К ветрам Синих гор

Виденья видали ночные
У паперти северных гор,
Качали мы звезды лесные
На черных глазищах озер…

Здравствуйте, уважаемые читатели!
Позвольте предоставить Вашему вниманию очередной рассказ о моей пятой экспедиции на Русский Cевер.

Уверен, что каждый из авторов подобных изложений об автопутешествиях читал правила размещения отчетов на Дроме, где одно из правил гласит, что «он должен быть литературно изложен».

Как это понимать «литературное изложение», каждый домысливает по-своему. И выходят в публикацию инструкции по действию, хроники движения, статистические отчеты, мемуарные страницы, романтические новеллы, приключенческие романы и захватывающие авантюрные похождения. И из прочтения каждого рассказа желающий может почерпнуть что-либо полезное и нужное для себя, пусть даже это будет грустный опыт напрасно потерянного времени.

Вот и настала очередь моего «акына» на Дроме — что видел, что чувствовал, что думал.

Я, как и ранее, не сторонник описания состояния дорожного покрытия каждого километра дороги, цвета стен придорожных кафе и раздутия текста цитатами из википедии. Поэтому мой рассказ не содержит детальной информации об АЗС, магазинах, музеях и гостиницах, повторяющихся из года в год здесь на форуме справок об исторических, религиозных, архитектурных, природных памятниках. Лишь на некоторых событиях и сюжетах экспедиции я остановлюсь более подробно и поделюсь тем, что мне стало интересно при подготовке к путешествию и этого повествования.

Также пусть Вас не смущает довольно большое количество фотографий — это всего лишь небольшая часть из того, что у меня получилось за всю экспедицию.

Итак, целью этого рассказа станет изложение моих личных впечатлений от экспедиции в сентябре 2015 года на земли Заонежья, таежные территории кряжа Ветреный Пояс, граничащие с Карелией и Архангельской областью, а также от передвижения по заброшенным дорогам Вологодской области; ознакомление Вас, форумчане и гости форума, с новыми путями-дорогами и, быть может, кто-либо, воодушевившись моими строчками и фотоснимками, рискнет повторить хотя бы часть этого маршрута как минимум двумя полноприводными экипажами.

Кроме этого, я постараюсь сделать повествование в наиболее читабельной форме, дополнив текстовую часть фотографическими снимками экспедиции.

Выводы о путешествии с сухими цифрами статистики традиционно изложу в самом конце моего рассказа.

Хочется тщеславно отметить, что о большинстве участков маршрута — основных целях экспедиции — до сих пор не публиковались отчеты на Дроме, и я в третий раз постараюсь поведать Вам о «не заезженном» на этом сайте маршруте.

К этой экспедиции я готовился довольно подробно в плане поиска информации, так как на просторах интернета не нашлось достаточно свежих данных о состоянии дорог, мостов и бродов. Я впервые воспользовался треком ранее пройденной группы, чтобы не заблудиться в разветвлениях лесовозных направлений в тайге и впервые вёз с собой запас топлива на более чем 1700 км автономного хода. Многое для меня было впервые в этой экспедиции, из которой я вернулся несколько иным человеком.

Итак, это повествование об одиночном путешествии по старинным землям Заонежья с его храмами и церквями, ветрами Онеги и лесными озерами, с непривычной для более южных районов России архитектурой и порядком жизни.

Это повествование о пересечении двумя возможными автомобильными путями кряжа Ветреный Пояс из Карелии в Архангельскую область и обратно, о переходе по таёжным дорогам Карелии и восточной оконечности Вепсовской возвышенности.

Это повествование как о землях издревле населенных людьми, богатых историей и традициями, так и о землях, где когда-то жили люди и вряд ли когда теперь будут жить.

И каждый раз, когда я поднимался на очередной отрог хребта, я видел расцвет красок конца сентября и удивительную природу севера, который год за годом притягивает чем-то обольстительным и манящим, связывает невидимыми нитями и обволакивает незабываемым чувством свободы.

ДЕНЬ 1. 18.09.15 г. (пт.)

г.СПб — пос. Доможирово — г. Лодейное Поле — стоянка на р. Свирь

Суммарный пробег 227 км.

Давно спланированный маршрут, график движения, точки обязательного посещения и скрупулезные подсчеты дней отпуска были разрушены всего одним телефонным звонком — 26 сентября 2015 года мне предстояло быть на свадьбе во Пскове.

Маршрут и сроки были оперативно пересмотрены, и в пятницу, после работы и посещения продовольственных магазинов в густых сумерках, я привычно выехал из Питера по федеральной трассе «Кола» в мурманском направлении.

Преодолев пробку из дачников, рыболовов и грибников, после полуночи я остановился у поселка Доможирово на АЗС «Лукойл», где залил основной бак, дополнительный бак и канистру.

Позвольте, уважаемые читатели, сделать небольшое техническое отступление.

Было время, когда я завел у себя в хозяйстве топливный бак со списанного грузовичка.

Бак был промыт изнутри, зачищен от старой краски и покрашен черной грунтовкой Orix.

Несколько лет он ждал своей очереди и вот пригодился. При подготовке к этой экспедиции я, переживая за качество дизтоплива в местах глухих и малопосещаемых современными дизельными двигателями с Common Rail, с радостью установил эту 80-литровую емкость в кузов Ворчуна. Подключать «дополнительный» бак к системе основного топливного бака никакой практической целесообразности не было. По сути, у меня получилась большая канистра, дающая вполне определенные надежды на то, что с количеством и качеством топлива у меня всё в порядке.

И вот, покинув АЗС и объехав Лодейное Поле по объездной, я остановился на высоком берегу реки Свирь у острова Янега. Совсем недавно я рассказывал об этих местах https://travel.drom.ru/39100/ (Полярный день Терского берега).

Сезон шашлыков уже давно закончился, и на стоянке никого не было. Я привычно поставил лагерь, прислушался к ветру и, пессимистично настроенный на хорошую погоду следующего дня, уснул, завернувшись в теплый спальник.

ДЕНЬ 2. 19.09.15 г. (сб.)

Стоянка на р.Свирь — дер. Гоморовичи — с. Юксовичи — пос. Вознесенье — паром через р. Свирь — дер. Щелейки — дер. Гимрека — пос. Кварцитный — г. Петрозаводск — г. Кондопога — г. Медвежьегорск — стоянка на берегу Онеги (25 км от МедГоры)

Суммарный пробег 482 км.

Проснулся от трубного гласа, явно обозначающего пришедший конец света.

Этот ветхозаветный глас сотряс барабанные перепонки, воздух в лёгких, вызвал вибрацию в желудке и заставил конвульсивно вздрогнуть все нервные окончания.

Глас повторился, и я выскочил из палатки в полной готовности увидеть семерых Ангелов, спускающихся с небес на грешную землю и имеющих семь труб, дабы вострубить и принести горе всем живущим на земле.

Но вместо этого я увидел свой «будильник». «Будильник» шёл против течения Свири с грузом леса и потрясал окружающее пространство сигналами.

После быстрых сборов под хмурым небом я выехал в восточном направлении.

С каждой минутой серая лента асфальта уводила меня всё дальше и дальше от моих друзей, знакомых и близких.

От тепла, уюта, горячей воды и остальных благ городской жизни, которые я без всяких сомнений сменил на непредсказуемость и определенный дискомфорт путешествия в одиночку. И как показывает опыт, в данной ситуации в большинстве случаев решает Его Величество Случай, Госпожа Удача или, как я привык говорить, благоприятное стечение обстоятельств. Именно поэтому я не задумаюсь над ежегодным желанием, которое каждый из нас загадывает под бой кремлевских курантов. Оно, это желание, у меня всегда одно и то же.

Наиболее короткая дорога, ведущая из Ленобласти в Вологодскую область к Вытегре и по которой я уже не раз двигался во время моих поездок, не так скучна и однообразна, как может показаться.

Если заранее задаться целью и спланировать свой маршрут с учетом осмотра того, что тебе нравится, если не ставить перед собой задачу «доездинга» как можно в краткие сроки, то даже на привычном пути можно найти различные «изюминки».

Вот и я свернул к часовне Николы, что в деревне Гоморовичи. Небольшое, компактное деревянное строение в поле поневоле вызывает удивление своим уединением и достаточным удалением от основной дороги. Но если вспомнить, что именно здесь пролегал старый почтовый Архангельский тракт, то место часовенки вполне определено.

А чуть далее, если свернуть по указателю, то после ухабистой дорожки можно попасть к Свято-Успенскому источнику — местечку укромному, тихому и малопосещаемому. Мне здесь всегда нравилось.

У источника можно отдохнуть от дороги, посидеть в тишине, послушать звуки леса и наконец осознать, что ты уже за пределами городской черты. И вдалеке слышен не гул идущего поезда, а шум верхушек деревьев леса под порывом ветра, не сигналы автомобилей в пробке, а резкие крики соек, воздух пропитан не выхлопами, а чуть терпкими запахами осенней травы, и та вода, которая уже набрана в дорогу — настоящая, живая, не убитая хлором и километрами ржавых водопроводных труб.

Я не сомневаюсь, что у каждого из нас есть места, которые хочется посещать раз за разом. Вот и я, проезжая мимо, стараюсь найти десяток-другой минут, чтобы заехать в Георгиевский скит на берегу Юксовского озера.

Я еще ни разу не встречал у скита групп туристов, не слышал гомон толпы, не видел парковку, забитую автомобилями.

Место для скита и церкви святого великомученика Георгия Победоносца (1493 г.) выбрано как нельзя более удачно. Высокий песчаный берег, поросший соснами, вид на озеро, рядом деревня Родионово (Юксовичи) — старинное поселение вепсов, впервые упоминавшееся в летописях 1137 года.

Здесь тихо и спокойно.

Место для душевного отдыха и созерцания. А для тех, кто истинно верует — место для общения с Господом.

Церковь святого великомученика Георгия Победоносца (1493 г.) формально относится к числу трех деревянных наиболее старых церквей в России и единственная, находящаяся на своем историческом месте. Все остальные давно перенесены в музеи деревянного зодчества. От 15-го века в церкви осталась лишь внутренняя клеть и часть алтарного прируба, остальные элементы гораздо поздних времен после реконструкций.

Рядом в очередном ремонте находится Сретенская церковь (1864 г.). В середине 2000-х годов церковь была обшита сайдингом и с тех пор явно дисгармонично смотрится рядом с древним деревянным срубом церкви Георгия Победоносца.

В отличие от церкви Георгия Победоносца, открытой для богослужений 2-3 раза в году, — это постоянно действующая приходская церковь

Дорога с весьма приличным асфальтовым покрытием довела меня до развилки.

Прямо Вытегра — хорошо знакомое направление, а налево, на север, село Вознесенье — дорога, по которой я еще ни разу не передвигался. Мне как раз надо было туда.

По пути я заехал в деревню Кипрушино и осмотрел окончательно заброшенную и, к сожалению, малоинтересную для меня церковь Казанской иконы Божьей Матери (1870 г.)

А несколько позже свернул на проселок с лужами и колеёй к тупиковой деревушке Погост. И тут меня ждал приятный сюрприз — изящная церковь Троицы Живоначальной (1845 г.).

Посмотрите, какое очарование!

Портики по бокам, многоярусная колокольня создавали непривычную красоту посреди полуразрушенных и заброшенных домов деревни.

Церковь была закрыта в 1939 году и до сих пор никаких следов реставрации, ремонта или хотя бы консервации. Печально, что такая «жемчужинка» пропадает в стороне от основного направления экскурсионного Подпорожского кольца.

Для того чтобы продолжить дальнейшее движение на север, необходимо пересечь на пароме реку Свирь в посёлке Вознесенье, и я сделал остановку в парке населенного пункта, чтобы осмотреть памятник павшим за освобождение края воинам и необычный памятник Ленину.

У памятника Ленина довольно нестандартная история. «Ленин на Капитале» был воздвигнут в первые годы Советской власти силами рабочих Вознесенского судостроительного завода и реставрирован местными энтузиастами в 60-х годах прошлого века.

Двух с половиной метровая скульптура относится к числу самых необычных памятников вождю мирового пролетариата наравне с памятником Ленину в Улан Удэ и, пожалуй, одна из самых старых, находящих на изначальном месте.

На паром я все-таки опоздал и стал в очередь автомобилей, ждущих следующего рейса. Зато у меня появилось время осмотреть Свирь и набережную.

Спустя час с небольшим полтора десятка автомобилей плотно заставили паром и еще через четверть часа я уже мчался по грунтовой дороге, с обеих сторон окруженной лесом.

Эта дорога вдоль западного побережья Онежского озера просто насыщена различными рода достопримечательностями, которые при наличии времени и соответствующих погодных условий было бы весьма любознательно посмотреть. Тут и оборонительные сооружения времен Великой Отечественной, и локальные скалистые возвышенности, с которых открываются шикарные виды на Онегу, и различные храмы с колокольнями.

На этой дороге по территории Ленинградской области я завершал осмотр маршрута Подпорожского кольца или, как его еще называют, «Серебрянное Подпорожское кольцо», «Жемчужное ожерелье Посвирья», в который входят памятники деревянного зодчества, нанизанные практически на кольцевой замкнутый маршрут. Это путешествие я начал летом 2015 года и заканчивал в этой экспедиции, спустя пару месяцев. Если кому-либо из читателей станут интересны фотографические подробности маршрута по Подпорожью, то фотографии Вы сможете увидеть у меня в «Личном кабинете» на Дроме в фотоальбомах.

