Житейские обстоятельства обусловили жёсткие временные границы, а с ними и выбор моего нынешнего летнего маршрута. Он состоялся по Великому Саянскому кольцу. Ход этого автомобильного путешествия по трём российским регионам (Хакасия, Красноярский край, Тува) я и попытаюсь описать в этом дневнике, включающем ряд заметок, написанных согласно хронологии происходивших событий.

Начало Великого Саянского кольца. Город на речке Минуса

На самом деле, хоть и не было нынешним летом возможности отправиться куда-нибудь подальше, но как же упустить возможность попутешествовать на автомобиле?!

Выбор, учитывая временной лимит, — не слишком велик. Что ж, выбираю набирающий в последнее время популярность наш местный маршрут, именуемый различными турфирмами довольно претенциозно — Великое Саянское кольцо (раньше его называли Большим Саянским кольцом).

Для приезжих это действительно достойное внимания путешествие будет стоить не очень-то и дёшево. Судя по интернет-данным, — порядка 70 тысяч целковых. При всём уважении к уважаемым турбизнесменам — дороговато! А ведь до здешних мест ещё нужно добраться! И для большинства туристов — это не близкий путь!

Мы, разумеется, обойдёмся средствами куда более скромными. Впрочем, и приезжий, взяв, к примеру, в аренду автомобиль, может, самостоятельно передвигаясь, также основательно сэкономить свои финансовые ресурсы.

Кстати, четверть века назад на легендарном М-412 я уже совершал автопробег по этому маршруту. Но тогда это были вполне стабильные в части правопорядка времена СССР. Нынче ситуация серьезно изменилась. Тува — не самый безопасный регион в современной России. Сложная криминогенная ситуация здесь сопровождается и межэтническими противоречиями.

По этой причине сомнения (ехать или не ехать), не скрою, у меня были. Но, как говорится, волков бояться...

Традиционный семейный экипаж, включавший ранее вашего покорного слугу и супругу, нынче претерпел некоторые изменения. Жена по семейным причинам не смогла отправиться в путешествие, а компанию мне составила моя дочь — Вероника, шести лет от роду, для которой это был первый опыт подобных поездок.

Итак, отправляемся в путь не слишком ранним августовским утром. Спешить некуда, ведь в былые времена я за один день проезжал расстояние, которое соответствует по протяжённости всему Великому Саянскому кольцу.

Первый крупный населённый пункт на нашем пути — город Минусинск, который от родного Абакана отделяют недолгие 25 километров.

День по прогнозу должен быть ясным, однако на выезде из Абакана нас встречает плотная пелена тумана, которая сопровождает нас вплоть до соседнего города.

Мост через Енисей разделяет Хакасию и Красноярский край.

Когда-то, в детские годы, впервые посетив Минусинск, я определённо начал ассоциировать этот город с древностью. Старые деревянные и каменные дома не могли не вызвать подобные ассоциации в моём неискушённом детском сознании.

Действительно, Минусинск, по сибирским меркам, — город вполне старинный. Он был основан в 1739 на реке Минуса, как село Минусинское, которое в 1822 году получило статус города. Тогда же, в 1822 г., после образования Енисейской губернии, Минусинск получил статус окружного центра. В нём жили 787 человек, из них 156 ссыльных.

Как сообщают интернет-данные, активное развитие город получил в 30-40 годы 19-го века во время золотой лихорадки. Были открыты золотые россыпи по рекам Кизир, Амыл, Ус, Абакан. Минусинские купцы на север сплавляли хлеб и скот (для золотодобытчиков), на юг везли промышленные товары. В городе появляется капитал, который вкладывается в строительство, торговлю, производство, образование, культуру. Основу промышленности города составляли свечные, мыловаренные, салотопенные, мукомольные, винокуренные заводы и фабрики.

Ныне Минусинск — административный центр Минусинского района Красноярского края с населением около 70 тыс. человек.

Современная часть города ничем не примечательна, посему с ходу направляемся в исторический центр. И здесь взгляд неминуемо останавливается на Спасо-Преображенском соборе.

Это, кстати, одно из ярких воспоминаний детских лет. В те годы в Абакане действовала одна лишь невзрачная Никольская церковь. Минусинский собор же казался мне, приехавшему со школьной группой на экскурсию, тогда огромным и очень красивым. Сейчас собор (почему-то) стал поменьше. Но всё равно хорош!

К построенным в 1801-1803 гг. в стиле сибирского барокко восьмерику на четверике главного объема с пятигранной апсидой, трапезной и колокольне в конце XIX в. добавилась одноэтажная пристройка с трёх сторон колокольни.

В 30-е годы прошлого века собор был закрыт, а в 1937 г. с него были сняты колокола. В 1938 г. здесь разместили зерносклад. Однако с 1943 г. богослужения были вновь возобновлены. В советские времена это была единственная действующая в городе церковь.

Кстати, некоторые абаканцы до сих пор предпочитают минусинский храм, во всяком случае, для совершения наиболее значимых религиозных обрядов, несмотря на то, что в Абакане давно действуют более крупные церковные сооружения. Сказывается, видимо, эффект так называемой намоленности старого храма.

Воскресная школа при соборе.

Поставив с дочерью по свечке в храме и пройдя через строй нищих на паперти, бросив монетки в их жестяные банки, мы, сопровождаемые их благодарными благословениями, направились в сторону самой известной достопримечательности города — Мартьяновскому музею.

Там, где оживает история страны

После посещения Спасо-Преображенского собора наш путь — к находящемуся неподалёку Мартьяновскому музею. Но тут случилась незадача — музей по пятницам работал не с 9.00 часов, как обычно, а лишь с 10.00.

Что делать целый час?! Ответ нашёлся быстро, поскольку взгляд мой остановился на небольшом рекламном щите, расположенном неподалёку от музея, из содержания надписей на котором, я узнал, что в Минусинске имеется свой музей автомототранспорта.

Небольшой семейный совет — и мы «забиваем» в навигатор адрес дотоле неизвестного мне музея города.

Частный музей отечественной автомототехники, оказалось, включает собрание ретро-автомобилей и мотоциклов 1930-1970-х годов выпуска, коллекцию моделей-копий автомобилей, собрание технической литературы 1920-1970-х годов издания.

Основатель музея — Межов Владимир Григорьевич — настоящий подвижник своего дела. Собственными усилиями, за счёт личных средств он создал полноценную коллекцию раритетных автоэкспонатов, которая недавно была удостоена почётного звания «Музей года. Южная Сибирь» (2010-2011 гг.) по итогам 2-го регионального открытого конкурса в номинации «Частные музеи».

Не скрою, направляясь в музей, я ожидал застать там 5-10 старых развалюх в пыльном ангаре. Однако действительность превзошла все мои ожидания. Музей оказался хотя и небольшим, но вполне достойным внимания.

Приступим к осмотру, пожалуй.

Увидев посетителей, хозяин музея с видимым удовольствием лично нас сопроводил, рассказывая об истории создания музея и об отдельных его экспонатах.

Ну, очень интересно!

А началось всё с покупки хозяином музея мини-копий автомобилей для собственных сыновей, которая впоследствии привела к созданию целой коллекции. Когда же сыновья выросли, созрела более амбициозная идея — организовать автомотомузей, восстанавливая старую технику из автохлама, найденного на свалках или у частных владельцев.

Кстати, один из воссоздаваемых автомобилей (ЗИМ) хозяин музея показал нам, открыв помещение небольшой реставрационной мастерской. Чтобы довести машину до ума нужно, по его словам, ещё не менее 400-500 тысяч рублей вложений.

Процесс восстановления идёт!

К сожалению, городская администрация ничем не помогает Владимиру Григорьевичу, и всё держится только на энтузиазме сибирского коллекционера. Помещение музея (бывший склад) уже не вмещает все экспонаты, да и те, что выставлены, расположены буквально впритык.

Музей был открыт в 2005 году к годовщине Победы и на сегодняшний день большинство его экспонатов, как говорится, на ходу, а некоторые даже имеют регистрационные номера и участвуют в праздничных мероприятиях города (в том числе, в Параде Победы).

На такой красавице не стыдно и сегодня прокатиться!

Организуются также автопробеги с духовым оркестром, прокат техники на свадьбах.

Владимир Григорьевич рассказал, что пару лет назад заезжие московские гости предлагали за его коллекцию большие деньги, недвижимость в Москве. Но как расстаться с любимым детищем?!

А я выбираю джип!

Вот так, всем обстоятельствам вопреки, сибирский коллекционер Владимир Григорьевич Межов не только сохраняет, но и пытается пополнить своё собрание отечественного автопрома. А это, как ни крути, часть истории нашей замечательной страны.

Работает музей ежедневно с 9.00 до 18.00, в воскресенье — по предварительным заявкам.

Кстати, фиксированной оплаты за посещение музея хозяин не устанавливает. С детей, социально незащищённой части населения денег не берут, а с остальных — по их возможностям.

·                     Адрес: г. Минусинск, ул. Затубинская, 43 (район старого рынка).

·                     Телефон: 8(39132)2-00-74; 8-960-775-4074

Минусинск. Главный музей города

Минусинский краеведческий музей им. Н.М.Мартьянова — это не просто главный музей города, это старейший музей Сибири, основанный в июне 1877 г. Николаем Михайловичем Мартьяновым (1844—1904), провизором, ученым-ботаником.

Памятник Н.М. Мартьянову.

Мартьяновский музей — первый музей в Сибири и на Дальнем Востоке, имеющий Программу и Устав. Позднее по подобию Минусинского музея создавались музеи в Енисейске, Нерчинске, Иркутске, Якутске и других городах Сибирского региона.

Музей принес известность маленькому провинциальному сибирскому городу. Как писал путешественник Старк в 1903 году: «Единственную достопримечательность города составляет музей». В прессе ХIХ века минусинский музей называли не иначе как «Жемчужиной Сибири», «Чудом Сибири».

Музейное собрание, относящееся к природе и историко-культурному наследию народов, населяющих территорию Верхнего и Среднего Енисея (ныне это — юг Красноярского края, Хакасия и Тува), весьма крупное и насчитывает более 180 тысяч предметов.

Музей принимал участие в разные годы в российских и зарубежных выставках — Екатеринбург (1887 — серебряная медаль), Флоренция (1885), Чикаго (1893), Нижний Новгород (1896), Париж (1900 — диплом и серебряная медаль) и др.

В 2008 г. на III Международном открытом конкурсе «Музей года. Евразия - 2008» (Екатеринбург) в основной номинации «Муниципальный городской музей - 2008» музей им. Н.М.Мартьянова стал обладателем золотой медали и звания «Музей Евразии - 2008».

Бывал я в этом музее неоднократно. Впервые, кажется, обучаясь ещё в первом классе школы, когда наша первая учительница, Любовь Николаевна, организовала сюда экскурсию. До сих пор помню, сколько детских эмоций вызывал сам путь в Минусинск. Он проходил по Енисею на теплоходе «Заря». В те времена Абакан с Минусинском связывало не только автобусное, но и водное сообщение.

От пристани, которой уже сейчас нет, до музея — совсем небольшое расстояние. И когда наша ватага высыпала на площадь, то у меня рот открылся дважды — глядя на Спасо-Преображенский собор, а затем — на темнеющее старым кирпичом здание Мартьяновского музея. Таких старинных зданий я в те времена ещё не видывал. Не меньшее впечатление, помню, на меня произвела и экспозиция музея.

Спасо-Преображенский собор.

С тех пор прошло изрядно лет, но любовь к этому музею так и не прошла. Естественно, нынешнее посещение музея было продиктовано стремлением показать его дочери. Поэтому на снимках в основном те экспонаты, которые вызвали у неё интерес.

Само-собой, и Ильич здесь бывал.

Знаменитые минусинские помидоры. Отдельные экземпляры превышают 2 кг.

Хакасские менгиры.

Макет знаменитого Салбыкского кургана.

Национальные одежды хакасов.

Первая публичная библиотека города.

Каторжанин.

Сибирская земля — многонациональный край.

Сыграем?!

Стоимость билетов здесь совсем не обременительна: 70 рублей (+ 50 рублей за фотосъёмку), для детей до 7 лет — вход бесплатный.

Музей работает с 9.00 до 18.00 (по пятницам — с 10.00).

·                     Адрес: г. Минусинск, ул. Ленина, 60

·                     Как добраться: Авт. №10. Ост. — Типография.

·                     Телефон: (39132) 2-22-97, 2-00-54

Старый, старый добрый Минусинск

Что говорить, в сибирской глубинке найдётся совсем немного городов, имеющих свой неповторимый колорит и своеобычное обаяние. Таким «обаятельным» городом, безусловно, является Минусинск. Правда, сразу оговорюсь, что вышеуказанные характеристики имеют отношение только к историческому центру города. Новая его часть — абсолютно заштатная, типовая и посему интереса никакого не представляющая.

Новый Минусинск (фото из Интернета).

Городу уже 190 лет. В далёком 1822 году село Минусинское получило статус города. Однако, как сообщает историческая справка, тогда вид у «новорождённого» города был довольно непре­зентабельный: низенькие избы с крапивой на крыше и бычьи­ми пузырями вместо стекол.

Лишь только к концу 19-го — на­чалу 20 вв. Минусинск приобрел черты настоящего уездного горо­да, удивлявшего приезжающих из деревень и улусов крестьян каменными двухэтажными купеческими особняками.

Конеч­но, Минусинск не имеет выдающихся шедевров деревянного зодчества и изыскан­ных каменных дворцов. Вместе с тем в дошедших до нынешнего времени постройках чувствуется и дух времени, и неброская красота провинциального зодчества. В них смешались все архитектурные сти­ли. В «вольном архитектурном изложении» здесь и мотивы италь­янского ренессанса, и провинциаль­ного классицизма. В деревянном зодчестве переплелись и русская народная архитектура, и барокко, и модерн.

Городская художественная картинная галерея.

Усадьба купца Борисова.

Прогуливаясь по городу, сложно не заметить, что в большинстве своём старые здания нуждаются в восстановлении. Однако, видимо, местной администрации не хватает финансовых ресурсов, может быть, — заинтересованности, а, возможно, и того и другого в совокупности. Во всяком случае, грустно наблюдать, как постепенно с облупляющимися стенами, падающими со стен кирпичами разрушается история одного из самых старинных городов Сибири.

Особенно расстраивает минусинцев, да и гостей города, судьба одного из городских символов — дома купца Г. Вильнера. Сегодня это быстро разрушающийся памятник каменной эклектичной сибирской провинциальной архитектуры начала 20 века (так называемое, «сибирское барокко»), построенный в 1909-1912 гг. местным зодчим-самоучкой Х.И. Исламовым.

Дом купца Вильнера.

Характерно, что требующее скорейшего восстановления здание находится как раз напротив здания администрации города. Говорят, были времена, когда из своих окон чиновники указывали гостям на дом Вильнера как на визитку города.

Сейчас не указывают. Благо, что большой сквер скрывает неблаговидное состояние здания от глаз власть имущих. А, значит, их совесть может спать спокойно.

Впрочем, само здание городской администрации (кстати, тоже историческое) неплохо отреставрировано. Как же обойти вниманием себя любимого?!

Здание городской администрации (бывший дом купца Калнина).

Однако, несмотря на очевидную пассивность властей, старый город каким-то чудом сохраняет свойственное ему удивительно доброе, уютное очарование.

Типография А.Ф.Метёлкина.

Площадь им. III Интернационала (бывшая Гостинодворская). Справа — самое первое гражданское каменное здание в городе — дом купчихи Беловой (1854 г.)

«Деревянный» Минусинск.

Река Минуса (протока Енисея).

В Шушенское, к Ильичу!

