Путешествие по Казахстану на мотоцикле и автомобиле, или Как нам спастись от чумы глобализации

О чем вы здесь узнаете:

Почему умирает деревня и процветает город и кому это нужно.

За что убили Кэннеди и Саддама Хусейна.

Также узнаете о встрече с Ильей Муромцем на пенсии и о многом другом.

Еще здесь автор вам докажет как дважды два, почему Россия самая богатая и счастливая страна в мире!

И что нам с вами делать, чтоб счастья с каждым днем в нашей жизни увеличивалось пропорционально возрасту, а не наоборот.

Ура! Наконец выехал во вторую экспедицию 2019 года — изучать современный Казахстан. В рамках моего давнего проекта «Люди моей Отчизны». В ходе экспедиций я продолжаю работать над циклами статей: о ветеранах Великой войны, фермерах, многодетных, беседую с монахами и священниками…

Кто не знает, напомню — мои экспедиции проходят на двух транспортах. Сначала еду на автомобиле Тойота Фанкарго, затем пересаживаюсь на маленький мотоцикл и продолжаю путешествие на нем.

Патриотизма в России нет, но есть отдельные люди, которые им живут и его возрождают. Моя задача, чтоб об этих людях узнало как можно больше людей.

Вообще, у меня задача объехать все наши бывшие республики и понять, что нас всех ожидает в будущем — потому что телевизор здесь ответ не дает. Чем дольше путешествую, тем более понимаю, что мы неизбежно будем вместе, но в новом качестве, на новых условиях и почти в том же составе. Полтора десятка республик бывшего СССР — это условие существования Государства Российского. Просто Россию пытаются уменьшить разными способами, отколотые республики — это всего лишь один из способов.

Большинство экспедиций путешественника Андрея Сотникова были совершены благодаря поддержке читателей сайта drom.ru

Еду в этот раз впервые за 15 лет (!!!) не на скутере, а маленьком мотоцикле Ирбис, предоставленном московской компанией. Когда-нибудь я расскажу об этой компании подробно. Скажу пока только, что в ней работают настоящие патриоты своего отечества. Их цель — заниматься производством мотоциклов и прочей техники в России. Это совпадает и с моими целями. Я пока потому и вынужден ездить на китайской технике, что российских мотоциклов просто нет.

В конце 90-х в Россию приехали из Владивостока два брата. Один из них основал известную фирму Шинтоп, другой Ирбис Мото. У обоих филиалы были по всей России. У одного из братьев, владельца Шинтопа, после обвала рубля дела пошли не очень. Чтоб спасти его от банкротства, второй брат тоже прикрывает большую часть своих филиалов. И он переносит производство мототехники из Китая в Россию. Часть узлов они уже делают в Подмосковье. Недавно он проехал с семьёй Соединенные Штаты, от океана до океана, думал туда переехать и начать там производство — в России с бизнесом сложно. Но, проехав США, понял, что как бы там хорошо с бизнесом ни было, но его семье для жизни Америка непригодна. Бизнес бизнесом, но в чем виновны дети. Опять же, надо поднимать Россию и вкладываться в неё. 
Я несколько раз был у одного из братьев дома, он не производит впечатление супербогатого человека, хотя зарабатывает в тысячу раз больше меня, и гонора богоизбранности на нем тоже нет.

Почему Россия теряет свои земли?

Вопрос о русском Казахстане очень сложен. Проживает на севере Казахстана в основном русское население. Но чья это земля? Кто решил, что эта полоса земли, где живут в основном русские, не есть Россия? И почему она ушла Казахстану?

С вопросом — чьи это земли — все на самом деле очень просто. Чем больше веры в народе, тем больше у него будет земель.

Сколько в русских осталось веры? Вопрос сложный, потому что именно столько у нас будет и земли, а земля у русских уходит буквально из-под ног. Когда-то мы были одним из самых верующих народов. Теперь вопрос остаётся открытым. Вопрос этот я разрешал в Грузии, на Украине, Армении, Молдавии, теперь разрешать его поехал в Казахстан.

Итак, еду на Павлодар. Погода подкачала, очень холодно. Я уже выезжал несколько раз на скутере именно в начале сентября. Детей отправлю в школу, соберу урожай с огорода и в путь. А тут просто аномальный холод. Сегодня днём было всего семь градусов тепла. На скутере и мотоцикле я путешествую уже полтора десятка лет. Раньше ездил только на скутере, но со временем понял, что он создан не для больших дорог, очень опасно ехать на маленьком скутере по автостраде, поэтому теперь доезжаю до места в автомобиле. До границы с Казахстаном еду в автомобиле, далее пересяду на маленький мотоцикл, который по большому счету мало чем отличается от скутера.

Я давно мечтаю путешествовать на отечественном мотоцикле, но наша мотопромышленность после перестройки угроблена. Зато мой нынешний мотоцикл напоминает наш Минск и кубатура у него примерно та же.

Кто хозяева нашего мира

На глаза попалась светская газета. Вообще-то, я газет не читаю и теле-зомбоящик не смотрю уже более 10 лет, чтоб иметь собственные мысли и мыслишки. Но иногда газеты попадаются. На газетном фото семейная чета ведёт в школу девочку и подпись: «Маленькая английская принцесса пошла в школу». Она пошла в школу, а газеты всего мира почему-то о том должны писать. Почему? Кому это нужно?

Все дело в том, что с середины ХХ века мир принадлежит англосаксам и все эти публикации о маленькой принцессе, принцах и королевах и несчастной принцессе Диане очередной раз говорят о том, кому принадлежит наш мир и кто им управляет. И Битлз тоже поэтому сделали главной группой планеты. Но это все политика, и отвлекаться на всю эту «ерунду» долго не хочется.

Километрах в 50 от Новосибирска заехал в село Шилово. Здесь огромнейший старинный каменный храм, непонятно откуда взявшийся. Само Шилово малюсенькое. Понятно, почему оно умерло, соседний большой город его съел.

Храм был закрыт. Походил вокруг. Рядом с ним стоит малюсенький и очень бедненький домик, так называемая мазанка. Около него женщина лет 30 развешивает детское бельё. Обычная русская женщина, непьющей внешности. Почему она здесь живёт, в таком бедном доме, где нет ни нормального отопления, ни воды, вообще ничего нет?.. И так тоже можно жить и близость мегаполиса этому совсем не помеха.

Почему-то считается, чем больше город, тем больше в нем денег. А этой семье денег, похоже, не особо перепало, а может им не надо, они и так счастливы.

По дороге в ночи проплывают арбузные фуры. Идут они медленно и степенно, как те, кто знает себе цену. Арбузы — главный предмет экспорта Казахстана. Мы поставляем им нефть, газ, лес, они нам арбузы. Арбузы этого стоят.

Московские деньги он возвращает обратно 

Вторая ночь прошла в селе Кочки. До границы с Казахстаном осталось еще 200 километров. Здесь случайно зашёл в редакцию местной газеты «Степные зори». 
У меня есть правило, людей в пути я специально не ищу, считаю, что они сами ждут меня в пути. Все, что от меня требуется, это оказаться в нужном месте в нужное время. В редакции познакомился с редактором Натальей Бурденко, та предложила чай. Такое возможно только в сельских газетах. Городские газеты доживают последние дни, они почти все сегодня на ладан дышат, и все, кто мог, из них ушли или находятся в процессе ухода. И это правильно, потому что в последнее время русских газет в России почти нет и народ им перестал верить окончательно и читать. 

У «Степных зорь» тираж три тысячи, при населении посёлка Кочки пятнадцать тысяч. Я печатаюсь в Томске в газете, у которой почти такой же тираж, но население Томска в десятки раз выше.

От редактора узнал о двух замечательных личностях, которые поднимают русскую землю. В Кочках таких личностей нет, потому и поселок вымирает.

В соседнем селе Ордынское живёт фермер и местный депутат Бугаков, известный в районе меценат. Он обеспечивает жильем своих работников, те у него хорошо зарабатывают и вообще, сказала, живут как у Христа за пазухой.

Другой меценат возрождает село Каргат, это на Омской трассе. Казаков Владимир Михайлович. Он сам переехал в Москву, многого там добился и московские деньги возвращает обратно в народ, в родное село, то есть делает то, что не делает пока наше государство, чтоб возродить нашу землю, или ему не дают делать. Огромную церковь построил, совхоз возродил, зарплаты у него большие, и люди к нему из соседних сел переезжают. Он тоже строит жильё для своих специалистов, чтоб они на земле оставались. О таких людях сегодня и должны рассказывать СМИ в первую очередь, и я этим по мере сил занимаюсь. В последнее время работаю над циклами статей, которые публикую в СМИ и соцсетях на своих страничках, а впоследствии сделаю отдельные сборники: 

• о последних участниках войны — благодаря кому мы с вами живем,
• о фермерах — кто вопреки всему возрождает русскую землю,
• о многодетных — которые в век глобализации имеют большие и счастливые семьи,
• а также циклы бесед с монахами, священниками и отшельниками, ушедшими от цивилизации.

Еще спросил у редактора, сколько стоит заказная статья — у них 50-60 тыс. рублей (тысячу долларов), в Томске примерно такие же расценки. Я, журналист, автор очерка, за него получаю гонорар 1 тыс. рублей, то есть в 50 раз меньше. Поэтому никто и не хочет работать в этих газетах.
Ещё сказала, что каждый номер они должны писать о власти две с половиной полосы, то есть о хозяевах газеты. 

Город Карасук. Священник от Бога

День ушёл на налаживание связей с карасукским священством. Просто мне нужно было автомобиль оставить на прицерковной территории и продолжить путь на маленьком мотоцикле. Бросать его где-то во дворе не очень хотелось.

Около часа пробеседовал с отцом Антонием. Это молодой священник, он пять лет назад окончил новосибирскую семинарию. Про таких говорят — священник от Бога. Собственно, такими священники и должны быть — бессеребренниками, витающими между небом и землёй. В СМИ постоянно рассказывают о священниках, у которых дорогущие джипы, которые купаются в деньгах. Он даже на службу ездит на простом односкоростном велосипеде.

Сначала долго ждал, пока он освободится, закончит с крещением, он одновременно крестил 18 человек. Сказал, что летом каждое воскресенье столько крестится, бывает и больше. Получается, что Русь почти вся крещена, но только верующих в ней почти нет. Однако русские, если глубоко копнуть, почти все верующие, но вера наша ушла глубоко в подсознание, спряталась, мы научились её прятать, мы даже сами о ней порой не подозреваем. Наша вера в нас проявляется, когда мы оказываемся на грани жизни и смерти. 
Мне, к примеру, после аварии часто приходится лежать в больнице, где оперируют очень серьёзных больных. И я разговаривал с этими людьми, которые находились на пороге жизни и смерти. Задавал им самые разные вопросы, например, случись у нас в городе голубой парад, пойдут они бить им морду — все отвечали однозначно, да. Потому что понимают, нам устраивают новый 41-й год, только теперь нас не расстреливают и не сжигают в газовых камерах, а пытаются перекодировать, захватить Россию без боя. В Грузии мне рассказывали, как они выходили голубым бить морды. А полиция тех защищает, потому что полиции за то платит Запад. Но своих они тоже не арестовывают, потому что совесть осталась. Знаю, что подобное происходит и в Сербии. Если в Грузии я был два раза, то Сербия только в планах. Очень хочу туда съездить именно с детьми, чтоб они увидели, что с теми сделала Европа.
В Карасуке, сказал отец Антоний, на службу ходят тоже в основном бабушки.

Начинал отец Антоний учиться в тобольской семинарии. Там познакомился с будущей женой, которая училась в иконописном училище и её за дружбу с ним из училища выгнали — у них с этим строго.
Верующая подруга или жена, это штучный «товар», найти в наше время ее не просто, поэтому он вслед за нею переезжает в Новосибирск, куда она перевелась в местную иконописную школу.

В новосибирской семинарии, рассказывает он, их на первом курсе было 35 человек, а священниками из них стали единицы — очень большой отсев и во многом из-за жён, кто-то не смог верующую жену найти, кто-то второй раз женился… 

Когда его по окончании семинарии направили в глухое село на границе с Казахстаном, с отцом Антонием впервые в жизни случилась истерика. Через три месяца его перевели в Карасук, где он стал штатным священником, а по сути все тут на нем теперь держится. Здесь он обрёл все, что было нужно для счастливой жизни. Ему дали квартиру от прихода, а жена наконец родила долгожданного сына...

Ещё сказал, что у него есть любимый святой, Иоанн Кронштадтский. И отец Антоний тоже всегда мечтал литургии служить каждый день, и теперь у него получается четыре литургии в неделю — две обязательные в Карасуке и помимо этого к ним приписаны храмы в соседних селах, где он тоже пару раз в неделю служит.

