Нестандартный отчет о перегоне Nissan March из Уссурийска в Красноярск

ПЕРВОИСТОЧНИК (абсолютная  фантастика)

― Да, находясь на таком посту… многое знаешь с чужих слов. М… да. По вопросам внешней политики там разведка да и целые институты изучают отдельные вопросы. Но как живется простому Россиянину ― ни один институт не скажет. У них же «куриная колбаса» получается. Одна курица плюс одна лошадь, ― мысль промелькнула и засела в голове. Он поправил часы на левой руке и мельком взглянул на сидевшего напротив губернатора. ― Мужик толковый, да и давно ли сам «джинсы варил», поймет. А если и нет, так куда ему деться? – Он ещё раз взглянул на собеседника. Идея сформировалась окончательно.
― Владимир Павлович, что-то не так? – губернатор озадаченно поерзал в кресле.
― Так-то оно так. Но есть у меня к Вам конфиденциальный разговор.
― Мы в специальной комнате.
― Да, да. Моя служба в курсе. А что если нам сегодня на рыбалку на часок махнуть?
― Да за часок – какая же рыбалка?
― Старик золотую рыбку тоже не трое суток ловил.
― А удочки-то брать будем?
― Удочки? Удочки – зачем?
― Так…
― Да, да. Рыбалка же. На ваше усмотрение.
Вечерний сумрак подкрадывался к водной глади.
― Александр Васильевич, да не машите вы так удилищем, не ровен час, водолаза подсечёте.
― Так ведь скоро стемнеет.
― А на вечерней зорьке самый клёв. Но не в этом дело. Разговор у меня к Вам деликатный. Идею прошу не обсуждать, а в некоторых вопросах исполнения ― содействовать.
О чем говорили Владимир Павлович с Александром Васильевичем – знает только старый мудрый карась, что тихонько сидел под берегом. Но он же рыба, а она не говорит.

Старая сосна скреблась мохнатой лапой в окно загородного особняка Александра Васильевича. В комнате за плотно зашторенным окном и закрытыми дверями были двое.
― Нет, я все-таки придерживаюсь мнения, что это просто экстрим, можно отправить кого-нибудь, ― Александр Васильевич, сидя возле настольной лампы, старательно пришивал к внутренней стороне мужских плавок карман.
― Так значит, говорите, все перегонщики деньги, для сохранности, в нижнем белье возят? А что ж, грабители не знают? – Владимир Павлович, тем временем, просматривал в Интернете сайт, где были выложены подержанные японские автомобили. Он решил купить собственноручно одну, недорогую, в подарок племяннице. Нечего баловать. Пусть как все. А заодно и жизнь Российской глубинки не понаслышке изучить. Подумаешь машинку из Владивостока до Москвы перегнать. Если надо, он на военном самолете справился, а уж с машинкой… Главное все своими глазами увидеть.
― Грабители? Конечно же знают. Бывает и проверяют. Я ж говорю – риск.
― Решение принято. Не будем откладывать исполнение.
― Так, а как же Ваша служба безопасности? Не позволят.
― Вы думаете? А я-то что? Лыком шит? Так, вы мою просьбу по поводу документов и билета выполнили?
― Да, конечно. Вот Ваш новый паспорт. Вот билет на самолет до Хабаровска.
― Мне же во Владивосток? Почему до Хабаровска?
― Сами же строго настрого наказали – как у людей. А у людей билет до Хабаровска на семь тысяч дешевле, чем до Владивостока. В Хабаровске купите билет на поезд до Уссурийска. Стоит около одной тысячи.
― Ну, с Богом, – в зеркале отразился мужик в спортивной шапке, черной куртке и с черной сумкой через плечо. Как все. Старая сосна, единственная свидетельница перевоплощения, задумчиво покачивала мощными ветвями. Машины в Уссурийске тысячи на две-три дешевле, чем во Владивостоке. Поэтому было принято решение покупать там.

