Испания

Глава 1.

Ну вот сколько, скажите, можно ремонтировать одно отдельно взятое шоссе? Сколько лет ни проезжай М1 из конца в конец — одно и то же: ремонт дороги, ремонт объезда ремонтируемого участка дороги, ремонт знака «ремонт объезда», а за ним — три человека в касках задумчиво смотрят в выкопанную яму и ничего не делают.

Хорошо хотя бы, что это достаточно быстро заканчивается. Белорусское утро, туманы, поля, аисты. Много аистов. Холодно.

Не включая мозг, проезжаем Минск, поворачиваем на Слоним и, минуя его, направляемся к погранпереходу Бобровники.

Впервые нам попался польский пограничник, общение с которым носило неформальный характер. Обычно они все такие навыправку, «ваши паспорта, будьте добры, проезжайте, пошалуйста», а этот шутил, травил какие-то байки, наполовину по-русски, наполовину по-польски, и, в общем, зарядил нас некоторым позитивом перед въездом в ЕС.

Местом первой ночёвки был намечен Белосток, но, посмотрев на часы, мы решили в него даже не заезжать; отменили отель и рванули до самой Познани. Мы понимали, что приедем довольно поздно вечером и посмотреть город уже не удастся, но нашу двухчасовую прогулку по нему в прошлом году сочли достаточной для поверхностного знакомства и решили не заморачиваться.

Отель, забронированный нами по дороге, в качестве основы маркетинговой политики использовал своё название. Не помню точно, как он назывался, но в голове отложилось что-то типа «Роял Делюкс Резиденс Кинг Пэлэс Хотель». На самом же деле он оказался совсем маленьким, но очень приятным отелем на окраине города, и даже имел собственный ресторан, который, впрочем, по причине позднего времени был закрыт.

Последнее обстоятельство представляло собой немалую проблему. Мы намотали 1600 километров в тот день, и поесть нам было просто необходимо — перекусы на заправках не в счёт, и это побудило нас немедленно заняться поисками пищи.

На улице было холодно и шёл дождь. Учитывая, что в Польше в 18:00 закрывается абсолютно всё, я без особой надежды шарил по гугл мэпс в поисках еды, и внезапно нашёл Макдональдс в полутора километрах от нас.

Мы устроили марафон. Во-первых, чтобы согреться и не слишком намокнуть, во-вторых, чтобы не возвращаться совсем уж поздно ночью, и, в-третьих, по причине того, что Макдональдсы тоже иногда закрываются, мы шли быстро-быстро, и, возможно, даже побили какой-нибудь рекорд по скорости достижения Макдональдса; при этом мы не забывали смотреть по сторонам, но из интересного нам попались только какая-то церковь, выглядевшая в темноте довольно устрашающе, и небольшой парк.

Цели мы достигли, и с той же скоростью поспешили обратно, чтобы не дать еде остыть, ведь значительно приятнее употреблять её лёжа на кровати в номере Роял Делюкс Резиденс Кинг Пэлэс Хотеля вместе с вином из мини-бара, чем на пластиковых стульях в пустом зале Макдональдса.

Из Познани мы поехали в Лейпциг, и, несмотря на то, что разница между Белостоком и Познанью позволяла нам добраться значительно дальше, мы решили не ломать маршрут, ведь в Лейпциге мы ещё не были, а благодаря такому опережению могли уделить городу значительно больше времени, чем рассчитывали изначально.

Было холодно и шёл дождь, и это начинало становиться привычным. Видимость, впрочем, была неплохой, и это позволяло нам передвигаться без задержек.

— Ты сильно-то не гони, всё-таки дождь, — предупредила осмотрительная Ксюша.
— Так я и не гоню, скорость 155 всего, — ответил я, посмотрев на спидометр.
— А, ну, тогда нормально, — сказала она.
Мы оба понимали, что такой диалог возможен только на немецком автобане.

У человека и автомобиля много общего. Например, оба — существа ненасытные: сколько ни съешь, скоро захочется ещё. Наши с машиной желания в какой-то момент совпали, и мы свернули на заправку с кафе.

На территории Германии мы обычно заправляем машину бензином с октановым числом 102. Далеко не во всех странах есть такой, это своего рода деликатес, а машине, которая обеспечивает нашу возможность передвижения в путешествиях — всё самое лучшее. И дабы соблюсти паритет, мы не пошли в сосисочно-кокакольный кафетерий на самой заправке, а срулили к находившемуся на её территории заведению с совершенно американским названием «Cindy's Diner».

Бургеры в меню выглядели... Как бургеры. Мы — существа всеядные, нас нисколько не смущают МакДональдс и Бургер Кинг, и не было причин, по которым мы могли бы не захотеть попробовать очередного американизированного фастфуда.

И знаете, эти бургеры были не из Мака и не из Бургер Кинга. Эти бургеры были похожи на то, что подаётся под этим названием в московских стейк-хаусах и дорогих псевдоирландских пабах, с тем отличием, что цена в данном случае была значительно ближе к МакДональдсу, чем к стейк-хаусу. С этого момента я начал выискивать на дороге «Cindy's Diner» и при возможности в них заезжать.

В Лейпциг мы приехали довольно рано. Выруливая по навигатору к отелю, я с удовольствием вливался в привычный немецкий темп городского движения, и вдруг увидел перед собой знак «Umwelt Zone».

Собираясь в большое путешествие, нельзя предусмотреть абсолютно всё — обязательно что-нибудь забудешь. На этот раз я забыл про то, что в крупных городах Германии, в том числе и в Лейпциге, нельзя въезжать в центр города без наклейки, подтверждающей экологический класс автомобиля, и теперь мне, въехавшему под этот знак, мог выписать штраф в 50 евро любой достаточно наблюдательный полицай; по этой причине маршрут был немедленно перепроложен, и мы направились к ближайшей станции техобслуживания.

Я не буду рассказывать отдельную длинную историю о том, как я, зная по-немецки десяток слов, учил немца вводить в базу российские номера, и как объяснял, на что заменить праворульную модель Nissan Cefiro, которой нет в немецкой базе; отмечу лишь небольшую деталь, очень жирный штрих к немецкой педантичности. У нас в свидетельстве о регистрации в графе «VIN» написано «НЕ УСТАНОВЛЕН», потому что он действительно не установлен. И немец, точно знающий, что VIN у машины должен быть, старательно вбил в свою базу латиницей: «HE YCTAHOBJIEH».

В итоге заветная зелёная наклейка с цифрой «4» была получена, и мы всё-таки продолжили свой путь к отелю — нашему любимому Mercure. Четырёхзвёздочные отели в Лейпциге недёшевы, но скидка на раннее бронирование, плюс скидка участника программы лояльности, плюс ещё какой-то купон — и вот, получается, что нам ещё и денег должны за наше проживание.

Мы вышли в город в уже знакомые нам холод и дождь. Лейпциг был прекрасен и мокр, и мы ходили по нему долго-долго, обследуя его улицы и достопримечательности, про которые мы узнавали, в большинстве своём, в процессе непосредственного столкновения с ними, ведь мы не готовились к подробному знакомству с этим городом и мало что о нём знали. Мы успели найти в гугле заведение, которое хотели бы посетить — «Zum Coffe Baum», ни много и мало, самая старая кофейня в Европе, и я вроде бы примерно представлял по карте, где оно находится, но мы никак не могли сориентироваться, а тут внезапно припустил такой дождь, что мы, несмотря на зонтик, нырнули в первую попавшуюся открытую дверь, чтобы не быть смытыми окончательно.

Мы явно попали в какое-то кафе, и, раз уж на улице была такая непогода, мы решили чего-нибудь перекусить. Официант принёс нам меню, предусмотрительно открытое на странице с горячими блюдами, и мы неплохо провели время в этом местечке, где кроме нас было совсем немного народа, несмотря на дождь снаружи. Напоследок я заказал вкусного местного пива и закрыл меню, чтобы отдать его официанту. Надпись на обложке меню гласила «Zum Coffe Baum». Чёрт... А ведь ни один из нас так и не заказал кофе.

Помимо посещённых нами мест, я хотел посмотреть на памятник битве народов, грандиознейшее сооружение, масштабы которого не укладываются в голове. К сожалению, у нас не было с собой немецкой сим-карты, и в нашем распоряжении были только оффлайновые карты OSM, которые сыграли с нами злую шутку. Я наметил маршрут к точке, обозначенный как «памятник битве народов» на OSM, и мы довольно долго шли в направлении, которое указывал этот, чтоб его, OSM, но пришли в какую-то подворотню между закрытым на реконструкцию стадионом и заправкой для электромобилей. OSM много раз выручал нас, но в этот раз подвёл так, что я не скоро его прощу. Памятник битве народов, который, как выяснилось, находился от нас в десятке километров, мы так и не посмотрели. Что ж, это прекрасный повод вернуться в Лейпциг.

