Вокруг Рыбинского водохранилища

Нитка маршрута: Подмосковье — Углич — Веретея — Весьегонск — Устюжна — Череповец — Пошехонье — Рыбинск — Углич — Подмосковье.

Что первично? Желание путешествия. Почувствовать дорогу, посмотреть новые места, ощутить тепло летнего солнца на коже, послушать мурчащий дизельный звук двигателя на автомобиле, который катится навстречу интересностям. Так и тут — сначала мы захотели куда-нибудь поехать, а потом я быстро сообразила маршрут.

Поскольку на улице жарило солнце, то хотелось чего-нибудь с водой. Мы не рыбаки, не водники, но в эту солнечную яркую погоду хотелось смотреть на синюю бесконечную гладь воды. Реки, озера, моря — это отражение неба. Это небо на земле. Они такие же насыщенно синие.

Так сам собой придумался классный маршрут — кольцо вокруг Рыбинского водохранилища, что находится на стыке нескольких областей — Тверской, Ярославской и Вологодской. Из Подмосковья — идеально вписывается в три дня.

В четверг вечером я в очередной раз поняла, что сборы в лес на три дня и на 2 недели, в целом, не отличаются друг от друга — количество вещей почему-то одинаковое. В пятницу утром мы грузили в Кайрона спальники, пенки, всякие штуки для уютного лесного лагеря, фотоаппарат и хорошее настроение. А Кайрон урчал дизелем и скорее просился в дорогу.

На север мы поехали в объезд крупных трасс. Поскольку старт был в 6 часов утра, Дмитров и Яхрому пролетели без пробок, через Талдом вышли на Калязин. Оттуда полетели в Углич.

Трассу Талдом — Квашенки — Калязин — Углич я знаю лет десять, с тех пор, когда впервые прокатилась по ней на УАЗике в Рыбинск. Эта трасса оказалась идеальной для УАЗика — раздолбанная, пустынная и живописная. Полюбила я ее так сильно, что с тех пор каталась в Рыбинск только по ней. Последний раз я, кажется, посетила Рыбинск в 2012 году. А вот теперь снова попала на эту трассу. За 8 лет она не сильно изменилась.

Пустынная, немного раздолбанная, но всё такая же симпатичная. В Угличе асфальт умер окончательно. В дальнейшем, практически на всем маршруте, ровные и хорошие трассы для нас были редкостью, а все остальные дорожки вокруг Рыбинского водохранилища состояли из ям, заплаток, грунта, грейдера и всего такого прочего, так что трясло нас постоянно — разница была только в силе тряски. Мы подумали, что это всё ерунда, ведь главное — что не предвиделось бродов. А ямы и канавы — да и черт с ними. Кайрон очень крепкий автомобиль. Для таких дорог он и покупался.

Где-то в Тверской области нас остановил гаишник и спросил нечто вроде:
— Запрещенное перевозим?
— Нет.
— Даже законно зарегистрированное оружие?

Я чуть не спросила, почему законно зарегистрированное оружие он относит к разряду запрещенного. Позже, размышляя на этот счет, мы решили, что гаишник, видимо, принял нас за охотников-браконьеров, которые везли в багажнике пару сныканных лосей. Еще позже, когда я проехалась по всем возможным лужам на северной оконечности водохранилища, штурман сказал, что вот теперь-то все посты точно наши — нас будут останавливать все возможные и невозможные гаишники и интересоваться, не завалялось ли у нас в салоне пару десятков килограммов браконьерской рыбы или несколько кабанов. Нет, не завалялось ни разу.

В этой поездке мы катались по картам Osmand, продолжая изучать их прелести и глюки. Первый глюк ждал как раз в Угличе — мы почему-то поехали из него в сторону Мышкина. Отъехав от города километров на 10, я спросила штурмана, почему мы едем по правому берегу реки Волги и не переезжали ли мы случайно какой-нибудь мост, который я не заметила. Штурман задумался и посмотрел маршрут внимательнее — оказалось, что Османд ведет нас прямиком на паром в Мышкин. Чертыхнулись, развернулись и поехали обратно в угличские ямы на поиски моста через Волгу, который там действительно нашелся.

За Османдом, у которого не отключены грунтовые дороги, нужен глаз да глаз — это навигация для настоящих искателей приключений. Цель Османда — завести путешественников на новые грунтовки, на полевые дорожки, на пунктирные линии, лесные тропки и заросшие колеи. Если рядом идут отличная асфальтированная трасса и грунтовка — Османд скажет, что нужно ехать на грунтовку. Османд считает, что самая плохая грунтовка лучше самого хорошего асфальта. По ней всегда будет быстрее. Ну, по поводу «быстрее» с ним сложно согласиться, но вот «интереснее» — это абсолютно точно. Поэтому маршрут периодически есть смысл просматривать и корректировать в соответствии с местностью, которую видишь вокруг.

Именно поэтому я была уверена, что мы выползем по региональным дорожкам где-то в Новом Некоузе, но мы каким-то образом выползли за ним на дорогу Некоуз-Шестихино и практически сразу свернули с нее в сторону деревни Борок. Рыбинское водохранилище было где-то совсем рядом.

В Бороке полюбовались на красивую березовую рощу. Дороги потряхивали автомобиль, не давая ему уснуть и заставляя пребывать в состоянии полной готовности к самым разным неожиданностям.

Приехали в деревню с красивым названием Веретея, где находилась такая же красивая заброшенная церковь — очень масштабная и впечатляющая.

