Магадан—Алма-Ата, автопутешествие 1970-го года на «Москвиче-403»

Несколько месяцев назад на Drom.ru был опубликован мой отчет о перегоне «Датсуна» из Владивостока в Магадан

Вообще-то довольно заурядная поездка, но комменты поразили своей искренней эмоциональностью. Видать, у Колымского края такая своеобразная репутация, что вызывает сильные чувства у большинства жителей России. Стало как-то неловко получать похвалы, зная о множестве историй колымских автопутешествий, куда как более интересных. Вот одна из них. Автор — магаданец Вячеслав Гусаров, ныне проживающий в Сибири. Предупреждение — «очень много букфф», поэтому рассказ в четырех частях. Но читается на одном дыхании.

Полагаю, избалованная цифровой техникой публика простит автору качество фотографий. Все-таки речь идет о путешествии, которое началось 42 года назад. :)

Часть 1: п.Гастелло — р. Аян-Юрях

Моей жене Лине, сыновьям Косте и Мише, и всем, кто ходил колымскими тропами...

...Как быстро летит время ... Сегодня уже 2008 год, 8 января... Две восьмёрки — хороший, ободряющий знак, то ли ещё будет!!

Я перебираю старые, старые бумаги, записи, вырезки из газет, фотографии...

Ах, вы мысли мои, скакуны — лучше не скажешь! Все мысли мои в родной стороне — на Колыме.

И год для меня сейчас всего-то 1970-й и сам-то я молодой и жизнерадостный...

Мурлыкаю себе под нос: «Если время такое пришло, если ветер в дорогу позвал...»

И готовлюсь в далёкий поход: В СОЛНЕЧНУЮ АЛМА-АТУ!!! Как сказал поэт: « С милого Севера в сторону Южную!».

Такие походы с Колымы на материк уже не назовёшь экзотикой. К семидесятому году их можно было насчитать более десятка (что я откопал), а то и побольше. С каждым годом число автотуристов растёт. Едут магаданцы и сусуманцы, ягоднинцы и тенькинцы. И суждения об этом маршруте самые противоречивые.

Те, кто уже прошёл его, говорят о нём только с восторгом. Те же, кто там ещё не был — пугают всякими страхами: и плохой дорогой, и переправами, и поломками машины. Теперь нам, семьёй предстояло самим испытать все прелести и трудности долгого пути. А путь нам предстоял немалый... От посёлка им. Гастелло на Теньке до Хандыги в Якутии. Затем на самоходной барже вниз по реке Алдан до впадения его в реку Лена, и потом вверх по Лене. Мы проплывём мимо Якутска, Олёкминска, Ленска, Киренска до города Усть-Кут.

Для речников здесь порт Осетрово, а для железнодорожников — станция «Лена». Из Усть-Кута уже колёсами: Братск, Тулун, Иркутск, Байкал, Красноярск, Новосибирск, Барнаул, Алма-Ата...

Очень ценным подарком к походу оказалась книга Виктора Урина «К полюсу Холода на автомобиле» Волжского книжного издательства. В 1958 году писатель проехал на « Победе «от Магадана на «Материк» тем же маршрутом. К большому сожалению, книга эта была потеряна. В этой книге мной была обнаружена ошибка. При описании дороги автор выдал фотографию красивейшего деревянного моста с подписью «Мост через реку Кулу» — ажурный красавец, весь из деревянных деталей, проживший долгую, трудную и почётную жизнь. Он притягивает взгляд, заставляя остановиться, вглядеться и задуматься...

На самом деле это мост, снятый с перевала 89 км Тенькинской трассы, очень похожий на Кулинский. Сегодня это просто старый мост — памятник умельцам, построившим многие прекрасные вещи на Колыме и не только...

Сейчас дорога пролегла рядом и мост новый, бетонный даже не привлекает взгляда. Водители Палаткинской автобазы как никто знают эти места, возят с собой удочки и в короткие минуты отдыха закидывают снасть в омут у начала моста — там у скалы большая глубина и всегда бывает клёв.

Лучшим временем для начала похода признано начало июня. Уже достаточно тепло, даже ночью. Подсохли дороги. И пока ещё не разлились речки по пути следования.

Машина подготовлена. Собрано дорожное снаряжение. Итак, в путь!

Пятого июня 1970 года, в 14:00 по магаданскому времени. Уложено снаряжение, багаж, продукты. Упаковано по походному, от дождя и пыли. Главный в походе «Москвич-403», а мы только наездники. Едем на нём. Нахлебники — едим хлеб, что он везёт, и его преданные прислужники — делаем для его выживания всё возможное и невозможное.

Шутки шутками, но нагрузили мы «Москвичонка» от и до: постельные принадлежности, учитывая ещё холодную погоду. Палатку, надувную лодку с гордым названием «Тенька», одежду для весны и лета, две запаски и запасные камеры с полным ремкомплектом и электровулканизатором. Даже столик и два стульчика для туристов. Героический столик жив до сих пор и радует нас как в давние, давние времена своей сервировкой, на нём можно увидеть карту похода и автографы едоков, имевших честь пообедать за ним.

Когда всё это и ещё куча мелочей было погружено — наш «Москвич» присел на рессорах и пригорюнился. Само собой появилось имя этому труженику: «МУРАВЕЙ».

И экипаж подобрался на славу. Штурман — Гусарова Лина, лягушка-путешественница, моя жена, готова ехать в любое время, в любое место. Пассажиры — сыновья, Костя семи лет и Миша, четыре года. Надо сказать, что такого «молодёжного» груза ни в одном колымском экипаже пока не было. И я — Гусаров Вячеслав Михайлович — водитель 1 класса, автомеханик, стаж работы с 1957 года и все годы на Крайнем Севере. Нештатный корреспондент Тенькинской районной газеты «Ленинское знамя», с которой сотрудничаю с 1964 года. Сегодня моё редакционное задание — дальний поход. Он пойдёт в газете под заголовком «В солнечную АЛМА-АТУ».

Родная редакция с интересом отнеслась к этой поездке. Расспросы, советы, рекомендации... Наказ регулярно писать, не запускать эту творческую часть похода. В общем, я даже не ожидал такой живой реакции, хотя для нашей редакции это было нормой жизни.

Провожает нас наш давний и добрый друг Михаил Маркович Рогинский — маркшейдер прииска имени Гастелло, председатель ДОСААФ, зачинатель и активный лидер этого движения на Омчакской долине. В большей степени это благодаря ему на Гастелло был открыт (вернее реставрирован ) автокласс ДОСААФ и открыты курсы водителей, а потом и повышения квалификации для всей Омчакской долины.

Последние наставления, фотографируемся, закрепляя исторический момент и за руль.

Длинный гудок «Муравья» и посёлок имени Гастелло тихо отплывает назад. Чувствуется, что «Муравей» нагружен изрядно. Одного бензина в запасе 40 литров. Нас все пугали, что на тысячу километров до Хандыги не найти бензина. Тем не менее мы неспешно катим по Тенькинской трассе к посёлку Омчак. Первый маленький посёлок Нагорный — несколько домиков от когда-то большого, многолюдного и шумного горняцкого посёлка. Небольшая уютная столовая, где отменно кормят. И любой водитель считает за счастье попасть сюда на обед. Большое разнообразие блюд, вкусная готовка. Фирменные блюда — пельмени, вареники. А главное — повариха-хохлушка, крепкая, звонкоголосая! Трасса знала её как «Двадцать висим...». Получил водитель обед, садится кушать, отобедав, подходит рассчитываться: двадцать висим и двадцать висим — рупь двадцать висим, хлиб брав? Не брав? Надо было браты... Рупь тридцать висим,следующий... Пидходы нэ задэржуй...

Посёлок «Омчак» — это конец Омчакской долины, о которой когда-то писал Георгий Жжёнов — здесь он добывал золото и здесь работает золотоизвлекательная фабрика имени Матросова. Она перерабатывает руду с рудника имени Матросова. Это имя рудник и фабрика носят с 9-го мая 1945 года. На фабрике есть весовая, где мы решили определиться с весом нашего транспортного средства. Это очень важно для безопасности поездки.

Полный походный вес «Муравья» — 1 465 кг. Вес груза с пассажирами — 475 кг. Для этой машины в дальний путь многовато. Но не беда, спешить некуда и гнать не зачем. Мы едем посмотреть Мир!

В путь мы отправляемся одной машиной. Были какие-то намёки на вторую... Собирался водитель автобуса из Магадана на машине «Шкода», потом он сказал, что присоединится к нам в Кадыкчане, где надо уходить на хандыгскую трассу.

«Муравей» спокойно и уверенно вышел на вершину Кулинского перевала — даже не запыхался, какой молодец. Перевал трудный и взять его на второй передаче... Значит есть порох в пороховницах!

Экипаж выходит погулять, размяться, осмотреть машину, груз. Колёса чуть чуть нагреты — отлично! Можно надеяться — колёса не подведут. Редуктор не перегрет, а вот левое заднее колесо настораживает: нагрет, по сравнению с другими, тормозной барабан. Поднимаю колесо, проворачиваю — слышен шорох трущихся тормозных колодок. Чуть-чуть отвожу колодки. Работа тормозов уже была проверена до перевала — это только тонкая регулировка.

А на улице замечательная погода. День солнечный, теплый. Дорога сухая совершенно, но на перевале ещё много снега. Детям не сидится на месте. Дальняя поездка им в диковинку и трудно ехать вместе со всем грузом. Потом все уложится, притрётся и утрясётся. У нашего Кости уже есть «опыт» автомобильных поездок: полгода он ездил в детсад в соседний посёлок Ремонтный, стоя на переднем сиденье автомобиля «Победа» — ему было полтора года. Профессионал однако... Дорога оставляет желать лучшего. Очень сильно выбита, в полотне дороги выступают крупные камни. Ещё не убирался камень-катун, тот, что не нашёл своего места в полотне и который потом сметают с дороги.

Грустное зрелище... За три часа движения с двумя короткими остановками — мы прошли всего 64 км. Не много, но и не мало. Необходимо, чтобы все прикаталось и утряслось.

Спуск с Кулинского перевала потруднее подъёма: очень круто. Дорога прижимается к скале. Вдоль другой стороны дороги обрыв. Старший — Костя увидел обрыв: «Ой, как высоко!!!» Ему вторит Миша: «Ой, какой сапог!!» И весь экипаж смеётся. Спускаемся с перевала мимо дорожной дистанции. Эти дорожники поддерживают перевал в рабочем состоянии в любую погоду и время суток. С территории дистанции хорошо просматривается перевал и при любой заминке на нём, дорожники спешат на помощь. Перед самой дистанцией, со стороны посёлка Кулу, крутой «Лобок», который преодолевают далеко не все грузовики.

«Муравей» весело ковыляет на спуске вдоль ручья, дорога извилистая — вскоре выводит в более широкую долину другого ручья. Здесь развилка. Указатель «Стоковая». Это место известное даже за рубежом. Это «Стоковая станция» наблюдающая за водными ресурсами в этих краях. Сюда приезжали американцы изучать наш опыт наблюдений, делились своим. Красивый, тихий маленький посёлок в три дома, приборы для наблюдений. Ещё несколько километров и знаменитый посёлок Кулу, снабжающий всю долину молоком и молочными продуктами. Он стоит на правом, высоком берегу быстрой, и полноводной реки КУЛУ. Левый, низкий, берег занят пастбищами, сенокосами и большим количеством маленьких, уютных озёр-пятачков.

В посёлке аккуратные домики, фермы, гараж, котельная, рядом ремпункт Палаткинской автобазы, где отдыхают водители и автомобили любых автобаз.

С давних времён, с тридцатых годов, был заведён порядок движения по трассе под контролем ремпунктов. Здесь диспетчер, селекторная связь со всей трассой и автобазой, и обязательно «техничка» — техпомощь для всех круглосуточно. Рядом столовая, заправка, маленький дом отдыха шоферов.

Всё свободное время жители Кулу, кажется, проводят на Реке. Здесь отличная рыбалка, весенняя и осенняя охота на пролётных водоплавающих. В долину реки приезжают издалека любители охоты и рыбалки. Жители Омчакской долины, особенно Матросовцы, проводят на реке свои отпуска по многу лет подряд, предпочитая им поездки на Материк, строят на Реке то летние, а то и настоящие, рубленые избушки, где душевно отдыхают.