Коленопреклоненная

У карасуковского храма есть своя достопримечательность — нищенка. Не заметить её нельзя, она всегда во время службы ждёт вас при входе в храм, причем стоит она только на коленях. В таком же коленопреклоненном положении она здесь и спит, когда я её фотографировал, она похрапывала.

Отец Антоний сказал, что родилась она здоровой, но в молодости над этой несчастной надругались, и с тех пор она служит живым укором всем людям, напоминая нам о грехах и взывая к нашему милосердию. Ведь любой нищий и убогий не просто так стоит у храма или магазина. Они на работе, они взывают в нашем очерствевшем сердце к милосердию, самому дорогому что в нас есть и что мы можем очень легко утратить, а они это вновь оживляют. Так что они, эти нищие, выполняют очень важную работу, которую кроме них никто не выполнит.
Кто знает, может, в Карасуке вызревает новая святая, какая-нибудь Матрона или Ксения Карасукская? Хотя в наши последние времена святым стать неимоверно сложно. В любом случае, если её когда-нибудь изобразят на иконе, она будет коленопреклоненной.

Машину на территории храма отец Антоний разрешил мне оставить без дополнительных вопросов, как будто знал меня много лет.

Фермерская община

На следующий день границу прошел без каких-либо проблем. Это не очень популярный переход, здесь не придираются, эти пограничники каждые полчаса не уходят пить чай. Объехал длиннющую очередь из фур и был одним из первых на границе.

На казахской территории, недалеко от границы, заехал в село Жалаир, в фермерское хозяйство братьев Айтхужиновых. Вообще-то, я поехал к ним воды набрать, но они, пока меня не накормили, не отпустили. 

В начале 90-х начал фермерствовать их отец одним из первых на селе. У него было 10 детей, два его сына продолжают дело отца (остальные дочери). Беседовал я главным образом с Канапье Айтхужиновым (Костей). 

Техника у них вся старая, тракторы Беларусы по 50 лет служат. Они делают все возможное, чтоб кредиты не брать. За последний год я написал о русских фермерах 20 очерков, потому могу сказать уже как специалист, что проблемы в Казахстане те же, что и у русских фермеров. Государство поддерживает главным образом агрохолдинги, а простые фермеры, которые собственно и поднимают село, что в России, что Казахстане никому не нужны, они должны сами выживать. Главное, что агрохолдинги производят некачественный продукт, накачанный химией, фермеры — делают более натуральную еду. Хотя в наше время натурального становится все меньше и меньше.

Фермер Костя сказал, что детей своих он в труде воспитывает и они по стопам отца пошли. Учит он их так: летом, если ты хозяин, можешь и в три часа утра встать и до двенадцати ночи трудиться, а зимой уже можешь и отоспаться. 

У них здесь своеобразная община, трудятся все вместе. Летом к ним еще родственники приезжают помогать, кумовство в Казахстане очень развито, и ничего плохого в этом нет.

В России главная проблема, что нет единства среди русских. И разъединяют нас с каждым годом все больше и больше. 

Этим летом у меня была ещё другая мото экспедиция на Владивосток. По пути я хотел встретиться с шаманом, который шёл через всю Россию поговорить с Путиным. Потому что шаманские боги ему, якобы, сказали наставить президента на путь истинный. В ютубе ролики с этим якутским шаманом пользуются большой популярностью. Так вот, шаман тоже говорит, что проблема России в утраченном единстве. Но задача его была не столько с Путиным поговорить, сколько Русь поднять, чтоб взрыв в наших мозгах произошёл, что мы не туда идем и не о том думаем. Русские зациклены теперь на материальном и о душе совсем забыли — поэтому он и шел пешком через всю Россию. Я думал, что его какая-нибудь машина случайно собьет за такие мысли, а его, говорят, просто в психушку оформили.

Во дворе фермы у них стоит памятник одному из главных героев Великой Отечественной — генералу Панфилову, дивизия которого, сформированная в Казахстане из русских и казахов, остановила фашистов под Москвой. Этот памятник долгое время стоял в центре их села, но в 90-е на волне ненависти ко всему русскому, его решили снести. Фермеры памятник забрали себе, установив во дворе фермы. Как это так, говорят они, наши деды воевали, совместно Родину защищали, как можно к их памяти так относиться? Меня тоже, незнакомого паломника, который зашёл к ним воды попросить, они накормили, напоили и даже помидоров в дорогу дали. 

Отцу своему, прожившему 73 года, главе рода, они поставили на кладбище большой мавзолей, который виден далеко с дороги. Господь потому им и помогает, потому их ферма процветает, что они почитают своих предков и живут, не забывая основные заповеди. Они, может, и в храме никогда в жизни не были, но ведь не это главное — они несут свой храм по жизни, преобразуя, улучшая жизнь вокруг себя.

В каком-то смысле моё путешествие — это поиск доказательств, что люди, живущие по заповедям, никогда не будут жить в нищете, не будут брошены своими детьми, не будут обижены жизнью. Двадцать лет путешествую и везде встречаю этому подтверждение.

А я еду дальше по казахской жаре. В следующее русское село Успенка заехал молочка купить. Продавщица показала дом, где корова есть. Постучал в высокую калитку. Вышла хозяйка, женщина лет тридцати, двое детей из-за неё выглядывали. Она с меня даже денег не взяла. «Здоровее будем», — сказала она. Жители сел и деревень ещё помнят, что путникам и странникам в пути очень трудно, им надо помогать. Ведь не случайно за путешествующих молятся во всех православных храмах всего мира. Может, во всех остальных храмах тоже молятся, но я о том не знаю. Сын этой женщины, кстати, был в майке с изображением Владимира Путина и надписью «Самый вежливый из людей». 

Хозяйка сказала, что село их хоть и русское, но казахов последнее время много приезжает, а русские, наоборот, уезжают. Они тоже собираются в Россию ехать. По всей видимости, жизнь русских в Казахстане не очень светлая, хотя мне это село, по русским меркам, показалось очень даже светлым и перспективным, на первый взгляд россиянина. Захудалых и бедных домов не видно. У них даже храм где-то есть, и батюшка свой живет, постараюсь к нему потом заехать. Сейчас надо побольше проехать.

Родные казахи

Казахи нам близки и территориально и по духу. У меня многие знакомые имеют смешанные семьи, где жена или муж казах. Например, грузин или армян гораздо меньше. Потому мне и непонятно, откуда пошли проблемы с Казахстаном, откуда идёт национализм, почему они пошли за Западом, решили менять алфавит, поставили настоящую границу и прочее и прочее... Казахстан очень близко от нас. Лично мне надо проехать всего тысячу километров и сразу въезжаешь в Казахстан, по российским меркам это не расстояние.

Почему в Казахстане дешевый бензин 

Не могу понять, почему в Казахстане бензин на треть дешевле, чем в России. Кого ни спрошу, все плечами пожимают. Да просто здесь власть другая, азиатская и к народу она гораздо ближе. Назарбаев сказал снизить цену и ее снизили. Потому что его боятся и уважают. У нас Путин тоже сказал, но никто не снизил, потому что либерализм, а это почти анархия.

Я потому на мотоцикле и путешествую, что он бензин почти не ест, только нюхает. Путешествуя в автомобиле, я в день заливаю на тысячу рублей, здесь на сто рублей — разница чувствуется.

Почему в Казахстане бросают благоустроенные квартиры

В 30 км от Павлодара стоят полузаброшенные пятиэтажки. Народ мудреет и в каменных джунглях жить больше не хочет, понимают, что в квартирах живут только нищие, самые несчастные люди на земле. Где ещё в мире бросают благоустроенные квартиры? У нас в Томске самая последняя квартирка стоит миллион. В Казахстане люди более мудрые, они намного ближе к земле. Мы, русские, от неё, к сожалению, уже сильно оторвались. 

В одном пятиэтажном доме осталось всего четыре жилые квартиры, остальные хозяевами оставлены. Кто остался, почти бесплатно живут, только за свет платят. А вода у них странная. На первом этаже попросил воду, хозяин слазил в погреб, там включил насос и в ванне у них вода полилась, так я набрал воды. Отопление у всех тоже только печное, то есть бесплатное. Нет, мудрые люди в Казахстане живут. У меня в Томске есть знакомые, которые продают квартиры, покупают дом в пригороде и живут, забыв, что такое коммуналка, только за свет платят.

Зачем казахи отменили русский алфавит 

И все же Назарбаев показал, что для него Россия не так важна, Запад важнее. Сейчас на школе увидел какую-то непонятную надпись. Сказали, что это написано «добро пожаловать» по-казахски, но написано латинскими буквами. То есть официально в Казахстане уже отменили русский шрифт. Это странно, ведь Россия, собственно, и создала здесь государственность, с Россией у многих в Казахстане кровные связи, Россия самый близкий им сосед, но власти пошли по пути Грузии и Украины, пошли по пути доллара, а значит Господь Казахстану рано или поздно пошлет тоже искупительную войну, чтоб они одумались.

Зато в Казахстане все школьники в школьной форме ходят, даже в старших классах, в России этого близко нет. Любо-дорого смотреть на детей, особенно маленьких, как они бегают у школы, сразу видно, что это школьники, а не какие-то шаромыжники. В России это возможно, только если директор сильный, а директора сейчас везде женщины, которым не до того. Это вообще не их функция — руководить, их дело — свою семью воспитывать, с детьми быть, но в эпоху глобализации их заставляют делать противоестественные для них вещи.

Песчаное — форпост России

Недалеко от Павлодара заехал в село Песчаное, встретиться с отцом Олегом Мироновым, не совсем стандартным батюшкой.

По его собственным словам, их сюда с матушкой сослали в 99-м году и с тех пор благополучно забыли. За это время отец Олег создаёт здесь, с Божьей помощью, два храма — часовню и церковь. 

Сам дом отца Олега представляет из себя настоящую общину, где под одной крышей живёт несколько семей. Он с матушкой, двое его взрослых детей со своими детьми. Чтоб всем хватило места, они объединили две квартиры и пристроили второй этаж. Так квартирный вопрос они решили без всяких ипотек и кредитов. Еще с ними живёт некий дедушка, который построил две церкви в соседних селах, — не бросать же его на произвол судьбы, сказал отец Олег.

Когда входишь к ним во двор, при появлении чужого поднимается страшный лай. На цепи сидят пять небольших беспородных собачек. Им подбрасывают щенков, девочек, которых отдать сложно. Топить грех, вот они и подбирают всех и принимают в свою православную общину.
Отец Олег мне сразу дал ключи от храма и устроил в нем на ночлег. Храм представляет из себя единый комплекс, где под одной крышей находятся — храм, воскресная школа, трапезная, гостиница для паломников, музей.

Почему священники бегут из Казахстана

Есть разные типы священников, отец Олег деятельный священник, он все делает сам, иначе сегодня в Казахстане, а тем более сельском, не выжить. В Казахстане православие хоть и вторая религия, но она же и последняя. Ей никто не помогает, но открыто и не угнетают. Потому священники и бегут из Казахстана, что здесь им надо реально много работать, а не только махать кадилом, молиться и бегать по спонсорам.

Отец Олег не ждёт подачек, не ходит по спонсорам, он сам много трудится. Когда-то ему помогали, теперь он все делает сам. Приход держится только благодаря его неудержимой энергии. Потому и люди к нему тянутся. Вот и я приехал, услышав о нем, аж из «другого» государства.

Автомобиль у него — разбомбленная очень старая и ржавая Волга, единственное её достоинство, что на ней ездил архимандрит Иосиф (Еременко), которого недавно тоже переманили в нашу Томскую епархию. Отец Иосиф — известный писатель и проповедник, обладающий даром слова. В Казахстане он издал пять книг, мне как бывшему издателю важно, чтоб он и в Томске продолжил это дело.

Когда Сибирь отойдет китайцам

Отец Олег напомнил мне томского отца Олега Б. В постсоветское время это был, наверно, самый почитаемый батюшка на земле томской. Лет десять назад он уехал на юг России, потому что Сибирь, как ему сказал один старец, уйдёт китайцам. Но старец о том сказал только ему, он не говорил рассказывать о том на каждом шагу. И главное, старец его не благословлял перевозить за собой свою паству. Томский отец Олег Б. благословил огромное количество людей на переезд из Сибири в европейскую Россию. То есть он занимается прямо противоположной деятельностью. Если село Песчаное стало южным форпостом земли русской, как и было при казаках, которые разбили джунгар, не дали им грабить эти земли, то томский батюшка благословляет оставлять завоевания наших дедов и прадедов и бежать уже не только из Казахстана, а даже из Сибири.

А вообще, лично мне было непонятно, почему русские уезжают из Казахстана. В Песчаном дома все крепкие, зажиточные. Кого ни посещал, у всех по пять-шесть комнат и дом — полная чаша, в котором все есть.

