Новый год с соком в одноразовых стаканчиках: из Владивостока в Челябинск по зимнику на Королле (25.12.2000 г.- 02.01.2001 г.)

По-моему, это сказала модам Коко: «Там, где кончаются деньги, начинается стиль». Немного перефразировав гениальную женщину, можно сказать: «Там, где кончаются деньги, но все еще есть желание, начинается русский экстрим». Полный самоход без платформ и сеток из Владивостока в Европу – это русский экстрим, даже если за рулем и татарин.

20 декабря, среда, половина двенадцатого дня во Владивостоке. Прибыли. С вокзала сразу же на заветный «Зеленый угол». После экскурсии по огромнейшей выставке с правом покупки достижений японского автомобилестроения пылу поубавилось. Видимо, занял маловато. Как в любом большом городе, так и здесь, на восточной окраине нашей уже объятой мной Родины, есть два основных способа приобретения машины: рынок и объявления во всевозможных газетах.

Интересно все-таки устроен человек: продает свою езженную-переезженную и покупает следующую бэушную машину, то есть избавляется от своих проблем и приобретает чужие, но так уж устроен человек, особенно мы, мужчины, нас никогда не устраивает свое.

Сняли номер в гостинице, купили газеты, и вечером начинаем терзать телефон. К половине двенадцатого ночи у нас 15 вариантов, цены, предлагаемые собеседниками на другом конце провода, на 200-500 долларов ниже, чем на рынке.

Если времени немного, лучше брать снятую с учета машину. Снятие с учета и получение транзитных номеров в самом восточном городе-герое два-три дня.

Но все, поиски прекращены, выбор судьбы пал на Тойота «Королла» 1990 г.в., полторашка, бензин, автомат. Из всего многообразия - эта была самой невзрачненькой лошадкой, но цена и состояние под капотом склонили чашу весов в ее пользу.

Замена масла в двигателе и коробке, приобретение троса, аптечки, аварийки, пары запасок - и в путь. Тем, кто, прочитав данный опус, бросятся к железнодорожным кассам, рекомендую со сменой масла в коробке не торопиться, проверьте лишь его состояние и уровень. Добавьте к выше сказанному замену воздушного фильтра, проверьте ремни, и если уж не поменяете их, то купите про запас, все равно рано или поздно придется менять, а здесь дешевле.

25 декабря. Сделав все возможные приготовления и позвонив домой, покидаем успевший понравиться нам город. Время - девятый час вечера, казалось бы, разумней переночевать - и в путь, но понятия экстрим и разум - полярные. Первый ночлег у поста ГИБДД Лесозаводска, это чуть больше четырехсот километров пути, но суета дня покупки измотала.

Хабаровск. В центре города в одном из продовольственных магазинов пополняем запасы провизии, в одном из банков меняем остатки зеленой наличности на рубли. Тогда и все еще жалею, что хотя бы на минутку не заехал на главную площадь этого города, посмотреть на шедевры ледяного искусства, а ведь были в квартале от Мекки ледяной скульптуры России. Немного поплутав по городу, выезжаем на мост, покидаем, как после выяснилось, самый криминальный участок пути. Меры предосторожности от нежеланных встреч как и у всех: транзитки сняты. Плюс к этому, еду в полевой форме майора милиции, не знаю как на это реагировали те, кого называют братками, но благодаря форме и соответствующим документам на всем пути у меня не разу не проверили документы на машину, а следовательно, и не было проволочек.

Биробиджан. Дорога пока практически идеальная, особенно участок Хабаровск – Биробиджан. Плоская, аккуратненькая, извилистая. Но вот миновали столицу тех, кого многие недолюбливают, но кем в тайне восхищаются, и началась прелюдия к так называемому ЗИМНИКУ, правда, пройдя его, понимаешь, любая гравийка по сравнению с ним - шоссе.

Самое каменное сердце, самая деревянная голова не сможет не отметить величия и красоты природы, жаль только, что в декабре световой день короткий, а фары выхватывают лишь часть дороги, а по бокам черные, непроницаемые стены.

На всем пути достаточно много гравийки и в следующий раз, выезжая в путь, обязательно заклею прозрачным скотчем фары, повторители, поворотники, также рекомендую снять колпаки с колес.