Сразу за посёлком тот самый « мост на реке Кулу» Виктора Урина. Самый длинный из деревянных мостов Теньки. Спуск к мосту, одно из опасных мест на трассе: крутой спуск, внизу поворот круче чем 90 градусов и затем выход на мост. Зимой, для сохранности мостов, в наших местах делают проезды рядом по льду речек.

В долине Кулу снега меньше чем на перевале. Вдоль дороги большие и маленькие озерца. Часто срываются парами утки. Вдоль дороги сенокосы, пастбища. И снова большой мост уже через реку Нерючи — приток Кулу. За мостом дорожная дистанция и развилка. Тенькинская трасса уходит в серию холмов под названием Ленинские горки, а влево от неё, по долине Нерючи, уходит трасса на Хениканджу и посёлок имени Марины Расковой. Там работает прииск «Дальний».

Дальше его ничего и никого. — Хабаровский край, Якутия. Дорога через Хениканджу приведёт снова к реке КУЛУ, но уже в её верховьях. Путь лежит через знаменитую Пяти Озёрку. А нас дорога через Ленинские горки, мимо участка «Гвардеец», через ручьи и речки выводит к перевалу «Гаврюшка». Перед перевалом речка «Матрайбыт» и дорожная дистанция с тем же названием. Очень красивое место, но ещё красивее в глубине леса. Река Кулу оставила здесь глубокую старицу, как озеро. Это место пролёта птицы. Рыбы здесь тоже богато. В давние времена здесь построен охотничий домик уютный, красивый. На весеннюю и осеннюю охоту сюда приезжают и с Тенькинской и с Центральной трассы. Но район — Тенькинский.

Пора ужинать. Место выбрали у ручейка на 420 -м километре, у самого подножья перевала. Отсюда хорошо видно далёкую седловину перевала и несколько кусочков дороги на перевал. С удовольствием умылись ледяной водой. Накрыли поляну брезентом, потом одеялом потом продуктами. Настроение замечательное, даже комары его не омрачали, хотя были крупные и злые. Ужин недолгий, простенький: холодное мясо — домашняя заготовка, свежие овощи-помидоры, огурцы, зелёный лук, ароматная зелень петрушки. Вся эта зелень уже выращивается в наших посёлках, в личных тепличках и в больших количествах. Первые огурцы появляются здесь к 8-му марта, а помидоры — ко Дню Победы.

Перевал «Гаврюшка» с самого начала очень сложный. Дорога, идущая по долине Матрайбыта, вдруг резко на 90* поворачивает направо и вверх на первую полку и сразу ещё направо, и вот мы уже едем назад, но вверх на перевал. Длинный тягучий подъём выносит нас метров на 100 над долиной. Тут же дорога снова на 90* уходит влево с ещё более крутым подъёмом. Теперь мы уже идём над высоким обрывом вверх. Дорога не широкая. Летом встречные машины расходятся без труда, но все шофера предпочитают подождать идущего снизу в специальном «кармане». Зимой встречные расходятся с большим трудом. Дорога наюживается колёсами до зеркального блеска и преодолеть перевал ох как не просто... Выручают высокий профессионализм, плечо друга и лопата.

Через пять километров от подножия, кончается наш — Тенькинский район. Здесь как раз очередной небольшой уклон и мы снимаем исторический момент в жизни «Муравья». Дорога извилистая чрезвычайно. Наконец вершина. Наверху опора высоковольтной линии. Вид изумительный. Всюду горные хребты, вершины и две долинки с ручьям . Дышится полной грудью. Чувствуешь себя счастливым. С вершины перевала просматривается спуск в долину Аян-Юряха. Спуск такой же извилистый, крутой и опасный. 10 километров подъёма и10 километров спуска.

Теперь идём вниз, удерживая резвого «Муравья» от разгона то двигателем, а то и тормозами. Крутизна дороги давит наш груз вперёд и справиться с эти не просто. Ускорить движение ни-ни, многочисленные повороты закрытые и за каждым дорога может оказаться заблокирована хоть встречной, хоть упавшим обломком нависающих скал и сыпучих крутых склонов.

Но вот и последний поворот, теперь прямая с километр и уже виден мост через реку Аян-Юрях — приток Колымы.

Мост самый большой на Тенькинской трассе. На нём ещё сохранились будки охраны моста. Мост изрядно потрёпан временем и грузовиками, везущими уголь из Кадыкчана и разреза Тал-Юрях. Через полкилометра ремпункт Палаткинской автобазы и дорожная дистанция Аян-Юрях. Место живописное, лесистое, посёлочек аккуратный и чистый. В ремпункте, как обычно, столовая, кормят весьма неплохо. Мы находимся в долине реки Аян-Юрях, который берёт начало в сотнях километров отсюда с Колымо-Индигирского перевала-водораздела. По обеим берегам Аян-Юряха продольные, труднопроходимые хребты. Несколько километров вниз по реке, и она сливается с рекой Кулу — получается Колыма. До встречи с Кулой, в Аян-Юрях вливается Берелёх и ещё речки и речушки.

От самого Аян-Юряха начинается подъём на перевал Лашкалах. До вершины 20 километров. Сам перевал покруче «Гаврюшки». Такие же крутые повороты и ещё более крутые подъёмы. Летом трудно. А каково зимой?

Ах, Тенькинская трасса —
Двадцать вёрст на подъём,
Вместе с «сердцем Донбасса»
Лашкалахом идём.
Ищем крохи подсыпки,
Снег кругом и накат...
И «Гаврюшка» не шибко
Шофера говорят...

А сердце Донбасса — лопата подборная в форме сердца — очень удобная , умелая и надёжная. Спуск с Лашкалаха как и подьём — около двадцати километров.

Тенькинская трасса встречается с Центральной на семьсот первом километре от Магадана. Так образуется Золотое Кольцо Колымы.

Здесь примерно половинка Колымской трассы. На пятачке разминка, осмотр машины и груза и снова вперёд. Время близится к полуночи и хотелось бы доехать до контрольного пункта — посёлка Кадыкчан.

Дорога здесь пошире и получше Тенькинской, неприметно проскакиваем Аркагалинский перевал и в первом часу ночи останавливаемся на ночлег на пятачке у Кадыкчана.

Кадыкчан посёлок угольщиков — здесь шахтная добыча угля. Рядом посёлок Мяунджа и АРЭС — Аркагалинская районная электростанция, подающая электроэнергию аж до самого Магадана, в общее энергетическое кольцо Колымы. В Мяундже очень много теплиц, а АРЭС в своих теплицах кроме овощей выращивает дыни, арбузы и даже виноград.

06.07.70 г.

Кадыкчан — Мяунджа. Проснулись рано. Уже в шесть часов утра солнце припекало сквозь занавески. Сон отлетел сразу, как и не было. Решено сразу: выехать на Хандыгскую трассу и завтракать где-нибудь у речки. Благо их впереди много-много.

Наш «Шкода» — попутчик так и не появился, и ждать его не имело никакого смысла. Догонит — хорошо, нет — ещё лучше. Полностью заправляем машину и полетели к своей Мечте.

Мяунджа и Кадыкчан ещё только просыпались, когда мы покинули их. Хотя мы знали, что поворот на Хандыгу будет на 742 -м километре Центральной трассы — мы его проскочили. Какой-то указатель — узкая дорожка уходит влево. Сдаю назад: указатель « Магадан — 742 км, Хандыга — 730 км». Вот как, опять половинка! Здесь уже новое кольцо — встреча в Кубоме.

И вот уже делаем первые, робкие шаги по легендарной трассе. Дорога узкая, на пару километров вперёд ровная, как стрела. Две машины здесь, пожалуй, и не разъедутся, для этого предусмотрены карманы-разъезды, но довольно редко. Дорожка хорошо накатана, и мы наслаждаемся жизнью. Окна машины открыты, нагрузки на мотор почти нет, чуть слышно его довольное урчание, шорох шин по щебёнке и стук камешков друг о друга, о шины и о днище машины. В окна вливается целебный воздух северной весны. Едем наслаждаемся погодой, природой, вообще жизнью…

Идиллия...

Первые три машины встретились на пятом километре. Моторы заглушены, окна открыты, водители спят.

На пятнадцатом километре, перед речкой, заметили шест с самодельной стрелкой. На ней крупными буквами написано: «ПРИВЕТ ФЕДОТЫЧУ». Посигналили в знак приветствия и повернули к берегу речки. Как потом мы узнали от шоферов, — это речка Некосукчан. Кстати, на всём пути до Хандыги, ни одна из многочисленных больших и малых речек, не имеет надписи с названием.

Некосукчан — речка не широкая и не глубокая, вода прозрачная, немного темноватая, холодная как лёд. Да и не удивительно, на берегах ещё сохраняются пласты льда. Тёмной вода стала от настаивания на мхах. Вкус у неё приятный, как бы с дымком. Берег сухой, твёрдый, из мелкой и крупной гальки, часто встречаются кусочки угля — речка течёт по угольным пластам. Повсюду растут стройные высокие тополя и реликтовая чозения, тальник. Хлыстики чозении и тальника приняли уже розовый, почти красный оттенок — скоро развернётся лист.

Лагерь развёрнут в несколько минут. Раскинут полог, вынута посуда, задымил костёр. Валежник тополя или чозении горит без чёрного дыма. Запах бесподобный. Северяне таким дымком коптят хариуза. Его золотит такой дым и запах у него лёгкий-легкий. Рыба становится прозрачной.

Первый походный завтрак. Чай с дымком, холодное мясо, салат из огурцов и помидоров. Свежий воздух таёжной глубинки и ни одного комарика! О лучшем и мечтать не приходится!! После завтрака отдых, загар, осмотр машины. Вот уже и обед. На обед каша рисовая с китайской свиной тушёнкой. Ах, как вкусно! Пообедали, уложили вещи. Уезжаем с сожалением...

Через несколько километров дорога вывела к Аян-Юряху. Небольшой посёлок Эмтыгей. Здесь развилка-дорога на Большой Хатыннах. Он где-то в стороне и когда-то там было большое Управление местной золотодобычей да и всей здешней жизнью. В сухом остатке — только указатель направления.

Теперь трасса идёт вдоль реки — то по обрывистому берегу над водой, то по небольшим холмам далеко в стороне. Вода в реке мутная — значит, вверху работают золотодобытчики. Здесь заметно больше зелени, чем на Теньке. Уже сильно распустили листья малина и смородина. В Эмтыгее спросили шофёра: «Далеко ли до Адыгалаха? Девятнадцать километров. А до Хандыги? — А там ещё пятьдесят», — выдал он. Нам не удалось убедить его, что до Хандыги «немного больше» — 690 км.

На дороге ни одной встречной машины, ни попутной. Зато метров триста ехали за медвежонком, довольно крупным, который категорически отказался фотографироваться.

В Адыгалахе долго не задерживались, только немного дозаправились до полного бака и пополнили запасы свежего хлеба. Хлеб очень вкусный, пекут его здесь же и по старинке и большими буханками. Хорошо пропеченный, с поджаристыми корочками со всех сторон. Ну, вкуснятина! Такой хлеб пекут на Теньке в посёлке имени Марины Расковой. И когда-то пекли в поселке-руднике Хениканджа.

С дороги во многих местах открывается вид на работающие полигоны прииска Адыгалах. Но дорога зовёт нас дальше и дальше, в верховья Аян -Юряха. Где-то там, в верховьях, давнее-давнее Плотбище, где казаки, пришедшие зимним путём из Якутска, строили карбасы и сплывали по весне, по большой воде по Аян-Юряху и далее по Колыме до Ледовитого океана. Там, в верховьях реки, перевал в бассейн реки Индигирки.

Вдоль Аян-Юряха мы всё время шли по левой его стороне. Но вот последний поворот дороги — теперь уже влево, к реке. Перед нами мост старой постройки, под нами воды Аян-Юряха. Глубокая, чистая вода, а вокруг плотный, крупный лес: тополя, чозения, крупная, высокая ольховая поросль. Перебираемся на правый берег. Долина в этом месте сжимается до километра, а дорога вдруг резко идёт влево, в каньон, по которому течёт ничем не приметный ручей. Ничем, кроме названия. Этот ручей и есть как раз Аян-Юрях. И вливаясь в более полноводную речку, он дарит ей своё звучное имя. На многих местных языках «Аян» звучит как «любимый», любимая речка. Вполне справедливо, думаю.

