Монблан во время чумы

Писатели прошлого обзавидовались бы, попав в 2020-й. Какой там «Пир во время чумы»? Какое там «Вокруг света за 80 дней»? Как насчёт «Вокруг света за 80 дней во время чумы», а? Как тебе такое, Жюль Верн?

Обычно я что-то пишу об этапе подготовки к путешествию, но не в этот раз, так как этого этапа просто не было. Были голоса из соседних стран о том, что ситуация с пандемией ухудшается и не исключён новый локдаун, и мы восприняли это как сигнал к немедленному действию. У нас не было броней, не было расписанного по дням маршрута, не было уверенности, что нас впустят и что потом выпустят, вообще ничего не было, был лишь смутный план в голове, и каждый его пункт начинался со слов «если границы будут открыты», «если нас не посадят в карантин» и «если не введут комендантский час». На гребне второй волны коронавируса мы отправлялись в Италию и Францию.

В конце концов, а много ли мы теряли в случае чего. До словенской границы десять минут езды, ещё пару часов до Италии, а там уж как кривая вывезет. Примерно этот тактический план мы озвучивали друг другу, закидывая в машину вещи прохладным утром 15 октября 2020 года, первого на нашей памяти года, который теперь навсегда имеет собственное название — «коронавирусный».

Моросил дождь. И пока мы загружались, и пока ехали до словенской границы, проходили там смешную процедуру погранконтроля в масках (в принципе, я мог проехать по паспорту своей матери при желании). Словенцы лишь спросили: «В Италию?» Мы утвердительно покивали, и на этом формальности закончились.

А дождь не закончился. Он моросил и дальше, иногда становясь сильнее, иногда снова отступая, но не прекращаясь ни на минуту, он стал нашим постоянным спутником в тот сумрачный день, будто мы были героями романа Хэмингуэя. Природа заранее оплакивала судьбы двух нерадивых путешественников, решивших податься во все тяжкие в это непростое время.

Мы выполнили требования Словении по пересечению её территории в порядке транзита, и не остановились ни разу. На итальянской границе проезжая часть была искусственно сужена до одной полосы, а на обочине стояли карабиньеры и разглядывали проезжающие машины в бинокль. «Ну, нас-то точно остановят, с нашими российскими номерами», — думали мы, проезжая мимо них. Карабиньер проводил нас удивлённым взглядом в бинокль. Возможно, не поверил своим глазам. В зеркало заднего вида я видел, как он опустил бинокль и сказал что-то в рацию, а через пару-тройку секунд с противоположной стороны дороги стартовал карабиньерский джип.

Следующие 15 минут мы, передвигаясь уже по территории Италии, ждали, когда же нас, наконец, остановят. Но карабиньеры так и не появились на горизонте. То ли джип оказался слаб, то ли они в процессе погони увидели пиццерию и забыли, куда ехали, а может, изначально были не по нашу душу. В итоге границу Италии мы пересекли беспрепятственно.

Мы заехали на Автогриль по очень многим причинам. Во-первых, въехав в Италию, нельзя не заехать на Автогриль. Во-вторых, нам нужен был кофе, который мы тем утром ещё не пили. Мы заказали два двойных эспрессо, кассирша, которой мы его оплачивали, передала нашу просьбу кому-то ещё, там её передали дальше, и в итоге мы получили два капучино. Кто-нибудь другой бы возмутился, но мы уже хорошо познали итальянский дзен. Возмущение не принесёт ни одной стороне хороших эмоций. Так что я, улыбаясь как можно шире, показал чек, и сказал: «Синьора, мы хотели два двойных эспрессо! Но капучино тоже очень неплохо для этого времени суток, оставьте». На что синьора всплеснула руками и высказалась в смысле «а, так вы хотели КОФЕ, а не вот это вот? Без проблем, сейчас я вам превращу это в кофе». После чего сделала две чашки эспрессо и вылила их в наш капуччино. Получилось даже лучше, чем мы хотели. В итоге мы получили больше, чем то, на что рассчитывали, пусть и не совсем то, что ожидали. Эта формула универсальна для Италии.

Вторым важным делом, ради которого мы остановились, было бронирование жилья. Мы проникли в Италию, и у нас были основания думать, что внутри страны нас вряд ли поймают и отправят восвояси, так что можно было задуматься о том, где мы будем ночевать. А ночевать мы хотели в местечке Курмайёр. Как можно догадаться по созвучию, это почти Куршевель, но с итальянской стороны. Я, конечно же, не просто так вспомнил набивший оскомину Куршевель, но к этой теме мы ещё вернёмся, пока же важно понять, что это два безобразно понтовых горнолыжных курорта, которые отличаются тем, что Куршевель расположен в какой-то дыре, а Курмайёр — у подножия Монблана.

Мы не особенно тешили себя надеждой найти устраивающий нас по цене вариант в самом Курмайёре даже несмотря на этот безумный год. Но мы честно попытались, и не расстроились, когда не получилось. Вместо этого мы забронировали чудесный апартамент совсем неподалёку, в городке Морже. Забронировали и поехали к нашей цели, теперь уже хотя бы приблизительно представляя, где мы будем жить и что будем делать в ближайшие дни.

Тут нужно сделать важное отступление. Почти десять лет путешествий по Италии убедили меня в том, что я не смогу заставить итальянцев разговаривать по-английски. Поэтому я сдался и решил сам учить итальянский, и начал этот процесс как раз незадолго до этой поездки. Уровень моего владения им пока что на уровне первого урока английского языка в школе, «зис из зе тейбл» и вот это всё, но какую же мощь я ощутил в своих руках! Теперь, когда итальянцы пытаются говорить со мной на рудиментарном английском, я отвечаю им на таком же рудиментарном итальянском. То есть теперь не они издеваются надо мной, а мы одинаково издеваемся друг над другом, и это ставит нас в равное положение.

Именно в таком ключе проходил мой разговор с хозяйкой жилища, с которой мы созвонились в процессе нашего перемещения на запад в сторону Валле д’Аоста, одного из немногих регионов Италии, где мы ещё не были. Ну то есть мы его проезжали, но не задерживались. «Ю си зе биг паркинг, турн лефт, ю си зе биг фоунтейн», — объясняла мне хозяйка, пока я проезжал довольно оживлённый участок дороги под Миланом в этом непрекращающемся дожде. «Си, си, ио каписко», — отвечал ей я. Мы оба врали, но, по крайней мере, мы оба были на равных.

Когда въезжаешь в Валле д’Аоста, начинается бесконечная череда туннелей, один сменяет другой, и ты уже не уверен, день сейчас или вечер, потому что небо ты видишь крайне редко. Но в какой-то момент ты, наконец, выныриваешь из этих туннелей и оказываешься в долине реки… Аоста? Размечтались, когда это Италия была так проста. В долине реки Дора-Бальтеа, притока По. А про топоним «Аоста» вообще отдельная история, довольно длинная, поэтому не здесь и не сейчас.

Так вот, выныриваешь из туннелей, и оказываешься в окружении гор. Они везде, в какую сторону ни посмотри. От этого просто захватывает дух. Если бы ещё не дождь…

Мы без труда нашли Морже, и даже «зе биг паркинг». Проблемы возникли на этапе «зе биг фоунтейн». Жители равнин, наверное, спросят, а почему нельзя просто назвать адрес и ввести его в навигатор. Жители рельефных районов, каковыми и мы с некоторых пор являемся, грустно усмехнутся в ответ на этот вопрос.

В итоге на поиск «зе биг фоунтейн» мы потратили минут пятнадцать. Фоунтейн оказался бетонным корытом пару метров в длину, предназначенным, видимо, для стирки одежды. В корыто непрерывно текла вода из трубы, видимо, из природного источника, что, в принципе, давало право называть его этим гордым словом. Тем не менее, мы нашлись, и это не могло не радовать.

А ещё больше нас радовало другое. Стоило нам свернуть в Морже, и дождь, который не прекращался ни на одну минуту от самого выхода из дома и до самой Валле д’Аоста, закончился. Мы вышли из машины, и сверху ничего не капало. И вообще больше в этот день ничего не капало. Природа, только недавно оплакивавшая обречённых путешественников, озадаченно пялилась на наши успехи.

Жилище, которое мы сняли, было настолько аутентичным, что дальше уже просто некуда. Это был переделанный в жилое помещение амбар, который в этой части света чаще представлен нижним этажом жилого здания, чем отдельной постройкой. По этой причине подходит такое жильё не всем. Например, людям ростом 185 и выше будет в нём, мягко говоря, туговато. Так что, учитывая его специфику, сдавалось оно за совсем небольшие деньги, имело каменный свод, полноценную кухню, двойное отопление, и вообще, позволяло погрузиться в атмосферу традиционной жизни вальдостанских крестьян с первой секунды.

Учитывая, в какие времена мы приехали сюда, мы сразу же уточнили, каковы правила ношения масок, и нас тут же заверили, что эти чёртовы маски необходимы совершенно везде, за исключением случаев, когда мы пребываем в гордом одиночестве и в поле зрения нет других людей. Что ж, в чужой монастырь со своим уставом мы лезть не собирались, а потому нацепили намордники и пошли обследовать Морже.

Впрочем, как нацепили, так и сняли. Фактическая практика ношения масок ограничивалась закрытыми помещениями, а на улице никто особенно не парился. Кто-то в маске, кто-то без, и никто не делал из этого трагедии. Что ж, нам это на руку. Но, заходя в местный магазин деликатесов, маски мы, конечно, надевали.

Чёрт бы побрал эту неопределённость. Мы ведь не знали, будем мы ездить туда-сюда ещё пару недель, или звоночек «срочная эвакуация» прозвенит уже завтра. И потому каждый заход в такой магазин рассматривали, как последний, что сказывалось на количестве покупаемого. Мы ведь действительно хотели привезти с собой много, очень много разной интересной еды, но обычно мы планировали закупку на обратную дорогу, а тут не знали, получится или нет, и хватали что придётся. В результате наша коллекция продуктов начала расти с самого первого дня.

Из магазина мы вышли с местными сырами и другими деликатесами, а также бутылкой местного вина, которую я выбрал среди других на полках по собственному усмотрению. Вообще, покупку вина отдельно отмечать не стоит, так как его мы покупаем везде и всегда, но история этого вина имеет некоторое продолжение, которое последует чуть позже.

Вес купленного не позволял с этим гулять, так что нам пришлось идти домой, чтобы выгрузить всё это, а пока мы ходили туда-сюда, наступил вечер, и пришло время искать ресторан для ужина. Мы заприметили интересную на вид тратторию и пошли туда в надежде, что, с учётом обстоятельств, там есть свободные места и заранее бронировать не надо.

Ну, прямо скажем, пусто там не было. А для обеспечения безопасности в довольно плотно набитом зале столы были отделены друг от друга полупрозрачной клеёнкой. Славься, коронавирус! Вот бы всегда и везде было так. Не этот вот опенспейс, а хоть какая-то приватность. Всё-таки весь этот год — это достойная компенсация социофобам за всю их предыдущую жизнь, когда приходилось мириться с непреодолимым желанием людей обтираться друг об друга и контактировать как можно ближе.

С официантом мы поначалу общались на всё том же странном англо-итальянском наречии. Но через некоторое время он расслышал, что мы общаемся друг с другом по-русски, и обратился к нам на русском. Причём на таком русском, что я сначала подумал, что он или из семьи русских эмигрантов, ну или на крайняк украинец или латыш, у которого русский — второй язык в семье. Произношение было почти идеальным, но чувствовался недостаток лексики, и были некоторые ошибки в грамматике. Правда же оказалась куда более занимательной. Он оказался чистокровным итальянцем, родившимся в Милане, откуда он уехал, потому что там «очень плохо жить» (ну, тут я не готов с ним спорить). Русский он выучил в школе, которую закончил совсем недавно, потому что, по его словам, бо́льшая часть туристов в Курмайёре до недавнего времени были русскими, и местное население учило русский язык с малых лет именно по этой причине. Но, передаю ему слово, «потом Путин поссорился с Меркель и Макроном, поэтому теперь русский не нужен, придётся учить немецкий». Такой вот неожиданный геополитический дискурс у нас возник на ровном месте.

Что же касается еды, наверное, излишне упоминать, что она была великолепна. В Италии мы в отношении великолепной еды употребляем словосочетание «вполне ожидаемо». Самый известный вальдостанский сыр, Фонтина, используется в большинстве местных блюд, и в данном случае был представлен в виде ещё более популярного, чем сам сыр, соуса Фондюта ди Фонтина. Это очень похоже по смыслу на швейцарское фондю, с тем отличием, что сыр эмульгируют бо́льшим количеством сопутствующих компонентов, что приводит к тому, что соус остаётся жидким в том числе и при низких температурах. Приправляют фондюту всем подряд, от пьемонтского трюфеля до простого чёрного перца. В этом путешествии мы ели довольно много блюд с фондютой, и все они были неизменно прекрасны.