Интересующие меня объекты следовали один за другим.

Деревня Щелейки с церковью Дмитрия Мироточивого (1783 г.), которая на момент моего посещения находилась на ремонте.

Памятник природы «Щелейки».

Ансамбль Гиморецкого погоста с церковью Рождества Богородицы (1650-1695 гг.), который заметен прямо с дороги.

А рядом с ним ветхие жилые строения с просевшими фундаментами, провалившимися крышами, прогнившими крыльцами и полной разрухой внутри, но которые когда-то тоже считались памятниками архитектуры.

А с возвышенностей время от времени да открывались просторы осеннего Онежского озера и пестрое покрывало карельских лесов с домиками деревень.

Нить дороги тянулась вдоль побережья озера, и я впервые заехал таким путем в Карелию.

Если у кого-то из Вас, уважаемые читатели, возникнет желание заехать в Карелию другим, не ставшим привычным путем по трассе М-18 «Кола», езжайте, не сомневайтесь. Конечно же, дорожное покрытие абсолютно уступает федеральному шоссе, но зато Вы увидите несравнимо больше интересного и любопытного, чем простой перегон из одной точки маршрута в другую.

В Республике Карелия вдоль этого направления множество действующих карьеров и такой знак не является чем-то из ряда вон выходящим.

В старинном вепсском селе Шелтозере меня все-таки догнал дождик, и по причине потери времени в ожидании парома весьма любопытный вепсский этнографический музей я осмотрел только снаружи.

Чуть позже, на очень короткое время я заехал на карьер по добыче Шокшинского малинового кварцита в поселке Кварцитный, который в свое время был использован в отделке саркофага Наполеона Бонапарта, мавзолея Ленина и стены с надписью «Павшим за Родину 1941-1945» на Могиле Неизвестного солдата у Кремлёвской стены.

И на въезде в Петрозаводск остановился, чтобы по навигатору наметить путь через город на трассу М-18.

Я поделюсь с Вами личной тайной: Петрозаводск для меня является «заколдованным» местом — сколько раз я в него ни заезжал, каждый раз терялся и не мог кратчайшим путем выехать из города. Этот раз не стал исключением. Покрутившись на улочках, спустя почти час я был на федеральной трассе «Кола».

А еще через два часа я был в городке Кондопога, чтобы посетить церковь Успения Божьей матери, самую высокую из ныне сохранившихся деревянных церквей (42 м.) Недостаточное освещение не позволило сделать фотоснимки приличного качества, но я осмотрел музей внутри храма 1774 года постройки.

Экскурсионный план этого дня путешествия был выполнен в полном объеме, и в темную ночь меня ждал перегон до Медвежьгорска.

Серый асфальт трассы «Кола» в свете фар, ровное урчание дизеля и лирические мелодии Sade, певшей, конечно же, о необыкновенной любви — вот такие остались воспоминания от пути в Медгору.

Я обогнал грузовичок с тем же регионом на госномере, что и у меня, и в знак приветствия моргнул «аварийкой», мол, приятно встретить земляка так далеко от дома. Меня тоже узнали и коротко пару раз ответили дальним светом. Мелочь, казалось бы, но до чего приятно!

Вы знаете, вот как раз из таких «мелочей» и складывается наша жизнь. Ведь события, кардинально меняющие что-либо в нашей жизни, происходят не так и часто. Вам улыбнулись, сказали слова приветствия, попридержали лифт в парадной, помогли найти нужную улицу, немного, совсем чуть-чуть взяли правее, пропуская обгоняющую машину — и вот так, из таких мелочей и складывается повседневная жизнь. И от нас с вами зависит насколько более светлой она станет среди того негативного потока, льющегося из средств массовой информации.

Еще на стадии планирования маршрута я знал, где обустроить стоянку за Медвежьегорском и, ближе к полуночи, миновав город, я остановился на берегу Онеги у устья речушки Тунат.

Заезд к берегу озера был немного грязным и мокрым, но это только давало уверенность, что ночью у меня гостей не будет.

Я расчистил место стоянки и поставил палатку, чем вызвал неудовольствие местного бобра, который рассекал воду неширокой речушки, время от времени ударяя хвостом по воде.

Вот под такие хлопки я уснул после насыщенного дня.

ДЕНЬ 3. 20.09.15 г. (вск.)

Стоянка в устье р. Тунат — пос. Шуньга — пос. Толвуя - дер. Поля — дер. Типиницы — дер. Тамбица — дер. Типиницы — дер. Усть-Яндома — пос. Великая Губа — дер. Вегоруксы — стоянка на берегу Онеги

Пробег 167 км.

Утро очередного дня путешествия не могло не радовать. Небольшая облачность, лучи восходящего солнце, желтизна листвы, отражающаяся в спокойной воде внушали надежду на благоприятные погодные условия.

После утренних процедур и завтрака лагерь был быстро свернут — кинетическая память великое дело. Руки до автоматизма помнили порядок сбора палатки, укладки спальника и упаковки снаряжения в кузов Ворчуна.

Асфальтовая дорога вела вглубь Заонежского полуострова.

Если совсем немного углубиться в историю, то издавна земли по берегам Онежского озера носили название Обонежье. Позже юго-западное побережье стали называть Прионежьем, а большой полуостров в северо-восточной части озера, весь изрезанный множеством заливов и озёр и окружённый сотнями островов — Заонежьем.

И вот я продвигался вглубь Заонежья. Дорога провела через поселок Шуньга — именно по названию этого поселка, в котором впервые был обнаружен шунгит («аспид камень» или антраксолитовый уголь) — докембрийская органическая горная порода, поделки из которого так любят привозить туристы из Карелии.

А позже, миновав поселок Толвуя, я посетил Зажогинское месторождение шунгита. Здесь в карьере добывается шунгит и, похоже, спрос на него есть.

Зажогинское месторождение — единственное в мире, где шунгит добывается в промышленном масштабе. Известные запасы месторождения 30 миллионов тонн, а производительность карьера не превышает 60 тысяч тонн в год.

Вот чем еще хороши подобные путешествия, уважаемые читатели, кроме самого факта посещения новых мест? Тем, что при разработке маршрута и сборе информации об интересующих точках экспедиции узнаешь необычайно много нового, с чем столкнуться в обычной жизни просто невозможно — ты просто не задаешь себе таких вопросов!

Позвольте мне привести, немного фактов о шунгите, которые удивили меня при подготовке этого материала, надеюсь, Вам тоже станет любопытно!

За весь период существования нашей планеты Земля успела не один раз сменить свою каменную оболочку. Такие древние породы, как шунгит, остались лишь на немногих «островках», уцелевших с той далекой эпохи, один из которых — Карельский геоблок Балтийского щита. Остальные участки земной тверди тех времен не просто погребены под новыми породами, но давно погрузились в мантию Земли в зонах тектонических разломов, переплавились и образовали более молодые породы, например, океаническую кору.

В отличие от каменного угля, возникшего 300 миллионов лет назад, шунгит принципиально старше — его возраст около 2 миллиардов лет.

Сегодня общепризнанно, что, несмотря на двухмиллиардный возраст, шунгит имеет явно биогенное происхождение. В те времена Землю населяли простейшие одноклеточные и многоклеточные: жгутиковые водоросли и бактерии, которые к тому времени уже успели превратить в биомассу кислород и почти весь углекислый газ атмосферы.

Таким образом, два миллиарда лет назад в цветущих зеленым и сине-зеленым цветом волнах первобытного океана плавали миллиарды и миллиарды тонн одноклеточных и простейших, которые, погибая, оседали рыхлым осадком на дно и постепенно уплотнялись, обезвоживались и погружались все глубже и глубже.

Представляете себе, уважаемые читатели, цветовую гамму и в целом картину мирового океана в то время?

А позже под влиянием сжатия и высокой температуры шел процесс превращения бывших одноклеточных водорослей в будущий шунгит. Влияние естественного радиоактивного фона за пару миллиардов лет привело к химической эволюции органоминерального комплекса шунгита и приобретению им, шунгитом, тех самых целебных свойств.

Должен отметить, что сейчас доказано, что целебные свойства источников Минеральных Вод не связаны с наличием в них различных солей, а в первую очередь зависят от того, что вода источников проходит через мощные пласты шунгита.

Конечно же, «на память» я набрал с собой кусочков черной породы, у меня есть для кого привозить с разных мест такие небольшие сувениры.

Совсем недалеко от карьера в поле находится источник под названием Царицын ключ. Вода, вытекающая из родника, проходит через толщу шунгита и, если верить последним исследованиям, обладает лечебными свойствами, благодаря наличию в ней фуллеренов — особых форм молекулярных углеводородов, являющихся мощнейшими антиоксидантами, известными в настоящее время, за открытие которых в 1996 году была вручена Нобелевская премия в области химии.

Воды в источнике было немного и молодая пара, прибывшая за водой на L-200 с местными номерами, подтвердила, что с каждым годом уровень воды все ниже и ниже. Косвенно я подозреваю, что снижение уровня воды в роднике связано с открытой промышленной разработкой шунгита, мне уже встречались подобные случаи нарушения гидрогеологии.

Тем не менее, все возможные емкости были заполнены целебной водой «с фуллеренами» и под хмурым небом я продолжил свой путь в глубину Заонежья.

Для разнообразия маршрута я ушел с асфальтовой дороги и по указателю свернул на деревню Типиницы.

Укатанная грунтовая дорога через желтеющий лес привела меня к деревушке Поля.

Это была первая полностью заброшенная деревня в Заонежье, которую я посетил. В деревне не было постоянных жителей. Одна дача и дом на продажу. Но Ильинская церковь не смогла не привлечь мое внимание еще с дороги.

Нисколько не сомневаюсь, что изобилие деревянных храмов легко могло набить искомину еще в предыдущий день моего путешествия и Вы, уважаемые читатели, наверняка станете быстро пролистывать фотографии церквей и часовен, которых Вас ждет немалое количество по ходу рассказа. Я это понимаю, ведь к концу путешествия по Заонежью и у меня, признаюсь, наступило некое эмоциональное пресыщение деревянным зодчеством, но не стану забегать вперед.

Итак, Ильинская церковь (церковь Ильи Пророка) в деревне Поля. Эта церковь не очень древняя, 1873 год постройки, но до нее на этом месте уже стояла церковь «строена, по преданиям, в царствование Государя царя и Великого князя Иоанна Васильевича Грознаго» и новая была возобновлена «по тому же плану», что и предыдущая на средства купца Пименова в формах старинных клетских церквей. Так было распространено на Руси: новые церкви часто повторяли архитектуру старых, стоявших на их месте и полюбившихся прихожанам.

Церковь — последний оплот выживания не самой деревни, а памяти о тех местах, где жили люди. Ведь пройдет время, и оставленные дома окончательно сгниют под действием влаги, протекающей через прохудившиеся крыши, фундаменты просядут и строения исчезнут под порослью кустарника. А может, весенний пал травы закончит агонию деревни гораздо быстрее. Не станет церкви — не останется и памяти о тех людях, которые здесь жили, исчезнет последний осколок веры.

А за церковью Ильи определенно присматривают.

Я поднялся на колокольню, откуда открывался вид на деревню. Вид сверху вызывает грусть. Двухэтажные дома на большую деревенскую семью, словно брошенные старики — одинокие и никому не нужные.

Последующая прогулка лишь усилила общее тяжелое впечатление от заброшенности больших и некогда полных жизни домов.

Зато в сарае я нашел автопарк деревушки. Заслуженный «проходимец» по карельским дорогам ЛУАЗ-967 и «Жигуленок» в модной для этих мест Хакке.

Попробуйте вспомнить, где Вы были и чем занимались в 1984 году!

По грунтовой дорожке, слегка разбитой лесовозами, я направился в сторону побережья озера.

Деревня Типиницы оказалась насыщенной достопримечательностями, первой из которых оказалась часовня  Сошествия Святого Духа у дороги,

памятник воинам Великой Отечественной войны

и дома, поражающие своими размерами, формой, богатым убранством, объединяющие под одной кровлей избу, сени, дворовую клеть, хлев и амбары.

Из Типиниц лесная дорожка привела к Вороньему Острову с часовней Усекновения главы Иоанна Предтечи.

И далее по еще более разбитой грунтовке к деревушке Тамбицы. Мост через реку Тамбица оказался вполне в нормальном состоянии, и указатель у моста гласил, что регистрация рыбаков желательна, а туристов обязательна на посту ГИМС, что слева за мостом. Ни то, ни другое мне не требовалось, я прибыл, чтобы посмотреть часовню Николая Чудотворца при деревенском кладбище.

С высоты колокольни общее опустошение деревни открылось наиболее полно, хотя и признаки цивилизации также стали более заметны.

Я вернулся в Типиницы и продолжил путь по неизвестной дороге через лес. Информации о ее состоянии не было, но Иван, местный житель Типиниц, осмотрев мои колеса, уверенно заявил, что я проеду, если не провалюсь в промоину.

Дорога, действительно, оказалась нескучной, особенно из-за накануне прошедших дождей.

