Зимний Ольхон и лед Байкала

Маршрут: Уссурийск — Укурик — Хужир — Усть-Ордынский.

Автомобиль: Mitsubishi Delica D5.

Экипаж: автопутешественники с опытом и стажем, решившие посвятить году своего юбилея очередной внеплановый автовояж.

Вспомнить об автопутешествии на зимний Ольхон побудили сообщения, которыми пестрели новостные постновогодние ленты 2025 года: в стране установился аномально теплый январь. Жители Якутска в последнюю его декаду гуляли при -8 по Цельсию (что это было — «летняя зима или зимнее лето» — знает Сергей Рогожин); в Карелии и Тверской области проснулись медведи, причем не только в зоопарках; в Подмосковье приготовились зацвести фруктовые деревья. Байкал никак не покроется льдом. На большей части его акватории плещется море. И это в середине зимы! Последнее обстоятельство как раз и побудило взяться за перо и воскресить в памяти события двухлетней давности, имевшие место примерно в это же время.

Повод собраться в дорогу возник неожиданно: главу семейного экипажа (тогда у каждого из нас еще был собственный работодатель) внезапно, вне графика, отправили в краткосрочный отпуск в самое непопулярное время — через месяц после новогодних каникул. Это было настолько неожиданно, что даже расстроиться не успели, потому что сразу захватила мысль: вот оно, долгожданное, о чем мечталось много лет. Зимний Байкал. Заснеженный Ольхон. Причудливой формы сокуй, мифические гроты, сказочные ледяные пещеры, фантастически красивый лед. Со всей страны в это время года сюда едут люди, весьма недёшево приобретая соответствующие туры. Похоже, настало время присоединиться!

Недолгие стремительные сборы. Все действия давно доведены до автоматизма: дополнительное утепление пола и спального места в автомобиле, корректировка походного набора одежды и обуви (в багажник отправился комплект для зимней рыбалки), проверка работоспособности автономного обогревателя, заполнение продуктового бокса, замена масла, тщательный технический осмотр авто. Параллельно отрабатываются последние детали маршрута (который, по традиции, должен включать новые интересные локации — это обязательно!) и, главное, ведется пристальный мониторинг ледовой обстановки на Байкале: в начале 2023 года сроки открытия официальной ледовой переправы на Ольхон несколько раз сдвигались: как следствие «метео-качелей» появлялись новые становые трещины, будь они неладны! Но нам повезло. 17 февраля переправа заработала. Сборы завершены. В путь!

Накануне старта. На белом-белом покрывале февраля…

Дорога на Байкал хорошо знакома по предыдущим путешествиям. Поскольку водитель в экипаже один — ежедневная норма пробега определена в 700-800 км. Ночевки и поздний ужин — на паркингах для большегрузов: 1) Кирга (Еврейская АО) — «У Коляна»; 2) Магдагачи (Амурская область) — «777»; 3) Чернышевск — «Баракат»; 4) Хилок — только в этот раз (оба — в Забайкальском крае); 5) Байкальск, берег Байкала. Последующие места отдыха запланированы на Ольхоне, в Хужире, на усадьбе Никиты Бенчарова (если получится).

Движение по ФАД зимой приятно удивило: практически отсутствуют участки, где ведется ремонт, сравнительно небольшой трафик, более чем удовлетворительное качество дорожного покрытия. Федеральных дорог за время путешествия было три: «Уссури», «Амур», «Байкал». Плюс небольшой участок Качугского тракта от Иркутска до поворота на п. Еланцы. Искренне одобряем сложившиеся традиции: главные автодороги страны носят имена значимых, даже знаковых природных объектов России — величайших рек, озер, гор. Чем не способ внекабинетного изучения географии своей страны?

Первые дни путешествия, как водится, отличались однообразием. Даже погода не преподносила неприятных сюрпризов: солнечно или облачно, не тепло, конечно, но и не снежно-вьюжно. Исключением стал лишь Хабаровск с намеком на какие-то невнятные осадки и небольшим участком гололедицы за Амурским мостом. Запланированные ночевки номер 1-3 также проходили в штатном режиме. Кстати, проверенный способ преодолеть монотонность пути — прослушивание и обсуждение аудиокниг, коих в Интернете великое множество и на любой вкус. С ними время пролетает в разы быстрее.

Разнообразие приходит в нашу жизнь на четвертый день путешествия. На 2282-м километре ФАД «Байкал», в районе с. Улёты (здесь, кстати, неплохой паркинг, ночевали пару-тройку раз в прошлых путешествиях), уходим направо и держим путь в Укурик — малоизвестную бурятскую деревушку в 60 дворов. Это родина самобытного, талантливого скульптора и художника Даши Намдакова, творчество которого давно и хорошо известно в мировом арт-пространстве.

