Самостоятельно прочитав отчёт, предоставленный на суд читателю, спешу сообщить, что в нём относительно мало информации с точки зрения поиска новых открытий и мест. У отважных покорителей полуострова Среднего и Рыбачьего и прочих любителей бездорожья он вызовет скорее улыбку. Отчёт я бы адресовал владельцам кроссоверов, которые уже подумывали испытать свою технику в местах, куда на ней теоретически можно было бы добраться, но пока не решались съезжать с асфальта дальше грязной обочины. Небольшой опыт, немного приправленный эмоциями, думаю, пригодится им, а также всем остальным романтикам, которым не безразличны слова «море», «дорога», «путь».
Итак, здравствуйте, дорогие читатели-путешественники! Прошло довольно много времени с момента благополучного окончания нашей поездки в неизведанном северном направлении нашей необъятной страны. Но время не замылило ярких впечатлений от этого путешествия, и даже, напротив, заставляет возвращаться мыслями в эти необыкновенные места. Необыкновенные для нас, жителей юга, привыкших к долгому знойному лету и скоротечной плаксивой зиме. Предполагаю, что найдётся немного моих земляков, которые по собственной воле, в свой заслуженный отпуск поедут куда-нибудь за Полярный круг. Обычно едут на побережье Чёрного моря, теперь уже и в Крым, а кто любит и может себе позволить, летят на гостеприимные заграничные курорты. Мы с семьёй тоже несколько лет, пока ребёнок подрастал, выезжали, как у нас говорят, «на моря». Возможно, так и надо, но стоит раз попробовать что-то вне устоявшихся традиций, и тяга к новым впечатлениям будет снова подстёгивать к нестандартному способу организации семейного отдыха.
Внимательный читатель, глянув на карту и увидев место расположения Таганрога, справедливо негодует: «Вам что, своего моря мало, куда ещё ехать надо?» И будет прав, ведь наш город усиленно пытается стать курортом, гудки промышленных предприятий заглушены соломенными шляпами и резиновыми сланцами. Так устроен турист, что ищет чего-то в чужих неизведанных далях: черноморцы едут на Азовское море ради целебного воздуха, насыщенного йодом. Питерцы приезжают за якобы целебной грязью. Северян поражает обилие свежих овощей и фруктов, что просто растут на деревьях в переулках и, созрев, сыплются под ноги, превращаясь в варенье на раскалённом асфальте. Местный житель не замечает ничего этого, не ценит, пока не услышит от далёкого странника, как же здорово мы тут живем, какая природа, тепло и благодать. Было бы с чем сравнить! Признаться, я уже и сам забыл, когда выходил к морю с целью поплавать. Более того, скажу вам, что черноморцы тоже не проводят всё своё свободное время на пляже, как подумалось бы многим. Это я узнал, находясь в командировке и работая в Адлере. Молодёжь ещё может сходить на море, особенно в шторм, а большинство, если могут себе позволить, забирается в горы, на берег быстрой реки, подальше от отдыхающих.
Поэтому, чтобы было с чем сравнивать, мы с определённого момента начали немного «играть» временем и местами нашего отдыха. Вначале было Чёрное море в «не сезон», в апреле-мае, которое затем переросло в январский новогодний слёт. Интересно ведь посреди зимы окунуться в солнечную ванну с температурой +15, не выезжая за пределы своей страны. Затем был Южный Урал, вначале летом, а потом и зимой. Пройти на лошадях по заваленному снегом лесу — будто в сказке побывать. На Кавказе пожили в урочище Джилы-Су, пили нарзан, обследовали дольмены в районе ст. Шапсугской. Ловили рыбу в дельте Волги, купались, не тонув, в солёном озере Баскунчак.
Очередная идея о путешествии пришла после просмотра фильма А. Звягинцева, частично снятого в Териберке. Моя жена после просмотра тогда просто произнесла: «А поехали туда, какое там дикое и страшное море». На тот момент я уже сам смотрел в сторону Карелии, но не знал, с чего же начать её осмотр. А тут ещё всё намного севернее. «Ну, давай, Женя, попробуем».
Я принялся за изучение маршрута по описаниям и отчётам. Ничего сложного, кроме удалённости места от дома, не встретилось, кто хотел туда добраться — добрался и был удовлетворен увиденным. Но, читая про Териберку, естественно, путешествующие по тем местам не упускают случая посетить полуостров Средний и Рыбачий. И по описанию эти места более насыщены впечатлениями, чем просто один прибрежный посёлок.
И я как настоящий диванный путешественник, размышлял, что раз ехать в такую даль, то нужно обязательно заехать и на полуострова, используя весь арсенал имеющегося инструментария. Инструментарий включал автомобиль жены Сузуки Гранд Витара (Гера, бензин, 2,4 л), палатку с тамбуром, походную мебель, спальники, коврики… Стоп! А рыба на Рыбачьем ловится? Тогда ещё удочки, ведрышки и дополнительные кастрюльки для ухи. Потом перешёл к деталям: лебёдка ручная, (прошу не смеяться, это только для самоуспокоения), забродный комбинезон, трековые палки, рывковый трос с шаклами, непромокаемые куртки. Печь пришлось приобрести под цанговый зажим, такие баллоны есть везде в отличие от тех, что с резьбовым клапаном. Изучая автоотчёты, старался уделить внимание двум дорожным сложностям — это камни и броды. Приобретён комплект «атэшной» резины Бриджстоун Дуэлер (а на какой ещё ездить по камням, как не на Каменном мосту), выведен сапун переднего моста в подкапотное пространство.
Броды — это страх гидроудара, хотел придумать какую-нибудь конструкцию из канализационных труб в качестве временного, быстро устанавливаемого шноркеля, но когда разобрал и увидел весь воздушный тракт двигателя, понял, что лёгким «колхозом» тут не отделаться и из-за недостатка времени, т.к. автомобиль используется женой постоянно, придётся эту идею оставить. Немного успокаивало то, что сам впускной патрубок находится в самой верхней точке, почти под крышкой капота, а воздух перед фильтром делает нырок вниз, заходя в нечто, напоминающее дополнительный пластиковый ресивер, а уже из него снова поднимается вверх к корпусу фильтра. Вдобавок перед самим патрубком выполнен защитный пластиковый бурт, думаю, от набегающей волны. Измерил высоту воздухозабора, получилось около 85 см от земли. Конечно, в такую глубину я нырять не собирался, взял трековую палку и накрутил колечки изоленты на расстоянии 50 см и 70 см, как психологический и предельно-допустимый уровень измеряемого брода.
Когда начал вырисовываться примерный список необходимых вещей, стало понятно, что с учётом запаса топлива из двух канистр всё не поместится в, казалось, огромный багажник Геры.
Тренировка багажника.
Значит, нужен бокс на крышу. Заграницу отмёл сразу — там пластиковые боксы по цене карбоновых, остановился на том, что было в наличии в магазине. Купил отечественный, «Яго Аватар 460». Хотелось, конечно, с трёхточечным замком, но, забегая вперёд, скажу, что и с двухточечным бокс справился со своей задачей нормально. Не понравились кронштейны крепления поперечин, уж слишком высоко поднимали бокс над крышей, пришлось немного переделать, чтобы эстетика не пострадала, а то машина с ними напоминала автокран. Когда начали укладывать вещи, с удивлением обнаружил, что в бокс помещается 12-литровое ведро стоя!
Палатка, спальники, коврики, подстилки и плёнки, а также топливная воронка и груша для перекачки топлива, ведро и удочки, умывальник, забродный комбинезон и то, что занимает много полезного пространства, но имеет сравнительно малый вес, отправилось в бокс. В багажнике оказались стол, стулья, посуда, топор, пила, канистры, печь, газовые горелки и газовый фонарь, запас газа в баллончиках. Всё остальное свободное пространство заняли рюкзаки с тёплыми вещами и, поверьте, их было немало, ибо как только жена услышала слово «полюс», объём тёплых вещей резко увеличился. Также там ехала и провизия, в виде каш, макарон и тушёнки. Из средств контроля (ака приборы безопасности), обыкновенный автонавигатор, радар-детектор и регистратор, они уже давно в повседневной эксплуатации. Туристический навигатор Garmin Map62, с загруженными картами OSM maps (хочется передать благодарность создателям этого проекта, карта чрезвычайно скрупулёзная), с нанесёнными точками возможных засадных мест, бродов, объездов, мест стоянок, интересных объектов и другой необходимой мелочью. Большинство этих точек, я почерпнул из отчётов Docent68 и Екатерины Дерик. Спасибо вам за открытую информацию! Также некоторую ясность, по объектам на полуостровах внёс во время планирования маршрута сайт Викимапия. Помог и ряд отчётов с Дром, один из которых был написан с лёгкой руки суровой владелицы УАЗа, которая отметила, что поездка на Рыбачий сродни выезду на пикник за город, и все страхи автопутешественников не более чем блеф. Был взят нетбук в качестве резервного носителя карты для Garmin, чтобы, допустим, при отказе навигатора (а такое уже случилось с Etrex 20) можно было глянуть карту в Base Camp. Также на нетбуке установил утилиту о времени приливов и отливов. В планшет сына установлена программа Горквартира и Мультигоу топливо.
Откровенного бездорожья я не планировал, всё-таки двигаться предполагалось хоть по плохим, но дорогам, поэтому к рывковому тросу добавился пистолет с манометром для снижения давления в шинах, ну и тогда уж, даже страшно подумать, баллончик с эфиром для монтажа шины при разбортовке! Хай-джека тогда ещё не было, но вещь эта для гражданского кроссовера почти бесполезная, так как, чтобы зацепиться хотя бы за колесо, надо иметь специальный кронштейн с крюками, которые зацепят не каждый диск. Впоследствии такой кронштейн я «заколхозил», только без крюков, а с возможностью использования мягкого стропа для захвата диска за спицы.
Планируя время нашего отъезда, я стоял перед выбором: ехать в самый благоприятный месяц август, чтобы увидеть буйство красок цветущего Севера, либо застать самый пик белых ночей, что для нас, южан, является, само по себе, одним из чудес. Выбор был сделан из стратегических соображений в пользу полярного дня, из-за преимущества в несуетливом определении мест для стоянок, а также на случай чего-то незапланированного. Божий свет всё же намного предпочтительнее внезапно наступающей темени.
Мой отпуск оформлен, жене тоже удалось выкроить из своего безумного графика три недели, сын Всеволод само-собой на каникулах. Поехали!
Выезд 20 июня. Гружёный Гера, на больших колёсах и с увеличенным центром тяжести, едет плавно, буквально переваливаясь через буераки разбитых таганрогских дорог. Как рано ни выезжай, всё равно уткнёшься в какой-нибудь ремонт дороги, но главная цель на сегодня — миновать МКАД и, выехав на Ярославское шоссе, заночевать в квартире, которые сдают посуточно. Движение по М4 уныло и однообразно: платные участки, заправки с кофе, жильё и душ для дальнобоев и всех неспешащих, едущих на море или уже отдохнувших. Нам нужно поторапливаться, на МКАД за рулём я впервые, не хотелось ехать там, когда уже стемнеет. Ближе к столице, М4 разрешает ехать с ограничением в 130. Немного нашлось любителей быстрой езды, все едут в основном комфортные 120, экономя силы и топливо. Шум от бокса, конечно, присутствует, но это было при умеренном северо-восточном ветре. На обратном пути, я его почти не слышал.