Чем интересно путешествовать по разным неожиданным уголкам нашей страны — проезжая деревни, изучая старые постройки, разглядывая архитектуру и обращаясь с вопросами к Гуглу, ты изучаешь историю собственной страны намного лучше, чем это делают в унылых учебниках или подобной писанине. Потому что ты пропускаешь историю через себя, искренне ей интересуясь, потому что видишь не буквы в книжке, а реальность — прямо перед собой. Ты можешь эту историю пощупать и потрогать.

Так и тут.

К сожалению, информацию по таким заброшкам искать непросто — как правило, заметки в Гугле в разных источниках просто переписывают одно и то же друг у друга. Чтобы докопаться до подробной истории, нужно, видимо, рыться в скрижалях, библиотеках, маленьких местячковых музеях и с пристрастием допрашивать местных жителей. Мы этого не сделали, поэтому историю этой конкретной церкви, увы, удалось раскопать только самую поверхностную — гугловую. И то это было непросто, т.к. интернет ловил в тех местах далеко не везде.

Церквей в Веретее две — летняя и зимняя. Одна представляет собой низкое строение, ничем не выдающееся, вторая — постройку, от которой захватывает дух (как раз летняя). Построена она где-то примерно в конце 18-го века, ни одного имени архитектора мы не нашли (а жаль). А ведь с такой постройкой надо было придумать проект, продумать инженерные вопросы, всё рассчитать — кто это делал? Больше всего меня удивляет, что почему-то не сохраняют имен тех людей, которые создали проект здания, стоящего уже больше 200 лет. Вряд ли их имена что-то бы мне сказали, но, по крайней мере, я постаралась бы накопать историю и по ним — любопытно же.

Церкви строились на средства прихожан, а прихожан там было очень много — свыше 5000 человек. Жизнь там кипела вовсю!

Как оказалось, история многих деревень по левому берегу Рыбинки связана с затопленным городом Молога, который, по сути, и стал известен благодаря тому, что его затопило созданным водохранилищем. Перед затоплением тысячи домов перевозились целиком, перемещаясь на новые места. Так и в Веретею в 1930-х годах приехало много переселенцев из Мологи и других деревень, на территории которых нынче находится водохранилище.

Видимо, из-за того, что церковь была реально огромная и прихожан в ней было безумное количество, вот так сразу в 1917 году ее не закрыли — сделали это только в 1937. В церквях организовали зернохранилище и зернодробилку.

Сейчас церковь разрушается, однако впечатлиться ее архитектурой это не мешает. Здание просто ОГРОМЕННОЕ! Причем внутри оно поразило нас больше, чем снаружи.

Дубовые бревна — старые перекрытия. Крепкие, сухие, мы без особого опасения по ним ходили, лишь позже до меня дошло, что это, по ходу, те самые перекрытия, которые лежали тут и 200 лет назад. Я и не знала, что дерево может настолько хорошо сохраняться, если на него не капает вода из прохудившейся крыши (здесь должна быть ода давно ушедшему инженеру 18-го века, который это всё продумывал и реализовывал).

Больше всего в здании поразили две квадратные колонны, взмывающие под самый купол. По бокам колонны были украшены фресками, сохранились только некоторые из них.

Сложно передать масштаб.

Здесь был такой же масштабный и огромный иконостас.

Удивительно, что церковь строилась на деньги обычных крестьян — ведь стоимость возведения такой постройки наверняка была конской, а построили ее буквально лет за десять...

Колонны можно рассматривать бесконечно долго. Именно колонны — основная изюминка этой постройки, ее сердце.

Остатки фресок.

Зал с колоннами в церкви сохранился довольно неплохо, остальные помещения успели прийти в больший упадок. Там, где рухнула крыша и где капает дождь внутрь здания, гниют бревна и ходить немного опасно.

Церковь обнесена частично сохранившейся оградой, недалеко от нее есть еще одна каменная неприметная постройка — это бывший магазин.

Здание снаружи.

Вид на постройку от второй церкви — зимней. Летняя церковь настолько масштабна, настолько громадна, что нужно отойти на почтительное расстояние, чтобы она влезла в фотокадр целиком.

Соседнее здание зимней церкви. Впечатляет не так, как основное строение. Да что там — зимняя церковь на фоне своей соседки смотрится обычным типичным домиком с парочкой круглых колонн, не более. Зимней она, видимо, стала как раз потому, что маленькая и одноэтажная — отапливать такую проще.

Осмотрев здание, отправились дальше в путь. Дорога шла от деревни к деревне — их здесь было много, они шли одна за другой: Дубец, Бор-Дорки, Горелово, Брейтово. Дорога пока что оставалась асфальтированной, но ямы успешно растрясывали и нас, и подвеску, поэтому я сомневалась, нужен ли вообще такой асфальт (извечный вопрос: действительно ли плохой асфальт лучше хорошей грунтовки?). Где-то за Брейтово, а, может, за Прозорово мы нашли своротку в лес к воде — время наступило обеденное.

На лесной дорожке встречались лужи и легкая грязь, я продолжала сомневаться, а нужны ли нам такие лесные дорожки, но штурман кричал «жгииии!», я скромно включала полный привод и ехала вперед, пока не уткнулась в подболоченность близкого берега.

Вернулись обратно на уютную полянку, где и устроились на обед.

Посмотрев на слегка закиданный грязью протектор АТ-шной Йокогамы Геоландер, я подумала, что он смотрится асфальтовым только тогда, когда он чистый. Если закидать его глиной, то он становится более злым и суровым, даже начинает немного напоминать МТшку. Штурман немного поругал меня за то, что я нырнула в канаву ходом.

— Ты мне сам махнул рукой, я перевела это как «халява, ныряй».
— Но я имел ввиду, что переехать ее надо медленно, вдруг она всё-таки глубокая.
— Но ты же в ней не утонул.