Задолго до переправы через Бурею обратил внимание на стенды ГИБДД, предупреждающие о закрытии паромной переправы из-за наступления холодов и запрете переправы по неокрепшему льду. Насторожился. Подъезжаем к переправе. Ночь. Запрещающий знак, именуемый кирпичем. Останавливаюсь. Откуда-то ватага пацанов, класс 3-4, не старше, спрашиваю как проехать, а они мне в ответ: мол, переправы нет, но мы знаем окольные пути, за 250 рублей вас проведем. Ну, думаю, дело Сусанина живет и процветает, нет, братцы, я татарин, а не француз какой-то, а по тем следам, что вы провели французов, я и сам проеду. Накатанная дорога заканчивается, пошла только колея сквозь прибрежную траву, дорога ужасная, ее преграждает ров; выйдя из машины и осмотревшись, понимаю - это не для «Короллы». Что же делать? Возвращаться назад. Для разворота нет места, пячусь задом. Соскакиваю с колеи. Все, сел. Дерганья ни к чему не приводят. Провести ночь неизвестно где не прельщает. Хоть двигатель в норме, и молотит как положено, за бортом-то приличный мороз. Здесь я в первый раз по-настоящему оценил преимущество автомата - за руль можно посадить любого. Позже, уже дома, засев в мартовскую снежную кашу, я уступил свое место девятилетней дочери, а сам налег, выехали, но до этого еще далеко, пока же мы где-то на Бурее.

Небольшое отступление. Узнав о моем намерении ехать во Владивосток, милый и дорогой мне человек решает, что ей будет спокойнее и легче на душе, если мы поедем вместе. Я понимаю, что это неразумно, рискованно, но любовь и разум тоже полярные понятия.

И вот за рулем она, я объясняю, когда и как нажимать на газ, и когда на тормоз. Налегаю всей массой и одновременно командую, выскочили, не с первого раза, но выскочили. Вернулись к месту, где встретились тимуровцы, их уже нет, поздно, спят поди. При более внимательном осмотре обращаю внимание на то, что «кирпич» просто воткнут в сугроб. Ждем, может кто-то проедет, и мы повиснем на хвосте. Ждать пришлось недолго, легковушка резво пролетает мимо нас, мы за ней, смело спускается к реке, е-мае! накатанная ледовая переправа, мгновение - и мы на другом берегу. Вторая ночевка у поста Райчихинска.

Приоткрыл глаза, небо чуть забелело, подымаю спинку кресла, аккуратно, стараясь не потревожить сон любимой, трогаюсь. В шестидесяти км от Благовещенска на развилке, сверившись с атласом, выбираю правую дорогу на Белогорск. Подъезжаем к могучей реке Зее. Слева длиннющий железнодорожный мост через нее. Ищем съезд на лед реки. С нашей стороны берега все нормально, а вот на той стороне парит. Спустились на реку. На встречу едут на УАЗике, останавливаем, спрашиваем, можно ли переправиться, отвечают, что можно, если жабры есть. Этот ответ нас совершенно не устраивает, надеемся, что шутка, продолжаем двигаться в направлении противоположного берега. Подъехав поближе, видим, что парит вдоль всей реки, насколько взгляда хватает. Удивительно, ночью до 50 мороза, а река не скована. На льду около десятка машин, ищут, где же можно проскочить. Подъезжаем к «Москвичку» с местными номерами. Спрашиваем, что да как, водитель - молодой паренек, говорит, что вверх по течению, километрах в шестидесяти, есть новый мост. Здесь не проехать, надо ехать к мосту.

Удивительное зрелище - современнейший мост с атрибутами цивилизации, но ни с этой, ни с той стороны никакой дороги, лишь гравийка. Это кусочек Федеральной дороги. Когда же она будет? Ее участки нам часто встречались, строят превосходно, но поскорей бы.

Моя затея с покупкой именно таким способом машины - авантюра чистой воды. ЗИМНИК все ближе и ближе, а я не определился, ехать ли сеткой или своим ходом. ЗИМНИКОМ страшновато, в сетке дороговато. Определимся на месте.

Едем, едем, едем. Ты заброшен, затерян в этом океане пространства, темноте ночи. Какое доверие железу! Вот эта скорлупка, именуемая автомобилем - твой главный спаситель и оберег, а самый страшный «браток» - мороз, который не знает жалости, и от которого не откупишься никакими деньгами.