Вторым большим впечатлением от этого ужина была его цена. Не знаю, как тут дела в обычный туристический сезон без пандемии, но нам показалось, что для Италии тут было неожиданно дёшево. За весь вот этот ужин на двоих, с закуской, главным блюдом и вином, мы отдали в районе 50€. Валь д’Аоста нравилась нам всё больше.

Возвращаясь из траттории домой, проходя через главную площадь, которая, вообще-то, не проезжая, мы обнаружили на ней две машины «скорой помощи», припаркованные с аварийкой. Мы чуток задержались, ожидая увидеть, как экипажи, экипированные космическими скафандрами, будут принудительно эвакуировать на лечение итальянца, который неудачно прилюдно чихнул. Действительность оказалась проще: экипажи «скорой помощи» припарковались здесь, чтобы съесть пару пицц.

Дома мы открыли то самое вино, которое купили в местном магазине. Мы разлили его по бокалам, начали пить… И буквально через пять минут Ксюша облила вином свою футболку. А ещё через пять минут, ещё не успев закончить отпускать шуточки по этому поводу, я облил тем же вином свою.

Вообще, мы довольно аккуратные ребята, особенно Ксюша. И когда такое происходит синхронно, это не может не вызвать вопросы и не привести к анализу ситуации. Выводы, сделанные нами, были просты: привычка — великая сила.

Дома мы пьём вино из винных бокалов. Винный бокал сужается к верху. Это не случайно, функция такого бокала — удержать часть ароматических соединений внутри себя. Подобное устройство имеют и бокалы для виски, и для коньяка — для любых напитков, где летучая ароматика играет важную роль в комплексном восприятии напитка. А, например, бокалы для мартини или шерри — когда вкус явно преобладает над ароматом — имеют открытую структуру. Там не нужно удерживать ароматы, нужно, чтобы содержимое удобно выливалось в рот.

Бокалы, которые были в наличии в нашем апартаменте, были под стать ему самому — старый хрусталь, с раскрытием к верху, наподобие бокалов для мартини. Мы же привыкли, что вино, разлитое по бокалам, начнёт выливаться из них в рот только под достаточно большим углом. В результате мы рефлекторно наклоняем бокалы как привыкли, и итог предсказуем: мы все в вине.

Ну, не велика беда. Застирали футболки, продолжили пить вино, а попутно обнаружили в нашем жилище всякие туристические брошюры и стали их просматривать, мы же почти ничего не знаем о регионе. И внезапно на одной из страниц увидели ту самую бутылку вина, которую мы пили в тот момент. В пояснениях было написано, что это самое известное вино в регионе, производимое самой древней винодельней в Валле д’Аоста. Чёрт, я просто схватил на полке незнакомое вино с понравившейся этикеткой, там рядом было полтора десятка других. Ну и как после этого можно говорить, что у нас нет ментальной связи с Италией? Нет, что-то тут не так. Не может быть такого, чтобы моя прапрабабка не согрешила с Гарибальди, иначе я не могу это объяснить.

Утро обещало быть добрым. Была небольшая облачность, было довольно холодно, но в целом вполне терпимо. Мы собрались и поехали на северо-запад. И едва мы выехали на трассу, перед нами предстал Монблан.

Здесь нужно сделать важное замечание. Монблан — это название горного хребта (французское; итальянский вариант — Монте Бьянко). Его высочайшая вершина тоже называется Монблан (или, опять же, Монте Бьянко, в зависимости от того, с какой стороны границы вы на неё смотрите). Но наблюдать эту вершину со стороны Италии можно из довольно ограниченного диапазона мест. А так как итальянцы до сих пор обижены на то, что им пришлось отдать Савою Франции, они применили военную хитрость, и назвали ещё несколько вершин Монбланами. Так, в составе хребта Монблан есть вершина Монблан де Курмайёр (4768 м). Но настоящий, высочайший Монблан (4809 м) всего один, и лучше всего виден с французской стороны. Так что, если итальянский отель предлагает вам «вид на Монблан», не стесняйтесь поинтересоваться у него, на какой именно Монблан — на часть хребта, или на местную вершину, или всё-таки на ту самую.

В данном случае мы ехали к хребту Монблан, чтобы попытаться подняться к вершине Пунта Хелброннер, откуда открывается вид на тот самый настоящий Монблан. Подняться мы планировали на подъёмнике, потому что, при всей нашей любви к горам и прогулкам по ним, подготовка, достаточная для выхода на высокогорный альпийский ледник, у нас напрочь отсутствует. Ксюша говорит, что это вообще не для неё, и она никогда на это не решится. Я в ответ загадочно молчу и прицениваюсь к карабинам, канатам и альпенштокам. Когда-нибудь. Но точно не сейчас.

Проблема состояла в том, что мы не знали, работает ли подъёмник. Из разных источников следовало, что вроде как работает. Но утверждать что-то с уверенностью в этот год было бы странно.

Парковка у подъёмника изо всех сил намекала, что, наверное, всё-таки не судьба. Всё было перекрыто временными заграждениями, и я встал на единственной открытой и совершенно пустой парковке для автобусов, размеры которой намекали на масштабы туристического бедствия в обычное время, чтобы выйти и разведать обстановку. Но едва я высунулся из машины, как ко мне подбежал местный служащий, который объяснил, что здесь стоять нельзя. Но можно стоять в другом месте. Чтобы попасть в него, надо проехать под «кирпич», некоторое время ехать против одностороннего движения, и там будет парковка. Она бесплатная. Подъёмник, как он заверил, работает. Но платная парковка при нём — нет. Работает только бесплатная. Та, которая под «кирпич».

Ну, как мы знаем, в чужой монастырь со своим уставом… Поехали, как нам сказали. Приехали на парковку, от неё пять минут хода до подъёмника. Пошли в кассу. Там эти вот ограждения, которые для организации очереди, и они намекали, что обычная длина очереди в этом месте — метров триста. Но не сегодня. Сегодня мы были в кассу третьими. Пришлось подождать пару минут. Что ж, нас устраивает. Расстались с астрономической суммой в 104€ за два билета, и поехали наверх.

До первой станции подъёмника всё было отлично. Панорамная вращающаяся кабинка, в которой кроме нас было человека примерно четыре, солнце, горы, снег. С высоты первой станции был отличный вид, но мы решили не задерживаться — если что, наверстаем на обратном пути. Поехали сразу на самый верх.

И примерно на полпути въехали в облако. Так в нём и ехали до самого верха, в нём же и гуляли. Ходили туда-сюда, пили пунш в местном кафе, и ждали, когда облачность рассеется. Ни единого разрыва. Ну, не совсем правда, пару раз в облаках ненадолго образовывалась дырка, и был виден тот самый Монблан, но мы-то рассчитывали на круговую панораму!

Вообще, от этой точки, Пунта Хелброннер, есть короткий канатный маршрут на французскую сторону, на вершину Эгюль ду Миди, и мы его тоже держали в голове. Но на месте оказалось, что работает это чудо только в самый высокий сезон, в июле-августе, а остальное время кабинки просто болтаются на ветру, и попасть туда можно только в результате длительной прогулки по леднику с альпинистским оборудованием.

Температура наверху была -11°C. Мы до последнего отказывались верить, что это правда. Мы, совсем расслабившиеся в тепличных хорватских условиях, и плохо переносящие уже даже +12°, думали, что -11 — это совершенно смертельный дубак. Мы оделись так, будто собирались на Северный полюс. Но оказалось, что на такой высоте воздух настолько сухой, что температура в -11 воспринимается просто как лёгкий морозец. Нет, пальцы, конечно, мёрзли в итоге, но мы вообще не окоченели. В отличие от наших +5 зимой под Загребом, когда даже нос из дома высунуть страшно.

Через некоторое время мы знали в лицо всех тех без малого десять человек, которые были на вершине вместе с нами. Мы посетили кафе, музей минералов, ещё какие-то выставки, но понимали, что сидеть и ждать у моря погоды можно вечно. Облака не рассеивались. Нам не повезло. И мы погрузились в кабинку, и поехали на первую станцию, чтобы попытаться компенсировать хоть что-то.

И, надо сказать, совсем не зря. На первой станции, на высоте 2174 м, располагался микроскопический ботанический садик, гордо носящий звание самого высогогорного ботанического сада, миниатюрный пруд, и был отличный вид на окружающий горный массив. И людей там было, кроме нас, примерно полтора человека. В общем, мы небезосновательно посчитали, что мы всё-таки не зря съездили на этом подъёмнике, несмотря на то, что не увидели Монблан во всей красе. Но какая-то затаённая обида, конечно, осталась, и она найдёт своё выражение чуть позже.

Так как времени у нас оставалось прилично, мы поехали в Курмайёр, тем более, что ехать-то особо никуда было и не надо, он был тут, под боком. Пара километров дороги, и мы на месте, думали мы. Но всё оказалось не так просто. На этих двух километрах нас всё-таки догнал тот джип с карабиньерами, который стартовал за нами от границы. Или это был другой джип, я точно не уверен. В общем, нас тормознул самый настоящий патруль карабиньеров, а это, я напомню, военная полиция, а не гражданская, серьёзные ребята, с автоматами и прочими атрибутами армии. Я, пацифист и демилитарист, крайне неуютно себя чувствую в таком окружении. Но, учитывая, что это итальянцы, я изо всех сил улыбался под маской и верил, что всё будет хорошо.

Итальянская армия, как и ожидалось, оказалась армией. То есть структурой, действия которой лишены абсолютно всякого здравого смысла. Они попросили у нас ЕСовские ВНЖ и права на машину. Но не попросили паспорта с визами, подтверждающими законный въезд в Италию, и документы, подтверждающие владение машиной. То есть их интересовало, что мы резиденты ЕС и имеем право управлять в этом самом ЕС хоть каким-то транспортным средством. Находимся ли мы законно в этой конкретной точке ЕС, и имеем ли мы право управлять этим конкретным транспортным средством, им было наплевать. Документы проверяли добрых десять минут. Спросили адрес пребывания. Хорошо, что я начал учить итальянский! Иначе я бы это просто не выговорил. Чего-то там записали и отпустили, пожелав хорошего отдыха. Всё это время маски мы, конечно, не снимали, и удостоверить наши личности они не могли.

Вот вам обратная сторона Италии и одна из причин, почему, при всей нашей огромной любви к этой стране, мы не хотим здесь жить. Лишённые хоть какого-то минимального смысла бюрократические процедуры, которые, тем не менее, осуществляются под дулами автоматов. У меня в багажнике могли быть 25 кило наркотиков, столько же радиоактивных отходов и труп генерала карабиньеров. Всем насрать. Главное бумажку заполнить и потрясти оружием.

Но мы слишком давно любим Италию, чтобы позволить этому эпизоду испортить долгосрочное впечатление. Будучи отпущенными «блюстителями» «порядка» на все четыре стороны, мы доехали до заранее намеченной мной точки — въезда на самую близкую к центру парковку Курмайёра.

О, это была всем парковкам парковка. Она была подземная, довольно дорогая, и на ней, кроме нашей, было ещё две машины. Огромное пустое помещение, где стоят две машины. Это мне живо напомнило случай, когда мы приехали в центр Москвы, тогда, когда мы уже довольно долго жили в Европе, и идея оставлять машину на московской улице казалась нам стрёмной. Мы тогда нашли какую-то огромную многоуровневую парковку под бизнес-центром, которая была немного дороже уличной, и долго ездили по совершенно пустым подземным уровням. Изредка на них встречались машины типа Порше Панамера или всяких там Бентли. Паркуясь там, я чувствовал себя просто хозяином жизни. Как и здесь, за тем исключением, что соседями были Рено и Фиат.

В центре Курмайёра было просто неприличное количество людей. Человек, наверное, пятьдесят. Мне очень сложно представить, что делается там в обычный год, тем более в сезон, но в то время, на контрасте с Морже и Монбланом, нам казалось, что мы попали в оживлённую толпу. Которая, впрочем, не помешала нам обойти весь центр города, включая все его второстепенные улицы, по дороге намечая точки, через которые мы должны были возвращаться к парковке. Этими точками были магазины. В Курмайёре, естественно, очень много магазинов. Подавляющее большинство — это бутики одежды, но они нас не интересовали. Нас интересовала еда. И, будучи одержимыми едой, мы нашли ещё и ресторан, который хотели бы посетить. Я даже зашёл в него спросить, когда открывается кухня, и получил ожидаемый ответ «в 19:30». Что ж, как обычно в Италии.

Когда с центром было покончено, настал тяжёлый момент возвращения. Тяжёлый — во вполне буквальном смысле. Мы заходили во все намеченные магазины и покупали там что-то. Лучшую в мире яичную пасту и лучшую в мире не-яичную пасту (по версии хозяина магазина). Сыры. Вино. Местные мясные деликатесы. Всё подряд.

