Горный Алтай 2016. Часть 1

Запланировав на первую половину отпуска 2016 года вылазку в Горный Алтай, я стал подбирать материалы по районам республики, чтобы выделить наиболее интересные места. И в процессе поисков случайно наткнулся на тур «По следам древних ледниковых катастроф», где консультантом выступал профессор Томского университета Алексей Рудой. Заинтересовавшись, я стал подробнее изучать данную тему, выяснив, что проф. Рудой является одним из первооткрывателей суперпаводков на Алтае.

Вкратце: во время последнего ледникового периода периодически происходило перегораживание движущимися ледниками русел рек, воды которых, не имея выхода, накапливались перед ледниковой плотиной, образуя гигантские ледниково-подпрудные озера. Одно из таких озер занимало всю территорию Чуйской и Курайской степей, другое — Уймонской степи и т.д. В какой-то момент ледяная плотина не выдерживала и ломалась, и тогда по долинам рек (от борта до борта долин) прокатывался мощнейший водный поток, за считанные часы менявший ландшафт. Предполагается, что объемы сброса воды на Алтае были самыми крупными в мире.

Будучи заворожен этими эпическими масштабами, я составил план поездки по Кош-Агачскому району, максимально приближенный к тому, что предлагали профессор и организаторы тура. Отправились в путь втроем — я, супруга Светлана и наша машина по имени Орка (которая, несомненно, тоже является членом семьи).

Среди березок южной полосы

…и на камнях растут деревья

Воскресенье, 19.06.2016. Дорога по Чуйскому тракту до Онгудая нам была хорошо знакома, новые места начинались дальше. К вечеру мы доехали до кордона (турбазы) «Кур-Кечу». В этом месте Чуйский тракт снова встречается с Катунью (с которой расстался у Усть-Семы). У места встречи стояли деревянные домики, аилы, были места под палатки. Территория обильно заросла акацией, из фауны преобладали трясогузки, причем в очень большом количестве.

Кордон стоит в месте впадения в Катунь притока Большой Ильгумень, текущего с Теректинского хребта. Воды рек имеют разные оттенки и некоторое время текут, не смешиваясь.

Устье Большого Ильгуменя (Ильгумень справа, Катунь слева).
Березе не повезло вырасти рядом с устьем, но она держится изо всех сил и, судя по всему,
пережила уже не одну большую воду.

Здесь на Катуни находятся Ильгуменские пороги, вода на них бурлит и ревет.

А скалы по берегам — гладко окатаны водами Катуни, в округлых понижениях стоят лужицы.

Но даже больше хозяйки Катуни нас поразил ее приток — с мостика были видны огромные валуны в русле, о которые разбивается быстрый поток. Очень мощно и красиво. Директор турбазы, показывая нам устье Ильгуменя, сказал, что раньше там была глубина 4 метра, но река все завалила камнями, и теперь здесь мель.

Большой Ильгумень (вид с пешеходного мостика).

Вид с мостика на устье. Наклонно стоящее дерево в воде — береза со второго снимка.

На кордоне мы сняли домик возле скалы с растущей из нее березой и, впервые за прошедший год, заснули под шум горных рек.

Понедельник, 20.06.2016. Движемся дальше по Чуйскому тракту. Недалеко от кордона находится местная достопримечательность — песчаные осыпи. Они обнажились при прокладке Чуйского тракта, когда трасса прошла через старое русло Катуни. Выглядят они весьма живописно: отвесная песчаная стена высотой метров 10 или даже больше (на которой туристы любят оставлять автографы). В начале осыпей нижнюю часть составляет галечник (точнее, слоистые вкрапления гальки в песок), верхнюю — чистый песок.

По мере продвижения вдоль осыпи галька постепенно уходит под дневную поверхность, и песок занимает уже всю площадь среза. Дожди и ручьи постепенно размывают обнажение, создавая из песка недолговечные «башни» и «каньоны». Жаль, но столь непрочный материал не сможет долго сопротивляться эрозии, и в относительно скором времени все это исчезнет.

Недалеко от устьев рек Большой и Малый Яломан на правом берегу Катуни начинают появляться знаменитые высокие террасы. Это первые следы катастрофических паводков. Когда бешеный поток, несущий массу материала (щебень, гравий, песок), вырвался из узкой долины Чуи в более широкую долину Катуни, он потерял часть энергии, и весь материал начал стремительно откладываться по берегам. Террасы с их ровной плоской поверхностью выглядят не как природные образования, а как рукотворные объекты, созданные какими-нибудь гигантами.

Террасы на правом берегу (за единицу масштаба можно взять деревья или столбы).

Несколько дальше по тракту террасы переходят на левый берег. Здесь, между селами Малый Яломан и Иня, на левом берегу Катуни, в месте поворота реки, на широком поле находится еще один след суперпаводков — каменный сад. Здесь поток сбрасывал уже не щебень, а огромные глыбы, щедро разбросав их по полю. Размеры глыб от 1-2 до 10 метров, на некоторых сейчас даже растут деревья. Тут ясно осознаешь всю мощь водной стихии и радуешься, что не присутствовал при ее проявлении.

В каменном саду. Слева на заднем плане — Яломанские высокие террасы.

Отдельные «камешки».

Но выше всех поднимаются Ининские террасы у села Иня, с обеих сторон от устья реки Иня, снова на правом берегу Катуни. Здесь высота террас превышает сотню метров. Смотреть на них лучше издалека, вблизи они воспринимаются не частью речного ландшафта, а просто какими-то горами. Невероятная мощь.

