Кто куда, а я в Монголию

Приступим. Черновые варианты: «Монголия сайбайно, Монголия баиртай», «Монголия шуудан», «Как я провёл отпуск», «Почему Монголия?», «Отгадал все буквы, но не отгадал слово» и т. п. Остановился на варианте «Кто куда, а я в Монголию», согласно первым строкам стихотворения, навеянного предстоящим отпуском.

Кто куда, а я в Монголию,
За полынной горечью степей.
Где барханы — войско заколдовано
Узкоглазых Темучиновых детей.

Кстати, полынной горечи в Монголии не почувствовал. Скорей эта ассоциация навеяна нашими среднерусскими степями. Чем пахнет Монголия? Да ничем. Разве только при близком знакомстве с представителями животного мира, при слиянии с бытом монголов, который за последние столетия шибко не изменился, можно уловить дымный, зверинный, чуть кисловатый и горьковатый, без лишних ноток, запах. Да, солнечные батареи, телевизоры в юртах, мотоциклы и джипы возле юрт. Но в юртах те же дедовы сундуки и чан с айраком (молочный напиток, заменяющий кочевникам всё водосодержащее), те же славные, взъерошенные, сперва несколько стесняющиеся дети, которые в силу природного любопытства к жизни становятся почти своими, доверчиво расположившиеся на коленях гостей и ведущие вполне понятный разговор. Разумеется, по-монгольски, т. к. другого языка не знают. И происходит удивительное — ты тоже их понимаешь. Даже в большей степени, чем родителей.

О понимании еще упомяну дальше.

Итак. Будучи в гостях у коллеги в июне месяце сего года, получил конкретный вопрос: «Поехали в Монголию?». И тут же, не задумываясь, ответил по-гагарински: «Поехали». Во-первых, очень удобно, друзья продумывают маршрут, я не напрягаюсь, с правом внести предложения, во-вторых, на их машине, вкладываюсь только материально, в-третьих, почему бы и нет, в Монголии не был. Страна на слуху, но отзывов не много, «терра инкогнита». Ну и в некоторой степени родня. Есть разные мнения и версии насчёт их ига, но пусть историки и генетики разбираются, кто чья родня. Дата поездки озвучена, начало сентября. Т. к. оно приходится на понедельник, останавливаемся на 30 августа, субботе. Оставшееся время было употреблено со смыслом. Нарыта информация о Монголии, весьма небольшая и, как оказалось в дальнейшем, не очень соответствующая нашим впечатлениям и сегодняшней действительности. Поэтому будьте весьма осторожны при прочтении отзывов о путешествиях по странам и весям. Моего тоже касается. Даже вроде википедические сведения о расстояниях и ценах, о дорогах и гостиницах, могут весьма отличаться от увиденного и прочувствованного вами. Только свежие отзывы, не старше полугода, с поправкой на личное восприятие, могут быть ориентирами на вашем пути. Но, разумеется, ищите, фильтруйте, анализируйте. И дорога будет понятна и памятна. Более-менее свежий и, как показалось, полный отзыв о путешествии по Монголии двухгодичной давности, предполагал дурные цены на топливо (на сегодняшний день сопоставимы с нашими и даже дешевле), жуткое движение по дорожным артериям (оказавшееся вполне предсказуемым и понятным). Ну и ещё ряд, несоответствующий сегодняшнему дню, нюансы будут упомянуты в процессе повествования.

За время подготовки к путешествию было выучено фраз больше, чем обычно при посещении сопредельных государств. Кроме традиционных: «здравствуйте», «до свидания», «спасибо», «сколько стоит» и «дорого», выучил «красивая девушка», «вкусно», «чистая вода», «вредное насекомое», ещё ряд подобных слов и фраз и названия традиционных блюд и местных животных, что в дальнейшем очень нам помогло, когда мы остались один на один с просторами Монголии. Учите, друзья, основные фразы, составляйте свой словарь, и будет вам понимание, спасение и счастье.

Что имеем в активе? Додж-Рам с кемпером в кузове и Тойоту-Такому просто с кузовом.

Шесть человек, три мальчика и три девочки.

Плюс большое желание исследовать незнакомые земли, найти яйцо динозавра, набрать песка в Гоби, попробовать традиционные блюда и получить удовольствие от вышеперечисленного.

30 августа. Друзья приехали за мной за 15 минут до озвученного срока. Договаривались на 8 утра. Едем. На Заре пересеклись со вторым экипажем. Дорога до Хабаровска запомнилась строительством, объездными путями и пылью. К 22:30 добрались до Биробиджана.

На въезде был обнаружен банер с предложением переночевать. Воспользовались предложением и заехали по озвученному адресу. Хвала навигатору. Как раньше перемещались без него?