Без особых сложностей я пересек лесной массив, без остановки проскочил деревушку Сибово с щитом на заборе и кирпичом на знаке.

В Усть-Яндоме отдохнул у часовни Сампсона и полюбовался осенними видами Онежского озера.

И вскоре был в поселке Великая Губа.

Именно отсюда уходят катера на Кижи, но туда я изначально не планировал.

Честно говоря, я не очень люблю смотреть так называемые музеи деревянного зодчества, музеи-резервации, когда оторванные от родной земли строения смотрятся как-то отчужденно и нелепо, искусственно насаженные там, куда было бы удобно заманить очередной экскурсионный автобус.

«Все церкви ставились на тех местах, которые выбрали для них народные зодчие много веков назад и, вглядываясь в их местоположение, в их природное окружение становится ясно, почему выбрали именно это место для строительства, почему срубили церковь или часовню именно в видимых нами формах, размерах, пропорциях, почему в качестве украшения была выбрана именно эта конструктивная деталь строения и почему украшена она именно таким приемом резьбы.»

Я понимаю, что при наличии подобных музеев проще сохранить и продемонстрировать наследие наших предков, но неестественность расположения очевидна.

В целом, по тем же причинам я не люблю ходить в зоопарки и в цирки на зрелища дрессированных зверей, запертых в тесных клетках и подчиненных чужой воле. Доля зверя быть свободным, а не являться источником развлечения. Но, может быть, есть нечто в глубинной сути человека, который достиг вершины в пищевой цепочке и считается венцом творения природы, что доставляет ему, человеку, удовольствие подчинять себе другое свободное существо, ломать его волю, упиваться своей властью.

Если не ошибаюсь, а оказавшийся у этих строчек более профессионально подготовленный в области психологии читатель сможет подтвердить, что, демонстрация превосходства может считаться ширмой для прикрытия собственных слабостей, комплексов и чувства неполноценности.

Но, мои извинения за мысли вслух на несколько отвлеченные темы. Мои предположения о «венце творения», я расскажу несколько ниже, а пока продолжу повествование о моих приключениях!

В основе разработки маршрута по Заонежью была идея посещения мест, не настолько известных, популярных и затёртых рассказами в интернете. Именно поэтому мой путь пролегал по окраинам полуострова, по дорогам разбитым и полузаросшим, приближающимся из года в год лесом, по церквям и часовенкам, не входящим в число стандартных туристических маршрутов.

Вот поэтому из Великой Губы я стал искать дорогу в деревушку Вегоруксы.

Нашел эту деревню я не сразу. Сначала прокатился по широкой отсыпанной дороге на Оятевщину, напугав местного медведя. Комичное получилось зрелище: хозяин окрестных лесов степенно и важно переходил вот эту дорогу, но, увидев мой автомобиль, сиганул в тайгу, как заяц, только пыль из-под задних лап.

Потом я понял ошибку, свернул на проселок и через дебри кустарника оказался у начала деревни. А деревня, которая в старину называлась Вёгорукса, относится к числу из самых древних сёл в Заонежье,

В XV веке село принадлежало богатому новгородскому боярину Ф. Глухову. К XVI веку здесь было уже несколько деревень, объединенных общим названием. Вёгорукса была важным пунктом на древнем пути из Великого Новгорода к Белому морю. На кораблях из Шуи плыли по Онежскому озеру в Вёгоруксу, а отсюда двигались уже по суше к Великой Губе и дальше на север.

Поэтому здешняя церковь Николая Чудотворца (середина 18-ого века) была не только культовым сооружением, но и своеобразным маяком для кораблей.

Внутри было все аскетично и по-монастырски строго. Но две печи показывают, что было время, когда службы велись и в зимний период.

По крутой лесенке я поднялся на колокольню.

И дух захватило от увиденного простора в вечерних красках осени!

Если бы не наступающий вечер с прохладой, можно было бы стоять и стоять, любуясь вечерними красками Заонежья.

С большой неохотой я спустился с колокольни, но зато у меня появилась идея, которую я был готов реализовать ранним утром.

Место под лагерь было найдено на берегу Онеги.

Пока не село солнце и не стало окончательно темно, я успел приготовить ужин, но спокойно посидеть не удалось — краски заката сорвали с места, и я в который раз за день приступил к игре со своим «Никоном». Закатные облака получились красочно!

За чаем я приготовился к ночной съемке: оделся потеплее, установил штатив, закрепил пульт дистанционного управления и стал ждать, когда силуэт церкви проступит над звездным небом.

Но не дождался.

Мое внимание привлек свет на другой, северной стороне озера. Свет, похожий на зарево далекого города сквозь облака у горизонта. Я не понимал, откуда в той стороне мог взяться город, пока зелёный свет не начал движение по облакам, перетекая с одного места на другое, наиболее ярко отсвечивая края туч.

Это было северное сияние. Далекое, очень далекое, но, тем не менее, я его видел. Про церковь и звезды было забыто, и все внимание ушло на съемку зеленоватых огней прямо под ковшом Большой Медведицей.

Я долго смотрел на переливы небесного огня и никак не хотелось уходить в палатку, но предстоящий подъем в четыре утра и дневная усталость вынудили завернуться в теплый спальник. Утром меня ждало продолжение путешествия!

ДЕНЬ 4. 21.09.15 г. (пн.)

Дер. Вегоруксы — дер. Ламбасручей — дер. Селецкое (нежил.) — дер. Космозеро —дер. Кажма — г. Медвежьегорск — г. Сегежа — пгт. Надвоицы — стоянка на берегу Выгозера

Пробег 268 км.

Я проснулся в четыре утра и через пять минут дороги в темноте был уже на звоннице церкви Николая Чудотворца. Я надеялся увидеть восход Венеры и Марса и, если повезет с погодой, то и запечатлеть первые лучи солнца.

Обе планеты были хорошо видны в утренние часы. Венера алмазом сверкала в темном небе, а небольшая красноватая точка Марса была неплохо видна над темной полоской леса правее креста.

В сумерках я дожидался рассвета. На озере и в лесу было еще тихо, ни малейшего звука, но я знал, что вот-вот и появятся первые звуки просыпающейся жизни. Вот тоненько засвистела какая-то пичуга, по озеру появились волны от выплывающей из тростника стаи уток.

С другого берега залива Онеги стеной стали накатывать волны тумана, скрывающие землю. Туман шевелился, как живой, то растягиваясь, то сжимаясь до полной непрозрачности и, словно уперся в невидимую стену, остановился.

Чтобы как-то скрасить ожидание, я повабил лося. Потом еще раз и еще, и чудо, лось ответил на мой призыв!

Я приник к биноклю и старался рассмотреть зверя в стелющемся тумане. На какое-то мгновение мне показалось, что туман в низинке колыхнулся, вздрогнули ветви кустарника, и мелькнул темный силуэт зверя.

К сожалению, пришедшая с туманом облачность не позволила сделать сколь либо эффектных фотографий, но эту неудачу я полностью компенсировал прогулкой в соседнюю деревню Южный Двор.

Деревня оказалась нежилой. В большинстве домов были заколочены окна, во дворах некошеная трава и бурьян.

Большая часть строений стояла с проваленными крышами и пустыми окнами.

Заглянув в один из таких домов, я увидел довольно непривычную конструкцию печи: основание печи было деревянным.

Лишь у двух домов, а скорее дач, были следы посещения человека, что только увеличивало общее сумрачное впечатление от умершей деревни.

На обратном пути к месту ночлега при дневном свете церковь Николая Чудотворца воспринималась крайне гармонично с окружающим пейзажем! Не было ничего чужеродного, искусственного, неестественного и вызывающего ни в стенах храма, ни в звоннице, стремящейся к небу, ни в формах и очертаниях строения. Умели люди выбирать места для своих церквей!

После быстрого сбора лагеря путешествие продолжилось в сторону деревни Ламбасручей.

Чтобы не потерять путь, важно было повернуть в нужную сторону на перекрестке лесных дорожек

и потом прямо и прямо через осенний лес,

через ручьи,

мимо рыбной фермы.

И, не заезжая в Ламбасручей, я свернул в глубину лесов в направлении заброшенной деревушки Селецкое. Дорога оказалась полна довольно глубоких луж, не представляющих никакой сложности для Ворчуна.

Где-то далеко остались школьные годы, на черно-белых фотографиях запечатлелись бесшабашные студенческие времена, когда я, да и Вы все, с нетерпением ждали лета.

Но прошли годы, и у меня исчезла ярко выраженная симпатия к этому времени года. Скорее всего, это произошло из-за моих жизненных интересов, которые мало распространялись на летний период. В единственное исключение попала вторая половина августа, когда ночи становятся темнее и прохладнее, когда по утрам в полях тысячи паутинок, покрытых каплями росы, россыпью сверкают в лучах восходящего солнца, когда над рекой клубится густой туман. Когда исчезает сырость грозового июня и влажная духота июля, а на березах появляются желтеющие пряди — первые признаки наступления осени.

Я стал брать отпуска на апрель, на открытие сезона весенней охоты и для возможности встряхнуть организм после зимней спячки ударной дозой адреналина в сплаве по полноводным речушкам на майские праздники.

Я стал ориентироваться на первую половину осени, когда снова начинается активная рыбалка-охота, исчезают полчища летающей мошкары, и леса меняют зеленые цвета на оттенки осени.

Именно в это время я мог в полной мере насладиться расцветками природы, запахами леса и отсутствием толп отдыхающих. А если ко всему добавить еще грибы и осенние ягоды, то отдых лично для меня получается наиболее плодотворным.

Кроме этого фотографии осенних пейзажей получаются намного более яркими и зрелищными. Осенние леса выглядят наиболее эффектно из-за разнообразия красок. Согласитесь, вот эта лесная дорожка на летней фотографии воспринималась бы несколько иначе, не правда ли?

На месте бывшей деревни я нашел лишь старое кладбище и часовню Троицы и Дмитрия Солунского (1753 г.).

Я недолго пробыл у часовни. Полюбовался видами с колокольни, побродил между старых берез, наверняка, помнящих жизнь деревни и попытался проехать дальше.

Лесная дорожка, ведущая к источнику «Три Ивана», оказалась завалена деревьями после урагана. Передо мной кто-то уже ездил, видны были следы распила стволов, но я повернул назад. Времени у меня уже не было, чтобы расширять имеющийся проезд между деревьями и добираться до источника.

Я не поехал в Медвежьегорск знакомой дорогой, а свернул с асфальта на грунтовку в направлении Космозера. Эта дорога хуже по качеству, но зато я увидел Успенскую церковь в селе Космозеро,

родник за селом,

и часовенку на месте деревушки Узкое.

Космозеро, вдоль которого тянется дорога в сторону Медгоры, в тихий пасмурный день было как-то строго красиво и поневоле привлекало внимание.

После полной заправки топливного бака на АЗС «ТНК» в Медгоре я покинул Заонежье. По федеральной трассе до поворота на Сегежу у меня было достаточно времени, чтобы вспомнить всё, что видел за два дня путешествия. Я старался как-то обобщить, подвести под общий знаменатель мои чувства и мысли. Я вспоминал тех людей, с которыми довелось пообщаться, те дороги, по которым пришлось пройти и те чувства, которые испытал на полуострове Онежского озера, но разнообразие впечатлений было настолько велико, что мне явно требовалось время, чтобы как-то осознать в полной мере и выработать свое мнение об этой земле.

Я покидал побережье Онеги, чтобы когда-нибудь снова сюда вернуться и еще раз посмотреть край, где живут люди, которые не просят у Господа золота и серебра, но молят о силе и здоровье, чтобы выжить в этом мире.

Дальнейший путь был не сложен.

Ровный шум двигателя и негромкие мелодии Стинга из альбомов прошлого века и неспешно текущие мысли о храмах Заонежья, о заброшенных деревнях с каждым оборотом колес уходили в прошлое, уступая место предстоящей неопределенности следующего дня.

По федеральной трассе до поворота на Сегежу и далее до Надвоиц, к которым в интернете прилепился ярлык «город в сталинском стиле».

«Город в сталинском стиле» я миновал без остановок. Пересек Беломоро-Балтийский канал и после ориентации на местности скатился к руслу реки Нижний Выг.

Но, как мне объяснил рыболов, я заехал не с той стороны, как это принято. Зато у меня появилась возможность увидеть водопад Воицкий Падун с нестандартной точки.

Но чтобы дойти до места обзора слива воды реки, необходимо было пройти стремительное ответвление основного потока воды по крайне шаткому «мостику».

Потом не шлепнуться на камнях, скользких от водяной пыли, и подойти к водосливу. Конечно же, Падун потерял всю свою значимость как водопад в 1933 году после подъема воды из-за строительства ГЭС и сейчас он представляет лишь малую толику былого величия. Но в сумеречном свете осеннего вечера я получил вполне ощутимое удовольствие от мощи потока!

Когда диск солнца скрылся в облаках на горизонте и река стала «серебреть», я спешно покинул берег реки — место для ночлега еще было не определено.

Я остановился недалеко от Надвоиц на берегу Выгозера. Со стоянкой мне повезло — готовое кострище, остаток дров, столик со скамьей, вполне подходящая площадка для палатки, достаточное удаление от основных дорог и необычных расцветок закат.

После ужина почти в темноте ко мне на огонёк на лодке пожаловали гости — те самые два человека, что ставили с лодки сети недалеко от моей стоянки.