Ининские террасы на почтительном расстоянии.

В этом же месте, слева от трассы, находится поле гигантской ряби течения — многократно увеличенный аналог обычной ряби на песке у реки. Причина — те же суперпаводки. Здесь высота валов достигает 1,5 метров, но с земли они «читаются» очень плохо, как я ни старался, но увидеть и сфотографировать их во всей красе не получилось. А вот на спутниковых снимках эта рябь смотрится хорошо.

За селом Иня находится культовый комплекс бронзового века: три вертикально поставленных стелы (когда их нашли, они лежали, ставили их уже археологи), небольшой курган рядом.

Во время осмотра компанию нам составили местные козы.
Высокий холм у меня за спиной — это Ининская высокая терраса.

В селе Иня тракт переходит по мосту на правый берег Катуни и вскоре расстается с ней окончательно, после впадения Чуи в Катунь. В месте впадения Катунь делает очень изящную «подкову», можно посидеть на скалах, задумчиво глядя на быстро текущие воды. Цвет рек различается, но не настолько кардинально, как мы ожидали по фотографиям из Сети. Видимо, после недели дождей Катунь стала более мутной (фото слева).

На самом деле, слияние должно выглядеть так — мутные воды Чуи вливаются в бирюзовые воды Катуни (справа фото 2017 года, когда мы возвращались из Монголии):

Звездолет в юбке

«А я знал, что древние алтайцы встречали пришельцев, — мог бы воскликнуть Эрих фон Дэникен, если бы увидел этот наскальный рисунок, — ведь это звездолет!»

Все еще понедельник, 20.06.2016. Движемся дальше по Чуйскому тракту. Теперь он полностью оправдывает название, так как идет непосредственно вдоль Чуи.

Недалеко от места слияния находится комплекс петроглифов «Калбак-Таш». Сейчас вход на территорию разрешен только с экскурсоводом, и это правильно. Во-первых, это защита рисунков. Раньше (по опыту Чемальского района) я думал, что в республике туристы, проникнувшись духом Алтая, наскальные рисунки не портят. Оказалось, нет — вандалов и тут хватает, многие рисунки сверху покрыты современным «творчеством». Очень обидно. Во-вторых, без экскурсовода мы большую часть рисунков вообще бы не нашли.

Время создания петроглифов — от 6 тысячелетия до н.э. до Х века (времени тюрков). Техника исполнения очень разная: к выбиванию точек мы уже привыкли, а вот процарапывание металлическими орудиями я видел впервые.

Экскурсовод — пожилой алтаец, показывал много, но от его комментариев хотелось ржать. Это было очень непрофессионально, зато весело. Наверняка рассчитано на средне-российского обывателя, что-то слышавшего о «местах силы» и верящего в «высокие технологии» древних. Надеюсь, сам он в эту чушь не верит. По крайней мере, комментируя изображение, фото которого я вынес в заголовок, он с усмешкой объяснил, что это вовсе не звездолет, а просто шаманка в юбке. Дэникен был бы расстроен…

Следующим был еще один комплекс «Адыр-Кан», уже свободного доступа. Это каменный столб с изображением воина (меч на боку был виден хорошо, остальное полустерлось). На скале за камнем тоже есть наскальные рисунки.

Поверхность скал за комплексом представляет из себя зеркало скольжения — когда один пласт горной породы двигался относительно другого, и они отшлифовали и отполировали друг друга.

Причем зеркалу необязательно иметь плоскую поверхность, оно может быть и изогнутым:

Дальше по дороге нам попался водопад Ширлак («Девичьи слезы»). Я не считал, что он заслуживает особого внимания, но, увидев его с трассы, изменил мнение, и мы остановились. Вода падает с высоты 25 метров широкой струей, с шумом разбиваясь о камни у подножия отвесной скалы, а потом стекает быстрым ручьем по более пологому склону. Мы поднялись по тропинке к самому водопаду и постояли в туче брызг. Холодная вода хорошо освежает. Хоть этот водопад и считается самым доступным на Алтае, но от этого он не становится менее красивым.

На ночлег остановились на турбазе «Кочевник», на берегу Чуи. Встали с палаткой на берегу. Народу — полная турбаза, но шумно не было (Чуя все заглушала). В уличных туалетах — раковины, унитазы и электричество. Сервис, однако…

Вторник, 21.06.2016. Утром отправились осматривать Мажойский каскад. Еще Владимир Обручев (знаменитый геолог и автор «Земли Санникова») обратил внимание на то, что возле Чибита Чуйский тракт и Чуя почему-то расходятся: река течет в узком ущелье, тогда как дорога спокойно идет по широкой долине. Обручев сразу предположил, что долина — это старое русло Чуи. Но во время последнего ледникового периода ледники с окрестных гор полностью перекрыли русло конечными моренами, и Чуя не смогла пробиться сквозь них. Поэтому реке пришлось пропиливать себе новое русло южнее старого. Если смотреть по карте, то до поворота к югу Чуя, несмотря на то, что это горная река, активно петляет — сплошная узорная вязь. А после поворота русло спрямляется, что в масштабе карты дает почти прямые линии. Это новая долина (долина прорыва) и носит название Мажойского каскада.

