Путешествие по Европе

Наверное, мы соскучились по путешествиям, по тем «настоящим» путешествиям, которые у нас были раньше. Конечно, живя в Европе, мы уже не хотим, как раньше, «два месяца, восемь мест, перегоны по полторы тыщи километров, успеть на море, в горы, и посмотреть шесть городов», потому что формат этот был всё же навязан тем, что из Москвы на машине выбираться меньше чем на неделю имеет смысл разве что в Хельсинки или Ригу. Но и наш новый формат «в Италию на выходные» стал приедаться, и вот, наконец, мы едем в первое наше полноценное путешествие с момента переезда, пусть и всего на десять дней, но в остальном в нём всё по-старому: куча локаций, непростая логистика, несколько стран за раз, доверху загруженная машина. Раньше она была загружена из-за количества вещей, необходимых для длинного путешествия, а сейчас — потому что мы, как завзятые европейцы, таскаем с собой всё своё, включая соль и кофе. У Ксюши ещё какая-то подушка особенная, так она её тоже с собой возит. Хрен бы я одобрил идею тащить с собой подушку из Москвы в Лиссабон за 5000 км, а из Загреба… А почему бы и нет, в конце концов?

Перегоны тоже стали короче. Нет большого смысла пулять далеко, когда всё рядом, а если до очередной точки получается больше 800 км — это уже повод раздробить плечо маршрута на два. Примерно таким образом мы попали в Халльштатт.

Я, честно говоря, вообще про этот город ничего не знал, и только от Ксюши услышал, что это, оказывается, одна из главных достопримечательностей Австрии. А маршрут как-то так проложился, что прямо мимо него, и не заехать было нельзя. Мы подумали, что тогда бы уж в нём и переночевать, но городок очень маленький и безобразно туристический, что сказалось на ценообразовании не лучшим образом. Меня редко где в Европе цены удивляют, но тут смогли. В результате мы придумали значительно лучший вариант, и им воспользовались.

Из Загреба мы выехали пораньше утром, с расчётом прибыть в Халльштатт к полудню. Утренний Загреб был пасмурным, но, преодолевая Словению, мы нагнали хорошую погоду. Температура, правда, была так себе, в районе 8°, для конца октября это неприлично мало; вот сейчас, например, когда я это пишу, сидя в том же самом Загребе, тут середина ноября и 21° на дворе. Так или иначе, прогноз мы посмотрели и были готовы.

Внутри и снаружи Халльштатта есть несколько больших парковок для туристов, и все отчёты пугали нас тем, что на них не так-то просто найти место. Я даже наметил на всякий случай парковку в 1,5 км от города, если уж совсем плохо будет. Как выяснилось, напрасно — на одной из основных городских парковок мест было предостаточно. Мы оставили машину, и пошли по направлению к центру, втайне надеясь, что мы все из себя такие умные и расчётливые, и смогли прибыть в город как раз тогда, когда в нём почти нет туристов.

Напрасно. Просто, как оказалось, парковка для туристических автобусов была ближе к центру, чем автомобильная. Преодолев этот рубеж, мы натурально попали в Пекин. То есть к любому прохожему можно было по умолчанию обращаться на китайском, и шанс ошибиться был крайне мал. Городок-то, конечно, очень красивый, но вот этот вот азиатский колорит здорово диссонирует с тем, чего ожидаешь от провинциальной Австрии.

Помимо этого, мы хотели есть. Перегон был не ахти какой, но сил всё равно отнял, и мы надеялись поесть в Халльштатте. Пусть даже дорого, фиг бы с ним! Но ориентированные на непритязательных азиатских туристов бургерные своим запахом и видом напоминали ларьки «чебуреки-беляши» на Курском вокзале. Многие такие «кафе» имели вывески на корейском, китайском, японском, арабском и английском. Обратите внимание, немецкого среди перечисленных языков не было. Тонкий такой намёк «своим людям сюда не надо». Немного в шоке от таких раскладов, мы зашли в ближайшую кофейню, чтобы хотя бы просто выпить кофе.

И вот это неожиданно оказалось отличным ходом. Азиаты не пьют кофе! В кофейне сидели пожилые австрийцы, там было тихо и уютно, а кофе и выпечка были выше всяких похвал. Что ж, подкрепились хотя бы так.

Для чего, собственно, нам понадобилось восстанавливать силы? Сам городок можно пройти за 20 минут вдоль и поперёк. Но над городом есть обзорная площадка, с которой открывается Тот Самый Вид™. До площадки есть канатная дорога, но мы на неё, конечно, не собирались, там идти-то полчаса, а нам бы как раз размяться после перегона.

Но судьба распорядилась иначе. Мы дошли до начала тропы наверх, и обнаружили заграждение с надписью «закрыто из-за камнепада». Всего способов попасть наверх ногами было три, и мы обошли их все. Ещё одна тропа была закрыта «из-за урагана», а третья была просто «закрыта», без объяснения причин.

Не скажу, что не верю австрийцам, но, честно говоря, совершенно не исключаю, что в данном конкретном случае закрыто оно было не по объективным причинам, а чисто из вредности, а то ходют тут всякие. Дело в том, что Халльштатт, по нашим наблюдениям — самый недружелюбный город Австрии.

Местные жители не очень-то довольны тем, что с утра до ночи улицы их небольшой деревни наводняют туристические толпы. Да, это огромный вклад в экономику, но есть какой-то предел, за которым нафиг не надо никакого вклада, оставьте нас просто в покое. Каждый клочок земли в городе огорожен, количество табличек «private» и знаков «не шуметь» превышает все мыслимые пределы. Кое-где на стенах написаны целые трактаты на двух языках о том, что город — не выставка, давайте вы будете вести себя потише. Рядом стоят туристы, фотографируются и ржут так, что слышно в Граце. Несколько раз по улицам проезжали машины местных жителей, которые через эту толпу прорывались к себе домой — таких выражений лиц у австрийцев я не видел вообще никогда. Они вообще крайне добродушные ребята, но эти, мне показалось, были готовы убивать. Мне кажется, в Халльштатте грядёт революция. Мы были свидетелями атаки вконец замученного туристами местного кота на семью венгров, которые попытались его потискать в десятитысячный раз за день, что уж говорить о людях.

Так или иначе, то ли в результате действий стихии, то ли в результате локального бунта, мы были вынуждены отправиться наверх в кабинке канатной дороги. Мы их и так-то не любим, а эту конкретную канатку кто-то очень постарался сделать максимально унизительной, и у меня на многих этапах появлялось желание развернуться и вообще забить на эту смотровую, но я был не один, а для некоторых из нас ценность Того Самого Света и Того Самого Вида превыше всего.

Войти на станцию канатной дороги можно только насквозь через магазин сувениров. Выйти — тоже. Иначе никак. Два бессмысленных прогона через строй китайцев. В сувенирном магазине продаётся в основном соль. При этом я никогда в жизни не видел, чтобы соль стоила столько, и, надеюсь, больше не увижу. Это тупо соль, просто добытая здесь, городок знаменит своими соляными шахтами, и туристы с восторгом покупают соль. Сколько вы готовы заплатить за соль? Лично я её покупаю по 4 куны за кило. Смело умножайте эту цену на 50, если хотите купить соль в Халльштатте. Это если просто кусок, если в красивой коробочке — то ещё на два умножайте.

Далее следует касса канатной дороги. Одна. Я ведь тут вскользь упоминал про количество туристов, да? Само собой, все они хотят посмотреть сверху. Касса одна. Кассир никуда не торопится, иногда даже демонстративно. Нам повезло, мы попали в какое-то довольно спокойное время, и прошли быстро.

Да, виды сверху, конечно, впечатляют. А лично меня впечатлила даже больше, чем эти виды, старая соляная шахта, расположенная на плато среди скал, похожая на маленькую деревню горных гномов. К счастью, мы попали наверх в то время, когда экскурсии в шахту уже закончились, иначе бы и к ней, и от неё стояло по непрерывной очереди, и ни о каком очаровании не было бы и речи.

Я часто ругаю центры городов, так называемый «старый город», который сдан без боя туристам, где каждая вторая дверь — это или магазин китайских побрякушек, или едальня с завышенными ценами и набором блюд, которые в этом конкретном месте по каким-то причинам считаются традиционными, но которые никто, кроме туристов, никогда не ест. Халльштатт — это апофеоз этого безобразия, где целый город стенает под туристической пятой. Что-то из этого вырастет, к гадалке не ходи, не может этот негатив копиться бесконечно. Закроют его для посещения к чертям собачьим, и оставят эту канатную дорогу, вон, сверху смотрите, а наших котов нехрен трогать, надоели. Честно говоря, даже надеюсь, что так будет.