Мужик поначалу хмуро и с недоверием смотрел на меня, его жена стояла у лодки, и диалог явно не получался, пока рыбак не объяснил, что пару недель назад какие-то москвичи тоже стояли на этом месте, а на следующий день у него не стало сетей.

Рассмотрев лагерь, он понял, что я здесь на одну ночь. Мои гости заметно приободрились и слово за слово, от сигареты к сигарете завязалась беседа.

Нить нашего разговора потянулась от забот маленького городка, отсутствия работы, необходимости самим добывать себе на пропитание рыбной ловлей и охотой, конечно же, без оформления разрешительных документов, тревогу за детей, которые покинули родителей и неопределенность их собственного будущего. От алкоголя гости отказались, «завязал уже давно» — пояснил мужчина, а вот горячий чай в прохладный вечер был к месту.

Когда мы расстались, в костре догорали последние угли, а белёсая полоса звезд протянулась от одного края небосвода к другому. Давно стих шум «моторки» моих неожиданных собеседников, и воды Выгозера отражали созвездия северного неба.

Я недолго постоял у кромки воды, смотря на небо, и две искры сгорающих метеоритов мелькнули одна за другой. Наверное, это был хороший знак, и хотя я не успел загадать желание, где-то внутри у меня появилась уверенность в удачном следующем дне моего одиночного путешествия.

ДЕНЬ 5. 22.09.15 г. (вт.)

Выгозеро — пересечение кряжа Ветреный Пояс — пос. Унежма — пос. Золотуха — стоянка на берегу Шубручья

Пробег 209 км.

Очередной день путешествия начался с внутренних волнений. Это было нечто сродни утреннего трепета в день экзамена или ощущения перед прыжком в порог, или ожидания первого свидания.

Такие чувства были неспроста —впереди меня ждал самый непонятный участок пути. В инете про него был минимум информации, и я даже не представлял, что может ждать меня на дороге к Ветреному Поясу и каким будет перевал через него. Начиналась по сути первая часть terra incognita моего путешествия.

И вот под низкими серыми облаками я двигался в направлении карельского поселка Валдай.

Быть может, кому-то этот участок грейдера и мог бы показаться скучным, тем более что время от времени начинал моросить мелкий дождик, нагнетая унылость перспективами, и песчаная дорога «раскисала» моментально. Пусть даже лифтованная подвеска автомобиля немного прибавила жесткости, передвижение на Хайлюксе никак нельзя было назвать некомфортным. К тому же негромкая музыка DJ List’а придавала определенный настрой, а детское любопытство под названием «а что там за поворотом» привносило вполне интригующие нотки.

И не напрасно. Время от времени справа от дороги мелькали песчаные берега Выгозера,

Осталась позади развилка на базу «Ветреный Пояс», что на Хижозере — довольно приятное местечко для отдыха вдали от городской суеты, но для меня гораздо выше отведенного на поездку бюджета.

По кочкам болота вдоль дороги, не пугаясь автомобиля, неспешно прохаживались черные глухари, поклевывая ягоду, а почти перед самым бампером выскочила пара годовалых лосят, которые так и бежали передо мной с полкилометра, не догадываясь свернуть в тайгу.

И чем дальше я уходил от Надвоиц, тем меньше оставалось следов человеческого жилья, и хуже становилась дорога. Видимо, регулярно грейдировать на таком удалении от населенных пунктов было уже нецелесообразно.

Удовлетворяясь таким нехитрым разнообразием, я добрался до поворота на Малошуйку. Никакого указателя не было.

Впереди прямой линией потянулся грейдер на карельский Валдай.

А налево уходила нить моего маршрута.

Опыт одиночных путешествий приучил меня к необходимости сообщать о своем передвижении по маршруту, стоянках, техническом состоянии автомобиля и собственном здоровье. Вот и в этот раз от перекрестка ушло телеграммно-скупое СМС-сообщение надежному человеку, который будет способен достать меня из любых дебрей: «Поворот на Малошуйку. Все нормально. Двигаюсь по маршруту».

И я двинулся вперед.

Грунтовка с многочисленными, хаотично расположенными довольно глубокими ямами, заполненными водой, после движения по которой поневоле начинаешь понимать, что быстро двигаться не получится и остается набраться терпения и смириться с 10-20 километрами в час то и дело подпрыгивая на колдобинах, осторожно переезжая ненадежные на вид мостики, успевая любоваться осенью по обочинам дороги.

Так было, пока дорога не подошла к болоту. Прекрасно понимая все риски одиночного путешествия, я потратил немало времени, обходя в забродниках все лужи, измеряя глубину и нащупывая подводные препятствия. Если бы не следы колес, уходящие дальше по дороге, то я с куда меньшей уверенностью стал бы штурмовать этот участок.

А потом все той же грунтовкой, через реку Суму до развилки перед Ладозером.

Здесь дорога раздваивалась. Трек по навигатору вел направо, к Вожозеру, но дорожка налево на «восьмую ветку» была более накатана.

Рисковать я не стал и пошел по навигатору направо.

Это был знаменательный переход через гряду Синих гор! Дорога вместила в себя всё, чтобы проверить на крепость мои нервы, а подвеску Ворчуна на прочность.

Чуть поленился выйти и разведать лужу и, как результат, помятый порог — наскочил на бревна под водой. Чуть не повезло — и провалился в глубокую промоину дорожного полотна, скрытую под мутной от дождя водой. А промоин вполне хватало, вот таких, например.

И чем дальше я передвигался, тем больше росла высота на навигаторе, меньше становилось следов человека и хуже дорога.

Иногда я выходил из машины и уходил в тайгу на пару сотен метров, чтобы осмотреться с высотки на окрестности и послушать ветер с Белого моря на вершине гряды.

И в эти моменты под шум тайги меня настигало давно неиспытываемое чувство.

Бывало, во время моих ранних путешествий, в какой-то момент я вдруг начинал осознавать, что я один на десятки километров, никто не знает кто ты, откуда и куда идешь. Ты никому и ничем не обязан. Все, что было — осталось в прошлом и вполне возможно уже пересечена где-то невидимая, неосязаемая линия, разделяющая миры. И может быть, ты уже в другом времени, в другом пространстве. И нет ответов на надуманные вопросы. Здесь нет таких вопросов. Разум не терзают обычные сомнения, душу не тревожат колебания. Нет груза обязательств, гнета традиций, бремени ответственности. Скинуто опостылевшее ярмо установившегося порядка жизнетечения, разрушена клеть жестких норм и условностей твоего окружения. Ты перестаешь быть заложником большинства и зависеть от рамок современного общества потребителей. И ты — Личность, а не один из винтиков в машине жизни! Всё в твоих руках, весь окружающий тебя мир. И от осознания этого даже дышать становилось легче. Ну чем это не свобода?

Но, пожалуй, достаточно на этот раз моих лирических отступлений из прошлого и позвольте немного сделать акцент на кряже Ветреный Пояс. Тем более что о нем никогда еще не рассказывалось на страницах Дрома. И пусть мои строчки, быть может, напомнят кому-то из вас тележурнал «Хочу всё знать», я не откажу себе в удовольствии совсем чуть-чуть поведать об истории этого края.

Отбросив узко специализированную терминологию типа «фенноскандийский щит», «палеопротерозойский рифт», «терригенно-хемогенные осадки виленгской свиты», я максимально популярными словами посвящу пару абзацев своего повествования Ветреному Поясу.

Кряж протянулся грядами с северо-запада на юго-восток на длину более 250 км и шириной до 30 км.

Поморы, которые жили севернее в 30-40 километрах на берегах Белого моря, поонежские сплавщики, лесорубы, солевары и охотники издревле знали о существовании горного хребта. В быту они зачастую называли эти места Синегорьем или Синими горами, но дальше прионежских отрогов практически не заходили. От реки Онеги до самого Онежского озера лежал нехоженый, малодоступный таежный край, и бывали здесь разве что редкие охотники. Этих охотников, рискующих промышлять по Ветреному Поясу, называли ветрогОрами. Даже монахи были нечастыми гостями в этих землях, а немногочисленные деревушки были разделены довольно значимыми по местным меркам расстояниями.

Свое название кряж получил от постоянных ветров со стороны моря и порой, по местной поморской говОре, жители называли его ВетрЯным.

С точки географии как науки, история кряжа еще более необычна!

Еще в 20-х годах прошлого века на всех картах на том месте значилось огромное болото и исследовать его никто не собирался.

В 1928 году Архангельским институтом промышленных изысканий была снаряжена экспедиция в Онежский район во главе с Е.В. Терентьевой, которой удалось впервые пересечь Ветреный Пояс. В 1929, 1935 годах на кряже работали геологические партии М.А. Лаврова, Ю.С. Неустроева, Н.И Альбова и А.И. Животновского. Но самое подробное описание горной цепи дали экспедиции Михаила Николаевича Карбасникова, русского географа и климатолога. Именно ему официально принадлежит открытие для науки кряжа Ветреный Пояс и благодаря его картографическим исследованиям этот горный массив был нанесён на карту Карелии и Архангельской области в 1940 году.

И пусть наивысшая точка горной цепи всего 347 метров, это сопоставимо с высотами Валдайской возвышенности, которая считается климатообразующей на северо-западе России (346,9 м.), для северо-запада России это весьма значимые высотные отметки.

Вот только представьте, уважаемые читатели! Менее ста лет назад была открыта древнейшая горная система в европейской части России. Как недавно это было, и как многое произошло за эти годы! Не зря сейчас утверждают, что Луна изучена лучше, чем дно всемирного океана, а мы, не познав свой родной дом, рвемся в черные бездны космоса к чужим мирам, к чужим домам, воистину как пасынки во вселенной!

При сборе материала перед своим путешествием я с удивлением узнал немало интересного о М.Н. Карбасникове.

Михаил Николаевич, выходец из поморского рода, проживающего в Холмогорах, закончил гимназию, в годы Первой мировой войны служил прапорщиком в артиллерии, а по возвращении с фронта поступил в Географический институт (позже преобразованный в географический факультет ЛГУ) с перерывом на службу в Красной Армии.

После окончания института основная научная и педагогическая деятельность Карбасникова проходила в ЛГУ на кафедрах климатологии и страноведения и в Географо-экономическом институте.

Карбасников был прирожденным географом: прекрасный наблюдатель, увлеченный человек, выносливый и неприхотливый путешественник. Кроме отличных профессиональных качеств, он, по общему признанию, обладал удивительными человеческими достоинствами. По отзывам товарищей, он был самым любимым человеком на Географическом факультете, у него не было врагов, все понимали, что это человек редкой доброты, деликатности и скромности, который не был способен сделать ни малейшей неприятности окружающим.

Умер Михаил Николаевич в блокадном Ленинграде в 1942 году от двустороннего воспаления легких, усугубленного сильнейшим истощением. Место захоронения ученого неизвестно.

Несколько выше я целенаправленно назвал несколько фамилий тех, кто также проводил изыскания в том районе. Уверен, что Вы, уважаемые читатели, лишь мельком просмотрите фамилия и тут же забудете. И это вполне нормально! Но я очень хотел, чтобы имена всех этих людей остались на просторах популярного интернет-сайта, а не только на запыленных страницах научной литературы.

Наиболее часто кряж Ветреный Пояс упоминается в связи с бывшим Кожозерским монастырем, который расположен на восточной части кряжа на берегу Кожозера. Сегодня мало кто знает, что когда-то это был один из крупнейших монастырей, расположенных на Русском Севере. История монастыря, основанного в XV веке, довольно подробно изложена в инете. В настоящее время это местечковая «мекка» для джиперов и туристов-водников.

Но пора остановиться на страничках истории, хотя очень скоро я продолжу рассказывать о Ветреном Поясе.

Я уже давно смирился с неровностями дороги, с постоянной тряской, брызгами из воды из-под колес и черепашьей скоростью. Я свыкся с мыслью, что до населенной территории я не доеду и придется ночевать в тайге. Я даже умудрялся смотреть на смешанную тайгу, где камень сочетался с верховыми болотами, где через дорогу бегала дичь, и «осень развесила свои яркие ткани».

И вот проехав Вожозеро, я неожиданно скатился с гряды на технологическую лесовозную дорогу, усыпанную мягким песком. По этой дороге лесовозы вывозили дерево из района Челозера на железнодорожную станцию Унежму.

Признаюсь, скорость 40-50 км/час показалась мне весьма близкой к третьей космической и у меня зародилась надежда все-таки выполнить план этого дня!

По дороге в сторону Малошуйки я то и дело догонял Камазы, груженые лесом и честь всем водителям — на прямолинейных участках узкой дороги они прижимались к обочине, давая возможность обогнать их более быстроходному транспортному средству.

После моста через р. Нюхча начинается плавный подъем к горе Шапочке.

Прямо с дороги с вершины перевала открывался вид на низменность Белого моря и, глядя в бинокль на синеватую дымку горизонта, мне то и дело казалось, что в бликах вечернего солнца отражается морская гладь.

В вечерних сумерках я проскочил нужный поворот на Малошуйку и оказался у железнодорожной станции Унежма. Поняв ошибку, не без раздражения на самого себя пришлось вернуться назад, увидеть скрытые кустами указатели и свернуть в нужном направлении.