Мне показалось, что в Казахстане даже лучше жить, чем в России, в том смысле, что «слуги» народа здесь больше заботятся о своём народе, чем в России, — они ближе к своему народу. Все, с кем беседовал в России, кто переехал из Казахстана, все почти жалеют и хотят назад в Казахстан.

Ту же школьную форму в России уже два десятилетия вводят и никак не могут ввести. 

Железный чан, в котором крестили младенцев в церкви села Песчаное, это все, что сохранилось от старого храма.

У отца Олега правило — за свечи, крещение, поминовение и все прочее плату не брать, каждый платит столько, сколько может, как всегда и было на Руси, как и должно быть в храмах и сегодня. Такие батюшки есть и у нас в Томской области, они есть везде, только о них мало кто знает, они не светятся, в телевизорах о них не говорят. У него никто и ничем не торгует в храме, храм не рынок, он не для того создан.

Фотографии отца Олега у меня нет. Дело в том, что я выполняют не редакционное задание, поэтому фотографии делаю не всех своих собеседников. Кого-то забудешь, но чаще бывает, не совсем этично спросить, люди все разные, с кем-то контакт сложно устанавливается.

На фото: у церкви в Песчаном похоронен дед знаменитого генерала Д. М. Карбышева, замороженного немцами в концлагере.

В Песчаном познакомился с глубоко верующим библиотекарем, Ириной Леонидовной. Подчеркиваю её веру, потому что в наше время настоящая, деятельная вера это большая редкость, это штучный «товар». И приходят люди к ней, порой, через большие скорби.
Ирина Леонидовна рассказала свою печальную историю. Её взрослый сын заболел онкологией. Она поехала к нему в больницу в Россию, хотя её и предупредили врачи, что она может опоздать. Приехала, он был ещё жив. Сын ей сказал, что хочет жить. Она позвала батюшку, чтоб исповедовал его и причастил. Сын её тогда искренне покаялся и случилось чудо, началось выздоровление. Он ещё год после этого прожил. Но он вернулся к своим старым привычкам и грехам, вернулся в старую компанию, начал опять пить, курить, вернулся к прежней жизни — и болезнь его победила. Любая болезнь это Божье попущение за наши поступки, мы сами её к себе призываем. Когда мы это поймем, это кардинально изменит наш взгляд на болезнь и медицину вообще. Ведь почему мы сегодня все такие больные — не отравленные продукты виноваты, потому что мы более грешные стали.

Илья Муромец на пенсии

Муж библиотекарши красивый, статный украинец, богатырь, Илья Муромец на пенсии. 40 лет он занимается пчелами. Начал с 3 семей, теперь у него их аж 150. И хотя он ещё не на пенсии — в Казахстане тоже сдвинули пенсионный возраст по евро-указке — он сказал, что пчелы ему дают дополнительно ещё пять пенсий. Когда он садится за стол, у него есть правило, чтоб ему ставили не маленькую розеточку с медом, а огромную чашку, из которой можно черпать столовыми ложками.

Пчеловод сказал, что отличить сахарный мёд от настоящего очень трудно, поэтому все предпочитают покупать мёд у своих знакомых.

Болезням в наш цивилизованный век подвержены не только люди, и у пчел появилась масса новых болезней, которых раньше не было. Он нашёл свой выход. Чтоб пчелы лучше зимовали и не гибли, на зиму их перевозит на своем стареньком Камазе под Алма-Ату. То есть пчелы у него получаются по-настоящему перелётными.

Помимо старого Камаза у него ещё есть микроавтобус Фольцваген начала 90-х с очень просторным салоном. Вообще, в Казахстане Фольцвагены очень и очень популярны. Например, у нас в Сибири старых Фольцвагенов почти нет. Сам я в недалеком будущем, возможно, приобрету такой автобус, с обязательной переделкой его в дом на колесах, чтоб путешествовать по постсоветскому миру. Но только обязательно на газу. В Казахстане, кстати, почти все заправки продают обязательно ещё и газ. Мало того что здесь бензин дешевле почти на треть, так ещё газ общедоступен. В России, которая самая «нищая и убогая» страна, как нас с вами уверяют, а на деле все наоборот, 90 процентов легкового автопарка России ездит на бензине. Нигде в мире такого больше нет. Помню, когда был в Армении, меня удивило, что они почти не пользуются бензином, все автомобили на газу. А в самой богатой стране в мире, России, газофикация автомобилей так и не началась. 

Беседа со старожилом села Песчаное: Как я вместе со Сталиным строила великую Россию

Самая продолжительная беседа у меня состоялась с главным старожилом села Песчаное, 97-летней труженицей тыла Марией Федоровной Классен. 

Живет она последние годы с дочерью и, конечно же, только благодаря дочери дожила до таких преклонных лет. 

Разговаривали мы на самые разные темы, потому что встретить человека такого легендарного возраста, с которым можно ещё и свободно поговорить, это большая удача. Расспрашивал её о Сталине, о той эпохе, от которой нас теперь стараются отделить, потому что становление её пришлось как раз на сталинские годы, и она их прекрасно помнит. Она не понимает и очень возмущена, что его теперь всячески очерняют. Считает, что Сталин очень много сделал для России. Я теперь много встречаюсь с участниками Великой Отечественной и тоже все больше утверждаюсь в мысли, что тогда спасти Россию мог только Сталин. Потому Господь его и дал. И он создал, ни много ни мало, великую Россию, сейчас в России происходит нечто прямо противоположное. Нынешние властители не хотят великой и сильной России, или же им не дают ее таковой сделать. Но самое интересное, что сегодня происходит, даже президент не может раскрыть свои карты перед народом, он делает добрые и нужные дела, но как бы тайно, из-под спуда. Не случайно говорят, что мы знаем двух Путиных: один до 2008 года, который плясал под американскую дудку и абсолютно другой сегодня, который понял, что Америка нам не брат.

Все что моя собеседника вспоминала, это труд, труд и ещё раз труд, потому что она и создавала великую Россию. 

Она ни о чем не жалеет и никого не осуждает — так было надо, время было очень сложное, военное, потом послевоенное... О себе не думали, только труд и ещё раз труд. 

На работу пошла в 13 лет, сначала работала в няньках, потом пошла на завод. Как бы тяжело не было, родила и воспитала трёх замечательных детей и участвовала в создании великой страны, достижениями и наработками которой мы все ещё живем. 

М. Ф. Классен с мужем.

В войну она жила в подмосковной деревне, вблизи Гусь-Хрустального. Парней у них всех выбила война. Она вышла замуж за русского немца, которых на войну не брали как неблагонадежных. И хотя муж её был протестант, всех детей она крестила в православной церкви, а один из сыновей даже служит теперь священником в Омске.

Россия — страна непокорных

Мы должны хоть чуть-чуть понимать, что происходит в мире, например, что мы воюем не с Америкой, а неким полумифическим мировым правительством, просто они сегодня в Америке создали свой главный офис. Если Джон Кеннеди, американский президент, тоже пошёл против них и захотел запустить свой печатный станок, потому что нынешние американские доллары даже американское правительство не контролирует, то есть Кеннеди пошёл против федеральной резервной службы. И они его быстренько убрали. Причём сделали это показательно и красиво, чтоб весь мир шокировать и никто не захотел повторить его путь.
Против них пошёл ещё французский президент Шарль де Голль, и его быстренько сместили.
Уже в наше время не подчинялся им Саддам Хусейн, они сначала его пытались купить кредитами, не получилось, убить не смогли, тогда ввели войска и показательно казнили. То же самое учинили с другими. У Уга Чавеса они вызвали рак. Вводить войска это очень дорого, они используют самые разные методы. Одна из стран, которая открыто им противостоит и с которой они пока ничего не могут поделать, это Россия. Хотя у нынешней России от прежней остались одни рожки да ножки.

Путин что-то делает полезное, возрождает Россию, но медленно и незаметно, можно сказать тайно. В 90-е, по молодости, он шёл по пути Кэннеди, ему надавали по шапке санкциями, Грузией, теперь он осторожничает. Пойди он напролом, его, может быть, тоже ликвидировали бы. Потому он должен делать благое дело для своей страны, но незаметно для неё.

И они тоже прекрасно понимают, что Россия это не Франция или Германия, это супер свободолюбивая страна непокорных, потому ей многое прощают. Россия у них на особом счёту, они помнят, кто победил их Гитлера, их Наполеона, что мы можем в любой момент подняться на дыбы и всем показать кузькину мать. Потому они теперь ведут войну новыми методами, о которых я пишу в статьях и снимаю фильмы, а благодаря поддержке читателей и спонсоров, они видят свет.

Я езжу по монастырям и глубинке, где встречаются люди, которые не смотрят телевизор и имеют незомбированный разум. И для меня, и кого-то из читателей, встреча с ними может быть самым настоящим откровением.

Сейчас делаю серию очерков с последними участниками Великой Отечественной войны и всем им обязательно задаю вопрос о 37-м. Почти ни у кого не арестовывали родственников, а если у кого и арестовывали среди знакомых, то по делу. У меня самого прадеда Ивана Прозорова арестовали, и назад он уже не вернулся. Но это были очень сложные предвоенные годы. И опять же, репрессии — это очень сложно, это не только Сталин, это и Ленин, и Троцкий и иже с ними, а теперь все скопом свалили на одного Сталина. Эта тема еще ждет своего независимого исследователя. Для всех без исключения участников войны, а они жили в то время, знают его не по учебникам и фильмам, Сталин был и остается гением, и он действительно создал Великую Россию, какую до него не мог создать ни один русский царь.

Одна из главных задач 37-го года была уничтожить пятую колонну, эту ленинско-еврейско-троцкистскую гвардию, которая и сейчас в России очень сильна. Потому что теперь именно троцкисты пришли к власти во всем мире. И Сталин это сделал, хоть и с большими перегибами. Зачем бы Гитлеру пришлось так сильно напрягаться. Будь они у власти, они бы встретили его с распростертыми объятиями, а не штыками.

Участник войны А. И. Алтунин.

В Песчаном я посетил несколько семей, и везде путника из России с радостью принимали и сытно кормили. А кушать в русском Казахстане любят и умеют. Причём на стол ставили все только своё. Для нас, городских, это недостижимо. Селу Песчаное повезло, оно находится в 100 километрах от города, а это значит, что влияние города на него минимально, но в то же время и съездить в город не очень далеко, когда что-то от города нужно, например, детей к школе одеть. Но они независимы от городской суматохи и город сок из них не сосёт, детей не губит, не сманивает.

Расстояние на самом деле очень важно. Давно замечено, что город из всех ближайших сел и деревень, километров на 50-100, вытягивает все соки и жилы и все деревни умирают, превращаются в дачи. И только более отдаленные живут счастливо и независимо. Как-то посетил селькупскую деревню Иванкино, до которой нет не только дороги, но и на катере ещё плыть надо. Так это была по-настоящему счастливая деревня, местные жители которой молятся, чтоб к ним как можно дольше дорогу не проводили.

В Казахстане очень много солнца. Русскому это непривычно. Утром вышло солнышко и все, уже никуда ехать не хочется, а хочется сидеть на месте, пить чай с медом, который мне подарили в Песчаном, писать и думать. В России мало солнца, особенно в Сибири. Русские, славяне раньше жили на нормальных солнечных землях, в хорошем климате Восточной Европы. Даже Восточная Германия, это все бывшие славянские земли, достаточно посмотреть на их географические названия, но русский-славянский человек он мягок, наших предков и нас с вами вытесняют с теплых благодатных земель в более холодные, где никто больше жить не хочет. И никто кроме русских не выживет. Как говорится, где немцу смерть, там русскому благодать. Собственно, тот же процесс сейчас происходит на Украине, откуда славян вытесняют. Ведь западные украинцы, галичане, которые там теперь пришли к власти, они очень сильно озападнены, славянского в них почти не осталось.

Арбуз. Поделюсь радостью

Купил в сельском магазине первый арбуз, попросил самый маленький, получилось 40 рублей в пересчете на русские, на 12 купил булку хлеба и поехал кушать. Чеснока у меня, к сожалению, не было. Самый вкусный арбуз именно с чесноком, кто не знает, обязательно попробуйте. Сложнее всего было довезти арбуз до полянки, потому что все сумки у меня заняты под завязку. 

Для сибиряка арбуз это культовый продукт. Вспомнил, как в детстве мы ходили с друзьями на овощные базы «воровать» арбузы. Сколько ни ходили, не помню, чтоб хоть раз вернулись с арбузом, — здесь главное было именно ходить за ними. Потому что тогда арбузов не было даже в магазинах.

