Восточные Саяны. На пределе возможностей

В конце января 2016 года, когда на всей территории Восточной Сибири свирепствовали суровые морозы, в самое сердце Саян выдвинулась экспедиция. В состав сборной команды вошли ученые Иркутского аграрного университета, путешественники и волонтеры. Амбициозной целью путешествия являлось достижение высокогорного перевала Сарикта и получение эксклюзивных фото- и видеоматериалов с установленных ранее фотографических ловушек. Летом 2015 года группа ученых установила регистраторы на тропе самого скрытного и редкого горного хищника — Ирбиса, снежного барса, и теперь, в условиях суровой зимы, участники экспедиции планировали заполучить редчайшие материалы, позволяющие приоткрыть завесу тайны быта этого уникального животного.

Костяк экспедиции составляли ученые из Иркутска и местные следопыты. Ключевым вопросом являлось транспортное обеспечение, изначально в планах руководителя была поддержка ученых снегоходом Буран, вездеходом TERRANICA Dreamtrack, вахтовым КамАзом, джипом и УРАЛом для транспортировки гусеничной техники к месту базирования. В 56-градусный мороз инициативная группа принялась осуществлять последние приготовления. Путешественникам необходимо было сформировать десятидневный запас продовольствия, ГСМ, снаряжения и прочих необходимых в сложнейшем путешествии вещей.

Первый бросок продолжительностью в 65 километров, команде предстояло сделать по реке Тисса, до таежной базы Фонда по защите снежного барса, располагающейся на берегу озера Шутхулай-Нур. Там находилось зимовье и некоторые намеки на цивилизованный образ жизни, такой, каким он может быть в условиях предгорной тайги. Сборы затянулись из-за подготовки транспортных средств, а именно, из-за ряда технических проблем у КамАза, задача которого была перевезти большую часть участников экспедиции до базы. Буквально за неделю до запланированного старта водитель машины допустил опрокидывание, в результате которого тяжелые травмы получила подвеска. Сказывались и погодные козни, ночью температура редко повышалась выше -50 градусов.

Две ночи команда провела в Орлике, отогревая при помощи тепловой пушки почти насмерть замерзший КамАз. В вездеходе же пришлось включать систему предпусковой подогрев, чтобы не допустить замерзания солярки ночью. Проведя остаток третьего дня в танцах с бубном над раненым КамАзом, экспедиция в вечерних сумерках, которые в это время года начинаются уже после 16:00, вышла не лед реки Тисса.

В состав колонны входил КамАз с будкой, оборудованной под передвижное зимовье, УРАЛ, в кузове которого предстояло доставить к базе гусеничный вездеход и сопровождающий Land Cruiser 78-ой модели. Останавливаясь на священных местах и «брызгая» на удачу, колонна начала продвижение к базе фонда.

Серьезные неприятности ожидали экспедицию, когда пройдена была почти половина пути.

На 35-ом километре маршрута случился первый эксцесс с КамАзом. На пути колонны встал сложный участок с пустолёдом (коварными воздушными полостями в замерзшей реке), объехать его можно было только по береговой линии, где, не справившись с крутым подъемом, гений советского автопрома резко скатился назад, получив сильный кормовой удар о дерево и внезапную поломку коробки передач. С починкой пришлось провозиться около двух часов. Таежная ночь свирепо подгоняла команду, все усиливая и усиливая и без того лютый мороз.

Радости хватило буквально на 7 километров пути. Преодолевая очередную преграду на реке, КамАз вновь забрался в береговой подлесок, где, как спешащая с бала золушка, грузовик оставил передний мост. Ситуация начала пахнуть большой бедой, предотвращая которую, участники экспедиции расформировались по оставшимся машинам, оставив ожидать помощи водителя КамАза с помощниками. Вызванное по спутниковому телефону спасение грозилось прибыть под утро, а поредевшей колонне следовало двигаться далее.