Покидаем Минусинск. Нас, наконец, освободил из своего назойливого плена густой туман. Солнце заняло свою надлежащую диспозицию, освещая нам путь к следующему этапу нашего сегодняшнего маршрута — посёлку Шушенское.

Пространственность!

Душа заливается соловьём. Вы, наверное, замечали, что первый день любого более-менее длительного путешествия — всегда самый сладостный. «Я свободен!» — ору громогласно на всю машину, цитируя известного рокера. У дочери, как всегда, своё — тысяча и один вопрос. Ну, это и понятно — у ребёнка первое настоящее путешествие. И уже с утра — столько впечатлений!

Дороги, дороги...

От Минусинска до Шушенского — около 60 километров расстояния. Слева по ходу движения — известное в округе место отдыха — озеро Тагарское. Озеро солёное, неглубокое. Его лечебные свойства были известны ещё в 19-м веке. В 1979 году был здесь открыт санаторий-профилакторий «Сосновый бор». Довольно эффективно лечат там костный туберкулёз.

Озеро Тагарское.

С удивлением для себя констатировал, что привычной для былых времён палаточной сутолоки на берегу озера сейчас нет, хотя погода для отдыха — самая что ни на есть подходящая.

Перед самым Шушенским остановились в уютном березняке. Благодать! Перекусили, пособирали клубнику. Уродилась она нынче славная, крупная!

Дочка готовит...

...а папа ест!

Клубничка-ягодка.

Ну а теперь айда в Шушенское, в мемориальный музей-заповедник. Это ещё одно место, где бывал я ранее неоднократно, но всё-равно тянет сюда прогуляться, да и дочке, думаю, понравится.

История музея в Шушенском берёт свое начало ещё в 1924 году, когда возникло намерение увековечить память о пребывании в этом сибирском селе в конце 19-го века В.И. Ленина как политического ссыльного.

Однако в нынешнем своём виде он был создан к 100-летней годовщине В. Ленина, в 1970 году, как музей-заповедник «Сибирская ссылка В.И. Ленина». Музей был и остаётся главной достопримечательностью посёлка. Здесь в былые времена принято было принимать лучших школьников в пионеры.

Времена меняются: бывшие пионеры стали пенсионерами, новоиспечённых пионеров трудно и днём с огнём отыскать. Новая политическая и идеологическая конъюнктура привела к тому, что с 1993 года музей был преобразован в Историко-этнографический музей-заповедник «Шушенское».
Визуально музей изменился не принципиально, но вот на содержание экскурсий новые времена, разумеется, наложили отпечаток.

Сейчас музей представляет собой исторически сложившуюся центральную часть старинного сибирского села. Здесь в памятниках сельской архитектуры, в интерьерах крестьянских домов и общественных зданий, в богатых коллекциях орудий труда и бытового крестьянского искусства очень колоритно представлена хозяйственная деятельность, быт, общественная жизнь, духовная культура сибирских крестьян на рубеже 19-го и 20-го веков.

В доме крестьянина-бедняка.

Рукодельница расписывает ложки. Можно приобрести.

Огороды. Их, кстати, возделывают сотрудники музея и используют собранный урожай в своих узкокорыстных целях.

Нет, музейщики и ныне «не отреклись» от прошлого. Экспозиция музея показывает Шушенское в том числе как место ссылки участников разных направлений революционно-освободительного движения в России 19-го века. Среди них был молодой Владимир Ульянов — создатель партии большевиков и основатель советского государства. В домах, где в годы ссылки жил В.И. Ленин, воссоздана мемориальная обстановка.

Здесь, у крестьянина Зырянова, Ленин поначалу квартировал.

Вполне себе ничего! Отбывать ссылку можно!

Ещё одно местожительство Ильича. Теперь уже с молодой супругой, Надеждой Константиновной.

Мы, подъехав к музею к часу пополудни, минут пятнадцать дожидались начала экскурсии (на территории музея не полагается гулять самостоятельно). Когда к небольшой группе (человек 7-8) подошла экскурсовод и, представившись, объявила, что экскурсия продлится полтора часа, мною овладело уныние. Я-то ладно, а вот как 6-летний непоседливый ребёнок вынесет столь длительный её рассказ?

Однако опасения, к счастью, не оправдались. Время пролетело абсолютно незаметно. Замечательный рассказ экскурсовода, чудесная экспозиция... Взрослые — в восторге, ребёнок — счастлив. Столько для неё нового: и деревенский быт крестьян разного достатка давней эпохи, и лавка с теперь уже антикварным товаром, и мрачноватый острог, и кабак — неизбежный атрибут русской жизни...

Здесь вершился суд.

В остроге.

Век воли не видать!

Деревенская лавка.

Есть и ситец, и парча...

В кабаке.

Посетитель — готов!

А тут ещё малина поспела и её так хочется попробовать! Благо, экскурсовод разрешила. А побегать на лужайке... Что ещё нужно ребёнку для ощущения счастья?!

Гарцуем!

Чем я — не деревенская красавица?!

Шла девица за водой.

Так что если доведётся побывать в этих местах, настоятельно рекомендую посетить этот музей.

Речка Шушь.

Стоимость посещения для взрослых 140 рублей, для пенсионеров, школьников и студентов — 70 рублей, для дошколят — бесплатно.

Работает музей ежедневно с 10:00 до 18:00. Расположен по адресу: Красноярский край, Шушенский район, п. Шушенское, ул. Новая, 1.

Ергаки. Полка, ёлки, снег, цветы

Что ж, Шушенское позади, и мы вновь выезжаем на трассу М-54 «Енисей», чтобы, преодолев очередную сотню километров, оказаться в чудесном месте — природном парке «Ергаки», расположенном на самом юге Красноярского края.

Об этом парке, пожалуй, расскажу чуть позже. А пока мы неудержимо продвигаемся в его сторону.

Сразу после Шушенского автотрафик становится заметно менее насыщенным, чем до этого, но дорога по-прежнему — во вполне приличном состоянии. Ремонтов, столь характерных для летней поры, практически нет.

Лесостепь, характерная для Шушенского района, начиная с границы Ермаковского района, постепенно сменяется плоскогорьем, уже почти тотально заселённым лесом.

За посёлком Танзыбей (последний островок относительной цивилизации вплоть до Арадана) начинаются предгорья Саян. Кстати, путешествующим на автомобиле стоит здесь, в Танзыбее, заправиться топливом. Дальше, до Арадана, заправки отсутствуют как вид.

Нами пересекаются небольшие речки, подъёмы чередуются со спусками. Однако после очередного спокойного участка дорога резко поворачивает влево, и начинает крутой подъём на Буйбинский перевал — самый высокий на этой трассе.

Буйбинский перевал.

На верхней его части — противолавинная галерея, которая известна в народе под названием «Полка». Остановитесь, чуть не доезжая её, и вам откроется великолепная панорама Западного Саяна.

Ручей — прямо у дороги.

Разумеется, и при движении виды гор впечатляют, однако довольно напряжённые горные серпантины не очень способствуют спокойному созерцанию.

На «Полке» продолжаются ремонтные работы, возможно, связанные с её продлением. Кстати, на месте «Полки» когда-то была отвесная скала, а под нею — бездонная пропасть. Во время строительства дороги в скале пришлось «вырубать» полку, по которой и проложили автодорогу. От снежных лавин, весьма частых на этом месте, автомобили спасает возведённая строителями галерея. Лавина проходит по крыше галереи и падает к истокам реки Большой Кебеж.

Проезжаем «Полку».

Сразу за «полкой», слева от дороги, видна небольшая деревянная часовня. Здесь в апреле 2002 года потерпел крушение вертолет Ми-8. На борту его находилось 20 человек, в том числе губернатор Красноярского края, Александр Лебедь. Вместе с чиновниками и журналистами он летел на открытие новой горнолыжной трассы на Ергаках.

В условиях плохой видимости вертолёт задел хвостом провода ЛЭП и рухнул недалеко от федеральной трассы. Погибли губернатор Александр Лебедь, его заместитель Надежда Кольба, глава Ермаковского района, журналист Седьмого телеканала, оператор ГТРК-Красноярск — всего 8 человек.

Слухи о причинах катастрофы ходили разные, однако официальная версия такова: вертолет, на борту которого находился красноярский губернатор, рухнул по вине экипажа. Летчики не были знакомы с условиями полета в этой местности. Ситуацию усугубила и сильная облачность.

Линию электропередач, которую вертолёт задел винтом, пилоты заметили лишь за 100 метров. Члены госкомиссии отметили, что экипаж имел все основания отказаться от полета, как это сделал командир второго вертолёта, следовавшего за губернаторским.

ЛЭП, «благодаря» которой произошла катастрофа.

Пройдясь мимо закрытой часовенки и подойдя к небольшому монументу, возведённому на месте гибели людей, с сожалением констатируешь: не чтут на Руси память о людях, не заботятся о могилах усопших. Пять лет назад этот памятник был в приемлемом состоянии, а сейчас потихоньку приходит в негодность.

Дочура озабочена проблемами совсем другого порядка. В стороне от дороги она обнаружила участок нерастаявшего снега и, естественно, все её помыслы устремлены туда. Пришлось переобуться в сапоги, поскольку на пути небольшие ручьи, глубокий мох и прочие сырости.

Что ж, охота пуще неволи. Форсируем преграды и, наконец, мы у цели. Восторгам у ребёнка, впервые в жизни заставшего снег в середине лета, нет пределов. Из него же и снежки можно лепить! Фантастика!

«В кого бы запузырить?» Не трудно догадаться.

Провалился по колено. Хорошо, что не по уши!

А меня больше вдохновляет изумрудная свежесть трав, прозрачность воздуха, чудесные виды вокруг и, конечно же, краснокнижные жарки. Они, вообще-то, — не редкость в этих местах, но цветут жарки обычно в Саянах месяцем раньше. И только здесь, у нерастаявшего снега, их небольшие островки можно увидеть даже в начале августа.

Так что всё здесь сошлось: полка, ёлки, снег, цветы. Какая-то детская считалочка получилась. Как говорится, с кем поведёшься... Можно, при желании, и дальше рифмовать.

Ергаки. Ойское озеро. В содружестве с Природой

«Вода! У тебя нет ни вкуса, ни цвета, ни запаха, тебя невозможно описать, тобой наслаждаются, не ведая, что ты такое! Нельзя сказать, что ты необходима для жизни: ты — сама жизнь.» (Антуан де Сент Экзюпери).

Людей всегда притягивает водная стихия во всех её проявлениях. Вот и нас с Вероникой притянула.

До большинства красивых озёр природного парка «Ергаки», куда мы, напоминаю, добрались, приходится прилично пешеходить. А тут практически у дороги — роскошное озеро под названием Ойское.

Ойское озеро.

Название озера происходит то ли от «ой» тувинского («провал»), то ли от «ой» хакасского — («долина»). А по моему субъективному мнению, от русского: «Ой, какое холодное!», в чём я вскоре имел удовольствие убедиться. Это и немудрено — озеро находится на высоте около 1500 метров над уровнем моря. Оно расположено на южном склоне хребта Кулумыс, в бассейне реки Оленья речка. Из Ойского озера вытекает ручей, являющийся истоком реки Оя, — правого притока Енисея.

Это не исток реки Оя, а безымянный ручей, впадающий в озеро.
Вода — холоднючая, аж зубы ломит!

Уяснив к 1985 году, что озеро уникальное, краевое начальство объявило Ойское памятником природы регионального значения, о чём гласит информационный щит. Только благодаря его предупреждающим надписям я не стал осуществлять вырубку леса по периметру озера, строить трассу для Формулы 1, производить бурение нефтеносных скважин в целях личного обогащения.

Говорят, озеро является местом зимовки хариуса. Его ещё называют «субальпийским блюдцем для хариусов».

Вода в нём настолько прозрачная, что можно пересчитать все камушки на дне. Чем я и занялся после того, как плотно поужинал на бережку и слегка злоупотребил коньячком в честь окончания первого дня путешествия.

Однако на триста тридцать пятом камне сбился, чему способствовала свежая температура воды (градусов восемь-десять на мелководье) и окружающей меня воздушной среды (градусов восемнадцать), что в своей совокупности способствовало невольной имитации барабанной дроби обеими моими челюстями.

Настаиваю на русском происхождении названия озера.

Кстати, хариуса во время статистического исследования озёрного дна я не встретил. Плавала какая-то рыбная мелочь, которую я тщетно пытался заграбастать, энергично смыкая под водой растопыренные пятерни, тем самым желая похвастать перед дочей своей ловкостью и умением обойтись без традиционной рыболовной снасти.

Рыбёшки, проявив абсолютную несознательность, ловко улепётывали, игнорируя моё желание прославиться на рыболовной ниве.

Дочь, несмотря на свою закалённость, благоразумно ожидавшая меня на берегу, призвала меня оставить эти тщетные попытки и прогуляться вдоль дороги, заглядывая в лес. Ведь там вполне может произрастать какая-нибудь вкуснющая ягода.

До этого решили отзвониться домой. Несмотря на заверения на сайте (неподалёку располагается турбаза «Ергаки»), что здесь имеется уверенная телефонная связь, мой телефон констатировал отсутствие оной. Молодые люди, остановившиеся очень кстати на «девятке» у дороги, квалифицированно пояснили, что «Билайн» и др. работают только близ базы МЧС, расположенной в нескольких километрах от нашего местонахождения. А отсюда берёт лишь региональная «ЕТК». При этом они предложили альтернативу — позвонить с их телефона. Этой их любезностью я охотно воспользовался. Исходя из этого случая, делаю не претендующий на окончательность вывод — хорошая у нас молодёжь!

Успокоив домашних фактом своего доброго здравия, мы пошли с Вероникой разыскивать вожделенную ягоду. Правда, кроме горьковатой жимолости, произраставшей в лесу в некотором количестве, нами ничего более привлекательного обнаружено не было. На моё философское замечание, мол, ничего, зато сколько в жимолости витаминов! Дочь понимающе кивнула: «Ну, да, ну, да», — и выплюнула витамины, игнорируя их несомненную ценность для здоровья, чуть я отвлёкся на другую тему.

Но несмотря на небольшое фиаско при поиске съестного в лесу, как же приятно просто пообонять тайгу, найти и приобщиться к необыкновенным формам, созданным величайшим в мире ваятелем — Природой, а когда стемнело, возвратившись с прогулки, погреться с помощью костра и помечтать под ритмичное шлёпанье небольшой озёрной волны, услышать необыкновенную тишину, лишь изредка нарушаемую шумом проезжающих мимо автомобилей, напоминающих о наличии и в этих местах признаков цивилизации, без которой хотелось бы в этот момент обойтись!

Вдоль по дороге.

Обнаруженное у леса ещё одно озерцо.

Там леший бродит...

Русалка на ветвях сидит...

Тайга.

Букет можно заполучить, оказывается, и не срывая цветов.

А утром проснуться и увидеть озеро в ещё более чистых красках, благодаря безоблачному небу и восходящему на него светилу.

Но до утра нужно ещё доспать.

Каменный городок в Саянах

Утро второго дня путешествия по Великому Саянскому кольцу выдалось весьма погожим. Ойское озеро, где мы остановились на ночлег, предстало перед нами в ещё более красочных тонах, чем накануне. Но долго любоваться красотами озера нет времени. Труба зовёт!

Ойское озеро утром.

Ещё планируя поездку, мы собирались осуществить на Ергаках небольшой поход к какой-либо основной достопримечательности этих мест, естественно, учитывая возможности моей спутницы.