Здесь необходимо сделать небольшое отступление. Во время путешествия в Горную Шорию летом 2022 года, в парке г. Таштагола нас, не очень больших знатоков и ценителей монументального искусства, поразило бронзовое изваяние работы Намдакова «Золотая Шория» — своей основательностью и одновременно изяществом, оригинальностью замысла и виртуозностью исполнения. Как и почему на географической периферии Отечества появился этот шедевр? Вопросы требовали незамедлительных ответов, которые тогда, год назад, мы стали активно искать, используя все доступные электронные источники. Так возник и укрепился искренний интерес к персоне и творчеству Мастера. Кстати, он (интерес) не иссяк до сих пор. И в путешествии на зимний Ольхон мы еще не раз вспомним о нем.

Пятитонная «Золотая Шория» Даши Намдакова (г. Таштагол, юг Кемеровской обл.)

Только на первый взгляд кажется, что Укурик находится по пути. На самом деле это настоящая забайкальская глубинка, и, чтобы попасть сюда, нужно проехать 80 с лишним километров грунтовой дороги среднего качества в сторону относительно крупного Могзона. Первые ее километры, имеющие утрамбованный снежный накат, хороши и даже живописны. Дальше, конечно, чуть хуже, но не критично. Кстати, опыт последних путешествий показал, что теперь пропустить по невнимательности нужный поворот невозможно: на трассе, как минимум, дважды присутствуют соответствующие указатели.

Первые километры грунтовой дороги в Укурик.

Двадцатью километрами западнее Могзона, на берегу реки Хилок, как раз и находится затерявшийся в «диких степях Забайкалья» Укурик.

Забайкальское село Укурик — родина Даши Намдакова.

В 2021 году в его окрестностях появился ленд-арт-парк «Тужи». Это место, где рукотворные арт-объекты гармонично соседствуют с элементами природного ландшафта. «Тужи» — детище Даши Намдакова. Самый известный уроженец Укурика никогда не терял связи с малой родиной, публично признавая, что именно здесь находится главный источник его вдохновения, здесь он черпает творческие силы. Регулярно навещая родные места и видя, как приходит в упадок его село, Даши инициировал создание в его окрестностях арт-парка. Собралась группа единомышленников. Благодаря усилиям краевых властей к парку была проложена дорога. Творческая команда Даши начала созидательную деятельность, односельчане художника участвовали в строительстве и обустройстве территории.

Арт-парк «Тужи».

В планах создателя парка — превратить его в островок самобытной бурятской культуры, где будут творить и общаться люди искусства, проводиться пленэры, выставки, фестивали, концерты, национальные спортивные состязания. Где гости будут отдыхать на лоне природы, любуясь талантливыми, оригинальными, ни на что не похожими работами Мастера.

На входе в парк находится скульптурная группа с лаконичным названием «Он и Она». В очертаниях 11-ти и 9-ти-метровых скульптур, созданных из сухостоя забайкальской сосны, легко угадываются развевающиеся на ветру гривы и покорно склоненные головы лошадей. Трудно уловить грань, разделяющую натуральные изгибы дерева и линии, созданные рукой человека. Перед взором посетителей встают образы исконных обитателей степей, запечатленные в деревянной скульптуре. По замыслу автора, здесь должен появиться жеребенок, что добавит нотку оптимизма к образу тотемных существ: жизнь, несмотря ни на что, продолжается!

«Он» Даши Намдакова.

Онгоны — культовые изображения духов предков — с давних пор играли важную роль в духовном мире сибирских этносов. «Покровители (хранители)» местности могли иметь вид ритуальной шаманской маски, животного, птицы, дерева, охраняющих местообитание рода (семьи) и являющихся объектом его поклонения. По поверьям монголоязычных народов, онгоны помогали справиться с бедой, отвести напасти и болезни, найти дорогу, одержать победу в сражении. В фильме «Дархан», который демонстрируется посетителям парка, Даши Намдаков, приверженец (как и вся его семья) буддийской веры, рассказывает о том, как родовое дерево исцелило его от тяжелой болезни в 15-летнем возрасте и как забвение традиций его рода едва не привело к беде. Рассказ звучит весьма правдоподобно и очень убедительно. Фильм легко найти в Интернете.

Кадр из фильма «Дархан» (демонстрируется во время экскурсии).

В арт-парке «Тужи» группа онгонов — деревянных «Хранителей» — строго и зорко следит за порядком на вверенной им территории. Подойти и заглянуть в «лицо» каждому из них, сохранить в памяти их образ, попытаться найти аналогии, а спустя время — долго размышлять о сакральных тайнах этих мест, анализировать увиденное, дать ему собственную оценку... Кажется, это называется послеэкскурсионной работой. Кстати, очень увлекательной.

«Хранители» арт-парка «Тужи».

Еще один «Хранитель».

