Север не для каждого

Быть может, поэтому Север и манит к себе человека,
потому что заставляет быть его молодым и сильным,
и один раз почувствовав это, человек тянется к нему,
как к источнику вечной молодости?

Здравствуйте, уважаемые читатели!

Было время, когда карты Карелии, Мурманской и Архангельской областей пестрели многочисленными отметками достопримечательностей, которые я планировал посетить, а список этих мест составлял не одну страницу. И я из года в год старательно планировал каждое свое путешествие, нанизывая на витиеватую нить маршрута одну точку за другой. В итоге получались весьма обширные экспедиции, повторить которые уже вряд ли получится («Притяжение высоких широт» travel.drom.ru/22796/, «Дорогами Беломорья» travel.drom.ru/27486/, «Золотые руны Калевалы» travel.drom.ru/31983/, «К ветрам Синих гор» travel.drom.ru/40667/). Я знал, что рано или поздно весь мой список подойдет к завершению, и всё, что мне останется, так это повторно посещать наиболее понравившиеся места, добирая непройденные ранее участки былых маршрутов.

Так и получилось в прошлом году.

Итак, это рассказ о путешествии по северной Карелии и по Кольскому полуострову в августе-сентябре 2018 года. По-прежнему компанию мне составил безотказный Ворчун, (Toyota Hilux, 2012 г., 3 л., АКПП, лифт 2 дюйма), чей пробег на момент экспедиции составил около 120000 км, испытанный скитаниями Nikon D90, проверенный Громобой 12-ого калибра и те же самые спиннинги.

Это рассказ о путешествии, которое так мне необходимо, чтобы сменить вокруг пространство и почувствовать себя хоть на время частью территории под названием Север. В первых поездках я стремился как можно больше проехать, больше посмотреть и мои рассказы были наполнены, как мне сейчас кажется, по большей части всплесками эмоций и рассуждениями, из «окна автомобиля». В этот раз я не гнался за километрами пути и количеством достопримечательностей. Я попытался прочувствовать внутренний дух Севера, который не открывается при беглом осмотре, проникнуть в глубину, ощутить изнутри.

Этот рассказ — попытка обозначить для самого себя и поделиться с вами своими мыслями, подвести какие-то итоги, что, быть может, сумеет помочь мне в дальнейших планах и в выборе направления пути.

Путешествие прошлого года существенно отличалось от всех остальных по некоторым моментам. Во-первых, я впервые был на борту моего Ворчуна не в одиночку. Прелести и трудности экспедиции со мной разделила начинающий штурман-навигатор и второй «пилот» Татьяна. Во-вторых, по предварительным договоренностям я встретился с форумчанами Drom'а во время поездки на Север. В своем рассказе «Осенние мелодии Кольского» (travel.drom.ru/53663/) я сообщил, что есть возможность отдохнуть на даче моих друзей на Белом море под Умбой. До начала моего путешествия в прошлом году сразу два экипажа выразили свои намерения провести несколько дней в дачном домике, причем время их пребывания как раз совпадало с моим.

Жаркое лето 2018 года близилось к завершению. В прошлом остались весенние приключения и многочисленные поездки в летний период. Давно исчезла ярко-насыщенная зелень листвы, и первые желтые пряди берез показывали приближение осени. Ночи стали длиннее и прохладнее, по утрам густые туманы покрывали землю, капельки росы украшали паутинки в поникшей траве. Воздух стал прозрачнее и свежее, а Север становился еще более манящим своей загадкой — для кого он, этот Север?

ДЕНЬ 1

25.08.18 г. (сб.)

СПб — Кивач — Кемь — пляж Лимсозера

Суммарный пробег 940 км.

Нетерпение, которое скапливалось последние недели от осознания того, что вот-вот настанет отпуск и начнется путешествие на Север, нашло свой выход. Ранним субботним утром последнее снаряжение, экипировка и продукты были загружены в кузов и менее чем через полчаса я и Таня мчали по «мурманке» прочь от Питера. Пружина ожидания начала экспедиции, физически давящая и распирающая изнутри, распрямилась, и взамен ей сначала пришел восторг, а чуть позже сосредоточение на предстоящем пути.

В этот день нам предстоял довольно длинный перегон практически без остановок. Место первой стоянки было определено заранее, и я планировал быть на берегу Лимсозера под Калевалой к сумеркам.

Путь был хорошо известен. Традиционная заправка на «Лукойле» у поселка Доможирово, где я кроме полного бака залил две канистры по 20 л., остановка у родника между Пряжей и Петрозаводском, чтобы набрать питьевой воды и экспромтное решение заехать на Кивач. Я не поклонник этого места после того, как видел другие водопады Карелии и Кольского. Уже не впечатляет. Но Таня на Киваче не была, и для сравнения со следующим водопадом по маршруту я свернул к столь популярной туристической достопримечательности.

Всё было как обычно. Выбитые до голой земли тропинки, экскурсионные автобусы, множество автомобилей и немалое количество посетителей. Но, тем не менее, мне понравилось.

Может, этому способствовала хорошая, солнечная погода, может быть, возможность немного подвигаться, а может, первые свидетельства наступающей осени.

К тому же, я сумел увеличить свою коллекцию снимков этого водопада фотографиями с отсутствующего у меня ракурса.

Дальнейший путь от Кивача до Пушного я провел на пассажирском сидении, а так как седеть уже некуда, то регулярно ощущал сердце в пятках, холод в желудке, волосы дыбом и некоторые иные сжимающиеся сугубо специфические мужские органы от рисковых обгонов Тани. Ехать было нескучно, тем более что я впервые был пассажиром в своем автомобиле при путешествии на Кольский.

На АСЗ «ТНК» в Пушном, где я планировал заправиться, оказалась необычно большая очередь из-за слива дизтоплива из автоцистерны в подземные емкости. Под мелким дождиком мы добрались до заправочной станции в Кеми, без очереди залили полный бак и вскоре свернули с федеральной трассы на Калевалу.

На оставшихся 110 километрах до места стоянки мы потеряли немало времени. Ровный асфальт сменился разбитой дорогой на границе Кемского и Калевальского районов, заросшие обочины не давали уверенного обзора, а учитывая период осеннего гона лосей, сильно разгоняться очень не хотелось.

В сумерках мы свернули с грунтовки к Лимсозеру и остановились на туристической стоянке на берегу реки Кепа в двухстах метрах от устья.

Столик, кострище, дрова, ровное место под палатку и отсутствие людей — нам многого не надо.

Я давно стал замечать, как много вокруг нас лишних, посторонних и ненужных звуков. Эти искусственные шумы повсюду. Они — неизбежная часть человеческого общества, неумолимая дань технократическому развитию, расплата за тот комфорт, которые дает нам город и проживание в непосредственно близости с другими людьми. Назойливый, постоянный шум везде — дома, на улицах, на работе и в общественных местах. От него не избавиться. Гул автотранспорта, голоса людей, звуки радиостанций, звонки мобильных телефонов, трансляции по ТВ, шум воды в трубах водопровода, отзвуки разговоров через стену и плач ребенка в соседней квартире. А для кого-то — это акустическая маскировка, скрывающая одиночество человека в городе среди миллионов себе подобных. Человека настолько приучили к потребности фонового шума, что даже на природе он, человек, начинает создавать вокруг себя привычный ореол децибелов. Всё вы это видели не раз. Зато я стал намного больше ценить естественные звуки природы и на берегу Лимсозера поймал себя на том, как давно мне этого не хватало! Негромкое потрескивание костра, колыхание хвои от порыва ветерка, ровный накат волн и позабытое уже ощущение отдаленности и отстраненности от всего того, что называется цивилизованным миром.

Я отошел от костра. Вне пятна мерцающего света мир стал не таким тёмным и загадочным. Волны озера с тихим шелестом накатывали на песчаный берег, в прорехах туч на небе мелькали звезды, а от далекого огонька на другом берегу озера протянулась мертвенно бледная дорожка по мелкой ряби воды.

В палатке я не смог сразу уснуть. Я лежал и слушал, как накрапывает мелкий дождик, как постукивают капли с ветвей деревьев по туго натянутому тенту палатки и мыслями я был уже далеко от привычной среды обитания, вдали от всех тех, кто променял «данайские» дары навязанного комфорта городов на непредсказуемость путешествия и на благосклонность фортуны.

ДЕНЬ 2

26.08.18 г. (вск.)

Пляж Лимсозера — Калевала — водопад Куми-порог

Суммарный пробег 128 км.

Первое утро путешествия выдалось тихим, безветренным и пасмурным.

От ночного дождика остался сырой песок, мокрая трава и сверкающие капли на хвое сосен. Я привык спать мало и рано вставать. Мне нравятся ранние утренние часы. В это время хорошо заметно, как просыпается мир вокруг тебя и начинается новый виток нашей планеты вокруг оси.

Утреннее Лисмозеро и впадающая в него река Кепа были безмятежно тихими.

Признаюсь, песчаные берега Лимсозера очень приятны для пляжного отдыха. При желании и возможности автомобиля можно отъехать намного дальше от автодороги и там почувствовать себя полностью уединившимися от городской суеты. Но, как сказали, причалившие к нашему лагерю два рыбака из Липецка, летом на этих пляжах не протолкнуться от отдыхающих. Они, эти рыболовы, уже около пяти лет приезжают на рыбалку на Лимсозеро и никогда не огорчаются результатам ловли. Именно огонёк их домика я видел ночью на другой стороне озера.

Позже солнце поднялось выше, облачность разошлась, мир преобразился и заиграл красками.

Дымка над озером исчезла, и отчетливо стал виден противоположный берег.

Таня воспользовалась хорошей погодой и теплым солнцем, чтобы принять водные ванны.

Я же собрал спиннинг и хищный обитатель речушки покусился на мою вертушку Мепс.

Борьба была недолгой, и вот наш ужин в ближайший вечер.

После сборов и укладки вещей в кузов пикапа мы прогулялись до деревушки Лимсамо. От деревни остался один дом, явно нежилой. Но за территорией кто-то присматривает: трава оказалась выкошена, а въезд перекрыт жердью.

Не слишком познавательно, но в кустах я нашел с десяток крепких подосиновиков, что разнообразило наш походный рацион.

После полудня мы покинули приятное место отдыха и вскоре, пройдя проверку у поста пограничников, достигли поселка Калевала.

В райцентре, отдавая дань карело-финскому эпосу «Калевала», традиционно посетили сосну Лённорта, под которой по преданию были написаны некоторые руны этого произведения, и прогулялись по берегу озера.

Темные тучи на горизонте напомнили о возможном ненастье. Нам еще предстоял неблизкий путь до места ночевки, и мы поторопились продолжить путешествие.

По начавшейся за поселком грунтовке выехали в сторону финской границы. На минутку остановились у памятника на местечке Кис-Кис, где во время Великой Отечественной войны было остановлено продвижение фашистских войск на восток.

Посмотрели на камне мемориальную табличку инженеру Горохову, …

.... и после развилки на Костомукшу въехали в пограничную зону

Первая остановка произошла у порогов реки Куржмы, которые хорошо видны с дороги.

После небольшой фотосессии, делая короткие остановки, чтобы полюбоваться осенними пейзажами, мы неспешно достигли поворота к водопаду Куми-порог.

У поворота есть отличная примета — старый зеленый вагончик пограничников. Мимо не проедешь.

И далее по твердой, песчаной лесной дорожке до реки Войница.

Нам повезло. Мостик через реку был разрушен паводком и не восстанавливался в течение нескольких последних лет, но к 2018 году мост заново построили. Мы без проблем пересекли реку и вскоре достигли смотровой площадки, откуда был виден водопад.

А еще спустя несколько минут остановились на стоянке у глубокой расщелины русла реки.

Спуск к реке крут и завален стволами упавших деревьев. Несмотря на низкую воду, Куми был великолепен и потрясал своей естественной мощью, что выгодно отличало его от выхолощенного Кивача.

Вечер был тихим, солнце садилось за вершины сосен, и я старался поймать последний хороший свет.

Живая энергетика потока воды придавала силы после пути. От этого становилось физически легче и настроение понималось.

Закончив фотосъемку, какое-то время я попытался половить хариуса в разливе после водопада, но хариус был мелкий, чуть больше ладошки, и каждый раз отпускался обратно в реку.

Пока я так развлекался, Таня занималась обустройством быта и приготовлением ужина.