Где-то там же мы рассуждали, почему я так аккуратно езжу на Кайроне и стесняюсь каждой лужи, опасаясь в ней застрять, а на Тойоте Ленд Крузере-80 смело лезу в такие места, куда гусеничный вездеход побоится сунуться.

— Ты про Монголию и утопление в реке?
— Да.
— Так всё просто. На Кайроне я застряла в Смоленской области, мы тогда три часа копали и ходили за трактором. А ТЛК — это УАЗ. А на УАЗе я сколько раз ни пыталась застрять, у меня этого не получалось, поэтому я решила, что такие внедорожники не застревают. А то, что один раз мой УАЗ вытаскивали из болота два часа лебедкой, а второй раз — два часа трактором — так это было редко и количество успешно проеханных луж в данном случае перевешивает.

В этой поездке вокруг Рыбинки я почему-то очень заскучала по своему УАЗику и подумала, не купить ли мне его снова. Обуть его в МТшный 235/85, чуть-чуть лифтануть подвеску и утопить в какой-нибудь речке. Такая ностальгия на меня периодически нападает и почему-то не заменяется Тойотой.

В уютном лесу на уютной полянке мы сварганили обед. Комары присутствовали и пытались нас кусать, но после омских комаров-лошадей здешние комарики были медленными и смешными и против них хватило один раз попшикаться антикомариным средством из баллончика. Один раз мимо прошли двое местных жителей, поздоровались, спросили, не натыкались ли мы на грибы, ушли чуть дальше, потом вернулись, милая женщина подошла к нам и вручила цветок:
— Держите, это вам.
— Спасибо, это очень мило.
— Я тут живу неподалеку, видели такой вот дом за таким вот забором?
— Даааа.
— Ну вот, если что — можно переночевать, постой 800 рублей в сутки, уютная комната, вода-еда, приезжайте, в общем.
А я-то думала! Ну что сказать — шикарная реклама! =)

По лесной дороге вернулись обратно на трассу, но практически сразу опять сбежали в лес — увидели любопытную своротку с подъездом к воде, оставили машину и немного прогулялись.

Забегая вперед, скажу, что левая часть Рыбинского водохранилища понравилась нам намного больше, чем правая. На левой — интереснее природа, больше соснового леса с отсутствующим подлеском, очень хорошая и твердая почва лесных грунтовок, по которым можно без опасений кататься (в плане того, что не провалишься в лесовозную глинистую колею), больше деревень и больше подъездов к воде. Здесь меньше болот. Да и атмосфера какая-то более уютная и душевная. Наверное, дело просто в сосновых лесах, которые я очень люблю.

По лесу немного прогулялись, вышли к воде, посмотрели на Рыбинское водохранилище.

Рыбинское водохранилище делят между собой несколько областей — Ярославская, Тверская, Вологодская. После Прозорово мы ушли на небольшую дорожку в сторону Весьегонска, переехав из Ярославской области в Тверскую, и попали на отличный грейдер, который позже сменился мягкой грунтовой дорожкой.

Тот случай, когда по грейдеру лететь мягче и приятнее, чем по раздолбанному асфальту. Позже, когда мы спустили колеса, мы решили, что нафиг он нужен, этот асфальт, если и на грунтовках может быть мягко и приятно.

В деревне Никола-Высока мы заехали к еще одной заброшенной церкви, которая сильно напомнила виденную сегодня в Веретее.

Не один ли архитектор делал эти два проекта? Уж больно похоже: колокольня, длинный «переход» и квадратный основной зал. Но нет — довольно быстро мы разглядели целую массу отличий. Внутрь попасть не удалось, однако в окнах удалось разглядеть, что таких же крутых колонн, как в Веретее, здесь нет. Но масштаб так же поразил.

Время постройки — начало 19-го века. Действовала до 1939 года.

Внутрь церкви можно попасть только сбоку в небольшое помещение, дальше не пройти. Интересное решение — колонны, они как будто сделаны из мрамора. На самом деле, это рисунок.

Дверь с необычной системой открывания — обратите внимание на петли.

Штурман быстро сообразил, что снаружи церкви леса свежие и довольно крепкие, а потому полез куда-то на лестницы, я бодро полезла за ним, но потом вспомнила, что я котик и могу лазить только вверх, а как спускаться потом вниз — не знаю, а потому я затупила и сказала, что мне страшно и я наверх хочу, но не хочу, к тому же, зачем, мол, ты скидываешь мне на голову штукатурку с этих лестниц? Штурман ответил, что мне есть смысл спуститься и держать телефон при себе, чтобы в случае чего звонить 112, и полез дальше, отняв у меня фотоаппарат. Я немного позависала на лестнице, прикидывая, смелая я или разумная, и всё-таки спустилась вниз — хотя бы один из нас должен выжить.

Штурман же забрался на самый верх лесов, помахал мне оттуда рукой и пофоткал купола вблизи, я ему сильно завидовала, но страх пересилил желание приключений.

Снизу я ему покричала, чтобы был осторожен, потому что, если что случится — я не смогу приготовить себе обед, ведь этим занимается именно он, и я умру от голода, потому что в кафешки опасно заходить из-за коронавируса. Штурман спустился вполне живым и здоровым, я вспомнила, как мы лазили на колокольню церкви Бенуа в Смоленской области, и подумала, что там мы лазили с реставратором, с ним было не страшно, потому что он сказал «лестницы крепкие». А здесь рядом не было реставратора, который сказал бы то же самое, а штурман — это специальный человек, который всегда заводит в самую опасную местность. Причем не важно, кто именно является штурманом, это такой собирательный образ вечного авантюриста, маршруты которого потом расхлебывает водитель.

