В краю башен. Ингушетия

С самого начала все было не до конца ясно и понятно. Противоречивая информация из Сети, то утверждала, что для посещения Джейрахского района необходимы погранпропуска, то наоборот уверяла, что въезд беспрепятственен. Не желая испытывать судьбу и быть развернутым на пограничном КПП, через сайт госуслуг подал заявку на погранпропуск в ФСБ по Республике Ингушетия. Через пару дней раздался звонок, и сотрудник службы безопасности сообщил, что пропуска нам не потребуются, можно смело ехать, только не забудьте паспорт.

Что уж там скрывать большинство из нас, как минимум боится этого региона. Не стану отрицать, что и сам ехал с опаской. Но не будем сгущать краски, обо всем по порядку.

Кто ездил в Грузию, через Верхний Ларс, прекрасно знает, что, не доезжая до российско-грузинской границы несколько километров, слева высятся ворота, стилизованные под две ингушских боевых башни — это и есть въезд в Джейрахский район, знаменитый своими башенными аулами и шикарными горными пейзажами.

Еще на подъезде к КПП безразличного вида полицейский проверил документы на авто и направил в те самые ворота. Собственно, кроме как в ворота, ехать там абсолютно некуда, по обеим сторонам от дороги бескрайние ингушские просторы, прерванные высоченными горными вершинами.

На пограничном посту проверили паспорта и судя по тому, что пограничник удалялся с ними в служебное помещение, проверка была не формальной. Но уже через пару минут документы были возвращены, и мы въехали в ворота горного края.

Не успел проехать и километра, как меня снова остановили сотрудники ДПС, обвешанные автоматами. Проверка документов, осмотр багажника, едем дальше.

Без преувеличения, через еще пару километров останавливают снова, но здесь помимо полиции, люди в пограничной форме. Опять проверка документов, осмотр багажника. Мне как-то стало не по себе, небо еще так нахмурилось, вот-вот дождь пойдет.

Ладно, едем дальше. За очередным поворотом опять полиция и погранцы. Надо отдать должное, все на позитиве, без вымогательств, документы, багажник, счастливого пути. Но тут уже я начал конкретно сомневаться, а оно мне надо, если через каждый километр стоит рота солдат с ног до головы обвешенных боевым оружием. И спрашиваю такой:
— А вообще, у вас тут все в порядке, а то как-то сыкатно?
— Да, — говорит, — все нормально, это у нас сегодня мероприятия тренировочные, — мол, не волнуйтесь.
Ну, ладно.

Въехали в Джейрах, село — районный центр, с населением не больше двух тысяч человек. И начали появляться они, собственно, ради них мы и приехали. Башни вырастают прямо на участках частных домов, на десятки метров взмывая в небо.

Единственное место, где можно остановиться на ночлег на территории горной Ингушетии — это лечебно-оздоровительный центр «Армхи». Есть, наверное, варианты переночевать и у местных, но врать не буду, потому как точно не знаю. «Армхи» — это типичный, бывший советский санаторий, подвергшийся капитальному ремонту и реконструкции. У въезда, как и полагается, военизированная охрана, что считаю скорее плюсом, чем минусом. В общем, место для отдыха вполне приличное, из номеров открывается шикарный вид на горный хребет, на первом этаже столовая, где накормят в лучших традициях советского общепита. Все чисто и уютно.

Расположившись и немного отдохнув с дороги, прокатились в находящийся в паре километров от нашей обители, башенный комплекс «Эрзи».

Погода к тому времени окончательно испортилась, небо заволокло дождевыми облаками, но зрелище от этого хуже не стало.

Так как комплекс находится наверху над дорогой, долго не мог понять, как можно к нему подъехать поближе. В это время из дома, у которого я остановился, вышел местный житель. Услышал мой вопрос о дороге к башням, посмотрел на мой легковой «пепелац» и посоветовал не мучить машину. Потому как по той дороге, что идет к башням, в такую погоду я не заеду. Паркуй у меня во дворе и иди пешком, а на обратном пути заходи на чай. Необычно слышать это от человека, лицо которого скрыто под густой черной бородой, а одежда походит на одеяния афганских террористов, не хватает только калаша. Но, забегая вперед, скажу, что за те три дня, что я колесил по горам Ингушетии, только стоило мне обратиться к кому-то из местных, как на их суровых лицах появлялась улыбка, и на любой вопрос или просьбу я получал адекватный ответ.

Эрзи, в переводе с ингушского означает — орел. Может потому, что над башнями аула периодически кружат орлы, может по какой другой причине, но название, как нельзя лучше подходит для этого места. Башни прицепились на высоком склоне горы над рекой Армхи. Что удивительно, чуть ниже от башенного комплекса, датируемого семнадцатым веком, прекрасно проживают современные ингуши.

Следующий день полностью было решено посвятить осмотру башенных комплексов и других древностей Джейрахского района. Чтобы было более понятно, что собой представляет эта часть горной Ингушетии, представьте себе горную дорогу очень приличного качества, длиной порядка 40 километров и через каждые пару километров обязательно находится какой-нибудь древний аул или храм, а склоны гор утыканы сторожевыми башнями. В ущельях текут реки, а на их берегах пасутся мохнатые коровы. В некоторых местах горные перевалы поднимаются на такую высоту, что до облаков можно прикоснуться рукой.

