Французское путешествие с малышом. Часть 3

Начало здесь. 

Продолжение здесь.

Часть 7-я. Маршрут: Мон-Сен-Мишель — устрицы в Канкале — ночлег в деревне Ланже.

Позавтракать сходили в кафе напротив гостиницы, где пекли замечательные плюшки с изюмом и варили отличный кофе. Теперь настало время более подробно исследовать Мон-Сен-Мишель.

Утром наилучшие виды открываются с плотины в устье реки Куэнон, находящейся прямо за околицей деревни, по левой стороне дороги. Пропустить нереально: туда активно стекаются бородатые дядьки с тяжелыми штативами, и обвешанные камерами по самое «немогу». Недавно начался отлив, и многочисленные чайки, бакланы и цапли, привлеченные открывшимся дном запруды, массово катались на волнах, вопя: «Yee-haaa!» Ну ладно, не вопя, но выглядело именно так :)

Пока супруг искал наиболее удачные ракурсы, и как всегда по доброте душевной откликался на просьбы: «Дяденька, сфотографируйте нас пожалуйста!», я развлекала всю честную компанию чтением наиболее интересных фактов из путеводителя.

Оказывается, во Франции Мон-Сен-Мишель уступает по популярности только Эйфелевой башне и Версалю, и ежегодно посещается около двумя миллионами туристов. В конце 19-го века остров связали с материком при помощи дамбы, которая в результате нарушила отлаженный природой приливо-отливный режим, а участки бухты вокруг скалы стали заполняться песком и илом.

Чтобы вернуть Мон-Сен-Мишелю его прежний, овеянный легендами, облик, в устье реки Куэнон ведется строительство новой дамбы, призванной задерживать попадание ила в реку во время прилива, и способствовать его выносу в Ла-Манш во время отлива.

Во время нашего посещения всё еще была доступна парковка прямо рядом с аббатством, открытая только во время отлива. Часы приливов-отливов можно проверить вот по этому расписанию >>

Как только вода спадает, на стоянки выгоняют вот такие грузовики, которые счищают лишнюю воду и наносной ил:

Но с апреля 2012 года всё изменилось. В связи с новым строительством, посещение Мон-Сен-Мишеля тоже проходит по-новому. Обо всех подробностях, и как теперь попадают к скале, будь то на машинах, велосипедах, или пешком, можно узнать здесь >>

Вообще, «спасение Горы» — очень популярная тема во Франции. Еще Виктор Гюго писал, что «Мон-Сен-Мишель для Франции — то же, что пирамиды для Египта». Так что же привлекает огромное количество туристов и паломников в Мон-Сен-Мишель? Наверное, смесь истории, мифов и природной красоты места, ведь по преданию библейское сражение Архангела Михаила с Сатаной в образе дракона завершилось именно здесь.

В начале 13-го века, всего за 17 лет — срок невероятный для того времени — на вершине скалы было воздвигнуто аббатство Ла-Мервей (в переводе «чудо»), которое считается ныне общепризнанным образцом средневековой готики.

Сегодняшний облик горы — результат многократных перепланировок, разрушений, разгула стихий, пожаров, человеческих заблуждений и подвигов. Это культовое сооружение имеет и огромное светское значение. Здесь не только молились, но и сражались, и замышляли заговоры. Около 1420 года, в разгар Столетней войны, сам настоятель хотел сдать аббатство осаждавшим остров англичанам. Однако 119 рыцарям, защищавшим крепость, все равно удалось её отстоять. С тех пор благодарные французы называют святого Михаила своим небесным покровителем.

После получасового утреннего променада, мы уже были у подножия скалы. Зрелище на редкость впечатляющее даже для современного человека, что уж говорить о предках. Через массивные кованые ворота вышли на единственную улицу средневекового городка, постоянные жители которого (прописано 42 человека) заняты, в основном, в туристической сфере: держат гостиницы, рестораны, сувенирные лавки. Большинство туристов запутывается в них, и нам представился шанс обогнать эту многоголосую, разноязычную толпу. Однако с коляской в горку, а кое-где еще и по довольно крутым ступеням, ходить было не с руки, поэтому решили разделиться. Муж с заснувшим ребенком остались за столиком подвернувшегося кафе, а я полезла наверх, фотографируя по пути интересности.

L’Echauguette de la Pilette — малая ступенчатая башня на западной стене аббатства:

Два раза в лунные сутки (через 24 часа 50 минут) в бухте наблюдаются приливы и отливы, самые сильные на побережье Европы и вторые по амплитуде (после залива Фанди) на всём земном шаре. Бывает, вода отходит от Сен-Мишеля на 18 км и распространяется до 20 км вглубь побережья. Пески вокруг скалы опасные, серые и вязкие, вечно пропитанные морской водой, и могут засосать, как болотная трясина. Каждый год, несмотря на предупреждения и знаки «Осторожно: зыбучие пески!», в них гибнет по несколько туристов за лето.

Песок бухты больше похож на ил, становится плотным, когда высыхает, но, смешиваясь с водой, превращается в вязкую глинистую массу. Дно во множестве изборождено руслами речушек и ручьев — и именно они, по-видимому, и представляют реальную опасность. Потоки воды легко разжижают песок, и в руслах даже небольших ручейков могут образоваться те коварные зыбуны, в которые рискует угодить излишне самонадеянный путешественник.

Раньше, до строительства дамбы, посещение Мон-Сен-Мишеля (вернее, подход к нему) было настолько опасным, что перед отправлением туда люди писали завещания. В настоящее время скала становится настоящим островом только дважды в году, во время весеннего и осеннего равноденствия, когда приливы особенно сильные, — вода «накрывает» шоссе.

Бытующее сравнение скорости прилива у Мон-Сен-Мишель со скоростью скачущей галопом лошади преувеличено. Максимально возможная скорость прилива здесь — 6 км/ч, однако при попутном ветре на отдельных участках может достигать 20-30 км/час.

В Мон-Сен-Мишеле можно попробовать всё, чем гордится регион: свежих устриц, мидий в соусе из белого вина, раков, морских гребешков, улиток с домашним майонезом, фуа-гра и карамель из соленого сливочного масла, гречишные блины. Но самое знаменитое блюдо — это омлет, да не простой, а от «мамаши Пуляр» (La Mere Poulard). Ресторан расположен прямо на главной улице, а его стены пестрят фотографиями знаменитых посетителей: короли и королевы всех мастей, последний император Японии, Эрнест Хемингуэй и Ив Сен-Лоран.

Для гигантских омлетов яйца долго, вручную, взбивают венчиком в медной миске, после чего выпекают в сковородке с длинной ручкой в очаге, на дровах. Результат больше походит на пышный пирог-суфле, нежели на привычный омлет. Он может быть сладким или соленым, причем начинку (сыр, ветчину, грибы) подают отдельно. Говорят, мамаша Пуляр придумала готовить именно омлеты, для того чтобы успеть накормить всех желающих в промежутке между отливами и приливами.