Дальше мы проехали через Чамерово в Иваново («может быть, это и есть настоящее Иваново, а не то, которое в Ивановской области?» — «это тайное Иваново, про него никто не знает»), грейдер сменился широкой грунтовой дорогой, идущей через красивейшие места. Конечно, очень много красоты добавило лето — солнце, зелень, высокое голубое небо. В Иваново свернули на Весьегонск. Не то, чтобы мы хотели посмотреть что-то конкретное в этом городе, но название нам очень понравилось.

Весьегонск оказался уютным большим городком-деревушкой, с небольшими улицами, по которым проезжали редкие машины, низкими домами. Мы поехали на набережную — она зацепила нас своими уютом и душевным теплом.

Набережная в Весьегонске — это фактически лес на берегу реки. Прямо вдоль берега стоят лавочки. Ты приехал к реке, вышел на берег, сел на лавочку — и стал созерцать реку.

Тот случай, когда лавочки стоят для того, чтобы человек мог любоваться водной ипостасью природы. А любоваться там было чем: плеск, далекие зеленые берега, легкие волны, летающие птицы. Та часть воды, над которой повисло дождевое облако, была серой, зато та часть, над которой были прогалины голубого неба, оставалась синей. Вода — это точное отражение неба на земле.

В парке было много людей: кто-то купался, прыгая в реку с плавучего пирса, кто-то бегал или катался на велосипеде, кто-то занимался гимнастикой на коврике. Очень здорово, что набережную в Весьегонске не сделали бетонной, а просто слегка облагородили речной берег, оставив природу в ее первозданном виде. Это правильнее, это честнее.

Какие-то небольшие элементы парка-леса в Весьегонске настраивали на душевный лад. Ведь город часто складывается из мелочей — из небольших элементов составляется огромная цельная картина. Если элементы уютные, то и масштаб получится уютным.

Например — вот такие скворечники.

Немного природы, играющей с солнцем, — сидя на лавочке, можно смотреть кино, которое сходу создает природа: вот солнце спряталось за облака, вот вышло и выхватило кусочек леса на противоположном берегу, вот подсветило воду.

Вечерело. Прогулявшись по набережной, мы вернулись к Кайрону и поехали искать место для ночевки. Еще даже не выехав за дорожную табличку «Весьегонск», мы увидели классную своротку в сосновый лес и, естественно, поехали по ней — сходу нашли отличное место для ночевки. Сосновым лесом я готова восхищаться бесконечно — он нравится мне намного больше обычного леса центрального региона с густым подлеском и буреломом. Наверное, это старая психологическая травма после кучи пеших и велосипедных мероприятий, которые проходили по подмосковным лесам, когда мне приходилось либо тащиться десятки километров через бурелом, либо тащить при этом на себе 12-килограммовый велосипед, а потом втыкаться в какое-нибудь болото и вновь обходить его по бурелому. После тех пеших походов я побаиваюсь слов «давайте пойдем по азимуту» и очень люблю сосновый лес. Потому что в сосновом лесу нет густого подлеска и есть приятная почва.

Мы вскипятили чай. Тот день оказался очень жарким — с самого утра солнце грело под +30, на Кайроне безостановочно молотила вискомуфта, мы не выключали кондиционер, а воздух обволакивал тело с целью его поджарить. Я была только рада, но потихоньку начинала сомневаться, действительно ли я безумно люблю жару, но к вечеру небо затянуло тяжелыми облаками, поднялся ветер, МЧС тут же прислали смс-ку «не паркуйтесь под деревьями, опасно!», с неба полил дождь, а я задумчиво смотрела на шатающиеся сосны, которых тут было в избытке, и думала, куда бы мне перепарковать Кайрона, чтобы было «не под деревьями» — в соответствии с тем, что рекомендует МЧС. Место без деревьев я не нашла, поэтому мы со спокойной душой легли спать в машину, решив, что сделали в плане парковки всё, что в наших силах.

По части ночевки — после Монголии и Армении мы окончательно убедились, что ночевка в машине нам нравится в разы больше, чем ночевка в палатке, а потому в эту короткую поездку спальное место было быстренько организовано в Кайроне посредством правильно вырезанного пеноплекса, который валялся в гараже с прошлого лета, пары пенок и надувного матраса.

Ночью по крыше иногда стучали шишки, за пределами кузова выл ветер.

— Я слышу, как скрипят сосны.
— Надеюсь, они крепкие.
— Утром узнаем.

Нам повезло — сосны действительно оказались очень крепкими и ни одна из них не свалилась на Кайрона, ограничившись шишечной бомбардировкой.

В тот же вечер солнце подарило нам прекрасный закат. Я открыла дверь и увидела невероятный оранжевый цвет, просачивающийся сквозь деревья. Насыщенный оранжевый, переходящий в рыжий. Я попыталась что-то сфотографировать, но наверняка оно не передает.

Утром погодка не шептала.

— Когда я смотрел прогноз, он говорил, что все три дня будет в районе +20.
— Ну так и есть. Вчера было +30. Сегодня +10. Среднее +20. Всё правильно спрогнозировали!

Утро принесло картины воды с лесного пригорка.

Бегать по сосновому лесу я готова была бесконечно долго. Даже с 12-килограммовым великом. Его у меня с собой не было, но если бы был, я бы всё равно бегала с ним на горбу и делала сто миллионов фотографий.

Классный Кайрон в классном сосновом лесу.

Из леса мы вернулись на местную грунтовую трассу. Меня качество покрытия вполне устраивало — это мягче, чем прыгать по здоровенным провалам в асфальте. На грунте трясет равномернее.