Ночной костер, разговоры о том, что видели за день и обмен впечатлениями — традиционное завершение очередного дня экспедиции.

Одна из прелестей всех путешествий — это неизвестность и интрига, которую несёт всем путешественникам долгая дорога. Ведь как бы ты ни планировал, как бы скурпулезно ни рассчитывал, всегда найдется место чему-то новому, неожиданному. И тут в человеке неосознанно просыпается маленький любопытный ребенок, которому всё интересно, всё впервые, всё хочется узнать и особенно найти ответ на вопрос, а что там за следующим поворотом?

С таким мыслями и предвкушениями чего-то нового я и не заметил, как уснул под ровный гул водопада с желанием утренней фотосъемки и, быть может, еще одной попытки порыбачить.

ДЕНЬ 3

27.08.18 г. (пн.)

Водопад Куми-порог — Калевала — Пяозерский — визит-центр национального парка «Паанаярви» — гора Кивакка — национальный парк «Паанаярви»

Пробег 241 км.

Ночью был дождь, который продлился до утра. Как и в 2014-ом Куми был незаслуженно строг: он не держал на месте, не давал мне возможности совершить утреннюю фотосъемку и заставлял двигаться дальше по маршруту. Казалось, водопад, как бы говорил: «Ну вот, посмотрели на меня, пора и честь знать». Но как только лагерь был собран, автомобиль загружен и мы покинули стоянку, дождь закончился.

С высоты обрыва я осмотрел тайгу, лежащую глубоко внизу. После дождя клубы пара поднимались над деревьями, невидимая рука ветра приглаживала вершины сосен, от чего по тайге пробегала хорошо видимая «волна».

Тут же у обрыва я обнаружил старую могилу мужчины, погибшего на этой круче.

Такие «открытия» поневоле заставляют задуматься об этом человеке — кто он, чем жил и что здесь делал? Подобные находки всегда пробуждали у меня интерес к людям из прошлого. Это проявлялось во время моих экспедиций, сплавов по глухим речушкам и пешим походам по лесам, когда я находил следы человека в домах нежилых деревень в виде почтовых конвертов, фанерных крышек от посылок советских времен, где еще читались имена отправителя и адресата, на полустертых табличках крестов заброшенных кладбищ, на почетных грамотах за доблестный труд, висевших на стенах полуразрушенных домов. Тогда, вглядываясь в эти «артефакты», я видел непростую историю человеческих судеб и, что говорить, порой мне после долгого поиска удавалось раскрыть для себя некоторые подробности особенно заинтересовавших меня находок. Результаты поиска были порой весьма неожиданны.

Не стану более задерживаться на моих интересах, не относящихся к данному повествованию, и продолжу свой рассказ.

Тем временем небо совсем прояснилось и засветило солнце. У меня появилась надежда на более благоприятную погоду.

На пути к озеру Коко мне пришлось дёрнуть заглохшую «Газель» с карельскими номерами. Семейный выезд на водопад для двух взрослых и ребенка закончился неудачно. Прошлым вечером мы видели этих людей. Быстро осмотрев Куми-порог, они, как оказалось, недалеко уехали. Автомобиль заглох, и трое человек просидели всю дождливую ночь в холодном салоне. На мой вопрос, почему глава семейства не дошел до нашего лагеря, мужчина честно признался, что тут полно медведей и ходить в темноте, по его мнению, небезопасно. Грустный комизм ситуации состоял в том, что если до стоянки на Куми-пороге было около 2-3 километров, то до лагеря москвичей на озере Коко всего пять минут пешком.

Именно к ним я свернул.

Мужчины отмечали свой приезд на рыбалку. В лагере на пляже было шумно и весело — после вчерашнего праздника, все дружно «лечились», что нисколько не помешало разговору и небольшой фотосъемке озера.

Отбившись от предложений остаться на денек и помочь все-таки накачать лодки, мы продолжили путешествие. Для возвращения я выбрал несколько иной путь — вдоль северного берега озера Коко — ни разу еще здесь не ездил. Дорога оказалась вполне проходима и упёрлась в контрольно-следовую полосу, ряд заграждений из колючей проволоки и мостик через реку Войница.

Поездка вдоль КСП, пусть даже совсем немного, разнообразила наше путешествие.

Приближаясь к дороге на Калевалу, я заметил в зеркалах заднего вида огни легкового автомобиля. Судя по скорости и по тому, как водитель гнал по лужам и колдобинам, меня явно пытались догнать. Я без труда оторвался от легковушки, пользуясь преимуществами колес и дорожного просвета своего Ворчуна. Но преследователи оказались настойчивыми. На прямых участках лесной дорожки, раз за разом вдалеке появлялись ходовые огни. От нас никак не хотели отставать.

Выехав на дорогу к Калевале, я остановился у вагончика бывшего погранпоста. Вскоре возле нас затормозил белый седан «преследователей». «Праворукая» Тойота с владимирскими регионом на госномере и три парня слегка ошалевшего вида. По их словам, они тоже были на Куми-пороге, на обратном пути заблудились и три дня не могли найти выезд из тайги на эту дорогу в цивилизацию. Навигация по Maps.me ничем не помогла, сеть таежных лесовозных дорог никак не прорисована. У них уже кончался бензин, почти не осталось продуктов, и мы были первые, кого они сумели увидеть за последние дни. Вот почему, оказывается, они так отчаянно не хотели от нас отстать и не жалели автомобиль в погоне. Видимо, шок от блужданий по тайге был настолько силен, что они, узнав, что и нам тоже надо в Калевалу, настойчиво напрашивались сесть нам «на хвост», хотя дорога в райцентр одна. Не люблю я ездить группой с незнакомыми людьми, тем более что скорость передвижения на пикапе по карельским грейдерам гораздо выше, чем на обычном легковом автомобиле. Пришлось вежливо отказать в услугах проводника к видимому неудовольствию парней.

Дальнейший путь до Калевалы сложным не показался. Тайга, изгибы дороги, подъемы, да изредка открывающийся горизонт с очередной возвышенности.

Дорога по грейдеру на север от Калевалы до Тунгозера стала испытанием подвески автомобиля и крепости нервов экипажа. Качество грунтовки оказалось ниже среднего даже по карельским меркам. Но сопровождаемые то короткими летними ливнями, то еще теплыми лучами солнца, мимо болот и по хлипким с виду мостикам через речушки мы приближались к Тунгозеру и к Пяозерскому.

В визит-центр национального парка «Паанаярви» в поселке Пяозерский мы прибыли на час позже, чем я обозначил по телефону пару дней назад, подтверждая бронь на домик.

Снаружи здание визит-центра мало изменилось. Внутри все так же уютно и комфортно.

Но в этот раз была открыта экспозиционная выставка, посвященная национальному парку. Информация оказалась весьма интересна. От геологии до животного и растительного мира и краеведения.

Планы на этот день не позволили углубленно ознакомиться со всеми экспонатами, но даже быстрый осмотр доставил определенное удовлетворение от полученной информации.

Само оформление на посещение парка и оплата услуг прошли быстро и оперативно, как, впрочем, и в прошлый раз. Единственным отличием стал инструктаж прапорщика погранвойск о правилах нахождения в пограничной зоне. Вместе с нами в нацпарк оформлялся пожилой финн на старенькой «Субару», на которую было загружено каноэ. Его обслуживал отдельный сотрудник, уверенно говорящий на финском языке.

Посетив продовольственный магазин поселка, мы, не теряя времени, выехали в сторону нашего арендованного домика.

Думаю, что дорога в «Паанаярви» должна понравиться всем, кроме, пожалуй, традиционного качества карельского грейдера. Тут подъемы и спуски, от которых закладывает уши, крутые повороты, виды на Пяозеро и окружающие горы и, если медитативно отключиться от постоянного потряхивания, то вполне можно поймать удовольствие от созерцания северной Карелии!

На кордоне «Нурис» обычная проверка документов, немного удивленные взгляды на регион госномера и пожелания удачного отдыха.

Недалеко от кордона наша остановка у указателя на гору Кивакка.

На окончание этого дня в моих планах было устроить вечернюю прогулку на вершину горы, благо погодные условия позволяли. Так как время подходило к вечеру, медлить было нельзя. Быстрая разгрузка снаряжения, минимум необходимой экипировки и выход на маршрут.

Прогулка до вершины горы ни у кого, кто привык много ходить, сложностей не вызовет, тем более что по такой обустроенной тропе идти одно удовольствие.

На тропе время от времени установлены информационные таблички.

На середине пути оборудовано место для отдыха: столик, скамеечки и рядом ручеек, журчащий по камням.

На подъеме на гору начинают открываться пейзажные виды на просторы национального парка.

Нам невероятно повезло. Облачность развеялась, и мягкий свет заходящего солнца окрашивал тайгу под горой.

Я то и дело останавливался и делал фотоснимки, чтобы не упустить такую удачную возможность.

Отчетливо стало видно урочище Вартиолампи — бывшая староверческая деревня, от которой начинается тропа на водопад Киваккакоски.

Над порыжевшей тайгой стала различима гора Пяйнур, на каменный пик которой я поднимался в 2014-ом.

А со смотровой площадки на горизонте выпуклым бугром обозначился Нуорунен — высочайшая гора Карелии.

Натоптанная тропа к вершине Кивакки проходит по тундровому ландшафту мимо небольшого озерца.

Между скал горы где-то вдалеке мелькала синева вод Пяозера и высочайшая точка горы, на которой установлен крест, стала заметна на фоне неба.

Признаюсь, я испытывал необычные ощущения. Как будто впервые оказался на этом месте, как будто раньше не топтал теми же трекинговыми ботинками мох Кивакки, как будто все происходило в первый раз. Быть может, это связано с иными погодными условиями, а может, в перипетиях жизни что-то так глубоко скрылось в памяти, что я даже и не вспоминал в последние годы о подробностях того путешествия.

Таня, нисколько не отставая от меня, так же прыгала по камням, и сквозь ветер до меня доносился ее восторженный голос. Надо же, а я ведь тоже почти готов сорваться на такой всплеск эмоций!

И вот вершина горы. Линия тайги, уходящая в бесконечность, вода Пяозера, сливающаяся с небом на горизонте, шум ветра и ощущение очередной достигнутой цели путешествия.

Общее впечатление немного портили сильные порывы ветра, ставшего совсем холодным к вечеру.

Пока позволял свет, мы прогулялись по каменному плато горы. Внизу бурлил поток реки Оланги, низвергающийся по камням водопадом Киваккакоски.

Солнце стремительно катилось к земле, изменяя цвет тайги.

Еще немного и стали преобладать сине-лиловые оттенки.

Нуорунен потемнел, подпирая вершиной низкие облака.

Солнце коснулось края туч, и снова цвет изменился. Поверхность озера Киваккалампи засеребрела и застыла ртутью.

Начало смеркаться.

Нам было пора возвращаться на дорогу к автомобилю. В какой-то момент заходящее солнце запуталось в ветвях деревьев, повисло на несколько минут и исчезло за горизонтом.

Дорога к Ворчуну могла и затянуться, всё-таки у Тани начала сказываться усталость от прогулки, но внезапно обнаруженные мною свежие следы на досках настила придали ей необыкновенный стимул к движению так, что я едва за ней поспевал.

К домику «Цилиндровка-1» мы приехали в полной темноте.

Отметив наше прибытие у инспекторов парка, я разгрузил автомобиль, наколол дров, затопил печь. Таня занималась приготовлением ужина. Электричества в «Паанаярви» нет и домик изнутри освещался фонарями. Чуть слышно потрескивали поленья в печи, слышался гул тяги в трубе, горьковато тянуло дымом. Пусть говорят, что дом — это там, где тебя ждут. Мне этого мало. Для меня дом — это и там, где мне комфортно и удобно. Я был дома!

После ужина я отошел от избушки. Было очень тихо. Наш сосед, тот самый пожилой финн, уже спал. Сквозь кроны сосен проглядывали звезды, чуть слышно шумел ручей, а в единственном окошке нашего домика сверкал огонек фонаря. И вдруг очень захотелось, чтобы время остановилось, чтобы этот миг немудренного удовольствия от простой жизни продлился, растянулся, чтобы рядом всегда было это небо, эта река и этот лес.

Не знаю, как долго я стоял, слушая тайгу и рассматривая небо. Время приближалось к полуночи, и завтра меня ждал непростой день.