Чтобы добраться до точки, откуда Чуя хорошо видна сверху, пришлось долго подниматься в гору. Вокруг, так же как и накануне, активно прыгали суслики и трясогузки (судя по всему, это основная фауна южнее Онгудая), по склонам паслись лошади и коровы. Наконец дорога завернула к берегу, послышался нарастающий шум воды, и сверху нам открылась Чуя, бешено мчащаяся среди отвесных скал и бушующая на порогах. Грандиозно!

Скалы над водой практически вертикальные.

Воды почти не видно — сплошная пена.

Пороги. А ведь по этому участку еще и сплавляются…

Покинув «Кочевник», доехали до турбазы «Мёны». На ней за символическую плату в 40 руб. за двоих нам показали тропу к «Гейзерному» озеру. Тропа проходит через болотце, в топких местах уложены доски и тонкие стволы. Озеро совсем небольшое, но красивое.

Разумеется, никаких гейзеров здесь нет, название остается на совести того, кто его выдумал. На дне действуют какие-то источники, несущие голубовато-зеленый ил. Таких источников несколько — один большой и 4-5 маленьких. Вода прозрачная, и хорошо видны круги от выбросов ила — также один большой и несколько маленьких. Наиболее красиво, когда в круге образуются разводы и узоры.

Большой круг.

Видно, что кругов — несколько.

При нас произошел выброс в большом круге, но ил просто разошелся во все стороны из центра, закрыв бывшие там до этого узоры. Видимо, для образования разводов нужны особые условия, может быть, какие-то внутренние течения, чтобы перемещать ил. Но все равно красиво, раньше я такого никогда не видел.

В момент выброса ила в большом круге.

Полюбовавшись голубыми узорами, продолжили путь. Вскоре на горизонте появились снежные вершины Северо-Чуйского хребта, к которому мы позже планировали подобраться.

Ура! Горы!

На ночлег заехали в юрточный кемпинг «Тыдтуярык», раскинувшийся на одноименном ручье у подножия Красной горки. Мы фактически первый раз за поездку съехали с трассы на грунтовку, на которой нас сразу начало качать и подбрасывать, а Светлана в первый (но далеко не в последний раз) начала испуганно спрашивать, куда это я ее завез? Когда дорога пошла по обрывистому склону, единственной мыслью было, что если попадется встречка, то свернуть просто некуда: справа крутой склон, слева крутой обрыв. Светлана все продолжала повторять, что она уже не хочет ни в какой кемпинг, и готова встать с палаткой хоть в чистом поле, лишь бы не ехать дальше.

Но тут склон закончился, мы переехали вброд ручей и оказались на территории кемпинга. Свободных юрт не было. Хозяева облегченно вздохнули, когда мы сообщили, что спать будем в палатке. Но все же это несколько удивило, особенно жену, которая никак не могла поверить, что здесь вообще возможны проблемы со свободными местами.

До отбоя мы попытались подняться на Красную горку, но с гор нам навстречу вдруг спустился такой ветер, что нас натурально сдуло вниз (при этом разорвав на Светлане дождевик). В кемпинге хозяйка сказала, что видела нас наверху в непогоду. Чтобы не ударить в грязь лицом, я небрежно спросил: «А это была непогода?». Надеюсь, это произвело впечатление...

ВИДЕОКЛИП № 1. Вдоль Чуйского тракта

Кто куда, а мы — в баню

У озера Акколь.

Среда, 22.06.2016. Утром увидел на машине соседей (молодая пара из Новосибирска) эмблему кемпинга. Оказалось, они здесь уже в четвертый раз. Используют «Тыдтуярык» как перевалочную базу, откуда объездили весь Кош-Агачский район и были даже в Монголии. Эта информация Светлану слегка приободрила, хотя духом степи она все еще не прониклась. Но я знал, что это временно…

Мы покинули кемпинг и двинулись дальше на юг. Здесь нас ждал первый крупный «блок» запланированного мной маршрута. За селом Ортолык находился поворот с тракта на старую дорогу к селу Бельтир. Сильное землетрясение 2003 года разрушило село, и взамен был построен Новый Бельтир под Кош-Агачем, но не все жители согласились переехать на новое место, поэтому старый Бельтир еще живет. Начало и конец дороги асфальтовое, в середине щебенка. Я почти силком усадил Светлану за руль, и был вознагражден возможностью спокойно вертеть головой по сторонам. Это позволило увидеть пару журавлей, прогуливающихся по степи.

На середине пути дорога подходит к конечной ледниковой морене и, собственно, дальше идет прямо по ней. С этого момента мы везде встречали моренные гряды, фиксирующие разные стадии продвижения древнего ледника в степь.

Когда впереди замаячили строения Бельтира, слева от дороги появился глиняный склон. Это был Чаган-Узунский разрез — один из двух алтайских геологических разрезов, которые изучаются геологами всего мира. Эти глины — отложения того самого гигантского Чуйско-Курайского ледникового озера.

Часть разреза.

Глины называются ленточными, так как состоят из отдельных лент (слоев). Каждые два соседних слоя соответствуют накоплению осадков за год: более темный слой формировался в летнее время года (вода летом в озере более грязная за счет размывания пород талыми водами), более светлый — в зимнее. Теоретически, посчитав слои, можно (как по годовым кольцам деревьев) узнать, сколько лет существовало гигантское озеро.

«Пачки» слоев.

Выглядят слои красиво, даже немного завораживают. К сожалению, глина — очень хрупкий материал, поэтому разрез постепенно разрушается. У подножия лежат целые конуса рассыпавшихся слоев. Жалко, но ничего не поделаешь. Эрозия есть эрозия.