31 августа. Ночевка в Невере. Экипаж Доджа поехал дальше, ребята ночуют в кемпере, наш экипаж воспользовался гостеприимством гостиного двора. Хотя на всякий пожарный были спальники и матрасы (так и не пригодившиеся). Ужин в Зимнем саду при гостинице. Интересный интерьер и своеобразный подход к обслуживанию гостей: меню одно на кассе, винная карта — что увидели на стойке барной выставленное — то наше.

1 сентября. Продолжаем движение.

Утро встретило заморозками. Минус два. Но солнышко берёт своё. Туман в распадках раскинулся ватным покрывалом, из которого вырастают пока ещё зелёные сопки. Растительность по мере продвижения изменяет цвет и форму. После дальневосточного разнотравья пошли сосновые боры и чистые березняки.

Догоняем экипаж доджа ближе к Чите.

Дорога по трассе Амур соответствует вальсу «Амурские волны». Благо, что волны пологие, но бдить надо. Сегодня надо добраться до Улётов, чтобы на следующий день перейти границу.

2 сентября. Старт в 7:40. За бортом плюс два. До Кяхты, пограничного перехода, добрались к 18 по местному и встали в очередь на границе.

Часа полтора ожидания перед въездом в таможенную зону. И еще пару на прохождение российской и монгольской стороны. Банки уже закрыты. А впереди платные проезды. Надеемся поменять в Монголии. Но все уже спят. Меня отправляют в магазин для налаживания дружеских связей. Пока продавщица будит пол Алтанбулага (монгольский приграничный городок) в поисках желающих совершить взаимовыгодный обмен, ребята находят работающий банкомат и Костя снимает немного тугриков. Но с непривычки к монгольским тысячам снимает всего 5000 тугриков, что соответствует 106 нашим рублям. Довольные сделкой, продолжаем путь. Изначально планы были добраться до Улан-Батора, но утомлённые долгой дорогой, переходом границы, решаем остановиться в Сухэ-Баторе. Ночные блуждания выводят нас к гостинице «Селенга».

Цены на номера приводят нас в лёгкий ступор. 60-80 тысяч тугриков. Удаляемся в поиске подходящих цен и чего-нибудь съесть. Сверхъестественный нюх Кости на еду приводит к открытой кафешке, где договариваемся оплатить поздний ужин рублями. И уже утолив голод, подпитав тело и мозг, понимаем, что на порядок ошиблись с переводом одной валюты в другую. И номер за 60000 тугриков — это всего 1300 рублей. Обрадованные открытием, отправляем владельца карточки на поиск банкомата, через некоторое время он возвращается, шелестя пачкой тугриков. И мы устремляемся снова в гостиницу, еще раз порадовав сонную барышню на ресепшене. Располагаемся с удобствами и, обессиленные, проваливаемся в спасительный сон.

3 сентября. Завтрак в отеле, почему-то постояльцам выдают только кипяток. Вскрываем свои запасы и бодрящий аромат кофе будит окружение. 9:00, направление — Улан-Батор. Дорога весьма достойна, без неожиданностей в виде трамплинов или волн. В обе стороны просторы.

Тучные стада мясо-молочного скота не наблюдались. Иногда небольшие группировки баранов под предводительством козлов переходили дорогу, весьма оперативно. Коровы были беспечны, медлительны и неожиданны. Несколько раз был шанс заполучить свежей говядины. Но за всю дорогу не пострадало ни одного животного. Добрались до гостиницы к 17 часам, очаровали или достали администратора, получили скидку на проживание, распределились по номерам.

Пришла пора поменять более серьезные суммы денег, планировалось отметить приезд. По данным двухгодичной давности банки работали до 18, действительность показала другую цифру — 17:30 и на замок. Связались с Золо (девушка, любезно согласившаяся за некоторое вознаграждение, после долгой переписки, быть нашим гидом). Пока я знакомился с окрестностями и банками, в головном номере шли переговоры. Золо с мужем Того, оба хорошо разговаривающие на русском, довезли меня до банка, из которого я вышел миллионером. Оглядевшись по сторонам и убедившись в отсутствии хвоста, поймал такси и вернулся к ребятам, доставив им несказанное удовольствие тугими пачками. Был рекомендован ресторан Парус, показано направление, и мы направились кутить. По дороге иногда теряли девушек, увлеченно снимающих на телефон окружающие достопримечательности. Много строительства, плотное, но понятное движение. На красный никто не рвёт соседей по полосам движения. Вечер опускался на Улан-Батор, усталость подкрадывалась к утомлённым и голодным спутникам. И нечаянная остановка на очередную фотосессию привела нас к большим юртам, в которых оказался очень достойный ресторан.

