Доехать до Диксона

Около 1000 км зимников и почти 900 км абсолютной снежной целины, ледовых полей и торосов. 73-я параллель, вскрывшийся океан, ветры до 30 м/с, нескончаемые метели, трещины, наледи и проходящие в нескольких метрах от машин ледоколы. И самое главное — отзывчивые и открытые северяне. Люди, которые живут и работают в этих условиях.

В составе экспедиции «Притяжение Арктики — Таймырское кольцо», состоящей из двух ТЛК-105 и моей Митсубиси L200, в феврале-марте 2015 года был пройден маршрут Новый Уренгой — Норильск — Диксон — Пясинский залив полуострова Таймыр — Диксон — Норильск.

Стартовав в городе Новый Уренгой 14 февраля, мы миновали по технологическим зимникам нефтяные месторождения, именуемые в простонародье Ванкор и Сузун, прошли необслуживаемый участок, протяженностью в 140 км (от Сузуна до поселка Тухард) и доехали до Дудинки.

По дороге захватили самую низкую температуру за всю поездку, что-то около -43. Но ближе к Дудинке начало стремительно теплеть, поднялась метель, и к тому моменту, когда мы подъехали к Енисею, непогода так разыгралась! Видимость упала метров до десяти. Как раз единственное сложное место за весь этот путь оказалось прямо в Дудинке. Точнее, перед самой Дудинкой Енисей нужно было перейти по льду. Но там оказалась хорошая наледь, которую перед нами переломали Камазы. Мало того, получилось так, что из-за сильной метели и практически нулевой видимости обе Тойоты с прицепами оказались в ловушке — впереди и по бокам практически открытая вода и нет никакой возможности ни развернуться, ни сдать назад. Вот здесь впервые и получилось поработать командой всем шестерым — отцеплять и разворачивать прицепы, по очереди вытаскивать их свободной машиной назад, перетаскивать их через наледь, потом там же проводить Тойоты. Все наработались лопатами и пешнями, промокли, проваливаясь в воду, но сделали дело и благополучно выбрались на противоположный берег.

Выручаем пикапом и всей командой прицепы из западни.

А это уже выход на зимник в сторону Байкаловска в Дудинке.

Зимники, ну или хотя бы их подобие, сопровождали нас до поселка Байкаловск, что севернее Дудинки более чем на 200 километров. Там мы вышли на лед и до самого Диксона уже на берег не возвращались. До поселка Воронцово и далее до полярной станции Сопочная Карга мы шли вдоль фарватера — ледокольного следа. А так как шли прямо по следу ледоколов, то этого не могло не случиться:

Первая встреча с ледоколом. Ощущения описать невозможно. Это надо испытать.

Как оказалось, за ледоколом «Вайгач» через некоторое время шел «Мончегорск». Мы об этом не знали. Я сел за руль, поехал и вдруг мне навстречу…

В какой-то момент захотелось выпрыгнуть из машины. :)

Корабль, увидев нас, остановился, начал опускать трап, а вышедший на палубу человек спокойно спросил: «Вы пассажиры?» И это посреди полного безмолвия и отсутствия чего-то живого вокруг! Мы были слегка в шоке и сказали, что вроде бы пока еще не готовы. Оказалось, что это судно должно забрать 6 человек из Байкаловска, который мы прошли днем ранее, в Дудинку. Нас как раз и было шестеро, вот они и подумали. Не прошло и часа, как на горизонте появились снегоходы. Оказывается, жители поселков знают расписание кораблей и связываются с ними по рации, вот и примчались к месту остановки.
А мы тем временем продолжили путь на север.

Пока еще не было торосов и можно было расслабленно фотографироваться.

Встреча в пути. Ненцы — единственный народ, который максимально сохранил свою первозданность. Хранят верность национальной одежде и передвижению на нартах с оленями. Но тоже не гнушаются благами цивилизации — снегоход, навигация, мобильные телефоны.

На полярной станции Сопочная Карга нас догнали наши друзья — команда «Метель-2015» на трех Тойотах Лендкрузер, которые тоже шли на Диксон. Но у них Диксон был конечной точкой, не было прицепов и были установлены огромные колеса Arctic Trucks, которые позволяли им двигаться по снежной целине совсем с другой скоростью, чем шли мы. Поэтому мы хоть и координировали действия друг друга, но при этом команды двигались каждая в своем режиме и в основном каждая своим путем.

Чем ближе к Диксону, тем ледовая обстановка сложнее. Это уже соленая вода подо льдом, приливы-отливы, обширные зоны торошения. Началась битва. В ход пошли пешни и лопаты.

Так как Тойоты шли с прицепами, то в самых сложных местах L200 первой приходилось пробивать дорогу.

Потом аккуратно проводили Тойоты.

Хорошо виден след бредущего за машиной штурмана, устало тащащего за собой в одной руке лопату, а в другой пешню. :)

Постоянно приходилось залезать на крышу, смотреть в бинокль, выбирать траекторию между торосами, искать ровные участки.

Вид из окна машины. Поди разберись, куда ехать.