К парковке мы пришли нагруженными под завязку. Сбросили всё в машину (благо было довольно холодно, и необходимости в холодильнике не было) и побежали в тот ресторан. Было ещё слишком рано, но мы всё равно зашли и сказали, давайте мы у вас тут сядем, закажем вина, подождём открытия, а там и поедим. И тут выяснилось, что в ресторане есть всего один свободный стол, незарезервированный на вечер — нам, как обычно, повезло. И мы пили вино, смотрели меню, переводили его (оно, конечно, было только на итальянском, а моих способностей без словаря было явно недостаточно), но всё равно не всё поняли, и кое-что заказали просто наугад.

Наверное, не стоит говорить о том, как нам всё понравилось. Но стоит отметить, что каждое блюдо в качестве одного из главных компонентов содержало местный сыр. На закуску были сырные гужеры с сыром, потом — ризотто с сыром и телятина с картошкой под соусом из фондюты, которая тоже сыр. Из всех регионов Италии, в которых мы были, этот, пожалуй, самый сырный — даже по сравнению с Пармой и Бра! И это не могло не расположить нас к нему ещё больше.

Обратно в Морже мы ехали очень довольными и до отказа наполненными сыром. И в багажнике, и в желудках.

На следующее утро чёртовы синоптики обещали нам переменную облачность, временами дождь, и вообще, типичную для межсезонья унылую погоду. Мы исходя из этого прогноза и выбрали время для Монблана — типа, на фига туда в дождь-то. В реальности же небо было ясным, как никогда, за весь день по нему не пробежало ни единого облака. Знать бы заранее…

Но, тем не менее, жалеть нам не пришлось. На тот день мы наметили поход к озеру Арпи. Высокогорное озеро, среди массива неподалёку от Монблана, и возможно даже с видом на него — что может быть лучше? К тому же, общая тенденция обещала, что людей там будет, мягко говоря, немного.

Тенденция подвела. Была суббота, и, похоже, все, кто в принципе мог достичь озера Арпи, решили это сделать. Во всяком случае, прибыв на парковку, откуда начиналась тропа к озеру, мы офигели от количества машин. Мы впихнулись на последнее свободное место на этой парковке, и то исключительно за счёт тех навыков, которые я приобрёл, паркуясь в московских дворах, иначе бы было вообще без шансов. Мы двинулись к озеру, уже ожидая худшего.

Но реальность оказалась не так плоха. Тропа продолжительностью 35 минут была простой, и количество людей на ней было совсем не запредельным. Иногда мы пересекались с ними, то тут, то там, но они не напрягали. К тому же, эта прогулка открыла нам ещё один очень важный постулат итальянской эпидемиологии: в горах вирусы не передаются. Приблизительно 100% людей, встреченных нами, были без масок. Ну, мы же в горах, в самом деле, какой вирус, побойтесь девы Марии. Мы ведём здоровый образ жизни, маски здесь неуместны. Чёрт, как же я люблю эти вот итальянские двойные стандарты.

Озера мы достигли вообще не напрягаясь. Как и все остальные. Располагаясь на достаточно большой высоте, в окружении гор, без доступа солнца, это красивое небольшое озеро стояло во льду. Кое-где он был таким толстым, что на него можно было встать, а где-то он продавливался небольшим нажимом ноги, но, так или иначе, лёд сковывал его. Мы шли вдоль кромки воды, или льда, имея целью обойти его целиком, а итальянцы рассаживались по его берегам, доставали бутерброды и даже расстилали пледы и устраивали на них полноценные пикники, и чего-то ждали.

И вот, когда мы уже прошли добрую четверть дороги вдоль берега и сфотографировали, казалось бы, всё интересное, началось. Осеннее солнце, стоящее невысоко над горизонтом, вышло из-за верхушек гор и осветило маленькую долину. Его лучи упали на сковывавший озеро лёд, и озеро начало петь. То тут, то там раздавались звуки, совершенно потусторонние для этого мира — это лёд, расширяясь и нагреваясь под лучами солнца, трескался, и края трещины смещались, не теряя контакта, играя первую скрипку в этом природном оркестре. Мы к тому времени уже обогнули восточную его оконечность, посетили полуострова и шли по южному берегу, откуда можно было любоваться видами на Монблан, который хребет, а не вершина.

Под эту музыку мы обошли озеро и отправились в обратный путь. Людей к тому времени уже ощутимо прибавилось, и это ощущение нашло своё подтверждение, когда мы вернулись на парковку — мы оказались, видимо, последними, кто припарковался правильно, а все, кто за нами, стояли вдоль дороги, там, где стоять, по идее, нельзя, но если вот здесь, в Италии, где выходной, и солнце, и озеро поёт — то можно.

Наш дальнейший план предполагал поездку в Валь Вени. Это дорога вдоль реки Дора-Вени, притока той самой Дора-Бальтеа. Но при въёзде на эту дорогу стоял знак «движение запрещено», и к нему был приклеен скотчем лист с мелким шрифтом на очень понятном итальянском языке. Настолько понятным, что я со своим зачаточным итальянским не понял примерно ничего. Пока я его разглядывал, у этого знака остановилась машина с итальянскими номерами, за рулём которой был итальянец, сносно говоривший по-английски. С его помощью мы смогли понять, что дорога перекрыта в связи с погодными условиями. Его это объяснение удовлетворило, а меня не очень — я не привык к тому, что дорогу, на которой выпал снег, перекрывают двумя бетонными блоками.

А потому мы предприняли ещё одну попытку выехать к нашей цели на Валь Вени. Вторая дорога, а скорее отворот на неё, начинался от той самой парковки, на которую мы заезжали под «кирпич» по указателю служащего канатной дороги. Мы приехали туда, и я пошёл изучать разметку. При въезде на дорогу стоял знак «движение запрещено», но под ним была табличка, которая отражает почти всю суть Италии. Она гласила: «кроме транспортных средств, перечисленных в декрете от 22 августа 1985 года». Я пошёл в гугл и нашёл этот декрет. Он действительно существует. Он действительно до сих пор действует. В нём действительно перечислены транспортные средства, которые имеют право нарушать знак «движение запрещено» — это всякие «скорые помощи», пожарные, полиция, и так далее. Более того, за нарушение декрета предусмотрен штраф. Сумма этого штрафа обозначена в декрете в итальянских лирах. Честно, я не знаю, на какую сумму оштрафовали бы меня, решись я нарушить запрет. По какому курсу бы считали. Скорее всего, никто бы никогда меня не поймал, но качество дороги после знака было таким, что я сам туда не поехал.

А потому мы поехали на Валь Феррет. Это симметричная Валь Вени часть долины, Валь Вени уходит на юго-запад, а Валь Феррет — а северо-восток, и там почему-то не было никаких погодных условий.

Валь Феррет — это очень красивая дорога в долине у подножия хребта Монблан, уходящая в Швейцарию. Правда, чтобы попасть по ней в Швейцарию, придётся бросить машину и идти некоторое время по пешеходной тропе, но, тем не менее, сама возможность такого перехода существует. Дорога, относительно всего остального, довольно оживлённая — тут сказывается, вероятно, и выходной день, и закрытие Валь Вени. Такой плотности туристов мы в Валле д’Аоста ещё не встречали. Тем не менее, мы проехали эту дорогу целиком, до того самого момента, где надо бросать машину, чтобы идти пешком в Швейцарию, многократно останавливаясь и фотографируя всё окружающее — горы, виды, луга, поля, и всё такое прочее.

Но на обратном пути оказалось, что мы всё-таки кое-что упустили. Невозможно заметить всё с первого раза.

С левой стороны дороги, в чистом поле, стояла витрина-холодильник. Такая, какую можно увидеть в любом супермаркете в мясном отделе, с той разнице, что эта выглядела так, будто её выбросили, и она тут стоит уже лет двадцать, и муниципалитет не может решить, за чей же счёт этот мусор надлежит убрать и утилизировать. Что ещё более удивительно, витрина не была пустой. В ней был сыр. Который тоже выглядел так, будто лежит там лет двадцать, и который был выброшен вместе с витриной. Мы, конечно, остановились и подошли к витрине, и тут же за ней материализовался дед. Надо ли говорить, что он тоже выглядел так, будто его выбросили уже лет двадцать как.

— Ду ю спик инглиш? — решив не испытывать судьбу со своим остаточным итальянским, спросил я. А то я знаю, как это бывает со старшим поколением. Скажешь одно слово по-итальянски, и дальше переключить их на другой язык уже невозможно.

— Си! Си! — поддержал меня на чистом английском дед.

— Вот чиз из зис? — поинтересовался я в надежде получить хоть какой-то распознаваемый ответ.

— Стронг ор нот стронг? — блеснул своим знанием английского дед.

— Стронг! — уверенно сказал я, ну я же не лох какой-нибудь, который ест нот стронг.

В ответ на это дед занёс нож над сыром, оттяпал кусок на добрых полкило, завернул его и сообщил: «6 евро».

Вот и поговорили. Ну окей, сумма в 6€ не такая страшная, чтобы убиваться, даже если сыр окажется ужасным говном. В конце концов, мы вчера потратили 104€, чтобы посмотреть на облака. А тут дед такой хороший и дружелюбный, нам жалко что ли.

Всю обратную дорогу машина воняла сыром. Этот сыр пах так, будто он правда стоял 20 лет на обочине вместе с дедом и витриной. Мы ещё решили заехать в Пре Сен-Дидье, а то время раннее, чего нам дома-то делать. Этот Пре Сен-Дидье оказался местом, ориентированным на размещение туристов, прибывших для посещения термальных источников. Нет, мы как бы были в курсе, что там рядом термальные источники. И мы в них даже хотим, просто не вот прямо сейчас. Но мы думали, и в самом городке что-то есть, а оказалось, вообще ничего. 15 минут там провели и сбежали, вообще нечего делать. Машина за это время провоняла сыром ещё больше.

Дальше мы ещё в супермаркет заехали. Ну, это плохие воспоминания, давайте не будем про это. Снова крышу сорвало, как увидели это всё итальянское, и не смогли сдержаться, хотя надеялись, что впереди у нас много ещё всего. Купили всё как будто в последний раз. Куда это размещать будем и где хранить — не думали. С того самого момента все бронирования жилья дальше по маршруту приобрели обязательный атрибут — «большой холодильник». Без холодильника не имело смысла бронировать.

Когда приехали домой и открыли двери, это уже напоминало газовую атаку. Боялись, что из соседних домов выбегут и будут кричать, что газенваген приехал. Но они всё-таки тоже итальянцы, всё понимают, и знают, какой сыр у них тут делают. Переместили в холодильник и старались больше не открывать. А сыр вкусным оказался, напоминает Тет де Муан, но острее.

Так вот, поесть-то мы в этой сырной запаре за весь день так и не успели, а потому я написал хозяйке квартиры с вопросом о заказе пиццы. В ответ получил номер телефона. Ну, думаю, по номеру найду пиццерию, там найду меню и закажу. Пиццерию таки нашёл, на фейсбуке. Меню там тоже было, картинкой в низком разрешении. Названия пиццы прочитать кое-как можно было, но цену и состав — уже нет. Худо-бедно выбрали интуитивно две пиццы. Звоню, полагаясь на свой итальянский. Ду ю спик инглиш? — Си, си.

Короче, чего я хочу, я объяснил. Совершенно неожиданным для меня было то, что они, локальная пиццерия в Морже, это деревня на полсотни домов, не могли понять, где я живу. Я по буквам диктовал. Они просто не в курсе были, что там за рекой, в двух минутах ходьбы, есть такой район. Ладно, фиг бы с ним, продиктовал. Окей, говорю? Окей. Мы приняли заказ. Ожидайте. Привезём в 9 вечера.

Во сколько?! Мать вашу, время 7 часов. Это я не вслух сказал, а подумал. А вслух сказал «хорошо, конечно, очень жду!» потому что выбора всё равно нет. Или они, или никто. В 9 часов начал выглядывать в окно, триггериться на каждый звук, выбегать на улицу. В итоге привезли в 21:23. Но пиццы, тут уж не поспоришь, были лучшие из всех возможных. С итальянцами всегда так, сначала разбесят так, что убить всех готов, а когда пиццу привезут, прощаешь им сразу всё, и ещё авансом вперёд немного.

Следующее утро было очень холодным и ясным. Омрачало его только то, что взятый с собой термометр показывал температуру тела 36,9° у нас обоих. Вообще, в холодную погоду, когда ты постоянно бегаешь по улице, это нормально, но мы были наслышаны про то, что французы меряют температуру на входе куда угодно, и даже небольшое превышение делает тебя изгоем. Что ж, нам предстояло на своей шкуре проверить, так ли это. Мы ехали к границе.

На границе перед туннелем Монблан, нас, конечно же, остановили. Пограничники разглядывали наши паспорта и совещались минут пять. Но в итоге отсутствие штампов о выезде за пределы ЕС за последние полгода сделали своё дело, а померить температуру так никто и не захотел, и нам пожелали «бон вояж».

