Полярный день Терского берега 2015

Здравствуйте, уважаемые читатели!

Я довольно долго решал, а надо ли размещать этот небольшой фоторассказ о моей поездке на север. Но зимними вечерами появилось свободное время, которое я использовал для сбора информации и написания этого повествования.

Организация путешествия на Терский берег получилась очень быстрой, без какой-либо основательной подготовки, с определенной долей безответственности, нерациональности и подросткового авантюризма.

Это была поездка в места знакомые и ранее разведанные. Поездка, когда появляется шесть свободных дней и ты вдруг начинаешь понимать, что время уходит и надо принимать решение — другой такой возможности, такого стечения обстоятельств просто более может не представиться.

Тем более что годы идут и со временем становишься не таким здоровым, не таким легким на подъём и не так легко сбрасываешь с плеч ответственность за тех, кто с тобой, и за тех, кто за тобой.

И пусть, просыпаясь утром, чувствуешь, что у тебя ничего не болит, ну почти никогда и ничего не болит, осознаешь, что так долго длиться не будет.

А душа уже истосковалась по путям-дорогам и, как некстати, вспомнились строчки из старой сплавной песни о том, что «мы что-то бездарно стареем и давно уже пора разобраться по реям и рвать якоря».

Я и рванул все свои «якоря».

Один.

За старинными детскими желаниями увидеть незаходящее солнце.

За полярным днем…

Это краткое повествование о шестидневной поездке на Кольский полуостров. В суровые, и в то же время притягательные земли, издревле населенные людьми, чьи следы остались как и на летописных страницах истории, так и скалистых берегах Терского берега.

Два дня туда, два дня на побережье Белого моря и два дня назад в стремительный, расчетливо-рациональный мир товаро-денежных отношений, мимолетности целей, пустоты желаний и искусственности отношений.

Шесть дней свободы.

Традиционно для этого сайта, я постараюсь сделать свой рассказ в наиболее читабельной форме, дополнив текстовую часть фотографическими снимками, ну а выводы с сухими цифрами статистки изложу в самом конце моего рассказа.

Итак…

ДЕНЬ 1-2

21-22.06.15 г. (вск.-пн.)

Точка старта — дер.Сопоха — Медвежьегорск — Кандалакша — Умба — Терский берег Белого моря (устье ручья Лодочный)

Суммарный пробег 1761 км

Путь был давно известен.

Дорога с асфальтовым покрытием на север через Псковскую, Новгородскую и Ленинградскую области, когда под любимые мелодии одометр наматывает очередные сотни километров, оставляя где-то во все более удаляющемся цивилизованном пространстве пустую суету, приевшийся быт, никому не нужные служебные хлопоты, ощущение куда-то мимо летящей жизни и тоску по путешествиям.

Дорога с традиционной чашечкой кофе на АЗС «Shell» в Великом Новгороде и знакомыми пейзажами по обе стороны. Перегон до нужной точки маршрута — дело, казалось бы, скучное и нудное, особенно если весь экипаж в одном лице, но это не про меня. Дорога никогда не заставляла меня скучать. Быть может, некий «кочевой» ген доставшийся от далеких предков раз за разом гнал меня за горизонт с желаниями увидеть то, что никогда еще не видел, испытать то, что не дано человеку, запертому в искусственных границах урбанизации.

И все было бы довольно стандартно, если бы невесть откуда-то появившееся чувство филантропизма не заставило остановиться где-то за Киришами при виде трех фигур на обочине с рюкзаками. У меня нет такого правила, как брать попутчиков по дороге, особенно, если передвигаюсь один — безопасность есть безопасность, но тут при виде «коллег по рюкзаку» внутри проснулось что-то светлое, и в итоге мы ехали уже вчетвером.

Они, молодой человек и две довольно юные особы, автостопом добирались до Мурманска, и их целью было «увидеть полярный день». Меня это не могло не порадовать, что я не один рвусь куда-то с этой мало кому понятной целью.

Автостопщики оказались довольно занятными попутчиками, делая скидку на их возраст, и я всё слушал и слушал их беседы, удивляясь, что и сам с друзьями когда-то задавался теми же вопросами о любви и ненависти, дружбе и предательстве, смысле жизни, о своем назначении и о желаниях разом разгадать все тайны мира. Ребята пытались и меня втянуть в эту дискуссию, но я, зная чем всё заканчивается, предпочел слушать их, чем вступать в спор.

С ними я проехал более четырехсот километров и высадил своих попутчиков заполночь на АЗС в деревни Сопоха, что за Кондопогой. Им надо было дальше на север, а мне на ночлег к водопаду Кивач.

Я не в первый раз делаю ночевку у водопада. Местечко перед воротами заповедника вполне для меня подходящее, там довольно безопасно, имеются крытые удобства, а при желании и умении договариваться можно легко провести экскурсию по ночному Кивачу, как это сделала небольшая компания с видеокамерами.