На МКАД въехали, когда солнце было уже недалеко от линии горизонта. Можно было воспользоваться советом опытных водителей моего предприятия, которые советовали не соваться на кольцевую, а проехать через центр, так получается быстрее и безопаснее. Но мне хотелось всё же поставить галочку в этом вопросе и проехать по одной из популярных дорог России. Темп движения здесь двухрежимный, либо все топят стольник, либо гусиным шагом ползут в пробке. Наглости, хамства и чего-то негативного я не встретил, люди стараются аккуратно спешить, не мешают при перестроениях, главное не мешкать и выключить провинциальную неторопливость. Естественно, без пробок не обошлось, навигатор рисовал два красных участка, которых мы и достигли. Поставив телефон на раздачу интернета, попросил сына, сидящего с планшетом, отыскать трек «Мы в пути» Черного Обелиска. Через блютуз-динамик бодро заголосил Толик Крупнов. Хорошие у него песни, отлично сыгранная команда. Фанател в студенчестве от их творчества, но, к сожалению, из-за учёбы пропустил приезд Анатолия с выступлением в Таганрог. Было это незадолго до его ухода из жизни. Мой брат подарил мне его автограф синим фломастером на клочке входного билета.
Тем временем сумерки уже давно сгустились. Позвонив по нескольким телефонам, нашли квартиру в Ивантеевке. Многоэтажный дом. Нам даже удалось поставить Геру на стоянку под балконом, ну а дальше как обычно: ожидание помощницы с ключами, приём апартаментов, обмен телефонами, договорённость о выселении. Квартира-студия с одной большой кроватью — отнюдь не командировочный вариант. Пришлось спуститься, взять из бокса спальный мешок и, бросив его на пол, сладко выспаться. Кровать разделили жена с сыном.
Квартира в Ивантеевке.
Утром нас ждала «ярославка». Я планировал за этот день доехать и заночевать в Медвежьегорске, по пути заехав в Ветергу, в музей «Подводная лодка». Мы ехали. Населённые пункты названиями напоминали о детстве, передавали суть местности. Сергиев Посад, Переславль-Залесский. Множество объектов деревянного зодчества, церкви, часовни, монастыри, бородатые священники в рясах, женщины в платочках. И вокруг лес. Сказка, не иначе. Здесь находится душа русского народа? Надо бы выйти да погулять, почувствовать, но как всегда суета и стратегия в достижении более приземлённых целей.
Перед Ярославлем въезжаем в Ростов. Рассказываю сыну про два Ростова на карте нашей страны, что помимо родного Ростова, который на Дону, есть ещё Великий, возрастом намного старше. Температура за бортом понизилась, это нас очень порадовало, ведь дома мы уже успели почувствовать первое знойное дыхание надвигающегося лета. Южане в поисках прохлады, по-моему, это нормально. Ремонты на дорогах вмешались в наши планы: в музей в Вытегре не успевали. На одном из участков асфальта не было совсем, движение пускали по временным грунтовкам, если была возможность, объезжал легковые авто, водители которых ехали крайне аккуратно и медленно. В одном ухабистом месте нас повеселил брошенный прицеп с лодкой: неужели оторвался незаметно? Но зато все участники нашей компании отметили увеличение светового дня. Это радовало и меня — по новым местам интересно двигаться посветлу.
Проехали шлюзы Беломорканала. В Медвежьегорске бронировали место в гостевом доме «Медвежонок» и, опаздывая к оговоренному времени, связывались с хозяином, он успокаивал, обещал подождать. Заселялись уже почти в полночь в деревянный терем, получив ключи от комнаты на втором этаже. В комнате стояло три кровати: две маленьких и одна двуспальная, но занимать можно было только две, так было оговорено заранее.
Гостевой дом «Медвежонок»
Во время отъезда хозяин лукаво спросил: «А сколько всё-таки кроватей вы занимали?» Но это было утром, а пока мы поужинали на кухне с резным столом, не забыв отметить день рождения Виктора Цоя. Утром помимо забавного эпизода с допросом о кроватях немного задержались в очереди на городской заправке ТНК. Будто весь город утром едет именно сюда. С этой заправки начал отмечать всё большее количество подготовленных внедорожников, видимо, благоприятны здешние места для такого вида транспорта.
С этого дня начиналась наша походная составляющая. Вначале надо было правильно пересечь границу Полярного круга, заглушив двигатель и толкая свой белый корабль, с добром в душе, тихо, не тревожа местных духов, ступить на землю Гипербореи. Предварительно поставив точку в автонавигаторе, подъезжал к этому месту не спеша, предвкушая недоумение моих любимых пассажиров, которые не знали об этой традиции.
Традиция.
Остановившись недалеко от стелы, я поведал им про этот ритуал. Женя взяла камеру и отошла для съёмки, а мы с Всеволодом начали толкать машину, я за переднюю стойку, сын классически, сзади. Пересекая воображаемую линию границы Полярного круга, полностью сосредоточенные на процессе, вдруг слышим женский возглас: «Вам помочь?» Опешив, мы не сразу поняли, что пока мы были заняты подготовкой к пересечению границы, с севера, к стеле, подъехала группа людей. С тревогой наблюдая за нашим шествием, одна женщина, не выдержав, крикнула нам. Пришлось рассказывать про обычай, они о нём не знали.
Ближе к вечеру достигли Кандалакши. Сюда, а точнее на лабиринт, просила заехать Женя. Нужно было осмотреть объект таинственного наследия и найти место для ночёвки. Ответвление с трассы в сторону лабиринта находится на вершине горы, поэтому, съехав с асфальта, надо было дальше съезжать по крутому (с непривычки) каменисто-земляному спуску. Я оставил машину на смотровой площадке с видом на Кандалакшский залив и прошёлся по предполагаемому маршруту спуска. Намного позже, на Викимапии, появилась эта отметка на карте и её описание: мне предстояло проехать по «санной трассе». Но на момент нашего нахождения здесь этой информации ещё не было. А пока адреналин порциями начал поступать в кровь. Вернувшись и немного ошалев от предчувствия первых внедорожных эпизодов, решил пока вернуться в Кандалакшу, пополнить запас походных продуктов, а заодно и собраться духом. Но это было не очень верно, т.к. сомнения начали сверлить мой мозг: а вдруг будет дождь, тогда обратно забраться на этот подъём будет непросто, возможно потребуется помощь буксира и прочие опасения. С моими переживаниями, съездили на Центральную площадь города, запаслись продуктами, питьевой водой и вернулись к месту спуска к лабиринту. Спускался на пониженной, плавно проходя поворот между берёзами и колючими кустами. Когда спуск закончился, мы оказались на перекрёстке дорог, одна из которых вела в лес, вдоль побережья, а другая позволяла выехать на самый берег, но только намного более матёрым внедорожникам. Обнаружив небольшую полянку, решили остановиться на ней и, накинув непромокаемые куртки, сразу пошли искать лабиринт. Спускаясь к берегу, на стволе дерева увидели план-схему подхода к нему, хотя, честно сказать, навигатор мне очень пригодился в этом мини-походе, т.к. обнаружить камни, лежащие на земле в лесу, было довольно непросто. Жена ходила по каменным кольцам, даже совершила какой-то неведомый обряд.
Кандалакшский лабиринт.
А мы с сыном вышли на берег насладиться видами Кандалакшского залива, окружённого лесистыми горами, глядя на многочисленные острова, поднимая с камней причудливые жёлтые водоросли и постоянно спрашивая друг друга: «Ты не замёрз?»
Кандалакшский залив.
Конец июня, день летнего солнцестояния, температура ниже плюс десяти. Только годом позже от жителей Кандалакши, оказавшихся в Таганроге и случайно встретившихся с женой, мы узнали, что «лето тогда так и не наступило». Вернувшись, сходили с сыном за водой из рядом протекающего ручья, поставили палатку. Женя приготовила ужин, и мы ещё раз вышли на берег залива, чтобы уже, никуда не торопясь, полюбоваться отливом, окружающим пейзажем и какой-то непередаваемой безмятежностью этого тихого места.
Стоянка на Белом море.
На кухне.
А место действительно оказалось тихим от людей — мы не встретили ни одного человека. Только утром пронеслась чрезвычайно занятая своими делами собака. Хотя ночью хорошо спал лишь я, а жена и сын всё время слышали какие-то шорохи, шум ветра, запутавшегося в ветках деревьев, и как будто кто-то дёргал, как за струну, растяжку палатки. Женя утром выглядела очень озабоченно, жаловалась, что было страшно и надо было ещё вечером «поздороваться с местом». Про себя я улыбнулся: давно мы не спали в палатке. Свернули наш лагерь, попутно отрабатывая схему укладки вещей в багажник и в бокс, сбегали снова на берег в надежде увидеть прилив. Но прилив был ночью, а нам осталась лишь стая уток, покачивающихся на волнах, которые, увидев нас, с хоровым кряканием взмыли в небо. Нам предстоял крутой подъём, который меня уже перестал тревожить то ли от того, что отдохнул, то ли от того, что не пошёл дождь. Честно сказать, когда не знаешь о потенциале автомобиля, сложно быть уверенным полностью в возможности преодоления сложных участков. А испытать потенциал заранее, в домашних условиях, помесить грязь ростовских полей и оврагов, проехать по заводям сквозь камыши рыбных мест мешают предрассудки и реальный риск повредить недешёвый автомобиль жены и попасть на дорогой ремонт. Заниматься дисциплиной «джиппинг» повсеместно, имея в гараже своего личного внедорожного друга, мечта, полагаю, не только моя, требующая, по моему мнению, финансовых и душевных вливаний, предполагает приличный доход и наличие свободного времени — вещи, которые в большинстве случаев взаимоисключаются, как в советском мультфильме «Дудочка и кувшинчик».
Ну а мы тем временем подъехали к началу подъёма, я включил всё, что можно включить в стоковом оснащении Геры: понижайку и межосевую блокировку и на средних оборотах начал это «эпохальное» восхождение. Гера, точно с готовностью высмеять моё недоверие, легко и непринуждённо въехал в гору и остановился на смотровой площадке. «Как танк», — облегчённо выдохнул я.
В этот день в наших планах было достигнуть Среднего и встать там на ночлег. Экономя время, в Териберку решили не ехать и старую немецкую дорогу тоже, по-видимому, придётся отложить. Расстояние до поворота на Титовку около 350 км, а дальше загадочные дороги полуостровов, о нынешнем состоянии которых ничего не известно, но я отодвигаю сомнения, это путешествие, которое я выбрал сам. Двигаясь по трассе «Кола», проезжаем поворот на Кировск.
В районе Мончегорска.
Туда я тоже собирался и мониторил маршрут, с желанием проехать по каньону, между лысыми горами Хибин, на базу Куэльпорр. Как всегда, в таких случаях тешишь и обманываешь себя мыслями, что это в другой раз. В Оленегорске заезжаем на АЗС, температура около 5-7 тепла, на небе плотные тучи, но дождя нет.
