Дорогами СССР. Часть первая

Маршрут:

• Казахстан: Семей, Астана, форт Шевченко
• Узбекистан: Хивы, Бухара, Самарканд
• Таджикистан: Худжанд, Душанбе, Памир
• Кыргызстан: Ош, Бишкек, Иссык-Куль
• Казахстан: Алма-Ата, Семей.

Персонажи.

Яковлев Андрей он же АВ.

Чапаев на тракторе по степи с шашкой наголо. Где-то там впереди куча километров, а позади уже неинтересно. Специалист по связям с общественностью (чемпион по игре в крокодила среди компании Агроном). Способность договариваться — основа жизнедеятельности. Романтик. Инициатор пробега «Дорогами СССР». Владелец красного здорового ХАйлюкса 1989 г. с лебедками и блокировками.

Малютин Андрей, он же Малютин.

Суровый лохматый мужик, коронный вопрос «А смысл?». Преимущественно автомеханик, мастер по развертыванию и свертыванию двуспальной палатки, второй водитель Форда, специалист по розливу самогона в походных условиях.

Болтунов Андрей, он же Андрей.

Весь его внешний вид кричит о том, что он иностранец, что дополняется серьгой в ухе, антуражем в виде браслетов на запястьях. Растянутый москальский акцент. Специалист по фотосессиям АВ. Основная задача — фотодокументирование экспедиции, а также показывать пальцем флагманскому водителю направление. Обладатель камеры с амбициозным и нескромным объективом, а так же нафигатора.

Кузнецов Алексей, он же Леха (или Я далее по тексту).

Технарь, реалист, в сказки не верит. Обладатель бумажного хронолетописного носителя и шариковой ручки. Летописец, временами фотограф. Мастер по нарезке сала. Обладатель серебристого Форда 2006 г.

Подготовка машин.

Хайлюкс.

Лебедки, блокировки, колеса — это все еще с похода на Укок осталось. Добавился козырек, чтобы верхняя гирлянда не ослепляла, багажник на кузов, сантраки и тент от дождя на крышу автомобиля. Самое главное, конечно, АВ выкинул заднее сиденье и сделал в машине органайзер, шкаф с вещами, который раскладывается в 1 спальное место. Прикуриватели вывел в багажник и подключил от него холодильник. Колеса поставил 33-е автострадные не грязевые, специально для песка. Сварил из нержа большой ящик под названием «Полевая кухня».

Форд Рэнджер.

Небольшой лифт 3-5 см, изношенная 31-я грязевая резина, ее последний поход. Шноркель, поднят радиатор интеркулера на уровень радиатора, чтобы охлаждался через заборную решетку радиатора. Кенгурятник, который в основном защищает низ бампера, на него — противотуманки. Снизу защита двигателя и тяг передней подвески, силовые пороги к раме, чтобы хайджеком тягать. Сзади увеличен свес за счет подъема силового бампера, изменения крепления запаски, переварен глушитель. Сопуны от мостов и коробки выведены. Задние рессоры подпружинены и установлены отбойники. В общем, ничего военного, минимум для бездорожья.

КАЗАХСТАН

23 июля, г. Барнаул, начало пути.

Выехали в Рубцовск рано утром «до петухов».
В Рубцовске встретились с моим коллегой Михаилом, пообедали, пошли до Веселоярска на границу.

Границу прошли быстро.

С русской стороны вопросов не было. Быстро досмотрели, заинтересовались только ножом, спецназовский нож старого образца, подарок. Таможенник сбегал, замерил длину лезвия, посоветовал прибрать с глаз.

Казахскую границу прошли вне очереди без досмотра. При въезде на таможенный пост мы стояли третьей машиной на очереди. Казахский пограничник подошел сначала к первой машине, что-то перетер с водителем, потом ко второй… и подошел к нам: «Начальника до аула, восемнадцать километров подвезете?». Отчего не подвезти, если по пути? Пограничник открывает нам ворота, запускает без очереди, тут же на паспортный контроль отправляет, на паспортном контроле нас уже ждут. На осмотре таможенник вокруг машины обошел, спросил: «Вы начальника везете?», мы энергично киваем. Начальник таможни уже по гражданке нас ожидает. Малютин, зная толк, как нужно перевозить казахских начальников, пересаживается назад. Начальника сажаем на переднее пассажирское место. На выезде с поста погранец выполняет воинское приветствие… все Казакхстан.

Тут же на выезде делаем страховку. Страховка сильно подорожала, 1500 руб. отдаю за 15 дней, страховщик жалуется, что туристов стало меньше, вроде как страховка дорогая. Я ему намекаю, что тут у них и гаишниками не все ладно, дорого ездить по казахским дорогам. Страховщик тут же объясняет нам нововведения, чтобы сэкономить наши затраты на гаишниках. Нельзя выходить из машины, пока товарищ инспектор не попросит. Нельзя ездить за рулем уставшим. У инспекторов камера висит на груди, потому заявлять на нее, что у тебя глаза красные не потому, что пьяный или с похмелья, а устал, дорого. Страховщик рекомендовал на такую подставу отвечать: «Только проснулся, вот и глаза красные со сна…»

По дороге оказалось, что «аул» это Аул название населенного пункта, навстречу попался патрульный автомобиль ГАИ, наш начальник оттянул ремень безопасности и подался вперед, видимо, для того, чтобы видели, кто едет. Потом позвонил, что-то перетер в телефон на казахском, нам ответил: «Рейд у них». Малютин многозначительно: «Понятно… план по деньгам выполняют». Заводим разговор за правила дорожного движения. Наш попутчик заявляет, что на 9 км/ч можно превышать, на что Я ему отвечаю: «Нет уж, я не буду превышать знаки, а то дороговато ездить по платным казахским дорогам». Таможенник смотрит на меня, не мигая, пришлось дополнить мысль: «Чем меньше встречаешься с вашими гаишниками, тем дешевле, лучше не буду им лишнего повода давать». Таможенник устремил взор за горизонт, заулыбался… Я прямо прочитал его мысли о наивности русских — казахскому гаишнику не нужен повод, чтобы пообщаться с русскими туристами.

На въезде в Семей останавливаемся, чтобы связаться с нашим товарищем Борисом Борисовичем, по простому ББ.

ББ личность колоритная, русской наружности, казахской смекалки, все может добыть, все продать, коронная фраза «Чёкаво». Из телефонного звонка товарищу ББ прояснилось, что он подъедет через часок другой и, чтобы мы ехали на его хату, провожатого нам сейчас отправит, время было около 17:00 уже по местному.