Хозяйка заведения, перехватившая нас на пути, сама занялась обслуживанием высоких гостей. Очень кстати оказался визит ВВП в Монголию, и нам оказывали должное внимание. Доверились хозяйке в заказе блюд и не ошиблись. Пока готовился ужин, хозяйка устроила нам небольшую экскурсию.

Помимо ублажения живота можно было утолить и культурный голод, знакомясь с артефактами и предметами старины.

Аппетит нагулян. Устраиваемся с гостеприимными хозяевами за стол. Наших сил хватило только на половину принесенного, я предлагал забрать оставшееся с собой, но коллегиально решили отказаться от недоеденного, о чем буквально на следующий день вспоминали, сглатывая слюнки при воспоминании о несъеденном. Ужин обошелся в 500000 на шесть человек. Тугриков. На наши около 10000 рублей. Перечислять блюда не буду, дабы не вызвать слюноотделения у читающих.

Хотя. Салаты из свежих овощей, ребрышки баранины, запеченные с картошкой, бузы (типа поз или мант), среднего размера чебуреки, нарезка из нескольких сортов мяса, ну и запотевшая. Был бы день следующий свободный, мы бы усидели всё принесённое, но утром нас ждала Гоби. Ранний отлет призвал нас к порядку и сну.

4 сентября. Конфуз при прохождении контроля. Рюкзак у меня содержит набор путешественника, как то: коньяк 250 мл (на любой случай), фальшфеер (на случай встречи с дикими животными), универсальный набор Лезермен (вдруг что открутить или колбаски порезать), вилка с ножичком из набора «Русский отдых, бессмысленный и беспощадный» (настрогать огурчиков), маникюрные ножнички (заботу о красоте никто не отменял). Т.е. именно те предметы, что запрещены к перевозу в ручной клади. Вопрос с коньяком был решен на месте, уничтожением с последующей сдачи стеклотары.

Помощь пришла с неожиданной стороны, в то время, пока наши пилоты, скромно потупившись, стояли в стороне, с интересом наблюдая за происходящим, девушки наши бросились на прорыв, и мне осталось всего грамм 150 переварить на глазах ошеломленной публики. Видно этот сестринский порыв разбудил добрые чувства и понимание в сердцах монголов. Колющие-режущие предметы были заботливо упакованы в пакет с зипером и под руководством работника аэропорта, говорящего по-русски, я спустился вниз к багажу, ожидавшего погрузки на наш рейс. Выяснив, что среди кучи чемоданов, рюкзаков и сумок нет моего, монгольский товарищ пошел дальше, явно нарушая инструкции. Моя контрабанда была упакована в багаж монгола, обещавшего клятвенно при приземлении вернуть все в целости и сохранности. А фальшфеер так и проследовал со мной в салон. Летели на «фокере» полтора часа. Дождались багажа, я пополнил свой тревожный рюкзачок, и мы устремились к приключениям. Встретил нас монгол на соотечественнице нашей, УАЗике типа «буханка». И сразу повез к ущелью, которое могло быть названо позднее в нашу честь. Типа «Ущелье пропавших россиян» или как-нибудь по-монгольски более неприлично. Дорога периодически перекрывалась противоавтомобильным рвом, следовал объезд по степи по одной из 5-8 колей, следовавших в том же направлении.

Причем эти объездные направления позволяли Буханке, именно с большой буквы, т.к. заслужила наше уважение, держать 100-120 км в час, кратковременно разгоняясь до 130. Редкие юрты, плотностью примерно одна на 10 кв. км, оживляли пустынный пейзаж. Была заметна специализация по разведению скота. Или барашки с козами, или лошади, или верблюды. Отметили, что держатели верблюдов отличались большей зажиточностью, определили по наличию техники возле юрт. Простые пастухи лошадей и мелкого рогатого в лучшем случае имели мотоцикл, возле верблюжьих погонщиков стояли джипы для дальнебоя и мотоциклы для коротких поездок.

Прибыли в отправную точку. Распределили нас по лошадям и в путь.

Лошадки неторопливо везли нас к входу в ущелье, где мы спешились и дальше отправились пешком. Через пару часов двое французов, присоединившихся к нам, почему-то повернули назад. Мы, зачарованные красотами, отличной погодой и новыми поворотами, двинулись дальше.

В траве звенели кузнечики, любопытные суслики перебегали дорогу, замерев на мгновенье, чтобы взглянуть на двуногих, свистнуть и бежать по своим делам дальше.