Казаки из Ямышево, или Как спастись от чумы глобализации

Приехал в Ямышево, село в Павлодарской области. Мне рассказали, что здесь один казачий атаман строит часовню. Поехал с ним познакомиться, потому что казачество это тема, которая меня очень интересует.

Приехал в Ямышево вечером. У атамана жена сильно больна, потому я поставил палатку у них в огороде. Мне так даже проще, чтоб людей лишний раз не беспокоить.

Сам атаман, Сергей Иванович Городничев, немолодой уже мужчина, один из немногих потомственных казаков, чьи предки живут здесь уже триста лет. В Ямышево из настоящих потомственных казаков остались только две семьи, к другим я тоже зайду на следующий день. Казаки когда-то защитили, спасли эту землю от врагов, русские казаки защитили. Теперь казаки стали не нужны, причём как России, так и Казахстану.

Теперь у мира появилась другая болезнь, мир надо спасать от чумы глобализации. Недаром в Германии одно время немцы выходили в майках с надписями «Русские, спасите нас, как спасли в 1945-м». Почему-то думаю, что от чумы глобализации мир спасут тоже только русские, больше некому, другой силы в мире просто нет.

Атаман из Ямышево прекрасно понимает, что казачество прежде всего это православное воинство, потому они малым числом и завоёвывали такие огромные земли. Поэтому рядом со своим домом он строит часовню, или даже церковь. Строит в основном своими силами. Раньше он работал преподавателем в техникуме, после перестройки открыл небольшой магазинчик, теперь его продал и, чтоб что-то сделать для Господа, для народа, для своего села, деньги вложил в строительство часовни. 

Почему боятся казаков

В Казахстан я ехал для того, чтоб еще изучить местное казачество. В России с казаками очень туго. Их уничтожили как класс и возрождать пока не собираются, потому что у власти находятся все те же советы, которые казачество и уничтожили. Я надеялся, что хоть тут будет получше. Но похоже, что казачество как класс уничтожалось во всем мире. Хотя считается, что казачество в Казахстане сохранилось лучше, чем в России, но и тут оно живо только на уровне сохранения памяти о своих предках. Все, что им разрешают делать, это два раза в год ездить на казачьи сходы и еще заниматься фольклором. Вот и вся, собственно, «память». 

Пока казачество было нужно, ему помогали, как только надобность в нем отпала, его уничтожили и возрождать не собираются. Говорят, что казаков просто боятся. Казаки есть представители другого менталитета, не либерального, не капиталистического и уж точно не постсоветского, потому они не нужны сегодняшним властям, как в Казахстане, так и в России. Пока не нужны. Случись война или ещё какой катаклизм и о казаках тут же вспомнят, как вспомнили в Великую Отечественную. 

Казаки очень свободолюбивы, именно они во многом и создали Россию таких огромных размеров. Сибирь и Дальний Восток прибавили русскому царю именно казаки. А открывали они новые земли часто «случайно».

Атаман из Ямышево рассказал, почему русские по 40 тысяч в год уезжают из Казахстана. На телевидении основные российские каналы прикрыли, оставили ширпотреб. Оралманам, то есть казахам, которых переселяют из Монголии, Китая и других стран, дают деньги, земли и селят главным образом на севере страны, на исконно русских землях. 

Атаман понимает, что объединить сейчас казачество нельзя, прежде всего потому что в самой России казачества как такового нет. Оно есть остаточное в Казахстане, Киргизии, в других странах, куда казаки уходили, чтобы спастись от Советов. Поэтому вопрос об объединении сейчас даже не стоит. Сначала казачество создать нужно.

Жара стоит жуткая. И это ещё не южный Казахстан и здесь это осень. Ехать на мотоцикле очень тяжело, каждые 10-20 километров останавливаешься, пьёшь воду. Деревни здесь все на одно лицо, все вокруг выжжено. В каждой деревне все по стандарту: один магазинчик, маленькая мечеть, людей на улицах нет. И это вблизи большой дороги, что тогда в глубинке Казахстана будет, туда даже страшно соваться. Говорят, там можно и в рабство попасть и будешь всю оставшуюся жизнь пасти овец. Хотя, если честно, я даже не знаю, где большее рабство, пасти овец в Казахстане, или сидеть в каком-нибудь офисе перед компьютером, прожигая свою жизнь. Моя сестра посидела 20 лет, плюнула и пошла просто шить одежду. Жена тоже ушла из офиса и теперь воспитывает детей в садике. Кому как, а мне всегда жалко было женщин, которые тратят свою жизнь в этих планктонных офисах, в то время как их детей воспитывают чужие тетки в детсадах и школах. Ведь женщина родилась не для офиса, а для семьи — чтоб дома быть, хозяйство вести, детей воспитывать. 

В этом смысле по-настоящему счастливы были наши бабушки-прабабушки. Они офисов не знали. Чтоб понять, как жила моя бабушка, у которой было 10 детей, то есть в 5 раз больше, чем у меня, я поехал на север Томской области, познакомиться с семьёй, в которой 12 детей и понять, почему у них при небольшом достатке столько детей, а у нас только 1-2. И увидел, что счастья у них в семье намного больше, чем у нас. Потому что эта семья живёт в 21-м веке по законам наших бабушек-прабабушек. И при всем том, что у них есть и компьютер и телевизор (смотрите о них мою статью, опубликованную здесь месяц назад).

Казаки братья Чибисовы

В Казахстане народ живёт в основном своим хозяйством, живут на земле и от земли. Казахстан — это сельская страна. Ходят они на работу, нет, но живность — корову, свиней, птицу — почти все держат. Сейчас на село Ямышево, где более тысячи жителей, приходится дойное стадо в триста голов, ранее было два таких стада, пока не стали вырезать коров под прикрытием какого-то бутолизма. Проверяют кровь, якобы болеет скотина и заставляют сдавать на мясо за бесценок. Государству эпохи глобализации не выгодно, чтоб люди имели свою живность. Если ты имеешь корову и прочую живность, значит ты независим, не ходишь каждый день в магазин, не платишь им дань, не кормишь государство, которое, в принципе, ничего не производит, а живет только налогами. Какому же государству это понравится?

Это нательный самолитой крест священника, который нашёл атаман на месте старой церкви:

После атамана еду в другую семью, к потомственным братьям казакам Чибисовым. Они мне покажут бумагу, которую выписали на их корову, якобы она больная. Только они её не отдали. Чуть не с ружьем от них отбивались. Говорят, все это липа, кто не сдаст, на следующий год корову проверят, она будет здорова.

Братья эти любители выпить. Когда пришёл, они были уже подвыпимши, но разговор с ними был даже более живым, чем с атаманом. Они так же ездят два раза в год на сход, и в этом заключается сегодня все казачество в Казахстане. Правда, они ещё хранят и чтят память своих предков, показали старинные фото своих дедов и прадедов, наклеенные на картонки.

СНОСКА:
Скажу несколько слов о фотографиях.
Если мы думаем о завтрашнем дне, нам надо свои основные фотографии переводить обязательно в печатный формат. Разговаривал с программистом, который мне когда-то помог создать сайт путешественника Андрея Сотникова spasi-hram.ru. Он подтвердил, что электронные носители, диски, флешки — это все временно. Это до первой большой войны. А от неё никто не застрахован. Есть такой тип электронных атомных бомб, так, кажется, они называются, которые взрываются в атмосфере, и они стирают всю электронную информацию и губят только всю электронику. Информация не только будет стерта, но её ещё нигде нельзя будет просмотреть — вся техника выйдет из строя.

Сейчас все библиотеки, все фильмы оцифровывают в электронный формат, дай Бог, чтоб они оставляли оригиналы, а не уничтожали их, потому что мы вмиг лишимся ещё и культуры прошлых лет.

Ты издал книгу, напечатался в газете, это останется, а весь этот интернет-мусор, все эти сайты и форумы будут рано или поздно стерты. Когда это случится, через 10 или 100 лет, но точно случится.

Братья сказали, что к ним приезжала сестра из Германии с мужем, только сегодня улетели. Увидев меня в шлеме, всего обвешанного баулами, спереди и сзади, один из братьев, открыв мне ворота, испугался, решил, что это парашютист с его сестрой вернулся, то ли в шутку, то ли всерьёз сказал он.

Братья дали мне в дорогу несколько конфет, которые привезла им сестра из Германии. Тот же искусственный Сникерс — шоколада в них нет, один заменитель. Сказали, что живут те в Германии на соцпакет и немного подрабатывают. Денег хватает. Никто назад не возвращается, хотя назад тянет. Они ехали за комфортом и лёгкой жизнью и их получили. Муж сёстры признался, что в Германии выпьет, у него давление сразу поднимается, кровь из носа идёт. Здесь две недели пил с ними и ничего, ни давления, ни крови. Родина, она все лечит.

Казаки-братья сохранили даже старинную жестяную коробку от конфет, которую их дед привёз из Омска своей жене, их бабушке. Дед умер еще в 30-е годы, а коробку от конфет они все ещё хранят, как великую реликвию. Кто-нибудь из читателей может похвастаться тем же?

Мой прадед Иван Прозоров сгинул в сталинских лагерях в конце 30-х где-то под Бийском, и от него не осталось вообще ни одной вещи, кроме одного маленького фото.

На Фото: потомственный казак Андрей Сотников. 

Мы думаем, что в Казахстане с казачеством лучше. Но, приехав сюда, узнал, что им здесь ещё сложнее. В Казахстане они теперь вдвойне чужие. Местным властям не нужна вооруженная сила под боком, к тому же русская сила, поэтому они зарегистрироваться могут только как общественная организация, а не войсковая. Сегодня казаки в Казахстане, впрочем, как и в России, имеют право заниматься только фольклором, то есть петь песни и танцевать.

Ночевал в степи, отъехав на несколько километров от Лебяжьего, переименованного в Аккем. Утром мимо пронёсся табун лошадей, очень красивое зрелище. Сытые, свободные, откормленные кони — им здесь полная свобода. Ещё утром заметил на себе клеща, это уже второй увиденный мной клещ в Казахстане. В лесу бываю часто, потому научен, как их сразу обнаруживать и скидывать, клещ редко кусает сразу, он сначала несколько часов ползает. Не знаю, есть ли здесь энцефалит, но клещи тоже есть.

Это не наша земля!

Утром заехал в Лебяжье, купил большой арбуз с хлебом, получилось 80 рублей нашими. Теперь еду на мотоцикле в степь, в одной руке у меня пакет с арбузом, другой рулю. Проехал так 25 километров. Машин тут почти нет. Растительность минимальная, деревьев тоже почти нет. Я все мечтал увидеть иную растительность. Устаешь от природного однообразия, от одного и того же климата. Помню, когда студентом ходил с альпинистами, перейдем через перевал и все, климат уже другой, растительность меняется. Наших сибирских растений и деревьев в Казахстане фактически нет, все иное. Пейзаж мало отличается от монгольского. Должен сказать, что России здесь совсем не чувствуется. Чем дальше еду, тем больше утверждаюсь в мысли, что Казахстан — это не наша земля, мы здесь чужие и пришлые.

Но Казахстан как государство все-таки создали русские. И первостепенное значение здесь именно наших казаков, отсюда, кстати и само название — Казахстан (ещё сто лет назад их больше называли кыргызами). 

Народы, которые жили на территории нынешнего Казахстана, никогда не вели оседлый образ жизни. Благодаря русским они осели. Если посмотреть карты даже 17-го века, мы видим, что на них нет Казахстана. Есть калмыки, киргизы, но новоявленных казахов нет. Моя алтайская прабабушка была тоже алтайская кыргызка, имя казах, похоже, тоже дедушка Ленин придумал, как и Украину и много еще чего.

Казахи — очень общительная нация

Если ты остановился на дороге и рассматриваешь карту, проезжающий мимо казах скорее всего остановится, спросит, нужна ли помощь. Это я знаю с тех самых пор, когда мы студентами-альпинистами топтали горы Тянь-Шаня.

Я стоял у мотоцикла, смотрел карту. Первый проезжающий мимо автомобиль остановился, это оказался учитель казахского языка. Пробеседовали с ним около получаса. От него узнал, что наш великий Потанин, сибирский Лев Толстой родился в Ямполе, где я не так давно беседовал с казаками. А могила его находится в университетской роще в Томске, часто мимо неё прохожу, а дача Потанина находилась в селе Петухово, где живут теперь мои родители, и ходил он в ту же церковь, что мы теперь ходим. 

Учитель сказал, что казахи плохо знают свой язык, во всяком случае здесь, на севере. Это, похоже, одна из причин обвинения русских в оккупации. Сказал, что казахи так же страдают от китайской экспансии, как и мы с вами, китайцы женятся на казашках, чтоб иметь потом право наследовать землю. Это называется тихая китайская оккупация. То же самое происходит и у нас на Дальнем Востоке. 

