Памирский тракт 2022. Таджикистан, Киргизия. Продолжение

«Стакан наполовину полон!

Стакан наполовину пуст!»

Философия дуализма.

Прежде чем рассказать о дальнейших двадцати четырёх часах этого путешествия, необходимо сделать следующее заявление. Все описанные события являются плодом больного воображения автора и никакой связи с реальностью не имеют. Все возможные совпадения мест, имён, лиц и отпечатков пальцев случайны. Диалоги выдуманы, суждения извращены, заключения ошибочны. Автор заранее приносит свои извинения тем читателям, кто случайно поверит в нижесказанное. Возобновление документального повествования будет отмечено специальным извещением.

Первая часть рассказа заканчивается на посту БДА у реки Ванч, перед закрытым наглухо шлагбаумом. Мне было предложено, как один из вариантов, ждать дальнейшего развития событий. Поскольку ожидание это могло затянуться надолго, ставлю машину на парковку и начинаю осматриваться. Рядом стоит ещё один автомобиль, Toyota Land Cruiser, с полностью забитым багажником и тюками на крыше. Пассажиров не видно. На другой стороне дороги, на каменной стенке, сидит парень европейского вида в жёлтой майке. Рядом с ним стоит велосипед, навьюченный для дальнего путешествия. Это все действующие лица первого акта данной сцены.

Потихоньку начинаю осваиваться и знакомиться с соседями. Сначала с водителем Крузера. Это Исмоил, местный житель, обслуживает туристов и сейчас привёз клиентов из Душанбе. Достаточно хорошо говорит по-русски, иностранными языками не владеет. Считает, что его пассажиры из Венгрии, как он с ними общается — не знаю. Пассажиры — четыре человека, двое взрослых и двое детей. Нормальная, по нашим меркам, семья. Родители — мужчина и женщина, дети — мальчик и девочка.

Они из Норвегии и Йоханес, глава семейства, рассказывает, что прибыли сюда на месяц, по всему Памирскому тракту ехать не собираются, планировали остановиться в каком-то ущелье, весьма популярном в кругах тамошней норвежско-памирской тусовки. У него и карты есть с координатами мест стоянки, и рекомендации друзей, которые уже сделали это. Показал карты — реальная простыня метр на метр, гламурный вариант топографической карты с надписями на латинице. По-русски не говорит, лишь понимает несколько слов. Английский — без проблем.

Всё вроде неплохо, но его желанное место находится в нескольких десятках километров дальше по дороге, неподалёку от села Рушан. А там — события, столкновения, стрельба и перекрытие дороги местными жителями. Так что их тоже не пускают, стоят на посту с утра.

Гарри. Тот самые парень в жёлтой майке и с велосипедом, на котором он собирается проехать по Памирскому тракту. До Мургаба, как минимум, возможно и дальше. Затем назад, ведь граница с Киргизией закрыта. От Душанбе до места нашей встречи ехал неделю. И, хотя выбрал полностью асфальтированную дорогу через Куляб, всё равно — снимаю шляпу. Это четыреста пятьдесят километров и получается, что проезжал по 65 вёрст в день. А там ведь далеко не равнина…

Гарри приехал из Великобритании. Но сам предпочитает говорить, что он из Англии, искренне считая её государством. Да, соглашается он, есть в Великобритании ещё кое-что, Уэльс там, ещё Шотландия и Северная Ирландия. Однако Англия есть Англия и я, мол, именно оттуда. Объясняется, естественно, исключительно на английском языке, знания хотя бы пары слов на русском не обнаруживает. Про таджикский и упоминать не стоит. Не, ну а чо заморачиваться? Англия — она и в Африке Англия.

Теперь пару слов о «сцене», где происходит действие. Большая ровная площадка, что не очень часто встретишь в Таджикистане. На юг, через мост, уходит Памирский тракт, на восток — дорога по реке Ванч. С севера к площадке примыкает каменистый склон, на котором оборудованы огневые точки, амбразуры глядят в сторону Афганистана. Вооружённые таджикские военные, периодически появляющиеся в этих укреплениях, также постоянно поглядывают в сторону сопредельной страны. И, в завершение, о погоде. :-) Ясно, солнечно, очень тепло, тихо. Но в воздухе пахнет грозой.

Постепенно к нашей тёплой компании присоединяются и другие. Снизу время от времени подходят машины и останавливаются перед шлагбаумом. Тех, кто едет вверх по ущелью реки Ванч, пропускают без задержки, и они, повернув налево, быстро скрываются из виду. Остальных же, пожелавших продолжить движение по Памирскому тракту, ставят на парковку до прояснения обстановки. Все прибывающие — местные жители либо граждане Таджикистана, едущие в гости к родственникам. Но иностранцев больше не появится, до разрешения ситуации мы так и останемся втроём — Казахстан, Англия, Норвегия.

Каждый из вновь прибывших проходит стандартную процедуру «прописки»: остановка перед шлагбаумом, разговор с милиционером, жаркий спор, аргументация, смирение, парковка на площадке. После чего водитель свежей машины обходит коллег и выясняет детали. Вскоре водители образуют тесную группу, в которую сразу вливаются новички. Идёт интенсивный обмен информацией с достаточно выраженным южным темпераментом. Поскольку какой-либо официальной информации нет, то обсуждаются слухи и сплетни, предположения и домыслы.

Я, было, поначалу тоже примкнул к этой группе на правах водителя, но вскоре вышел оттуда. Всё общение ведётся исключительно на таджикском и переводить мне никто не будет. Просто так стоять рядом с умным видом тоже не вариант, и поэтому был выбран другой путь. Время от временя я отлавливал Исмоила и получал очередную порцию информации. А она пока не радовала.