Поезд прибыл в пять часов утра, лязгнув буферами, остановился. Раннее утро только разгоралось. Старый обшарпанный вокзал, разгороженный такими же старыми строительными лесами, был заполнен такими же, как он, бедолагами. Присесть негде. Перекусить тоже. Да и про режим экономии забывать нельзя. Денег взято впритык. Расчеты были произведены заранее. Машина, бензин, питание. Все очень скромно. Как у всех. Автобусы ещё не ходят. Да и куда ехать – в такую рань? Протолкавшись на грязном вокзальном пространстве часа три, или чуть больше, Владимир Павлович решил взять такси и доехать до авторынка. Сэкономит потом на питании. Подъехал. Народу… а что, неплохо россияне живут, раз так в очередь за машинами толпятся. Машинку выбрал быстро.

По совету бывалых перегонщиков купил комплект запасной резины б/у. Правда, подсчитав оставшиеся от покупки автомашины деньги, прикинув сумму, необходимую на бензин и питание, купил только три колеса.  Чтобы не ночевать в Уссурийске, опять же по совету все тех же перегонщиков, народа совершенно между собой незнакомого, но на редкость дружного, выехал в ночь.

Японочка ровно гудела поношенным двигателем, и асфальт серой лентой струился под колеса. С рассветом стало возможно рассмотреть придорожные окрестности с прилегающими деревеньками. Как раз то, что надо. Ага, вот прямо среди придорожных кустов бабулька с ведерком, в котором что-то краснеется. Наверно, ягода. В кустах виднеется старая «Волга». Отечественный автопром. Это, несмотря на близость японских конкурентов. А вот ещё одна такая же машинка, мужик с таким же товаром, женщина… Стоп. Да вроде ягоде ещё не сезон. Он остановил машину посмотреть, что за товар, а заодно и размять затекшие руки и ноги. Ведра оказались наполненные красной икрой. Живут же Россияне!

Озадаченный Владимир Павлович стал всё чаще бросать взгляды на придорожную полосу. Вот с виду типичная деревенька. День только начинается. Скорее всего, все по хозяйству. Посмотрим, посмотрим… Съехав на обочину, остановил машину. Прямо напротив открывшейся дверки пожилая женщина торговала овощами. Следом за ней располагался целый торговый ряд. Владимир Павлович шёл вдоль импровизированного базара, всё более удивляясь его ассортименту. Остановился, окончательно сраженный, возле совсем дряхлой бабульки. Озадаченно покрутил в руке странный для этих мест зелёный плод.
― Ты что, милок, видать, совсем издалеча? Это ж киви. Пользительные, страсть. Поштучно продаю. А это бананы. Куды ж без них тепереча?
― Да. Конечно. Без бананов, да, без бананов нынешняя действительность… Простите...
― Укатался, похоже. Чешут не спамши, – и бабуля жалостливо посмотрела на него.
― Надо заехать в эту удивительную деревню. Ну, просто чудеса, ― решил он.
Просёлочная дорога, виляя и подбрасывая на ухабах, вела вдоль старых развалюх. Но в облаках поднявшейся пыли он не увидел ни одного огорода. Остановил машину. Подождал, пока осядет пыль. Насколько хватало глаз – кругом простиралась тайга. А торговый ряд вдоль дороги пестрел экзотическим изобилием. С тем и продолжил свой путь.

Солнце перевалило за полдень, когда на подъезде к Хабаровску его остановил патруль ДПС, проверил документы, предупредив, что на городских дорогах «шалят», и за 1 000 рублей предложил провести через город. Сочтя риск неоправданным, а тысячу, ну потом, на продуктах сэкономит. Много ли ему надо? Рисковать не стал, чтоб не рассекретиться, и по привычке, с эскортом, миновал город.