На такси подъезжает… назовем его Васей… квадратный такой компактный шкапчик. Скупо здороваемся, Вася первым делом, без лишних разговоров, передает нам симку казахского билайна, говорит: «Ну поехали!». Трогаемся, и Вася в одну фразу все о себе выкладывает: «Вчера бухал, всю ночь знакомую девку... «развлекал», утром на работу, сейчас со сна ББ поднял гостей встречать». Товарищ простой, квадратный, бесхитростный проводил нас до квартиры ББ, походил по пустой квартире кругами, где из мебели только здоровенная кованая кровать в спальне, холодильник встраиваемый посреди зала и прочая встраиваемая бытовая техника по углам… ничем спиртосодержащим, женщинами или чем-то еще таким интересным не пахнет, и удалился. Я был у Бориса год назад в гостях и изменений никаких не заметил, даже та же бутылка в пустом холодильнике с остатками минералки, оборудована только спальня и санузел... холостяк. Зная натуру товарища ББ и его азиатское ощущение времени, мы с Малютиным засели в оборону, начали кумекать, чем победить русское ощущение времени в ожидании.

Задача номер один найти «с чего»… Походные кружки имеют только один недостаток большой калибр и, как следствие, максимальный эффект. Задача номер два найти «что», тут тоже много дедуктивных способностей не потребовалось. Беглый осмотр единственного зеркального во всю стену шкафа, напротив кровати, в спальне этого шалуна дал результат. На выбор Тэкила, Ром, Вискарь. Пришлось выбрать эмпирическим путем, с каждой сняли пробу. Промаркировали… Текилу нужно подарить кому-нить, Виски оставить себе, Ром мы планировали использовать в качестве машины времени. Вопрос номер три «запивон»... Остатки минералки мы прикончили очень быстро, проблема встала в полный рост, ведь в наличии у нас только рубли, время уже 20:00, базар как центр всей коммерческой деятельности уже не работает. Звонок другу: «Уже еду, буду через час...». Мы прикинули с Малютиным, часа через два будет… надо добывать «запивон». Попробовали пару магазов, принимать рубли или обменять их у нас продавцы отказались. Одна женщина, услышав про нашу нужду, попыталась нас отправить в обменник, где-то в центре: «Работает до одиннадцати». Ни в какой центр мы не поперлись и ром давили со всей суровостью, без запивона на широком подоконнике того места в квартире, которое должно называться кухонной зоной.

ББ появился в 23:00. Реабилитироваться ему пришлось уже в каком-то гламурном кабаке с живой музыкой, горой мяса и снова ром...

24 июля, г. Семей на хате у ББ, 1085 км

Утром на хате ББ появился неожиданно пунктуально в 9:00, опоздал всего на час.

На базаре, в местах обычного обитания ББ, меняем 25000 тенге.

Заправляем Форда… т.к. дизель в пересчете на рубли нам обходится 20 руб. за литр, то заправляем все канистры, 3шт. по 20л.

И в 12:00 Борис провожает нас до трассы на Павлодар, ББ обещает звонить каждый день, братаемся и стартуем. План на сегодня — встретиться со второй частью команды. АВ и Андрей на красном динозавре въехали сегодня в Казахстан через Славгород.

Казахи к своим магистралям подошли основательно. Решили завязать с кочко-ямочными ремонтами и построить дороги по-взрослому. Серьезное строительство всеказахского значения — армированное бетонное полотно от Павлодара до Астаны. Целые минизаводы на колесах, где в баки загружаются ингредиенты для бетона, и махина эта катится и укладывает монолитное железобетонное полотно. Так что до Павлодара добирались по латанному-перелатанному асфальту, а от Павлодара до Астаны то по бетонке, то объездами.

По телефону связываемся с АВ, договариваемся встретиться на въезде в Астану. На въезде в Астану гаишники останавливают АВ и предупреждают его, чтобы помыл машину, иначе рискует нарваться на гнев местных эцелопов (представителей власти). АВ поделился по телефону с нами этой радостной новостью и даже обрисовал на словах место замечательной автомойки «на въезде», где за «просто облить» берут мзду 200 теньге. Я так думаю, если и есть действительно такой указ не пускать грязные машины в Астану, то очень практичные казахи придумали такому указы очень практичное применение. Они поставляют автомойке клиентов, а те делятся за эдакое «промоутерство».

В 00:00 по местному въезжаем в Астану. Поскольку время было уже позднее, мы были в хлам уставшие от дороги, на мойку решили не заезжать. Малютин здраво рассудил: «Чё смеяться, кто нас ночью на чистоту проверять будет?». Решили рискнуть, т. к. мы действительно были грязными по крышу, в результате объездов обильно политых дождем. При въезде в Астану впечатление оставляет обилие иллюминации и запах… видимо, от городских свалок.

Пока мы с Малютиным въезжаем в Астану, АВ с Андреем находят 2-комнатную квартиру в центре Астаны с подземной охраняемой парковкой за 9500 тенге. Вечерний туалет — душ плюс чарка антистресс, валимся спать.

25 июля, г. Астана, съемная квартира, 1823 км

Утро началось рано... со звуков строительной какофонии какого-то строящегося мега-делового мега-центра из бетона и стали напротив окон нашей квартиры. Сей факт объяснил привлекательную стоимость аренды квартиры в центре Астаны.

Поскольку легли мы вчера поздно за полночь, то спали мы долго, несмотря на строительный хаос за окном. Съехали с квартиры в 12:00 по местному времени. Позавтракав заодно и пообедав в местном Дастархане здесь же рядом со съемной хатой, двинулись в посольство Таджикистана, выкруживать себе пропуска на Памир, в ГБАО (Горно-Бадахшанская автономная область). Так как информация на просторах интернета из отчетов путешественников о необходимости этого пропуска и местах его добывания противоречива, мы решили начать с посольства Таджикистана в Астане.

В посольстве Таджикистана нам отказали. «Не имеем таких полномочий...» — сказал господин Посол, как назвала его сотрудница на КПП. Ободренные мутной перспективой добывания пропусков в приграничный район ГБАО где-то в Таджикистане, стартуем на Костанай.

Северный Казахстан представляет собой засеянные хлебом бескрайние степи. Едешь вдоль зеленого моря, где бетонными островами проплывают элеваторы. Малютин вспомнил свою институтскую юность. Преподаватель аграрного университета травил байку, что в Казахстане поля настолько огромные, что трактор может целый день пахать поле в одну сторону. Глядя сейчас на эти поля, байка преподавателя, обрела реальность.

Порадовали и постсоветские шахтерские городки. Проезжая Рудный, сложилось впечатление, как будто советская власть отсюда никуда не уходила. Чистый аккуратный советский городок, побеленные бордюры, стриженые газоны, редкие автомобили на дорогах никуда не торопятся. Шахтерский городок вылизан, вычищен, пострижен и побелен, как накануне празднования Первомая.

Ночевать встали на берегу водохранилища под Рудным.

Вода теплая, дно песчаное... Но идиллию разрушали очень голодные и очень многочисленные комары. Да крупные такие, если бы не ветер, сожрали бы они нас вместе с салом или сидели бы мы по палаткам да по машинам, как сычи. Встали в хорошо продуваемом месте, до воды купаться бегали через кусты бегом.

Упаковались в плотную теплую одежду, чтобы наверняка не дать шанса кровопийцам. И уже разведя скудный костерок из скудного сухого кустарника, точили арбуз, заедая салом.