Когда смеркалось, по обе стороны дороги пронеслись огни в домах, дым из труб на белеющем закатном небе да лай собак — так я проехал деревню Золотуха.

За мой непростой день мне воздалось — перед мостом через Шубручей я свернул по колее с дороги и через пару сотен метров был на отличной стоянке.

Ровная и сухая площадка, трава выкошена, кострище с дровами, скамеечка да столик, с дороги не видно и в десяти шагах неширокий ручей с мостиком на другую сторону.

Перед тем как закрыться в палатке и завернуться в тепло спальника, я довольно долго сидел у костерка, слушая ночной лес, звуки и шорохи в темноте, протяжные крики гусиных стай, и мне казалось, что это не звезды мерцают в северном небе, а силуэты летящих птиц то и дело закрывают столь близкие огни далеких солнц.

ДЕНЬ 6. 23.09.15 г. (ср.)

Шубручей — пгт. Малошуйка — с. Абрамовская — с. Нименьга — дер. Старая Нименьга — Шубручей

Пробег 121 км.

Утро было настолько спокойным и умиротворяющим, что уезжать со стоянки у Шубручья просто не хотелось.

А когда из-за стены леса появилось солнце, то я просто физически почувствовал необходимость в днёвке и отдыхе после непростой дороги.

Но, увы, лимит отведенного времени на путешествие был уже обозначен, и я был вынужден продолжить движение по маршруту.

И снова ухабистая дорога через северную тайгу с поворотами по указателям до поселка Малошуйка.

Я специально проехал по Малошуйке по разным улицам, чтобы посмотреть поселок. Думаю, и у Вас, уважаемые читатели, сложится вполне определенное мнение о населенном пункте по моим фотографиям.

Вот чего я не сообразил сделать, так это фотографию воды из колонки, которую я набрал в пятилитровую пластиковую емкость — вода было темноватого торфяного цвета, и я немного пожалел, что столь не экономно расходовал воду «с фуллеренами» из Царицына ключа в Заонежье.

Совсем недалеко от Малошуйки расположено село Абрамовская.

Главная достопримечательность села — ансамбль деревянных церквей: Сретенской (1873 г.), Никольской, выстроенной в шатровом стиле (1638 г.), и колокольни 1807 года постройки. Весь ансамбль без труда заметен прямо с дороги.

Комплекс церквей установлен на правом берег реки Малошуйки, в нескольких километрах от впадения реки в Белое море. Все храмы возвышаются над селом, словно позиционируя свое главенствующее значение.

Достоверных сведений о времени образования прихода не сохранилось, но есть предположение, что приход образовался не позднее начала 17-го века, судя по «указу митрополита Новгородскаго и Великолуцкаго Афония к игумену Кожеозерскаго монастыря Ионе от 28 февраля 1638 года».

Митрополит своим указом приказывал построить новый деревянный храм в честь Святителя Николая на месте «сгоревшаго, одноимённаго «в волости Шуйка», принадлежащей монастырю. В то время приход находился в ведении Кожеозерскаго монастыря под названием «Шуйской монастырской волости».

Признаюсь, несмотря на то, что на стенах церквей прикреплены призывы сохранить ансамбль для будущих поколений, будущее всего комплекса мне показалось весьма неопределенным.

Явных следов не то что реставрации, но и консервации я не заметил, и все чаяния на сохранение храмов лишь в долговечности конструкций, отстоявших многие десятки лет, да в воле Божьей.

Я выехал из Малошуйки в сторону пос. Нименьга и деревни Старая Нименьга — самых восточных точек моей экспедиции.

Сразу на въезде поселок Нименьга поражает постапокалиптическим видом и штабелями подготовленного к вывозу леса.

Смотреть в Нименьге нечего, и я продолжил движение через железнодорожный переезд.

Лесная дорожка к деревне Старая Нименьга оказалась довольно живописной и не скучной: то кустарно изготовленный «грейдер», то осиновые рощи, то изгиб русла реки Нименьга.

В деревушке я остановился у моста через реку в сомнениях о дальнейших действиях.

Короткая разведка показала, что к церкви, ради которой я и приехал, автомобильного подъезда нет, сведения карт генштаба значительно устарели. Приходилось оставлять Ворчуна на открытом месте в незнакомой деревне и продолжить путешествие пешком, но мне снова повезло.

С другой стороны реки к мосту вышел человек в «заброднях» с корзиной в руках, перешел через реку и высказался, улыбаясь, как старому знакомому, «представляешь-нна, вот вышел поздно, а «краснобровые» уже почти всю бруснику склевали-нна». Так я познакомился с Владимиром, уроженцем этой деревни, пенсионером, зимой живущим в городе Онега, а в теплое время в родительском деревенском доме.

Вот Владимир и рассказал мне о пути к Преображенскому храму, а Ворчуна разрешил поставить у ворот, рядом с его «Нивой», «под присмотр, так сказать-нна».

Путь к храму и колокольне много времени не занял и, приблизившись к церковному комплексу, я нисколько не пожалел о проделанном пути.

Общий вид храма с колокольней заставлял остановиться, постоять под пока еще теплыми лучами сентябрьского солнца и постараться как можно лучше запомнить все детали пейзажа.

Размер храма в столь глухом по нынешним меркам уголке поражал воображение.

В «Кратком историческом описании приходов и церквей Архангельской епархии» отмечается, что нынешнему Преображенскому храму, построенному в 1878 г. вместо прежнего, сгоревшего в 1875 г., предшествовал ряд храмов, история которых не представлена местным причтом.

В деревянном двухэтажном Преображенском храме четыре престола: в верхнем тёплом этаже, один с юга — Преображения Господня, другой с севера — в честь Рождества Иоанна Предтечи; в нижнем этаже один — в честь Благовещения Пресвятой Богородицы, другой — в честь Климента, папы Римского. 

Отдельно от церкви стоит колокольня. Колокольня с годами накренилась и сложно сказать, как она еще не рухнула.

Внутри храма полная разруха. Владимир говорил, что церковь использовалась в хозяйственных целях для хранения сена, фуража, и это не могло положительно сказаться на состоянии отделки.

Дорога назад к дому Владимира показалась еще более короткой. Я переоделся, и у нас завязался разговор. Хозяин дома был рад увидеть нового человека, угощал чаем и рассказывал о молодой паре, что доехала из Москвы до города Онега, оставила там автомобиль на стоянке, пересела на пригородный поезд, добралась до Малошуйки и оттуда пешком до Старой Нименьги посмотреть на храм. О колонне «сильно поднятых джипов», что прошла деревню этим летом и двинулась побережьем через прибрежную няшу до Онеги и раз «ни один не вернулся, значит, прошли-нна». Об охоте, когда лоси выходят прямо к дому, а глухари с тетеревами осенью поедают всю бруснику на мшистых болотах. О стаях гусей, что закрывают небо, взлетая с болот. О ловли семги и о том, как одна рыбина чуть не утащила его в реку и в доказательство показывал свои рыболовные снасти.

Он вспоминал, как было многолюдно в этих местах и что все поля не использовались под сенокос, а каждый год засеивались. За сеном ездили далеко, к болотам, и каждый участок сенокоса был поделен между хозяйствами. Он рассказывал и рассказывал, добавляя к словам окончание «-нна», которое я впервые услышал от Ботева Сергея в Лешуконском в 2013 году.

 А теперь здесь остался из нормальных хозяев лишь «урядник», местный участковый, который обустроил себе дачу.

А вокруг одна разруха да колокольня была наклонена, когда он был еще босоногим мальчишкой, «а щас еще больше накренилась-нна».

Владимир звал к себе домой заночевать, а утром продолжить путешествие, но времени у меня не было и, попрощавшись, я выехал в обратный путь, бросив последний взгляд на дом гостеприимного хозяина.

Не знаю, с каким психологическим нюансом человека это связано, но дорога назад всегда кажется короче: поселок Нименьга, грейдер через тайгу, Малошуйка с магазином, и за час до наступления темноты я снова заглушил Ворчуна на берегу Шубручья в столь понравившемся мне месте.

До чего же короток сентябрьский день на севере! Казалось, вот-вот было утро и весь день в приключениях, новых дорогах и встречах, а смотришь уже в седьмом часу вечера начинает смеркаться и в начале девятого можно залезать в палатку.

Сидя у костерка в сгущающихся сумерках, я в очередной раз слушал звуки леса, и мысли неспешно текли, как темная вода Шубручья. И думалось мне о том, насколько приветливые и открытые люди повстречались мне, думалось о ветрах древнего кряжа, о далеком гуле сосен в труднопроходимой, местами заболоченной тайге, о заброшенных деревнях, которые некогда были в этом суровом крае, и о том, что север — это место, где ты можешь встретиться с самим собой без прикрас, без масок цивилизации, без норм и моделей поведения, к которым нас обязывает современное общество. Это место, где мысли освобождаются от пут цивилизации и дурманящее ощущение необъятности поневоле заставляет смотреть на мир другими глазами. Север — то место, где можешь открыться и познать, кто ты есть на самом деле и, быть может, что-то изменится в жизни, ведь никто не возвращается из путешествий таким, каким он был раньше.

ДЕНЬ 7. 24.09.15 г. (чт.)

Шубручей — дер. Золотуха — переход кряжа Ветреный Пояс (севернее Ладозера) — пос. Валдай — дер. Сергиево — пос. Челмужи — г. Пудож — г. Вытегра — дер.  Депо — дер. Волоков Мост — стоянка в тайге в районе Карасьозера

Пробег 530 км.

До восхода солнца я покинул стоянку у Шубручья, проехал поселок Золотуха, снова посетил Унежму, где буквально десяток минут потратил на фотосъемку часовенки — соблазнился хорошим утренним светом и облаками.

На подъеме перед горой Шапочка я остановил Хайлюкс с включенной «аварийкой». Именно здесь прямо у дороги в тайге выступают скалы кряжа. Я не смог отказать себе в удовольствии пройтись по тайге между скал.

И снова небольшой эпизод из истории Ветреного Пояса, который не смог меня оставить равнодушным.

Геологически кряж Ветреный Пояс — очень древний горный хребет. Представьте, уважаемые читатели, когда Уральские горы только росли, Ветреный Пояс уже начал разрушаться. Ученые датируют его возраст около 2,5―2,4 млрд. лет.

Давайте я попробую на наглядных цифрах донести глубину этих лет, поверьте, это довольно любознательно!

Итак:

• 5000 лет назад — строительство египетских пирамид;
• 10000 лет назад — завершение последнего ледникового периода, Валдайского оледенения;
• 70000 - 35000 лет назад — появление современного человека (Homo sapiens);
• 1,5 млн. лет назад — появление человека прямоходящего (Homo erectus);
• 25 млн. лет назад — возникновение озера Байкал;
• 25 - 65 млн. лет назад — период господства динозавров;
• 300 млн. лет назад — возникновение каменного угля;
• 350 - 200 млн. лет назад — формирование системы Уральских гор;
• 1,2 млрд. лет назад — появление животных и растений;
• 2 млрд. лет назад — образование шунгита;
• 2,4 млрд. лет назад — «кислородная катастрофа» и, как следствие, появление в составе атмосферы планеты свободного кислорода;
• 2,5 - 2,4 млрд. лет — возраст кряжа Ветреный Пояс;
• 3,9 млрд. лет назад — появление одноклеточных организмов;
• 4,6-4,5 млрд. лет назад — общепринятый возраст планеты Земля.

Таким образом, эти скалы «помнят» еще те времена, когда в атмосфере планеты только-только стал появляться кислород и зарождаться те самые углеводно-белковые формы жизни, которые сейчас населяют Землю.

Занятно, не правда ли?

А в кузове пикапа появился пакет с образцами древних камней Ветреного Пояса.

Солнце поднималось все выше, все чаще и чаще проглядывало сквозь облака, и дорога от этого становилась еще более живописной.

Когда же закончился длинный спуск с гряды горы Шапочка, я остановился у местечка под названием «поселок лесорубов Южный».

Признаюсь, при подготовке моего рассказа я потратил немало времени, чтобы найти информацию об этом бывшем поселке, который до сих пор обозначен на картах яндекса.

Найти удалось немного, но чем богат, тем и поделюсь.

Ранее существовал в тех краях поселок лесорубов №21, который позже был перенесен к реке Нюхча и назван Южный.

Поселок Южный просуществовал 70-80-ые годы прошлого века и относился к местному лесхозу. В поселке насчитывалось около 10 больших двухэтажных домов и несколько маленьких, двухквартирных. В поселке был клуб, магазин, детский сад и общественные бани.

Заготавливаемый лес вывозился в Унежму к железнодорожной станции.

Поселок Южный простоял до конца 80-х годов. В 90-х годах опустевшие дома стали разбираться и вывозиться в Унежму. Местные люди говорят, что вымершие поселки (21-ый и Южный) были хорошие, крепкие и основательные.

В настоящее время у дороги осталась летняя кухня, больше похожая на сарай.

Тут же в поселке Южный от основной дороги есть отворотка к началу популярного в свое время автономного водного маршрута по связке рек Нюхча—Илекса до Водлоозера. В интернете поселок Южный упоминается именно благодаря этому маршруту. Сейчас же поворот к Нюхчозеру практически зарос.