До Магдагачи дорога всяка-разная, по строящейся федералке можно ехать далеко за сотню, но недолго, а потом снова плетешься. В Магдагачи ищем погрузку в сетку. Нашли, а там тишина, мы единственные из желающих. Дождаться можно, когда наберется команда, но говорят, лучше ехать в Сковородино. До поселка Талдан практически все по федералке, а вот затем разворот градусов на сто пятьдесят и пошла петляющая непонятно где дорога, сопки и лес.

Каждый раз, пробираясь сквозь ночь, по такой вот, с позволения сказать, дороге, когда едешь два, три часа и ни души, ни одной встречной, ни одной попутной машины, все ждешь и ждешь огоньков деревушек, а выскакивая на дорогу получше, радуешься пройденному пути. Но впереди совершенно неизвестное белое пятно, ужасающая пустота атласа – ЗИМНИК. И снова спор с самим собой: ЗИМНИК или сетка. Чем дальше едем, чем больше участков с плохой дорогой, тем больше доводов за второй вариант.

Сковородино. Одиннадцатый час ночи. Нашли конторку, занимающуюся погрузкой, и в это время в ней теплится жизнь. Стоимость транспортировки в сетке приемлема, но надо, чтобы собралось 10 машин, а мы пока единственные, и днем навряд ли кто будет, на носу Новый год, завтра уже 28 декабря. На платформе в три раза дороже, и можно погрузиться хоть сейчас, правда, до Чернышевска будем тащиться сутки и даже больше, и это каких-то 700-800 километров, только теперь я понимаю, какие это километры.

Ну что ж, решение принято, едем своим ходом. Разузнали, где направление на запад. Поджидаем попутчиков. Двое суток ехали совершенно одни, но перед страхом неизведанного понимаешь, что лучше одному не соваться. Мимо пролетают «Королла» и «Старлетка», как позже выяснилось, первая дизель, это мы почуяли очень быстро, вторая полноприводная. Сели на хвост. На одной из развилок, когда попутчики остановились для выяснения, в каком направлении ехать, я подошел к ним, представился, познакомились, ребята кемеровские. Спросил, не будут ли они возражать по поводу моего присутствия в их караване, получил добро. Оба едут впервые, но интуиция - великое дело.

Крадемся в ночи, ориентир - железнодорожное полотно, но вот в один из подъемов вдоль железки полноприводная «Старлетка» взобраться не может, выбираем дорогу, уходящую влево, через несколько сот метров свет фар выхватывает из ночи вагончики строителей. Выясняем, что проехать на Уруша можно по строящемуся мосту. Поехали. Конструкция моста собрана, но чтоб въехать на мост, надо преодолеть пропасть между насыпью и самим мостом, мы, конечно, не первые и здесь уже лежат переброшенные через зияющую пустоту шпалы. Аккуратненько, помогая друг другу, въезжаем на мост. Что там Кэмэл Трофи, забавы богатых. Едем след в след, дорожное полотно еще не уложено, торчат крепежные шпильки и мы движемся, будто по разложенным поперек, с большим промежутком, шпалам, едем - это красиво сказано, вернее - скачем. И вот когда я вижу, что ребята уже достигли противоположенного конца моста, вдруг слышу, нет, ощущаю удар под капотом: «П…ц». Уважаемый читатель, извини за нецензурщину. Я за всю жизнь в присутствии женщины не разу не произносил бранных слов, а здесь рядом со мной сидела не просто женщина, а самый дорогой мне человек, и у меня вырвалось именно это, всеобемлющее слово русского языка. Вы только представьте на мгновение: ночь, мороз далеко за сорок, ваша машина где-то на недостроенном мосту торчит на шпильке, а вокруг только просеки и вообще никакой жизни, после того как заглушен двигатель температура в салоне за считанные минуты выравнивается с наружной, и затем ты можешь жечь все, что горит, остовы проржавевших и обгоревших машин нам встречались на всем пути. Представили, а теперь выразите все это одним словом. Получилось? Если это литературное слово, то вы достойны поклонения.

Быстро заглушил двигатель. Обречено выхожу из машины, заглядываю под нее, подтеков нет. Сажусь за руль, но соскочить со шпильки самостоятельно не удается, подошли ребята, общими усилиями сняли меня со шпильки, как бабочку с булавки. Отъехал. Выйдя из машины, вернулся к злополучному месту посмотреть, нет ли разливов, нет, все чисто. Хвала всевышнему. Съехав с моста тем же макаром, без приключений добрались до Уруша, там была третья наша ночлежка.

