Байкал-Трофи — 2010

Через 20 лет после проведения «Camel Trophy Сибирь — 90» самый сложный участок того, ставшего уже легендой off-road-ралли (от верховий Лены к берегам Байкала), вновь пройден командой энтузиастов, назвавшей свое приключение «Байкал-Трофи».

Идея эта витала в воздухе много лет. Но разведка показала, что маршрут практически непроходим. Родился даже слух, что «Лэнд-Роверы» на «Camel Trophy Сибирь — 90» буксировали Газ-66 или их переносили на подвеске под вертолётом. Даже местные жители, узнав о нашем намерении преодолеть маршрут, говорили, что это невозможно! Поэтому главная интрига проекта «Экспедиция по бездорожью Байкал-Трофи 1990—2010. Двадцать лет спустя» была в том, удастся ли покорить маршрут от Лены до Байкала.

День перед стартом

С утра началась суматоха и беготня, все было не готово, не решено, не собрано.

В этой круговерти пролетела пресс-конференция, организованная Яной Абалымовой, редактором из «Комсомольской правды» с фото и видеосессиями, вопросами журналистов и нашими ответами.

Стас провел лекцию по сравнения двух «Дефов» 1990 и 2003 года выпусков, я рассказал о предстоящем маршруте.

После обеда из телефонных переговоров было выяснено что Тимофей (Timka21213) уже в Балаганске на старте маршрута, у него в коробке нет пятой передачи и много сомнений по двигателю (который по дороге из Питера за 150 км до Красноярска выбросил на шоссе половину масла), но настрой решительный.

К обеду небо затянуло фиолетово-синей грозовой тучей, погремел гром и начался мелкий дождик.

На какое время ни назначь выезд, всё равно удастся отъезд на пару часов позже, и в половине седьмого вечера мы уперлись в поток пятничных дачников и отдыхающих.

В это время два экипажа Тимки и Анатолия Панцевича под проливным дождем отстаивали очередь на паром, поджидая приезда Евгения на желтом ветеранском «Дефе», которому не хватило буквально пары минут и последний паром начал отходить от причала как раз в тот момент, когда «Деф»-ветеран лихо скатился со склона горы.

Грозовой ливень пересекал нам дорогу раз за разом смывая с дороги попутные машины и возле Осы порадовал нас предзакатным солнышком. После Бильчира конвой двигался по гравию, распугивая редкие автомобили светом фар и люстры. Ближе к одиннадцати часам вечера почти все участники экспедиций собрались на берегу Братского моря.

День первый

Стартовали из поселка Игжей, по ровной гравийке за полтора часа домчали до поселка Обуса.

Вчерашний ливень, намочив дорогу, избавил конвой от пыли.

За поселком экспедиция свернула с накатанной дороги на глинистую лесовозную дорогу и двинулась вдоль по долине реки Обусы.

Минуя старые завалы от лесозаготовок, чередующиеся со свежими делянками, дорога неторопливо поднималась на водораздел Ангары и Лены.

После очередной встреченной нами делянки дорога стала менее накатанной и ухоженной; радовало, что до выхода на Илгу оставалось около пяти километров, но на последних двух километрах пришлось размотать лебедки и потренироваться выбрасывать машины из колей посредством реечного домкрата.

Топтаная дорога вывела экспедицию на симпатичную полянку с покосом и, пройдя вдоль перерезавшей поляну изгороди, вильнула вправо за реку, устремившись по другому берегу в верховья Илги. Навигация утверждала, что нам надо налево, вниз по течению реки, прямо через изгородь. Вдали за нею виднелся дымок от костра, и начавшийся ливень ускорил поиск решения — разведка пошла брать «языка».

«Языком» оказался сторож охотничьей базы, поведавший нам, что дорога есть, но плохая очень, у нас ГАЗ-66 иногда ходит, но в основном по речке и впереди с «лоцманом» на коне.

Как ни странно, нас это не смутило, а надо бы было призадуматься (вывод первый: в разговоре с местными нужно правильно задавать вопросы, так как на вопрос во время разведки: «Доедем ли мы по этой дороге до Илги?» все в один голос утверждали, что «Проедете, только лебедку надо, а на вопрос: «Доедем ли мы до Лукиново?» нам бы все дружно ответили: «НЕТ! И трактор, и ГАЗ-66 не всегда проходят»).

Сначала дорога давалась легко, настроение было отличное, и ехать нам оставалось каких-то километров сорок-пятьдесят до нормального жилья. Бодрым шагом участники экспедиций начали «протаптывать» первые сотни метров брода в объезд болотца по направлению к Фомина (вывод второй: линия, которая на карте 500 и миллион показывает дорогу, а на километровой карте показана тропой, но это не совсем тропа и совсем не дорога и обычно убеждаешься в этом слишком поздно).

Начав заплывы по бродам в 50-100 метров и глубиной до ступицы, через пару часов уже приходилось идти по километру и более по боковой молдинг — «ватерлинию» на двери и вода тоненькими струйками медленно, но уверенно заполняла салон по щиколотку. Дождик то затихавший, то вновь превращающийся в ливень начал заметно прибавлять сил реке, и она приподнялась на десяток-другой сантиметров, стала мутной, и хорошо видимое поначалу дно «пропало» в водной мути так, что двигаться пришлось по наитию, на ощупь «протаптывая» траектории ногами.