Генерал (справа) и майор (слева) — «братья по оружию».

Центральное место в арт-парке занимает деревянная женская скульптура. Это «Должид Хатан Эжи» — олицетворение матери, хозяйки, хранительницы домашнего очага. Скульптура изображает женщину в момент совершения молитвы, она в национальном костюме и головном уборе. Окружающие предметы — маслобойка, ковер, сосуды для еды и пищи — являются каждодневными атрибутами быта бурятской семьи и ее хранительницы. В духовной культуре бурят матери отводится особое место, она является объектом почитания и безграничного уважения. Художник мастерски сумел передать это.

«Должид Хатан Эжи» Д. Намдакова и иже с ней.

Территория парка включает несколько функциональных зон: кемпинговую, гостевые корпуса, юрточный плац, спорт-центр, летнюю сцену, мастерские, культурный центр. Зимой работает каток и прокат спортинвентаря.

Ротонда и гостевые домики «Тужи».

Проголодавшихся посетителей радушно встречает ресторан «Чабрец», обещая настоящее гастрономическое путешествие. Не знаем, каковы на вкус другие блюда, но авторский сет, включающий несколько видов бууз (были даже с уткой, предварительно томившейся в сливках), оказался на высоте. О чем мы не преминули сообщить шеф-повару, присоединившемуся к нам в конце трапезы. Узнав, куда держит путь наш экипаж, он принес пакетик риса («белой пищи» бурят) с просьбой сделать от его имени подношение духам Ольхона. Спустя два дня развеяли рис у сэргэ на мысе Бурхан, присоединив и свои монетки.

Ресторан «Чабрец» в парке «Тужи».

Жаровня ручной работы — в центре обеденного зала.
На ней готовят барашка на вертеле — в особых случаях.

Стены ресторана украшены масками работы Даши.

Незабываемый прекрасный (один из лучших в этом путешествии) день, проведенный в ленд-арт-парке «Тужи» закончился как-то очень быстро. Не успели оглянуться, а на снегу уже появились длинные тени, солнце приблизилось к линии горизонта. Пора в дорогу. Всё, что увидели, услышали, попробовали, почувствовали, о чем размышляли и дискутировали, чему удивлялись и восхищались в этом необычном месте — до сих пор с нами. Единодушно присвоили ему статус «обязательно к посещению», в том числе теми, кто никогда о нем ранее не слышал.

Парк «Тужи» в вечерних сумерках.

«Тужи», не тужи! Мы еще вернёмся!

Покидая парк, задаем новый вектор движения: не «назад», на восток и юг к трассе, а «вперед», на запад. Отсюда до Хилка около 100 км, которые длятся бесконечно долго — сначала в вечерних сумерках, потом в непроглядной ночи. Населенных пунктов на этом участке пути практически нет, асфальта тоже. Машины встречаются крайне редко. Ближе к полуночи показывается, наконец, парковка на выезде на ФАД «Байкал». Остаемся ночевать здесь.

На следующий день, миновав западную окраину Забайкальского края и проехав по условной диагонали почти всю Бурятию (с традиционной остановкой в «Эндемике» на обед), достигаем берега Байкала. Наше любимое место в районе Танхоя оказалось недоступным: снега здесь выпало по грудь мужчины выше среднего роста. Движемся дальше, любуясь из окна «славным морем», спрятанным под снежным покрывалом. До чего же он хорош, наш красавец-Байкал: величественный, исполненный достоинства, хранящий многовековую природную мудрость, не прощающий ошибок. Великолепный в любое время года и во всякую погоду. Неужели есть люди, до сих пор не побывавшие здесь?!

Байкал, готовящийся ко сну…

…и уже проснувшийся.

Мясо на мангале (отличный готовый полуфабрикат из «Титана» в селе Тресково) и вечерняя медитация на берегу моря — обязательный ритуал всех автопутешествий. На этот раз все случилось в новом для нас месте — г. Байкальске. Уютный, уединенный участок пляжа нашли быстро. Комфортно устроились и с удовольствием выполнили традиционную программу. Утром ненадолго попрощались с Байкалом (на удивление тихим и даже умиротворенным), чтобы вновь встретиться с ним уже на иркутском берегу. Продолжаем путь на Ольхон — самый крупный, самый известный и единственный населенный остров Байкала.

Вышеупомянутый Качугский тракт — новая для нас дорога. Едем, не торопясь, с удовольствием знакомясь с окрестностями. Глаз фиксирует интересные локации, которые планируем посетить на обратном пути. Оставив позади Эхирит-Булагатский район, видим ослепительно-белую скульптуру изюбря — восточноазиатского оленя, обитающего в Прибайкалье, и надпись «Баяндаевский район».

Здесь начинается Баяндаевский район.