Следующую остановку я сделал у моста через Нюхчу, совсем недалеко от бывшего поселка. Солнечная погода позволила сделать намного более выразительные фотографии, чем пару дней назад при низкой облачности.

На всем протяжении пути через Ветреный Пояс не было ни малейшего намека на населенные пункты, кроме остатков поселка Южный.

А ведь было время, когда и здесь жили люди!

Из официальной истории, как мне стало известно, в этих местах проживало раньше достаточно большое количество жителей. Деревня Калгачиха — 250 дворов, село Петровское — 100 дворов, Нюхчозеро (Лебединое) — 50 дворов, Челозеро — 50 дворов, Кожпосёлок, Носовщина, Пнев, Варбозеро, Нюхчозеро, Оштомозеро и другие. После появления леспромхозов люди потянулись туда в поисках лучшей доли, так как уровень цивилизации там значительно выше.

Так вот, по воспоминаниям местных жителей летом 1954-го (тоже «холодное лето») всех жителей этих деревень в приказном порядке с помощью воинских частей выселили в ближайшие леспромхозы, причём имущество разрешалось брать только то, что влезет на одну подводу для семьи. Также известно, что жители деревни Макарьино пытались воспротивиться переселению, за что деревня была сожжена со всем имуществом на глазах у жителей. Чуть позже большинство пустых деревень тоже были сожжены.

Вот так и обезлюдел издревле населенный людьми край.

А через полчаса после моста через Нюхчу мне потребовалось принять принципиальное решение первой половины дня. Направо уходила накатанная песчаная дорога на «восьмую ветку», которая, по всей видимости, должна была вести через кряж к поселку Валдай севернее Ладозера.

Трека этого пути у меня не было, а заранее подготовленные спутниковые карты не показывали уверенного направления в хитросплетениях лесовозных дорог. И я решил рискнуть, руководствуясь правилом движения «по более накатанному пути».

Вы знаете, в итоге я не прогадал.

Этот вариант показался мне намного проще, короче и живописнее!

После не внушающего доверия мостика через реку Заячка, больших проблем в пути у меня не было.

Дорога шла мимо многочисленным вырубок, которые зарастали редколесьем.

В прошлом девственные леса кряжа нещадно вырубались. Следы этой деятельности были заметны с каждой стороны дороги, упорно уходящей все выше и выше.

Под теплым солнцем я проехал мимо Ладозера (Ладьярви), которое оказалось крайне привлекательно в осенних тонах.

мимо верховых болот,

пересекая по навигатору границу Карелии и Архангельской области,

по вершинам кряжа через беломошную тайгу,

мимо озера Черное Дальнее и торфяных болот,

до развилки, где два пути — севернее Ладозера по «восьмой ветке» и южный путь через Вожозеро — сходятся в одну дорогу.

Знакомой уже дорогой сквозь тайгу до болот, преодоление которых при солнечном свете, зная все сложности, показалось почти детской забавой до перекрестка Валдай-Надвоицы.

Дорога на поселок Валдай уже была отсыпана грунтом и вовсю работала дорожная техника.

Поселок Валдай оказался довольно крупным и весьма типичным населенным пунктом, далеко удаленным от того, что принято у жителей городов называть «цивилизацией». В нем есть все необходимое для простой, без каких-либо чрезмерных излишеств, жизни.

Я опросил несколько человек о состоянии дороги через тайгу, но никто толком не смог сказать и единодушно отправили меня к Виталию-кочегару, он, мол, занимается ягодой и должен знать.

Дома Виталия не было, но зато я узнал закупочные цены на лесную ягоду и увидел, как живут местные обеспеченные люди — еще бы, иметь постоянную работу на котельной и успевать зарабатывать на ягоде!

Виталия нашел на рабочем месте, но он помог мало, состояние третьего моста через реку ему было неизвестно, и он очень сильно сомневался, что я сумею там проехать.

Я, пожалуй, поясню, в чем состояла суть вопроса: если ехать из Валдая через деревню Сергиево на Чёлмужи к трассе А-119 (участок Медвежьегорск—Вытегра), то это около 150 км тайгой, а из Валдая назад до Надвоиц и далее через МедГору до Чёлмужи более 300 км. Разница куда более очевидна и весь вопрос в состоянии мостов на дороге через лес.

И в этот день я принял еще одно принципиальное решение — ехать тайгой. Скажу сразу, без трека в навигаторе найти нужное направление крайне сложно! Правило «более накатанной дороги» в один прекрасный момент перестает работать — все лесные дорожки на перекрестках оказываются одинаковыми.

Но, признаюсь, это был очень красивый участок моего маршрута и визуально намного более приятный, чем суровая и неприступная тайга Ветреного Пояса!

Первый мостик оказался в довольно приличном состоянии, и после его осмотра я преодолел его без каких-либо сложностей.

Дорога через перекрестки в обрамлении золотистых деревьев до второго моста не смогла оставить равнодушным.

Второй мостик мне как-то сразу не понравился. Мало того, что пришлось немного заложить ветками прорехи в его покрытии, так он, похоже, качался под ногами!

Лесная дорога до третьего моста идет по вершине протяженного мореного вала, с каждой стороны которого через сосновый лес видны обширные болота.

А третий мост через реку Лекса оказался непроходим — один из его пролетов был разрушен и через провал был уложен бревенчатый настил для перехода через реку пешком или проводки велосипеда и, быть может, мотоцикла.

Справа от моста через реку были видны следы брода и, не вдаваясь в подробности разведки брода в заколенниках, определения траектории движения, дабы не свалиться в вымытую течением яму сразу после моста, вытаскивания затопленных бревен и оценки возможного сноса течением, я благополучно пересек реку, если не считать, что легкую «корму» Хайлюкса все-таки немного развернуло на струе после моста и все могло бы закончиться гораздо печальнее, если бы передние колеса уже не зацепились за грунт и не вытащили автомобиль на берег.

Только на другом берегу, при протирке и просушивании моторного отсека Ворчуна, я понял, что от волнения не включил запись на видеорегистраторе и не поставил на штативе свой «Никон», чтобы сверху с моста произвести видеозапись брода. Оказывается, все-таки волновался, хотя, казалось, голова была ясной, и адреналин в крови почувствовался после прохождения реки.

Мне были известны некоторые подробности разрушения этого моста и что в августе 2013-го пролет рухнул прямо под джипом, но детали этой истории я укажу в «Итогах и заключениях» моего путешествия, чтобы не нарушать ход повествования.

До асфальта трассы А-199 грунтовка проходит еще по двум мостам через Лексу, через деревню Сергиево, пересекает реку Выг и тянется через леса ниткой трясучего грейдера.

В Чёлмужи я заехал уже в плотных сумерках, и смысла ехать на фотосъемку церкви Петра и Павла не было. Усталость от непростого пути явственно сказывалась.

В темноте я миновал Пудож, Вытегру, свернул с А-119 в поселке Депо и за полночь у деревни Волоков Мост переправился на пароме через Волго-Балтийский канал.

Я поставил лагерь совсем недалеко от дороги в мшистом сосновом бору в районе Карасьозера и моментально провалился в сон, даже не поняв, то ли это дождь моросит по тенту палатки, то ли хвоя сосен осыпается под легким ветерком.

ДЕНЬ 8. 25.09.15 г. (пт.)

Стоянка в лесу — пос. Новостройка — пос. Зубово — г. Белозерск — объездная г. Череповец — г. Устюжна — г. Пестово — г. Боровичи — г. Окуловка — пгт. Крестцы — г. Великий Новгород — г. Шимск — дер. Песочки — стоянка у дер. Песочки на берегу Шелони

Пробег 832 км.

Солнце еще не поднялось из-за горизонта, а я уже покидал место стоянки, чтобы в очередной раз пройти новым для меня путем через восточную оконечность Вепсовской возвышенности. Сами местные жители говорят, что здесь были только лесные тропы да лесовозные технические дороги. Информации в интернете о состоянии проезда со стороны Вытегры в направлении Беломорска через эти леса крайне мало.

Остался позади поселок Новостройка, и дорога уводила меня все дальше глубь лесов.

Встретилась еще спящая бригада лесозаготовителей прямо у дороги, проскрипели под колесами бревна мостика через речушку Илексу, и нить дороги скрывалась в утренней дымке где-то за очередным поворотом.

И чем выше поднималось солнце, тем больше расцветал лес, и все чаще и чаще я останавливался, чтобы оставить себе память об этом участке моего путешествия!

Неожиданно лес закончился, и я выехал на возвышенность с видом на озеро Ивачевское.

В свое время на этих полях стояла деревня Ивачево, но после непростых судеб глухих деревушек на ее месте остался дом для охотников и рыболовов.

А дорога становилась все более узкой и заросшей кустарником.

После озера Большое характер пути изменился — появилась колейность, довольно глубокие даже для меня ямы, промоины, лужи с обломками плит и торчащей арматурой.

Пришлось даже на всякий случай подключить полный привод и, не торопясь, аккуратно выруливать между сложных мест, проходя ногами наиболее подозрительные лужи. Вот так я добрался до «бетонки» на поселок Зубово, и скорость движения резко возросла.

Зубово оказался достаточно крупным поселком с магазинами, автобусным сообщением с Белозерском и мостом через р. Шола.

После Зубово я остановился у крепости Белозерска и тут же попал под атмосферу провинциального городка.

Сквозь непривычную, удушающую атмосферу сентябрьского дня доносились самые обычные звуки большой деревни: лай собак, крики петухов, визг бензопилы, стук молотков, женская ругань где-то во дворах и скрип несмазанных детских качелей в парке, а во всем городке царила такая лениво-усыпляющая вялость и апатия, что хотелось сесть в скверике на скамеечку, накатить рюмашку-другую, полирнуть сверху холодным пивком и забыть об оставшемся пути.

Конечно же, это исключительно мое субъективное мнение, на которое без сомнения наложилась усталость непростого пути, думаю, вы это понимаете, но запущенность в городке виделась повсюду.

Тем не менее, я с любопытством первого посещения прогулялся по историческому центру, по разбитым улочкам, набережной и церквям и сделал для себя небольшую подборку фотографических снимков.

Я покинул Белозерск и оставил глубоко провинциальный ныне городок, который некогда был одним из центров древней Руси.

О дальнейшем пути рассказать можно коротко — это был перегон до места ночевки.

Объездная Череповца с пробкой, поворот на Устюжну, и уже в темноте через Пестово и Боровичи, на Окуловку и Крестцы к Великому Новгороду.

До чего я не люблю ездить в темноте! Как много интересного пропускаешь в такие перегоны, не говоря уже об усталости, боли в глазах от света встречных фур и о повышенном риске.

Организм настойчиво требовал отдыха, горячего питания и чего-то бодрящего.

А вот теперь самое время поведать мое мнение о «венце творения», т.е. о нас с вами, о людях и развеять небольшой, самольстивый миф.

Вы замечали, уважаемые читатели, до чего несовершенно биологически устроен человек? Как сильно ограничены пределы его нормальной жизнедеятельности и невелики физические возможности?

Выживаемость в одной среде, узкий интервал восприятия акустических частот и спектра световых волн, ограниченность пределов обоняния и вкусовых рецепторов, жесткая зависимость от атмосферного давления и наружной температуры, погодных условий и содержания кислорода в воздухе, необходимость ежесуточного восстановления сил во время сна, потребность регулярного питания и приема воды для сохранения энергетического баланса в организме, постоянных физических тренировок, чтобы поддерживать тонус мышц. Даже при повышении температуры тела на 0,5 градуса состояние считается аномальным и болезненным, не говоря уже о восприимчивости к сквознякам, различным вирусам и бактериям, изменениям кровяного давления и даже солнечной активности! Очень длительная стадия взросления до начала активной жизнедеятельности, довольно короткий период годности к размножению, весьма непротяженный жизненный цикл, склонность к стрессам и психологическим травмам.

Давайте я попробую провести простейшую аналогию со смартфоном (айфоном или планшетом), к примеру. Эти приборы в настоящее время широко распространены, имеются практически у всех, поэтому мой пример будет наиболее наглядным.

Что бы сказали, приобретя самый продвинутый, статусный и широко разрекламированный смартфон, но при этом:

• это чудо мысли и технологий 8 часов в сутки требовал зарядки;
• нуждался в течение суток в периодических промежуточных подзарядках;
• при малейшем понижении температуры, изменении влажности и стандартных условий эксплуатации начинал глючить и самопроизвольно терять работоспособнось;
• был бы подвержен вирусам, выходя во внешнюю сеть и требовал бы регулярной проверки;
• крайне сложно обновлялся и долго устанавливал новые программы.

Но зато это был бы брендовый, реально крутой и навороченный девайс! Сочли бы Вы его вершиной технологической мысли и венцом творения? Очень сомневаюсь.

Правда, я уверен, именно из-за этого «несовершенства» человек сумел добиться того, что называется прогрессом и приспособиться пусть не биологически, а технологически к выживанию в этом мире, когда многие более «продвинутые» виды исчезли с лица Земли. Именно это по моему мнению, делает честь всему роду человеческому.

Все вышесказанное по поводу человека сугубо мое личное мнение и никого я не собираюсь ни в чем убеждать, но согласитесь, определенный резон имеется в моих высказываниях.