Цены совершенно недемократичные: 25 евро за 100 грамм, а минимальная порция составляет 300 грамм. В результате, за 75 евро вы получаете «базовый» омлет, правда с половиной лобстера-гриль и картошкой с трюфельным маслом. Вот такой «фастфуд» для богатеньких буратинок.

Обойдя аббатство по кругу, я вышла прямо на мужа и проснувшуюся дочку, которые уютно устроились в очередном ресторанчике в ожидании сидра. Ну а что еще нужно пить, путешествуя по Нормандии? Конечно же, сидр, кальвадос, и поммо.

Пока вся остальная Франция упивалась вином, шампанским и коньяком, жители Нормандии и Бретани испокон веков предпочитали сидр всем остальным алкогольным напиткам. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. В отличие от регионов с более теплым и мягким климатом, виноградники здесь росли плохо. Зато менее прихотливые яблочки всегда водились в изобилии. Однако для производства сидра и кальвадоса можно использовать только 48 сортов. Это не обычные столовые, а специально выведенные мелкие яблочки, чрезвычайно богатые танинами. Среди них различают четыре категории, условно называемые горькими, горько-сладкими, сладкими и кислыми.

Яблоки собирают с конца августа до середины ноября. Раньше для производства алкоголя использовали падалицу, но с введением в Нормандии системы апеллясьонов (фр. Appellation d’origine contrôlée — контроль подлинности происхождения), яблоки стали собирать только с деревьев. В крупных хозяйствах используют специальную машину, которая обхватывает ствол металлическими лапами и трясет его. Собранные яблоки моются в потоке воды, который несет их в накопитель. Там их еще раз ополаскивают родниковой водой, сушат и затем отправляют под пресс. Обычно из одной тонны яблок получают 650 литров сока. Яблочное сусло бродит около пяти недель, и в результате получается сидр — легкий шипучий напиток крепостью 4-6%.

Далее у сидра две дороги: к столу в виде прохладительного напитка или на кальвадос. Сидр очень популярен во Франции, во многих семьях он нередко служит дешевой заменой шампанскому к праздничному столу. Для того чтобы стать кальвадосом, ему надо проделать еще немалый путь. В разных регионах Нормандии и у разных производителей сидр проходит как одинарную, так и двойную дистилляцию. Затем, получившийся из сидра дистиллят (70%) должен провести не менее двух лет в дубовых бочках, теряя градус и объём (так называемая «доля ангелов»). Затем молодой кальвадос переливают в бочки небольших размеров, обеспечивая тем самым большую площадь соприкосновения с дубом. Всего же выдержка кальвадоса может достигать и 12, и 25, и даже 50 лет.

И наконец, последняя, самая деликатная и таинственная операция в производстве кальвадоса — это ассамбляж, то есть смешивание спиртов разных яблок. Именно в ней и заключены «секреты фирмы» всех ведущих производителей, таких как P’ere Magloire, Boulard, Lecompte. Процентное содержание спиртов — собственность компании, поэтому купажи разных производителей обладают фирменной индивидуальностью и имеют узнаваемый стиль.

Кстати, возраст кальвадоса — яблочного (или грушевого) бренди, определяется по самому молодому из участвующих в ассамбляже спиртов.

А вот если к кальвадосу добавить неферментированный сок, который получен из яблок для сидра, получится ещё один типично нормандский напиток — поммо. Обычно смешивают в пропорции двух частей сока к одной части кальвадоса двух или более лет выдержки. Крепость выходит 16-18%. Охлаждённый до 8-10°С поммо считается замечательным лёгким аперитивом.

Путешествуя за рулем, яблочную 40-градовку пить, естественно, не стали, а вот сидр пошел на ура — отлично освежает и приносит хорошее настроение с каждой каплей.

Окинув прощальным взглядом удивительно фотогеничный облик Мон-Сен-Мишеля, мы взяли курс вдоль побережья на запад. До свидания, Нормандия, … и добро пожаловать в Бретань!

 Материковую часть суши напротив скалы занимали километры полей-польдеров, отвоеванных человеком у моря, где разводят овец породы La Grévine. У них удивительная судьба: овечки проходят начальную кулинарную обработку ещё при жизни, потому как вольно пасутся на солончаках. Ягнята «гревин» готовы к употреблению по достижении трех-шестимесячного возраста. Французские рестораны так и пишут в своих меню: l’agneau de pré-salé, то бишь «ягнятина с соленых полей». Благодаря высокому содержанию соли и йода, мясо имеет ярко выраженный вкус и считается деликатесом.

По обочинам дороги тянулись нескончаемые маковые поля, а местные жители активно торговали самодельным сидром. Повысить градус позитива и порадовать себя, вернее свои вкусовые рецепторы, мы решили устрицами. Для этих целей как нельзя лучше подходил Канкаль, расположившийся всего в каких-то 50 км от МСМ, на так называемом «Изумрудном берегу».

Cancale называют «устричной столицей» провинции Бретань, ведь из 5 тысяч жителей городка более половины заняты разведением и продажей устриц, а остальные — обслуживанием всех тех, кто приезжает сюда полакомиться этим изысканным блюдом.

«Давайте спорить о вкусе устриц и кокосовых орехов с теми, кто их ел, до хрипоты, до драки, воспринимая вкус еды на слух, цвет на зуб, вонь на глаз, представляя себе фильм по названию, живопись по фамилии, страну по «Клубу кинопутешествий», остроту мнений по хрестоматии…
Прошу к столу — вскипело!» (М. М. Жванецкий).

Оставив машину прямо на набережной на платной стоянке, мы отправились в сторону устричных плантаций, которые отлично просматривались с высоты бетонного парапета, да и отлив сыграл на руку.

После средневекового затишья, мода на устриц возродилась в Европе с лёгкой руки Людовика XIV Короля-Солнце. А к середине 19-го века запасы устриц истощились, и во Франции был издан указ, предписывающий собирать их только в те месяцы, в названии которых содержится буква «р», и ни в коем случае не трогать с мая по август. По другой версии — устрицы летом озабочены продолжением рода, а из-за любовных мытарств они сильно теряют во вкусе. Но так как положения эти меры не спасли, то следующим указом был разрешен импорт устриц Crassostrea angulata из Португалии. Последствия были огромны: понаехавшие эмигрантки сумели прижиться и колонизировать южное побережье Атлантики, полностью вытеснив исконную жительницу этих мест, плоскую устрицу Ostrea edulis, которой наслаждались Людовик сотоварищи.