Утро второго дня путешествия выдалась хмурым, что меня, впрочем, нисколько не смутило. Перегон до Кандалакши по отличному асфальту трассы «Кола» в пасмурную погоду лично мне намного комфортнее, чем при ярком солнце.

И снова было как и раньше: ставшей уже традиционной остановка на АЗС «ТНК» в Медвежьегорске; длинная, до горизонта волна шоссе в Беломорском районе; отсутствие населенных пунктов на участке Кемь—Лоухи и первые возвышенности в районе Зеленоборского. Шум колес, негромкая музыка и мысли, далекие от привычного уклада жизни.

В Кандалакше очередная заправка и традиционное, многим знакомое фото на Кандалакшский залив.

Недолгий и живописный перегон до Умбы под мелодии Van Buuren'a.

К вечеру я стал торопиться — надо было найти подходящее для меня место для лагеря. Поэтому остановку сделал лишь при повторном за день пересечении Полярного круга.

Со времени моего последнего посещения Терского берега вдоль дороги на Варзугу появились новые информационные щиты, что, несомненно, показывает о популярности и посещаемости этих мест, и он, Терский берег, позиционируется как музей под открытым небом.

Нужную мне стоянку я нашел на берегу Белого моря вблизи устья ручья Лодочный: готовое кострище, столик со скамьей, продуваемый ветром сосняк, наличие дров и шикарный вид на море, а у домиков, стоящих у ручья, не было видно присутствия людей.

Я успел приготовить горячий ужин и немного расслабиться после долгого перегона. И пусть гул комарья несколько мешал моему созерцательному настроению, и пусть резкий запах дикого зверя доносился из прибрежной тайги — это никак не могло помешать мне наслаждаться наступающей ночью.

Только когда я явственно услышал хруст ломающихся под лапами приближающегося зверя веток, видимо, привлеченного запахом моего ужина, я подбросил пластиковых бутылок в угли костра и несколько раз посигналил. После этого о медведе ничего не напоминало.

За полночь, когда рой неутомимых комаров стал стихать, я устроился на высоком обрывистом берегу Белого моря и стал с умиротворенной душой наблюдать за тем, что происходило. Компанию мне составил весьма крепкий напиток, способный одновременно и согреть, и поднять настроение, и немного взбодриться.

Вот так я сидел, видя как наступает отлив и в воздухе запахло водорослями, как обнажаются прибрежные камни и на отмели стали выползать то ли нерпы, то ли тюлени и как краски солнечного вечера начинают понемногу растворяться в нейтральности полутонов.

Ярко-рыжие верхушки сосен на сопке на какую-то минуту погасли в лучах низко стоящего солнца и снова вспыхнули светом — я даже и не понял, когда же было наиболее темное время.

Когда же в соснах пискнула пичуга, я пошел спать — наступивший день должен стать очень насыщенным.

ДЕНЬ 3

23.06.15 г. (вт.)

Устье ручья Лодочный — мыс Корабль — Кузоменские пески — устье р. Варзуга — дер. Кузомень — дер. Варзуга — устье ручья Лодочный

Пробег 92 км

Спать долго не пришлось. Планы на день были обширны, и хотелось охватить как можно больше. Не знаю как Вы, уважаемые читатели, но мне традиционно приходится экономить на времени сна и отдыха.

Ранним утром сразу после завтрака я совершил прогулку по побережью. Ручей Лодочный, прорезав узкое каменистое русло в высоких берегах, вливал свою темную, болотистую воду в Белое море.

Обилие красноцветного песчаника и его структура меня заинтересовали, и я с четверть часа пролазил по берегам, осматривая красный спрессованный песок в тонкие пластинки.

На другом берегу ручья собраны домики для туристов и отдыхающих, но, видимо, сезон еще начался и на турбазе никого не было. Турбаза «Лодочный ручей» — место для людей закаленных и привычных к времяпровождению, далекому от общепринятого комфорта. Но для тех, кто сумеет оценить все прелести жизни на берегу Белого моря с минимальным бытовыми удобствами, это вполне подходящее местечко, особенно с учетом стоимости аренды домика.

Находясь в непосредственно близости от мыса Корабль, я конечно же, сходил и туда.

Мыслей о поиске аметистов не было — былой азарт первого посещения заброшенного рудника не загорелся в душе — и я неспешно прогулялся вдоль побережья.

Вы знаете, хоть то, что человек является существом социальным, — общепризнанный факт, мне почему-то кажется, что жители городов, постоянно вращаясь в массе себе подобных и в круговерти ежедневных бытовых и служебных забот, теряют какую-то часть природной индивидуальности, изначально заложенной природой, растворяются в общей толпе, забывают естественные радости свежего воздуха, воли и простора, когда взгляд не упираются в очередную железобетонную стенку или искусственно созданную преграду. Уходят в прошлое те черты, навыки и умения, которые возвели человека на вершину пищевой пирамиды.