Дорога на перевал виляет вдоль ручья и пересекает его не менее десяти раз. Наконец, почти вершина, последний мостик! На правой стороне дороги скала, из-под неё журчит ручей. На скале надпись вручную — Река Аян-Юрях. Вот так простенько, скромно, начинаются и великие реки, и великие дела...

И дел великих сделано было немало: вот хотя бы эта дорога... И начинались эти дела с прихода первопроходцев.

 Часть 2: Куранах—Сала—Хандыга

Мы на вершине Колымо-Индигирского водораздела: большая площадка, обрамлённая громадными кустами кедрового стланника. Тепло и красиво. Смолистый запах пьянит. Я сходил назад, в исток Аян-Юряха, принёс воды. Вода вкусная-вкусная...

Вперед! Зовут, зовут дороги дальние!

Небольшие бугорки, извилистая дорога, спокойная езда, чудесное настроение! Настоящий отдых душе!

Выходим к небольшому ручью: плотный, деревянный мостик из толстых брёвен. Ручеёк уже не умещается под мостиком и течёт поверх него. Рядом километровый столб, большая вывеска: ГРАНИЦА — ЯКУТСКАЯ ССР — МАГАДАНСКАЯ ОБЛАСТЬ.

Итак, мы уже в ЯКУТИИ! В машине звучат фанфары. Всем захотелось выйти, встать во весь рост рядом с вывеской, запечатлеть исторический момент. Хочется пробежать по воде, по мостику. Ни дети, ни взрослые не желают томиться в домике на колёсах, пора размяться.

Но радость наша была недолгой. Проезжая через мостик, мы пробили сразу оба левых колеса. Вот это встреча, вот это подарок! Занялись ремонтом, почти упираясь бампером в первый километровый столб Якутии. Работаем по упрощённой схеме: меняем сразу оба колеса и затем на привале будем клеить-ремонтировать пробитые. Через час всё было улажено, а я обуваю резиновые сапоги и отправляюсь на мост. Оказалось, что настил из доски пятидесятки сгнил и уплыл с водой, а на его месте остались в разных местах полтора десятка гвоздей, крепящих доски. Пришлось побродить по мосту и притоптать этих ворогов шофёрских. А то ведь на них камер не напасешься.

По графику ночёвку мы планировали в Куранах-Сала. Но там мы нашли только два жилых дома и очень неудобную стоянку. Рискнули проехать ещё полета километров до посёлка Индигирка. Здесь, на берегу, на песчаном пляже, мы отлично переночевали. Индигирка на карте называется ПЕРЕПРАВА. Здесь мост через большую реку Индигирку и жильё для дорожников, которые обслуживают этот участок. Всего два домика. Даже в своих верховьях река впечатляет: вода иссиня-зелёная, глубина для приличного катера. А лодка моторная на реке выглядит игрушечной. В этом месте переправа много лет, ещё задолго до моста, здесь переправлялись на паромах. Ниже моста по течению, видны и места причала и останки старого деревянного моста.

Утром торжественно вылили бутылку Кулинской воды, то есть Колымской воды, в Индигирку. Плотно позавтракали и отправились дальше. Воду мы везли специально, имея в виду, что Тенька и Индигирка соревнуются. Это своеобразный привет Теньки.

Лёгкий завтрак и бросок вперёд. Где-то впереди ОЙМЯКОН — полюс холода, к которому стремился Виктор Урин. Здесь оказались абсолютно заячьи места!

Первый за весь путь заяц оказался… чёрным, только кончики лап, ушей и хвостик были белыми. Он спокойно сидел на дороге, и мы остановились, разглядывая и фотографируя его. Дети весело хлопотали сзади, упрашивая разрешить его поймать. Разрешили... Зайчик ничего не боялся. Дети приблизились на несколько шагов — он отпрыгнул на такое же расстояние, и так пять-шесть раз. Потом ему, видимо, надоело, и он спокойно удалился с дороги в мелкие кустарники. Мы поехали дальше с сожалением. С этого места зайцы посыпались как из мешка. По одному, парами, по три, четыре штуки за раз. А расцветка!!! Я не мог поверить своим глазам... Все они пятнистые — и двух, и трёх цветов. Чёрные, белые, коричневые, но пятнами. Сказка, да и только! Только уши и прыжки чисто заячьи. За путь в девяносто километров до КУЙДУСУНА, мы насчитали их 62 и считать бросили. Вот только наша чисто заячья плёнка впоследствие была случайно засвечена.

Дорога не причиняла нам никаких хлопот. Колёса мы уже заклеили и мотор тянул превосходно, и погода была — только мечтать о такой! Природа радовала глаз своим пробуждением. Лес становился всё зеленее, хотя казалось, что это всё ещё север и север. Да к тому же ещё и близко от Полюса холода...

КУЙДУСУН не был нанесён на нашем атласе, но у нас была с собой схема — карта автодорог из Магадана. Это карта дорожного управления. Обыкновенная синька с пунктами на дорогах. Сделана она была ещё в сороковых годах и многие пункты на дороге уже не существовали. Изредка мы проезжали мимо пятачка с развалинами одного-двух домиков, того что осталось от времён освоения этих трудных северных Трасс.

И вот уже за мостом пункт отдыха и ремонта Хандыгской автобазы. Её машины — всегда ЗИЛ-157 — доходили и до Магадана и до Большого Невера на Транссибирской магистрали.

КУЙДУСУН стоит на речке того же названия. Это приток Индигирки. Река небольшая, но вихлястая в этом месте и, чтобы преодолеть все её загибы, мост был построен длинный-длинный. Ну, метров сто-сто пятьдесят. Мост в одну колею из ряда продольных досок, уложенных на поперечные брёвна. При проезде, оторванные доски колеи шлёпали по брёвнам и становилось неуютно: а ну, как встанет под днищем машины? Нет, всё сошло благополучно. В Куйдусуне — заправка, и мы ею воспользовались. А вот покушать нам посоветовали проехать дальше, в ТОМТОР.

До Томтора три-четыре километра. При въезде в посёлок, слева, полосатый конус аэропорта Оймякон. Чисто символическая ограда вдоль левой стороны трассы. Лошадка, якутской породы, что-то выискивает в старой пожухлой траве. Направо небольшой посёлок. Зимние помещения для коров и лошадей местного изобретения, трасса отопления, как везде на севере, в деревянном коробе с утеплением. Небольшая уютная столовая для своих, не для трассы — она от дороги довольно далеко. Но пятачок вытоптан машинами изрядный. Видимо, столовую эту хорошо знают шофера. Кушать как-будто и не хочется. Только-только отошли ото сна. Решаем взять по порции оладушек со сметаной. И очень правильно сделали...

Первый же укус оладушка привёл нас в восторг, и детей, и взрослых. Это было нечто воздушное, нежное, вкусное. Мальчишки жевали, делая большие глаза, всем видом одобряя наш выбор. Когда доели — тут же решили повторить.

Подавала наш заказ красивая девушка, ну просто как картиночка, улыбчивая и приветливая. К оладушкам нам подали сметану, которая лежала курганчиком и ароматный чёрный чай, который заваривали персонально к каждому столу, а не как в столовой: большой чан чая, пахнущего веником. Это была вкусная сказка... Так хочется снова попасть в сказку...

От стола после второй порции мы отвалились осоловевшие. Нас хватило лишь на то, чтобы взять с собой ещё по две порции оладушек и поллитровую банку сметаны. Дошли до «Муравья» и рухнули на сидения. Долго сидели, отдыхая от этакого «стресса». Дети, повозившись немного, даже уснули.

Полюс холода — ОЙМЯКОН лежит в стороне от трассы, до него где-то порядка сорока километров. И хотелось бы поехать и решиться на это не просто. Решаем отложить это до следующего раза — нам ведь ещё придётся возвращаться домой на Колыму.

Ну что ж! Значит вперёд, на Хандыгу!

Ага-Якан — это большая речка, большой мост, и ма-аленький посёлок дорожников. Трасса приводит нас к реке, причудливо изгибаясь. Несколько поворотов, потом деревянный мост в крутых скальных берегах через глубокую и чёрную воду притока. И вот мы видим голубую воду Ага-Якана. Широкий плёс, уходящий в высокие скалы. Берег каменистый, с трассы съехать здесь некуда. Чуть ниже по течению впадает чёрный ручей. Вода резко различается с агаяканской. Над устьем ручья, на скале, рубленый домик — видимо, охотничий. Слева, вверх по течению Ага-Якана, длинный и высокий мост, типа кулинского. Один конец моста опирается на скалу, другой стороной мост, в пойме реки, заканчивается высокой насыпью. Местами на берегу метровой толщины лёд. Под мостом берег «истоптан» автомобилями. Скоро мы увидели и съезд с дорожной насыпи, но на берег не съехали, ещё не время. Метров через пятьсот уютная площадка в лесу и несколько домиков дорожников. Приветственно сигналим и проезжаем. Дорожка ровная, вдруг прерывается проваленным мостиком. Мостик сложился как полузакрытая книга. Выглядит мостик старым и усталым — столько лет, столько зим...

Выходим из машины, осматриваем мостик: гвоздей вроде не видно, доски крепкие. Пробую проехать и оказываюсь в ловушке. Низкосидящий «Муравей» садится сразу на оба бампера. И... ни с места. Надо выручать. Быстренько достаю домкраты, приподнимаю задний мост и подкладываю под колесо подручный материал: куски досок, обломки валежника. Всё это дружно подтаскивают мои спутники. Мальчишкам в радость эта забава. Радость пришла и в комариную армию — на нас навалились тучи комаров. До этого никогда не видел таких.

Рыжие и ужасно крупные. Хлопнешь себя по лицу — комар хрустит как валежник, а на лице пятно крови. Они нас очень « простимулировал», хоть и были мы с «комаринкой». Вырвались мы из плена и спокойно покатили от этого памятного места. Зато потом, до самой Хандыги, мы ехали без комариков.

Дорога пошла вдоль притока Ага-Якана, в его верховья. Дорога сложная, но красивая. На одном из многих поворотов, вдруг открылся плоский утёс над бурной рекой и красивый, как на картинке, домик метеостанции с игрушечным двориком. Дома никого, нам видно, что двери подперты лопатой.

Вдоль дороги всё чаще появляются большие и малые озерца. Почти на каждом сделаны засидки. В некоторых сидели охотники. Зато там, где никого не было, плавали утки и нас совершенно не боялись.

Дорога идёт высоко, по хребтам, а справа, как видение, внизу, в каньоне, возникает озеро. Голубая-голубая вода. Легкая дымка скрывает дальний край озера. Ширина озера километр-полтора, длина — несколько километров. Лесистые склоны по обеим берегам. На нашей стороне с дороги есть крутые спуски пешеходных тропок, а на берегу озера видны остовы палаток и места костров. Видимо, здесь часто бывают рыбаки. Нам рассказывали, что зимой здесь отличная рыбалка, но всё это на уровне слухов. Озеро тянется на пять-шесть километров и уходит всё дальше от трассы... Его совсем уже не видно.

Мы подъезжаем к речушке, которая возможно берёт начало из озера.

Речушка мелководная, выше моста через неё речка вообще рассыпается в мелкие ручейки. Громадная площадь этого мелководья частично покрыта льдом. Видимо, площадь заливается наледью. У моста деревянный обелиск. Останавливаемся, читаем. Многое написанное со временем стёрлось, но понятно одно — в этих местах в сороковые годы упал самолёт, работающий с геологами. Ещё один памятник Освоению Севера. Мы уже встречали несколько таких по трассе — память о тех, кто не дошёл... А идти было, ох, как трудно...

И вот, наконец, посёлок КУБОМА, точнее, КЮБЮМЕ. Посёлок дорожников и водителей. Очень важный пункт на трудной трассе. Здесь заправка, дом отдыха шоферов. Дежурная, Тамара Ильина, встретила приветливо, помогла устроиться на ночлег.