В конце 1960-х местные устричные фермеры оказались на грани банкротства — эпидемии погубили их плантации. Пришлось французам опять обращаться к заграничной помощи, то бишь завозить к себе молодь устриц японских, Crassostrea gigas, похожих на португальские, но более крупных, а главное — устойчивых к вирусу.

Ныне эксплуатируемая вогнутая устрица («крёз» от фр. «creuse» — вогнутый), по виду очень напоминающая сжатые каменные кулачки, сейчас практически полностью вытеснила производство плоских устриц из большинства устричных регионов Франции. Настоящая легендарная европейская устрица Ostrea edulis выжила в… Хорватии, поэтому эксклюзивные французские устричные хозяйства закупали устриц-производителей после эпидемии именно там.

Общая площадь устричных плантаций Канкаля — 400 га, а перемещаются по ним, в основном, на тракторах.

Сегодня в Канкале выращиванием молоди не занимаются вовсе, поскольку оказалось, что гораздо выгоднее покупать моллюсков в возрасте от 1 до 6 месяцев на специализированной ферме на юге Атлантического побережья Франции, где условия для этой стадии культивации максимально благоприятны. В Канкале завезенных моллюсков помещают в специальные мешки из металлической сетки, называемые «пошами» (от фр. poche — карман), размещаемых на столбиках на высоте 25-30 см над уровнем дна, и в которых они недоступны для хищников: чаек, морских звезд, улиток, крабов и некоторых видов рыб.

Окажись устрицы лежащими в толще ила, они погибли бы от недостатка кислорода, да и питаться, фильтруя воду, им было бы затруднительно. А так, условия идеальны, и за день Crassostrea gigas, фильтруя до 7 литров воды, достаточно быстро прибавляет в весе.

Раз в месяц поши с устрицами переворачивают, чтобы моллюски не вросли снизу в металлическую сетку. Взрослая, 4-летняя устрица, весящая 100 и более граммов, становится пригодной к подаче на стол только после того, как металлический мешок с ней будет многократно перевернут, и 10 раз вскрыт и рассортирован.

Часть устриц вовсе не прибавит в весе, и лишь немногие дорастут до пищевой кондиции. Новая сортировка разделит моллюсков и позволит продолжить разведение. В конце концов, устрицы попадут на последнюю сортировку, во время которой они будут разложены по корзинам в соответствии с размером.

Одна из главных характеристик устрицы — это её размер. Для вогнутых устриц № 5 — № 4 — № 3 — № 2 — № 1 — № 0 — № 00, где № 5 — самый маленький, а № 00 — самый крупный. Наиболее востребованный в Европе размер — № 3 (от 80 до 100 г).

На самом мысе мы приметили небольшой палаточный рынок, где устрицами торговали жены рыбаков. Цены стартовали от трех евро за дюжину, плюс 50 евроцентов за лимон. Судя по некоторым отчетам, которые я просматривала до поездки, должны были брать еще «opening fee» за открытие устриц (если вы собираетесь есть тут же), но на деле мы с этим не столкнулись. Затем торговка раскладывает устрицы на специальную тарелку с углублениями, вручая вам со словами: «Скорлупки — a la mer, тарелку и пластиковый нож — верните мне».

— Как так «a la mer»? — «Моментально. В море.» (c)

И действительно, стоило только разместиться на том самом парапете и взглянуть вниз, как стало понятно, что имела в виду женщина. Всё дно было усыпано тысячами мильонов скорлупок, скидываемых сюда, наверное, не одним поколением туристов. Лежит там теперь и наш вклад. Нда, «проникновенье наше по планете особенно приятно вдалеке» :)

Гурманы и ценители устриц могут полакомиться в Канкале и редкими плоскими. Самая удивительная их разновидность именуется «конское копыто», pied de cheval. Их собирают в естественной природной среде, на фермах не выращивают. В среднем, одно «копыто» стоит столько же, сколько дюжина «японских потомков».

Кстати, на счет «писка» устрицы во время её съедения — намутил воду Антон Палыч Чехов в своем грустном-прегрустном рассказе «Устрицы».

«— Папа, устрицы постные или скоромные? — спрашиваю я.
— Их едят живыми… — говорит отец. — Они в раковинах, как черепахи, но… из двух половинок.
Вкусный запах мгновенно перестает щекотать мое тело, и иллюзия пропадает… Теперь я всё понимаю!
— Какая гадость, — шепчу я, — какая гадость!

Так вот что значит устрицы! Я воображаю себе животное, похожее на лягушку. Лягушка сидит в раковине, глядит оттуда большими блестящими глазами и играет своими отвратительными челюстями. Я представляю себе, как приносят с рынка это животное в раковине, с клешнями, блестящими глазами и со склизкой кожей… Дети все прячутся, а кухарка, брезгливо морщась, берет животное за клешню, кладет его на тарелку и несет в столовую. Взрослые берут его и едят… едят живьем, с глазами, с зубами, с лапками! А оно пищит и старается укусить за губу…»

Вот так-то — «…дети прячутся, а оно пищит». Но, к счастью, всё это литературные преувеличения. Мы съели не одну дюжину, и хоть бы одна, собака, пискнула :) На самом деле, устриц есть полезно, их мясо по питательной ценности превосходит мясо таких рыб, как сазан и судак. Оно содержит до 14% белка, 2% жира, витамины группы В, С, D, фосфор, железо, кобальт, кальций, магний, йод.

Главное, чтобы устрицы были только одной свежести, первой :)

Но одними устрицами сыт не будешь, можно сказать, наоборот — они пробудили в нас зверский аппетит. По рекомендациям выбрали ресторан «Chez Victor» — уютное заведение с направленностью в морепродукты, да и идти было недалеко. Недолго думая, взяли «set menu» по 15 евро на человека, куда входил гаспачо или говяжий суп с шафраном на выбор, лосось с травками или в белом соусе, да пол-литра домашнего розового вина. Всё очень просто и вкусно.

Этот ресторан явно пользовался популярностью, особенно среди семей с детьми. А какие навороченные коляски были «припаркованы» у входа: на одной ножке с четырьмя велосипедными колесами, трансформеры, для двойняшек, тройняшек, и даже для тех, у кого еще в дополнение к малышам есть собака — у тех отдельная приступочка. Чувствовали себя как приехавшие на «Жигулях» на гонки среди «Ламборгини» :)

На этом дневной план по достопримечательностям был выполнен, и всё, что оставалось сделать — это доехать до деревушки Langeais в долине Луары (300 км от Канкаля), где у нас было забронировано жилье. По второстепенным дорогам вышли на Rennes, долгое время остававшийся самым маленьким городом в мире с полноценным метро (пальму первенства отобрал Лозаннский метрополитен). А затем, по связкам шоссе с пометками «A» добрались и до самого Ланже. Около деревни полно круговых развязок; ориентироваться удобно по надписям «centreville» (в центр). Полученные при переписке с хозяином гостиницы четкие инструкции позволили в считанные минуты оказаться на месте.