На обратном пути хотели зайти в супермаркет. Нашёл на гуглмэпс «Спар», пришли к нужному дому, у него на стене огромный логотип Спара. Обошли его три раза со всех сторон. В здании явно кафе, и другого входа нет. Закрылся, что ли, Спар? Переехал? Нет, с третьего захода разгадали загадку. «Спар» находился прямо в кафе. То есть буквально надо зайти в кафе, там столики стоят, официант ходит, а вдоль стен — полки с продуктами, и касса в центре зала. Вот настолько мало места, что негде больше разместить.

По пути к парковке был ещё один супермаркет, тоже зашли и ничего не купили. Не помню, чтобы когда-то ещё в Австрии мне было неприятно посещать супермаркет. Буквально сваленные на полу коробки с печеньками и местное пиво по 4€. Пиво, которое в любом крупном городе Австрии дешевле, чем вода.

В общем, двойственные чувства оставил Халльштатт. Несомненно, красивый город. Представляю, каким бы он был уютным, если бы не был популярным. Какое бы очарование сохранил, каким провинциальным мог бы остаться. Но получилось то, что получилось. Похвалив себя за дальновидность, благодаря которой мы решили в нём не останавливаться, мы поехали в Голинг.

Был уже вечер, солнце зашло, и Голинг был выбран нами по очень простому набору из двух характеристик: по пути, совсем недалеко от Халльштатта. Забронировали первый прилично выглядящий гестхаус, и сразу втрое дешевле, чем в Халльштатте, а езды между ними — полчаса.

Общение с хозяйкой гестхауса поначалу давалось тяжело. Она знала полтора слова по-английски, мы — столько же по-немецки. Но только до той поры, пока мы при помощи этих полутора слов не выяснили, что она, оказывается, хорватка. Вот уж, казалось бы, где бы встретить, австрийская деревня, захваченная нами просто по пути. Она тоже была немного в шоке, двое русских приезжают вечером в австрийскую деревню и разговаривают с ней по-хорватски.

Никаких планов на Голинг у нас не было, кроме как плана поесть. План «Б» на случай, если всё закрыто, тоже был, но это был так себе план, хотелось всё-таки чего-то большего, чем кофе. Открытого оказалось немало, и мы зашли в пиццерию «Бернардо», подсознательно больше доверяя итальянской кухне, чем австрийской.

Пиццерия оказалась тайным клубом сторонников глобализации. Австрийский официант, которому мы сделали заказ по-английски, передал его по-итальянски повару, который родил что-то более всего похожее на французскую интерпретацию блюда. Пицца была совершенно не итальянской, но очень вкусной и нажористой, а большего нам в тот вечер точно не требовалось. Сопроводили мы её парой бокалов Цвайгельта, чтобы хоть как-то добавить аутентичности этому интернациональному ужину.

Возвращаться в номер и падать спать было рано, и мы пошли посмотреть на замок. Да, в Голинге есть даже замок, не то чтобы сильно примечательный, но, учитывая, что больше ничего примечательного там нет вообще, то и он вполне себе сошёл бы. Было около восьми вечера, и городок выглядел совершенно вымершим, и у нас не было никаких сомнений, что замок закрыт, и мы хотели просто посмотреть на него снаружи. Но, сюрприз, он оказался открыт! Мы пересекли мост и погуляли во внутреннем дворе, и это стало прекрасным завершением вечера.

С утра пораньше мы двинулись дальше. Следующей нашей остановкой должен был стать Страсбург, но перегон от Голинга до Страсбурга не такой вот прям уж и длинный, чтобы потратить на него целый день, и мы думали, что бы такое захватить по пути. Очевидным вариантом был Штуттгарт, но вокруг этого варианта было много сомнений. Город немаленький, и, заехав в него на пару-тройку часов, мало что увидишь. А въезд в центр крупного города и выезд из него — это всегда непредсказуемые задержки.

Мы стали искать альтернативные варианты и, когда нашли, про Штуттгарт уже не думали. Но давайте всё же упорядочим повествование.

Когда пересекаешь границу Австрии и Германии, машин сразу становится больше. Помню то счастливое время, когда знак «конец всех ограничений» в Германии означал действительно «конец всех ограничений», и можно было ехать с крейсерской скоростью 190 км/ч, исключая редкие участки, где скорость ограничивалась по объективным причинам. Совсем другой стала Германия сейчас, и, хотя официально ограничения и отсутствуют, среди бесконечных ремонтов и колонн грузовиков, мне едва удалось пару раз разогнаться до ста восьмидесяти, и это было ненадолго. А ближе к Штуттгарту и вовсе начались такие пробки, что гугл-навигатор свернул нас с автобана на местные узкие шоссе, и мы продолжали уже по ним.

Таким образом через некоторое время мы оказались у подножья холма, на котором стоял замок Гогенцоллерн, и на этом этапе мы остановились и съели заготовленные бутерброды с видом на замок. Совмещение пищи физической и духовной всегда даёт больший прирост сил.

Собственно, до замка было рукой подать, но ехали мы в противоположную сторону, и тому были свои причины. По нашему опыту посещения множества разных замков мы знаем, что замки значительно интереснее снаружи, чем внутри, и издалека, чем вблизи. Нет, есть, конечно, любители походить по Нойшванштайну и посмотреть на всякие королевские кровати и золотые статуэтки, но мы к ним не относимся. Выяснили мы это, кстати, как раз в процессе посещения внутренностей Нойшванштайна. Лучше бы снаружи больше времени провели, чесслово.

Поэтому мы сразу отказались от идеи подниматься к самому замку, и наметили точку на холме неподалёку, откуда открывается лучший вид на него. Ни одна карта не давала полного представления, насколько проезжими являются дороги до намеченной нами точки, и нам предстояло разведать это по месту. В результате мы остановились совсем недалеко от вершины холма и должны были добраться до цели минут за 15, по мнению всяких приложений, которые мы обычно используем в горных походах. Причём обычно мы здорово опережаем их оценки.

Ну, знаете, не всё так просто. Мы хоть и довольно опытные горогулятели, но этот кусок маршрута осилили за 18 минут, и это было нелегко. Склон был довольно крутым и неудобным, а мы были без трекинговых палок, и не одеты по случаю. Это всего лишь холм, думали мы. Надевать горные кроссовки и брать палки нет смысла, думали мы. До вершины мы добрались здорово запыхавшимися.

Надо заметить, что всё время, пока мы ехали, и пока мы поднимались, погода была довольно хреновой. Густая облачность, дул сильный ветер, и мы ожидали, что с минуты на минуту начнётся дождь, и старались не думать о том, как будем спускаться по намокшему травянистому склону обратно к машине. Но пока мы были на вершине, облака расступились, выглянуло солнце и красиво осветило замок, как будто по нашему заказу. Видимо, в награду за то, что мы выбрали самый правильный способ созерцания замка.

Спустились мы без приключений и поехали дальше. Следующим промежуточным пунктом был городок Тюбинген. Мы воткнули его в маршрут, чтобы скоротать время и не приехать в Страсбург слишком рано — наше расписание предполагало другое развитие событий. Он просто показался нам милым по фотографиям и был совсем недалеко от Гогенцоллерна, так почему бы и нет. Мы и представить не могли, что влюбимся в этот город, но, тем не менее, это произошло.

Извилистые узкие улицы старого города, небольшие уютные площади, разноцветные дома над рекой, и фахверк, фахверк, фахверк. Мы гуляли и не могли нагуляться. Это совершенно очаровательный городок, сохранивший свою самобытность и умудрившийся при этом не наводнить себя китайскими туристами. Мы ели неприлично вкусную уличную еду, совершенно не похожую на беляши на Курском вокзале, и пили отличное немецкое пиво, гуляли по улицам и паркам, забирались наверх и снова спускались вниз. Тюбинген оставил глубокий след в наших сердцах, и теперь мы точно знаем, куда мы хотим вернуться, если будем проезжать эту часть Германии ещё раз. Пожалуй, теперь это второй наш любимый город Германии после Ульма.

Когда мы поняли, что пора бы уже и закругляться, мы решили зайти в супермаркет, чтобы купить чего-нибудь на вечер, и здесь Тюбинген тоже смог устроить нам приятный сюрприз: ближайшим супермаркетом оказался магазин нашей самой любимой из немецких сетей Edeka. А в нём, помимо всего прочего, нашлось итальянское Primitivo di Manduria, которое было немедленно куплено и припасено на вечер этого бесконечного дня.