Вскоре нырнули из Тверской области в Вологодскую. На въезде в Вологодскую область висел огромный знак «внимание, у нас в области карантин» и был нарисован знак биологической опасности (или мне так показалось?), так что я заозиралась в поисках толп зомби и других опасностей. Зомби не наблюдалось, людей в костюмах химзащиты тоже, деревни оставались обычными размеренными деревнями, и я успокоилась.

Мы держали путь в Устюжну.

— Будем заезжать?
— А что там смотреть?
— Не знаю. Но название красивое! Наверняка там есть что-то красивое!
— Ну окей, давай попробуем.

Красивое ждало на въезде в город — на очередной развилке стояла здоровенная церковь, я тут же выдала «ого!», и мы решили сходить посмотреть, что это тут за чудо стоит. Оказалось — архитектурный ансамбль конца 17-го века в стиле барокко.

На удивление, мне церковь сильно понравилась и внутри — обычно действующие церкви не вызывают у меня каких-либо эмоций и кажутся скучными, аляповатыми и слишком навязчивыми в количестве украшательств и элементов. Этот храм оказался более интересным и простым внутри, но довольно «стильным». Красивый, но ненавязчивый в плане количества украшений. Всего в меру. Казалось бы, слишком масштабно и слишком давит, но нет — здесь выбрано только два сочетающихся между собой цвета, а каждый элемент точно выверен и подобран.

Наличники-колонны с лепниной — необычное архитектурное решение.

От церкви доехали до центра города и немного прогулялись — Устюжна нам тоже по-своему понравилась, как и Весьегонск. Весьегонск в большей степени зацепил своей набережной, своей обращенностью к природе, своей душевностью. Устюжна, в свою очередь, зацепила улицами старых зданий и симпатичными городскими пейзажами.

Часто я приезжаю в новые для себя города без какого-то маршрута и без знания о том, какие есть в городе достопримечательности. И часто достопримечательности как будто находят меня сами. Ты просто приезжаешь в новый город с открытой душой и фактически идешь по нему, куда глаза глядят. Как будто достал белый лист и наносишь на него лично свой набросок города — без влияния иных мнений, ведь заранее ты не читал о том, куда едешь и что тебя там ждет... Это очень интересный способ познания городов. Не ты планируешь маршрут в городе — а город как будто сам предлагает тебе маршрут.

Еще одна церковь с симпатичными наличниками. Наличники на зданиях в Устюжне — как отдельный вид искусства.

На всем пути через деревни нам постоянно попадались котики. Куда без них! Этот котик — настоящий партизан, специально сел на камень, чтобы замаскироваться. Цвет шерсти соответствует.

От Устюжны мы выбрались на настоящую асфальтовую трассу хорошего качества А-114, ведущую из Ленинградской области в Череповец. На тот момент не особо была понятна ситуация с коронавирусом в Вологодской области — то ли карантин сняли, то ли всё продолжается, то ли транзитом можно, то ли всех заворачивают. Однако мы проехали по трассе мимо Лентьево, где, по идее, располагался пост, без каких-либо проблем и остановок. А-114 радовала своим чудесным асфальтом, очень маленьким трафиком, легкими обгонами. Можно было лететь 100-110 км/ч.

Немного отдохнув от тряски грунтовок, насладившись кусочком асфальтовой цивилизации, мы вновь свернули в сторону воды — на севере Рыбинского водохранилища между двух рек (Молога и Шексна) образуется полуостров, на котором находится Дарвинский государственный природный биосферный заповедник и некоторое количество деревень. Вот туда-то мы и свернули с основной трассы и взяли курс на деревню Борок на оконечности полуострова, возле воды.

Пожалуй, покатушка по этому полуострову оставила у меня самое большое впечатление этой поездки. Там оказалась просто потрясающая природа — я не ожидала встретить такую красоту! Я думала, подобное надо искать севернее. Ан-нет, левый берег Рыбинки и северная часть водохранилища — это тоже невероятно красивые места.

Дорога после съезда с А-114 пошла вдоль Мологи — по противоположному от Весьегонска берегу. Она первоначально была с кусками асфальта, но потом превратилась в шикарный образец взлетно-посадочной полосы.

А чуть позже эта ВПП стала четырехполосной!

Но счастье длилось недолго. Плит, видимо, не хватило, и мы наконец-то попали на полноценную грунтовку. Спустили колеса до 1,5 атмосфер и помчались по ней без существенных отличий от асфальта (ну, правда, скорость была на 50 км/ч меньше).

Природа поначалу была обычной: привычный лес, который я называю «центральнорегиональным», березы, зеленый подлесок, немного болот и затопленных водой канав по обочинам. Вода в канавах имела темный цвет и напоминала черное зеркало, которое, скорее, поглощает, нежели чем отражает.

Но чем дальше мы ехали к югу полуострова, тем головокружительнее становилась природа. Постепенно болота уступили место песку, грейдер — мягким песчаным колеям, березовый лес — соснам, а зеленая растительность по обочинам — люпинам. И вот это сочетание — фиолетовые люпины, желтый песок, зелень сосен — цепляли до глубины души и заставляли восторгаться на каждом новом повороте дороги.

На дороге часто встречались мосты, а вместо обочин по сторонам раскинулась вода.

Изредка мы проезжали через местные деревни.

— Какие милые домики! — восклицала я. — Такие чудесные образцы деревянного зодчества я видела в музеях деревянного зодчества!
— А тут — в естественной среде обитания.

Грунтовка превратилась в настоящее ралли-приключение, я радостно влетала в лужи, поднимая тучи брызг, а штурман жаловался, что теперь он чувствует себя, как в танке, с этими заляпанными боковыми стеклами. Я восторгалась люпинами. В тот момент они мне казались самыми прекрасными цветами на земле.