«Бон вояж», ага. «Бон лакшери тур» было бы точнее. Дело в том, что именно в этой точке мы пересекали не только границу между Италией и Францией, но и границу между обычным путешествием и сказкой из глянцевых журналов, где изображена жизнь богатых и успешных людей, которые катаются на горных лыжах в Куршевеле и летают на личных вертолётах над Альпами. Коронавирус дал нам шанс ненадолго попасть на картинки со страниц этих журналов, и нам было интересно, какими впечатлениями и, что немаловажно, какими тратами вся эта затея обернётся.

И туннель Монблан протяжённостью 11,6 километров под одноимённым горным хребтом был очень показательной точкой входа для этого этапа. Проезд в одну сторону для легковушки стоит 47,5€, по 4€ на каждый его километр. Мы даже в Швейцарии не проезжали таких дорогих туннелей. Здравствуй, лакшери-отдых.

От выезда из туннеля всего ничего до городка Шамони — лакшери-курорта с лакшери-видом на Монблан. Правда, французское «лакшери» в данном случае выражалось в том, что рядом со станцией канатной дороги не было парковки. На любом мало-мальски значимом курорте для горнолыжников-нищебродов в Австрии, Италии и той же Франции у станции канатной дороги всегда есть парковка, их просто строят одновременно, иначе какой смысл, причём она обычно бесплатна для посетителей канатки. Но в Шамони парковка была с другой стороны шоссе, и она была весьма платной. Я, наверное, просто слишком беден для того, чтобы осознать все удобства и преимущества такого решения.

После итальянского опыта с другой стороны Монблана мы небезосновательно надеялись, что народ если и будет, то немного, но очень жестоко ошиблись. К кассам подъёмника выстроилась целая лакшери-очередь из французов, в которой мы простояли довольно долго, и, получив наконец доступ к телу кассира, купили по-настоящему лакшери-билеты на этот аттракцион. Каждый из этих билетов стоил чуть более 100€, и позволял нам пользоваться некоторым оборудованием этого лакшери-курорта с кучей всяких ограничений. Кстати, значительная часть лакшери-оборудования была недоступна в связи с коронавирусом, но кого это волнует.

На самом деле мы боялись, что все эти расходы закончатся тем, что при входе на подъёмник нам померят температуру французским лакшери-термометром, и он покажет, что мы не сильные мира сего, а просто косим, и нам откажут в доступе к канатке. И термометр там был, но, к счастью для нас, толпа была такая, что служащий, который должен был измерять температуру, просто махнул на это рукой и запускал всех подряд.

Здорово набитая панорамная кабинка принесла нас на вершину. Ну, почти. Чтобы добраться до верхней точки, нужно было отстоять ещё одну длиннющую очередь в лакшери-лифт. Стоя в ней, мы размышляли о том, что же здесь, чёрт побери, делается, когда нет коронавируса. Это ведь сейчас только самые отчаянные понаехали, и почти исключительно из самой Франции, а не из всех соседних стран ЕС. Страшно представить, как всё это выглядит, когда границы открыты, и никто не боится заражений. Так вот ты какой, лакшери-отдых. Наш бюджетный подход к отдыху начинал нравится мне всё больше.

Но в итоге мы преодолели все испытания и оказались наверху, и у меня не осталось поводов спорить с тем, что оно того стоило. Здесь, на вершине Монблана, была выстроена отличная горная станция, я бы даже назвал её небольшим закрытым горным городком, где есть всё, что необходимо туристам, включая магазины, туалеты, кафе, зоны отдыха, смотровые площадки, и всё такое прочее. Температура снаружи была в районе -12°, но, как мы уже выяснили, это ощущается совсем не так, как -12° в Загребе, когда ты примерзаешь ботинками к тротуару.

Большую часть времени мы находились снаружи, исследуя, фотографируя, и просто разглядывая сногсшибательные виды, открывающиеся оттуда. Но погреться иногда тоже было нужно, и мы забегали в кафетерий, чтобы купить там лакшери-сендвичи и лакшери-круассаны, и выпить кофе, тоже, конечно, лакшери, причём в данном случае это определение больше относилось к цене, чем к качеству. Нет, к качеству претензий не было, это были обычные для Франции вкусные сендвичи и не менее вкусные круассаны, но обычно круассаны не стоят по 3€ за штуку. Что ж, это ценообразование по крайней мере объяснимо — всё равно ж никуда не денешься с подводной лодки.

Там ещё был какой-то стеклянный куб, типа ты такой стоишь над пропастью, так вот, чтобы в нём сфоткаться, была ещё одна лакшери-очередь на 40 минут. В ней мы, конечно, стоять не стали, но сам факт. Все эти люди стоят по 40 минут, чтобы сфоткаться в стеклянном кубе. Вот это я понимаю, настоящий лакшери-уровень.

Зато, пока мы удивлённо осматривали эту очередь, мы обнаружили наших старых знакомых — альпийских галок. Мы скормили им оставшиеся от круассана крошки, и они с радостью их съели прямо с рук. Тут же родился план устроить полноценную фотосессию с участием галок, для чего был немедленно куплен ещё один лакшери-круассан за 3€. Казалось бы, какой дурак будет покупать дорогущий круассан, чтобы покормить птиц? Всё, как известно, познаётся в сравнении и в контексте. Поймайте живого фотографа-натуралиста и спросите его, готов ли он заплатить 3€ за то, чтобы поснимать стаю альпийских галок, которые буквально садятся тебе на голову. Могу спорить, если вы поймаете сразу двух таких фотографов, то вы сможете ещё и аукцион устроить, и заработать на этом проекте.

В итоге мы провели наверху несколько часов, получив огромное количество впечатлений, которые останутся с нами на всю жизнь. Да, весь этот лакшери-отдых довольно накладен, и порой оставляет не лучшие впечатления в моменте, когда ты стоишь в очереди на лифт, а с потолка капает, и рядом французский дед приспускает маску, чтобы чихнуть. Но в общем и целом, каждая секунда, проведённая там, наверху, окупает все эти неудобства сторицей. И, конечно, должно повезти с погодой.

Мы спустились, забрали машину и поехали искать наши апартаменты. К ним прилагалась бесплатная парковка, причём всё это — в двух минутах ходьбы от подъёмника (мы бы сразу остановились там, но были ограничены временем заезда). По причине наличия этой самой бесплатной парковки в объявлении на Букинге, мы категорически отвергли осторожные высказывания хозяйки, которая отсутствовала, и с которой мы общались в Whatsapp, на тему «да там сложная парковка, лучше встаньте на улице», и были полны решимости воспользоваться удобной и безопасной подземной парковкой под жилым комплексом, в котором мы решили остановиться.

Ох, как быстро забываешь, что такое французская парковка. Казалось бы, ещё довольно свежи воспоминания из парижского Монпарнаса, где мы сновали добрых полчаса по лифтам и лестницам, пытаясь найти машину, но нет, человек всегда верит в лучшее. Имея чёткие указания хозяйки, какой указатель нам надо искать, и навернув три круга по этой огромной подземной парковке, я бросил машину и пошёл искать нужное место пешком. Это оказалось верной тактикой: нужное место действительно существовало, просто проехать туда легально было нельзя. Ты должен был ехать против размеченного одностороннего движения. По идее правильный заезд был с другой стороны, но там проезд перекрывал труп Фольксвагена, и по его виду было похоже, что находится он там уже лет десять как минимум. Так что мы просто проехали под «кирпич», нашли место, встали и заселились. Настоящий лакшери-отдых!

И, конечно, сразу же побежали гулять по Шамони. Всё, что мы про него знали — это то, что это вот самый что ни на есть лакшери. Больше ничего вообще не читали про это место, чтоб душу не травить, потому что не было никакой уверенности в том, что мы сможем добраться до этого этапа путешествия, всё ведь менялось каждый день, и границы могли закрыть хоть между соседними улицами. Так что наш взгляд на Шамони был совершенно незамутнённым.

И даже этим незамутнённым взглядом мы увидели, что Шамони — это сказочное место. Очень, очень красивый городок, из любой точки которого открывается прекраснейший вид на Монблан. Главные улицы — сплошь магазинчики, кафешки и ресторанчики, но все — оформленные со строгим соблюдением местного колорита, от них просто за версту пышет самобытность. Была, правда, и одна неприятность.

В то время каждый муниципалитет Франции получил право сам определять режим обязательного ношения масок, и в Шамони решили, что маски обязательны на нескольких главных улицах — конечно же, на самых интересных. Ходить целый вечер в масках мы не очень хотели, и пришлось искать лайфхак. Он оказался простым: если ты ешь или пьёшь, то маску можно снять, следовательно, мы должны были непрерывно пить и есть. Что ж, это нас устраивало.

Мы купили круассаны и багет. Багет было деть некуда, а в руках носить — неудобно, и я убрал его в рюкзак, но, конечно, не полностью — он торчал из рюкзака за моим плечом, возвышаясь над моей головой, наподобие самурайского меча. Иногда я произносил: «У самурая нет цели, только багет», — отламывал от него кусок и ел. Это позволяло нам обходиться без масок большую часть времени.

Финальным впечатлением дня стал магазин французских деликатесов, в котором был тщательно огороженный и изолированный отдел с итальянскими продуктами. Усилием воли заставив себя не купить там ничего, мы пошли отдыхать от этого бесконечного лакшери-дня.

Утром нам нужно было на поезд. Вообще, люди уровня «я отдыхаю в Шамони» обычно не ездят на поездах, они предпочитают личные самолёты и дорогие спортивные автомобили. Этот поезд был исключением. Этот поезд шёл на ледник, проезд на нём входил в стоимость нашего лакшери-билета, а попасть к точке назначения каким-то другим способом было крайне затруднительно.

На поезд, который ходит каждые полчаса, мы опоздали ровно на минуту. Вообще, при нашей предусмотрительности, опоздать на поезд — это почти нереальное событие, но тут мы просто не знали расписания. Мы знали, что он раз в полчаса, но в какие конкретно полчаса… В общем, появился повод лучше изучить прилегающие к вокзалу улочки Шамони, чем мы и воспользовались.

Дождавшись следующего поезда, мы испытали очередной культурный шок, увидев, насколько он забит. Нет, до московского метро ему было далеко, но столь же далеко было ему и до нашего представления о наполнении туристического поезда в период эпидемии. Нам реально пришлось искать место, чтобы сесть, в поезде из нескольких вагонов. И это, на минуточку, в рабочий понедельник!

Дорога была не то чтобы слишком интересной (конечно, в контексте того, что мы непрерывно находились у подножия Монблана с неизменно прекрасным видом на него), и закончилась станцией у подъёмника, хотя и было совершенно неправильно называть его подъёмником, потому что он шёл вниз. В общем, это был спускник.

Спустившись, мы оказались у вершины лестницы протяжённостью около 500 ступеней и пошли вниз. В толпах других лакшери-туристов, среди которых были дети, бабушки, люди с ограниченными возможностями передвижения и все прочие. Короче, контингент лакшери-туристов во Франции весьма разнообразен. И если вы спросите, «а чего эти лягушатники не построили подъёмник/спускник прям до самого низа, чтоб не насиловать никого лестницей», я найду, что вам ответить.

Нижняя станция канатной дороги находится ровно там, где начинался ледник на момент постройки этой самой канатной дороги. С тех пор он тает со скоростью примерно 30 см в год, и приходится пристраивать лестницу, чтобы люди могли спуститься от канатки к леднику. Во время спуска можно видеть множество табличек, на которых отмечен уровень ледника, каким он был в определённом году. Вряд ли есть другое место, где можно столь явно увидеть последствия глобального потепления.

В самом низу в леднике вырублен туннель, где можно прогуляться и посмотреть выставку, посвящённую истории ледника. Его вырубают каждый год заново, всё-таки лёд дело такое, недолговечное. Мы порядком замёрзли в этом туннеле, и рады были вернуться обратно, на лестницу, под неплохо так припекающее солнце, снова подняться на подъёмнике к поезду, и отправиться в обратный путь.

В принципе, к этому моменту наша совесть была чиста. Мы получили от наших лакшери-билетов всё, что могли получить с учётом эпидемиологической обстановки. Обычно они дают больше возможностей, но тут одно закрыто, другое закрыто… Но всё-таки я не мог не зайти в туристический офис в Шамони и не помучить персонал расспросами, а не положено ли нам что-нибудь ещё, всё-таки не каждый день мы лакшери-билеты покупаем.

Разговор получился содержательный. Вы можете отправиться вот сюда. А что там есть? Оттуда открывается прекрасный вид на Монблан. А ещё вы можете поехать вот сюда. А там что? А там прекрасный вид на Монблан. А ещё вы можете поехать на машине воооон туда, там прекрасный вид на Монблан. Кстати, помимо этого, если вас интересует, тут в окрестностях есть множество пешеходных тропинок, с которых открывается прекрасный вид на Монблан.