Его административный центр — село Баяндай — часто называют «воротами» на Малое Море и остров Ольхон. Впервые оно упоминается в исторических хрониках второй половины XVII века как стоянка русских казаков-первопроходцев, следующих с верховий Лены к истоку Ангары. Согласно легенде, Баяндаем звали богатыря, который стал прародителем баяндаевского рода эхиритов.

В селе Баяндай необходимо повернуть направо и двигаться по направлению к ледовой переправе на Ольхон. Ежегодно она обустраивается в Куркутском заливе (летняя паромная работает в Сахюрте), где ледовая обстановка более спокойная и предсказуемая. Правда в 2023 году ее открытие было отложено на более поздний срок: вследствие сложных метеоусловий образовалась коварная становая трещина, что затруднило выбор участка для переправы. А дело это серьезное и ответственное. Переправа устанавливается официально и ежедневно контролируется силами регионального МЧС и специальных дорожных служб Иркутской области. Она включает две полосы движения (по одной в каждом направлении) шириной 20 м, разделенных несколькими десятками метров и ограниченных вешками. Выезд за их пределы запрещен и опасен. Протяженность переправы 11 км. Есть ограничения по скорости движения, дистанции между транспортными средствами и их массе.

Выезд на переправу.

Пересечь пролив Малое Море можно не только на собственном авто, но и общественном транспорте. Вид микроавтобусов, заполненных людьми и ловко снующих туда-сюда по переправе, несколько успокоил нас и придал бодрости на старте.

Перевозки пассажиров по льду Байкала (фото сделано на обратном пути, поэтому небо голубое).

Элементы транспортной экзотики представлены хивусами — аэролодками на воздушной подушке, которые могут передвигаться и по льду, и по открытой воде. В межсезонье, когда паромная переправа уже закрыта, а ледовая еще не работает, они доставляют пассажиров на Ольхон. При подъезде к переправе можно встретить и иные средства передвижения. Например, как на фото ниже.

Два в одном: способ передвижения по льду и (или) развлечение для туристов.

Пятнадцать волнительных (для пассажира и автора этих строк) минут дисциплинированного передвижения по льду — и мы на Ольхоне, к которому ехали 4104 километра и 5 с половиной дней.

Ольхон — самый крупный из почти трех десятков байкальских островов и третий по величине озёрный остров мира после Манитулина, находящегося на оз. Гурон, и квебекского Рене-Левассера. Чтобы было понятно, о каких размерах идет речь: до островной «столицы», поселка Хужир, по очень плохой гравийке нужно трястись более 30 км. Еще примерно столько же — от Хужира до северного мыса Хобой. Площадь Ольхона 730 кв. км, общая протяженность 73 км (цифры легко запомнить!). Конфигурация острова напоминает очертания самого Байкала. Восточный берег высокий, крутой и обрывистый, в ясную погоду с него легко можно разглядеть известные места отдыха на бурятской стороне. Западный берег полого и удобно спускается к мелководным заливам Малого Моря.

Крутой и обрывистый восточный берег Ольхона.

На Ольхоне проживает около 2000 человек в девяти населенных пунктах. В основном, крошечных. Пос. Хужир, по сравнению с ними, прямо гигант. В нем есть средняя общеобразовательная школа, где учится вся ольхонская детвора.

Средняя школа в п. Хужир.

Жители острова, после ликвидации предприятий рыбоперерабатывающей отрасли, заняты, в основном, обслуживанием туристов, коих немало в любое время года. Как магнит притягивает Ольхон людей. Трудно однозначно ответить, зачем едут сюда путешественники. Окунуться в мир почти нетронутой природы? Получить эстетическое наслаждение, любуясь живописными пейзажами, суровыми труднодоступными скалами, километровыми песчаными дюнами? Восхититься кристально чистой (летом) водой самого глубокого озера мира и волшебным, таинственных темных оттенков льдом, напоминающим бездонную пропасть, с бело-голубыми торосами, сказочными гротами, эффектными ледяными наплесками на скалах и камнях — зимой? Наверное, у каждого свой ответ. Но то, что место это мегапопулярно — не подлежит сомнению.

Остров Ольхон — одно из сакральных мест шаманского мира. Он фигурирует в бурятской мифологии как обиталище духов Байкала. Самыми узнаваемыми местами являются скала Шаманка и мыс Бурхан. По преданию, здесь проживало главное божество Байкала — Бурхан (Эжин), хозяин Ольхона. Никто не имел права приближаться к присутственному месту духа-хозяина. Мыс Бурхан и по сей день считается его обиталищем. Известен такой факт: Ассоциация бурятских шаманов объявила Ольхон «главным святилищем, культовым центром регионального значения, олицетворяющим сакральную прародину бурят». С начала 1990-х гг. здесь ежегодно проводится тайлган — особый ритуал, в котором участвуют шаманы острова, Ольхонского района и Улан-Удэ. 