Где-то в вышине меж нависающих скал парили беркуты или орлы, орнитологов средь нас не было, каждая версия имела место быть. И среди этого благополучия появилась еще одна версия, маршрут круговой, смысла возвращаться нет, уазик ждет нас с водой и обедом с другой стороны ущелья, дабы принять утомленных путников и повезти их дальше к следующим чудесам Гоби. Связь отсутствовала как таковая, так что уточнить было не у кого. Прародителя этой версии так и не нашли, самостоятельно никто не признался, и решили идти вперед. По ущелью бежал ручей, при желании можно найти консервную банку, при большом желании поймать суслика, да и жареных кузнечиков никто не отменял. Так что продолжаем любоваться новыми красотами, открывающимися после очередного поворота.

Пики становятся ниже, всё ведет к выходу. И вот перед нами открываются просторы, можно оглядеться по сторонам. Поднимаемся на взгорок.

Нестыковочка. Буханочки не видать. Но в пределах видимости есть юрты. Будем жить. И есть связь. Созваниваемся с Золо, но она не может связаться с водителем, он вне зоны приема. Решаем идти до ближайшей юрты, арендовать мотоцикл с хозяином, на крайний случай коня и направить гонца к нашему водителю. Вновь как заслуженный толмач иду договариваться в юрту. Гостеприимство монголов безгранично, хозяйка кормит грудью малыша, еще пара постарше с интересом наблюдают за пришельцами. К сожалению, весь гуманитарный груз в уазике. Пока отпиваемся айраком (молочный слабоалкогольный газированный напиток), пытаюсь связаться с Золой и попросить перевести наше пожелание.

Вроде понимание есть. Хозяин, паренек лет 25 идет к мотоциклу и приглашает садиться. Заводимся и… вновь едем к выходу из ущелья. Похоже, надо самому объяснять. Показываю в направлении, откуда мы пришли и руками изображаю крест, мол не сюда, делаю ладошкой огибающий жест и произношу магическое слово «морь», что по-монгольски значит лошадь. В глазах водителя мелькает уважение и понимание. Разворачиваемся и снова мчимся вперед. Как эти ребята находят нужную колею, которая ведет к нужному месту, для меня загадка. Все-таки мы много потеряли, доверившись навигаторам и прочей технике. Первобытное чутье на опасности, внутренний компас утеряны, что приводит нас в растерянность.

Для монгола что лошадь, что мотоцикл, есть седло и надо пришпоривать. Забрались мы достаточно далеко, ехали минут 40 до места начала пути.

Наш водитель благополучно спал и очень удивился моему появлению. Короткое объяснение на интерленгве, и мы мчимся за мотоциклом. Возле юрты нас встречают радостные россияне, вполне освоившиеся и готовые продолжить внедрение в первобытный быт. Но нас ждут раскопки и яйца динозавров. Как вывозить найденные артефакты (что найдем, сомнений не было) еще не решили, но полны сил и уверенности в своих способностях. А пока для укрепления сил решено заехать на базу и восполнить силы, не айраком единым.

Сыто отдуваясь, едем на красные пески, где некто Рой Чепмэн Эндрю в 1922 году организовал экспедицию нью-йоркского музея естественной истории в поисках прародины человечества. Но наткнулся на совсем другие кости, кости динозавров.

По прибытию распределяемся по участку, ревниво поглядывая на конкурентов и внимательно на землю.

Бродим около часа, радостно делясь своими находками с друзьями. На обратном пути заезжаем на барханы, завершив прогулку по ним прыжком вниз по осыпающемуся склону.

Остановка возле верблюжьей фермы.

Приглашение в юрту и угощение арулом (сушеный творог несколько видов), традиционно айраком и водкой из верблюжьего молока, чем-то напоминающей корейский соджик, градусов 15, прозрачная, чуть кисло-сладкая жидкость вносит легкую эйфорию и беззаботность. Тут же небольшой шопинг. Народное творчество, барашки и верблюды из войлока и шерсти от производителя.

Поддержали. Темнело. Звезд становилось все больше. И тут наша Буханочка сказала «Уффф». И оказались мы среди долина ровныя, полные впечатлений, но с пустыми желудками. Пока любуемся звездами, которых с становится все больше и больше, по мере того, как все теряется в темноте, изредка где-то вдали на горизонте рассекаемой фарами промчавшегося авто. Полчаса шаманства вокруг двигателя, разбор карбюратора и чистка фильтра не приводят к желаемому.

Подключается Костя. Он в свое время плотно знакомился с подобной техникой. Следует разговор на международном шоферском. Заработало. Движение возобновлено. База. Ужин. В юрту. Спать.

5 сентября.

Отлично выспались в гостевых юртах и после завтрака обратно в аэропорт.

Попрощались с нашим водителем, сделав фото на память. Рейс задержался на полтора часа. Становимся немного монголами, не торопимся и не суетимся. Все запрещенное сдано в багаж, наслаждаемся ничегонеделаньем.