Водитель грузовика, что смог проехать за долгое время со стороны Хорога, рассказал о своём вчерашнем пребывании в качестве заложника. Его, якобы, захватили неизвестные люди и удерживали всю ночь, приставив топор к горлу. В подобное не хочется верить, но отсутствие другого транспорта со стороны «мятежных районов» настораживает. Мой друг Исмоил периодически звонит домой и подтверждает, что там очень неспокойно. Мобильная связь пока работает, но Интернета уже нет. В довершение ко всему портится погода и на фоне надвигающегося природного катаклизма по дороге начинает двигаться военная техника.

Один за другим проходят грузовики с личным составом, их дополняют бронетранспортёры и легкобронированные автомобили с пулемётами на крыше. Иностранцы от такой картины обалдевают, не забывая снимать всё это на камеры. Местные жители относятся к происходящему более спокойно, но и им это не очень-то нравится. Начинаешь понимать, что всё достаточно серьёзно.

Как бы подтверждая ответственность момента, на сцене появляются представители спецслужб. Ко мне, прячущемуся в машине от ветра и пыли, подходит мужчина в штатском и спрашивает мой паспорт. На вопрос — Вы кто такой — отвечает коротко и веско: КГБ. Такая аргументация для человека советской закалки неоспорима, и мне даже в голову не приходит посмотреть на его удостоверение. Тем более, в чужой стране и в подобной обстановке. Молча протягиваю паспорт, КГБ молча его изучает. Да он, вообще, немногословен. Тщательно пролистав все страницы, возвращает мне документ со словами «всё в порядке» и уходит. Первый уровень проверки пройден успешно…

Следующим был Сапар. Импозантный мужчина, по возрасту годящийся мне в сыновья, представился сотрудником по борьбе с наркотиками.

— По этой части вряд ли вам помогу, — засмеялся я. — Ничего нет, даже сала, хотя я от него тащусь!

Но проехать на шуточках не вышло. Пришлось показывать снова паспорт и документы на машину. Также Сапар выразил желание ознакомиться с содержимым моего компьютера, фотоаппарата и багажа. Процедура длилась достаточно долго, и под раздачу также попал Йоханес, которого пригласили в офис для аналогичного знакомства. И вот здесь я прокололся…

Знание ключевой фразы английского языка — London is the capital of England — в совокупности с несколькими идиоматическими выражениями, которые я употреблял для оценки текущей ситуации, сыграло злую шутку. Все дальнейшие разговоры спецслужб с иностранцами не обходили меня стороной. Налицо был конфликт интересов: власти хотели, чтобы мы свалили отсюда побыстрее и подальше (лучше всего — из страны и навсегда), мы же осторожно настаивали на продолжении банкета. Вот здесь и оказался востребованным скромный словарный запас, вбитый в меня ещё в школе «парами» и «колами», на которые не скупилась наша «училка-англичанка».

Солнце клонилось к закату. Поскольку обещание разрешения ситуации утром следующего дня подкрепилось слухами о идущих переговорах с протестующими, то было решено оставаться здесь, на КПП, до утра. Гарри определили на постой в заброшенное здание, стоящее рядом, и он временно исчез из моего поля зрения. Йоханес возжелал было поставить палатку прямо на берегу пограничного Пянджа и, вместе с семьёй, провести там ночь с видом на Афганистан. Турист, блин!

Безумство сие было пресечено, Исмоил увёз их в ущелье Ванча, километров за пять от КПП. Там была обещана прекрасная лужайка, «горячий чай и наше гостеприимство». Таджикских граждан, коих скопилось уже немало, в основном женщин и детей, развезли на ночлег по близлежащим сёлам. Часть водителей, и я в том числе, остались ночевать на парковке КПП. Наступила ночь.

Утро следующего дня, 19 мая, было отмечено новостями, которые носили разнонаправленный характер. Положительным было уже то, что ночь прошла спокойно. Также больше не было движений военной техники. Более того — сверху, со стороны мятежного района, проехало несколько гражданских машин, чего вчера объективно не наблюдалось. Среди нашей тусовки расползались упорные слухи, что граждан Таджикистана вскоре могут начать пропускать в сторону Хорога.

С иностранцами было сложнее. Всё больше крепло мнение, что нам, чужеземцам, ничего не светит, поскольку ситуация достаточно сложная. Позвонив домой и сообщив о задержке на маршруте, я узнал следующие новости. По TV прошла информация о крупной антитеррористической операции в Таджикистане. Говорили о возможности привлечения сил ОДКБ. И вдобавок ко всему стало известно, что консульства Таджикистана по всему миру прекратили выдачу разрешений на посещение Горного Бадахшана. Моя жена, кратко пересказав вышеизложенное, настойчиво рекомендовала мне валить оттуда, и поскорее. Успокоил её тем, что до опасного района далеко, примерно сотня километров, вокруг полно вооружённых сил, полностью верных народу и правительству республики.

Наша «дружная» компания интуристов начала потихоньку распадаться. Проще всего было с Гарри. Как оказалось, у него сломался велосипед, порвалась цепь. Некоторое время наш английский друг потратил на расспросы — где здесь находится ближайший сервисный центр, желательно в шаговой доступности —но они успеха не имели. Лучшее, на что можно было рассчитывать — это Душанбе, куда и был отправлен на попутной машине Гарри со своим транспортным средством. Предварительно у него также проверили телефон на наличие «ненужного визуального контента», но ничего подобного обнаружить не удалось.

Более крепким орешком оказался Йоханес. Ему торопиться некуда, у него целый месяц свободного времени и чёткий план. Он умело использует карту, то разворачивая её на всю ширину разведённых в стороны рук, то складывая её и обмахиваясь этим пособием как веером. Ему очень хочется достичь заветного ущелья. Тогда до него доводится следующая информация, которую меня просят перевести максимально подробно и красочно. Наш норвежский друг с его типично европейским видом — шорты с майкой, схваченный резинкой пучок длинных волос, несколько нескладная долговязая фигура, доверчивый чистый взгляд и белая кожа — может привлечь к себе повышенное внимание в данный сложный момент. И плохие дяди, вдруг почувствовав себя ужасно гостеприимными, дадут такому славному парню временный приют на своих условиях.