Отель «Le Clos Rabelais» держит британский гей-журналист Шон, очень компанейский и веселый товарищ с забавным чувством юмора. Шутки-прибаутки сыпались из него как из рога изобилия — и на свой счет, и на счет детей, и по поводу королевской семьи, и про русских, и про американцев (американские паспорта, протянутые для регистрации, взял за уголок двумя пальцами, смешно зажав нос при этом). В общем, неординарная персона с широким кругозором. Как известно, кругозор некоторых людей — это круг с нулевым радиусом, который они называют точкой зрения. Но в случае с Шоном, который несомненно имел на всё своё, зачастую оригинальное мнение, образование всё ж таки было видно за версту. А то, что шуточки, порой, выскакивали на грани фола, так может за то и во Францию сослали, от греха…

За 55 евро Шон поселил нас в отдельный домик на своей территории, где к приезду уже было всё подготовлено: кроватка для малыша, мини-кухня с чайными принадлежностями («А вдруг вам ночью захочется чая?!»), масса полотенец, бутылочек с гелями-шампунями в ванной. Довершали картину два огромных плюшевых медведя британской фирмы «Paddington».
— Специально для baby, — заметил Шон. — Наши, настоящие.

Оставив нам бутылочку игристого «Vouvray», он пригласил с утра на завтрак, который божился сделать сам в лучших традициях B&B, и, напевая себе под нос что-то веселое, удалился.

Часть 8-я. Маршрут: долина Луары — Шенонсо — Шамбор — ночлег в Ланже — фермерский рынок — дорога в Бордо.

Еще накануне вечером мы приметили во внутреннем дворе солидный черный джип Land Rover, а утром познакомились и с его владельцами. Помня о приглашении Шона на завтрак, быстренько умылись-причесались, и спустились в обеденную, где уже хлопотал сам хозяин, расставляя на огромном деревянном столе многочисленные кувшины с соками, баночки с йогуртами, джемами, масло, корзинки с булками и круассанами. За столом чинно восседала супружеская пара в летах.

Познакомившись, узнали, что это самый настоящий детектив из Скотланд-Ярда, вышедший в прошлом месяце на пенсию и решивший вместе с женой отправиться в давно откладываемое путешествие по Франции. А тот сверкающий джип во дворе — подарок от конторы за годы службы. Нехилый у СЯ бюджет! Точную должность он не называл, но и так было понятно, что человек занимал далеко не самую последнюю ступень на детективной иерархической лестнице.

Завтракали спокойно, размеренно, с достоинством, поддерживая легкий разговор. Мы тащились от их акцента, а они удивлялись, как это мы проехали вчера аж 350 км с маленьким ребенком; для них это казалось какой-то запредельной дистанцией.

— Да мы сейчас в Техасе проживаем, а там всё большое — и дома, и люди, и расстояния. Привыкли уже.

Шон суетился на кухне, сварив специально для малышки кашу с маслом.

— Надеюсь, ты не будешь кормить её грудью за столом? — вдруг обратился он ко мне. — А то были у меня постояльцы, так дама, никого не стесняясь, выставила свою «boob», мол, ребенок тоже хочет завтракать. Oh, my!

Пришлось заверить, что избавлю общество от такого приятного зрелища :) Постепенно, разговор перешел в другую плоскость: о современном устройстве России, о жизни в Штатах. Очень много ругали своего принца Эндрю. Мы, конечно, были наслышаны о том, что англичане слегка «повёрнуты» на королевской семье, и похоже, это было действительно так — с какой бы темы не начиналась беседа, заканчивалась она неизбежно в околомонархической сфере.

В какой-то момент Шон забрал у меня малышку, отправившись рассматривать с ней коллекционные шары для петанка, и тем самым дав мне нормально позавтракать. В целом, его забота, предупредительность и великолепное чувство юмора сделали свое дело — к хозяину мы прониклись глубокой симпатией.
После завтрака пошли собираться в дорогу. Мистер и миссис Детектив планировали сегодня исследовать только Ланже, ну а мы замахнулись сразу на два замка — Шенонсо и Шамбор.

(кликабельно)

Дорога большей частью проходила параллельно Луаре.

Её, наверное, можно назвать самой французской из всех рек страны. На берегах Луары в течение столетий разыгрывались наиболее знаменательные эпизоды в истории Франции, о которых до сих пор напоминает каменное ожерелье из четырех с лишним десятков старинных замков, свидетелей былых подвигов и предательств.

Глядя на тихую реку, по берегам которой безмятежно восседали рыбаки, а по воде бесшумно двигались редкие каноэ, не стоило забывать, как она выглядела до середины прошлого века: полная караванами судов, идущих к Атлантике. По Луаре плыли гигантские 30-метровые баржи, гружённые тоннами леса, никогда не возвращавшиеся (их продавали в Нанте на древесину); плоскодонки со вздёрнутыми носами, пассажирские суда.

Железные дороги, а потом и автомобильные, окончательно свели на нет речную торговлю и характерную фигуру луарского лодочника. Остались лишь речные порты с тяжёлыми металлическими кольцами на причалах, лодочными ангарами и портовыми доками.
Но почему именно здесь, вдоль Луары, выросли так густо шато-замки? Ответ прост: камень. Река прорыла русло в податливом известняке и туфе. Именно он определил затейливый облик Луарской долины: строительный материал в буквальном смысле лежал под ногами, а это была огромная ценность, потому что в иных местах камень свозили за много лье. Учитывая, что ёмкость телеги не больше одного кубометра, подсчитайте, сколько потребовалось усилий для возведения хотя бы одного замка.

От Ланже до Шенонсо было около 60 км, проходящих большей частью по шоссе A85, с последующим подъездом к замку по живописным, второстепенным дорогам с маркировкой «D». Дорожные знаки хорошо расставлены и понятны; замки обозначаются пиктограммой из пяти точек (как на игральных костях) на коричневом фоне. Утром с парковкой не было никаких проблем (бесплатно, прямо напротив инфо-центра). Купив билеты в автомате (10,5 евро на одного), мы пошли на встречу с прекрасным по длинной тенистой аллее, обрамленной вековыми платанами.

Часы работы и стоимость посещения Château de Chenonceau >>

Шенонсо принято считать наиболее очаровательным и изысканным из всех замков долины Луары, не зря же его ещё называют «Дамским замком». Нежное прикосновение ярких и таких непохожих судеб шести женщин, владевших Шенонсо, сделали его настоящей легендой Франции.

Королевский суперинтендант Тома Бойе строил замок Шамбор (следующий номер нашей программы) так умело и ловко, что на «сэкономленные» средства возвел себе не менее великолепный замковый комплекс — Шенонсо. Узнав об этом, Франциск разгневался и отобрал замок. Его сын Генрих II подарил Шенонсо своей возлюбленной Диане де Пуатье.