Тот же «фокер» доносит нас до аэропорта Чингисхан, где нас радостно встречает Золо, уже несколько обеспокоенная своенравными русскими, вечно сующимися куда нельзя. И сразу небольшая экскурсия по УБ.

Кашемировая фабрика, замечательные качественные вещи, ценник щадящий, но бюджет уже подорван и остаемся без кашемира. Заезд в элитный район авеню Чингисхана, подъем к памятнику советским бойцам на гору Зайсан, прогулка по зимнему дворцу ламы, покупка сувениров родным и друзьям.

Вечером прощальный ужин в «Modern Nomands». Блюда из разных сортов мяса, от говядины до верблюдятины. Заказываем традиционный сютэй цай, монгольский чай, вареный из молока с добавлением масла и соли. Этакий молочный супчик. Видно, сложности с водой приучили монголов к разнообразию блюд, вареных на молоке. Рекомендую попробовать в наших условиях сварить пельмени не на бульоне, а на молоке. Расстаемся с Золо и ее мужем. Спасибо им за помощь и понимание. Местную симку, предоставленную Золо, пока оставляем, вернем на обратной дороге. Наш путь еще не закончен. Впереди Тэлэрдж, национальный парк Монголии.

6 сентября. Всю дорогу нам погода благоприятствовала. Солнышко и тепло. А тут еще вчера вечером размокропогодилось. И сейчас утро хмурое изредка сбрызгивающее дорогу каплями дождя. Едем к самой большой статуе всаднику.

Огромная 40-метровая конная статуя, покрытая 250 тоннами нержавеющей стали, возвышается на открытом всем ветрам плато. Изваяние великого монгола установлено на 10-метровом постаменте и окружёно 36 колоннами, символизирующими 36 ханов, которые правили Монголией после Чингисхана. Сооружение монумента приурочили к отмечаемому в 2006 году 800-летнему юбилею Монголии. От благодарного монгольского народа великому Чингисхану.

Памятник в силу монгольского рельефа замечается издалека, но поражает своей величиной лишь при приближении, когда на его фоне можно сопоставить что-нибудь знакомое по размеру.

На подъезде расположились предприимчивые монголы с беркутами и еще какими-то хищными птицами, которых можно посадить на руку, предварительно одетую в кожаную перчатку, и сфотографироваться на память.

Глядя на утомленных, когда-то вольных птиц, становится их жалко. Обвисшие, какие-то потрепанные перья, такое ощущение, что птицам выдрали главные летательные перья, так жалко они выглядят. Видно и Монголии коснулось дыхание наживы, высосать из того, что есть, всё и искать следующую возможность. Внутри постамента памятника музей и сувенирные лавки. Место для сооружения статуи и туристического комплекса выбрано неслучайно: по преданию, именно здесь в 50 км Улан-Батора в местности Цонжин-Болдог, юноша Тэмуджин нашёл позолоченный кнут, который помог ему стать Чингисханом и покорить полмира.

Этот кнут длиной метров шесть составляет гармоничную экспозицию с сапожком высотой метров восемь.

Все натур продукт, кожа и золото. По винтовой лестнице внутри Великого Объединителя идем в район седла и по гриве поднимаемся на видовую площадку на голове коня, откуда открывается обзор в разные стороны.

Приехали мы раненько, посетителей было немного, но с приближением полудня подкатывают автобусы и автомобили. Народу становится больше, возникает толчея и решаем двигаться дальше. В дальнейшем вокруг статуи планируется построить тематический парк, посвящённый монгольскому быту эпохи Чингисхана.

А дальше база «Star Hunter». Пообедали и на Такоме все вместе едем к храму для медитаций Арибала.

Снова монгольские лошадки, снова стремя не по размеру и отбитый копчик.

Сёдла расхлябаны, кожа съехала с луки и колотишься о железяку, составляющую основу седла. Но тысячекилометровые пробеги укрепили поясницу и остальные нижерасположенные органы. Довольно бодро, где шагом, где рысью, добираемся до ворот монастыря. Много молодёжи, весело, с шутками и прибаутками поднимающейся к монастырю. Вдоль подъема по обе стороны полезные советы на жизненные темы.

На входе они становятся серьезней и в монастырь входят с благоговеньем, простираясь перед Буддой. Сверху от монастыря открывается замечательный вид на сопки, уходящие несколькими рядами вдаль.

Паломничество завершено, возвращаемся к коням и небольшим кавалерийским отрядом едем обратно. Проезжающие на машинах радостно приветствуют нашу группу, махая из окон и фотографируя нас, чтобы выложить экзотический отряд где-нибудь в своих социальных сетях. Ужин на базе, название которой определяется двумя телескопами, вечером лекция со слайдами и просмотр звездного неба. Но день был насыщен, к концу лекции (основная группа была из жизнерадостных корейцев) добрая половина уже спала. На улице посвежело, и на небо любовалась небольшая группа истинно желающих взглянуть на звезды.