Мыс Бурхан и скала Шаманка в феврале 2023 года.

Шаманка. Вид со стороны Малого Моря.

Подножие Шаманки.

Еще одним священным для бурят местом является высшая точка Ольхона гора Ижимей (Жима) — весьма интересный для географических сравнений объект. Она имеет высоту более 1200 метров над уровнем озера и 1656 м над уровнем моря. Напротив этой горы, в 8-10 км от берега, находится самое глубокое место Байкала. Перепад высот от подножия горы на дне Байкала до ее вершины весьма значителен — 2837 м. А если сопоставить высоту горы с уровнем коренного дна озера, то Ижимей от подножия до вершины поднимется на высоту более 5000 м, а значит — сможет соперничать с Эльбрусом, высочайшей вершиной Кавказа. Вот вам и, казалось бы, малоизвестный Ижимей! Кстати, славится он еще и двухсотлетним реликтовым ельником, который был открыт в середине прошлого века учителем местной школы Н.М. Ревякиным — основателем хужирского краеведческого музея. К сожалению, дороги к этой горе нет и к подножию ее подъехать невозможно.

Один из памятников природы Ольхона.

Наша программа пребывания на Ольхоне была рассчитана на три дня. Без предварительного бронирования удалось поселиться на усадьбу Никиты Бенчарова — личности известной и даже легендарной. Именно он первым на Ольхоне стал развивать сельский туризм, приглашать и принимать иностранцев. Фишка усадьбы — проживание гостей в традиционных русских избах (со всеми удобствами) — не дешево, но необычно и оригинально. В номере пахнет деревом, под ногами скрипят половицы и шуршат домотканые коврики, вид из окна — типичное крестьянское подворье начала ХХ века. Красота!

Фрагменты «Усадьбы Никиты Бенчарова» (летние фото 2018 г.)

В стоимость проживания включен домашний завтрак, который гостям подают девчата в сарафанах. Кафе и бистро на территории усадьбы предлагают меню на любой вкус. Думаем, на заграничных граждан это производит впечатление.

Меню одного из кафе.

На усадьбе всегда много гостей, в высокий сезон снять здесь номер практически невозможно. Достоинством комплекса является и его местоположение на берегу Малого Моря. Из окон некоторых комнат можно видеть Шаманку и мыс Бурхан.

К Никите приезжают разные люди на разных видах транспорта.

В трехдневный срок всю запланированную программу под условным названием «В сердце Байкала» мы смогли реализовать в полном объеме. Вот как она выглядела.

День первый. Прибытие в Хужир и послеобеденное заселение в гостиницу. Зимний день короток, поэтому мало что успели. И тем не менее. К мысу Бурхан прогулялись и на фоне Шаманки сфотографировались, причем дважды — в светлое время суток и на закате. Теперь в семейном фотоархиве есть не только летние и осенние, но и зимние снимки главной фотозоны Ольхона.

Шаманка хороша при любом ракурсе, в любое время года и суток.

Пока не стемнело, посетили парк ледовой скульптуры, познакомились с ранее неизвестными нам возможностями и особенностями ледопластики.

Ледопластика — это особая техника работы со льдом, где в качестве основы используется местный «подручный материал» — ледяные наплески, образуемые в результате заледенения капель волн, разбивающихся о берег. Работа с таким природным материалом — это всегда импровизация скульптора, чье художественное воображение способно разглядеть очертания будущей скульптуры, а рука — дать ей жизнь, пусть и недолговечную. Эксперты называют такой подход совместным творением человека и природы. Переиначив на ольхонский лад слова великого Микеланджело, заметим, что «отсечь все лишнее» от ледяной глыбы — задача, конечно, непростая, но результат получается ошеломляющий. Несколько нижеследующих фото — наглядное тому подтверждение.

Шедевры ледопластики.

Завершился первый ольхонский день весьма приятным образом — дегустацией свежеприготовленного омуля. Заодно прикупили и пелядь, никогда ее раньше не пробовали. Ох и вкуснотища!

Омуль и пелядь горячего копчения. Прямо «с пылу с жару».

На второй день было запланировано путешествие на хивусе вдоль западного берега Ольхона, мимо острова Харанцы, самого широкого мыса Будун, по заливу Нюрганская губа, вдоль бухты Саган-Хушун с «Тремя братьями», к крайней северной точке Ольхона — легендарному мысу Хобой. Именно сюда едут на шикарные фотосессии на льду Байкала.

На хивусе по льду Байкала…

…но можно и так.

Остров Харанцы.

Красный цвет прибрежных скал — это накипные лишайники
(считаются индикаторами благополучия экологической среды).

Скала «Три брата».

Женский профиль на мысе Хобой — скала «Дева», персонаж популярной бурятской легенды.