ДЕНЬ 4-5

28-29.08.18 г. (вт.-ср.)

Национальный парк «Паанаярви»: изба «Цилиндровка-1» — вершина г. Нуорунен — изба «Цилиндровка-1»

Пробег 92 км.

Пешком 38 км.

Утром при свете я сумел рассмотреть нашу избушка и всю нехитрую бытовую «инфраструктуру». Домик «Цилиндровка-1» прост и незатейлив. Одно окошко, три лежака, стол, печь без заслонки на трубе и минимум посуды.

Во дворе на столбе умывальник, место для приготовления пищи на костре, дровяной сарай с неколотыми чурками, колуны и общий туалет с баней с домиком «Цилиндровка-2».

Внизу под домиком бежит ручей, впадающий в Олангу.

Мы не торопились. Приятно и несколько непривычно было осознать, что никаких долгих переездов сегодня не предстоит. После завтрака и укладки рюкзака прогулялись по территории возле моста через Олангу. Воды в реке было удивительно мало. А позже дошли до домика егерей нацпарка, где я проинформировал их о наших планах на ближайшие два дня: Таня забрасывает меня на начало тропы на Нуорунен, откуда я ухожу в одиночку на гору с ночевкой, а она едет до урочища Вартиолампи, доходит до водопада Киваккакоски и на следующий день забирает меня с маршрута.

Получилось именно так, как я и планировал. В полдень я выгружал рюкзак у начала тропы.

И через десять минут был готов выйти на маршрут.

Если вам уже далеко за сорок и вы не пренебрегаете ни алкоголем, ни никотином, не посещаете регулярно спортзал, не имеете постоянных физических нагрузок, консервативно, по традиции, спите с женщинами, современными «эскулапами» вам не противопоказаны одиночные прогулки по лесу с рюкзаком, у вас есть понимание, как себя надо вести в лесу и вы тщитесь доказать самому себе, что еще на что-то годны, то будучи в национальном парке «Паанаярви», вам надо на Нуорунен. Чтобы проверить, сколько песка просыплется из вас.

Если верить сайту национального парка, протяженность пути до высочайшей точки Карелии 21 км, но указатель у начала тропы информирует о несколько иной цифре.

Я не напрасно планировал выйти в полдень. Мне хотелось иметь запас времени на достижение горы и к вечеру быть на вершине, чтобы попытаться поймать свет заходящего солнца.

Маршрут оказался несложен, а ходить по лесам в одиночку мне не впервой. Первые три-четыре километра мой организм бурно протестовал, не желая адаптироваться к новым условиям. Организм задыхался, потел, возмущенно стучал сердцем, всячески выражал свое несогласие идти под нагрузкой по пересеченной местности, но на пятом километре, поняв, что от этого никуда не деться, наконец-то принял неизбежное, и двигаться стало намного легче. Рюкзак был не тяжел, около 15-16 кг, не более, да и много ли надо, чтобы сбегать в лес с ночевкой неприхотливому человеку?

Шестнадцать с небольшим километров через глухую девственную тайгу по хорошо видимой тропе,

по обустроенным переходам через болота и ручьи, устраивая отдых около нечастых информационных табличек нацпарка и с радостью встречая очередной километровый столб.

Маршрут к Нуорунену проходит по самой настоящей северной тайге с брусничником, с зелеными и белыми мхами, с прядями уснеи с ветвей сосен, грибами под ногами, ледниковыми валунами, чьи горбы вспучивались между деревьями.

А ведь было время, когда где-то здесь проходила старая торговая дорога, по которой коробейники с побережья Белого моря доставляли в Финляндию лён, пеньку, зерно, крупу, соль и селёдку, а в 1934 году была построена автомобильная дорога, соединяющая финский городок Куусамо с побережьем Белого моря.

В первой половине маршрута тропа пересекает практически заросшую просеку, которая, если верить информационному щиту, до 1939 года была государственной границей между СССР и Финляндией.

Поначалу я с интересом осматривался в каждую сторону от тропы, но через пару часов окружающая картинка несколько приелась: тайга, болота, камни, ручьи. Разок-другой шумно взлетающие чуть ли не из-под ног глухари проверяли меня на предмет «медвежьей» болезни, но организм оказался стоек и к такому стрессу.

Мне нравится ходить одному. Я привык выбирать темп, который мне необходим, останавливаться там, где посчитаю нужным, и спокойно, без лишних слов слушать голоса леса. Звуки в карельской тайге в конце лета самые разные от пересвиста рябчиков и криков кукш, до шума сосен и журчания маленького водопадика на лесном ручье.

На десятом километре тропинка пересекает столь редкую в этих местах полянку.

Информационный щит нацпарка извещает о заселении окрестностей переселенцами из Финляндии, Карелии и из Санкт-Петербурга, а последним раскольником в этих местах был русский старовер Василий Лебедев (Вассели). Как свидетельство о прошлой жизни на поляне рядом с тропой лежит старый плуг.

Совсем недалеко на одиннадцатом километре оборудована туристическая стоянка на берегу симпатичной ламбины.

Это очень неплохое место для отдыха и ночёвки, благо для этого есть всё, даже туалет.

Здесь можно оставить свои вещи и налегке начать восхождение на Нуорунен, что многие и делают. Но для меня это слишком просто — ведь я хотел заночевать на вершине горы.

От болота за стоянкой впервые за маршрут я увидел Нуорунен.

Далее обустроенные переходы закончились, и мне пришлось аккуратно проходить по доскам старой тропы или прыгать по болотным кочкам. Тропа вышла на старую, прямую как стрела, просеку, и подъем рельефа стал виден на глаз.

Через пару километров движения угол подъема начал возрастать. Именно с этой тропы открылась взгляду безбрежность лесов и уходящая вдаль линия горизонта. Хорошо стала различима и просека, по которой я шел к горе.

Чертовски хотелось остановиться, скинуть рюкзак, присесть и начать впитывать в себя открывающийся мир до полного одурения и пресыщения, но после минутной остановки, чтобы перевести дыхание, я снова топтал трекинговыми ботинками тропинку, утешая себя тем, что чем выше, тем будет еще более эффектнее.

По мере подъема отчетливо становится заметно, как редеет тайга, как увеличивается расстояние между деревьями, как происходит смены зоны тайги на зону полярной тундры.

Гора Кивакка, на вершине который мы были с Таней менее суток назад, стала видна полностью.

На склоне вдоль тропы немало довольно крупных валунов.

До вершины оказалось не так и далеко.

К сожалению, пик горы Нуорунен оказался весьма скромно обозначен.

Вот тут-то администрация национального парка могла бы постараться. Понятно, что эта достопримечательность не входит в число массово посещаемых, но все-таки это самая высокая точка Карелии и возвышенности Масельга.

Гора Нуорунен состоит из целиковой скалы гранита красного цвета, структура горы видна в виде основной каменной вершины, окруженной со всех сторон плато с большим количеством останцев и верховых озер. Вершина представляет собой самую южную в Европе горную тундру с реликтовой растительностью. Куда ни посмотришь, среди мха виднеются поросли карликовой березки, осинки и нечастые, покореженные ветрами сосёнки.

А было время, когда на вершине горы финская молодежь отмечала праздник Юханнус — день летнего солнцестояния.

Я стоял на вершине Нуорунена и пытался понять свои чувства. Не стану в тысячный раз упоминать стереотипные выражения, которые каждый из вас не раз читал и слышал: о духе, который захватывает, о чувстве полета, о мире под ногами, о щенячьем восторге и переполняющих эмоциях. Правильные по-своему слова, но какие-то банальные, обыденные и заезженные. Это слова для тех, у кого нет других слов.

Спокойствие и умиротворенность, вот что я испытывал. Сердце отпустило всё то, что тяготило в обычной жизни, и мысли были среди этих скал, тайги, озер и болот. Появилось явственное ощущение внутренней свободы.

Сами оцените, насколько мы, жители городов, зависимы от множества факторов, определяющих нашу жизнь. От работы коммунальных служб, от интернета, социальных сетей, «лайков» к своим постам и фотографиям, от средств массовой информации, от тепла в домах-«муравейниках» и от постоянного наличия продуктов в магазинах. Думаю, в этом кроется невероятная слабость современного человеческого общества. Апокалипсис, про который написано множество книг, может наступить не от восставших мертвецов-зомби, не от вторжения инопланетян или от распространения смертоносного вируса. Для начала локального «конца света» достаточно отключить тепло, водоснабжение, электричество, перекрыть транспортные коммуникации, и города станут исполинской ловушкой для людей, из которой уже будет не выбраться. Долго ли мы, горожане, протянем без воды и продуктов, а зимой без тепла, когда все улицы и выезды из города забиты застывшим потоком автомобилей, а через неделю все продовольственные магазины будут пусты? Чем не сюжет для очередного фильма про конец света?

Здесь же на горе чувствовалась освобожденность от ауры города, понимание, что всё зависит от тебя, уверенность в собственной воле и разуме. А еще была радость. Не всплески чувств, а какая-то тихая, спокойная радость и явное осязаемое ощущение достижения цели — ведь я сумел всё-таки добраться до вершины горы, на которую смотрел в сентябре 2014-ого. И тут дело не в сложности восхождения и категорийности маршрута, коей нет и быть не может. Тут вопрос в преодолении всех жизненных трудностей, которыми так полна жизнь каждого из нас. Это вопрос в выборе вектора достижения к пусть даже маленькой и несравнимой с Эверестом мечты. Вопрос в определении приоритетов для личного времяпровождения и пожертвования чем-то иным. Это выбор между движением и диваном, между динамикой и статикой. Именно поэтому я был рад и счастлив, пребывая на вершине Нуорунена.

А еще я начал понимать ценность мгновения. Далеко не факт, что мне снова придется побывать здесь на вершине, а если и придется, то уже не будет этой тишины, прозрачности горизонта, этого душевного состояния. Именно эти секунды бесценны своей неповторимостью и уникальностью. Такого больше никогда не будет.

Со стороны Финляндии ходили темные тучи, из которых лил дождь, и хоть место ночлега на горе было уже выбрано, я не торопился ставить палатку. При серьезной непогоде я надеялся успеть спуститься с горы и дойти до обустроенной стоянки на берегу озера.

Мне же невероятно повезло. Было тепло, безветренно и абсолютно тихо. Так тихо, что я какое-то время поневоле напрягал слух, боясь, что внезапно оглох, настолько к вечеру исчезли все звуки. Внезапный, резкий свист какой-то пичуги ударил по барабанным перепонкам, заставив вздрогнуть. На горе был только я и стайка этих лесных птиц.

Прогулкой по вершине и склонам горы я увлекся до самого заката. Если до вершины я прошел, судя по одометру, чуть более 16 км, то на самой горе я «набегал» еще 6 километров. Гора не торопилась открывать свои маленькие тайны. Понемногу стали находиться любопытные камни и сейды Нуорунена.

Мне стоило немало времени, чтобы найти тот самый сейд на трех опорах, который является «визитной карточкой» Паанаярви. А помогли те самые птички с резким пересвистом — я пошел на их голоса и увидел, что они сидят на здоровенном камне.

Этот валун весьма «фотогеничен», и при желании с этим камнем можно поставить немало фотоэкспериментов.

Тем временем солнце опускалось всё ниже и ниже. Тени удлинились, подчеркивая необычные контуры холмов тайги.

Вот солнце коснулось края облаков, и разлилось закатное пламя.

Закат был скоротечен или я настолько засмотрелся на это зрелище, что совсем потерял ход времени. Последние лучи сверкнули под сейдом, и солнце скрылось в тучах на горизонте.

Я еще долго стоял и смотрел, как угасают последние краски заката и лишь после этого спустился к ранее выбранному месту ночлега, поставил палатку, приготовил нехитрый ужин.

На востоке из-за горизонта медленно появилась громадная Луна, осветила желтоватым светом Кивакку и Пяозеро и, словно чем-то недовольная, скрылась в облаках.

А после ужина с кружкой чая я снова стоял на вершине горы и смотрел в сторону запада. Неожиданно со стороны границы у подножия Нуорунена сверкнули фары автомобиля. Скорее всего, это были пограничники. На горизонте загорелись красными предупредительными огоньками семь каких-то труб или вышек, снова показались огни движущегося автомобиля, но теперь явно на территории Финляндии. Где-то там была жизнь, свет, тепло, электричество, интернет и сотовая связь. Но мне и здесь на горе было вполне комфортно, даже несмотря на быстро остывающий воздух. И в очередной раз я понимал, как немного надо человеку для счастья.

