Столица Сибири: Тобольск. Путешествие в историю

Случилось так, что до нового года я посетил выставку Бориса Годунова в Москве. Там я узнал, что по его велению столицей Сибири назначен город Тобольск. И сразу появилось желание посетить и ознакомиться со столицей Сибири 16-го века. Через 7 дней в морозный посленовогодний день, шелестя колесами по асфальту, мы держим путь в Тобольск.

От Челябинска было два варианта как ехать: через Екатеринбург—Тюмень—Тобольск либо через Шадринск—Ялуторовск—Тобольск. Первый вариант длинней на 90 километров, по второму на форумах пишут, что не стоит ехать, дорога очень плохая, и по времени то на то и выйдет, только подвеску автомобиля повредишь. НО мы выбрали второй вариант. И скажу следующее: не прогадали. Дорога через Шадринск такая же, как и везде, трафик только меньше. А участок плохой дороги около восьми километров, находится он на границе Челябинской и Курганской областей, точнее со стороны Челябинской области. Первая передача и почти неактивное вращение рулем минут через 20 приводят к нормальному асфальту. Ну и больше отрицательного по дороге нечего сказать.

Первую остановку сделали в одном из множества проезжих сёл.

Мороз под минус 30 градусов не позволил долго гулять по селу. Быстрый перекус, чай, прогулка по сугробам по колена и снова в путь.

Очередную остановку совершили в городе Ялуторовск. Городу, как оказалось, больше 350 лет. На берегу реки Тобол стоит Сретенский собор 1777 года.

В Ялуторовске удивила цена за порцию пельменей в 58 рублей. Думал, соя за такую сумму, но нет, мясо, и пельмени оказались очень вкусными.

Рядом с храмом находится Ялуторовский острог с высоким частоколом и сторожевыми башнями. В этом музее ознакомились с бытом крестьянских домов.

В каждом доме есть экскурсовод, который расскажет о каждом предмете, да и просто за жизнь поговорит.

На вопрос: «Зачем столько много подушек, и на самой маленькой не удобно ж спать?», мне ответили: «Посчитай сколько подушек? Раз, два.. семь, семь подушек, семь Я — семья».

Тут же узнали, что кукла в доме символизирует желания ее хозяйки. Можно сделать тряпичную куклу с гармошкой — и будет это означать, что в доме ждут веселого жениха, а если с граблями — то трудолюбивого.

В общем, советую я посетить данный музей.

В Тобольск въехали, когда стемнело.

Гостиный двор («пристанище для усталых купцов из дальних земель»):

Я задумался, а что знаю о Тобольске, кроме того, что его называли столицей Сибири и открыточной фотографии на кремль? Да ничего я не знаю. Решил: «Утром пойдем узнавать».

В 16-м веке недалеко от места слияния рек Тобола и Иртыша произошла решающая битва дружины Ермака и татарского войска. Сибирь стала «НАША».

Вот что подумалось. Историю своей страны мы знаем плохо. Со школы помним лишь то, что Ермак открыл Сибирь. А как он ее открыл? Откуда он плыл? И как он погиб после предательства? Всего этого я и знать не знал, пока в прошлом году в поездке не оказался в музее в городке Чусовой. Там я впервые услышал легенду, будто Ермак — выходец уральских земель (о том же написано в сказе Бажова «Ермаковы лебеди»). И получается, что год назад я был на Чусовой, откуда плыл Ермак со своей дружиною, а теперь я попал на берег Иртыша — туда, куда он доплыл на своих стругах. Вместе с Ермаком пришла и власть государства российского в сибирскую землю, устранив власть татар.

Чтоб как-то укрепиться на сибирской земле начали строить оборонительное укрепление — кремль. Вначале, как и везде, строили из дерева, а после нескольких пожаров пригласили Семена Ремезова, благодаря которому кремль стал возводиться в камне.

С самого основания города Тобольск стал ссыльным городом. Что интересно, в кремле находился в изгнании колокол, который известил о гибели царевича Дмитрия, что в свою очередь спровоцировало волнения, бунты. Борис Годунов своим приказом взял и сослал сюда колокол, мол, он во всем виноват, так в ссылку его.

Так как сюда все время кого-то ссылали, С. Ремезов заморочился да и построил тюремный замок. Не барак, не обнесенный проволокой по периметру забор, нее. Выстроил целый ансамбль тюремного замка. Причем до 90-х годов 20-го века, тюрьма функционировала. Вот так вот, рядом музеи, храмы, центральная площадь Тобольска и тут же в 5 шагах действующая тюрьма. После в ней стали проводить экскурсии.