Как альтернатива предлагается следующее — недельный отдых в верховьях реки Ванч. Там полная безопасность, прекрасная природа и достойный сервис. А за недельку, глядишь, ситуация и нормализуется. Не хочешь жить в отеле — вокруг полно живописных зелёных лужаек, ставь палатку на свежем воздухе. Рядом уйма величественных ледников и блестящая возможность аренды пары ишаков для заброски лагеря в альпийскую зону. Эти два магических слова — ледник и ишак — оказались решающими, и Йоханес сдался. Вскоре их Land Cruiser, нагруженный как упомянутое длинноухое животное, скрылся за поворотом дороги, унося счастливую норвежскую семью к земле обетованной. Я остался один.

Тем временем на КПП произошли важные события. Местные жители потихоньку стали выдвигаться в сторону Хорога. Вот одну машину пропустили, вот ещё пара пошла. Я к куратору — ну что, Сапар, когда поеду? Сейчас, говорит, всех местных пропустим постепенно, тогда можно будет. И вот он наступил, момент долгожданный! Можно! Позвонил домой, сообщил о продолжении путешествия. Тепло попрощался с Сапаром, пообещал встретиться на обратном пути. Мне открывают шлагбаум, еду!

Сразу проезжаю по мосту через реку Ванч, затем дорога поднимается в гору и слева от проезжей части располагается небольшой мотель. От КПП до этого места метров семьсот, ехать одну минуту. Вот эти шестьдесят секунд и длилось моё счастье. Рядом с мотелем, поперёк дороги, стоит тяжёлый грузовик, почти полностью загораживая проезд. А оставшиеся три метра пути прикрывает своим телом мой «друг», сержант с КПП, с которым я вчера познакомился.

— Здравствуйте! — говорю ему. — Вас с повышением можно поздравить?
— Это почему? — недоумевает страж дороги.
— Ну как же! Вы же здесь стоите метров на тридцать выше, чем вчера. Разрешите проехать?
— Нет, нельзя!

Тааак… Снова-здорово! Объясняю ему, что мне разрешили, всех пропускают — не соглашается. Пропускают, мол, только граждан Таджикистана, иностранцев это не касается. Если Сапар разрешил, то с ним и связывайтесь, договаривайтесь. Ясен пень, что звонить по телефону в международном роуминге на расстояние семьсот метров я не стал, хотя номерочек имелся. Разворачиваюсь, подъезжаю на КПП, захожу в контору и интересуюсь у народа — соскучились ли они по мне за пять минут. Надо было видеть лицо Сапара…

Счас, говорит, позвоню начальству, всё порешаем, подождите пять минут. Выходит ко мне через полчасика, скучный такой, даже где-то смущённый. Да, говорит, не получается, иностранцам нельзя. И тут меня понесло! Да как же так, говорю. Я же вам не какая-нибудь капиталистическая англо-норвежская гадина, я же своя, постсоветская! Мы ж с одного Союзного гнезда выпорхнули, мы ж одной Центральной Азии дети и одной ОДКБ верные сыны. И, вааще, все люди братья, а все бабы — сёстры! Завершением сей ахинеи стало моё предложение написать расписку, что они никакой ответственности не несут, потому как этот казахстанский турист есть на всю голову отмороженный. И подписаться кровью.

Сапар всё это терпеливо выслушал, посмотрел на меня с тоскливым сожалением, пообещал очередные пять минут и скрылся в недрах офиса БДА. Пока он там связывался с большим начальством, прошло некоторое время и меня стали одолевать смутные сомнения — а не погорячился ли я? Вот, думаю, сейчас согласятся они на расписку, а где кровь брать? Народ-то уже с КПП весь разъехался, оставшиеся вооружены, да и вообще… Душевные терзания были прерваны возвращением куратора.

Он начал издалека. Таджикистан стремится стать страной, максимально удобной и открытой для туризма, о чём неоднократно и лично говорит Президент. И туризм этот должен быть безусловно комфортен и полностью безопасен для гостей Республики, то есть количество въехавших визитёров не может не совпадать с количеством выехавших обратно. Считают строго по головам и процедура замены недостающей головы распиской пока ещё проработана, к сожалению, недостаточно. А посему, уважаемый иностранный турист, отправляйтесь в обратный путь, захватив с собой наши извинения по поводу случившегося. Что же касается своих внутренних таджикских голов, то здесь мы разберёмся как-нибудь сами. Так что — Рохи хона муборак! Сиречь — топай, милок, до хаты! Роҳи Сафед, счастливого пути!

Вот так прошли, промчались, пролетели двадцать четыре часа. Они были наполнены удивительными событиями, но не на шаг не приблизили меня к цели путешествия. Более того — приговор был окончательным, обжалованию не подлежал, был приведён в исполнение немедленно, и вот уже парковка перед шлагбаумом скрылась из поля зрения зеркала заднего вида. К некоторым эпизодам этих неспокойных суток я ещё вернусь в дальнейшем рассказе, а пока — последний штрих, впечатления от ещё одной встречи, что состоялась вскоре.

Миновав одно из самых узких мест дороги (оно показано в последнем ролике первой части рассказа), я подъехал к стоящему на дороге грузовику. Объехать его было затруднительно, места до обрыва оставалось мало, поэтому видеосъёмку пришлось прекратить и потихоньку двигаться вперёд. Тут из-за грузовика вышел крупный мужчина в камуфляже и стал мне помогать, показывая жестами направление и расстояние. Опасное место было пройдено без проблем, всего-то правое зеркало сложилось, зацепившись за кузов машины и я стал опускать стекло, чтобы поблагодарить за помощь. Но мой спаситель уже и так направился ко мне.