Колеса продолжали наматывать километры. Вот уже и следующий город – Биробиджан. На въезде, возле крыльца небольшого магазинчика полная черноволосая, кудрявая женщина продавала пирожки.
― Надо бы подкрепиться. Домашние, наверно, – рассудил Владимир и купил два золотистых пирожка с картошкой. В магазине взял кока-колу. Кроме неё из напитков можно было взять спрайт, фанту и водку. Отъехав немного, остановился и принялся за пирожки.
― Да, обидно, досадно. Ну ладно, – пирожки оказались печёными на прогорклом масле. Пришлось выбросить в придорожные кусты. Запивая возникшую изжогу кока-колой, миновал Биробиджан. Но как только кончился Биробиджан, кончился и асфальт. Правда, дальше дорога иногда перемежалась кусками вдруг возникающего асфальтового покрытия, которое, как неожиданно возникнув, также неожиданно пропадало. Причем один отрезок дороги его особенно удивил. Идеально ровный, выполненный, судя по виду, с соблюдением всех необходимых требований, он стрелой уходил вдаль, но стрела закончилась неожиданным поворотом и глубоким скачком с последующим переходом в крупную щебенку. А ведь он видел этот прекрасный дорожный участок! Да. Видел! Не мог он видеть, машину перегоняет впервые! Мытарясь по щёбенке, вдруг почувствовал, что машину тянет в сторону. Так и есть, острые края какого-то камня разрезали покрышку. Помянув добрым словом перегонщиков, посоветовавших взять про запас комплект колёс, взялся за дело. Руки у него и вправду откуда надо росли, поэтому, быстро поменяв колесо, поехал дальше. Однако конца краю этой проклятой щебёнке не предвиделось. А купленные про запас три колеса уже красовались на машине. Так что в багажнике оставалась одна «родная» запаска, в просторечии «банан».

А впереди, по всей видимости, маячила еще одна деревенька. О её приближении он догадался по нищим, что стояли у обочины с протянутой рукой. И стар и мал.
― Да что ж такое? То икра ведрами и киви у бабулек, то дети с протянутой рукой, – он въехал в деревню. Давно развалившийся коровник зарос чертополохом. Покосившиеся плетни открывали запустение дворов. Давно не мытые окна деревенских домиков смотрели слепыми глазницами. Он присел на какую-то завалинку. Оперся руками о колени – ни души. И вдруг, откуда ни возьмись – дедок. Просто как с картинки.
― Это ты к кому же припожаловал? По виду не нашенских будешь? – странный дед остановился напротив.
― Да вот, проездом. Дай, думаю, загляну. Может, в деревенской баньке попарюсь или щей в деревенской столовой отведаю. Дорога-то ещё дальняя. Да и, наверное, не я один такой желающий.
Дедок лукаво усмехнулся в желтые, прокуренные усы:
― Ты-то не один желающий. Да скажи на милость, накой нашим горбатиться? Баня, столовая, ведь энто же трудиться надо. А тута вон выпроводил детишек к обочине, одел порванее, и никакой бани не надо. Проезжие останавливаются, жалеют и подают. Да энто бы ладно. Ежели бы деньги в дело определяли, а то все одно – пропьют. Да спьяну ребятишек наделают, пущай побираются, папке с мамкой – доход, и работать не надо, ― дедок махнул рукой и, как ни в чем ни бывало, продолжил свой путь.

С тяжелым сердцем покидал Владимир Павлович это место, которое он про себя назвал «деревня упырей». Ехал и размышлял, ну что можно сделать для таких людей? Поставить надсмотрщика? Мировое сообщество не поймет. Не демократично. Так, за размышлениями чуть не «догнал» резко тормознувшую впереди идущую машину, тоже ― перегонщик. Чертыхнулся, остановился. Вышел из машины. По обочинам дороги, как семечки, торчали залепленные скотчем бампера «Королл», «Хонд», «Ниссанов», и каких машин там только не было. Как выяснилось, кто-то из перегонщиков заснул за рулем, и машина улетела в кювет. Дружными усилиями машину на руках вытащили на дорогу. Отряхнули слегка обалдевшего мужика:
― Жив?
Покурили, глотнули газировки и дальше в путь. На другую помощь здесь рассчитывать не приходится. Ни тебе ДПС, ни скорой помощи, ни дорожных, ни придорожных служб. Проехал 2 000 километров.

Ни одного ГАИшника. И вообще никаких признаков какой-нибудь власти. Наконец, на перевале увидел вагончик с надписью «Кафе». Решил купить кассету, магнитофон в машине есть, японский, все не так скучно будет в пути.
― Будьте добры, мне кассету, чтобы в дороге не заснуть.
― Вот Вам, правда, я по-английски не читаю…
― Ничего, я читаю…
― Да всё равно. Там и слушать-то нечего. Под такой грохот Вы уж точно не уснете. С Вас 300 рублей.
― А почему так дорого?
― Хм, там за углом медведь по 25 продает.
Вот и опять замелькали верстовые столбы. Судя по придорожным надписям – Чита. Ничем не примечательный городок.