Проснулись засветло. Обычный ритуал перед новым днем пути: обхожу вокруг машины, проверяю состояние колес легким попиныванием. В это утро удивило то, что колеса деревянные, еще бы: температура воздуха минус пятьдесят два градуса, то-то я ощущал легкую прохладу когда спал. Ну японцы молодцы, печки у них, что надо. С ночлежки уезжаем уже вчетвером. Рассвело быстро. Вот он, ЗИМНИК. Непролазные топи, по которым продираются монстры, оставляя за собой колею, как два окопа, все это схватывается морозом и ты балансируешь на легковушечке, одно неосторожное движение и лег на брюхо, прорвал резину. Участок протяженностью в 54 километра мы проехали за три часа практически без единой остановки. Это цена искусству балансирования.

Ближе к Ерофей Павловичу стало повеселее, и мы участками даже разгонялись. Правда, один такой разгон чуть не обернулся мне боком. На праворукой я впервые, конечно, за два дня пути освоился, но одно дело освоиться, а другое почувствовать габариты. Это приходит гораздо позже, особенно ощущение левого колеса, казалось бы, уже объехал препятствие, ан нет - левое колесо обязательно брякнет. Вот и сейчас первые три машины каравана, не сбавляя хода, успешно преодолели мосток в виде железобетонных балок, а я левой стороной не вписался и задним колесом угодил между балками. Сознавая, что впереди идущие сейчас упылят, начинаю подавать сигналы фарами и клаксоном. Ребята развернулись. Общими усилиями, используя огромный рычаг, вызволили пленницу, и опять я отделался лишь легким испугом. Продолжаем движение дальше, особо много времени занимает преодоление мостков, большинство из них приходится готовить для преодоления, на других же корректировать движение друг друга при вхождении на них. Но вот впереди виднеется большой населенный пункт. Перед самым поселком у нашего дизелька, возникли проблемы с подачей топлива. Повозившись под капотом, ребята рекомендуют нам не ждать их, до поселка рукой подать, не пропадут. Распрощавшись и поблагодарив за помощь, мы расстаемся.

Ерофей Павлович. Первое впечатление, восторженное, пол пути пройдено, осталось плевое дело, так нам пока кажется. Нашли заправку. За весь путь впервые есть только семьдесят шестой, и цена веселая, 10 рублей за литр, но альтернативы нет. Не тратя времени даром, смело двигаемся двумя машинами дальше, но через несколько километров становится грусненько, я не смог забраться в очередной подъем. И резину менял, и толкали меня, а все безрезультатно. Я предлагаю вернуться, предполагая, что должна быть другая дорога. Попутчик же подъем преодолел, и принимает решение ехать один. Удачи тебе, друг.

Теперь уже Ерофей Павлович воспринимается грязным, хмурым поселком, клеткой, ведь если нет другой дороги, то и назад возвращаться не приведи господь и вперед не выбраться. Еду снова на заправку, там может, что и разузнаю. На АЗС стоят пять машины, из которых лишь одна полноприводная, «Калдина», остальные все моего класса, правда, посвежее. Снова прошу разрешения присоединится, ребята не против. Из этой пятерки только Андрей, тот, что на «Калдине», пять лет назад ехал самоходом, а остальные новички, но люди серьезные. Пока была пауза, вызванная уточнением маршрута у местных жителей, подоспели кемеровскиеи. Теперь у нас солидный караван, восемь машин.

Маршрут уточнен. В путь. В отличии от первой нашей попытки, проехать вдоль железки, караван двинулся влево от нее, в глубь, по лесной просеке к реке Амазар. Просека сносная, проехав километров двадцать, выезжаем на заброшенный прииск. Вид ужасающе-величественный. Перерытая, на несколько километров река, горы камней, заброшенная техника, изуродованная природа. И все это сделано маленьким человеком. Река, которую перевернули здесь, к верх дном, видимо один из притоков Амазара. А вот и он сам. В какую сторону теперь ехать? Мнения разделились. Проехав по льду влево, пытаемся выскочить на противоположный берег, как правило, роль первопроходца лежит на полноприводе, если уж он не пройдет, то нам и соваться не стоит. Не прошел. Посовещавшись, возвращаемся к развилке. Здесь, на наше счастье, выскакивает УАЗик, ребята местные, едут в Магочу.