Вскоре мы подъехали к заповеднику.

Дорожка бежала дальше, а природа становилась всё более головокружительной. Вот уж точно — если хочешь невероятной природной красоты, то самый выигрышный вариант — поехать куда-нибудь в заповедник! Уж кто-кто, а заповедники знают, где действительно красиво =)

Дорога заканчивалась в деревне Борок, где мы нашли здание администрации заповедника, пустынное и как будто закрытое. Я подумала, что здесь пока что карантин, поэтому бесполезно ломиться внутрь и искать людей, а потому мы спрятали Кайрона возле дороги и отправились бродить по здешним местам пешком.

И чисто случайно наткнулись на экотропу заповедника. Естественно, удержаться было сложно — если есть экотропа, по ней обязательно нужно пройтись!

Местная природа.

Белый мох — ну это совсем северные пейзажи, я не ожидала его найти в Вологодской области. Кажется, я плохо знаю вологодские края и очень их недооцениваю!

Рыбинское водохранилище — как ни крути, а проект поражающий. В интернете часто натыкалась на статьи вида «бедные деревни, всех затопило». С другой стороны — это же какой гений инженерной мысли, это же как точно всё нужно рассчитать, чтобы затопило определенную площадь такой массой воды, чтобы в будущем не размыло берега (наверное, берега насыпали и лес высаживали?).

Вдоль экотропы постоянно попадаются информационные таблички с любопытными фактами.

Орнитологическая вышка на экотропе.

Уютная заводь на тропе.

Насыщенный зеленый.

Бетонные ванночки — это специальные бассейны для разведения и изучения паразитов, обитающих в рыбах.

Другие ванночки, огороженные сеткой, — бассейны для изучения змей.

— Пойдем отсюда, я боюсь!
— Ты совсем не хочешь пообщаться со своими родственниками?
— От таких родственников надо бежать так, чтобы пятки сверкали!
— То есть то, что это твои родственники, ты не отрицаешь...

Игровая площадка для увлеченных метеорологов.

Одна из информационных табличек рассказала, что этот заповедник «имеет важное значение для сохранения и воспроизводства рыбных запасов водохранилища, т.к. большая часть нерестилищ сосредоточена в заповеднике и его охранной зоне; это одна из главных причин высокой продуктивности заповедника»(с).

Экотропа оказалась совсем короткой, от силы километр, так что прогулялись в обратную сторону по ней же, прошлись немного по обрыву берега, побольше повосхищались местной природой, чтобы наполниться впечатлениями и эмоциями.

И двинулись в обратную дорогу по всё той же классной, живописной автомобильной тропе, по обочинам которой росли люпины. На обратном пути дорога стала еще красивее: выглянуло солнце и добавило красок природным картинам.

Непосредственно возле деревни Борок грунтовка отсыпана каким-то серым щебнем. Он не очень сочетается с окружающими видами — самые красивые места находятся там, где серый щебень уступает место обычному желтому песку, который намного лучше сочетается с зелеными соснами и фиолетовыми цветами. И голубым небом, конечно.

Покинув зону заповедника, съехали на лесную дорогу, попав в новое живописное место — удобную полянку рядом со спуском к воде.

Я не преминула побегать в округе и немного пофотографировать (пока штурман готовил обед и не припахал к этому занятию меня). Определенно, северная часть Рыбинского водохранилища, этот чудесный полуостров, оставили у нас самые крутые и позитивные впечатления в этой поездке.

После обеда двинулись дальше в путь. Еще немного люпиново-песчаной красоты.

Османд предложил срезать дорогу какой-то лесной тропой, мы ему доверились и попали на дорогу шириной в одну машину.

Вскоре начались лужи.

Когда мы собирались в эту поездку, в тот момент, когда закидывали в багажник куски пеноплекса (читай — нашего спального места), штурман спросил:
— Сапоги-болотники берем?
— Мммм. Да. Давай возьмем. Чтобы они не пригодились. Ведь если берешь с собой какую-нибудь объемную и ненужную хрень, она обязательно не пригодится! Так мы сумеем избежать бродов и глубоких луж на своем пути.

Этот принцип не сработал.

Я как раз рассказывала штурману про путешествие на Кольский в 2014 году и про то, какая там дорога, про водные «ванночки» на этой дороге, про то, как мы их объезжали либо как ныряли прямиком в них.

— В общем, эта ванночка представляет собой протяженную лужу прямо на дороге. По обочинам тянутся такие бортики, которые не дают воде уходить, и... А. Ой. Ну вот она, да, можешь посмотреть вживую.

Такую ванночку мы и встретили по пути на этой дорожке в районе Рыбинского водохранилища. Пришлось мне всё-таки надевать сапоги-болотники и проходить ее целиком, нащупывая под водой колею. Уровень воды оказался мизерным, так что Кайрон проехал без проблем.

В следующей луже мне показалось, что мы погрузились ко дну и затопили что-нибудь важное под капотом, но штурман убедил меня, что всё окей. Хотя ремень начал свистеть, а он свистит на Кайроне только после полноценных бродов. Позже мы обнаружили, что воду (видимо, вискомуфтой) закинуло на утеплитель капота (нашитый с внутренней части капота по всей его площади), оттуда вода накапала сверху на воздухозаборник (не попав внутрь). Я подумала, что в дальнейшем надо внимательнее относится к глубине всяких безобидных луж. Однако это понимание больше не пригодилось — с лесной тропы мы выехали на полноценную трассу полуострова. Сначала — на широкую грунтовку, затем — на полюбившиеся нам бетонные плиты, напоминающие ВПП.