Этим летом, благодаря поддержке читателей DROMa, я совершил еще другую антикитайскую экспедицию, проехал Восточную Сибирь, где изучал вопрос, может ли Сибирь и Дальний Восток отойти китайцам. Этим летом планирую продолжить экспедицию, проехать Дальний Восток.

Учитель сказал, что он был в Алма-Ате, где больше всего китайцев. Юг Казахстана гораздо больше заселен. И в самом деле, я уже полдня еду по степи, а встретил всего пять машин, три стойбища и одну деревню примерно на триста жителей. Казахстан, и правда, одна из самых малонаселённых стран в мире, один человек на три километра, во всяком случае здесь на севере так.

Учитель признался, что он тоже не понимает, зачем их хотят перевести на латиницу. Смысла в том нет, более того, это очень дорого. Делать это будут постепенно, сначала первый класс переведут, потом второй, а не как в Туркмении, сразу всех.

Самое интересное, что и нас с вами переводят на латинницу — посмотрите на надписи на нашей одежде, названия фирм и магазинов… В основном английские слова. Если так пойдет и дальше, через век мы рискуем утратить свой язык и культуру.

И только холодная вселенная перед тобой

Вторая ночь в казахской степи. Очень холодная ночь, может, потому что рядом озеро. Не было ни одного деревца на горизонте, поэтому поехал к озеру, вокруг которого хоть какие-то кусты растут — спрятаться в казахской степи не так просто. А палатку ставить на глазах у всех в дикой степи не очень приятно, так можно и без мотоцикла проснуться, если вообще проснёшься. Я потому и езжу на копеечном мотоцикле, что он особо никому не нужен. 

Когда стемнело, в темноте надо мной стали пролетать стаи птиц — утки и чайки. Луны нет. Очень темно и тихо. Именно полная тишина. У нас в России не такая тишина. А я знаю, что такое сельская тишина. Петухово, где живут мои родители, где я сам наполовину живу, находится в сорока километрах от Томска, так вот, там нет такой тишины. Здесь вообще какая-то всеобщая пустота и только холодная вселенная перед тобой.

Чем я питаюсь в Казахстане? В эту поездку меня много подкармливают, это специфика сельского Казахстана. В Песчаном меня все кормили, в Ямполе тоже везде кормили, ещё братья казаки дали с собой шмат сала, который теперь ем, расходуя экономно. Использую мелкую лёгкую еду — арбуз и хлеб. Этого вполне хватает для перекуса. Еще готовлю супы, но после магазинных пакетированных супов появляется изжога, а это показатель того, что он химический. Организм сам показывает, можно есть то или иное блюдо или нет.

Русские это те же казахи

Заехал в глухую заимку спросить воды. Долго искал людей. Ходят коровы, кони, но людей нет. Сигналил, сигналил, наконец вышли мужчина и женщина. Вроде русские. Мужчина ушёл по делам, женщина пригласила на чай по русскому обычаю. Подала блины. Правда я её разочаровал своим недоверием. Мне надо было выйти помыть руки, я автоматически взял с собой рюкзачок, где вся видеоаппаратура. А они тут живут по другим законам, более правильной, естественной жизнью, всем и всему доверяют. Они к земле ближе, потому чище и человечнее. Мы, городские, испорчены цивилизацией, оторваны от земли, может быть уже навсегда. Я все последние десятилетия возвращаюсь к земле. Поэтому купили дом родителям, где живу наполовину, поэтому садим все основные продукты. 

Фото: автор Андрей Сотников.

Ее муж был такой чёрный, загорелый, что более походил на казаха, чем русского. Он перекрыл озеро сетями и два раза в день проверяет. Таким образом несколько кило рыбы в день они имеют. Это и есть их основная еда.

В Карелии меня когда-то познакомили с молодым человеком, который поселился на «необитаемом» острове. На том острове когда-то была деревня, жили его предки. Деревня в ХХ веке полностью вымерла, как и очень многие села и деревни в России — и я постоянно пишу об этой проблеме. Он решил туда один вернуться. Потому что здесь был самый настоящий рай земной. И он тоже перегородил озеро чуть не километровой сетью и через день её проверял, сдавая рыбу в посёлковый магазин. Ещё на том острове сохранился огромный деревянный храм XVI века. Наверно, он только ради него здесь и поселился. Раз в год приезжали реставраторы, вешали новый замок, который он потом сбивал — здесь некому лазить, остров необитаемый, а храм всегда должен быть открыт. (Подробнее об этом можно посмотреть в моём первом часовом фильме «Путешествие в поисках русской Гипербореи» на популярном ютуб-канале путешественника Андрея Сотникова или заказать почтой).

Ночью было опять очень холодно. На мотоцикле образовался слой тонкого льда. Больше ночевать вблизи озер не буду, можно простыть, а в пути это чревато. Ещё не хватало только в казахскую больницу попасть — после украинской я два года восстанавливался.

Безводное — нищие миллионеры

В казахской глубинке люди ведут себя как-то странно, только услышат, что ты журналист и русский путешественник, сразу закрывают перед тобой двери, перестают разговаривать. Ничего не понимаю. Причём как казахи, так и русские теряют к тебе всякий интерес.

Магазинов в нашем понимании в казахской глубинке нет, в основном кто-то торгует у себя дома. Заходишь в этот дом, там человек отрывается от своих дел и идёт в магазин, обслужить тебя.

Пролетела стая журавлей. Сначала услышал, как они курлычат, долго всматривался, с трудом их увидел, хотя у меня и дальнозоркость, очень высоко летят, на юг путь держат, никакое охотничье ружьё их не достанет. Я еду теперь в Россию, на север, в прямо противоположном направлении.

В этот день случилась непредвиденная встреча в деревне Безводная. Здесь фермерское хозяйство основали три брата. В 90-е родители их умерли, они сплотились после смерти родителей и 25 лет занимаются фермерством все вместе. Им, кстати, было абсолютно безразлично, кто я, журналист или путешественник. Эти люди живут отдельно, они абсолютно свободны, в хорошем смысле. Я разговаривал с одним из братьев. Все сейчас на нем держится. Остальные братья живут в городе, их дети приезжают помогать. Всем детям братья купили большие и дорогие машины — хайлюкс и подобные — они тут же стояли. 

Кто бы поверил, что этот фермер, проходящий на бомжа, может себе купить Мерседес самой последней модели, но никогда этого не сделает, потому что он ему даром не нужен.

Спросил у фермера, какая у него машина, отвечает, что она ему не нужна, надо будет в город съездить, попросит детей, отвезут. Хозяйство у них большое примерно 300 коров и 500 коней. 
Поговорили с ним о политике, причём я ругал свою власть, он свою. Я так думаю, что ничего плохого у них нет, если они позволили ему так разбогатеть. В России с этим немного сложней. За прошлый год я написал два десятка очерков о наших фермерах. Они не бедные, но и не сверхбогатые. Больше пятидесяти коров не было ни у кого. А тут триста. У нас тоже есть богатые, но это уже агрохолдинги, у кого большой блат наверху. 

А вообще, подняться в любое время можно. Как мне рассказывала одна фермерша про своих двух соседей. Одна семья с утра до вечера трудилась, а вторые только на воротах висели и власть ругали. И в результате у первых были и корова, и трактор, и полный дом детей. А у вторых как не было ничего, так и нет.

Как-то спросил у одного довольно обеспеченного человека. Можно ли сказать, что на крутых Ленд Круизерах ездят люди не очень честные, имеющие отношение к криминалу. Он ответил, что одно время тоже купил себе свежий Крузак, но поездил на нем только полгода — ему не понравилось, как на него смотрели окружающие. Даже хорошие знакомые, которые знали его много лет, стали относиться к нему иначе, если не как к бандиту, то как к человеку, который имеет к ним какое-то отношение. Общественное мнение в России все ещё работает.

Детям своим фермер из Безводного хочет дать хорошее образование. Сами братья образования не имели, только всю жизнь фермерствовали. У каждого из братьев по два ребёнка, а у их родителей было семь детей. Это для меня ещё не до конца решённый вопрос, почему наши деды, рожденные до войны, в другой России, имели много детей, а мы только один-два. Я это связывают с жизнью в городе, где реально прожить сложно, в городе детей содержать очень дорого, а дети стали сомнительным и очень дорогим удовольствием для своих родителей.

Фермер из Безводного сказал, что кредиты они не берут, хотя у них стоят новенькие тракторы Беларусь и большое строительство ведётся. На все это только свои деньги используют, что заработали, то вложили. А встаёт фермер каждый день в пять утра, ещё до петухов, поэтому все успевает.

Ошалелая любовь

Фермер рассказал историю про их работника Андрея из России. В молодости он случайно в поезде познакомился с молодой и очень красивой якуткой, дочкой оленевода, которая ездила отдыхать на Черное море. Она открыла свой кошелёк, в котором было не менее ста тысяч советскими рублями — в то время это десять хороших автомобилей, у него сразу крыша поехала, он в неё влюбился с первого взгляда, она, почему-то, в него. Она пригласила его с нею ехать в Якутию, и он сразу согласился.

Друзья видели, какой он ошалелый и выкрали у него паспорт. Тот до аэропорта доехал и вернулся, а могла бы жизнь совсем по другому сложиться, но Господь через друзей остановил его от необдуманного поступка. В конце концов, он оказался не в Якутии, а в Казахстане, где все равно работает в «батраках». Но о том случае часто вспоминает. На фото он крайний справа.

Как думаете, был бы он более счастлив, если б тогда поехал с богатой дочкой оленевода, долго бы продлился их союз, в основе которого лежали ошалелые деньги? Не случайно умные родители предостерегают своих детей, говоря, что первая любовь она от беса, скоротечна и долго не продлится. Потому наши деды-прадеды, имевшие по десять детей и не знавшие развода, всегда брали благословение родителей перед свадьбой.

Эти три брата фермера не погнались за лёгкими деньгами, а сами каждодневным упорным трудом в десять раз больше заработали. А несостоявшийся якут работает теперь у них.

Ни имени, ни фамилий фермеров я, к сожалению, не знаю — из-за проблемы с диктофоном. Если кто их знает, напишите. Диктофон старенький, сдал его в ремонт, по ошибке все стёрли.

Безводное — одно из тех мест в Казахстане, куда хочется заехать в следующий раз. На будущий год, даст Бог, планирую проехать южный Казахстан. Говорят, это совсем другое государство и русских там почти нет. Если поездка сложится, может, в Безводное опять заеду.

Как не пострадать за правду

Пока записывал все то, что только что увидел и пережил, стоял под деревом в тенечке. Сокол погнался за какой-то птичкой, они летали меж кустов на очень высокой скорости, я захлопал в ладоши, чтоб его спугнуть и спасти птицу. Птичка кинулась ко мне, как к единственному спасителю, в итоге сокол чуть в меня не влетел, перед самым лицом свернул. Вот так за правду и доброе дело можно и пострадать.
Еду вновь на Павлодар. Сначала на горизонте появилась одна дымящаяся труба, потом вторая, в итоге насчитал их около десяти. Мне говорили, что в Павлодаре очень грязные производства, кто там работает, часто не доживают и до 35 лет. Вот вам и хвалебная НТР. Раньше здесь только зэки как рабы работали, сейчас обычные люди рабами стали. Только они не понимают, что они рабы. 

Конец первой части.
Продолжение читайте через две недели.

Весной-осенью 2020 года путешественник Андрей Сотников в рамках проекта «Люди моей Отчизны» планирует совершить хотя бы одну экспедицию из запланированных (если будут собраны средства на бензин):

1. Дальний Восток (дальнейшее изучение китайской экспансии — почему русские оставляют Дальний Восток и Восточную Сибирь)
2. Прибалтика и Калининградская область
3. Юг Казахстана

*

Как поддержать патриотические экспедиции путешественника, писателя и свободного журналиста Андрея Сотникова, смотрите на сайте путешественника spasi-hram.ru в разделе Помощь.

Или в группе путешественника «Фермеры Сибири».

Вы также можете перечислить любую сумму на счет сбербанка путешественника А. Сотникова N 639002649010350418 (на бензин для путешествия 2020 г.).

Помните, что без вашей поддержки следующие патриотические экспедиции, скорее всего, состояться не смогут.

Хоть путешественник экономит на всем — живет в палатке, готовит на костре и газе — но экспедиции все равно получаются очень затратны. Сам путешественник может оплатить только треть затрат на экспедиции.

Большинство экспедиций путешественника Андрея Сотникова были совершены благодаря частичной поддержке читателей сайта drom.ru

Об экспедициях Андрея Сотникова вы теперь можете читать каждый день В контакте, Фейсбуке, Одноклассниках — на страничках путешественника. Первая экспедиция должна состояться уже в начале мая 2020 года (если будут собраны средства на бензин).