Геометрические узоры байкальского льда.

Сокуй — ледовая «юбка» мыса Хобой.

И это сокуй.

И это тоже.

Наплесковые гроты.

Варианты позирования на льду.

Пятьдесят оттенков бело-голубого.

На третий день наметили поездку на восточный берег Ольхона. Из бесед с местными жителями поняли, что пробиться своим ходом по суше не получится: слишком много снега, да и ездят зимой в основном по льду, вряд ли дорога (колея) вообще проложена. Нам дорога по льду была неизвестна, а раз так — то и опасна. Ведь лед на Байкале бывает и таким (темная полоса на фото — открытая вода):

Трещины на льду Байкала.

Пришлось обратиться за небезвозмездной помощью к хужирским шумахерам. Один из них, владелец боевого Субару Форестера, вызвался отвести, куда скажем. Путь наш — по морю и суше — лежал к распадку и поселку Узуры.

Узуры — единственный населенный пункт на северо-восточной оконечности Ольхона. Его название, в переводе с бурятского, означает «край», «предел». Предел обитаемой суши — напрашивается само собой. Потому что дальше — до самого горизонта — только море.

Узуры — поселок-невеличка. Здесь всего несколько домов и менее 10 человек населения. Однако единственная улица носит громкое название «Научная». И это не случайно. В Узурах находится одно из структурных подразделений Института солнечно-земной физики Сибирского отделения РАН — Байкальская магнитотеллурическая обсерватория, задачей которой является мониторинг переменного магнитного поля Земли и интенсивности космических лучей. Кроме того, здесь работает метеостанция — одна из старейших в Прибайкалье.

Здание обсерватории (слева).

Метеостанция пос. Узуры.

Несколько узурских домов занимают хорошо продуваемую низину на берегу залива Хага-Яман. Именно здесь частым нежеланным гостем является холодный порывистый баргузин. Ошую и одесную, как сказали бы в старину (совр. слева и справа, по левую и правую руку), поселок окаймлен высокими скальными образованиями — горами Толгой и Раба. На последнюю часто поднимаются (преимущественно летом) туристы ради роскошных панорамных видов. Одну такую группу с трудом удалось разглядеть нашей фотокамере.

Группа туристов у подножия горы Раба.

Недалеко от поселка Узуры находится еще одна работа Заслуженного художника России Даши Намдакова «Хранитель Байкала» (на своем официальном сайте автор его называет «Отец Байкал»). Скульптура была создана в 2018 году. Место для нее — одно из самых высоких на острове — автор выбрал сам. Отсюда она хорошо видна даже с больших расстояний, прекрасно гармонирует с окружающим ландшафтом и словно является его неотъемлемой частью. Кажется, что «Хранитель» был здесь всегда.

«Хранитель Байкала» Даши Намдакова.

Бронзовая семиметровая скульптура имеет вид старого, убеленного сединой дерева, его кора покрыта глубокими трещинами-морщинами, в которых отчетливо проступают черты лика древнего старика. Оно — дерево — прожило долгую жизнь: от ростка, пробившегося сквозь береговую гальку до засохшего ствола, на котором нет ни единого листочка. Взгляд строгих глаз старца устремлен в сторону материка. Он словно наблюдает за людьми, пытаясь предостеречь от необдуманных поступков и непоправимых ошибок.

Проницательный взгляд «Хранителя».

За спиной дерева-хранителя до самого горизонта раскинулось море — бескрайнее, покрытое льдом, хранящее секреты своих глубин. Его суровая величественная красота не оставила равнодушным известного скульптора. Поэтому на Байкале несколько лет назад и появился его «Хранитель» («Отец»).

Скованный льдом Байкал за спиной его «Хранителя».

Наша прогулка по восточному берегу Байкала завершилась. А с ней — и программа пребывания на Ольхоне. Короткий отпуск тоже близится к завершению, а значит — пора отправляться в обратный путь.

На следующее утро — бодрящее, яркое и солнечное — вновь движемся к ледовой переправе. По дороге вспоминаем, что по статистике, на Ольхоне бывает всего 50 пасмурных дней в году. Один, в день приезда, мы заставали. Все остальные, в том числе, в других путешествиях, действительно были безоблачными. Осадков тоже не довелось увидеть ни разу. Как и испытать силу и коварство байкальских ветров (а их здесь несколько - култук, баргузин, сарма, верховик). Хотя, возможно, нам просто повезло.

Выезд на переправу со стороны Ольхона.

Безлюдный участок переправы.

Обратный путь по льду Байкала кажется короче, но интереснее. Во-первых, отличная погода и живописные виды. Во-вторых, путешественники, следующие на Ольхон. Некоторые из них надевают коньки и с восторгом кружат по льду. А кто-то, столь же нетерпеливый, начинает фотографировать и позировать прямо на переправе. В лучших ольхонских традициях: стоя, сидя, лежа. В профиль и анфас. Понять их можно. И позавидовать тоже: у них еще все впереди. Впрочем, мы не прощаемся с Ольхоном совсем. Обязательно приедем еще, а потому — до свидания Ольхон. До новых незабываемых встреч.