Итак, за полночь без остановок я миновал Великий Новгород. По дороге в направлении Сольцов духота предыдущего дня сменилась густым туманом и зарницами на горизонте, а габариты впереди идущего автомобиля были видны на расстоянии до 20 метров. Я начал засыпать за рулем и несколько раз останавливался, чтобы развеять сон, но какой-то момент всё-таки упустил.

Очнулся от сильного толчка и крена — Ворчун съехал с асфальта строящейся дороги и двумя колесами двигался по отсыпанной песком обочине. Из-за разницы высоты вновь положенного асфальта и песчаной подсыпки полотна обычная легковушка уже разодрала бы себе что-нибудь на днище. Адреналин поздновато вошел в кровь, сердце зачастило, а в уме пронеслись картинки возможных последствий подобного ЧП.

Я с трудом дотянул до села Песочки, где знал приемлемое место для ночлега. В конце сентября во втором часу ночи сельский пляж на реке Шелонь — довольно укромный уголок, где никто не помешает.

Сильный, прохладный ветер принес низкую облачность и проливной дождь с редкими раскатами. Палатку было ставить не целесообразно, я впервые за эту экспедицию заночевал в машине. Жестяной стук капель по крыше нисколько не помешал мне.

 ДЕНЬ 9. 26.09.15 г. (сб.)

Дер. Песочки — с. Велебицы — дер. Скирино — г. Сольцы —г. Дно — г. Порхов — г. Псков — свадьба — турбаза «Калацкое»

Пробег 224 км.

Утро явно не задалось и по физическому состоянию и по погоде. За четыре часа сна я не восстановил силы, а низкая облачность, мглистость да ветер с моросящим дождиком никак не создавали условия для поднятия духа.

Лишь оперативно предпринятые реанимационные меры по «воскрешению» в виде заварного кофе помогли пробудить прежний философский взгляд на жизнь и не столь пессимистично рассматривать окружающую действительность.

Тут же в деревне Песочки меня поджидала первая достопримечательность этого дня.

У каждого у нас есть писатели, которых время от времени мы перечитываем и каждый раз получаем удовольствие. Я не говорю о тех многочисленных изданиях с цветастыми картинками монстров, вурдалаков и инопланетян на обложках и текстом на туалетной бумаге, что массово продаются возле вокзалов, хотя и такая литература имеет право существовать, раз удовлетворяет чьи-то потребности.

В данном случае я веду речь о несколько иной литературе.

Дело в том, что в 1910-1916 годах в деревне Песочки Солецкого уезда жил и работал русский писатель Михаил Михайлович Пришвин, чье творчество я ценю и уважаю. Этим годам жизни писатель посвятил цикл «Новгородских рассказов».

Форумчане моего возраста знакомились с его творчеством для детей еще по советской школьной программе, но у Пришвина есть и куда более серьезные и достойные внимания взрослого читателя произведения!

На уроках литературы не упоминалось, что Пришвин был не кабинетным писателем, а сам лично совершил достаточное количество исследовательских экспедиций, в том числе и по русскому Северу!

Из-за своего увлечения этнографией Михаил Михайлович несколько месяцев провел в Выговском крае, по Сухоне и Северной Двине добрался до Архангельска, объехал берег Белого моря до Кандалакши, посетил Соловецкие острова, пересек Кольский полуостров, побывал за Каниным Носом и жил на рыбацких тонях. Ну, какая школьная программа рассказывала об этом?

2 октября 2009 года в деревне Песочки состоялось открытие вот этого мемориального знака по увековечиванию памяти М.М. Пришвина.

Как я узнал при подготовке этого рассказа, каждый год, осенью, в деревне Песочки проходят Пришвинские чтения, на которые собираются поклонники его творчества, краеведы и те, кто неравнодушен к истории родного края.

К сожалению, домик Пришвина в селе Песочки до наших дней не сохранился.

Памятный камень не единственное значимое место в этих местах. В соседнем селе Велебицы я посетил церковь Иоанна Богослова (1907 г.) и крест над Шелонью в память жертвам российских лихолетий.

И в следующей деревне Скирино тоже есть на что обратить внимание. В июле 1471 года у реки Шелонь произошла битва между Господином Великим Новгородом, который ратовал за федерализм и Москвой, которая стояла за объединение всех разрозненных княжеств в единое государство. Как вы понимаете, вопрос был принципиальный.

В ходе битвы новгородское ополчение под командованием посадника Борецкого было разбито московско-татарским войском под командованием воеводы Холмского, и это событие ознаменовало собой окончание независимости Новгородской земли.

С этого началось становление единого российского государства.

А вот место этой битвы было определено с наибольшей вероятностью спустя века, в конце 19-го века по естественным ориентирам, сохранившимся через столетия. Пойма реки Шелонь у деревни Скирино была признана местом, где состоялось сражение.

В знак той битвы за деревней установлен памятник, глядя на который видишь поле, где решалась судьба России.

Под хмурыми небесами и водяной пылью из серой пелены туч я проехал Сольцы с храмом Илии Пророка.

Вы знаете, я давно уже не верю в то, что время — величина постоянная. Вот постарайтесь вспомнить, уважаемые читатели, я уверен, вы наверняка не забыли, как нестерпимо долго тянулись сорок пять минут урока в школе и как сейчас мгновенно пролетают недели и месяцы. Не успел оглянуться — и вот снова шампанское, мандарины, оливье и бой кремлевских курантов — еще один год остался в прошлом, и мы наивно верим, что следующий год будет лучше, чем год ушедший и что главные события всё-таки будут сделаны нами, нашим поколением, а не благодаря мужеству и стойкости наших предков.

Я склонен считать, что время величина переменная. Для этого достаточно вспомнить о теоретических расчетах при движении тела со скоростью выше скорости света. А вот в том, что субъективное время, т.е. те часы, которые отсчитывают «свои» секунды и минуты для каждого из нас, величина не постоянная, я уверен на все сто процентов! Подумайте еще раз и, думаю, многие из вас сумеют вспомнить эпизоды из жизни, когда возникал во времени эффект «замедленной съемки».

Этих два абзаца всего лишь маленькая прелюдия к тому, что случилось потом.

Я торопился во Псков на свадьбу. Тепло в салоне и ровное асфальтовое покрытие дороги немного расслабили и навеяли некую негу после вчерашнего сложного дня и краткого сна.

И вот, проезжая очередную деревушку между Сольцами и границей с Псковской областью, я вижу, как с каждой стороны дороги из серого тумана под машину бросаются две фигуры в каком-то тряпье, размахивающие руками.

Время резко замедлилось и все звуки исчезли.

Я увидел прямо по курсу двух женщин, что-то мне кричащих.

Я начал тормозить, понимая, что Ворчун физически не успеет остановиться.

Я понял, что обе эти фигуры вот-вот будут снесены двухтонной машиной, как кегли в разные стороны.

Я рассмотрел на траектории ухода от людей впереди слева бетонный столб фонаря освещения, а у правой обочины — покосившийся забор, кусты смородины и полугнилой сарай, и руки уже сами стали выворачивать руль вправо.

Когда до женских фигур оставался десяток-полтора метров, а переднее правое колесо автомобиля уже зацепилось за песок обочины, фигуры также тягуче медленно отскочили в разные стороны, давая возможность проезда.

Я сумел удержать и выровнять Хайлюкс на песчаной бровке дороги.

Меньше, чем в полуметре с каждой стороны автомобиля промелькнули искаженные в гримасе крика женские лица и остались позади автомобиля.

Первым вернулся звук.

По ушам ударил резкий визг резины по асфальту, и «дворники» задвигались с прежней скоростью.

Время вернулось в привычные величины.

У меня не было волнения, не было всплеска адреналина, не было никаких внутренних эмоций и чувств. Не было ни злости, ни досады на те нелепые фигуры, из-за которых я направил Ворчуна на сарай. Не было «трясучки» в руках, когда прикуривал сигарету, не было внутренней дрожи. Не было ничего, кроме опустошенности.

Удивительно, как все чувства смогли «перегореть» за пару секунд. Как вспыхнул и угас без следа адреналиновый шок.

Я вышел из машины. Их было трое. Две женщины и мужчина.

Женщины что-то наперебой кричали, все так же возбужденно жестикулируя, а я смотрел на обувь мужика, который стоял позади женщин с грудой сумок и «челночных» баулов и смущенно глазел на меня. Это были коротко обрезанные резиновые сапоги. Видимо, из-за широкого голеностопа владельца остатки их голенищ были криво разрезаны и стянуты капроновой веревкой наподобие шнурков.

Бесконечный, непонятный ор надоел, и мне пришлось повысить голос, чтобы заговорила одна, старшая из женщин. А произошло следующее.

Ночью хозяйка дома получила телефонный звонок из районной больницы соседней Псковской области, что ее старшая дочь с прободной язвой попала на операционный стол и «её состояние требует немедленного прибытия родственников».

Рано утром еще в темноте она, младшая дочь и сын, «одевшись получше» и собрав всё необходимое, стояли на дороге, ведущей на Псковщину. Автобусное сообщение давно отменили, до железной дороги не добраться, и они уже третий час под моросящим дождем пытаются кого-то остановить.

Под мою машину они уже бросались «от отчаянья», как они сказали.

Конечно же, я их подвез до райцентра Дно. Я их высадил со всеми тюками и баулами около больницы. Женщины что-то говорили, мужик с какой-то непонятной мне деликатностью молча пожал мне руку и я, поплутав по улочкам поселка, выехал в направлении Пскова.

Перед городком Порхов я сделал небольшую остановку. Хоть «изюминкой» Порхова и является старинная крепость 13-го века с довольно любопытными экспозициями, но мемориальный комплекс на месте бывшего концентрационного лагеря «Дулаг-100» — это совсем иная страничка нашей истории!

С августа 1941 по февраль 1944 в концлагере погибло 85 000 советских граждан.

В память о тех годах в 1983 году на месте концлагеря началось строительство мемориала. Изначально предполагалось создать комплекс уровня белорусской Хатыни, но из-за всем известных событий в середине и второй половине 80-ых годов средств на строительство не хватило, и работы были остановлены.

Последние годы, судя по тому, что я увидел, работы по строительству памятника продолжены.

На оставшейся дороге из Порхова во Псков тоже было что посмотреть и что рассказать Вам, уважаемые читатели, но времени у меня катастрофически не хватало. Я же торопился на свадьбу.

Я приехал за полтора часа до начала церемонии. Весь необходимый для этого события гардероб я всё путешествие возил с собой и охранял пуще неприкосновенного запаса С2Н5ОН. Пока в ванной принимал человеческий вид, мой костюм и сорочку погладили, и всё прошло так, как и должно быть.

Вечером я с молодоженами и с друзьями уехали на турбазу под Псков, где первые за день 50 грамм коньяка заставили меня покинуть компанию как активного собеседника и превратиться в человека мирно посапывающего.

ДЕНЬ 10. 27.09.15 г. (вск.)

Калацкое — дер. Выбуты — г. Псков - с. Велье — Духова гора — дом в деревне

Пробег 317 км.

Утро на турбазе в Калацком, как всегда, было тихим и спокойным. Пока друзья не проснулись, я успел прогуляться по территории базы.

Потом было всё традиционно — сауна, бассейн, завтрак и выезд во Псков. Но до прощания мы все вместе успели съездить в местечко Выбуты, где, по преданиям, родилась будущая киевская княгиня Ольга, жена князя Игоря, известная в истории лютой местью древлянам за убийство мужа и рождением князя Святослава.

Рядом с мемориальным камнем стоит церковь Ильи Пророка (15 в.) со звонницей.

Со звонницы хорошо просматривается русло реки Великой, которая в этом месте проходит так называемые Выбутские пороги — довольные протяженные шиверы, образованные проявлением на поверхности плит известняка.

Берега реки в этом места крутые, почти отвесные и сложены из той же известковой породы, что стены Псковского Крома и Порховской крепости.

Совсем недалеко от церкви памятный крест, установленный на пирамиде из камней на месте Ольгинской часовни.

После расставания с друзьями я продолжил свое путешествие по федеральной трассе «Санкт-Петербург—Киев» и свернул к деревушке Велье.

Старинное городище со склонами в осенней листве, пейзажи осенней Псковщины, озеро, купола церкви Воздвижения креста Господня (18 в.), купеческие особняки, музей, а также невероятное обаяние улиц этого древнего села (первое упоминание в 1368 г.) заставили меня раз несколько раз прогуляться вдоль улочек, вызывая недоуменные взгляды местных жителей.

Но даже здесь, в центре Псковщины, к моему удивлению, я нашел следы карельской архитектуры. Хорошо видно, что в этом доме, жилое помещение и хозяйственная часть находятся за одной стеной сруба.

Уверен, что многие из Вас бывали в Пушкинских Горах, но то, что со второй половины XX века городище Велье, озеро Велье и историческая часть купеческого села Велье входят в состав Музея-заповедника А.С. Пушкина, известно далеко не каждому, и это местечко, хоть напрямую и не связано с именем великого поэта, несомненно заслуживает гораздо большего внимания!

Проведя довольно длительное время в Велье, я совсем позабыл о последнем пункте в плане моего путешествия. Оно носит несколько мистический характер, окутанное религиозными преданиями.

Духова Гора — культурно-исторический и археологический памятник, расположенный в урочище Литовка, рядом с деревней Кирово Опочецкого района, что от деревни Велье совсем недалеко по той же трассе М-20 «Санкт-Петербург — Киев». В далекие времена на высокой мореной возвышенности с округлым основанием было городище обустроенное славянами-кривичами, которое называлось Литовка.