Около 14:00 въезжаем в Мурманск, ищем ближайший магазин, берём питьевую воду и пополняем запас продуктов. На заправке, перед мостом через Кольский залив, заправляюсь под горлышко и наполняю две канистры — запас 30 л. На этом топливе нам предстоит вернуться обратно в Мурманск. Салон наполняется запахом бензина: резинки под пробками сминаются из-за желания покрепче их закрутить, и начинается течь. Спешу устранить это недоразумение. Перекусываем, пьём кофе. Женя, по глазам вижу, хотела бы предложить остаться в городе и никуда не ехать дальше но, видимо, пока не решилась сказать мне об этом.
Переезжаем по мосту Кольский залив, наблюдаем прекрасную картину отлива. Попутно рассказываю сыну о физике удивительного явления — движения вод мирового океана под действием сил вращения Земли и влияния Луны. В Таганрогском заливе мы тоже постоянно наблюдаем отливы и приливы. Но у нас они возникают исключительно от действия ветра. Как говорят моряки и рыбаки: «верховка дует» или «низовка дует», что означает, ветер дует сверху, т.е. с Северо-Востока и сгоняет воду — уровень снижается, либо дует снизу, с Юго-Запада, чем вызывает нагон воды из моря и как бы закупоривание движения донских вод — уровень залива растёт. Я рассказываю про наше тёплое море, а мои слушатели молчат и, округлив глаза, смотрят на снег, лежащий на сопках и на склонах гор вдоль трассы. Пытаюсь как-то отвлечь их, сообщаю, что эта дорога ведёт прямо в Норвегию, что здесь велись ожесточённые бои во время Великой Отечественной войны, показываю на мемориалы и памятники погибшим защитникам, рассказываю про Долину Славы.
Наконец доезжаем до шлагбаума, быстрая проверка документов, проезжаем мост и сворачиваем на грунтовку вдоль реки Титовка. Немного проехав по ней, замечаю отворотку направо, видимо, к одному из порогов реки, но, поблуждав по грязи и смачно упёршись кофром запаски в куст, решаю не тратить время и двигаться дальше. А дальше возникло препятствие в виде высокого уступа полувкопанной чугунной трубы поперёк дороги, которое стало решающим и поставило передо мной вопрос ребром: ехать или вернуться в город? Оглядев наш белый корабль, я подумал, а к чему тогда были эти зимние штудирования отчётов, выбор и покупка «атэшной» резины, бокса и всех прочих приготовлений? Мои мысли прервала появившаяся Газель, которая, почти не притормаживая, проскакала по трубе и понеслась дальше. О, как надо тут! Опустив стекло, жена с улыбкой произнесла классическое: «Чего стоим, кого ждём?».
Дорога, конечно, разбита жутко, но это становится уже неважно, ведь взору открываются невероятные виды на стремительное течение Титовки и окружающие скалы. Доехали до водопада, пошли полюбоваться динамикой и мощью северных вод. Двигаясь дальше, подъехали к препятствию в виде полуразрушенного железобетонного коллектора для пропуска очередного пересекающего дорогу потока. Рыбаки оставляют машины до этой преграды, ну а жаждущим приключений приходится преодолевать этот рубеж.
И мы наблюдаем, как отважный водитель на Опель Зафира, выгрузив своё семейство и собаку породы маламут, пытается забраться на эту трубу ходом, буксуя и вывешиваясь на небрежной подсыпке из камней. Спешу помочь ему, и с несколькими добавочными человекосилами Опель, чиркая пузом, заезжает наверх. Жадно интересуюсь, как они съездили, как дороги, на что получаю неожиданный ответ, что проехать они не смогли, перевал Муста-Тунтури завален снегом, но мы можем ехать, ибо полный привод там пройдёт запросто. Мне показалось, что этого опытного человека с горящими глазами остановила только семья, и будь он в этой поездке один, колесил бы уже на своём Опеле, несмотря ни на какой привод, по всему Рыбачьему. Стало даже как-то стыдно за такую сверхосторожность с моей стороны, мы медленно сползли с коллектора вниз и поехали дальше. «Пьяный ручей» проехать без остановки нельзя, останавливаемся, слегка перекусываем, я прошу жену почтить традиционной стопкой память за всех погибших в этих местах. Со стороны перевала подъезжает Шеви-Нива, двое молодых парней сообщают, что снега действительно много, в ту сторону проскочили, а вот обратно пришлось покопать и потолкать, подкладывая под колёса камни, и при такой дорожной обстановке дальше перевала ехать они не рискнули и вернулись. Снова теребить в голове вопрос «ехать-не ехать» уже нет желания, близится вечер, надо уже куда-нибудь приехать, разбить лагерь и обеспечить отдых своей семье, поэтому молча садимся в машину и начинаем движение в сторону перевала.
Нам туда дорога.
На подступах к перевалу.
23 июня 2017 г., перевал Муста-Тунтури.
Дорога забирает вверх, становится прохладнее, появляется дымка, снег лежит уже повсеместно. Где же эти замечательные картины северной природы, которыми я так хотел поделиться вживую со своей семьёй? Лёд озёр, снег, холод и недоумение в глазах: «куда мы едем?». Ближе к перевалу появляются рукотворные сейды, останавливаемся, я строю свою каменную миниатюру, отдавая тем самым своё почтение этой местности. И вот дорога, перевалив через перевал, упирается в снежный тупик, как мне показалось из-за руля. Когда мы подъехали ближе, стал виден пробитый в стене снега ход с глубокой колеёй, проторенный, видимо, не легковым автотранспортом.
Пешая разведка.
Надев резиновые сапоги, я отправляюсь на пешую разведку. Заснеженный участок перевала представлял собой горб длиной метров 150, и, когда я прошагал через его вершину, мне открылась замечательная картина русского преодоления. Трёхдверная, гружённая туристическим скарбом старенькая Нива выезжала на каменистый участок, разгонялась на нём и с ходу пыталась преодолеть первые десятки метров снежного плена с ощутимым подъёмом и глубокой колеёй. Двое помощников подхватывали начинавшую вязнуть машину в конце этой дистанции и толкали изо всех сил. Не знаю, сколько раз они так пробовали, я, не раздумывая, подключился к помощникам, и на этот раз «Нивца», зацепившись за рыхлый снег, заехала на вершину. Мне нужна была информация о состоянии дорог, но на мои расспросы, где были, что видели, усталым экипажем было сказано буквально следующее: проехали везде, много воды, заезжай к Кобякову, он всё знает и расскажет, и что там дальше ещё один снежный участок. Поинтересовались, какая заправка ближе и печально удалились. Не густо, конечно, с информацией, но, по крайней мере, это первые люди, которые ехали уже «оттуда». Ну, «…значит нам туда дорога…», снова включаю всё, что можно включить, и небольшим ходом начинаю движение.
Стараюсь не терять инерции, чувствую, как колёса глубоко проваливаются и Гера резко кренится то в одну, то в другую сторону, но тяга не исчезает — «атэшная» резина пока справляется. Перевалив через снежный горб, машина пошла легче, прыгаем через последние ямы, разрытые Нивой, и выезжаем на сухое. Вместе с радостью приходит и уверенность. Поскольку дорога всё больше идёт на спуск, подъехав ко второй серии снега, решаюсь брать его ходом, не останавливаясь.
Вторая серия.
Кидало на этом участке ещё больше, но поскольку он был короткий, а скорость и инерция достаточные, преодолеваем его влёгкую. Спускаемся ниже, и нам открывается панорама Среднего и Рыбачьего, водная гладь Мотовского залива. Красота, но как не соответствовала она моим ожиданиям! Укутанные в тёплые вещи мои домочадцы, обдуваемые ледяным ветром, быстро фотаются, и мы продолжаем спуск.
Губа Кутовая, Мотовский залив.
Въезжаем на Средний. Планы были самые безобидные: объехать Средний по часовой стрелке с посещением музея Обороны Муста-Тунтури, батареи Поночевного, скал Два Брата, преодолеть брод на реке Выкат, затем Рыбачий, до мыса Немецкого, Кекурского, с возвращением через п. Мыс Скорбеевский и по восточному «хайвэю» Среднего закольцевать маршрут.
Но как только мы миновали «трезвый ручей» и повернули налево, к музею, на дороге стали возникать лужи, и чем дальше мы ехали, тем глубже они становились. По описаниям, дорогу к музею Ю.А. Кобякова пересекает лишь одна водная преграда, безопасная траектория движения по которой давно найдена и проезд не представляет трудностей. Но лужи! Образовавшиеся от таяния снега на склонах гор, чем глубже они становились, тем больше я чувствовал нервное напряжение Жени. В итоге нервы её начали сдавать, она начала просить сию минуту повернуть назад и прекратить этот кошмар. Предвидя такое развитие сценария, я обоснованно начал ссылаться на то, что мы сюда спускались, а если повернём сейчас назад, нам придётся карабкаться в гору, по снежным дебрям, и неясно, сможет ли нам кто-нибудь помочь, если мы там засядем. На сегодня внедорожного экстрима с непривычки было очень много, чувствовалась усталость, а в таком состоянии небезопасно для всех нас продолжать движение в принципе. Я всеми остатками своих сил попытался успокоить жену, хотя осознавал сам, что красиво запланированная поездка превращается в авантюру.
Мы договорились, что заедем к Юрию Александровичу (как я ощущал в тот момент, к единственному знакомому, пусть и заочно, на этой земле), узнаем у него про состояние дорог, найдём место для стоянки, переночуем, а завтра, на свежую голову, примем решение, что делать дальше. Всеволод, привыкший к автопутешествиям с четырёх лет и считавший машину вторым домом, сидел на заднем диване полный невозмутимости, главное для него, чтобы была еда, возможность вздремнуть и родители не доставали глупыми просьбами типа: «опиши то, что ты видишь вокруг». Подъехав к первому броду, надев забродный комбинезон и взяв свою трековую палку с отметками глубин, отправляюсь его исследовать. Как и писали в отчётах, самым безопасным был путь левее от центра. Знание — сила, и, проехав образцово первый брод, все немного повеселели.
Исследование первого брода.
Дорога Среднего.
Рельеф дороги, ограждённой голым кустарником, напоминал барханы, где на вершинах было сухо, а внизу снова глубокие лужи, перед которыми я останавливался, терпеливо измерял глубину и прощупывал дно. Некоторые имели прокоп сбоку, так, что вода из них постоянно сливалась, поддерживая постоянный уровень, а некоторые были глубже первого брода. Таким рваным темпом мы достигли посёлка Геологов и я, узнав жилища из цистерн, пошёл на встречу с хранителем музея. Юрий Александрович встретил меня с радостью, спросил, сколько нас человек и готов был тут же начать экскурсию, но я, сославшись на дикую усталость, попросил принять нас завтра. На мой вопрос, где можно стать палаткой, махнул рукой на Запад со словами: «два километра триста метров, там и станете». Получив порядочную порцию позитива, двигаемся дальше по дороге. Снова лужи, проверки их состояния, и вот мы въезжаем на обширную поляну у подножия хребта. В надежде стать на самом берегу съезжаем с дороги и, проехав несколько сот метров по поляне, останавливаемся у спуска к броду. Почти машинально иду его измерять, а Женя, тем временем выйдя и обойдя машину, ошарашивает: «Денис, у нас масло протекает». Бросив все дела, бегу смотреть. На земле, под дверью багажника, действительно небольшая лужа масла, нюхаю — трансмиссионка, неужели что-то повредили? Оглядываю передний и задний редукторы, раздатку, всё сухо и без подтёков. Получилось так, что мы остановились как раз над чьей-то неприятностью. Самое время успокоиться, оглядеться и понять, что мы уже приехали, брод переезжать не имеет смысла, потому как ручей неподалёку делает заворот, и мы сможем пешком сходить на берег моря.