Быстро проскочив Бельтир, мы выехали к мосту через Чаган. В районе села происходит слияние рек Талдура и Чаган, которые и образуют Чаган-Узун — главный приток Чуи. Вода в Чаган-Узуне мутно-белая, поскольку ледники, питающие реки, перемалывают горные породы в пыль, которую реки потом несут в виде взвеси.

Но издалека цвет воды кажется голубым (река Талдура).

Переехав мост, мы вначале продолжили движение вдоль Талдуры. Дорога шла мимо моренного вала. Асфальт кончился окончательно, Орку подбрасывало на камнях. Светлана отказалась возвращаться за руль в таких условиях, сказав, что она вспомнила, как водить автомобили, теперь это ей неинтересно. А я так надеялся, что смогу еще немного побыть пассажиром...

Через 6-7 километров слева показалась геологическая достопримечательность XXI века — Талдуринский сейсмооползень. Его местное название Арка-Узук — «Сорванный вниз лес». Во время Бельтирского землетрясения 2003 года часть склона размерами километр на километр оторвало от горы, и он съехал в долину. Изначально высота блока была 300-350 метров, за прошедшие годы тело оползня продолжало расползаться, поэтому сейчас он ниже, но смотрится все еще внушительно. Фотографии получились неудачно, не смог найти нужную точку, откуда бы оползень предстал во всей красе.

То, что за моей спиной, и есть съехавший вниз квадратный километр

После осмотра оползня, мы повернули назад и вернулись к слиянию рек. Дальше наш путь лежал вдоль Чагана. Дорога становилась все хуже, ехали все медленнее, чтобы не убить ходовую часть. Через 5 километров долина расширилась, и справа показался второй геологический разрез — Чаганский.

Высотой несколько сот метров, разрез показывает историю долины за четвертичный период. Внизу находятся желто-коричневые доледниковые отложения, выше них — белые озерно-ледниковые, еще выше — серые ледниковые. Не знаю, кому как, но мне такие цветные полосы очень нравятся.

С юга долину ограничивала стена курчавых скал. Это скопление «бараньих лбов», прочных скал, по которым прошелся ледник. Сторона скал, на которую ледник наползал, сглажена, почти отполирована. Сторона, с которой ледник срывался вниз, грубая, заостренная, с рваными краями.

Вид на долину и разрез с юга (от курчавых скал).

Дорога идет среди курчавых скал почти 10 километров. Считается, что помимо ледника, здесь тоже поработали катастрофические паводки, только уже не Чуйско-Курайского, а располагавшегося выше озера Ак-Кол, прорывы которого были совсем недавно по геологическим меркам (не ранее 5 тыс. лет назад). Почти на всем протяжении дорога узкая, как тут разъезжаются, непонятно. На наше счастье, проверять это не пришлось, нам никто не встретился.

Так потихоньку мы добрались до переднего края «бараньих лбов». Закругленные, отполированные поверхности скал были помечены «ледниковой штриховкой», причем иногда она шла под разными углами, значит, по ним проползали разные ледники с разных направлений.

Красавец «лоб».

Ледниковая штриховка.

Несмотря на дикость этих мест, жизнь здесь присутствует. При нашем приближении удрал в нору огромный сурок, размером с болонку, но толще. Про сусликов я уже молчу. Так и скачут со всех сторон (правда, в кадр все никак не попадут). А на скалах мы нашли какое-то колючее растение, похожее на кактус.

Горные «кактусы».

Покинув зону «лбов», мы выехали в долину, откуда открылся вид на Южно-Чуйский хребет.

Вскоре подъехали к озеру Караколь. Но узнали его не сразу, т.к. и в атласе Горного Алтая, и на картах ГГЦ дорога обходит озеро справа. В реальности никакой дороги справа нет, она спокойно идет слева от озера. Но, введенные в заблуждение, мы потратили много времени на разведку, решив, что это вообще не то озеро, а мы слегка заблудились. В итоге, конечно, разобрались в чем дело, на будущее усвоив, что не всем картам можно доверять. Озеро Караколь имеет вытянутую форму, питание снеговое и дождевое, поэтому вода прозрачная. Издалека на фоне темных гор воды кажутся черными, отсюда и название. Часть берега заболочена.

Темные воды озера Караколь.

Буквально сразу за Караколем лежит второе озеро — Акколь. Оно тоже вытянутое, но в два раза длиннее. Питание озера ледниковое (в него впадает с одной и вытекает с другой стороны река Аккол, берущая начало на Софийском леднике), поэтому вода мутно-белая. Стоило опустить руку в воду, как со дна моментально поднялся осадок, сделав воду еще мутнее. Озеро — остаток от древнего ледниково-подпрудного озера с тем же названием. Вообще-то, названия реки и озера должны звучать одинаково (с вариантами Аккол, Акколь, Аккуль, но одинаково). Но на картах они обозначены по-разному, наверное, чтобы не путать ))

Весь берег у озера — песчаный (что резко отличает его от расположенного рядом Караколя). Пески занимают большое пространство вокруг озера, считается, что они сформировались в том, более древнем озере. Песок покрыт рябью — это работа ветра, дующего по долине — эолова рябь.

Кроме ряби, на песке высились и небольшие барханчики, покрытые растительностью. Интересно, что на юго-западной стороне, смотрящей вверх по долине, растительность была густая, на противоположной же, северо-восточной стороне, ее не было совсем. Задачка для биологов?