Понеслась гонка по льду реки. Ледяная дорога прекрасная, если бы не было, через каждые три, четыре километра, заторов, они – пытка для машины и для сердца любящего ее. Скрежет острых ледяных глыб по днищу – это пытка достойная инквизиции. Но и прекрасная ледяная дорога тоже таит в себе опасности, в виде трещин.

Как бы не было тяжело и опасно в пути, но природа завораживает и привлекает внимание. Отвесные, на десятки метров верх, каменные берега поражают своим величием. Рядом с такой стеной ощущаешь себя песчинкой, игрушкой в крохотной машинке. Едем след в след. Нельзя ни приближаться слишком близко, из-за снежной пороши поднимающейся из под колес, ни отставать. Зимний день короток. Смеркается, очарование реки, спокойствие ее величественных берегов растворяются в ночи. Мы продолжаем мчаться, по льду. УАЗик разгоняется до сотни. Главное держатся след в след, я помню вид ужасающих трещин. Ночью, при такой скорости, вождение напоминает компьютерную игру. Сквозь снежную пелену видишь лишь, виляющие из стороны в сторону, габаритные огни передних машин и мчишься сам, подымая снежную пыль за собой.

Не знаю, сколько мы проехали по льду реки, но вот выезжаем на берег и дальше наша дорога лежит по вполне сносным лесным просекам. Передние машины остановились. Свет фар вырывает из темноты длиннющий и крутой подъем. Преодолеваем его по очереди, пока впереди едущий не заберется, очередной ждет. Сидишь в ожидании очереди, как на экзамене. Вот «Левин», преодолев три четверти подъема замешкался, сбавил ход, заднюю ось начало сносить, но каким то чудом, зацепившись за что то, выкарабкался. Вот и моя очередь. Разгоняюсь, и погнал по колдобинам, цепляясь колесами за камни, оголенный грунт, по траектории одному богу известной. Экзамен сдан успешно.

Дорога мечется в лесу, вверх, вниз, на спусках огнями аварийки стараемся предупредить друг друга об опасных участках. Очередной спуск. Растаскивает. Стараешься не отстать. Дорога резко уходит вниз с левым поворотом и небольшими ухабинами, скорость приличная. Глупое, бестолковое, чрезмерное прикосновение к педали тормоза, машину начинает сносить вправо, кручу баранку влево, но слишком много, машину кидает влево и я не успеваю отреагировать рулем. Нас выбрасывает в снег, по ходу зеркалом срубаю молодые деревца. Все сел, по самое не хочу. Срочно включаю аварийку. Все живы и целы, видимых повреждений нет. Собрались у моей машины. Буксировать на этом участке не возможно. Поднатужились всей компанией и вынесли машину на руках. Бегло осмотрел ее, кажется все в норме. Взглянул, что творится справа от дороги, там пропасть метров десять, нам бы этого хватило.

Еще немного пути и мы выезжаем на прекрасную гравийку, после пройденного - это просо автомагистраль. На Магочи направо, а нам налево к Шилке. В Кислом Ключе заправились девяносто третьим. Уже за полночь, но основной состав каравана новосибирские и они надеются успеть домой к Новому году, а посему мы едем дальше. Кемеровские, остаются на ночлег здесь. Счастливо оставаться, ребята.

Ночь, лес, мало хоженая дорога вдоль вековых деревьев. Проехав еще часа три, и найдя укромное место, в каком то заброшенном карьере, мы расположились на ночлег.

Пробуждение. Очередной день пути. Здесь, когда ты один на один с вековой тишиной, когда это холодное безмолвие может просто поглотать тебя, время исчезает, есть только спасительное движение.

Конец декабря, а снега до неприличия мало, но как это нас радует. Снова продираемся через мало хоженые дороги. Выезжаем на какой то прииск, действующий. Проезжаем мимо домиков золото добытчиков, двухэтажные бараки. В такой глуши любая жизнь, любой поселочек, любая деревушка или, как здесь, два три дома, греют сердце. Делаешь в памяти зарубки: если что …, то куда. После прииска пошла очень дорогая дорога, так мне чудится. Представьте, болотистая низина реки и над ней поднята дорога. Чьими руками? Чьими жизнями? В голове быстро прокручивается все прочитанное о сталинском режиме.