Кубома расположена, как наша Палатка — на перекрёстке дорог. Или как Кадыкчан. От Кубомы можно двинуться на Хандыгу по капитальной трассе или на Кадыкчан другой дорогой, через ЭЛЬГЕН и УСТЬ-НЕРУ — АРТЫК и далее. Эта часть дороги в большей части зимник и местами уже готовая трасса. Здесь работает «Индигирзолото» и постепенно выстраивает свои дороги — это перспективное направление. А вот Южная ветка, которой мы пришли — это уже отживающая дорога, это уже становится историей. Хотя, кто знает, как повернётся судьба этой дороги.

Утром мы заправились. Пришлось рыночные талоны на бензин менять у шоферов, идущих в Магадан на хандыгские.

Дорога после Кубомы пошла похуже. Больше выбоин на дороге, заметнее колея. Особо неприятные минуты доставляют свеженасыпанные участки дороги. Надо сказать, что грунт на дороге совсем другой. Почти нет примазки и основное — это скальная щебёнка крупная, плоская, которая не укатывается, как на Теньке.

Мы, видимо, поднимаемся всё выше на плоскогорье: здесь тундровая растительность, зелени нет совсем. Природа отстаёт от Теньки очень и очень. Проезжаем несколько сухих русел. Снега нет, но и воды тоже. Всё время справа от дороги, на расстоянии в километр-полтора, тянется бесконечный скалистый хребет, безлесный и мрачный. Место, конечно, жутковатое. Закончился этот участок довольно неожиданно. Дорога пошла вниз и, справа от дороги, стал виден большой дом. Хозяйственные постройки. Штабеля бочек с топливом, видимо. Никого не видно. Мы остановились напротив дома, у речки, которая нас уже сопровождала несколько километров по плато. Впереди, в полукилометре от нас, открывался вход в глубокий каньон — туда уходили и речка и трасса. Как потом мы узнали, дом этот — метеостанция от Хандыги. Дорога отсюда пошла поровнее, на дороге уже не было такой массы неприкаянного камня. Зато ширина каньона сто-двести метров, из них десять -двадцать на дорогу, остальное речка.

С первого же километра идём вдоль скалы и справа всё время обрыв. Отсюда идёт целая серия прижимов. Каждый имеет своё название, свои особенности. Дорожная дистанция Прижим: отсюда и начинаются эти самые прижимы — Дураковский, Чёрный прижим, Жёлтый, Прижим Ласточкин хвост, Пшённый прижим, Чурочный... И везде — скала, обрыв — пропасть и речка...

Речка буйная, с порогами, водопадами. Дорожники каждый метр трассы отвоёвывали у скалы. Фотографируемся рядом с остатками скал. Снимаем речку с водопадом, белым от пены. Проезжаем через несколько расщелин через дорогу. Через них проложен мостик, небольшой, пять-шесть метров, сплетённый узорами из брёвен, красивый и прочный. Уж сколько лет ему и какая пошла техника, а ведь стоит! В окна врывается прохладный, даже холодный ветерок затенённого ущелья. И ещё шум бегущей воды, усиленный в стенах каньона. Пейзаж меняется каждую минуту, и это всё завораживает и зовёт вперёд и вперёд. Вскоре каньон расширяется и вклинивается в другой, ещё больший. Наша речка оказалась притоком другой, ещё большей реки, которая выползла из каньона слева от нас. А мы через большой мост, вернее высокий, «перепрыгиваем» на правый берег новой большой речки. По-моему, это река Хандыга, возможно, Хандыга Восточная. Теперь она слева от нас.

Справа то чаща разного леса, то скалы стеной. Идём вниз и вниз. Муравей крутит колёсами и баранкой, а дети и взрослые крутят головами. Красота вокруг неописуемая. Ущелье всё шире, река кипит, а впереди горы загораживают дорогу. Это одно из самых красивых и трудных мест на трассе — Чёрный перевал. Хандыга ударяет в скалу и уходит влево под прямым углом. Здесь скалы стеной. На этом углу, у самой речки, приютились два домика дорожных рабочих. Наша машина на дороге, нависает над их крышами на высоте десятка метров. На площадку к домам ведёт хороший спуск. Но дома явно не жилые. Дорога наша делает резкий поворот вправо за скалу — оттуда вылетает буйный поток другой речки. Здесь мост наискосок реки.

Дорога проходит через скалу по тоннелю. За речкой просторная площадка — здесь можно развернуться любой машиной и, видимо, служит трамплином для рывка на перевал. Отсюда дорога идёт очень круто — над дорогой нависает скала. Над головой, на высоте пяти-шести метров, висят миллионы тонн скалы. Жутковатое зрелище. На дороге упавшие камни. Сначала прохожу и откидываю их, чтобы не задерживаться в опасном месте, да и подъём здесь крутой. Потихоньку, на первой передаче «Муравей» выползает на перевал. Отводим его на площадку в стороне от обрыва и идём на экскурсию.

Вид в этом месте изумительный. Прямо под нами, в узком и глубоком каньоне пенится на камнях голубая речка. Вправо река уходит в каньон и сразу теряется в его лабиринте. Здесь горы выше нашего перевала на половину. Слева Стрелка — сходятся две реки. Бурные потоки и сейчас, при малой воде впечатляют, а если в паводок?

На вершине стоять жутковато — глянешь вниз и сосёт под ложечкой. На уши давит непрерывный низкий гул воды. Рядом с дорогой находим несколько эдельвейсов. Фотографируемся на память. Перевал здесь широкий — мы пересекаем хребет. Через несколько километров мы начинаем спускаться к речке, которая прошла сквозь хребет. Снова начинаем движение вдоль реки, по её правому берегу. Красивые виды открываются с каждым поворотом дороги. Лес всё густеет. И вдруг лесные заросли расступаются — перед нами большая площадка и на ней красивый, побеленный дом — Метеостанция. Рядом хозпостройки, электростанция дизельная. Ряды бочек с топливом. Тишина. На улице никого не видно и беспокоить никого не хочется, и дорога зовёт вдаль. Но мы ещё встретимся. Через пару километров через нашу речку небольшой мостик и дорога уходит влево, в горы. А нам, прямо, вниз, по каньону. И снова узкая дорога над рекой по скальной полке.

Но вот долина реки резко распахивается на несколько километров. Впереди видны строения, зелёная растительность. Место просторное, солнечное. Здесь брошенный посёлок РОССОМАХА на высоком берегу реки. Река моет берег, обрушивает его и от посёлка осталось едва половина. Здесь появилась новая для нас зелень — пихта. Высокие стройные деревья. Они не сбрасывают иголки, как лиственница, и стоят сейчас тёмно-тёмно зелёные, издали почти чёрные. Теперь дорога идёт по равнине. До Хандыги около ста километров. Здесь Перекрёсток. Отсюда уходит дорога на Тополиное и дальше, вглубь Якутии — зимник идёт аж до Ледовитого океана. Дорога узкая, но ухоженная. А наша дорога становится всё лучше... Последний посёлок на пути к Хандыге — ТЁПЛЫЙ КЛЮЧ. Его нет на нашей карте, но посёлок значительный. Здесь дорожники и аэропорт.

Подъезжаем к посёлку уже затемно. Первое освещенное крыльцо. На двери надпись: «Аэропорт Тёплый ключ». И во всём посёлке ни огонька. Так мы его и проехали не остановившись. От Тёплого ключа дорога пошла вообще хорошая — не хуже нашей центральной трассы. У Хандыги высокий лес — тополя и берёзы. Посёлок появляется внезапно — среди деревьев зажелтели домики. Высокая, красивая арка «Добро пожаловать!», «ХАНДЫГА».

09.06.70 г.

Три часа ночи. В город въезжаем в город в предрассветной тишине. Чистые ровные улицы, деревянные дома старой постройки. Улица выводит на берег реки АЛДАН. Нам открывается потрясающий вид на могучую Реку, её левый берег полускрытый лёгким туманом.

У берега — «Волга» ГАЗ-21, укрытая брезентом. Пассажиры спят. Рядом на доме-бараке панно-девушка держит в руке алмаз.

Ставим «Москвича» поудобнее и ложимся спать. Засыпаем моментально... Но уже в 7 утра все на ногах и все в хлопотах. У каждого из нас свои заботы и интересы. А мне, кроме общих забот, необходимо проявить и приготовить к отправке материал в родную редакцию. Текстовый материал мы с Линой готовили на каждой стоянке, поэтапно. Дорогой штурман ведёт журнал маршрута, прямо на ходу под мою диктовку записывая знаковые моменты дневного пробега. Потом вечером уже в отчётном журнале расписываю впечатления дня по возможности более подробно, с эмоциями и размышлениями. Когда-то это получается, а когда то...

Знакомимся с соседями-попутчиками. Это семья Батий из Сусумана. Их трое: Володя и Тамара с дочерью Людмилой. Девочке лет девять-десять. Батий был таксистом. Выкупил свою «Волгу», решил ехать в отпуск таким путём. Они направляются на Кавказ. Нам вместе ждать баржу в Осетрово — Усть-Кут. Кроме них здесь строители из Магадана Володя Гончаренко с женой. Они едут на мотоциклах-одиночках. Весь багаж во вьюках с собой. Их планы — Москва, Ленинград, Киев. Им, конечно, труднее всех. Да ещё дорогой маленькая авария — теперь Володина супруга прихрамывает, нянчит правую ногу, но семья не растеряла своего энтузиазма, с нетерпением ждёт выхода на материк.

Было о чём поговорить, поохать и поахать. После разговоров стали знакомиться с Хандыгой. Стали запасаться продуктами на время плавания. Случайно я наткнулся на настоящий клад. В магазине продавалась свежемороженая рыба — ряпушка. Это рыба северных рек, она сродни нашей остроноске — сигу-вальку. Считается царской рыбой, как говорят местные жители. В одном ряду с сигом, муксуном. Тут уж я не растерялся. Попросил картонную коробку и набил её до самого верха. Вышло более двадцати килограммов ценного продукта.

Батий, глядя на мои старания, тоже загорелся и прикупил рыбки. Тут же я разделал и посолил рыбу. Для ускорения засолки и вялки я разрезал ее со спины, сохранив жирненькое брюшко целым, этот испытанный способ позволяет кушать вяленую рыбу уже через сутки, что нам и надо. Но уж если повезёт то держись: большая часть рыбы оказалась с икрой. Икра у неё как у остроноски — не крупная и слегка оранжевая. Плохо-бедно но набралась полулитровая банка диетического продукта. А уж сделать тузлучок для пятиминутной икры и рогульку очистки икры...

Это мы проходили в Приморье в дошкольном возрасте. Короче, стол у нас будет царским... Решили мы и свои транспортные проблемы. Мы с Батиями идём в Осетрово на барже СП-654. Сегодня она грузится порожними контейнерами, потом наши машины поставят на них. Конечно, высоковато, зато обзор лучше. И, наконец, последнее — почта. Как и договорились, отсылаем краткий отчёт о поездке: где побывали, что видели. Отсылаем в редакцию и негативы первых плёнок. Итог подводит телеграмма друзьям на Гастелло: «Отгружаем апельсины бочками. Пробег продолжается. Подробности центральных газетах». И подпись: Гусаровы. Хандыга. Почта ставит в нашей туристской карте дату и штамп. Вечером на берегу варим уху из ряпушки, глядим на красивый закат над красивой рекой, чувствуем себя счастливыми. Дети, набегавшись за день у воды, полусонные, усталые и довольные, наслаждаются наваристой ухой.

10.06.70

С утра к берегу подошла баржа СП-654. На самоходке есть свой кран. Погрузка идёт быстро. В 14:00 «Москвич» подогнали к борту баржи. Прилаживаем захваты. «Вира по малу!» Тросы натягиваются, «Муравей» повисает над землёй. Ещё раз осматриваем крепления. Команда «Вира!» Все затаили дыхание. «Муравей» на мгновение завис над берегом. Кран медленно поворачивается и вот он уже над баржей. Трудные секунды ожидания... Стропальщик рукой показывает «Майна» — и Муравей уютно приземляется на контейнеры. Общий вздох облегчения. Всё проходит прекрасно и при погрузке «Волги». Мужчины убирают лишнее, теперь время разместить путешественников...