Цель ежегодных экспедиций путешественника Андрея Сотникова и проекта «Люди моей Отчизны» — создание статей и фильмов:

• о последних участниках Великой Отечественной войны — благодаря кому мы с вами живы и живем,
• о фермерах — кто возрождает русскую землю,
• о многодетных — которые в век глобализации имеют большие и счастливые семьи,
• а также циклы бесед с монахами, священниками, отшельниками и другими людьми, ушедшими от благ цивилизации…

Вы так же можете поддержать создание фильмов проекта «Люди моей Отчизны». Необходима оплата услуг монтажера. Сумма требуется совсем небольшая, но уже скопилось несколько снятых фильмов, которые пока легли на полку.

Это следующие фильмы:

• старец — участник Великой Отечественной войны ;
• встреча с алтайским старцем о. Иоанном;
• не верь, не бойся, не проси (беседа с фермером, болеющем душой за землю русскую);
• самый северный и самый глухой монастырь Сибири;
• уникальная женщина-фермер (37 коров на стандартных 6 сотках)...

В титрах фильма будет обязательно указано имя спонсора (если вы не против).

За два десятка лет Андрей Сотников совершил более пятнадцати экспедиций на скутере и маленьком мотоцикле, проехав Крым, Украину, Молдавию, Приднестровье, Армению, Грузию, Беларусь, Сахалин, Монголию… — написав сотни очерков и статей, которые вышли тиражом в несколько десятков миллионов. Опубликованы в «Огоньке», «Русском доме», «Совершенно секретно», «Аргументах и фактах в Томске», «Томской неделе» и т.д.

Вы можете заказать почтой книгу путешествий и паломничеств Андрея Сотникова «Быть русским» (вторая книга подготовлена к печати и ждет спонсора-благотворителя).

Смотрите фильмы А. Сотникова в ютубе на канале путешественника Андрея Сотникова.

Читайте статьи путешественника, набрав в Гугле «Сотников скутер» или «Сотников drom».

Досье: Андрей Сотников — путешественник, паломник, писатель, свободный журналист. Путешествует на скутере, легком мотоцикле и автомобиле более 15 лет. Издал патриотическую книгу путешествий и шесть фильмов (ещё столько же ждут дофинансирования).

Женат, воспитывает двух детей.

Мотоцикл для экспедиции предоставлен компанией Ирбисмото.

Прошлым летом автор совершил две экспедиции на мотоцикле: по северному русскому Казахстану и Томск — Улан-Удэ. Подробности читайте здесь через месяц.

Ресурсы путешественника, писателя и патриота Андрея Сотникова:

ВКонтакте

FaceBook

Одноклассники

Сайт

Главная цель экспедиций, фильмов и книг А. Сотникова — противостояние губительной глобализации и духовному обнищанию современного человека.

Спонсоры экспедиций Андрея Сотникова за 15 лет:

Царев А. — Москва

Беляев А. — Москва
Боднар В. — Донецк
Горячев А. — Москва
Калинин В. — Томск
Т. Мераби — Новосибирск
Петкевич С. Ю. — Боярка
Кляйн И. Г. — Томск
Резников М. В. — Томск
Елизавета Князева, Шаповалов А. и другие.

Внимание!

Новости из экспедиций путешественника и патриота Андрея Сотникова теперь читайте в режиме реального времени в основных соцсетях. Во время экспедиции новости выкладывается ежедневно, везде, где есть связь.

Приложение 1:

Ветеран-милиционер или новый Анискин
(из готовящейся к изданию книги-бесед с последними участниками Великой Отечественной войны)

Много лет назад я ездил в Колпашево и Тогур, писал о легендарном участковом Анискине, который существовал в реальности и жил, и работал на севере Томской области. Как сложилась после войны судьба Анискина, никто не знает.

После войны его на посту сменил участник войны Александр Андреевич Коваленко, который не просто продолжил дело Анискина, но за всю жизнь ни одного человека зря не посадил, а где позволял закон, давал исправиться без суда и следствия. 

Из беседы с подполковником в отставке Александром Андреевичем Коваленко:

Я с 26 года. В 42-43 году я работал в колхозе, уже пахал на тракторе. Трактора тогда были на огромных колёсах с шипами. Некому было работать, всех мужчин позабирали на фронт. Из нашей деревни 70 человек забрали, только 12 вернулись и то большинство инвалиды. Москву сибиряки защитили, Сталинград наполовину тоже они защитили и многие еще до Берлина дошли. 

Сейчас моей деревни нет, осталась Каргала, Монастырка, Татьяновка, а более мелкие все умерли.
Скажу вам так, ничего хорошего в том нашем времени не было — жили мы очень тяжело. Хотя деревня у нас большая была, богатый колхоз, красивое озеро… Но всю войну жили впроголодь, урожай не урожай, весь хлеб забирали. Даже после войны пухли люди. Но в деревне, правда, все же не в городе, картошки мы много садили, в деревне получше было.

Нас, когда призвали, часть отправили на Запад, часть на Восток. Я служил в погранвойсках на Дальнем Востоке.
Там тоже напряженная обстановка была — японцы оккупировали китайскую Маньчжурию. Мы на заставе стояли, провокаций много было. А после войны наступила тишина, но много нарушений границы с китайской стороны случалось. В Китае произошла революция, и они убегали на плотиках по Амуру. Наша задача состояла — задержать, руки назад, глаза завязать и передать на заставу.

Преступность сбили

20 октября 50-го года я вернулся в Томск и сразу последним пароходом поехал в Колпашево, где прожил 20 лет.
Приехал домой, ни денег, ни обуви — шинель, фуражка, сапоги. Ни специальности, образование всего 4 класса — не было возможности больше учиться. Сразу меня направили в органы милиции, работать некому, преступность среди несовершеннолетних большая.

Погоны мне за семь лет порядком надоели. Жена говорит: а что делать, надо где-то работать и доучиться надо. Начал с участкового, работал и заочно учился. 

Анискин в Колпашево ещё до меня работал, я его не застал, народ о нем вспоминал. Он или на войне погиб или потом в другую область переехал. 

Потом стал кинологом. Год с собакой в Новосибирске проучился. В Колпашево после войны не было дня, чтоб кражи квартирной не случилось. Подростки, безотцовщина осталась, отца у него нет, мать он не слушается. Работы тоже нормальной нет, оставалось только воровать.

Но хорошо работать с собакой в Колпашево не получилось. В каждом дворе по две-три собаки, выскакивают, налетают, он тоже на них кидается, бросает след, невозможно было заниматься. Но благодаря собаке, мы несколько преступников поймали, статья в газете вышла, и преступность мы сбили. Потом пошел работать в уголовный розыск.

Мне два понедельника жить осталось

Первое, что мне поручили, это было убийство бывшего работника обкома партии… Преступление это я быстро раскрыл. Стал обходить все квартиры, окна которых выходили во двор, где было совершено убийство. Одна бабушка сказала, что она смотрела в окно, не могла уснуть, у неё зубы болели и видела, как двое парней били мужчину палкой. Во дворе нашёл палку со следами крови и по отпечаткам пальцев мы их нашли, это оказались два бывших ранее судимых, суд их приговорил к высшей мере наказания.
Тогда была смертная казнь, теперь нет, и я считаю, это плохо. Он убийца, получил пожизненно, его там кормят, охраняют, это какой расход.

Тридцать лет я проработал в милиции, у меня ни единой жалобы не было, чтоб я кого незаконно посадил — клянусь перед Богом, перед своей матерью.

Потом стал заместителем начальника по оперативной части, потом старшим следователем...
Послали меня в Стрежевой. А там, действительно, как поется, еду-еду за туманами, за запахом тайги. Денег получают много, пьянство повальное. Люди туда ехали со всех концов Советского Союза. Наркомании тогда ещё не было, но пьяниц — валежником. 

Приехал в Стрежевой. А у них даже здания нормального нет. Милиция находится в одном здании с почтой. Ни кабинета нет, ни камеры… Нашел здание пустое из огромных бревен. Пошёл к секретарю парткома, спрашиваю: «Можно я его перекатаю?» Суточников много было, да и студенческие отряды там работали. Пошёл к председателю студенческого отряда, и они махом перевезли этот дом за один день и за неделю построили.

Сбили мы преступность. Стало тише, тише. Всех судимых из приезжих на учёт поставили. Основные проблемы были с условно осужденными, 18-25 лет, вот они нам давали дрозда.

Ещё маньяк-извращенец появился. Ловил женщин, раздевает, издевается, но не насилует... Пока она одевается, он скрылся. Случаев 12 таких было. Не можем его поймать. Это был 74-й год. 

У меня был один опер молодой. А к молодым надо тоже прислушиваться, он предложил подсадку сделать, и так мы его скараулили. Нашли девчонку, которая согласилась нам помочь. Я рации добыл по всем районам. Ребят своих расставил, чтоб они эту девчонку видели и охраняли. Так и получилось. На третий день он выскочил из-за угла, девчонку схватил, и наши его взяли.
И что бы вы думали, оказался шофер автобазы, ударник коммунистического труда, женатый, двое детей. Всю ночь я с ним прокурил — он рассказывает, а я курю и пытаюсь понять, зачем он это делал. Я тогда так накурился, что чуть не отравился Беломором и даже курить после этого случая бросил.

А он рассказывает, на голову не совсем здоровый, конечно, был человек. Мужья этих женщин вокруг отделения милиции ходят с ружьями, пристрелить его хотели. 

Утром надо опознание делать. Собрал я мужчин его возраста и пригласил одну из женщин, над которой он издевался. Она говорила, что и днём и ночью его узнает.

Только её завели, как накинулась на него, оцарапала ему все лицо, еле отняли, такая злость в ней была. И что бы вы думали, только 15 лет ему дали. Две экспертизы показали, что он вменяем.

А потом все тише и тише, и я в Томск переехал, устроился начальником вневедомственной охраны. Там уже на пенсию вышел и на пенсии я с 80-го года, считай, полжизни. Купил кусок земли, домик построил, так жил.

Один сын у меня, двое внуков, три правнука и пока две праправнучки. Работа у меня такая была — после войны кража за кражей — неделями дома отсутствовал, на семью времени не оставалось.

Правнук теперь получает 18 тысяч рублей. Как прожить на такие деньги? Хочу Путину позвонить, вот о чем надо ему говорить, только за садик 11 тысяч отдаёт за двоих детей. Я сколько могу помогаю, но я тоже не вечен, мне два понедельника жить осталось.

О репрессиях

Нашу семью репрессии не коснулись, а в деревне у нас только председателя колхоза Афанасьева арестовали и то по делу.
У нас клуб был, там танцевали, курили. Нам, ребятишкам, тоже интересно, мы в окна заглядывали. А ребятишек тогда много было, у Федоровых двенадцать, у Бородульки тоже одиннадцать девок и один парень.Я не помню, чтоб у кого меньше пяти детей было. Это уже после войны рожать перестали, ценности сменились. Ну вот, приезжает этот председатель колхоза Афанасьев, лошадь вся в мыле, пьяный, ширинка расстегнута, как сейчас помню. И поёт частушку: Сидит Ленин на березе, к нему Сталин просится, иди к едреной матери... Спел он эту частушку и уже к вечеру его забрали и до сих пор нет.

Время идёт, война закончилась, я приехал в деревню. Меня встречает его старшая дочь и просит узнать, где её папа похоронен. Им ничего не сообщили. В госбезопасности у меня был знакомый, он помог узнать. Тот, оказывается, умер в 41-м году в кемеровской тюрьме. И его судили не за песню, а за то, что он из колхоза отпустил двух человек, тогда запрещали уезжать, паспорта не давали. Он им печать поставил, и они смогли в городе паспорт получить. И еще при нем пала 21 лошадь, то есть он не принял меры лечения. А песня была уже последней каплей. Арестовали его как врага народа, но какой он враг народа был? Вот ведь как получается, Сталин не пускал в город, а теперь туда людей силком загоняют, а деревни гибнут. А ведь деревня это наши корни, не будет деревни и России не будет.

Я человек маленький, не могу судить, но если б сталинской строгости тогда не было, мы бы в войне точно не выстояли. Где-то и перебор был — как в Колпашево, подмыло берег, и поплыли трупы. Но дело тут не в одном Сталине, все сложнее. Репрессии начали троцкисты, которых Сталин потом всех убрал, да уже было поздно, коллективизацию тоже троцкисты проводили.
Так вот, в Колпашево подмыло берег и поплыли трупы.

Когда это случилось, я уже в Томске был. А при нас там около милиции, где их закапывали, высокий забор стоял, бурьян большой рос, что там за этим забором, мы не знали.
Когда подмыло берег и поплыли трупы, это при Лигачёве случилось, он отдал распоряжение, не трогать их, пусть, мол, плывут. Люди их видели, звонили в милицию, им отвечали: оттолкните их от берега, пусть дальше плывут. Разве это по-человечески!