Так, по-моему, человек разумный, хомо сапиенс, подменился человеком городским, хомо урбанусом, отличающимся от своего предка из-за расхождений в рефлексах и инстинктах, во взаимодействии между собой и окружающей средой. Изменилась функциональная активность, проявилась иная изменчивость организма и его отдельных частей.

Попробуйте, уважаемые читатели, сравнить кроманьонца, к примеру, и нас, людей XX-XXI веков. Сравните наше поведение, рефлексы, нормы этики и морали, отношения к другим людям и к природе, природную и суточную активность, жизненный ареал, суточный цикл, рацион и ассортимент питания, численность потомства, состав семьи, и Вы без труда заметите пропасть между нами и человеком разумным.

Получается по сути Homo urbanus, т.е. подавляющее число нас — это уже новый подвид человека нашего времени.

Не знаю как у Вас, форумчане и гости форума, но мне в период прошлого лета после почти четырнадцатичасового общения с людьми пять раз в неделю просто физически не хватало самого обычного отсутствия рядом себе подобных, когда я могу принадлежать себе и ничему другому, обозначенному в должностных инструкциях и прочих регулирующих порядок действий документов.

Быть может, так и рождается латентный мизантропизм, уж не мне судить!

Но как бы то ни было, поверьте, север даёт именно те самые ощущения воли, бескрайности, веры в себя. Не зря же сюда во все времена уходили люди подальше от власти в поисках свободы!

Но вернусь к моему повествованию.

Менее чем через час после посещения мыса Корабль я был у поворота на Кузомень.

Мягкая, песчаная дорога через сосновый лес с белыми мхами тянется в восточном направлении к устью реки Варзуга.

Она идет мимо указателей к старинным тоням,

мимо могильных столбов, у которых принято оставлять что-либо в память ушедшему от нас,

а на развилках которых стоят деревянные кресты.

Я стремился к пескам. К той самой северной техногенной пустыне, возникшей во второй половине 19-го века из-за массовой вырубки лесов.

О Кузоменских песках много написано, размещено множество фотографий, изложена масса восторженных эпитетов «барханам» и «дюнам», и пусть мои снимки под серым небом дополнят общее фотографических публикаций.

Местечко, действительно, крайне интересное и поражающее своим контрастом с общепринятым на севере ландшафтом. Оно без сомнения является «обязательным к посещению» во время путешествия по Терскому берегу.

После экскурсии по пескам я остановился отдохнуть на краю леса и с четверть часа смотрел, как поднявшийся ветер быстро заносит цепочку моих следов. До чего же всё мимолетно!

Дорога к устью Варзуги проложена вдоль побережья моря, того самого, которое на картах 15-го века называлось Море Окиян, сами поморы назвали его Студёным морем, а несколько позже, в 17-ом веке, оно значилось как Соловецкое море.

Современное же название моря впервые появилось, насколько я сумел узнать, на картах голландского картографа Петра Планция 1592 года. На них оно названо Белым (Mare Album), в Россию же это название пришло гораздо позже.

Итак, по многочисленным лужам и неровностям я двигался к устью реки. Далеко впереди меня на ухабах прыгал УАЗик-«козелок». Я бы его и не заметил, если бы не голубой цвет кузова. Машинка явно торопилась к переправе через реку, и водитель гнал, не снижая скорости, по лужам и ухабам.

Когда я остановился у устья реки, УАЗик был уже на другом берегу.

Я не раз замечал, что для нас, городских жителей, кажется крайне сложным то, что для жителей глубинки обычное дело.

Мы ставим на автомобили большие колеса с грязевой резиной, устанавливаем силовые бампера с лебёдками, втыкаем различные блокировки, несколько месяцев обсуждаем различные аспекты невероятно сложной экспедиции на профильных форумах и в социальных сетях, а потом сбиваемся в колонны и едем, как нам кажется, «на край света». А в то же время какому-нибудь местному Иванычу на его «козелке» еще советской эпохи весь этот маршрут — как нам в гипермаркет за креветками съездить — дело рутинное и привычное.

Вот и этот УАЗик запрыгал по волнам дюн на противоположном берегу и исчез из виду, уходя по дороге, куда мы, городские, идем после серьезной подготовки и заклеиваем борта автомобилей стикерами, как знаки отличия о совершенном подвиге.

Но каждый из нас сам выбирает свой путь.

Сильный ветер с моря нисколько не помешал мне прогуляться по берегу и осмотреть остатки деревни Усть-Варзуга (или Устье Варзуги) и рыболовецкой фактории на другой стороне реки.