— Вы почему здесь снимаете на камеру? Это нельзя делать!
— Что нельзя снимать? Дорогу? Речку? — я аж растерялся.
— Вот эту машину нельзя снимать! Это армейская машина! — прямо чисто конкретно на меня наезжает этот товарищ военный.

Я не снимаю автопарк воинской части через дырочку в заборе, я не снимаю территорию спецподразделения с дрона или склона горы, я не снимаю секретный полигон для учений, а снимаю дорогу общего пользования, по которой еду, — Памирский тракт. Эту мысль я попытался донести до своего собеседника в разных вариантах, но безуспешно. В конце концов он отступил от машины и стал доставать телефон со словами — сейчас в БДА позвоню, а я потихоньку поехал дальше. Наверное, не дозвонился, так как на трёх постах, пройденных мною в этот день, никто никаких претензий не предъявлял. Впереди был посёлок Калаихум, откуда начиналась прекрасная асфальтированная дорога на Куляб и Душанбе.

Приведённая карта отражает дальнейший план путешествия — из Таджикистана перебраться в Киргизию, используя Узбекистан в качестве посредника. Затем, от города Ош, снова проехать по Памирскому тракту на юг до упора. А сейчас самое время сказать, что заявление, сделанное в самом начале этого рассказа, прекращает своё действие и все последующие события абсолютно достоверны, фото и видео — документальны, персонажи полностью реальны. Зуб даю! :-)

Итак, впереди меня ждёт неизвестная дорога от посёлка Калаихум до знакомой уже точки — города Душанбе. Это примерно триста семьдесят километров пути, первая сотня из которых пройдёт вдоль реки Пяндж, в непосредственной близости от Афганистана. Собственно, это и есть одна из немногих достопримечательностей данного маршрута. Второй интересный момент, на который поневоле придётся обратить внимание — два тоннеля на пути от Куляба к Душанбе. Как ни старайся, но мимо них не проедешь … :-)

Всего в Таджикистане за период с 2006 года по 2013 год построено пять тоннелей: «Шахристан» — 5253 метра, «Истиклол» — 5000 метров, «Дусти» — 900 метров, «Хатлон» (бывший «Чормагзак») — 4430 метров и «Озоди» (бывший «Шар-Шар») — 2224 метра. О первых трёх объектах из этого списка уже упомянуто в первой части рассказа. Они находятся севернее Душанбе, по дороге в Худжанд, и произвели на меня не самое лучшее впечатление. А вот два последних, «Озоди» и «Хатлон», через которые проходит дорога от столицы на Куляб, понравились гораздо больше. Оно и понятно: по этой дороге едет на Памир основная масса иностранных туристов из аэропорта Душанбе и страну надо показать сразу с положительной стороны. Так сказать — товар лицом.

Так что в тоннелях этих и воздух чище, и асфальт глаже, и свет ярче. Строили эти два тоннеля китайцы, как и два других на пути в Худжанд. И только один из тоннелей Таджикистана — «Истиклол» — было доверено построить иранской компании. Это был первый опыт международного сотрудничества, но затем, после 2006 года, все остальные тоннели уже мастерили китайцы. А «Истиклол» вроде бы до сих пор потихонечку доводят до ума, достраивают и доделывают… Как выглядят эти тоннели на сегодняшний день, их богатый внешний и внутренний мир показаны на следующем видео:

И последняя, третья, достопримечательность на моём пути в Душанбе — это водохранилище Нурекской ГЭС, что находится неподалёку от столицы Таджикистана. Сама ГЭС расположена в стороне от дороги (38.377080, 69.350584), да и попасть туда туристу не так просто, а вот глянуть на причудливо изрезанные берега этого рукотворного водоёма можно очень даже запросто. Надо только постараться сделать это в более подходящее время, не так, как получилось у меня.

Раннее утро. Только продрал глаза и вот оно — море синее. Остановился здесь поздним вечером, дождь лил как из ведра, вокруг не видно ни зги, и лишь благодаря навигатору встал рядом с этой панорамной площадкой. Ну, а поскольку планов на новый день было не мерено — через две границы добраться до города Ош — то сделал за утренним кофе пару снимков и двинул к новым приключениям.

В остальном же дорога Душанбе — Куляб — Кулаихум ничего особенного не представляет, и в этом заключается её основная ценность. Хороший асфальт, низкий траффик и практически полное отсутствие дорожной полиции (БДА) — что ещё нужно человеку, чтобы скорее добраться до Памира. Гарантированно остановиться придётся только в двух местах, на двух стационарных постах, милицейском и армейском, где ваши документы будут проверены, а данные будут записаны журнал. Но никаких «намёков на подарки»! Всё официально, корректно и даже приветливо.

Раз уж речь зашла о дороге и полиции, то самое время рассказать о том, как надо ездить по Таджикистану. И о том, что будет, если ездить «как не надо». Что хорошего сулят и что неожиданного таят Правила Дорожного Движения и Административный Кодекс Республики Таджикистан. Получить ответы на эти вопросы до поездки к Памиру у меня не получилось, найти ПДД в интернете не удалось. От слова совсем. Так что в этом отношении поехал наудачу, на месте видно будет.

О том, что в Таджикистане запрещена тонировка стёкол машины, я узнал при въезде в страну, на границе. И в очередной раз порадовался — тонировки у меня нет. А вот с какой скоростью можно ехать по дорогам страны? Этот вопрос я задал сотрудникам БДА в самом начале путешествия, встреча эта упомянута в первой части рассказа. Вот здесь меня ожидал сюрприз. Милиционеры дружно сказали мне, что максимальная скорость за городом — 60 км/час и 40 км/час в населённых пунктах. О как! Не скажу, что я ехал дальше строго шестьдесят, но и более 70 км/час не разгонялся. Но, по правде говоря, там и разгоняться особенно негде было, по горам и на шестидесяти адреналина достаточно.