Вот и Шилка. Указателя, конечно, нет, но что же это может быть, как не Шилка. Слушая, до поездки пересказы тех, кто проходил этим путем, мне казалось, что езда по реке – просто гонка. Пройдя уже по Амазару и глядя на мощь Шилки, понимаешь, легкой прогулки не будет. А мощь реки чувствуется, она таится в высоких берегах, в почтенном расстоянии между ними, в многометровых глыбах льда, вспученных большими полями, преграждающими любое продвижение.

Деревушка. Разгоняясь вылетаем на берег, он возвышается надо льдом реки метров на десять, пятнадцать. Фанерный щит обещает нам горячие пельмени. На крыльце термометр, минус тридцать семь, от машин до избы шли спокойно, не ежась, я даже куртку не накинул. Небо чистое, яркое солнце, светится каждая молекула воздуха, каждая снежинка отвечает отражением, такое ощущение как будто все звенит этим светом. Бодрящий, солнечный, зимний день.

Заходим в избу. Чистенько. Приветливо встречают хозяева. У стенки рукомойник, у окна большой стол. В заранее кипящую воду ссыпают заказанные пельмени, на стол выкладываются разносолы, уточнив заказ, выставляется бутылочка самогона. Я подумал, как же ребята поедут, но по сто грамм на нос для русского парня, видимо, не помеха; я татарин, поэтому экспериментировать не стал, мне экстрима и без этого хватает. Дорога пошла веселей, идеально ровная чередовалась с труднопролазными заторами. А такой, как километров за сто до Сретенска, я еще не встречал, вспомнились байки об американских дорогах и чашечке кофе на капоте.

Сретенск! Зимник пройден! Большей радости, чем радость прибытия в этот городок, не было на всем пути. Те, кто проходил этой дорогой раньше, рассказывают, что на льду Шилки в Сретенске спонтанно возникает небольшой городок из нескольких десятков машин, водкой снимается стресс. Вновь прибывшие присоединяются, те же, кто уже вспомнил, что надо ехать дальше, покидают стойбище, и так этот городок стоит чуть ли не всю зиму. Так рассказывают. Но сегодня 29 декабря, все хотят успеть традиционно встретить Новый год, и мы, не останавливаясь, покидаем эту желанную точку на карте атласа.

С бензином проблем не возникало нигде, даже зимник пройден без проблем с горючим. Нерчинск. Пора бы и заправиться. Заезжаем на АЗС, нет электричества, может быть, через полчасика дадут. Новый год на носу, какие там полчаса, до городка Шилка шестьдесят километров, вперед. Но я-то уже на «лампочке» еду, если что, ребята грозятся дотянуть. За сорок километров до Шилки меня цепляют тросом. Чтобы не запотевали стекла, приоткрываю окно, буквально на сантиметр, через сорок минут мы на АЗС. Окна не запотели, и я тоже не вспотел, а даже наоборот, превратился в живую сосульку. Между креслами у нас всегда лежала полуторалитровка с минералкой, так вот она промерзла насквозь. Термометр на заправке показывал минус 42. Одна радость, японцы. После заправки машина завелась как ни в чем не бывало, вспоминая опыт полной выработки горючего на предыдущих моих машинах, я боялся, что придется повозиться, ничего подобного, двигатель запустился с пол-оборота.

Чита. Пост. Первый сотрудник ГИБДД за двое суток, все уже успели соскучиться по ним. Здесь мы распрощались с ребятами, они, не заезжая в город, полетели к праздничному столу, но наш конечный пункт намного дальше и нам к столу уже не успеть, поэтому мы не спеша въезжаем в город. Надо позвонить домой, успокоить, что пройден самый трудный участок пути. Чита запомнилась выездом из города, мы столько петляли, что у меня осталось мрачное впечатление.

Все, теперь любая дорога хороша, чуть лучше, чуть хуже, но не зимник. Обычная поездка за город. От Владивостока до любой точки Европейской части не больше девятисот километров, остальное – обычная загородная поездка.

Новый год, новое тысячелетие встречено нетрадиционно, в Красноярске с соком в одноразовых стаканчиках. До дома две с половиной тысячи километров загородной прогулки.

Силуэты родного города трепета и радости не принесли, они появились, как само собой разумеющееся. Приехали. Выходи.