Духи реки Тисса не закончили свои ночные шалости и на оставшемся отрезке пути. Еще через несколько километров, сорвавшись с небольшого обрыва, вышел из строя Land Cruiser. Взятый на буксир УРАЛом Крузак был доставлен на стоянку скотоводов, расположенную на маршруте. Там же решилась заночевать добрая половина экспедиции. Дальше путь пришлось проделывать УРАЛу, на спине которого водрузился вездеход, вместивший в себя шестерых участников экспедиции. Медленно протискиваясь в ущельях, свисая со скал и рискуя провалиться в пустолёд, УРАЛ продолжил путь к базе и достиг ее предместья в пятом часу утра. На штурм речного отрезка протяженностью в 65 километров у команды ушло почти 12 часов.

Выйти на лед озера Шутхулай-Нур УРАЛ побоялся. Местами ледяной покров не превышал 20-30 сантиметров, и риск провалиться был чрезвычайно велик. Выгрузив вездеход в 10 километрах от базы, УРАЛ ушел обратно в Орлик. С этого момента вездеход стал единственной надеждой на выживание, обеспечивая команду теплом, электричеством и транспортируя серьезное количество груза.

Около пяти утра вахтовый сторож на научной базе фонда по защите снежного барса Иваныч был удивленно разбужен подходящей гусеничной техникой. Измученные тяжелым ночным переходом участники экспедиции свалились спать, как убитые.

Каково же было восхищение прибывшей команды на утро следующего дня. Выйдя на берег озера Шутхулай-Нур, путешественники буквально обомлели. Ослепительная белизна зимнего озера обрамлялась заснеженными вершинами, каждая из которых была фотографической копией предгорья Каракорума или Гималаев. Даже трескучий мороз, казалось, отступил, настолько красиво было вокруг. Сварганив нехитрый таежный завтрак, команда приступила к обследованию окрестностей. Здесь начинался этап действительно эффективного использования вездехода как основного транспортного средства.

Вечером в базовый лагерь на Шутхулай-Нур на горбе автомобиля УАЗ-фермер прибыли растерянные во время ночного штурма оставшиеся участники экспедиции. После размещения путешественников везде, где только можно было принять горизонтальное положение, выяснилось, что выражение «в тесноте да не в обиде», конечно, крылатое, но за грядущие 10 дней сулящее дискомфорт и неприятности. Переночевав, часть участников на вездеходе отправилась в охотничье зимовье, расположенное в 10 километрах от базы. Здесь же планировалось и размещать вездеход, потому как зимовье находилось на предстоящем маршруте к штурму перевала.

Ночью мороз решил доказать всем, что предыдущие ночи были лишь прелюдией к настоящим холодам. Холод буквально пронизывал своими иглами зимовье, стены которого напоминали дуршлаг из-за огромного количества щелей. Старенькая буржуйка грела до тех пор, пока в ней сохранялся огонь, а после появления углей моментально покрывалась инеем. Закутавшись в спальники, участники экспедиции дожидались утра. Комфортнее всего себя ощущал вездеход, периодически запуская систему обогрева и наслаждаясь теплом в автоматическом режиме.

Проснувшись утром, жители зимовья связались с базовым лагерем по рации, в шутку окрестив свое зимовье позывным «База Кобзон». Причиной тому послужило потолочное творчество предыдущих жителей данной фазенды: кто-то, маясь от безделья, написал на потолке свое имя «Иосиф», следующий же квартирант, сгорая от собственной оригинальности, добавил другим почерком «Кобзон». Так и повелось.

Через пару часов в зимовье прибыл руководитель экспедиции Чингиз Цыренжапов. В качестве транспорта он использовал снегоход «Буран», надежный, как вся мощь советской армии, но имеющий ряд недостатков из-за постоянного переохлаждения пассажиров.

Пришло время планировать осуществление главной цели экспедиции. Заветный перевал Сарикта располагается на своеобразном приграничном треугольнике — в одном месте проходит государственная граница с Монголией и федеральная Бурятия—Тыва. Подобраться к перевалу представлялось возможным, используя два разных по сложности и протяженности маршрута. В силу дикости и непроходимости территории сложно было составить единственно верный путь, реализацию главного плана стоило исполнять методом разведывательных штурмов.