Стоянка у подножия хребта.
Это место не было забито в навигаторе как подходящее для лагеря, однако в одном из отчётов, помнится, тут кто-то останавливался. У приглянувшихся кустов сгружаем наше хозяйство, я отправляю жену пробовать ловить чего-нибудь в ручье, скорее, чтобы отвести её от неприятных мыслей, ну а мы с сыном ставим палатку, делая основной упор на скорейшее оборудование кухни. В ручье ничего не ловилось, хотя это было и не так важно. Женя сварила вкуснейший суп из тушёнки с макаронами, также взрослым полагалось слегка «принять», ибо волнений на сегодняшний день было предостаточно.
Проба рыбалки.
После ужина, за чаем, рассуждать спокойно и рационально стало значительно легче. Вспомнив фото из отчётов с маршрутов Среднего, которые и в хорошую дорожную обстановку были не совсем сухими, представляю, что же там творится сейчас. Понимая, что под срывом находится всё мероприятие, выдвигаю новый план: смотрим музей, далее двигаемся по восточному «хайвэю» Среднего, переезжаем на Рыбачий с целью достигнуть мыса Немецкого и Кекурского, возвращаемся назад. А за это время, как я наивно полагал, снег на перевале растает, и нам будет намного легче возвращаться, чем сейчас. План, к моей радости, был принят, тем временем тучи начали расходиться, показалось солнце. Мы высыпали из палатки, и освещённые склоны хребта Муста-Тунтури обступили нас. Губа Малая Волоковая поигрывала синевой воды, и мы, как заворожённые, пошли на берег. Отлив обнажил камни, покрытые бурыми водорослями, «скафандрами» крабов и цветными морскими ежами. Сыну непременно хотелось увидеть устье ручья, который мы обошли, чтобы выйти на берег губы. Я был счастлив, что семья мне доверяет, что после такого нервного и насыщенного дня мы сейчас вместе можем радоваться этому морю, чёрным, с тающими снегами скалам, крикам чаек.
Было уже за полночь, когда мы вернулись к палатке, но солнце ещё теплее и ярче осветило это невероятное место. Перед сном Женя для уверенности напичкала свой спальный мешок согревающими термопакетами, и, усталые, мы сразу сладко уснули.
Утром я сварил кофе, и мы позавтракали паштетными бутербродами. Небо было чистое и прозрачное.
Ещё вечером на том берегу ручья был замечен обелиск и деревянный крест. Собрав палатку и погрузив вещи, предлагаю сыну сходить к мемориалу. Надеваю забродный комбез, Всеволод прыгает мне на закорки, и теперь я для него «прокачанный внедорожник». Ручей оказался глубиной почти по пояс, хорошо, что вчера, сгоряча, я в него не въехал. Мы подошли к обелиску.
На этом месте находилось несколько захоронений, среди них и захоронение воинов разведроты. Форсировав ручей обратно, садимся в Геру и медленно покидаем наше таинственное место ночёвки. Снова дорога, снова лужи, только теперь я уже не останавливаюсь, надеясь на память вчерашнего проезда по ним, стараюсь ехать краем. Однако память подвела, и дно одной из луж резко уходит вниз, мы, как подводная лодка, начинаем погружение, вода всё ближе, вот уже и волна накатывает на капот, но тут угол дна меняется — и мы начинаем всплытие. Неприятно, ладони вспотели, а сердцебиение участилось. После этого я даю себе слово без предварительной разведки брода не двигаться, пусть это будет часто и долго, зато безопасно.
Кобяков встретил нас свежим и гладковыбритым, ласково назвав нас «ребятками», повёл к подножию Муста-Тунтури. Произнеся вступительную речь о том, какую роль в войне сыграла оборона этого тяжелейшего рубежа, предложил нам подняться по склону на вершину, чтобы увидеть своими глазами, в каких условиях проходили ожесточённые бои, осмотреть огневые позиции фашистских и советских войск. У самого подъёма расположилась бревенчатая часовня и колокол, в который необходимо позвонить в память о погибших в этих суровых местах. Неподалёку ухоженное место захоронения останков, обнаруженных Кобяковым и его коллегами.
Подъём на вершину.
Карабкаясь по склону, мы достигли сначала окопов русских, а затем, почти рядом, на самой вершине, обнаружили многочисленные немецкие доты. Целая сеть дотов. Даже сейчас они не утратили своего зловещего и устрашающего вида. Австрияки (как называл их наш гид) готовились к переходу через Муста-Тунтури очень основательно. Гитлеровцы привлекали для взрывных работ, строительства подземных ходов, огневых позиций и дотов в скалах лучших мастеров горного дела. Выложенные камнями стены этих инженерных сооружений хорошо сохранились, впечатление усиливают повсюду разметённые осколки снарядов, россыпи ржавых гильз и кольца колючей проволоки. Эхо войны так хорошо слышно здесь, будто война прошла тут совсем недавно. Мы осматривали это страшное место около полутора часов, а я всё думал, что даже с этими тяжёлыми укреплениями гитлеровцы так и не смогли достичь своей главной цели — берега Баренцево моря. Красная армия удержала оборону.
«России не нужна война…»
Памятный знак на вершине.
Молчаливо спускаясь по склону хребта, полные впечатлений, мы встречаемся с группой парней, начинающих свой осмотр. Сверху хорошо видно, что они приехали на высокой «буханке», ну а от них нам встречный вопрос: «А как вы на этой «белой» сюда добрались?» Сразу вспомнилось наше пешее восхождение на гору Сокол в Крыму, когда, оказавшись на вершине, мы испытали некоторую неловкость, встретив там настоящих упакованных скалолазов. Внизу нас уже ждал Юрий Александрович, который продолжил свой замечательный и полный эмоциями рассказ в небольшой комнате, где на стендах вывешены имена погибших, размещены материалы из старых газет, карты продвижения войск, военные фотографии. Также экспозицию музея, помимо различных видов снарядов, патронов и оружия, дополняют личные вещи солдат, амуниция, посуда, пиво, консервы — немые свидетели не только тяжёлых боёв, но и меркантильных экономических отношений во время войны.
Горячо поблагодарив хранителя этого, пожалуй, самого реалистичного военного музея, я сам получаю одобрение, что привёз ради знакомства с исторической правдой семью в такую даль, и напутствие на обратную дорогу: «снег — не камни, застрял, покопал и дальше поехал».
Под впечатлением мы покидаем это знаковое место и снова двигаемся по лужезалитым дорогам. Светит солнце, от этого становится намного светлее в душе, преодолеваем знакомый брод, перешеек, въезжаем на «попсовый хайвэй» Среднего. Время подходит к обеду, мы останавливаемся на берегу губы Кутовой. Кипятим воду, набранную из ручья, готовим лапшу и чай, Женя пытается изобразить отдых на южных морях, Всеволод, откушав, рвётся на берег, а я с интересом наблюдаю за движением резиновой лодки с мотором, которая плавно уходит в сторону залива.
«Пикник у дороги».
Оглядевшись, я неожиданно замечаю про себя — «пикник у дороги». Собираемся и двигаемся по направлению Рыбачьего. Дорога отнюдь никакой не «хайвэй», вся в глубоких ямах и промоинах, но зато на подъёмах и спусках гладь и ни единого препятствия. Мне становится понятным такое безобразное состояние дорог в нашем городе, и основная причина это вода, скапливающаяся на проезжей части зимой. Раньше дороги делали с ощутимым горбом, позволяющим воде стекать к бордюру. Так устроены несколько старых, мощённых булыжником улиц в Таганроге. Можно было «добавить газку» да пролететь этот участок с ветерком, но семью уже успела убаюкать послеобеденная дрёма, и я ехал аккуратно, наедине со своими мыслями, поглядывая на Большую Мотку и противоположный берег Рыбачьего.
Через полчаса движения показался встречный автомобиль: Мицубиси Паджеро Спорт — отличный туристический снаряд для подобных путешествий! В нём семейство: ребятёнок сзади, за рулём мама, впереди папа, вцепившийся в камеру. На мой уже почти риторический вопрос о том, где были и что видели, глава семейства заключил только одно: «Столько дорог, очень много дорог». Почему-то после этих слов мне показалось, что они грубо «блуканули» и не увидели того, что ожидали увидеть. Пожелали доброго пути и разъехались в разные стороны. Наконец, достигнув перешейка на Рыбачий, нам навстречу выезжает Шеви-Нива на правильной резине и с позитивным экипажем, который сообщает, что мы можем смело ехать и, по крайней мере, на Немецкий мы доедем спокойно, главное, чтобы штурман не снимал резиновых сапог. Ну, а они сейчас попробуют пробраться к Двум Братьям. Я оглянулся назад и увидел ответвление полностью заснеженной дороги, ведущей на Средний. По ней мы должны были ехать, если бы следовали первоначальному плану объезда полуострова «по часовой». И теперь, глядя на этот снег, у меня исчезла последняя надежда проехать на Два Брата и с этой стороны Среднего, куда так хотела попасть Женя, прикоснуться и почувствовать отголоски древних ритуалов на этих загадочных останцах. «Как же они там поедут, и хорошо, что мы там не поехали», — крутилось в голове.
Но дорога на Рыбачьем заставила сосредоточиться на более актуальных препятствиях. Мосты. Они были, но можно ли по ним безопасно ехать? Беглый осмотр и основной, каменно-пылевой, рисунок на дороге подсказывал — брать ручей верхом или вброд. На этом промежутке пути встречаем колонну в составе которой Патриот и Рэйнж Роверы.
После поворота налево, по дороге на мыс Немецкий, нас обогнал подготовленный, повидавший жизнь тяжёлый внедорожник, и когда я остановился, чтобы обследовать очередной мост или брод, он ехал уже в обратном направлении. Водитель, молодой отец с дочкой, из местных, рассказал про аномально высокий уровень воды на дорогах полуостровов, с чем мы, в общем-то, уже и так столкнулись. А пока нам ехать по этой замечательной грунтовой дороге, мимо причудливых голых сопок, вдоль губы Большая Волоковая, где через её водную гладь, на чёрном фоне скал, хорошо виднелись снежные массивы на северном берегу Среднего. «Там же как раз дорога проходит», — думал я и на фотостопах пристально вглядывался в противоположный берег, пытаясь найти таинственные Два Брата.
Вид на Средний, через губу Б. Волоковая.
Вид на мыс Земляной с мыса Коровий.
Дорога Рыбачьего.