Раньше не боялись быть свидетелями

Работая в органах, я был связан и с хорошими людьми, и с плохими, а в основном с хорошими. Многие попадали случайно, я шёл на то, чтоб таких не сажать — если преступление небольшое, старался в армию отправить. В 47-м указ вышел — за булку хлеба два года давали. Я в этих случаях давал хорошую характеристику, они уходили в армию, и отличные ребята возвращались.

Один моряк, помню, как-то увидел меня, обрадовался, на свадьбу пригласил и на свадьбе только обо мне и говорил: «Вот человек, который спас меня». 
Мне легко раскрывались преступления, особенно тяжкие. А секрет здесь прост — к народу надо идти, тебе подскажут, всегда есть тот, кто что-то видел. В советское время не боялись идти свидетелями, это сейчас, после перестройки, народ перестал доверять государству, он же не слепой, видит, что происходит. Та же милиция, тогда она защищала народ, теперь защищает власть и богатых, а народ в самую последнюю очередь.

Хорошо то, что хоть появилась самооборона, раньше ее не было. Хотя по большому счёту ничего не изменилось. Вот сегодня передавали по телевизору — пришли его грабить, избили, он одного убил, другой убежал, и его же судили. Спрашивается, за что? У меня тоже был случай в Стрежевом. Один мужчина избил жену до полусмерти, взял двустволку и начал стрелять из окон, девушку ранил. Мои работники окружили дом. Я из-за двери кричу ему: «Сложи оружие». Он как сдуплетил через дверь. И пока перезаряжал, я отдал приказ применить оружие. Участковый его убил из пистолета.

И давай после этого нас таскать, потому что надо было живым его взять. Участкового с работы сняли, меня не сняли, потому что за меня народ заступился. Потом участкового восстановили, но он не пошёл. Говорит, буду я за такую низкую зарплату работать. Сегодня участковые тоже мало получают, а работают больше всех в органах.

Другой раз сидишь против преступника и думаешь, ну что тебя заставило, зачем ты на это пошёл? Мне жалко всех, жалко судьбу кому-то ломать, но закон есть закон.

Почему мне признаются

Послали меня как-то в Бакчар. Приехал, а у них полная КПЗ набито осужденных. Читаю первое дело: украл две пилы «Дружба», не признаётся, сидит уже 20 дней, обвинение ему не предъявлено. Вызываю его и начинаю с ним по человеческих разговаривать: ты что, посидеть захотел, у тебя же жена, дети... Через какое-то время он признался, что спрятал пилы, в снег закопал. Послал с ним работника за бензопилами. Потом ему говорю: «Я тебя отпускаю домой под подписку. Паспорт у меня останется до суда. Суд тебе учтет, что ты все вернул, может, условно дадут. А ты теперь иди домой, тебе надо детей воспитывать». И так я одного за другим вызываю, со всеми разобрался, половину отпустил по подписке. Начальник потом меня вызывает: «Ты что делаешь, мы садим, а ты отпускаешь?»

«А что им тут сидеть, — отвечаю, — что они даром хлеб едят? У них семьи, куда они денутся. Почему они вам не признаются, а мне признались? Зачем его судить, без него ребятишки вырастут без отцовского воспитания, что из них получится, ничего хорошего без отца не получится».

Я шесть начальников управления пережил и 13 начальников милиции. И между прочим, все разные — похожих никого нет.

Путин теперь поздравляет меня каждый год, вон целую пачку храню его поздравительных телеграмм. Всех, наверно, ветеранов поздравляет.

Нераскрытое преступление

За все годы у меня осталось единственное нераскрытое преступление по Каргаску. 
Убили сына директора рыбозавода Степашина. Меня из Колпашева послали для расследования, это 66-й год. Нанесли ему 18 ран топориком. У этого директора весь обком партии питался чёрной икрой и осетриной — народ же видит, что к нему приезжают. И он там такой царь был. Его сын дружил с сыном начальника милиции, сыном прокурора, сыном директора школы... Они создали там целую банду, одного побьют, другого и ни ответа, ни привета. Мы их проверили, они все не причастны. Вышли на одного мужчину, по фамилии Макаров, у него сына этот Степашин ударил кастетом по голове, и он через год умер. После этого Макаров пришёл к нему на квартиру, тот даже с ним разговаривать не стал. И Макаров ему сказал: «Ну, тогда смерть за смерть» и ушёл. Через какое-то время сына Степашина нашли убитым. Мы провели обыск у подозреваемого Макарова. Топорик у него не нашли, но люди говорят, что топорик у него был, он сказал, что его потерял, когда по льду ехал.

Прожил я там целый месяц — все безрезультатно. Перед отъездом справку написал страницах на тридцати, описал все, что там творила эта золотая молодёжь, сыновья руководителей района. По этой справке потом их всех поснимали с работы: председателя райисполкома сняли, второго секретаря сняли, главного прокурора, начальника милиции, но я уже уехал. Когда уезжал, думаю, дай-ка вызову этого подозреваемого Макарова.

Спрашиваю у него на прощание: «Доказательств у меня на тебя нет, но ответь, ты убил?»
«Да, я убил», — отвечает.
Но у меня не было доказательств, то, что он сказал, этого мало.

До сих пор не знаю, раскрыли это преступление или нет, но убил точно он. Хотя в чем-то он и прав был, что этого царя наказал.
Мне мама с папой рассказывали, что я милицию боялся, а здесь оказалось, что это призвание моё. Не мог ни спать, ни есть, пока не раскрою преступление. И верите, но за всю жизнь у меня не было ни одного нераскрытого преступления, кроме этого.

Я служил при Сталине, при Маленкове, при Хрущёве… При Сталине я демобилизовался, ежегодно начали снижаться цены, начало развиваться сельское хозяйство… А сейчас у нас цены только повышаются, села все разорены.
В нашей деревне и до войны и после неплохо люди жили. Если он работает в колхозе, работает дома, то он живёт. А если он бродяга и пьяница — у него ничего нет.
Когда после войны стали появляться совхозы, стало получше. А при Брежневе и армия начала разваливаться, производство начало разваливаться — что хорошего делал, только целоваться ездил. Сейчас нашей деревни нет и следа, её перепахали и колодцы засыпали.

Богатая деревня, это богатая страна

Раньше почти все богатые совхозы были, всех их целенаправленно уничтожили — богатая деревня, это богатая страна. Сейчас развалилось все, ничего нет. В Каргале был богатейший совхоз в области, в Гусево две тысячи дойных коров было — сейчас ничего нет. А в магазинах молока залейся. Коров нет, а молока девать некуда. Что это за молоко, из чего его делают?

Взять город Северск, делают они молоко, половину Томска снабжают. Но фермы у них нет, ни одной коровы нет, а молоко делают. Я же деревенский, на молоке вырос. Дадут тебе кусок ржаного хлеба и большую кружку молока, и ты сыт. Теперь из сухого делают, разводят и продают нам. Картошку тут принесли из магазина, так её есть нельзя. Говорю внукам, чтоб такую больше не покупали.

За мной ухаживают внуки, от социальных служб я отказался. Пенсия у меня хорошая, мне много не надо, лучше я им помогу, чем государству, на него я и так всю жизнь работал.

Потом коммунистом стал, иначе офицера б не присвоили. Сейчас как посмотрю, сколько я членских взносов заплатил, лучше бы машину на эти деньги купил. 
Когда я в Колпашево работал, у нас ни одной машины не было, все на лошадях делали. Зимы длинные, мороза сейчас такого нет. Что это теперь за морозы? Тогда 50-60 градусов считалось нормой. Поедешь, бывало, на лошади, тулуп наденешь, валенки, мохнашки. До войны мы пешком ходили в Томск с Шегарки, через Северск ходили зимой туда и обратно 120 километров. Северска тогда и близко не было, его после войны строить начали. Ночевали в деревнях, тогда еще пускали переночевать.

Раньше в Колпашево было много хозяйств. Два года назад на похороны ездили — рыбозавода нет, аэропорта нет, треста геологов нет, лесофермы нет, птицефермы нет, совхоза тогурского нет, сплавной конторы нет… Я не понимаю, чем там люди занимаются.

Патриоты на один день 

На улицу я уже два года не выхожу, на костылях по квартире передвигаюсь. Один преступник меня здорово изломал при задержании, в нем кило 120 было. Хорошо гражданские мужики подбежали, ящиком по голове его оглушили. С тех пор у меня начались проблемы. На параде Победы тоже уже два года не был. Хорошо, что парад не забыли. Жаль, что у нас кроме парада больше ничего нет, не дают в России патриотизм возрождать, Путин в этом направлении за 20 лет мало что сделал, целое поколение потеряли, патриотами мы теперь можем быть только один день в году.

В Китае мы все вооружение оставили китайцам, почему они так быстро поднялись. Не дай бог, кто что бы взял, вплоть до расстрела. Шла освободительная война китайского народа, так это тогда называлось. Сейчас они поднялись, многие их начали бояться, но они на нас войной навряд ли пойдут, они нам очень многим обязаны.

Приложение 2:

Что ни год, то Федот

Как воспитать восемь детей и семнадцать внуков. Именно такая несложная арифметика у Натальи Вениаминовны Братчиковой из поселка Богашево

Это рассказ о том, почему сегодня не выгодно стало иметь своих детей, а выгодно брать в детдомах. Редкий ребенок, прошедший детдом, приживется в нашем современном социуме, сможет создать свою семью, станут нормальными людьми. Если государство умнеть будет, считает Наталья Вениаминовна, оно все детдома закроет, а детей в семьи на воспитание передаст.

Мы раньше под Асино жили, а в Богашево недавно переехали, дачный домик купили на окраине Богашево, расстроились, живем. Дети наши в основном все в Томск переехали, потому и мы к ним поближе перебрались.

В Асино мы все держали. Здесь с этим сложнее. Если корова, ее надо на привязи держать, там она у нас свободно ходила. Тут свободно даже куры не ходят.

Дети — это дорогое удовольствие

У бабушки моей очень много детей было. Сколько даже не знаю — выжило, до старости дожило семеро. А так, как она говорила: «Что ни год, то Федот». Они на косьбу ходили, серпом жали. Рассказывала, каждый год, рожу, в юбку заверну, домой принесу. Муж у нее больной был, всю зиму валенки катал, летом еще чем-то занимался. Спрашивает: «Что там у тебя, опять Федот?» Так вот она и говорила: «Что ни год, то Федот». Шесть братьев и одна сестра. Самые сильные выжили, а сейчас одного-двух родят и на таблетках держат. Не знаю, что лучше.

У меня дочь вот жалуется, что устала работать. Я ей предлагаю — роди третьего, у ней уже двое, и сиди дома. Сейчас какое благодатное время — рожай и на работу не ходи. И деньги еще за детдомных хорошие дают, но когда я брала — еще не давали. Но много детей все равно не хотят иметь, дети — это стало сомнительное удовольствие и дорогое, много сегодня только священники имеют, я их знаю, многие из них тоже нищие, как мы с вами, а детей много. Или приедет какая-нибудь семья из Азии и рожают одного за другим, и в хозяйстве у них все есть и коровы, и овцы, и детей полон дом.

Я, когда техникум окончила, замуж вышла и уехала снова в деревню. Сразу в первый год и корову купили, и овечек, и куры были, и свиньи, и кролики. И постоянно так. С утра на работу, всю жизнь воспитателем отработала в садике, пока его не закрыли. По всей стране садики в селах зачем-то позакрывали — политика такая у государства после перестройки была. Сейчас хоть в школах стали садики открывать.

Дети в радость

Теперь выгодно стало детей в детдомах брать. У меня племянница одно время подумывала взять себе. Свою семью-то заводить времени нет. Все ей надо увидеть, весь мир объездить, все статьи напечатать, а потом и поздно будет семью заводить, так обычно и бывает. Жизнь-то она махом пролетает и обернуться не успеешь. Только дети и остаются в радость.

У меня своих четверо и четверо приемных, я бы, может, и еще взяла, да уже возраст был. Теперь внуки пошли: у двоих сыновей по трое, у троих по двое, десять внуков своих и семеро внуков у приемных. Как-то за один год три внука прибавилось.

Дети мои потому почти все в город перебрались, что в деревне работы нет, там сложно выжить. Потому родители и стараются своих детей вытолкнуть в город. Он не спасение, но другого варианта пока нет, мало кто зацепляется за деревню, может тут свое дело основать. Вот в Новониколаевке хорошо, там Лихачев поддерживает совхоз, сколько он в него своих денег вложил. Все деньги сегодня в городе. Вот он их назад и возвращает, делает то, что государство наше не делает.