На полнебосвода чиркнула падающая звезда, даря кому-то шанс на исполнение желания. Мне же на сон практически не оставалось времени, всего пару-тройку часов. Уж очень мне хотелось посмотреть на звездное небо.

Я проснулся от вибрации мобильного телефона, когда еще не было трех часов ночи. Я вышел из палатки на прохладный воздух. Ночь накрыла тайгу и горы, но ярко светящийся месяц «забил» своим блеском все звезды. О фотосъемке Млечного пути можно было забыть.

Около четырех утра с восточной стороны на горизонте показались первые признаки восхода.

Я оделся потеплее, поставил свой «Никон» на штатив, подключил тросик автоспуска в разъем на корпусе фотоаппарата и стал ждать.

Краски сгущались каждые десять минут.

В воде верховых озер на горе отчетливо отражались облака.

Над озерами стал сгущаться утренний туман.

Через полчаса туман начал расползаться, скрывая под собой все низменности рельефа, озёра и болота.

Розовая полоса восхода заняла почти треть восточной стороны небосвода, и я не мог понять, где именно взойдет солнце.

В нетерпении и желании угадать точку появления солнца я сидел на камнях и гадал, куда направить объектив.

И чуть было не упустил нужный момент. Солнце взошло чётко за горой Кивакка. Узкая полоска светила показалась из-за контура пика горы.

Мир стал преображаться.

Поневоле я прекратил фотосъемку, стоял на камнях Нуорунена и смотрел на поднимающееся Солнце.

А Солнце поднималось, заливая жёлтым все облака и клочья тумана под собой.

Туман стал рассеиваться, открывая утреннюю тайгу.

Со стороны Финляндии я рассмотрел сверкающие в лучах вышки.

По всей видимости, это были осветительные мачты горнолыжного курорта Рука — официального тренировочного центра Финляндии по фристайлу. Именно их огни я видел ночью в темноте.

Должен отметить, что по статистике в сезоне 2017 года Эверест покорили 648 человек, и я почему-то уверен, что на вершину Нуорунена с высотой всего 576 метров в течение календарного года поднимается куда меньше людей. Причем для этого не требуется специальная физическая подготовка, навыки, экипировка и значительные финансы. Похоже, далеко не у всех есть такое желание и исключительное большинство посетителей «Паанаярви» отделываться стандартными Киваккой и водопадом Киваккакоски.

Нуорунен — гора не для всех.

Сборы палатки и укладка рюкзака не заняли много времени. И перед тем, как спуститься в тайгу, я еще раз прошел по склонам горы, пытаясь оставить в памяти как можно больше о моих 14 часах на вершине Нуорунена.

Обратный путь через тайгу к дороге занял около 4,5 часов. Я двигался довольно быстро, время от времени подкрепляясь энергетической смесью из орехов и сухофруктов, и даже не заметил, как столкнулся на тропе с двумя людьми. Судя по их взглядам, они были ошарашены не менее моего. Оба в заколенниках, с рюкзачками и со спиннингами в руках. Мы остановились на несколько минут передохнуть и поговорить. По словам рыболовов, в это лето в реках воды очень мало и весь хариус скатился в озёра. После нескольких неудачных дней рыбалки они решили сходить на ламбины у тропы на Нуорунен и попытаться там порыбачить, оставив свой автомобиль на дороге. После расставания я продолжил путь и вскоре был у дороги в национальный парк. Ждать Таню мне оставалось около полутора часов. Я сменил промокшую от пота одежду, чувствуя, что, несмотря на теплое солнце, прохладный ветерок все-таки довольно сильно продул разгоряченное движением тело. А через полчаса явственно проявились первые признаки переохлаждения. Север — он такой, не прощает ни ошибок, ни промахов человека.

Когда же за мной приехала Таня, я, торопясь быстрее попасть в теплый дом, сделал еще одну ошибку. Забрасывая рюкзак в кузов, поднял его остывшей на ветру спиной, а не ногами, от чего словил то, что в народе называется «прострелить спину». Это было впервые в жизни, и от ударившей в пояснице боли даже потемнело в глазах. Ощущения незабываемые!

Именно эта моя оплошность существенно сказалась на последующих планах, сократив их до возможного минимума.

Вечером я натопил баню. Пожилой финн уехал, и его место в «Цидиндровке-2» заняла семейная пара из Тулы с двумя детьми. Они возвращались из Хибин и как последний аккорд своего путешествия на север посетили «Паанаярви». В первый день своего заезда они сразу же ушли на Кивакку, предварительно договорившись с нами о бане. После горячего массажа спины веником из березы мне стало гораздо легче, и я до темноты периодически подбрасывал дрова в печь, поддерживая температуру в бане до возвращения наших соседей.

Последняя ночь в «Паанаярви» выдалась бессонной, но в памяти то и дело всплывали сейды Нуорунена, пламя заката, блики желтой Луны в воде Пяозера, край восходящего Солнца над Киваккой и туман, растекающийся над тайгой. Эти картинки калейдоскопически мелькали в памяти, снимая болевые ощущения, и я раз за разом проваливался в сон, чтобы снова проснуться через несколько минут.

ДЕНЬ 6

30.08.18 г. (чт.)

Национальный парк «Паанаярви» — Пяозерский — Софпорог — Кандалакша — Умба — Сосновка.

Пробег 455 км.

Утренние сборы затянулись. С моей негнущейся спиной укладка снаряжения проходила довольно мучительно. Тем не менее, в полдень мы покинули домик на р. Оланга, за час с небольшим добрались до Пяозерского и взяли курс на Лоухи к трассе «Кола».

Стандартный карельский грейдер, по которому не разгонишься, запыленные сосны на обочинах дороги, редкие населенные пункты, практически нет автомобилей.

Я не торопился, ухабы на дороге чувствительно сказывались на моем самочувствии и, когда начался асфальт, я от души порадовался. На трассе «Кола» Таня сменила меня за рулем, и начался перегон до Кандалакши. Небольшая пробка за Зеленоборским из-за ремонта дороги ненадолго приостановила наше движение, и когда начало смеркаться, мы уже были в Кандалакше.

Посещение магазина, выход в интернет в надежде увидеть благоприятный прогноз погоды, звонки родным и близким, что у нас всё в порядке и быстрее в Умбу.

По пути нас застал довольно сильный дождь, из-за чего пришлось значительно снизить скорость, поэтому к дачному домику в Сосновке мы приехали уже в темноте.

В окнах горел свет, на кухне виднелись силуэты людей. А за столом нас ждали. Правда, хозяина домика Виктора и его супруги Нины не было, зато я второй раз встретился с их соседом по даче Михаилом, врачом Умбской больницы, и познакомился с форумчанином с Drom.ru тоже Михаилом, приехавшем на Hyundai Santa Fe из Москвы и с которым мы планировали встретиться в Сосновке. Ни я, ни Таня не стали прерывать процесс застолья, мы в него влились, и ранее начавшаяся беседа двух Михаилов потекла в несколько ином русле. Общение продолжалось заполночь, пока я, не сморенный усталостью и напитками, не ушел на второй этаж, а напрасно.

Посиделки продолжились и без меня с концертом Тани на варгане. Таня вообще спец по этим вопросам, у нее целая коллекция подобных инструментов разных стран, каждый из которых звучит по-своему, в своем индивидуальном тембре. И чего греха таить, признаюсь, что звуки этого музыкального инструмента, как нельзя лучше подходят к ночным посиделкам, в том числе и у костра.

В то время, пока полуночное застолье продолжалось, у меня на короткое мгновение перед глазами промелькнули отрывки дороги, зеленая стена тайги, и я провалился в сон.

ДЕНЬ 7-8-9-10

31.08. - 03.09.18 г. (пт.-пн.)

Сосновка — Умба — Терский берег.

Пробег 280 км.

На Терском берегу вместо запланированных трех дней мы провели четыре, и это время прошло не совсем так, как я планировал. Но жалеть не пришлось.

На первый день нашего пребывания в Сосновке приехали хозяева — Виктор и Нина, а чуть позже еще один экипаж форумчан Drom'a из Москвы на белом Mitsubishi L-200, с которым мы обговаривали обстоятельства встречи на даче: третий по счету Михаил, его супруга Ирина и сын. Оказалось, что они уже видели моего Ворчуна в «Паанаярви». После того как я ушел на Нуорунен, Таня по дороге к водопаду Киваккакоски встретила этот L-200, экипаж которого до крайности был удивлен, увидев вроде бы мой автомобиль, но за рулем маленькая девочка, а не двухметровый мужик. Два пикапа так и разминулись у моста через ручей, вызвав полнейшее недоумение у Тани столь пристальным вниманием трех человек.

Нас стало еще больше и веселее. Но никто из нас не сидел на даче, у всех были свои планы на радиальные поездки по Терскому берегу и домик в Сосновке стал тем местом, который объединял нас вечерами.

Небольшой дачный поселок Сосновка появился в 80-ых годах прошлого века, когда землю после вырубки леса раздали под дачные участки. С тех пор от асфальта дороги Умба-Варзуга к садоводству ведет ухабистая грунтовка через лес.

В поселке до сих пор нет и уже вряд ли будет электричество, но удачное местоположение, когда с одной стороны губа Сосновая, с другой довольно большое озеро Нижнее Выпчозеро, а с юга тайга полуострова Турий создает массу вариантов для активного отдыха.

Я вставал очень рано, еще в утренних сумерках вместе с хозяевами домика. Виктор и Нина жили по расписанию приливов и отливов, которое висело у них на стене комнаты. С утренним отливом они уходили в море, проверяли сети, и каждое утро у нас была свежая морская рыба — треска, камбала, беломорская селедка. Я же, к сожалению, со своей поврежденной поясницей никак не мог составить им компанию и помочь при проверке сетей.

По моей просьбе было привезено ведро мидий, которое приготовила Таня в сметанном соусе с чесноком. При первой же прогулке в лес мы нашли нетронутое местечко с молодыми, «молочными» опятами.

Как оказалось, хозяева дачи эти грибы не собирают, поэтому жареные опята для Виктора и Нины стали чем-то новым в плане кулинарии. До сих пор помню, с каким недоверием и подозрительностью они смотрели, как мы первыми за ужином начали с аппетитом закусывать жареными грибами и лишь потом с опаской приступили к еде, чуть позже признав, что это очень вкусно.

Опят было так много, что мы с Таней без труда собирали каждый раз по два-три ведерка.

Грибы тут же у домика перебирались, отваривались на огне в большом эмалированном бачке и солились в ведре.

В начале сентября 2018 года в тайге Турьего полуострова было множество волнушек, но необходимость вымачивать эти грибы перед солением и отсутствие у меня необходимых емкостей не позволили переработать и привезти домой эти дары Кольского полуострова.

При хорошей погоде мы с Таней катались на лодке по озеру, вылавливая на спиннинг небольших, с ладошку окуней.

Нижнее Выпчозеро протянулось с севера на юг, его берега в окантовке северной тайги, а в южной части находятся несколько островов. В озеро впадает река Выпча, и вытекает лишь один ручей, через который проезжаешь по мостику перед Сосновкой.

За дни пребывания в Сосновке мы съездили в Умбу, посмотрели порог реки перед впадением в море, старые дома поморов, церковь Воскресения Христова и прокатились до мыса Корабль. Поездка на «аметистовый» берег получилась неожиданной в плане перемены погоды. Если от Умбы до деревушки Оленицы светило солнце и был по-летнему теплый день, то чуть позже, поднявшись на возвышенность дороги, мы увидели внизу густейший туман, покрывший всю тайгу и берег моря. Асфальтированная дорога закончилась, и под камнями загрохотали камни щебенки. Каждый поворот дороги скрывался в плотной молочной дымке.

Туман был такой непроницаемый, что в Кашкаранцах я чуть было не уперся бампером в ограждение маяка, которого совсем не было видно со стороны автодороги.

А на море штормило. Сильный, холодный ветер срывал пену и бросал ее на берег, волны с гулом накатывались на берег, и яростная неудержимость моря впечатляла до дрожи.

В этом исступленном натиске ощущалась вся неукротимая первобытность стихии, которая завораживала и притягивала, заставляя минуту за минутой смотреть на следовавшие одним за другим приступы моря.