Мосты, броды, частые лужи, каменные россыпи и острые уступы, леденящее душу скрежетание камней по днищу — такое разнообразие предлагала эта известная дорога Рыбачьего, но мне был непонятен один отрезок. На карте навигатора дорогу пересекали пять близко расположенных ручья, т.е. надо было преодолевать сразу пять бродов? Большая развилка на высоком месте, неподалёку от мыса Коровий — одна из реперных точек. Направо, к Скорбеевке, уходит дорога, по которой мы должны были вернуться после посещения Кекурского, прямо — на спуск к пяти бродам и к месту стоянки на ручье Червяном.
Прямо — на Червяной, направо — Скорбеевка.
Вид на «пляж пяти бродов» во время отлива.
Спускаемся и видим, что пять бродов это знаменитый пляж, по которому идёт дорога, регулярно скрываемая приливами, по которой некоторые, рассекая солёные волны, резвятся, а некоторые, туго застряв во влажном песке, теряют свои машины. Поступаем следующим образом: форсируем первый широкий ручей и останавливаемся на безопасном пятачке в начале пляжа. Женя убегает вперёд и бегло ищет возможные ловушки в виде промоин в песке, прорезанных ручьями, находит безопасный выезд с пляжа и, если её всё устраивает, подаёт сигнал нам на дальнейшее движение. Наша с Всеволодом задача, смотреть в оба на маму и на дорогу, проехать этот неоднозначный участок без остановки, чтобы не спровоцировать увязание колёс. Можно было вспомнить и стравить давление в шинах, но на тот момент как-то это вылетело из головы, опять же опыт приходит со временем. Женя быстро пробегает трёхсотметровку пляжа, скрывается из виду и через пару секунд даёт сигнал. Мы плавно трогаемся и начинаем движение по нашему «пляжу пяти бродов». Хорошим ходом и по косой преодолевая песчаные канавы ручьёв, благополучно вылетаем на твёрдый грунт. Остаётся совсем немного, и мы въезжаем на «поляны отдыха» на Червяном.
Мест для стоянок предостаточно, выбираем самое красивое, устраиваем наш табор. Набираем воды из ручья, Женя пробует ловить рыбу — безуспешно, готовит макароны «по-флотски», время около 23 часов, светит солнце, мимо по дороге пронёсся Крузер и направился к безопасному, несолёному, броду через Червяной. На середине брода он остановился и дал задний ход, затем нашёл новую траекторию и скрылся на том берегу. Мысленно благодарю его: теперь я тоже знаю, как там ехать. За ужином услышали ещё один проезжающий транспорт. Уже потом, выйдя на вечернюю прогулку, увидели «буханку» на том берегу, неподалёку от устья ручья. Хозяева чем-то активно занимались, но, увидев нас, одетых в камуфляж, резко засобирались. Не имея желания никого пугать, мы направились на берег губы фотаться, смотреть на волны и прыгать по острым, причудливо промытым морской водой прибрежным камням. Возвращаемся. К нам подходит парламентёр поинтересоваться, кто мы и что тут делаем. Женя с юмором произносит, что мы туристы, сбежали с Чёрного моря, ибо оно жуть как надоело уже. Парень меняется в лице, не поняв иронии, и просит их не фотографировать. Долго не думая, жена выполняет фехтовальный выпад: «А рыба есть?». Теперь его лицо расплывается в улыбке, он удаляется на «совещание с коллегами», и через несколько минут подъехавшая «буханка» предлагает по рыночной цене все богатства северных морей. Рыбалка «на серебряный крючок» удалась на славу.
Что тут началось! Час ночи! Из чехла вынут самый большой нож, и «краснюк» начал занимать взятую специально для него посуду. Средняя часть пошла на филе под соль, голова с хвостом была определена на уху, которую Женя сварила утром, встав раньше всех. Для потенциальных слушателей истории этой поездки, фотаемся со снастями и рыбой около ручья. Из-за яркого солнца, светившего всю ночь, палатка аккумулировала тепло, и в ней было очень комфортно выспаться. Женя призывно будила завтракать свежей ухой. Я сварил её любимый кофе, сам сел за вкуснейший суп, предварительно откинув входной полог палатки для академического пейзажа. Ребёнок ещё крепко спал, мы сидели вдвоём «на кухне» и тихо, боясь спугнуть эти счастливые минуты, смотрели на водную гладь моря, на остров Большой Кий, на мыс Земляной и дальние заснеженные горы. Где-то там кончалась Россия и начиналась Норвегия.
Вчера вечером, зачерпнув горсть снега, скопившегося сугробом в близлежащих кустах, я положил его неподалёку от палатки, чтобы иметь представление о скорости его таяния. Но он и не думал таять и визуально даже не стал меньше. Ждать серьёзных изменений на перевале на обратном пути не стоило. После вчерашней удачной рыбалки пришлось поселить усталых южных червей, которых мы так бережно везли с собой, в эту суровую землю, на берег одноименного ручья. Наше дальнейшее продвижение слегка отодвигалось. Нужно было дождаться обеда, чтобы доесть драгоценную уху. Поэтому мы отправились на водопад и долго там релаксировали и фотались.
Где то там Два Брата.
Остров Большой Кий.
Релакс.
На ручье Червяном.
Сборы.
Решив сбросить видеофайлы с регистратора на нетбук, с сожалением обнаружил испортившуюся карту памяти. Как некстати, надо было до поездки проверить запись. И запасной нет. Досадная оплошность становится уроком на будущие поездки. После обеда двинулись дальше. Пересекли верхний брод на Червяном. Я было хотел уже двинуть напрямки, не сворачивая на основную дорогу, но после разведки очередного залитого по пояс участка понял бесперспективность такого подхода. Вернувшись на основную «магистраль», помеченную бочками с шестами, продолжили наш путь. Глиссируя очередную лужу и затем сразу какой-то каменный уступ, выехав на ровное место, слышим барабанную дробь откуда-то снизу. На холостых звук пропадает, на оборотах снова появляется. Не хочу думать о плохом. Глушу двигатель. Открываю капот — тут всё мирно. Заглядываю под днище, ба! Да резонатор с резинки спрыгнул и барабанит нам трубой! Гера, мужественно перенося водные процедуры, настойчиво просил беречь его.
Ну-ка, прощупаем бродик.
Местность заметно поднимается над уровнем моря. Значит, по описаниям где-то здесь можно будет поймать сигнал связи, до этого совсем недоступный. Вдоль дороги начинают появляться обветшалые постройки, видимо, стратегического назначения, тут и там встречается ржавый металлический мусор, старые покрышки. Это подсказывает, что мы приближаемся к нашей цели. Словно в фантастическом фильме на пустынной местности всплывают белые шары антенн РЛС. При погружении в очередную лужу вдруг начинает звонить телефон жены. Пока она «вышкарябывает» его из сумки, мы проезжаем лужу и связь исчезает. Больше она не появляется, хоть обратно в лужу лезь. Но нам надо вперёд, ориентиром на показавшийся Вайдагубский маяк. С высокого берега нам открываются потрясающие виды на океан, на Вайда губу, на Кекурские скалы вдалеке, на чёрные островки обнажённых камней и зубастые рифы ломаной береговой линии.
Приближаемся к цели.
Проезжаем старое здание маяка и спускаемся на широкую площадку. Прибыли! Добро пожаловать на мыс Немецкий. Я открываю дверь, и она, распахиваясь, чуть не улетает вместе с моей рукой. Сильный ветер. Я предлагаю всем одеться по высшей категории теплозащиты, а сам начинаю извлекать себя из своего надоевшего уже костюма «телепузика». Осторожно ступая по скользким и щербатым камням, мы пробираемся к бушующему Баренцеву морю, забираемся на высокий останец и оказываемся в стремительном потоке ветра, брызг, солнечного света и необъятного простора Северного Ледовитого океана. Меня накрывает непередаваемая радость от ощущения достижения. Уверен, что это место хранит эмоциональную энергетику древних мореплавателей, которые после долгих морских походов с восторгом и жаждой причаливали к этому мысу.
Здравствуй, океан!
Вайдагубский маяк.
Вайда губа. Вид на мыс Кекурский.
Вдоволь налюбовавшись, возвращаемся к машине. А тут уже и соратники в лице «внедорожных монстров» мило так обступили Геру и давай над ним подшучивать. Но Гера у нас парень хоть и молодой, но интеллигентный, на забияк местных внимания не обращает, стоит и тихо дремлет, видимо, чувствует, что через перевал ему тяжело будет карабкаться. А люди на внедорожниках как раз и принесли последние известия, что встреченный нами день назад Паджеро Спорт без посторонней помощи выгрести с перевала не смог. Также с брутальными водителями настоящих «жыпов» состоялся разбор карты местности с определением возможности нашего проезда на мыс Кекурский, который они уже успели посетить. Было видно, что ребята торопятся. Откровение водителя по одному хитрому броду заключалось фразой: «Мне там по фары было». Я осторожно глянул в сторону его лифтованного Ховера и «в слезах отвернулся». Хорошо, что Гера этого не слышал. Быстро собрав всех пассажиров, внедорожники умчались прочь, предоставив мне возможность остаться наедине со своими тревогами.
«Местные».
Очередной брод.
Я знал, что от Кекурского нас отделяет, не считая возможных луж, два брода, один из которых проходит почти по водам Вайда губы и обозначен у меня в навигаторе как «брод, подводные камни». Мы еще немного полюбовались красотой Немецкого, осмотрели дот и «щёлкнулись» на фоне маяка. Надо двигаться, время к вечеру, ещё ехать и искать место для лагеря. Цель была немного расплывчатая. Можно было стать на Кекурском, закрывшись от ветра скалами, но всё же при таких порывах жене это не слишком понравится. Тогда надо ехать намного дальше и становится уже на реке Скорбеевской. Но главная пока цель — это форсировать вайдагубский брод.
Не наступая на грабли «первооткрывателей» этих мест, аккуратно объезжая в/ч и метеостанцию, не тыкаясь слепыми котятами в шлагбаумы, преодолев несколько глубоких луж и один брод, подъезжаем к заветному препятствию. С горки хорошо виден этот опасный участок. Скажу сразу, я не решился. Выйдя на осмотр, я обнаружил две возможные траектории движения. Верхний уровень проезда представлял собой грязевое месиво с глубокой колеёй и кусками отработанного шанцевого инструмента в виде толстых брёвен и плоских камней. Нижний уровень был собственно брод, глубиной около 60 см с тягучим илистым дном и камнями среднего размера. Я уже не стал раздумывать, почему кто-то до меня решил не ехать вброд, а стал прокладывать дорогу в грязи, прекрасно понимая, что в машине находятся два ребёнка и в случае чего мне придётся рассчитывать только на свои силы и, имея в кармане запасной вариант, спокойно вернулся к машине. Долгими зимними вечерами, изучая карту полуостровов, я без труда нашёл пунктир объезда этого смущающего меня места. Надо было немного вернуться назад и большим радиусом, огибая Вайда губу, попасть на её противоположный берег. Что я и поспешил воплотить, точно следуя навигатору, который на удивление вел нас по относительно сносной полевой тропе, по высокой местности средней части полуострова. Я уже начал торжествовать, видя впереди чёткие очертания скал Кекурского, как вдруг тропа, несколько раз вильнув, начала спускаться в низину. Ну, зачем? Там же разлившийся водоём, я вижу гладь его воды. Вдоль тропы возникают колючие высокие кусты, и наконец тропа полностью уходит под воду без обозримой надежды вынырнуть. «Жаль…». Это слово произнесла моя учительница математики, обнаружив у меня на контрольной шпаргалку. Тогда, в далёкие школьные годы, я не оправдал её доверия, а теперь эта тропа не оправдала моих надежд. Жаль. До Кекурского можно рукой дотянуться. Плетусь пешком измерять глубину и сам себе напоминаю Ихтиандра, оставшегося без лёгких, уходящего всё глубже и глубже в свой, теперь уже прощальный, заплыв. Без вариантов. С трудом разворачиваю машину на узкой тропе. Женя, выйдя и помогая, замечает длинную царапину от переднего до заднего крыла по правому борту, и с этого момента я понимаю, что мы едем только в сторону Мурманска.