Нет, у меня нет сомнений, что если бы мы целенаправленно решили чем-то занять себя в окрестностях Шамони, то мы бы нашли, чем. Но всё же, когда городок находится в долине с прекрасным видом на Монблан, ему довольно сложно предложить что-то ещё. Можно, но не будет столь же впечатляюще. А потому мы всё-таки решили, что программа-максимум выполнена, и пошли просто гулять по городу.

Нашли ресторан, который очень нам понравился внешне, но он был закрыт по причине неурочного часа. Вернулись к нему потом ровно в семь вечера, когда он открывается, но ни одного свободного места не было. Ну, коронавирус же, вы помните, дело такое, надо всем в рестораны, будто этот день — последний. Нам предложили зарезервировать стол на завтра, и мы согласились.

А тем временем мы, непрерывно поедая бриоши и круассаны, освобождавшие нас от необходимости ношения маски, продолжали гулять по Шамони. Мы выяснили, что в регионе производится восемь видов автохтонного сыра, и купили их, кажется, все. Кроме того, мы посетили множество кондитерских, и накупили в них пирожных, которые, конечно же, через одно назывались «Монблан» и «Шамони». Но бриоши бриошами, а есть-то надо, и мы всё-таки нашли ресторан, в котором были места.

Ресторан был прекрасен, и явно очень стар. Мы заказали фуа-гра в качестве закуски, а ещё яйцо кокот (его подали в маленькой тыкве, как раз близился хеллоуин, и это было очень атмосферно и очень вкусно), после чего пытались заказать эскалоп и рульку. Официант то ли не очень хорошо говорил по-английски, то ли настолько хорошо говорил по-английски, что мы его не понимали, короче, он нам пытался что-то втолковать, но мы не смогли понять и сдались, сказав, типа, «okay, do whatever you think is right». После чего нам принести эскалоп.

Мы сразу поняли, что это ловушка. Одного этого эскалопа нам было много даже на двоих. Кое-как мы его, конечно, съели, и стали с ужасом ждать, когда нам принесут рульку, но её всё не несли и не несли. Зародилась надежда, что официант не зря нас о чём-то там уговаривал, и мы осторожно поинтересовались, а можно ли кофе, и нам сказали, что да, самое время. Только тогда мы выдохнули, порадовавшись мудрости французского официанта, который, оказывается, отговорил нас заказывать рульку. Полные впечатлений от этого длинного дня, мы пошли спать.

Утром нас разбудил экскаватор. Мы сами долго жили в центре Загреба, очень туристического города, и привыкли к тому, что как только не сезон, так сразу всё начинают ремонтировать и переделывать к сезону, и продолжается это до этого самого сезона, так что не слишком удивились.

Этот день мы условно называли «днём отдыха». Отдых после такого количества впечатлений был нам необходим, но это «условно», конечно, не означало, что мы будем сидеть и смотреть телевизор. Просто мы хотели провести некоторую часть этого дня не на ногах, а на машине, разъезжая по всяким интересным и полезным местам, иногда останавливаясь и выходя из неё, но не слишком надолго.

Для начала надо было выехать с парковки. Это, напоминаю, была французская парковка, а потому это было не так просто, как кажется. Я снова навернул по ней добрых три круга прежде чем понял, куда надо свернуть, чтобы вырваться из этого подземного царства. Но в итоге мы всё-таки смогли, и выехали на белый свет.

Первым делом мы заехали в круассаношную, и купили там бриоши, и, конечно, круассаны. Это место я наметил заранее по отзывам на гугл-картах как лучшую круассаношную Шамони, и оно не подвело. Разделавшись с обязательной частью программы, мы поехали на кладбище.

Не могу сказать, что сподвигло нас к этому шагу — наверное, прочитали где-то на бегу, что на этом кладбище есть что-то особо интересное. Мы не большие любители посещать кладбища. В Загребе мы жили в шаговой доступности от кладбища Мирогой, одного из старейших и красивейших кладбищ Европы, но были там всего пару раз, и то скорее по пути, потому что насквозь получалось быстрее, чем в обход. Тем не менее, благодаря этому опыту мы были в курсе, что кладбища в Европе — это не только место скорби, но и территория для прогулок, покатушек на велосипедах и прочих вещей, к которым обстановка кладбищ в российской традиции обычно не располагает.

Собственно, мы оказались правы. Мы ещё думали, насколько вообще корректно фотографировать на кладбище, пока не увидели там французских детей, которые вели себя, ну, как дети — бегали, кричали и избивали палками асфальт. В общем, не могу сказать, что это кладбище какое-то особенное, просто оно маленькое, старое, довольно интересное и, кстати, с прекрасным видом на Монблан. Ну окей, галочку поставили, двигаемся дальше.

А дальше в нашей программе был супермаркет. Мы всегда увозим с собой частички тех стран, которые посещаем, в виде вкусов и ароматов. Ну как частички. Частицы. Части. Крупные структурные элементы, можно сказать.

И тут стандарты лакшери-отдыха снова нас удивили. У супермаркета не было парковки. Ну, то есть она была, но она была на ремонте и наглухо закрыта. А супермаркет был открыт. И нам было туда надо. Снова пришлось парковаться с другой стороны шоссе, и вроде бы даже платно, идти туда через светофоры, а потом тащить купленное на себе обратно. Обычная непростая жизнь лакшери-туриста.

Супермаркет располагался в торговом центре, в котором было довольно много всяких торговых точек, и одной из них был магазин лакшери-мебели, и там мы заприметили элемент интерьера, который стал нашей голубой мечтой — полноразмерный фондю-бар. Такая деревянная стойка в рост человека с фондюшницей, винными бокалами, полочками, и всем таким. Вот теперь мы точно знаем, к чему стремиться, чтобы сказать «жизнь удалась». Цена, кстати, всего около 700€, не так уж и дорого. Правда, не уверен, что она включает в себя фондюшницу и бокалы, но у нас свои есть.

Одного супермаркета нам показалось мало, и мы заехали во второй, набрав там ещё больше сыров, ещё больше местных деликатесов и ещё больше вообще всего. Но вечер всё никак не хотел наступать, и мы пошли шляться по улицам Шамони, заходя то туда, то сюда, и в результате приступа спонтанного шоппинга стали обладателями раклетницы, пары бутылок местного вина и коробки сладостей, купленной в семейной кондитерской, владельцы которой, пожилая пара, не говорили по-английски, но очень старались. Вот примерно так я и представляю себе эту самую лакшери-жизнь, уж не знаю, правильно или нет, но благодарен коронавирусу за возможность к ней приобщиться.

А время мы тянули не просто так. У нас же ресторан забронирован, помните. Который нам понравился и где мест не было. И вот время «Ч» наступило, и мы, наконец, проникли в это царство вкусов и запахов. И визуального экстаза, конечно, но это уже больше относится к моей лучшей половине, которая там сфотографировала каждый угол. Я же, человек более приземлённый, оценивал больше еду, которая, с учётом обстоятельств, не могла быть ничем, кроме фондю. Мы же находились фактически на границе трёх фондю-регионов — швейцарского Фрайбурга, итальянской Валле-д'Аоста и французской Верхней Савойи, и обязаны были попробовать именно фондю.

И что я могу сказать, савойское фондю значительно более требовательно, чем, например, фрайбургское, которое прощает тебе буквально всё. Здесь ты должен следить за температурой, консистенцией, темпом перемешивания, иначе ты будешь есть либо слишком плотную жижу, либо просто вытопленный жир. С савойским фондю не забалуешь, за ним нужен глаз да глаз. В этом смысле оно интереснее, хоть и сложнее, своих собратьев. Ну и на вкус оно своеобразно, после взрывного фрайбурга и уверенной в своих силах Аосты. Оно непредсказуемое и странное, как и всё французское. Странное, но вкусное. Чёрт, кажется мне начинает нравится французская кухня. То ли ещё будет…

Нужно отметить, что вечером вторника ресторан был забит целиком. Не зря мы забронировали стол, зайти с улицы шансов не было вообще. Ну коронавирус же, вы понимаете. Вдруг этот день — последний, разумеется, надо хорошо поесть, а то кто его знает, какой длины там лакшери-очередь к апостолу Петру.

В общем, этой частью Франции мы насытились сполна во всех смыслах. А дальнейший наш путь лежал на запад, туда, где ковидные меры всё ещё не были столь драконовскими, в сонный регион, который в то время находился в зелёной зоне эпидемии и не имел каких-либо значимых ограничений. В Дордонь.

Дорога туда началась с нашей французской подземной парковки, с которой мы на сей раз выбрались довольно быстро, минут за пятнадцать. Дальше шоссе, автобан, на котором меня безуспешно пыталась обогнать французская «скорая помощь» (я ехал строго 130 км/ч, и, увидев в зеркале «скорую» с мигалками, пусть даже и без сигнала, конечно, сразу убрался правее, чтобы её пропустить, но она так меня и не догнала), и просторы Франции, которые мы уже проезжали, но где ещё ни разу не останавливались. Нет, не то чтобы мы горели желанием устроить себе отпуск под Лионом. Но вот в окрестностях Клермон-Феррана было, на что посмотреть.

Рельеф этого региона обусловлен вулканическими цепями, и на его территории находится образовательно-развлекательный парк «Вулкания». Мы остановились на одной из заправок, чтобы перекусить очень вкусным и ароматным бутербродом с расплавленным сыром с плесенью, и с её парковки открывался отличный вид на окрестности. Определённо, сюда мы хотим как-нибудь вернуться для более подробного осмотра местности.

Никаких особенных приключений нам на пути не выпало, и под вечер мы приехали в городок Сарла-ла-Канеда, или просто Сарла, в департаменте Дордонь. Остановились мы не в самом городе, а на его окраине, идти до центра было минут пятнадцать, причём по холмистой местности, но это с лихвой компенсировалось тем, что мы жили в очень тихом и совсем не перенаселённом районе, наше жилище располагалось в очень аутентичном здании, и при этом было крайне современным. Это, например, было первое в нашей практике жильё, оборудованное центральной аудиосистемой. Можно было подключить телефон через разъём в гостиной и потом включать-выключать музыку и регулировать её громкость в любой комнате, включая туалет.

В тот день мы ехали больше семи часов, так что решили никаких подвигов уже больше не совершать, а осмотр Сарлы начали уже следующим утром. И мне снова придётся сказать, что мы очень быстро обошли весь исторический центр города. Но есть нюанс.

Обычно «обошли весь центр» в наших отчётах означает, что мы сунули свой нос в каждую подворотню, которую нашли. Это не исключает наличие подворотен, которые мы не нашли. Но, пусть и с небольшой погрешностью, можно говорить, что обошли всё. В случае же Сарлы было иначе. Едва войдя в центр и тут же завладев бумажной картой города в туристическом офисе, я понял, что ориентироваться здесь будет непросто. Поэтому на другой стороне улицы, в сувенирном магазине, я купил самую дорогую в своей жизни шариковую ручку, она стоила 3€, так как на ней было написано «Сарла», и, пока мы гуляли, отмечал на бумажной карте наш маршрут. Таким образом мы можем точно утверждать, что в центре Сарлы мы обошли действительно абсолютно всё — каждый переулок и каждую подворотню. Но давайте обо всём по порядку.

В самом начале пути нам попался безумный шоколадник. В принципе, это был обычный продавец шоколада, только крыша у него немного ехала, но в правильную, хорошую сторону. Он дал нам по маленькой мармеладке, когда мы проходили мимо дверей его шоколадной лавки, и засмеялся. Смеялся он очень весёлым и заразительным, но немного истерическим и безумным смехом. У него действительно кукуха отлетает, или это такой оригинальный способ привлечения клиентов? Мы ещё вернёмся к нему, а пока идём обследовать город.

И, сложно спорить, Сарла — действительно уникальный город. Мы видели немало хорошо отреставрированных средневековых городов. Сарла интересна тем, что не похожа ни на один из них. Не то чтобы тут было что-то конкретно уникальное в плане архитектуры, или городского устройства, или чего-то ещё. Этого город просто другой, он не вызвал ассоциаций ни с одним городом, виденным нами ранее. Хотя, что касается архитектуры, не могу не отметить здание центрального рынка, ворота которого, навскидку, имеют высоту сильно больше десяти метров. Такого размера ворота подошли бы в качестве въездных для какого-нибудь крупного замка, или даже целого города, а тут совсем небольшое здание городского рынка.

Завершив обход центра, мы выбрались за его пределы и немного прошлись по более современным районам. Вплотную к центру располагается городской парк с необычными платановыми аллеями. Также мы прошлись вокруг центра, и я бы даже назвал эти места очень интересными, если бы самого центра не существовало. Но дело шло к вечеру, солнце клонилось к закату, и выбора у нас не оставалось. Вздохнув, мы пошли сдаваться безумному шоколаднику.