Может быть, именно по этим причинам человека притягивает пламя горящего костра, текущая вода, сила ветра и прибоя, что это напоминает всем нам далекие корни, когда человек был естественной частью организма под названием Земля, еще не пытался встать над природой и укротить её посредством своего индустриального развития.

На мысе Корабль мы полностью позабыли, зачем сюда приехали, хотя изначально хотели набрать брусники в прибрежном лесу. Весь воздух был пропитан влажностью, капельки влаги висели на хвое сосен, на паутинках, на свисающих прядях мха.

Было настолько сумрачно, что после яркого солнечного дня в Сосновке казалось, что мы попали в другое измерение, где никогда не бывает ни солнца, ни ясного неба. Я с оторопью ходил по камням, смотрел на «шаман-камень» и слушал, как откатывающиеся волны с ровным шорохом перекатывают мелкие камушки.

Потратив всё отведенное на поездку время на осмотр «аметистового» берега, брусники так и не набрали. Зато насобирали морской капусты, которая была замаринована тем же вечером.

Возвращаясь назад на дачу, мы словно пересекли невидимую линию. Снова засветило солнце, и жизнь вернулась в яркость первых чисел сентября на Терском берегу.

В один из вечеров мы с Таней прогулялись по берегу моря недалеко от дачного поселка и увидели зеленый луч, направленный от Умбы в небо. Было непонятно, что может создавать такой сильный поток направленного света, пока «луч» не извился лентой, потом растекся зеленым пламенем по небосводу и засверкал всполохами огня. Таким было северное сияние, единственное в этом путешествии.

Во время отдыха в Сосновке я вновь встретился с Аллой, теткой хозяйки дома. Алла — старая поморка, всю жизнь прожившая на Терском берегу. Она до крайности общительна и разговорчива, но если задавать нужные вопросы, то можно получить немало информации о былой жизни в этих краях.

И она мне вновь рассказывала. О своей родне, о рыбной ловле на море, о деревнях, которых уже нет, о родичах в далекой и уже почти недоступной для нее Чапоме, о том, как людей выгружали в рыболовецких сетях на берег с рыболовных траулеров, потому что не было причалов. О том, как люди уходили из этих мест в поисках лучшей доли и о них уже никто ничего больше не слышал, о нелегкой работе на севере и многое другое. О Виталике, приносящем с какого-то острова на озере вёдра белых груздей и о том, как она любит собирать грибы, хотя совсем их не ест. Она говорила охотливо и много, речь ее была непривычна для слуха и перемежалась незнакомыми поморским словами.

И слушая ее, я вспоминал свои другие встречи и рассказы поморов о тяжелой полярной ночи, о нехватке солнца, о давящей тяжести внутри из-за постоянного зимнего сумрака, о ветрах и морозах, о гнусе и комарье в летний период, о нелегком труде, чтобы прожить за полярным кругом. Даже лето 2018 года выдалось непростым. Стояла непривычная для Кольского полуострова жара, порой превышающая тридцатиградусную отметку. Вода в реках ушла, ягодники на болотах высохли, гнус и оводы просто зверели, а из-за многочисленных возгораний в тайге в Мурманской области был введен особый противопожарный режим. И люди и власти не были готовы к такой аномальной жаре.

Слушая подобные рассказы, начинаешь понимать, что север далеко не так прост, как может показаться на первый мимолетный взгляд. Это нам, туристам, хорошо: приехал, посмотрел, полюбовался и уехал, напечатав отчет с красочными фотографиями в интернете. А за всеми этими красотами Кольского прячется непростой для человека климат, к которому далеко не каждый может приспособиться. И тут начинаешь понимать, что Север далеко не для всех.

И когда друзья, впечатленные моими рассказами и фотографиями, начинают подумывать о поездке на Кольский, желая повторить мои маршруты, я раскрываю им изнанку моих поездок, чтобы потом не было разочарований и сожалений о понапрасну потраченном времени и израсходованных деньгах. Чтобы они понимали уровень моей подготовки к такому путешествию, мою готовность к многочасовым перегонам и к пешим радиальным походам, мою неприхотливость к непогоде, к кровососущим насекомым, к условиям палаточного лагеря и к питанию. Чтобы у них не было бы иллюзий, что всё бывает очень хорошо. Ведь мои рассказы не раскрывают всех подробностей и деталей экспедиций, в том числе, и редких негативных, которые в угоду художественности стиля изложения практически не приводятся по тексту рассказов. И многие начинают задумываться. Север не прощает ошибок, не любит неподготовленных, легкомысленных, наказывая порой крайне жестоко. Это путешествие не для слабых духом. Понятно, что это меньше касается стандартных поездок по обкатанным маршрутам и в большей степени для одиночек, выходящих за пределы облюбованных туристами мест.

Но существует и еще одна опасность, гораздо более серьезная. Может статься, что один раз попав под влияние этих мест, начнешь испытывать необъяснимую рационально тягу и притяжение севера, заставляющие каждый год задумываться о новом путешествии. И это уже неизлечимый диагноз!

По утрам я в одиночестве сидел в кресле на веранде дачного домика, смотрел, как шмели садятся на бутоны цветов и те прогибаются под их тяжестью, чувствовал, как легкий ветерок касается моего лица, слушал крики гагар на море, похожие на отрывистый лай собаки и видел позолоченные восходящим солнцем верхушки сосен. И мне не верилось, что я за Полярным кругом. Я вдыхал воздух с запахом смолы, и сознание с трудом воспринимало мое географическое местоположение. Неужели это Север?

Отдых в Сосновке здорово помог мне восстановить самочувствие. Тем более что в соседнем доме был врач. Я ходил в баню, как в «нашу», так и к Алле. Помогала и самодельная растирка Аллы из трав, которой та без раздумывания поделилась со мной, а вечерние застольные «лекарства» помогали уснуть.

ДЕНЬ 11

04.09.18 г. (вт.)

Сосновка — Умба — Колвицкое озеро — водопад «Чёрный падун» — Кандалакша — Медвежьегорск — берег Онеги.

Пробег 697 км.

Но вот и настало время прощаться. Мы последними покидали Сосновку. Уже уехали оба Михаила, их путешествия продолжались.

Скорые сборы, прощания на веранде с Виктором и Ниной, последние фотографии на память о встрече и явное желание вернуться снова. И в очередной раз это знакомое, щемящее чувство, что покидаешь хороших друзей. Сколько раз я его испытывал в своих путешествиях и до сих пор не могу привыкнуть. Словно здесь остается какая-то частица самого себя и она будет будоражить видениями, прихватывать тоской в самых неожиданных местах и звать-тянуть назад. Именно по этой причине я редко смотрю свои фотографии о прошлых путешествиях. Те мои частицы, оставшиеся во времени годы назад и на расстоянии сотен и тысяч километров, начинают манить к себе, лавиной приходят воспоминания об ушедших в историю событиях, мелькают перед глазами улыбающиеся лица людей, которых уже никогда не увижу, порывы души рвут разум на части и рациональная логичность поступков начинает капитулировать перед спонтанными всплесками чувств.

По дороге в Кандалакшу по совету Виктора мы заехали за водой на родник, куда приезжают водовозки даже из Кандалакши.

Вода, действительно, оказалась очень хорошей и впоследствии нам очень пригодилась.

А Берег провожал нас отличной погодой. Я свернул на Колвицкое озеро — не смог проехать мимо. Нельзя было упускать такую возможность, а полчаса существенной роли не сыграют в нашем путешествии.

Озеро и пляж были весьма красочны и, если бы не вершины горного массива Йолги-тундры на горизонте да камни у кромки воды, то вполне можно было сказать, что находишься где-то в средних широтах России.

Песчаный пляж был безлюден, хотя в сезон здесь множество отдыхающих.

Пользуясь наличием времени, мы заехали в деревню Колвица. Очередной целью путешествия стал водопад Черный падун на окраине села. На этом участке река Колвица начинает скатываться по камням к Белому морю, образуя многочисленные порожки, шиверы и водопады.

У водопада отличная смотровая площадка, поэтому слив реки можно осмотреть во всех деталях, чем я воспользовался, фотографируя с различных ракурсов.

Перед самой Кандалакшей в очередной раз поднялись на смотровую площадку, чтобы с высоты посмотреть на залив и на прилегающие горы.

Окончание пути перед выездом на федеральную трассу стало довольно стандартным: АЗС в Кандалакше, поход по магазинам за продуктами, сувенирами и за так понравившимся «Кольским» пивом.

Потом последовал долгий перегон на юг, с реверсивным движением на ремонтировавшихся участках дороги, пересечение Полярного круга, огни в деревушках у дороги и мелькающая жизнь других людей, которым не было никакого дела до летящего мимо автомобиля с двумя людьми, каждый из которых нес свои мысли о путешествии.

С трассы «Кола» я свернул на Медвежьегорск. Из городка выехал в направлении поселка Великая Губа и остановил Ворчуна у устья реки Тунат, где ночевал в 2015 году во время путешествия по Онежскому полуострову. Стоянку на берегу Онеги за это время сильно испортили, перекопали в поисках червей самое удобное местечко под палатку, накидали мусора, но, руководствуясь прогнозом погоды на завтрашний день, мы разбили лагерь прямо у реки. Начавшийся мелкий дождик не смог испортить настроение. На такой случай в кузове автомобиля у меня был приличный запас сухих дров, вполне достаточно газовых баллонов, чтобы приготовить ужин и вскоре на полянке, освещенной пламенем костра, стало вполне уютно, совсем как дома.

ДЕНЬ 12

05.09.18 г. (ср.)

Зажогинские карьеры —Царицын ключ — Медвежьегорск — Лодейное Поле — стоянка на р. Свирь.

Пробег 474 км.

Утренний дождик нашу команду мало смутил. Как говорится, нет плохой погоды, есть люди, которые к ней не готовы.

Вчера вечером я безусловно угадал с местом ночлега — в то время, как на Онеге задувал сильный ветер и доносился ровный гул прибоя, у устья речушки Тунат было абсолютно тихо.

Пока Таня занималась завтраком, я предпринял безуспешные попытки что-либо поймать на спиннинг и куда более удачную прогулку вдоль берега реки с фотоаппаратом.

За мостиком через речушку в свое время была деревушка Тунатрека. Время безжалостно, и от нее практически ничего не осталось.

Зато сохранились старые деревья, помнящие жителей деревни, остался автомобильный подъезд к Онеге, кострище, хотя пригодных для установки палатки мест практически нет.

Тут же на берегу установлен памятный крест о тех, кого забрало Онего.

Озеро волновалось. На каменистую линию берега накатывали волны, бились о камни, разбрасывая уносимые ветром брызги.

В немного подавленном настроении я покинул урочище. Место, где когда-то жил человек, всегда несет ауру брошенности и атмосферу безвозвратно ушедших лучших времен.

На этот день у меня была четкая программа, и вот под серым небом, миновав поселки Шуньга и Толвуя, мы остановились у главной цели этого дня — Зажогинских шунгитовых карьеров. В рассказе «К ветрам Синих гор» (travel.drom.ru/40667/) я рассказывал об этом месте, о самом шунгите, его происхождении, свойствах и теперь немного повторюсь.

Зажогинское месторождение — единственное в мире, где шунгит добывается в промышленном масштабе. Известные запасы месторождения составляют около 30 миллионов тонн.

В отличие от каменного угля, возникшего 300 миллионов лет назад из растений, шунгит принципиально старше — его возраст около 2 миллиардов лет и он имеет биогенное происхождение. Этот минерал применяется в различных отраслях, в первую очередь, в металлургической промышленности в качестве присадки. Шунгиту приписывают различные лечебные свойства, в том числе способность насыщать воду фуллеренами, являющимися мощнейшими антиоксидантами, известными в настоящее время.

И я приехал именно за шунгитом.

К одному из карьеров подъезд, усыпанный шунгитовой крошкой со стороны дороги на Великую Губу, перекрыт шлагбаумом.

На предупреждающей табличке ясно обозначена опасность при посещении карьера, что останавливает далеко не всех.

Сверху месторождение минерала отлично рассматривается.

Вдоль подъездной дороги пустая порода свалена глыбами.

Рядом с нами велась погрузка породы в самосвалы.

Таня нашла замечательный образец минерала с серыми прожилками, который, без сомнения, сумел бы украсить любую дачную территорию, но совсем уж неподъемный.