На одном из поворотов реки из лесу выскочили две лайки, бодро вплавь пересекли реку и, весело помахивая хвостами, продолжили движение нашей компании, попутно «поднимая» из травы уток и бодро переправляясь впереди головной машины по перекатам. Вывод третий: как говаривал наш подполковник с военной кафедры: «Не суй свой нос и руки, куда собака ногу не задирает!». Собака местная, так что знает, где и что; для нее более правильно идти по сухому, чем идти по брюхо по воде или плыть, и тем более — плыть по глубокой воде с сильным течением.

На очередном перекате мой штурман Женя, едущий на подножке у «Пумы», сказал Сане и Виталику: «Чёт здесь вода мне не нравится, надо глянуть…». Я в подобном случае обычно мгновенно жму тормоз, но Саня выжал сцепление и течение подтолкнуло Дефа, передок машины закачался на волне, «ПЛЫВЕМ!!» сразу поняли все, и Саня включил заднюю, но газу не успел добавить, а сцепу бросил резковато. В общем, как показало дальнейшее «вскрытие», движок воды глотнуть не успел — видимо, заглох до того, как затонул.

За несколько десятков секунд красный «Деф» затонул по рамку лобового стекла, с диким криком: «Женька, цепляй быстро», — я лихо крутанулся в реке, краем глаза отмечая выныривание экипажа «Пумы».

Цепляли «Дефа» бесконечные две или три минуты (точное время смог оценить лишь позже, по фотографиям): один, ныряя под машину, пытался найти и подцепить трос; второй человек при этом страховал нырявшего, держа за ногу или руку — иначе течение норовило утянуть к себе отважного водолаза (Вывод четвертый и пятый: совсем не зря в КиТТ прописан размер и расположение буксирных проушин, в броду обязательно сзади должен быть зацеплен трос — далее так всегда и делали по всему маршруту, намотав буксирные стропы с шаклами на запаски).

Потом дружно тащили утопленный «Дефендер» из реки на тросу и лебедке, вытаскивали и выжимали, раскладывали вещи на просушку, прорубались на полянку, городили костер и ставили лагерь.

Между тем из леса появились двое мужчин, с недоумением спросивших: «Вы откуда здесь?», на наш ответ о том, что мы с Обусы по Илге идем на Жигалово, дружно сказали: «Так это участок по Илге летом уже лет десять не ездили, только зимником». Прибывшие Сергей и Владимир оказались егерями с заимки, до которой мы не дошли 500-600 метров, поведали, что сильно удивились сначала пропаже собак, а после, увидев дым от костра из леса, долго недоумевали — какие браконьеры или «лесорубы» объявились тут и откуда они взялись. Дружно посмеявшись над таким событием и договорившись, что Сергей с утра на лошади покажет брод и дорогу далее заимки, расстались. Немного отлегло, когда сняли патрубок после интеркулера — сухо, фильтр мокрый, вручную крутим движок — вроде нормально. Продолжаем сливать воду отовсюду, где возможно. Подключаем аккумулятор, начинает вопить сигнализация и щелкать замки дверей, отключаем, сушим.

Немного погодя Тимка показывает место нашей стоянки на «генштабовской» километровке: встали аккурат между ручьями Вверхний Убойный и Нижний Убойный. «Слишком символично»- подумал я с грустью вникая в итоги дня, пройдено 20км асфальта, 60 км гравийки, около 50 км лесных дорог и 5-8 км по реке итого всего 130-140 км из запланированных на день 220-230.

Завтра мы пройдем «целых» 23 км, но об этом еще никто не знал…

День второй. Илга

Вяло поднимавшийся дымок от прогоревшего за ночь костра вливался в висящий низко над поляной туман.

Хмурые участники экспедиции начинали вылезать из палаток и готовится к новому дню. Спустя час, с третей попытки «мокрая кошка» ровно и уверенно заурчала, разгоняя утренний туман, участники экспедиции заметно приободрились. Выданный накануне воздушный фильтр к «Пуме» не подошел, на каких-то пять миллиметров не входя в корпус, совещание «ведровероводов» не пришло к общему мнению о том, почему такое возможно, сгенерировав три различные версий: очередное нелогичное решение производителя, желание срубить денег на новых машинах или очередная диверсия против потребителей. Воздушный фильтр был положен на капот для просушки и последующей установки на место.

Как и было условлено накануне, к девяти приехал на лошади наш вчерашний знакомый егерь Сергей. И вслед за четырехкопытным «джипом» колонна участников экспедиции начала сползать в воду реки Илга. Буквально за следующим поворотом реки наш проводник подал знак подождать, видимо, за ночь река сильно изменилась, и под яром промыло новую яму глубиной по стремена. Лошади такая глубина не нравилась, она упиралась и разворачивалась, нам такая глубина тем более была не по нраву, посовещавшись, нашли удобное для подъема на берег место и, жужжа лебедками, выбрались на луг. Через полкилометра Сергей вывел нас к ухоженной лесной заимке на берегу и, оставив там лошадь, далее проводил нас до начала нормальной дороги.

Проезжая по лугу, обратили внимание на странное сооружение из ржавых труб и вентиля, наш проводник пояснил, что это законсервированная газовая скважина. Перед прощанием, Сергей особо предупредил о необходимости обязательно разведать брод реки перед скальным прижимом и объезде вокруг Христофорово.