Обсудив предварительный план, вездеходы TERRANICA и Буран двинулись на юго-запад по реке Тисса. Целью первого разведывательного выхода был поиск оптимального маршрута по устью до предгорья перевала.

Пройдя по льду около 15-ти километров, решено было свернуть в лесной массив для того, чтобы, сократив маршрут, выйти к южному подножью перевала Сарикта.

Для снего-болотохода начинались жестокие испытания горно-таежной действительностью. Техника заходила на отрезок повышенной сложности, где комфортно передвигаться было разве что на крыльях. После успешного форсирования устья реки, вездеходу предстояло пройти заснеженные склоны, покрытые местами непролазной тайгой и таящие в себе острейшие камни, поваленные стволы деревьев и прочие сюрпризы. На пределе возможного шел и Буран, периодически заваливаясь в покрытые снегом канавы и то и дело застревая. Потратив фактически весь световой день на штурм сопок, команда вышла на приток Тиссы, ведущий к южному подножью Сарикта. Огромным минусом этого направления явилось то, что в силу мелководья, этот приток был утыкан валунами, как противотанковыми ежами. Проходить далее было возможно только по лесополосе, что значительно увеличивало бы срок штурма.

Продолжать движение ночью было бы чистейшей воды авантюризмом, и руководитель экспедиции принял решение возвращаться на базу. Но обратный путь приготовил для вездехода свой неприятный сюрприз.

Взбираясь на сопку, водитель вездехода не разглядел из-за сугроба острый, как бритва, кусок скалы и получил сильнейший удар, двигаясь с уклоном в 30 градусов. Полученное повреждение оказалось достаточно серьезным — немного сместилось направление движения катка, что поспособствовало моментальному «разуванию» вездехода. Запалив костер, разведчики приступили к ремонту.

Простая конструкция крепления катка, а также наличие полного набора инструментов позволили за несколько десятков минут произвести полный ремонт неисправности. Поломка, которая визуально ввела в ступор большую часть путешественников, была лихо исправлена водителем и помощниками. Уже в полной темноте TERRANICA снова вышла на Тиссу и, ярко освещая путь светодиодной люстрой, двинулась на «Базу Кобзон». Кстати, несмотря на непонятное русскому уху название, вездеход этот производится в России.

На следующий день было принято решение продвигаться дальше по Тиссе. Но и здесь природа внесла свои коррективы. Движение гусеничной техники накануне вызвало появление огромных наледей. Местами наледь образовала глубокие промоины, риск провалиться в которые затруднял быстрое передвижение. Уверенно пройдя больше 20 километров, вездеход уперся в очередную преграду — 30-метровый водопад. У подножья этого природного изваяния было принято решение об установке регулярного лагеря. Местные следопыты лихо соорудили из подручных средств чум, установили буржуйку и принялись к подготовке дальнейшего штурма, который должен был продлиться не одни сутки. Оставив экстремальную команду ночевать в чуме, вездеход с участниками экспедиции вновь вернулся на базу.

Проснувшись утром, водитель вездехода нашел себе весьма увлекательное занятие. Походив минувшим днем по наледи, снегоболотоход представлял из себя инсталляцию из спектакля «Снежная Королева», покрывшись льдом почти наполовину. Удивительным оказалось то, что это никоим образом не повлияла на работоспособность машины, но предпринимая меры безопасности, Юрий все же нагуливал себе аппетит перед завтраком, обстукивая молотком ледовые изваяния.