Но, конечно, столь прекрасный день не мог не закончиться небольшим приключением, мы оба это понимали, и нам оставалось только узнать, каким оно будет, и приключение не заставило себя ждать. Тюбинген — рельефный город, как Загреб, только поменьше, и с одной из верхних точек мы заприметили интересные здания на другом холме, как раз рядом с крытой парковкой, на которой мы оставили машину. Возвращаясь к машине, мы решили посмотреть на здание поближе. Оно оказалось новым корпусом психиатрической больницы, выполненном, тем не менее, в едином архитектурном стиле с другими подобными строениями города, а рядом был ещё старый корпус, весьма мрачно нависающий над нами своими чёрными окнами, а с другой стороны был красивый закат, и мы шли то туда, то сюда, то по какой-то тропинке в кустах… В общем, когда солнце всё-таки закатилось, и фотографичесикй экстаз отпустил, мы обнаружили, что находимся между двумя психушками на территории, доступ на которую со всех сторон закрыт оградой. А мы, соответственно, внутри этой ограды. Причём попали мы туда не нарушая совершенно никаких знаков и не преодолевая препятствий, просто по какой-то тропинке, протоптанной местными через кусты. Чтобы попасть к машине, нам надо было или перелезть ограду, отделявшую эту психиатрическую зону от парковки, или делать крюк в километр с немаленьким перепадом по высоте, но при этом остаться полностью в рамках закона. Ксюша, конечно, в таких случаях всегда за то, чтобы быть максимально законопослушными, но нам в тот день предстоял ещё немалый путь, и мне удалось склонить её на тёмную сторону. Без труда преодолев ограду, мы попали в машину и двинулись дальше.

Мы хотели проложить маршрут по автобанам, хотя это и больше по расстоянию, но чуть быстрее по времени, потому что был уже вечер, и смотреть было особо не на что, но гугл распорядился иначе, перепроложив маршрут без моего участия, и мы всё-таки проехали эту часть Германии по местным шоссе, и я, надо сказать, ничуть об этом не жалею. Наш вечерний маршрут серпантином спускался через совершенно сказочный лес, будто сошедший со страниц сказок братьев Гримм, и мы многократно пожалели, что не увидели эти места днём. Уже когда мы прибыли на место, я открыл гугл-карты и узнал, что в тот день мы пересекли знаменитый Шварцвальдский лес, знаменитый своей потрясающей природой. Очередная галочка на карте, очередной повод вернуться.

Мы пересекли Рейн и оказались не просто во Франции, а сразу в Страсбурге. Нашли забронированные апартаменты и, использовав по назначению удачно купленную бутылку Примитиво, немедленно легли спать, чтобы весь следующий день посвятить изучению этого города.

Как всегда, утро во Франции началось с поиска круассана. Ксюша всегда, когда оказывается во Франции, ежедневно пытается съесть все до одного круассаны, чтоб их не осталось во Франции вообще. Не знаю, почему она хочет их все уничтожить.

И как-то само собой получилось так, что круассаном мы не ограничились, а взяли ещё кофе, пирожные, потом набрели на закусочную с очень вкусными вафлями для завтрака, потом ещё на какую-то кондитерскую с печеньками… В общем, плотину прорвало. В этот момент стало ясно, что направленность нашего тура скатывается в гастрономическую.

И чтобы хоть как-то компенсировать эту калорийную атаку, мы полезли на собор. В принципе, далеко не самый сложный подъём, долгий и нудный, но шедшая перед нами девочка, немного похожая комлекцией на Винни Пуха, непрерывно жаловалась своему бойфренду по-английски, что это ужасное невыносимое испытание и она умрёт прямо здесь. Это был бы не худший вариант, тогда бы мы смогли перешагнуть её тело и идти дальше, а так пришлось плестись последние пролёты за ней. Хотя и в этом были положительные стороны — мы пришли наверх даже не запыхавшимися, отдохнувшими и полными сил.

Виды с собора были отличные. Единственным, что просто неимоверно раздражало, было тросовое заграждение, которым была отгорожена не только половина площадки, но и обзор во все стороны. Французы — одна из тех наций, которые больше всего любят мешать естественному отбору, и огораживают всё подряд, лишь бы какой-нибудь дурак не сошёл с парапета вниз. Я успел изучить устройство этого ограждения, и пришёл к выводу, что набор обыкновенных велосипедных шестигранников за полминуты решил бы проблему доступа к огороженной территории. Надо будет в следующий раз взять с собой.

На пути вниз мы обогнали человека с ортопедическим костылём. Он, как ни странно, не умирал и не жаловался. Каждому, как говорится, своё.

Но собору не удалось переломить концепцию нашего тура, и он становился всё более гастрономическим. Нам приглянулся один ресторанчик, и мы сели на улице, заняв столик, примыкающий к стене заведения, потому что там было окно, и цветы, и вообще, это место было как будто предназначено для фотографирования. К счастью, еда там тоже была, а я это в ресторанах ценю даже немного больше, чем фотогеничность.

Ксюша заказала какое-то местное фуа-гра, которое я не люблю, а я решил начать приобщаться к прекрасному и взял тарелку из трёх сортов знаменитого местного сыра Мюнстер.

И в этот момент откуда-то из-за горшка с цветами появился мыш. Вопросительно посмотрел на нас и быстро вернулся в свою нору, выразив некоторое возмущение тем, что какие-то неизвестные ему люди собираются употреблять еду прямо напротив входа в его дом.

А тут как раз официант принёс еду. Официант был, что называется, потомственный, с отточенными манерами и зафиксированным выражением лица. «У вас там мыш!» — тыкая пальцем в сторону цветочного горшка, восторженно сообщили мы ему. Ни один мускул не дрогнул на его лице. «Да, я знаю, — сообщил он, не меняя тона. — Он там живёт. Я могу забрать меню?»

Мыш показывался ещё пару раз. Мы дружно решили, что его зовут Реми и что он подрабатывает в этом ресторане, пока никто не видит. Когда я попробовал все виды Мюнстера и поставил ему диагноз «тупо сыр, ничего примечательного», у меня возникла мысль скормить часть Реми, но тот, к сожалению, больше не появился. Видимо, был занят на кухне.

Остаток дня в Страсбурге носил такой же спонтанно-кулинарный характер. Мы не намечали заранее никаких особенных целей и просто гуляли по городу. Ну, разве что я хотел посмотреть на здание Европарламента, но мне оказалось вполне достаточно того, что я увидел его с вершины собора.

А ближе к вечеру мы поехали в сторону Кольмара. Он был центральной точкой нашего трипа, но, тем не менее, остановиться мы решили не в самом Кольмаре, который хоть и не крупный, но очень туристический город, а в никому не известной деревне неподалёку. Тишина и покой, отсутствие не только туристов, но и людей вообще, отличный огромный апартмент за более чем вменяемую цену. До центра Кольмара — 5 км. Что ещё надо для счастья?

Тем не менее, из-за расположения жилища в сам Кольмар мы попали не сразу. Хорошенько выспавшись, мы поехали в Риквир, один из главных центров туристического притяжения этого региона. Мы хорошо понимали, куда едем, и были готовы к толпам, и, тем не менее, Риквир, судя по фотографиям и отчётам, того стоил. По пути мы случайно проехали насквозь Хунавир. Это тоже достопримечательность, но местного масштаба, и мы туда не собирались, но вот так получилось, что побывали, пусть и проездом. Вообще, дорожная сеть устроена так, что к какой бы интересности ты не ехал, обязательно по дороге проедешь ещё через две.

На Риквир мы потратили два часа, и это включало в себя посещение каждой общедоступной точки города, то есть проход всех до единой его улиц из конца в конец, плюс посещение потрясающего магазина товаров к Рождеству, плюс покупку какого-то количества местных сладостей; впрочем «местных» здесь скорее следует читать как «эльзасских», чем как «риквирских». Они во всём регионе более или менее одинаковые. А туристические толпы ожидаемо оказались сосредоточены на единственной центральной улице города, шаг вправо-влево — и ты один, как сыч, можешь полчаса фотографировать кошку на совершенно пустой улице.

Следующей точкой был Кайзерсберг, и на этот городок, который был вдвое меньше Риквира, мы потратили в полтора раза больше времени. Не потому что городок интереснее там, или лучше, или сладости вкуснее. Просто над ним есть развалины старой крепости, на которые нам непременно нужно было забраться.