На вид вроде бы ровно. Но это не так. Под снегом сплошное торошение, провалы, пустоты, глыбы и нагромождения льда.

Перед самым Диксоном торосы достигли такой высоты и плотности, что двигаться по льду стало невозможно. Но благодаря совместной разведке с ребятами из команды «Метель-2015» и неоценимой помощи и подсказкам наших друзей из Диксона был найден проход по берегу, и мы все вместе въехали в поселок. И… застряли в нем чуть ли не на целую неделю. Погода испортилась, видимость стала нулевая. А так как дальше идти нужно было по льду и целине, то в таких условиях о дальнейшем продвижении не могло быть и речи. За мучительное ожидание хорошей погоды мы были вознаграждены. Да так, что дух захватило! Единственный раз за год в Диксон пришел самый большой в мире атомный ледокол «50 лет Победы»!

Вот он! Величественно выплывает из белой мглы.

Какая же это махина! Сумасшедшее создание рук человеческих. Два ядерных реактора, 75 000 лошадиных сил.

 
Вы таскали когда-нибудь атомный ледокол на тросу?

И вот крутимся мы вокруг ледокола, фотографируемся. То так подъедем, то так встанем. И тут к нам подходят местные ребята и приглашают подняться на борт. Ааааа!

Вид из-за руля. Ледокол внутри имеет 13 этажей, на которых, помимо кают, расположены ресторан, спортивный зал, тренажерный зал, сауна, бассейн, библиотека и музыкальный салон. Целый город, который может почти год находиться в море автономно. И то такое ограничение автономности обусловлено только продуктовым запасом.

А вот так выглядят наши козявки из окна ледокола.

На следующий день погода прояснилась и мы, немного прокатившись по Диксону, выдвинулись на северо-восток. Вглубь Настоящего Таймыра!

Дело в том, что именно Настоящий Таймыр там, дальше. Здесь по Енисею нет зверей, здесь есть следы человека, здесь всё почти, как везде. Но стоит отойти от Диксона километров на 200 на северо-восток или от Хатанги на 400 км на север, и ты попадаешь совсем в другой мир. Там звери не убегают при появлении человека. Белые медведи, олени, овцебыки и полярные волки стоят и удивленно рассматривают неведомое существо. Там следы полярного волка размером со след овцебыка. Там следов белых медведей больше, чем оленьих. Там старой ржавой бочке радуешься, как ребенок, и начинаешь ее фотографировать, понимая, что здесь когда-то давным-давно проходил живой человек. Когда мы там были на ГАЗонах в 2013 году, то не покидало ощущение, что мы на другой планете. Вот за этими ощущениями, за этим незабываемым чувством мы и пробивались на трех своих машинках все дальше и дальше от Диксона.

Но погода испортилась практически сразу как мы вышли. И на ближайшую неделю мы погрузились в нескончаемую метель и минимальную видимость. Все попытки продвигаться вперед выливались в нечто похожее на тыкание слепых котят и бестолковую трату сил и топлива. Но при всем при этом мы смогли продвинуться на более чем 200 километров и добраться до Пясинского залива. Места, где дальше надо было выходить на лед и уходить строго на север. Топливо кончалось, подходило время «икс». То время, когда надо принимать серьезное решение — идти дальше или поворачивать назад. Была надежда, что по льду поедется лучше. И вот мы вышли в залив.

Но чуда не произошло. Все те же торосы и много свеженаметённого снега.

Прокатались целый день по заливу. Ни под самым берегом, ни по берегу, ни в приличном удалении вглубь океана не было мест, чтобы можно было более-менее спокойно двигаться дальше. Стало понятно, что при таком раскладе топлива до полярной станции Стерлигова нам может не хватить. Но самое главное: из-за бесконечных метелей все сроки и даты нашей поездки говорили о том, что дальше мы можем уже никуда не успеть…

Посидели, погоревали. Точнее горевать-то и некогда было, потому что мы фактически находились на полпути и к этой точке пробивались почти целый месяц. Но самое веселое было то, что последнюю неделю дул сильный западный ветер. Это говорило только об одном — нас ждут прилив, наледи и открытая вода. Вот что нас больше всего беспокоило.

Вот так выглядели наши машины каждое утро в течение последней недели.

Недолго думая, пришли к выводу, что надо выбираться отсюда как можно быстрей, иначе вода выйдет на лед в районе Диксона, и мы можем вообще оказаться отрезанными от большой земли. Пошли своим следом назад. Полегче, конечно же, но это нас и подвело. В темноте и метели, двигаясь строго по своим заметенным следам и ничего не видя уже в нескольких метрах от себя. При спуске в залив у меня вдруг земля ушла из-под ног, и машина начала непонятно почему погружаться вниз. Наледь! Вода поднялась и затопила все вокруг. Внизу оказалась практически бездна. Хорошо, что ехал медленно и машина повисла на мокром снегу на самом берегу, а ведь дальше еще глубже, хотя и здесь соленая морская вода подступила ровно к порогам, а передний бампер вообще почти весь скрылся в соленой снежной каше. Тяжелым Крузером с помощью троса вытащить не получилось, смогли вытянуть только при помощи лопат и лебедки. Вот здесь-то и стало тревожно, что же там, в Диксоне, тогда творится…

Гонка со временем. Понимая, что шансов попасть в наледи у нас всё больше и больше, приходилось двигаться и по темноте.