Зажег новую звезду из фальшфеера и пошёл прогуляться по окрестностям засыпающего лагеря с фотоаппаратом и бутылочкой пива. Забрался на сопочку над базой и слушал звёзды.

Колыбельная звёзд и легкая прохлада начали клонить в сон. Я и не сопротивлялся.

7 сентября.

Решили обделить Монголию своим присутствием на один день. И отдать его батюшке Байкалу. 170 км до бурятского берега славного моря. Пункт назначения Горячинск. Местные жители в силу известных им причин называют его Бело-Горячинск. По дороге в планах Иволгинский дацан.

Вот ведь вечный поиск души дома своего. Крест на груди, в машине чётки, в кармане буддийский колокольчик. Идём по жизни, как в походе. Нести вроде не тяжело, а вдруг пригодится. Замолвит тот или иной святой за тебя словечко.

Границу переходим в обратную сторону достаточно быстро. Уложились примерно в час. Барышни в погонах и с собаками нас сильно не досматривали, хотя перед нами тормознули монголов, и тем пришлось весь багаж раскладывать на досмотровой площадке. В Дацане заказали экскурсию, но через полчаса мальчики разбрелись, а девочки остались, старательно фиксируя себя на фоне ступ и зданий с загнутыми крышами. Ближайший день встречи с Ламой Этигэловым был назначен на 28 сентября в этом году. Решили не ждать.

По территории Дацана бродит много жизнерадостных собак, котеек замечено не было.

В надежде на ужин на берегу Байкала двигаемся дальше. Заезжаем в магазинчик, торгующий дарами Байкала. Затариваемся омулем в разных видах и его икрой. Поиски базы, где можно было бы поесть и переночевать, затягиваются. Во-первых, хочется ближе к берегу, в первой линии, а во- вторых, сезон закончился и праздно шатающиеся запоздалые путники, гости на одну ночь, похоже, не очень интересны.

Но в конце концов, находим симпатичную базу, где и решаем остановиться.

Маленькие, чистые и уютные номера как раз подходят нам. Пиво и омуль идут аперитивом. Располагаемся на песочке у среза воды. Костя с Таней окунаются в чистые воды. Я тоже не выдерживаю и, переодевшись, захожу в воду.

Градусов 15, но комфортно. К вечеру северный ветер подутих, солнышко ещё греет. Тишина и покой. На наш пир стягиваются местные барбосы.

К ним присоединяются чайки, устраивая драку из-за салфеток, пахнущих рыбой. По-доброму делимся рыбьей кожей с собаками и салфетками с чайками. После ужина на базе ребята отправляются спать, а я к Байкалу.

Полнолуние. Сквозь лёгкие облака луна подсвечивает берег.

Свершилось. Я и Байкал сидим рядом и слушаем Вечность. В нашу компанию подсаживается котейка, прибредший из темноты.

Мы уже втроём. Иду прогуляться, котик присоединяется ко мне, и мы бредем по берегу. Присаживаюсь на бревно. Кот забирается на колени и заводит свою песню.

9 сентября, подъем в 7 утра. База еще спит. Завтракаем своими запасами, проехав вдоль озера и расположившись на каменистом берегу.

Обратную дорогу для разнообразия и получения новых впечатлений и знаний решено разбавить заездом в Петровск-Забайкальский, Нерчинский дворец Бутина и Албазин.

Дорога домой продолжается, соответственно и отпуск тоже.

Но это уже иная история.

Дорога к дому.

Живу я на краю России,
Где волны плещут о высокий брег.
Здесь море сине, небо тоже сине,
Вливаются здесь в море вены рек.
Люблю мой край дальневосточный
И град, что у моря стоит.
Люблю журчанье вод проточных
И твой, тайга, суровый вид.

Владивосток, родной мой город,
Твои причалы, площади, мосты,
Твой Рог Златой мне очень дорог,
С тобой вся жизнь и все мечты.
Готов я по дорожке лунной
Идти под звездные дожди.
И пусть дорога будет трудной,
Вернусь к тебе, ты только жди.

Всегда несколько смущала обратная дорога, особенно если возвращаться приходится тем же маршрутом. Вроде и смотреть уже нечего, все пройдено-видено, и пилишь резиной ту же колею. Пропадает ощущение новизны. И по возможности стараюсь, как разведчик, возвращающийся с задания, обратный путь прокладывать хоть немного, но иначе. Хотя в этот раз новых впечатлений хватило.