Приняв небольшую порцию деморализации, возвращаемся к Червяному, на наше место, чтобы слегка перекусить. Пока греется чайник, решаем, как быть. Погода стала ветреной, солнце не спряталось, но натянуло на себя тюлевую накидку прозрачных облаков. Женя полна решимости немедленно начать продвигаться в сторону цивилизации, но я понимаю, что в этом случае мы окажемся на перевале как раз к глубокой ночи, пусть и белой, а это неправильно.
Тем временем чайник закипел, жена разбудила сына, который впечатлённый от Немецкого, безмятежно уснул. Поскольку первоначально я намеревался возвращаться со стороны Скорбеевки, то в планы не входило повторное преодоление заливного «пляжа пяти бродов». Но теперь нам предстояло возвращаться этой же дорогой, поэтому достаю нетбук и открываю график приливов. Максимальная вода в 16:30, минимальная в 24:00. Сейчас 18:30, значит, придётся немного подождать. Также определяю, что по дороге сюда мы преодолевали это место как раз в конце фазы отлива, когда воды на пляже почти не было, нам повезло. Не торопясь покидаем насиженное гнёздышко и, проехав около километра, останавливаемся у пляжа на полянке возле дота. Вода действительно подошла очень близко, и я доволен хотя бы тем, что это не стало неожиданностью для нас. Вариантов как минимум два. Ждать два-три часа, пока вода освободит пляж, либо становиться уже на ночь палаткой, ужинать, отдыхать и в следующую уже фазу отлива, приходящуюся на полдень нового дня, ехать дальше.
Принимаем первый вариант, и начинаются долгие минуты ожидания. Выспавшийся Всеволод один источает позитив. Пренебрегая уговорами замерзающей в машине мамы одеться потеплее, он, схватив наш измерительный инструмент и размахивая им как мечом, несётся к воде, распугивая чаек. Я решаю пройтись по всей длине «пляжа пяти бродов» и оценить возможность проезда. Однако воды ещё много, стекающие в море ручьи образовали в песке глубокие промоины с рыхлыми краями.
Северная береговая песчаная живопись.
Через 6 часов после начала отлива.
Возвращаюсь и предлагаю сыну помочь с заправкой Геры. Топлива осталось около трети бака, но от нечего делать мы опустошаем двадцатилитровку. Пытаемся себя хоть чем-то занять, фотаемся, исследуем дот. Через какое-то время по пляжу уже едет первый транспорт — бортовой УАЗ на пухлых Гудричах. Снова идём с Севой на разведку и, пройдя весь маршрут, палками и стрелками на песке обозначаем маршрут наиболее правильной траектории движения через промоины, чтобы не мешкая преодолевать их ходом. Проведённые мероприятия скорее просто заняли время и позволили отвлечься от лишней тревоги. Зато двинувшись, мы были полностью в себе уверены, и Гера, лихо покачиваясь и чётко попадая в створки обозначенного коридора, вывозит нас на мыс Коровий.
Дальше начинается тягомотное продвижение по уже известной дороге, усталость жены с попытками привлечь меня к ответственности, но я семейного скандала допустить не могу, мы не дома, и здесь любые проявления отрицательных эмоций могут стать роковыми. Устраиваю несколько ночных фотостопов. Солнце, протиснувшись сквозь тучи, контрастно подчеркнуло рельеф загадочных невысоких гор.
Ночная дорога.
Переезжаем перешеек. Планирую стать на ручье Корабельном, но, свернув с дороги направо вверх, мы оказываемся на извилистой, густо заросшей кустарником дороге, идущей вдоль ручья. Пытаюсь найти в этих «кушерях» место для наших хором, но безуспешно. Я бы хотел и дальше ехать по этой дороге, она как будто манила меня своей жутковатой дремучестью. Разглядывая уже дома карту, выяснил, что она ведёт напрямую, через горы, к музею Кобякова. Возможно, здесь остались нетронутыми, запутавшись в ветвях, страхи и ужасы войны, любовь к матери, жажда жизни и простое желание согреться этим молодым ребятам, воевавших и переживших в этих местах свои самые сокровенные чувства.
Вернувшись на основную дорогу, вспоминаю отворотку к губе, замеченную ранее, и спускаюсь по ней на разведку. На этот раз я угадал с местом. Плоская, очищенная от кустарника площадка с видом на мыс Ларина и мыс Приглубный. Даже лавочка есть. Вот спасибо! Так приятно было обнаружить это место в четвёртом часу ночи. Усталые, мы ставим палатку, я направляюсь на поиски воды, но ручья нигде нет, поэтому черпаю воду прямо из лужи в небольшой низине, благо прозрачность её даёт ощущение чистоты. С желанием как можно быстрее улечься на недолгий сон завариваем лапшу, опрокинув в неё банку тушёнки, как самый быстрый и действенный способ восполнить утраченные силы.
Отлив.
Прилив. Мыс Ларина и бухта Большое Озерко.
Мыс Приглубный.
Отлив отогнал воду от мысов по обе стороны от нас, оставив одиноко лежать на мокром дне, как в болоте, огромные валуны и остатки деревянной пристани. Проснувшись около 9 утра, мы увидели, как губа снова наполнилась. Окружающий пейзаж от этого слегка повеселел, а валуны стали островками. На том берегу виднелись домики турбазы, а левее, зияя чёрными оконными проёмами, белели здания покинутого посёлка Большое Озерко. Позавтракав и выпив кофе, мою посуду дождевой водой под рукомойником, а сам начинаю грустить по поводу завершения нашего похода по полуостровам, вспоминая достигнутое и оставшееся неизведанным, понимая, что вернусь сюда, возможно, ещё не скоро и наверняка уже один, потому как семья, до конца не оценив самобытную красоту этих мест, вряд ли согласиться поехать сюда снова.
Стоянка на губе Большая Мотка.
Походная часть подходит к завершению.
Впоследствии фотография волнующейся Вайда губы со скалами мыса Кекурский займёт видное место на кухонной стене, как некая недосказанность этого путешествия и как олицетворение поставленной и необходимой в достижении цели.
Выезжаем на дорогу около 11:00 при пасмурном небе и снова следуем вдоль Большой Мотки. Тихо делимся впечатлениями, смотрим на губу, через которую возвышается наш последний рубеж — хребет Муста-Тунтури. Иногда я выбегаю с камерой и с желанием запихнуть в кадр как можно больше будущих воспоминаний.
«Хайвэй» Среднего.
Гора Рокапахта.
В разрезе скал — губа Титовка.
Вот и перешеек. Останавливаемся, оглядываем на прощание суровый пейзаж и, немного утеплившись, начинаем подъём. Озерки, скалы, валуны на дороге — всё это уже стало почти привычным и не таким пугающим, как при первом знакомстве.
Снег и не собирался таять.
Подъехав к первому засадному месту, вижу, что снежная колея сильно разбита и до полного таяния тут ещё очень далеко. Пытаюсь вначале ехать внатяг, переваливаясь с бока на бок, но почти в самом конце колея изобилует крупными ямами, въехав в которые Гера теряет тягу и останавливается. Пробую сдать назад, что удаётся, и, включив вторую пониженную, пытаюсь набрать ход. Шины забрасывают снег выше крыши, какое-то время мы двигаемся, пытаясь ехать вразрез колее, но, достигнув ям, снова теперь уже с разгона глубоко плюхаемся в них. Гера «диагоналится» и окончательно садится на днище, задрав переднее колесо, будто шасси самолёта в момент взлёта. Адреналин! Высаживаю семейство, достаю лопату, заодно подмечаю доски, примотанные к верхнему багажнику, захваченные по настоянию Жени еще при ожидании отлива. Запускаю лопату под днище, делаю первый капок, и вдруг сверху появляется этот спасительный УАЗ-буханка. Водитель, весёлый парень, очень обрадовался такому необычному положению нашего белого лайнера в грязном снегу и незамедлительно приступил к спасательной операции. Я быстро прикрутил шакл к передней буксировочной петле, размотал стропу, а парень просто накинул другой конец стропы на крепление силового кенгурина. Вызволение прошло быстро и аккуратно. Дети, которых водитель вёз в музей Обороны Муста-Тунтури, только и успели, что влезть на небольшую горку полюбоваться окружающим пейзажем. Благодарю нашего спасителя, укладываю строп на коврик переднего пассажира, и мы продолжаем подъём.
Проследуем мимо печального зрелища утопленного бульдозера, призванного расчистить дорогу через перевал, но дрогнувшего под натиском стихии. Фото этого бульдозера обошло, видимо, весь Интернет.
Вот и второй снежный участок. По дороге сюда, когда здесь барахталась Нива, колея была глубокая, но теперь она превратилась в две траншеи, местами с брошенными в неё крупными камнями, видимо, как результат чьего-то прорыва наверх. Пешая разведка заключила одно: надо немного подрезать высокий межколейный снег и немного заполнить им колею, чтобы на этапе разгона создавалось меньшее сопротивление движению. Вернувшись, провожу мобилизацию женского и детского пассажирского контингента на борьбу со снегом. Получив лопату, Женя тут же принялась копать, резать и отшвыривать снег с такой неистовостью, что я сразу же стал читать про себя «есть женщины в русских селениях…». Всеволод, имея боевую задачу ходить по колее и способствовать утрамбовке отковыренного снега, делал это, не совсем отдаваясь процессу, а больше посматривая на родителей, которые, по его мнению, просто решили устроить зимние забавы, такие нечастые в Таганроге. Немного спланировав таким образом сам подъём и дойдя до вершины снежного горба, ещё находясь в агонии копания, слышу крик Жени: «Машина!». Бортовой УАЗ на Гудричах, подъехав сверху, с тоской наблюдал за нашими действиями. «Вот, кто нам снег в колее утрамбует» была моя первая мысль, но женская психология её рационально опередила возгласом: «Он нас перетащит!» Водитель УАЗа, Игорь (извините, если ошибся), улыбаясь, сказал, что если мы тут играем в переход Шеклтона через Южную Георгию, то можем продолжать сколько угодно, но ему надо просто проехать. И если мы хотим, то он нас перетащит.