Чуть позже мы осмотрели место складирования и дробления шунгитовой породы в крошку. Именно отсюда производится вывоз минерала в Толвую с последующей погрузкой на водный транспорт.

И, конечно же, шунгитовое озеро вновь привлекло мое внимание.

Набрав необходимое количество камня и несколько пластин шунгита необычной из-за окислов окраски, мы добрались до недалеко расположенного источника Царицын ключ.

Воды в нём, как мне показалось, стало еще меньше.

Зато наличие крытой беседки и скамеек позволило быстро приготовить обед перед дальнейшей дорогой.

На пути к Медвежьегорску я остановился в поселке Шуньга, давшему название минералу. Очень уж хотелось посмотреть на памятник природы «Шуньгский разрез» и на первые шахты по добыче шунгита.

Именно здесь в 1842 г. штабс-капитаном корпуса горных инженеров Н.К. Комаровым были обнаружены крупные скопления «смолистой горной породы». А в 1879 г. профессор А.А. Иностранцев определил «минерал» как «крайний член в ряду аморфного углерода» и по месту его первой находки назвал шунгитом.

Недалеко от шахт установлен памятник погибшим в 1981 году при падении вертолета Ка-26 Ленинградского УГА.

18 апреля 1981 года вертолет Ка-26 выполнял внерейсовый полет по маршруту Петрозаводск—Пяльма — район пос. Шайдома. Через 25 минут после взлета в пос. Пяльма вертолет потерпел катастрофу на льду озера Путкозеро у поселка Шуньга. Вертолет полностью разрушился и загорелся. При пожаре лед растаял, и обгоревшие остатки конструкции вертолета вместе с двумя двигателями провалились под лед. Следствие определило причиной катастрофы техническую неисправность, приведшую к внутреннему разрушению деталей одного из редукторов. Правда, всезнающий интернет указывает, что экипаж состоял из одного человека, вторым был специалист по проведению гравиметрической съемки.

Дверь решетки, закрывающей вход в шахты, была взломана и повсюду были явные следы добычи шунгита.

Вскоре я познакомился с «шахтерами». Местные мужики с азартом рассказывали о неком «элитном» шунгите, о технологии поиска жил и добычи камня, о конкуренции между бригадами, о практически круглосуточной работе под землей в любое время года, демонстрировали оборудование и приспособления и провели экскурсию вглубь шахт. При этом постоянно очень негативно отзывались о «товарище», который сумел выкупить в собственность участок земли у разреза, огородился колючей проволокой, никого к себе не участок не пускает, в одиночку разрабатывая склон горы.

И при этом никто не смог внятно объяснить, чем отличается «элитный» шунгит от обычного, кроме блеска и сверкания в лучах фонарика.

В наше время сложно осуждать жителей небольшого поселка, которые ведут добычу минерала на региональном памятнике природы в условиях явно не безопасных.

Когда нет иного способа заработать для себя и своей семьи, тут и в землю на сутки полезешь. Куда от них уходит тот самый «элитный» камень и для чего он нужен, мне тоже никто внятно не рассказал.

У входа в шахты хорошо различима структура камня. Вот тут я и Таня застыли почти на полчаса, рассматривая непривычные для взгляда «орнаменты». По-моему, весьма привлекательно и красиво!

Перед выездом из Медвежьегорска я традиционно залил полный бак на АЗС «ТНК», и через четверть часа Ворчун с ровным рокотом дизеля мчал нас на юг. Впереди еще не одна сотня километров до места ночлега.

В сумерках проехали мост через реку Свирь, чьи металлические фермы ровными линиями перечеркивали темнеющее небо и с развязки у Лодейного Поля ушли в сторону Вытегры. Я знал, где мы заночуем.

Поворот с асфальта в сторону Свири, трясучая полевая дорога и остановка на берегу реки у острова Янега. Здесь я буду ночевать во второй раз.

В нашем лагере на высоком берегу реки были слышны звуки железнодорожного состава по мосту через реку и приглушенный гул автомобилей, но меня это мало задевало. Я снова переживал очередной раскол сознания от возвращения с Севера. Думаю, многие из вас испытывали такое же внутреннее смятение, нежелание воспринимать ситуацию, отторжение смены обстановки от естественной красоты природы к условиям урбанизированного мира. Это длится недолго, и потом снова привыкаешь к своим обычным условиям проживания. Неровный свет ночного костра немного смягчал душевный разрыв, и мысли уносились в планы следующего, очень непростого дня.

ДЕНЬ 13

06.09.18 г. (чт.)

Стоянка на р. Свирь — Волхов — Великий Новгород — Новгородское Поозерье — Шимск — Святое озеро — Сольцы — Порхов — деревня.

Пробег 696 км.

В последнее утро путешествия я проснулся как обычно рано, еще до восхода солнца. Я вообще мало спал в последние ночи, и эта поездка на Север отличалась от всех остальных, в том числе, и количеством виденных мною восходов солнца. Восход на Лимсозере, невероятное до потрясения чувств встреча Солнца на вершине Нуорунена, и вот здесь на Свири второе по эффектности появление светила. Это разом искупило всю дремоту и очередную невыспанность организма.

Пока Таня спала, я прошелся по берегу реки со спиннингом и добыл неплохой деликатес весом более килограмма, а потом стандартные, уже отработанные процедуры завтрака, сворачивания лагеря, укладка бивуачного снаряжения в автомобиль и выезд. Этот день стал последним для нашего совместно путешествия и весьма насыщенным для меня.

Знакомый путь по трассе «Кола» до железнодорожного вокзала в городе Волхов. Тут мы попрощались. Таня вернулась в Питер, а я выехал на Псковщину.

Впервые за многие годы я рискнул ехать не в одиночку и по большому счету не прогадал. Вдвоем оказалось в чем-то намного проще, а с некоторыми деталями походного быта я заранее смирился. Мы удачно сошлись в характерах, в умеренной разговорчивости, в неприхотливости к условиям, в общей тяге к странствиям и познанию мира через путешествия. Думаю, повезло нам обоим.

Через час с небольшим я был на трассе Санкт-Петербург — Москва, с удивлением наблюдая за погодой. Глядя на термометр, никак не хотелось верить в начало сентября, за бортом было более 20°С. Солнце явно удумало продлить и без того жаркое лето.

Проехав Великий Новгород по историческому центру, я направился к Юрьеву монастырю. Здесь немногое изменилось за последнее время, но я в очередной раз с удовольствием посмотрел Георгиевский собор (1119 г.)

Очень уж нравится мне архитектура православных храмов домонгольского периода своими строгими прямыми линиями, определенным аскетизмом контуров, отсутствием излишней декоративности и тяжеловатой суровостью очертаний в отличие от шатровых храмов и витиеватой помпезности церквей более позднего периода в стиле барокко или классицизма с псевдо-русскими формами.

 

Я дошел до берега Волхова, откуда неплохо различимо Труворово городище, особенно, если под рукой длиннофокусный объектив.

После Юрьева монастыря я посетил недалеко расположенное урочище Перынь. Ранее здесь находилось древнеславянское языческое капище, посвящённое главе восточнославянского пантеона богов — Перуну. С приходом христианства на Русь на Перуновом холме был основан Перынский монастырь, который впервые упоминается около 1386 г. После упразднения монастыря в 1767 г. здание обращено в приходскую церковь, и лишь в 1828 г. здесь установлен Перынский Рождества Богородицы мужской скит. Раскопки в 1950-ых гг. обнаружили славянское святилище правильной круглой формы диаметром в 21 метр, посередине которого сохранилось основание для идола. К слову сказать, очень большое количество православных храмов и монастырей основано на месте бывших языческих капищ. К этому можно относиться по-разному. Возможно, это тотальное уничтожение следов конкурентов по вере и мест бывших поклонений языческим богам. А может, вторичное использование мест силы, мест особой энергетики, ведь святилища ставились не на первом попавшемся месте.

Полюбовавшись проходящими по реке яхтами, я зашел на территорию скита.

Чисто, ухоженно, тихо и в центре еще один красавец — домонгольский храм Рождества Богородицы (1230—1240 гг.)

Определенно, я неравнодушен к такому стилю!

Дополнением к храму на территории скита стали строения братского корпуса с трапезной (1830-1840 гг.)

и кельи того же периода (1830-1840 гг.), хотя видно насколько они по стилистике отличаются от церкви.

За храмом находится святой источник, запертый на замок.

Покинув скит, я не стал выезжать на дорогу Великий Новгород—Шимск—Сольцы, а начал двигаться вдоль побережья Ильменя по территории Новгородского Поозерья.

Новгородское Поозерье — древний исторический регион по северо-западному берегу Ильменя, которой простирается от Перыни до устья реки Веряжи, насыщенный различными историческими и религиозными памятниками. Первым местом посещения стала старинная деревушка Ракомо с церковью Божией Матери «Знамение» (1824 г.).

Ракомо — одно из самых древних славянских селений этой местности. Археологи датируют 800 гг. н.э., а летопись 1015 г. упоминает, что разгневанный убиением варяг князь Ярослав Мудрый удалился в Ракомо. Полагается, что именно здесь в своем загородной доме князь написал «Русскую правду» — первый писаный свод законов Древней Руси.

Церковь находится в руинированном состоянии, но видно, что за ней присматривают.

Следующим на очереди стал источник преподобного Михаила Клопского у деревни Неронов Бор.

По легенде, в период трехлетней засухи, отчего вся вода в реке Веряжа высохла, юродивый Михаил молитвою и ударом посоха сотворил неиссякаемый родник, из которого до сих пор течет живая вода.

Часовенка поставлена сравнительно недавно, в 2000-х годах.

У часовни обустроена купель, а недалеко под деревьями стол со скамьями.

Ежегодно 12 июля, в праздник святых первоверховных апостолов Петра и Павла, по благословению Митрополита Новгородского и Старорусского Льва в часовне во имя преподобного Михаила Клопского совершают водосвятный молебен.

Место очень тихое и спокойное с очень положительной атмосферой. Хотя должен отметить, что на звание источника преподобного Михаила Клопского претендуют сразу три места: источник у деревни Старое Ракомо, вот этот источник у деревни Неронов бор и источник у стен Клопского монастыря. На мой взгляд, легенда относится к источнику, что находится у стен монастыря. Однако в войну этот источник был заложен камнями и сегодня не функционирует.

Продолжая движение по Поозерью, справа от дороги между деревнями Радбелик и Липицы я осмотрел культовый камень Медведица.

Это довольно большой по размерам ледниковый валун (2,7 х 4,2 м и высотой до 1,2 м), с двумя уступами, возможно, искусственного происхождения. Поверхность его обросла мхом, но всё же на ней и сейчас можно найти восемь небольших углублений (диаметр 6-9 см, глубина 2-3 см), высеченных на верхней площадке. Есть мнение, что совокупная форма этих отверстий напоминает созвездие Большой Медведицы. Хотя это и единственный известный культовый камень в Поозерье, сведений о нём крайне мало. Мне не удалось найти информации ни о времени начала его почитания, ни о легендах, связанных с ним.

Сейчас камень зарос кустарником, не заметен с дороги, тем не менее, через кусты можно найти натоптанный спуск к валуну. Его всё-таки посещают и оставляют на нём монеты.

И последней достопримечательностью, которую мне удалось посетить, стала ветряная мельница перед деревней Завал.

Сейчас это памятник народной архитектуры и инженерии. Ветряк относится к так называемому голландскому типу шатровых мельниц, которые впервые появились в России еще в начале XVIII в. Мельница построена местными крестьянами Павловыми в 1924 г. и работала вплоть до 60-х годов XX в. В 1974 г. по предложению областного и районного Советов Всероссийского общества охраны памятников мельница была реставрирована. После чего в 1977 г. в мельнице открылся мини-краеведческий музей, в который и сейчас можно попасть на осмотр экспозиций.

Конечно, то, о чем я рассказал не единственное, что можно посмотреть в Новгородском Поозерье и, если задаться целью, то из посещения этих мест можно организовать целое путешествие.

Мне Поозерье понравилось. Как ни странно, я практически не видел привычных заброшенных домов, покосившихся заборов, зарослей борщевика и прочих явных следов упадка. Отличная асфальтированная дорога, на улицах много детворы, поля возделаны, огороды и сады ухожены, пасётся домашний скот, а на песчаных берегах Ильменя и впадающих в него рек организованы пляжи.