26 июля, Костанайское водохранилище, 2546 км

Утро началось с недовольства АВ. Он ходил вокруг палатки, в которой спали мы с Малютиным, и гундел, что в некоторых слишком много сна влазит, что мы опять поздно выезжаем. В итоге сон накрылся, и выехали мы в 10:00 по местному.

Под Костанаем есть городок, Лисаковск называется, где у бабушки Я проводил лето в детстве.

Конечно же, заехали туда. Шахтерский городок хоть и чист, зелен, аккуратен, но все-таки показался незнакомым. В детстве все было больше, масштабнее… парк аттракционов, детский мир, нарядные аллеи. Всего этого Я не увидел, образ из детских воспоминаний не совпал с реальной картинкой. Весь городок проехали по кругу за 5 минут.

Я испытал чувство грусти, что уже никогда не вернуться в тот самый Лисаковск. И мы двинули дальше.

Обедали мы в шайхане «Вдали от жен». АВ сделал фото на телефон данного общепита и отправил жене в «ватцап», пришел ответ: «Вы там что, где-то в Казахстане, вдали от жен онашу курите?!»

Конфуз… АВ щурится на вывеску… действительно, слово «оңаша» на ней присутствует, правда, в казахском языке означающее «уединенный», но женская логика сурова и беспощадна.

Всю дорогу едем, как в сумерках. Горизонт скрыт какой-то пылевой хмарью, солнца не видно, время суток не определяется. Постсоветские постройки вдоль дороги выплывают навстречу, как из тумана.

Пока проезжали через Актобэ, ГАИ останавливало нас два раза. Тут мы выяснили, что Я не вписал Малютина в страховку на казахской границе. Малютин выкручивался с артистической виртуозностью… Когда казахский гаишник пытался найти десять отличий между данными в страховке и в российских правах на управление транспортным средством, суровый и молчаливый Малютин вдруг становился словоохотливым, любопытным, участливым и красноречивым. И как следствие, гаишник дальше даты действия страховки не мог пробиться. Заодно в качестве бонуса получили информацию, что в связи с разбойным нападением религиозных радикалов в июне этого года на два оружейных магазина и воинскую часть в Актобе, проводятся антитеррористические мероприятия. С чем и связано обилие патрулей и повышенный интерес этих патрулей к нам. Несмотря на сложную антитеррористическую обстановку в Актобэ, представители дорожной инспекции радушно относились к неожиданно словоохотливому Малютину, называли нас гостями и больше чем нужно не злоупотребляли своим профессиональным долгом.

Встали на берегу Актюбинского водохранилища.

Бескрайняя серая гладь водохранилища и сильный ветер, что гонит волну, подмывая крутой спуск к воде, создают впечатление северного моря. Шум прибоя не способствовал крепкому сну. Суровый вид водохранилища не смог помешать нашему намерению искупаться после длительного автоперехода. На удивление, вода оказалась вполне приемлемая для купания. Не Ташкент, конечно, но и не в таких водоемах купались, зубы не сводило, гусиной кожей не покрывались. Правда, вылезти потом на берег чистым, ввиду его крутизны, представлялось затруднительным.

Выбранное нами место повидимому было культовым рыбацким плацдармом, потому как весь берег и кусты были обильно загажены бытовыми отходами, в том числе и пустой алкогольной тарой различного калибра. Когда сели ужинать, обнаружили, что Форд просел на заднее правое колесо.

Пробили колесо где-то на берегу, чему мы не сильно удивились, разглядывая экологическую катастрофу местного масштаба.

Первая кровь… ставим запаску.

27 июля, Актюбиское водохранилище, 3257 км

Видимо, мирно спящие друзья товарища АВ разрушают его мировоззрение, а может быть, и его личные планы. Наверное, поэтому, прерывая сон товарищей и вводя их в состояние утренней бодрости, он достигает внутреннего равновесия и гармонии. Товарищ Андрей, штурман красного динозавра, занимал позицию молчаливого согласия. Позже в пути стали постепенно раскрываться причины и детали образования двухпартийной системы «сов» и «жаворонков» в нашей экспедиции.

Поскольку перспектива казахского ремонта колеса была резонна, то сегодня мы с Малютиным не сопротивлялись утреннему подрыву. Ничего не подозревающий вулканизаторщик был найден и разбужен в 8:00 по местному времени.

 Шиномонтажи здесь почему-то называют вулканизацией, поэтому и шиномонтажники здесь называются по аналогии... вулканизаторщиками.

«Вулканизация» длилась 1,5 часа… Пока местные везли заплатки, по какой-то причине отсутствовавшие у ничего не подозревающего «вулканизаторщика», он поставил новую камеру, которая была у АВ в ЗИПе, отбалансировал колесо. Колесо тут же на глазах спустило… «вулканизаторщик» проснулся и взбодрился, читая по нашим выражениям все, что мы думаем о казахских «вулканизаторщиках». Казах, закатав рукава, взялся за вторую попытку. В итоге гвоздь таки был обнаружен и удален из нашего колеса, камеры заклеены. С учетом нашего потраченного времени и продырявленной камеры сошлись на 1400 тенге.

Далее мы стоим перед выбором, ехать по хорошей дороге через Уральск или уходить прямо по плохой дороге на Атырау. Поехали по плохой.

Живого асфальта на той дороге так и не увидели.

Из шестисот километров половину пути ехали рядом с бывшей советской дорогой, построенной в 86-м году.

На этой дороге нам встретился только один патруль ГАИ, поскольку данный участок дороги, наверное, не может прокормить больше гаишников. Казахские гаишники заметили нас издалека и обрадовались как родным. После остановки и дежурных приветствий перетерли «откуда-куда» и перешли к делу… Им очень понравилась трещина на ветровом стекле форда. Нельзя говорит… АВ, который специалист по связям с общественностью, взял товарищей в осаду: «Как нельзя? А как мы поедем? Здесь у вас что, стекла на каждом углу в степи продаются?», «Можно, — говорит гаишник, — если договоримся...» «Вы сначала дороги сделайте, — говорит АВ, — а потом с гостей спрашивайте за разбитые стекла». «Ни разу не ремонтировалась с восемьдесят шестого года, как построили!» — гордо парировал старший гаишник. АВ нажал кнопку «маскировка», дабы обмануть казахскую систему сканирования «свой-чужой»: «Да мы что... иносранцы какие? Мы ж русские. Я вон вообще с «Семска» (Семипалатинск, ныне Семей), у Алексея вон бабушка с дедушкой в Лисаковске жили». Мы всей бандой дружно щурились и кивали. Было жалко не пару тысяч тенге, АВ бросили вызов на переговоры. Он просто стоял и тренировал свое переговорное мастерство на казахских гаишниках, ибо на ком как не них его тренировать.