Однако сомнения в искренности милиционера и достоверности данных остались, и я попытался их разрешить во время долгого стояния на посту БДА «Ванч». В компании водителей и сотрудников спецслужб был задан прямой и ясный вопрос — какая максимальная скорость движения разрешена на дорогах вашей страны. Вы не поверите, но ответа я не получил! Точное число не назвал никто, самым шикарным вариантом ответа был следующий — в разных областях по-разному. Так и осталось для меня это тайной, покуда не вернулся домой и решил уже добить эту тему до конца.

Удалось сделать это только лишь взяв в руки iPhone и зайдя в App Store. Нашёл продукт одного таджикского автора, где представлены ПДД и Адм. Кодекс. Там же имеется ссылка на первоисточник. Достоверность информации приложения оставляю на совести разработчика, а основными, самыми интересными положениями, хочу с вами поделиться.

Согласно п. 10.2 и 10.3 максимальная скорость в городе 60 км/час, за городом 90 км/час, на магистралях 110 км/час. Это для легковых автомобилей.

В списке документов, которые водитель обязан иметь при себе и передавать для проверки (согласно п. 2.1.1.), отсутствуют страховой полис и свидетельство о прохождении ТО.

Включать днём ближний свет фар/ДХО/ПТФ одиночной легковой машине не надо, только в составе организованной колонны (п. 19.5.)

В общем, ничего сложного, милиционеры могли бы мне сказать правду, а местные водители запомнить. :-) А вот штрафы очень интересны. В Таджикистане, для расчёта размера штрафа, используется так называемый Показатель для расчётов (ПДР). Его величина ежегодно пересматривается и в 2022 году равна 64 сомони. На момент моего визита курс доллара был установлен Центробанком на уровне 12,5 сомони за один доллар США, а значит ПДР равен примерно пяти долларам. И вот какая картина получается.

Езда без наличия документа обязательного страхования — 1 ПДР (ст. 315).

Проезд на красный свет — от трёх до пяти ПДР (ст. 318).

Несоблюдение требований разметки, знаков и иных пунктов ПДД — 1 ПДР (ст. 324).

Превышение скорости на 10-30 км/час — один-два ПДР, более чем на 30 км\час — два-три ПДР (ст. 325).

Если вы забыли дома документы (права, СРТС) или они у вас просрочены, то на первый раз будет только лишь предупреждение. При повторном случае грозит штраф 1-2 ПДР (ст. 338).

Пьяный за рулём — штраф 300 ПДР или арест 15 суток с лишение прав на 5 лет (ст. 332).

Пока всё вроде гуманно и недорого. Или справедливо, как в случае с ездой в нетрезвом виде. А теперь, с болью в сердце, перехожу к «национальным особенностям» — тонировке и правому рулю. Все эти вопросы регламентированы ст. 330 и любителям тонировки, зеркальных стёкол и сплошных шторок светит нехилый такой штраф в размере 125 ПДР. Это уже ощутимо, сумма приближается к 650 долларам! Любителям правого руля гораздо проще, их наказывают штрафом в размере 10 ПДР, т.е. чуть больше 50 долларов.

Не знаю, насколько строго все эти пункты применяются к иностранным машинам и водителям. Меня в нарушении ПДД не обвиняли, шторки были подняты и внимания не привлекли. Но, тем не менее, реальность такова и её стоит учитывать, собираясь в Таджикистан на своей машине.

И ещё один правовой вопрос: сколько дней иностранец может находиться в Таджикистане без регистрации по месту временного пребывания. Для граждан Казахстана этот срок составляет 30 суток с момента въезда в страну. Для граждан Таджикистана, приехавших в Казахстан, продолжительность пребывания без регистрации такая же. Этот порядок установлен Соглашением между правительствами двух стран и вступил в силу в 2019 году. Для граждан других государств срок свободного пребывания может сокращаться и составлять всего одну неделю, так что узнавайте подробности в зависимости от своего гражданства.

А сейчас я еду уже по знакомой дороге от Душанбе на Худжанд и далее, вдоль Кайраккумского водохранилища, на границу с Узбекистаном. Крайней точкой таджикской земли будет международный автомобильный пункт пропуска «Патар». От Худжанда до границы менее сотни километров, дорога идёт по равнине, асфальт неплохой, машин мало и есть возможность напоследок разобраться в своих впечатлениях о Таджикистане. Подвести, так сказать, первые итоги и сходу ответить на вопрос — понравилась ли мне эта горная страна?

Вопрос — нравится ли Таджикистан — мне задавали милиционеры в Душанбе, сотрудники спецслужб, местные водители и их пассажиры на посту «Ванч» во время нашего ожидания и пограничники на выезде из страны. И везде я отвечал — да, понравился. Это была не дежурная отговорка для назойливого собеседника, мне действительно пришлись по сердцу величественные горы, живописные плодородные долины, горные посёлки и уютный Душанбе, бурный Пяндж и широкий Вахш. Мне приятно было общаться с людьми, доброжелательными и гостеприимными, искренне желающими посоветовать, разъяснить непонятное, помочь словом и делом. И сделать это вполне бескорыстно, поскольку с меня, как с туриста, они ничего не имели.

Но после разговоров с разными людьми и у меня возник вопрос — а нравится ли вам самим Таджикистан? Почему подавляющее большинство молодёжи уезжает из страны на заработки, в основном — в Россию? Как живут люди в глубинке, чем зарабатывают на жизнь в небольших городах? И вот что я узнал.

Да, с работой на предприятиях очень сложно, да и с самими предприятиями не шибко здорово. Легче тем, кто владеет какой-либо индивидуальной специальностью, ремеслом — столяр, например. В малом бизнесе нелегко, в бюджетной сфере всех не устроишь, да и зарплата не велика. Сильно помогают те, кто уехал на заработки, а уезжает, со слов одного моего собеседника, до восьмидесяти процентов молодого трудоспособного населения. Большая надежда на развитие туризма, но для этого в стране должно быть спокойно. В довершение ко всему достаточно остро стоит вопрос отношений с соседней Киргизией, что проявилось и в моём случае на выезде из Таджикистана. Вот как это было.

Молоденький часовой, стоящий перед въездом в таджикский пункт пропуска «Патар», что находится на границе с Узбекистаном, внимательно рассмотрел мой паспорт и нахмурился. Потом, включив рацию, достаточно долго с кем-то о чём-то говорил. Таджикский язык я знаю плохо (точнее — совсем не знаю), но два слова разобрал. Слова «паспорт» и «Кыргыстан» прозвучали отчётливо и на душе стало тревожно.

— Не Кыргызстан! Казахстан, Казахстан! — пытался я доказать часовому. Куда там… Он вернул паспорт и жестом руки предписал мне оставаться на месте. Это напрягает — обычно отдают паспорт и пропускают на досмотр. Вскоре рация зашумела, солдатик послушал-послушал и махнул рукой — проезжай, мол. Еду и размышляю — куда еду? Сейчас, не разбираясь, кинут в зиндан, как гражданина враждебной страны… Гляжу, направляется ко мне офицер. Ну, думаю, вот и всё. Не принято встречать каждого иностранца индивидуально, да ещё на полпути к терминалу.

Выражение лица серьёзное, хорошо хоть оружия нет. Встретились, остановились. Протягиваю ему паспорт и говорю:

— Я пытался вашему часовому объяснить, что это паспорт Казахстана. Он не слушает.
— Молодой стоит на посту, недавно служит, ошибся, — поясняет офицер. — Я-то, — говорит, — теперь вижу, что машина не киргизская, а то мы их не пускаем в страну, наглые они. Да и вообще… А с Казахстаном у нас всё нормально, не волнуйтесь, проходите границу.

Границу я прошёл быстро. Народу мало, досмотром сильно не досаждали и буквально через полчаса МАПП «Патар — Андархон» (40.364747, 70.455817) остался позади. Снова, как и несколько дней назад, еду по Узбекистану транзитом. Но теперь уже не в горный Таджикистан, а в солнечную Киргизию. Хотя и гор там тоже немало.

Узбекистан был пройден, можно сказать, на одном дыхании, там от границы до границы чуть больше двухсот километров. Уже смеркалось, когда я подъехал к пункту пропуска «Дустлик» (40.573092, 72.759432). Сразу за линией границы начинался «Достук» — сопредельный пункт пропуска киргизской стороны — и город Ош. Цель вроде бы достигнута, но преодоление границы оказался делом непростым. За всю поездку это был самый плохой пограничный переход. На выезде из Узбекистана скопилась куча машин, перед воротами они стояли в четыре ряда, легковые с грузовыми вперемешку. Оказавшись восьмым в четвёртом ряду и простояв полчаса без движения, я совсем было приуныл. Но тут ворота открылись и какие-то юркие личности стали разводить двинувшиеся транспортные потоки.

Не знаю, по какому принципу давался приоритет тому или иному транспортному средству, но в первую партию счастливчиков я не попал, в основном прошли грузовые машины. Снова наступил томительный период ожидания. Оно, может быть, и не очень долго было, но уже накопившаяся за день усталость давала знать о себе. Опять же — ночь, темнота, суета и неизвестность. Внезапно «разводилы» активизировались и забегали, ворота открылись и с этой группой машин я заехал на территорию терминала, внутри которого царила тишина и организованность. Оформление прошло почти мгновенно, досмотром не досаждали и быстренько выпихнули меня на киргизскую сторону.

А вот здесь было весело. Территория пункта пропуска «Достук» представляла собой смесь цыганского табора, восточной барахолки и строительной площадки. Большие кучи тюков с сидящими на них женщинами и детьми вплотную подступали с одной стороны к узкой дорожке, по которой ехали машины. По другую сторону шло строительство нового здания пограничного терминала и оформление перехода границы происходило во временном тесном помещении, к которому тянулась длинная очередь. Постоянно находились желающие сократить ожидание под различными предлогами — больные, сопровождающие больных, сопровождающие сопровождающих больных, только спросить и просто так глянуть. Работали всего два окошка и, хотя пограничники были достаточно ретивы, очередь не уменьшалась.

Сразу за воротами КПП, уже на киргизской территории, расположилось множество обменных пунктов. Судя по времени, а уже достаточно поздно, они работают здесь круглосуточно. Тут же находится АЗС, достаточно приличная на вид и с бензином хорошего качества, а немного дальше, в районе кольцевого перекрёстка — куча всяких разных кафе и закусочных. Короче говоря, без местной валюты не останетесь, машину заправите и с голоду не умрёте. Главное — миновать пограничный хаос, после которого даже вечерняя сутолока на улицах Оша действует умиротворяюще. :-)

А это уже фотография Памирского тракта. От города Ош до перевала Кызыл-Арт (4250 метров), где проходит граница Киргизии и Таджикистана, меня отделяет двести тридцать километров. На этом пути мне предстоит преодолеть горы Алайского хребта через перевал Талдык (3615 метров), проехать по долине реки Гульча, снова подняться в горы на высоту 3541 метр (перевал 40 лет Киргизии) и, проехав по Алайской долине, выйти на финишную прямую.

Поначалу еду не очень быстро. Хотя дорога идёт все время в гору, не набор высоты ограничивает скорость передвижения. Посёлки. Их много, стоят они часто, в посёлках стоят знаки, скорость снижается до 40 км/час. Хотя и время раннее, и полиции не видно, но что-то не тянет меня на превышение максимально разрешённой скорости и общение с патрульными.