Первый после перевала поселок, возле которого мы остановились, был поселок Кели. Ингушский поселок тех времен обязательно имел несколько боевых башен, высота которых иной раз доходила до 30 метров, также строились и полубоевые башни, от боевых они отличались размерами, еще один вид башен — это жилые, по виду больше похожие на прямоугольный дом с плоской крышей. Недалеко от селений обязательно находился «город мертвых», состоящий из склепов и святилищ.

Я подошел поближе к стенам Кели и увидел двух мужиков, что-то обсуждающих между собой. Один из них рассказал мне, что раньше в этом селении жили его предки, и они собираются восстанавливать поселок. Рассказал, что старики чувствовали, когда пришло их время, и сами уходили в склепы, ложились и умирали там.

Обратил внимание на такую особенность — находясь в одном селении, непременно видно соседнее, иногда находящееся на приличном удалении.

Еще один комплекс, стоящий практически у дороги, огромный Эгикал. Башенный поселок датируется XII веком и насчитывает порядка 60 башен разных видов, расположившихся на склоне горы Цей-Лоам в Ассинском ущелье. Решили прогуляться по его улицам.

Если включить воображение, то можно увидеть улицы, проходящие между башен, для тех, у кого с воображением не очень, в одном месте восстановили небольшой участок улицы.

Хотел залезть в боевую башню, но не все так просто, вход в нее находится на высоте порядка 5 метров над землей. И делалось это не только для того, чтобы любопытные туристы не лазили в башню, но и враг не смог так просто захватить жилище, а пока он будет сооружать лестницу, чтобы попасть внутрь, на него с балкона можно покидать камушки.

Даже сегодня эти сооружения выглядят неприступными, а в те времена надо было быть отмороженным на всю голову, чтобы пытаться захватить их.

Ниже по склону в одиночестве стоит склеп.

И вот, глядя на всю это красоту, местами разрушенную, местами заброшенную, трудно поверить, что еще в сороковых годах прошлого века селения эти были жилыми.

Ближе к грузинской границе на берегу реки Асса раскинулся самый живописный аул горной Ингушетии — Таргим. Вот так я себе и представлял Ингушетию. На зеленом бархате взмывающие в небо крепостные башни. Можно часами смотреть на эту крепость.

От Таргима чуть не ухали в соседнюю Чечню. Пограничник уже проверил наши паспорта и вернулся нам их отдать, и я так на всякий случай решил спросить, правильно ли мы едем к храму Тхаба-Ерды. Оказалось, что поворот на Храм и главную достопримечательность Ингушетии башни Вовнушки находится не доезжая до Таргима. Развернулись и по указанному маршруту поехали искать дорогу к храму.

По иронии судьбы, самый древний христианский храм на территории России находится в мусульманской Ингушетии. Ученые до сих пор не пришли к единому мнению, каким же веком датировать храм, но даже диапазон от VIII и до XIV века впечатляет. Так же нет и единого мнения по поводу названия храма. Одни переводят его как «Две тысячи святых», другие — как «Наша вера». Храм прямоугольной формы построен из камней разных размеров, идеально подогнанных друг к другу. Толщина стен порядка одного метра.

На фасаде храма изображены человеческие фигуры, а по кругу его опоясывает каменный карниз с резным растительным орнаментом.

Вход в храм закрыт железной решеткой, но через нее просматривается каменный зал храма, у противоположной стены виднеется каменная купель и лежащий за ней крест.

Единственное, что диссонирует с общим видом храма — это его современная крыша из красного металлопрофиля. Вроде как, прежнюю крышу с вертолета, ради забавы, расстреляли военные. Крышу восстановили, но уж больно новодельно вышло.

От храма, двигаясь вдоль берега реки, по ухабам ингушских дорог приехали к «Вовнушкам».

В переводе с ингушского смешное слово «Вовнушки» дословно означает «Место боевых башен». Башни выстроены на вершинах неприступных скал, являются их логичным продолжением. На восточной скале возвышаются две башни высотой порядка 18 метров, чуть ниже по склону виднеются остатки жилой башни. На соседней скале, возвышается одинокая башня. Есть версия, что во времена эксплуатации башен, они были соединены подвесным мостом. Башни, построенные в стратегическом месте, могли использоваться как древний пограничный Блокпост.

Как и у других селений, есть несколько склепов.

Вовнушки напоминают, скорее, какой-нибудь европейский замок, чем типичные ингушские боевые башни.

Но в их неприступности я засомневался, когда увидел, как небольшая группа ингушей за считанные минуты взобралась в башни. Правда, на них никто не скидывал камни и не забрасывал копьями.

Сказать, что горная Ингушетия мне понравилась — это промолчать. Да, кроме хорошей дороги другой инфраструктуры там нет, массового туриста со всеми вытекающими, пока тоже нет, но это скорей плюс, чем минус.