Французы всё-таки совершенно парадоксальны. Лестница к крепости была в аварийном состоянии, по причине чего была категорически закрыта и тщательным образом огорожена, чтобы никому в голову не пришло ей воспользоваться. Поэтому все пользовались тропинкой, протоптанной параллельно лестнице. Тропинка-то, понятное дело, значительно безопаснее, особенно если под хороший уклон. Но всё, тем не менее, закончилось благополучно, и для нас, и для десятков других туристов, некоторые из которых пользовались тропинкой, а некоторые перелезали через ограждения и шли по лестнице. Идиотские запреты, все это понимают, все их игнорируют. Ох, что-то мне это всё живо напоминает… Вы про Россию подумали, что ли? А я — про Хорватию.

Дело шло к вечеру, и мы наконец-то отправились в Кольмар.

Тут я немного отвлекусь, и, в качестве интермедии, вставлю небольшую оду французскому языку. Эльзас прекрасен! Как же ласкают слух эти нежные французские слова: знаменитый кольмарский фахверк, чудесное вино Гевюрцтраминер, ароматный сыр Мюнстер, и непревзойдённая кухня — зауэркраут, фламменкюхе, флайшшнеке… Вот такой французский мне по нраву! Вот этот вот французский я б выучил только за то, что им разговаривал Робеспьер! А всякие там, которые западнее — у них неправильный французский, как будто лягушку жуют всё время.

В общем, все, наверное, понимают, что Эльзас имеет такое же отношение к Франции, как населённый пункт Найстенъярви к России. В том смысле, что да, несомненно, в данный момент времени он входит в её состав, но на этом всё. И, не в последнюю очередь по этой причине, нам так понравились Эльзас и Кольмар. Смешение культур — это всегда в полтора раза интереснее, чем две эти культуры по отдельности.

Но были здесь и отрицательные стороны. В Кольмаре мы провели прекрасный вечер, посмотрев на фахверк, а потом зайдя в совершенно пустой ресторан (ведь мы пришли в 18:40, а в 19:00 уже не было ни одного свободного стола) и съев эти восхитительные местные блюда с немецкими названиями… Но вот местные вина оказались, по большому счёту, тоже немецкими. В том смысле, то пить их можно только от большой жажды. Абсолютно ни одно из местных вин не вызвало желания увезти его с собой.

Конечно, вино — вещь крайне субъективная. Я, например, вообще не уважаю белые вина, а подавляющее большинство вин Эльзаса — как раз белые. Но Ксюша, которые белые очень даже любит, со мной согласилась: абсолютно ничего особенного. Очень простые Пино Блан и Пино Гри. Ну уж точно ничем не лучше хорватских. В чём-то оригинальный Гевюрцтраминер, но сладкое, мы знаем, всегда идёт вне конкурса. Традиционно кислый Рислинг. Эльзасский Сильванер, в Хорватии этот сорт называется Сильванац Зелени, и они в целом друг от друга не отличаются, обычное белое. Про единственный эльзасский красный сорт, Пино Нуар, я вообще молчу, чтоб никого не обидеть. Пили мы такие Пино Нуары, до которых эльзасским ещё расти и расти.

В общем, вино было единственным разочарованием вечера, а вот еда оказалась выше всяких похвал. Напомню, в наш прошлый приезд во Францию нам приходилось буквально выискивать те блюда, которые были бы по нашему мнению хотя бы съедобны, а вот в Эльзасе этой проблемы не было вообще. Аутентичный французский зауэркраут с видом на фахверк неизменно соответствовал нашим ожиданиям.

Таким образом, винный тур у нас не получился. Нет, мы могли бы попробовать сотню вин и выбрать из них три понравившихся, но когда под боком Италия, где понравившимся будет примерно каждое первое, какой в этом смысл. Поэтому мы в очередной раз немного переформатировали наш трип, и на следующий день отправились в поездку по сырной дороге Эльзаса.

Да, помимо винной, в Эльзасе есть и сырная дорога. В отличие от винной, она не обозначена на дорожных указателях, но на картах, которые есть в туристических информационных центрах, она размечена. И, если уж у нас не сложилось с вином, мы решили попробовать с сыром.

И первым делом мы поехали в городок с аутентичным французским названием Мюнстер, откуда родом сыр с аутентичным французским именем Мюнстер. Хоть мне и не особо понравился Мюнстер в ресторане в Страсбурге, но вдруг случится чудо, думали мы.

Чуда не случилось. Мюнстер оказался очень милым городом, и мы с удовольствием погуляли по нему пару часов, но сыра не купили. Ну ничего, у нас впереди целая сырная дорога, думали мы.

Дальнейшая наша поездка по сырной дороге представляла непрерывный театр абсурда. Если вы когда-нибудь смотрели французскую артхаусную комедию, то прекрасно представляете, как это бывает. Вот мы останавливаемся где-то, где должен продаваться сыр, но в радиусе километра нет ни души. Вот мы приезжаем на целую сырную ферму, и уже готовы и посидеть-поесть, и купить сыра, но на входе нас моментально атакует официантка, которая настойчиво требует сделать заказ прямо сейчас, не отходя от порога и не глядя в меню, и я, растерявшись, заказываю два кофе и пирог. Справедливости ради должен сказать, что это был потрясающий черничный пирог, я вообще не ем чернику, никогда её не любил, но этого конкретного пирога съел половину, однако стоило всё это настолько неприлично, что про цену сыра мы спрашивать не стали. Вот мы приезжаем в сырный магазин, и у них есть сыр, но нет аппарата для вакуумной упаковки, и этот сыр в их магазине воняет так, что я понимаю, что вся машина будет вонять этим сыром, все мы будем вонять этим сыром, вся планета будет вонять этим сыром, и это не выветрится никогда. Вот мы, уже под конец сырной дороги, подъезжаем к ещё одной ферме по указателю «сыр — здесь», заходим внутрь, и там нам отказываются продать сыр. Говорят, у нас тут кафе, и сыр можно только съесть. Купить — нельзя.

Короче, мы проехали всю сырную дорогу и не купили сыра. Ничуть не жалели о содеянном, так как по пути насмотрелись на озёра, холмы, леса, поля, и в очередной раз убедились в том, что природа — это то, что мы любим во Франции больше всего, и ради чего будем возвращаться сюда снова и снова.

Незакрытых гештальтов оставалось не так много, и одним из них был, как ни странно, Кольмар. Да, мы заезжали туда каждый вечер, чтобы поужинать, а попутно успели и осмотреть старый город, но кое-что ещё стоило посетить, чтобы считать этот вопрос закрытым.

Для начала мы зашли в какую-то жутко древнюю круассаношную, которую рекомендовали все — и отчёты, и хозяева нашего жилья, и вообще. Мы уже несколько раз проходили мимо, но случалось это каждый раз вечером в процессе её закрытия, и вот мы двинули туда утром, чтобы не прогадать.

Французская круассаношная смогла удивить: в ней не было круассанов. Кончились. Мы просыпаемся сильно позднее среднего француза, а место крайне популярное, и шансов у нас, видимо, не было. Тем не менее, мы отлично позавтракали кофе с какими-то местными макарунами, очень, надо сказать, вкусными. Обслуживающий персонал в виде французской бабушки, которая работала здесь, судя по её виду, последние лет 60-70, тоже добавлял колорита.

После этого мы двинулись в «маленькую Венецию». В принципе, в Европе, если более одного дома старинного вида стоит на берегу какого-нибудь локального водного потока, такое место принято называть Венецией, чтобы туристы среагировали и пошли туда всей толпой. Туристы всё поняли правильно, и людей там было прилично, но мы прошли чуть дальше, и там, как обычно не было никого. Прикольное место, речка там, мостовая, фахверк, то, сё. В общем, ещё одна улица Кольмара, чуток пораскрученнее остальных за счёт близости воды.

На обратном пути мы зашли на рынок, и это был, пожалуй, первый европейский рынок, на котором мы ничего не купили. Не то чтобы нам ничего не понравилось, но всё это было такое странное… Французское, что ли… В общем, если бы на горизонте не маячила Италия, мы бы, наверное, что-нибудь купили. Я уже почти нацелился на дижонскую горчицу (будто её в Загребе нет), но над горчицей висел крупный знак «не фотографировать». Причём так вызывающе висел, будто относился только к этой вот горчице и больше ни к чему. Я не люблю, когда такие знаки развешивают без повода, просто в качестве проявления вахтёрского синдрома, и решил, что горчицу куплю всё-таки в Загребе. И сфотографирую её предварительно.