А на следующее утро мы увидели темно-синее небо на горизонте. Зимой в Арктике это означает только одно — открытая вода. Пока мы были в районе реки Пясина, льды на огромном пространстве оторвало от берега и унесло далеко в океан. И теперь-то мы поняли по-настоящему слова местных, которые говорили, что от Диксона до Пясинского залива двигаться можно только по берегу.

Вон та тонкая синяя полоска — это открытая вода, уходящая за горизонт. Еще пару дней назад это всё было покрыто льдом.

Подходя к Диксону, мы первым делом позвонили ребятам и спросили ледовую обстановку. На что был получен ответ: вдоль берега выступила вода, и даже гусеничная техника застревает, выходя на лед. (Там аэропорт находится на острове, а поселок на материке). Блин, похоже, попали… Остановились на геофизической станции «Колба», немного передохнули и, никуда не заезжая, рванули дальше.
Точнее, сам поселок проехать мимо мы никак не могли, но уже просто физически не могли попасть на остров из-за воды. А ведь именно остров Диксон нас приютил. Полярная станция с одноименным названием благодаря ее гостеприимным обитателям стала нам по дороге туда настоящим домом на целую неделю.

Остров Диксон. Раньше здесь был поселок на 5 000 жителей. Сейчас в нём никто не живёт.

А это уже пожарная часть в самом посёлке на материке. Раньше я знал только две наклонные башни: Пизанскую и Невьянскую. Теперь знаю три. :)

Заброшенное здание морпорта.

Но нам надо было спешить, все-таки западный ветер не утихал, и становилось понятно, что с каждым днем обстановка будет только хуже. К нашей радости, узкая полоска накатанного ранее следа не была продавлена тяжелой техникой, и мы, затаив дыхание, спустились по ней на лед. Справа и слева была вода, а мы не провалились и съехали!

И началась еще более яростная битва. Ведь нужно было вырываться из этих наледей, а они могли появиться на всем протяжении вплоть до полярной станции Сопочная карга. А из-за бесконечных снегопадов на льду прибавилось очень много свежего снега, и наш старый след не был виден вообще. В итоге дорогу до Сопкарги я плохо помню. И не только из-за усталости, а еще и потому, что выглядела она примерно вот так:

Ветер 30 м/с. Видимость 1 метр и непонятно, где верх, где низ.

Нужно было выбираться, так что спали мало, а в основном чего-то там копали и разбивали пешней. Последние километра три до полярки шли берегом, и из-за неровного рельефа и свежего пухляка Тойоты с прицепами вообще еле ползли. Мне пришлось, оставив L200 у станции, возвращаться к ним пешком навстречу и еще несколько часов помогать подниматься к домикам.

И вот с прибытием на полярную станцию как будто что-то в природе произошло. Закончилась метель, днем появилось солнце, а ночью cеверное сияние.

Отдохнув денёк от такого драйва на станции и радуясь хорошей погоде, мы собрались было снова в путь, но тут же были обрадованы известием от Алексея, начальника полярки. Мол, пока вы тут, ребята, прохлаждались, вода выступила вокруг станции. Алексей изъездил на снегоходе всё вдоль берега и нашел место, где воды меньше всего. Туда мы и сунулись.

Справа вверху видна желтизна на снегу. Это проступила вода. Там всё еще хуже.

Вот такой коридор пришлось прокапывать в этой жиже, чтобы выбраться на нормальный лёд.

Вышли на лёд и даже нашли свои старые следы. И даже немного поехали по ним, но недолго.

Наш след, прерванный ледоколом.

Оказалось, что за наше отсутствие ледокол прошел не по фарватеру, а немного в стороне. Так в сильную метель можно и утонуть нечаянно. Но зато какие красивые глыбы льда появились на новом следе:

А потом мы достаточно быстро и без особых проблем добрались до Дудинки, где встретили Владимира Семеновича Чукова, нашу путеводную звезду и настоящего друга. Он двигался на Таймыр нам навстречу, и мы, пользуясь случаем, передали передачку друзьям на полярную станцию на мысе Челюскин.

Провожаем Владимира Семёновича в дальнюю дорогу.

На этом наша поездка закончилась. Парни вместе с Тойотами погрузились на самолет, а мы собрались домой. Нам предстояла еще одна поездка на более чем полторы тысячи километров — одиночный прохват с прицепом по зимникам по маршруту Норильск — Тухарт — Ванкор — Игарка — Снежногорск — Игарка — Ванкор — Новый Уренгой. Но это было отдельное и довольно спонтанное путешествие, и о нем я расскажу как-нибудь в другой раз.

А вот так вот трек нашего похода на Таймыр выглядит на карте: