Путешествие в горный южный край: на Кайроне в Дагестан. Часть 2

• Часть 1

День 7. 15.06.17 г.

Бежта — Тлядал — Хебда — Хунзах.

Утро принесло осознание, что мы вновь остановились в зеленом и живописном месте.

Так же утро принесло новые знакомства.
Сначала возле нас тормознул местный не то начальник, не то кто-то из его заместителей управления по борьбе с коррупцией. Поинтересовался, кто мы, откуда, куда едем. Узнав о цели и маршруте нашего путешествия, выдал:
— Вот вы правильно все делаете! В Ботлихе фигня, а у нас тут дааа, у нас тут красиво, так что катайтесь!
До кучи он представился и дал свой номер телефона — мол, будут вопросы, проблемы, обращайтесь, не стесняйтесь. Посоветовал съездить на здешние горячие источники, дорогу можете спросить на погранзаставе. Помимо прочего, он высадил из автомобиля своих детишек и заставил их бежать. Вот, спортсменов растит, классно как!
Позже возле нас тормознул патруль пограничников. Главный проверяющий был одет не по форме, и ребята немного напряглись, но потом нам объяснили, что это нормально — он был на выходных, но свои обязанности продолжал исполнять и, заметив неизвестных на берегу реки, решил выяснить всю информацию. Вполне логично. В общем, незаметными в пограничной зоне Дагестана остаться нереально.

Ну, повторяться я не буду... Кто такие, откуда, куда, ваши документы и пропуск. Все стандартно. Я в этот момент шарилась возле реки, поэтому, со слов ребят, пограничники долго допытывались, куда ребята меня потеряли и не специально ли они это сделали. К тому моменту, когда я вернулась, пограничники уже уехали, и я немного расстроилась, что не пообщалась с ними тоже.

Собрали лагерь, поехали. Вот и Бежта.
Бежта оказалась огромным городом, но выглядела очень бедно. Бараки, какие-то страшненькие постройки. Некоторые дома выглядели прилично, но некоторые, казалось, сейчас развалятся.

Центральную улицу города выложили плитами. Такое встретишь не в каждом горном селе!

Местный салон красоты.

Многие старые дома были обшиты сверху чем-то вроде профнастила и создавали контраст между их яркостью и блеклостью деревянных бараков. В центре города опять встретили знакомого с прошлого дня лейтенанта, он удивился:
— Как, вы еще здесь?!
— Да, мы ночевали возле реки. И неспешно, с чувством, с толком, с расстановкой едем дальше.
— Ну, молодцы ребята!

Где-то там же, в Бежте, я медленно переваливалась через стык моста. На мосту стояли двое мужчин. Один из них повернул голову. У меня было открыто в машине окно, поэтому он во все глаза посмотрел на меня. В этот момент я переехала стык и начала неспешный разгон, но все-таки услышала его эмоциональную реакцию:
— Вах!!! — именно это слово, сказанное с местным акцентом.
— Света, ты только что удостоилась высшей похвалы, — Егор, Витя и Саша сполна оценили реакцию мужчины.

Бежта постепенно перешла в населенный пункт Хашархота. Это было забавно, никаких табличек не стояло — просто мы въехали в Бежту, а выехали из Хашархоты.
За ней опять была погранзастава.

— Добрый день, пройдите регистрацию, кто, куда, откуда...
Это уже даже не дежа вю. Это ритуал, привычный ежедневный обряд.
Нас вновь зарегистрировали, а в Вите им что-то не понравилось, поэтому его отправили непосредственно в здание, а мы пока что замучили вопросами пограничника.
— А где у вас тут мед можно купить?
— Да где угодно, в этой долине пчеловодством занимаются очень серьезно. В любой супермаркет зайдите. Мед — отменного качества.
— Мы заходили, сказали, что у них нет, еще и удивились, что мы ерунду какую-то спрашиваем.
— А где заходили?
— В Кидеро.
— А, так это дыра. Надо было в Бежте.
— Нам сказали, тут горячие источники есть.
— Да, есть, сейчас направо повернете с дороги, ниже еще одна застава, там расскажут.
— А куда эта дорога?
— Стратегическая, в Грузию, — здесь пограничник говорил неохотно, оно и ясно.
— Упс! Может, нам туда не ехать?
— Не переживайте. Граница на замке, мышь не проскочит. А что вы здесь вообще хотите увидеть?
— Горы!!! Как дальше дорога?
— Чуть-чуть осталось до асфальта. Откройте багажник, нужно проверить. Так. В канистрах что?
— Соляра.
— Он дизельный?
— Ага. Где тут, кстати, топливом можно нормальным залиться?
— Сложно сказать... Нормальный дизель? Хмммм...
— Значит, мы правильно сделали. Потому столько и везем. Еще с Владикавказа.
— А там-то вы что делали?!
— Путешествуем же. Начали с Кабардино-Балкарии, потом Осетия, Чечня, и вот мы здесь.

— Ребята, а у вас пропуск есть? — здесь в голосе пограничника прозвучала тающая надежда, мол, блин, наверняка эти туристы даже пропуск не сделали, сейчас придется как-то разруливать.
Но мы его обрадовали:
— Есть!
— Оружие, запрещенные вещества?
— Нет и нет. Но, вообще, стрелять умеем. Но брать не стали.
— Я заметил по обложке одного из паспортов)))

Витю мучили долго, мы уже стали мысленно воображать, что его там затолкали в какой-нибудь подвал за его вечные подколки надо мной и теперь выпытывают секреты, зачем мы здесь реально. Сложно поверить, что просто туристы. Ну, какие нормальные туристы поедут сюда путешествовать?
Да никакие. Только безумцы вроде нас.

Но Витю отпустили целым и невредимым.
— Что сказали, что сказали?! — набросилась я на него.
— Сказали, что не фиг с тобой кататься по этим местам, ты опасная женщина!
— Да тьфу на тебя.
На самом деле, там у него просто возникли вопросы по паспорту.
Отъехали от заставы, спустились ниже на вторую заставу. Там повторили то же самое: регистрация, проверка документов, паспортов, все один в один, как на верхней, причем времени заняло не меньше. Мы подробнее расспросили о дороге на источники. Нам рассказали.
— Честно говоря, не знаю, стоит ли купаться, я бы не стал, — заметил пограничник. — Источники так себе... Очень грязно. Но природа однозначно стоит того, чтобы туда съездить. Я тут 4 года, мне приелось, а вот вам будет очень интересно. Знайте: если увидите разрушенный мост, значит, вы проехали. И будьте аккуратны — сыпуха. Засыпет — неделю будете тут сидеть...

От погранзаставы по мостику из досок переехали на другую сторону реки и помчались вверх по горной дороге. Сыпухи тут и правда было много. Ширина традиционно была в одну машину, с одной стороны высился склон, с другой — пугал глубиной обрыв. Приехали в красивую долину реки, перекарабкались через небольшую осыпь на дороге. Дорога выглядела как будто размытой, но машину не несло — значит, просто кажется. Ширина оставалась на один автомобиль, но потом путь немного расширился и стало легче.

Осыпи на дороге. Их разгребли. Пришло понимание, что здесь и вправду, случись осыпь, можно остаться надолго — дорога совершенно не популярная, когда сюда могла бы приехать техника — неизвестно. Пешком-то выбраться до заставы можно, но вот как вытаскивать автомобиль — непонятно.

Доехали до источников и погуляли по местности. Сами источники и вправду не сильно впечатлили. Жаль, опять очень много мусора. Но пограничник заметил верно — природа тут обалденная!

Река, бурлящая среди скал и камней.

Вода зеленоватая.

Цвет зелени такой яркий!

Зелень и склоны, на фоне которых и люди и автомобиль выглядят маленькими-маленькими.

Кайрон на парковке.

Сыпучая и острая скальная порода.

Источники обнаружились на противоположном берегу реки, на который мы попали, пройдя пешком по деревянному мостику. Тропа убежала в лес.

Серный горячий источник представлял собой струю воды, вытекающую из оборудованной трубы. Принимать душ не стали, а вот руки подставили — и вправду горячая, так необычно! Прошли ещё выше, дорога превратилась в замес4х4 вида «скользим вниз4х4». Витя с Егором куда-то ускакали, Саша решил переждать внизу, я полезла наверх, преодолела этот грязевой хардец4х4 и выползла на гребень холма, с которого открылся вид на продолжение автомобильной дороги. Но туда мы сегодня не поедем, а то так и в Грузии случайно окажемся. Тогда нам точно не поверят, что мы туристы.

Когда все собрались возле машины, мы двинулись по дороге обратно.

Дорога сузилась, я опять переползла через небольшую осыпь, автомобильная тропинка вышла на склон и побежала вниз. Это было ближе к заставе, Кайрона уже отлично было видно, я понеслась по дорожке по склону. Я красиво летела, и со стороны это наверняка смотрелось потрясно: несущийся вниз Кайрон, иногда красиво отрабатывающий подвеской на кочках, грязный, покрытый пылью — боевой автомобиль путешественников. Скорость я держала хорошую. Внизу через мост как раз переехал местный УАЗик-«козлик», но, увидев мой наглый и стремительный полет вперед, остановился и подвинулся в сторону, чтобы пропустить. Проезжая мимо него, я, следуя дагестанской традиции, бибикнула ему в знак благодарности. Водитель УАЗика в этот момент увидел, что за рулем сидит девушка.
Надо было видеть его лицо!
Он реально непроизвольно растянулся в улыбке, прямо лицо озарилось улыбкой, а глаза засияли счастьем от удивления увиденного!

Видимо, тут дело было даже не в том, что девушка, руля Кайроном, пыталась рушить чьи-то картины мира. Дело в том, что я пыталась поддерживать нюансы здешнего вождения...
Раз принято бибикать — значит, бибикать. Раз скорость держат такую — ну, на этой дороге получилось держать скорость местного стиля. И когда местные видели, что приезжие люди вроде нас не гнут свою линию, а стараются следовать местным особенностям, им это было приятно. Предполагаю, что так. Просто на девушку за рулем смотрели удивленно или озадаченно. А если бибикать, обгонять, пропускать — то они улыбались и радовались.

Пролетели по мостику на заставу.
— Ну, как, посмотрели источники и природу? — спросил пограничник.
— Даааа, спасибо!
— Все, езжайте. Удачи.
— Спасибо! И вам!

Попав на основную дорогу, мы проехали Тлядаль (вообще, на картах он Тлядаль, но местные называют его Тлядал, и нас они так же поправляли). На табличке с названием населенного пункта был усердно замазан мягкий знак. Мол, все-таки Тлядал, не верьте картам и навигаторам!

Где-то там же мы сделали несколько фотографий местных заправок, чтобы в дальнейшем на вопрос «А почему вы не рискнули заправить Кайрона местным топливом? Люди же ездят на нем!» отвечать не кучей фраз и предложений, а отвечать одной-единственной фотографией.

Например, вот этой. Здесь даже дизеля нет. Впрочем, там, где есть, заправки могли выглядеть так же.

Или, например, вот. Не какой-то 76-й, а аж 93-й!

Мы же ехали дальше по горной дороге. Вот такой.

Встретили очередную сторожевую башню на холме.

Ближе к Кособу начался ремонт дороги. Мы как будто попали на чужую планету, апокалиптически-марсианскую. Черные скалы, черная порода на дороге и огромная техника Коматцу, какие-то шурфы и другая аппаратура. Видимо, здесь взрывали скалы для строительства и расширения дороги. ДагАвтодор — надпись на грузовиках и бульдозерах. Ощущение, что это не строительство дороги, а самая настоящая битва, война людей с горами. Кое-где встречались остатки недавних камнепадов — последствия взрывов или месть скал? Наткнулись на очередную осыпь, но уже сглаженную и подготовленную для въезда и съезда машин. Поднялись, пропустили поток навстречу.

Съехали. Постепенно грунтовка сильно улучшилась и стала мягкой-мягкой. Сходу даже было непонятно, то ли это грунтовка, то ли асфальт.
А в Кособе начался настоящий асфальт, хоть и с крутыми поворотами.
— Мы едем 60 км/ч, обалдеть! Мы едем 80! ОБАЛДЕТЬ! 90!!! Ребят, а сколько дней назад мы крайний раз так ездили?

Трафик позволял, а потому я, когда хорошо просматривалась встречка, с удовольствием резала повороты — косила под местных скоростью и лихостью. Старалась притормаживать и пропускать редкую попутку, которая, тем не менее, ехала быстрее, чем я. Меня пропустил медленный Камаз — бибикнула ему снизу, а он утробно и по-доброму подудел мне сверху. Иногда встречались непродолжительные грунтовые участки, кое-где дорога просела, провалился асфальт, где-то высыпался скальник или небольшой сель на дорогу, но, в основном, тут был обалденный, ровный и очень мягкий асфальт.
И горы.
Все те же прекрасные горы.
Хоть грунт под колесами, хоть асфальт, хоть грязь, хоть на машине едем, хоть пешком идём — горы готовы нас принимать в любом виде и любом качестве.
Ради них мы здесь.

Чем дальше, тем в больший восторг я приходила от республики Дагестан.
Сюда надо ехать. Здесь надо побывать. К черту стереотипы! Да, есть свои традиции, свои особенности, свои нюансы. Да, сюда нельзя ехать со своим уставом и своим самоваром. Да, мы, вероятно, никогда не поймем дагестанцев до конца и сполна, мы не сможем быть такими, как они, они другие, мы тоже. Но сюда, черт возьми, надо ехать! Прикоснуться к иной культуре, увидеть людей, познакомиться с ними, увидеть горы, познать горы, преодолеть горные тропки, дорожки, серпантины и перевалы. Да, местами надо соблюдать осторожность. И да, надо восхищаться — без ограничений. Не прятать эмоции, а жить в постоянном восторге. Это республика на юге нашей страны, про которую существует столько стереотипов, что 10 раз подумаешь, прежде чем сюда ехать.
Спасибо нам, что мы решились.
Что мы увидели эту красоту своими глазами и узнали Дагестан не по отзывам людей, никогда здесь не бывавших, а самостоятельно приехав сюда.

Долетели до Хебды. Вырвавшись на простор асфальта, я чувствовала себя на ралли, просматривала заранее встречку за крутыми поворотами, штурман помогал.
— Чисто, чисто, чисто. Встречка.
Особенно ценна была его помощь на левых поворотах. Он видел на секунду раньше.
Входя в крутые повороты, иногда их срезая, играя передачами, я наслаждалась управляемостью автомобиля, его умением, с одной стороны, преодолевать грунтовки, а, с другой стороны, нормально чувствовать себя на асфальте, а Кайрон, пыльный, грязный, по зеркала в слоях пыли, грязи, воды, дождей, ликовал, что может разогнаться и почувствовать скорость ветра — тоже вырвался на вольный простор! Кайрон — он все-таки живой, кто бы что ни говорил про сентиментальность по отношению к автомобилям. Фигачить по этим горным дорожкам, трястись на камнях, гнать на 2500-3000 оборотах в крутейшие подъемы, цепляться колесами за камни и сыпуху, быть с нами и везти нас — знаете, именно в таких поездках начинаешь понимать, что твой автомобиль — живой. Что он полноценный и полноправный член путешествия. Что от него зависит слишком многое — от его самочувствия, от его состояния. И мы его любим. И мы вслух говорим ему — спасибо, Кайрон! Тебя не должно было здесь быть. Но ты здесь. И ты смело и отчаянно преодолеваешь все горные преграды и перевалы. Это офигенный автомобиль. Вот кто бы мне теперь что ни говорил — «Кайрон страшный и у него страшная морда», «у Кайрона детские болячки», «у Кайрона плохая подвеска», «Кайрон ломается», «Кайрон — это дешевый вариант внедорожника и его покупают от безденежья и безысходности» – а у меня своё мнение. Для меня доказательство простое — этот автомобиль выдержал горные дороги, серпантины, высоту почти в 3 километра, перевалы, он все это выдержал. Вот это — показатель. Вот это навсегда дает мне ответ о том, что Кайрон — это офигенный автомобиль. И да, он очень и очень красивый. Он красивый внутри, в своей автомобильной душе, и он красивый снаружи. И с морды тоже!

Но что-то я отвлеклась.
Мы прилетели в Хебду.
Там мы покатались по магазинам и с удивлением обнаружили, что местные чаи и мед найти не так просто. Чисто дагестанский чай нашли только в одном-единственном магазине и то совершенно случайно. Местного меда не нашли нигде. Зато узнали о штуке под названием урбеч.

Ого, приличная заправка! Русснефть — почти Роснефть! Рискнете? Я — нет.

От Хебды мы поехали в Гоор, в комплекс сторожевых башен.
С асфальта свернули на грунтовый перевал и сразу же уперлись в крутой серпантин вверх. Серпантин? Перевал? Грунт? Ха, да их у меня столько было, одним больше, одним меньше, сегодня это моя стихия.
Я начала входить во вкус и окончательно перенимать навыки местного вождения.
Понимание, что ты начинаешь хорошо приспосабливаться к местному колориту, — это когда ты обгоняешь местного жителя в подъем на грунтовом перевале и бибикаешь ему. Я прямо резко почувствовала, как мой водительский навык стал не на один, а сразу на несколько уровней выше. Пассажиры тоже оценили.

Крутые повороты, 1-2 передача, обороты 2500-3000 для лучшего охлаждения, главное — не уронить обороты! В подъем на высоте Кайрон трогается с трудом, если уж остановился — включай пониженную передачу. Или не теряй обороты! На том перевале в Гоор Кайрон скользил на камнях, выкидывал сыпуху из-под колес. Кайрон даже один раз занес корму, когда я резковато нажала на газ, а на повороте оказалась размытая речкой прогалина. Так же быстро его выровняла и полезла дальше. Скорость, скорость! Ну, казалось бы, какая там скорость, на 2-й передаче. Но вой гидромуфты, высокие обороты двигателя, громкое дизельное стрекотание, кручение рулем — все это создавало чувство драйва и рождало самый настоящий кайф от управления машиной, погружало в авантюру. Так я чувствовала себя на кроссах на равнине, когда принимала в них участие. Так я чувствовала себя там, по пути в Гоор. Если не любишь и не понимаешь свой автомобиль, ты никогда не познаешь этого чувства. Не познаешь кайфа от чуткости его реакций, от ощущения, что это действительно преодоление и проверка на прочность, причем совместная, проверка на то, что вы двое — автомобиль и водитель — умеете работать в паре, умеете становиться единым целым и вместе ползти в сложный грязный подъем, вместе входить в повороты, вместе принимать решение о том, что делать дальше.
А обрыв сбоку добавлял ощущений...

Когда мы приехали в населенный пункт и поползли по узким крутым улочкам между домов, по кочкам и размытым водой канавкам, я вновь почувствовала, насколько все-таки сроднилась со своим автомобилем. Все-таки он — самый лучший.

Выбравшись за пределы населенного пункта, мы оставили Кайрона на широкой площадке и наконец-то дали волю своим организмам, желающим пройтись пешком. Подъем становился более крутым, но на автомобиле в него было ехать бессмысленно — вскоре мы уперлись в калитку, ясно дававшую понять, что дальше и вправду надо пешком ходить, а не на машинах ездить. Мы дошли до сторожевых башен.

В одной из башен были оборудованы деревянные перекрытия и лестницы, поэтому мы сумели подняться наверх и посмотреть на весь комплекс сверху.
Спускаться, правда, надо было аккуратно, чтобы головой не удариться и не навернуться.

Комплекс в селе Гоор является памятником архитектуры 16-го века.

Кое-где на башнях сохранились петроглифы.

Зашли и в две другие башни.

Там деревянных перекрытий не было, подняться было нельзя.

Пройдя сквозь комплекс, мы поднялись на верх склона. А там... А тааааам... Можно, я просто скажу нечто вроде «ааааыыыы», потому что эпитеты и метафоры у меня закончились?

Одна из старинных башен на фоне современного села Гоор.

Вид на старинный комплекс сверху склона.

Здесь время замерло и остановилось. Мы где-то на вершине, на уровне птиц и неба. Одно из величайших человеческих достижений — возможность подняться так высоко — ногами, машиной, самолетом, — чтобы созерцать весь огромный и великолепный мир сверху. Видеть весь размах и весь объем. До самого-самого недостижимого горизонта.
Наверное, каждый здесь думал о чем-то своем. Мы разбрелись по склону, Витя сидел на краю, я смотрела вдаль, Егор лазил выше и дальше нас, Саша остался внизу. Помощь гор человеку заключается в том, что они дают возможность не только проверять себя, идти вперед, преодолевать, но и возможность остановиться и погрузиться в созерцание, а через созерцание прийти к тем или иным мыслям, познать самого себя и, может быть, наконец-то найти ответы на кажущиеся неразрешимыми вопросы...

Позже мы спустились вниз.

Вернулись к Кайрону и поехали обратно через село.
Вот так выглядят дороги в обычном горном селе.

Приятно, что местные нам помогали — они тут живут, им привычно: увидев, что я аккуратно спускаюсь по дороге-улице шириной в автомобиль, один из местных заранее замахал вниз едущему УАЗику, который только-только начал подъем, — стой, стой, машина едет сверху! УАЗик чуть подвинулся назад, где было уширение, пропустил меня и после этого сам начал карабкаться. УАЗику — бибикнуть. Это вместо нашей доброй аварийки. Я к этому приучилась.

Спустились по перевалу от Гоора вниз, выехали обратно на асфальт. Проехали Датуну. И в районе Заиба повернули на Хунзах.
Снова начался грунт вместо асфальта.
И снова — перевал. Один из самых живописных перевалов, которые мы видели в этой поездке. И снова — он крутой, он ужасный, он опасный, но не поехать на него невозможно!

Первая и вторая передачи. Крутые повороты. Газ. Меньше газа. Больше газа. Дозированный газ. Руль вправо-влево-вправо-влево. Под колесами — сыпуха, грунт, камни, канавки. Перед капотом — небо. Когда взлетаешь на очередной подъем, капот задирается к небу и, кроме него, ни черта не видишь — а куда же там дорога-то поворачивает под капотом? Куда руль крутить? Черт, а скорость-то сильно терять нельзя! Подъем такого градуса, что с прямой передачи на маленьком двухлитровом дизеле не тронешься, придется врубать пониженную. Камни бегут из-под колес. Кайрон хватается колесами за сыпуху. Вторая передача кажется очень быстрой скоростью. Гидромуфта воет, сбрасывая температуру двигателя с 92 градусов до 88.
И каждый поворот приносит новый восторг из-за окрестных видов.

Мы только что были внизу, а тут такой подъемчик, что высота набирается слишком быстро. Я завидую пассажирам — они могут вовсю смотреть вокруг, а у меня дорога, фиг отвлечешься.
Но всё равно восторгаюсь. Боже, какие виды!

Вот она, дорога.

И вот она, вершина перевала...

Когда мы забрались наверх, Витя пожал мне руку и сказал, что я вообще стала крутой и офигенно забираюсь на всякие перевалы. Как Кайрон это выдерживает? Счастливый автомобиль!

На вершине перевала мы задержались. Это фантастическое место. По ощущениям оно напомнило мне перевал Теплый Ключ на Алтае — там тоже был восторг от достижения вершины и знак, обозначающий, что мы смогли и добрались, — там было озеро. Здесь — что-то вроде стелы с названием села, районного центра.

Горы действительно добродушны. И за преодоление трудностей, за достижения любят дарить подарки — нереальной красоты виды.

От вершины перевала проехали в Хунзах.

Сквозь скальные автодорожные ворота.

Заприметили место, где находится водопад Тобот. Покатались по Хунзаху.
Обнаружили мемориал ВОВ.

Нашли любовь к Хунзаху.

Заправка в Хунзахе. Якобы ТНК. Но только якобы.

Почти Лукойл. Случайно буковку лишнюю приписали. Конечно, выглядит намного приличнее того, что мы видели, но я бы всё равно заправляться не рискнула. Если только от полной безысходности.

В магазинах не нашли ни меда, ни чая. Урбеч тоже куда-то пропал.
В одном из магазинов у нас состоялся занимательный разговор с милой женщиной:
— Здравствуйте, а мед есть?
— Ох, ребятки, какой мед, старый закончился, свежего еще нету.
— А чай?
— И с чаем так же...
— А такая штука... не помним, как зовется... на «у» вроде... там орешки, миндаль...
— Нет-нет, меда же нет, не делаем орешки в меде.
— Нет, там еще лен. Мы правда забыли, как зовется.
— Аааа! Урбеч! Нет, нету тоже.
— А он хотя бы вкусный? Есть смысл искать?
— Хммм... — тут женщина задумалась. — Ребята, а вы что, не местные?
— Эммм... неееет!
— А, вот оно что! А я думаю, чего вопросы такие странные. Я думала, вы с военной части контрактники.
— Нет-нет, мы туристы!
— А откуда?
— Подмосковье и Москва.
— Ого, как здорово. А мы когда-то жили в Ленинграде.
Немного поговорили о разных городах России и переездах.
— Ну, ладно, мы пойдем. Спасибо.
— Да было бы за что...
— За то, что подсказали название урбеча =)

Такой вопрос звучал не первый раз — мол, вы контрактники, да? Получается, что местным жителям проще было воспринять нас как военных, чем как путешественников.
От Хунзаха уехали к водопаду Тобот.

Всего в чаше-обрыве было три разных водопада, и нам, честно говоря, понравился больше всех не основной Тобот, а соседний, который падал вниз сдуваемыми ветром волнами.

От города мы уехали подальше, на плато, там и разместились на ночлег. Периодически налетали порывы сильного ветра — прекрасно, тренируемся перед Калмыкией! С плато открылась панорама села.

В темноте эта панорама смотрелась особенно здорово — мириады огоньков посреди гор. А колорита добавил вечерний намаз, разносящийся над плато.

День 8. 16.06.17 г.
Хунзах — Карадах — Леваши — Сергокала — Дербент.

Утром, когда мы уже свернули лагерь и были готовы «убирай колодки — полетели», обнаружили правое переднее колесо, лежащее плоскостью на земле.
Все понятно, пробили. Ожидаемо, учитывая, по каким грунтовкам и сыпухам мы носились.

Накачали колесо, нашли дырку. У нас с собой был ремкомплект со жгутиками. Попытались достать камень из шины — застрял крепко и был настолько большим, что вылазить не хотел никак. Протолкнули его внутрь шины, а дырку заделали жгутом.

Накачали, проверили — супер, и шиномонтажа не надо. До Москвы хватит (и вправду хватило).

Ну, теперь точно «убирай колодки — полетели».

От Хунзаха спустились по перевалу другой дорогой, проехали Ках и ушли на грунтовку на Гоцатль (там их два — Большой и Малый). Опять перевал. У меня начало складываться ощущение, что я уже много месяцев не видела ровных дорог. Только перевалы. Только либо крутые повороты вверх, либо крутые повороты вниз. Либо одно, либо второе, третьего не дано. И снова мы поползли вверх по сыпухе и грунтовке...

В Гоцатле опять попали на очень узкие улочки шириной в одну машину, дома вплотную жались к дороге. Зашли традиционно в магазин и спросили мед и чай, на нас опять озадаченно посмотрели.
— Нет, ребятки, такого нету. Но мед есть у меня дома, в трехлитровой банке. Еще чабрец дома есть.
— Да нам бы травяной сбор и мед, но не в трехлитровой...
— Могу по банкам разлить, прошлогодний, правда, но вкусный.
— Ну что вы будете напрягаться из-за нас, домой еще идти.
— Да я живу тут рядом.
Но брать не стали. Хотя такая готовность помочь очень приятна.

Встретили очередную заправку.

С Гоцатля ушли вниз на перевал (боже, опять перевал!), перепутали дороги, свернули слегка не туда, но нужную грунтовку все же нашли. Опять сыпуха и бдум-бдум-бдум.

Проехали на Карадах (опять грунтовка), там мы хотели попасть в Карадахскую теснину. Кайрона оставили, пошли пешком. Вход нашли по maps.me — это было ущелье реки.

Прошлись вдоль реки. Сначала это было широченное ущелье, и мы даже подумали, что карты нас обманули и мы попали не туда. Но порою попадались лестницы, значит, место известное и популярное и мы на правильном пути.

Вскоре нашли и непосредственно теснину.

Как всегда, на фотографиях в интернете видишь что-то красивое и думаешь — «да, красиво, здорово, надо там побывать», а потом попадаешь туда реально и слова заканчиваются, не родившись. Потрясающее место! Стены действительно сдавливают с обеих сторон, оставляя лишь небольшой путь для реки, небо и солнце видны в небольшую расщелину сверху, по пятам бродит эхо, а под ногами — чавкание подтопленной земли, которую не может высушить солнечный свет.

Ой, камушек катился и застрял!

В некоторых местах по теснине без лестниц не пройдешь.

Пещера из камней внутри теснины.

Немного технических характеристик: длина теснины — около 400 метров, высота достигает местами 170 метров, ширина внутри — ну, метра четыре, не больше. Сверху скалы периодически смыкаются. Стены отполированы внутри до идеальной гладкости. Действительно уникальное природное творение, ничего не скажешь...

Пройдя теснину насквозь и выбравшись на солнечный свет, мы обнаружили небольшие водопады и возможность полазить по камням для рассматривания речки с разных ракурсов.

Фото для понимания масштабов: внизу маленький человечек Егор, фотограф залез куда-то на верх камней, сзади человечка Егора — высоченная Карадахская теснина.

А это человечек Саша и Карадахская теснина.

Я прогулялась немного дальше вдоль реки. Тихо, мирно, лепота. Ослики на склоне травку щипают. Птички поют. Реально какой-то другой мир и рай. Ущелье стало совсем широким, превратившись в целое пространство. Зелень, деревья, река — появлялось желание задержаться здесь на подольше. В голове всплыло литературное сравнение — да это же Эдем на земле.
Но пора было возвращаться.

Прошли теснину в обратную сторону.

И вернулись к машине тем же путем вдоль реки.

Карадах — Мурада — черт, опять грунтовка. Я надеялась на асфальт, а оно вон как. С трассы ушли на Салту, чтобы посмотреть на водопад. Опять перевал вверх... Опять. Снова.
Забравшись наверх, снова оставили автомобиль, чтобы погулять.

Нашли Салтинский водопад.

А дальше мы сами себе устроили развлечение под названием «а давайте найдем, как спуститься прямо туда к водопаду, и куда-нибудь залезем».

Забегая вперед, скажу, что задачу выполнить не удалось, однако налазились мы капитально. Егор, естественно, лазил больше всех. Мы бегали вверх, потом вниз, потом опять вверх, потом вниз, просматривая рельеф с разных ракурсов и проверяя вероятные маршруты. Мы ходили по каким-то козьим тропкам и лазили по каким-то легким камушкам.

Нашли ещё один водопадик. Мусор бы от него только убрать...

Но как спуститься вниз и оказаться под водопадом (говорят, там и пещеры какие-то есть!), мы так и не поняли. Мы даже дорогу снизу пытались просмотреть — мол, что, если спуститься до самого низа, а потом подняться по руслу реки? Но даже такой дороги не нашли. Вероятно, мы где-то что-то не увидели или не поняли.

Ну, зато пейзажей насмотрелись красивых!

От водопада мы поехали вниз той же дорогой. Теперь грунтовый перевал вниз. Боже, опять перевал.

Спустились. Поехали в сторону села Куппа. Где именно, не помню, но где-то там наконец-то начался асфальт, временами идеальный, временами подразбитый, но это был асфальт, наконец-то можно мягко и быстро лететь вперед...
...по перевалам, да.
Перевалы-то никто не отменял.
Здесь нет ровных дорог. Вообще. Только перевалы.
Через эти перевалы мы держали путь в Дербент.

Пока ехали, обсуждали особенности местного передвижения по автомобильным дорогам и сделали вывод о том, что здесь существует несколько уровней вождения: жигулятор равнинный, горно-равнинный и горный. Я, по всей видимости, достигла уровня горно-равнинного: бибикаю, обгоняю через сплошную, но до горного — высшего! — уровня пока не дошла, потому что не соблюдаю очень быстрый скоростной режим, еду медленнее.

Когда я обогнала кого-то через сплошную, Саша спросил:
— А как гаишнику будем объяснять, когда он за сплошную остановит?
— Э, слушай, тут все так ездят, да! — не растерялась я.
— А он скажет: «вах, женщина за рулем, ну, езжай» или «ну ладно, гостям можно», — стал размышлять Саша.
Где-то там же нас действительно остановили гаишники на дороге. Гаишники вперемешку с пограничниками. Но не за сплошную, а просто так. Потому что мы всем нравимся и все нас останавливают. Разговор получился более нестандартный.
— Добрый день, мы такие-то, а вы кто и откуда?
— А мы вот такие и едем в Дербент, а вообще из Подмосковья, но едем из... Сааааш?
— Ща! Открою маршрут! Хунзах!
— Аааа, путешествуете. Ну, эта, у вас документы в порядке?
— Да! Показать?
— Не, не надо. Оружие есть?
— Нету.
— Наркотики?
— Нету.
— Точно?
— Точно.
— Точно-точно?
— Абсолютно!
— Ну тогда ладно, езжайте.
— Кстати, не знаете, здесь реально хороший дизель где-нибудь найти?
— Дизель? Нууууу...
— Вообще, нам говорили, что можно у вояк стрельнуть)))
— У нас что ли?)))
— Ага =)
— Ну, на погранзаставе спросите... может, достанут.
— А хороший дизель-то?
— Ну, мне его стоит понюхать, сразу выпить хочется!
И вот так, вновь в приподнятом настроении, мы поехали дальше =) Дизель стрелять не стали, своего хватало, спрашивали больше для интереса. Тем не менее, сделала для себя вывод, что, видимо, в случае безысходности я бы ехала не на заправку, а к военным.
В Хаджалмахи наконец-то решили отведать местной кухни и остановились в одной из кафешек. Меню оказалось не богатое, выбор не большой, но местной кухни отведали и оценили ее — вкусно, и порции от души!
А дальше дорога наконец-то начала выполаживаться, бесконечные перевалы закончились... Легкие повороты не казались крутыми. Более спокойными стали водители, кажется, теперь я на их фоне смотрелась более агрессивной.
— Слушайте, а почему он едет и не обгоняет грузовик?
— Сплошная.
— Хмммм. Если не горы, то они стараются соблюдать правила, да?
— Наверное, тебе пора тоже перестраиваться с горного стиля на равнинный. Кстати, после всех этих перевалов я реально начал понимать и уважать дагестанских водителей...
— Я тоже.

Дорога стала ровной, асфальт был изумительным, и мы просто летели дальше. Леваши. Аялакаб. Дегва. Сергокала. Выход на трассу Кавказ. Поворот направо на Дербент. Асфальт, гладкость, ровность, дорога прямая, как стрела. Так действительно бывает? И ни одного перевала, да?

Я прошла за рулем весь этот горный маршрут, обалдеть... Мы живы, Кайрон жив. Мы не знали, что на этом маршруте будет. Но то, что там было, нам очень и очень понравилось. Где-то там же Витя сказал, что, пожалуй, по перевалам и горным дорогам пусть я продолжу сидеть за рулем, а он готов будет меня подменять на равнинных участках, я с ним согласилась. Почему? Всё просто. Я опыт получила сполна и прямо сейчас готова ехать и на более сложные горные участки. А ему бы сначала потренироваться на более легких...

И вот, Дербент.
Ещё в Чечне хозяин хостела, в котором мы останавливались на ночлег, посоветовал нам в Дербенте остановиться в пансионате «Чайка», мол, там нормально, недорого и на берегу моря. Поехали туда. «Чайка» расположилась за пределами Дербента и действительно стояла на берегу Каспийского моря. Мы быстро заселились и вернулись обратно в Дербент. Пока было светло, мы хотели осмотреть крепость Нарын-Кала.
Кайрону нашли уютную парковку в городе, а сами побежали в крепость.

Нашли традиционную любовь, но теперь к Дербенту.

Билет в крепость стоил каких-то символических денег, мы спросили, до скольки они работают, нам ответили — главное, что успели войти, а обратно когда хотите, тогда и выходите, мы вас выгонять не будем, осматривайте на здоровье!

И мы пошли осматривать.

Нарын-Кала находится на возвышенности, над городом, и с ее стен открывается городская панорама.

Малоэтажная застройка Дербента делает его очень милым и симпатичным.

Понятно, что крепость восстановленная и является по сути новоделом, в стенах можно увидеть переход от старого камня к новому. Но всё равно — сделано хорошо, на совесть. Приятно погулять, приятно осмотреть, интересно прикоснуться к истории.

Нарын-Кала — древняя цитадель, часть Дербентской крепости, а Дербентская крепость, в свою очередь, являлась частью грандиозной оборонительной системы. Все ужасно древнее. В случае Нарын-Калы речь идет о 8-м веке.

Окошки-бойницы для лучников, но как стреляют лучники, я не знаю, поэтому встала в более привычную позу =)

На территории Нарын-Калы находится много интересных сооружений, везде висят пояснительные таблички, что это и зачем это надо. Например, это — крестообразное водохранилище. Как сказано на табличке, дата постройки не определена, но с 16-го века она использовалась именно в качестве подземного водохранилища.

Это — вход в Ханскую баню.

Баня внутри.

Цветы на камнях...

Якори для кораблей.

Мы сделали полный круг по крепости, осмотрели все возможные сооружения, нашли зиндан — подземную тюрьму, посмотрели на панораму Дербента с разных ракурсов, обнаружили ещё одно водохранилище, прошлись по зеленым аллеям. А на выходе из крепости обнаружили вот такую интересную историческую информацию. И никакого интернета не надо.

Спустились вниз, в город. Общий вид крепости Нарын-Кала.

Оказавшись в Дербенте, мы решили, что надо как-то отметить наше успешное возвращение из гор, поэтому нам срочно захотелось очень вкусного тортика. Дальше мы бегали по городу в поисках этого самого тортика. Задача оказалась нетривиальной — тортики были, но не впечатляли. Согласно подсказкам местных, случайно обнаружили рынок, жаль, он закрывался, но мы взяли его расположение на заметку. Заглянув в один из супермаркетов, наткнулись на милых продавцов, которые подсказали нам кофейню Тале. Кофейню нашли, в ней обнаружили ещё более милую девушку-продавца и не просто вкусные, а очень-очень вкусные тортики, которые и купили для вечернего чая.

Город Дербент мне вдруг понравился. Вероятно, все дело в специфичности этого южного морского города. Мы привыкли к среднерусским городам, к Москве, а вот Дербент — это нечто новое, необычное, непривычное, поэтому тут и хочется остаться на лишний день, чтобы впитать новую для себя атмосферу совершенно иного края. Я быстро вспомнила — так было у меня на Алтае с Кош-Агачем...
Дербент встаёт с рассветом и ложится с закатом. Я вспомнила совсем другой город — Грозный, который живет круглосуточно.

На улице темнело, и мы вернулись в пансионат, где подробнее осмотрели номера.
Цена нас, конечно, шокировала — 1000 рублей за 2 номера. Да-да, одна тысяча рублей всего за всех. Нам дали два номера — двухместный и трехместный — в полное наше распоряжение. Обалдеть, гостиница на берегу моря, на пляже, за такие деньги, где же подвох?
Подвох таки оказался в номерах.
Ну, вот опять же, если бы мы были фифочками, мы бы грохнулись в обморок. Условия пансионата — сойдет на переночевать: есть горячая вода, есть более-менее адекватные кровати, даже довольно чисто, стены не облезлые, да и берег моря, в конце концов. Правда, в душе бегает таракашка и каждый раз прячется при включении света. Холодильник выглядит старым, ржавым и потасканным жизнью. Горячая вода хоть и есть, но настроить ее невозможно — вода либо слишком горячая, либо слишком холодная, среднего не дано. При этом не дай бог, когда ты настроил себе воду и привык к ее жару, кто-то тоже включает воду в соседнем номере, — весь твой настроенный душ полностью сбивается, а перенастроить его — дело долгое и муторное.

Зато берег моря! На него мы и пошли пить чай, заваренный в котелке на горелке, и кушать самый вкусный тортик из дербентской кофейни. Было довольно тепло, но ветер дул очень холодный. На пляже занималась физкультурой группа детей во главе с мужчиной-инструктором. Ребята искупались, а я слушала шум морского прибоя и радовалась тому, что мы здесь. Я не представляю, как жить без путешествий...
Обсудив планы на завтра и все возможные варианты этих планов, мы разошлись спать.

День 9. 17.06.17 г.
Дербент — Шалбуздаг — Дербент — Северная Осетия.

В этот день мы решили залезть на вершину горы Шалбуздаг — сначала заехать в базовый лагерь на машине, а от него дойти пешком.
Поэтому подъем был ранним, в 5 часов утра, а выезд — в 6 утра. Нам надо было добраться до Докузпаринского района Дагестана, ехать предстояло на юг от Дербента.
Мы покинули город и полетели дальше по трассе Кавказ. Возле границы с Азербайджаном дорога ушла прямо на пограничный переход, мы же свернули направо на Магарамкент, в сторону села Ахты.
— Слушайте, а это же получается, что мы, фактически, проехали всю трассу «Кавказ», да? От самого от Тихорецка и до границы с Азербайджаном.
— Примерно так и получается.

От Магарамкента и примерно до Гараха дорога шла прямо вдоль границы, периодически подходя к ней очень близко. Мобильные телефоны решили, что они в роуминге, и прислали нам всем смс-ки содержания «Добро пожаловать в Азербайджан!». Слева текла широкая река, за которой и была другая страна. Но погранзоны здесь не было — эту дорогу в нее не включили. Мы, конечно, прописали в пропуске и здешние районы, на всякий случай, но, в итоге, погранзастав не встретили, и пропуск у нас никто не спрашивал до самого Шалбуздага.

Асфальт на дороге после трассы «Кавказ» остался, но начал активно болеть крупными периодами. На шоссе появились камни, ссыпавшиеся со склона. Едешь такой — а у тебя посреди дороги россыпь камней лежит, да таких, что на защите можно повиснуть.

По пути встретили застрявшего газелиста. Здесь дорогу размыл ручей, мелкие камни перемешались с лужами и грязью, в них накатали колею, газелист присел и слегка утонул. Он ходил вокруг машины и вроде как что-то пытался сделать. Увидев нас, показал — мол, проезжайте, но вот здесь, а то тут я застрял, а вот здесь сбоку от меня можно спокойно проехать и не застрять. И пошел дальше копать грязь руками.

Нас, честно говоря, увиденная сцена сильно удивила. Мимо промчались еще пара Жигулей и одна Газель — не остановился никто.
Я как-то привыкла к тому, что, если в регионах России кто-то куда-то улетел, вокруг него довольно быстро собираются автомобили и пытаются помочь — обычно мало у кого оказывается нужный трос или банальная лопата, но копать снег оказавшимися под рукой ложками народ принимается с большим азартом. В 20 рук и ложками можно машину откопать. А тут газелист сидит посреди дороги, и никто, никто, никто не думает остановиться и помочь. А сам газелист воспринимает это абсолютно нормально. Мол, я сам застрял, мне самому и копаться. И о помощи не просит...

Почему так? Думали-думали, с чем это может быть связано или в чем особенность менталитета, — не придумали. По идее, это же горы. Наоборот, горы располагают к помощи друг другу... как на севере... Но нет.

В общем, сначала Витя и Егор что-то попытались покопать нашей лопатой, но быстро поняли, что проще поступить иначе. Я объехала газелиста и встала перед ним, ему мы сказали, что выдернем вперед, он стал разматывать свой трос — стальную проволоку. Я замахала руками и достала свой, нормальный рывковый. Сначала попыталась аккуратно вытащить внатяг, без разгона — Газель и с места не сдвинулась, а я почти заглохла, видимо, груженая была Газель. Включила пониженную передачу, взяла небольшой разгон для такого же небольшого рывка — вуаля, Газель на свободе. И всего-то потратили из жизни несколько минут на то, чтобы прицепить и отцепить трос.
Водитель Газели сказал:
— Спасибо вам большое, ребята. Извините, пожалуйста, что испачкали ваш трос.
Шта?! О_о
— Но трос для этого и нужен... — растерянно ответила я.
Попрощались, газелист уехал, мы тоже поехали дальше.

В общем, нам это всё показалось странным, сложилось ощущение, будто газелисту жутко стыдно за то, что нам пришлось напрягаться и помогать ему... Но ведь в такой ситуации где-нибудь в Сибири вокруг нас стояли бы уже машин 10 и все бы советовали, как и что лучше сделать, притащили бы 20 веревочек и 30 ложек для копания, а потом большой толпой подняли бы автомобиль руками и поставили его на сухое место =)

Мы ехали дальше. Асфальту становилось все хуже. Посреди дороги продолжали валяться камни, камушки и каменюки, грозившие легко достать до бампера. Кочки и канавы так же присутствовали. Изредка асфальт становился участком грунта.

Погода не шептала. Вообще, ночью пошел дождь и, как это принято, «шел он три месяца», поэтому утром небо и земля были мокрыми и темными. Сейчас пасмурность, серость, уныние и грусть продолжались. Висели низкие облака, и капал дождь, а мы задавались вопросом, где же верхняя граница облачности и возможно ли до нее добраться.
Доехали до села Мискинджи, откуда, судя по отчетам, начинается дорога к базовому лагерю на Шалбуздаге, откуда, в свою очередь, можно интересно погулять пешком.

В Мискинджи дорога резко стала забирать вверх, асфальт закончился, вместо него пошли камни и булыжники, а улицы сузились ровно до размера одного автомобиля. Вертикальные узкие улочки радовали булыганами, а если вдруг случалась встречная машина, то это рушило весь хрупкий баланс перемещения по мирозданию. Шел дождь. Шел дождь. Опять шел дождь. Грустные серые дома со стенами из глины навевали не меньше уныния, чем дождь. Встреченная женщина брала голыми руками землю вперемешку с грязью и камнями и обмазывала ею стены дома. Дом-мазанка?

Мы немного заблудились и заехали в тупик. Здесь водоотводная труба, которую я давно пропускала между колес, была размером больше, чем часть дороги, пригодной для движения, а до кучи валялись металлические листы.

Вернулись. Встретили местного. Совершили сложный маневр, чтобы пропустить его.
— Добрый день! Подскажите, как проехать в Эренлар — лагерь на Шалбуздаге?
— Здесь не надо поворачивать, езжайте строго прямо, а дальше направо по указателю. Только погода очень плохая. Четвертый день никто туда не ездит и не восходит. Может быть, завтра станет лучше, но не факт...
— Спасибо, посмотрим.
А дорога и вправду не радовала. Погода тоже. На нас опускались облака...
Слова местного о том, что в лагерь никто не ездит четвертый день подряд, заставили задуматься. Дело в том, что туда, как правило, ездят УАЗы, в основном, буханки. Как ни крути, а автомобили более проходимые, чем наш Кайрон, а если учесть, что ими управляют местные жители, можно представить, как эта самая проходимость возрастает в десятки раз. И вот они — не ездят. А раз не ездят они, может быть, там полный и безоговорочный ахтунг? И нам туда не надо?
Но нам же надо посмотреть.

Дорога становилась все более вертикальной и размешанно-грязевой. Тучи давили, шел дождь. Мы выехали из поселка, свернули направо и пошли на перевал...
Вообще, про УАЗ-буханки из отчетов мы подумали следующее — ха, да что там УАЗики. Мы что, не УАЗик что ли. Да мы по таким перевалам уже ездили, подумаешь, какой-то перевал длиной в 20 километров...

Реальность дала нам по головам большой железной плитой, а добила ключом на 32.
В сухую погоду, вероятно, у нас был бы шанс. Но шёл дождь, шёл дождь, а потом опять шёл дождь. И так четыре дня подряд.
Что же тут случилось? Элементарно: дорогу размыло, и весь крутой склон вверх представлял собой скользкую глину. Одно неверное движение рулем или слишком резкое торможение или неверно дозированный газ — все, машина едет боком. Все бы ничего, на равнине можно было бы и подрифтить, радостно разбрасывая вокруг себя комья глины, но здесь были горы и сбоку находился обрыв...

А я уже на пониженной. Мы проехали всего ничего по перевалу, а места для разворота уже нет, я ползу еле-еле, облака сковали туманом все красивые пейзажи вокруг.
Плюс булыжники. Которые надо объезжать. А к обрыву для их объезда подъезжать страшно — заносит, можно соскользнуть колесом. Мы медленно, на пониженной, ползли наверх. Пассажиры напряженно молчали. Никто не шутил, не прикалывался и не делал фотографии. Вокруг — облако, морось, тишина. Колеса мылились в колее. Туман, морось... Машину немного таскало. Сбоку обрыв...
— Жопа-то какая... — тихо прозвучал Сашин голос в тяжелой тишине, повисшей в салоне.
Это уже не полная Мехельта. Это полная Мехельта, помноженная десять раз на саму себя. Саша нашёл для этого места и этой погоды самое верное и ёмкое слово.
Когда мы наконец-то доехали до более-менее ровного, прямого и широкого места без обрыва и с возможностью развернуться, мы стали принимать решение, собрав совет на свои четыре головы.

В общем-то, во мнении мы сошлись: впереди еще около 16-17 километров такой дороги. Вокруг — облако и ни черта не видно. Мы ездим в горы за красотой. А смысл ползти 2 часа на пониженной передаче, ничего не видя, но имея очень реальную возможность улететь со скользкого склона вниз?

Мы в тот день нашли ту самую грань экстрима и полной жо. Как в известном выражении — «альпинист/турист/нужное вставить, помни, где заканчивается экстрим, и начинается полный...». Мы решили, что выбираем экстрим без перехода за грань.
Поэтому мы приняли решение развернуться и не штурмовать Шалбуздаг.
Да, мы могли бы спустить колёса или надеть цепи, героически преодолевать метр за метром, но...
Перед поездками в горы я люблю читать книжки про горы и альпинистов. Накануне поездки в Дагестан я прочитала «Хрустальный горизонт» альпиниста Райнхольда Месснера, человека, который первым взошёл на все 14 восьмитысячников мира (ну и там на Эвересте веселился в муссонное время, но это отдельная история). В книге была сказана хорошая фраза: «У меня 11 неудачных экспедиций, для высотного альпиниста это очень много. Но, наверное, именно поэтому я до сих пор жив». Конечно, мы не высотные альпинисты, в Дагестане мы вообще катались на высотах до трех километров, мы так, путешественники, но, как мне подумалось, фраза применима к любым событиям — умей вовремя остановиться и повернуть назад, как бы ни хотелось рваться вперед вопреки всему и здравому смыслу тоже и доказывать то ли себе, то ли окружающим, что ты можешь.
Развернулись и поехали обратно.

Спуск был еще более сложным и страшным. Теперь нельзя было пользоваться тормозами — машину сразу несло. Спускались на второй пониженной. Но мы справились и вскоре выехали из плотного облака...

Вот так, сами в пятую точку заехали и сами же героически из нее выкарабкались.
Где-то внизу, ближе к поселку, мы вдруг обнаружили Газель. Газель!!! Здесь!
— Как она сюда забралась?! На заднем приводе?! Небось, на чахлом 402-м карбовом движке?
— А если она сейчас еще и выше поедет, моя гордость будет растоптана и раздавлена, — сказала я, задержав дыхание и наблюдая за тем, куда поедет Газель. Она развернулась и поехала вниз.
— Корона спасена, — захихикал Витя.
— Если бы она поехала наверх, то мы бы узнали и открыли для себя высший уровень дагестанского умения водить — Шалбуздагский Газелятор.
Спустились в село, опять пробрались по узким улочкам.

Почти все на нас реагировали, провожали взглядами, кто-то равнодушным, кто-то недоуменным, кто-то заинтересованным. На нас смотрели большими глазами двое местных детей, помахали им руками, но они никак не отреагировали. А вот рядом с одним из домов встретили взрослого седого мужчину, он провожал нас взглядом, мы встретились с ним глазами. Я улыбнулась и помахала ему рукой. А он расцвел в такой же улыбке и помахал в ответ.
Спустились вниз, к дороге, и тут наконец-то выдохнули, а Витя до кучи и руку мне пожал. Ну, говорю, сами же нашли приключения и сами же героически от них спаслись.
Осмотрелись вокруг. Небо продолжало давить тяжелыми темными облаками. Решили ехать обратно в Дербент. Тут сейчас по горам кататься бессмысленно — ну нырнем в облако, и? Поэтому двинулись по трассе в обратную сторону.
— Как-то бессмысленно получилось, — заметил Егор.
— Это мироздание специально всё подстроило, чтобы мы приехали сюда только ради спасения Газели из грязи.
— Точно.
Камни на дороге, кстати, убрали за то время, пока мы пытались штурмовать Шалбуздаг. Молодцы, вот это скорость реагирования. Правда, ямы, канавы и грустный асфальт залатать не успели.
В какой-то момент догнали очередную Газель, в кузове которой ехал мальчик.

Он увидел нас, очень обрадовался, стал что-то показывать, в итоге, мы отлично и весело пообщались с ним жестами. Ребенок остался в восторге. Позже мы помахали ему руками и пошли на обгон.
Где-то там же, на той дороге, я попыталась вновь приложить Кайрона о планету.
Один из участков показался мне хорошим. Асфальт вдруг перестал болеть и начал выглядеть очень живым и здоровым. Я прибавила скорость. Кайрон послушно разогнался и низенько-низенько и мягко-мягко помчался вперед. Вдруг мне показалось, что, кажется, впереди мелькнуло что-то неправильное... Нога перенеслась с газа на тормоз... Твою ж дивизию, тормозим!!!
Скорость погасить до конца не удалось, но хоть что-то я сделать успела. Кайрон практически подлетел в воздух на асфальтовой волне и, как мне показалось с перепугу, приземлился на планету сначала колесами, а потом всем днищем. Пассажиры сзади на фразе о тормозах привычно привстали, поэтому прилетевший в отбойники задний мост не сделал им ничего плохого.
Благо, в подвеске ничего не лопнуло и не отвалилось. Но скорость я больше не набирала, предпочтя ехать медленнее, но, в случае чего, эти дурные асфальтовые волны видеть заранее.
Снова пролетели вдоль границы с Азербайджаном и широкой реки, вышли на трассу «Кавказ» и вернулись в Дербент, в котором погода капитально отличалась от тех мест, из которых мы только что приехали.

В Дербенте решили немного потюленить: погулять по городу, сходить на рынок, заглянуть в кафе с местной кухней. Кафе нашли очень классное. Мы зашли во вчерашнюю кофейню Тале и спросили у той же милой девушки-продавщицы, не знает ли она какой-нибудь классной кафешки, на что девушка однозначно посоветовала «Кунак», который находился через дорогу. Кафе и вправду оказалось очень классным, еда была вкусной, порции огромными (чего стоил один только суп с бараньей ногой).

Дошли до местного рынка и наконец-то нашли горный мед. Пусть прошлогодний, но он оказался отменным. И урбеч тоже нашли, а вот чай — нет. В любом случае, в очередной раз поняли, что лучшее место для закупок всяких вкусняшек — это местные рынки.

С мужчиной, у которого мы покупали и дегустировали мед, мы разговорились, заодно задали ему стандартный вопрос:
— А у вас тут вообще есть где-нибудь хороший дизель?
— С дизелем тут плохо...
— Окей, а где заправляются всякие крутые современные машины, пусть бензиновые?
— А где им еще остается? Там же, где и все...
Дальше мы задумались, чего мы теперь хотим. Вернее, задумались мы об этом ещё в кафе, обсудили разные варианты, прикинули возможности и идеи, внимательно изучили карту.

Мне кажется, что в нашей горной жизни все дороги ведут на Эльбрус.
Да, вот так неожиданно.
Шалбуздаг нас к себе не пустил. А Эльбрус — наш старый, добрый и любимый друг, который примет всегда...
И мы, как это водится в конце наших маршрутов, решили сделать что-нибудь глупое, безумное и бессмысленное — мы решили рвануть на Эльбрус. Где Дагестан, а где Эльбрус? А все равно. Эльбрус, мы соскучились!!!

И мы рванули из Дербента, из Дагестана, опять в Кабардино-Балкарию. Это асфальт. Это будет быстро. Относительно. Что тут ехать. Когда ты привык к перегонам в тысячи километров, сгонять от одной части Кавказа до другой через несколько республик становится легким делом!

Дербент — Избербаш — Махачкала — Кизилюрт. В районе Кизилюрта мы вдруг уткнулись в пробку. Что тут начало твориться! Оказывается, Москва — это ни о чем по части стояния в пробках и вылезаний на обочину. В Дагестане стоят круче: тут забивают машинами всё попутное направление, в забитой полосе делают вторую полосу, которую тоже забивают; забивают обочину двумя новыми полосами; забивают полностью одну из двух встречных полос и частично вторую полосу тоже... Только что встречная обочина остаётся более-менее пустая — ну, встречке же надо как-то проехать.
И это все нормально. Это все в порядке вещей. Никто не ругается. Просто все пытаются занять объемами своих автомобилей первое попавшееся пустое пространство.
— Как же хорошо, что мы в начале маршрута сразу с этой трассы ушли в горы!
— Почему?
— Потому что мы уже адаптировались к местным особенностям и сейчас весь этот ужас воспринимаем, как рабочую нормальную обстановку. А представляете, как бы нервничали, сходу в такую пробку попав?
— Точно.

В окрестностях Кизилюрта проблемой был ремонтируемый мост, где организовали реверсивное движение. Когда мы проехали мост, увидели пробку на встречной полосе — она была еще больше, чем наша. И теперь на нашей полосе стояла встречка, которая лезла в объезд пробки. А разговоры дальнобойщиков в рации были все такими же: «парни, перекройте». Только с акцентом =)

В районе Хасавюрта случилась вторая пробка. Она мало чем отличалась от первой, в ней творилась такая же вакханалия.

После Хасавюрта дорога стала свободной, но вакханалию это не отменило, она творилась там, где одновременно случались двухполосная дорога, медленная попутка-грузовик и свободная встречная полоса. В этот момент толпа автомобилей вокруг грузовика напоминала броуновское движение: часть машин подвигалась правее, часть ехала левее, из одной полосы случалось две полосы, несколько машин ехали по встречке паровозиком, и все это смотрелось веселой и прикольной толпой, но в их хаотичных движениях чувствовались какие-то скрытые и только им понятные логика и полное доверие друг другу. То есть в том случае, когда появлялась встречная машина, они все друг друга понимали и ловко разъезжались. У меня такой степени доверия не было, поэтому я обгоняла грузовики после всей этой театральной постановки, когда, собственно, оказывалась непосредственно за грузовиком.

Добрались до Чечни. Пролетели Грозный. Вот и Ингушетия. А вот и Северная Осетия. На блокпостах нас не останавливали, документы не спрашивали.
— Это потому что Витя сел за руль, — сделал вывод Егор.
В Осетию мы приехали вечером, темнело. Встали на ночевку в поле недалеко от какой-то деревни.

День 10. 18.06.17 г.
Северная Осетия — северный склон Эльбруса, Поляна Эммануэля.

Утро принесло вполне логичный вид на поле и деревню. Позавтракали, собрались, выехали. Наши навыки консервации вещей в багажнике автомобиля достигли высшего уровня профессионализма. Но иногда что-нибудь всё равно сбегало на заднее сиденье к Егору и Саше.

Погнали по Осетии. Погода радовала, вовсю светило солнце, слева на горизонте высились снежные горы. Когда мы ехали в прошлый раз этой дорогой, была ночь и горных вершин мы не видели, а оно так красиво, оказывается.

На переходе Северная Осетия — Кабардино-Балкария нас вновь остановили на постах. Сначала на выездном из Осетии.
— Добрый день, ваши документы на машину. Откуда и куда?
— Добрый, вот документы, из Дагестана на Эльбрус.
— Из гор в горы?
— Да =)
— Откройте багажник.
Я открыла багажник, мужчина туда посмотрел, увидел сплющенную кучу вещей, сумевших занять объем, сильно превышающий реальный объем багажника, обреченно вздохнул и махнул рукой — закрывайте и езжайте.

Затем нас остановили на въездном посту в Кабардино-Балкарию. Здесь к нам подошел мужчина более серьезный, с собакой. Но улыбался он всё равно до ушей.
— Добрый день, ваши документы на ваш... Ленд Крузер, — и улыбается, и улыбается, явно увидел надпись на заднем стекле. — Кстати, почему Ленд Крузер?
Вкратце рассказали ему про наши приключения. Он попросил показать багажник.
— Аааа, турииисты! — только и сказал он. — Езжайте.
В тот момент мимо пробегал другой гаишник.
— О, вы опять тут катаетесь? — удивился он. — Вы же проезжали в ту сторону.
— Ого, а вы меня помните? — обрадовалась я.
— Да, но вы, кажется, были на другой машине.
— Нет-нет, на этой. Наверное, она просто была чистой.
И мы поехали дальше. Здравствуй, Кабардино-Балкария!

Прибыли в Нальчик.

И наконец-то заехали на заправку, самый настоящий и честный Лукойл! В запасе оставалась одна канистра, и совсем чуть-чуть плескалось в баке. Миссия «по горам Дагестана на канистрах» выполнена успешно! Ну, всё, теперь проблем с топливом нет — в Кабардино-Балкарии и на нашем дальнейшем маршруте Лукойлов в избытке.
Нальчик — Баксан — Куба-Таба — свернули на Сармаково и Каменномостское. Где-то по этим краям мы ездили в прошлом году, чтобы попасть на водопад Гедмишх.
В районе Каменномостского нас остановил экипаж ДПС. Ну хоть не военные.
— Добрый день! — ну и всё такое.
Гаишник быстренько проверил документы, спросил:
— Едете на Джилы-Су?
— Да.
— Это хорошо. Надолго?
— На пару дней.
— Вещи теплые взяли?
— Конечно! Как там дорога?
— Хорошая, асфальт, только странно, что вы не через Кисловодск поехали.
— А тут совсем плохо с трассой?
— Да нет, километров 20 грунтовки, а потом выедете на асфальт. Удачи вам!
Проехали Каменномостское, асфальт вскоре действительно закончился, и начались те самые 20 километров довольно неплохой грунтовой дороги.

Мы относительно быстро мчались по ней, активно пылили, покрывая слоями кабардинской пыли слои дагестанской пыли на бортах автомобиля. Выбрались на асфальт до Джилы-Су. И помчались по нему.

Почему из всего многообразия вариантов мы выбрали именно северный склон Эльбруса? Всё просто: ребята хотели в горы повыше и туда, где снега побольше, а у меня ещё с 2009 года остался в мозгу маленький пунктик — когда-нибудь вернуться на северный склон.
Тогда, в 2009-м, я первый раз оказалась на Эльбрусе, и сразу — на севере. Мы жили на Поляне Эммануэля, мы бродили по аэродрому, мы жили на Северном Приюте на высоте 3750 метров, мы бродили сквозь снежную пургу по Скалам Ленца, и мы пытались штурмовать вершину, для большей части группы — неудачно.
Тогда я полюбила Эльбрус, и он стал моим добрым и грозным другом.

Я решила, что вернусь, именно на север. Скорее всего, в других обстоятельствах, с другими людьми, будучи сама совершенно другой, но вернусь. Тогда поездка казалась мистической и очень далекой. Сейчас мы собрались и рванули туда по принципу «о, мы же едем мимо!». Пожалуй, за 8 лет и вправду изменилось слишком многое.
Изменилось не только во мне, но и вокруг. Теперь до Джилы-Су вёл шикарный, отменный асфальт великолепного качества.
В 2009 году дорога до источников выглядела вот так. Мы тогда карабкались туда на местной «буханке», тряслись и очень боялись.

Теперь, в 2017-м, дорога стала вот такой. Мы неслись по ней с высокой скоростью на комфортном автомобиле и наслаждались мягкостью и плавностью.

Как говорится, почувствуйте разницу.

Красота стала ещё чуть более доступна...
Впрочем, несмотря на асфальт, излишне крутые серпантины и крайне крутые повороты никуда не делись. Перевалы были просто безумны, наборы и сбросы высоты были постоянными и очень большими. Я вновь стала ехать на 2-3-й передачах. Обманувшись асфальтом, в какой-то момент допустила ошибку, уронив обороты ниже 1500 на третьей, на второй, а затем и первой передаче. Кайрон, почти заглохнув, встал на горке и отказался двигаться дальше. Вот тебе и высота, крутой подъем и маленький двухлитровый дизель. Включила аварийку, переключилась на пониженный ряд, тронулась с него, пуская клубы черного дыма. Когда подъем закончился, опять перешла на прямую передачу.
Подъемы заставляли слишком хорошо чувствовать автомобиль и постоянно контролировать обороты. Спуски заставляли тормозить двигателем и беречь тормоза от перегрева.

Между перевалами дорога была само очарование.

Нам попалась пара участков, которая заставила меня быть предельно внимательной в дальнейшем. Иногда нам встречался просевший асфальт — это нормально, его было видно издали. А вот в двух местах внизу подъемов образовались поперечные асфальтовые волны, которые разглядеть издалека не представлялось возможным. Так что один раз мы хорошенько в них влетели, я долго материлась, но в итоге общую скорость сбросила и старалась не гнать. И не зря — позже попался второй такой участок. Волны совершенно неприметны и становятся видны только тогда, когда оказываешься непосредственно перед ними.

Крутые повороты иногда открывали всякие внезапности в виде, например, вертолета.

Долго ли коротко ли, а мы доехали до конца дороги и уперлись в шлагбаум перед источниками Джилы-Су. Оставили Кайрона, пошли осматриваться, что здесь к чему. Я тихонько офигевала от количества людей, от количества машин и от количества очередей, стоящих к ваннам. Слишком всех много. В 2009 году это тоже было популярное место, но всё равно тогда оно оставило более уютное ощущение, особенно после того, как мы встретили там человека, который, греясь на солнышке и иногда ходя к источникам искупаться, с интересом и удовольствием смотрел в бинокль на Скалы Ленца и рассказывал, сколько групп и в каком составе ушло на вершину.
Не люблю я толпы. Я пыталась сориентироваться на местности, но у меня этого не получилось. Рельеф, конечно, поменяться с 2009-го года никак не мог, но я в упор не узнавала этих мест.

С Егором и Витей воспользовались помощью навигатора, просмотрели возможные тропинки и нашли вероятный автомобильный перевал на Поляну Эммануэля. Я сбегала до шлагбаума и уточнила у местного, что он думает по поводу этого перевала.
— Там ездят, — подтвердил он. — Но если пойдет дождь, можно капитально встрять. Вы не сможете подняться от Поляны наверх. Сильно размывает.
Я приняла информацию к сведению, рассказала пассажирам об услышанном, мы покинули источники, поднялись по асфальту выше и нашли нужную своротку на грунт.

Где-то в начале этого отчёта я рассказывала о том, что горы определенно готовили меня к экзамену по горному вождению, каждый раз подсовывая всё более сложные участки маршрута. Кажется, экзамен наступил. Им стал перевал к Поляне Эммануэля.

Он совсем недлинный, буквально несколько километров. Но какие это километры! Здесь нужно было использовать все полученные за период Дагестана знания и умения: выбор идеальных траекторий движения, чёткое отслеживание камней под колесами, контроль переднего и заднего свесов машины, контроль пропасти сбоку, равномерное движение на пониженной передаче... Пассажиры говорили, что чувствуют, как адреналин течет по ногам. А я целиком погрузилась в дорогу и достигла, кажется, высшей степени слияния с автомобилем.

Когда мы начали путь по этому перевалу, нам тут же пришлось преодолевать подъем. А там — камень на камне, яма на яме. На мизерной скорости приходилось аккуратно нырять бампером вниз, переползать маленькими колесиками по канавам, аккуратно выныривать так, чтобы сохранить в целости задний бампер. Жесткие передние брызговики трещали и ругались, пытаясь не сломаться на очередном препятствии. Кайрон фактически ехал на защитах днища. Не цепляться ею было невозможно.

— Когда мы ехали в прошлом году в Безенги, мы воспринимали удар в защиту, как целое событие, — задумчиво сказал Витя. — Теперь, когда ударов в защиту нет, мы начинаем беспокоиться, не потеряли ли мы ее.

Преодолев первый подъем, мы встретили экипаж на Митсубиши Л200. Заприметили мы его давно — он тоже увидел нас заранее, остановился и стал ждать. Ширина дороги — ровно один автомобиль, площадок для разъезда — одна площадка на километр. Сбоку — пропасть, уклоны — мама дорогая... В общем, Л200 встал на площадку и стал ждать, пока мы проедем.

Поравнявшись с ним, открыли окна, поздоровались, поболтали. Водитель Л200 взирал на наш пузотерочный Кайрон откуда-то сверху своей 33-ей грязевой резины. Глядя на его подготовленный пикап, я стала задумываться, верной ли дорогой мы лезем. Но интерес и охватывающий драйв пересиливали... Ну, подумаешь, мы ниже и на шоссейке. Первый подъем преодолели, а там осталось-то... несколько километров...

— Как дальше дорога?
— Очень узкая. Главное — разъехаться. Это сделать сложно. Поэтому, если увидите встречный автомобиль, ищите место для разъезда сильно заранее. Лучше остановитесь за километр и пропустите, дальше площадок может просто не быть.
— Спасибо! А как по части почвы и дождя?
— Если пойдет дождь, то абзац.

Что мы тут делаем на Кайроне, а?
Интересно, а что подумал водитель Л200, увидев нас на той дорожке?
Ну а дальше случилась самая настоящая и традиционная жесть. Хорошо, что было сухо.
Это очень хороший участок дороги. Здесь штурман переставал бояться и делал фотографии снежных вершин.

Это — хай-вэй. Невероятно качественный и отличный участок.

Здесь хай-вэй немного хуже, но хотя бы нет камней.

А здесь видны горные снежные вершины, на которые я кидала взгляды, но за каждый взгляд получала нагоняй от штурмана, что, мол, хватит смотреть на горы, на дорогу лучше смотри!

Остальная часть перевала представляла собой ямы на ямах и камни на камнях. Очень важно было выбрать верную траекторию движения. В условиях узости дороги сделать это было непросто, часто приходилось говорить «ну, окей» и ползти вперед, цепляясь за земную поверхность защитами, брызговиками и, как мне иногда казалось, порогами.
Как я потом узнала, здесь ездят только местные «буханки» и путешественники на автомобилях а-ля подготовленные Л-200 и Делики.

Пассажиры жаловались на адреналин. Я уверенно катила вперед и говорила, что всё будет хорошо. Даже если пойдет дождь. Не бойтесь, я знаю, что я делаю. У нас есть эрзац-цепи вида «последняя надежда». Мы можем спустить резину. Да это четырехполосная трасса! Да что тут ехать-то?
Посмотрите лучше налево. Там такой крутой обрыв. И так красиво... Не, лучше не смотреть.

Ехала я, в основном, на пониженной передаче — лучше тяга и удобнее дозировать газ.
Встретили крутой спуск, я тут же вспомнила перевал возле Ашильты в Дагестане — пожалуй, да, все уроки были усвоены в той республике, а перевал на Поляну Эммануэля на нескольких километрах сконцентрировал все возможные препятствия. Штурман попытался запечатлеть спуск, но, вероятно, получилось не очень.

А внизу тем временем была видна Поляна. Нам надо туда спуститься. Видите много-много палаток? Это и есть она. Мы там тоже стояли в 2009 году. Там есть вагончик МЧС и баня. По крайней мере, были тогда...

Перевал пошёл на спуск, я с интересом изучала породу и состояние поверхности и периодически спрашивала у Вити, как, по его мнению, такая дорога отреагирует на дождь. По всему выходило, что никак, она останется твердой, тем более что особо крутые подъемы и спуски отсыпаны камнями. Может быть, зря нас так пугали погодой?

Поверхность дороги стала хуже ближе к низу. Вот там мы с Витей однозначно решили, что да, вот как раз здесь, в случае чего, может капитально размыть.

Цепи, спущенная резина, — это, конечно, хорошо...
— Но почему же ты сюда поехала на шоссейке? Ну АТшка хотя бы... — вздохнул Витя.
— Я уже отвечала на этот вопрос. Потому что Кайрона не должно было здесь быть.
— Давай ты поставишь АТ на будущее?
— У меня теперь слишком много планов по машине... Удаленный ЕГР и обновление прошивки — это хорошо, но, кажется, пришло время вмешиваться в его внедорожные качества.
— Передай «спасибо» Роману за прошивку. Я не знаю, как бы мы тут катались на стоковой.
Наконец-то мы спустились вниз и поехали по дороге вдоль реки в поисках брода.

Брод был найден, Витя и Егор сходили на него посмотреть, промерили его и сообщили, что без вариантов — утону сильно выше порогов и ступиц. Геройства в наши планы не входили.

Проехались вдоль реки в обратную сторону и решили здесь и вставать лагерем. Не обязательно же ходить непосредственно на Поляну, можно встать и на этом берегу реки, тем более что ровных травяных площадок тут в избытке. Да тут вся местность — одна огромная ровная травяная площадка. Тем более, как мы узнали потом, непосредственно на Поляне за установку лагеря берут деньги. Эх. Везде коммерция.

Кайрон на фоне перевала, с которого мы спустились. Да-да, эти козьи тропки — это автомобильный перевал.

Я наконец-то сполна узнала эти места. Нас встречал Эльбрус. Красивый, величественный, старый и милый друг и соратник Эльбрус. Все горные кавказские дороги ведут к нему. И теперь он не прятался от нас за облаками, он со свойственной ему серьезностью в сочетании с легкой игривостью встречал нас и приветствовал.

Ну, здравствуйте, ребята. Вот теперь — здравствуйте.

Обязательная фотофиксация любимого Кайрона на фоне любимого Эльбруса.

Вид от нашего лагеря на вершины Эльбруса. При нас, кстати, сюда приехали УАЗ-буханки, выгрузили группу туристов, которая поставила палатки возле реки.

Буханки после этого тут же развернулись и уехали. Я с интересом понаблюдала, как они будут штурмовать первый подъем на перевал. Штурмовали они по очереди: буханка разгонялась, раскручивала двигатель и на скорости забиралась наверх; когда она преодолевала первый подъем до конца, по такому же сценарию стартовала вторая. Я улыбнулась, всё-таки у меня есть перед ними небольшое преимущество, значит, есть шанс спокойно отсюда уехать: у меня дизель и максимальный крутящий момент достижим сильно раньше, на более низких оборотах, а уж если понижайку с ее 700 ньютон-метрами включить...
Так что всё нормально. Выедем.
И я продолжила любоваться Эльбрусом.

Я вернулась. Я снова, в очередной раз, вернулась. Туда, откуда начался этот долгий горный путь длиной в 8 лет.

Я люблю тебя, Эльбрус!
Я влюбилась в тебя в 2009 году и продолжаю любить до сих пор.
Я видела так много гор, но меня неизменно тянет к тебе.

Пока ставили лагерь, Егор сбегал на Поляну и попытался узнать прогноз погоды. Информации не получил, про погоду мало кто был в курсе. А смена МЧС должна была сюда заехать только 1 июля.

Мы сготовили нехитрый перекус, выпили чаю. Егор и Витя рвались ходить пешком, я решила их поддержать, а Саша остался в лагере. Закинув маленькие рюкзаки, схватив треккинговые палки, мы втроем отправились на начало стандартного маршрута восхождения на восточную вершину.

Солнце клонилось к вечеру, мы четко обозначили себе время, в которое нам надо будет развернуться и пойти обратно. Гулять по горам по темноте — идея не самая здравая.

Мы прошли по мостику через реку, обогнули Поляну Эммануэля. Я отметила, что она изменилась за эти годы: разрослась, здесь появились палатки для платного проживания, открылось несколько кафе. От Поляны ушли на козью тропку, ведущую на немецкий аэродром.

Увидели грустную табличку и загрустили. Скоро, блин, бесплатно и без шерпов здесь шаг нельзя будет сделать.

Козья тропка бежала по склону, мы шли по ней.

И через некоторое время вышли на немецкий аэродром — идеально ровное и огромное горное плато. Витя и Егор ушли разведывать тропу дальше, чтобы выяснить, по какому из склонов поднимаются альпинисты с аэродрома на Северный Приют. Времени на прогулку оставалось совсем мало, поэтому я сказала, что подожду их здесь — мне очень хотелось побыть на аэродроме. В 2009-м после возвращения с Северного Приюта мы долго по нему гуляли, греясь на солнце и болтая о том о сём. Теперь атмосфера этого места и нахлынувшая ностальгия заставили меня погрузиться в полноценную эйфорию, на смену которой постепенно пришло чувство полного покоя.

Сначала я бегала по плато, восхищалась цветочками и камушками, а потом дошла до огромных валунов сбоку аэродрома, сидела там и любовалась, растворившись в тягучем мгновении.

Здесь нет течения времени и нет суеты. Здесь есть только вечный пейзаж, замерший в пространстве.

Это место, где остановилось время. Это место за границами привычного мира.
Это место, где ты становишься наблюдателем жизни, сливаясь с горами и становясь частью этого неподвижного пейзажа.

А над аэродромом и горными склонами привычно высился Эльбрус, одетый в шапочки легких облаков.

Витя и Егор вскоре вернулись, рассказали о возможных вариантах подъема. Витя спросил, где мы поднимались в 2009-м, я окинула взглядом склоны и указала возможное направление.

С аэродрома мы спустились той же козьей тропкой на Поляну Эммануэля, обошли ее, перешли по мостику и как раз к темноте вернулись в свой лагерь. Выпили чаю и легли спать.

День 11. 19.06.17 г.
Поляна Эммануэля — Терскол.

Наше утро началось очень рано — мы подорвались чуть ли не с восходом солнца, которое, правда, пряталось за низкими тучами. Утро вообще принесло не очень приятную погоду. Вершины Эльбруса целиком скрылись за облаками. Что ж, повезло хотя бы со вчерашним вечером, и то неплохо.

Решили, что прогуляемся наверх, докуда дойдем.
Вновь вчерашним маршрутом прошли по мостику, собранному из палок и другого материала, случайно подвернувшегося под руку.

Вид непосредственно с Поляны Эммануэля на наш лагерь, Кайрона и перевал.

Пересекли Поляну, вышли на тропку по склону.

Внизу бурлила речка.

На самом деле, по этой тропке хорошо ходить, когда там сухо. А вот если пройдет дождь, становится скользко, появляется вполне реальная угроза навернуться и улететь.

Тропка всё время идёт круто вверх, изредка выполаживаясь.

Вышли на аэродром, пересекли его. Перед нами взмывал вверх склон. На фото видны две четкие тропы по склону наверх. Одна идет «в лоб», вторая — кривой петлей. Вот по ним нам и предстояло подняться.

Стали подниматься. Сверху открылся шикарный цельный вид на всё пространство аэродрома.

Кстати, внизу на аэродроме мы пересекали небольшой ручей, который затем вился справа от нас, пока мы поднимались. Чему мы вновь поразились — чистоте воды. Я вспомнила Дагестан и поняла ещё одно отличие Приэльбрусья — здесь реально чище и прозрачнее вода. Не знаю, с чем это связано. Может быть, отличия горных пород и имеющихся в них металлов?
Мы поднялись наверх и вышли на уютную и тихую полянку, зажатую между холмов. Отличное место для промежуточного лагеря! Ветра здесь нет, а площадка ровная.
Нам же идти дальше, выше, на вот эти снежные склоны.

Погода уверенно портилась. Просвета на небе не было видать. Висели низкие и плотные облака. Мы встретили двух альпинистов, женщину и мужчину, спускавшихся сверху с туристическими огромными рюкзаками — ага, явно с восхождения. Спросили, как там, на Северном Приюте, на высоте почти 4 километра? Ответ был однозначен — полный абзац. Туман, снег, ветер. Они просидели там почти неделю в ожидании «окна» для восхождения — не дождались, время закончилось, они пошли вниз. Женщина выглядела измученной и усталой, мужчина держался бодрее. Я отлично поняла их состояние — не удержусь, покажу фотографию 2009-го года, чтобы поняли и вы. Это — легкая непогода на северном склоне Эльбруса, которая атаковала нас 8 лет назад. Видимо, в настоящий момент наверху творилось то же самое.

Поднялись на склон. Всё чаще тропа шла по снегу.

Здесь началась морена, и нам пришлось карабкаться то по камням, то по сыпухе, то по хорошо протоптанной тропинке. Ну как — хорошо протоптанной. Когда из-под ног ничего не сыпется — это действительно хорошо протоптано.

Поднялись ещё выше. Пейзажи стали перемежаться. Вот — слегка размоченная моросью тропка, камушки, травка.

Здесь же — камушки и снег. Если присмотреться, на фотографии можно увидеть Егора.

Мы дошли до симпатичных каменных изваяний — не их ли здесь называют «грибами»?

Спрятались под один из «грибов».

Погода становилась хуже и хуже. Надвигающийся туман постепенно снижал видимость. Просветов тоже не предполагалось. Мы смотрели выше, туда, куда думали пойти, и не видели в этом большого смысла. Там туманная пелена стояла плотнее, чем здесь. Дождевая морось постепенно превратилась в снег.

А мелкий снег постепенно превратился в снежные хлопья, которые за несколько минут покрыли окружающий пейзаж белым покрывалом. Да уж, это горы: только что тут была вполне осенняя панорама с разноцветными камнями и желтой травой — щелк! — картинку сменили на полностью зимний вид. Снег покрывал толстым слоем землю, камни, траву и не таял.

Высота по GPS — около 3200-3300 метров. Поляна Эммануэля находится на 2500.

Выпили чай из термоса, скушали по «Сникерсу» — эти шоколадные батончики в таких условиях приобретают какой-то особенный вкус, становятся намного вкуснее, чем если их есть без физической нагрузки в теплых домашних условиях. Посидели под каменным грибом, наблюдая за тем, как горы по своему видению перерисовывают окружающие пейзажи, как будто они взяли кисть, окунули в белую краску и давай мазюкать по всей поверхности.
— Интересно, а что там сейчас творится внизу?
— Дождь, наверное.
— А как мы будем выезжать?
— Не переживайте, я знаю, что делать.

Моя вера в способности Кайрона, конечно, иногда обескураживает и меня же саму.
С этой точки решили идти вниз: наверху в полной мгле всё равно ничего не увидим, а если дорожку на перевал окончательно развезет усиливающимся дождем, мы можем встрять здесь на ближайшие несколько дней.
Тропинка вниз превратилась в снежный переход.

Снег продолжал падать огромными хлопьями.

Мы спустились с морены, пересекли уютную полянку в обратную сторону. Лишь когда мы вышли на тропинку-спуск к аэродрому, снег наконец-то закончился. Но погода так и не распогодилась: с неба капала едва заметная морось, облака придавливались к земле.
Над аэродромом стелился мистический туман и придавал здешним пейзажам таинственность.

Атмосфера аэродрома продолжала притягивать к себе. Очень не хотелось отсюда уходить...

Тропинку от аэродрома до Поляны Эммануэля слегка размыло, но не критично. Мы стали часто встречать поднимающиеся наверх группы альпинистов. Здоровались, перекидывались несколькими фразами. Они спрашивали, как там, наверху. Приходилось отвечать, что довольно хреново, снежно и облачно. Кто-то поделился с нами информацией, что такую погоду обещают здесь на ближайшие дней пять.
Вернулись в лагерь. Здесь облака держались повыше, создавая хоть какое-то ощущение пространства вокруг.
В траве прятались суслики.

Они были настолько непугливыми, что к некоторым удалось подобраться довольно близко для их фотофиксации.

На перевал, тем временем, опустились облака.

Мелкий противный дождь то начинался, то прекращался. Было понятно, что нам пора отсюда уезжать. А времени было совсем мало — около 10 или 11 часов утра. Хорошо прогулялись, только мало.

Саша, кстати, с нами до каменных грибов не ходил, он дошёл только до аэродрома и отправился назад, ждал нас в лагере. Рассказал забавный диалог, невольным слушателем которого стал.

Он дремал в палатке, как вдруг услышал голоса двух мужчин, которые, видимо, проходили мимо.
— Это что?
— Это Ссанг Йонг Кайрон.
— Кайрон?! Здесь?!
— Ну, по ходу, да.
— Как... Каааак?! Как, черт возьми, он сюда заехал?! С таким дорожным просветом?! И... и... и на шоссейной резине!
Мужчины поцокали языками, удивляясь и восхищаясь, а затем удалились.

Услышав этот рассказ, я поняла, что сегодня получила ещё и высшую похвалу своему мастерству вождения. Пожалуй, эта поездка стала даже слишком обильной на высшие похвалы — в Дагестане мне сказали самый настоящий «Вах!», а здесь искренне удивились, что сюда забрался автомобиль, якобы для таких подвигов не приспособленный.

На самом деле, подобный диалог Саша слышал и вчера, пока мы гуляли вечером по аэродрому. Саша же с нами не ходил, так же отлеживался в палатке. И кто-то так же, проходя мимо, удивился тому, что здесь стоит Кайрон. Может быть, это были местные буханководы? А уж они сполна понимают сложность здешнего перевала.

Эльбрус так и не вылез из облаков. Мы оценили масштабы портящейся погоды и стали сворачивать лагерь. Дождевая морось усиливалась.

В машину загрузились я и Саша, Витя с Егором пошли пешком. Нам надо было преодолеть самый дурацкий участок подъема — первый взлет на перевал. Отсутствием двух пассажиров в салоне мы попытались немного разгрузить и без того загруженный по самый потолок автомобиль.

Впрочем, в итоге, я не почувствовала какой-то особенной сложности на этом подъеме. Разгон брать не стала. Включила то ли первую, то ли вторую пониженную передачу и спокойно, внатяжечку, примерно на 2000-2500 оборотах аккуратно заползла наверх. Саша в очередной раз вслух произнёс свои мысли о том, не задуматься ли ему о смене своего бензинового автомобиля на дизельный.

Подождали Витю с Егором. На фото видно дорогу, убегающую вперед, на самом деле, на нее нельзя попасть — там провал земной коры. Спускались и поднимались мы по своротке, которая на фото уходит влево.

Вот по этой, где идет Витя.

Когда весь экипаж собрался, мы двинулись на перевал, который превратился в окончательный, итоговый и самый полный экзамен по умениям горного вождения — ко всем вчерашним прелестям на него опустилось облако, из-за чего резко упала видимость. Опасаясь, как бы кто не полетел на нас из-за поворота (хотя как там можно лететь? Но мало ли, есть же анекдот про джиперов, столкнувшихся лоб в лоб на извилистой лесной дорожке - каждый джипер летел по ней и думал, что он там совершенно один), мы периодически бибикали, чтобы сообщить вероятному участнику движения, что он тут не один. Впрочем, авантюристов вроде нас не нашлось, и мы так никого и не встретили.

И снова — камни, неровности рельефа, кривость земной поверхности. Где-то там же я наконец-то доконала левый брызговик, который устал, решил уйти и треснул. Кое-где на склонах лежал снег. На дороге образовались лужи. Один раз я неверно выбрала траекторию, Кайрон пополз по камням и ямам и в какой-то момент завис, отказавшись двигаться вперед. Я немного пожала на газ — ни в какую, внатяжка не помогала. Высунулась в окно, посмотрела — баааа, да у нас диагональное вывешивание! Благо, что автомобиль не истуканом встал, как это у меня обычно бывало в таких случаях на УАЗе — повезло или передняя независимая подвеска сыграла свою роль? Откатилась назад и взяла другую траекторию — проехала.

А над дорогой продолжал стоять туман.

В какой-то момент внизу рассеялись облака, и я увидела асфальтовые петли дороги на Джилы-Су. Ура, нам осталось недолго. Мы скоро выберемся. Обязательно выберемся, а иначе быть не может.

Пассажиры, наверное, уже не так боялись, как вчера, а мне так вообще было почти нормально. Почти. Самое главное, что меня сильно радовало, — это то, что автомобильную тропинку не развезло, как на Шалбуздаге в Дагестане, поэтому такие участки преодолевались с меньшим адреналином и большей безопасностью.

Ближе к асфальту дорога стала широченной, а пропасть справа — пологой и не такой страшной.

Теперь по неровностям земной поверхности пришлось катиться вниз. Я спасала передний и задний бампера, как могла, и у меня это вполне получилось!

Но ближе к асфальту я всё-таки допустила ошибку. Может быть, на радостях, а, может быть, я допустила её ещё при выезде из Москвы, потому что Кайрон оказался здесь на шоссейной резине. Благо, что в тот момент сбоку закончились обрывы и поверхность была более-менее ровной, улетать было некуда! Ну, почти некуда. По крайней мере, на таких склонах был шанс сохранить себя и автомобиль. На очередном спуске грязь окончательно забила протектор на шинах, Кайрон превратился в неуклюжего лыжника и благополучно уехал в канаву вбок.

Опять же — благо, что ехали вниз. Вылезти из канавы не составило большой трудности: пассажиры вышли из машины для облегчения веса, штурман просмотрел возможный вариант траектории, Саша подстраховал Кайрона, чтобы он ещё больше не скатился вбок в более глубокую колею, я дала нужное количество газа. В общем, экипаж сработал полностью слаженно. В итоге, Кайрон скатился ниже и выехал из грязевой колеи на ровную поверхность.
Защита картера двигателя из ржаво-серой превратилась в однородно-коричневую.

Добравшись до асфальта, мы вновь испытали невероятный прилив радости от того, что всё закончилось благополучно. Что все живы, в том числе автомобиль, что все здоровы и готовы к новым приключениям. Хотя приключений, наверное, достаточно. Ведь от приключений тоже устают, правда?

Нам захотелось какого-нибудь горного уюта и спокойствия. Чтобы без адреналина, без сильных впечатлений, чтобы иметь возможность тихонечко впитать в себя горную красоту и немного утихомирить бушующие чувства, которыми были наполнены все наши предыдущие дни. И мы снова придумали, как решить эту задачку, — мы решили поехать в Терскол. В знакомый нам Терскол, который мы изучили вдоль и поперек в прошлом году. Да и вдруг с погодой повезет, Саше Эльбрус с подъемников покажем?

Мы выехали на асфальт, полетели по горным серпантинам. Я помнила про асфальтовые волны в двух местах дороги и не гнала. Я помнила про режим работы двигателя — и взлетала в подъемы, четко выдерживая нужные обороты. Мы вновь наслаждались асфальтом. Только после поездок по грунтовкам и бездорожью асфальт начинаешь любить особенно сильно.

Ехать решили через Кисловодск — крюк, конечно, зато новую дорогу разведаем. Да и не хотелось больше на грунтовки...
Асфальтовая дорога от Джилы-Су была прекрасной почти до самого Кисловодска, но перед ним выдала невообразимый аккорд отчаянного уныния: асфальт стал перемежаться с кусками грунта, ямы разбросались по всей ширине дороги так, что объезжать их пришлось с трудом — да как объезжать, пять объедешь, в шестую по-любому влетишь.
— И почему гаишник нас спрашивал, чего мы через Кисловодск не поехали? — поделился мыслями Саша.
— Не знаю. Та грунтовка реально лучше, хоть и трясет, но хотя бы подвеску не пробивает. Я не думала, что перед Кисловодском такой тихий ужас будет твориться!
— Да, это очень неожиданно.
Добрались до Кисловодска и оттуда полетели знакомой дорогой через Ессентуки, Пятигорск, Залукокоаже на Баксан, в районе которого ушли направо на дорогу в Терскол.
— Главное, на тех же вояк опять не наткнуться.
— А что такого?
— Точно спросят, чего мы катаемся туда-сюда. Не поверят, что просто туристы.
— А то, что ненормальные, — поверят?

По знакомой дороге мы проехали Заюково, Былым, Тырныауз, Верхний Баксан. Прибыли в посёлок Эльбрус и заехали в кафе Ирик-чат, которое постоянно посещали в прошлом году. Поужинав и зайдя в соседний магазин за ящиком напитка «Тархун», полетели дальше в Терскол. По пути заглянули на поляну Чегет, где на ночь сворачивался местный рынок. Но кто-то там ещё был, поэтому мы с радостью атаковали несколько палаток и продавцов с целью покупки травяного чая, варенья, шерстяных поделок и других классных штук.
Закупленные вещи отказались лезть в багажник и уверенно отвоевали территорию Саши и Егора, которым пришлось как-то размещаться среди них. На фото на коврике лежит кусок пемзы, да. Не спрашивайте, это, может быть, тоже сувенир.

Ну а после рынка мы наконец-то докатились до поляны Азау у подножия Эльбруса и поселились в знакомую гостиницу «Логово» — в нем мы жили в прошлом году. Очень надеялись увидеть хозяйку, но дежурный сказал, что она уехала, вернется только к сезону, это в июле-августе. Ну, что поделать. Заселились и оказались в домике совершенно одни — не сезонный всё-таки месяц июнь.

На улице шёл дождь, стоял непроглядный туман. В таких погодных условиях домик «Логова» казался наиуютнейшим местом во вселенной. Мы спустились на кухню, включили светильники на стенах, пили местный травяной чай и смотрели фотографии. Здесь было сухо, тепло и приятно, на полочке стояли фотографии людей с автомобилем Ленд Ровер — фото с той самой истории, когда отчаянные безумцы затащили колесную технику на вершину. На фото были подписи — интересно, как «Логово» связано с той историей? Эх, хозяйки нету, и не спросить.

За окном барабанила морось, окутывающая весь мир. Объемное и бесконечное покрывало холодного и мокрого тумана ложилось на землю, захватывая всё вокруг — горы, дома, склоны, подъемник.

Очередной день в горах закончился. Пора спать.

День 12. 20.06.17 г.
Терскол — Элиста.

Утром погода лучше не стала. Туман рассеялся совсем немного, продолжая висеть над землей чуть менее плотной пеленой. Облака висели всё так же низко, закрывая от нас склоны и вершины. Решили, что в такую погоду смысла идти на подъемники нету.
Собрались, упаковались и двинулись вниз по дороге из Терскола — мы взяли курс домой.
Ещё раз заглянули на поляну Чегет на рынок, чтобы попасть в те палатки, которые были закрыты вчера. Докупили всякие штуки и вкусняшки. И покатились на равнину.
Привычные названия населенных пунктов теперь шли в обратную сторону: Нейтрино, Верхний Баксан, Тырныауз, Былым, Заюково. По мере сброса высоты улучшалась погода, облака оставались выше, туман рассеивался, а вскоре и вовсе вышло солнце, и открылось голубое небо.

Впрочем, некоторые облака продолжали застревать в горных вершинах и висеть ниже своих товарищей.

Пейзажи становились ровнее, глаже. Уходили в горизонт изломы горных стен. Мы возвращались на равнину, начиная скучать по горам по мере удаления от них...
Где-то там, на равнинах, обнаружили пасеку и решили заехать — дагестанским медом запаслись, надо ещё кабардинским, уж очень он пришёлся нам по вкусу — покупали в прошлом году. Пасечник оказался дружелюбным и приветливым — а здесь бывает иначе? Спросили, а не холодно ли пчелам, а то мы куда ни приедем — везде меда нет.
— У меня есть, — улыбнулся пасечник. — Я специально сейчас на равнине стою, это одни из первых сборов меда. Полевой мед. Позже поднимусь выше и перееду в горы, там будет горный.
— А куда именно?
— В район Безенги.
— Безенги! Знаем, знаем, были там в прошлом году. Там обалденный мед! Эх, жаль, в этом году горного ещё нету.
— Рановато вы приехали. Приезжайте в августе, ближе к осени... Давайте я вам номер телефона оставлю.

Но мед всё равно у него купили, он прямо при нас разливал его в банки из огромной бадьи. Рассказывал рассказы, рассказывал про сбор меда и пчел, порывался напоить нас чаем. Очень тепло попрощался и приглашал приезжать ещё.

Мы поехали дальше, дорога стала ровной-ровной. До свидания, крутые повороты, до свидания, горные серпантины. Не прощайте, а именно до свидания. Чем больше я бываю на Кавказе, тем отчетливее понимаю, что снова и снова буду сюда возвращаться.

Обратный маршрут мы решили построить таким же, как в прошлом году, — не тащиться уныло по М-4, созерцая те же пейзажи, что и в начале путешествия, а поехать кривыми дорожками через Элисту.

В Баксане свернули налево, вновь проехали через Залукокоаже.
— По этому участку мы едем в четвертый раз за нашу короткую поездку.
— Нас там еще никто не преследует из-за наших странных маневров?
Нет, никто нас не преследовал. Гаишники вообще потеряли к нам всякий интерес. Даже стало немного грустно — в Дагестане каждый пост и каждая застава были нашими, а тут до нас никому нет никакого дела. Ну и ладно. Будем сами по себе ехать.

Перед Пятигорском ушли на Георгиевск, оттуда — на Буденновск, от него — на Арзгир. Температура воздуха за бортом уверенно ползла вверх, но рекордных 37 градусов, как в прошлом году, не достигала, оставаясь на каких-то жалких +20 с чем-то. Витя заявил, что нам нужна черешня и, соответственно, бабушка на дороге, её продающая. Но бабушек не было. А ту единственную, которая всё-таки нашлась, я пролетела слишком быстро, за что, в итоге, получила бурчание от Вити аж до самого до Волгограда.

Вскоре началась Калмыкия, мы вспоминали, как ехали тут в прошлом году. На этот раз жара не успела напасть на природу, а потому окружающие виды были более живописными и живыми, степь играла не выжженно-желтым цветом, а полноценным зелено-желтым, к нему примешивались всякие красные и голубые цветы. Оказывается, степь тоже бывает очень разной. Кажется, в прошлом году мы её недооценили.

Стала лучше и дорога на Элисту. В прошлом году это был ралли-рейд среди ям, дополняющийся асфальтовыми волнами, на которых автомобиль начинал подпрыгивать и стремиться взлететь. В этом году ямы залатали. С асфальтовыми волнами ничего не сделали, автомобиль продолжал периодически пытаться оторваться от земли, но это нисколечко не смущало и отлично регулировалось правильным выбором скорости. А вот залатанные ямы сильно порадовали.
Вскоре свернули на Элисту.

Мы приехали в этот город в адекватное время — днем. Это значит, что мы успевали посетить центральный хурул. В прошлом году нам удалось его увидеть лишь в темноте, поздно вечером и, естественно, внутрь мы не попали. А теперь, кажется, попадем!
Возле хурула нашли полупустую парковку, оставили машину. Вход на территорию был открыт — ура! Отправились приобщаться к иной культуре и расширять свои знания.
Итак, центральный храм республики Калмыкия — Золотая Обитель Будды Шакьямуни.

Вход на территорию, вид изнутри. Над входом висит буддийская мантра — «Ом мани падме хум».

При входе на территорию хурула висит небольшой список правил, как себя здесь можно вести, а как — нельзя. Всё очень просто и не требует от туристов каких-то сверхневероятностей: обходить храм можно только по часовой стрелке, в алтарную часть заходить только верующим, соблюдать тишину, отключать звук на телефонах, не курить, не сорить и т.д.

Как и указано в правилах, отправились обходить храм по часовой стрелке. По всей длине дорожки стояли скульптуры — всего их 17, это великие Учителя Наланды (буддийский университет, основанный во 2-м веке до нашей эры).

Вид на хурул вблизи.

Возле лестницы находится фонтан со скульптурой божества богатства — Куберы. Вообще, на всей территории храма и на самом храме сделано очень много разных элементов и мелочей, которые сходу незаметны для непросвещенного человека, а незаметны, потому что непонятны. Вживую храм кажется гармоничным, но не простым — огромное количество тех или иных элементов бросается в глаза. Потом, когда начинаешь пересматривать фотографии и искать информацию, а что обозначает тот или иной элемент, многое становится понятней — ага, вот это здесь сделано не ради внешнего вида, а обозначает то-то и то-то. Например, колесо над входом — это колесо Учения, восемь спиц в нем — это восьмеричный путь к просветлению, лани по бокам — это первые существа, которые стали слушать первую проповедь Будды.

Элементы на фасаде тоже сделаны не просто так, в каждом круге заключен символ: золотые рыбы, лотос, сосуд и т.д. Каждый из них что-то обозначает, например, бесконечный узел счастья — геометрическая фигура, говорящая о переменчивости характера бытия.

Вокруг храма идут две дорожки, как бы первый и второй уровни. Вдоль первой стоят скульптуры. А это — вторая, она выше, здесь стоят молельные барабаны, которые называются «кюрде» и внутри которых находятся свитки с мантрами. Это «малые» барабаны. На первом уровне такие же, но большие и одиночные. Они расположены с нескольких сторон храма.

Это статуя сансарического божества — Цаган Аавы (Белый старец).

Прогулявшись вокруг по обоим уровням, мы зашли внутрь храма. Здесь повторно висели правила посещения: необходимо было снять обувь и головные уборы, выключить телефоны, а мне, женщине, потребовалось надеть длинную юбку — корзина с ними стоит специально для туристов вроде нас, а юбка надевается прямо поверх штанов — по сути, это кусок ткани, оборачиваемый вокруг бедер. Фотографировать внутри запрещено, поэтому, к сожалению, без фотографий внутреннего убранства.

Посетить хурул однозначно стоит, хотя бы ради расширения кругозора. Внутри играла музыка, пахло благовониями, стояла огромная статуя Будды. Как оказалось, храм состоит из нескольких уровней, но проход наверх был закрыт, поэтому мы побывали только в молельном зале — он считается вторым уровнем. Внутри так же много разных элементов — каждый что-то означает. Оформление мне показалось величественным, но не роскошным, не бросающимся в глаза кричащими цветами, в нем не было излишеств — всего много, но всё строго по заложенному смыслу. Конечно, внутри было спокойно и умиротворенно.

Вскоре мы покинули храм и вернулись к автомобилю. Заехали на местный рынок за черешней, не нашли, Витя опять на меня побурчал на тему того, что я летаю слишком быстро и пролетаю нужных бабушек, за это я посадила его за руль и долго возмущалась его неумению верно переключать передачи. Примерно тогда же я нагуглила в периодически возникающем интернете тему «женщины в разных религиях» и стала зачитывать ребятам выдержки, пока не дошла до даосизма, где всё оказалось намного веселее, чем я думала до этого.

От Элисты мы уехали в степь.

День клонился к вечеру, мы нашли своротку в поле (там везде своротки и везде поля) и поставили лагерь посреди степи. Вот где-то здесь.

Палатки во время их установки приходилось якорить пятилитровыми бутылками воды, иначе они пытались улететь. Вообще, улететь пыталось всё — стол, стулья, посуда, тенты, топливо, заливаемое из оставшейся канистры, которую мы наконец-то решили использовать. Двери Кайрона тоже пытались улететь. И я пыталась. Впрочем, до якорения куском пемзы, который катался у нас в салоне, не дошло.

Кажется, это была единственная ночевка, во время которой мы растянули все оттяжки палатки. Егор спрашивал, зачем это нужно, но я ответила, что лучше перестраховаться, чем проснуться под звездным небом. Мы хорошо помнили, как ночевали в степи в прошлом году — палатки тогда реально пытались отправиться в космос.

На удивление, к ночи ветер поутих. Иногда он вновь налетал, трепал тент, проверял возможности земного притяжения. Но, в целом, спалось тихо и спокойно — может быть, нам реально помогли оттяжки. И пятилитровая бутылка в качестве якоря.

День 13. 21.06.17 г.
Элиста — Волгоград — дом.

Что принесло утро в этот день? Солнце, степь, небо, живописные пейзажи. И понимание, что сегодня, если всё пойдет по плану и не будет форс-мажоров, мы окажемся дома и наше путешествие закончится. Такое короткое, но такое длинное и бесконечное путешествие. В таких поездках день равен минимум неделе, потому что вечером часто не можешь вспомнить, что было утром, так много остаётся впечатлений.

Свернули спальники, свернули палатки, собрали лагерь, привычно и легко загрузили вещи в Кайрона, покрытого несколькими десятками слоев пыли, которые смылись несколькими десятками дождей.

Утренняя июньская степь под солнцем — яркий и многоцветный пейзаж. Пока солнце не успело выжечь траву и цветы, здесь очень разнообразно.

Недалеко от нашего лагеря паслись лошади. Откуда-то прибежали за ночь.

С окрестностей Элисты единственной возможной дорогой уехали в Волгоград, который традиционно встретил сначала болотом, потом заводами, а потом — жутким асфальтом и ямами. Дороги в Волгограде за год ничуть не изменились.

Машин было много, пробок — мало, а разметка отсутствовала вообще. Температура на улице уверенно остановилась в районе +29 градусов — впервые в этом году я попала в самое настоящее лето: солнце жарило, в салоне пришлось включить кондиционер, девушки ходили по городу в платьях, а мужчины — в шортах. У нас в Москве и области в этом году июньская летняя погода не ахти, всё время холодно и дождь. В Волгограде, видимо, таких проблем не знают. Я ужасно обрадовалась настоящему теплу — хоть где-то есть лето и можно наконец-то хорошенько прогреться!

Мы традиционно заехали к Родине-матери и прошлись по всему мемориальному комплексу. Заодно попали на смену караула. Подробно описывать мемориал не буду — я про него уже рассказывала в своем отчете про прошлогоднюю поездку на Эльбрус.

В машине, пока нас не было, случился парник, а на парковку, где мы встали, приехала какая-то дорожная техника и то ли начала что-то рыть, то ли устанавливать знаки «парковка запрещена». От мемориального комплекса проехались на местный рынок, который так же заприметили ещё в прошлом году. Своих любимых и вкусных орешков я тут не нашла, зато Витя дорвался до обалденной черешни, в связи с чем мы перестали друг друга подкалывать по теме бабушек, мимо которых я слишком быстро пролетаю.
И дальше мы просто ехали домой.

Волгоград — Борисоглебск — Тамбов. Погода за окном постоянно менялась: то жара и солнце, то дождь, то ураган. Да-да, внезапный и сильный ветер на нас тоже нападал. На пару с тяжелыми и грозными тучами.

А иногда погода радовала высоким голубым небом и белыми пушистыми облаками, бегущими по нему.

Тамбов — Мичуринск — Михайлов — Ступино — Москва.

В Москву мы влетали поздно вечером, по темноте. Зато без пробок. Сначала высадили Сашу, потом Егора. А потом полетели в родное Подмосковье.
Дома я была ночью. Удивительно. Буквально вчера мы были на Эльбрусе, буквально сегодня — в Волгограде. А сейчас я уже дома. Чем больше путешествуешь, тем меньше кажутся расстояния... Оказывается, Кавказ — он совсем рядом, горы — близко. Надо просто решиться и позволить себе променять суету на красоту.

Итоги
1. Финансы.
Поездка получилась крайне бюджетной. Мы ни в чем себе не отказывали и особо себя не ограничивали. И всё равно не сумели потратить слишком много =)
Всего автомобиль прошёл 6000 километров. На солярку было потрачено 19893 руб., это 5 тыс. руб. на человека. Тут, конечно, сыграло роль то, что поехали, в итоге, на Кайроне, он более экономичный, нежели Крузак. По горам Дагестана, к сожалению, точный расход топлива мы прикинуть не смогли, т.к. неизвестно, сколько литров было залито в каждую канистру — в какие-то влезло больше, в какие-то, вероятно, меньше. Всего было сожжено чуть больше 500 литров солярки, это говорит о примерном среднем расходе 8-9 литров на 100 км.
На еду, закупаемую в магазинах, было потрачено суммарно 14939 руб., на кафешки — 7761 руб., на проживание — 8400 руб., на остальные вещи вроде платных дорог, билетов в крепость и т.д. — 1350 руб.
Итого бюджет поездки по горам с большим количеством ночевок в палатках на 4 человек на дизельном Кайроне составил 52343 руб., это, получается, 13085 руб. с человека. При этом, говорю, мы себя не ужимали и не пытались где-то экономить или в чем-то себе отказывать. Единственное, в подсчет не включаю покупку всяких сувениров, меда, чая и т.д., поскольку эти вещи к основным расходам не относятся, и на них можно потратить как 500, так и 5000 рублей.
По штрафам — в дальнейшем мне пришел только один штраф за превышение скорости из Ставрополья, оплатила его со скидкой, получилось 250 руб.
В общем, в таких поездках, как всегда, подготовка к путешествию и последующее ТО автомобиля после него получаются суммарно дороже, чем само путешествие =)

2. Автомобили.
Что касаемо Крузака, то месяц спустя после возвращения из поездки мы отчетливо поняли, что приняли верное решение. Весь месяц ушёл на то, чтобы привести систему охлаждения Тойоты в чувство. Система была промыта, были поменяны термостат, помпа, гидромуфта, радиатор, перенастроены параметры впрыска ТНВД, выкинут радиатор кондиционера. Только после всех этих манипуляций машина перестала греться.
Что касаемо Кайрона, то я в очередной раз убеждаюсь в том, что Кай, с умом подготовленный и вылеченный от детских болячек заранее, становится прекрасным и надежным автомобилем для путешествий в самые неожиданные и далекие уголки нашей страны. В этот раз он пережил поездку по горам, несметное количество перевалов, длительные асфальтовые перегоны, извилистые грунтовки — и всё это даже без стандартного планового ТО перед выездом... Да, он потихоньку подвергается доработкам, за прошедшие полгода из него был выкинут ЕГР и обновлена прошивка двигателя (детские болячки были вылечены давным-давно). Пожалуй, я люблю этот автомобиль. Для меня он лучший и самый любимый, потому что он увозит из дома, чтобы затем так же привезти обратно домой.
Сильно позже возвращения из Дагестана я съездила в сервис, чтобы Кайрона капитально осмотрели со всех сторон и проверили, что у него отвалилось после поездки. Оказалось, что все агрегаты на месте, шаровые живы, ничего не люфтит, не болтается, даже тормозные колодки продолжают жить. Единственная потеря — левый брызговик. О Дагестане напомнила лишь защита КПП и РК, на которой я высмотрела вмятину (в том месте, где расположилась царапина до металла). А, и ещё передние нижние рычаги подвески, сверкающие свежими царапинами. И всё. Автомобиль выдержал достойно!

3. Маршрут.
На самом деле, наш маршрут был примерным. Мы не расписывали точки с точными датами и временем. Большую часть достопримечательностей мы нашли в процессе путешествия: по навигатору, в интернете, при общении с местными. Пожалуй, такой вариант путешествия мне нравится всё больше и больше. Ты не привязываешься к жесткому графику, не гонишь ночами, лишь бы всё успеть. Ты просто едешь, наслаждаешься и отдыхаешь. Потому что дорога — это тоже отдых и путешествие. Да и многие спонтанные вещи оставляют впечатлений не меньше, чем строго задуманные точки, а временами даже больше. Нам не был рад Шалбуздаг? Ничего, зато нас снова принял Эльбрус...

4. Отношение людей.
Перед поездкой нас часто спрашивали — что делать в Дагестане, что вообще смотреть в Дагестане, не страшно ли вам? Нет, не страшно. Местные жители оказались все, как на подбор, дружелюбными и приветливыми людьми. Да, у нас было ощущение, что за нами и каждым нашим шагом постоянно следят, да, мы понимаем, что периодически в Дагестане в том или ином районе объявляют режим КТО, да, там не просто так расположено такое количество блокпостов, на которых сидят военные с автоматами. Но мы не нарывались, не лезли на рожон, не бродили там, где нельзя. А местные жители ни разу не выказали нам враждебности, наоборот, они нас с любопытством расспрашивали, предлагали помощь, подсказывали и относились очень-очень дружелюбно и гостеприимно. А что касаемо того, а что же смотреть в Дагестане, в республике, где нет никакой, упаси боже, «клиентоориентированности»? Ну, если вам нужны отели с десятками звезд, шведские столы, экскурсионные автобусы и клиентоориентированный сервис, то, наверное, да, вам нечего делать и нечего смотреть в Дагестане, он вам не понравится, и вы вернетесь домой разочарованными, ещё и ужасы будете всякие рассказывать. А вот если вы едете за горной красотой, если у вас есть желание лучше узнать менталитет необычной республики, то — добро пожаловать. Там есть что посмотреть, там есть, чем заняться. Там катаются по горным серпантинам и перевалам и впитывают, впитывают, впитывают безостановочно фантастическую горную красоту... Просто эта красота недостижима при помощи туроператоров и пятизвездочных отелей. Она достижима только в том случае, если сердце и душа открыты не только для познания прекрасного, но и для преодоления трудностей...