После нелепой гибели короля на рыцарском турнире, его супруга Екатерина Медичи выселила ненавистную соперницу из замка, отдав его во владение сыну Франциску II. Там состоялась его свадьба с юной шотландской королевой Марией Стюарт. Через полгода король умер, а его вдову ждали бурная жизнь и смерть под топором палача.

Последним из королевской семьи Франции в Шенонсо жил Людовик XIV в возрасте 12 лет в 1650 году.

Во время Французской революции замок Шенонсо спасла от разрушения его очередная покровительница — Луиза Дюпэн, жена банкира Клода Дюпэна, купившего замок в 18-м веке. Большая поклонница искусств, науки и литературы, Луиза устроила в Шенонсо модный салон и небольшой театр, где собирались все знаменитости того времени. Говорят, крестьяне её очень любили, поэтому замок не пострадал от революционеров.

В 19-м веке Шенонсо купила госпожа Пелуз, посвятившая свою жизнь восстановлению замка. С 1913 года замок принадлежит семье Менье (известного производителя конфет), который закончил реставрационные работы и вернул замку былую славу. Сегодня Шенонсо является частным владением, но открыт для посещения туристов.

«Три грации» Ван Лоо представляют трех мадемуазель де Несле — трех сестер, которые одна за другой были фаворитками короля Людовика XV:

Честно говоря, все эти бесконечные гобелены, мебель, царские кровати с балдахинами и пр. оставили довольно скучные впечатления и быстро утомили. Гораздо интереснее было разглядывать Шенонсо снаружи и гулять по его красивейшим садам.

Особенно привлекательно замок выглядит со стороны воды, отражаясь в её спокойной глади всеми своими прекрасными арками. Зрелище настолько умиротворяет, что хочется забросить смартфоны и твиттеры и гулять, гулять на свежем воздухе до полного слияния с природой :)

Нагуляв зверский аппетит, сунулись было в одно кафе, потом в другое, третье… Но везде получали отказ и недоуменные взгляды — два часа дня, какая еда?! Действительно, самое неподходящее для обеда время! Никак не могли привыкнуть к подобной схеме общепита, очень она оказалась для нас неудобной при путешествии по Франции. Пришлось питаться собственным пайком, возимым как раз ради таких случаев в машине.

Вторая половина дня прошла в окрестностях Шамбора. От Шенонсо до Шамбора ведут 55 км очень красивой дороги через мелкие деревеньки и поля. Минутах в десяти пешим шагом от Шамбора построена очень большая и платная (3 евро через автомат) стоянка, где удобно бросить машину, и выходить к замку через вереницу киосков, торгующих всякой разной мелочью. На протяжении этого променада бодро приветствуют таблички на иностранных языках, в том числе и на русском с ошибками :)

Шамбор нереально красив снаружи. Смотришь на него с фасада снизу-вверх, видишь четкую симметрию до половины, а потом — бац! — взрыв мозга в виде нагромождения воздушных башенок, изящных куполов, тонких колонн и шпилей. По-моему, этот замок нельзя перепутать ни с одним другим, даже посмотрев их все в долине Луары.

Часы работы и стоимость посещения Château de Chambord >>

Замок гигантский — в нём насчитывается более 400 комнат, 74 лестницы и 365 каминов. Если топить по одному каждый день, глядишь, за год управишься со всеми :)

Шамбор — это королевский охотничий дом, который Франциск I повелел возвести в лесах Солони, славившихся своей дичью. Находившийся на месте Шамбора небольшой укрепленный замок был снесен, а на его месте стали возводить сооружение, больше напоминающее дворец. Впрочем, Шамбор строился, как и другие средневековые замки: в центре донжон — высокая башня, по сторонам — боковые башни. Но во всем чувствуется размах, несопоставимый с цитаделями предшествующего времени, ведь к планам замка приложил руку не кто иной, как Леонардо да Винчи.

Более пятидесяти лет в Шамборе ведутся реставрационные работы. Однако хорошо восстановлены только стены и наружное каменное убранство. Революции, нашествия врагов, гражданские войны и дворцовые перевороты основательно опустошили помещения замка. Его огромные залы и коридоры почти пусты, и любители позднеготических доспехов или средневековой мебели могут быть слегка разочарованы.

Конная прогулка по усадьбе:

Любоффф…

…смотри и учись!

Но как же хорошо пикниковать на лужайке перед Шамбором! Целые семьи приезжают сюда, расстилают скатерти, достают припасы и в целом замечательно проводят время «с видом» на каменный шедевр. Не стали исключением и мы. Пока дитё с радостными воплями гоняло по травке, папа с мамой уговорили небольшую бутыль местного вина с лазаньей и пирожками из киоска недалеко от замка. Народу было не много, погода шикарная, тихо, спокойно и очень уютно.

Ближе к вечеру двинулись в обратную сторону, но на этот раз выбрали не живописные сельские пасторали, которыми уже насытились в этот день, а обычную автостраду через Тур. В самом Ланже хотели поужинать в рекомендованном Шоном ресторане, но тот оказался закрыт, как практически и всё остальное. Работал уличный павильон-пивная, но никакой еды там не было, даже пиццы, просто голое пиво. Ходили по улицам с такими же удивленными туристами, пытаясь поесть хоть где-нибудь, но тщетно. Тут уже не до ресторанных рейтингов, когда в животе урчит! Это удалось сделать в… кемпинге на выезде из Ланже, где проходило что-то вроде ярмарки, а в киосках продавали сосиски и жареную картошку с кетчупом. Ну хоть что-то! Взяли еду на вынос, ужинали в гостинице в полном недоумении от здешнего режима.

Утром наша детективо-младенческая компания опять встретилась за завтраком. Пока Шон пёк оладьи, разговорились про September 11, Моссад, ЦРУ и КГБ, причем серьезно, без шуток-прибауток. Илья и Мистер Детектив во многом придерживались сходных взглядов, чего я уж никак не ожидала от англичанина.

К концу трапезы прибежали две охотничьи собаки хозяина, чем привели ребенка в неописуемый восторг.

— Езжу с ними каждые выходные на охоту в лес.
— И как успехи?
— Пока никого не поймали, — засмеялся Шон. — Да я и не против. Охота для меня как «social fun», приятное времяпровождение с приятелями.

После завтрака мы с полчаса укладывали чемоданы, а когда всё было готово, вышли попрощаться с хозяином.

— Вы первые русские гости у меня! — радостно воскликнул Шон. — Напишите что-нибудь в гостевой?
— С удовольствием!

Он принёс дорогой с виду футляр, в котором на бархатной подушке покоилось перо фирмы «Montblanc». Инструкция к нему шла потолще самого футляра. Наверное предполагалось, что управлять ручкой класса «люкс» не так просто :) На прощание Шон пожелал счастливого пути и выразил надежду, что может свидимся когда-нибудь.