От Шимска я снова свернул в сторону от прямого пути к конечной точке этого дня и, объезжая богатое историей село Медведь, направился к деревушке Старое Веретье.

Очередной целью стало озеро Каменское или, как его называют в народе, озеро Святое. В Старом Веретье установлен указатель направления движения.

Вскоре дорога закончилась парковочной площадкой, от которой началась тропа к озеру.

В зависимости от физической подготовки и от уровня воды в болоте до озера можно добраться посуху за 25-30 минут или же идти по колено, утопая в болотной жиже гораздо дольше. Поэтому многие используют для перехода через болото и обратно обувь, которую потом не жалко выбросить.

Тропа по болоту, преимущественно уложена горбылем и, при определенной сноровке и с в меру развитым вестибулярным аппаратом, двигаться по ней несложно.

Проходя через лесной участок, тропа выходит на типичное моховое болото.

Чем ближе к озеру, тем выше поднимается уровень воды. В определенный момент становится видна часовенка (2005 г.)

Я был в этом месте не в первый раз и в начале сентября мне повезло — я дошел до часовни, даже не испачкав старых кроссовок.

В этот день никого на озере не было.

В свое время бытовала традиция — оставлять после купания предметы гардероба и повсюду были развешены различные элементы женского нижнего белья, пугающие разнообразием размеров и расцветок. Сейчас это практически не происходит. «Берега» озера состоят из слоя мха с торфом, который колышется и прогибается при движении, поэтому со стороны лесенок в воду уложены доски.

Если сойти с досок, то можно легко провалиться сквозь слой «почвы», при этом ноги будут в воде, не доставая дна, и без помощи выбраться довольно проблематично. Я такое здесь уже видел.

И немного истории об этом озере и о недалеко расположенном селе Менюша, так как они тесно связаны друг с другом общими событиями.

Во второй половине XVI в. в тех краях проживало семейство, в котором было двое детей Иоанн и Иаков. Когда родителей не было дома, старший брат Иоанн в процессе игры ударил палкой по голове Иакова. Младший брат умер. От страха Иоанн спрятался в печи за дровами. Возвратившись домой, родители увидели младшего сына мертвым, а старшего нет ни в доме, ни во дворе. Не зная, что в печи за дровами скрывается старший сын, хозяйка затопила печь. Мальчик погиб, но его тело осталось невредимо. Дети были похоронены, а спустя некоторое время плавающие на озере Каменском гробики с их нетленными телами явились заблудившимся охотникам. Младенцы были причислены к числу святых отроков и похоронены в селе Менюша. Предание жутковатое, на мой взгляд, но легенду уже не переделать.

Вода же озера стала считаться лечебной и способной помочь при болезнях суставов. Именно поэтому паломничество к озеру осуществляется почти круглогодично. Праздник в честь святых отроков совершается ежегодно 7 июля. В этот день при большом количестве людей бывает Божественная Литургия и совершается крестный ход на Святое озеро.

Соблюдая традиции, я быстро искупался и вернулся к автомобилю.

Село Менюша, где похоронены отроки, находится недалеко от озера и я, конечно же, заехал посмотреть церковь Иоанна и Иакова Менюшских (1841 г.).

В 1990-ых годах храм передан РПЦ и очень медленно восстанавливается. У храма колодец, понятно, что со святой водой.

Вход в подвал, где похоронены отроки, не заперт.

Любой может спуститься и даже заказать экскурсию.

В подвале весьма мрачно, но недостаток света вполне позволяет рассмотреть и символический гробик с плитой сверху, иконы и множество детских игрушек. Признаюсь, до сих пор аналогов подобному я не встречал.

С неким облегчением я вышел из подвала.

День клонился к вечеру, когда я въехал в Сольцы. Неоднократно бывав в этом населенном пункте, я только в этот раз посетил остатки бальнеологического курорта на берегу Шелони.

Старый купеческий городок Сольцы (первое упоминание в 1390 г.) на реке Шелонь назван так по основной местной достопримечательности: здесь бьют соленые (минеральные) родники и родятся уникальные лечебные грязи. В свое время поселение было важнейшим пунктом на всех торговых путях прошлого, которые шли по северо-западным территориям России. Это здесь местные пушкари-колесники столетиями делали колеса и лафеты для русской артиллерии. Былая купеческая роскошь до сих пор создаёт в центре города необыкновенный колорит.

В 1915 году в усадьбе купцов Боговских на базе нескольких крупных минеральных источников в Сольцах был организован санаторий для раненых офицеров. При усердии земского врача Малиновского купеческая усадьба была переоборудована, здесь были созданы необходимые бальнеологические сооружения.

В 1920-х гг. санаторий был преобразован в полноценный бальнеологический курорт. Здесь лечились водой и минеральными грязями, делали соляноуглекислые и грязевые процедуры, массаж, электро- и гелиотерапию. Лечили ревматизм, подагру, воспаление нервов, параличи, хронические женские заболевания, затяжные заболевания пищеварительных органов и многое другое. Уже тогда делали и рентген и клинические исследования. При курорте работала поликлиника с собственными врачами, библиотека-читальня, имелись игры и музыкальные инструменты, в саду крокетная и физкультурная площадка, открытая сцена, радиоприемник, устраивались концерты, беседы, спектакли и экскурсии, катание на лодках по Шелони и купание в реке, отдых на песчаном пляже. В здании работал водопровод, электрическое освещение. Курортный сезон начинался 15 мая и длился до 1 октября, но для части больных санаторий работал круглогодично.

В довоенное время курорт активно рекламировался в Ленинграде, даже на трамваях и в газетах, сравнивался по качеству вод с лучшими европейскими и кавказскими курортами и был более известен, чем соседний Старорусский.

Хлоридо-натриево-кальцевую минеральную воду использовали не только для целебных ванн, но и разливали в специальные бутылки. Этим занимался завод минеральных вод, открытый недалеко от курорта. Бутылки с водой отправляли в Ленинград, где её продавали в магазинчике на Невском проспекте.

Во время Великой Отечественной войны курорт был разрушен. Его место заняла производственная площадка одного из заводов города, а постперестроечные времена уничтожили и завод с остатками строений купцов Боговских.

Недалеко от здания бывшего курорта на берегу Шелони расположен самый мощный из солецких источников — Александровский (ранее — Страховик). Минеральная вода, бьющая из-под земли, собирается в большой купели и стекает в Шелонь. Вода относится к группе северо-кавказских нарзанов. Пить воду Александровского источника практически невозможно: она даже не солёная, а горькая. Минерализация превышает 10 г/л.

Александровский источник (Страховик) аналогичен самому мощному и знаменитому источнику Кохбруннен в городе Висбаден в Германии, куда в своё время на воды и грязи ездила вся российская и европейская знать. Солецкий источник, как было написано в одном из объявлений в 30-е годы прошлого столетия: «фонтанирующая буровая скважина имеет дебет воды 10000 ведер (прим.авт. — около 123000 л) в час» — фантастическая цифра. Но если сравнивать с тем же висбаденским источником Кохбруннен, который каждую минуту выталкивает на поверхность около 21600 литров воды в час, то можно поверить в мощность солецкого Страховика. 

Ранее это место выглядело вот так.

Не совсем понятно, почему администрация Новгородской области, имея под рукой столь, казалось бы, перспективный вариант использования минеральной воды и лечебных грязей, не предпринимает никаких активных действий для развития в данном направлении. Все попытки в XXI в. восстановить производство и реализацию минеральной воды под маркой «Солецкая» закончились неудачей.

От источника очень неплохой вид на Крутецкий мост через Шелонь.

И хоть жаркая погода вызывала желание остаться на берегу реки, посидеть в тени деревьев, мне было не до этого. Я торопился. После Сольцов буквально на четверть часа заехал к источнику праведного воина Фёдора Ушакова у деревни Молочково. Церковь Успения Богородицы, построенная примерно в 1815 г., стоит прямо у дороги, отгороженная каменной стеной. У храма указатель к источнику.

Оставив автомобиль, я пешком спустился к роднику.

В советский период истории источник был заброшен и не посещался. Лишь в конце 90-х годов ХХ в., командование солецкого военного гарнизона приняло решение провести восстановительные работы. Вновь построенная часовня освящена 07 сентября 2002 г. во имя праведного воина Федора Ушакова.

Искупаться бы, но совсем нет времени. Мне необходимо посетить еще одно место, пока совсем не стемнело. Уже чувствовалась усталость и пресыщенность от увиденного за день. Скорость движения значительно снизилась, и лишь хороша знакомая дорога позволила уверенно двигаться к последней точке маршрута. В итоге в Порхов я попал на закате солнца.

В этом небольшом провинциальном городке есть что посмотреть, о чем я отмечал в своем рассказе-путеводителе «Непопулярная Псковщина» (travel.drom.ru/60571/), но в этот раз я ехал к Ждуну.

Скульптура появилась в октябре 2017 года по инициативе главы Порховского района Виктора Степанова. Ждун — олицетворение человека, который долго чего-то ждёт и рискует не дождаться. В данном случае он ждет, чтобы люди не проносили мусор мимо урн, сидя на берегу реки Шелонь и задумчиво смотря вдаль.

Ваял бетонного Ждуна пенсионер Александр Бурилов, в прошлом учитель трудов в одной из школ Порхова. Все работы сделаны на частные пожертвования. Внутри каркас из арматуры, снизу — прочный фундамент в железобетоне. Высота скульптуры — 1 метр 40 сантиметров. Вес — две тонны.

Можно по-разному относиться к подобной инициативе, но в любом случае еще одним местом для посещения туристов в маленьком провинциальном городке стало больше.

Рядом появилась парковка для автомобилей, мусорные контейнеры, небольшая общественная беседка для пикников, которая при мне активно использовалась под «девичник».

Тут же ещё одна достопримечательность: скульптура Сифона и Бороды, бомжей с помойки из сериала «Наша Раша».

Её поставили у павильона для мусорных контейнеров — «с помойкой в обнимку».

Солнце коснулось горизонта, когда я выехал за пределы Порхова. Впереди до деревни было еще три часа дороги.

И вот, в темноте сентябрьской ночи, я в очередной раз завершил свое путешествие на Север в стареньком домике глухой деревушки. Натапливая холодный дом, я слушал гудящее в печи пламя, тихие скрипы сруба и под простецкий ужин вспоминал наиболее яркие моменты приключения. О чем только не думается в такие моменты!

Неверно, что настоящее формирует прошлое. Прошлое рождается в будущем, в наших мечтах, целях, устремлениях. Создавая и реализуя свои планы, которые проходят через неуловимо краткий миг настоящего, мы формируем основу нашей личной истории.

А я знал свое ближайшее будущее — скоро ко мне на традиционную осеннюю встречу приедут друзья и мне будет о чем рассказать!

ЭПИЛОГ

Я недолго был один. Через день приехали друзья из Пскова и Питера. В старом доме снова раздались многочисленные голоса, зазвучал смех и большую часть комнаты дома занимал раздвинутый для всей компании стол. И казалось, что дом оживал, в нём просыпались воспоминания о былой жизни и он был рад, что в нём появились люди. Так радуются старики, когда к ним приезжают дети, внуки и энергией молодости разбавляют однообразно тянущиеся последние дни долгой и никому теперь не нужной жизни.

Тем временем, в утренних туманах вовсю ощущалась сырость, и первые признаки осени украсили листву кленов.

После восхода солнце поднималось над лесом и разгоняло утреннюю промозглость.

А мы, как обычно, ловили рыбу, устраивали покатушки, ходили в лес и, пользуясь неожиданным продолжением лета, любовались природой Псковщины.

Это были замечательные два дня!

Когда же уехали друзья, у меня появилась отличная возможность посидеть в уединении вечерком и, глядя на пламя, задуматься.

Никто не возвращается из путешествий таким, каким он был раньше. Познание мира через посещение других мест меняет человека, его взгляды, мировосприятие и отношение к тому, что тебя окружает. Заставляет произвести переоценку приоритетов и своих жизненных ценностей.

В этой экспедиции я вдруг четко осознал тот факт, что я начал торопиться жить. Будто времени, энергии у меня осталось совсем немного, а столько еще планов хотелось бы осуществить. С годами здоровье крепче не становится и силы не увеличиваются. Возникло явственно ощущение неповторимости момента, мгновения, мига и исключительности того, что происходит. Наверное, это годы. Быть может, это первые предчувствия старости. А может, это уже некая мудрость, ранее в молодости не понимаемая, ведь у молодых, как обманчиво кажется, еще столько лет впереди!