А нам было пора в путь — нас ждала Франция. Нам пришлось вытерпеть очередное унизительное испытание французскими автобанами и их национальное соревнование «кто медленнее», но в итоге мы всё-таки оказались в Дижоне, знаменитом на весь мир своей горчицей.

Французы, как и все мы, любят деньги. Проблема французов лишь в том, что зачастую они любят деньги слишком сильно, и отель далеко не в самом центре далеко не самого популярного из туристических городов Франции запросто может обойтись вам в цену полёта на международную космическую станцию со своим баром и двумя стриптизёршами. В итоге мы остановились в апарт-отеле Adagio, выбранном просто потому, что он относится к той же сети, что и Mercure, и мы не ошиблись.

Дижон оказался несколько более туристическим, чем я представлял его себе. Настолько туристическим, что в тротуары исторического центра вмурованы бронзовые таблички с прикольными совами, показывающие направление обхода и номера достопримечательностей; при этом сами достопримечательности описаны исключительно по-французски, а язык, напоминающий непрерывное пережёвывание лягушки, я понимать не способен. Но, тем не менее, центр очень и очень интересен, а выбор горчицы в местных магазинах способен удовлетворить вкус самого взыскательного горчицефила. И, раз уж мы находились в Бургундии, мы взяли на вечер бутылочку бургундского, которое неожиданно оказалось весьма неплохим.

Мы не стали задерживаться больше необходимого ни в Дижоне, ни во Франции, и ранним утром отправились дальше, к нашей цели — в Каталонию.

Глава 2.

Первым, что мы увидели, въехав в Испанию, были испанские полицейские. Испанская полиция, под стать своим итальянским коллегам, больше похожа на команду фотомоделей из эротического глянцевого журнала для женщин (интересно, такие существуют?) Вся эта мужественность, выставленная напоказ и эффектно преподнесённая посредством мастерски скроенной формы, все эти дизайнерские солнцезащитные очки и сверкающая пряжками обувь... Здесь умеют создавать правильный имидж служителей закона. Конечно, если пообщаться с ним пару минут, станет понятно, что он не понимает физического смысла уравнений Максвелла, и, соответственно, ничего из себя как мужчина не представляет, но встречают-то по одёжке...

Путь в столицу Каталонии, которая, как известно, не совсем Испания, но уже довольно близко, оказался лёгким, а испанские водители — на удивление адекватными. Это «на удивление» связано с тем, что своё представление обо всей этой испаноговорящей публике мы, жители востока, составляем в основном по мексиканским и аргентинским сериалам, где все эти усато-волосатые мачо стреляют друг в друга из автоматического оружия и забивают друг друга до смерти мешками с кокаином. Но, несмотря на общие с жителями Латинской Америки корни и общий язык, европейские испанцы оказались вполне спокойными и уравновешенными ребятами.

Но вот дорожное движение Барселоны — это филиал ада. И дело не в безбашенных водителях и не в темпе этого движения — здесь редко удаётся передвигаться со скоростью больше 40 км/ч. Напротив, дело в организации этого самого движения.

Абсолютно нелогичные, как будто пристроенные в последний момент, въезды и выезды внутригородских магистралей, совершенно несовместимые со здравым смыслом развязки, и светофоры, светофоры, светофоры. На трёхсотметровом участке запросто может встретиться пять светофоров, и все они будут включаться в произвольном порядке, но обязательно таким образом, чтобы ты ни за что не проехал на два зелёных подряд. При всей нашей любви к автомобилю, Барселона — это город, где приятнее перемещаться пешком.

Даже не зная всего этого заранее, мы, наверное, предчувствовали нечто подобное, и забронировали апартаменты поближе к центу на пешеходной улице, а также договорились о гаражной парковке для машины метрах в двухстах от места нашего жительства. Как выяснилось, мы поступили совершенно правильно — если бы улица была проезжей, то уличную парковку мы бы искали по полчаса и оставляли бы машину явно дальше двухсот метров от дома.

Оставалась, правда, проблема транспортировки весьма немалого количества нашего багажа в апартаменты, но, как выяснилось, нам не о чем было беспокоиться. Встретившая нас хозяйка привела с собой здоровенного негра, который не говорил по-английски, зато очень хорошо носил чемоданы. Я всё порывался дать ему каких-нибудь чаевых, но хозяйка со всей категоричностью отмела такую возможность, высказавшись в духе «за всё уплочено».

С апартаментами мы в очередной раз угадали. То есть, конечно, мы видели всё на фотографиях, но реальность иногда бывает лучше, а иногда — хуже фотографий, и в этот раз она оказалась лучше. Мы жили на третьем этаже, у нас был антресольный этаж со спальней, два кондиционера и терраса с живыми цветами, с которой открывался вид на пешеходную торговую улочку, в конце которой был рынок, и всё необходимое было у нас прямо под носом в любой момент. Хозяйка попросила нас поливать цветы на террасе из находящегося здесь же шланга, дала несколько рекомендаций по поводу различных заведений (как затем выяснилось — весьма и весьма полезных), и оставила нас отдыхать.

Конечно, отдыхать мы и не думали. Мы сразу пошли осматривать окрестности, и уже в этот момент, в первые наши часы в Барселоне, мы начали понимать удивительную вещь: Испания — это страна, где мы успеваем всё.

Франция, Италия, Германия, Австрия — вот далеко не полный список стран, где мы постоянно куда-нибудь опаздывали. Стоит задержаться на фотографирование холмов близ Монтепульчано — и ты не успеваешь к закрытию энотек в Монтальчино. Захотел подольше поторчать в музее миниатюрной железной дороги в Гамбурге — добро пожаловать в качестве последнего посетителя в последний открытый супермаркет. Про Францию с её горными подъёмниками, работающими до 16:55, я вообще молчу.

А вот в Барселоне мы каким-то образом успевали вообще всё. И зайти на рынок, и забежать в супермаркет, и посмотреть что-то интересное по дороге, и даже поход в офис мобильного оператора Orange не смог заставить нас куда-либо опоздать. Клянусь, честно-пречестно, это самый-самый последний раз, когда я зашёл в Orange; предыдущий опыт с ними во Франции уже был достаточно репрезентативен для того, чтобы не иметь с ними дела никогда, но я купился на дешёвый тариф Go Europe, а ездить в этот раз мы должны были много, и мы снова потеряли около часа, чтобы получить одну дурацкую сим-карту. Orange — худший мобильный оператор планеты.

Ещё одной удивительной чертой Барселоны (которая, как мы позднее выяснили, свойственна Испании вообще) — это способность подсовывать тебе прямо под нос то, что тебе в этот самый момент необходимо. У нас не было с собой некоторых вещей, о необходимости которых мы стали задумываться за пару месяцев до поездки; в частности, мне нужен был городской рюкзак, а жене — сумка, но за эти два месяца мы так и не нашли ничего подходящего, несмотря на то, что неоднократно бывали во всяких сумочно-рюкзачных местах. И в первую же нашу вылазку в центр Барселоны мы купили всё необходимое и полностью нас устраивающее в радиусе двухсот метров от апартаментов — просто по дороге, пока мы шли к какой-то из наших целей.

Этой самой целью, насколько я могу припомнить, в тот раз был абстрактный «центр города». У нас были намечены несколько точек с общеизвестными барселонскими достопримечательностями, но все они представлялись нам не такими интересными, как сам город, и мы оказались правы. Мы гуляли по паркам Монжуика, дошли до площади Испании, повернули к проспекту Колумба и дошли по нему до Барселонетты. В этом коротком предложении уместились многие километры пешего маршрута со значительным перепадом высот и при нешуточной жаре, а поэтому ближе к Барселонетте есть мы хотели уже зверски.

В шпаргалке от нашей хозяйки содержалось довольно однозначное указание: «Паэлья — Can Ros», и, на наше счастье, этот самый ресторан под названием «Can Ros» находился как раз в Барселонетте. Мы, конечно, хотели попробовать паэлью. Ну, то есть, я не возражал против того, чтобы попробовать паэлью, хотя и не стремился к этому так целенаправленно, как другие члены нашей команды. Я всегда полагал блюда из риса недоступным моему пониманию уделом азиатов; революция в моём сознании произошла лишь в Италии, когда я попробовал ризотто, но, чисто статистически, ранее неизвестное мне блюдо из риса имело значительно больше шансов не понравиться мне, чем понравиться. Впрочем, я так хотел есть, что я был готов сожрать живьём парочку эксгибиционистов из числа развалившихся на перенаселённых пляжах Барселонетты, чтобы, во-первых, утолить свой голод, и, во-вторых, свободно и равноправно высказать таким образом своё эстетическое неудовольствие происходящим.