Поскольку отправляться в самостоятельную экспедицию по незнакомым местам с ребёнком было бы несколько легкомысленно, я предварительно созвонился с администрацией визит-центра парка «Ергаки». Ответившая на звонок дама не очень-то меня обнадёжила, заявив, что на Висячий камень (главная визитка Ергаков) походы не планируются, а в Каменный город, возможно, и наберётся группа, правда, пока имеются лишь три заявки, при необходимых 8-10.

Пока мы были дома, администратор так и не перезвонила, и поэтому планы в части организации похода были весьма туманными.

Пока мы добирались до визит-центра (километров 10), природа в унисон ситуации очень символично нагнала на округу пелену густого тумана.

Туманная перспектива.

Администратор, которого мы встретили в визит-центре, сообщила, что группа в Каменный город набрана и, учитывая вместимость салона отправляющегося туда автомобиля, мы вряд ли можем рассчитывать на участие в походе, если нас уже не включили в состав этой группы. Чтобы окончательно выяснить этот вопрос, нужно было дождаться инструктора-методиста, с которым я, оказывается, и вёл телефонные переговоры.

Вероника, понятно, не очень-то понимая взрослые проблемы, как всегда гарцует, на сей раз оседлав кстати попавшегося ей кабана.

Э-эх, прокачусь!

А это что за усач?!

Администратор, завидев реальную опасность для целостности животного, пригласила нас пройтись по небольшой экспозиции визит-центра, рассказывающей о природном парке «Ергаки».

Время мы скоротали там содержательно: видеофильмы, слайды, стенды с кнопками, нажав на которые можно было услышать голоса животных и птиц, населяющих эти места. Всё наглядно, информативно.

Процесс познания пошёл.

Наконец, появившаяся инструктор успокоила нас сообщением, что мы, слава те, Господи, — в составе группы.

Природа тут же отреагировала на это известие внезапно растаявшим туманом, обещая хорошую погоду на весь предстоящий день.

Спящий Саян по-прежнему спит.

Тридцатикилометровый путь до Каменного городка, наш УАЗ-таблетка преодолел часа за полтора. Дорога по старому Усинскому тракту даже для этого «проходимца» не совсем простая, а разлившаяся Оя, которую нам необходимо было форсировать, без спроса заливалась через порог УАЗа в салон автомобиля.

Наше средство передвижения.

Но вот мы и на месте. Нам предстоит пройти километров восемь по ординарному для обычных туристов маршруту, но ведь со мной же неординарная Вероника.
— Пройдёт? — вопрошает наш проводник.
— Должна!- не очень-то уверенно отвечаю я, не зная, естественно, характер маршрута.

Ворота в город.

Сам Каменный город представляет собой экзотические останцы, сложенные гранитами, расположенные на хребте Кулумыс Западного Саяна. Название Каменному городу дал К.Т. Луканин, художник, писатель, живший в Шушенском, который сумел разглядеть в камнях фигуры богатырей, ведьм, птиц и животных, дал им имена и написал легенду о племени Саян, о любви красавицы Ои и юноши Кулумыса.

Тропа по Каменному городу начинается с крутого подъёма, местами здесь уложены деревянные настилы и сооружены лесенки.

Куда деваться — надо подниматься!

Однако чем дальше, тем тропа становится всё менее «благоустроенной»: камни, коряги, курумы. Кстати, особых указателей на тропе нет, и без карты или, как в нашем случае, проводника здесь можно и заплутать. Вероника прочно застолбила за собой право шагать следом за инструктором, не допуская и мысли пропустить кого-либо вперёди себя.

Тропа.

По курумам.

Вероника на фоне курумника (морены).

Субальпийские луга.

Привал.

Первая смотровая площадка.

Внизу — старый Усинский тракт, по которому мы и добрались сюда.

Первая скала Каменного города — Сторожевая башня.

Отсюда открывается панорама всего Каменного города.

Вид на Каменный город.

Место Силы.

Затем — три Каменных стражника.

Скалу напротив (Грот Кулумыса) облюбовали скалолазы.

Грот Кулумыса.

Вообще, Каменный город — это целый скалолазный район. На 10-40-метровых стенах проложено 62 разных по протяжённости и сложности скалолазных маршрута.

Я б не полез!

Действительно, здешние скалы дают весьма широкий простор для фантазии. Сказать, что здесь красиво, значит, ничего не сказать! Чудесные виды гор, таёжные ароматы... Этот мир девственной природы заставляет навсегда запомнить здешние места, а, может, и «сподобят» когда-нибудь вернуться сюда вновь.

Буреломная ведьма.

Страшно!

А теперь — не страшно!

Конь Кулумыса.

Кулумыс.

Церковка с купелью.

Наконец, некоторые нюансы маршрута по Каменному городу. Его протяженность — 7-8 километров; путь в одну сторону преодолевается за 2,5-3 часа; назад — за 2-2,5 часа (потому что больше под горку) в зависимости от состава группы. С собой необходимо брать воду, т.к. на пути нет источников воды, а также небольшой перекус (общая длительность маршрута с переездом составляет около 8 часов). Должна быть нескользкая обувь (как минимум, крепкие кроссовки), дождевик (в горах здесь часто меняется погода).

В дождливую погоду лучше отказаться от прохождения маршрута. Тропа становится небезопасной, в чём мы убедились, когда на последней четверти пути при возвращении пошёл дождь.

Добраться сюда самостоятельно можно, как говорят, даже на паркетнике, если сезон не дождливый. Но я бы не стал ради этого сомнительного достижения гробить свой авто. Один из наших спутников, прибывший сюда на УАЗе-Патриоте, разумно, на мой взгляд, заметил, что лучше заплатит за услугу доставки, чем будет рисковать автомобилем. А ведь его УАЗ — машина с прекрасными внедорожными характеристиками.

Теперь о том, стоит ли брать с собой детей. Однозначно стоит. Дети, как известно, довольно быстро адаптируются к горным маршрутам. Да, они быстрее взрослых устают, но, при этом, и быстрее восстанавливаются. По поводу возраста ребёнка вопрос нужно решать индивидуально. На сайте визит-центра рекомендуемый возраст — начиная с 12 лет. Веронике — 6 лет. Так что, если ребёнок «ходкий», он в состоянии без особых затруднений пройти этот маршрут. Разумеется, нужен постоянный контроль со стороны взрослых.

А в целом, поход в Каменный город — приятный, не очень обременительный даже для неподготовленного туриста. Цена вопроса — 500 рублей с человека.

Визит-центр находится на 614 км автотрассы М-54 «Енисей». Тел.: 8 902 013 79 25.

Визит-центр природного парка «Ергаки».

По дороге к планете «Тува»

Дождь, который немного смазал картину в самой концовке прохождения маршрута по Каменному городку, совершенно обнаглел, поливая нас, как из ведра, когда мы, наконец, вернулись к исходной точке второго дня путешествия — визит-центру природного парка «Ергаки».

Я попросил нашего проводника, Валентину, заглянуть в Интернет, чтобы узнать прогноз погоды на завтрашний день (ещё накануне он был весьма оптимистический). Увы, ничего приятного любящие кардинально менять своё мнение о погоде метеорологи пообещать нам не смогли. На весь день предполагался дождь.

А погода нам была нужна, поскольку, очарованные здешними местами, мы с дочерью решили замахнуться и на самостоятельный поход к Висячему камню — одной из главных достопримечательностей Ергаков.
— Действуйте утром по погоде, — посоветовала нам инструктор. — Возможно, что-то изменится, ведь прогнозы в Саянах — дело неблагодарное!

Всю ночь барабанил дождь, и когда, проснувшись часов в шесть утра, я застал погоду в том же состоянии, то решил не терять времени и направиться в сторону Кызыла — столицы Тувы.

Вообще-то, я по натуре — фаталист. А упомянул я об этом по следующей причине. Дело в том, что район Ергаков довольно дикий, и от спутника по вчерашнему маршруту из Красноярска я узнал, что в районе, куда мы намеревались отправиться в очередной поход, хаживает медведь.

Красноярец вместе с женой намедни ходил к Висячему камню, и все, кто попадался ему на пути, задавали один и тот же «дежурный» вопрос: не видел ли он ведмедя.

С медведями, известно, шутки плохи. Пару месяцев назад, я слышал, медведь напал в этих местах на ночевавших в палатке туристов и покалечил руку женщине.

Когда я задал, естественно, вопрос о медведе инструктору, то она несколько успокоила меня. Днём, по её словам, медведь возле тропы не появляется, а орудует, привлекаемый провиантом туристов, в основном в тёмное время суток у туристических стоянок.

— Может быть, оно и к лучшему, — философски рассудил я, — что непогода сорвала нам, что ни говори, потенциально опасный поход.

Тем временем, только у Арадана дождь перестал осуществлять свою монотонную вредоносную деятельность, дав нам вместе с проснувшейся дочкой, наконец, возможность позавтракать у реки, протекавшей рядом с трассой.

По мере приближения к границе с Тувой туман сгустился до максимальной степени, так что у стелы, знаменующей границу Красноярского края и Тувы, мы чувствовали себя ёжиками из известного мультфильма.

Если признаться честно, то напряжение, которое сопровождало переход границы и дальнейшее продвижение по Туве, было, пожалуй, гораздо большим, чем перспектива встречи с медведем в Саянских горах. Но об этом чуть позже.

Тува (официально Республика Тыва), как гласят интернет-источники, расположена в географическом центре Азии на юге Восточной Сибири, в верховьях реки Енисей. Протяжённость её территории с севера на юг составляет 420 км, с запада на восток — 630 км.

Тува граничит на юге и юго-востоке — с Монголией, на северо-востоке — с Иркутской областью, на северо-западе — с Хакасией, на востоке — с Бурятией, на западе — с Республикой Алтай, на севере — с Красноярским краем.

Не вдаваясь в исторический экскурс «от времён Адамовых», сообщу лишь, что до 1914 года Тува была автономной республикой Китая (династия Цзинь). В 1914 году вступила под протекторат России под названием Урянхайский край в составе Енисейской губернии.

В 1921 году была образована независимая Народная Республика Танну-Тува (Танну — «высокая, высокогорная»). С 1926 года Тува стала именоваться как Тувинская Народная Республика.

Тува вошла в состав СССР 11 октября 1944 года как Тувинская автономная область. 10 октября 1961 года она была преобразована в Тувинскую АССР, а с 1991 года её официальное название — Республика Тыва.

Кстати, к вопросу о названии: Тува или Тыва?

Собственно слово «Тува» является самоназванием народа и в оригинале звучит похоже на «Тыва», что и дало тувинцам возможность требовать внесения в Конституцию РФ, принятую в 1993 году, нового безальтернативного названия «Республика Тыва».

Однако в Конституции самой республики допускается и старое именование — «Тува», как совершенно равнозначное. Поэтому официально следует употреблять название «Республика Тыва», во всех прочих случаях — привычное «Тува». Тем более, что производные слова от последнего варианта (например, «тувинский», «тувинец») по-прежнему зафиксированы в словарях как единственно верные.

Тува — регион весьма особенный. Это не просто не вполне Россия, это что-то по-настоящему ещё не понятое, малоисследованное, почти инопланетное. Я бывал в Туве раньше, но было это четверть века назад, ещё в советские времена. Уже тогда Тува представлялась мне как «другая страна».

С тех пор много воды утекло, многое изменилось и в Туве. В лучшую или худшую сторону?

Тува за годы реформ превратилась в один из самых бедных регионов России. 96% бюджета республики — дотации федерального центра. Богатством Тува и раньше не отличалась, однако если в советские времена экономических возможностей Союза хватало на снабжение региона, то у нынешнего российского государства, понятно, таких ресурсов нет.

Не особо развитая и ранее экономика республики в последние два десятка лет окончательно деградировала (что отчасти связано с оттоком русскоязычного населения).

Безработица, иные социальные проблемы усилили в Туве антирусские, сепаратистские настроения, особенно в 90-е годы, когда и происходил массовый исход из Тувы русских. Кроме враждебности со стороны местного населения, это объясняется низким уровнем жизни, высоким уровнем преступности. Значительная часть жителей Тувы занимается «весёлым промыслом» — выращиванием конопли, которой снабжает всю остальную часть страны.

Отток русскоязычного населения из Тувы продолжается и по сей день. Здесь шутят: всё русское население в Туве делится на две категории — те, кто планирует выехать, и те, кто уже выехали. Сейчас русских в республике проживает не более 18-20% (в 1980-х годах их количество было несоизмеримо больше — около 33%). Но это официальная статистика. По личному наблюдению «нетувинцев» гораздо меньше. Их здесь, за исключением, пожалуй, лишь Кызыла, практически не встретишь.

Когда я делился с коллегами планами путешествия в Туву, многие называли безумием эту идею. На что я бодрился, отшучиваясь: «Не преувеличивайте, ведь вы — не микроскоп!». Однако червячок сомнения, не скрою, давал о себе знать.

Но хватит о грустном.

Тува, географически расположенная на перекрёстке различных культур, впитала в себя их элементы, создав ни на что не похожий феномен, что, безусловно, отразилось на менталитете местного населения, его культуре, религии. Но об этом, чтобы не злоупотреблять вашим просвещённым вниманием, в других рассказах.

А пока мы, миновав горные участки трассы М-54, оказались в долине, весьма напоминающей пейзажи родной Хакасии.

Ровное шоссе ведёт нас к тувинской столице — Кызылу. Что ждёт нас там? Поживём — увидим..., если поживём.

Красный город, но не Красноярск

аНу что, сложноватая загадка? Но именно так на русский язык переводится название столицы Тувы — Кызыла.

Город имеет не очень долгую историю. Почти ровно сто лет назад, в 1914 году, он был основан русскими поселенцами после того, как в том же году был установлен протекторат России над Тувой. Выражаясь простым языком, позаимствовала Россия эту территорию у Китая, включив Урянхайский край в состав Енисейской губернии.

Город тогда был вовсе не красным, а белым, и назывался он — Белоцарск. В этом названии, считают, отражено типичное для народов Востока именование Московского царя — «Белый царь», что связано с традиционной цветовой ориентировкой, где тюркское «ак» («белый») имел значение «западный».

«Красным» город стал в 1926 году, когда был подписан Договор о дружбе между Тувой и СССР. Одним из результатов его подписания и было переименование столицы республики в Кызыл.

Площадь Арата.

Учитывая не слишком многолетнюю историю города, трудно предположить, что здесь вам встретятся старые интересные историко-архитектурные сооружения. Город, по российским меркам, среднего размера и вполне заурядный. Собственно, Кызыл — это единственный населённый пункт в Туве, который отвечает критериям города. Здесь проживает почти половина населения республики (около 110 тысяч человек). Остальные (Ак-Довурак, Шагонар, Чадан, Туран) — по сути, посёлки.

Арбитражный суд.

Мемориал, посвящённый Отечественной войне.

Несмотря на то, что Кызыл располагается на самом юге Сибири, он приравнен к районам Крайнего Севера. Совать нос сюда зимой нужно с большой осторожностью. Морозы за 50 градусов — здесь дело обычное. Летом же случается жара под плюс 40.

Но и в другие времена года пребывание в Кызыле может неблагоприятно отразиться на вашем драгоценном здоровье. Речь идёт о криминогенной обстановке в городе. В списке журнала «Русский Newsweek», составившего рейтинг самых криминальных городов России, наибольшее количество убийств, изнасилований и преступлений, связанных с причинением тяжкого вреда здоровью, приходится именно на Кызыл.

Если в дневное время на улицах города относительно безопасно, то в вечернее время — лучше не появляться, причём это касается не только «бледнолицых», но и коренного населения. Тувинцы режут тувинцев с аналогичной интенсивностью, что и приезжих. Мои коллеги, ранее ездившие в командировки в этот город, рассказывали мне о том, что получали соответствующие инструкции о времени наименее безопасного появления на улицах Кызыла от местных жителей. Говорят, что даже здешние таксисты ездят с сопровождающим, опасаясь нападений.