Цель АВ поставил себе амбициозную — проехать Казакхстан по бесплатным дорогам, о наличии которых не подозревают ни казахские автолюбители, ни гаишники. Переговоры длились долго... Гаишники устали, им неинтересно выписывать штраф, а на то, чтобы поделиться чуточку тенге, АВ не позволяла поставленная цель. Отпустили нас гаишники, пожелав нам счастливого пути.

После долгих переговоров АВ испытывал жуткое чувство голода, потому остановились в первой же и единственной, как потом оказалось, на этом отрезке пути шайхане. Взяли с нас в этой глуши не мало, 5000 тенге на четверых, но и питались мы как будто на убой: лагман, манты, салаты, чай. Все-таки экономику этого региона мы подняли.

Теперь очередь АВ шиномонтажиться… в степи спустило колесо.

Полотно дороги рассекает бескрайнюю степь, тут растут разве что колючки. Кэмэлы, встречающиеся малыми и большими группами, гармонируют на фоне безжизненного пейзажа и придают ему смысл.

На Атырау мы не поехали, т. к. наша цель была Форт-Шевченко, свернули на Кульсары.

В Кульсары въехали уже ночью. АВ двигал идею встать под городком в степи у реки. Поскольку искать ночью место ночлега «у реки» довольно проблематично, так как река под кодовым названием «водный объект» существовала только у Андрея на нафигаторе. А так же существовало много неизвестных переменных по местной степной флоре и фауне у «водного объекта», решили не жестить и уговорили АВ на гостиницу, по местному конак уй. Начали поиски с хостелов у дороги, потом пробили самые популярные среди местного населения гостиницы, АВ даже автозаправщицу запытал, выясняя, кто сдает на ночь жилье. После часа блуканий по сомнительным «конак уям» ночного Кульсары, где ломили сомнительные цены, уже решили ехать из этого городка и встать палатками в степи, как на выезде увидели хостел. Специалист по связям с общественностью сделал последнюю попытку.

Хостел представлял собой придорожное предприятие общественного питания, где своя огороженная охраняемая парковка, свой внутренний дворик и номера. АВ договорился за комнату с четырьмя койками за 5000 тенге. Хостел треть звезды не больше, но для ночлега идеальнее варианта мы представить себе не могли в данных условиях. Имелся даже душ в конце коридора, что было вообще шикарно. Пыль дорог была удалена душем. Дневное напряжение от дороги и прочий негатив, связанный с поиском ночлега, был удален чаркой самогона, закусывали лепешкой и салом вприкуску. Попадали спать.

28 июля, Гостиница Кульсары, 3875 км

На удивление, в это утро разбудил нас не АВ, но Я бы не назвал это положительной тенденцией. Чуть рассвело, нас начали жрать комары. Пришла в голову мысль, что отказ от ночлега у «водного объекта» в степи с неизвестной флорой и фауной был очень верным решением. Пока мы просыпались, раскачеливались, АВ искал шиномонтаж в Кульсары. Во всем Кульсары не нашлось ни одного шиномонтажа с рабочей балансировкой. АВ решил, что это местная беда, а не национальная, принял решение сделать колесо в более цивилизованном ауле, укрепив себя надеждой, что таковые несомненно попадутся нам на пути.

Завтракали в том же конак уй... Приняв у АВ заказ, местный казахский женщин продолжал точить лясы с другим казахским женщин. АВ, видя, что наш заказ до повара так и не дошел, грубо и неприлично прервал их разговор вежливой просьбой таки отдать наш заказ повару. Завтрак выходил очень дорого, 500 тенге за яичницу и кефир с каждого. Оно и понятно, столько работы произвести требовалось… Пока ловили курицу и пытали, где она хранит яйца, мы сидели и смотрели казахские шесть кадров на казахском языке. Закадровый смех подсказывал, где нужно смеяться, так что, Я думаю, такого формата телепередачи можно смотреть на любом языке.

Отъезжая, видим саркастическую надпись на фасаде этого конак уй «Быстро, вкусно, недорого». Я достал блокнот и записал: «Это все не про них…»

Едем по царству верблюдов.

Колесо АВ пришлось сделать в Бейнеу, про балансировку здесь только слыхали.

До Форт-Шевченко остается 30 км, солнце на наших глазах багровеет и близится к горизонту. Въезжать по ночи в Форт и повторять опыт Кульсары нам не улыбается, принимаем решение до захода солнца прорваться на берег, встать лагерем в палатках. Нужна разведка местности и нужен язык...

Падаем на ближайший свороток, который ведет в направлении южного побережья Мангышлакского полуострова. Свороток ведет вдоль бахчи и выводит на трассу, ведущую на Актау. Здесь же местные аборигены продают арбузы и дыни со своих огородов. Весь табор мужчины, женщины, дети за 1400 тенге загружают нас всевозможными дынями, арбузами и информацией, как подъехать к морю. На берег Каспия выходим в сумерках через рыбацкую деревушку Кызылозен, уже освещаемую уличными фонарями.

Первичный осмотр песчаного берега в сумерках, когда видно еще без фонаря, но уже в черно-белом диапазоне, показал обилие следов всевозможных ползающих гадов.

Первым же делом все сразу кинулись переобуваться из сланцев в походные ботинки. Наступить в темноте на одного из этих ползающих гадов перспектива мерзкая.

С первой попытки мы с Малютиным палатку на песке установить не смогли… впрочем, как и на камне тоже. Палатку гнуло ветром, вырывая растяжки из рыхлого песка. Я нарезал сало, Малютин разлил по кружкам самогон… посмотрели, как товарищ Андрей устанавливает свою палатку на песке придавливая колышки камнями, решили, что это не наш метод, просто и неспортивно.

Загнали машины на плоскую каменную плиту и развернули палатку между машинами, растяжки привязали к порогам автомобилей. Ветер продолжал гнуть и метать нашу палатку между автомобилями, но уже обреченно.

29 июля, берег Каспия в районе деревни Кызылозен, 4527,5 км

Утро планомерно и неотвратимо начало жарить через палатку. Начали с утренних процедур: поедание дынь-арбузов со вчерашней бахчи и разведки местности. Есть такая традиция по утрам разведывать местность с саперной лопаткой и туалетной бумагой…

Пустынный хорошо просматриваемый берег не давал пространства для маневра, потому договаривались, кто в какую сторону разведывает. Вдали над кустами или каким-нибудь камнем, хорошо просматривалась голова разведчика.

За завтраком обсудили, как ночью Андрей завалил змия... палаткой.

Потому как наутро под палаткой обнаружился небольшой аспид, раздавленный Андреем, скорее всего, во время самого крепкого утреннего сна. Товарищем АВ на коллективном собрании было предложено возвести Андрея в почетное звание — Змеелов.