Нет, ну не могли же мы не вернуться к человеку, который подарил нам мармеладки. Тем более они были очень вкусными. Мы дружно решили, что пойдём к нему вечером и купим что-нибудь, постаравшись не заразиться его безумием. Наивные.

Едва войдя в его шоколадное царство, мы тут же подхватили этот вирус. Это было чистое, рафинированное безумие. Мы носились по магазину и набирали килограммы шоколада, ирисок, мармеладок, карамели и каких-то ещё сладостей, названия которых мы даже не знали. Шоколадник смеялся. Смеялся в своей безумной манере и непрерывно кормил нас. Подсовывал попробовать то одно, то другое. Честно говоря, после того, сколько мы там съели, можно было ничего и не покупать, в нас и так была наша месячная норма сладостей, но флюиды безумия уже глубоко проникли в наши мозги. И мы всё это купили. Весь большущий пакет сладостей. А он подарил нам ещё каких-то в нагрузку. И засмеялся. Выйдя оттуда, мы чувствовали себя так, будто побывали на настоящей шоколадной фабрике Вилли Вонка. В тот момент мы уже не верили, что это игра на публику. Человек, который может так естественно изображать позитивного психа, имеет шанс сделать хорошую актёрскую карьеру, по меньшей мере.

После этого мы пошли на весь остальной шопинг, и здесь нужно упомянуть о традициях региона Дордонь и исторической области Перигор, где мы, собственно, и оказались.

Эта область давно славится своими кулинарными традициями, и в них есть несколько фокусных точек: козий сыр, фуа-гра и другие блюда из гуся и утки, и грецкие орехи. Из всего этого нас не интересовал только козий сыр, остальным же мы затаривались со всей тщательностью. Это, напоминаю, был период между первой и второй волнами эпидемии, и мы плохо представляли, когда сможем куда-то выбраться в следующий раз, и, как настоящие хомяки, делали долгосрочные запасы.

Ах да, забыл упомянуть о вине. Мы же не фанаты французских, но местные оказались очень даже ничего, и при этом стоили не как вина Бордо, а почти как нормальные итальянские. И всё это: вино, фуа-гра, конфи из утки, россыпь паштетов, кассуле из гуся, и куча всего, включающего грецкие орехи, от ирисок до горчицы, было сгружено в мой рюкзак, который я к тому моменту тащил уже с большим трудом.

Мы приступили к эвакуации, потому что мне надо было ещё и дотащить это всё до дома. Но по пути, как назло, попался магазин «всё для кухни», а я же не могу в такое не зайти. Каким-то чудом мне удалось купить там только одну форму для киша, и мы поспешили дальше, но тут на нашем пути оказалось совсем уж подлая ловушка: супермаркет. Конечно, сразу вспомнили, что нам срочно нужно что-то там по мелочи, типа салфеток. Конечно, зашли, и, конечно, вышли оттуда с пакетом фруктов, ещё двумя бутылками вина, и чем-то ещё.

До сих пор не представляю, как я затащил это всё на наши холмы. Надо было такси вызывать, но я же такой, «пока вызовешь, пока приедет, я быстрее дойду», в общем, марш-бросок я себе знатный устроил.

А на следующее утро мы поехали в Рокамадур. Я, правда, не мог запомнить, как это выговаривать, и всю дорогу называл его «Ракамакафо», олды поймут.

В этой поездке нам предстояло выехать из департамента Дордонь и въехать в департамент Ло. К счастью, оба департамента были в то время зелёной зоной, и проблем в перемещении между ними не было. Да, я искренне надеюсь, что потомки, читая этот текст, не будут понимать, что это за «зелёные зоны». Просто поверьте, ребята, была в наше время такая заваруха, про которую вам лучше не знать, спать спокойнее будете.

Всё время, пока мы ехали из Дордони в Ло, шёл дождь. Шёл он и тогда, когда мы остановились в местечке над Рокамадуром, чтобы сфотографировать его эффектные виды сверху. Но стоило нам припарковаться у самого Ракамакафо, простите, Рокамадура, как дождь неожиданно закончился. Мы посчитали это добрым знаком и пошли осматриваться.

Рокамадур оказался очень колоритным городом из одной улицы. Расположенный на скале, он построен в несколько уровней, но лишь на нижнем уровне преобладают жилые постройки (ныне — поголовно сувенирные магазины и рестораны). Выше этого уровня расположен второй, где находится церковь, а ещё выше — третий, там замок.

Вот с церковью связана любопытная история с названием города. Поселение здесь было с незапамятных времён, и его исторически сложившееся название со всей очевидностью было производным от «roca major», то есть тупо «большая скала». Но в XII веке пришли христиане, и рассказали местным необразованным жителям, что на самом деле был такой святой Амадур, и место это названо, оказывается, в его честь. А позднее и мощи этого самого Амадура где-то откопали, и церковь построили, чтобы их, мощи, хранить. Такая вот христианизация второго порядка, насаждение веры с использованием веры.

Мы гуляли по единственной улице города, съели очень вкусный французский омлет и блины, изучали карту, и пытались прикинуть, каких усилий будет стоить подняться к церкви (склон в это месте идёт под 60°, и комфортных дорог там просто не может быть), как вдруг между очередным магазином сувениров и очередной забегаловкой обнаружили дверь с надписью «лифт». Поинтересовались, что это за чудо такое. Оказалось, там прямо в скале есть лифт, на котором можно подняться к церкви. Что ж, этим нельзя было не воспользоваться.

Забавно, что мне вспоминается, что в лифте обязательно было ношение масок. Тогда мы совсем не были к этому привычны, и когда у тебя в одной руке зонтик, в другой — сумка с покупками, в третьей — билет на лифт, надевать четвёртой рукой маску было не очень удобно. Бесило, прямо скажем. Это мы сейчас как что-то само собой разумеющееся воспринимаем, а тогда прям бомбило от этого. Хорошо, что и формализмом тогда никто не страдал. У лифтёрши эта маска болталась где-то в районе подбородка, и всем было пофиг.

Церковь действительно оказалась очень интересной, хотя таковы были все виденные нами церкви в скалах. Народа было совсем ничего, и мы побродили там некоторое время, фотографируя и рассматривая, после чего отправились по дороге к замку. Дорога ожидаемо оказалась довольно крутым серпантином, а дойдя до ворот замка, мы обнаружили кое-что любопытное.

Вход в замок был полностью автоматизирован. То есть там был турникет, в который надо кинуть монетку 2€, и он тебя пропускает. Никаких живых людей там не было вообще. Как не было у нас, само собой, и монет в 2€.

К счастью, я вспомнил, что совсем недалеко от замка, метрах в ста пятидесяти, находится платная парковка. Мы ещё хотели на ней встать, когда ехали в город, но потом передумали, и решили начать осмотр снизу. Я побежал туда менять деньги, а когда добежал до кассы, обнаружил, что это не только касса парковки, но ещё и касса лифта. Да, тут был ещё один лифт, между замком и церковью, просто мы про него не знали. В общем, все три уровня современного Рокамадура, как оказалось, связаны лифтами.

В итоге в замок мы всё-таки попали. И оно того стоило, и даже не столько ради самого сооружения, которое тоже, конечно, очень интересно, то уж точно ради видов на окрестности, на церковь и на жилую часть города.

К сожалению, много времени мы там не провели — начался дождь. Причём такой, что было понятно, что быстро заканчиваться он не собирается. Спускаться в дождь по крутому серпантину, будучи нагруженными множеством всего, было так себе перспективой, и тут нам очень пригодилось случайно обретённое мной знание о наличии лифта. Мы добежали до него, и вполне себе комфортно спустились сначала к церкви, а потом и к главной улице.

Мы ещё пробежались по этой самой улице, позаходили в магазины и накупили ещё тонну всего подряд с грецкими орехами. Можете назвать наугад любой продукт и прибавить к нему «с грецкими орехами», и вы почти наверняка сможете найти это в одной из лавок Рокамадура.

Снявшись с места, мы, сопровождаемые дождём, поехали в местечко со смешным названием Сен-Сирк-Лапопи. Дорога была очень красивой даже по французским меркам, это была настоящая французская глушь, с овцами и курами, с лесами и полями, с аккуратными и явно очень древними каменными постройками, и с несколькими аутентичными деревнями по пути.

Сам же Сен-Сирк-Лапопи в начале предстал нам, как город на скале. С дороги он казался совершенно неприступным населённым пунктом, состоящим из нескольких зданий. Что ж, нужно было подняться чуть выше, чтобы проверить.

При ближайшем рассмотрении город и правда оказался неприступным. В смысле, в нём не было парковок, и автомобильное движение в нём существовало только для резидентов. Все парковки были расположены на приличном удалении от города. К счастью, по случаю плохой погоды, желающих посетить его в тот день было совсем мало, и нам удалось встать на ближайшей, но это всё равно предполагало прогулку до города, а погода к прогулкам не располагала.

Но едва мы вышли из машины, как дождь тут же закончился, и мы увидели радугу, и не было повода не считать это добрым знаком. А чуть позже увидели и ещё одну, и теперь добрых знаков уж точно было достаточно для того, чтобы спокойно посетить этот городок.

И он очень понравился нам с самого порога. Действительно сказочное место, и не зря в него не пускают машины, они бы здорово испортили его игрушечность. А стоило нам углубиться в него всего на несколько метров, туда, где начинались всякие лавки и забегаловки, как в окне одного из магазинов мы увидели вино с птицей на этикетке. Напоминаю, мы полагаем наличие изображения птицы на этикетке вина знаком качества. Почему? Ну потому что надо же как-то выбирать вино среди сотен незнакомых бутылок. Мы выбираем вино с птицами. И поверьте, эта система ни на грамм не хуже тех, которые посоветуют вам любые опытные сомелье. Короче, мы решили, что в этот магазин обязательно надо зайти, но не прямо сейчас. Потому что снова ходить по городу, нагруженный вином, я не хотел.

Городок оправдал все наши ожидания. Включая, кстати, отсутствие в нём людей, слава погоде. Обычно это место настолько туристическое, что вокруг города расположено шесть парковок! Это в определённом смысле рекорд. А тут дождь, и никто не приехал. А дождь кончился. Какая досада. Не для нас конечно, а для всех остальных. Мы-то как раз отлично погуляли, осмотрели всё, что хотели, и прекрасно провели время.

На обратном пути зашли, конечно, в тот магазин. Купили вино с птицей, и ещё несколько вин, и ещё каких-то паштетов, и ещё, и ещё, и ещё. Остановить внутренних хомяков уже было нельзя, они начали делать запасы на долгую ковидную зиму, и горе тому, кто встанет у них на пути. Поговорили с продавцом. Он нам рассказал, что тут есть очень-очень красивая дорога, самая красивая в этом регионе, особенно осенью, и нам обязательно надо по ней съездить, потому что она самая красивая, и никакие иные дороги не сравнятся с ней по её красоте. Немного уточнив дислокацию, мы выяснили, что мы как раз по этой дороге сюда и приехали. Умеем всё-таки маршруты выбирать.

Казалось бы, эта часть подошла к логическому финалу, мы вернулись к машине, проложили маршрут до нашего жилища в Сарле, поехали… Но, едва мы выехали на дорогу, я получил недвусмысленное требование остановиться прямо здесь и сейчас, исходившее с пассажирского места.

Случилось непредвиденное. Сгустился туман, и Ксюша увидела Сен-Сикр-Лапопи в тумане. И если бы мы его не сфотографировали, она бы этого не простила. Ни себе, ни мне, причём мне — в особенности. Нюанс ситуации заключался в том, что, так как Сен-Сирк-Лапопи — очень туристическое место, а французы — не самая законопослушная нация, на каждом клочке дороги стояли дорожные знаки, которые я бы не отнёс ни к одной категории ПДД, как то «запрещающие знаки», «предупреждающие знаки» и тому подобное, а выделил бы их в отдельную категорию «угрожающие знаки». Например, тот знак, под которым я был вынужден остановиться, вместе со множеством сопроводительных табличек читался примерно так: «остановка запрещена, да в целом даже тормозить запрещено, а кто попытается — тому штраф 135€ и три штрафных балла в права» (да, во Франции всё ещё действует та советская система с «дырками в правах»). Я стоял под этим знаком, покрытый холодным потом, пока Ксюша снимала туманы. Вроде обошлось. Но момент был драматически напряжённый.

Приехав в Сарлу, мы побежали искать ресторан. Мы же так и не поели толком, а время было 21:30. Припарковались поближе к центру и пошли искать открытое, благо центр мы уже знали неплохо.

Казалось, что закрыто в это время уже всё. Как так-то вообще, а? Когда эти люди едят? Но в итоге нашли одну открытую дверь, зашли, и нам не понравилось. Не то чтоб прям совсем, но какое-то среднего пошиба было место, и забито под завязку. Но выбора не было, и мы решили, что что-нибудь съесть мы тут по-любому сможем.