Здесь нужно сделать немаловажное отступление относительно туристической наполненности Барселоны. Мы были заранее напуганы многочисленными отчётами, говорившими, что в Барселоне яблоку негде упасть от вездесущих туристических толп, на улицах приходится проталкиваться, а на рынках лучше надевать на себя специальную скользкую одежду. Должен сказать, что ни одна из этих страшилок не оправдалась: народа в центре Барселоны было, может быть, и не мало, но точно не больше, чем в центре Москвы, а ближе к окраинам так и вовсе царило запустение. Возможно, сильная жара прогнала туристов с улиц, а может, местный департамент полиции пронюхал, что к ним едут русские туристы и рекомендовал местным гражданам отсидеться дома, я не знаю.

Единственным более или менее густонаселённым местом Барселоны оказалась как раз набережная Барселонетты. Сначала мы даже испугались, что придём к ресторану, в который будет стоять полукилометровая очередь, и уж чего-чего, а ждать-то мы в ней точно не будем; но не тут-то было. Стоило нам в поисках нужного адреса углубиться метров на 50 в узкие улочки района, как всякое народонаселение исчезло вообще. Люди встречались лишь изредка, а такие как мы туристы с фотоаппаратами — и того реже.

Искомый ресторан «Can Ros» тоже оказался практически пустым. Мы сели в углу и изучали меню, хотя оба понимали, что без паэльи мы отсюда не уйдём, но паэлья, в общем случае — это блюдо минимум на двух человек, и надо было выбрать. И тут Ксюша, довольно неожиданно для меня, предложила попробовать наиболее традиционную для местности, в которой мы оказались, паэлью с морепродуктами.

Меня это, мягко говоря, удивило. Много лет моя жена отказывалась прикасаться к любым блюдам, из которых торчали неочищенные моллюски и всякие ракушки, и даже попросила заменить блюдо, когда однажды в Хорватии ей случайно принесли рижот с креветками вместо рижота с курицей. Возможно, она просто чувствовала, что это один из немногих выпавший ей в жизни шансов накормить этим меня — человека, который не любит ни рис, ни морепродукты.

И вы знаете, это вполне съедобно. Не могу сказать, что я бы стал сам и по доброй воле готовить это дома, но это значительно более съедобно, чем все эти узбекские пловы и японские суши, хотя и менее съедобно, чем ризотто. А Ксюша так и вовсе осталась в полном восторге от этой смеси беспозвоночных с крахмалом.

В течение этой поездки нам, так или иначе, пришлось попробовать паэлью ещё несколько раз, но та самая паэлья из «Can Ros» оказалась самой вкусной, и мы ещё раз поблагодарили нашу хозяйку за столь удачную рекомендацию.

Но безотносительно паэльи могу сказать, что еда в Испании — вкусная, а если сравнивать с соседкой-Францией, так и вообще. Мы постоянно покупали на рынке что-то неизвестное нам, и всё это было совершенно божественно — хамон, сыр мягкий, сыр твёрдый, салат из сыра с сыром (я не шучу!), и ещё что-то, что я не запомнил. Мы долго выбирали пасту, чтобы правильно подчеркнуть ей вкус местного колоритного мяса, рассматривали её, вынюхивали по всему рынку, и нашли абсолютно идеальную, а когда купили — прочитали на ней знакомое «Prodotto in Italia». Воистину, лучшее всегда остаётся лучшим, независимо от страны.

Наверное, мне пора вернуться от кулинарии к Барселоне, но возвращаться, честно говоря, больше особенно не к чему. Мы обошли все общеизвестные точки — Рамбла (улица беспощадного торгового ужаса, летящего на крыльях ночи, зайти на которую стоит лишь для того, чтобы испытать непреодолимое желание побыстрее с неё сбежать), готический квартал, где нет готов, а есть только готические здания, и ещё... Ах да, точно, забыл. Саграда Фамилия.

Саграда Фамилия — это, знаете ли, здание. Архитектором которого был и остаётся, даже после собственной смерти, Антони Гауди. Такой же больной, как австрийский Хундертвассер и чешско-хорватский Милунич. Тоже строил странные здания, но отличался тем, что умел выбивать хорошее финансирование под свои безумные проекты.

Возможно, я старомоден, а может быть, в каких-то вещах я просто упёрт, но я не люблю, когда здания перестают быть зданиями. Когда здания становятся полотнами, воплощающими задумки творцов — они теряют свою утилитарную ценность. Я бы ни за что не захотел жить ни в Доме Хундертвассера, ни в «Танцующем доме» Милунича, ни в сооружениях Гауди. При этом я не против того, чтобы творцы творили в своё удовольствие всё, что им заблагорассудится, но пусть, чёрт побери, делают это на свои собственные деньги и на своей собственной частной территории, а не в центре крупного города на бюджетные средства.

Тем не менее, Парк Гуэля, ещё одно монументальное творение Гауди, мы всё же решили осмотреть, приехав туда к самому открытию, так как были наслышаны о переполняющих его ещё более, чем всю остальную Барселону, толпах и необходимости парковаться километра за полтора, чтобы найти место. Билет был куплен нами заранее онлайн, потому что очереди в кассу, судя по фотографиям в гугле, были длиннее, чем очереди за колбасой в период застоя.

Как выяснилось, фанаты Гауди — совы. Мы тоже совы, но можем заставить себя рано встать, когда надо, а вот фанаты Гауди — совсем совы. Мы бесплатно припарковались прямо напротив главного входа в парк, метрах в пяти от ворот (я специально два раза проверил всё на предмет отсутствия знака «парковка для инвалидов»), и беспрепятственно прошли внутрь. Кроме нас в тот момент в парке было человек пять, а когда мы выходили оттуда через три часа, их было значительно больше — человек пятьдесят. То ли мы так удачно попали, то ли слава Гауди сильно преувеличена, а может, основной приток сов-фанатов приходится на послеобеденное время, но никакого особенного ажиотажа мы не заметили.

И, раз уж изложение по воле случая приобрело полосатую кулинарно-архитектурную окраску, самое время рассказать о ещё одной крайне важной части кулинарной культуры Испании в целом и Каталонии в частности — о тапасах.

Тапас, как все мы можем узнать из Википедии — это понятие из древнеиндийской мифологии, означающее универсальный космогонический принцип, лежащий в основе мироздания... Так, стоп, что-то не то. Те тапасы, которые мы ели, не были похожи на космогонический принцип, хотя и были чертовски вкусными. И они были свежими, а не лежащими в основе мироздания. Ладно, попробую своими словами.

Обычно, заказывая в ресторане, например, пасту с фрикадельками, мы ожидаем, что нам принесут граммов двести пасты и хотя бы пяток фрикаделек. Часто эти ожидания не оправдываются, но это уже вопрос честности отдельных заведений общепита. А в Испании можно совершенно официально заказать одну фрикадельку и двадцать граммов пасты, и так практически с любым блюдом. Такая мини-порция (в среднем — 1/6 нормальной порции) называется «тапа» и является, по моему мнению, наивысшим достижением испанской кулинарной мысли. Можно просто перекусить, заказав одну тапу и пиво, а можно устроить себе полноценный обед из шести разных блюд, при этом не объедаясь до невозможности передвигаться.

В шпаргалке нашей хозяйки было такое же недвусмысленное, как и в отношении паэльи, указание: «Тапасы — Bar del pla». После опыта с паэльей у нас уже не было никаких оснований не доверять её рекомендациям, и мы пошли искать это заведение.

В «Bar del pla» мы были одни. То ли время было такое, то ли нам снова повезло, но мы вряд ли могли списать это на нетуристичность этого места — весь персонал отлично говорил по-английски, что в Испании, в целом, не является нормой. В меню обнаружился «русский салат», и я из интереса спросил официанта, что это за блюдо, пояснив, что мы из России. Оказалось, что русский салат, весьма распространённый в Испании — это блюдо из картошки и тунца. Сначала я взоржал, но потом понял, что в этом нет ничего удивительного — знания иберийцев о русской культуре столь же забавны и поверхностны, как и мои стереотипы, заставлявшие меня представлять себе испанцев в образе мексиканских мачо.

Тапасы оказались потрясающе вкусными, но кульминацией этого приёма пищи было пиво — лучшее пиво, которое я попробовал за всё наше пребывание в Испании. Я даже попросил бармена записать название, и он записал, и объяснил, что по-испански оно означает «летающие свиньи», но, к сожалению, за всё последующее время нашего путешествия я больше не обнаружил его ни в одном заведении.