Машины бодро начали подниматься по ровной дороге в пологий подъем, дорога наверху была местами с колеей, местами попадались поваленные деревца, которые, или откидывались, или подпиливались.

Следующей остановкой стала заброшенная база буровиков. Десятки тонн ржавого металла: стеллажи с трубами, вентиляторы, непонятные железные сооружения, — все это окружено буйной молодой зеленью — природа берет реванш.

Двигаясь по дороге дальше, начали замечать в некоторых местах процарапанный след от редуктора моста «колхозного» Уаза, спустя некоторое время стало понятно, это след от пальца телеги, прицепленной за трактором.

Неспешно ползая по колее от трактора и преодолевая сотни метров бродов, экспедиция выбралась к деревне Христофорово, состоящей из двух жилых домов и сарая, следуя советам егеря объехали деревню по верхней дороге. Проехав пару километров на дороге, встретили паренька с удочками и пакетом рыбы, было ощущение, что появление восьми перепачканных грязью джипов вызвало у него большее удивление, нежели появление вертолета или инопланетян. И снова колея, и броды, тем временем вышли к зимовью Фомина, вокруг зимовья в огромном количестве росла крупная и спелая красная смородина, на поедание смородины были брошены отборные силы экспедиции, точнее, все без исключения.

Брод около скального прижима (N54,0132/E104,6870) оказался весьма непростым для перехода, глубокая и длинная промоина вниз по течению, и яма сверху заставляют маневрировать по узкой, 3-4 метра, извилистой косе, и прижимаясь вплотную к правому берегу, выходит на берег ниже метрах в ста.

Как ни стремились все участники экспедиции, но к Федотова до вечера добраться не удалось, удалось дойти до зимовья в 5-6 километрах выше по течению, надо было видеть удивление аборигенов, задававших ставшим классическим вопрос: «Вы откуда тут?».

На ночевку решили остановится пораньше, встав лагерем на лугу напротив ручья со звучным названием Яншакан.

Более раннее время остановки позволило дружно произвести замену и подключение генератора на старичке «Дефендере». Было выяснено, «Дефендер» очень удобная для ремонта машина, при открытом капоте на одном крыле можно разложить инструменты, на кенгурятнике пилить лапки генератора, притом на втором крыле удобно располагаются водка и закуска.

День третий

Как обычно, в семь утра запиликал будильник, потянувшись, я вылез из палатки и пошел к реке умываться . В тумане вниз по реке скользила лодка, один человек ловко подгонял и направлял узкую лодку шестом, стоя на корме, второй человек сидел в середине, кутаясь в куртку.

Общий подъем, плотный завтрак, запуск рывком троса «Дефо-деда», и экспедиция двинулась вниз вдоль Илги.

Часам к двум добрались к Федотова, дальше дорога стала горазда ровнее и пошла вдоль заброшенных полей, свидетельством того были остовы зерноуборочных комбайнов, изредка попадавшиеся вдоль дороги.

К середине третьего дня окончательно упорядочилась радиосвязь, все автомобили получили устоявшиеся позывные, из первоначальных остались только «Белый Орел» Анатолия Пагнцевича (ТЛК-100) и мой очень сложно дающийся в компаний из четырех «Лэнд-Роверов Дискавери» — «Диско». Позывные прочих экипажей менялись по ситуаций «Ред Булл» — красный «Деф», став сильно грязным «Красными поросятами», после окунания «Мокрой кошкой» и окончательно «Пумой». Тимофей с позывным «Тимка» довольно быстро стал в соответствий с большой наклейкой на капоте «Ладогой», второй питерский экипаж получил позывной «Балтика». Желтый «Деф» из просто «Желтого» стал «Генералом», московскому экипажу Стаса прилипло «Москва» и наполированному серебристому «Диско-2» Дениса емкое и точное «Гламур».

Замаячившая на панели желтая лампа требовала скорейшей заправки автомобиля, до Лукиново вроде должно было хватить, но некоторые сомнения все равно присутствовали и требовали решения проблемы. Предположив, что далее может быть не намного лучше, заправили бензопилу и вылили остаток бензина с маслом в бак, придавив его еще пятью литрами солярки, двигатель завелся, злобно громыхнув пальцами всех восьми цилиндров и был успокоен неким магическим поворотом трамблера «на попозже», уверенно потянул машину с несколько уменьшившейся прытью вперед.

Преодолев предпоследний брод, практически все автомобили экспедиции поочередно посидели в тракторной колее, первых вытянули назад, далее поочередно поддергивая «Пумой», протащили все остальные автомобили. Сопровождаемые очередным проводником на коне, мы ехали километра полтора-два по дороге, проходившей по причудливому переплетению разлившихся проток Илги и, наконец, вышли на высокий берег реки.

Лукиново — весьма ухоженный поселок на фоне прочих попавшихся нам на пути, все дома и заборы аккуратно и красиво покрашены, довольно чисто.

Въехав в Лукиново, остановились у припаркованного «Уазика», водитель поведал, что ближайшая заправка находится за 120 километров в Жигалово, дорога укатанная и ровная, а также поделился с нами двадцатью литрами восьмидесятого бензина. Не дожидаясь окончания заправки, некоторые участники экспедиции двинулись в набег на местные торговые точки для закупки сигарет и пива.