«Дорога к дому» — это не просто километры, накрученные на колеса или протоптанные пешком на пути к некой географической точке на карте с названием «Дом». Это еще и дорога, которой когда-то уже прошли пра-пра-родители, и не просто прошли, а зачастую и проложили эту, сперва просто тропку, выросшую в асфальтированный автобан. Это история их любви и ненависти, первого крика младенца и боевого клича воинов, мирной лазури неба и грозовых, свинцово тяжелых туч. Это дорога к истокам, подпитка от которых дает силы для дальнейшего пути. И, чтобы дорога к дому не превратилась просто в километры, решено сделать её дорогой по следам истории прирастания к России и становления как русских земель Сибири и Дальневосточного края, захватив промежуток с середины 16-го века, затем битву с Китаем за обладание главного русского опорного пункта на Амуре и сибирский период жизни декабристов. Продолжим в порядке, который нам предложила дорога.

Первым пунктом значился Петровск-Забайкальский, в который мы благополучно въехали 9 сентября.

Петровск-Забайкальский, главная станция которого на Транссибе носит название Петровский Завод, а вторая, грузовая — Декабристы. Находится он на самом западе Читинской области, в 420 км от Читы.

Известен был сей населенный пункт своим металлургическим заводом, основанным по указу Екатерины II. Своим именем по одной из версий обязан Петру I, внесшему весомый вклад в развитие российской черной металлургии.

В 1830-1839 годах на Петровском заводе отбывали каторгу декабристы. Их жёны и наследие составили ещё один пласт истории Петровска, который тоже очень интересен.
Увы, Петровску сильно не повезло в девяностые — реформы прошли по нему катком: металлургический завод закрылся в 1993-м, выбросив на улицу около пяти тысяч человек; затем, в связи с падением объема перевозок по Транссибу, закрыли вагонное депо и оборотное локомотивное, оставив без работы ещё около тысячи. Примерно с 2003-го наметилась робкая стабилизация, а с 2005-го — некоторый подъем, но ведь малые города — они как островки зелени в тундре: беспощадно пропахать гусеницами можно за полминуты, а восстанавливаться травяной покров будет затем десятилетиями. Вот такой «вездеход» и пропахал Петровск.

Часть местного люда перерабатывает горы отходов, накопившиеся за столетия работы завода, добывая чермет.

Еще часть пытается развивать сферу услуг.

Основной нашей задачей было посещение музея декабристов.

Мальчишки, зубоскалившие у обочины, любезно проводили нас до самого музея на своей видевшей виды тойоте, возглавив наш небольшой караван. Так как до закрытия музея оставалось буквально 15 минут, пришлось по телефону договариваться с экскурсоводом о нашей встрече. Милая девушка провела нас по залам музея, открытого в 1980 году. Располагается музей в усадьбе, в которой жила княгиня Е.И.Трубецкая. И встречает путешественников на входе скульптурная композиция «Семья Трубецких» (скульптор Л.А. Родионов, 1989 год).

Наша заинтересованность и любознательность подвигли экскурсовода на проводы нас на еще одну местную достопримечательность — историческое кладбище, на котором могилы прекрасно сохранялись, несмотря на все годы и жизненные перипетии — просто потому, что любой зажиточный крестьянин ещё в начале XIX века мог пойти и заказать себе или родственнику на заводе литой чугунный памятник или надгробие. Не говоря уже о купцах, промышленниках или чиновниках.

На этом же кладбище упокоились и некоторые декабристы, и их дети, рожденные уже в Сибири.

Довольные друг другом мы расстались, предварительно довезя нашего экскурсовода до дома.

Следующим на пути был Нерчинск, известный подписанием в 1689 году Нерчинского договора с Китаем, и как место политической ссылки и каторги в XIX — XX века. Прибыли на место 10 сентября.

Основан городок в 1653 году казаками сотника Петра Ивановича Бекетова под названием Нерчинский острог.

Не располагая достаточным временем для более полного ознакомления с окрестностями, остановили свое внимание на местном музее. Известен он как Нерчинский дворец Бутина (Нерчинский краеведческий музей основан в 1886 году и является старейшим музеем Забайкалья). До 2003 года располагался в здании Нерчинского Воскресенского собора, с 2003 года находится в отреставрированном Дворце купца и золотопромышленника М.Д. Бутина.

Здесь расположены уникальные Венецианские зеркала, купленные Бутиным в 1878 году на Всемирной выставке в Париже и до сих пор считающиеся самыми большими цельными зеркалами в мире (до 16 кв.м.). В Нерчинск купец вёз зеркала по морю через полсвета в Николаевск-на-Амуре и затем на специально построенной барже по Амуру и Шилке.

Время или скорей люди не пощадили дворец. После пожара самое большое зеркало лопнуло и теперь, после реставрации, состоит из трех частей.

Собрание музея насчитывает свыше 20000 единиц хранения по истории и природе Забайкалья.