Постепенно, по мере удаления от Оша, населённые пункты встречаются всё реже и реже, поэтому движение понемногу ускоряется. Так же стоит отметить, что дорога в посёлках не ухудшается, как в таджикской части Памирского тракта, и остаётся очень хорошей практически на всём протяжении. Ехать по такой дороге приятно, и возможностей смотреть по сторонам гораздо больше.

Проезжаю посёлок Сыры-Таш и через две минуты оказываюсь на развилке дорог (39.706351, 73.229822). Памирский тракт в этом месте уходит левее, и до линии границы остаётся ещё километров сорок. Буквально сразу, в пятистах метрах от развилки, будет мост через реку Кызылсуу. Помните, в первой части рассказа, я говорил о реке Вахш и обещал снова встретиться с ней, но уже в верхнем течении? Так вот, эта встреча состоялась, но впечатления не произвела, на фоне широкой и ровной долины Красная река (перевод с киргизского) почти незаметна и, в плане зрелищности, никакого сравнения с Вахшем не выдерживает, хотя и даёт ему начало.

Весь транспортный поток на упомянутой развилке уходит правее и направляется на запад рядом с рекой Кызылсуу. Так, рука об руку, они проходят больше сотни километров до границы с Таджикистаном и расстаются — машины упираются в закрытую границу, а вода продолжает свой бег через Вахш и Амударью к остаткам Аральского моря. А я еду строго на юг, мимо этих симпатичных шариков, что остались с советских времён от секретной воинской части радиоразведки и дальнего обнаружения.

Пограничный пункт пропуска «Бор Добо» (39.507562, 73.268790) встретил меня наглухо закрытыми воротами и тишиной. Где-то вдалеке, на территории терминала, промелькнула фигура человека и минут через пять ко мне подошёл пограничник. Постояли, покурили, обсудили международное положение, и он мне поведал, что совсем недавно у них на заставе был турист из России, которого таджикская сторона почему-то пропустила через границу, а киргизская — не захотела. Пока шли переговоры о том, что делать в таком случае, незадачливый путешественник прожил на заставе несколько дней и был, в конце концов, допущен на территорию Кыргызской Республики. Не знаю, почему такое произошло, но казус этот никак не меняет настоящую реальность — граница уже давно закрыта и никаких намёков на её возможное открытие нет.

В этой точке, перед запертыми воротами пустого терминала, закончился мой Памирский тракт. Здесь закрытая граница, там закрытый Горный Бадахшан — и что в результате? По таджикской части Большого Памирского тракта пройдено 370 километров, в Киргизии этот показатель ещё скромнее — 210 вёрст. Итого пятьсот восемьдесят из тысячи двухсот с небольшим километров, т.е. чуть меньше половины. Но беда в том, что в отсутствующей половине оказалась самая высокогорная часть Pamir Highway, как называют эту дорогу иностранцы. Так что мой «стакан» наполовину пуст. И это ещё мягко сказано… С другой стороны, пройдена классическая часть Памирского тракта, самая заброшенная и достаточно живописная. А значит «стакан» наполовину полон!

Окончательно с проблематикой наполненности стаканов я разобрался уже дома, когда снимал усталость от поездки. :-) И понял, что арифметика здесь не главное, положительных эмоций было достаточно, а незапланированные приключения оказались безопасными. Сейчас смотришь на всё это с юмором, но ведь тогда была реальная возможность начать путешествие на два дня раньше и угодить, таким образом, в самую гущу событий. Но все эти рассуждения и оценки были потом… А сейчас, убедившись в невозможности проезда из Киргизии в Таджикистан через перевал Кызыл-Арт, я разворачиваюсь в обратный путь. Тем более что погода портится и тёмные, почти чёрные облака начинают плотно закрывать от меня Памирские горы Чон-Алайского (Заалайского) хребта и его высшую точку — пик Ленина.

Почти до Оша пасмурная погода баловала меня то мелким дождичком, то лёгким снежком, но затем жизнь наладилась. В долине светило ласковое солнце и оставшиеся девятьсот километров пути «Ош — Алма-Ата» представлялись продолжительной, но приятной прогулкой. Ведь в тот момент я ещё и не догадывался о разбитых дорогах, проливных дождях, густых туманах и снежных зарядах, что ожидали впереди.

Ферганская долина — место, где сходятся территории Киргизии, Таджикистана и Узбекистана — представляет собой «лоскутное одеяло» из сопредельных территорий. Границы указанных стран здесь извилисты и причудливо переплетены, существующие анклавы добавляют пестроту на карту региона. Кратчайший путь между двумя точками маршрута не всегда оказывается самым быстрым из-за перехода границ, поэтому от города Ош я огибаю с востока большой выступ узбекской земли. Можно было бы поехать в сторону Бишкека через узбекский Андижан, это будет на сто километров ближе, но сама мысль о повторном прохождении через пункты пропуска «Дустлик» / «Достук» уже неприятна. А ведь потом надо будет снова проходить через границу для возвращения в Киргизию…

На значительной части этого глубокого объезда идёт ремонт дороги. В населенных пунктах и рядом с ними движение достаточно оживлённое, много разбитых и пыльных участков пути. Ярко светит солнце, температура выше тридцати градусов, скорость движения весьма невысока. Вот таким вот образом проезжаю почти двести километров. Наконец дорога достигает реки Нарын, начинает идти рядом с руслом, уходя всё дальше и дальше от границ, ремонтов и жары.

Следующие двести километров дороги будут, так или иначе, связаны с Нарыном, самой длинной рекой Киргизии. Имея общую протяжённость более восьмисот километров, Нарын проходит по этой стране почти пятьсот пятьдесят километров и уходит в Узбекистан неподалёку от того места, где дорога «Ош — Бишкек» подошла вплотную к берегу этой реки.

Это моя третья встреча с Нарыном. В августе 2018 года я побывал у его истоков в горах Тянь-Шаня, на высоте трёх с половиной километров, в месте слияния рек Кашкасу и Майтор, неподалёку от золотого рудника «Кумтор». В декабре того же года, по пути к китайской границе на перевале Торугарт, мне довелось побывать в среднем течении Нарына — в городе Нарын. И вот новая встреча, теперь уже на последних киргизских километрах этой реки.

На протяжении восьмидесяти километров дорога идёт непосредственно по берегу Нарына, что даёт возможность посмотреть на местные достопримечательности, даже не выходя из машины. Это Шамалдысайская ГЭС (41.187960, 72.160723), Таш-Кумырская ГЭС (41.403797, 72.233034) и Курпсайская ГЭС (41.499120, 72.364832), что показана на следующей фотографии. Всего же на реке расположился добрый десяток электростанций во главе с самой крупной и известной Токтогульской ГЭС. Так что эксплуатируется самая крупная водная артерия Киргизии и в хвост и в гриву. И это не считая того, что из Нарына берут начало два оросительных Ферганских канала — Большой и Северный.

И, конечно, водохранилища этих гидростанций. Как горные озёра в глубоких ущельях, они украшают горные пейзажи своей бирюзовой водой и радуют глаз туриста. Самое большое — Токтогульское водохранилище, на берегу которого я остановился на ночлег — уже окрашивалось мягкими цветами угасающего дня и готовилось ко сну, но идущие с запада тучи и налетающий временами ветерок намекали на перемену погоды.

Перемена эта не заставила себя долго ждать. Проснувшись ночью от шума сильного ливня, что лупил по крыше, я в очередной раз порадовался мысли о ночёвке в машине, а не в палатке. Эту радостную мысль подкреплял сильный ветер, от которого покачивалась машина. Убедившись, что всё в порядке и под контролем, я снова уснул, убаюканный этим лёгким покачиванием, а проснулся уже ранним зимним утром. :-)

Скажу честно — на момент пробуждения снега вокруг не было, это я слегка преувеличил. Но впереди были двести пятьдесят километров горных дорог с тоннелями и противолавинными галереями, а также с двумя перевалами: Ала-Бель (42.245349, 73.052337), высотой 3175 метр и Тоо Ашуу (42.351573, 73.806383), высотой 3586 метров. На второй перевал, к счастью, забираться не надо — под ним построен тоннель, что показан на следующем видео.

Да, вот такая дорога — тоннели и туманы, дожди и снегопады — была пройдена 22 мая 2022 года. Погода улучшилась с выходом на равнину, за сотню километров до границы с Казахстаном. Впрочем, в ролике всё это показано и рассказано. В полдень я был уже в родной стране, переход границы занял не более получаса. И только теперь стало понятно, как мне тогда повезло. Дело в том, что до 8 июня 2022 года для въезда в Казахстан нужен был сертификат вакцинации или свежий ПЦР-тест, что служило некоторой преградой для свободного въезда. А теперь смотрим внимательно: 8 июня ограничения сняты, погранпереход «Ак-Жол»/ «Кордай» находится совсем рядом с Бишкеком, а цена бензина в Казахстане в два раза ниже, чем в Киргизии! Вот тут оно и началось…

Предприимчивый кыргызский челнок заправляет полный бак в Казахстане, в километре от границы. Возвращается в Киргизию, сливает бензин и снова в Казахстан, на ближайшую АЗС. Теоретически количество ходок не ограничено, прибыль неплохая, и сейчас на границе выстраиваются километровые очереди из таких вот «бензовозчиков». Так что учитывайте этот момент, ежели планируете проходить границу в пункте пропуска «Ак-Жол»/ «Кордай» (43.025490, 74.705269).

На этом всё. Все дороги, приключения, впечатления и разочарования остались позади. Последние двести пятьдесят километров от границы до дома езжены многократно и упоминания не заслуживают. Лучше обратимся к статистике этого путешествия.

Итоги:

Старт 16 мая 2022 года. Время — 04 часа 00 минут. Пробег машины 204395 км.

Финиш 22 мая 2022 года. Время 16 часов 00 минут. Пробег машины 208392 км.

Протяжённость путешествия 3997 км.

Время в поездке 156 часов (пять с половиной суток).

Стоимость проезда от Алма-Аты до границы Узбекистана 420 т. (участок с платной дорогой).

Санобработка Узбекистан 2 х 16500 = 33000 сумов.

Санобработка Таджикистан 30000 сумов узбекских.

Оплата за дорогу:

Таджикистан. Направление от Худжанда к Душанбе: Дехмой 1 раз 4 сомони, Истаравшан 2 раза по 10 сомони, Шахристон 2 раза по 35 сомони, Хушёри 2 раза по 29 сомони, Варзоб 2 раза по 5 сомони. Всего 162 сомони /12 = 13,5 долларов

Киргизия. Дорога Бишкек — Ош два раза по 399 сомов. Вместо сомов иностранец может заплатить долларами. Два раза по 5 долларов = 10 долларов.

Бензин. Примерно 200 литров бензина за 85 долларов в Казахстане, примерно 200 литров бензина за 180 долларов в Таджикистане, примерно 100 литров за 85 долларов в Киргизии. Вот она разница в цене на бензин как предпосылка челночного бизнеса. :-) А всего, за время путешествия, я потратил на бензин 350 долларов.

Теперь точно всё, рассказ окончен. Всем удачи на дорогах и новых путешествий!

P.S. Вот дописал рассказ, поставил последний восклицательный знак и задумался… А, может, стоит, не откладывая в долгий ящик, повторить поездку? Попробовать, пока в Таджикистане спокойно, пройти полностью этот самый Памирский тракт. Взять, так сказать, реванш за вынужденную неудачу… Подумаю и, если получится, обязательно расскажу.

Этот рассказ впервые опубликован в моём блоге Автопутешествий roadstravel.ru.