Мы устроились чуть впереди и ниже ходовой рубки. Абсолютно никому не мешаем. Рядом поставили «Волгу». Из машин видно всё по ходу баржи. Мы обустраиваем новое жильё. Разложили постели, застелили контейнеры между машинами, разобрались с рыбой. Рыбу развесили в продуваемом, но затенённом месте — это главное условие качественной вялки. Жир не окисляется и вкус у рыбы — божественный. Штурман Муравья вьётся вокруг ряпушки, но тщетно — надо выдержать технологию, как говорит моя сестрёнка Света — выпускница Тобольского рыбного техникума, икорный мастер на Охотском побережье и теперь студентка знаменитого ДальРыбВтуза. Так что Света знает, что с рыбкой делать... У нас давно всё готово к путешествию. И вот уже звучат звучат команды к походу. В 16:00 отчаливаем.

Присядем друзья перед дальней дорогой,

Пусть лёгким окажется путь...

Полчаса назад сделан последний снимок «на дорожку», и вот уже наш пароход как бы сам собой отплывает от берега. Потом за кормой появляется белый бурун. Лёгкое движение судна вверх, против течения. Потом нос судна плавно отклоняется вправо к середине реки. Ещё немного, ещё чуть-чуть и мы ложимся на курс, вниз по Алдану, к Лене...

Пассажиры на палубе взглядами устремлены вперёд. Глаза и рты нараспашку...

А я смотрю назад, на Хандыгу. Я не прощаюсь с ней, с Колымой. И у меня почему-то нет чувств, что я уезжаю или прощаюсь. Вроде бы вышел дома по делам — и не сегодня-завтра вернусь.

Просто как-то в душе выделился большой жизненный этап — Колыма. Колыма — семь лет. И самых разных, и трудных, и интересных.

Я вспоминаю, как с трёхмесячным Костей на руках тряслись (в прямом смысле), как на телеге, на «Дугласе», ИЛ-12 или 14 при посадке в аэропорту Магадан в посёлке авиаторов Сокол — это новый будущий аэропорт. Как шли от самолёта мимо палатки с вывеской от руки «Аэропорт Магадан».

Как услышал я знакомый, родной, дребезжащий грохот идущего автобуса ЛиАЗ-158 (ни с чем не спутаешь). Долго искал взглядом источник звука и увидел: по будущей подъездной дороге, ныряя в ухабах, идёт родимый...

Дороги, зимники, проезды, пролазы, направления...

И между всем этим дивная, строгая и ласковая природа Колымы...

Послушай весенний крик куропачей... Какой композитор одарил их таким богатством звуков?..

А оглушительный треск крыльев стремительно взлетающей стаи... Шелест крыльев утиной стаи, идущей на посадку...

Или взлёт и построение лебединого клина на перелёте у Монаховских озёр Дусканьи...

Или крики гусей улетающих к лету...

Это надо видеть — ольховые серёжки, припорошенные июньским снегом. Или поляны подснежников на терраске над рекой Кулу прямо над Тёплым озером. Шорох и шелест дождя по крыше домика на речке. Шорох шуги... Песня подвесного мотора на далёком плёсе...

Много чего хорошего можно вспомнить из этих семи лет моей Колымы... Как вспоминают тысячи и тысячи бывших колымчан по всему необъятному Союзу...

И думая сегодня о будущем нашей семьи, разве мог я подумать, что уже в 1973 году с десятилетним Костей буду высаживаться на Хандыге, возвращаясь из Алма-Аты, и на его счету уже будет ни одна сотня личных шофёрских километров. И будем мы ехать на папином — дедушкином ГАЗ-69, выпуска 1957 года...

Что в 1993 году, я сам-на-сам, только с собакой Серым, тёплым апрельским днём буду снова проезжать через Хандыгу на «материк» с тем же «козликом» на жёстком буксире...

А в 1994 году Миша на личном ЗИЛ-133 и при моём сопровождении будет грузиться в Хандыге на баржу-паром для переправы на тот берег и далее на «материк».

А в 1999 году снова Костя и я в весенние мартовские дни пройдём через Хандыгу, Тополиное и далее через другой Полюс холода — Верхоянск на Депутатский, с ночёвкой на Полярном круге на крутой речке Нельгесе.

Кто мог подумать...

А время идёт... Идёт... Идёт...

И вот уже Хандыга постепенно теряет чёткие очертания, медленно тает вдали, как бы растворяясь в окружающей природе, на фоне леса и гор... Незаметно позади нас остаются только река и горы...

Ну что ж, пора смотреть вперёд. Увидеть всё своими глазами.

Пора, пора: уходит парус в море... Я иду к капитану в ходовую рубку...

Часть 3: По Алдану и Лене

Вода... вода... Кругом вода. Вот и началось наше речное плавание. Я поднимаюсь в ходовую рубку. На вахте двое: шкипер (капитан) Георгий Александрович Кузнецов и его первый помощник Альберт. Интересуюсь маршрутом — его протяжённость 2 600 км по Алдану и Лене. Сейчас скорость судна 23-24 км/час. Но это вниз по течению, а по Лене, вверх по течению, скорость соответственно уменьшится. У штурвала Кузнецов — невысокий, плотный, одет строго по форме. Седые виски выдают приличный возраст. Здесь, в Ленском бассейне, он работает более тридцати лет. Воевал и снова вернулся сюда. Живёт в Киренске, к этому порту приписано их судно. Все остальные в команде молодые ребята и одна девушка радистка — Таня Ситник. Она взяла на себя ещё и обязанности повара, взамен заболевшего.

В качестве гостя я принёс к их столу колымские овощи: огурцы и помидоры. Капитан предложил жить в свободной каюте, пользоваться камбузом и душевой. От каюты мы отказались, а вот камбуз и душ пришлись кстати. И ещё капитан предложил старую сибирскую картошку, с которой у нас на Колыме регулярно были проблемы.

Я с интересом наблюдаю за действиями капитана и его помощника, листаю лоцию Алдана, читаю о течениях, косах, перекатах и плёсах... Захватывающее чтение... В детстве и юности читал о морях и океанах, фрегате «Паллада» и Василии Головнине. Бредил парусами, мачтами, реями, чайными клиперами, такелажем и ватерлиниями. Но вырос и горячо увлёкся автомобилем. И сейчас флот, оказывается, не уснул в моём сердце, а скорее поёт ещё в душе ветер странствий. А временами этот ветер даже завывает. И тогда держись дорога...

В этот вечер мы все долго не спали — сидели на палубе, любовались красивейшим закатом. Все цвета радуги в самых немыслимых сочетаниях. Едва начало сереть на западе и краски стали блёкнуть, как на востоке снова стали появляться полоски света.

Ночь на исходе...
Белая ночь Севера...

Уснули незаметно, убаюкивал нас шум двигтеля баржи.

11 июня 1970 г

Около семи утра. Все на ногах. Сна как не бывало. Сразу замечаем, что идём вверх по течению. Значит, это уже река Лена. Вода заметно светлее, а пейзаж не изменился. Плоские, низкие берега с ивой и тальником. Зато ширина реки увеличилась раза в два. Бесчисленные островки полузатопленные, то совсем затонувшие, кустарник по пояс в воде, рукава и протоки. И никого на несколько километров. Даже в сильный бинок не видно ни жилья, ни дыма, ни гор на горизонте. Только сейчас начинаем осознавать размеры peки и просторы вокруг нас. И громадная баржа кажется детским корабликом.

Ещё день позади. Простор... простор... Прошли несколько селений, целый день на палубе.

Солнце обрабатывает нас со всем усердием. Успевай поворачиваться да обливаться водой, а то сгоришь. Ребятишки не вылезают из «бассейна резиновой лодки «Тенька», в неё налита вода. Расплескав воду, дети доливают её и снова плещут: честно соблюдая очередь.

12 июня 1970 г

Проснулись от грохота якорные цепей. Прибыли в посёлок Жатай — он в десятке километров от Якутска. Здесь нам предстоит стоянка — надо менять балер руля. Ремонт может затянуться, и мы готовимся к экскурсии на берет в Якутск на автобусе. Но возвратившийся с берега капитан сообщает: стоянка отменяется, в Якутске берём продукты и плывём дальше. Ремонт будет в Киренске.

Через час сходим на берег в Якутске. В нашем распоряжении два часа. Едем по городу на такси. Шофер Гриша Кайманов, молодой якут, показывает достопримечательности. Газовая электростанция, проспект Дзержинского, республиканский театр, библиотека в старинном здании. В Якутске, пожалуй, как нигде больше, перемешалась старое и новое. Целые кварталы деревянных домов дореволюционной постройки и рядом высотные дома. Кривые, узкие, почти деревенские улочки и тут же проспект с двухрядным движением и свежим первоклассным асфальтом. И старинная крепость. Сразу бросается в глаза быстрый рост города. Гриша даёт пояснения. Но много ли увидишь за два часа даже на машине.

С большим сожалением возвращались мы на судно. И как трофей везли с собой пакеты со свежей черешней и местной редиской. Редиску нам продала бабуля-якуточка.

И снова в путь. Чем дальше к югу, тем чаще встречаются селения. С каждым днём теплее, и в полдень уже начинаем укрываться в тень. Капитан предупредил, что следующая остановка будет в Синском. Там мы будем голосовать за кандидатов в депутаты Верховного Совета.

А у нас уже поспела ряпушка... Так и мечтали... Наш непоседливый штурман похода не оставлял ряпушку в покое ни на минуту. И уже через пару часов вялки уверял, что рыбка готова к поеданию. И вот этот торжественный миг наступил...

Мы приступили к пробе. Пробу, конечно же, доверили нашей кормилице-поилице и великой любительнице рыбы. Если судить по сосредоточенному виду Лины, рыбка пришлась ей по вкусу, и качество продукта высокое. Дружно приступаем к трапезе. Батий с сожалением поглядывает на свою рыбу, её толстая спинка совершенно пока не съедобна. Батий тут же решает перепластать ряпушку на новый стандарт.

Начинаются дружные гастрономические обсуждения, проба экспонатов, а потом обсуждение планов на будущее — как дальше поедем? И всё это под ровный шум моторов баржи и под счастливое, отпускное настроение... Семья Батий предлагает совместное путешествие...

После Якутска по правому берегу Лены открывается исключительное зрелище — Ленские столбы. Солнце, воздух и вода сделали своё многотрудное дело. Нужно видеть эти выточенные вековой работой башни, переходы, пещеры, каменные скульптуры... Мы с изумлением любуемся этими видами несколько часов. Щёлкают фотоаппараты, стрекочет кинокамера. Постепенно вся эта красота мельчает, берег становится пологим, лесистым. Но интерес наш всё время подогревается новыми видами: то пионерский лагерь «Кораблик», то красивая деревянная церковь на высоком берегу...

Выше Якутска стали заметнее горы на далёком горизонте. Выше берега, скалистые обрывы, они подступают к самой воде.

14 июня

Село Синское окружено полями. Стоит на высоком берегу. Пополам его делит река Синяя. Вместе с экипажем сходим на берег. Голосование идёт в клубе. Здание словно двухэтажный дом, стоит над рекой. На пристани две симпатичные, смешливые девушки-якутки, показывают куда нам пройти.

У входа в клуб большой обелиск с надписью: «Нашим землякам, павшим в боях с немецкими захватчиками в 1941-1945 гг., вечная слава!». Где сейчас клуб, раньше была церковь, ей уже больше ста лет. Дома в селе высокие. Стены из толстых брёвен. Ни штукатурки, ни обшивки. Интересуюсь, сколько лет Синскому. Никто не может точно ответить. Может двести, а может и триста. Из села открывается красивый вид на Лену и реку Синяя. Пойма реки бела от цветущей черёмухи. Привозим по букету на судно. Чудный запах сохраняется до самой выгрузки.

Олёкминск по возрасту возможно даже старше Якутска. Вниз по Лене первопроходцы ставили свои посты во всех удобных местах. А здесь большая река Олёкма впадает. Перекрёсток путей. Но Якутск оказался ещё удобнее. Ему и выпало расти и развиваться. Но и Олёкминск не одну сотню лет был большим центром освоения сибирских и якутских земель. Здесь проходили и исследователи побережья Северного Ледовитого океана, в том числе и товарищ Пушкина по лицею Матюшкин.