Может и есть в этой информации соответствующее действительности содержание, но мне Кызыл не показался рассадником криминала, а местное население — жаждущим крови иноплеменников.

Кстати (или, может быть, некстати), дочку я проинструктировал перед поездкой по поводу некоторых деликатных вопросов межнациональных отношений в доступной для неё форме. Видимо, чуть переборщил. А понял я это, когда после трёх часов пребывания в городе доча на ушко меня спросила: «А где же тут тувинцы?». «Дык, они нам здесь только и попадаются,» — ответствовал я. «А-а,» — чуть разочарованно заметила она, очевидно, предполагая, что тувинцы внешне кардинально отличаются от коренного населения Хакасии, где мы и имеем удовольствие проживать.

Оседлать дракона.

Что стоит увидеть в городе, если вам уготовит судьба встречу с ним. В первую очередь, пожалуй, Национальный музей. Собственно, туда мы и отправились, добравшись к нему с помощью навигатора. Впрочем, это техсредство, учитывая небольшие размеры Кызыла, вполне можно заменить известным способом. Язык, как известно, и до Киева доведёт.
Используя этот метод, мне даже показалось, что отвечают кызыльцы на вопросы приезжих гораздо охотнее, чем, скажем, уроженцы Москвы или других крупных городов России.

Национальный музей.

О музее, впрочем, стоит поговорить отдельно, поэтому разговор о нём — в следующем материале.

Дальше, по одной из центральных улиц, улице Ленина, логичней всего отправиться к главной площади города — площади Арата. Здесь вы увидите, помимо административных зданий, Национальный театр. Полное его название — Тувинский музыкально-драматический театр им. В. Кок-оола. Имена, стоит заметить, у тувинцев весьма занятные. Думаете, как величают здешнего городничего? Усядьтесь поосновательнее. Дышите ровнее. Владислав Товарищтайевич Ховалыг!

Парламент Республики Тыва — Улуг-Хурал.

Тувинский музыкально-драматический театр им. В. Кок-оола.

На площади также красуется довольно интересный фонтан, животные в котором изображают разные части Тувы: лесную, горную, степную, пустынную.

Фонтан — обезвоженный.

Китайское присутствие сохраняется.

Когда мы подъехали к площади, фонтан не функционировал (экономят, видимо, бюджетные средства). Но стоило нам подойти поближе, — фонтан ожил, заструившись потоками воды. Дочь поинтересовалась: «Это потому, что мы приехали?». Я ответил ей, естественно, утвердительно.

Теперь — всё в порядке!

Но какая же главная площадь города в России без Ильича?! Он уверенно указывает правильное направление развития республики. Руководствуясь этим направлением, вы обнаружите тут же на площади основную её доминанту — Буддийский молитвенный барабан.

В нём помещены 115 млн. мантр, включая более восьми миллионов мантр Далай-ламы. На момент открытия (2006 г.) Кызыльский молитвенный барабан стал самым большим буддийским барабаном в России. Где они (мантры) там помещаются, я, признаться, так и не понял, но барабан покрутил добросовестно, в соответствии с вычитанными в Интернете инструкциями. А вращать его надобно не абы как, а с чистой мотивацией, по часовой стрелке, и чем больше, тем лучше. Тогда мантры будут работать на пользу вам и всем живым существам, дай им Бог здравствовать. Могу предположить, что нам сей ритуал помог во время путешествия.

Пошёл на 99-й круг!

За Ильичом — видно ещё одно сакральное место. Расположено оно на склоне священной горы Догээ-Бара, где монахи тибетского монастыря Гьюдмед написали самую большую в мире мантру: «ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ», которая способствует трансформации Тувы в буддийскую страну. Длина мантры 120 метров, а на её покраску потребовалась более 500 кг краски. Если сколько-то раз подняться на эту гору, то, говорят, произойдёт очищение. Мы с Вероникой сочли эту процедуру для себя излишней и слишком утомительной, поэтому отправились дальше, неочищенные, надеясь сделать это по ходу дальнейшего путешествия.

Гора Догээ-Бара.

Ну а дальше имеет смысл, ещё немного проехав, отправиться к главному символу города, да и, пожалуй, всей республики — обелиску Центр Азии, расположенному на набережной Енисея. На шаре обелиска нанесены контуры материков, отмечена Тува и указан Кызыл.

Центр Азии.

Стоит также, двигаясь по набережной, примерно с километр, посетить ещё одно любопытное место — буддийский храм «Цеченлинг». После его разрушения в тридцатые годы прошлого века в Туве не осталось ни одного молебенного заведения. Восстановлен был храм лишь к 1999 году.

Храм «Цеченлинг». Китайцы, видимо, придумали название.

На первом этаже храма дислоцируется резиденция представителей Далай-ламы XIV. Несмотря на то, что нас здесь, очевидно, ждали, мы решили отказаться от этого визита. А сразу направились на второй этаж, куда ведёт мраморная лестница, движимые естественным любопытством. Там расположен молельный зал, алтарь с яркими бронзовыми, серебряными и позолоченными бурханами, изображения Будды и Далай-ламы XIV. Здесь, кстати, никто не обратил внимание на использование нами фотоаппаратуры. Попробуйте это повторить в православном храме, и вы узнаете, кто вы есть на самом деле.

Покрутим барабаны и здесь.

Интерьер храма.

Ступы.

С набережной возле храма можно увидеть место слияния двух рек — Большого Енисея (Бий-Хема) и Малого Енисея (Каа-Хема), образующих, в результате, собственно Енисей (Улуг-Хем).

Стрелка Бий-Хема и Каа-Хема.

Енисей-батюшка.

Кстати, в период с 1918 г. по 1926 г. город назывался Хем-Белдыр. В этом названии «хем» — тувинское «река», а «белдыр» — «место слияния».

И, в концовке материала, антисовет.

Поскольку моей спутнице, конечно же, хотелось детских удовольствий, мы направились в находящийся неподалёку от храма парк, имеющий довольно претенциозное название — Национальный парк культуры и отдыха Республики Тыва. Ничего национального, культурного, предназначенного для полноценного отдыха я там не обнаружил. Владислав Товарищтайевич! Где же почивает ваша забота о культуре и отдыхе земляков?

Здесь — ещё куда ни шло.

Сервис.

Аж, верблюд расплакался!

Дочь, не обнаружив к тому же в парке ни одного действующего аттракциона, охарактеризовала увиденное неполиткорректно: «Отстой!» К чему мне нечего добавить или убавить.

Вот такие дела. Таким предстал перед нами Кызыл на третий день путешествия.

В общем, кое- что занятное здесь увидеть всё же можно. Не очень вас утомил? Понимаю. Тогда об ещё двух объектах города, с вашего позволения, я расскажу в следующих материалах.

Богатырский музей

Музеи, признаюсь, — моя слабость. Любой город, если есть малейшая возможность более-менее располагать своим временем, будит во мне желание заглянуть хотя бы в один из них, желательно лучший. Благо, в последнее время не только города, но и веси, и даже отдельные организации обзавелись своими персональными музеями. Все ли они достойны внимания? Вопрос, конечно, порождает априори субъективный ответ, основанный на индивидуальных предпочтениях любого из нас.

Наша с дочерью «экспедиция», вы заметили, в основном природно-ландшафтная, поэтому любую возможность погрузиться в очередное «музейное чрево» я использовал, вовлекая в этот процесс и представителя подрастающего поколения.

а

Конечно, какой-либо узкопрофильный, в т.ч. художественный музей, вряд ли заинтересует 6-летнего ребёнка. Поэтому, чтобы соблюсти баланс интересов, разумнее всего в нашем случае было посетить краеведческий музей (универсальный, по существу), где и взрослый, и ребёнок обязательно найдут объекты для удовлетворения своего любопытства. Что мы, собственно, и сделали.

Название музея в Кызыле, который мы посетили, прямо-таки необычное — Национальный музей имени 60 богатырей (Национальный музей Республики Тыва).

Кто такие эти 60 богатырей, я, разумеется, на тот момент не знал. Ассоциация с творчеством Пушкина разрушилась сразу из-за количественных несовпадений (у Пушкина богатырей, как известно, почти в два раза меньше) и персоналий (списочный состав 60 тувинских богатырей не включал дядьку Черномора).

В пользу того, что музей, как минимум неплохой, говорил тот факт, что третий год подряд Национальный музей Тувы, участвуя в открытом региональном конкурсе «Музей года. Южная Сибирь», становился победителем в номинации «Выставочный проект Южной Сибири». А в текущем году музей с проектом «Традиционная культура и быт тувинцев» выиграл ещё один конкурс, организованный в Москве.

Собственно, как я понял, и научная концепция музейной экспозиции базируется на созвучной идее — показать в едином пространстве гармонию материального и духовного начал в культурном наследии тувинского народа, основанного на единстве человека и природы.

Одним из центров экспозиции является юрта, как отражение мировоззрения тувинского кочевника и основной вид его жилища, наиболее приспособленный к суровым условиям кочевого образа жизни. Тувинская юрта — это, как считают, миниатюрная копия окружающего мира, в которой отражены все элементы природы: дымовое отверстие — это солнце; палки, образующие крышу — это солнечные лучи; решетчатые стены — горные хребты и т.д.

Очень неплохо смотрятся в одном из залов музея выполненные тувинскими кузнецами-дарганами старинные серебряные мужские (ножи в ножнах, поясные подвески, курительные трубки и др.) и женские украшения (серьги, кольца и др.). В них довольно явно просматриваются черты древнего скифо-сибирского звериного стиля.

В музее основательно отражён важный аспект духовной культуры тувинцев — его традиционные религиозные верования: шаманизм и буддизм. Здесь показаны костюмы и культовые атрибуты шаманов (бубны, жезлы, духи-помощники шаманов, семейные обереги).

Не обойдён вниманием и буддизм. В музее — приличная коллекция буддийских культовых предметов. К слову сказать, шаманизм и буддизм в Туве настолько синкретичны, что многие тувинцы одновременно являются и шаманистами, и буддистами.

Кстати, что очень приятно, в вопросах вероисповеданий в республике местные музейщики проявляют завидную политкорректность, которая выражается, в частности, и в том, что один из залов посвящён православию в Туве.

Из множества выставок музея для приезжего, пожалуй, представляет определённый интерес выставка «Хоомей — душа тувинского народа». На выставке представлены тувинские музыкальные инструменты, фотографии хоомейжи Тувы, их грамоты, документы.

Слово «Хоомей», если кто-то не знает, — название тувинского горлового пения. Уникальность этого искусства заключается в том, что исполнитель извлекает сразу две, а иногда даже три ноты одновременно, образуя таким способом своеобразное многоголосное соло. Вообще, техника горлового пения распространена только в Саяно-Алтайском регионе. Существует предположение, что этот вид искусства зародился именно в Туве, хотя, я думаю, мастера горлового пения Бурятии, Алтая, Хакасии вряд ли согласятся с этой гипотезой.

Хоомейжи (интернет).

Я не один раз слышал «горловиков». Не могу сказать, что являюсь поклонником этого вида вокального искусства, но то, что оно — чрезвычайно самобытное, технически сложное, — бесспорно. Кстати, горловое пение, оказывается, — небезопасно для здоровья исполнителя. По региональному законодательству хоомейжи выходит на пенсию уже через пятнадцать лет работы.

И всё же наиболее известными в музейной экспозиции являются археологические находки из кургана «Аржаан» — памятника раннескифской эпохи (VIII-VII вв. до н.э.), исследованного на территории так называемой Долины царей (возле с. Аржаан Пий-Хемского района) в 1971-1974 гг.. В нём были найдены погребения вождя племенного союза, его жены и приближенных, всего 17 человек, а также скелеты 160 лошадей.

Ну а мировой сенсацией стали раскопки кургана «Аржаан-2», проведенные совместно российскими и немецкими археологами в 2001-2004 гг. Их по значимости сравнивают с открытием гробницы Тутанхамона в Египте. При раскопках обнаружено скифское захоронение вождя, содержавшее более 6000 изделий из золота, весом более 20 килограммов!

Аржаан — 2 (интернет).

Макет погребения в Аржаане-2.

Основная часть этих предметов находится в Национальном музее, часть — в Государственном Эрмитаже.

Сами сокровища непосредственно можно увидеть, посетив отдельную выставку. Поскольку я — не большой почитатель декоративно-прикладного искусства, да и ребёнку вряд ли это было бы интересно, мы решили воздержаться от посещения данной выставки. К тому же штатный сотрудник проводит здесь экскурсию организованно, в определённое время, и нам пришлось бы ожидать около часа. Поэтому фотографии, естественно, из интернета.

Да, чуть было не забыл пояснить, почему же музей богатырский. Восстание 60 богатырей (тув. «алдан маадыр») — одно из наиболее крупных выступлений в истории тувинского национально-освободительного движения. Восстание проходило в 1883—84гг. в долине реки Хемчик и было направлено про­тив колониального и феодального гнета. В тувинской историографии образ 60 богатырей был поэтизирован и стал символом национальной солидарности.

Но расскажу об этой истории подробнее, пожалуй, чуть позже, тем более, что уже сегодня мы отправимся в долину реки Хемчик, где и происходили эти события.

Итак, подытожу. Национальный музей Тувы, безусловно, достоин того, чтобы уделить ему внимание, если уж ты удосужился приехать в эти края. И всё же, оценивая его, ставлю четвёрку, поскольку новое здание, куда музей переехал относительно недавно, в 2008 году, весьма помпезное внешне и изнутри, в моём представлении как-то не способствует созданию той неповторимой музейной атмосферы, которую мы почувствовали в Минусинске или Шушенском. Ощущение такое, что музейную коллекцию привезли для проведения временной выставки. В общем, — не музейное здание. Да и сами сотрудники здесь не отличаются желанием пообщаться с посетителями. Наверное, это не входит в перечень их должностных обязанностей, но ведь и в иных музеях — тоже не входит.
И ещё одна ложка дёгтя. Хоть и считает администрация музея своё учреждение главным хранителем историко-культурного наследия народов, проживающих в этом регионе, но то ли вышеуказанные народы уже хорошо знакомы с этим наследием, то ли это наследие для них не очень актуально. Такая мысль возникла у меня в связи с тем, что мы, пробывшие в музее в течение часа в выходной воскресный день, были единственными посетителями.

Режим работы: ежедневно с 10:00 до 18:00, кроме понедельника и вторника. Кассы работают до 17:00.
Стоимость билетов: 100 рублей со взрослого; фотографирование — 100 рублей (с меня почему-то не взяли, может быть, я был юбилейным — десятым посетителем в этом году). Стоимость посещения выставки «Золото скифов» — 200 рублей.

·                     Адрес: Республика Тыва, г. Кызыл, ул. Ленина, 7.

·                     Телефон: 8 (39422) 2-28-04 , Факс: 8(39422) 2-37-86.

Подавай кургулдай!

После пеших прогулок по Кызылу и посещения «богатырского» музея в наших с дочерью организмах проснулся, соответственно, богатырский аппетит. Его хотелось удовлетворить, естественно, прибегнув к услугам местной тувинской кухни.

Однако, как оказалось, найти заведение, где бы эта кухня была бы представлена, — не так-то просто. Мы «приставали» и к представителям титульной нации, и к русскоязычным с одним и тем же вопросом: где в городе можно удовлетворить наше гастрономическое любопытство. Как ни странно, но ни те, ни другие ничего определённого нам посоветовать не могли, и лишь последняя попытка, когда я уже хотел окончательно махнуть рукой на всю эту историю, привела к тому, что очередной опрашиваемый нами местный житель предположил: «Может, Вам наведаться в юрту?».