Первое впечатление оказалось обманчивым. Мы сделали заказ, и пока ждали, большая часть посетителей разошлись, в зале остался занятым всего один стоик кроме нашего, и ресторан перестал быть так себе. Обычный приятный ресторанчик, да, по меркам Сарлы — скорее среднего пошиба, но ни в коем случае не плохой. Мы просто забываем, что наша первичная оценка автоматически включает в себя ещё и плотность наполнения. А когда принесли наш заказ — омлет с трюфелями, какое-то блюдо из утки, не помню уже, плюс три вида фуа-гра, и почти местное вино из Бержерака, наше мнение и совсем изменилось. Отличный получился вечер.

Утро встретило нас привычным дождём, и не менее привычным было то, что пока мы собирались, он закончился. На этот день у нас были большие планы, но сначала нужно было сделать одно важное дело — купить круассаны, и поэтому мы поехали на кладбище.

Ну вот так вот получилось, что в Сарле одна из самых удобных нам круассаношных была расположена бок о бок с кладбищем. Никого это, вроде бы, особо не смущало — ни нас, ни других посетителей заведения, ни обитателей кладбища. Круассаны мы купили. Там была неразбериха, какая была повсеместно в первой фазе эпидемии — всех обязали разделить вход и выход в заведения, но никто из постоянных посетителей не хотел понимать, почему ему теперь надо входить не через ту дверь, через которую он входил последние двадцать лет, а через другую, в результате очередь была дезорганизована, но мы как-то справились.

Выполнив эту часть миссии, мы поехали в Бенак-э-Казнак, или просто Бенак. Ну как поехали. Поехали в Бенак, приехали в Бенак. Там ехать минут десять.

Бенак — это место, которое смотрит на вас с обложки любого туристического букета про Дордонь. Почётный член списка «самые красивые деревни Франции». Даже странно, что мы припарковались прямо напротив входа в центр города, и в самом городе было не так много людей. Главная достопримечательность Бенака — это, собственно, замок Бенак. Мы до него дошли, зашли, всё посмотрели, и нам даже дали аудиогид на русском языке. Хороший замок. Красивый. Не знаю, что ещё сказать про него, какими там словами описывают качество замков.

Сам городок тоже очень интересный, и мы некоторое время гуляли по нему, обошли, кажется, весь, и даже здорово утомились, что не удивительно, учитывая крутизну его улиц. И я высказался в том смысле, что пора двигаться дальше, у нас ещё обширная программа на сегодня. На что Ксюша сказала, что да, пора, но сначала нам надо обязательно осмотреть церковь. У неё там был список достопримечательностей, обязательных к посещению, и там была какая-то церковь. Ну окей, пошли. Разумеется, она оказалась вообще на другом конце города, и нам пришлось снова пройти все эти крутые улицы, но самое забавное, что когда мы до неё дошли, мы поняли, что это та самая церковь, которую мы осмотрели в самом начале, сразу после замка. В общем, церковь мы почтили своим вниманием даже дважды.

Следующей остановкой был Гажак, или, если по имени-отчеству, то Ла-Рок-Гажак. Тоже член списка «самые красивые города Франции», и тоже очень интересный член. В отличие от своего старшего брата Бенака он меньше, в нём, по большому счёту, полторы улицы, но напичкан интересным он плотнее. И туристами он тоже был напичкан плотнее, здесь уже можно было даже говорить про какие-никакие, но туристические толпы. Из обособленных интересностей там есть пещера троглодитов, нас пугали страшной огромной лестницей, по которой надо туда забираться, но по факту лестница оказалась раз плюнуть. Сама пещера в меру интересна, но всё же сам Гажак с его архитектурой намного интереснее.

Там ещё должен был быть какой-то ботанический сад экзотических растений, и мы его искали, но не нашли. Видимо, он был закрыт в связи с пандемией настолько надёжно, что даже вход найти не получилось. Вместо него нашли бамбуковую рощу, тоже очень интересную. И ещё одним отголоском то ли пандемии, то ли просто образа жизни французской провинции стало то, что мы там не смогли поесть, хотя уже очень даже хотели. Довольно многочисленные кафе и рестораны, расположенные вдоль главной улицы, были поголовно закрыты.

Оттуда мы двинулись в сторону Кастельно-ла-Шапель, чтобы посмотреть на замок Кастельно. Ехать там всего ничего, вся эта часть региона набита интересными местами очень плотно. Дорога не предвещала никаких неожиданностей, но, проезжая мост через реку Дордонь, мы увидели воздушные шары.

Ксюша немедленно вспомнила, что читала про то, что из-за особенностей ветров эту местность очень любят все вот эти ребята, которые упарываются по воздушным шарам, не знаю, как они там правильно называются, но она даже мысли не допускала о том, что нам повезёт настолько, что мы увидим, как они там летают, потому что там какой-то довольно узкий сезон у этого дела, и потому подробностей не узнавала.

Ветер уносил шары всё дальше от нас, а Ксюше было мало тех кадров, которые она успела сделать, поэтому произошло то, что я очень люблю в наших поездках: со штурманского места поступила команда «погнали». Команда «погнали» в нашем экипаже означает, что с этого момента перестают действовать ограничения скорости и иные правила, за нарушение которых капитан обычно получает штрафные очки. Мне два раза повторять не надо, и я погнал за шарами.

Эти гонки на немалых скоростях по полутораполосным шоссе, которые, к счастью для нас, были совершенно пусты, заняли у нас некоторое время. До Кастельно мы в итоге доехали, и сфотографировали его снизу, подниматься уже не стали. Всё равно эти сооружения в сто раз интереснее снаружи, чем изнутри.

Потом поехали петлять без какой-то определённой цели и определённого маршрута. Сворачивали на грунтовки, распугивали диких фазанов, смотрели на жизнь деревни. По дороге заехали посмотреть на замок Миландес, но там уже всё закрывалось, и, опять же, он был интереснее снаружи.

Вернувшись аутентичными дорожками в Сарлу, мы поняли, что так и не поели. Это надо было срочно исправлять, но идти в ресторан бы были уже неспособны, и решили припарковаться где-нибудь недалеко от центра и попробовать найти какую-нибудь еду на вынос.

Найдя свободное парковочное место на объездной Сарлы (с учётом размера города, идти от объездной до самого центра — минут семь), я некоторое время пытался понять, чего хочет от меня странный французский паркомат. Деньги он брать отказывался, и лопотал что-то на своём языке. В итоге я всё-таки нашёл кнопку переключения языка (кто-то очень добрый стёр подпись к ней) и узнал, что раз в сутки я могу получить совершенно бесплатный парковочный тикет на два часа. Надо только ввести номер машины. Этой французской щедростью мы сразу же воспользовались.

Я искал пиццу. Когда мы говорим «еда на вынос», мы подразумеваем пиццу. Или Макдональдс, если находишься в совсем безвыходной ситуации. Совсем безвыходная ситуация — это когда поблизости нет пиццерий. Или если они завалены заказами до утра, что чаще случается. В самом деле, «поблизости нет пиццерий» — это всё-таки нонсенс для регионов, в которых мы путешествуем.

Я нашёл пиццерию в какой-то подворотне, и она открылась буквально десять минут назад, здесь они работают по вечернему расписанию, как в Италии, но, тем не менее, администратор на входе пошёл на кухню уточнять, успеют ли нам сделать пиццу за приемлемое время. Видимо, у них не было проблем с заказами на доставку и на вынос.

Французская пицца была по-французски странной. Мы заказали пиццу с утиной грудкой, грецкими орехами и козьим сыром. Это очень вкусно, но создаётся ощущение, что ингредиенты подбираются по принципу «чтоб итальянцы лопнули от злости на то, что мы называем это пиццей». В доказательство этой гипотезы могу сказать, что в меню была также «сладкая пицца болоньезе». Пиццу мы получили через 15 минут, вместе с десятком «спасибо-пожалуйста-хорошего-вечера-спасибо-ещё-раз». И, пока мы едим эту пиццу, несколько слов о вежливости.

Эта французская, да и вообще западноевропейская вежливость давно перестала быть инструментом выражения каких-то определённых чувств к собеседнику. Все эти слова, «спасибо-пожалуйста-извините», употребляются настолько часто, что давно потеряли самостоятельный смысл и употребляются в качестве междометий. Детей этому учат с детства, и эта вежливость настолько встроена в сознание, что для человека, происходящего из культуры, где все эти слова всё ещё что-то значат, всё это выглядит довольно странно. Именно этим, наверное, объясняется распространённый среди наших соотечественников стереотип о «фальшивых улыбках европейцев».

Прожив чуть дольше внутри всего этого, понимаешь, что здесь нет никакой наигранности. Наигранность — это осознанная штука, когда ты сознательно хочешь сделать собеседнику приятно. У них же это абсолютно бессознательное действие. Это как слова-паразиты, только не раздражающие, а наоборот. Если ты кого-то толкнул в магазине, тебе обязательно скажут «пардон». Не потому что француз искренне сожалеет, что так неудачно оказался на твоём пути. Просто потому что есть рефлекс в такой ситуации сказать «пардон». И тебе приятно, и ситуация урегулирована. Ты, конечно, тоже должен сказать «пардон», но даже если не скажешь, никто косо не посмотрит. Или вот ещё пример, объявление на двери магазина: «В связи с ежегодным отпуском мы закрыты с 1 по 21 августа, спасибо». За что спасибо? За то что они в отпуске? Да нет, это просто междометие. Ты вроде как прочитал и расстроился, что любимый магазин закрыт, но в конце тебе сказали «спасибо», и ты уже не такой расстроенный. Короче, эта встроенная в культуру вежливость — это ни фига не плохо и не фальшиво, это просто нам с нашей восточной колокольни непривычно, а когда оно вот так вот консистентно работает в пределах целого социума — это очень даже имеет смысл.

Пасмурное и дождливое утро следующего дня началось привычной уже поездкой на кладбище. За круассанами, конечно. Но на сей раз мы припозднились, было уже аж девять утра, и круассаны на кладбище к этому времени закончились. Ксюша расстроилась неимоверно, и мне пришлось пообещать, что пока мы не найдём круассаны, ничего другого в этот день делать не будем.

За исключением похода на рынок. Рынки придумали фермеры, а фермеры, как известно — жаворонки. Поэтому рынки по всей Европе работают преимущественно утром. Есть туристические рынки, которые работают хоть в восемь вечера, но правильный европейский рынок открывается часов в шесть утра и закрывается к полудню, а то и раньше. Для нас, городских сов, попадание на них — это всегда боль и страдание.

Но на рынок в Сарле мы хотели обязательно, и не в последнюю очередь из-за этого встали в такую рань. Он там крайне аутентичный, и пропустить его было никак нельзя. Купили всё, включая очень странные штуки, типа канеле с фуа-гра. И просто фуа-гра. И странные французские сыры. И ещё что-то.

Я проложил маршрут от рынка через центр города в надежде на круассаны, и угадал. Там действительно была пекарня с круассанами, и вокруг неё образовалась целая спонтанная нелегальная парковка тех, кто не нашёл круассанов на кладбище. И в пекарне даже была акция «четыре по цене трёх», так что Ксюше точно не на что было жаловаться. Я ещё и бриоши прихватил.

Дальше мы планировали съездить в супермаркет, чтобы затарится продуктами, которые мы увезём с собой. Там поблизости был супермаркет E.Leclerc, и с ним была странная история. Я почему-то много лет думал, что E.Leclerc — это сеть строительных магазинов, типа OBI или Leroy Merlin, и мы туда никогда не заходили. Откуда у меня эта дезинформация в голове появилась — не помню абсолютно, но факт остаётся фактом: мы много лет игнорировали одну из крупнейших сетей в французском продуктовом ритейле, думая, что там стройматериалы. Ума не приложу, как так вышло.

А обнаружив, что поблизости от Сарлы нет ничего дельного, кроме этого E.Leclerc, я копнул глубже и обнаружил правду. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Точнее, лучше рано, чем никогда, потому что было воскресенье, а в воскресенье он работал до 12:30. Помните, жаворонки: совы мстительны. Когда мы завоюем власть над миром, у нас всё будет работать с 21:00 до 04:00, и вы будете страдать за все те годы невысыпаний, которые мы терпели из-за вас.

В общем, не буду утомлять подробностями, мы всё купили. Включая, как обычно, сыры, которые выглядели так, будто они уже давно протухли. И пахли они так же, ага. Но мы-то уже просветлённые, нам можно.

Закинув покупки домой в холодильник, мы срочно выдвинулись куда-то. Не то чтобы хорошо представляли, куда именно, всю обязательную программу мы уже выполнили, поэтому думали покататься по окрестностям, ну и заехать в какие-то там сады Маркессак, в брошюре они прикольно выглядели, но мы не то чтоб фанаты этих самых садов, так что после них были намечены ещё какие-то необязательные точки. В общем, расслабленный день без обязательной программы, тем более, что противный дождик моросил.