Следующий день дороги принес новые впечатления. Возле Улан-Удэ видел причудливые горы. Если на них смотреть, то они каждому показывают отдельную картину. Кто-то видит очертания знакомых людей, кто-то целые картины из прошлого. А кому-то и будущие предсказывают, складываясь своими каменными изломами в странные, для каждого свои, очертания. Уже перед самым въездом в Улан-Удэ фары выхватили небольшую машинку с установленным в кузове краном, в народе «воровайкой» называют, на неё грузили, по всей видимости, ворованный лес. Иначе с чего бы ночью, в полной темноте? Дальше дорога вилась вдоль Байкала. Ожидал увидеть величественные красоты, но вначале пришлось унюхать отвратительный запах. Вот и трубы ЦБК. Вспомнилась школьная учительница химии. Пахло лигнином. Неизбежное сопровождение целлюлозно-бумажного производства. Далее потянулись бедные, почти заброшенные, нищие в этом богатом крае деревни.

С очередной горы открылся купол дымовой завесы, за которой прятался Иркутск. Сопровождать его тут никто не предложил. Но зато пришлось заплатить ГАИшнику 100 рублей за превышение скорости. Или поди, ищи в незнакомом городе, где тут можно штраф заплатить? За Иркутском следовало Усолье-Сибирское. Которое запомнилось благодаря уютной хозяюшке – Анне Ивановне, «гостиничный комплекс», состоящий из строения с чисто убранными комнатками и расположенной в этом же дворе деревянной, чистенькой и хорошо натопленной баньки. Оазис для перегонщика.
― Мне бы номер, – Владимир Павлович уже предвкушал отдых на чистой постели, с вытянутыми ногами. Да и машину там во дворе можно поставить. Не надо караулить. Тоже – большое дело.
― Вот, есть даже два свободных люкса, – улыбалась Анна Ивановна.
― А чем они отличаются? Да и дороговато, наверно. Все-таки люкс!
― Да не. Цена у них одинаковая. А люксы они потому, что вы в них один спите, без соседей. Хотя отличия есть.
― Разрешите узнать – какие?
― Да вот, один без замка в двери, зато с телевизором. Другой ― с дверным замком, но без телевизора. Так вам какой: с замком или с телевизором?

Утром, отдохнув и попарившись в действительно деревенской баньке, отправился дальше. Да тут уж, по Сибирским меркам, и осталось-то всего – ничего. Однако, дорога становилась всё хуже, а колёс в запасе уже не было.

Между Тайшетом и Канском дорога такая, что все четыре колеса одновременно попадают в разные ямы. Так что за четыре часа одолел только сто километров. В наступившей ночной мгле, машина двигалась, переваливаясь из ямы в яму, как вдруг дальний свет фар выхватил придорожный плакат, на котором яркой белой краской, со знанием дела было выведено: «Вова! Спасибо тебе за дорогу!»
― И какой Вова эту дорогу, Вова, эту дорогу…, ― как человек выдержанный и
хорошо воспитанный, фразу оставил без окончания.
Однако до Красноярска дотянул. Александр Васильевич встречал на въезде.
― Откуда же вы узнали, что я подъезжаю? Я в целях конспирации даже сотовым телефоном не пользовался.
― Это Вы не пользовались. А мы такого не обещали. Ладно. Прошу. И он широким жестом указал на мотоцикл.
― Да вы что? Какой эскорт?!
― Причем тут эскорт? Я сам за рулем. Садитесь ближе и держитесь.
― А машина? Столько вместе с ней пройдено. Она мне как родная теперь, несмотря что по национальности японка.
― А вы не волнуйтесь. Вы со мной, а мой зам, Ястребов, машину вашу, куда надо доставит.

На следующий день, в результате скрупулезных подсчетов оказалось, что расходы на дорогу, бензин, питание и прочее, добавили весомый прибавок к стоимости автомашины. Если продать на базаре прямо здесь, в Красноярске, то можно на куртку и новые ботинки заработать, поистрепались в дороге. Однако, надолго отвлекаться дела государственные не позволяют. И Владимир Павлович уже вникал во все произошедшие за время его отсутствия события. Хотя, одному ему известно, было ли сделанное им дело мене государственным? Ведь самая надежная информация всегда у первоисточника. Это вам любой разведчик скажет. Так что в России Верха любой Руль удержат. Это я про мотоцикл и машину. А Вы что подумали?