Уже привычным маршрутом, избегая опасных промоин и коварного пустолёда, вездеход долетел до водопада, где проведшие ночь участники экспедиции уже вовсю готовили объездную тропу через лес. Тропа, конечно, обозначение весьма условное. Скорее это было некое направление движение по крутым склонам. Вооружившись лопатами и прочим инструментом и заправившись горячим чаем, путешественники приступили к грубому и изнурительному труду. Хотелось бы отметить, что несмотря на крайнюю необходимость в продвижении, участники экспедиции сохраняли лес в первозданном виде, выбирая маршрут там, где срубить можно было только сухостой. Два световых дня экспедиция штурмовала отрезок в 700 метров, сжигая такое количество калорий, что хватило бы на целую дивизию солдат.

Очередной авантюрой стала попытка отправить к промежуточному лагерю УАЗик со снаряжением. Почти два дня потребовалось для того, чтобы с основной базы прибыл УАЗ-фермер, каким-то чудом нашедший в себе силы преодолеть опаснейший отрезок реки. Останавливаясь на ночлег в редких охотничьих домах, пассажиры УАЗа потратили уйму времени для того, чтобы добраться до штурмового лагеря. Тем не менее, подойти к лагерю он не мог ближе чем на 5 километров из-за пустоледа, на предательских трещинах которого вездеход чувствовал себя весьма комфортно. УАЗ доставил дополнительную рабочую силу и некоторое снаряжение, отправившись почти сразу в базовый лагерь.

Вечером этого же дня, возвращаясь в зимовье, экипаж вездехода застал драматичную картину — из глубокой промоины торчала корма «Фермера». Не справившись с заносом, водитель УАЗика пробил лед и едва не утонул в реке. Спасла незадачливого «фермера» глубина реки, на этом участке она не превышала полутора метров. Уткнувшись в дно кенгурятником, еще один представитель советского наследства лишился какой-либо возможности выбраться самостоятельно. Стараясь изо всех сил, снегоболотоход выдернул УАЗик из ловушки, освободив тем самым и пассажиров, которые выбившись из сил и изрядно намокнув, безуспешно пытались спасти свою технику.

Шли дни, и экспедиция уверенно продвигалась к намеченной цели. Морозы стали привычным делом, а медитативный труд, казалось, не спешил заканчиваться. Вездеход продвигался все дальше и дальше по обозначенному маршруту. В ход шло все: и лебедка вездехода, и хайджек, и лопаты, ломы и руки. Наконец, уже на последнем дыхании экспедиция начала штурм перевала. Последние километры, казалось, были вообще неприступны. Техника осталась в очередном лагере, а самые отъявленные участники экспедиции принялись штурмовать склон в снегоступах. Стоило снегоступу соскользнуть с ноги, можно было провалиться в снег по самую шею. Окончательно выбиваясь из сил и едва шевеля конечностями из-за обморожений, участники передового отряда достигли первой из фотоловушек, а затем и остальных. Задача была выполнена. Покрытые льдом, снегом и инеем, но при этом счастливые до бесконечности, ученые вернулись в базовый лагерь.

Следующие несколько дней экспедиция готовилась к обратной дороге. «Приятным» известием стал тот факт, что транспортный УРАЛ вовсе не собирался забирать вездеход с базы фонда. Это означало только одно — вездеход пойдет в Орлик своим ходом, по незнакомому, непредсказуемому маршруту. После череды дней, наполненных опасностями и неожиданностями, сей факт уже не внушал трепета испытанной трудностями команде. Набив вездеход под завязку снаряжением, в салоне с комфортном разместилось аж семь человек, включая водителя. «Побрызгав» на дорогу, экипаж двинулся в сторону села Орлик.

Местная метафизика, на этот раз, была явно на стороне экспедиции. Менее 5 часов понадобилось вездеходу для того, чтобы благополучно преодолеть труднейший маршрут и, сияя лампами, зайти в населенный пункт Орлик. Здесь начиналась цивилизация, мобильная связь и интернет, а также теплые избы, свежие бузы и радость общения с кем-то кроме участников поездки.

Команда успешным образом завершила главу своего экстремального путешествия и, лихо загрузив технику на погрузчики, готовилась к отправке домой. Остальные участники на волне успеха заскочили на Мунку-Сардык и, строя новые, еще более экстремальные планы, также двинулись в сторону дома.