Было время, когда это небольшое промысловое поселение в 17-ом веке принадлежало Соловецкому монастырю и именовалось Кош.

Теперь всё лучшее для единственного жилого дома в вымершей деревушке осталось в прошлом: и Покровская церковь с часовней преподобных Зосимы и Савватия Соловецких, и пароходная остановка, и рыболовецкая фактория. Даже в инете сложно найти что-либо конкретное об этом населенном пункте у Белого моря.

Фотография взята из источника: wikipedia.org

Если бы не паромная переправа туда, где начинается настоящий Терский берег, уверен, люди совсем бы ушли и отсюда.

От устья Варзуги путь в Кузомень был недолог.

Признаюсь, село мало изменилось за два с лишним года. Оно не утратило и своей самобытной привлекательности и следов явной заброшенности.

Все те же дощатые тротуары, резьба на домах, раскрашенная детская площадка, колодец под навесом и уже большее количество заброшенных домов и покосившихся заборов.

Жаль, что ремонт церквушки так и не закончен.

Из интересных фактов с удовольствием поделюсь с Вами тем, что К.В. Регель в своих материалах по Терскому берегу именно Кузомень обозначал как «столицу Терского берега». Полное название его обзорной статьи приведено в «Итогах и заключениях» моего повествования. Весьма любопытный и познавательный материал, написанный автором в действующей армии в 1917 году по результатам экспедиции 1913 года.

Но вернусь к моему рассказу.

Той же песчаной дорогой из Кузомени я вернулся на «большак» и вскоре был в Варзуге, административном центре сельского поселения.

Село мне понравилось.

Почувствовалось в нем нечто истинно поморское, северное, основательное и крепкое, готовое к различным трудностям и перипетиям судьбы.

Быть может, дело в широкой реке, делящей село на две части при отсутствии моста.

Быть может, в оползнях песка на холмах другого берега.

А может, в уходящей в хмурую даль ленте реки в обрамлении северной тайги,

где выше всех стоит православный крест в память о вере тех, кто осваивал эти земли.

И веет от этого чем-то чисто русским, коренным, самобытным, не запачканным войнами, вторжения, интервенциями и революциями, и от этого сразу чувствуется нечто иное, чего никак уже не найти в деревнях северо-запада России.

Я постоял пару минут у лесенки, ведущей по крутому склону к новенькой школе.

Улыбнулся объявлению, что прием врачей в медпункте.

Удивился продвинутым сборным пластиковым ульям с камнями наверху, чтобы ветром не разнесло.

А с самой высокой точки лестницы открывается лучший вид на Варзугу. Будете там — обязательно поднимитесь и, быть может, вам более повезет, чем мне — при солнечном свете обзор доставит несравненно большее удовольствие!

Покрашенные в яркие цвета дома даже в пасмурный день придавали селу нарядный, праздничный вид.

Конечно же, культурным центром Варзуги считается комплекс православных храмов, перед которыми обустроен небольшой дендрарий.

Храмы привлекают в Варзугу многих из тех, кому не особенно интересна трофейная рыбалка или охота. И действительно, ценителям православной архитектуры есть на что посмотреть, и я удовольствием неспешно обошел все храмы, хоть и не отношу себя к знатокам религиозной архитектуры. Я, как и подавляющее количество из вас, уважаемые читатели, воспринимаю такую красоту не разумом знатока, а через чувственное восприятие.

За церковью Успения установлены три креста с мало понятной мне символикой, которую раньше я не встречал. Быть может, кто-то из вас сумеет прокомментировать, что за символы изображены на крестах?

Недалеко от церквей расположено Успенское кладбище, у входа в которое стоит часовня святого мученика Уара, освященная в 2007 году.

Я не без интереса прогулялся по поморскому кладбищу, удивляясь старинным крестам и вырезанными в дереве надписями «Здесь погребено тело ….»

А прав оказался автор материала о путешествии по Терскому берегу в 1969 году! Семейственность в таких удаленных местах — великое дело. «В Варзуге главенствуют Вопияшины и Кривоноговы, в Кузомени — Заборщиковы, в Кашкаранцах — Дворниковы, а в Оленице и Чаваньге Кожины — главная фамилия».

И чем больше я прогуливался по селу, чем больше я смотрел на уклад и организацию жизни, тем больше крепла у меня уверенность, что даже если весь мир провалится в тартарары и наступит то, что выживальщики называют «БП», то первыми вымрем мы, жители городов, а село поднатужится, поднапрягется, перенастроится и будет жить, как жили наши предки.

Понимаю, что это весьма дискуссионная тема, но для этого существуют профильные форумы и я, пожалуй, не стану, чтобы не утомлять вас лишней болтовней, разглагольствовать на эту тему.