Как выяснилось, юрта — это, действительно, юрта-кафе, расположенное в самом центре города, куда, к слову, из-за ремонта дороги пробраться на автомобиле было не так-то просто. Но голод способен помочь преодолеть и не такие препятствия. Вот мы и преодолели.

Кафе-юрта «У Субедея».

Кафе-юрта называется «У Субедея». Так уж сложилось, что «богатырская» тема стала для нас сквозной в этот день. И вот почему. Название кафе, наверняка, мало что подскажет для большинства случайных посетителей (первое, что придёт в голову, — Субедеем зовут хозяина заведения). Тем не менее, Субедей (1176-1248) — довольно крупная фигура в истории, имеющая отношения как к Туве, так и к России. Жил он в эпоху Чингис-хана, став одним из приближённых правителя и одним из самых выдающихся полководцев.

Субедей на китайской гравюре.

Он был единственным в мировой истории военачальником, проделавшим свой ратный путь от реки Хуанхэ на востоке до Адриатического моря — на западе, т.е. поход, который не смогли совершить ни Александр Македонский, ни сам Чингис-хан, ни другие. Не случайно, британский фельдмаршал Бернард Лоу Монтгомери считал полководческий талант Субедея-багатура намного выше всех названных его коллег по оружию. Уже в самом начале своей ратной биографии он получил почетную приставку к имени — «багатур». А чуть позже его прозвали «свирепым псом Чингис-хана».

«К России-то он какое имел отношение?» — резонно спросите вы. К сожалению, имел. Субедей разбил русских на Калке, брал Рязань, сжёг Москву... В общем, напакостил нам по полной.

Тувинцы уверены, что Субедей — их предок. Так ли это на самом деле, ответить непросто, поэтому не будем разубеждать местное население, а лучше поднимемся в юрту, погостим, так сказать, «У Субедея».

Несмотря на свою дислокацию в центральной части города и обеденное время, в кафе — ни души. Разыскав персонал и вооружившись с его помощью многостраничным меню, я начал отыскивать блюда местной кухни, которые, по словам сотрудниц кафе, там имелись.

Отыскав, наконец, соответствующий раздел, мои глаза немного разбежались в многочисленных незнакомых названиях. Подозвав официантку, я поинтересовался, что бы посоветовала она нам отведать в первую очередь среди этих загадочных блюд.

На что получил очень характерный для тувинцев (и не только в этой сфере) исчерпывающий ответ: «Не знаю».

Ну-у, — подумал я, — здесь без гестаповских приёмов толку не добьёшься. Я «заставил» бедолагу официантку рассказать о каждом из национальных кушаний, представленных в меню. Та, нехотя, но вынуждена была временно сдаться потомку когда-то завоёванного её предками народа. (Ага, отмстил частично я Субедею за его происки в отношении Руси!).

В результате, мы всё же сделали заказ, а пока он выполнялся, было время рассмотреть интерьер, что я предложу сделать и вам, и, одновременно скажу несколько слов об особенностях тувинской кухни.

Ну, поскорее бы уж!

А пока поцарствую!

У тувинцев, как и у большинства кочевых народов Средней Азии, основу питания составляют продукты животноводства. Надо учитывать, что способы приготовления, внешний вид и вкус некоторых национальных блюд, а также гигиеническая обстановка на кухне и за обеденным столом могут шокировать даже опытного туриста (впрочем, для нашего случая это было не характерно. Как дело обстояло на кухне, возможно, к счастью, я не видел, а в зале — всё было пристойно). Пища, как правило, пресная и, вообще, бедна вкусовыми оттенками, поскольку тувинцы почти не используют специй. Видимо, кочевая жизнь народа не способствовала развитию гастрономических изысков.

Наиболее почитаемым продуктом всегда было молоко (сут). Все блюда из молока с древности назывались «ак чем» — «белая пища». Во время праздников, проводов или встреч первым делом подносилось молоко. Хозяйка юрты жертвовала его духам неба и земли, разбрызгивая тоскараком — специальным кропилом-»девятиглазкой».

Помимо молока в тувинской кухне важное место занимает мясо. Представление о достатке в семье и теперь связывается с возможностью ежедневно есть мясо до полного насыщения, причем, по уверению тувинцев, мясо им никогда не приедается.

Мясо домашних и диких животных сушат, вялят, солят, замораживают — словом, придумывают всевозможные способы его длительного сохранения. В любое время года тувинцы предпочитают мясо варить, а отнюдь не жарить. Баранина — самый распространенный вид мяса в Туве. При этом в пищу идёт буквально всё, что остается после разделки туши, в том числе все без исключения внутренности и кровь. Как только туша барана разделана и внутренности разобраны, мясо сразу же варят в котле.

Рыбу тувинцы раньше не ели, да и теперь не слишком жалуют. В районах, где рыба водится в изобилии (например, в верховьях Алаша, на Хемчике), ловят хариусов, ленков, тайменей. Едят рыбу обычно в варёном виде, никаких особых рыбных блюд не готовят.

Я, хоть и был абсолютно несведущ в местной кухне, тем не менее, услышал от обслуги кафе и увидел в меню некоторые знакомые названия. Оказывается, у тувинцев и хакасов есть общие блюда, причём и называются они одинаково.

Далган. У хакасов «г» произносится как «г» фрикативное (на украинский манер). Мука крупного помола из поджаренных зерен ячменя. После чая — первейшая еда тувинцев. Это самое, что ни на есть, демократичное кушание. Его предлагают везде, даже в самой бедной юрте. Зёрна ячменя сначала толкут в большой деревянной ступе — согааш, затем провеивают, поджаривают в чугунном котле (без масла) и снова толкут. При последующем веянии полностью удаляют шелуху и только затем мелют ручной каменной мельницей (дээрбе).

Ещё одно знакомое название и вкус — хан. Блюдо из овечьей крови. Его готовят в процессе разделки туши: свежую овечью кровь перемешивают с солью, луком, сливают в промытые кишки и варят в кипящей воде в большом котле, добавив соли и ароматных трав. Режут и едят тут же горячим. Еда, скажем так, — на любителя. Раз попробовал, а дальше — увольте!

Ну а теперь блюда, которые мы решились заказать в описываемом заведении.

Согажа. Считается любимейшим блюдом тувинцев. Нежную часть печёнки поджаривают на углях, после чего режут и обматывают тонким сальником, нанизывают на шампуры, солят и дожаривают. Есть согажа стоит также только в горячем виде, поэтому не стоит зевать, если вам когда-нибудь предложат это блюдо. Стоит принять к сведению, что после этого блюда не рекомендуется пить холодную воду. Иначе, неприятности с пищеварением обеспечены.

Согажа.

Кургулдай — мясо с внутренностями в виде колец.

Оба кушанья очень сытные, довольно вкусные, но, как говорится, не на каждый день. Злоупотреблять ими и им подобными тувинскими яствами не стоит, поскольку не всякий желудок с непривычки способен их выдержать без известных последствий.

Среди напитков у тувинцев вне конкуренции, конечно же, подсоленный чай с молоком (суттуг-шай). Чай обязательно должен быть зелёным. Его варят в чугунном котле, с добавлением соли, а когда он закипает, подливают сырое молоко и доваривают вместе с чаем. Пьют чай не только с коровьим, но и с овечьим, козьим и верблюжьим молоком. Напиток может не понравиться из-за непривычного вкуса, но не попробовать его — значит не почувствовать Туву. А если вы ещё к тому же в гостях, то это может быть расценено, как неуважение к хозяевам. Так что, хочешь — не хочешь, а пей. Не то, будет вам «барбамбия киргуду». В общем, зарэжуть (штука юмора).

Часы работы кафе-юрты: с 10:00 до 01:00 ежедневно.

·                     Адрес: г. Кызыл, ул. Дружбы, 149.

Иду в монастырь

Пока мы с дочерью исследовали подробности тувинской кухни, на Кызыл неожиданно налетел дождь, и нам, не вооружённым зонтами, пришлось проявить дремавшие в нас спринтерские способности, чтобы добраться до ожидавшего нас неподалёку автомобиля, не очень подмочив репутацию.

Новое настроение погоды нас не очень-то огорчило. Дождь, так дождь. Ничего. Тем более, что программа пребывания в столице Тувы была к тому времени выполнена. Кроме того, говорят, дождь в дорогу — неплохой знак. А удача нам, ну никак не помешает. Ведь направляемся мы на «дикий» запад Тувы, в сторону Ак-Довурака.

Трасса А-162 по качеству дорожного покрытия, конечно, уступает федеральной М-54, но ничего, дальше ведь будет совсем никудышная. Надобно понемногу привыкать.

Наш путь проходит вдоль левого берега Енисея, пересекая сухие степи Тувинской котловины.

Дорога то взбегает на седловины холмов, то вновь спускается в енисейскую долину. По сухой щебенистой почве — сухие жёлтые травы. Над степью повсеместно барражируют, высматривая добычу, здешние завсегдатаи — соколы-балобаны.

Холмы вдоль дороги сильно выветрены, многие увенчаны островерхими каменными останцами. Кусты караганника разбросаны по всей степи, будто зелёные овцы пасутся.

Примерно на сотом километре от Кызыла, немного не доезжая до Шагонара, стоит над левым берегом Енисея трёхглавый Хайракан (Хаеркан).

Хайракан (Медведь-гора) — священная гора для тувинцев — как язычников, так и буддистов. Её в своё время планировалось переработать в цемент. Однако после паломничества на Хайракан в 1992 году Далай-ламы XIV планы были пересмотрены.

Говорят, в одной из пещер горы в атеистические времена ламы спрятали священные тибетские книги, предметы, использовавшиеся в богослужениях, замуровали себя и перешли в состояние самадхи — глубокого транса, из которого так и не вышли, а их тела остались там навсегда.

Считается, что на подступах к вершинам священного Хайракана стоят энергетические барьеры, и духи-хранители пропускают только избранных. Из простых смертных это удаётся лишь немногим. Остальные — вынуждены сойти с маршрута по разным причинам. То мешает ветер и град, то густой туман и подвернутая нога, то мокрые штаны. А шаманы, говорят, без проблем поднимаются на вершину минут за сорок.

Проверять достоверность этих слухов мы не стали, поскольку в наших планах было посещение другого, более доступного, но не менее важного для тувинцев места — монастыря Устуу-Хурээ.

Проехав ещё одну сотню километров, чуть-чуть не доезжая до Чадана, мы свернули налево по указателю на Бажын-Алаак. Несколько километров пути — и новый указатель. Теперь уже на монастырь.

Это одна из главных Буддийских святынь Тувы. Кроме того, монастырь по праву считается колыбелью современной государственности тувинцев.

Устуу-Хурээ (Главный Храм) был построен в 1905-1907 годах по тибетскому проекту со строгим соблюдением всех канонов буддийской архитектуры. Главным архитектором был Кундан-Ринпоче — выходец из Тибета, а оформлением занимались мастера буддийской росписи из Китая. Уcтуу-Хурээ стал венцом буддийского строительства в Туве, подобного ему не было не только в республике, но и на территории всего бывшего Союза.

По данным Госархива, в 1929 году в Уcтуу-Хурээ работало 470 лам, не считая рядовых монахов. По словам очевидцев, в ежегодной церемонии принятия монашеского обета количество хуураков достигало 600 человек. Утверждают, что не менее полутора тысяч человек жило, постигало и служило учению Будды в этом огромном, даже по нынешним временам и меркам, комплексе, состоящем из главного храма, шести дацанов, не считая 60 юрт, которые вели всё хозяйство Уcтуу-Хурээ.

Монастырь Устуу-Хурээ был разрушен во времена Тувинской народной республики, когда она существовала как формально независимое от Советского Союза государство (Тува была принята в состав РСФСР, как я уже отмечал, в 1944 году). В 1930 году после принятия специального постановления монастырь был закрыт, а в 1937 году и вовсе разрушен. До 1956 года рядом со стенами монастыря действовала молельная юрта. Сейчас от главного храма остались только мощные глинобитные стены первого этажа.

В 1999 году правительство России, признавая историческую и архитектурную ценность уникального храма в городе Чадан, приняло решение о восстановлении монастыря Устуу-Хурээ, включенного ЮНЕСКО в списки памятников культуры.

В сентябре 1992 года во время официального визита в Россию разрушенный монастырь посетил Далай-Лама XIV.

Немалое участие в судьбе разрушенного храма принимал участие лично уроженец города Чадана, нынешний министр обороны РФ Сергей Шойгу. Храм был полностью восстановлен в 2012 году. Изначально его планировали возвести на месте старого, но затем решили оставить руины в неприкосновенности, а новый храм построить неподалёку. Кстати, буддийские ритуалы местное население осуществляет не только в восстановленном храме, но и в старом.

И ещё. С 1999 года здесь проводится ставший уже традиционным фестиваль музыки и веры Устуу-Хурээ. Его цель — привлечь внимание общественности к восстановлению монастыря, хотя в большей степени, скорее, — привлечение интереса к тувинской самобытности, культуре и традициям.

Фото из интернета.

Ну что ж, куда деваться, иду в монастырь.

Глубинка в квадрате 

Тува, конечно, — регион окраинный. Глубинка, как принято у нас называть. Однако места, куда мы держим путь, пожалуй, можно назвать глубинкой в глубинке или, если хотите, глубинкой в квадрате.

А несёт нас нелёгкая к расположенному в Бай-Тайгинском районе аржаану Шивилиг. Не пугайтесь экзотических наименований, сейчас я всё поясню. Во-первых, «аржаан» в переводе с тувинского, означает «источник», ну а Шивилиг — это, собственно, наименование аржаана.

Заметка, надеюсь, будет иметь определённый практический смысл для тех, кто решится наведаться в эти места, ведь чёткое представление, как сюда добраться, даже изучив интернет, вы вряд ли будете иметь.

Я и сам, признаюсь, бывавший в этих местах пару раз (правда, весьма давно), очень смутно помнил дорогу. Кстати, именно эта часть пути вызывала у меня наибольшее беспокойство с самого начала нашего путешествия. И эта тревога была вызвана не только различными слухами, коими наполнена всемирная паутина, но и опытом предыдущих поездок в эти края.

А пока мы, напомню, покинули территорию буддийского монастыря Устуу-Хурээ, чтобы вновь возвратиться на знакомую трассу А-162. Надо поторапливаться, ведь уже начало седьмого, а до конечного пункта сегодняшнего маршрута — ещё примерно двести километров. Учитывая характер предстоящей дороги, — расстояние немалое. Тем более, преодолеть его весьма желательно дотемна, иначе заплутаться в степи — пара пустяков.

Доведя нас до Ак-Довурака (жуткая дыра, я вам доложу, хоть и город), дорога резко поворачивает налево в юго-западном направлении. У сворота на АЗС заполняем бензобак до горловины. Дальше, если и есть заправки (говорят, имеется в Тээли), то нарваться там на «палёный» бензин — раз плюнуть.

До районного центра Бай-Тайгинского кожууна (района) Тээли — километров сорок. Дорога, петляющая между гор, пока асфальтовая и вполне терпимая. Она периодически приближается к реке Хемчик.

Долина реки Хемчик.

Я обещал, повествуя о посещении Национального музея Тувы, который носит имя 60 богатырей, чуть подробнее остановиться на истории этих людей, которыми так гордится Тува.

А сейчас мы как раз и оказались в районе долины этой реки, где в 1883—84гг. произошло народное восстание, направленное про­тив колониального (китайского) и феодального гнета. Руководителями восстания были араты Самбажык, Кожагар-Комбулдай и мелкий чиновник Дажыма.