Ольхон. Полгода после описываемых событий.

Дорога домой редко бывает какой-то особенно примечательной. Как правило, всю запланированную программу стараемся выполнить в направлении «туда». Если что-то остается на обратный путь, то исполняется либо впопыхах, либо вообще откладывается на неопределенное время. Все-таки все мысли уже заняты возвращением в родные пенаты. Но, покинув зимний Ольхон, в несколько намеченных ранее интересных мест все же заехали.

Первые километры дороги домой.

Первым стал этнопарк «Золотая орда» — островок бурятской культуры в Эхирит-Булагатском районе (в названии упоминаются два из четырех основных бурятских родов, традиционно проживающих в Прибайкалье, — эхириты и булагаты; впервые Эхирит-Булагатский аймак был организован в далеком 1918 году).

Идеальный вариант — попасть сюда в составе организованной группы, по предварительной договоренности. В этом случае сотрудники парка показывают заказанную программу пребывания. Посетители-одиночки вынуждены бродить по парку и осматривать все самостоятельно. Как в нашем случае. Все обошли и посмотрели, стенды и баннеры изучили (на них масса интереснейшей информации), сувениры в лавке купили. А потом прибыла группа, к которой удалось незаметно присоединиться и обойти вместе с ней все еще раз, внимая рассказу экскурсовода.

Вход на территорию этнопарка.

Традиционное жилище бурят…

…и рассказ о нем

Национальные бурятские забавы.

Пока группа туристов участвовала в национальных бурятских играх, нам удалось познакомиться с музыкантом из Монголии, откомандированным в «Золотую орду». Он исполняет композиции на морин-хууре — монгольском (и бурятском) двухструнном музыкальном инструменте, гриф которого имеет форму лошадиной головы. Инструмент немаленький, не меньше метра в длину. И держать его нужно строго вертикально. На нем исполняют сольные партии, аккомпанируют танцам, песням и сказаниям. И даже… приручают лошадей — с помощью особых мелодий, специально для этого предназначенных. С 2008 года традиционная монгольская музыка, исполняемая на морин-хууре, включена в Список объектов нематериального культурного наследия ЮНЕСКО. Пообщались с маэстро с удовольствием, используя, в основном, язык жестов. По-русски он не говорит.

Монгольский музыкант с национальным инструментом морин-хуур.

Отъехав несколько километров от «Орды», останавливаемся на обед в «Хан Юрте» — довольно популярном месте на этом участке Качугского тракта. Его не заметить сложно, т.к. на парковочной площадке установлена скульптура быка весьма свирепого вида. Считается прародителем рода булагатов — ни больше ни меньше.

Далекий предок бурят-булагатов.

Легендарный первопредок булагатов — Буха-Нойон — герой многих художественных произведений. Есть «свой» Буха-Нойон и у Даши Намдакова, о котором так часто мы вспоминаем в этом путешествии. Как и все работы Мастера, выглядит он весьма экстравагантно.

«Буха-Нойон» Даши Намдакова на выставке в лобби отеля «Манжерок», октябрь 2023 г.

В «Хан Юрте» вкусно и недорого кормят. Стены обеденного зала, стилизованного под традиционную юрту, украшены картинами из жизни бурятских семей. И, да, здесь подают на десерт самые вкусные боовы, которые доводилось пробовать.

Внешний вид «Хан Юрты».

Элементы оформления стен обеденного зала.

Прямо напротив «Хан Юрты», на противоположной стороне дороги, высится всадник на былинном коне. Здесь начинается поселок Усть-Ордынский. Он является дважды столицей — Усть-Ордынского Бурятского округа и входящего в его состав Эхирит-Булагатского района. Местные жители называют его Усть-Орда, Харгана и Ордын Адаг (это по-бурятски).

Когда-то на месте поселка находилась почтовая станция, носившая заморское название Швед. Предположительно, оно закрепилось потому, что станционным смотрителем долгое время был пленный швед. Близлежащие земли были неудобны для проживания, но почтовая станция давала возможность заработка, поэтому желающих обслуживать почтовые и купеческие обозы и выполнять работу ямщика, было немало.

В советское время Усть-Ордынский имел статус поселка городского типа, который в начале 1990-х гг. был утрачен.

Усть-Ордынский всадник.

История создания усть-ордынского всадника небезынтересна. Начать с того, что животные с давних пор являются спутниками человека. Почти у каждого народа есть свои, особо почитаемые животные. У потомственных кочевников и скотоводов бурят это конь. Он воспет в стихах и песнях, присутствует в мифах и легендах. Поэтому нет ничего удивительного в том, что въезд в столицу Усть-Ордынского бурятского округа украшает фигура всадника на степном скакуне. Выглядит очень солидно: высота скульптуры 8 метров, вес 50 тонн. Ее автором является иркутский скульптор Е.И. Скачков.

В середине 1970-х гг. на одном из совещаний в Облавтодоре было предложено оформить въезды в населенные пункты области так, чтобы стелы и дорожные знаки отражали главные отличительные особенности местности. Предложение было встречено с энтузиазмом, и молодой скульптор Скачков получил свой первый крупный заказ. На его исполнение ушло четыре года. Когда монумент был готов, его разобрали на 12 составных частей и в таком виде доставили в Усть-Ордынский. Монтаж памятника осуществлялся под руководством и при участии автора, который собственноручно сваривал металлические части конструкции. В прошлом году «Всаднику» исполнилось 45 лет. По мнению его создателя, он может простоять целый век — при условии правильного ухода (тонирования раз в десять лет).

Обращает на себя внимание головной убор наездника — традиционная круглая шапка прибайкальских бурят-эхиритов. Она называется халюун малгай. Предположительно, благодаря ему в русский язык пришло слово «малахай». Бурятский головной убор — особая деталь одежды. «Там, где снял шапку, там мой дом», — гласит народная бурятская поговорка. Ведь по форме шапка подобна юрте — дому кочевника. Кстати, бытует мнение, что буузы — популярнейшее блюдо бурятской национальной кухни — формой тоже напоминают юрту, а незакрытое отверстие сверху имеет сходство с ее дымоходом.

Двигаясь по территории Усть-Ордынского Бурятского округа, замечаем много общего у этой бурятской земли с природными и селитебными ландшафтами Республики Бурятии: те же бескрайние слабовсхолмленные степи, пасущийся рядом с обочиной скот, небольшие безлюдные деревушки. И плакаты на дороге, призывающие беречь культуру и язык, хранить традиции и обычаи. В Бурятии такого не видели.

Территория Усть-Ордынского Бурятского округа.

Миновав Иркутск и преодолев Култукский перевал, снова едем вдоль восточного берега Байкала. Но скоро прощаемся и с ним.

В Бурятии, которая всегда дружелюбно встречает путешественников (а мы отвечаем тем же), решаем, наконец, остановиться у горы «Спящий лев» (официальное название — гора Омулёвая). Находится памятник природы в Тарбагатайском районе, примерно в 40 км от Улан-Удэ, на правом берегу Селенги. Это очень популярное место, особенно в теплое время года. По оценкам, его посещает не менее 1000 человек ежедневно. Кстати, хотелось бы спросить эту тысячу: все действительно видят здесь льва? Или мы не одни такие близорукие (лишенные воображения)?

Гора «Спящий лев».

Чтобы начать восхождение, необходимо пройти через деревянные ворота, украшенные резьбой в старообрядческом стиле. На стендах слева и справа представлена информация о Тарбагатайском районе Бурятии.

Главные ворота на гору «Спящий лев».

Карта района укажет местоположение главных тарбагатайских достопримечательностей и даст их краткую характеристику. Задумано хорошо.

Карта Тарбагатайского района (подскажет, что посмотреть ещё).

Подняться на вершину Омулёвой помогут деревянные лестницы, имеющие удобные поручни, и смотровые площадки. С них открываются шикарные виды на окрестности и красавицу-Селенгу. Легко представить, как красиво здесь летом!

Панорамные виды с вершины горы.

«Спящий лев» — священное для шаманистов и буддистов место. Специальный стенд информирует, как следует себя вести здесь.

Памятка для посетителей.

Необходимость обустройства этого места связана, вероятно, с тем, что раньше на гору заезжали автомобили, что приводило к разрушению поверхностного слоя экосистемы. Сейчас автомобиль можно оставить на парковке у подножия горы.

Кстати, Тарбагатайский район, на территории которого «спит лев», — место, имеющее мировую известность. Культурное пространство и устное творчество семейских (старообрядцев Забайкалья) — один из двух российских объектов, включенных в Список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО (об этом мы говорили при посещении этнопарка «Золотая Орда»). «Место дислокации» семейских — это и есть Тарбагатай. Их уникальное многоголосое пение признано шедевром культурного наследия человечества. Кстати, второй российский объект из Списка ЮНЕСКО — якутский героический эпос «Олонхо».

На этой высокой культурной ноте мы закрываем маршрутный лист своего путешествия. Далее — только хорошо знакомая дорога домой, которая оказалась вполне благополучной, несмотря на метель, свирепствующую в Забайкальском крае, гололедицу в Амурской области, снежные заносы возле Хабаровска.

Спасибо, что были с нами.