После административного центра этого кусочка Терского берега я попытался найти подходящее местечко на реке, чтобы остановиться на ночлег и, быть может, порыбачить в белую ночь. Но берег у острова Кровавый, что между селом Варзуга и устьем реки оказался слишком открытым, с таким невероятным количество комарья, что я спешно ретировался к продуваемому сосняку у моря.

Я не стал тратить время на поиски стоянки и снова развел костер у ручья Лодочный.

И опять за полночь я сидел у обрыва, рассматривая отступающее вглубь море и думал, что широко разрекламированные белые ночи в Санкт-Петербурге это не что иное как рекламная акция для привлечения всеядных толп туристов, и что белая ночь должна быть именно такой, какой я её вижу сейчас.

И что в литературе я не встречал еще строк, что, к примеру, пустыня зовёт, а вот о притяжении севера и гор написано вполне достаточно.

И что север — это место, где можно найти душевное спокойствие и восстановить тот баланс сил, который бездумно тратится в напряженном ритме жизни городов.

И думалось мне, что, быть может, и правы те, кто уверяет, что наша прародина находилась на севере? Ведь косвенных доказательств этому вполне достаточное количество.

ДЕНЬ 4

24.06.15 г. (ср.)

Устье ручья Лодочный — дер. Оленица — пгт. Умба — г. Кандалкаша — г. Беломорск — мыс Трестянка

Пробег 632 км

Утром я выехал от ручья Лодочный вдоль берега в сторону Кашкаранцев. Время, отведенное на поездку, заканчивалось, и мне предстояло немало проехать в этот день, чтобы остановиться на побережье Белого моря, но уже на совсем других берегах.

Пока я достиг заброшенной тони Умбский Невод я успел вдоволь насмотреться на основные виды птиц Терского берега: поморников, крачек и туруханов.

От бывшей тони мало что осталось — сарай, в котором догнивали остатки сетей, да покосившийся рубленый домик без утепления между венцами, на подоконнике которого некий «АВ» 5 января 1966 года оставил после себя надпись легко читающуюся спустя почти полстолетия.

Традиционная для многих остановка у часовни безымянного Терского инока и взгляд вдоль побережья: в одну сторону — уже видны Кашкаранцы, которые принято считать западной границей Терского берега, в другую — уходящая вдаль лента побережья за ручей Лодочный, за устье Варзуги и дальше вплоть до Поноя, крайней точки Терского берега.

В Кашкаранцах погода, как зачастую бывает на севере, резко изменилась, и мне повезло сделать снимки при солнечном свете.

Я пробыл в Кашкаранцах не более часа. Этого времени вполне хватило, чтобы насмотреться на прибой, на синеву моря и мимолетно подумать, а когда я же я сумею вновь сюда вернуться сюда на Терский берег?

Из Кашкаранцев мимо жутковатого вида домов служащих радиолокационной воинской части, по той самой красной «марсианской» дороге, через бурные речушки, впадающие в Белое море, я добрался до деревни Оленицы.

Ничем особенно непримечательная деревушка, если бы не одно большое НО… на отмелях во время отлива можно найти «беломорские рогульки» или, по-научному, глендониты.

Это фото сделано мною в сувенирном магазинчике в Умбе, спустя полтора часа после отъезда из Оленицы. Вот так выглядят глендониты.

Как они образуются, как их искать, что с собой надо иметь, любой из Вас без труда сможет найти в инете, но я приехал в Оленицу не за глендонитами — времени на поиски у меня уже не было.

На море как раз был отлив и, как говорят, в Оленице море отступает почти на 5 километров. Край уходящей воды сливался с небом, и различить невооруженным взглядом границу между водой и небом было невозможно.

Самое подходящее для поиска глендонитов время!

Я насладился пейзажами приморской деревушки с гуляющим стадом буренок, вдохнул воздух, наполненный запахами отлива и некоторыми сугубо специфическими «нюансами» после ушедшего стада и выехал в Умбу.

Путь до Умбы был недолог. В поселке мне надо было заехать в сувенирный магазинчик за традиционными для всех нас, путешествующих, покупками.

Для меня этот магазин оказался довольно любопытным, и я провел почти час, рассматривая минералы, камни, картины и общаясь с продавцом.

Женщина, работник магазина, как оказалось, проживет в Умбе лишь в летнее время, а зимой, после окончания сезона туристов и отдыхающих, магазинчик закрывается, и она уезжает к себе домой в Ревду.

Она — настоящий ценитель своей земли, и мы с увлечением делились впечатлениями о чудесах Сейдозера, каменных осыпях Ловозерских тундр, минералах Хибин, особенностях петроглифов Канозера и о ветрах Рыбачьего. До чего удивительно встретить родственного по восприятию мира и увлечениям человека в самом неожиданном месте!

Хотя такое со мной случается уже не в первый раз, ведь были же ранее встречи на берегах Ципринги, и в Лешуконском, и в Пинежье, и в Кош-Агаче!