Пока мы ожидали их возвращения, к нам подошла женщина из соседнего дома, показывая на желтого «Дефендера» сказала: «Я такую машину двадцать лет назад видела в Братске на старте «Кэмел-Трофи»! А вы тут чего делаете?». Слушая наши сбивчивые объяснения, всплеснула руками и добавила: «С Обусы? Через Христофорово и Фомина, да у нас и трактор не всегда там проходит! А вы то как прошли?».

После налета на продмаг экспедиция двинулась в Жигалово.

В Жигалово нас встретил начальник Жигаловского участка, веселый и добродушный человек, быстро организовавший заправку нашего конвоя.Заправившись по полной и совершив очередной набег на магазин, участники экспедиций направились в сторону Качуга, после выезда из Жигалово мы попрощались с экипажем Анатолия и Алексея Панцевичей, увы, дела требовали их скорейшего возвращения в Иркутск.

Лагерь для ночлега разбили на берегу Лены. Река после прошедших накануне ливней помутнела и поднялась почти на метр. Сидя возле костра, обсуждали итоги дня и строили предположения о источнике звука на противоположном берегу, весь вечер из темноты раздавалось «квок-квок». Ночью снова пошел дождь, «Дождь нам не нужен, нам желательно поменьше воды в Иликте», — думалось мне сквозь сон.

День четвертый. «День поломок»

Яркое утреннее солнце обещало жаркий денек. Быстренько просушив палатки, подмоченные ночным дождем, наскоро собрались и перед выездом устроили краткую фотосессию. Всего через полчаса после выезда солнце высушило дорогу и, поднимая густые хвосты пыли, колонна сильно растянулась по грунтовке по берегу Лены.

Не доехав до Козлово около 20 километров по рации получили сообщение: «Два «Дефа» встали на ремонт» и, пропустив колонну вперед с условием о встрече в Козлово, вернулись в конец колонны.

На пыльной обочине стояли «Москва» и «Пума», которые остановились подкачать колеса, и пока качали колеса, двигатель «Пумы» затроил и заглох. Ставший уже привычным «шаманский» ритуал прокачки топлива результатов не давал уже в течение получаса, более критический взгляд дал неутешительные результаты: топливо доходит до ТНВД и далее в топливную рампу, стабильно загорается лампочка «check engine» и уже второй раз сгорел один из предохранителей системы управления двигателем.

Прозвонка тестером выявила короткое замыкание в жгуте блока управления. Все герметичные разъемы от процессора были отсоединены, обнаруженная влага в разъемах была удалена продувкой воздухом, повторная проверка жгута показало отсутствие короткого замыкания, но при подключении разъёмов предохранитель вновь перегорел. Снова отключили жгуты от процессора и обнаружили один заломленный контакт, для ремонта решили снять процессор с машины. Жара и поднимаемая проходящими машинами пыль убивали всякое желание ремонтировать машину, поэтому предложение перебраться для ремонта в тенек у ручейка было принято единодушно. Следующей стоянкой стал старый мост возле заброшенной деревни Козлово. На стоянке Виталий, штурман «Пумы», продемонстрировал нам «герметичный» блок управления двигателем, крышка которого была залита герметиком по кругу, а отверстие по центру было заклеено бумажной этикеткой, которая отвалилась, изнутри пахло тиной и горелой изоляцией. Дальнейшее «вскрытие» показало: внизу блока скопилась грязная вода, и, как результат, выгорание транзистора управления форсунками. Плата оказалась многослойной, и ремонт в полевых условиях невозможен, нужна замена процессора. По приезду в сервис оказалось, что и просто замена не поможет, процессор нужно «прописать» в машине на дилерском оборудовании — «Куда катится мир и ЛР».

Спешно был собран «Великий хурал» из всех участников экспедиций для обсуждения внезапно выявившихся проблем, все желающие высказывали свое видение и варианты решения. Всем было ясно одно — «Пуму» поставить в строй малореально. Из оставшихся автомобилей экспедиций выбывал экипаж Евгения Русских на «Желтом дефе», причина — обязательное присутствие на медкомиссии. Он готов тянуть больною «Пуму» до города.

Денис «Гламур», предполагавший двигаться по обходному маршруту нам навстречу из-за отсутствия грязевой резины и лебедки. Анатолий Панцевич на «ТЛК-105» тоже покинул нас из-за неотложных дел. У меня было большое сомнение о целесообразности участия моего бензинового «Диско» в компании дизелей при заведомо известных бродах глубиной более метра, не хотелось стать обузой для прочих участников экспедиции.

Тяжелое и окончательное решение подвел Саня «Пума»: «Дефендер-90-«Пума» — снимается с экспедиции, экипаж «Пумы» остаётся дальше участвовать в экспедиции. Для усиления «штурмовой» группы с «Пумы» снимается лебедка для установки «Гламуру», который решил продолжить путешествие, шины «Симекс-32»« для установки на «Москву», плюс две пары рук и бензопила. Диско тоже оставили в составе группы. Таким образом у нас осталось пять автомобилей и, что самое интересное, все «Ланд-Роверы». После принятия такого решения приободренные участники экспедиции вновь устремились в сторону Качуга, решив остановится на пятнадцать-двадцать минут для осмотра «Шишкинских писаниц» — наскальных рисунков петроглифов. Для осмотра рисунков пришлось подняться довольно высоко, снизу они почти не видны.