Покинув озеро, мы тронулись дальше. На речке Нижний Тураоюк должно было находиться зимовье. У меня была надежда, что летом оно пустует, и мы сможем спрятать здесь Орку, а самим дальше пройти пешком (по описаниям в Сети, да и по картам, дальше дороги для автомобилей не было). Вода была наичистейшая, проглядывали все камешки на дне. Но около зимовья нас хором облаяло несколько собак, выскочивших навстречу. Пришлось продолжить движение по дороге, которая все же была, несмотря на обратные утверждения.

Проехав немного, наткнулись на знак охраняемой частной территории, с предписанием туристическим группам следовать строго по тропе, а стоянки устраивать строго в отведенных местах. Чтобы не конфликтовать с частниками, оставили Орку скучать на дороге, а сами пошли на разведку пешком. Вполне проезжая дорога привела нас к речке Верхний Тураоюк, где мы увидели недостроенный аил и почти достроенную баню. Хозяева отсутствовали, поэтому мы перегнали Орку сюда и спрятали за баней.

Вверх по долине дул достаточно сильный ветер, и Светлана предложила не ставить палатку, а постелить коврики прямо в бане. Я немного сомневался в успехе, поскольку в описаниях бывавших здесь до нас четко говорилось о большом количестве гнуса и комаров, а у бани отсутствовала дверь. Но оказалось, что комаров не было. Вообще не было, ни одного. Тем не менее, мы решили пока не стелиться, на случай, если ближе к вечеру все же появятся хозяева.

Верхний Тураоюк.

Чтобы скоротать время, мы поднялись вверх по реке. Уклон поверхности здесь довольно крутой, вода течет очень быстро, вдобавок образуя несколько водопадиков. Размеры их небольшие, но в сумме они образуют каскад, который смотрится мощно, особенно, когда находишься вблизи.

Каскад (в видеоклипе он смотрится лучше).

Склон порос лиственницами, которые на постоянных ветрах приобрели вид бонсаи, только больших размеров.

Макро-бонсаи.

Сверху открывался прекрасный вид на долину реки Аккол. Это была симпатичная корытообразная (троговая) долина, созданная ледником. Мы вообще-то на такие долины уже вдоволь насмотрелись, когда бродили по Хибинам и Ловозерам, но оказалось, что готовы смотреть еще и еще.

Троговая долина.

Во время прогулки наткнулись на чьи-то кости. Это был прекрасный повод присесть и задуматься о бренности бытия.

Быть или не быть?

Стемнело. Я периодически прислушивался, не скачет ли вражеская конница с требованием освободить жилплощадь? Но хозяева бани так и не появились. Комары, впрочем, тоже. Поэтому мы переночевали в бане без двери, для тепла каждый залез в два спальника, но все равно было холодно, хотя ветер внутрь даже и не задувал. Кроме того, мешала местная мышь. Она всю ночь шуршала то по углам, то совсем рядом с нами, а один раз даже съездила мне хвостом по носу. Видимо, чтоб знал, кто тут хозяин…

Легкая и непринужденная одиннадцатичасовая прогулка

Четверг, 23.06.2016. С утра планировали «пробежаться» до Софийского ледника (пару часов туда, пару назад) и после обеда уехать. Материалы из Сети обещали, цитирую: «От стоянки до Софийского ледника около 6-7 км несложной тропы». Х-ха…

А с утра всюду туман и морось. Ветер сменился и теперь дул по долине вниз, то есть навстречу нашему движению. Какое-то время мы колебались, не подождать ли улучшения погоды? Но решив, что ждать можно бесконечно долго, оделись потеплее, натянули дождевики, сказали Орке: «Остаешься за старшего» и отправились в путь.

Для преодоления вброд Верхнего Тураоюка мы взяли мои резиновые сапоги (очень легкие, почти ничего не весят). Вначале собирались взять привычные «бродовые» сандалии (в которых обычно занимаемся «брожением»), но ледяная вода и полное отсутствие солнца охладили наш пыл. Светлана первая форсировала водную преграду, которая, набрав скорость на водопадах, едва не сшибла ее с ног. Потом перебросила сапоги мне. Ветер попытался унести их, но Светлана кидала с упреждением, поэтому сапоги благополучно закончили полет в каких-то кустиках на берегу (на обратном пути мы для утяжеления вложили перед броском в сапоги камешки). Так что первое препятствие мы прошли, не замочив ног.

Погода оценила наш порыв, и спустя полчаса дождь прекратился. Мы пробирались левым берегом реки Аккол, по «несложной» тропе. Почти сразу за ручьем начались заливные луга, щедро покрытые лужами и маленькими болотцами, а также пересеченные стекающими со склонов ручейками. Поскольку вся эта мокрость тянулась несколько километров, а сапоги у нас были одни на двоих, повторять фокус с перебрасыванием было бесполезно. Пришлось двигаться в треккинговых ботинках, прыгая с кочки на кочку, которые, на наше счастье, в изобилии высовывались из мокрой травы. Когда же кочки кончались, приходилось лезть на склон, густо заросший карликовой березкой. Так что вместо легкой прогулки у нас сразу пошла полоса препятствий.

Правую стену троговой долины составлял хребет Белтирду. Эта стена состояла как бы из двух половинок: нижняя — «бараньи лбы» коричневого цвета (и зеленые травы вокруг), верхняя — черные отвесные скалы. Красивое сочетание.

На той же стороне находился висячий ледник (не спускающийся в долину, а как бы «повисший» на склоне).