Колея глубока. Но Гера готов! (вверху снимка)
Спешу боготворить нашего очередного спасителя, но прошу сыграть наш балет до конца, в одной попытке прорваться самим, оценив смысл проведённых подготовительных работ. И вот с рёвом, никаких там натягов, влетаем в снежный полутоннель. Проезжая совсем немного, я чувствую, как рыхлый снег в колее, обволакивая шины, действует с эффективностью тормозного башмака, обречённо останавливаемся. Игорь тут же покидает свою ложу, а мы задним ходом ретируемся на исходную. Готовлю строп и цепляюсь за задний крюк легенды проходимости. «Вторая, пониженная, так и поедем», — даёт указание водитель буксира и медленно принимается тянуть. Добравшись до трети подъёма, наша сплотка начала вязнуть. Игорь сдавал немного назад и так же аккуратно пытался дёргать нас, но этого было мало. Я посигналил об остановке, подбежал и сказал ему, чтобы он не церемонился и дёргал смело, ведь строп динамический. Уверенный рывок — и мы снова движемся и наконец оказываемся «на суше». Поблагодарив Игоря, испытываю облегчение, что эти тяжёлые участки мы преодолели с такой лёгкостью, благодаря этим людям.
Спаситель на УАЗе.
Двигаемся дальше и фантазируем с женой, сколько бы мы там ждали, не будь этой помощи, сколько попыток бы сделали в надежде проехать, сколько снега бы перекидали, сколько топлива и продуктов осталось у нас для этого. Жена даже высказалась по поводу божьего провидения в связи с оказанной нам внезапно помощью. Но я был несколько сух в оценке нашего удачного преодоления перевала, видимо, моё долгое планирование этой поездки вышло за рамки осознанного, и подсознание само выбрало рациональное решение из многообразия вариантов.
С положительными эмоциями останавливаемся у «пьяного ручья», традиционная стопка для совершеннолетних и не за рулём. И по мере продвижения вдоль Титовки, я слушаю песни моей пассажирки о невероятной окружающей красоте. Немного подкинув камней, без труда въезжаем на бетонную трубу коллектора. Перед трассой останавливаемся, меняя походную одежду на городскую, и поворачиваем в сторону Мурманска. Как же быстро отвыкаешь от скорости, двигаясь столько времени в режиме «почти ползком», с вниманием к каждому камню, выступу или торчащей ветке, здесь, на асфальте, движение кажется просто космическим. Первое время еду, прислушиваясь к работе трансмиссии, всё-таки досталось ей. Женя уже набирает телефоны съёмных квартир, там задают странный вопрос: не цыгане ли мы? Я, к слову сказать, уже привык к реакции людей в разных регионах нашей необъятной страны на мой таганрогский акцент, аутентичным примером которого может служить голос актёра Фёдора Добронравова. Зачастую нашего брата принимают за украинцев, но чтоб цыгане? В итоге к вечеру, благополучно достигнув города-героя, мы поселились на тихой Октябрьской улице. Белая ночь ощущалась в городе не так явно, как на природе, но зато эти пронзительные крики чаек, звонко отражаясь от стен домов и откликаясь в душе детскими воспоминаниями о фильмах на морскую тематику, способствовали отдыху и умиротворению.
Этим замечательным вечером 26 июня завершается наша, так сказать, внедорожная часть поездки, и начинается повествование о тех местах, которые мы посетили, двигаясь по асфальту.
Город Мурманск, красиво расположившийся на высоком берегу Кольского залива, мне очень понравился. В планах была небольшая обзорная прогулка по центру города, дегустация даров моря и обязательное посещение ледокола «Ленин». Наутро погода была превосходная — тяжёлые дождевые тучи и свежий ветер создавали соответствующее настроение в городе военных и гражданских моряков и подводников. Спасибо, что дождь начался только сегодня и позволил нам завершить наш поход по полуостровам без применения по нам осадков. Мы медленно поднялись на площадь с монументом, посвящённым морякам, погибшим в мирное время, помолчали возле рубки подлодки «Курск»; огибая озеро Семёновское, восхитились памятнику защитникам Заполярья «Алёша», полюбовались на вид Кольского залива со смотровой площадки.
Памятник защитникам Заполярья.
Спустились на троллейбусе в центр, к ж/д вокзалу. Заглянув в его большие окна, я увидел массу людей, как мне показалось, желающих всем сердцем поскорее отправиться на юг, к тёплому морю и палящему солнцу. Женя, мечтавшая отведать местных рыбных деликатесов, с досадой не обнаружила их в продаже на каждом углу, как она предполагала, но зато мы нашли площадь Пяти углов, а затем карта подсказала нам о нескромном рыбном магазине, хотя, думаю, надо было сразу идти на местный рынок. Немного побродив по достаточно ухоженному центру, вернулись в квартиру, не забыв заглянуть в пив-бар, чтобы приобрести пенный напиток для более вдумчивой дегустации морской фауны. На тот момент я был равнодушен к пиву, но тот литр, что был приобретён для жены и в который я случайно окунул язык, оказалось откровением! Оно! То самое, настоящее советское пиво с приятной хмельной горечью и отсутствием этой приторной сладости, из-за которой чисто мужской напиток превращён в лимонад для завлечения в экономический оборот неокрепшей молодёжи. Этот заповедный вкус настоящего пива соблюдает ещё завод в Комсомольске-на-Амуре, но попробуйте туда сгонять за ним. К слову, на этикетке пива, за которым всё же пришлось вернуться снова, значился город С.-Петербург.
Сложность выбора.
Трезвенники заскучали, поэтому продолжу свой рассказ уже утром следующего дня, когда мы, покинув съёмную квартиру, направились в сторону порта на экскурсию по знаменитому ледоколу «Ленин». По дороге к нему, пересекая невероятное количество ж/д путей на переезде, отмечаю, как на узкой береговой линии странным образом уместилась и железнодорожная станция, и морской порт. Прямо как во Владивостоке. Экскурсию по атомному ледоколу проводил весёлый парень с неформальным хвостиком в волосах и в морском чине. Он настойчиво попросил не отрываться от общего тока экскурсии и, как бы шутя, предупредил о том, что на корабле всё ещё несут вахту и не следует отвлекать моряков от службы, ибо они за словом для сухопутных зевак в карман не полезут. Обойдя каюты и мостики, бытовые помещения и машинные залы, спускаясь по узким трапам и протискиваясь в двери с механизмами задраивания, экскурсия довольно быстрым темпом завершилась в сувенирной лавке, где можно было приобрести предметы и одежду с символикой атомного ледокола.
Турбина — сердце атомохода.
Рекомендую посетить этот музей, ведь там всё ещё ощущается колоссальная энергия симбиоза могучей машины и отваги, храбрости и мужества людей, служивших на этом легендарном корабле. На этой вдохновляющей ноте мы покидаем славный Мурманск и двигаемся на юг. В планах этого дня снова достигнуть Белого моря и поселиться на базе «Причал» в Рабочеостровске, чтобы утром, на корабле, отправиться на Соловецкие острова.
На базу прибыли около 20 часов, и администратор, которая до нас размещала группу иностранных туристов и свободно говорила с ними на английском, задала нам стандартные вопросы, смысл которых я бы передал как: что вы хотите увидеть и сколько на это готовы потратить? В итоге мы поселились в комнате небольшого деревянного дома с кулером в коридоре. Лапшу и чай кулером не заваришь, поэтому я сходил на стоянку к Гере и принёс газовую горелку. Нельзя, конечно, но мы аккуратно поужинали, прошлись по базе, не без интереса глядя на разношёрстного брата туриста, и усталые легли спать.
Судно на Соловецкий архипелаг отошло от пристани около 8 часов 29 июня. Евгения с Всеволодом пожелали остаться на верхней палубе, ну а я, ещё в детстве испытавший всю свежесть гуляющего морского воздуха, бороздя с отцом акваторию Азовского моря, предпочёл укрыться в нижнем салоне, где с интересом подслушал разговор группы эндуро-байкеров о предстоящей поездке на Рыбачий. Через два часа хода борт притёрся к причалу Соловков — приплыли.
Кроме осмотра собственно Соловецкого монатыря, Женя очень хотела попасть на таинственный Большой Заяцкий остров. Там находятся подряд целых три спиральных лабиринта и какие-то странные каменные кладки, в сущности просто груда круглых камней. Как сообщила нам турадминистратор, на экскурсию в ту сторону мы опоздали, но тут же осторожно намекнула, что если мы договоримся с частником на моторке, и он будет достаточно смел, чтобы выйти в море в такую «ненастную» погоду, то мы сможем туда попасть. Частник на моторке располагался в бухте, неподалёку от стен монастыря. Озвучив невменяемую цену проката своего мини-метеора и довольный моим тяжёлым согласием, умчался на вип-пристань. Развратил рублём, однако, вас интурист, ребята! Скрепя сердце, усаживаемся в «гондолу» и, высоко подпрыгивая носом на волнах, мчим к Заяцким.
Посадка на «Метеор».
Жилеты надеть, друг друга держать!
Лабиринты Б. Заяцкого острова.
Таинственные каменные кладки.
Остров Б. Заяцкий.
Лабиринты там действительно находятся в более диком состоянии, чем в Кандалакше, на одном из них даже дерево выросло, но, чтобы почувствовать это место, нужно время, а с экскурсией у нас бы его не было, чем мы и оправдали наши растраты. Возвратившись из нашего мини-круиза, перекусили сознательно прихваченной консервой и двинулись на осмотр монастыря. Честно скажу, не впечатлил. Место-то хорошее, но, как мне показалось, затоптанное и как будто упрятавшее накопленную в труде, молитве и смирении всю сакральность русской души от случайного посетителя. Поэтому мы довольствовались внешними красотами: старинной каменной кладкой башен и стен, деревянной архитектурой, раскопками нижних (непонятно почему засыпанных) подвальных этажей монастыря. Посетили морской музей и экспозицию «Соловецкий лагерь и тюрьма».
В 19 часов обратный корабль отчалил от архипелага, сын завязал знакомство с австралийцами, с восторгом осознав пользу изучения английского языка, жена пыталась вздремнуть, а я, ощупывая своё состояние, прикидывал, сколько за сегодняшний остаток дня я смогу проехать в сторону С.-Петербурга. Белая ночь, впечатления и морские прогулки позволили доехать до Кондопоги и остановиться в мотеле «Вояж». Затрудняюсь вспомнить, в котором часу мы туда прибыли, была ли поздняя ночь или раннее утро, и как мы уместились втроём в двухместном номере. Утром были приятно удивлены включенным завтраком, и после него собрались было уже ехать, но тут штурман-водитель почувствовал некоторое барахление в организме. Трудно сказать, что стало катализатором этого процесса, но, видимо, такая реакция возникла от ежедневного жадного употребления купленных в Мурманске даров северных морей, которыми мы каждый вечер баловали себя. Рыбий жир начал просто вытекать из меня, совершенно не подчиняясь моей воле! Когда всё закончилось, я всё же всю дорогу до С.-Петербурга проехал, подстелив под себя полиэтиленовый пакет, так, для подстраховки.