Нам удалось на часок, случайно, выйти на берег. При высадке поразили строения на берегу: длинные, высотой в два этажа, бревенчатые пакгаузы. Несколько зданий в комплексе создают как бы крепость. Маленькие окошечки под крышей, как бойницы. Войти в здание можно только из двора-площади. Смотрю и страх пробирает: а ну как выбегут стрельцы времён Семейки Дежнёва да учнут собирать таможенную пошлину... После Олёкмы Лена несколько потеряла в своей полноводности.

Следующий большой город — порт Ленск. По сравнению с тихим, провинциальным Олёкминском — столица или вернее житница большой территории Якутии. В Ленск водой поступает масса грузов, от прищепки до самолёта, шутят здесь. Всё это обрабатывается и рассылается по громадной территории до самого Ледовитого океана.

А мы всё плывём и плывём. Жаримся на солнышке, отдыхаем в тени своих авто. Для утоления жажды пользуемся самодельной газировкой. Отъезжая в поход мы прихватили специальный баллон для газирования: ввернул сменный баллончик с газом — и пей себе вволю. В воду можно добавить любой сироп. Припасли три вида сиропа: брусника, лимон, яблоко. Для охлаждения наш баллон пускали за борт на верёвочке... Однажды, вытягивая верёвочку, я увидел, как наш баллон, поблёскивая алюминиевыми боками, сам отправился в автономное плавание... Небось ещё плавает...

Витим — тоже очень старый посёлок. Стоит он на высоком правом берегу Лены, к берегу строения сбегают уступами. И снова на берегу склады-лабазы, вроде Олёкминских, не хватает только стрельцов для охраны грузов и защиты от лихих людей. Витим — один из опорных пунктов при освоении севера. Позднее в верховьях Витима нашли золото, знаменитые прииски Бодайбо. И сегодня они успешно моют драгоценный металл. И когда-то река Витим, и всё что с ней связано, была красочно описана сибирским писателем В. Шишковым в книге «Угрюм-Река». А потом ещё и замечательный кинофильм об этих местах... Так что плыли мы, глазели по сторонам, обменивались свои впечатлениями, делились своими знаниями. И гордились теми, кто первыми прошёл этими трудными тропами...

Река Витим впадает в Лену рядом с городком. Устье рек сжато крутыми берегами. Первопроходцы, идущие реками на Витим заплывали не очень далеко. Бурная, порожистая река была очень неудобной и трудной для плавания.

И снова выше Витима Лена сильно потеряла в своей полноте... Течение реки здесь всё быстрее, а значит и скорость движения меньше. К тому же мы идём на одном двигателе — второй на ремонте. Об этом я узнал ещё в первый день плавания. Меня как механика этот вопрос очень интересовал, и я с интересом лазал по машинному отделению, разглядывая диковинную технику внутреннего сгорания. На барже установлены два дизеля «Букау-Вольф» — немецкие, многоцилиндровые. Это известная марка качественных дизелей различного назначения и соответственно размеров.В посёлке Транспортном, неподалёку от нашего п. им. Гастелло — дизельная электростанция, в ней два «Букау-Вольфа» высотой с двухэтажный дом по десять или двенадцать цилиндров.

На барже идёт ремонт правого дизеля, а левый толкает судно домой, и всем это удобно. А вот ремонт меня поразил. Что-то случилось с цилиндром, и его надо было менять. Механики сняли цилиндр: поршень-гильзу, вынули шатун, кривошип коленчатого вала, вынули нужный кусок распредвала. Потом всё это собрали в обратном порядке и дизель снова добродушно забубнил, борясь с быстрым течением Лены. Но это было уже в самом конце водного пути, а пока нам предстояло пройти самое красивое и самое опасное место на Лене — Ленские Щёки.

Уже давно крутые утёсы гор придвигались к реке; то там, то здесь, но пришло время, и они встали стеной по обеим берегам. Река стала узкой и вдаль не видно, как раньше, на многие километры. И вот финиш: впереди прохода нет. Баржа сбавляет ход. Двигатели поддерживают судно на месте. Течение очень сильное.

— Ну что, приехали? — спрашиваю у капитана.
— Нет. Ждём разрешения на проход через Щёки.

Он показывает вперёд, и я вижу чёрные кругляшки сигналов.

Ещё через некоторое время к нам навстречу выходит белый пароход: наливник почти по самую палубу, спрятанный в воде. Только чистенькие белые надстройки плывут над водой.

Чёрные сигналы меняются на белые — разрешено движение нам. Капитан даёт команду: «Полный вперёд». С приближением к сигналам, перед нами открывается проход в скале — поворот реки, потом второй, третий…

Река ударяет прямо в скалу и поворачивает под прямым углом и снова в скалу, и так три раза. Кипит вода, шум её слышен издалека, но скорость движения баржи черепашья — такое сильное течение. Вот это и есть Ленские Щёки!..

Руководил движением здесь специальный смотритель — бакенщик. Наверху, на скале, в сотнях метров от воды, его домик. Его едва видно над рубкой нашего корабля. Высоко сижу — далеко гляжу...

Альберт рассказывает, что одно время здесь служил большой любитель музыки. Садился на край скалы у домика и наяривал на гармошке популярные попурри. Вроде далеко, но акустика здесь такая, что казалось будто лихой музыкант играет на палубе.

Последнее чудо природы в этом комплексе — скала Пьяный Бык.

Давным-давно подпившие купцы проглядели приближение к Щекам, а скала тут как тут... Снова щёлкают и щёлкают фотоаппараты.

На подходе к Киренску громадная скала, прямо к ней выходит Киренга — река почти равнозначная Лене. Город расположился на стрелке — слиянии этих рек. Главной, конечно, считается Лена.

Наша баржа причаливает в ремонтной базе флота, здесь будем устранять неисправности. Уже вечер, завтра выход в город.

Утром на пароме переправляемся в город...

Паром причаливает к набережной вдоль реки Лены.

На набережной купеческие постройки XVIII-XIX веков, строились здесь, видимо, дружно и равняясь друг на друга. Дом-магазин лицом выходит на набережную. Замысловатая кладка, крылечки, башенки, витрины-окна, всё красиво, добротно, значительно, надёжно. Вывеска магазина. Входим внутрь магазинчика. Помещение небольшое, но удобное. Это дом купца, XVII век. Всё жилое расположено в другой половине. Войти в жилую часть дома можно или из магазина, или со стороны двора. Там, на заднем дворе, и идёт настоящая человеческая жизнь. Там хозяйственный двор: подвозка и хранение товаров и всё, что нужно для автономной жизни семьи. Рядом такой же точно второй купеческий дом. Иногда точная копия первого, иногда похожий, иногда абсолютно в другом стиле. И так вдоль набережной в количестве 22 штук. Между двумя домами нет даже щелки просунуть руку. Своеобразная крепость. Идём по набережной и любуемся домами-магазинами, кстати двухэтажными.

На долгую, добрую память покупаем красивое покрывало цвета морской волны с геометрическим орнаментом.

Но главная достопримечательность набережной — дом губернатора. Громадный красавец в три этажа, сложен из лиственницы. В брёвнах ни одной трещины и по размеру одинаковые — будто точёные. Окон великое множество, всё устроено симметрично. Окна неширокие. Узкие простенки между окнами скрыты деревянной накладной резьбой — наличники соседних окон соединяются вплотную. Как можно было создать такую красоту и как сохранить? На фронтоне дома дата постройки — 1868 год, дому 98 лет... Я бы не дал ему и 50 лет. Древесина стен цвета красной меди, старой меди, обветренной годами. Здесь был губернатор края, когда об Иркутске ещё и не знали. Кстати, в этот год Иркутску было 300 лет. Чуть позади дома, как бы в глубине двора, бывший храм. В него ведёт широкая, во всю ширину здания, лестница. Перед храмом несколько черёмуховых деревьев. Такие вряд ли увидишь где-то ещё. Высотой они в три этажа и в обхвате около полуметра. На ветках зелёная ягода размером со среднюю вишню.

Двое мальчишек под дере­вом копают червей, до­бывают червяка толще моего мизинца. Спра­шиваю: «Мальчики, а рыба скушает такого червяка?» Мальчиш­ка раскидывает руки: «Рыба-то вот какая!» — и убегают со своей добычей к речке.

Уставшую от впечатлений семью отправляю паромом на баржу, а сам бреду по улочкам небольшого городка-деревеньки. Обратил внимание — заборы здесь высокие и устроены по принципу стен острога: лесины закопаны в землю и соединены вверху жердиной сквозь все лесины, как в XVII веке. Сила привычки, видимо. В глубине поселения, на отшибе, полуразрушенное каменное здание польского мужского монастыря. Сегодня это неухоженное помещение местного фильмофонда. Грустное зрелище.

Побродив по закоулкам, проникнувшись духом времени, возвращаюсь в наш шумный век, на баржу. Ремонт наш затягивается. Но скоро все наши трудности позади. Мы уходим в Осетрово. Тол идти нам всё труднее — река на глазах мелеет, хотя наша осадка невелика, однажды мы просыпаемся на мели, прямо посреди широкой реки. На улице тепло, вода тёплая и вскоре уже наша команда бродит вокруг баржи по грудь в воде, изобретая способы снятия с мели. Мне кажется, что они даже радуются этому развлечению. Вот только нас к празднику души не допустили...

Прощупав глубины, находят возможность своими средствами сняться с мели. На это ушли почти сутки. Если в низовьях реки мы шли круглые сутки, то теперь только днём. Река всё уже, мельче, движение медленнее. Местами для углубления фарватера бульдозеры искусственно сужают реку, сдвигая речные косы ближе к фарватеру. Проходим одну, вторую, третью копушу. Всё чаще перекаты, все короче плёсы. Последние посёлки Казарки, Лодымахино... Перекаты... Быстрина... И вот уже первые постройки Усть-Кута.

Несколько километров вдоль города, и вот он — порт Осетрово. Причалы, журавлиные шеи портовых кранов. Один из них выносит нашу машину на высокую причальную стенку. Сами мы с трудом выбираемся по лабиринту лестниц, по этажам пгричала. Всё это устроено с учётом уровня воды. Сегодня воды мало, и мы, карабкаясь по контейнерам, покидаем насиженное, обжитое, родное место на барже. По трапу выбираемся на первый, самый нижний этаж причала, потом уже по лестнице выходим на второй, третий этаж. И наконец, вот он наш родной «Муравей», нежится под солнышком Сибири, играет зайчиками стёкол, готовится в далёкий путь.

С причала нам видна река, заставленная самыми разными судами и судёнышками. Вверх по течению просматривается место встречи Лены и Куты. Последний взгляд на реку, горы на противоположной стороне, на город на склонах окрестных гор...

Нам пора в дорогу...

Не горюй, Лена! До свидания! До скорой встречи!

Часть 4: Байкал—Сибирь—Алма-Ата

Эх, дороги!..

Вот мы уже и снова на твёрдой земле. На земле Сибирской!

Мы только что выкатились из ворот порта Осетрово. Наш путь на Братск. С нами едет и семья Батий. Не раз и не два они говорили, что только с нами и только вместе...

После порта мы подъехали к магазинам, к местному рынку. Запасаемся продуктами. Дорога для нас только известна теоретически по карте, и мы не знаем, что ждёт нас на этой дороге. А кушать надо каждый день.

У рынка к нам подъехала «Волга» с иркутскими номерами, т.е. местная. За рулём инженер из Иркутска. Он недавно был в Братске и проконсультировал по поводу дороги. Дорога не простая. Проехать можно только до станции Видим, а потом надо пересаживаться на ЖД-платформу или же делать крюк около 140 км, ехать придётся по будущему дну водохранилища. Дорога лесная с лесовозами, вывозящими лес хлыстами. Посоветовал обратиться в гараж Илимска. Они лучше знают тамошние условия. Наконец, отправляемся, в путь. Едем по Усть-Куту. Он практически весь вдоль реки. На неширокой полке уместилась и станция Лена, и жилые дома, и всё, что нужно для порта и его работников. Тесноватый город.

В конце города издалека видно место слияния Куты и Лены, какие-то постройки, полускрытые лесными зарослями. К этому месту по Лене из Иркутска ещё 300 лет назад регулярно сплавлялись казаки. Начинали идти водой от Качуга.