Однако из городка мы выехали далеко не сразу. В Ланже, как и во многих французских деревнях, по воскресным утрам работают рынки, куда стремятся фермеры, виноделы и прочие производители вкуснятины со всей округи. Причем, даже просто прогулявшись по рынку туда-сюда, можно так наесться, что хватит аж до ужина. Пробовать дают щедро, очень щедро.

Овоще-фруктовые ряды. Ах, какая там была клубника и яблоки, поражавшие ароматом наповал еще за пару метров!

Оливки на развес, а в качестве бонуса — паэлья. Несмотря на то, что блюдо это испанское, любовь провинциальных французов к нему была очевидна (стояла очередь).

Сырррр!
Шато — не единственная достопримечательность, чем славится долина Луары. Для любителей сыра здесь настоящий рай. Вот наиболее заметные сорта:

Sainte Maure du Touraine: мягкий сыр из козьего молока, очень ароматный. В отличие от большинства козьих сыров, которые можно намазывать ножом, Сан-Мор рассыпчатый и довольно терпкий, т.к. относится к выдержанным сырам (aged). Не знаю кому как, но это моя любимая категория :) Продается сыр в виде небольших брусков, покрытых пеплом.

Следующий красавец называется Pouligny St. Pierre: козий сыр конической формы, с кисловато-ореховым привкусом. Идеален для намазывания на хрустящий багет.

Crottin de Chavignol (Кротен-де-Шавиньоль) — пожалуй, самый популярный сыр долины. Мягкий непрессованный сыр из козьего молока. Хорош и сам по себе, и в виде намазки на булочки, а еще его можно запечь в духовке — экстаз вкусовым рецепторам обеспечен.

И, наконец, сыр Selles-sur-cher. Сель-сюр-шер назван по имени маленького французского городка, где его начали производить еще в 19-м веке. Узнать сыр просто: его темная оболочка из измельченного древесного угля создает замечательный контраст с белоснежной мякотью (жирность 45%). Изначально его делали, как и многие другие известные сыры Франции, кустарным способом, причем у каждой крестьянской семьи был свой рецепт продукта. Но со временем он обрел такую популярность, что словом «сель» стали именовать все козьи сыры, изготавливаемые в этом регионе.

Так, а чем же запивать всё это великолепие? Принцип простой: местный сыр — местное вино.
За исключением виноградников региона Нант, разбитых еще во времена Римской Империи, культура виноделия Долины Луары берет свое начало примерно в 5-м веке. Легенда гласит, что осел святого Мартина надоумил местных монахов усовершенствовать принципы виноградарства: он объел нижние лозы, на месте которых и появились в следующем году наиболее сочные гроздья. С тех пор, мол, стали обрезать лозы повсеместно.

В период роста лозы, виноградари, стремясь сконцентрировать дары почвы и солнца в нескольких избранных гроздьях, безжалостно срезают лишние кисти и выбрасывают их. Также повышает качество винограда максимально тесная посадка: удваивая число лоз на каждом акре, виноградари хотят получить не большее количество ягод, а вино лучшего качества.

Местные вина называют «замковыми» («vins de chateaux»). Но делали и делают их, конечно, не в замках, а в окрестных деревнях. Виноградарство — занятие трудоемкое, многое зависит от погоды и даже от направления ветров — когда с моря дует соленый ветер, вино теряет в букете.
Долина Луары считается ведущим регионом белых вин, хотя популярны и её розовые и красные сорта (всего около 60 наименований). Вследствие большого разнообразия сортов винограда и типов вин, сбор урожая производится в течение относительно длительного периода, с сентября до середины ноября. Вина Луары тонкие и ароматные, как правило, не подлежат длительному хранению: они прекрасны в молодом возрасте, и их можно рекомендовать практически на любой случай.

Сочетание вина с едой — вопрос довольно сложный. Найти идеальную комбинацию вина и блюда — это не только талант, но и удача. И тем не менее, некоторые классические правила все же существуют:

Белые сухие вина (Muscadet, Savennières): морепродукты, ракообразные, луарская рыба; козьи сыры; мясо птицы в соусе или на гриле.
Белые полусладкие и сладкие вина (Coteaux de Saumur, Bonnezeaux): фуа-гра, белое мясо в соусе или запечённое в духовке; сыры с голубой плесенью; фруктовые десерты, запеканка из ревеня.
Красные вина (Chinon, Touraine-Amboise, Saumur Champigny): колбасные изделия, птица и мясо на гриле, дичь; лёгкие сыры.
Розовые вина (Rose d’Anjou — розовое анжуйское, классика жанра; Каберне д’Анжу): мясо на гриле, овощи; десерты из красных ягод.
Игристые вина (Vouvray, Montlouis-sur-Loire): на аперитив, с морепродуктами, клубникой и десертом.

Как и любое другое явление, вино, со всеми своими замечательными характеристиками, само по себе не благо и не зло, всё дело в количестве. Есть хорошая пословица: с первым бокалом человек пьет вино, со вторым — вино пьет вино, с третьим — вино пьет человека. Так что сделаем выводы, но не будем отказывать себе в удовольствии ;-)

Напробовав всякого-разного и даже заглянув на одежную часть рынка, где гардероб ребенка пополнился симпатичным шерстяным комплектом, мы, наконец, взяли курс на юг, планируя заночевать где-нибудь в окрестностях Бордо.

Промежуточной точкой маршрута стал Ла-Рошель — портовый город на западе страны на побережье Бискайского залива, известный советскому кинозрителю по экранизации «Трех мушкетеров». А еще припомнилось, что когда мы путешествовали по Марокко двумя годами ранее, то заезжали в Эс-Сувейру — побратим Ла-Рошели.

Недалеко от порта нашли бесплатную парковку рядом с каким-то сквером, и оставив машину, отправились на набережную, увенчанную большими оборонительными башнями. По периметру гавани располагалось несметное количество ресторанов и кафе, но, как и следовало ожидать — закрытых — обслуживание до двух дня, что поневоле уже пришлось выучить. А вот чуть поодаль проходили настоящие народные гулянья: с клоунами на ходулях, музыкантами, фокусниками и, конечно же, с мороженым. В целом, неплохо провели время; хорошее место, чтобы прервать длинную дорогу.

До Бордо еще было около 180 км, но пролетели они очень быстро — на автострадах большие скорости. В районе кольцевого шоссе, которые во Франции называются «peripherique», съехали по знаку на отель «Kyriad». Сам город исследовать не планировали, останавливались только ради ночлега. Номер достался абсолютно стандартный (89 евро), без младенческой кроватки, так что пришлось впервые использовать палатку, привезенную с собой ради подобных случаев. Ребенок в полный рост в ней не может встать, поэтому не куролесит, а засыпает довольно быстро. Сами глянули одним глазом в телевизор, тяпнули вина и спать. Завтра курс на Дордонь.