С полуострова мы выползли на всю ту же асфальтовую трассу А-114 и взяли курс на Череповец.

По пути заехали в деревню Нелазское, чтобы посетить любопытный образец деревянного зодчества — церковь. Любопытна она тем, что, во-первых, огроменная, а, во-вторых, собственно, деревянная. Она немного грустная, потому что местами перекошена. Внутрь, к сожалению, попасть не удалось, хотя было бы интересно посмотреть на внутренние переходы и залы в таком необычном строении.

Этакая деревянная «заплатка» для восстановления здания.

Варианты деревянного украшательства.

Обошли церковь кругом, рассмотрев ее с разных сторон.

От Нелазского мы доехали до Череповца. В Череповце я тоже бывала ранее — город, увы, не оставил о себе какого-либо впечатления. Может быть, потому что я там была глубокой осенью. Серый, неуютный, насквозь промышленный. Мы тогда пытались по нему погулять, но нашли мало что интересного (кроме потрясающего льда на реке Шексне). Так что и в этот раз решили в городе не задерживаться, а пролететь его насквозь без остановок, тем более, что Вологодская область продолжала пугать карантином — я опасалась, что в Череповце нас развернут либо запретят въезжать в город и отправят делать крюк через Вологду. Но нет, повезло: на посту Кайрона остановили, у нас проверили документы, на этот раз не стали спрашивать, везем ли мы что-нибудь запрещенное (несмотря на уляпанный по крышу водой из луж кузов и куски травы и листьев, торчащие из крепления антенны), а спросили, куда именно мы едем. Ответили, что в Рыбинск, — нас спокойно отпустили, более не задерживая.

Пролетели Череповец и вышли на Пошехонский тракт — асфальтовую дорогу вдоль правого берега Рыбинского водохранилища, идущую в Пошехонье, а затем — в Рыбинск.

За остаток дня мы долетели до Пошехонья, уехали чуть дальше него и где-то в районе речки Ухры встали на ночевку в лесу.

В целом, дорога вдоль правой части Рыбинки не представляет большого интереса после чудесной левой части. Во-первых, совсем другая природа. Левый берег — это сосновые леса, классные грунтовые тропки в них, удобные подъезды к воде. Правый берег — это, по большей части, поля, болота и обычный «центральнорегиональный» лес — такое впечатление, будто с Подмосковья никуда не уезжал. При этом на правом берегу любые мало-мальски пригодные к передвижению территории заняты деревнями или отдельными домами — видимо, мало места для того, чтобы нормально что-то построить из-за множества болот и подтопленной почвы. На левом берегу больше природных мест.

Во-вторых, левая часть водохранилища мне показалась как будто более интересной с точки зрения истории. В каждой деревне можно найти какую-нибудь заброшку или что-нибудь историческое. На правой части есть Пошехонье и Рыбинск и, по ходу дела, всё.

Что касаемо дороги вдоль правой части Рыбинки, то она была асфальтированной, но крайне разбитой. Когда мы только по ней поехали, наш разговор был таким:

— Помнится, несколько лет назад я ездила этой дорогой в Череповец и здесь было очень хреновое качество асфальта, поскольку Кайрон хлопал закрытыми дверями.
— Да норм сейчас.
— Починили, наверное. Или просто тогда я еще не исколесила кучу грунтовок и мне казались ужасом любые ямы. Да и пружины подвески тогда штатные стояли.

Однако через некоторое количество километров разговор стал другим:

— Я думала, дорогу починили. Но, на самом деле, с тех пор ничего не изменилось.
— Я тоже заметил, что Кайрон всё так же хлопает закрытыми дверями.
— Значит, наше тогдашнее впечатление было правильным.

В общем и целом — хреновый там лежит асфальт. Очень.

Что-то посмотреть и чем-то впечатлиться на этой дороге сложно. Лес, деревни, редкие размытые своротки. Понравилась панорама Пошехонья — довольно лирическая и симпатичная.

Один раз мы съехали на хорошую грунтовку, чтобы подъехать к воде и полюбоваться водной гладью — полноценно посетить правый берег Рыбинки.

За Пошехоньем попытались найти место для ночевки — это оказалось нетривиальной задачкой. Если на левом берегу Рыбинки можно было сунуться в любой лес и найти там кучу тропок, то на правой части редкие съезды вели либо в деревню, либо на чью-то дачу, либо уплыли и требовали наличия гусеничной техники. Мы грустно ехали и искали местечко минут 40 или 50. В конце концов, нашли какую-то грунтовку с лужами в каком-то лесу на берегу какой-то реки, проползли через легкую грязь и выехали на хорошо утоптанную грунтовую дорогу прямо на берег и проехались вдоль него. Каждый клочок берега был уставлен палатками и машинами. Видимо, из-за того, что съезжать на длительном отрезке дороги в лес решительно негде, люди тусуются на таких вот редких удачных пятачках грунта, не превратившегося в болото. К тому же, была суббота и теплый вечер.

Ехать искать следующий вход в лес, который будет непонятно когда, не было никаких сил. Поэтому разглядели с грунтовки заросшую колею в чащу леса и отъехали от берега туда, углубившись в кусты и деревья.

Отдыхающих на берегу нам теперь не было видно, зато иногда было слышно их музыку, но не очень громко — не мешало. Быстро сварганив вечерний чай, ушли спать, не сильно беспокоясь по поводу иногда раздающихся криков и музыки — в конце концов, мы один раз ночевали в Кайроне возле жд-путей, по которым носились товарняки и тепловозы, и нам было норм. Что уж говорить о легкой вечеринке за широкой полосой деревьев. В Кайроне хорошая шумоизоляция — так что поспали чудесно.