После утренних ритуалов начались первые водные процедуры. Не залезть в Каспий было невозможно… Морской берег был пологий и каменистый, стоял штиль. Спокойная вода в каменных чашах кристальна и прозрачна до самого дна, где просматривается разноцветная бахрома водорослей, поросших ровным ковром до самой границы с водной гладью. И ты с благоговейным чувством... голышом... обнатураливаясь с дикой природой... плюхаешься солдатиком с камней в эту красотищшу…

И с перехваченным дыханием, скупо цедя, сквозь сведенные зубы, непереводимые «эпитеты» на родном диалекте, как ящерица, только ужаленная, судорожно цепляясь пальцами, как присосками, выползаешь на скользкие камни, чтобы отогреться перед очередным прыжком. Ибо манит ледяная бирюза, завораживает, но быстро отрезвляет. Взбодрившись, начинаешь мыслить: «То ж мне море… оно же южное, блин... вроде как, по карте...» Ныряние тюленей с камней в ледяную воду продолжалось до сизого оттенка кожи.

Форт-Шевченко портовый город, в историческом центре русские срубы, старые бревенчатые постройки. Порт закрытая территория, потому увидели мы только заграждение портовой зоны.

Одним из первых, кто занимался изучением этого сурового края и основал на берегу залива Кайдак русское военное укрепление, названное Ново-Петровским, был замечательный русский ученый-путешественник Григорий Силыч Карелин.

В средние века здесь располагалась торговая пристань – городище Кетиккала, связывавшее Среднюю Азию с Европой. Поселение существовало в X-XV веках, имело экономические связи с Золотой Ордой. Позже, в 1716 году, по приказу русского царя Петра I, стремившегося завладеть восточным побережьем Каспия, экспедиция под началом А. Бековича-Черкасского построила здесь первую русскую крепость, названную в честь святого Петра. В 1846 году штабс-капитан Иванин возвел Новопетровскую крепость, которая и послужила окончательному закреплению имперской колонизации Средней Азии. Имя ему дали — Ново-Александровск. В архивах сохранились все данные об этом первом поселении. Окружность укрепления составляла 620 саженей. Четыре бастиона и два полубастиона ограждал внешний вал. Соорудили и каменную засеку. Работали основательно. Все постройки представляли собой довольно внушительное зрелище. Карелин не без гордости докладывал, что это новое укрепление «не только кавалерию, но и добрую европейскую пехоту заставит призадуматься».

В 1850-1857 годах здесь проходил службу Т. Г. Шевченко, украинский поэт, в честь которого город и носит современное название. В городе находятся мемориальный музей Шевченко; краеведческий, этнографический музеи. Сохранились остатки крепости, памятник Шевченко, братская могила героев Гражданской войны. В городе построена единственная в Казахстане армянская часовня.

У часовни остановились разведать местность, в частности нас интересовал Жыгылган (упавшая земля). Гигантская котловина природный памятник Мангышлакского полуострова. Пока мы фотали местных на их же мобильники на фоне «красного крокодила», специалист по связям с общественностью, присев на корты, разведывал маршрут у двух аборигенов. Аборигены нафигаторы не понимают, как выглядит Мангышлак на карте не знают, рисовали на земле прутиком, по старинке, озвучивая ориентиры типа: развалины, кошара, могилы, развилка, поворот. Ориентиры АВ, переспрашивая и старательно выводя ручкой, рисовал в ежедневник. Когда выехали в степь, оказалось, развалины-кошара-могилы-развилка-поворот — обычные элементы пейзажа, они повсюду... И нужно еще правильно было расставить запятые или тире.

Натыкаемся на выбеленную одноэтажную постройку с плоской крышей. Рыбацкий домик врос в вершину каменистого холма, с которого открывается панорамный вид северного побережья Мангышлакского полуострова.

Старый рыбак провожает своих не то родственников, не то гостей, когда подъезжаем мы, в поисках языка. Гостеприимный хозяин, оценив слой пыли на наших тракторах и аппроксимируя по нему, сколько мы отмахали, приглашает почаевничать с ним. Уже знакомые с местным менталитетом принимаем приглашение.

Чтобы что-то, действительно полезное, узнать у человека, нужно что-то полезное рассказать. Азия не любит суеты, любит поговорить, присмотреться к людям. «Не хочу, чтобы люди подумали, казах негостеприимный, садитесь пейте чай», — приглашает казах. Казах старый рыбак с обветренным лицом, вполне сносно говорит по-русски, начинаем неспешно разговор... Кто мы, откуда, куда едем, зачем едем. Казах, оказывается, и на Алтае был, так ваще почти земляки. «Хорошо у вас... И реки, и леса, но комар это ужас какой-то…» — показывает казах указательным пальцем, прижимая к нему большой, как будто все москитное племя давит со всей пролетарской ненавистью ногтем большого пальца. Тень от домика движется по кругу, и мы перетаскиваем нехитрый многослойный топчан из всевозможных ковриков и матрасов вслед за тенью под следующую стену. От этой стены прямо открывается вид на залив в желто-зеленых и бирюзовых тонах, казах протягивает бинокль, по очереди любуемся пейзажем. АВ на добро отвечает добром, в дар преподносит рыбаку алтайский мед. Дед смотрит с благодарностью: «Алтайский? Лечебный, наверное… Буду как лекарство принимать». И чай у деда свой какой-то, на отваре, года берут свое, далеко не молод уже. «Да можно и просто с чаем», — отвечает АВ. Рыбак кликнул своего помощника, тот мед прибрал. «Володя, это наши парни, пожарька им рыбки...» — обращается казах к своему подсобнику. Володя вполне славянской наружности уже немолодой парень, скрывается за домик, приносит чаю. «Ну что с рыбкой?» — спрашивает дед, «Готовится», — отвечает Володя. «Искупаться успеем?» — спрашиваем мы. «Успеете», — протяжно отвечает Володя. «А как вода, холодная, наверно?» — спрашиваем у деда. «Вода здесь теплая, как будто греет ее кто...» — отвечает старый рыбак. Мы недоверчиво переглянулись, все вспомнили утренние водные процедуры на южном побережье Мангышлакского полуострова. «Где проехать?» — спрашиваем казаха. Тот простер руку, указывая на цветную точку на берегу: «Лодку мою видите? Вот на нее рулите». Прыгаем в машины рулим к берегу.

Подъезжая к берегу, с зеленого кустарника подняли целую тучу москита. Но ближе подъехать к воде не смогли, машина начала вязнуть в песке. Москит оказался какой-то безвредной мухой, похожей на комара, но такой нозящей... Рой облепил борт машины, набился внутрь и никак не хотел от машины отлипать. Крутиться по прибрежным кустам и поднимать весь этот рой не стали. С мошкой внутри машины повоевали, мошка победила, решили не трогать ее — сама на ходу отвалится. Цвет воды бирюзовый. Оказывается, Каспий теплым тоже может быть, волны мерно накатывают на берег, из воды не хочется вылезать. По берегу ходит группа кэмэлов ждреть кусты вместе с мошкой и диссонируют на фоне бескрайней водной глади.

Берег здесь песчаный и очень пологий, до глубины нужно топать по пояс в воде, преодолевая волну. Потому и вода теплая, видимо, с северной стороны полуострова каспийский залив с прибрежным шельфом.