В общем, к середине дня Кольмар оказался исчерпан. Может, там и оставалось что-то интересное, но нам более чем хватило того, что мы увидели, и мы поехали в Эгисхайм, остававшийся последним непосещённым из намеченных нами мелких городков. Казалось бы, недалека дорога, но она сильно растянулась по времени, потому что у Ксюши внезапно случился фотографический экстаз. Она увидела виноградник и заявила, что этот виноградник является единственно истинной и всеобъемлющей фотографической целью, и все прочие жалкие виноградники виденные ей до этого были лишь малозначительной подготовкой к этому поистине великому моменту. И что если мы прямо сейчас не поедем в этот виноградник, то все предыдущие десять лет фотографирования виноградников во всех посещённых нами точках Европы следует считать бессмысленной потерей времени.

Я объехал виноградник со всех сторон, что само по себе заняло около получаса, площадь была немаленькой, и убедился, что каждый въезд в него преграждён знаком «Движение запрещено всем кроме же не манж па сис жур». В смысле, там было что-то на французском, и понять это было решительно нельзя. В конце концов, находясь под немыслимым давлением и угрозой испытывать сожаление о потерянных годах фотографирования виноградников на протяжении следующего десятилетия, я, грубо нарушив законы Французской Республики, самым безответственным образом вторгся на суверенную территорию виноградника, тупо проехав под один из этих знаков. Вдалеке завыли сирены. В небе послышалось стрекотание военного вертолёта. Лично Робеспьер поднялся из могилы, чтобы покарать меня. Счёт шёл на минуты.

Но Ксюше всего этого не объяснишь, она всё равно отказывалась убираться подальше и заметать следы преступления, пока не сфотографирует всё с нужного ракурса при нужном свете нужное количество раз. Я вздрагивал от каждого звука и был готов провести в тёмных сырых застенках Бастилии следующий десяток лет. До сих пор не понимаю, как всё обошлось.

В итоге мы всё-таки приехали в Эгисхайм, изо всех сил делая вид, что мы обычные туристы, ничего такого не нарушали, и просто приехали посмотреть на шпили. Французы и в этот раз сумели сделать всё очень по-французски: большая туристическая парковка Эгисхайма была закрыта на реконструкцию. Судя по виду этой реконструкции — лет примерно на двадцать. Там стоял экскаватор и копал яму, на дне которой можно было уже разглядеть расплавленную магму. Туристы щемились по всем возможным углам, забираясь на тротуары, стоя в длиннющих очередях на немногочисленные платные парковки и бросая машины на каких-то просёлочных дорогах в холмах вокруг города. Нам ни один из этих вариантов не подходил, потому что в путешествиях мы всегда паркуемся строго по правилам. Не потому что мы такие правильные, а потому что эвакуированная машина в таких обстоятельствах может стоить очень и очень многих планов.

Я в четвёртый раз объезжал город, когда увидел, что на очень маленькой парковке на пять мест есть одно свободное. Не раздумывая, воткнулся в него, чтобы уже потом выяснять, куда я встал — оказалось, это парковка городского кладбища, совершенно бесплатная, без ограничений по времени, до входа в город — 300 метров. Всё-таки нам тоже иногда везёт.

Про сам город ничего особенно не расскажу, посмотрите лучше картинки. Скажем так, после Риквира и Кайзерсберга Эгисхайму уже нечем было меня удивить, но я нисколько не пожалел, что мы сюда приехали. Миленько. Уютненько. Фахверк. Цветочки на балконах. Коты. Рестораны. Сладости. Галеты. Кофе по-ирландски, который придал сил и поднял настроение.

В Эгисхайме мы наконец-то купили ирисок. Вы, конечно, уже заметили, что я тот ещё фанат французской еды, но вот ириски у них отменные. Правда, денег за них хотят столько, что сразу думаешь, что они сделаны из слёз специально отобранных малазийских девственниц, но нет. Но всё равно же вкусно, чёрт побери.

Наутро мы готовы были прощаться с Францией, и для этого нам осталось пройти всего пару испытаний.

Первым был выброс мусора. Мы должны были избавиться от мусора, накопившегося за дни нашего проживания, и рассортированного, как положено, по пяти разным пакетам. В доме, где мы жили, была книжка с адресами, в том числе и мусорных контейнеров, и ни по одному из адресов их не было. В конце концов я нашёл контейнеры рядом с пожарной частью и распихивал по ним мешки под дождём. Обычное французское утро.

Вторым испытанием нас озадачила Ксюша, отказавшаяся покидать территорию Франции без круассана. В воскресенье. В семь утра. Да, мы в то утро рано встали, предстояло много всего, и единственным вариантом, по моему разумению, было разбудить какого-нибудь кондитера и дать ему ирисок, чтобы он подобрел и испёк нам круассан. Я, конечно, честно проложил маршрут к какой-то кондитерской, но надежды на успех у меня было примерно ноль.

Кондитерская была мало того что открыта, в ней была очередь. Очередь за круассанами. В воскресенье. В семь утра. Во французской деревне. Знаете, меня всё больше и больше удивляет повсеместно встречающаяся информация о том, что в Европе в воскресенье ВСЁ закрыто.

Короче, мы перевернули страницу нашего путешествия и въехали в Швейцарию. Сразу стало холодно. Мы проехали известный швейцарский магазин «Икея», и петляли через маленькие швейцарские деревни, где из каждого дома были слышны звуки знаменитой швейцарской волынки. Казалось, сейчас сам швейцарский Карлсон, который живёт на крыше, вылетит нам навстречу, чтобы открыть нам двери в страну. Ведь швейцары очень любят открывать двери, это общеизвестный факт. Само название страны образовано от слов швейцарского языка «швей», что означает «дверь», и «цар», что значит «открывать». (Внимание:возможно, этот раздел содержит оригинальное исследование (см. ВП:ОРИСС). Добавьте ссылки на источники, в противном случае он может быть удалён)

Но, если серьёзно, мы действительно едва въехав в страну почувствовали, что тут вам не поздняя осень, а очень даже ранняя зима. Температура воздуха за бортом падала с каждым километром, и мы с ужасом смотрели на этот обратный отсчёт, мы ведь как-то не особенно запасались зимней одеждой для этой поездки. Потом мы нырнули в туннель длиной 17 км, где показатели термометра были нерепрезентативны, а когда вынырнули из него, вокруг нас на дороге лежал снег.

Подлый термометр показывал -2, и мне впервые пришло в голову, что ехать в эту поездку на летней резине было неосмотрительно. Мы уже как-то привыкли, что зимняя резина не нужна, а снег бывает два дня в году, и проще эти два дня просто не садиться за руль. Конечно, у нас были с собой цепи, как того требуют правила, но максимальная скорость движения с ними — 50 км/ч, и нам пришлось бы тащиться слишком медленно и слишком печально.

К счастью, всё обошлось, и температура дорожного полотна не упала ниже нуля, и мы без особых приключений въехали в Люцерн.

Стоимость жизни в Швейцарии приблизительно вдвое выше, чем в Германии. Это сказывается на всём, и на стоимости отелей и апартаментов, конечно, тоже. Именно поэтому мы, посмотрев на предложения в Люцерне, решили заехать сюда на денёк, без ночёвки. По этой же причине маршрут был размечен довольно подробно, начиная с парковки, не самой дешёвой, но самой близкой к центру города, и заканчивая планом обхода достопримечательностей. И, как это частенько бывает в наших путешествиях, всё пошло не так с самого начала.

Проехать к намеченной парковке было невозможно, потому что в этот день центр Люцерна был перекрыт. Мой немецкий уровня А0.5 не позволяет мне нормально читать, что написано на вывесках, но полицейские кордоны я понимаю достаточно хорошо. Судя по всему, город в этот день встал на борьбу с бегозависимостью.

Через весь центр, несмотря на дождь, переходящий в снег, и леденящий душу ветер, передвигались совсем не по погоде одетые люди — бегозависимые. Недуг не давал этим несчастным даже сменить одежду на более тёплую, ведь тяжёлая зависимость от бега (Addictus cursus continuus) не позволяет больному останавливаться ни на минуту. Они должны всё время бежать, бежать во что бы то ни стало. Горожане поддерживали процессию ободряющими возгласами, и даже передавали бутылки с водой тем, кто выглядел совсем плохо, но трасса, по которой бегозависимые передвигались по своему маршруту, была предусмотрительно огорожена, чтобы кто-то из сочувствующих случайно не подхватил это опасное заболевание. В целом такая забота о пострадавших от этой напасти, конечно, прекрасна, но всё же, мне кажется, здесь много недоработок. Например, для бегозависимых перекрыли основные магистральные улицы в центре, но почему-то не закрыли железную дорогу и не остановили водный транспорт. Но, я верю, и до этого дойдёт.