Наша тяга к горам, не проходящая даже во время городских трипов, привела нас к самой высокой точке Барселоны — горе Тибидабо. Конечно, горой это место, возвышающееся над морем на 500 метров, можно назвать только с большой натяжкой, но оттуда открывался отличный вид на Барселону, и мы не могли не поехать туда несмотря на то, что на вершине этой недогоры находился парк с аттракционами. К тому моменту мы, так и не нашедшие в Барселоне обещанных туристических толп, были уверены, что все они именно там, на верхушке Тибидабо, катаются на каруселях, поедают сахарную вату, и вообще, хорошо проводят время, всячески социализируясь. Стоило представить эту картину, и по спине снизу вверх пробегали неприятные мурашки, будто случайно наступил ногой в тараканье гнездо.

При въезде в парк располагалась внушительных размеров крытая парковка. Мы припарковались, вышли из машины, и обнаружили, что стоящий на соседнем месте автомобиль имеет российские номера с регионом Санкт-Петербурга. Это был первый и последний случай за ту поездку, когда мы встретили машину с российскими номерами. Приятно знать, что мы не одни такие больные автопутешествиями.

К нашему большому удивлению и облегчению, на Тибидабо также не обнаружилось никаких признаков толп. Мы отлично провели время, сфотографировали все возможные виды и на этом решили, что наша миссия по знакомству со столицей Каталонии выполнена. Пришло время двигаться дальше.

Глава 3.

В любой стране есть своя глушь. Иногда глушь находится на периферии, иногда, наоборот, забирается в геометрический центр страны, но чтобы её совсем не было — так не бывает.

Прокладывая маршрут из Барселоны в Севилью, мы поняли, что неплохо бы остановиться и переночевать где-то по пути, и, ткнув в карту в середине маршрута, обнаружили там Масаррон — самую что ни на есть испанскую глушь в регионе Мурсия. При ближайшем рассмотрении места была обнаружена глушь второго порядка — Пуэрто де Масаррон, пригород Масаррона, и мы нашли это забавным, потому что сам Масаррон был размером с посёлок городского типа где-нибудь в не самой центральной России. Но у Пуэрто де Масаррона было большое преимущество перед российским ПГТ — у него был выход к морю. И именно по этой причине мы решили сделать нашу остановку в этой глуши не кратковременной, как планировали сначала, а семидневной.

Приехав в Пуэрто де Масаррон, мы прошли непростой квест по поиску нашего жилья — хозяйка предлагала встретиться у кафе, которого не знал наш навигатор, и к тому же плохо говорила по-английски, и почему-то наотрез отказывалась назвать нам адрес жилья. Впрочем, когда мы всё же смогли встретиться на машинах, и она проводила нас к месту, все эти сложности получили объяснение — дом, в котором находились наши апартаменты, стоял на склоне невысокой горы и не примыкал ни к одной из улиц города, и у него не было номера, и, соответственно, адреса. В подъезде не было почтовых ящиков, и хозяйка сказала, что если нам нужно будет что-то заказать, то лучше делать это на её адрес, потому что почта в этот район не доставляется. Можно было подумать, что это какое-то специальное курортное жильё, имеющее статус вроде нашего садового товарищества, но в доме жили люди, которые явно были местными и не собирались никуда уезжать. Очередная интересная национальная особенность градостроительства.

Кстати, о национальных особенностях. Увидев хозяйку апартаментов, мы поняли, что Каталония — это действительно не совсем Испания, а вот теперь-то мы попали в самую что ни на есть настоящую Испанию. Она была совершенно эталонной испанкой, чем-то средним между Пенелопой Крус и Мишель Родригес, она говорила низким голосом с придыханием, и слово «Масаррон», будучи произнесённым ею, звучало угрожающе. Она постоянно жестикулировала, иногда хватая собеседника за разные части тела в процессе разговора, и постоянно сбивалась с английского на испанский. Её муж предпочитал держаться в сторонке и редко открывал рот, и я его, надо сказать, понимаю.

Сами апартаменты оказались божественны. В них был гамак, который висел прямо напротив балкона, отгороженного от комнаты не просто окном, а целой сдвижной стеклянной стеной, и этот балкон выходил прямо на море, и можно было лежать в гамаке, попивая вкусное испанское вино, и смотреть на волны, а второй этаж позволял, к тому же, подкармливать местных котов, нередко забредавших под наш балкон.

Единственное, чего серьёзно недоставало этим апартаментам — это кондиционера. Жара в те дни начинала быть аномальной даже для Испании, и мы, ещё не зная, что нас ждёт дальше, плавились на этой жаре, несмотря на два больших и мощных вентилятора.

Несмотря на массу положительных эмоций, полученных нами в этом месте, главное впечатление, которое оставил Пуэрто де Масаррон — это бедность, бедность абсолютно во всём. Несмотря на чистые улицы и приятных в общении людей, было видно, что живётся населению этого места нелегко. Обшарпанные дома не производили впечатления той колоритной обшарпанности, которая характерна для Италии — было видно, что на ремонт просто нет денег. Ощипанные пальмы, худые голуби, и даже песок на пляже был каким-то бедным, больше похожим на глину. Море было довольно бедной глубины, и чтобы зайти по пояс, нужно было отойти от берега на весьма приличное расстояние. В бедно оформленных магазинах бедные продавцы отчаянно пытались улучшить своё благосостояние, продавая довольно бедные товары по совсем не бедным ценам, но никто их не покупал, потому что вокруг все тоже бедные.

Это зрелище можно было бы назвать удручающим, если бы с первого взгляда не было понятно, что эти люди привыкли так жить, и именно по этой причине вся эта окружающая бедность не вызывала у меня ни капли жалости и нисколько не портила настроение. Если человека устраивает его состояние, каким бы плохим оно ни было согласно оценке со стороны — то у него всё хорошо, а значит, и у нас всё хорошо. Бедность в этом месте была не пороком, а нормой, и потому она не озлобила живущих здесь людей — в Масарроне, да и во всей Испании, люди значительно добрее и душевнее, чем в соседней благополучной Франции. Если бы мне пришлось выбирать место, где я хочу провести остаток дней, из Испании и Франции, то, при всей своей любви к природным красотам, в области которых Франция вне конкуренции, я бы выбрал Испанию именно из-за её замечательных людей.

Прогуливаясь вдоль бедного пляжа, мы искали, где перекусить. На береговой линии находилось множество ресторанов и кафе, предлагавших блюда на любой вкус, от испанской кухни до китайских фабрик несварения желудка, но как выбрать? На помощь мы решили призвать нередко выручавший нас TripAdvisor, который немедленно сообщил, что место с рейтингом №1 в Пуэрто де Масаррон, ресторан под названием «La Casa del Mar», находится в двадцати метрах от нашего текущего местоположения.

Я обычно опасаюсь заходить в «№1», ожидая завышенных цен и излишнего пафоса, но в Пуэрто де Масаррон это явно не должно было быть поводом для беспокойства. Ресторан и вправду оказался довольно простым с виду, а на его террасе не было почти никого, и мы зашли.

Официантка, как затем выяснилось — полячка, услышав наш разговор, приняла нас за словаков. Мы немного поговорили о Польше и её дорогах, листая тем временем меню, в котором, конечно же, главенствовала паэлья с морепродуктами, а потом мы спросили, не могут ли нам сделать паэлью с мясом, потому что морепродуктов нам в этот момент как-то не хотелось. Официантка сказала, что узнает, и исчезла на кухне.

Через пару минут вместо неё к нам вышел шеф-повар ресторана, Эрик. Он начал издалека, рассказав нам свою историю — он оказался французом, эмигрировавшим в Испанию, и теперь он готовит паэлью вот в этом семейном ресторане в соответствии с древними традициями испанской кухни. В процессе своего рассказа он мягко подводил нас к тому, что паэлья должна, просто обязана быть с морепродуктами. «Я могу», — говорил он, практически заламывая руки, — «сделать её с курицей, если вы так хотите. Но позвольте мне добавить туда ещё и дары моря, чтобы это была настоящая паэлья!»

Разумеется, мы согласились. И действительно, это была выдающаяся паэлья, и совсем не такая, как в Барселоне. Она была не лучше и не хуже — просто другая и тоже вкусная. И будучи приправленной исключительно доброжелательным отношением со стороны всего персонала заведения, начиная от шеф-повара и заканчивая официантами, она действительно выдвигала ресторан на первое место в этом небольшом городке.

Главным развлечением на пляже в Пуэрто де Масаррон для нас было кормление чаек. Покупая в булочной багет, я искренне надеялся, что он будет хотя бы вчерашним в меру чёрствым невкусным хлебом, но он оказался тёплым и ароматным, и в итоге я съел больше, чем досталось чайкам, которые на такое угощение налетали стаями, водили вокруг нас хороводы на земле и в воздухе, и, наверное, ещё долго вспоминали нас добрым словом.