Через пару километров долина повернула, и на горизонте между черных скал показался край ледника. Мы продолжали шлепать по лужам, но теперь цель была четко видна, и это придавало сил.

На своем пути Аккол давал многочисленные рукава и рукавчики. Течение в них было намного медленнее, чем в основном русле, а кое-где оно было совсем тихим. У таких мест казалось, что мы идем не над водой, а над ползущим туманом.

Наконец, через 3-4 километра мы вышли к валам конечной морены, и болота закончились. Но вздохнуть с облегчением не удалось. На эту морену ледник сгружал камни не вчера, а в XVII-XIX веках. С того времени он постоянно отступает (сейчас со скоростью почти 20 метров в год), поэтому от начала морены до ледника предстояло идти еще километра три.

У конечной морены.

Причем вначале идти пришлось по склону с углом наклона от 15 до 45 градусов, который представлял собой одновременно и осыпь с борта троговой долины, и часть морены (хотя в описании из Сети был упомянут безобидный курумник). Но в нормальных курумниках почти все камни надежные — они давно отлежались, поэтому лично я хожу по ним слегка вприпрыжку. Но тут под ногами шевелилось всё, что только могло, даже имея при этом средние размеры в 1,0 метр.

Обойти этот участок не было никакой возможности: справа от осыпей высился крутой борт долины, а слева нас поджимал мутно-белый Аккол, который, продираясь сквозь моренные валы, приобрел характер бушующего потока.

«Камешек» в русле.

Поэтому следующие 1-1,5 километра мы медленно переползали с камня на камень. Светлана, которая и нормальные курумники терпеть не может, требовала, чтобы я проверял каждый камень, на который собираюсь наступить, на предмет возможного «качания». Но это было почти бесполезно, поскольку качались почти все. К счастью, поверхность их была сухой, иначе мы бы вообще не прошли — подошвы у треккинговых ботинок на сыром камне почему-то совсем не держат.

По пути у нас возник спор, где безопаснее двигаться. Светлана, глядя на нависающие сверху глыбы, считала, что чем выше по осыпи мы будем идти, тем меньшее количество камней сможет свалиться нам на голову. Я же утверждал, что камни, которые уже докатились до Аккола, дальше не покатятся, поэтому лучше всего идти в самом низу, над водой. В итоге часть пути каждый из нас прошел своей собственной дорогой.

Безопасный путь (слева — с точки зрения Светланы, справа — на мой взгляд).

Помимо шатких камней, супругу здорово тормозили пауки, развесившие всюду многометровые паутины.

Страдающим арахнофобией смотреть не рекомендуется.

Еще ее тормозили цветы. Где бы мы ни находились, в каком бы физическом и моральном состоянии ни пребывали, прошмыгнуть мимо цветочков без фотосессии мне еще ни разу не удавалось.

Вдоль ручейков, стекающих по склону к Акколу, обильно растут цветы.

А еще мы не взяли с собой репеллент, поскольку накануне никаких насекомых в долине не было. Но сегодня комары откуда-то появились, и приходилось тратить слабнущие силы на отмахивание от их атак. Вопрос на засыпку: что делают комары у ледника??? Кого здесь кусать вообще, кроме редких туристов???

Этот участок нас здорово вымотал, и в головы даже стали приходить крамольные мысли, а не повернуть ли назад? К нашей чести, мы этого не сделали. Ведь всему приходит конец, пришел он и этой морене, и мы выбрались на относительно ровный участок. На этой территории отступивший ледник также оставил свои следы в виде миниатюрных (крупным тут было не поместиться) камовых холмов, сложенных выпавшим из тающего «мертвого» льда щебнем и гравием.

Перед внутренней частью конечной морены река образует озеро. Интересно, что до озера Аккол течет по правому краю долины, а упершись в морену, сворачивает и дальше течет по левому — тут было легче пробиться. Это лишнее подтверждение факта, что конечные морены способны менять русла рек (как и в случае с Мажойским каскадом на Чуе).

До ледника оставалось еще 1-2 километра. Отсюда уже отлично просматривался его язык, высунувшийся в долину. Кстати, ТТХ ледника следующие: площадь около 17 кв. км, длина до 8 км, толщина льда до 150 метров.

«Язык» ледника — очень точный термин, по-другому и не скажешь.

Вблизи ледника на реке лежал снег, вернее даже лед, поскольку снег был растаявший и снова замерзший, и состоял не из снежинок, а из ледяных гранул.

Демонстрация ледяных гранул.

Мы не рискнули заходить на ледник дальше чем на пару метров, поскольку Аккол вытекал из-под него где-то под нашими ногами, на поверхности было много трещин, и прочность льда (несмотря на толщину) была под вопросом. Да и не ставили мы целью куда-то по нему уйти, альпинистских навыков у нас нет.

С расстояния 1-2 километра ледник выглядел очень белым и чистым, волны его языка доставляли прямо-таки эстетическое наслаждение. Вблизи же он смотрелся просто огромным сугробом грязно-серого цвета. Лучше разглядывать его издалека. Лишь в отдельных трещинах проглядывал красивый голубой глетчерный лед.

Оставив следы на пыльных тропинках далекого ледника, мы спустились к истоку Аккола. В том месте, где он вытекал из-под ледника, во льду образовалась маленькая «пещерка» — вход в подледниковый туннель (проверять его глубину мы благоразумно не стали).

Вот он — исток Аккола.