Общее количество непосредственных участников доходило до 300 человек. Восставшие намеревались освободить из-под власти тувинских чиновников и маньчжуро-китайских завоевателей два самых многочисленных хошуна Тувы и установить в них свою власть. Они, подобно Робин Гуду, совершали налёты на феодалов и торговцев, угоняли у них скот и раздавали беднякам.

Осенью 1884 г. всетувинский староста — амбын-нойон провел мобилизацию населения во всех хошунах, где не было восстания. Созданный карательный отряд в составе 300 человек во главе с чиновником Тарлуком двинулся в Сут-Холь для подавления восстания. И вскоре, в ноябре 1884 г., восстание было подавлено. Всех пленных свезли к устью Чыргакы, под­вергли пыткам. В марте 1885 были казнены в Улясутае 43 активных участника восстания. Головы казненных по распоряжению улясутайского цзянь-цзюня перевезли в Туву и выставили на шестах у больших дорог и пере­валов для устрашения людей. В общем, сработали в лучших восточных традициях, и как почти всегда бывает с народными восстаниями, дело закончилось печально.

Образ 60-ти богатырей был поэтизирован тувинскими историографами и стал символом национальной солидарности тувинцев. В честь участников восстания назван один из посёлков Тувы. И, как вы уже знаете, имя «Алдан Маадыр» (60 богатырей) присвоено Национальному музею Республики.

Погода тем временем хмурится, периодически окропляя нас мелким дождём.
Немного не доезжая до районного центра, впервые открывается панорама заснеженных вершин хребтов Алтайских гор. Они здесь по соседству.

А вот и сам Тээли. В его центре нельзя не обратить внимание на скульптуры животных, расположившихся на высоких постаментах. Это парк Бай-Тайга.

Тээли.

Парк Бай-Тайга.

Сразу за пределами районного центра асфальтовое полотно сменяется жёсткой гравийкой, и хотя её слегка «смягчил» дождь, двигаться по этой «стиральной доске» — удовольствие не самое приятное. И так километров 16.

Трясёт, однако!

Наконец, мы в последнем населённом пункте на нашем пути, в сумоне (деревне) Бай-Тал. Когда мы проезжали деревню, навстречу нам на старенькой иномарке без номеров двигалась компания молодых людей. Посигналив светом, они остановили нас. «Ну,— подумал я, — начинается!». Однако опасения оказались беспочвенными. Нас попросили, узнав куда мы направляемся, передать шнур для какой-то аппаратуры в лагере на Шивилиге.

Бай-Тал.

Двигаясь по улочкам тувинских деревень нужно быть готовым, что к вам будет приставать детвора, выпрашивая что-нибудь съестное. Если вы не отнесётесь к этому с пониманием, можете схлопотать камень, пущенный в авто. При этом разбираться по поводу произошедшего вовсе не рекомендуется, — наживёте ещё большую неприятность. Тем более, что и понять вашу проблему местным жителям будет не так легко, т.к. большинство из них не говорит по-русски. Ну а вы, надо понимать, слабо изъясняетесь на тувинском.

На сей раз пронесло — местные детишки были мирно настроены и лишь проводили нас пристальным взглядом.

После Бай-Тала до Шивилига — последний марш-бросок километров на 16-18. Но это ещё та дорога! Её и дорогой уже не назовёшь. Так просёлок, местами терпимый, местами довольно напряжённый из-за торчащих повсюду камней. Хорошо, что небольшие речки и ручьи, которые приходится форсировать, сейчас маловодны.

Мосты, которые мы проезжаем, довольно хлипкие. На одном из них, близ Бай-Тала, установлены «каменные противовесы». Этот мост я хорошо помню по предыдущей поездке. Тогда этого усовершенствования ещё не было, и брёвна моста при его преодолении на автомобиле нещадно с грохотом шевелились, будучи, видимо, не скреплёнными между собой.

Километрах в шести от Бай-Тала, справа по ходу движения, находится озеро Мешкен-Хол. Это одно из необычайно красивых озер Бай-Тайги, где каждую весну и осень останавливается огромное количество перелетных птиц. Отсюда же берёт начало один из двух родников, рождающих реку Хемчик.

Птиц в былые времена на берегах можно было увидеть большое количество. Сейчас же мы обнаружили лишь одинокую цаплю, сиротливо стоящую неподалёку от воды, да сидящего неподалёку хозяина здешних степей — сокола-балабана.

От развилки с указателем (раньше его не было) дорога постепенно начинает забираться всё выше, сопровождая нас в совершенно иную ландшафтно-климатическую зону на высоту около 1800 метров.

Помню, с каким напряжением в прошлые приезды полз на высокогорье мой М-412, фатально закипая тосолом к концу подъёма. Сейчас на RAVе, конечно, совсем иное дело. Даже вентилятор практически не включается.

Для паркетника это дорога — в самый раз, впрочем и «пузотёрка» при осторожной езде вполне пройдёт при недождливой погоде.

Слава Богу, память не подвела. По степи мы не плутали. К Шивилигу добрались засветло. А по дороге пару раз останавливались, чтобы полюбоваться живописными картинами, которые получились при содействии закатного солнца. Эти пейзажи немного напоминали прошлогодние — в Курайской степи, что на Алтае. Кстати, если по прямой, то отсюда до тех мест не так уж и далеко — километров двести.

А теперь GPS-координаты Шивилига для тех, кто впервые сюда решит добраться. Тем более, что в интернете их нет. Широта — N50° 59.740'; долгота — Е89° 55.349'.
Дерзайте! Дорогу осилит идущий и...едущий!

Когда созревают аржааны

Итак, преодолев, наконец, медленные километры ухабистого просёлка, мы добрались до урочища Шивилиг, славящегося своими аржанаами.

Урочище Шивилиг.

Туву, кстати, нередко называют родиной аржаанов. Напомню, что «аржаан», в переводе с тувинского, означает «целебный источник». Именно к этим источникам, а не к привычным для современного человека местам цивилизованного отдыха, каждое лето срывается с насиженных мест подавляющее большинство населения Тувы. И объясняется это предпочтение далеко не только и не столько экономическими причинами.

Секрет здесь кроется во многовековой привычке тувинцев, уже почти рефлекторной, в зове их, если хотите, генетической памяти.

Конечно, сейчас в Туве вполне доступны всевозможные лекарственные препараты и без особых проблем можно обратиться к врачу-специалисту, однако местные аборигены точно знают, причём гораздо лучше профессиональных эскулапов, на каком из родников можно вылечить ту или иную хворь, в какое время года и куда следует ехать и какие процедуры принимать.

Порой «созревания» аржаанов тувинцы считают конец июля — первую половину августа. Именно в это время мы и удосужились прибыть на Шивилиг, который является, пожалуй, одним из самых популярных аржаанов у местного населения.

Название урочища Шивилиг переводится с тувинского как «местность, где много елей» или просто «еловый». Правда, по моим наблюдениям, ель здесь — не самая распространённая порода деревьев. Преобладает всё же, как и по всей Туве, лиственница.

Аржаан Шивилиг находится на вершине горы, высотой примерно 1800 метров над уровнем моря. Мы подъехали к палаточному лагерю только к половине девятого вечера. Кстати, официально здесь дислоцируется турбаза «Шивилиг», хотя это слишком громко сказано. Отметин цивилизации за многие годы, прошедшие с момента моего последнего посещения, здесь прибавилось немного: пара-тройка примитивных туалетов, типа «сортир», да несколько столь же примитивных кабинок для водных процедур.

Кабинки для процедур.

Согласен, напоминает отхожее место.

Остановившись у шлагбаума, мы оплатили симпатичной тувинке полагающийся сбор (400 рублей с человека и 100 руб. с машины). Про себя отметив наличие дискриминации в отношении людей по сравнению с их средствами передвижения, я уже вслух поинтересовался у собирательницы денежных купюр, как здесь обстоят дела с состоянием, так сказать, общественного порядка. Вопрос этот был вовсе не праздный, поскольку опыт предыдущего отдыха в этих местах оставил у меня не вполне приятные воспоминания в части общения с некоторыми представителями коренного населения.

Девушка недвусмысленно намекнула, что, если мы не хотим экстремального соседства с местной молодёжью, то нам лучше расположиться не в основном лагере, а на стоянке повыше, где есть в наличии и другие «нетувинцы».

Не задавая лишних вопросов, я развернул машину и последовал совету нашей благодетельницы, о чём впоследствии ни разу не пожалел.

Подыскав более-менее ровное место (с этим здесь напряжёнка), мы с Вероникой прихватили необходимые принадлежности и отправились к источнику. Зачем терять время?!

Но до того, как принять водные процедуры, следует, согласно местным обычаям, произвести некий ритуал. Ну а поскольку ритуальное место было как раз на нашем пути, мы не приминули его осуществить в доступной для нас форме.

О чём идёт речь? Дело в том, что тувинцы считают, что аржааны, точнее, обитающие рядом с ними духи, могут избавить человека от многих неприятностей. Главное — уметь найти способ задобрить их, попросить выполнить сокровенное желание. Чаще всего общение с невидимыми хозяевами аржаана происходит через самое рослое и мощное дерево. В Туве это, как правило, лиственница.

Ыдыктыг ыяш.

Здесь, в урочище Шивилиг, растёт одна из особо почитаемых священных лиственниц — Ыдыктыг ыяш (какое-то «кочковатое» название, как и дорога сюда). Дерево стоит у истоков нескольких радоновых источников, и каждый странник, проделавший долгий путь, первым делом должен провести у священного дерева обряд «Сан салыры» — традиционное выражение почтения духу хозяину целебного источника и прочим духам местности. Он должен просить у них для себя и близких здоровья и благополучия — всё по древним языческим канонам. Обязательно надо прикоснуться с почтением и любовью к священному дереву, чтобы повязать на его ветке свою трёхцветную ленточку — чалама, загадав предварительно желания.

Я заметил, что в отличие от хакасов и алтайцев, использующих в подобных ритуалах ленты из простого материала, тувинцы вяжут на деревья чалама из красивых атласных, парчовых шарфов. Нередко на них начертаны буддийские мантры. Я уже говорил о синкретизме вероисповедания тувинцев, где языческие и буддийские начала причудливо сочетаются.

Кстати, ещё один пример такого синкретизма — расположенное рядом со священным деревом изваяние буддийской богини по имени Белая Тара. Ей тоже надо выразить своё почтение и хорошенько угостить.

Белая Тара.

Ритуал подношения угощения духам аржаана начинается с того, что хан-чаем — свежезаваренным чаем с молоком и солью — брызгают во все четыре стороны света. В одной из двух жертвенных чаш зажигают огонь, который «кормят» лучшей и вкусной пищей со словами благопожелания. Традиционно считается, что духам и хозяину аржаана нравится еда, смешанная из тувинского далгана — просяной муки, мёда, топлёного масла, молока. Если пища жертвенным огнём будет «съедена» без остатка — это хороший знак, значит, лечение будет проходить успешно.

У нас, разумеется, такого ритуального набора не было в наличии, поэтому мы ограничились подношением духам нескольких монеток, что для приезжих иноверцев считается вполне достаточным.

«Ну а теперь мы приступаем к водным процедурам!», — как говорили в советские времена по радио после утренней зарядки.

Хотя нет, нам ещё рановато, поскольку у кабинок, где люди принимают эти процедуры, скопилось прилично народа. Ждать, понятно, не хочется, поэтому я решаю направиться по знакомой тропе к верхнему источнику, где обычно безлюдно. А пока мы с дочерью потихоньку ползём в гору, несколько слов о свойствах местных аржаанов.

Тропа, ведущая к источнику.

Дорогу осилит идущий.

Аржаан Шивилиг — слаборадоновый. Научные исследования определили, что макро-химический состав воды — гидрокарбонатный магниево-натриево-кальциевый. Наличие достаточного количества кремнекислоты говорит о противовоспалительных свойствах воды, а органического углерода — о полезности при урологических заболеваниях. Кстати, процесс исследования этих источников томскими учёными я застал во время своего предыдущего посещения этих мест.

Обычно водные процедуры на аржаане принимают по два-три раза в день. Мы для себя определили, что стоит ограничиться двумя подходами. Начинают, как правило, с тридцати секунд и постепенно доводят экзекуцию до пяти минут. Это, считают, максимум. Иначе можно себе навредить. Признаки того, что пациент слишком увлекся — головокружение, тошнота, слабость. Один мой собеседник признался, что однажды засиделся у источника целых 15 минут. Через пару дней с мест на теле, куда попала вода, слезла кожа.

Под струю аржаана нужно подставлять больные суставы, позвоночник, и особенно то место, где мучает остеохондроз. Затем, не вытираясь, сохнешь, похлопывая себя. Категорически не рекомендуется держать под струей голову и затылок.

После водных процедур обязательно нужно очень тепло одеться. Когда я, впервые приехав сюда, увидел людей, одетых в почти зимнюю экипировку, то чрезвычайно удивился. И только впоследствии понял смысл такого утепления.

Считается, что лечение родоном весьма эффективно. Во время прошлой поездки один местный житель рассказывал мне, что страдает от мучительных болей в суставах ног и спасается лишь с помощью здешних аржаанов. Говорят, что наилучшие результаты достигаются при прохождении трёх курсов лечения в течение трёх лет подряд.

Проблем со здоровьем во время предыдущих посещений этих мест у меня не было. А вот в последний год чтой-то частенько спина стала прихватывать. Так что реальную силу Шивилига я был намерен ощутить на собственной шкуре, точнее позвоночнике.

К слову, температура местных аржаанов колеблется между двумя и шестью градусами, причём источник, который облюбовали мы, считается самым холодным. Удивительно, но даже зимой температура воды в здешних родниках остаётся стабильной, да и сами родники не замерзают.

Но вот мы и добрались до верхнего источника.

Священный камень возле аржаана.

Жертвенный камень.

Деревянный жёлоб, по которому стекает вода родника.

Айда с нами под струю воды, «согревшуюся» до двух градусов тепла! Слабо?! А вот 6-летней Веронике — не слабо!

Хорошо, когда хорошо!

Кстати, несмотря на прохладную воду, а иногда и прохладную погоду (в нашем случае было 17-18 градусов), никто и никогда на аржаанах не простывает.

А какое блаженство испытываешь, когда после полуминутного «испытания на прочность», твоя спина начинает чувствовать «горение» от обжигающе холодной воды?! Но это ещё не всё. Когда оденешься в тёплое, ты начинаешь по-настоящему понимать, точнее, ощущать, что такое нирвана и сансара, как в отдельности, так и в их совокупности.

Так что, когда созреют в очередной раз аржааны в Туве, не премините воспользоваться их живительной силой. Удовольствие и здоровье — вам обеспечены!

А какие пейзажи дарит Шивилиг?!

Шивилиг как зеркало межнациональных отношений в Туве

Урочище Шивилиг, куда мы прибыли намедни, — чудесное место не только для лечения и созерцания природных красот, но и, возможно, для рефлексии (которой предаешься в силу внезапно обрушившегося на тебя счастья ничегонеделания), в том числе и по поводу межнациональных отношений, сложившихся в современной Туве. Тем более, что определённый срез этих отношений можно увидеть прямо здесь, в палаточном лагере отдыхающих.

Оговорюсь изначально, что тема эта, разумеется, весьма деликатная, и автор этих строк вовсе не претендует на какую бы то ни было всеохватность или глубину обобщений при её рассмотрении. Это абсолютно субъективный, основанный главным образом на личных впечатлениях, взгляд на проблему, возможно, в чём-то и неверный.