Кроме древних людей, оставивших наскальные рисунки, свои автографы оставили многие наши современники, кистью и краской, гораздо крупнее и менее художественно.

На въезде в Качуг появилась сотовая связь, довольно быстро удалось найти базу «Дорожной службы Иркутской области», где нас весьма гостеприимно встретили, обеспечив топливом, а также местом для ремонта и стоянки неисправной «Пумы». Работы по подготовке кипели, с «Пумы» откручивались колеса и лебедка, перекладывалась куча вещей, припасов и инструмента. Колеса сразу же ставились на «Москву» —«Дефендер» Стаса и Сергея, а «Мишлен» — обратно, лебедка к Денису на «Дискавери».

Варновская лебедка на штатное место КомАпа не встает, пришлось сверлить новые отверстия в площадке. Рядом на площадке оба питерских экипажа Рома и Тимофей ревизировали лебедки, перебирая щетки моторов и соленоиды лебедок.

Часам к восьми все было переложено, переставлено и подключено. Заправится решили на выезде АЗС в сторону Бирюльки, 92-го бензина на заправке не было, и пришлось быстро съездить на заправку возле выезда в сторону Иркутска. Заливались под пробку в баке, еще по 40-50 литров в большие канистры и все пятилитровые канистры под бензопилы. Наконец все сборы окончательно закончились, колонна выдвинулась в сторону Бирюльки и Большой Тарели, поднимая клубы пыли в лучах солнца, катившегося к горизонту.

Проезжая мост через Иликту, остановились посмотреть на реку, по которой нам предстояло идти следующие несколько дней, зрелище впечатляло — две протоки шириной метров по пятьдесят, дна не видно и довольно сильное течение. Снова возникли сомнения в успехе экспедиции на маршруте, Женя, глядя в карту, сказал «За Тарелью Иликта разделится на Левую и Правую, станет вдвое меньше, а потом еще и Средняя Иликта отделится от Правой», — слова его меня не сильно успокоили, и мы двинулись дальше.

Солнце уже собиралось садится за горизонт, когда экспедиция прибыла в Большую Тарель, на въезде в поселок нас встречали четверо молодых людей, стоявших у изгороди, один из них снимал нас на сотовый телефон, еще двое поддерживали от падения парня, пытавшегося с нами познакомится.

Такой горячий и назойливый прием воодушевил участников экспедиции на перенос остановки, ранее запланированной в паре километров за Большой Тарелью, на «ближайшую за болотцем», дабы избавить стоянку от нашествия сочувствующего местного населения. Болотистый участок прошли по ухоженной гати, хотя за дорогой следят и ремонтируют, в одном месте бревна гати расползлись и часть машин пришлось вытягивать и домкратить.

Но начавшийся подъем не утешил, склон, заросший тонкими высокими лиственницами, оставался тем же мшистым болотом. Солнце совсем спряталось за горизонт, разгоняя светом люстры сгущавшиеся сумерки, машины двигались по дремучему лесу, объезжая глубокие колеи и грязь, помаленьку выбираясь на более сухую вершину.

С хвоста колонны получили по радио сообщение: «Ладога встала, сломана полуось переднего моста», — я посмотрел на часы — 23:30, «День поломок» продолжался. Было принято решение головные машины колонны оставить наверху, разводить костер и разбивать лагерь. Я с Сергеем Волковым и Александром Пермитиным, пилотом «Пумы», побрел по чавкающей колее в обратную сторону разбираться со случившейся поломкой.

Возле вынужденной остановки Василий уже развел костер, в отблесках которого ковырялись Тимофей и Стас, снимающие правое переднее колесо. Подсвечивая фонариком передний мост, поочередно включая передние и заднюю скорости, обнаружили, что внутри моста полуось цела, полуось крутилась, входя в пыльник ШРУСа и далее вращение не передавалось, вариантов было два: срезало шлицы на полуоси или разрушилась «граната» привода.

На предложение пробираться к верхней стоянке Тимка ответил отказом, мотивируя тем, что при невозможности ремонта придется машину снимать с маршрута и снова пробираться через злополучное место в обратном направлении, и делать это необходимо тремя машинами, две страхующие машины должны будут вновь вернутся на маршрут сопроводив поломанную машину до поселка.

Предварительно прикинув время на подобную эвакуацию, предположили часа три-четыре. «Итого, минус полдня», — подумал я. Но для окончательного решения нужно было снять сломанную полуось даже для движения по трассе. Решили на том, что Тимофей с Василием при поддержке Стаса и Сергея по возможности ночью снимают сломанную полуось, а утром смотрим и принимаем решение.

С тяжелыми чувствами мы вернулись в лагерь и устроились на ночлег. Несколько раз я просыпался и снова засыпал под тихое бормотание у костра, это Денис и Рома нашли родственные души, всю ночь ведя задушевную беседу под бесконечным зонтиком из звезд.

День пятый

Встав в шесть часов утра и наскоро выпив чаю, двинулись к «поломашкам». Поломка произошла на болотистом повороте, сильно вывернутое колесо, грязь, набившаяся через порванный пыльник, совместно с включенной блокировкой и наездом правым передним колесом на пень, довершил жизнь надсаженного ШРУСа.

