говорили, что дороги в объезд Хубсугула не существует, интернетовские источники рассказывали, что есть. Вот эту загадку нам и предстояло разрешить.

«О, русская земля, ты уже за холмом»

В нашем путешествии все развивается по законам детективного жанра. Сначала все легко и понятно, но чем дальше — тем запутаннее и сложнее. Из Мурена нам предстояло совершить последний бросок к российской границе. Вот только практически не было информации — возможно ли это?

26 лет назад, когда мы были молодыми и безбашенными, мы не решились обойти на мотоциклах озеро Хубсугул посуху. Тогда нам многие уважаемые и ответственные люди говорили, что это физически невозможно. И тогда мы отправились из Хатгала в Ханх на флагмане местного флота теплоходе «Сухэ-Батор». Поездка была просто потрясающей.

С тех пор я однажды все-таки пересек самое крупное монгольское озеро самостоятельно. Правда, по льду, о чем здесь уже рассказывал. И это тоже было одно из главных путешествий в моей жизни.

В этот раз предстояло испытание посложней — я все-таки решился обойти Хубсугул по восточному берегу. Об этой дороге известно было немного. Слышал, что ее проложили еще советские военные на случай заварушки с Китаем. Напомню, что в те времена Монголия была нашим форпостом на пути у вероятного противника. Танки, понятно, там пройдут. А как другой транспорт?

На этот счет в Интернете существовала противоречивая информация. Однако все сводилось к одному — «Крузак» пройдет, вопрос только — за сколько? Для различных погодных условий сценарий рисовался разный: от 12 часов до суток. Нам повезло: день выдался солнечным. Стартовав в 10 часов утра из Мурена, я рассчитывал до заката оказаться все-таки в Ханхе.

Начало бодрило: 100 километров безупречного пути от Мурена до Хатгала мы промчались на одном дыхании. Но в сам Хатгал мы метнулись совершенно напрасно, тут сработал старый рефлекс: зимой по льду мы выходили как раз этим путем на Улан-Батор. Поселок, меж тем, оказался очень оживленным, а в районе пристани жизнь вообще била ключом: шла бойкая торговля рыбой, сувенирами, под парами стояла пара прогулочных корабликов. При других условиях мы бы окунулись в эту беззаботную суету, но нам предстояла непростая дорога, и к тому же стало понятно, что начинается она где-то в другом месте.

Один из навигаторов уловил-таки нужное направление и откатил нас назад на несколько километров к жиденькому мосточку, с которого и начался наш незабываемый бросок на Ханх.

Нам предстояло пройти около 180 километров по побережью. Первый десяток показался легким. Может быть, благодаря тому, что местные его накатали.

Попадались даже какие-то действующие инженерные сооружения, и было легко ориентироваться вдоль линии электропередач. Потом как-то лафа быстро закончилась, и начались суровые трудовые будни. Дорога в основном шла по склонам ближайших сопок.

Периодически нужно было съезжать в лощины, иссеченные ручьями и мелкими реками, впадающими в Хубсугул. Водные препятствия где-то приходилось преодолевать вброд, а где-то по мостикам, но порой их состояние было таково, что проще было двигаться по воде. При этом, однако, появились и первые красоты. Вот, к примеру, лебяжье семейство.

Глава окольцован яркой косынкой, а вот подруга и выводок еще не удостоились такой чести.

Примерно к двадцатому километру, спускаясь с крутого перевала, заметили чапающего прямо посредине дороги беззаботного туриста. Решили взять с собой. Оказался россиянином, тезкой и личностью довольно известной в Интернете. В поиске, по словам «вольному — воля» находим его популярный ресурс.

Олег, похожий на известного телепутешественника Беднякова, в свои юные годы методом автостопа исколесил около 20 стран, в том числе весьма экзотических. В дальней и трудной дороге нас его рассказы развлекли. Особо впечатлило повествование о том, как ему в Иране местный наркоман разбил голову. Но это был случай исключительный — уверил нас неожиданный попутчик.

В нашем полку прибыло: двигаться стало веселей, но трудней. Лес не степь, здесь на сотни дорог не разбежишься. Потому колея была одна и разбитая до скальника. Вот когда я сотню раз похвалил себя за то, что додумался в свое время поставить защиту на коробку и картер. Кстати, это была единственная доработка, которая отличала наш внедорожник от серийного автомобиля.