Дорога из города неплохая. Плотная, сухая и ровная, вроде бы посыпана дресвой. «Волга» с попутчиками осталась в городе. Соблазнились красивой полянкой — давней вырубкой на берегу и лёгким ветерком. Решили подождать попутчиков, пообедать. Из пеньков добыли дровишек, развели костерок, поставили чай. Подъехавшая семья Батий нетерпеливо ёрзала в машине, стучала копытами, рвалась в дорогу. А тут, как на грех, и ветерок стих, и дождик стал накрапывать, и комары разгулялись. Мы поспешили свернуть лагерь и двинулись в путь.

Мы снова едем впереди. Дорога узкая, извилистая, идёт по кустарнику, вверх по Куте, видимость ограниченная. Наши спутники нервничают: «Волга» идёт за нами в пяти метрах, подгоняют... Скорость 40-50 км предельная для нас и такой дороги. Получается не прогулка, а бег... в мешках... Кому это надо?.. Только не нам. Чувствую, что наш экипаж на нервах — и жена, и дети поминутно оглядываются, боятся столкновения.

Километров через пять не выдерживаю. Останавливаю «Муравья», иду к «Волге». Водитель и пассажиры смотрят сердито. Предлагаю ехать вперёд, а мы их потом догоним. Сам думаю — какая разница? Земля-то круглая, догоним. Водитель согласно кивнул головой. «Волга» взревела мотором, колёса несколько метров шли с пробуксовкой, выбрасывая песок далеко назад. В полной тишине по рёву мотора определяю переключения — Вау-Вау-Вау, и вот уже ровный вой двигателя доносится до нас по узкой лесной просеке. Вой всё тише...тише... тише... И не слышно совсем. Мы с женой, стоя у «Москвича», глянули друг на друга и разом, облегчённо вздохнув, засмеялись. Как стало легко на душе...

А нас обняла первозданная тишина... И потом мы ни разу не пожалели, что расстались с ними. Мы поняли: в дальнюю поездку надо ехать с теми, кто понимает тебя, разделяет твои взгляды, имеет сходные интересы, стремится к одной цели. Тогда путешествие будет удовольствием, радостью... Теперь в спокойной обстановке проверяем свой маршрут, фототехнику. Особо ценный — фотоаппарат «Искра» — широкоформатный. Подарок отца — Гусарова Михаила Степановича, ветерана, орденоносца, большого бухгалтера... К фототехнике целый ящик фотоплёнок и принадлежностей. Много плёнки цветной, её мы планируем обработать в городах по пути следования.

Теперь едем не спеша, замечаем красоту леса у дороги, красоту реки, когда дорога подходит к берегу. Так неспешно мы добрались до посёлка Каймоново на слиянии рек Кута и Купа.

Это уже семьдесят километров от Усть-Кута. Здесь слияние двух рек. Кута приходит сюда строго с севера, а Купа с юга. При встрече они создают обширную, причудливую акваторию. Несколько скалистых островков, бурлящий котёл течений. По берегу и в лодках сидят с удочками несколько мальчишек. У домов вялится рыба. Вода в Куте очень чистая и очень холодная. Попили водицы, набрали в канистру и вперёд. Теперь дорога уходит в горы.

Перебираемся через Куту и уходим вверх вдоль реки Купа, а она идёт со стороны Братска. Иногда её видно, иногда дорога уходит в непролазную тайгу. А уж тайга здесь дикая! Высокий, крупна хвойный лес, громадные деревья растут так плотно. И такой густой подлесок!.. Но радует дорога. Она малоезженная, и ехать по ней — одно удовольствие. И никакого транспорта, скорость 30-40-50 км/час, но с опаской — как бы кто не вылетел встречу. Да какой там не вылетел, хоть бы кто попался навстречу! Поговорить, спросить о дороге вообще поговорить о жизни... Никого... Тишина, красота, отдых...

До Илимска доехали уже в сумерках.

Деревянные, потемневшие от времени домики старинной постройки. На главной улице много молодёжи. Спрашиваем, где находится Илимский острог — место ссылки Радищева. Острога уже давно нет. Главную башню острога увезли в Иркутск, остальные постройки развалились. Относительно маршрута никто не смог сказать ничего дельного. Находим механика местного гаража Валентина Слободчикова. Он советует ехать через Нижне-Илимск до Воробьёвой на Ангаре и оттуда на Братск. Он только сегодня приехал из города. Правда, крюк немалый — 140 км. Но дорога надежная. И предупредил: идёт вырубка леса, возят его хлыстами, будьте внимательны. Благодарим его и отправляемся дальше. Дорога от Илима идёт широкая, но ровная и не разбитая. Стало совсем темно, и мы решили остановиться у ближайшего ручья. Вскоре дорога подошла прямо к реке Илим. Ширина его более 200 м, но глубина небольшая. Ночлег устраиваем прямо в машине.

26 июня

 Просыпаемся, а вокруг ничего не видно, сплошной туман. Туман плотный, как вата. В десяти метрах даже не видно речки. Пока просыпался экипаж, пока на таганке вскипел чай, пока начали завтрак, туман поднимался. Сначала из тумана проявились ближние кусты, приоткрылся кусочек чёрной реки. Постепенно туман поднялся на полметра, на метр, на два... Видимость увеличивается с каждой минутой. Нам открывается потрясающий вид: тихая чёрная река с локонами лёгкого тумана на воде, зелёные берега с редкими купами кустарника и вдали паромная переправа. Вид сказочный.

Туман, поднявшись над лесом, исчезает незаметно с первыми лучами солнца. В деревне Романовка переправляемся на левый берег на пароме. Паромщиком оказался не седой, но пожилой, крепкий и сноровистый мужчина. Погрузились и поплыли привязаные к тросу через реку, помогая паромщику, хотя наша помощь больше походила за обузу. Но всем нам переправа очень понравилась. В деревне покупаем парного молока, через десяток километров устраиваем второй завтрак с отличным аппетитом.

Дальше дорога идет по левому берегу Илима, то самой воды, то уходит в поля. Вдоль реки много небольших поселений. Часто встречаются машины. В основном это автоцистерны с надписью «молоко». Проезжаем несколько вывесок: леспромхоз «Киев-лес», «Казах-лес», «Минск-лес». Лесовозные машины с хлыстами нам видны только в глубине леса, у них там свои технологические дороги. Местами видны штабеля леса. Идёт его разделка и отправка к вагонам.

Нижне-Илимск гораздо больше и красивее Илимска. Отсюда до другой переправы в селе Воробьёво 80 км. Это расстояние пробегаем за два с половиной часа.

Ангара открывается неожиданно. «Москвич» зыбирается на высокий холм, и под ногами оказывается причал. Спускаемся к реке. Вода зеленовато-голубая и даже не очень холодная. Река широкая, какая-то просторная, сразу вспоминаются песни об этой реке. А их так много: то — «в белой пене ревёт Ангара» или «плывут сибирские девчата навстречу утренней заре — по Ангаре, по Ангаре»... И ещё... и ещё...

На другой стороне реки копошится большой паром, не то, что на Илиме. Раз и другой лихо пролетают моторные лодки...

Постепенно подтягиваются машины к переправе: пятёрка МАЗов, гружёных лесом, бензовоз, молоковоз, УАЗ.

Через час «Москвич» поставили рядом с пятью МАЗами на палубе баржи. Первыми выкатываемся на причал левого берега.

Решили заехать в деревню Воробьёво, она недалеко от причала. Это место — и причал, и переправа, и деревня — попадает в зону затопления. Деревня старинная, дома добротные, и оказалось, что деревня староверская, никто с нами и говорить не хотел. Потом нашлась добрая душа, пустила во двор, продала два десятка яиц. Под навесом увидели работающий ткацкий станок её Петровских времён...

Через несколько минут дорога нас выводит на тракт Усть-Илим — Братск. До Братска — 170 км, до Усть-Илима — 50. Решаем ехать на Братск. Тракт отличный, шириной 9-12 м. Мелкий гравий. Ехать можно без опаски. Быстро бегут километры. Вдруг на длинном спуске «Москвич» поплыл боком. Стоп! Заднее левое колесо горячее. Пахнет резиной, на борту местами виднеется корд. Покрышку надо выбрасывать. Ничего не поделаешь. Снимаю колесо. Диск закидываю на верх багажника. Крупно пишу белым карандашом: колесо прошло из Магадана своим ходом 1880 км, а всего 43 тыс. км. Спасибо ему! Мы расписываемся, ставим его к ближайшему кусту у дороги и отчаливаем.

В 60 км от Падунских порогов становимся на асфальт, в городок въезжаем уже в сумерках. Моросит дождик. На перекрёстке указатель: прямо — Падунские пороги, направо — в 25 км Братск. Едем прямо. Городок небольшой, повсюду на улицах палисадники, газоны, высокие сосны прямо у домов. Гостиницу находим очень быстро. Нам дают брони. Определили в номер с видом на море.

27 июня

Гостиница у самого берега в лесу. Три корпуса по два этажа. Из окон видна плотина. Крупные ровные сосны растут в двух-трёх метрах от зданий... После обеда едем по Падуну. Улицы в зелени. Рядом посёлок «Энергетик». Продолжением одной из улиц является плотина Братской ГЭС. Такую красивую громадину мы видим впервые. Впечатление потрясающее. Не верится, что это сделано руками тех, кто идёт рядом по пешеходной дорожке или едет мимо в автомобиле через плотину. Сразу за плотиной дачная местность: дома отдыха предприятий Падуна и Энергетика. Вдали едва видны очертания зданий Братска. Поехали осматривать Братск. Дорога идёт по берегу моря. Очень много указателей. Пионерские лагеря: «Огонёк», «Пионер», «Дружба», «Факел». Зоны отдыха местных предприятий следуют одна за другой. Двадцать пять километров асфальта пролетели незаметно. Братск сразу поражает своей лёгкостью, каким-то простором. Светлые высокие дома с разнообразной отделкой. Широкие прямые улицы с бульварами. Много зелени. На почте нас ждут письма от друзей, маршрутная книжка туриста из райкома ДОСААФ.

Мы не стали задерживаться в Братске. Отправив свою почту, мы полетели дальше... Дорога от Братска на Тулун, вполне пригодная для работы транспорта, местами уже перестраивается, спрямляется, расширяется. Дорога идёт по тайге, местами остались штабеля брошенного леса. Вдоль дороги, на расчищенной от леса почве, успели вырасти молодые сосенки. Возраст их от восьми до десяти лет.

В посёлке Тулун мы повернули вновь на восток.

Дело в том, что неподалеку от Иркутска живёт наш давний друг, Коля Мишустин, вместе с ним мы три года служили в армии, не виделись 10 лет. Крюк в 500 км нам не казался большим. Дорога хорошая: то асфальт, то гудронированные участки. Дорожники насыпают щебень длинными валами на дорогу, затем щедро поливают щебёнку гудроном, перемешивают всё это грейдерами и потом разравнивают толстым слоем на дороге. Ну и тут же каток прокатывает участок. Быстро и красиво, только такие участки очень шумные. Нам необходимо попасть в деревню Каменка Боханского района Иркутской области. Штурман, как всегда, прокладывает курс: надо доехать до города Свирск, там, согласно последнего письма Николая, надо переправиться через Ангару. И вот уже «Муравей» осваивает дороги Восточной Сибири. Самые большие города на этой трассе — Зима, Черемхово, в них останавливаемся буквально на минутку что-то купить и дальше... Вот он Свирск, паромная переправа, на другом берегу Ангары — Каменка. Коля работал на бензовозе. Паром переносит нас через Ангару, «Муравей» везёт нас к нашей цели. Первое место — Нефтебаза. Раз Коля на бензовозе, значит, часто бывает здесь.

Но вот сюрприз: Коля на бензовозе не работает, и вообще уехал в другую деревню. Зато в деревне живёт родня Мишустиных. Едем к Колиной сестре. Встретили нас как родных, помыли в сибирской парной баньке, накормили и спать уложили.

У Коли Мишустина в далёкой Тихоновке какой-то семейный праздник, и только случайно одна из сестёр задержалась дома. Мы приехали очень кстати, теперь этой сестре тоже удастся приехать на общий семейный сбор. Последние 120 км едем просёлочными дорогами в сторону от Ангары. Встреча незабываемая. Долго не могли ничего сказать друг другу, только обнимались до хруста в костях.