На память мне подарили кусочек зеленого амазонита, который, по принятому мнению, считается камнем равновесия и спокойствия, приносящим удачу.

А на выходе из магазинчика я заметил набор открыток акварелей питерской художницы Анны Михайловой.

Я не отношусь к числу истинных ценителей и знатоков холста и красок, но акварели произвели на меня впечатление. Мне почувствовался в них очень четко переданный дух севера, его суровая красота, сила и обаяние, а также умение художника перенести свои ощущения на картон и заставить зрителя почувствовать хоть малую толику энергетики высоких широт.

Уже позже, после возвращения из поездки, я собрал информацию о творчестве Анны Михайловой, посвященном северу, и в самом конце моего рассказа позволю себе приложить ряд ее акварелей. Может, кому-то понравится, как и мне.

Далеко за полдень я покинул Умбу. Позже была Кандалакша, заправка на АЗС и долгий перегон до Беломорска к месту ночлега.

Если вам придется быть в том районе и не возникнет никакого желания провести ночь в гостинице, езжайте через весь Беломорск в северном направлении, мимо дачных поселков за городом и у тряской дороги вдоль побережья, которая хорошо видна на любом инет ресурсе со спутниковой съемкой, легко сумеете найти подходящее место для лагеря.

Я остановился у мыса Трестянка, быстро поставил палатку и честно попытался скоротать теплую пасмурную ночь в надежде дождаться восхода солнца, но, утомленный дорогой или сморенный крепким напитком с аббревиатурой VSOP на этикетке, уснул в двухстах километрах водной глади Белого моря от устья ручья Лодочный.

ДЕНЬ 5

25.06.15 г. (чт.)

Мыс Трестянка — г. Беломорск — г. Медвежьегорск — Александро-Свирский монастырь — остров Янега на р. Свирь

Пробег 568 км

Как ни странно, несмотря на пасмурную ночь, утро выдалось на редкость солнечным и ясным. После утренних процедур и легкого завтрака я воспользовался благоприятной погодой и принял часовую солнечную ванну, прогуливаясь с фотографическим аппаратом по побережью.

Было время отлива, и я легко передвигался по плотному песку и крупным камням.

Здесь на берегу любители геологии непременно обратят внимание на скалистые породы, выходящие из песка у кромки воды и имеющие занятную слоистую структуру. Да и обычным туристам это покажется интересным.

Со стороны Беломорска отошло прогулочное судно. Людей на палубе было немного, это и неудивительно — пик туристического сезона еще не пришел.

Неожиданно поднялся ветер, и небо стало заволакивать тучами. Но этот факт нисколько меня не смутил — такие мелочи уже давно не беспокоят в моих одиночных экспедициях. Впереди меня ждал осмотр Беломорска.

По грунтовке в городок я увидел довольно неудачную «парковку» — кто-то явно свернул не на тот поворот.

Беломорск оказался бы довольно типичным провинциальным городком, если бы не река Выг, последний шлюз Беломорканала и обнаруженные в 60-ых годах XX века петроглифы. Выбитые на скалах фигурки я весьма подробно осмотрел по время моей экспедиции «Золотые руны Калевалы» в 2014 году https://travel.drom.ru/31983/ и в этот раз с удовольствием прогулялся по центральным улицам города.

Большую часть времени я уделил порогам на реке, вспоминая былые сплавы на байдарках по рекам.

После Беломорска снова федеральная трасса «Кола», шум резины, свист ветра и пожираемые километры пути на юг. Ставший привычным заезд на АЗС в Медвежьегорск с традиционными фото здания Управления Беломорско-Балтийского комбината НКВД СССР и памятника Кирову.

Я впервые вышел на набережную Онеги и был неприятно поражен, что такой симпатичный, песчаный берег никак не вовлечен в инфраструктуру города. Ни малейших следов благоустройства для отдыха горожан и гостей МедГоры.

Дальнейший путь лежал на юг к Петрозаводску, мимо редких деревень, мимо чьей-то жизни, чьих-то радостей и горестей, побед и поражений, мимо тех людей, которые сумели выжить в наших непростых условиях и остаться на родных землях.

По плану у меня впереди был Александро-Свирский монастырь, и, когда солнце уже склонялось к горизонту, я повернул в сторону обители, которая расположена на берегу Рощинского озера перед Лодейным Полем, если двигаться со стороны столицы Карелии.

Я обошел монастырь и близлежащую территорию. Предзакатный свет солнца позволил немного потренироваться с фотографическим аппаратом и светофильтрами.

В ранее опубликованных здесь на Дроме рассказах я отмечал, что я не особый поклонник таких весьма известных мест религиозного характера. Их история широко освещена в большом количестве печатных и виртуальных источников, поэтому повторять стандартные факты о дате возникновения, расцвете и упадке в Советское время и последующем возрождении как-то банально и неинтересно.