Перемещаясь по Монголии, я уже привык к тому, что приходится путешествовать в одиночестве. Но путь в обход Хубсугула оказался неожиданно оживленным. Кроме пары местных на вездеходах, мы встретили и наших джиперов. Первый был на иркутских номерах и неимоверно крут. Спросил его: «Как там дальше дорога?». Нехотя ответил: «Да есть несколько спецучастков». Спецучастков, Карл! Кто ж их нам спецом заготовил?

Следующим встречным, с которым разъезжались на узкой дорожке, оказался экипаж из Биробиджана. Но ребят из автономной Еврейской области неудивительно встретить в любом конце мира.

Где-то в середине пути мы поднялись на самый высокий и сложный перевал. Вид открывался просто потрясающий. Понятно, что мы остановились.

И тут раздался стрекот. В подъем выскочило несколько багги. Оказалось, что поблизости есть турбаза и местные развлекаются гонками по бездорожью.

После четырех часов движения по этому пространству я задумался, а каким способом сюда, вообще, попадают туристы. Разумным показался только единственный вариант — завозят по воде, ибо выдержать путь по земле не сможет ни один здравомыслящий человек. Но тут минусы резко превращаются в плюсы: попал сюда — будь уверен, что ты один из немногих, кто это сделал. И вся неземная красота Хубсугула принадлежит только тебе.

… В закат катился день, и я начал переживать, что мы никак не можем выбраться на цивилизованную тропу. Даже пару раз останавливался на берегу, чтобы выглянуть за мыс — не видно ли поселка. Где-то километров за тридцать до цели появились первые признаки оседлого человека. Целинные песчаные пляжи освоили наши соотечественники. Что и неудивительно, кому-то другому попасть сюда было крайне затруднительно, ближайший погранпереход открыт только для граждан сопредельных государств. Помучившись пару часов на бездорожье, люди попадают на девственную территорию, и это дорогого стоит.

Вскоре и мы приметили вдалеке постоянные строения.

Потратив около 7 часов на 180 километров, мы оказались на окраине Ханха. Здесь мы расстались с нашим попутчиком. В наши планы входило остаться на ночевку на знакомой уже турбазе «Серебряный берег», а Олег хотел добраться до ближайшего магазина, подкрепиться и дальше уже решать, что делать: ставить палатку на берегу озера или двигаться дальше к погранпереходу, до которого от поселка несколько километров.

Пока штурман решала формальности с нашим оформлением на базе, подошли две дивчули. Классическая борьба противоположностей: маленькая и кругленькая и высокая худая. Спрашивают, не собираюсь ли я поехать на «тот берег». К слову, Хубсугул напоминает формой Байкал. Вытянутый, но порой противоположный берег виден. Тот, что напротив Ханха, практически необитаем. Выясняю, что под «тем берегом» подразумевается Хатгал. Если продолжить аналогии с Байкалом, то населенные пункты располагаются примерно так же, как Слюдянка и Северобайкальск. Рассказал, что только оттуда прибыл, и на ночь глядя вряд ли кто туда поедет. И лучше о возможных рейсах спрашивать у местных в общественных местах, скажем, у магазинов. В обратку услышал историю о том, что они уже три дня пытаются выбраться из поселка, но безуспешно. С утра отправились по берегу пешком, но едва не утонули в болоте. Вот вернулись назад.

Как говорится, безумству храбрых поем мы песню. И девчонки тут не одиноки в своих блужданиях. Жена вернулась с ключиком от юрты и поведала, что пару часов назад в Хатгал по берегу озера отправился еще один автостопщик. Вот такая тут жизнь кипит.

Ну, а мы до заката успели еще объехать окрестности.

У обо встретили семейство. Думали, что местные исполняют какой-то традиционный обряд. Оказалось — наши, буряты. Спросили, где здесь можно поставить палатку. Посоветовал прибиться к какой-нибудь базе. Некоторые разрешают ставить палатки на своей территории бесплатно.

У нас такой проблемы не было. Вот наша юрта. Так она выглядит снаружи и изнутри.