Добраться до него несложно, поворот с асфальтовой дороги после райцентра Опочка обозначен указателем, да и дальше по грунтовой дороге стоят указатели.

Пересказывать всю реальную и мистическую историю этого местечка не хочется, дабы не тратить Ваше, уважаемые читатели, и мое время, но сейчас этой Святой горе присваиваются различные аномальные свойства от хаотичного вращения стрелки компаса до случаев исцеления. Как никак — это очередное место с аномальными свойствами, «место силы» на Псковской земле.

Склоны возвышенности поросли соснами, и со стороны гора не просматривается.

На вершину ведет довольно крутой подъем вытоптанный ногами сотен ног верующих, любопытствующих, жаждущих исцеления, прощения грехов и утоления любопытства.

И тут же, как зачастую у нас и бывает, смесь православия, язычества и суеверного невежества.

Часовня Сошествия Святого Духа на вершине холма установлена посреди ограждений могил. В щелях сруба хорошо заметны мелкие монетки.

Признаюсь, было весьма живописно и интересно, но, учитывая закатные лучи солнца, отсутствие звуков, пения птиц и других людей гора произвела несколько гнетущее впечатление, которое несколько перекрыло радостные, светлые впечатления от села Велье. Быть может, так и сказалось на меня воздействие аномальных сил на этом месте.

Тем не менее, это место с действительно богатой историей, и я нисколько не пожалел, что свернул в сторону от основного направления движения.

А потом ночью под полной Луной я снова мчался лесными дорогами к точке, где в очередной раз собираюсь закончить свой рассказ о путешествии.

Маленькая деревушка, стоящая в стороне от основных дорог, давно спала, когда я остановился у старого дома.

И пока топилась печь, я успел разгрузить своего Ворчуна, приготовить ужин и вспомнить, кто же из друзей должен сюда приехать через несколько дней, чтобы составить мне компанию в немудреной деревенской жизни с охотой и рыбалкой, хлопотами по хозяйству и по дому, по простым и несложным радостям жизни, которых так нам всем порой не хватает.

Итоги и заключения

А теперь позвольте перейти к сухим выводам и заключениям о моей поездке.

1. Назвать пройденный маршрут простым как-то не получается, но и сверхсложного, требующего спецподготовки автомобиля, не было. Любая полноприводная машина с достаточным дорожным просветом и соответствующей резиной может пройти по моему маршруту, за исключением дороги Валдай—Сергиево из-за разрушенного моста. Такой вывод я делаю, исходя из тех же погодных условий, которые были у меня во время путешествия.

2. Схема движения

Красная линия — путь на север;
Желтая линия — путь на юг.

3. Для тех, кому станет интересен путь из Ленобласти в Карелию вдоль западного побережья Онежского озера через село Вознесенье прикладываю расписание движения парома:

4. По достопримечательностям Заонежья вполне достаточно обычного кроссовера. Разумеется, жалеть ходовую на карельских грунтовках не получится;

5. По моему мнению, двух дней на Заонежье явно маловато. От изобилия впечатлений наступает эмоциональное пресыщение, и все красоты воспринимаются не так ярко;

6. По участку Валдай—Малошуйка не всё настолько печально, как может показаться из моего рассказа. На обратном пути я встретил самые обычные «Жигули»-«шестерку» из Валдая, которые с катером на прицепе пробирались через болото по бревнам лежнёвки на рыбалку. Перед «Жигулями» шел штурман, показывающий направление движения. По словам рыболовов, они так и ездят каждый год за ряпушкой на Шунозеро;

7. Если кто-либо запланирует движение на Малошуйку, необходимо иметь в виду, что при движении по южному пути стоянок в тайге нет. Единственное подходящее место для ночлега на берегу Вожозера;

8. При моем обратном пересечении Ветреного Пояса путь по «восьмой ветке» (севернее Ладозера) был короче и проще;

9. По факту, направление Валдай-Малошуйка в теплое время года используется коммерсантами на КАМАЗах и ЗИЛах, для доставки товара в Малошуйку и окрестные населенные пункты. Все легковые автомобили доезжают по «зимнику» от Онеги или по железной дороге. На «легковушке» пройти по этому маршруту — крайняя, вынужденная мера, так мне пояснили;

10. По той информации, которую я получил, с 01.05.16 Унежемский лесхоз закрывается и переводится в Нименьгу, что означает ликвидацию рабочих мест в поселке Унежма и медленное угасание населенного пункта;

11. На лесных дорожках Малошуйки и окрестностей удивило количество трехдверных «Нив» с женщинами за рулем, «летающих» по узким дорожкам без включенного ближнего света. Пару раз еле успевал отворачивать в сторону на крутых поворотах таежных дорог;

12. К сожалению, участок Валдай—Сергиево уже непроходим для неподготовленных автомобилей из-за разрушения моста через Лексу. При прохождении брода всё будет зависеть от уровня воде в реке. В моем случае, максимальная глубина в яме после моста была около метра, у экипажа, пытавшего пройти тот же брод в ноябре 2015 г., глубина была 1,65 м. Ссылка на обрушение моста через Лексу и подробности моего прохождения реки: http://www.land-cruiser.ru/index.php?showtopic=157344;

13. Участок от Вытегры до Белозерска через тайгу по лесовозным дорогам без сомнения красив и достоин внимания. Как мне показалось, для прохождения участка вполне достаточно кроссовера, хотя многое будет зависеть от осадков. Тем не менее, старенькую Ауди-80 с местными номерами я встретил на узкой лесной дорожке, чудом разминулись;

14. Из-за сокращения срока экспедиции не все цели были достигнуты. Я не посетил источник «Три Ивана» на Заонежье, не хватило времени подняться на вершину горы Шапочки — одной из самых высоких на кряже Ветреный Пояс. Не было, увы, планируемой днёвки на Челозере на Ветреном Поясе, а также не осмотрел церковь Петра и Павла в Чёлмужах. В итоге, был явный дефицит 2-3 дней на путешествие. Зато я не попал под циклон с дождями, который подошел ко дню свадьбы и накрыл весь северо-запад в последующие дни. После дождей я вряд ли сумел бы перейти Лексу вброд из-за повышения уровня воды;

15. Таежные участки моего маршрута очень глухие места, населенных пунктов, мобильной связи нет, трафик по дорогам практически нулевой, и в случае поломки вся надежда на спутниковый телефон да на товарищей по путешествию. В одиночку я не рекомендовал бы повторять мой маршрут;

16. Однозначно необходимо иметь с собой запас топлива. Последняя нормальная АЗС в Сегеже, в Валдае частная заправка, имеется АЗС в Малошуйке;

17. Как мне показалось, наиболее приемлемое время путешествия по вышеобозначенному маршруту август - первая половина сентября по причинам минимального количества кровососущих, сезона грибов, ягод, рыбалки, охоты и общих климатический условий;

18. Навигация в пути: автонавигатор Digma с установленными Озиком и закаченными всеми необходимыми картами генштаба, ОСМ, ГГЦ, смартфон Casio CA-201L с тем же Ozi Explorer и теми же картами, атлас автомобильных дорог, распечатанные генштабовские километровые карты.

Очень неплохо зарекомендовала себя на Заонежье бесплатная программка Maps.me, установленная на смартфон. Отдельные слова благодарности zizis за использованный трек при прохождении таежных участков;

19. Хочу поблагодарить Онежский краеведческий музей в лице директора А.А. Крысанова и форумчан из Архангельской области с land-cruiser.ru за помощь, оказанную в поиске материалов по поселку Южный;

20. Фотоснимки сделаны камерой Nikon D90 с объективом Nikkor 18-200. При фотосъемке использованы светофильтры Marumi;

21. Несколько строчек о Toyota Hilux: автомобиль без проблем прошел пятую экспедицию. За это путешествие слегка замял порог да в очередной раз досталось защите днища. Пробег за три с половиной года приближается к 80 000 км, глобальных трудностей при эксплуатации не выявлено;

22. Считаю, что абсолютно повезло с погодой. Затяжного ненастья за весь период путешествия не было, температура воздуха была весьма комфортна для таких широт и Ветреный Пояс, славящийся своим ветрами и дождями, пропустил меня туда и обратно, показав себя и в пасмурный день и при ясной погоде;

23. Перспективные планы на 2016 год в полной зависимости от времени отпуска, но уже есть задумки сентябрьской поездки за Полярный круг. По моим предположениям, это путешествие должно существенно отличаться от всех предыдущих;

24. «В кавычках курсивом» по тексту рассказа выделены цитаты;

25. Сухие цифры:

Маршрут экспедиции «К ветрам Синих гор» с выездом из Питера и до прибытия в деревенский дом занял 10 дней.

Пройдено 3 377км.

Сожжено 370 л дизтоплива на 14400 руб.

Средний расчетный расход (литры из кассовых чеков, пробег по одометру) составил 10,9 л/100 км.

Прочие расходы (продукты в пути, напитки, сувениры, подарки, паромная переправа, билет в музей) — около 5000 руб.

Итого, общий бюджет поездки составил 19 400 руб.

26. В рассказе использованы цитаты и материалы следующих источников:

• В. Карсаков статья «Онежский полуостров»;
• А.Д.Орлов «Шунгит — камень чистой воды»;
• Статья Шаларёва А.А., председателя Архангельской Региональной Экологической Общественной Организации «Радуга», члена общественного Совета при Губернаторе Архангельской области, 14.04.2003 г.;
• «Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии». 1896 г.;
• Н.А. Павлович «Значение экспедиционных исследований при изучении и картографировании Ветреного Пояса». Северный (Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова, Институт естественных наук и биомедицины, г.Архангельск, 2006 г.;
• М.М. Пришвин «Дневники 1914-1917»;
• Стихи Ю. Визбора.

Чтобы помнили

После публикации предыдущего рассказа «Полярный день Терского берега» (http://travel.drom.ru/39100/) я получил в частном порядке несколько укоров по той причине, что не поведал об истории, имевшей «печатное» начало здесь на форуме автопутешествеников Дрома два года назад и до сих пор оставшейся незаконченной на страницах сайта.

Кое-кто сумел проявить особую настойчивость и нашел слова, объясняющие мне, что каждая история должна иметь завершение.

И вот, несмотря на довольно растянутый текст «Ветров Синих гор» и множество фотографий, я закончу эпизод моего путешествия в Архангельскую область в июне 2013 года (https://travel.drom.ru/27486/). Тем более, что очередная годовщина нашей победы в Великой Отечественной войне уже совсем близка.

Вкратце о чем был сюжет.

На переправе через Мезень я познакомился с Ботевым Сергеем, водителем из села Лешуконское и остановился у него дома. Сергей попросил меня заехать по пути назад в пару мест Тверской области, чтобы найти могилу его родственника, погибшего в Великой Отечественной. В тех деревнях я ничего не нашел и после возвращения в Питер продолжил поиски.

После ряда перипетий место захоронения бойца было обнаружено, и я получил из райвоенкомата письмо, заверяющее, что фамилия погибшего красноармейца Ботева П.М. будет нанесена на мемориальные плиты воинского захоронения Самбатово в Поддорском районе Новгородской области.

Все подробности изложены в «Дорогах Беломорья» в самом окончании рассказа.

Завершение истории произошло в мае 2015-ого.

……

Последние годы я не терял связь с Ботевым Сергеем, созваниваясь по нескольку раз в год и обмениваясь новостями.

За это время он успел женить сына и стать дедом, но на этом позитив практически заканчивается. С работой в Лешуконском стало совсем сложно, пошли разговоры об упразднении Лешуконского района и слиянии с Мезенским районом с райцентром в г. Мезень. Что значит для небольшого поселка городского типа понижение административного статуса, думаю, говорить не надо.

Сергей был вынужден закрыть дом и уехать в Северодвинск на заработки. Родные земли он навещает только по праздникам.

А мне в апреле 2015 года поступила информация, что на воинском захоронении Самбатово в честь 70-летия Победы будет организован праздник со всеми необходимыми атрибутами этого торжества и что фамилия красноармейца Ботева П.М. нанесена на мемориальную плиту. Меня и Сергея пригласили принять участие в церемонии, посвященной Дню Победы.

Сергей по семейным обстоятельствам поехать не смог, а я собрал друзей из Питера и Пскова и рано утром 9 мая 2015 года мы были в Самбатово.

Признаюсь, что я не ожидал от столь глухого местечка такого масштаба праздника! Поисковики, администрация села Поддорье и района провели серьезную работу, и на празднике было очень много гостей из других регионов страны, да и сама организация была весьма достойна.

Конечно же, фотографии праздника я отправил Сергею по почте и по телефону рассказал, как всё происходило.

И как последняя точка в моем рассказе и в этой истории фотография мемориальной плиты с воинского захоронения, чтобы дети и внуки знали, где захоронены родственники, чтобы их всегда помнили, ведь «память предков требует уважения».

Спасибо всем, кто сумел найти терпение и время дочитать до конца мой рассказ.

Удачных путешествий и помните — мечты должны сбываться, а цели — достигаться!

Дмитрий (Nodal)

ПС. Фотографии из Самбатово сделаны мною и моими друзьями 9 мая 2015 года.