Летом все внуки у нас. Один ягодку увидит, викторию или малину и все вдоль забора выстраиваются — поэтому ягоду мы теперь не видим.

Жизнь у меня нереальная, потому что ничего в ней не происходит. Люди живут весело, по курортам ездят, весь мир видят. Я только в новосибирский зоопарк ездила, еще один раз на Алтай возили. Взять мою сестру Таню, сколько она объездила, сколько стран облазила, морей обплавала. Правда с семьёй ей не очень повезло. И когда ей плохо стало, если б кто рядом был, может она и теперь жила еще.

Берём кредиты, залазим в них. Потом полпенсии отдаем, а на полпенсии живёшь. Жизнь теперь такая наступила.

Скучно без детей

Дети свои разъехались, я год отсидела, мне скучно, ну реально скучно. Муж на вахте, 25 дней там, пять дома. Я год только одна прожила. Привыкла что у нас всегда куча детей, а тут никого, пришла с работы и даже еду готовить не хочется. Поехала в детский дом, хотела на лето взять, выбрала двух девочек-сестер. А потом приезжаю за ними, их забрала бабушка в Томск. Мне сказали: «Вот есть мальчик с девочкой, брат с сестрой — хотите, берите». Я их взяла, они у меня лето побыли — потом оформила.

Надю взяла, когда ей 10 лет было. Надя сказала: «Мне скучно одной, давай возьмем Наташку». Поехали в детдом, взяли Наташку, ее подругу. Все такие разные, все со своими характерами. Я потому подростков брала, что это детский дом был. Кто знал, что у них там еще приют есть, где малыши.

Своих уже не было, поэтому приемные мне сначала были ближе. Свои потом ревновать стали, они приезжали, а я все с этими, с этими. Сейчас все вместе друг с другом общаются. Они теперь и те и другие все мама-мама зовут.

А теперь и деньги за детей хорошие дают, кто-то из этого пытается «бизнес» делать — а это не бизнес. У нас тут есть одна семья, они семь детей под это дело взяли, какой-то фонд им помог двухэтажный дом построить. Только у них ничего не получилось, развелись, детей у них потом отняли, на детях бизнеса не сделаешь, их любить надо.

Дети

Как мои дети устраивались? Мы им материально помочь не могли. Антон, например, пришёл с армии, он на войне был, получил свои небольшие чеченские. Ему хватило купить разбомбленную квартиру без окон, без дверей, без печки, без пола — два года её восстанавливал. Им ведь платили только за те дни, когда в боевых действиях участвовали. Говорит, умирали многие. Хорошо, что права не дошли, если б сел на 66-й, может и не вернулся. А так в основном в горах отсиделся. Потом в госпитале три месяца лежал с ранением. Теперь каждый месяц ему две тысячи доплачивают как ветерану.

В церковь я пошла, потому что внук Женя, ему два годика было, он целый год лежал в больнице с раком крови. Я каждый день бегала, свечку ставила и молилась. Может это помогло, только он выкарабкался, теперь в шестом классе. И потом, какой ребёнок заболеет, тоже сразу бежишь в церковь.
Болеют сейчас в любом возрасте, жизнь какая стала, в супермаркетах все отравлено. Правда я в супермаркеты ходить не могу, теряюсь сразу, у меня глаза разбегаются.

Он один на этом свете

А сейчас утром встаю и еду водиться и уже два года так. Вот завтра мне надо съездить в психушку, племянник лежит там уже 5 лет. Куда его девать? У него матери нет, отцу даром не нужен, вот я к нему одна и езжу, как пенсию получу, так и еду к нему, чтоб привезти гостинец.

Раз в месяц езжу к нему на психу. Родителей у него нет. Никому на этом свете он не нужен. Несколько лет назад на него повесили чужое преступление. Он мне не родной, но куда деваться, езжу.

Доктор сказала, что ему надо хоть с кем-то общаться кроме больницы, иначе он совсем зачахнет. Себе забрать я его тоже не могу, за ним постоянно смотреть надо. Его там ещё подержат несколько лет и оформят в дом инвалидов в Шегарку. Я бы, конечно, его взяла, мне всех жалко, но тогда меня муж из дома, наверно, выгонит.

Не знаю, как люди могут разводиться. Как можно мужчину бросить, он все равно что ребёнок. Я в санаторий когда ложусь на Мокрушина, там бесплатно лечат, и все равно через день приезжаю. Как мужа одного оставить, он ни приготовить, ни убрать. Когда в санатории лежала, ещё успевала и с внучкой болеть. Все процедуры быстро пройду, еду к ней в больницу. Кидалась туда-сюда. По нормальному в санатории так и не полежала.

Дети у меня, слава Богу, никто не разводился, все нормально живут. Им это не нужно. Если родители разводились, значит и дети будут. Так же как, если мама курит, то и дочка обязательно курить будет.

Ну, а как по другому-то жить, пока работа есть, пока ты кому-то нужен на этой земле, ты и живёшь. А так и смысла нет жить. В благоустроенной квартире что делать пенсионерам? Поесть сварил и все дела.

Приемным, как 18 лет исполнилось, им государство квартиру дает. «Выгодно» сегодня быть приемным ребенком. Раньше задерживали, теперь сразу дают в обязательном порядке. Скоро, наверно, будут своих детей сдавать под опеку родственникам, и тогда о них заботиться будут, потому что самим купить квартиру или построиться в наше время с такими зарплатами это мало реально.

Золотые дрова

У нас в Богашево все далеко. В нашей стороне, за линией, только сельсовет и магазины, школа, детсад, вся инфраструктура на Новостройке. У нас здесь это бывшие дачи, которые только-только деревней становятся, но это еще не настоящая деревня.

Мы на окраине Богашево живем, весной тут грязь непролазная. Перевыборы когда были, машины поездили, что-то подсыпали и опять про нас забыли. Надо чтоб на нашей улице нынешний глава поселения жил или прошлый, тогда бы у нас и дорогу нормальную сделали и газ сразу провели. Мы в прошлом году писали петицию, чтоб нам газ сделали. Не знаю, будет результат или нет.

Я в этом году выписала дрова на лесной участок. Вывозить, сказали, без проблем, дали список тех, у кого большие машины. Если мы сами будем пилить, то они возьмут недорого, если они будут пилить, то половину себе леса возьмут. Но мы сами напилим.

В прошлом году хотели воду провести. Мы пока на колонку ходим. Скважина теперь стоит 45 тысяч. Жизнь стала очень дорогая. Вода в Богашёво глубоко, больше 50 метров, колодец не выкопаешь.

В больших поселках всегда вода глубже уходит, от людей прячется. И речек никаких рядом нет. В деревне у нас было намного легче с водой.

У нас в соседней Вековке, когда детский дом стали закрывать, то преподаватели стали разбирать детей себе, работы-то на селе не стало. А я так скажу, детские дома вообще по всей стране закрыть надо, во-первых, огромные средства тратятся на их содержание, а итог минимальный — редкий ребенок, прошедший детдом, приживается потом в мире, сможет создать свою семью, в основном они после детдома разрушаются. Они же там на всем готовом, их не приучают трудиться. Если государство умнеть будет, оно все детдома закроет. А всех детей в семьи передаст.

Мне кажется, любую семью взять, и если по всей жизни пройти, чего только там не бывает. Жизнь каждого человека, как Книга жизни.

А вообще, я вам скажу так — от государства мало что зависит, всегда, во все времена подняться можно. Только сейчас людей разучили трудиться. Вот у нас были две семьи соседей. Одна семья с утра до вечера трудилась, а вторые только на воротах висели и жаловались на власть. И в результате у первых были и корова, и трактор, и полный дом детей. А у этих как не было ничего, так и нет.

Не знаю, как в других странах, но если ты живешь в России, то можешь все иметь, только не надо сидеть, опустив руки, а действовать, и все у тебя будет. У меня все почти дети, например, окончили по три школы, причем бесплатно и для них открыты были потом все двери, их везде берут с распростертыми объятьями. Они окончили обычную среднюю школу, воскресную и музыкальную или художественную. Причем везде они учились бесплатно, потому что из многодетной семьи.

Я, вообще, не ропщу и не жалуюсь, ищу плюсы, а не минусы в нашем времени, так легче и гораздо интереснее жить.

Не понимаю некоторых молодых родителей, у которых еще нет детей, а они уже требуют, дайте нам все и мы будем много рожать. Так не бывает, будут дети, придет и помощь.

Я, вообще, далека от иллюзий, хоть любые условия создай людям, но возрождения России не произойдет, по нашей русской инертности и греховности.

Мне запомнилась проповедь одного старца: Россия это баржа, сказал он, на которой плывет население, работают заводы, люди трудятся и не замечают, что баржа плывет по бурной реке, а за горизонтом водопад, обрыв, которого они не видят. А держат эту баржу бурлаки с берега — старцы, подвижники, проповедники, но только их с каждым годом становится все меньше и меньше, и рано или поздно они надорвутся и баржа сорвется в пропасть. Россия держится на единицах и Путин один из них, он тоже ее держит, и он опирается в том числе на церковь, но министры у него разные, есть те, кто помогает, а есть и другие, которые, сами того не разумея, все разрушают, рубят сук, на котором сидят.

Почему из села бегут

Почему сейчас люди живность не держат. Раньше мы в совхозе работали, нам выдавали по несколько центнеров зерна, это было подспорье. А где его сейчас взять, чем живность кормить?

Если б я сидела дома целый день, я бы, конечно все равно завела корову. Сейчас только кур беру на лето. У нас даже сарая пока нет. Помощников много, а построить некому.

Почему из села бегут? Опять же, пенсия на селе низкая. Мы с мужем всю жизнь работали, он по вахтам, я дояркой и в детсаде. У него 14 тысяч, у меня 10. Что так минималка, что так — на двоих чуть больше 20 выходит. Прожить сложно, но на селе можно.

Когда в Донбассе проблемы начались, к нам в Новониколаевку приехали две семьи из Украины, вместе с детьми приехали. Юрий Михайлович им всем дал дома, работу, государство им каждый день доплачивало и все равно, как только в Донбассе потише стало, они все вернулись, им даром не нужна наша Сибирь. Я с ними общалась — совсем другие люди, какие-то с нахрапом, своего не упустят, совсем иначе воспитаны.

Лигачев из Николаевки

Сама я из Новониколаевки, это под Асино. Наше село поднял Юрий Михайлович Лигачев. Сам он переехал в Питер, где у него теперь два предприятия. Молодец, о своей малой родине тоже не забыл, много помогает. И церковь поставил, выкупил всю землю, ферму сохранил, все улицы у нас заасфальтированы. Ферма, конечно, ему в убыток, но он все равно туда деньги и шлет, и шлет. Понимает, что сегодня никто кроме него о ней не позаботится. Дочь свою поставил зав фермой, сын там у него старший трудится, сам часто летом приезжает. Работникам своим жилье строит, зарплаты у него хорошие.

Ничем они не умнее нас

Наши бабушки-дедушки даже не знали, что такое эмансипация, либерализм, ни голубых они не знали, даже слов таких не было. Сейчас ребятишки утром встали, бегут мультики смотреть. Я говорю — как хорошо, что в наше время телевизоров не было. Я в классе пятом была, когда отец махонький «Рекорд» купил. Вечером включит, кино посмотрит с соседями и все. Я сама с 60-го года, он в 70-м купил. Еще мало у кого телевизоры тогда были. Приемник, да, тот у всех висел на стене, утром заиграл гимн, день проговорил, в 12 выключился. Совсем другое поколение сейчас. Говорят, они лучше, умнее нас. Ничем они не лучше. Надо им посчитать что-то, достают этот телефон, в уме они уже не могут считать. Они не соображают, как можно что-то прибавить или, не дай бог, умножить. Телефонная недоразвитость, как я это называю. Сейчас какие знания у них — интернет открыл, все списал, и это все знания.

Дети это непослушное стадо оленей

Понятно, что каждые пять лет подростки меняются, но сегодня идет какое-то ускорение. Эти коммуникации, они, конечно, нужны, но они настолько дебилизируют людей, что я просто развожу руками.

Нужно понимать, что дети это всегда непослушное стадо оленей, которые обязательно что-то не так делают, не так поклонились, не так перекрестились. Они приходят к нам не с Луны, их никто не клонирует, они все приходят со своими проблемами. На них нужно потратиться, вложиться, чтоб из них что-то в конце концов получилось...

Я как-то изначально настроена на то, что живу ради того, чтоб детям помогать, теперь внукам помогаю. Кручусь, как могу. Что такое телевизор, все эти сериалы, я не знаю. Надо в бассейн отвести или в школу на собрание сходить — я еду. А ради чего еще жить-то. По-другому я жизнь и не понимаю.