Праздник разгорелся с новой силой. Николай послал за новым баранчиком, перезнакомились с гостями, влились в праздник как абсолютно свои люди. Больше всего мы говорили с Николаем... Да собственно и разговоров нам не надо. А... помнишь? А знаешь? За нас! За Ваню Песоцкого, за Гену Зварича, за Кумышку, за старшину Харченко, за ВПСС, за всё хорошее... По граммульке, под лёгкую баранинку, под шум разговоров за столом уходили мы в свою солдатскую, в славную солдатскую молодость, которой мы всегда гордились. Спать легли, когда начало светать...

Три счастливых дня пролетели мигом, и мы отправились... на озеро Байкал. Быть так близко и не посмотреть... Нет мы на это не способны. Да и посмотреть эти края нам было очень интересно.

Первая встреча — Александровский Централ.. Теперь это просто посёлок Александровский. Централ — небольшая каменная крепость, кирпичная стена, кирпичные здания бывшего винокуренного завода. Верстовой столб XVIII века, восьмигранный, чугунный. Вот и все находки...

А вот и Байкал. В посёлке Листвянка организована зона отдыха туристов. Здесь можно получи любое жильё: отдельную комнату или кровать в домике, палатку, любой инвентарь для походов или для игр. Мы получаем четырехместную ком нату. Стоимость её вместе с хранением автомобиля за три дня 14 рублей.

Байкал великолепен. Все три дня стоит тихая погода. По утрам над озером плывёт туман, а потом редеет и исчезает совсем. Вода из голубовато-стальной становится слегка зеленоватой. Прогулку по озеру, поездка в знаменитую бухту Песчаную, осмотр окрестностей, музея Байкала занимают два дня. Третий день уединяемся на берегу Ангары, загораем. Пробуем знаменитого омуля, готовим, к новому походу. Вода в Ангаре ледяная. Ставим в воду банку молока, пачку сливочного масла для охлаждения, только масло уплыло вниз по течению, наверное, решило посмотреть Усть-Илимск без нас.

Два часа петляем по Иркутску — осматриваем. Старинные дома, красивые, тихие улочки, старинный польский костёл.

От Иркутска идём по московскому тракту. Город Ангарск занят всяческой химией, активно развивается и активно строится. Целые кварта новеньких, ещё даже не заселённых пятиэтаж. Каждый дом — новые цвета. Цветные балкон цветные панели...

5 июля

Миновали Усолье-Сибирское. Усолью 300 лет, а выглядит как новостройка. По четырех- и пятиэтажным домам словно радуга рассыпалась. Можно увидеть все цвета и оттенки. И снова Тулун — узловая станция, отсюда идут поезда в самое начало БАМа, станцию Лена. Сам же Тулун, как и Черемхово, добывает уголь.

Село Худоелань — коварное место. Проснулись утром, а в баке ни капли бензина. Протёрлась бензотрубка, и бензин ушёл в землю. Ночевали у речки Тинка. Хорошо, что мы везём с собой НЗ — по десять литров воды, бензина и масла. Ещё в Братск мы избавились от половины груза, отправив его в Алма-Ату малой скоростью по ЖД.

Нижнеудинск — город древний, ему тоже более 300 лет. Город небольшой, спокойный. Когда-то это был значительный казачий центр. Большая грека Уда, несколько зданий столетнего возраста. Мост ещё времён постройки Транссибирской магистрали, небольшой, но красивый железнодорожный вокзал, тех же лет постройки. И вокруг города лес, лес, лес. И поля, поля, поля. А что ещё нужно человеку, который хочет свободно жить и работать...

В селе Итат нас догнали два магаданца на «Запорожцах». У них был иной маршрут — через Находку. До Читы ехали на поезде, т.к. дороги только просёлочные. Наш маршрут признан более удобным. Едут они налегке. Семьи их ждут в Сочи.

Красноярск проехали почти неприметно. Была трудная просёлочная дорога, маленькая деревенька — Берёзовка, и вот он, Красноярск, несколько поворотов по улицам и мост через могучий, полноводный Енисей. И сразу за мостом снова просёлочная дорога.

Зато перед Кемерово метров пятьсот битого-перебитого асфальта, потом громадная, почти как у Гоголя, лужа. Даже грузовик не рискнул поехать по центру — очень глубоко. Жирная грязь — вода и угольная пыль. Какая-то вывеска: город Кемерово. Рядом с лужей избушка — шашлычная. Из чистого любопытства покупаем пару шашлыков и потом долго жалеем о своём опрометчивом поступке. Надо сказать, что встреч на дороге было очень мало. Но работы по улучшению дороги: спрямление, расширение, строительство мостов на перспективу, путепроводов — шли во многих местах вдоль Московского тракта.

11 июля

Новосибирск нам очень понравился. Провели в нём полдня. Осмотрели Академгородок. Это лучшее, что мы видели за время нашего похода. Современные дома в диком лесу, где белки прыгают с ветки на ветку. Можно запросто посмотреть на диких зверей. Обское водохранилище — излюбленное место отдыха жителей Академгородка. На улице здесь исключительно молодёжь.

12 июля

Идём на Барнаул. 300 км бетонного покрытия — дорога отличная. Здесь мы уже собирали землянику. Целые плантации крупной душистой ягоды раскинулись по лесу с обеих сторон дороги. Набрали двухлитровую банку. Заехали в ближайшую деревню, купили молока. Земляника с молоком — замечательно!

Пересекли границу Казахстана 13 июля в 15 часов. В Семипалатинске пробуем малину, вишню, белый налив. Весь день проводим на озере Балы-коль, что означает рыбное озеро. Рыбы здесь действительно много. Ловим чебаков, варим тройную уху. Купаемся в тёплой воде, загораем. В 30-40 метрах плещутся утки с утятами, проплывают в камыше ондатры. Здесь их никто не трогает в это время. Тепло, уютно, приятно... Как хорошо после долгой дороги отдохнуть у воды. И снова километры асфальта расстилаются перед нашим «Муравьем». Мелькают километры, мы только успеваем отмечать, где едем, ночуем, отдыхаем... На денёк останавливаемся в Талды-Кургане. Мы привезли привет из Магадана от Ковылиных — наших колымских соседей — их родителям. Нас с нетерпением ждали: письмо о нашем приезде пришло полмесяца назад. Расспросы, рассказы, разговоры о жизни...

20 июля

До Алма-Аты остаётся немногим более 70 км. Слева от дороги — широкая полоса воды среди песчаных холмов. Дорога приводит нас прямо к воде, асфальт уходит под воду. Идёт заполнение Капчагайского моря. Объездная дорога приводит нас прямо к плотине. Здесь снуют громадные самосвалы, одно колесо которых размером с «Москвич». Строится и асфальтируется дорога взамен затопленной. Из-под скалы из тоннеля с рёвом вылетает вспененная вода, несётся с бешеной скоростью. И в этом месте молодой парень на блесну выхватывает полуметрового жереха. Затем второго, третьего...

Вдоль дороги потянулись поля, сады. Сплошная аллея деревьев. Их тенью закрыта почти вся дорога. Немного теряемся от интенсивного движения транспорта, множества перекрёстков, развилок. Часто спрашиваем дорогу. И вот мы у цели. Стучим в калитку. Старый колымчанин, Василий Трофимович Рубан, тепло встречает земляков. «Москвич» ставим в гараже, дети побежали в сад. Мы сидим в летней кухне и неторопливо беседуем. Подвели итоги: за 45 дней только колёсами пройдено 7 800 км, по воде — 2 600 км. «Москвич» выдержал нелёгкое испытание с честью. Ни одной поломки, если не считать десяток проколотых камер.

На другой день подготовил машину к поездке по городу. В первый рейс выезжаю один в шесть утра, по совету соседа-шофёра. В это время движения на улицах почти нет, есть возможность произвести маленькую тренировку по правилам движения в спокойной обстановке. Еду медленно. На перекрёстках читаю названия улиц: Кирова, Лени на, Карла-Маркса, Сейфуллина, Абая, 50 лет Октября, Ташкентская, Гражданская...

За первую же неделю мы осмотрели Алма-Ату и её окрестности. Побывали в местах отдыха — на Первомайских прудах и в урочище Медео. А самое главное побывали на Капчагайском море-водохранилище. Позагорали под мягким казахским солнышком. Поплавали на колымской лодке «Тенька» по знаменитой реке Или.

Испробовали дары садов и полей: яблоки и арбузы, виноград и вишни, абрикосы и сливы. Алма-Ата — очень красивый город. В Российской истории он начинался как город Верный. Расположенный в предгорьях Алатау имеет свой особенный климат. Сейчас Алма-Ата крупный город с красивыми, тенистыми улицами, замечательными памятниками, красивыми строениями оригинальной архитектуры, памятниками старины, местами отдыха для жителей всех возрастов.

Мне кажется, можно неделями бродить по городу и только удивляться всему увиденному, да это и не удивительно: мы так мало ещё видели в нашей жизни... Надо сказать, что в Алма-Ате в самую жаркую погоду чувствуешь себя комфортно: по улицам всюду текут арыки, поливая громадные деревья, и постоянно струится с гор лёгкий, едва ощутимый, прохладный ветерок. Конечно же, поражает обилие овощей и фруктов. Они продаются здесь на каждом шагу, на каждом углу. Сорта фруктов не поддаются описанию, и запомнить их сложно. Просто мы их активно кушали: сливы белые, сливы жёлтые, сливы розовые, сливы красные, сливы чёрные... У всех свой вкус, свой аромат своя неповторимость... А что сказать о яблоках. Если Алма-Ата — отец яблок... Визитная карточка столицы — Апорт. Вкус, аромат... А черешни, вишня, винограды на любой вкус и цвет. Дыни и арбузы любых размеров и расцветок, а уж о вкусе и говорить не приходится. А потом ещё есть абрикосы, груши...

Вот уж напробовались мы всего на годы вперёд... А об шашлычных наслаждениях и говорить не приходится. На любом месте отдыха дымит мангал с незабываемым ароматом горящего caксаула, нежная баранина, бесподобные манты, розовые сочные чебуреки... Мечта… И все наяву…

Можно увидеть город с колеса обозрения, можно прокатиться на быстроходной карусели, грести на «Казанке» в просторном городском пруду. Можно посмотреть на город с высоты катка Медео, а можно подняться выше в горы, почти до снега, посмотреть на город в туманной дымке...

А теперь у горожан появилось новое увлечение — рукотворное море. Капчагайское водохранилище уже обживают самые активные непоседы. Хотя море ещё и заполнено не полностью и берега его совершенно «дикие», но сюда уже едут сотни отдыхающих. И мы были там... Я думаю, что для младшего, Миши это было судьбоносное посещение. Под чутким руководством своей тёти Светланы он освоил азы мореплавания, потом служил на Балтике, совершил боевое плавание из Калининграда во Владивосток, прослужив ради этого лишних полгода. Вот так вот... А Капчагай вскоре станет очень привлекательным местом отдыха. Появятся красивые и уютные места для длительного отдыха. Пристани и плавсредства, быстроходные катера для дальних прогулок и белокрылые яхты на голубом море.

А пока мы — путешественники с нашими дорогими сестрёнками — тётями Таней и Светланой на диком берегу Капчагая питаемся дарами тёплой, приветливой Земли — Казахстана.

Как быстро летит время... И вот мы уже прощаемся с тёплой гостеприимной землёй. Пора на Север — домой. Конечно, за такой короткий срок не удалось многого увидеть. Но ведь жизнь на этом не заканчивается. Будут ещё отпуска, будут ещё и ещё походы далеко и близко.

Так много хочется узнать и увидеть. И мы думаем уже о новых отпусках, чтобы увидеть озеро Иссык-Куль, древние города Востока, далёкий Кавказ, Крым, древние города Руси, озёра Карелии... Да и мало ли на свете интересных мест и далеко от нас и рядом с нами, надо только разглядеть интересное... Всё ещё впереди... Всё ещё впереди... А пока последнюю фотографию ставлю я в свою строку как символ дальних дорог, как обещание новых встреч, как символ дружбы далёких по расстояниям, но близких по духу людей.

У меня на сегодня всё. А свободное место я оставляю тем, кто желает продолжить эту интересную тему. А слабо?

Дерзай, ребята!

Вячеслав Гусаров.