В целом «несложная тропа» заняла у нас почти 5,5 часов. Ноги гудели. Легкий паек (два яйца, два огурца) мы прикончили еще на болотах, но усталость притупила даже чувство голода. Мы скинули ботинки и, усевшись на камень спиной к леднику, с наслаждением вытянули гудящие ноги. Хотели отдохнуть с полчаса, но поднялся ветер и начал решительно холодить нам спины, намекая, что пора в обратный путь.

На обратном пути мы внимательнее разглядывали камни под ногами. Хребты и скалы вокруг были привычно черного цвета. Но ледник притаскивал откуда-то сверху серые гнейсы, и вся долина перед его языком была серой.

Все серое и белое…

Помимо мелочи ледник сгружал и большие глыбы выше роста человека.

Неслабые, мягко говоря, камешки в свое время перетаскивал Софийский.

Несмотря на усталость и отсутствие еды, назад мы дошли быстрее — за 4,5 часа. Особенно быстро проскочили осыпи, даже сами удивились. Возможно, помогли кустики карликовой смородины, возле которых можно было получить сеанс ароматерапии для укрепления слабнущих сил.

Среди «зарослей» карликовой смородины.

И, несомненно, помогали попадавшиеся на пути цветы и целые цветочные поляны, поднимавшие настроение.

Перед болотами решили не воевать с ними, а обмануть. Я надел резиновые сапоги и помогал Светлане прыгать по кочкам, а пару раз переносил ее на себе через большие лужи.

В общей сложности на дорогу туда-обратно у нас ушло 11 часов. Мы решили, что фразу о «несложной тропе» в Сеть выложил маньяк, заманивающий сюда доверчивых туристов.

А если серьезно, то нужно просто брать резиновые сапоги на каждого, и спокойно идти по заливным лугам вдоль реки, экономя силы и нервы. И еще неплохо бы научить супругу скакать по камням легкой козочкой. Но это уже точно несбыточные мечты…

Хребет Белтирду на закате.

ВИДЕОКЛИП № 2. За Бельтир к Софийскому леднику

Такая красивая глина…

Пятница, 24.06.2016. В этот день мы решили доехать до райцентра Кош-Агач, где была АГЗС, чтобы пополнить запасы. Кстати, может, кому пригодится — в настоящее время на Чуйском тракте газовые заправки следующие: Бийск — Майма — Онгудай — Кош-Агач. Число машин с ГБО на тракте быстро растет: если в 2016 мы подъезжали к пустым заправкам, то в 2017 уже приходилось выстаивать очередь.

Утро снова встретило нас туманом и дождем, но нам было уже не страшно. Простились с баней, так удачно нас приютившей, и двинулись в обратный путь. Обратная дорога всегда короче, да еще идущая в основном под уклон.

На обратном пути в зоне курчавых скал.

Над Кош-Агачем нависало низкое хмурое небо. Над озером чайки гоняли чем-то насолившего им коршуна. Мы остановились в гостевом дворе, немного передохнули и, поскольку до вечера еще было далеко, решили съездить до Тархатинского мегалитического комплекса, который в Сети описывается исключительно в восторженных эпитетах. Комплекс расположен в 25 километрах на юг по дороге на Джазатор. Дорога грунтовая, по большей части выглядит, как стиральная доска. На малой скорости на ней трясет немилосердно, но от 60 км/час и выше «доска» становится ровной. Так и ехали, стараясь не притормаживать, чтобы зубы не начали стучать.

Комплекс откровенно разочаровал. Разумеется, Стоунхенджа мы и не ожидали, но все же… Сразу было видно, что самые большие глыбы здесь стояли изначально — где упали с ледника, там и лежат. Более мелкие камни, конечно, передвинул человек (но именно передвинул, а не приволок за несколько километров). В целом получился незамкнутый круг (часть окружности состоит из кругов меньшего диаметра). На некоторых камнях есть петроглифы (козы и охотники), но гораздо больше современных «художеств». И сомнительно, что «комплекс с высокой точностью до одного градуса ориентирован по сторонам света», как утверждается. При большом количестве камней в круге доказать ориентировку на что угодно не составит труда.

Сгладила разочарование сама степь, раскинувшаяся во все стороны. Когда стоишь посередине, то очень хорошо видно, как разнится погода на столь большой территории. Скажем, в паре совершенно разных мест идет буквально ливень, а над всей остальной степью ярко светит солнце. Потрясающее зрелище!

Суббота, 25.06.2016. Кош-Агач был крайней точкой Чуйского тракта, до которой мы добрались. Дальше к юго-востоку лежала Ташанта и граница с Монголией. Но поскольку загранпаспортов у нас не было, Монголии пришлось подождать до 2017-го. А мы отправились обратно на запад.

Заканчивалась первая неделя моего отпуска, и мы приближались к сердцевине маршрута — долине реки Кызыл-Чин (приток Чаган-Узуна). Это был второй крупный «блок», на который я планировал потратить 3-4 дня, т.е. встать на реке лагерем и совершать радиальные выходы в разные стороны. На окраине села Чаган-Узун стоял забор с распашными воротами, чтобы коровы не убегали в степь. Сразу за воротами находился указатель «Марс». Проехав километров 5 по указателю, мы вдали увидели красно-желтые холмы. Это и была наша цель — Марс-1.