Я стараюсь размещать в своих публикациях ту информацию, которая не так часто появляется в широких кругах средств массовой информации и не повторяется на страничках любительских рассказов о путешествиях.

Вот к примеру.

Раз за разом в инете тиражируется, что название Терского полуострова произошло от того, что там в своё время проживали «терские финны» и идет ссылка на описания норвежского путешественника Оттара, путешествовавшего в тех землях в 9-ом столетии, но тем не менее, это никак не объясняет значение слова «терский» и появление там неких «финнов».

Так вот, терскими финнами или трефиннами (терфиннами), т.е. лесными финнами, скандинавы той эпохи называли коренное население Кольского полуострова саамов (лопарей), а не те племена, которые проживали на территории Скандинавии. В скандинавских языках «тре», «тер» обозначало дерево, лес. Да и сами норвеги называли Кольский полуостров Тренинес или Тернес.

Похоже, лесов на Кольском в то время было гораздо больше из-за несравнимо более мягкого климата, и есть свидетельства, что в 9-12 веках в тех широтах массово ловили на мех и мясо бобров, чья северная граница распространения сегодня проходит гораздо южнее.

В 13-ом веке Кольский полуостров под названием Тре (Тер, Терь) наряду с другими северными землями уже официально входил в состав Новгородского государства, а позже и Московского княжества. С таким пояснением корни происхождения названия Терского полуострова становятся наиболее прозрачными.

Но не стану далеко отступать от основного рассказа.

Солнце уже отбрасывало длинные тени берез на территории монастыря, и я покинул святое место.

Совсем недалеко, за автомобильным мостом через Свирь есть неплохие местечки для ночлега, и я остановился на одном из них у острова Янега. Там было всё, что мне требовалось: ровная площадка, дрова, кострище с оставленным мангалом, скамеечка, неплохой вид на реку и полное отсутствие посторонних.

Бытовые вопросы, связанные с установкой лагеря и приготовлением ужина в одиночку, уже давно вошли в норму и выполнялись привычно и без особых хлопот.

Солнце село за горизонт, и его последние лучи окрашивали небо и воду в розоватые оттенки. Мимо по реке проходили сухогрузы, и я отвлекался, рассматривая их в бинокль.

Когда же сумерки стали сгущаться и на бакенах зажглись сигнальные огни, по реке прошел пассажирский теплоход «Александр Радищев». В бинокль я видел, как молодая пара на борту теплохода тоже в бинокль рассматривала берег, увидела дымок костра, секундой позже мою фигуру и приветственно замахала руками. Казалось бы, мелочь, но приятно.

К ночи звуки совсем стихли. Замолк лай собак из ближайшей деревни, пропали сигналы судов на реке, исчез гул комарья, ветер стих и перестал колыхать молодую листву берез, и лишь хорканье пролетающих вальдшнепов время от времени нарушали тишину.

Растущая луна отбросила дорожку по зеркальной поверхности реки, и весь мир уснул.

ДЕНЬ 6

26.06.15 г. (пт.)

Остров Янега на р. Свирь — Введено-Оятский монастырь — СПб

Пробег 234 км

Ранним утром я покинул стоянку на реке Свирь. Запомните на всякий случай это место, остров Янега хорошо виден со спутника на любом интернет-ресурсе, как и подъезды к стоянкам. Вдруг да и придется искать ночлег в том районе.

Путешествие заканчивалось и, казалось бы, гони по прямой до Питера, но у меня была намечена еще одна точка маршрута, которую я еще не посещал, несмотря на доступность и близость к оживленным трассам.

Совсем недалеко от поселка Доможирово у реки Оять расположен старинный Введено-Оятский женский монастырь.

Перед монастырем — часовня «Живоносный источник», построенная в 2005 году, купель с источником и пруд.

К моему удивлению, вода из источника оказалась сильно минерализованной. Об этом я, правда, узнал лишь дома, когда попытался заварить чай из набранной в источнике воды. Вкус получился крайне своеобразный.

Мне стало известно, вода в источнике постоянно теплая круглый год, около +12°С, и содержит большое количество солей и железа, а также некоторое количество радия и радона. По мнению ученых Института радиологии, при приёме до 2 литров этой воды в сутки, доза облучения не превысит нормы.

Рядом с часовней сохранились остатки укреплений обороны времен Великой Отечественной.

Сам монастырь привлек мое внимание намного больше, чем громадина ранее посещенного Александро-Свирского монастыря. То ли настроение у меня было иное, то ли тишина и спокойствие в ранний час, но он мне понравился куда больше.

Визит в монастырь принес мне некое умиротворение и успокоенность души после дороги. Весь оставшийся путь до Питера я проделал с твердой уверенностью, что осенью меня ждет еще путешествие и, если всё получится, то на Дроме обязательно появится еще одно повествование в те края, о которых еще никто не рассказывал.