Часть 9-я. Маршрут: Дордонь — гусиная ферма — La Roque-Gageac — рынок в Le Bugue — ночлег в Пиренеях.

На завтрак сходили в придорожный супермаркет «Intermarche», расположенный совсем рядом с гостиницей, где на удивление очень вкусно и недорого перекусили и заправились отличным кофе. В этот день предполагали проехать всего ничего — гостиница была забронирована в паре часов езды от Бордо. Дорога сама по себе очень медленная: через сонмы деревень, через виноградные плантации, по узким, живописным проселочным ответвлениям, мимо будоражащих воображение знаков «здесь продается фуа-гра».

В этом регионе находилось наибольшее количество ферм по выращиванию гусей и уток для производства данного деликатеса.

Фуа-гра («Foie gras» в переводе с французского «жирная печень») — специальным образом приготовленная печень откормленного гуся или утки. Известность фуа-гра приобрела во времена Людовика XVI. Именно при нём был создан рецепт паштета с запеченной корочкой, и с тех пор этот французский гастрономический шедевр почитают гурманы со всех континентов. Сегодня фуа-гра стоит в одном ряду с такими знаменитыми в мировой кулинарии вкусностями, как черные трюфеля и осетровая икра.

Не могу сказать, что мы являемся истинными ценителями французской высокой кухни, но, попробовав фуа-гра впервые много лет назад в одном «распальцованном» ресторане в Далласе, прониклись к продукту всей душой, как ни странно :) Поэтому, оказавшись во Франции, не стали отказывать себе в удовольствии сравнить «ту и эту», а заодно поглядеть, как эта самая фуа-гра получается.

Гуси не заставили себя долго ждать, впрочем, как и лебеди, утки и другие водоплавающие, в больших количествах плескавшиеся в Дордони — очень красивой и большой реке, протекающей в одноименной провинции.

Дордонь идеально приспособлена для исследования на автомобиле. Дороги находятся в отличном состоянии, знаки есть и понятны любому водителю. А какая красота вокруг! В долине Дордони хочется обосноваться по выходе на пенсию. Очень хороший маршрут получается, если описать петлю через Bergerac, Sarlat, с проездом вдоль реки мимо замков Castelnaud и Сhâteau de Beynac, с последующим ночлегом в какой-нибудь уютной деревушке.

(кликабельно)

Пообедать решили пораньше, наученные опытом, что всё закрывается и засыпает в два часа дня. Для этой цели подвернулся Бержерак — городок на правом берегу Дордони, вполне себе приличного размера по местным понятиям — целых 28 тысяч человек. Несмотря на то, что город не имеет отношения к реальному поэту и писателю Сирано де Бержераку (собств. Гектор Савиньон де Сирано), город гордится этой «родственностью по фамилии». В разных уголках Бержерака установлены статуи Сирано, в гордых позах, с задорно вздёрнутым знаменитым носом.

В одном из ресторанов на набережной взяли пол-литра домашнего вина, утиное филе, и поджаренную, с легкой корочкой фуа-гру, которую с интересом попробовал даже 15-месячный ребенок, правда, этим дело и ограничилось. Ну а нам, конечно, понравилось. Подразнив себя подобным образом и настроившись на нужную волну, мы были готовы с головой погрузиться в мир этого деликатеса и узнать о всех тонкостях его производства.

Выбрали гусиную ферму «Elevage du Bouyssou», недалеко от Сарла (Sarlat). Найти хозяйство довольно просто. На обочине сельской дороги D-704 (Sarlat-Carsac) есть знаки «Bouyssou» и «La gavage». Именно этим красивым словом — «гаваж», называют процесс принудительного откармливания гусей. Во многих путеводителях предупреждают, что людям со слабой нервной системой смотреть на гаваж не следует. Мы так и не поняли почему — ну суют гусю трубку в клюв, ну набивают его кормом по самое «нехочу», вот и всё. Впрочем, это мы увидим в конце нашего тура.

Содержит ферму семейная пара Денис и Натали Мазет, абсолютно влюбленные в собственное дело люди. Каждый день по вечерам Натали проводит по ферме тур на двух языках, французском и английском. Последнее обстоятельство нас несказанно обрадовало, т.к. до посещения этой фермы мы побывали еще на одной, но не найдя общего языка с владельцем, уехали, практически ничего не посмотрев. Совсем по-другому дела обстояли на «Elevage du Bouyssou».

Первое, что бросается в глаза — конечно же, вольеры с гусями. Птицы огромные, серые, при приближении активно шипят. Дитё даже слегка испугалось, когда к забору на всех парах поскакали гуси.

Натали рассказала, что раз в год они покупают только вылупившихся, 1-2 дневных птенчиков на местном рынке, после чего гуси пасутся в этих вольерах около 9 месяцев, прежде чем их начинают насильно кормить.

Едят кукурузу. Позабавил тот факт, что зерна кукурузы сеют просто так, кидая на землю. Когда они прорастают, между стеблями невозможно пройти. Гуси постепенно съедают плантацию, а когда еда заканчивается, их просто переводят в другой вольер, предварительно засеянный аналогичным образом, а в этом снова раскидывают кукурузу. Гениальная идея! Хлопот практически никаких, гуси жиреют на глазах, только водичку им остается подливать.

— Не улетают? — спрашиваем.
— Не умеют, — смеется Натали. — Я для них «мама», соответственно, если не покажу, как это делается (а я не покажу, так как сама не умею), то и они не будут знать, что это такое — летать.

Семья Mazet занимается производством фуа-гра уже около 20 лет. Натали посетовала, что поначалу было тяжеловато, очень сильно доставал ветеринарный контроль. Каждый месяц проверки, причем внезапные. Потом отстали. Надо сказать, что такого чистого хозяйства я не видела в своей жизни ни разу — никаких неприятных запахов, ни грязи, даже в большом ангаре, где происходит убиение гусей.

По словам хозяйки, антисанитария — главный враг любой фермы. Гуси ничем не болеют по умолчанию, но могут заразиться какой-нибудь пришлой дрянью. Поэтому, если поддерживать гигиену на уровне, то вся популяция гусей будет здорова и весела аж до самого часа X.

— Вопреки расхожему мнению, раздувшаяся в результате гаважа печень гуся — это не болезнь, — продолжала экскурсию Натали. — Переедание является естественным процессом для ряда перелётных птиц, гуси точно так же «жиреют» в диких условиях.

Гуси бегут к поилке:

Денис продемонстрировал для нас как происходит кормление гусей. Сидя на низкой табуреточке, он ногой подтаскивал к себе гуся, засовывал ему в горло длинную трубку, соединенную с воронкой, в которую по системе шлангов поступала кукурузная смесь из жбана за пределами вольера, и просто-таки набивал шею гуся едой до самых «гланд».