День задался... Вернулись с пляжа, «жареная рыбка» уже была готова. Едим осетрину, жмуримся от удовольствия, вылизываем хлебом сковородку. Отваливаемся от стола пузами кверху, шваркая чаем… да, так жить можно…

Суть да дело объясняем деду, что мы тут ищем: Жыгылган, Тамшалы и питьевую воду. «Источник и Тамшалы Володя вам покажет», — отрядил казах нам своего помощника в проводники.

Проводник еще при Союзе служил в Казахстане, после развала Союза пытался работать охранником на карьере, да еле ноги оттуда унес. Времена поменялись, дикие казахи теперь стали хозяевами своей земли. «Индейцы! А не люди...» — восклицает Володя. В итоге без средств, ни кола, ни двора осел у рыбака в батраках. Въезжаем на возвышенность, откуда во все стороны просматривается берег, от рыбацкой деревни еще остались стены домиков, торчащих из земли, как гнилые зубы. Это Караган. Володя рассказывает: «Здесь деревня когда-то стояла, даже школа была... Бабка моя еще жила тут. Рыбколхоз был здесь, вяленую рыбу в мешковины зашивали и на фронт отправляли…»

Тамшалы (в переводе с казахского — веселая капель) напоминает перевернутый амфитеатр. В тенистой прохладе источника гулко разносятся звуки капели. Каждый по разу угукнул... никто не смог удержаться. Голову приходиться все время задирать вверх, при этом челюсть норовит отъехать вниз. Все-таки причудливые формы принимает порой природа... Водоносный слой пробивается под толщей породы и капелью стекает внутрь перевернутой чаши, вдоль всего периметра этого геологического образования. Тамшалы источник

Наугукавшись и нафотавшись, едем к источнику с питьевой водой. Вокруг источника растут заросли мяты. Пройти мимо такого буйства мяты совершенно неприемлемо для фиточаяманов со стажем. К тому же старый рыбак говорил, что он у источника берет мяту, там она какая-то особая.

Вооружаемся ножами… Глаза завидущшие, руки загребущшие… напали на мяту, как коты на валерьяну, набили полный полипропиленовый мешок. Володя, подкатывает: «Мужики, а есть чё?...», казах нас предупреждал — Володе огненной воды не давать. Тут пришлось компромисс находить... Володю таки уважили, отлили чуток самогона, у него и шкалик с бутылки ПЭТ уже заготовленный, разъяснили в какой пропорции разбодяжить. Устроили человеку праздник, ничё на утро проспится, не убудет с пана казаха. Набрав воды, возвращаем хозяину Володю. Подъезжая к рыбацкому домику, Я остановился так, чтобы дед не спалил своего работника, как тот ныкает свой шкалик под стеной дома. Прощаемся со старым казахом, на всякий случай обмениваемся телефонами и едем на Жыгылган по маршруту, разведаному у рыбака... развалины кошара могильник развилка поворот, снова путаница в знаках препинания...

Но проехать мимо Жыгылган нам было не суждено, как мы ни пытались сбиться с пути. Ориентир оставался один неизменным, двигались мы сверху по плато, море должно быть слева. Когда мы увидели Жыгылган, мы так и подумали… ага Жыгылган, никак по-другому он выглядеть не мог.

Циклопический провал, часть плато как-будто бы разом просто ухнула вниз. В геологическом масштабе, наверное, так и было.

Скорее всего, вода медленно размывала меловые да известняковые слои породы по принципу, как в Тамшалы, и вся эта скальная плита постепенно разрушалась, обваливаясь правильной окружность диаметром в десять километров.

Жыгылган котловина

Пока любовались просторами и паромами моря с высоты Жыгылгана, снова проснулся аппетит. Достали арбуз и споро начали его уничтожать, смачно шваркая, при этом вытягивая шеи, чтобы не уделаться сладким соком. Арбузные корки азартно летели в провал, на радость местному зверью.

Далее по плану меловые горы, где это мы не знаем, но у АВ есть информатор, служивший в Казахстане, Мангышлак видел своими глазами, местный, в общем. Через своего информатора АВ вычисляет направление, и мы выдвигаемся. Солнце давно перевалило на вторую половину дня, у нас начинаются опасения, что ночлег по потемкам будем искать. Потому, увидев вдали слева от дороги что-то очень похожее на искомый объект, что можно было бы охарактеризовать как меловые горы, сворачиваем на первую же колею от дороги.

Используя шестое чувство и расшифровывая направление дорог применительно к холмистому ландшафту степной местности, выскакиваем прямо на «смотровую площадку». Горы в прямом смысле меловые или это больше похоже на каньон, а не горы. Мел находится прямо под ногами. Место удачное, отсюда, с высоты, чудо природы разворачивается во всей красе. После трудного совещания, так как было еще предложение добраться по каньону на север до теплого моря и еще денек постоять, коллективно принимаем решение двигаться на юг в сторону холодного моря, голубой бухты.

Дорога наша пролегала через нефтегазовые плантации.

Станки-качалки, стадами пасутся на мангышлакском плато, неутомимо качая экономику региона. Голубую бухту нашли легко, дорога туда ведет одна, место популярное. Более чем популярное... популярность этого места бросалось в глаза сразу, каменистый берег был основательно загажен бытовым мусором, бутылка ПЭТ основной ингредиент экологической безграмотности местного населения. Нас начали одолевать сомнения, стоило ли ради этого променять теплое побережье Мангышлака. Не оставляя надежду на более-менее чистый кусочек пляжа, двинулись вдоль побережья, испытывая стыд за принадлежность к тому же биологическому виду, так загадившему красивейший уголок планеты. В итоге наткнулись на платный, но чистый участок пляжа. Хозяин славянской наружности взял в аренду часть прибрежной полосы, вычистил берег, организовал и благоустроил кемпинговый лагерь. Договорились поставить у него на берегу палатки, за стоянку с машины хозяин взял 500 тенге.

Выйдя из машины, Я понял, откуда этот удивительный перламутровый цвет песка, никогда такого не видел, потому даже снял обувь и спрыгнул босыми ногами на ракушечник. Вместо песка весь берег устлан ровным ковром чистейшего перламутра.

Мелкая ракушка гладкая и круглая всевозможных оттенков цвета от розового до серого, обкатанная морской водой, вызывает очень приятные тактильные ощущения… Не удержался лег, как дите запустил в ракушечник свои пальцы. Прибрежный известняк, состоящий преимущественно из раковин морских животных и их обломков, за тысячи лет размыло и обкатало Каспием до круглых чешуек разного калибра.

Багровое солнце уже готово было потонуть за горизонтом, мы занялись обустройством лагеря, пока совсем не стемнело.

Я взял походное кресло, уселся в нем на прибрежных камнях с видом на закатный залив и принялся за исполнение походных обязанностей, конспектировал этот нескончаемый и насыщенный впечатлениями день.

30 июля, Голубой залив, Кэмпинг 43 км от Актау, 4813,5 км

Море в голубом заливе, все такое же холодное.