Апофеозом этого стал птенец чайки, совсем маленький и глупый, который сидел на берегу в луже морской воды и с интересом глазел на проходящих мимо людей, никак не реагируя даже на тех, кто перешагивал его. Мы пытались его покормить, но он не брал еду — то ли был сыт, то ли не любил хлеб. Тогда я подошёл и погладил его; он не возражал, только прикрыл глаза и продолжал сидеть в своей луже нагретой солнцем воды. Навсегда запомню этот эпизод как удивительную встречу представителей двух биологических видов, не испытывающих друг к другу ничего, кроме искреннего интереса и любопытства.

Из глуши нужно иногда выбираться, пусть даже и в другую глушь. С такой мыслью мы попали в Картахену — город с ужасно богатой историей, в котором мы не нашли ничего особенно выдающегося, несмотря на то, что в целом этот город, обшарпанное сосредоточие развалин, очень интересен и колоритен, и создаёт впечатление съёмочного павильона для какого-нибудь фильма об истории времён пунических войн. Римский амфитеатр, главная местная достопримечательность — брат-близнец римского Колизея и амфитеатра в Пуле, и ни один из этих амфитеатров не пробудил во мне доли тех эмоций, которые вызвали потрясающие деревья на улицах Картахены, с серого цвета корой, корни которых вьются по земле; я не силён в дендрологии, но красоту природную всегда ценю выше, чем красоту рукотворную.

А смешение природного и рукотворного даёт порой совсем уж потрясающие результаты. В поисках интересных мест мы заехали на старые рудники Масаррона; что бы здесь ни добывали раньше, они были давно заброшены, и все желающие могут посещать их на свой страх и риск.

Мы попали на другую планету. Совершенно неземные краски обнажённых горных пород вкупе с полуразрушенными постройками погружают в атмосферу «Пикника на обочине» Стругацких. Мы гуляли по этим рудникам несколько часов по совершенно невыносимой жаре, и единственными нашими спутниками были стаи воронов, больших и чёрных, которые обосновались здесь, видимо, довольно давно, и им не очень нравилось, что мы вторглись на их территорию. Крайне атмосферное место.

По рекомендации шефа Эрика, к которому мы заглянули ещё раз на дегустацию стейка из меч-рыбы, мы поехали в Больнуэво. Там мы должны были увидеть всякие разные скалы, подвергавшиеся эрозии на протяжение миллионов лет, в результате чего они имели весьма интересную форму.

Скалы, как и всё в этом регионе, оказались довольно бедными. В смысле, они были очень красивыми и необычными, но площадь этого природного образования была меньше одного футбольного поля. Мы провели у них минут двадцать, после чего поехали смотреть, что тут есть ещё такого-эдакого в этом Больнуэво, раз уж мы сюда приехали. Больнуэво — глушь третьего порядка, фактически — пригород Пуэрто де Масаррон, и мы хотели видеть, насколько глубоко может завести нас фрактальная испанская глушь.

Мы не ошиблись. Череда грунтовых дорог, на которую мы выбрались, ткнув в навигаторе в точку поближе к морю, связывала между собой цепь диких пляжей с разместившимися на них кемперами, сёрферами и другими любителями кочевого образа жизни. По одной из таких дорог мы ехали довольно долго, и уже думали, куда бы свернуть, но подвернувшийся нам по дороге бегун-трусцой неожиданно объяснил, что метров через триста будет самый-самый клёвый пляж во всём Больнуэво. Бегун-трусцой не говорил по-английски, но каким-то образом мы понимали его испанский — возможно, уже немного вжились в регион.

Да уж, пляж действительно был клёвый. Настолько клёвый, что на нём собралось всё население всех соседних глушей, от второго до пятого порядка включительно. Странно было посреди абсолютного нигде обнаружить ужасно перенаселённое место, куда, похоже, съехались все те туристические толпы Испании, которые мы искали начиная с Барселоны и не могли найти абсолютно нигде, и мы ещё раз убедились, что наши генетические программы дали странный синхронный сбой, лишив нас радости социализации и навязав нам потребность изолировать себя от всего этого, а потому с самого клёвого пляжа Больнуэво мы свинтили, даже не выйдя из машины.

Помимо всего описанного, в Мурсии мы посетили город с очень оригинальным и нестандартным для этого региона названием Мурсия. Честно, не знаю, что о нём рассказать. Там есть пара красивых площадей, на одной из которых есть красивый собор. Пожалуй, это всё.

Последним интересным местом Мурсии (региона, а не города), посещённым нами, стали старые фортификационные сооружения под общим названием Bateria de Castillitos, интересные длинным горным серпантином, потрясающими видами сверху и восемнадцатиметровой артиллерийской пушкой, на которую можно залезть. Само сооружение не столь интересно, а вот открывавшиеся вокруг виды действительно стоили того, чтобы забираться на эту гору, и мы провели немало времени, гоняя туда-сюда по серпантину и выбирая интересные ракурсы.

Погружение в испанскую глушь до третьего порядка включительно было завершено, и пришло время двигаться дальше, к местам более цивилизованным и более туристическим, но, вместе с тем, более интересным и захватывающим; но Пуэрто де Масаррон, с его худыми голубями и французским шефом Эриком, навсегда запомнятся нам как одно из мест, где можно чувствовать себя богатым духом, будучи бедным материально, а таких мест на Земле не так уж и много, во всяком случае, значительно меньше, чем хотелось бы.

Глава 4.

Этот текст, да и другое наше совместное творчество, наверняка наполняет читателя духом света и добра и переносит его в мир маленьких летающих пони, которые беззаботно порхают с места на место, останавливаясь, где им захочется, в этом мире, который не даёт им повода задуматься о бренности бытия.

Пришло время сказать, что эта картина довольно далека от действительности. То, что я не описываю возникающие трудности, ещё не означает, что их не бывает. Просто рассказ об автопутешествии призван, прежде всего, передать положительные эмоции читателю и сохранить их для нас самих на долгие годы, а всё плохое мы стараемся стереть и забыть. Но неправильно было бы создавать у читателя иллюзию того, что автопутешествия — это исключительно легко, крайне весело и вообще никаких проблем никогда не возникает. Да, это действительно зачастую легко и почти всегда весело, но это достигается постепенно нарабатываемым умением решать возникающие проблемы на месте.

Ещё в Барселоне у нас начались проблемы с генератором, а к нашему отправлению в сторону Масаррона стало понятно, что без замены не обойтись. Всю дорогу до Масаррона мы проехали на кипящем аккумуляторе, и даже остановились в Валенсии, чтобы купить новый, про запас; в Масарроне мы, наконец, поменяли генератор и совсем к тому времени умерший аккумулятор в автосервисе под названием «Electromecánica Iván».

Говоривший на плохом английском мастер сказал, что его зовут Хосе. «А где Иван?» — поинтересовался я. Хосе загадочно улыбнулся в ответ и ничего не ответил.

Я изложил ему суть проблемы, описал симптомы, включая диапазон напряжения в бортовой сети на разных нагрузках, и предположил, что стоит заменить генератор, и заодно предоставил ему номера запчастей оригинального генератора и заменителей, так как знал, что в европейских сервисах большая напряжёнка с поиском запчастей на праворульные автомобили. По мере моего монолога глаза и рот Хосе открывались всё шире, а под конец он часто-часто закивал, уверяя меня, что всё будет сделано наилучшим образом и в кратчайшие сроки. Не знаю, за кого он меня принял, но хорошо понимаю, что в стране, где клиенты автосервиса обычно начинают общение с мастером фразой: «У меня что-то сломалось, когда мне забрать машину?» я выглядел довольно нестандартно.

И всё же они смогли отыграться. Когда я увидел счёт и состав запчастей, пришла моя очередь открывать рот и выпучивать глаза. Оригинальный, новый, не восстановленный, только что с завода ниссановский генератор обошёлся мне приблизительно в 200 евро — это примерно треть той суммы, которую я отдал бы за него в России. Я долго и горячо благодарил Хосе за его неоценимую помощь и высказал предположение, что если мы с ним будем так же плодотворно сотрудничать в дальнейшем, возможно, мне удастся познакомиться с самим Иваном; а Хосе на это снова загадочно улыбнулся.

Но езда с повышенным напряжением в бортовой сети не прошла бесследно, унеся с собой некоторое количество электроники и, что самое неприятное, вызвав непонятные неисправности системы охлаждения, которые я никак не мог диагностировать. Впереди у нас был заказ запчастей с eBay со срочной доставкой, замена всего чего можно прямо на улице, осмотр в дружелюбном испанском сервисе, где сделали что-то, что помогло на некоторое время, и не взяли за это денег, и возвращение в Россию на скорости не более 110 км/ч, чтобы не закипеть. Всё это было результатом однократного нарушения принципа «менять критичные запчасти только на оригинал», и в той поездке я раз пятьсот пообещал себе больше не совершать таких ошибок.