Утром следующего дня мы двинулись к границе и оказались там первыми, несмотря на то, что потратили часть времени на беготню за гусиным семейством, попавшимся нам по пути. Как я ни старался, но близко к гусятам и их маме подойти не смог. Это натуральная ртуть, веером рассыпанная по степи. Папаша, кстати, в бегах не участвовал — просто взял и перелетел подальше.

Попав на родную землю, мы помчались к дому быстрее ветра. Радость от возвращения немного омрачалась ожиданием ближайшего техобслуживания нашего «Прадика». Казалось, что для нас не мог пройти бесследно 4-тысячный маршрут по Монголии, из которого четверть пришлась на бескомпромиссное бездорожье. Но, как оказалось, отмыть машину от всепроникающих песков Гоби и грязи Хубсугула было сложнее.

Неисправность обнаружилась одна — перегорела лампочка габарита. Правого, если уж быть точным. Спасибо тебе, Господи, что ты научил японцев делать «Тойоты», а меня вразумил ее купить!

Полезная информация

Ну и бонусом некоторые сведения, которые могут оказаться полезными для путешественников по Монголии.

Первое. Для самостоятельных поездок прежде всего нужна навигация. Мне говорили, что по Монголии я ничего не найду. Долгие поиски это подтверждали. Уже думал, что придется ориентироваться по старой топографической карте, оставшейся с давних времен. Но неожиданно наткнулся сразу на две программы навигации, причем, бесплатные, обе под Андроид. Одна называется «7 дорог» (русифицированная), вторая «OsmAnd+» - русифицировать не удалось. Поставил их на разные смартфоны, работали параллельно, иногда здорово выручали.

Второе. Для россиян въезд в Монголию безвизовый. Но за некоторые услуги придется начать платить прямо на границе.

Санобработка автомобиля. Дадут такую бумажку — цена указана. Нужно за эти деньги проехать по яме с водой, может даже дождевой.

Страховка автомобиля. Вот моя. Заплатил на монгольской стороне более 2 тысяч рублей. Минимальная страховка — на месяц. Но можно ее оформить и на российской стороне (кстати, не пригодилась ни разу).

Деньги на границе берут как в рублях, так и в тугриках.

Тут же возьмут дорожный налог. И дадут документ. Вот такой.

На переходе в Кяхте у монголов есть банкомат АТМ, там можно снять деньги с карты. Дальше они пригодятся, так как дорожные сборы осуществляют только в туграх. Если забыл, то ничего страшного, за шлагбаумом полно менял, курс близкий к официальному.

Как я понял, деньги идут в бюджет аймаков и существуют варианты их сбора: где-то только на въезде, а где-то и на выезде. Бумажки могут отличаться друг от друга.

На въезде в национальные парки с вас могут потребовать плату. В нашем случае, мы заплатили за то, что хотим из него выехать. В Хатгале КПП не работал, а вот из Ханха нас не выпустили, пока мы не отдали по 100 рублей с носа.

Третье. Об особенностях питания я уже рассказывал. Если есть какие-то сомнения с общественным питанием, то можно ограничиться буузами и пирожками, которые похожи на наши чебуреки, только маленькие. Мне кажется, их нельзя не доварить.

В магазинах можно расслабиться, потому что товары там, главным образом, российские и порой без всякой адаптации к местному рынку.

Местная водка качественная. На градус, полградуса ниже российской. Думаю, сделано так специально.

Из монгольского пива попробовал «Тигра» — качество устроило.

Отличная тушенка, но нужно смотреть, что за зверь в нее закатан. Не каждому понравится, к примеру, конская. И не из-за качества, а потому, что не всякий русак станет её есть. Особо среди туристов ценится тушенка в мягкой упаковке: понятно, что она легче.

Любители чая оценят его выбор. Есть обычный. Вот такой. К слову, называется «Хубсугул».

А есть пакетированный: 2 в 1, 3 в 1, и даже 4 в 1. Вначале непривычный, но затем можно впасть в зависимость.

А привычный для нас почему-то непременно называется «Липтон». Вероятно, есть этому какое-то разумное объяснение.

Вот видите, сколько всего интересного и необычного есть в Монголии. Так что не томите душу, а быстренько собирайтесь в дорогу. Уверен, что это путешествие будет одним из самых запоминающихся в вашей жизни.

Июнь-август 2016 года