В девоне, когда на месте Алтая (да и на месте всей Западной Сибири, по большому счету) плескалось неглубокое теплое море, здесь накопились толстые слои глин. Условия накопления осадков постоянно менялись, что отражалось в их цвете. И сейчас, когда все эти глины оказались на поверхности, они представляют собой разноцветные горы. Если никогда не видел это своими глазами, не поверишь, что такое возможно. Тем не менее, все это реально, это можно даже потрогать. Студенты Томского университета, которые уже многие годы проходят здесь летнюю практику, за преобладающие неземные красно-желтые цвета прозвали эти горы Марс-1. Теперь их так называют все, и приезжают со всей страны, чтобы полюбоваться.

Марс-1.

Прямо напротив Марса-1 строился кемпинг. Уже стояла одна юрта (пока для самих хозяев), баня, туалет, и строилась пара домиков. Это пока все. За свою палатку брали по 100 руб. с человека за три дня. Нас это полностью устроило. Если бы не кемпинг, не знаю, смог бы я с легким сердцем оставлять Орку надолго одну в чужой степи.

После легкого обеда мы отправились к Марсу-2. Это следующий выход цветных глин, в 2-3 километрах выше по течению Кызыл-Чина. Посмотреть там было на что. Помимо обычных для глин красно-желтых оттенков, Марс-2 добавил к ним сиреневые и даже какие-то слегка зеленоватые, что смотрелось уж совсем фантастически. Кроме того, широкие нижние были сильно промыты талыми водами, и приобрели вид разноцветной гармошки.

Закончив созерцание полосатого чуда, мы обнаружили, что до ужина еще масса времени. Я предложил потратить его на осмотр еще одной достопримечательности — «глиняного города Акк-яр», который находился в нескольких километрах от Марсов, в долине Чаган-Узуна. Мы поднялись на холмы, составлявшие правобережье Кызыл-Чина. С высоты водораздела было видно, что светлая глина образует как минимум три отдельных участка.

Приблизившись к среднему, показавшемуся наиболее перспективным, мы вначале испытали разочарование. Городом его назвали тюрки явно несколько веков назад. За это время глина успела значительно выветриться, на город сейчас эти холмы совсем не походили. Ленточные глины нашли всего в паре мест, и не такие контрастные по цвету, как слои в Чаган-Узунском разрезе у Бельтира. Хотя эти глины должны были быть родственными друг другу. Оба проявления являлись отложениями одного озера и находились на разных берегах одной реки — Чаган-Узуна.

Но, немного побродив по территории, мы выяснили, что отдельные «архитектурные элементы» вполне заслуживают быть занесенными в число «городских достопримечательностей»:

Этот элемент мы с ходу обозвали «осиным гнездом».

Наверное, так и выглядели стены городов из кирпича-сырца где-нибудь в Междуречье.

Глиняные «волны».

Потом мы прошли до левого глиняного участка, где тоже было на что посмотреть — общий пейзаж напоминал аризонскую Долину монументов в миниатюре. А в стенах виднелись отверстия, что действительно производило впечатление пещерного города.

Ленточные глины здесь встречались в таком большом количестве, что под конец экскурсии, глядя на очередные, появляющиеся из-за угла полоски, мы просто констатировали: «М-да, это типичные ленточные глины» и шли дальше.

«Типичные ленточные глины», ничего интересного.

За рекой, на правом берегу Чаган-Узуна, также были видны многочисленные глиняные холмы, но они не удостоились права носить имя «города». Наверное, к тюркскому времени они были намного более выветренными и никаких ассоциаций уже не вызывали.

Назад отправились другой дорогой, через другие холмы. С их вершины открылся вид на текущий внизу Чаган-Узун и далекий теперь Южно-Чуйский хребет.

Издалека вода Чаган-Узуна кажется голубой.

По дороге набрели на целую груду эрратических валунов. Они так и просились на полотно Васнецова. Не хватало только надписи «Налево пойдешь…».

Пока осваивали незнакомую дорогу, солнце село, стало холодно, все небо затянуло тучами. Поднялся ветер, начал накрапывать дождь. Словом, погода решила намекнуть на свои возможности.

Но к этому времени мы уже хорошо усвоили, что в рюкзаке всегда должна быть теплая одежда, дождевики, еда, вода, средства от загара и насекомых. Вот такой минимальный набор. Без него летом в горной степи делать нечего (погода меняется молниеносно, планируемая легкая прогулка может обернуться многочасовым трудным путем, распределение в пространстве комариной популяции прогнозам не поддается). Поэтому мы спокойно достали из рюкзака кофты и дождевики; в таком виде и добрались до лагеря.

Воскресенье, 26.06.2016. Солнце разбудило в шестом часу, в палатке стало душно. На улице — безоблачное небо и отсутствие комаров. Поэтому, несмотря на протесты жены, я поднял ее «спозаранку». На сегодняшний день у меня была запланирована прогулка вдоль ручья Аккая.

Но вначале, глядя на ярко освещенный солнцем пейзаж вокруг, Светлана предложила перейти Кызыл-Чин, чтобы вплотную осмотреть Марс-1. Вид с нашего берега не давал ей полного ощущения внеземного мира, поскольку берега Кызыл-Чина поросли тополями, что с красной планетой не ассоциировалось.

Мы перебрались на левый берег, поднялись на Марс-1 и застряли там почти на час. Все-таки есть что-то притягательное в слоистых породах. По-моему, эти разноцветные полосы можно рассматривать бесконечно.

Но поскольку фотографии алтайского Марса в Сеть не выкладывал только ленивый, и многим они уже примелькались, я злоупотреблять их количеством не буду. Буквально пара-тройка:

Продолжение следует…