А пока мы ехали в Севилью. Севилья — и так жаркое местечко, а в те дни оно и вовсе сделалось официальным испанским филиалом ада. Термометр иногда показывал 52°C, а мы ехали не просто без кондиционера, а с включённой на полную мощность печкой, что позволяло двигателю отдавать хоть сколько-то лишнего тепла, и с открытыми окнами, потому что иначе было невозможно.

Эта дорога запомнится нам очень-очень надолго. В середине пути, когда мы оба уже просто вытекали в окна, мы остановились у какого-то придорожного кафе, чтобы перекусить и выпить воды, потому что жидкость в организме отчаянно заканчивалась. Кафе примыкало к автобану, ни до, ни после него не было никаких населённых пунктов на расстоянии по крайней мере двух десятков километров, и мы думали, что это обычная закусочная с кока-колой и мороженым, и нас это полностью устраивало. Тем больше мы удивились, зайдя внутрь.

Это «кафе» оказалось полноценным рестораном с прекрасным выбором мясных блюд. Я до сих пор не могу понять, на кого ориентировано это место, находящееся посреди совершеннейшего нигде, но, несмотря на адскую жару и неурочный, в общем-то, час, в зале мы были далеко не одни. Вместо того, чтобы перекусить, мы полноценно и очень вкусно пообедали, и эта приятная неожиданность немного отвлекла нас от наших проблем.

Не то чтобы мы планировали заезжать в Гранаду, по крайней мере, по дороге в Севилью. Ну, возможно, она была намечена как один из вероятных пунктов маршрута, но не более того. Но мы хотели дать немного отдохнуть машине, которая на этом перегоне, похоже, совсем выбивалась из сил, и кипела уже просто на холостых, да и нам самим не помешал бы отдых — прогуляться по пятидесятиградусной прохладе после езды с печкой было в радость, и мы решили посмотреть на Альгамбру. Типа, всемирно известный памятник исламской архитектуры, и всё такое, и мы подумали, почему бы не поэстетствовать немного. Оставив машину на солидных размеров парковке, мы направились ко входу; но, увидев очередь в кассу, и её соседку — очередь на вход, мы, во-первых, поняли, где тусуется вторая половина туристических толп, которые мы искали по всей Испании, и, во-вторых, решили, что машина уже вполне достаточно отдохнула, да и мы сами неплохо прогулялись метров триста от парковки до того места, откуда был виден хвост очереди, и быстренько свинтили из этого гостеприимного города дальше по своему маршруту. Смотреть на Альгамбру, наверное, лучше зимой, подумали мы.

А потом была ещё дорога, печка, радиатор, кипящий на каждой горке, и, наконец, объездная Севильи, с которой мы свернули по указателю «Маирена дель Альхарафе».

Этот набор слов обозначал тот населённый пункт, в котором мы решили остановиться. В отличие от Севильи, где, как мы слышали, довольно людно, эта самая Маирена — спальный район, что значительно лучше соответствовало нашим предпочтениям. Наше жильё было первым этажом дома со своим двориком, где мы ужинали на свежем воздухе, когда спадала жара, а в самом доме был кондиционер, и это было, пожалуй, единственное удобство, которое мы полагали обязательным в жилом помещении. У нас была большая кровать, барная стойка и куча уютных мелочей из Икеи, которые мы так любим, и мы были счастливы. Наша многострадальная машина стояла прямо у ворот дома, в пяти шагах от дивана, на котором мы сидели, обдуваемые потоками холодного воздуха из кондиционера, попивая испанскую Риоху; в нашем распоряжении был даже бассейн в двадцати метрах от дома, но он был общим на несколько домов, там всё время купались какие-то люди, и мы туда не ходили.

Именно в Маирене мы нашли автосервис, работники которого, хотя и не говорили по-английски, честно пытались справиться с нашими проблемами с охлаждением. После очередного шаманского ритуала, произведённого над радиатором, один из механиков катался с нами по окружной Севильи добрых сорок минут, чтобы убедиться, что всё в порядке, и всё это время мы разговаривали с ним по-испански, непонятно как понимая друг друга, о жизни и о его работе дальнобойщиком. Самое удивительное, что за всё это с нас не взяли ни евроцента денег, отпустив с миром. Да, их шаманство помогло меньше, чем на сутки, но вряд ли это остановило бы какой-то московский сервис от того, чтобы выписать счёт.

Пригород оказался связан с Севильей веткой метро. Конечно, мы не собирались им пользоваться, когда планировали путешествие, и даже как-то не обратили внимания на эту подробность, но в свете последних событий сочли это редкой удачей: так, по крайней мере, мы дадим машине отдохнуть и подумаем, что с ней делать дальше.

Поэтому, хорошенько выспавшись после дороги, мы отправились в Севилью на метро. Признаться, я готов был к различным тяготам и лишениям, с которыми обычно связано использование общественного транспорта, и, как выяснилось, совершенно зря. Метро Севильи — лучшее метро, в котором я был. Идеально чистое, прекрасно кондиционированное (и на платформах, и в поездах), и при этом практически пустое. Ну, если говорить о центре Севильи, то пустое оно, скорее, по московским меркам, а вот ближе к Маирене мы нередко ехали в вагоне одни.

Выйдя на улицу, мы обнаружили, что в честь нашего приезда испанцы включили свой обогреватель на ещё большую мощность, чтобы мы уж совершенно точно не замёрзли. Людей на улицах было крайне мало, не все решались выйти в такую жару, и мы пошли в Алькасар. Говорят, обычно туда очередь, но в связи с усиленным обогревом местности, в кассу мы были первыми. На территории дворца были замечены вполне себе взрослые тёти в утончённых нарядах, которые залезали в фонтаны, как распоследние выпускницы, пытаясь привести в порядок теплообмен, а мы каким-то образом справлялись с жарой без особого труда, имея с собой лишь небольшой запас питьевой воды. Вероятно, за те часы, которые мы провели в машине с включённой печкой при пятидесятиградусной жаре, мы приобрели некоторый иммунитет к высоким температурам.

И все наши последующие вылазки в Севилью были похожи на эту. Жара, адская жара и отсутствие людей. Людей мы, правда, потом нашли — они кучковались на относительно узких улицах, дома на которых расположены так, что солнечный свет туда не попадает, но и в таких местах не было ничего, что можно было бы назвать столпотворением. В Севилье нам так же, как и в Барселоне, повезло не встретить те туристические толпы, о которых так много написано.

Мы передвигались по Севилье от тапас-бара к тапас-бару. Во-первых, это было весело, во-вторых, внутри были кондиционеры и холодное пиво, и можно было заказать один тапас и идти дальше. Такими перебежками в течение нескольких дней мы обошли места, которые нас интересовали, а некоторые из них мы находили прямо по ходу дела. Таким образом была обнаружена, например, впечатляющая площадь Испании. Мы залезли наверх всего, наверх чего можно было залезть, включая кафедральный собор, после чего зачем-то зашли внутрь этого заведения и осмотрели какие-то унылые залы; вероятно, в тот момент это было нашим спасением от жары.

Но не нужно забывать, что мы были не просто в Севилье, мы были в Андалусии, регионе, буквально нашпигованном интересными локациями, и даже глючная система охлаждения не могла удержать нас на одном месте. Пару вечеров я потратил на то, чтобы устранить оставшиеся неисправности электроники, привёл в порядок кондиционер, но сделать что-то с охлаждением двигателя не представлялось возможным, нам оставалось только расслабиться и смириться с тем, что остаток нашего путешествия будет проходить в неспешном темпе, после подъёма в гору мы будем останавливаться, чтобы полюбоваться видами, а на индикатор температуры нужно смотреть чаще, чем на спидометр.

Наша машина раньше никогда не подводила нас столь серьёзно, да и в этот раз, если вдуматься, подвела ли? В Германии или в Италии подобные проблемы были бы катастрофой. Но здесь, в жаркой Испании, где никто никуда не торопится, где всё происходит размеренно, возможно, нашей машине просто захотелось притормозить? Не всегда же нам быть электровениками, успевающими за неделю столько, сколько другие не успевают за месяц. Машина, знаете ли, тоже человек, у неё есть характер, у неё есть желания, и здесь она просто захотела расслабиться и снизить темп, и, в конечном итоге, нам это даже понравилось и мы, приспособившись к скоростному режиму, позволявшему нам часами не выходить за рамки рабочей температуры двигателя, стали получать удовольствие от первого из наших путешествий, проходившего в размеренном ритме никуда не торопящихся туристов.