Сам дворец построен в мавританском стиле и является красивейшим зданием Нерчинска.

Вновь нам любезно пошли навстречу, несмотря на окончание рабочего дня, и провели по этажам и залам, позволив прикоснуться к истории.

Для того чтобы попасть в Албазин (село в Сковородинском районе Амурской области, первое русское поселение на Амуре), нам пришлось еще во Владивостоке созваниваться с пограничниками, чтобы они выписали пропуска на проезд в пограничную зону. 11 сентября пропуска были благополучно получены и мы двинулись к границе с Китаем.

Село основано в 1651, когда Ерофей Хабаров занял укрепленное селение даурского князька Албазы — на Амуре недалеко от слияния рек Шилки и Аргуни, напротив устья реки Албазихи.

После ухода отряда Хабарова селение запустело, пока в 1665 г. здесь не обосновались русские казаки, промысловики и крестьяне во главе с Никифором Черниговским, бежавшие на Амур после восстания против илимского воеводы. Сибирская администрация формально не признавала их поселения, но албазинцы продолжали считать себя подданными России и отсылали в ближайшие остроги собранную на Амуре пушную дань. В 1672 году Черниговский и его люди были прощены, в Албазин был назначен правительственный представитель — приказчик.

В 1682 году было образовано Албазинское воеводство, в которое вошло Приамурье по обоим берегам от слияния рек Шилки и Аргуни. Туда был послан воевода Алексей Толбузин. За земли Приамурья разгоралось соперничество между русскими первопроходцами и Китаем, и в 1682 году император Сюанье, обеспокоенный ростом влияния русских на местное население, решил принять меры против русских поселений. К тому времени Албазин, наряду с Нерчинском, стал крупным центром русского влияния на Амуре, за тридцать лет с момента основания превратившись из дикой Амурской казачьей «сечи» в гарнизонный город.

Летом 1685 года до города по реке Сунгари дошёл китайский отряд численностью пять тысяч человек, которые 12 июня осадили крепость. Под командованием Толбузина было только около четырёхсот человек, которым после десяти дней осады и бомбардировок пришлось начать переговоры о сдаче города.

26 июня 1685 года Албазин был сдан китайцам при условии вывода всех жителей и гарнизона в Нерчинск или Якутск, но 45 казаков (по другой версии — крестьяне из деревень с верховий Амура, захваченные маньчжурами на плотах на реке при попытке укрыться в Албазине) было вывезено в Пекин, где они образовали русское поселение. Их потомки — албазинцы — благодаря поддержке Русской духовной миссии сохранили до наших дней православную веру, хотя в остальном стали полностью китайцами. Толбузин с людьми отправился в Нерчинск, не имея запасов еды, питаясь по дороге кореньями и ягодами.

Осенью 1685 года, когда созрели хлеба, жители Албазина вернулись собрать урожай и вновь отстроили свои дома. В 1686 г. укрепленный город успешно выдержал новую осаду.

Албазин был покинут после подписания Нерчинского договора в 1689 году, по статье которого русский город Албазин подлежал «разорению до основания», при «клятвенном обязательстве» Цинов (маньчжурская правящая в то время династия) не заселять «Албазинские земли», что явилось достигнутым российской стороной завуалированным ограничением суверенитета Китая на левом берегу Амура.

Во время нового заселения Приамурья в XIX веке на месте Албазина была вновь основана казачья станица. На начало XX века в ней проживало около 600 жителей.

В поселке функционирует Историко-краеведческий музей,

располагающий богатой экспозицией одежды, предметов быта, охотничьего снаряжения и оружия казаков времен экспедиции Хабарова и первых поселенцев из России.

Музей пос. Албазино неоднократно отмечался наградами как один их лучших провинциальных музеев России.

Именно этот музей мы и посетили, окунувшись в быт XVII века.

На территории возле музея продолжаются раскопки.

Полюбовались на китайский берег Амура.

Вроде и вода та же, и деревья такие же, а не Россия.

Там же в Забайкалье уже более близкая во времени история вновь напоминает о себе.

Крест возле дороги уводит нас вглубь леса, и мы останавливаемся возле мемориального кладбища жертв политических репрессий.

Молча отдаем долг памяти и двигаемся домой.

Мне жаль тебя, великий русский люд,
С трудом выдавливая из себя раба,
Бываешь ты и добр, и лют.
Веревки из тебя все вьют и вьют,
Веревкой этой бьют тебя.

Вот и подошло к концу наше путешествие на машине времени.

От эпохи динозавров до наших дней. Накручно чуть больше 10000 км, отснято несколько гигов фото и видеоматериалов. В памяти упакованы интересные встречи и впечатления. Впереди новые дороги.