Тут же в Тобольске отбывали ссылку декабристы. Причем не в тюремном замке, а на воле, при этом занимая какую-нибудь должность в управе города. В государстве российском «традиция» сложилась: видный деятель государственный служил в Петербурге, указы издавал, реформы вершил. А как власть сменится, сын на престол взошел или у царя настроение поменялось, так этого видного деятеля милости просим в Тобольск… на княжение в Сибирскую губернию. В числе таковых был и Сперанский. Сибирская губерния от этой традиции только выигрывала: в губернию в управление прибывали люди грамотные, образованные и талантливые.

После февральской революции под предлогом обеспечения безопасности сюда выслали Императора Николая второго с семьёй.

В ансамбль Тобольского кремля входит Софийско-Успенский собор с ризницей, колокольня, Архиерейский дом, башня и стены, Рентерея, комплекс здания бывшего дворца наместника, гостиный двор, тюремный замок и подгорные стены Прямского взвоза. Всё это возможно посетить и потрогать.

Вот что мне нравится в самостоятельном путешествии, так это то, что везде мы ходили одни, без суетливых автобусных туристов, гид только для нас, тет-а-тет. Это позволяет лучше проникнуться к месту посещения, без спешки, толкотни, временем волен распоряжаться сам.

В центре Тобольска у кремля в трапезной взяли пельмени, и опять же вкусные, и цена 60 рублей.

Следующим пунктом нашего ознакомления с Сибирью был Абалакский туристический комплекс, который находится в 20 км от города Тобольска на высоком берегу Иртыша. Тут возведена деревянная крепость — реконструкция сибирского острога времен завоевания Сибири казаками Ермака. До прихода Ермака Абалак был небольшим татарским городком. Рядом находится Знаменский Абалакский мужской монастырь.

Помню, прочитал я у Достоевского «Преступление и наказание», запомнился монолог, где Раскольников говорит: «вошь ли я. нет, не я старушонку убил, а дьявол, дьявол…». Так вот решил съездить в Питер, в тот дом, где Раскольников приговорил старушку, мол, прикоснуться к чему-то… к чему не знаю сам. Ну так, чтоб вот «проникнуться»… не проникся… Через некоторое время слушая у Игоря Талькова песню «Чистые пруды», захотелось мне этого спокойствия, поехал я в Москву на Чистые пруды, ходил ходил, не проникся… Так вот… к чему это я… Так вот, нагулявшись по Абалакской крепости, я порядком подзамерз, на улице было около минус 30 градусов, и я зашел в колокольню, чтоб погреться. Монастырь, в который мы приехали, находится на высоком берегу реки, на обрыве, внизу течет река. Поднялся я на колокольню этого монастыря, а там окошко, из которого что-то должно быть видно, сел на подоконник, смотрю в окно… а там… А там, а из него видно, как далеко-далеко за рекой за тучи уходит солнце, озаряя небо красным цветом, и не видно больше никакой жизни, ни домов, ничего, их просто в этой стороне нет, и создалось ощущение, что тут край земли, цивилизации, а дальше власть только природы. И хочется смотреть, смотреть, смотреть и думать, да и не думать одновременно, просто залипли мысли. Если учитывать, что стены колокольни очень и очень толстые, то просто вокруг идеальная тишина, не давящая, а тихая. И виды, виды из окна, я тут один и вокруг совсем никого, солнце уже ушло за горизонт, темнота, уходить не хочется… Сквозь тишину слышу робкое: «БАМ», через минуты три еще: «БАМ», потом все чаще и чаще, это колокол, призывает на службу монахов. Колокол расходится, бьёт чаще и чаще, начинают подхватывать более звонкие колокола: «БАМ БАМ БАМ БАМ», и на разные тона начинают бить колокола, через пять минут резко обрывается звон, и последнее «БАМ» так тихо, уходяще… заканчивает бить всё тот же колокол. Что скажу: вот тут-то я и «проникся».

Через день была дорога домой. Сотни километров пролетели незаметно, в машине было тепло, а за окно метель, мы ехали и слушали аудиокнигу Ф. Тютчева «Кто прав»…

… как же всё-таки хорошо путешествовать и узнавать историю своей страны.