У гусей нет рвотного рефлекса, что и позволяет проделывать с ними данную процедуру. Накормленного гуся, хозяин отводил в сторону ногой, а затем захватывал следующего. Занимается он таким кормлением три раза в день, около 4 часов в общей сложности. На просьбу описать свои ощущения, сказал: «Boring. Very boring» («Скучно. Очень скучно») :)

До того как семья Мазет смогла позволить себе навороченный кормильный агрегат, они пользовались старинным, с ножной педалью. Процесс кормления был ужасно утомительным и проходил в 5 раз дольше. Сейчас допотопное устройство стоит у них в небольшом музее при магазине.

Когда гусь, вернее его печень, достигает нужной кондиции (4 недели гаважа), настает самая неприятная часть. Гусей убивают током, мгновенно, по 40-50 птиц в день. Натали и её мужу помогают родственники, т.к. это довольно тяжело не только с физической точки зрения, но и психологически.

Вот так выглядит гусиный электрический стул. В воронки головой вниз засовывают гусей, умерщвляют с помощью адской электрической машинки справа, затем отрезают голову, чтобы кровь могла стечь из тела. Все части гуся идут в дело, разве что кроме лап.

Добытая печень весит около 800-900 граммов. Сырая фуа-гра состоит из двух неравных долей, покрытых тончайшей пленкой; цвет ее должен быть серо-розовым, ровным и без пятен. Структура продукта должна быть однородной, нежной, плотной на ощупь, но не жесткой.

Производство фуа-гра во Франции регулируется законодательством. Самый лучший продукт — цельная печень гуся или утки без добавок (foie gras entier). Она может продаваться в сыром, приготовленном или полуготовом виде. Фуа-гра с кусочками состоит из перемолотой печени и целых кусочков печени, содержание которых должно быть не менее 30%. Блок фуа-гра (bloc de foie gras) состоит из перемолотой печени, причем содержание гусиной печени должно быть не менее 50%.

На ферме у семьи Мазет есть и небольшой магазинчик. Никто нас не «окучивал» в плане купи-купи-купи, но после замечательной и интересной экскурсии (совершенно бесплатной, надо сказать!), мы и сами были не прочь закупить фуа-гра. Тем более что в США её можно было везти абсолютно без проблем, главное, чтобы была в жестяных банках.

В фуа-гра могут добавлять трюфели, коньяк и другие продукты. Из неё делают мусс, пате, парфе, галантин, террин или медальон — продукты с различными способами приготовления и разным содержанием печени. Например, для приготовления мусса печень взбивают со сливками, белками и алкоголем; террин — запеченный паштет с грубой структурой на основе нескольких видов печени. Как правило, в паштеты и муссы из фуа-гра добавляется свиная или говяжья печень.

Хорошо дополняют вкус фуа-гра десертные вина Sauternes и Monbazillac. Крепкие алкогольные напитки и гарниры с острым резким вкусом перебивают аромат фуа-гра и потому не рекомендуются.

Но не всё так гладко и вкусно в мире фуа-гра. Во многих европейских странах (Австрия, Германия, Дания, Италия, Люксембург, Норвегия, Польша, Турция, Финляндия, Хорватия, Чехия) и нескольких регионах США (Калифорния с 2012 г., в Чикаго уже вроде отменили) введён полный законодательный запрет её производство.

Франция остается основным производителем фуа-гра (~18000 тонн в год), что оценено как 75% от производства во всем мире.

Сказать, что нам понравилось на ферме — значит ничего не сказать. Честное слово, не увидели никакого негатива, мучений и пыток по отношению к птицам, как то хотелось бы представить «зелёным» товарищам. Отличное, очень интересное место.

Активно обсуждая экскурсию, мы неспешно продвигались в закатных лучах по берегу Дордони в La Roque-Gageac — деревушку, где из дома была заказана гостиница «Auberge des Platanes».

Эта деревня который год входит в десятку самых фотогеничных поселений Франции. У неё свой особый микроклимат из-за скалы, которая заслоняет улицы от северных ветров, что позволяет расти тропическим растениям прямо на улице.

В гостинице достался небольшой номер (54 евро с завтраком) со скошенной крышей и эффектно выступающими деревянным балками на потолке. Поужинали в местном ресторане поджаренной фуа-грой с вином, и спать.

Утром ждал предельно простой завтрак — круассан и кофе. Тем, кто привык с утра пораньше есть поплотнее, придется раскошелиться. Во весь рост встала проблема нехватки места в чемоданах: при нашей скорости закупания банок с фуа-грой, очевидно, требовался еще один. Вычитав в местном рекламном листке, что по вторникам в соседнем городке Le Bugue организовывают большой фермерский рынок, решили туда наведаться.

Поплутав по мелким дорогам минут 40, взяли, наконец, нужное направление, и вскоре уже втискивали машину на забитую до отказа стоянку у моста в центре города.

Кроме уже примелькавшихся банок с фуа-грой (никогда не думала, что могу сказать по отношению к ней: «Что?! Опять?!»), были сражены наповал местными сосисьонами. Темные, округлые, снаружи похожие на булыжники по 6 евро за штуку, и совершенное непрезентабельные, они, тем не менее, обладали очень приятным вкусом с лёгкой кислинкой и нотками дыма.

Эти сосисьоны из Перигора делаются в пепле. Берется деревянный ящик, засыпается пеплом из камина сантиметра на два высоты, туда кидается колбаса, сверху опять слой пепла, и так до самого верха. 45 дней колбаса в этой «шубе» зреет, а потом идёт на продажу. В результате приобретает довольно характерный копчёный вкус.

Как всегда, покорили прилавки с сырами, специями, фруктами и овощами. За продовольственной частью рынка пошла настоящая барахолка — ряды «всё за 2 евро!», одежда, обувь, книги… В общем, всё, что нужно простому сельскому французу в обиходе.

Время еще было раннее, и мы прикинули, что вполне успеем доехать до Андорры, но не тут-то было. Пока выбирались к шоссе по второстепенным D-дорогам, пока объехали по круговой Тулузу, уже началось смеркаться, да еще какой-то странный кашель привязался к обоим. Я лечилась Кагором, но муж-то за рулем, ему нельзя.

За окнами изменился пейзаж — начиналось царство Пиреней. Сразу за городком Foix увидели на обочине надпись «Pyrene Hotel» и решили, что на сегодня езды достаточно, бросаем якорь. За 54 евро (любимая цена во Франции на нашем пути!) поселили в просторный номер, правда, без детской кроватки, но опять на помощь пришла палатка. Состояние здоровья медленно ухудшается, а впереди ведь еще треть отпуска.

Окончание следует…