Снятые за ночь детали были разложены на лапнике, ШРУС был сломан, разрушился внутренний сепаратор и делительное кольцо привода. Тимофей сидел грустный возе кучки железок и инструмента, рядом на тряпочке лежал ШРУС от «Додина», вынутый из запасов Стаса, оказывается, они ночью пытались установить его взамен сломанного без особого успеха.

Во время ночного ремонта, Настю, дочку Тимофея, отправили спать в Дефа «Москвы», потому что вокруг было сыро, ставшие таким образом «Московскими БОМЖ-ами» Стас и Сергей завались спать на верхнем багажнике, обсуждая два самых важных вопроса: почему сэнд-траки такие узкие и горбатые, и кто из них вкуснее с точки зрения медведя. Медведя ночью они не дождались, хотя нам не раз попадались свежие большие и маленькие следы, но вместо мишки на пир слетелись комары со всей округи.

При внимательном сравнении сломанного и неподходящего привода возникло некоторое подозрение об одинаковости некоторых деталей ШРУСа. Под сомнительные комментарии Тимофея «додиновский» ШРУС был сбит с полуоси и разобран на детали. Под присмотром разбуженного стуками Стаса из двух комплектов деталей был собран привод для «Дискавери 2», и в глазах Тимофея забрезжил угасший вчера огонек и он, развив бурную деятельность, начал мыть старый пыльник и добывать смазку для ШРУСА, спустя сорок минут автомобиль был собран. Проснувшиеся к тому времени Василий и Серега были направлены на постройку гати в месте поломки.

Потребовалось всего пятнадцать минут, чтобы доехать до верхнего лагеря, экспедиция снова была в сборе, и все были готовы к дальнейшим приключениям.

Дальше от лагеря дорога пошла посуше, между автомобильными колеями виднелся свежий след от копыт коня. Через несколько километров дорога вышла на полянку, посередине поляны стоял большой добротный дом с новой крышей и в стороне на берегу протоки недостроенная баня. Позади дома лаяла привязанная к будке лайка, весело махавшая хвостом.

Собаки, живущие в лесу, — совсем другие, нежели их родственники, живущие при доме, «лесные» собаки очень дружелюбны и открыты, смело подходят к незнакомым людям, не пытаются охранять какую-либо территорию и, даже не видя у нас оружия, свою «охотничью» лямку тянули исправно выискивая и поднимая пернатую дичь.

Дальше от зимовья дорога стала менее наезженной и колея с трудом виднелась в траве, заросли кустов начали наваливаться на дорогу, закрывая обзор, еще через пару километров дорога вышла на берег реки и нырнула в воду, это был наш первый брод через Правую Иликту.

То пробиваясь сквозь кусты и ручейки, то выходя на давно не чищенную просеку, колонна продолжала пробиваться к зимовью Рассоха. Местами дорога, шедшая по берегу, была просто смыта и приходилось искать или делать объезды.

Самого зимовья Рассоха наша экспедиция не обнаружила, наверное, просто проскочили мимо, но от поляны, на которой оно должно было располагаться, вновь пошла набитая колея. Радость наша была преждевременной — дорога уходила на север значительно левее нужной нам тропы.

Небольшая разведка обнаружила конную тропу и зимний путик для снегохода, идушие в нужном нам направлений, но дороги или просеки под автомобиль не находилось. Снова пришлось разворачиваться и возвращаться в сторону Рассохи. Не дойдя до поляны метров пятьсот, слева в лесу мелькнула прогалина, сильно заросшая кустарником. Пешая разведка подтвердила — это просека вновь выведет нас на берег Правой Иликты.

Пройдя еще пару километров по мелким боковым протокам Иликты, а иногда по заросшей и местами заваленной стволами деревьев старой просеке, участники экспедиции вышли на основное русло Правой Иликты, зажатое между двумя прижимами, нужно было снова лезть в воду. Немного подпилив мешавший спуску пень и подрыв берег лопатами, автомобили и участники перебрались на противоположный берег.

Солнце уже начинало прятаться за вершинами сопок, и участники экспедиции единодушно решили искать удобное для ночевки место пораньше, дабы не блуждать в потемках, как накануне. Пройдя вверх по руслу еще метров пятьсот-шестьсот, нашли широкий каменистый пляж на берегу реки на нем и остановились на ночевку.

День шестой

Первое, что я увидел, вылезая из палатки, это селезня, неторопливо сплавлявшегося вниз по течению метрах в пяти от нашей палатки. Солнце, пробиваясь тонкими стрелами сквозь окружающий лес, резало висящий над поляной туман.

После общего подъема и завтрака участники экспедиции были переодеты в белые майки и построены вдоль реки, особо отличившемуся накануне экипажу «Пумы» был передан переходящий флаг экспедиции.

Штурман «Диско» Женя, смозоливший накануне ноги, торжественно передал бродни Василию, и экспедиция выдвинулась вперед. С первой сотни метров стало ясно, наиболее правильной тактикой является движение вдоль берега реки там, где он ровный и пологий, перебираясь с берега на берег на перекатах или двигаться прямо по руслу реки, если берег топкий или крутой (эту тактику нам подсказали Анатолий Панцевич и Юрий Мильвит, сами видевшие это на «Camel Trophy 1990»). Но иногда река становилась «сильно» глубокой, тогда это считалось при глубине, наверное, чуть более полуметра, приходилось искать места для выхода на берег.