Змей тьма, роются аж клубками в расщелинах камней. Так что, если у вас паника или столбняк при виде змеи, то отдых на берегу Каспия вам противопоказан.

Прогулялись вдоль берега. Чтобы добраться до дикого пляжа, пришлось полазить по камням. Тут требовалась особая аккуратность, ибо змеи повсюду. Ракушечник, как мелкая перламутровая галька, очень красиво. На нем можно лежать, сидеть копаться в нем, балдеть. От него нет грязи, он не прилипает к телу или не забивается в одежду, как песок. Волна, накатывающая на берег, прозрачная, так как мути от ракушечника не поднимается.

Именно поэтому тут крутятся охотники до подводной рыбалки, вода здесь кристально чистая, им тут самое раздолье. Искупались… а как же не искупаться?

Мысль начала работать меркантильно и шкурно... как бы кусочек пляжа домой на клумбы увезти, да жену подивить чудом таким. Достал полипропиленовый мешок, что всегда с собой, в основном для сбора мусора используем, и товарища Малютина в пособники уговорил. Дело осложнилось расчисткой понравившегося участка от змиев, камнями чуток пошугали их. Ракушечник в мешок нагребали лопатой… Атракцион неслыханной жадности остановился на половине мешка. Попробовал приподнять полмешка ракушечника… Весь мой энтузиазм разлетелся в брызги о мысленную картину, как Я буду полный мешок тягать через пять границ… а это 10 таможенных постов… Полмешка тоже хорошо решил я... А Малютину в шортах и так было хорошо. Детям набрал на поделки в пластиковую бутыль отборных разноцветных ракушек.

АВ нас опять куда-то торопит, постояли мы на Каспии всего полдня, возмущались мы с Малютиным в голос. АВ хитрый змий: «Да чет тут делать… вода ледяная, гады кругом, поехали, нам еще ехать и ехать». В общем, Андрей занимал молчаливую позицию АВ, мы начали подозревать с Малютиным какой-то заговор…

Выдвигаемся на границу с Узбекистаном. По пути заезжаем в понравившиеся места, типа белоснежные скалы или какие-то развалины города-призрака в степи, в 104 км от города Актау по дороге на Каламкас…

Для съемок фильма «В ожидании моря» был построен целый городок в 2013 году «Порт Абаста», по сюжету, на побережье высохшего моря.

Целый городок с улицами, где есть постоялый двор, минарет, маяк, пристань, рыбацкие лодки, которые лежат на «берегу». Место для съемок выбрано очень удачно, действительно создается впечатление, что тут, действительно, когда-то было море, наше первое впечатление было именно таким.

Потом уже в нас начал побеждать разум, и Андрей, со своим амбициозным объективом наперевес, заявил: «...так это ж декорации!». Местные потихоньку растаскивают городок на стройматериалы, и город-призрак в степи все более ветшает. Одинокая белая лошадь, пасущаяся под вывеской «Порт Абас...», в которой уже не все буквы, колоритно дополняет картину вестерна.

Городок выглядит, как после разгрома индейцев, а уцелевшие местные жители ушли в степь. Наигравшись с фотоаппаратами в ковбоев, идем на границу с Узбекистаном.

По отчетам уже знали, что ничего хорошего на границе нам там не светит, и с распростертыми объятиями нас там не ждут, границу люди там, судя по отзывам, проходят не один день. Зрел план … АВ договорился с казахской стороны через своего информатора-товарища, который знал начальника того поста, что нас пустят на казахскую таможню без очереди. Полдела было сделано еще до подъезда к границе. Границу единогласно было принято проходить ночью… когда знойный палящий жар солнца сдает свои позиции и уступает душному дыханию пустыни. В Бейнеу уже по ночи заправляемся в топливные баки дизелем под завязку. Выряжаемся в стилизованные экспедиционные футболки, дабы придать солидность и организованность нашей банде. Личный состав казахского таможенного поста уже проинструктирован начальством и, завидев номер три семерки на красном крокодиле, нас без проволочек запускают на таможенный пост. Электрический свет, переливающийся тенями от летающей насекомой нечисти, стрекот степной саранчи в ночной тиши, неспешные телодвижения местных бюрократов. Люди остывают от дневного пала.

Два казахских таможенника взяли нас в оборот со всей азиатской неспешностью... вещей у нас много и все интересные… но самое главное, у опытного таможенника вызывало подозрение наше внезапное появление перед ним. Какие-то типы... на джипах… в одинаковых черных футболках... с модными номерами... без очереди… Товарища чуть не разорвало от внутренних противоречий, он по-азиатски не хотел все эти вещи перетряхивать, взять бы мзду и всех делов. Но казах не мог себе позволить облажаться, ведь все это, по его мнению, походило на подставу… кто-то срочно протягивал вне очереди через границу два джипа, забитых всяким шмотом. Машину АВ изучили со всей рентгеновской тщательностью, перетряхивали каждую сумку, каждую вещь. Таможенник делал заходы с разных сторон: «Вас, поди, подставить меня прислали… тащите чего через меня?», «Я тут недавно килограмм герыча остановил...», «Номера у вас однако...», «По-любому, раз у вас столько знакомых, чего-то попросили передать....» «С чего это вдруг... вас так срочно ночью протягивают?».

«Это что?» «Мёд, — отвечает АВ, — подарок...» «А где мой подарок?» — разочарованно протягивает таможенник. Сжалился АВ над таможенником, пока его совсем не переклинило, подарил фляжку ему с натовского комплекта. Таможенник на глазах повеселел, оживился его напарник: «Дай посмотреть!», «Мое!» — рявкнул счастливый обладатель подарка. Дело пошло быстрее…

Мою машину уже так не потрошили, в дело пошла азиатская психология, доверительное обращение «брат», вкрадчивый доверительный голос лучшего друга... Начали меня колоть, чего я такого везу на их задницы, ждали, что Я возьму так, да заявлю: «Да, пацаны! Вас не проведешь, ну и нюх у вас… Проверяли мы вас, молодцы! Будет вам за бдительность пряников от начальства». Второй таможенник, что по сроку службы помладше, начал такую же фляжку клянчить. Но мое дело правое, фляжка принадлежала звероватого вида пассажиру, на которого Я тыкал таможеннику пальцем: «Его фляжка, иди договаривайся». Косой взгляд таможенника на Малютина вызвал на лице пройдохи выражение неуверенности, что звероподобный Малютин вообще знает человеческий язык, не то чтобы договариваться.

В итоге, потеряв только одну фляжку и приобретя бесценный опыт общения с казахскими таможенниками, прямо на выезде с казахского поста, еще даже не пересекая границу ворот, упираемся в хвост грузофурообразной автоколонне. Начинаем как-то двигать этот хвост, чтобы выбраться с казахской территории. И начинаем ломиться на узбекский таможенный пост.