Конечно, это потребовало корректировки некоторых планов. Возможно, мы не поехали в какие-то места, в которые могли бы попасть, будь мы на полном ходу, но зато другим местам, которые мы и не планировали осматривать подробно, мы смогли уделить гораздо больше времени и познакомиться с ними настолько близко, насколько возможна близость между человеком и городом.

Но главное — мы ни на минуту не усомнились в том, что, несмотря на всё случившееся, путешествие должно быть продолжено, и именно эта готовность преодолевать трудности и решать проблемы позволяет нам получать от автопутешествий удовольствие и беззаботно порхать с места на место, останавливаясь, где нам захочется, в этом мире, который не даёт нам повода задуматься о бренности бытия.

Глава 5.

Севилья, весьма интересная сама по себе, является, к тому же, центром не менее интересной Андалусии, региона, который понравился нам в Испании значительно больше остальных, и, несмотря на некоторые проблемы с транспортным средством, мы не могли отказать себе в посещении некоторых её мест, хотя эти посещения и носили в этот раз несколько спорадический характер.

Обычно мы готовимся к поездке заранее, намечаем места, которые обязательно нужно посмотреть, и несколько менее обязательных про запас, и, если таких мест оказывается много — стараемся построить оптимальные маршруты между ними, чтобы захватить максимальное количество. В этот раз всё было иначе.

Внешнеэкономическая обстановка и некоторые другие факторы заставили нас готовиться к этому путешествию буквально в последний момент. Это явилось одной из причин того, что страной назначения была выбрана Испания, которая не входила в первую пятёрку стран, которые мы хотели бы посетить, и от которой мы не ждали ничего особенного, что, с другой стороны, минимизировало риск разочарования. Поэтому в Испанию мы приехали практически неподготовленными и строили интересные нам маршруты на ходу.

В топ выдачи по нашему поисковому запросу сразу же попали Херес и Кадис; первый был знаменит тем, что дал название одноимённому напитку, а второй — тем, что считается старейшим городом Европы вообще. Всё это находилось довольно близко к Севилье, и мы, помолясь Кришне за здравие системы охлаждения нашей машины, поехали.

Херес оказался не только интересным городом, но и интересным напитком. То есть я когда-то пил херес, и не нашёл в нём ничего особенного, но херес из Хереса, как водится, разрушил мои представления об этом виде вина. Не могу сказать, что стал большим любителем хереса, но, по крайней мере, теперь считаю его достойным уважения в качестве самостоятельного вида алкогольного удовольствия. Сам город оставил бело-зелёное впечатление: белые стены домов и зелень деревьев на улицах; впрочем, скоро нам предстояло узнать, что таковы большинство южных городов Андалусии.

Кадис, помимо своей старины, интересен тем, что находится на океане, а также своей архитектурой, имеющей арабские корни. Вкупе с набережной, пальмами и пятидесятиградусной жарой это создаёт впечатление пребывания скорее в каком-нибудь Египте, нежели в Европе. Вот оно, место столкновения двух культур, где одна плавно перетекает в другую, стоит пересечь Гибралтар — и ты уже на другом континенте, но вряд ли сходу заметишь разительные отличия — как выяснилось, Европа начинает становиться Африкой ещё на некотором расстоянии от Гибралтара. А количество машин с марроканскими номерами и людей в белых одеждах только усиливают это впечатление.

На обратном пути мы заехали в Чипиону, небольшой городок на побережье, и, с большим трудом найдя парковку, посмотрели на местную достопримечательность — маяк, самый большой в Испании и третий по величине в Европе. К сожалению, приехали мы поздновато, и маяк был уже закрыт, а в обычное время, насколько я понял, можно забраться наверх.

Помимо этого, мы решили съездить в Кармону, небольшой городок недалеко от Севильи. Кармона оказалась совсем маленькой, уютной и совершенно пустой, ещё более белой, чем Херес, но чуть менее зелёной. Мы здорово нагулялись по её узким улицам, обошли всё, что там было интересного, купили бутылку довольно странного напитка — апельсинового вина, но вечер всё никак не хотел наступать, и мы стали думать, что нам делать дальше.

Решив, что сворачивать с проторенной дороги не следует, мы поехали дальше в том же направлении — в Эсиху. Этот маленький городок недалеко от Севильи, знаменит, пожалуй, в основном тем, что летом там ещё жарче, чем во всех остальных окрестных местах, за что его и прозвали «сковородкой Андалусии». Не то чтобы нам не хватало жары в те дни, скорее, наоборот — мы настолько к ней привыкли, что уже не обращали внимания. 52° или 56° — какая разница, правда?

В Эсихе мы пробыли совсем недолго, посмотрели на главную площадь, какую-то башню и пешеходные улицы, после чего ретировались.

В процессе наших дальнейших размышлений на тему «куда ехать», нас застал звонок тёщи. Основная функция тёщ, как мы знаем — беспокоиться, и моя тёща всегда ответственно относится к её выполнению.

— А вы слышали, что в Южной Америке ураган, он там до вас не достал, случайно? И ещё рядом с вами, в Италии, забастовка фермеров, смотрите, чтобы вас там на вилы не подняли! А, кстати, вы сейчас в Севилье же, я тут как раз читала — там рядом город есть, Сетениль-де-лас-Бодегас, так там дома прямо под скалами стоят, вы смотрите, осторожнее там, а то упадёт на голову ещё...

Разумеется, уже через пару часов после этого разговора мы ехали в Сетениль-де-лас-Бодегас.

Город оказался не слишком известной, но от этого не менее интересной достопримечательностью Анадлусии. Да вообще-то, честно говоря, скорее самой интересной из её достопримечательностей, а ведущая к нему дорога, пролегающая среди живописных холмов и полей, повышала эту интересность ещё раза в полтора. Это маленький городишко на 2500 жителей, в котором невозможно найти парковку, дома встроены прямо в скалы, а тапасы — втрое больше севильских. Удивительное место, в котором мы провели добрых полдня.

А другие полдня мы потратили на Ронду. Ронда — город, разделённый на две части пропастью глубиной больше ста метров, через которую переброшены три моста, причём самый молодой из них был построен в 18-м веке. Не то чтобы в городе можно было отметить что-то интересное помимо этих самых мостов, но сами мосты, плюс виды с них, плюс виды на саму Ронду с окрестных просёлочных дорог многократно окупают поездку туда.

Наше прощание с Севильей ознаменовалось очередным приступом жары, словно Андалусия решила напоследок как следует поджарить наши задницы и передать нам, таким образом, хороший запас энергии, чтобы нам хватило на весь остаток нашего путешествия. Мы вынуждены были вернуться к тактике тапас-кролинга, за счёт чего посетили неплохой ирланский паб, где подавали тапа-бургеры размером, как водится, в 1/6 от полноценного бургера, а также попробовали, наконец, сальморехо, местную разновидность гаспачо, и, устроив прощальный ужин на нашей террасе в Маирене дель Альхарафе, устремились навстречу новым приключениям.

Глава 6.

Столица Испании встретила нас немалым автомобильным трафиком. Проехав через центр города, мы направились в район Саламанка, совсем недалеко от этого самого центра — ведь в Мадриде мы собирались большую часть времени передвигаться пешком.

Наши апартаменты были затеряны среди сетки узких улочек, и мы с трудом нашли парковочное место в сотне метров от апартаментов, и максимальное время стоянки на этой парковке составляло два часа. Это говорило нам о том, что для машины придётся искать новое пристанище на время наших прогулок по городу, но в тот момент мы ещё не могли представить себе, каким оно будет...

Мы без труда нашли нужный адрес, поднялись на лифте на этаж, и нам предстояло преодолеть последний порожек при входе в апартаменты, и в этот момент мы получили от Вселенной напоминание о том, что всё в этом мире имеет свой срок. Этот порожек оказался последним на жизненном пути нашего чемодана работы неизвестного китайского мастера конца прошлого века. Появившись на свет где-то в тёмных подвалах Гуанчжоу, наш чемодан, тем не менее, не пошёл по тёмной криминальной дорожке и не стал перевозить деньги и наркотики для китайской мафии, а выбился в люди, приехал в Москву, где и был куплен нами, и с тех пор сделал неплохую карьеру путешественника, которой могли бы позавидовать некоторые более породистые чемоданы. Это был бывалый чемодан, и его внешний вид мог рассказать многое о его истории: как он побывал в полутора десятках стран, как его потрошили словацкие таможенники на погранпереходе в Ужгороде, как ему отрывали ручку в аэропорту Шереметьево, и как я ремонтировал механизм его тележки на вокзале Амстердама подручными средствами. Но все и всё, как уже было сказано, имеет свой срок, а 11 лет для чемодана — срок предостаточный. Споткнувшись на порожке мадридских апартаментов он кувыркнулся, перевернулся и развалился окончательно и бесповоротно. Осмотр тела post mortem выявил наличие множества повреждений, не совместимых с жизнью и дальнейшей эксплуатацией чемодана. Переместив останки бедняги в комнату, мы отложили решение этой проблемы на потом.