Парковку мы, конечно, нашли, у меня, само собой, были намечены запасные варианты как раз на такой случай. Дальше нам пришлось пересечь трассу бегунов, постаравшись не заразиться, и мы наконец-то попали в центр города, что, впрочем, не принесло существенного облегчения, так как зубодробительный холод не давал нам передвигаться так, как мы хотели. Мы были вынуждены время от времени заходить в какие-то магазины, чтобы отогреться, и покупать там самый дорогой в нашей жизни шоколад, потому что он выглядел так, что его нельзя было не купить. Мы вприпрыжку взбирались на башни городской стены, чтобы согреться. Мы специально искали улицы покруче, чтобы израсходовать побольше энергии и произвести побольше тепла.

Но в конце концов мы сдались, и нам пришлось зайти в кафе. Мы хорошо представляли, чего нам это будет стоить, и меню подтвердило наши подозрения. Небольшое кафе в центре Люцерна по ценам легко давало фору мишленовским ресторанам Загреба, но в тот момент нам было всё равно.

Конечно, раз мы были в Швейцарии, мы хотели заказать фондю. Но оказалось, что в этом кафе фондю в помещении заказать нельзя, только на улице. Можно было выйти на улицу, надеть шубу (да-да, у них на улице стояла целая длинная вешалка с шубами для посетителей), сесть за столик и заказать фондю. Либо пойти в другое место, где фондю можно есть в помещении. Но мы уже никуда не хотели идти, а на улице сидеть не хотели и того больше, и от фондю пришлось отказаться.

Вместо этого мы взяли раклет и какие-то местные фрикадельки. И то, и другое было восхитительно, хотя и всё ещё неоправданно дорого. Ко всему этому в Швейцарии прилагается швейцарская официантка — корректная и правильная. Хороший английский. Ни тени улыбки. Всё, что говорится, говорится на полном серьёзе, является окончательным и обжалованию не подлежит. В любой итальянской забегаловке, где бутылка вина стоит как чашка кофе в этом швейцарском кафе, от количества улыбок будут все стены светиться. А тут Швейцария, тут всё серьёзно. Нам тут не до хиханек-хаханек, мы тут раклет едим, дело суровое.

После этого мы собирались зайти в супермаркет и отправляться дальше. Ну это же нормальное дело, ты в той стране, где редко бываешь, заходишь в супермаркет, чтобы купить немного местных продуктов, правда? И никто из нас не ожидал, что именно там разразится катастрофа.

«Любимый, смотри, здесь фондю!» — именно эти ксюшины слова возвещали о том, что катастрофа неизбежна и неотвратима. На полке лежало несколько видов фондю. Рядом — десяток видов сыров. Всё это было нам необходимо, и всё это стоило, как в Швейцарии.

Взяв всё это, и стараясь не думать о том, сколько стоит содержимое нашей корзины, мы двинулись дальше вглубь супермаркета в надежде, что основная опасность миновала. Но сохраняющие вечный нейтралитет швейцарцы, тем не менее, неплохо используют тактику против неподготовленного противника. Оказалось, что это была витрина со спецпредложениями. А всё остальное — дальше.

Восемнадцать видов фондю на одной полке. Сыры я считать не стал, а то уже скоро вечер, а нам ехать ещё. Нам стоило огромного труда выбрать лишь шесть из них, и дело было не в деньгах, на которые мы к тому моменту уже просто махнули рукой, а в сроке годности. Смесь для фондю не хранится долго, и это очень хорошо, потому что иначе мы бы взяли их все, некоторые — по три штуки.

Напоследок нам предстояло выбрать вино. Терять всё равно было уже нечего, и я долго изучал этикетки швейцарских вин, стараясь не смотреть на цены. Ориентируясь на сортовой состав, год и здравый смысл, я, наконец, выбрал одну бутылку, взял её, и оказалось, что она произведена в итальянском кантоне Швейцарии. Меня это ничуть не удивило.

Свалив многочисленные покупки в багажник, мы отправились дальше. Понемногу вечерело, иногда падал мокрый снег, а со швейцарских Альп то тут, то там, спускались водопады, видимые прямо с дороги, и создающие иллюзию сказки. Как и башни городской стены Люцерна. Как и вся Швейцария.

Мы часто говорим о какой-то «сказочной стране», подразумевая каждый своё, у кого-то там единороги едят веганский фалафель, у кого-то пони какают бабочками, а у кого-то гномы добывают золото во славу Властелина. Но мы почему-то никогда не задаём себе вопрос, сколько должна стоить жизнь в сказочной стране. Или вы думаете, что в сказочной стране коммунизм? Хреновая это будет сказка, скажу я вам.

В какой-то момент я замечаю, что на дорожных знаках немецкие слова сменились итальянскими — мы въехали в итальянскую Швейцарию. Остановившись на заправке, я услышал вместо вежливого и корректного «Guten Tag» весёлое «Buon giorno», да не просто так, а с улыбкой до ушей, так, чтобы совсем не осталось сомнений, что мы движемся в правильном направлении.

Ещё совсем немного, и мы выныриваем в Италии, у северной оконечности озера Комо. Знаете, что такое респаун? Если не знаете, я расскажу. Когда вы играете в компьютерную игру, враги, которых вы убиваете, должны где-то воскресать, чтобы снова наброситься на вас, иначе они в конце концов кончатся, и игра потеряет смысл. Вот процесс воскрешения, а также место, где это происходит — это респаун. И по одному такому гигантскому и очень производительному респауну расположено в каждой точке границы Италии с любой другой страной. Откуда бы ты не въезжал в Италию, этого невозможно не заметить. Три минуты назад ты ехал по пустой дороге, проехал знак «Италия», и в этот же миг вокруг тебя толпа итальянцев, сигналят, перестраиваются, обгоняют, едут между полос. Мне кажется, итальянцы вообще не умирают, они просто респаунятся на границах страны вместе с машиной и ящиком вина в багажнике. Возможно, именно в этом состоит секрет колоссальной позитивной энергетики, которую ощущаешь, лишь въехав в страну.

Мы вмиг долетаем до объездной Милана и поворачиваем на восток. Мы были в Италии больше, чем в любой другой стране мира, исключая Россию и Хорватию, но место жительства справедливо не брать в расчёт. Мы чувствуем, что что-то идёт не совсем так, и пытаемся понять. Ах, да. Пасмурно. Дождь. Раньше, стоило нам пересечь границу между любой другой страной и Италией, нам сразу сияло солнце, даже если в стране выезда шёл снег, было наводнение, ураган, цунами и оползень. Сейчас идёт дождь, и это очень, очень непривычно. Что ж, Италия показала, что она тоже не сказочная страна, и что здесь тоже бывают дожди. Постараемся как-то свыкнуться с этим.

Наш путь лежал в небольшую деревню на склонах Бергамских Альп. Обычно никто не отличает одно от другого, называя весь север Доломитовыми Альпами, но это не совсем верно. На севере довольно много разных массивов, и Бергамские Альпы — один из них.

Мы, конечно, хотели походить по горам. После нашего путешествия по Эльзасу, во время которого мы в основном ели, нам это было необходимо; к сожалению, на этот раз природа распорядилась иначе. Но не буду торопить события, и расскажу обо всём по порядку.

Проезжая Милан, мы заехали на Автогриль, и мгновенно купили по акции 5 бутылок вина за 20€. Швейцарское вино, купленное нами в Люцерне, стоило как все эти пять бутылок! Наконец-то мы попали в дешманскую Италию. Всё, как говорится, познаётся в сравнении.

И не надо думать, что швейцарское вино было каким-то выдающимся. Мы выпили его в тот же день, и оно оказалось очень хорошим, но не каким-то из ряда вон, как раз как итальянское по 4€ за бутылку. Впрочем, мы не расстраивались, ведь это было первое хорошее вино за всё это долгое путешествие. Измученные Эльзасом, мы были готовы пить уже что угодно, лишь бы красное, сухое, и вкусное, и оно было именно таким.