Мы доехали до садов, и я всё ещё выражал сомнения в том, что нам надо соваться на этот садовый участок при каком-то там шато, да ещё и за деньги, но придумывать, что делать вместо этого, хотелось ещё меньше, и мы пошли.

Иногда так приятно ошибиться… Мы влюбились в эти сады, где нас встретили павлины, и где почти не было людей. В итоге мы гуляли там весь день, несмотря на то начинавшийся, то прекращавшийся дождик, обошли все уголки, пользуясь выданной на входе французской картой (а те из вас, кто читает наши отчёты давно, должны помнить, как я отношусь к французским картографам, и этот случай не был исключением), нашли точки, с которых видны Бенак и Гажак, где мы были вчера, и, в общем, прекрасно провели время. Уже на обратном пути, осмотрев всё, что можно, и возвращаясь по какой-то боковой тропинке, обнаружили на ней ларёк с блинами. Он работал! Там делали свежие блины с начинками, прям посреди леса, среди деревьев, стояли столики, и мы были там совсем одни.

Напоследок мы решили заглянуть в сам шато. Вот это, пожалуй, было ошибкой. Дождь как раз зарядил не на шутку, а в сады очень удачно прибыли сразу две туристические группы на автобусах. И все они пошли прятаться от дождя в шато. Короче, там было, как в московском метро. Мы быстренько сбежали оттуда и поехали обратно.

Был ещё не то чтобы вечер, но нам нужно было готовиться к завтрашнему отъезду, который был довольно нервным. Мы хотели задержаться в Италии, но возможность сделать это зависела от того, проверят ли нас на границе. Франция тогда была для Италии красной зоной, и если на границе нас поймают итальянские пограничники, нам придётся сказать, что мы едем транзитом, иначе нас должны будут поместить в обязательный карантин. А нам очень хотелось этого избежать, так как на Италию у нас были более интересные планы, чем просто проехать её насквозь.

Но тут уж, как говорится, человек предполагает, а Кришна располагает. У нас не было способа перестраховаться, и мы просто поехали на удачу, предварительно, конечно, заехав на кладбище, и купив там три последних кладбищенских круассана. Проезжая Францию и останавливаясь на заправках, мы покупали ещё круассаны, потому что их никогда не бывает много. В итоге их было столько, что я предложил Ксюше записать для ютуба эксклюзивный обзор с крупнейшим слепым тестированием круассанов. Она меня не послушала и просто съела их все.

На нашем пути был очередной безобразно дорогой туннель. Проезд по туннелю Фрежи для легкового автомобиля стоит 47€. Никакими цензурными словами это назвать нельзя, но пугало нас не это.

Пугали нас спины французских жандармов, которые мы видели на подъезде к туннелю. Остановились у кассы. Оплатили. Медленно поехали вперёд. Они так и не повернулись к нам. Хорошо. Но остаётся самое непредсказуемое — итальянская сторона. Если на ней нас остановят и проверят документы…

На выезде из туннеля не было никого, но мы не расслаблялись. Туннель выходит на автобан, и, в принципе, нас могли тормознуть на любом его участке до первой развязки — мы всё равно не могли оказаться там никак, кроме как проехав туннель.

Только после первой развязки мы выдохнули. Никто нас не проверил, никому не было до нас дела. Мы законно находились в Италии, и наш въезд из красной зоны прошёл незамеченным. Свернув на ближайший «Автогриль», мы выпили итальянский кофе, которого нам так не хватало, и забронировали апартаменты в Милане.

До Милана мы долетели с ветерком. Апартаменты сдавало какое-то агентство, их чек-ин стойка находилась на какой-то площади, где не было парковки, но был огромный торговый центр с гипермаркетом Coop, мы встали на его парковке, и пошли спрашивать, как нам получить ключи. Наше общение на английском поначалу складывалось так себе, но потом я спросил что-то у Ксюши по-русски, и дама за стойкой на чистейшем русском поинтересовалась, а что ж мы раньше молчали, что можем по-нормальному разговаривать.

И, надо сказать, это была большая удача, что она оказалась русской. Апартаменты мы сняли на окраине города, это была квартира в многоэтажке, на 14 этаже, с отличным видом на город, и там было какое-то безумное количество кодов — для гаража, для одних ворот, для других ворот, для дверей поъезда, и так далее. На итальянском мы бы хрен поняли, как туда попасть вообще. При этом стереотипный образ русской за границей она поддерживала просто на все сто. Она была на высоченных каблуках, и на этих самых каблуках пошла показывать нам апартаменты, до которых было идти метров триста. И там всё то с горы, то в гору, и шла она быстрее, чем мы в кроссовках. Это просто пять из пяти за аутентичность.

Казалось бы, обычный день перегона, а вон что эта пандемия делает — изнервничались вдрызг, и даже не пошли никуда, остались дома, отдохнули с дороги и завалились спать. Кто там любит рассказывать сказки про то, что в Италии запрещено топить квартиры выше скольких-то там градусов, что итальянцы всё время мёрзнут, и вообще, с отоплением в стране большие проблемы? Да я блин весь вечер искал, как в этой квартире отопление выключить, там было жарко, как в бане. Мы балкон открыли, чтоб не так жарило. Короче, не верьте, что в Италии проблемы с отоплением. Проблемы только с его оплатой. Если дом старый и состоит в основном из щелей, то, возможно, реально проще мёрзнуть, чем за всё это платить. В нормальных домах нормальное отопление, плавали-знаем.

Утром нам нужно было в центр, и мы поехали на метро. Я хорошо помню, что такое посещение центра Милана на машине, мы это проходили, и дело тут не столько в платном въезде в центр и не в очень платных парковках в этом самом центре, дело в том, что смысла в машине в центре Милана нет, если ты не перевозишь полезный груз. Даже перемещаться пешком в пределах центра получается быстрее, чем на машине.

Метро оказалось очень комфортным и понятным, и последнее было для нас в контексте Италии довольно неожиданным. Вышли мы из него прямо на площади Дуомо. Там у нас была запланирована встреча с приятельницей, с которой Ксюша уже устраивала фотосъемки раньше, а тут так получилось, что она переехала в Милан как раз в разгар пандемии, а мы собирались в это же время ехать через Италию. Упустить шанс устроить фотосессию в Милане было нельзя. Мы просто обязаны были показать себе и окружающему миру, что для по-настоящему свободных в душе людей никакие коронавирусные ограничения — не помеха. Короче, мы хотели устроить настоящий пир во время чумы.

В то время в Италии действовал строгий масочный режим, в том числе и на улице. Мы не стали действовать бездумно, посмотрели на окружающих. Увидели, что на площади Дуомо куча народа фотографируется без масок. Полиция и карабиньеры не реагировали на них никак. Так что мы с чистой совестью сняли маску с модели и приступили. Полиции, карабиньерам и окружающим было пофиг совершенно. Кроме одного плюгавого старикашки, который остановился возле нас и прочитал нам по-итальянски краткую лекцию о том, что нам следует постоянно носить маску. Пока я пытался сформулировать на своём зачаточном итальянском что-то вроде «вам следует постоянно носить с собой мозг», он растворился в толпе.

Дальше мы отправились в миланский университет, который оказался по-студенчески пофигистичным заведением, где у нас не спросили ни оснований для входа не территорию, ни документов, ни масок, вообще ничего. Просто заходи и снимай, чем мы и воспользовались.

Следующим этапом была запланирована съёмка на крыше собора, и тут всё пошло вообще не так. Билеты на собор мы купили, но нас отказались пускать. Точнее, пускать не отказались, но нам нельзя было идти вместе. Это был первый случай, когда мы столкнулись с тяжёлой формой синдрома вахтёра в Европе. Начальник смены охраны, пропускавший людей в собор, заявил, что если у нас тут профессиональная фотокамера, то нам нельзя на собор, потому что мы там собираемся устраивать профессиональную фотосъемку. Осознать эту шизу нам помогла русскоговорящая охранница из той же смены. Глаза у неё были такие, что было понятно, что она сама ни фига не понимает, что происходит, но сделать она ничего не могла. Итальянский вахтёр упёрся рогом и говорил, что наверх пойдёте либо вы, либо камера. Предполагаю, что мальчику, которому было на вид лет тридцать с небольшим, просто надоело жить с мамой, и хотелось контролировать хоть что-то в этой жизни, хотя бы и бесправных туристов.

Короче, Ксюша с моделью пошли на собор, а я остался внизу с фотокамерой. Я не мог не воспользоваться случаем, и пока они там наверху фотографировались на телефон (видимо, этот вид фотографии итальянской охране был неизвестен, слишком уж современный), я добежал до галереи Витторио Эмануэле II, нашёл там книжный магазин и купил очередную книгу с рецептами пиццы и хлеба с разбивкой по регионам Италии. Всё-таки не зря нас не пустили вместе, иначе бы хрен я до книжного добрался.

Когда девочки спустились, на собор поднялся я. Мне было позволено пройти туда с камерой, и я сфоткал всё, что мог сфоткать, несмотря на то, что я ненастоящий фотограф.

Но, в общем, грузиться этим в тот момент было совершенно несподручно. Мы пошли дальше, и набрели на очень уютный район, в котором раньше не были. Район был совсем недалеко от центра, с ограничением движения автотранспорта, то есть в основном пешеходный, и с кучей очень уютных и аутентичных кафе и ресторанчиков. Терраса одного из этих ресторанчиков нам особенно понравилась, и мы зашли туда пофотографировать. Вообще, мы сразу решили, что мы там приземлимся и чего-нибудь съедим, а то как-то нехорошо чисто пофоткаться и уйти, но когда мы начали снимать, к нам выскочил официант с широченной улыбкой, и сообщил нам, что если даже мы хотим просто пофоткать, то без проблем, оставайтесь сколько хотите, снимайте что хотите, садитесь за любые свободные столы, мы только рады. Мы сразу окончательно оттаяли от всех неприятностей, которые были до этого, и сообщили ему, что мы вообще-то как раз хотели сесть и поесть. И заказали пиццу, а я в том ресторане открыл для себя новый сорт крафтового итальянского пива. И даже немного поговорил о нём с официантом по-итальянски. К тому моменту я учил итальянский всего месяца три, но пиво обострило мои способности.

После ресторана, уже очень сытые и довольные, мы продолжали ходить по улицам и снимать. Прошли по не самой приметной улице, на ней нам встретилась русская блогерша, которая снимала себя на селфи-камеру, рассказывая о том, что находится вокруг неё. От дела мы её отвлекать не стали, но благодаря ей узнали, что в настоящий момент проходим мимо дворца Версаче. Спасибо за информацию, сами бы мы точно не догадались, что находимся в каком-то непростом месте. Впрочем, в Милане, наверное, любой угол — непростое место со своей историей.

Пошли на виа Данте. По моей инициативе, там по карте был магазин обуви Grisport, они делают те редкие кроссовки, которые на мою ногу совершенно идеальны. К сожалению, оказалось, что магазина Grisport там, да и вообще в Милане, больше нет. Но пришли мы туда всё равно не зря, рядом нашёлся магазин шоколада. А скоро же Рождество! И там, конечно, всё было в предвкушение праздника. Снимали мы в этом магазине в праздничной атмосфере безо всяких масок, но нам все улыбались и всячески призывали продолжать. Конечно, мы накупили там всего к Рождеству потом.

В общем, денёк выдался насыщенный. Мы вернулись в свою жаркую квартиру (я так и не нашёл, как выключается отопление), переночевали и двинулись домой, по дороге заехав в супермаркет и купив непривычно мало итальянской еды. Приходилось очень сильно бить себя по рукам, ведь багажник и салон были уже под завязку забиты всем, что мы накупили в этой поездке во Франции и Италии. Сыр вонял так, что мы боялись, что нас не впустят в Хорватию в связи с нарушением конвенции о нераспространении химического оружия. Вино тянуло на коммерческую партию. Шоколад явно не пролезал в нормы для личного потребления.

Но всё прошло отлично. Хмурые словенцы долго изучали паспорт, потом спросили цель въезда, и, услышав «транзит», облегчённо вздохнули, заулыбались, и высказались в том смысле, что «скатертью дорога». Хорваты вообще приняли как родных. В результате мы вернулись со своего пира во время чумы не сдав ни единого теста и не отсидев ни дня в изоляции.

Пандемия изменила этот мир, но, смею надеяться, не для всех. Те, для кого свобода путешествий действительно является важной частью жизни, всегда смогут проскочить мимо идиотских запретов, дурацких ограничений и бессмысленных правил. Пусть этот наш новый, такой нелогичный мир, предоставит новые возможности тем, кому они действительно нужны. Вторая, третья и четвёртая волны, мы к вам готовы, мы вас не боимся, вы не сломаете наши планы. Мы будем ездить, куда захотим, потому что это и есть жизнь.

Нас не остановишь. Ну, разве что вино перестанет влезать в багажник. Но тогда мы купим прицеп.