Продолжив движение по трассе «Кола», отмечаю всё больше групп мотоциклистов с навьюченным на их железных коней туристическим скарбом, много автомобилей «боксёров», т.е. как и у нас, с боксом на крыше.
Начинаем искать съёмную квартиру в Питере. Набрав первые номера телефонов, стали понимать, что мы попадаем в самый пик туристического сезона. Несмотря на всё разнообразие, свободных квартир почти нет, а те, что свободны, нам несильно подходят по финансам. К слову, та девушка из агентства, которая вела с нами переговоры всю дорогу от Петрозаводска, таки нашла устраивающий нас вариант почти к самому нашему въезду в город. Подозреваю, что он был найден сразу, а все остальные разговоры просто продуманный маркетинг.
Ну, вот и здравствуй, Северная столица! Вливаясь в городской поток, Всеволод телефоном просматривает анонс музыкальных выступлений местных групп. Я кричу: «Кирпичи!», Женя добавляет: «Текиладжаззз!». Концерты этих исполнителей уже прошли или будут много позже, но зато Б. Гребенщиков 2 июля даёт юбилейный концерт, посвящённый 45-летию «Аквариума». Вот это сюрприз!
Продвигаясь рваным темпом, оглядывая современные здания окраины, останавливаемся, наконец, на проспекте Космонавтов, где нас ждёт искомая квартира. А белые ночи здесь совсем сдают свои позиции. Небо затянулось густыми тучами, и пока мы разгружались и вселялись, стало весьма сумеречно, а время было всего-то около 21 часа. Женя принялась готовить ужин, а я отправился за знаменитым питерским пивом, тем более, что уже успел оценить его качество в Мурманске. Какое же было моё разочарование, что купленное в самом Питере, питерское пиво оказалось тем же сладким напитком, который предлагается повсеместно.
В Санкт-Петербурге нас интересовали вполне конкретные места для посещения. Помимо намеченной музыкальной программы сын хотел в музей Лего, я хотел снова увидеть и показать ему «Гранд-макет». Хотелось ещё в паровозный музей в Шушарах, но его пришлось отложить и исполнить желание Жени увидеть Петергоф. И, конечно, как можно больше пройтись по центральной части, по набережным каналов и перекинутым через них мостам, показать всё это великолепие Всеволоду. Утро 1-го июля выдалось пасмурным, но дождя не было. Решили передвигаться по городу на метро, оставив Геру отдыхать на стоянке. Вначале закрыли интересы Севы, затем поехали на Кронверкскую набережную, наблюдая за интенсивным движением судов разных категорий по акватории Невы, с удовольствием прошлись по Петровской набережной до «Авроры».
Мирная «Аврора».
Питер красив…
...и уютен.
Вернувшись обратно по Дворцовому мосту, вышли к Адмиралтейству и, степенно прогуливаясь, попали на Гороховую улицу, которая уже стала погружаться в сумерки.
Гороховая улица.
Получив культурно-эстетический заряд, усталые, возвратились в квартиру, но после ужина я почувствовал, что мне как-то недостаточно впечатлений. «А как же развод мостов?» — с надеждой спросил я. Но на моё предложение неожиданно откликнулся только Всеволод: «О, точно, поехали!» А какой разводной мост ближе всего к нам? Володарский. Глянув расписание разводок, решаем ехать туда на такси. Прибыли заранее, чтобы не спеша найти подходы и определиться с точкой наблюдения.
К двум часам ночи на набережную Обуховской Обороны стали подходить такие же, как и мы, ночные зрители. Светофоры на проезжей части моста зажглись красным, и многотонная конструкция длиной 57 метров легко, бесшумно и непринуждённо начала свой подъём. Благодаря гидравлике, меньше чем через 4 минуты мост уже стоял торчком, зрители расходились. А тем временем небо над Невой постепенно очистилось от туч, ночь заметно посветлела, и я осторожно предложил сыну пройтись пешком. На удивление он не отказался, и мы не спеша пошли назад. Я, конечно, предупредил его, что путь наш не близок и займёт не меньше часа, но его это не смутило. Мы шли по ночному городу, разговаривая о том, о сём, с интересом разглядывая большие витрины магазинов и высоченные дома. Проходя по Невскому путепроводу через Сортировочную, Сева с удивлением увидел катящиеся сами по себе вагоны. Объясняю ребёнку принцип роспуска состава с горки, что это ведь как на саночках скатиться. Проходим парк Интернационалистов, где на тротуар нанесена разметка для движения велосипедов, интересно, до нас когда-нибудь это дойдёт? Так мы шли, переговорили все разговоры, пока нам не позвонила мама с вопросом, где мы ходим всю ночь. Но мы уже почти пришли и совсем довольные легли спать.
Володарский мост.
Этим днём у нас по плану первым был музей «Гранд-макет». Сооружение просто потрясающее! Надо же, действующий макет железной дороги величиной во всю Россию. Ландшафт, промышленность, транспорт, вооружение, строительство и архитектура, сельское хозяйство, спорт, культура, быт, животный мир и много чего ещё, всё родное и знакомое, воспроизведённое в мельчайших подробностях и, самое главное, фигурки людей, с юмором и иронией передающие нашу с вами жизнь. И среди всего этого многообразия туда-сюда двигаются поезда и автомобили, день сменяет ночь, множество отдельных сцен, которые можно оживить, нажав на кнопочку.
Грандмакет поражает масштабами.
«Провожающие».
Перед взлётом в «игрушечное» небо.
Взрослые становятся здесь детьми, а значит, этот музей подобен машине времени. Почти три часа заняло у нас это мероприятие. Перекусили там же, в кафе, и поехали в «Юбилейный» на концерт. Выступление 2.07.2017 началось с разогрева какой-то молодой английской несколько пресной по звучанию группой. Народ даже немного притомился от них. Но БГ долго мучить фэнов не стал и, выйдя, сразу дал понять, кто здесь главный музыкант. Исполнял в основном старые и хорошо известные вещи, шутил и резвился на сцене, всем видом доказывая, «…а я ещё жив», да и рок-н-рол его тоже в полном здравии, ведь, на минуточку, концерт длился больше четырёх часов! В конце, немного ругнувшись «для приличия», глубоко поклонился зрителю со всеми музыкантами и, по обыкновению, отправил всех гулять.
БГ зажигает…
...затем тушит…
…и размышляет.
Утром следующего дня, покинув квартиру, едем в Петергоф. Вначале по образцовой Кольцевой, затем по таким же опрятным дорогам прибрежных туристических маршрутов. Удивительно, но удалось даже сносно припарковаться недалеко от билетных касс. Архитектурные изыски, пруды и фонтаны, аллеи и террасы, оранжереи и беседки так или иначе мы с женой видели на картинках, на чужих фото или в телефильмах, но как же это всё чудесно в реальности. Несмотря на обилие людей, здесь можно отдыхать, медленно прохаживаясь по отсыпанным и мощёным дорожкам, вдыхая запахи цветов, хвои и моря, присесть на лавочку в тени ухоженных деревьев. Лично мне пришёлся по вкусу Дворец Монплезир, место уединения Петра 1, я бы сказал своеобразный «царский гаражик», где он, отдыхая, работал в стороне от столичной суеты, наблюдая за движением судов в Невской губе. Несколько откровенные фантазии навевает своим видом зелёный лабиринт из кустов липы. Ох, сколько же здесь случалось внезапных хватаний за руку барышень поджидавшими их кавалерами. Для осмотра всей территории Нижнего парка и Александрии со всеми его красотами необходим целый день, а может, и больше.
Петергоф.
Тихие аллеи нижнего парка.
Мы пробыли около трёх часов и, увидев только часть всех достопримечательностей, к сожалению, вынуждены были отправляться в дорогу. Хотелось успеть доехать за остаток дня до Москвы. Наивный я, правда? Медленно и скучно пробившись сквозь вечерние пробки на М-10, и готовый рвануть что есть сил, был осажен исторической русской дорогой наличием на ней частых населённых пунктов. Сёла, посёлки, деревушки, везде знаки ограничения скорости, все едут смиренно и никуда не торопятся, будто все эти покосившиеся срубы не что иное, как тоже часть музейной экспозиции. Женя попала под впечатление и уже просила остановиться для покупки самовара на дровах, которыми в избытке торговали на обочине. Мотель заранее не планировали, их на этой дороге достаточно, но когда уже решились на отдых, всё почему-то стало занято. Поэтому доехали до Вышнего Волочка, ведь там целый рассадник мотелей. Остановились в гостинице «Параллель» около 21 часа. Нам вручили ключи от собственного двухэтажного деревянного коттеджа с удобствами, где мы уютно переночевали.
Ну а дальше полуторатысячный финальный бросок до порога родного дома.
Большинство отчётов, как мне показалось, заканчиваются примерно одинаково: последний рывок самый знакомый, но даётся совсем нелегко. Выехав из Вышнего Волочка, повинуясь навигатору, снова попёрлись через МКАД. Кто же знал, что можно просто проехать через Калугу. В Москве потеряли много времени и на М-4 оказались уже к вечеру. «Зачем же где-то ночевать, когда надо домой ехать», подыгрывая, отзывался во мне машинист тепловоза. Поехал. Под Воронежем глухой тёмной ночью нас застал ремонт дороги и великолепный ливень. Родные спокойно спали, а мне было очень комфортно ехать по свежему, влажному асфальту, представляя, что, может, этот дождь и прохлада будут сопровождать нас до самого дома. Но к 4 часам дождь кончился. Попутные участники столь раннего движения, будто чувствуя потрёпанное состояние друг друга, старались ехать аккуратно, держа дистанцию, обходясь без лишних обгонов и нервозностей.
Традиционно посигналив, въезжая в Ростовскую область, был неприятно встречен глубокими выбоинами и дырами в дорожном покрытии трассы. Даже обидно стало за земляков. Въехали во двор родного дома около 10 утра. На небе ни облачка — в разгаре был новый знойный июльский день в Таганроге.
Подводя итоги поездки, хочу сказать, что проработка маршрута движения вне асфальтовых дорог для кроссовера требует тщательного подхода и поиска как можно большего количества информации о местах вылазок, чтобы уже на местности, имея легенду и основной курс, не отвлекаясь на поиски маршрута, сконцентрироваться на конкретных условиях движения и возможных препятствиях в виде внезапного дождя, упавшего дерева, глубокой колеи, лужи, необозначенного крутого подъёма и т.д. Общий пробег составил чуть меньше 6700 км, а бюджет поездки превысил 100 тыс. руб. Никаких технических «сюрпризов» автомобиль не преподнёс. При осмотре уже дома масло в редукторах и раздатке оказалось без признаков попадания воды, но всё же было заменено на свежее. Спасибо, что прочитали этот опус до конца. Желаю вам достигнуть тех мест, о которых вы мечтаете.
Автомобили из Кореи
Автомобили из Германии
Китайские автомобили
ЭлектромобилиОСАГО онлайнАвтокредитыПроверка по VINОценить автомобильФорумыПДД онлайнВопросы и ответыРейтинг автоКаталог шинДоговор купли-продажиПравовые вопросыКарта сайтаРазмещение на ДромеРазместить прайсПомощь