Изредка попадались завалы и также приходилось искать выход на берег и объезд засадного места.

Счет бродам и расстоянию, пройденному по воде, был окончательно потерян, и к обеду экспедиция вышла к месту, где должен был начинаться подъем тропы через сопку.

Выбравшись на берег, вновь обнаружили давно нечищенную от завалов просеку, которая, разделившись, уходила вправо, поднимаясь в довольно крутую гору вдоль тропы, указанной на карте и прямо вдоль берега реки. Пока остальные автомобили выбирались на берег, мы с Тимофеем поднялись в гору, пройдя метров на пятьсот вдоль старой колей, по тропе, отмеченной зарубками на деревьях, дорога была давно не езженой и довольно тяжелой для движения на машине.

Путь через перевал был возможен при постоянной работе лебедками, усложняли этот путь и множество рискованных уклонов, и наличие крупных валунов на тропе.

Спустившись вниз и проведя небольшое совещание, на котором было решено двумя группами из наиболее бодрых участников экспедиций провести разведку двух возможный маршрутов, Рома и Денис были отправлены по дороге через перевал, Саня и Виталий, экипаж «Пумы», пошли вдоль реки, на ручном навигаторе им была поставлена точка, дойдя до которой они должны были связатся с нами по рации. Остальные участники оставались на месте отдыхать и готовить обед. Дополнительным весомым фактором было и то, что экпедиция вплотную приблизилась к точке «невозврата», топлива оставалось либо только вперед, либо назад, на дополнительные пробеги топлива оставалось немного.

Маршрут вдоль реки казался более привлекательным, но на повороте реки карта показывала узкое место с каменистыми осыпями с обоих берегов реки, эти осыпи могли стать непроходимыми каменными завалами для движения по берегу и реке. Спустя примерно час Пумы вышли на связь, доложив, что разведанный участок проходим по реке, но есть пара узких мест с большими валунами в реке, сами они возвращаться не будут, а посмотрят обстановку дальше по реке.

Еще спустя минут двадцать вернулись запыхавшиеся Рома и Денис, сообщив, что они прошли две трети пути до выхода к реке, дорога тяжелая, давно не езженая, но проходимая. Постоянно нужно идти на лебедках, наверху болотисто, по дороге, видимо, раньше проезжал ГАЗ-66 с будкой — кора с деревьев сбита на высоте более двух метров, но не пользовались давно и кора успела зарасти. Экспедиция вновь спустилась в реку и двинулась догонять наших разведчиков. Пара «больших» валунов оказалась кусками скалы размером с машину, позади валунов кипел водоворот глубиной около полутора метров, в щель между ними бурля прорывался поток, машина в этот просвет явно не помещалась, необходимо пробиваться в объезд.

Выбравшись из реки двинулись в объезд по берегу с трудом удалось пробиться метров на пятьдесят, кусты и деревья стояли сплошной стеной, между стволами там и тут были ямы глубиной до метра, дальнейшее движение по берегу было невозможно, с противоположного берега была видна каменная осыпь с редкими и небольшими кустиками.

Продвинувшись по реке еще около полутора километров, головная машина уперлась в протоку глубиной мера в полтора, пока проводили разведку, выше по течению обнаружили огромный завал, поиск объезда не принес успехов, вокруг были новые и старые промоины и завалы. Приняли решение выбираться на берег и остановится для разведки на сухом берегу перед завалом.

На выходе из реки Рома довольно резко газанул и, дзинь, лопнула полуось, на том же самом месте Тимофей режет заднее правое колесо, стало ясно, усталость дает о себе знать: начались ошибки и поломки, которые могли стать роковыми.

Остановившись на берегу, провожу беседу с водителями, призывая всех к осторожности и вниманию, требую особенно бережно относится к технике, любая поломка может стать критической, попутно решаем остановится на этом месте и продолжить поиск возможных проездов пока еще светло.

Разведка показала — далее метрах в двухстах снова незначительный завал, дальше почище, но нормального объезда нашего завала нет.

Других вариантов объезда не было, нужно было разбирать завал.

Как акробаты, стоя на ветках и тонких стволах, попилили сначала подходы к основным стволам в завале, потом стоя по пояс в ледяной воде пилили нижние стволы в завале, кроме того что вода была сильно холодной, она постоянно норовила стянуть пилившего под ствол. Спустя полтора часа бригада пильщиков и сплавщиков в пять пил проделали в завале достаточный для проезда машин коридор. После сытного ужина, пользуясь остатком светлого дня, был устроен парко-хозяйственный вечер, все бензопилы были заправлены бензином и маслом, цепи были наточены и натянуты.

За вечерним чаем были подведены некоторые итоги дня, особо хотелось отметить что участники начали работать как единая команда, самостоятельно без подсказок берясь за самые необходимые дела, особо были отмечены: Сергей из экипажа «Москвы», словно проснувшись от спячки, он хватался за самые важные дела, поиски брода, растаскивание завалов, наградой ему стала банка сгущенного молока и Василий, наш почти бессменный лоцман, стерший в броднях ноги, награда — пара теплых шерстяных носков.

Переходящий флаг вновь единодушно был оставлен экипажу «Пумы» Саше и Виталию.