Может возникнуть естественный вопрос: какой смысл на туристическом сайте заводить разговор по столь сложной, неоднозначной тематике? Полагаю, что определённый резон в этом всё же есть. Особенно это актуально для тех, кого судьба своим непредсказуемым волеизъявлением, возможно, забросит в будущем в эти края. Зная контекст «национального вопроса» или хотя бы имея представление о нём, больше шансов избежать потенциальные конфликтные ситуации во время путешествия по Туве.

Ещё четверть века назад, в конце советской эпохи, которая до этого официально не знала конфликтов на межнациональной почве (Карабах и пр. только начинали разгораться), я впервые побывал на Шивилиге. В то время сюда съезжалось большое число поклонников дикого отдыха, в разы превышающее количество отдыхающих ныне, причём это были не только жители Тувы (их было не более половины), но и приезжие с иных регионов, в основном, конечно, сибирских.

Все обитатели Шивилига и тогда обосновывались здесь исключительно по национальному признаку, причём этих национальностей было две: тувинцы и... все остальные. Характерно, что, казалось бы, наиболее близкие к тувинцам по языку, расовой принадлежности хакасы, всегда вставали рядом с русскоязычными.

Что касается нас, «бледнолицых», то здесь всё более-менее понятно, ведь причины для раздражения в отношении друг друга, конечно, были, но почему с хакасами такая история? Я деликатно пытался в своё время узнать причины недоброжелательства между двумя народами-соседями у самих хакасов. Последние объясняли это тем, что тувинцы чрезвычайно чванливы по отношению к ним. Они считают себя потомками древней цивилизации, «праправнуками» Чингис-хана. А хакасы, по их мнению, как завоёванный ими народ, ниже тувинцев по определению.

Если эти объяснения были, действительно, верны, то согласиться с их обоснованностью, с точки зрения истории (я уже не говорю об иных аспектах), невозможно. Хакасам нечего стесняться своего прошлого, во всяком случае, по сравнению с тувинцами. Во-первых, на территории Хакасии существовала не менее древняя и развитая цивилизация, материальные памятники которой общеизвестны. Кроме того, население, проживавшее на территории Тувы, само в своё время было завоёвано монголами. А уж насчёт «родства» с Чингис-ханом тувинцев интересно было бы выслушать мнение монголов. Полагаю, что они вряд ли бы согласились с позицией жителей Тувы.

В общем, подытожу, в те времена открытого конфликта не было, однако противопоставление коренным населением себя всем остальным было заметно.

В 90-е годы экономико-политический кризис не обошёл стороной и Туву. Республика переживала упадок, возможно, даже более остро, чем остальные регионы России. И до этого не особенно развитая экономика рухнула здесь окончательно, а поток ресурсов, идущих из центра и экономически питавших республику, почти иссяк.

На этом фоне резко усилились антироссийские настроения (в Конституции Тувы, к слову, до недавнего времени было положение о сецессии (возможности выхода из состава России)), которые переросли в межнациональные конфликты. Они проявлялись и в, собственно, криминальных событиях, и в психологическом «выдавливании» русскоязычных. (Кстати, на Шивилиге, куда я прибыл с братом во время разгара этих событий, в середине 90-х годов, мы оказались в единственном числе среди местных).

Поскольку последние (русские) никогда в Туве не были большинством, то закономерно, что эта часть населения Тувы стала стремительно уезжать из региона, в котором они не видели достойного будущего для себя. В результате, даже по официальным данным их число сократилось с 33 до 18 процентов от числа жителей Тувы. Этот процесс, может и не в такой степени, продолжается и по сей день.

В результате, регион становится всё в большей степени моноэтничным, ухудшается статус русского языка, которым перестаёт владеть всё большее число тувинцев, особенно в сёлах. В таких условиях, у тувинцев, естественно, формируются установки на этническую замкнутость и разделение. Дезинтеграция с остальной частью России — ключевая проблема Тувы, которая продолжает оставаться регионом-нахлебником. Напомню, что более чем 90% бюджета Тувы — это федеральные дотации.

Москва — тоже хороша. Вместо того, чтобы научить регион «ловить рыбу», она снабжает Туву этой самой «рыбой», разумеется, не в желаемом Тувой количестве. Самое интересное, что все знают, как решать проблему (строительство железной дороги, которая могла бы разрушить транспортную изоляцию Тувы, других инфраструктурных элементов, инвестиции в реальную экономику, формирование кадрового потенциала и пр.), но никто их не решает, в лучшем случае обсуждая их на различных уровнях.

Нельзя сказать, что общий социально-экономический контекст обстановки в Туве серьёзно ухудшает в последнее время межнациональные отношения, но можно с уверенностью сказать — и не улучшает.

На Шивилиге, как в зеркале отражается состояние межэтнических отношений в регионе. Не случайно, собирая с нас «мзду» за въезд в лагерь, нам недвусмысленно посоветовали не обосновываться в основной части лагеря, где дислоцировались исключительно жители Тувы, а подняться повыше на площадку, где расположились, в том числе и наши соплеменники. Их, правда, оказалось совсем немного, примерно четверть от всех отдыхавших. Остальная часть — коренное население, в основном среднего и старшего возраста.

Тувинский лагерь.

А теперь вид сверху.

Кстати, жили-поживали мы в этом «террариуме единомышленников» вполне комфортно. Нет, искренней и вечной дружбы народов не получилось, но «мирное сосуществование» — вполне.

Смешались вместе кони, люди...

А кони у нынешних тувинцев — в основном железные!

Славянская диаспора.

Наша стоянка. Вид сверху.

Главным залогом этого было, я считаю, знание определённых не нами правил и, главное, их соблюдение. Ведь, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Правила эти, к слову, абсолютно необременительные и вполне разумные. В основном, они имеют отношение к экологии: не оставлять мусор; запрещение пользоваться аржаанами больным туберкулёзом, кожными и др. заразными заболеваниями; у источника нельзя мыть посуду, стирать, пасти скот, собирать ягоды и грибы (непосредственно у аржаана), курить, употреблять алкоголь, запрещено даже ругаться. Русскому человеку выполнение последних запретов, наверное, особенно тяжело даётся. Мне, правда, — не очень, хоть я и русский.

Эти и иные правила местные и приезжие здесь строго блюдут. Все здороваются при встрече, как в былые времена в наших деревнях. Мусора, несмотря на наличие довольно большой концентрации людей в самом лагере, практически не видно. Никто ни разу не включил громко магнитофон (в основном лагере молодёжь иногда основательно резвилась). Я абсолютно не встречал пьяных за все четыре с половиной дня пребывания на Шивилиге (сужу, конечно, о верхнем лагере). И самое главное, не было и тени каких-либо конфликтов.

Молодёжь развлекается, впрочем, в этом случае — вполне культурно, на волейбольной площадке.

Единственно, кто «нарушал покой» в лагере, — дети. Но это было абсолютно не раздражающее нарушение. Удивительно, но дети находили общий язык даже тогда, когда, собственно, общим языком и не владели.

Тон межнациональному общению, естественно, задавала Вероника. Кого только не приводила она ко мне знакомиться?! Единственно, сложно ей было запомнить необычные имена своих новых знакомых. К примеру, этого парнишку-здоровячка по имени Далай, она почему-то постоянно величала Ярославом.

Вероника и Далай.

А вот саму Веронику, по-моему, знали все отдыхающие на аржаане. «Какая ты беленькая!» — восхитился тувинец явно не городской внешности, вручив ей только что приготовленную его женой лепешку.

Кстати, всегда, возвращаясь с очередного обхода своих «тувинских подданных», Ника приносила ясак. Ну а поскольку детский организм не был в состоянии поглотить такое количество снеди, то дочь великодушно раздавала его окружающим сверстникам.

Глядя на эту картину, ещё раз убеждаешься, что дети, не обременённые стереотипами взрослых, умеют прекрасно ладить, подавая нам, взрослым, прекрасный пример правильных межнациональных отношений.

Ника банкует.

Красотки.

И очень бы хотелось, чтобы эта грань отношений, сложившихся на Шивилиге, стала в будущем зеркалом межнациональных отношений в Туве и не только в ней. А у меня не было бы оснований, рассказывая о тувинцах, констатировать, перефразируя классика: «Люди, как люди... только их испортил национальный вопрос».

Шивилиг. Ожившие камни

Пребывая в урочище Шивилиг, что, напомню, находится на юго-западе Тувы, сложно удержаться от прогулок по его окрестностям. Мы с Вероникой особо себя и не сдерживали, подаваясь ежедневно в недалёкие радиальные походы вокруг нашей стоянки.

Благо, что ландшафтное разнообразие здесь просто поразительное. Природа Шивилига абсолютно не повторяет самою себя, давая возможность побродить и по степным просторам, любуясь панорамой заснеженных горных вершин, прогуляться по парковому бору, наполненному смолистым ароматом хвойных деревьев, взобраться по курумникам в зону альпийских лугов, усеянных краснокнижными эдельвейсами, или оказаться в непролазном буреломе саянской тайги.

На сей раз мы решили посетить своего рода музей под открытым небом, который создала за многие века, а может и тысячелетия, великий ваятель по имени Природа.

Но до этого, я предложил своей юной спутнице взобраться на небольшую гору, с которой можно обозреть наш лагерь с высоты, как говорят, птичьего полёта, что делает регулярно этот завсегдатай здешних мест, отдыхающий неподалёку на дереве.

Поначалу нас сопровождает дорога, по которой местные джигиты изредка ездят на внедорожниках.

А затем, свернув в сторону горы, ноги сами начинают прокладывать маршрут. Сначала мы преодолеваем вполне комфортный подъём, ну а под конец приходится чуть поднапрячься, пробираясь наверх по большим каменным глыбам.

Наконец, взобравшись на колоссальных размеров мегалиты, можно свысока посмотреть на место нашей стоянки, а Веронике, как всегда, повыпендриваться, на сей раз восседая на «камушке».

Всем привет!

Пантерка.

Здесь, на вершине горы, попадаются кедры, способные угостить желающих превосходными на вкус орехами. Правда, нынче, видимо, случился неурожай, поскольку на вершинах деревьев шишки не были нами замечены. Кстати, «случаются» ореховые урожаи не очень-то регулярно — обычно раз в три года.

Впрочем, ищущий, как говорится, обрящет. Веронике, страстно желавшей найти кедровую шишку, каким-то образом удалось обнаружить небольшой её экземпляр, почему-то валявшийся под деревом. Правда, толку с этой находки не очень много. В это время шишки ещё не успевают созреть. Они покрыты смолой, да и ядра орехов — ещё молочной спелости.

Но главная наша цель сегодня, как я упомянул выше, — природная галерея камней.

К ней мы спускаемся, потренировавшись у одного приметного камушка. Подвигнуть его ни одному из нас почему-то не удалось.

Сизифов труд в исполнении Вероники.

А теперь, — в моём. Результат — тот же.

Поняв тщету своих усилий, мы с дочкой решили заняться более продуктивным занятием: рассматривая камни, распознавать в них образы, которые изваяла природа, забыв по своей природной забывчивости назвать свои творения подобающими им именами.

Попугай.

Занятие, доложу я вам, весьма увлекательное, особенно в соавторстве с ребёнком.

Скорбящий воин.

Голова в каске.

Пират, взирающий на небо.

Спящий тувинец.

Грибок подрос — не обхватишь!

Ласточка.

Голова собаки.

Мадонна с младенцем.

Не правда ли, камни выглядят ожившими, если их пытается разбудить человеческое воображение.

Ну а мимо этого дерева, разломившего своим стремлением к жизни камень, нельзя было пройти, не восхитившись его упорством.

Как оказалось, не только мы одни являемся почитателями «музея природного ваяния» под открытым небом.

Животные со своими художественными предпочтениями, очевидно, определились, отметив их, скорее всего, не только своим посещением.

Шивилиг. Где твой аал-стойбище?

В далёкую теперь уже детскую пору мне в руки каким-то образом попался старый потрёпанный сборник тувинских сказок. Их содержание я уже, разумеется, не припомню, но вот одна фраза, подобно рефрену, сопровождавшая почти все сюжеты сборника, почему-то зацепилась в памяти. Эта фраза в виде вопроса сопутствовала появлению героев сказок в чужих краях, и звучала она так: «Как твоё имя-прозвище, где твой аал-стойбище?»

Собственно, зачем вспомнил я об этом. Дело в том, что как раз к тувинскому стойбищу и решили мы с Вероникой отправиться в очередной поход.

Ещё накануне, прогуливаясь по степной долине Шивилига и оживляя её камни силой своего воображения, мы подошли к летней стоянке тувинского чабана.

Ещё издали завидев пасущуюся лошадь, дочка захотела её всенепременно «оседлать».

Предмет вожделений Вероники.

Однако реализовать её желание сразу не удалось, поскольку пастух был чем-то занят по хозяйству, да и я, позабыв захватить с собой кредитную карту, не смог бы расплатиться за услугу, использовав банкомат, установленный рядом с юртой.

По этой причине планы, связанные с катанием на лошади, мы решили перенести на утро следующего дня, договорившись встретиться с пастухом часов в десять.

Благодаря Нике, которая с самого утра начала гарцевать по палаточному лагерю с удвоенной, по сравнению с обычной, энергией, к жилищу тувинского арата мы подоспели с часовым опозданием. Но, то ли пастух оказался весьма пунктуальным, то ли, наоборот, он напрочь забыл о нашем с ним уговоре или мне только показалось, что мы договорились, поскольку познания тувинца в области русского языка были, откровенно говоря, неубедительными, так или иначе хозяина стойбища на месте мы не обнаружили.

Вдоль по дороге...

Сновавшая возле юрты девочка-тувинка по моей просьбе позвала хозяйку, которая кое-как нам разъяснила, что её муж угнал скот и вернётся лишь поздно вечером. Вот те на — приехали!

Впрочем, Ника переживала по поводу этой «трагедии» недолго, захватив в плен в качестве сатисфакции за несостоявшуюся покатушку на лошади симпатичного щенка, которого настолько интенсивно начала ласкать, что бедная псина лишь попискивала временами от доставляемого ей «удовольствия».

Девчушке-аборигенке оставалось разве что грустно поглядывать в сторону своей животины, понимая безвозвратность потери. Глядя на эту картину, пришлось применить родительскую власть, дабы восстановить социальную справедливость и вернуть собаку её маленькой хозяйке.

В отличие от дочери, я «удовлетворение» за несостоявшееся мероприятие хотел получить, напросившись к пожилой тувинке в гости. Уж больно интересно мне было посмотреть, как живут-поживают тувинские араты.

Хозяйка юрты согласилась-таки пустить меня в своё жилище. Надо сказать, что, зная о равнодушии большинства тувинцев к опрятности в своём доме, я ожидал увидеть в юрте, мягко говоря, некоторый беспорядок. Однако, к моему удивлению, несмотря на неожиданность вторжения, в помещении было прибрано и даже в какой-то мере уютно.

Хозяйка пояснила, что эта юрта — летняя, и живут они в ней только во время сезона выпаса скота. Кстати, я слышал, что когда в 60-70-е годы тувинцев пытались заселить в благоустроенные хрущовки, то те, игнорируя тёплые ватерклозеты и прочие удобства квартир, устанавливали во дворах пятиэтажек юрты и проживали там со своими семьями.

Сейчас, конечно, в городах тувинцы в юртах не живут, но в сельских районах скотоводы, отправляясь в летнюю пору пасти скот, по-прежнему отдают предпочтение юртам.
К слову, если, в целом, экономика Тувы находится в глубоком упадке, то животноводство здесь своих позиций не сдаёт.

Рассматривая интерьер юрты, мой взгляд остановился на горящем очаге, на котором высилось сооружение, предназначение которого было для меня очевидным. «Арака» — подтвердила мою догадку хозяйка юрты.