Итоги и заключения

А теперь позвольте перейти к сухим выводам и заключениям о моей поездке на Терский берег.

1. Дорога проста и несложна. Единственное препятствие, которое может встретиться — это Кузоменские пески, в которых можно легко увязнуть даже на полном приводе.

2. Для тех, кто захочет увидеть незаходящее за горизонт солнце, надо ставить лагерь на берегу Колвицкого озера. С берега Белого моря этого зрелища не видно;

3. Погода на Кольском полуострове в период полярного дня довольно непредсказуема и изменчива, и это необходимо знать, чтобы не впасть в полное разочарование, пройдя долгий путь и попасть на циклон с облачностью и затяжным дождем;

4. Дневная температура во время моего путешествия колебалась в интервале +12+22°С, ночная +5+10°С;

5. Мошки и гнуса практически не было, но комаров вполне хватало;

6. Медведи были. Местные жители говорили, что в июне 2015-ого их почему-то особенно много. Людей и автомобилей практически не боятся, выходят к жилью и на дороги;

7. Навигацией пользовался мало, так как путь был уже известен, но тем не менее на лесных дорожках пользовался автомобильным навигатором Digma с Озиком, картами генштаба и смартфоном Casio CA-201L с тем же Ozi Explorer;

8. Все фотоснимки сделаны камерой Nikon D90 с объективом Nikkor 18-200. При фотосъемке использованы светофильтры Marumi;

9. Из приятных приобретений, использованных в поездке: впервые взял с собой бинокль Nikon Aculon A211 8х42 вместо старого командирского 8-микратного бинокля. Как оказалось, бинокль стал вторым по степени применения прибором в этой экспедиции после фотоаппарата. Отличное качество изображения, просветленные линзы, четкая картинка, отсутствие искажений. Весь 2015 год этот бинокль стал постоянно присутствующей частью экипировки, не вынимаемой из рюкзака в рыбалках-охотах, поездках в Карелию, на Ладожские шхеры, Вепсскую возвышенность и прочих походах выходного дня;

10. Несколько строчек об автомобиле: Hilux с честью выдержал четвертую экспедицию. Всё работает и функционирует, глобальных замечаний нет, а «родные косячки» производителя в полной мере отражены в соответствующем топике на профильном пикап-форуме (www.pickupclub.ru). За путешествие возникли первые потери: перегорела лампа головного света и лампочка одного из задних габаритов;

11. В этой поездке, как я выше обозначал, в очередной раз повезло со встречами-знакомствами. На Терском оказал техническую помощь одному из местных жителей на УАЗике. В результате разговорились, нашли общие темы для общения, и я получил предложение приехать в его дом на Белом море с целью осенней рыбалки-охоты. Никто из нас не знает, что может произойти в будущем, но на всякий случай я запланировал себе отпуск на сентябрь 2016 г.;

12. Для тех, кому интересна тема Русского Севера, рекомендую для просмотра документальный фильм «Атлантида Русского Севера», снятый в 2015 году, режиссер Софья Горленко. Фильм не без изъянов, но посмотреть ради пейзажей определенно надо. http://atlantidafilm.ru/;

13. Сухие цифры статистики:

Маршрут занял 6 дней.

Пройдено 3286 км.

Сожжено 393 л дизтоплива на 11210 руб.

Средний расчетный расход (литры из кассовых чеков, пробег по одометру) составил 11,96 л/100 км.

Прочие расходы (сувениры, подарки, питание в пути и пр.) — 4400 руб.

Итого общий бюджет поездки составил 15 610 руб.

14. В завершение приложу несколько акварелей Анны Михайловой, чьи открытки видел в сувенирном магазине в Умбе. Я переписался с Анной в инете и теперь отслеживаю возможные выставки, чтобы поближе познакомиться с её творчеством.

В рассказе использованы цитаты и материалы следующих источников:

1. А. Минкин «Топонимы Мурмана», Мурманское книжное издательство, 1976;

2. «К шхерам Кандалакшского залива», 1969 г.;

3. К.В. Регель «Терский берег: Краткое физико-географическое и естественноисторическое описание». Изв. Арханг. О-ва изучения Русского севера. 1917 г.;

4. В. Алымов «Лопари Кольского полуострова». Доклады и сообщения Мурманского Общества Краеведения. Выпуск I. Мурманск, 1927 г.;

5. А. Леонтьев, М. Леонтьева «Биармия: северная колыбель Руси», ООО «Алгоритм‑Книга», 2007 г.

Спасибо всем, кто сумел найти терпение и время дочитать до конца мой рассказ.

Удачных путешествий и помните: мечты должны сбываться, а цели — достигаться!

Дмитрий (Nodal)