И тут у печи, вспоминая прошлые поездки на Север и обобщая свои впечатления, вдруг осознал, что Север — это вызов. Вызов, в первую очередь, самому себе, своей лености, мягкотелости, бездеятельности, болячкам и возрасту. Север приучает к единоборству, быть настороже, на «взводе». Север — это противостояние. С одной стороны человек, с другой — Север. Быть может, поэтому Север и манит к себе человека, потому что заставляет быть его молодым и сильным, и один раз почувствовав это, человек тянется к нему, как к источнику вечной молодости?

ПС

На обратном пути на АЗС в очереди на оплату дизтоплива мне снова прихватывает спину и я тяжело опираюсь на прилавок. Рядом замечаю плакатный образец стереотипного джипера: пижонистый молодой человек с трехдневной небритостью, в бандане с черепами, в новеньком, не знавшем стирки камуфляже, на ногах высокие армейские штатовские ботинки, не топтавшие ничего кроме покрытия пола магазина, на руках новехонькие стильные перчатки с обрезанными пальцами. Я смотрю на него и непроизвольно улыбаюсь такому адепту покорителей Севера.

Он замечает мое внимание и с недоумением присматривается ко мне. Представляю, что он видит. Скособоченная фигура, опирающаяся на прилавок, сбитые трекинговые кроссовки, застиранные штаны, до сих пор пахнущая дымом костра куртка, свитерок, сохранивший запах пота, грязно-седая щетина, «мешки» под глазами, ввалившиеся щеки, обветренные губы. Никакого лоска и блеска. Бродяга-скиталец с Севера.

Не смотри на меня таким взглядом, парень. Я из тех мест, куда ты только добираешься. И могу тебе сказать, что неизвестно, как Север встретит тебя. Север далеко не каждого приветствует.

Ведь Север не для каждого, Север для своих.

Итоги и заключения

А теперь позвольте перейти к сухим выводам и заключениям о путешествии в северную Карелию и на Кольский полуостров.

1. В 2018 году движение по федеральной трассе «Кола» в направлении Кандалакши было несколько осложнено ремонтными работами на участке Кемь-Лоухи и после Зеленоборского. Но, в целом, дорога доставляет уже привычное удовольствие и наслаждение;

2. Схема движения:

Красная линия — путь на север;
Желтая линия — путь на юг.

3. Ощутимой разницы в качестве дорог до визит-центра национального парка «Паанаярви» в поселке Пяозерский, что с поворота на перекрестке на Лоухи, что через Калевалу нет. Если время позволяет и есть желание посмотреть что-то новое, езжайте через Калевалу. В этом случае путь будет несколько длиннее. Заночевать в пути можно на Лимсозере для любителей палаток или же в довольно комфортном отеле «ВелТ» в Калевале, откуда, по предварительной договоренности, можно организовать экскурсию на водопад Куми-порог;

4. Бронирование домика в «Паанаярви» я осуществил заблаговременно по инструкциям на официальном сайте национального парка http://paanajarvi-park.com/;

5. При заказе домиков нелишним будет поинтересоваться о высоте потолков. В «Цилиндровке-1», к примеру, для моих почти двух метров потолки были низкие, приходилось пригибаться. К тому же, в печи нашего домика не было заслонки, закрывающей трубу, и печь быстро остывала, что актуально в конце лета-начале осени;

6. При посещении национального парка нельзя забывать, что до ближайшего магазина, аптеки, АЗС почти 80 км. Мобильная связь и электричество в парке отсутствует, хотя по имеющейся информации, можно взять в аренду дизель-генератор у инспекторов парка;

7. Веники для бани надо брать с собой. Нам пришлось пользоваться веником из свежих ветвей березы, что тоже лучше, чем ничего;

8. Заранее продумайте вариант встречи с дикими животными при прогулках по достопримечательностям «Паанаярви». Второй раз был в этом нацпарке и каждый раз сталкиваюсь со следами медведей, которые выходят на туристическую тропу. К тому же несколько легкомысленное отношение инспекторов парка удивляет: им сообщают о том, что человек в одиночку на два дня идет на Нуорунен, они кивают головами, мол, все понятно. Как будто намечается прогулка по Летнему саду в Питере. Конечно же, те инструктажи, которые подписываются отдыхающими в визит-центре, составлены таким образом, что вся ответственность возлагается на самих отдыхающих, но что сложного в том, чтобы элементарно поинтересоваться готовностью к активному отдыху в условиях нацпарка, наличием соответствующей одежды и обуви, минимального опыта передвижения по пересеченной местности и отсутствием противопоказаний по здоровью? Народ-то ведь разный приезжает. Видно, что инцидентов еще не было;

9. Стандартные маршруты на Кивакку или на водопад Киваккакоски занимают по одному дню. Прогулка по озеру на моторной лодке до скал Рукеакаллио (Коричневые скалы) и до водопада Мянтюкоски — еще день. На Нуорунен необходимо планировать минимум два дня. Хотя, если здоровье и длина светового дня позволяют, то можно туда и обратно налегке сбегать за один день, но это будет что-то вроде военно-спортивного марш-броска (читал про такое в интернете);

На данной схеме маршрута на Нуорунен местонахождение оборудованной стоянки (точка 5) обозначено неверно. Фактически стоянка находится у озера рядом с точкой 6 «Болото»;

10. По моему запросу через интернет представитель национального парка «Паанаярви» ответил, что учет посетителей г. Нуорунен не ведется, что меня несколько неприятно удивило;

11. Те, кто пользуется интернет-ресурсом Викимапия, сможет найти отмеченные мною километровые столбы, мостки и пр. на тропе к г. Нуорунен;

12. Нелишним будет еще раз напомнить о том, что Куми-порог находится в пограничной зоне, перед Калевалой находится пост пограничников, на котором осуществляется проверка. Для проезда гражданам РФ необходимо иметь паспорт. Кроме того, очень вероятна встреча с нарядом при движении к Куми-порогу после развилки на Костомукшу и, чтобы не испортить себе общее настроение от путешествия, надо быть готовым к очередной проверке. Отдельно отмечу, что сбор грибов и ягод (дикоросов) в погранзоне разрешен только при наличии соответствующего разрешения. Об этом мне сообщили грибники у моста через Войницу на L-200 с питерским госномером и показали свое разрешение. В случае, если вас поймали на сборе грибов-ягод, это влечет предупреждение или наложение административного штрафа в размере от трехсот до одной тысячи рублей (приказ Федеральной службы безопасности Российской Федерации от 15 октября 2012 г. № 515 «Об утверждении Правил пограничного режима» (в ред. Приказа ФСБ России от 18.11.2013 г. № 682). Разрешение на сбор дикоросов бесплатно выдается в Калевальском погранотряде (пгт. Калевала, ул. Советская, д. 22) при заполнении соответствующего заявления;

13. Климат на севере Карелии и на Кольском крайне переменчив, и с собой необходимо иметь комплекты одежды на все случаи перемены погоды и затяжных осадков. Это приобретает особую актуальность, если с вами едут дети. Впрочем, это стандартное правило;

14. Абсолютно уверен, что нам с Таней повезло с погодой. За всю поездку нам достался один (!) день с явно некомфортными погодными условиями, и в этот день я лечился на даче в Сосновке. Шикарно провели дни в Паанаярви. Невероятно теплая погода во время моего пешего похода на Нуоренен — из ряда исключений;

15. О Терском береге в интернете и на Drom’e написано предостаточно, чтобы отдельно упоминать в Итогах, но и там еще остались места, куда не заезжали форумчане. Даст Бог, я туда доберусь;

16. Предложение об отдыхе на даче в Сосновке всё еще в силе. Если кому-то будет интересно, обращайтесь. Это действительно очень удобное местечко для неприхотливого отдыха с элементами деревенского уклада жизни. Для любителей морской рыбалки Виктор, хозяин дачи, построил «ВИП-домик», как он его называет, в пределах Умбы прямо на берегу губы Малая Пирья. Дом на сваях над водой и тут же пирс для лодки. Четверть часа под мотором и вот оно — Белое море;

17. Для поклонников хорошей родниковой воды координаты источника у автодороги Кандалакша—Умба: 66.932653, 33.817024 или смотрите Викимапию;

18. Для тех, кому станет интересна история Терского берега в советский период, рекомендую прочесть очерки о путешествии вдоль берега Белого моря «К шхерам Кандалакшского залива» (конец 1960-ых — начало 1970-ых годов) и повесть А.Л. Никитина «Остановке в Чапоме» (Тетрадь первая. 1969 год. Полуночный берег). Эти книги наглядно показывают природу и быт жителей Терского берега в советский период, пытаются раскрыть корни вымирания старинных поморских деревень и, если вам приходилось бывать на Терском берегу, то есть замечательная возможность сравнить с настоящим временем. В «Шхерах» упоминается губа Сосновая, рассказывается о рыбалке на море в окрестностях Умбы, на Нижнем Выпчозере и на озерах Турьего полуострова;

19. Также любителям истории порекомендую статью К.В. Регеля «Терский берег: Краткое физико-географическое и естественноисторическое описание» //Изв. Арханг. О-ва изучения Русского севера. — 1917. — №3/4. — С.89-100. Данному материалу чуть более 100 лет и поэтому будет не лишним посмотреть на Терский берег взглядом из прошлого;

20. Несколько слов о шунгите. Об этом минерале и о его нетрадиционном медицинском применении изложено немало материала в интернете. Использовать его или нет — личное дело, но у меня есть знакомые, которым он оказал существенную помощь;

21. Немного информации о Святом (Каменском) озере. Я был на этом озере уже в пятый раз. Несмотря на весь мой скепсис к аномальному и мистическому, вода, похоже, действительно, имеет определенный лечебный эффект. После купания заметно уходили боли в ранее поврежденных костях. Подобное наблюдалось не только у меня, но и у моих друзей. Исчезали или значительно уменьшались болевые ощущения от остеохондроза и варикоза. Скорее всего, дело в составе воды озера;

22. Навигацией пользовался мало, преимущественно для того, чтобы разнообразить движение по грейдерам, когда Таня рассматривала на картах генштаба названия гор, речушек и перепад высот. В эксплуатации всё тот же автомобильный навигатор Digma с Озиком под Windows SE, картами генштаба, OSM, ГГЦ и спутниковой съемкой с SAS Planet. Во время пеших походов использовался тот же Ozi Explorer для Андроида с тем же набором карт на смартфоне;

23. Подавляющее количество фотоснимков сделаны мною на Nikon D90 с объективами Nikkor 18-200, Nikkor 50/1,8 и на широкоугольник Sigma 10-20. Немного снимков сделано на смартфон. Часть фотографий от Тани на её Canon;

24. При фотосъемке использованы различные светофильтры;

25. Несколько строчек об автомобиле: Toyota Hilux (2012, АКПП, 3 л, пробег на момент путешествия около 120000 км) в очередной раз показал себя весьма достойно. Каких-либо серьезных претензий и неисправностей не выявлено. В период весенних и летних поездок я полностью стер протектор моих Cooper Discoverer ST 265/75/16 и на эту экспедицию, оценив сложность дорог, поставил «родные» шоссейные Dunlop. Кроме того, установил передние амортизаторы Kayba Scorched4's;

26. Большое спасибо всем тем, кто помог мне в подборе материалов для этого рассказа, а также Татьяне за фотографии и редактирование текста;

27. Сухие цифры статистики:

Маршрут с момента выезда из Питера до приезда в деревню занял 13 дней.

Пройдено 4000 км.

Сожжено 416 л. дизтоплива на 17700 руб.

Средний расчетный расход (литры из кассовых чеков, пробег по одометру) составил 10,4 л./100 км.

Прочие расходы (проживание, сувениры, питание в пути и пр.) — 13040 руб., из которых 5040 руб. — аренда домика в «Паанаярви» на двоих.

Итого, общий бюджет поездки составил 31040 руб. + заранее приобретенные к путешествию продукты и напитки (большая часть которых, как обычно, была привезена обратно и использована во время отдыха в деревне).                                                                                               

В случае возникновения вопросов обращайтесь в комментариях, в личных сообщениях на сайте или на почту nodal@mail.ru.

Спасибо всем, кто сумел найти терпение и время дочитать до конца мой рассказ.

Удачных дорог!

Дмитрий (Nodal)