Утром выползли из леса и по трассе доехали до Рыбинска — конечной точки нашего путешествия. В Рыбинске, как я говорила, мы бывали давным-давно — 8 лет назад этот город производил уютное, но немного заброшенное впечатление. Не так давно я была на очередных соревнованиях и встретила там судью из Рыбинска, с которой мы отлично пообщались — она сказала, что Рыбинск немного отремонтировали и слегка привели в приличный вид. Потому мы и решили сделать остановку в этом городе, чтобы посмотреть, насколько сильно он изменился. К тому же, летом мы в нем не бывали.

Забегая вперед, скажу основное — Рыбинск невероятно похорошел. Его и вправду отлично подлатали и превратили в реальный образец для подражания!

Гуляли мы по городу часа полтора или два, ходили по улицам, по набережной, наслаждались солнцем. И впечатление осталось однозначное: город изменился только в лучшую сторону. Он был замечательным, но сейчас стал еще более замечательным и привлекательным.

Мост через Волгу. Монументальное и масштабное сооружение. Этот вид громадного моста через реку в Рыбинске напомнил мне Красноярск и тамошний монументальный мост через Енисей — с поправкой на то, что Енисей в несколько раз шире, а красноярский мост в несколько раз монументальнее. Но какое-то братское сходство определенно есть!

В центре города, возле набережной, возле одной из самых масштабных церквей Рыбинска в выходной день мы без проблем воткнули Кайрона на парковку. Бесплатно.

На центральных улицах города все дома, в основном, имеют 2-3 этажа и очень стильно покрашены и сделаны. Многие дома исторические — современные архитекторы постарались подчеркнуть их историю, приведя в божеский вид, но не угробив их современностью. Подбор цветовых гамм, двери, окна, вывески — всё сделано в едином стиле и позволяет любоваться непосредственно зданиями, а не огромными плакатами на них.

Кстати, вывески и плакаты. Архитектура зданий не завешана двухметровыми уродливыми вывесками с такими же огромными уродливыми буквами вида «ЗДЕСЬ ПЯТЕРОЧКА, ДАВАЙ БЫСТРО ЗАХОДИ». Надписи и вывески сделаны небольшими и в стиле домиков.

Мы встретили универсам Верный — он находится в здании красного оттенка, но, видимо, универсаму запретили перекрашивать здание в свой красный цвет и вешать свою стандартную вывеску — и вуаля, вывеска Верного сделана в стиле здания, а потому не портит архитектуру. Почему бы так не делать всем?

Засилья Пятерочек, Дикси и Магнитов мы не наблюдали — центральные улицы захватил малый бизнес. Небольшие магазинчики самых разных направлений — вот оно, то, чего не хватает многим современным городам (по крайней мере, в Подмосковье).

Все улицы чистенькие, дороги хорошие, сделаны удобные тротуары, удобные пешеходные переходы со светофорами, всё везде приятно и для людей, и для машин. На улицах города, особенно на набережной, было полным-полно бегунов и велосипедистов.

Да, не всё в Рыбинске доделано, не все здания приведены в красивый вид, но большая их часть всё-таки отреставрирована и отремонтирована. Встречаются нуждающиеся в ремонте дома, но их немного, и видно, что они пока в процессе и скоро их обязательно сделают.

В одном из скверов Рыбинска встретили табличку о том, что здесь проведена антиклещевая обработка. Это первый город, в котором я встречаю такую штуку.

Деревьев в Рыбинске хватает, на некоторых улицах тянутся ввысь новые саженцы.

Мы сходили и в более отдаленную часть города, где высились многоэтажки (9-12 этажей). Не сказать, что там нашлись какие-то заброшенные окраины, нет. Всё тоже оказалось довольно чистенько и уютно. Старые многоэтажки довольно сложно привести в действительно красивый вид, но, может быть, у Рыбинска и это получится?

А какое классное сделали здание вокзала!

В Рыбинске обнаружился и католический костёл. Как религиозный объект он не действует, однако само здание сохранено (в нем обнаружился студенческий клуб) — можно полюбоваться нетипичной для наших широт архитектурой.

Очень яркая и красивая в Рыбинске набережная — на ней мы тоже встретили кучу бегунов, велосипедистов, мам и пап с детьми, да и просто гуляющих-отдыхающих.

С набережной в разные стороны открывались виды реки и других частей города.

Парк радовал зеленью. Мы встретили уютные рекламные лавочки — это классная идея, когда какая-то фирма хочет где-то разместить свою рекламу и ей предлагают сделать эту рекламу в виде лавочки — и для города польза, и фирме реклама, профит.

Табличка на набережной — не просто «сюда не ходи, купаться нельзя, потому что нельзя», а с подробным объяснением, что и почему.

Чудо-юдо рыба-кит?

Обязательный атрибут уважающей себя набережной — утки =)

В общем, с чистой совестью могу теперь рекомендовать всем желающим ехать в Рыбинск. Ей-богу, город реально похорошел и стал очень классным! Там есть, что посмотреть, там приятная атмосфера, там красивая набережная и красивые улицы, да и вода недалеко. И самое главное — это шикарный образец, как можно отреставрировать историческую архитектуру и подчеркнуть историческое прошлое, но при этом не свалиться в аляповатость и не устроить засилье современной рекламы.

Собственно, Рыбинск стал заключительной точкой нашего маршрута. Упаковавшись в Кайрона, мы взяли курс домой — вышли на дорогу в сторону Мышкина, оттуда прилетели в Углич и оттуда через Калязин покатились в свое родное Подмосковье.

Общий километраж поездки составил 1370 километров — это как раз то, что нужно для трехдневного путешествия, которое совершается не ради преодоления, а ради отдыха.