Подъезжая к деревне, мы связались с хозяйкой, которая сообщила, что её во время нашего визита не будет, и что нам предстоит коммуницировать с её co-host (я даже затрудняюсь это перевести), которая не говорит по-английски. Ну и отлично, всё как всегда в Италии, ничего нового, будем объясняться жестами и через гугл-переводчик. Но тут нас ждал приятный сюрприз: co-host оказалась молдаванкой, давно переехавшей в Италию. К счастью, русский она не забыла, и проблемы коммуникации решились сами собой.

Дождь лил всю ночь, и утро не привнесло ничего нового. Мрачно посмотрев на вершины гор, которые на сей раз нам явно не светили, мы взяли побольше зонтиков и поехали гулять по Бергамо.

Ехать до Бергамо было минут 40, главным образом по двухполосным шоссе без возможности обгона, учитывая плотность итальянцев на дорогах. Конечно, если бы город изначально был нашей целью, мы бы в нём и остановились, но сейчас это был аварийный вариант, так что приходилось довольствоваться тем, что есть.

Учитывая погоду, я наметил парковку, максимально приближенную к старому городу (он здесь называется «Верхний город», совсем как в Загребе, но сильно меньше по размерам), но она, как оказалось, находилась внутри ZTL, и проехать туда легально было, похоже, невозможно, ну или мы не смогли найти, как это сделать, объехав весь старый город вокруг дважды. На въезде в ZTL, конечно, стояли знаки на очень понятном итальянском, сообщавшие что-то вроде «въезд разрешён по нечётным дням чётных месяцев високосного года с 12:35 до 16:15 для транспортных средств разрешённой массой не более 2185 кг при условии что водитель носит головной убор жёлтого цвета», и всё это микроскопическими буквами под проливным дождём, но мы, в любом случае, итальянского не знали, и на третьем круге я просто проехал под этот знак, сделав вид, что так и надо. В конце концов, хотел бы я посмотреть на того полицейского, который будет бегать, орошаемый ливнем, и выискивать машины, нелегально проникшие в ZTL. Искренне надеюсь, что такие вымерли.

Эта парковка, по крайней мере, была пуста. Для Италии это совершенно ненормальное состояние парковки, но здесь погода сыграла нам на руку. Но весь этот поиск под дождём и гнетущее чувство вины от того, что мы нарушили законы Итальянской Республики, несколько потрепали наши нервы, и поэтому знакомство с Бергамо мы решили начать с кофейни, чтобы немного успокоиться.

Кофейня не заставила себя ждать, и, едва пройдя через ворота городской стены, мы оказались в царстве кофе и сладостей, и зачем-то заказали шесть пирожных. Идея была в том, что они довольно маленькие, и если мы разделим их пополам, то каждый из нас попробует по шесть пирожных. План казался рабочим, но дал осечку в области кофе. Мы оба заказали двойной эспрессо. Это был первый наш кофе в этот приезд в Италию, и мы просто не переключились. Забыли, что двойной эспрессо — это примерно 10 миллилитров кофе, в отличие от просто эспрессо, который 5 миллилитров. К шести пирожным этого было маловато, но мы ничего не стали дозаказывать. Пирожные мы съели, кофе выпили (правильнее сказать «сглотнули»), и пошли искать, где бы поесть.

Здесь может показаться, что наш тур вернулся к своей гастрономической направленности, и это отчасти верно, но на самом деле перемещение между точками потребления еды было способом дозировать осадки. Пока ты сидишь в кафе — тебе сухо. Ходить под дождём непрерывно мало кого радует.

Так мы нашли туристическое кафе, в котором продавали фокаччу на вынос. Вывод о его туристичности я сделал исходя из того, что фокачча там называлась пиццей. Везде, в том числе на ценниках и в чеках. В грустных глазах итальянок, резавших фокаччу ножницами, читалось безнадёжное желание объяснить всем, что это блюдо не может называться пиццей, но туристический бум сделал своё дело. Теперь и итальянцам, особенно в центрах туристических городов, приходится, скрепя сердце, называть пиццей всё, что внешне похоже на пиццу, и пармезаном — всё, что внешне похоже на пармиджано. Иначе не поймут и не купят.

Пока мы ели фокаччу, забившись под крышу какого-то здания по соседству, дождь внезапно перестал. Он ещё много раз начинался и переставал в тот день, пока мы обходили Верхний город. Мы провели в нём довольно много времени, особенно учитывая его небольшую площадь и погоду, и из этого можно сделать однозначный вывод, что он нам очень и очень понравился. В принципе, я не могу пока назвать ни одного города в северной Италии, который бы нам не понравился, начиная с немногими любимого Милана и заканчивая совершенно нетуристическими деревнями в глубинке, но есть города, которые просто нравятся, а есть те, которые оставляют след. Бергамо свой след однозначно оставил, и мы надолго запомним его, и, вероятно, ещё вернёмся, когда снова соберёмся в Бергамские Альпы, на сей раз подгадав погоду получше.

Но старый город кончился, а время было ещё довольно раннее, и мы проложили маршрут в новую часть Бергамо. Не то чтобы у нас было желание там что-то осматривать, но я нашёл интересную энотеку, и почему бы не сделать её вейпоинтом, если всё равно у нас свободное время образовалось.

Мы припарковали под каким-то торговым центром и вышли на улицу, явно по большей части пешеходную, какие бывают в центре любого европейского города, где по обеим сторонам непрерывные бутики и рестораны, и начали свой не слишком дальний путь к энотеке, до которой было метров триста, и в этот момент начался ураган.

Мы, наверное, раза четыре попадали в ураганы в разных точках Европы, и этот был довольно жёстким. Мы спрятались в какой-то галерее, и, когда ветер ослабевал, перебежками передвигались в сторону энотеки, выставив перед собой зонтик наподобие щита. Дождь при таком ветре идёт практически горизонтально, и держать зонт над головой смысла нет. В результате мы достигли цели, закрыли за собой дверь, и погрузились на некоторое время в царство вина, забыв о том, что происходит на улице.

Затрудняюсь сказать, сколько времени мы провели в энотеке — мы увидели полки с вином, а дальше всё как в тумане. Но когда мы вышли, мой рюкзак потяжелел на несколько бутылок, а стихия утихла, и мы, вернувшись на парковку, начали свой путь обратно в деревню.

О, это был непростой путь. Позднее вечером, читая новости региона за бутылкой вина, мы узнали, что сегодняшний ураган был довольно серьёзным стихийным бедствием, унесшим несколько жизней и натворившим ущерба на какие-то бешеные суммы. А пока мы видели перед собой одну бесконечную пробку, вы же помните, двухполосное шоссе от Бергамо до нашей деревни, и абсолютно все последствия, от поваленных деревьев до отказавшей ливневой канализации, мы почувствовали на себе. Вернулись мы довольно поздно.

По дороге мы заехали в Каррефор. Нам нужно было купить кое-чего по мелочи, и мы специально выбрали магазин французской сети в надежде, что ему нечем будет нас соблазнить. Но если бы сети не адаптировались, они бы не выжили, и мы поняли это на себе.

Нам пришлось взять на кассе очередную многоразовую полипропиленовую сумку, чтобы унести всё, что мы купили. Здесь были и отличные цены на наше любимое Brunello, и на не менее любимое Castellare di Castellino, а уж про еду я и вообще молчу. Всё-таки эти вот путешествия на короткие дистанции развращают неимоверно. Если бы нам надо было возвращаться в Москву, мы бы всё время думали «а вот это испортится, а вот это разморозится, а вот это таможня не пропустит». А когда моргнул глазом — и ты дома, сгружаешь всё это в холодильник, неимоверно трудно себя сдерживать. Да и надо ли?..

Вечером стало понятно, что даже если на следующий день будет одно сплошное солнце и ни единого облака, ни о каких горах речи всё равно быть не может. Тропы наверняка размыло настолько, что туда и не всякий специально обученный человек в каске сунется, не то что мы со своими трекинговыми палками. Пришлось придумывать, чем заменить горы и на второй из дней, и у нас было немало всяких вариантов, но, посоветовавшись с нашей co-host, мы остановили свой выбор на озере Изео.

Расположенное чуть западнее знаменитой Гарды, это озеро значительно менее известно за пределами Италии, а зря. На нём, например, расположен самый крупный естественный озёрный остров в Южной и Центральной Европах. И потому мы сначала отправились в городок Сульзоне на его берегу.