Хозяином наших апартаментов оказался Альфредо, очень дружелюбный, но несколько наивный испанец, который долго не мог поверить, что мы приехали на машине из самой России, делал большие глаза и повторял, что это невозможно. Может быть, у него просто были проблемы с географией, но его искреннее удивление произвело на нас столь сильное впечатление, что днём позже мы решили увековечить его имя; но всему своё время.

А пока мы, уже нисколько не сомневаясь в успехе предприятия, заказали по интернету пиццу и салат «Цезарь». В конце концов, везде это делается почти одинаково, и у нас такое получалось даже во Франции, что могло пойти не так? Ничего и не пошло, пицца и салат были доставлены в точности в обозначенное время в свежайшем виде. Пицца была умопомрачительно вкусной, но всё же отдельно я должен отметить салат — это был настоящий «Цезарь»! Сам синьор Кардини, вероятно, пустил бы слезу умиления, попробовав его. Никогда раньше не ел столь вкусного «Цезаря» с доставкой на дом.

Альфредо показал нам, где находится въезд на подземную парковку, где мы могли оставить машину на сколь угодно долгий срок, и мы немедленно занялись обустройством быта нашего автомобиля на ближайшие три дня. Эта парковка была какой-то неимоверно огромной. Было ощущение, что она тянется подо всей Саламанкой из конца в конец, и свободных мест на ней было — хоть отбавляй; но когда мы увидели стоимость суточной парковки машины, мы стали подумывать о немного более бюджетных вариантах.

Беглое гугление привело к неутешительным, но весьма однозначным выводам: если мы хотим парковаться бюджетно — это надо делать на другом конце Мадрида. И мы, вздохнув, оставили машину на этой парковке, стоимость которой была сравнима со стоимостью наших апартаментов. Что ж, машина не меньше нашего заслуживала хорошего отдыха после всего, что нам пришлось пережить вместе.

Мы гуляли по Мадриду безо всякой определённой цели. Заходили в парки, нашли какой-то Хрустальный Дворец, но большей частью — просто ходили по улицам и глазели по сторонам. Мадрид — красивый город, и на его улицах есть, на что посмотреть.

А вечером мы решили пойти в ресторан, который находился на первом этаже здания, где располагались наши апартаменты. Мы ничего про него не знали, просто он был близко, находился на нашей довольно тихой улочке и внутри явно было не так много людей. И лишь зайдя внутрь мы поняли, что это за заведение.

Мы довольно редко бываем в таких ресторанах, где администратор в обязательном порядке носит костюм и бабочку, а официанты совершают строго регламентированные движения. Есть какое-то предубеждение против таких мест, слишком велика вероятность провести вечер среди избыточного напускного пафоса и чувствовать себя не в своей тарелке, не зная, какой нож для рыбы взять. Но этому ресторану, несмотря на его явную и подчёркнутую понтовость, каким-то образом удалось сохранить и уют небольшого придорожного кафе, и мы решили остаться и всё-таки поужинать именно здесь.

Парой часов позже, согбенные под тягой съеденного, пытаясь доползти до лифта, находящегося в соседнем подъезде, мы, тем не менее, не жалели об этом решении. Очень и очень давно мы не ели ничего настолько вкусного. Одни названия блюд, «ризотто с трюфелями и жареным пармезаном» и «ножка молочного поросёнка, зажаренная в собственном соку», заставляют хотеть вернуться туда. Атмосфера ресторана тоже вносила свою лепту: мы заказали закуски и второе, но не заказали суп. Но без супа же нельзя! И нам совершенно бесплатно принесли буквально по чайной чашке какого-то крем-супа, тоже, надо сказать, очень вкусного, просто чтобы мы не нарушали протокол. То же получилось и с десертами, когда мы, не в состоянии ничего больше съесть, заказали пустой чёрный кофе, а вино, выбранное с привлечением администратора, оказавшегося по совместительству сомелье, было настолько хорошим, что на следующий день мы нашли и купили бутылку такого же. Вообще, этот день получился настолько чудесным, что мы решили считать его днём празднования годовщины нашей свадьбы, несмотря на то, что было 24 июля, а годовщина у нас 24 августа. Но мы не привязываем праздники к датам, и если 24 июля мы оказались в солнечном Мадриде в потрясающем ресторане, и знаем, что 24 августа нас ждут в лучшем случае дожди ранней московской осени, то мы шлём календарь к чёрту.

Второй день в Мадриде не предвещал ничего нового в смысле остроты ощущений. Мы снова ходили по разным улицам, съели какую-то ненормально огромную паэлью с морепродуктами, в которой эти самые морепродукты явно значительно превышали по массе рис, и внезапно мы оба, одновременно, почувствовали необходимость что-нибудь купить.

У меня до сих пор нет объяснений этому, но Мадрид вызывал у нас обоих непрерывное желание что-нибудь купить, при том, что нас обоих нельзя назвать шопоголиками, если речь не идёт об интернет-магазинах. И вот, на одном из зданий, мимо которого мы проходили, мы увидели знакомую зелёную надпись «El Corte Inglés».

Вообще, если вы были в Испании хотя бы один час — вы точно знаете, что такое «El Corte Inglés». Даже если вы провели этот час в транзитной зоне аэропорта. В наушниках и тёмных очках. Ночью.

Реклама этой сети торговых центров расположена по всей Испании с интервалами приблизительно в сто метров. Ещё не доехав до Барселоны, мы уже успели заинтересоваться, тем, что же такое этот «El Corte Inglés», про который написано на каждом шагу. Но, зайдя в Барселоне в один из этих Элькортеинглесов, мы обнаружили, что это то самое место, где продаются джинсы по цене автомобиля и парфюм по цене самолёта, и быстренько ушли оттуда. И вот теперь, в Мадриде, находясь под воздействием иррационального желания купить что-нибудь, мы оба потянулись именно сюда, вероятно, подсознательно понимая, что никакой приступ шопоголизма не заставит нас купить костюм от Версаче, стоимость которого превышает годовой бюджет небольшой африканской страны. Таким образом мы пытались компенсировать своё внезапное желание, не понеся при этом материальных затрат, но El Corte Inglés нас переиграл.

Этот торговый центр был значительно больше барселонского. Поначалу, на первых двух этажах, мы расслаблялись среди всей этой одежды и парфюма, без эмоций разглядывая товар, и с любопытством — людей, которые его покупают. Всегда интересно попытаться определить, из какой звёздной системы прибыли гуманоиды, покупающие флакон духов за три сотни евро.

Но на третьем этаже нас, находящихся в этом расслабленном состоянии, застали врасплох. Это был этаж чемоданов. Целый этаж, полный чёртовых чемоданов, и один из них был нам нужен прямо сейчас.

Быстро поняв, что теперь мы уже не отвертимся, мы подошли к выбору со всей ответственностью. Мы быстро отбросили варианты, на ценнике которых было больше двух нулей, и, свернув в отдел Samsonite, увидели Его. Он был великолепен. На Него предлагалась скидка 10%. В Него поместилось бы в два раза больше. Он был настолько огромен, что у нас были опасения, что Он не влезет в багажник, но я сразу же после скоропостижной кончины китайца измерил багажник, и теперь точно знал, что Он влезет.

Так у нас появился новый чемодан, который мы, соблюдая нашу традицию давать имена особенно понравившимся вещам, назвали Альфредо, в честь нашего мадридского хозяина, который наблюдал последние минуты нашего старого чемодана из Гуанчжоу, и череда этих фактов создаёт своего рода трансцендентную связь между двумя вещами, продлевая теперь уже совместную нить их судеб, и в некотором роде отождествляя их. В тот момент мы считали его слишком дорогим, хотя и необходимым приобретением. Через несколько месяцев после описываемых событий мы зайдём в фирменный магазин Samsonite в подмосковном ТЦ «Мега Белая дача» и увидим там нашего Альфи по вдвое большей цене; тогда-то мы и поймём, что El Corte Inglés — не такой уж и дорогой торговый центр.

На этой жизнеутверждающей ноте я закончу первую часть своего рассказа — ту часть, которая повествует об Испании. И несмотря на то, что хронология этой истории местами была принесена в жертву её смысловому наполнению, это позволит нам плавно перейти к следующему этапу нашего путешествия.