Были и другие итоги, посчитали продукты и топливо. Продуктов без проблем было на два дня, хлеб кончился совсем, круп и макарон было еще на четыре-пять дней, топлива на возврат уже не хватало, до ближайшей заправки в Черноруде пока хватало впритык. До ближайшего к нашей ночевке пункта, куда можно было доставить топливо и продукты, оставалось 10-12 километров болотистой долины, таким образом, если бы за следующий день нам не удалось выйти на дорогу, можно было за ночь организовать доставку топлива и продуктов к крайнему зимовью, оставшиеся 3-5 км нужно было бы топливо и продукты нести на себе. Тем не менее такие перспективы не омрачили общего настроения, все участники сошлись во мнении: «Нужно двигаться вперед, даже если потребуется еще два или три дня».

День седьмой, «Решающий»

Утро снова нас порадовало солнышком. Первым препятствием дня стал спуск с крутого обрывистого берега к сделанному накануне пропилу в огромном завале.

Сначала «Деф» Стаса и Сереги «Москва» завис днищем на обрыве, с помощью лебедки проблема была решена, следующим спускался экипаж «Ладоги», Тимка взял чуть правее и правый габарит остался висеть на корнях, злополучный корень был отпилен и спуск к реке продолжился.

Неспешно толкая перед собой волну с пенным гребнем, машины продвигались через пропил в завале.

Вновь лавируя по руслу реки в поисках более мелкого места, колонна продвинулась на несколько километров вверх по течению Правой Иликты. Узкая котловина начала расширятся в широкую плоскую долину.

Высокие лесины остались на крутых берегах вдали, протоки стали широкими и мелкими, хитро плутающими между густыми зарослями кустов.

Поменялось и дно реки: камни стали мельче, стало больше ила и песка, оптимальным стало быстрое перемещение от одного островка к другому, когда машина начинала проваливаться и буксовать, приходилось уходить на более глубокое место, машина чуть привсплывала и переставала закапываться.

Попытка движения по кустам не принесла успеха , по причине полного отсутствия видимости и наличия глубоких невидимых в кустах промоин.

Во время очередной остановки для сбора растянувшейся колонны, мы залезли наверх в попытках найти оптимальный путь дальнейшего движения, на левом берегу мелькнули, как мне показалось, знакомые ели, запустив мой навигатор «хамерхед», увидели, что в двухстах метрах правее идет нитка разведочного трека.

Эти двести метров кустарника и кочкарника стоили нам еще одной полуоси на Ромкиной «Балтике».

Несмотря на мои бурные объяснения о том, что мы уже ВСЕ прошли, это уже дорога, участники экспедиции не верили в случившееся до тех пор, пока мы не вышли к избушке охотников.

В честь такого события на зимовье нам торжественно подарили исторический трофей — пластиковый порог от трехдверного «Дискавери 90 года», с экспедиции «Camel Trophy 1990», найденный охотниками на болоте.

Проехав мимо впечатляющих размерами отвалов золотодобычи, экспедиция поднялась на водораздел Правой Иликты (водосбор р. Лена) и озера Байкал. На одном из поворотов размытой дороги, спускающейся к поселку Зама, нам открылась великолепная панорама бескрайнего Байкала, слева и справа лесистые склоны сливались в дымке с небом и водой, темно-синие горы противоположного берега озера, несмотря на размеры, были едва видены на горизонте.

Спустя еще час наши машины стояли на каменистой косе, участники бултыхались в теплой воде озера, ставили автографы на флаге, переданном нам российскими участниками прежних «Camel-Trophy», лихорадочное состояние никак не могло нас отпустить, мы еще не могли свыкнутся с мыслями о том, что сложный маршрут уже пройден.

Спустя еще полтора часа все участники экспедиции собрались на торжественном ужине на уютной базе «Енхок» в гостях у нашего хорошего друга Юрия Мильвита, одного из первых поверившего в возможность нашего предприятия.

Сидя возле очага, участники вспоминали события прошедшей недели приключений.

Под душистую уху высказывали пожелание не закрывать такой интересный проект, а на следующий год снова встретится для новой поездки.

Что это было?

Сумасбродная идея повторить путь пройденный участниками «Camel-Trophy-1990 Siberia», переросшая в авантюрно-приключенческую поездку.

До последнего дня сама возможность пройти этим маршрутом оставалась под большим вопросом, и тем не менее, восемь экипажей малознакомых людей, различных по возрасту и интересам, но ведомые одной общей идеей, из разных городов России собрались в центре Сибири возле паромной переправы Балаганск—Игжей с целью пройти часть ставшего уже легендарным маршрута. Мы покорили его вместе, в процессе движения сплотившись в настоящую команду единомышленников.

Примечательно и то, что во время экспедиции мы не только повторили маршрут «Camel-Trophy-1990 Siberia», но как и англичане утопили один из автомобилей. И как и у члена японского экипажа, у пилота экипажа «Пума» Александра во время экспедиции дома родился сын!

Плечом к плечу, толкая засевшие машины, распиливая бревна и растаскивая завалы и буреломы, ворочая камни и промеряя глубины бродов, преодолевая ВМЕСТЕ трудности пути, продвигаться вперед к заветной цели — и есть главный смысл «Большого приключения» — «Camel-Trophy», когда в конце пути каждый готов сказать товарищу «You made it» — «Ты сделал это!».

И именно так мы постигали соль командной работы и делили общую радость успеха.

Отчёт Александра Масасина (Саша «Диско»)