Эта поездка, надо сказать, не доставила нам особого удовольствия. Хотя погода нам благоприятствовала, и несмотря на плотно затянутое облаками небо, иногда даже проглядывало солнце, и не было никаких намёков на дождь, наземная часть так быстро восстанавливаться не хотела. Дороги были частично перекрыты, кое-где закрытые магистральные шоссе с проложенными тоннелями приходилось объезжать по местным дорогам, петляющим по холмам, и в целом весь этот путь представлял из себя одну большую пробку. Она, конечно, двигалась, но медленно. Но мы не были в обиде на Италию. Мы не впервые оказались в ней в период стихийных бедствий, и знаем, что большинство местных воспринимают эти неприятности как должное. Как своеобразную расплату за жизнь в стране, где есть Брунелло, Пармиджано и та единственная в мире пицца, которая имеет право называться пиццей.

В итоге мы добрались до Сульзоне, и, не совершив в этом городе никаких особенных подвигов, поплыли оттуда на остров Монтизола. Как ни странно, несмотря на вчерашний катаклизм, лодки на остров ходили исправно и строго по расписанию. На этот остров, который представляет из себя, в общем-то, гору посреди озера, люди обычно едут, преследуя одну из двух целей: либо забраться на гору, чтобы посмотреть на окрестности сверху, либо подняться по тропинке к какому-то там знаменитому храму, если того требуют их религиозные обряды. Но горные тропинки, как я уже сказал, были наглухо размыты, и ничего из перечисленного нам не светило. Поэтому мы погуляли по берегу острова, сфотографировали уток, подобрали упавшую шишку какого-то особенного кипариса, который рос прямо из воды, и отправились обратно. Была мысль перекусить чего-нибудь на этом острове, но два заведения не работали по расписанию, три других специализировались на рыбной кухне, у шестого была странная ценовая политика, а седьмое было закрыто без объяснения причин. Всё как обычно в Италии.

Вернувшись в Сульзоне, мы не стали искать больше никаких приключений в этом микроскопическом городке, а поехали в населённый пункт побольше — в город Изео. Это местный мегаполис, здесь живёт почти 10 тысяч человек.

Парковку в Изео я наметил по гугл-картам, и она оказалась какой-то ну очень стрёмной, зато бесплатной. Заехав на неё, я засомневался в целесообразности оставления машины в таком месте — двухуровневое бетонное сооружение, бок о бок с железной дорогой, разрисованное граффити, со въездом через лужу, и там даже не везде был асфальт! Успокоился я только тогда, когда нашёл свободное место напротив Porsche Panamera. Подумал, что Панамерой заинтересуются по-любому больше, чем нами.

К моменту приезда в Изео мы уже, как обычно, хотели есть, и, как обычно, время для этого было самое неподходящее. Мы метались по улицам в поисках еды, и нашли одну пьядинерию, которая должна была закрыться через 15 минут. Внутри уже не было ни единого человека, на кухне уже выключили печь, закрыли ёмкости с наполнителями, и всячески готовились запирать помещение. Но на мой робкий вопрос «А можно?» мне с широкой улыбкой ответили «Конечно!», всё включили, всё открыли, сделали нам две потрясающе вкусные пьядины, после чего уже с чистой совестью выключились и пошли отдыхать.

Мы немало времени провели в Изео, и он показался нам очень милым небольшим прибрежным городком. Не могу отметить в нём ничего интересного, кроме той самой пьядины, но, возможно, тем он и прекрасен?

Возвращаться домой было явно рано, и мы поехали в Клузоне. Относительно нашей деревни Клузоне был чем-то типа райцентра, и нам было интересно, куда ездят жители Пиарио, где нет вообще ничего, за покупками.

А городок оказался значительно интереснее, чем просто какой-то обычный райцентр. Мы немало времени провели на его узких и пустых мощёных улицах и в его уютных энотеках. Неоднократно всплывала мысль зайти куда-нибудь поесть, но как-то каждый раз не складывалось.

На обратном пути к своей деревне, ещё не выехав из Клузоне, мы заприметили супермаркет Conad Superstore и свернули туда. Да, мы знали, что уже непозволительно много купили в Каррефоре, но сделать с собой ничего не могли, мы при запахе итальянских продуктов теряем волю. В результате снова полные мешки и непонимание того, как мы собираемся всё это съесть. Ну да ладно, подумаем об этом завтра.

Вернувшись в Пиарио мы поняли, что хотим пиццу. Так получилось, что за этот приезд в Италию мы не съели ни одной пиццы, за исключением переименованной фокаччи, и теперь, в последний вечер, нам необходимо было это срочно компенсировать, такие вот мы импульсивные личности. К тому же, мы точно знали, что от любой точки Италии до ближайшей пиццерии не более пятисот метров. По крайней мере, раньше всегда было так; но на сей раз жизнь внесла свои коррективы.

Гугл-карты действительно показали, что в Пиарио есть пиццерия. Мы моментально собрались и пошли к ней, и дошли, и обнаружили, что она закрыта, причём по её виду было похоже, что навсегда. Мы хорошо знаем эту особенность итальянских магазинов и ресторанов — закрываться как будто навсегда. На свой ежедневный перерыв с 12:32 до 16:47, или как он там у них, они разве что двери гвоздями не заколачивают, а в остальном можно подумать, что люди отсюда ушли давно и никогда больше не вернутся. Но на дверях этой пиццерии отсутствовало какое-либо расписание, и сказать, откроется она через десять минут или через десять лет, было невозможно.

Мы нашли следующую ближайшую пиццерию. Она располагалась в двух километрах, на вершине холма, и это нас не пугало, но дорога туда не имела ни тротуара, ни обочины. Попасть туда можно было только на машине, а нам после всех пробок того дня категорически не хотелось снова за руль.

И тогда мы решили попробовать заказать пиццу. В конце концов, это нам удавалось даже во Франции. Но то был пригород Парижа, а тут деревня в горах, что, как выяснилось, немного разные вещи.

Провалив все попытки найти нужный сервис в интернете, мы обратились к нашей co-host. Она, несмотря на долгое проживание в Италии, оказалась столь же неподкованной в этих вопросах, и вызвала для консультации маму нашей основной host, которая, как выяснилось, всё это время жила прямо над нами. Мама была стопроцентной итальянкой хрен знает в каком поколении, и первое, что она нам предложила, «давайте я съезжу в пиццерию и привезу вам пиццу».

Мы, в принципе, ко многому уже привыкли за время нашего проживания в Европе, но к такому были пока всё же не готовы. Объяснили, что съездить и сами можем. Постарались представить заказ пиццы как интересный челлендж и квест. Вроде бы были поняты.

Нашли какие-то телефоны, и со второй попытки мама дозвонилась до пиццерии. Они, как ни удивительно, доставляли в Пиарио. Но самое большое впечатление произвело на меня не это.

Мама заранее спросила нас, с чем мы хотим пиццу. Ну мы и накидали вариантов по принципу «что будет»: прошутто, грибы, лук, курица, пепперони. Так вот, дозвонившись, мама не уточняла, какая у них пицца есть. Она просто перечислила им то, что мы сказали ей, а они там уже по своему усмотрению всё это смешали, и, когда привезли, это было потрясающе вкусно. Честно, мы хотели сказать «привезите ещё такую же и столько же», и нас остановило только то количество итальянской еды, которое мы уже набрали с собой. Излишне упоминать о том, что мы уснули с довольной улыбкой, и проснулись с чувством благодарности Италии вообще и Пиарио в частности.

Наше путешествие подошло к концу. Преимущество путешествий со столь насыщенной программой в том, что кажется, что они длятся целую вечность. Мы не могли точно сказать, когда мы выехали из Загреба — неделю, месяц, или полгода назад, и не могли поверить, что возвращение обратно потребует меньше семи часов.

Но по дороге у нас было ещё одно дело — гипермаркет Bennet. Да-да, несмотря на то, что мы уже набрали продуктов значительно больше, чем планировали изначально — в Австрии, Германии, Швейцарии, Франции, и уже успели прихватить и Италию — мы собирались заехать в гипермаркет и затариться там ещё. Потому что не может быть много итальянской еды, итальянских сладостей и итальянского вина. Потому что не может быть слишком вкусно, не может быть слишком много, и не может быть слишком разнообразно. Потому что Италия в нашем холодильнике не должна кончаться до того момента, как мы снова попадём в Италию.

Я пишу эти строки после Рождества, на улице стреляют салюты и гуляют новогодние ярмарки, а наши запасы итальянских сыров и рагу почти на исходе. Что ж, значит, пора планировать новую поездку.