Арака — это тувинская молочная водка, о которой я кое-что слышал ранее, но никогда не пробовал. То, что я увидел посреди юрты, называется шууруун (самогонный аппарат), используемый для приготовления араки. Это в своём роде уникальное изобретение тувинцев. Оно представляет собой ствол тополя с удаленной сердцевиной, закрепленный с помощью камней прямо в посудине. Сверху — сосуд с холодной водой, который служит конденсатором алкоголя. Щели в трубе обматывают войлоком. Во время кипячения напиток, называемый «шими арагазы», вытекает из шуурууна по специальному желобу. Алкоголя там немного — примерно 20 градусов. Чтобы получить более крепкую водку, её перегоняют вторично или даже третий раз, доводя напиток до 70-80 градусов. Такая водка называется «дан» («заря»).

Тувинка, зачерпнув кружкой из сосуда немного араки, предложила мне её отведать. Преодолевая, думаю, понятные сомнения и подозрительно поглядывая на мутноватую жидкость в кружке, я счёл необходимым всё же не оскорблять своим отказом это проявление гостеприимства хозяйки.

Очевидно, я продегустировал ту самую «шими арагазы», т.е. неочищенную разновидность араки, слабоалкогольную и с довольно мерзким вкусом. Слегка кривя душой, я оценил выпитый напиток тувинским словом «гут», добавив впоследствии ещё более неискреннее — «зер гут», затем подкрепив впечатление жестом — поднятым вверх большим пальцем руки.

Кстати, по поводу употребления араки. Я вычитал в интернете любопытную информацию о том, что к числу страстных поклонников напитка принадлежит звезда мирового кино Дэниел Крейг — исполнитель роли агента 007 в серии фильмов о супершпионе Джеймсе Бонде.

А «подсадил» его на араку владелец хозяйства с поголовьем из 250 коров, 47-летний британец Джейсон Барбер, который, по его словам, почерпнул идею создания водки из молока из документального телефильма о Туве.

Я же, опасаясь предложения продолжить дегустацию после высокой оценки мною вкусовых качеств напитка, поспешил к выходу. У выхода из юрты на верёвке свисали куски баранины, которую тувинцы вялят прямо в помещении.

Кстати, способы хранения мяса у тувинцев весьма своеобычные. Их я наблюдал ещё во время первой поездки на Шивилиг. И вот какая была картина. Приехавшие отдыхать на грузовике тувинцы, сбросили с машины тройку баранов. Вначале я не понял, зачем они привезли сюда животных. Версия о том, что баранов не на кого оставить дома, стала таять, поскольку число баранов постепенно уменьшалось, а количество развешанных на верёвке, прямо на улице, кусков мяса пропорционально росло.

Вялящееся мясо, естественно, привлекало внимание множества насекомых, и когда тувинец, пытаясь меня отблагодарить за починенную паяльную лампу, предложил мне баранинки, я почему-то вежливо отказался.

Впрочем, вернёмся, как говорится, к нашим баранам. Вероника, у которой отняли «сатисфакцию» (щенка), снова вспомнила про несостоявшуюся поездку на лошади, начав канючить: «Хочу покататься! Когда лошадка вернётся?»

Пришлось использовать ещё один отвлекающий маневр. Я пообещал сводить её в лес за голубикой, благо, что сам лес находился в непосредственной близости от тувинского стойбища. Впрочем, это был не просто лес, а настоящая, почти непролазная тайга с многочисленными ручьями, буреломами и т.п.

Процесс форсирования ручья.

Углубляться особенно в лес мы не стали, обнаружив сразу заросли голубики. Ягода наросла нынче, конечно, не в «промышленных масштабах», но «для поесть» — в самый раз.

Голубая, голубая, не бывает голубей!

Так что всё сложилось у нас вполне удачно: и Вероника сыта, и лошади целы. Да и я, слегка опьянённый тувинской водкой, остался доволен. Ведь не побывав в жилище скотовода и не попробовав араки, трудно считать себя узнавшим Туву.

Оседлала-таки...корягу!

Чувство полного удовлетворения.

Шивилиг. Лучше нет красоты

Последний день пребывания в урочище Шивилиг, помимо «дежурного» двухразового посещения аржаана, я решил посвятить очередному походу. Ведь никак не сидится на месте моей неуёмной натуре!

Вариантов было несколько, в том числе и спуск к долине по направлению к озеру Мешкен-Хол. Однако, с одной стороны, озеро это я уже видел, проезжая его три дня назад в сторону аржаана, да и была возможность полюбоваться им на обратном пути.

Озеро Мешкен-Хол.

С другой стороны, прикинув, что это километров двадцать пешего хода при неусыпном присутствии небесного светилы, безбожно жарившего в этот день, я сделал для себя вывод, что не настолько не люблю себя, чтобы мучить организм таким утомительным переходом.

Исходя из этих соображений, я, задрав голову вверх, на гору, высившуюся над нашим лагерем, определил подъём на неё разумной целью сегодняшнего похода, ибо, как говорится, лучше нет красоты, чем... смотреть с высоты.

Какой вид окрестностей Шивилига открывается с этой точки, мне и предстояло выяснить в тот день. Единственно, что смущало, так это перспектива идти без «сопровождения» мало-мальской тропы. Однако, пообщавшись с соседом по нашей стоянке из Абазы, который год назад ходил в этом направлении, я выяснил, что тропа, натоптанная лошадьми местных пастухов, там всё же есть, а значит, шагать будет полегче. Абазинец, правда, предупредил, что когда они в своё время шли по этой тропе, их сопровождал назойливый и не очень ласкающий слух вой волков, которые, видимо, тоже прогуливались где-то неподалёку. Но, как говорится, волков бояться, — в лес не ходить! Решил — иду.

Предложение дочуре составить мне компанию, та встретила без энтузиазма. Оно и понятно, опостылело, видно, ребёнку гонять со мной по горам и долам за эти три дня, а тут искушение — поиграться вдоволь с детворой, коей в лагере было изрядное количество.

Поручив соседям (с которыми она сдружилась за эти дни) приглядеть за ребёнком, я и отправился в путь.

Вообще, людям, очевидно, необходимо периодически побыть в единственном числе. Во всяком случае, в этот раз я ощутил особое удовольствие от единения с природой этих мест.

Тропа — едва заметная, но всё-таки — тропа.

Конечно, мне доводилось ранее бывать в различных местностях своей страны и за её рубежами, где и горы повыше, и реки полноводнее, и пейзажи величественнее. По отдельным параметрам Шивилиг, пожалуй, уступит многим иным местам. Однако по совокупности «показателей» лично для меня Шивилиг — всё же вне конкуренции. Это как в футболе, где иногда команда-середнячок с хорошо сбалансированным составом «бьёт наповал» команду звёзд, в которой «согласья нет».

Такого необыкновенного сочетания абсолютно непохожих друг на друга ландшафтов, сосредоточенных на небольшом пространстве, трудно найти где-либо в другом месте. Но самое уникальное — это, несомненно, воздух Шивилига. Столь удивительного букета восхитительных запахов я, во всяком случае, нигде не встречал.

Вдали — озеро Мешкен-Хол.

Это не просто чистейший воздух высокогорья, настоянный на запахе самого экологического дерева — лиственницы, которая доминирует здесь среди других деревьев. Это целая симфония неведомых ароматов, возникающая в результате волшебного творчества её Величества Природы.

Жаль, что посредством слов и иллюстраций нельзя передать те обонятельные ощущения, без которых впечатления об этих местах не могут быть полными. Ну, разве только человек, наделённый большим воображением, сможет представить, как могут пахнуть эти поляны, заселённые бесчисленным множеством трав и цветов, названия которых мне неведомы, кроме, пожалуй, иван-чая, да «краснокнижных» эдельвейсов.

Кстати, эдельвейс я бы назвал героем — одиночкой. Он абсолютно не смотрится в большой компании своих собратьев. Но зато удивительно красив в единственном числе, либо в небольшом количестве.

Глядя на эти кадры, наверное, вы согласитесь, — Шивилиг красив в любом ракурсе. Здесь не нужно выискивать выигрышные позиции, специально настраивать аппаратуру. Достаточно щёлкнуть затвором фотоаппарата в любом направлении, и окружающая природа одарит вас ещё одним превосходным видом.

Возвращение или «Сотый» в разном настроении

Почти пять дней пребывания на одном месте — вот уж, действительно, рекорд для вашего покорного слуги! И в этом, что ни говори, «виновата» магическая притягательность Шивилига, которую весьма сложно преодолеть, да и, наверное, нет нужды. Однако всему своё время. Пора и мне, наконец, отправляться восвояси из знакомой незнакомки — Тувы домой, в Хакасию.

Окунувшись в последний раз в ледяной струе аржаана, спешу распрощаться с соседями по стоянке. Путь до дому, километров в пятьсот, — совсем не близкий, особенно учитывая характер предстоящей дороги.

Глава семейной четы из Кемерово, коих я посвящал последние два дня в «премудрости» пребывания в здешних местах, чуть не возопил нечто почти классическое, борисогодуновское: «На кого ты нас покидаешь, отец наш?!»

Понять человека можно: ведь остаться здесь, во глубине тувинских гор, почти одному, в окружении аборигенов, — удовольствие чуть ниже среднего! Мне же оставалось лишь ободрить своего нового знакомого констатацией нашего доброго здравия здесь в течение нескольких дней, что уже совсем неплохой результат, учитывая опыт предыдущих визитов на Шивилиг, который для меня был не вполне безоблачным в части общения с местным населением. Но на сей раз, слава Богу, грех было жаловаться.

Фотография на память — и я намереваюсь «шмальнуть» в воздух свето-шумовым патроном, салютуя тем самым в честь завершения нашего с Вероникой пребывания в этих местах. Однако последняя просьба соседа-кемеровчанина остановила реализацию этой эффектной концовки нашего отъезда: «Брат, не стоит этого делать. Вдруг местные осерчают!»

Что ж, забота о ближнем — дело первейшее! Поэтому покидаем Шивилиг без помпы, но с искренней благодарностью Природе за чудесные мгновения приобщения к этим благодатным местам. Ну и, конечно же, бросаем традиционные монетки в знак возможного сюда возвращения в будущем.

Дорога, ведущая нас в сторону Ак-Довурака, за истекшие четыре дня, к нашему неудовольствию, изменений в лучшую сторону не претерпела.

До Бай-Тала — слалом между камнями-валунами, а дальше, в сторону Тээли, — зубодробительная «стиральная доска». Поэтому неидеальный асфальт, идущий после этого населённого пункта, уже воспринимался как награда за долготерпение.

Погода, периодически всплакивающая редкими каплями дождя, ближе к Ак-Довураку становилась всё более приветливой.

А вот и долгожданная трасса А-161, ведущая из Ак-Довурака в Абакан.

Сам Ак-Довурак хоть сколько-нибудь привлекательным местом для туристов не назовёшь. На русский язык название города переводится как «белая земля». Его связывают обычно с месторождением асбеста в окрестностях города, хотя местные жители считают, что речь идёт о другом здешнем минерале белоснежного цвета — магнезите, который в настоящее время используется в металлургии для изготовления огнеупорных кирпичей. В былые времена тувинцы, добавив магнезит к обыкновенной глине, делали кирпичи — «саманы». А затем вместе с соломой трамбовали кирпичи для постройки небольших глиняных домиков или для изготовления летнего стойбища для скота — «сери».

В 60-е годы прошлого века здесь было построено градообразующее предприятие «Туваасбест», которое в 90-е годы, «благодаря» кризису и массовому исходу из города «империалистов», приказало долго жить. Попутно с этим в упадок пришёл и сам Ак-Довурак, который представляет из себя сегодня полузаброшенный моноэтничный город-призрак. Поэтому его разумнее всего проехать мимо, не останавливая на нём своё просвещённое внимание. Что сделали и мы, продвигаясь далее по трассе А-161.

Идеальной её сегодня не назовёшь. Оно и понятно, кто станет вкладывать средства в магистраль, которая ныне используется в очень малой степени. А когда-то по ней можно было наблюдать довольно оживлённое движение. Из Хакасии по этой дороге в эти края доставляли всё необходимое, а отсюда на большую землю шёл в основном асбест, вырабатываемый на местном комбинате. Сейчас, по понятным причинам, поток машин и потоком-то можно назвать только с очевидной натяжкой. Кстати, лет пятнадцать назад, остановившись на одном из участков трассы, я констатировал появление очередного автомобиля лишь через четыре часа после предыдущего. Впрочем, по моим наблюдениям, нынче движение транспорта здесь, по сравнению с концом 90-х, всё же увеличилось.

Ну а что касаемо пейзажей, сопровождавших нас при движении по А-161, то они менялись почти с калейдоскопической быстротой: полупустынные равнины с убегающей в даль, как по линейке начерченной дороге,

...перевалы с открывающимися чудесными видами и ставшими уже привычными святилищами на вершинах,

... речки с белеющими возле них юртами чабанских стойбищ.

Погода, как на качелях, постоянно меняла своё настроение, то закрывая небо плотными кучами облаков, то давая солнцу озарить своим светом окрестности, наполнив их тем самым сочными красками. И так до самого «Сотого».

«Сотым» местные называют самый высокий перевал на этой трассе, расположенный в Западном Саяне. Официально же он именуется «Саянским». Ну а неофициальное название перевал получил в связи с тем, что его вершина находится ровно на сотом километре по пути из Ак-Довурака. Именно здесь установлена стела, на которой обозначена высота перевала. Кроме того, эта стела знаменует административную границу между Тувой и Хакасией.

Редкий проезжающий не остановится в этой точке, чтобы подышать здесь горным воздухом и обозреть простирающиеся под ногами пространства. Я на сей раз остановился лишь формально, поскольку при подъёме перевал накрыла густая облачность, сопровождаемая сильным дождём, под барабанную дробь которого моя спутница благополучно заснула. Да и температура за бортом с 25 градусов неумолимо снизилась до 8, что не прибавляло во мне решимости за этот самый борт высовываться.

Начав спуск с перевала и проехав километров пять-семь, я «въехал» в совсем другие погодные условия, и, пока дочура досматривала свой сон, решил полазать по растущему у дороги кедровнику в поисках кедровых шишек. Уж больно хотела их «пошелупонить» Ника ещё на Шивилиге (ба, рифмуется, однако!). Там ей эта затея не удалась, так, может, здесь удача обернётся к нам своей лицевой стороной?!

Репутацию свою, что ниже пояса, я, шастая по мокрой траве, разумеется, изрядно подмочил, но шишек с невысокого кедровника всё же насшибал. Вероника, которая уже успела к тому времени проснуться, встретила «добычу» с восторгом. Ну а я, глядя на рассредоточившиеся по небу облака, предложил ей возвратиться на вершину перевала, дабы совершить подобающий случаю традиционный для саяно-алтайских народов ритуал возложения камня на вершину горы. Местные традиции надобно блюсти!

Для этого нам необходимо было, подобрав понравившийся камень, подняться в гору метров на двести по тропе, чтобы исполнив ритуал, окинуть в последний раз благодарным взглядом оставшуюся позади нас Туву, подарившую нам за восемь дней путешествия свои красоты и ставшую нам чуть более понятной. Впрочем, наверное, в последнем я искренне ошибаюсь. Но именно такой, какой я описал в своём дневнике, и предстала перед нами эта инопланетная Тува: богатая и нищая, самостийная и зависимая, сложная и примитивная.

Ну, а напоследок, несколько кадров «Сотого» в хорошем настроении. Хорошего и вам настроения!

P.S. Да, всё же трудно удержаться от желания показать несколько фотографий своей малой Родины — Хакасии, сделанных по пути домой.

Мост через реку Она.

Река Она.

Абазинский перевал.

Хакасские степи.