Специалист по связям с общественностью договаривается с водителями, стоящими впереди колонны перед постом, чтобы нас пустили вперед без очереди. Естественно, во время этих махинаций мы перекрываем встречку. Ко мне подходит погранец узбекского поста: «Брат, зачем так стоишь?» «Так мы вот перед этими машинами должны заезжать, — отвечаю, — Щас отъедут, и мы уедем со встречки». Водил головных автомобилей мы не нашли, у них какие-то проблемы с документами, и они их решали на казахской стороне. В итоге узбекские пограничники запустили нас через встречные ворота на выезд с поста.

Узбекские таможенники взяли нас в оборот приветливо, неспешно, как выяснилось, стандартное вежливое обращение к русским «Брат». Мы, успокоившись после казахского штурма, осознали, что идем с опережением графика, к утру так или иначе границу пройдем… К тому же уже накатывала физическая и моральная усталость. И мы, покорные, как мулы, с документами, ксерокопиями, декларациями, туда-сюда бродили от одного таможенника к другому. Дошла очередь потрошить машины... Узбекский простой люд нетерпеливо наблюдал, как таможенники скрупулезно сканируют каждую дырку в машине. Пассажиры (Малютин и Папарацци) вещмешки неспешно таскали на сканер, потом их потрошили в присутствии таможенника. Узбекских таможенников интересовало даже содержание гаджетов на наличие порнографии, но разряженные в хлам гаджеты, надежно хранили содержимое своих хранилищ. Местные аборигены, также предпочитающие пересекать границу ночью, с унылыми лицами взирали на горы шмота, выгружаемые с двух пыльных монструозных пикапов. Когда АВ попросили снять запаску и прогнать ее на сканере, один из местных не выдержал и попросился залезть вперед моей очереди. Я технично отвертелся, объяснив, что у меня полмашины уже раскидано… и тут ничего не поделаешь.

И тут у АВ нашли... гребаный... радиоуправляемый... дрон… Я и Малютин в один голос, еще в Казахстане, вопрошали товарища АВ, осознает ли он, куда он едет с ентой техникой? На что он отвечал: «А что такого?» Ну, в общем, эмпирическим путем выяснили... данная техника является шпИенской аппаратурой и к ввозу в Узбекистан запрещена. АВ делал и круглые глаза, и просящие, и непонимающие: «Да они в любом магазе продаются, как еще шпионская аппаратура?... Купили в Казахстане подарок детям!». В общем, узбеки дело знают туго… Взял АВ своего дрона и трусцой потащил его на казахскую границу, договорившись со своим товарищем, организовавшим нам внеочередной проход через казахскую таможню, что тот заберет дрона с поста. Остался Папарацци, тот что Андрей, остался без панорамных съемок с высоты… и черт с ним, хорошо хоть службе безопасности нас не сдали, а дрону они все равно ума не смогли дать. Первые испытания дрона, в составе группы АВ и Андрея, привели к срубленному дереву и пониманию, что они не умеют им пользоваться.

Меня тоже ждали потери… Поначалу таможенников ввел в ступор мешок с ракушечником… сначала долго пытались понять, что это, потом... что Я там везу в этом ракушечнике, далее пытались понять, где Я это взял, и наконец… нафига это мне? В итоге отнесли это к чужеземным эксцентричным странностям. И тут дотошные узбекские таможенники, да будут здравы они и их потомки на долгие годы, нашли у меня в машине литр спирта. Если бы Я знал, что нельзя провозить чужеземный спирт в их страну, Я бы подошел к вопросу маскировки стратегического продукта более творчески. А так… бутыль в руках таможенника… он ее, откупорив, нюхает… Я ему объясняю, что это пить нельзя «90 оборотов… технический…» «Самогон?» — спрашивает таможенник… Скрыть запах самопального продукта невозможно… «Ну да...», — отвечаю, «Этанол?» — задает дежурный вопрос таможенник… Ясен пень, что этанол, если самогон… «Ну да… но не питьевой же!», «Этанол — нельзя», — непреклонен таможенник. Эх, и Малютин занят, шмот перетряхивает с таможенниками на сканере… Думаю, это будет для него удар не меньше моего… «И что делать будем?» — спрашиваю господина таможенника, да славна будет его служба во благо отечества. «Бутылку не дам!» — уточняю, что просто отжать у меня самогон не получится (бутылку покупал в ИКЕЯ, с удачной прижимной крышкой, «мэйд ин джомани»). «Выливай», — жмет плечами таможенник, да прославятся служебные подвиги его… «На землю?» — зная ответ, уточняю Я обреченно… «На землю...» — утвердительно кивает таможенник, да пребудет с ним Аллах, за такое ревностное служение... «Вон в те кусты можешь», — тычет пальцем таможенник… Поддержки от специалиста по связям с общественностью ждать не приходилось, он сам сайгаком на казахскую границу побег с дроном под мышкой. Скрепя сердце, вылил, куда деваться. Малютину пока ничего не сказал.

Чтобы дело быстрее шло, Малютин косил под своего, товарищи таможенники испытывают к нему симпатию, как к представителю силовых структур Путинского государства. АВ направо и налево с каждым таможенником точил лясы, типа экспедиция, будет отчет, пробивка туристического маршрута, государственная программа, финансовая поддержка, дороги дружбы, восстановить туристические маршруты, укрепить дружбу между народами… «И тут Остапа понесло…» Таможенники, конечно, такими россказнями не пробивались, но веселились нашим попыткам косить за своих. Андрей расчехлил свою гитару, сыграл таможенникам чего-то… Таможенники цокали языком, интересовались по очереди, сколько стоит инструмент. Цифра в долларах вселяла в них уважение к барду. Я, конечно, продолжал улыбаться, но литр спирта пока никак не мог простить бдительному товарищу таможеннику.

Стерильные, отстиранные и высушенные выехали с узбекского поста под облегченные взгляды смуглых восточных лиц, что стояли за нами в очереди. Тут же за постом находим менял и автострахование. После недолгого торга менялы понимают, что АВ владеет местным курсом, ибо он обидно заржал над их первым предложением. Менялы перешли на деловой разговор, что им-то тоже нужно чего заработать… В итоге 100 баксов обменяли на две стопки денег в количестве 600 000 сум. Тут же застраховали обе машины на две недели на каких-то псевдостраховых бланках… АВ уже подтормаживает и подвисает, эмоциональный и моральный завод на исходе... после поста уже улыбается. Рассчитаться за страховки АВ оставляет меня, так как сосчитать сумму за страховки у него не получилось ни с первой, ни со второй попытки. Вышли от менял, горизонт уже светлеет, ночь переходит в предрассветные сумерки. Медленно накатывает усталость и оцепенение. Отъезжаем от поста на километр и сворачиваем в пустыню, игнорируя предупреждения местных, которых мы спрашивали, где можно заночевать по пути. Ставим машины против восходящего солнца, чтобы тень от машин защитила от утреннего солнца и дала хоть чуть-чуть вздремнуть. Разворачиваем тент от машины, дабы создать тень.

И под тент ставим нижний продуваемый слой палатки. Карематы расстилали в палатке, уже ползая, как сонные мухи.

Продолжение следует.