На скутере в Грузию, или Путешествие в поисках утраченного рая. Часть III

На скутере из Сибири в Грузию с целью понять, почему наши братья вдруг стали врагами и так ли это на самом деле

• Часть I
• Часть II

Данная экспедиция на треть была осуществлена благодаря поддержке читателей сайта Drom.ru.

Если вы считаете, что деятельность автора (http://www.spasi-hram.ru/) важна и полезна людям, прошу поддержать следующую скутер-экспедицию автора, которая состоится в конце августа-октябре 2013 года по маршруту Сибирь—Беларусь. О задачах экспедиции можно прочесть в конце очерка или на сайте автора.

Опыт прошлых лет показывает, что самостоятельно автор может оплатить только 50 процентов от стоимости экспедиции.

Без Божьей и вашей помощи следующая экспедиция не состоится!

Автор просит помолиться за тех, благодаря кому появился очерк, который вы читаете: Александр, Александр, Алексей, Анатолий, Андрей, Владимир, Мераби, Татьяна, тяжко болящая Ольга...

В третьей части повествуется о путешествии собственно по Грузии и о пути автора назад в Сибирь.

Не все должны путешествовать, но иногда должны путешествовать все.

Часть 3. Грузия — это штат США

Три года я готовился к этой экспедиции, собирал информацию, копил деньги, а главное ждал, пока в наших отношениях начнется потепление. И дождался — когда я находился в пути, Грузия отменила визы для российских граждан.

Теперь для въезда в Грузию нам нет ни каких ограничений.

Нашу таможню прошел быстро, на грузинской стороне вместо стандартных десяти минут продержали аж два часа. Пришлось ждать, пока таможенник, вежливо попросивший меня отойти в сторонку, сделает бессчетное количество звонков по мобильнику, согласовывая мой проезд. В конце концов, он дозвонился, как мне показалось, до самого президента, после чего мне разрешили въехать в Грузию.

В Грузии намного безопаснее

Пока проходил таможню, наступили сумерки и нужно было срочно где-то ставить палатку. Обе таможни работают круглосуточно, на русской стороне я спросил у последнего солдата, можно ли поставить палатку на нейтральной полосе, а в Грузию въехать утром. Меня удивил ответ русского солдата: «Я вам все же советую пройти таможню и поставить палатку на грузинской стороне, в Грузии намного безопаснее».

В некотором смысле, в Грузию я ехал с неблагодарной миссией — помирить два дружественных народа, двух вековечных братьев, которые в глубине души искренне любят друг друга, но из-за политических дел эта любовь стала затухать.

Сначала я хотел встретиться в Грузии с известными людьми, на этот случай у меня есть удостоверение журналиста, но потом понял, что гораздо больше узнаю о Грузии, если буду разговаривать с простым народом.

Разговаривал я здесь с бензозаправщиками, с монахами, строителями и продавцами, с крестьянами и обычными прохожими. Не беседовал только с полицейскими и пограничниками и чиновниками, этим хорошо платят, чтоб они не говорили ничего лишнего.

Скутер — это очень общительный транспорт. Одно дело, когда ты подъезжаешь на джипе или крутом мотоцикле — тогда к тебе одно отношение. Народ он во всех странах живет бедно и к скутеристу относится как к родному, понимая, что эти экстремальные ночевки в палатке под открытым небом, эти готовки еды на костре, одним словом, все эти каждодневные испытания, которые он переживает, все это в наши дни почти подвиг.

В результате вражды с Россией, бензин в Грузии не дешев. Вблизи границы он еще дороже. На границе выходит чуть не два доллара за литр. Но зато грузинские заправки — верх похвалы, некоторые с непривычки путаешь с комплексами по управлению космическими ракетами — все в огнях, масса каких-то непонятных кнопочек.

С кем бы я здесь ни заговорил, все мои собеседники, все без исключения, как только узнавали, что я из России, обязательно поднимали вопрос о войне. Война с Россией вошла в плоть и кровь грузинского народа (их президент даже успел объявить о всеобщей мобилизации). Это для нас она была очередной, незаметной, даже какой-то телевизионной войной, где-то там на далекой границе. Мы о ней давно забыли. Для маленькой Грузии эта война будто была вчера, они до сих пор не верят, что это вообще могло случиться.

Здесь и боль, и непонимание, но главное, нет агрессии к русским. К политикам, к Путину, к Саакашвили — есть. Все-таки грузины очень древний, а значит, и очень умный народ, они понимают, где политика, а где народ. Они понимают, что Грузия — это большая и грязная игра политики.

И в то же время, дружелюбное отношение к русским у грузин осталось в прошлом. В общении с русским чувствуется страх, настороженность, между нами появилась невидимая «стена», которая, правда, скоро исчезает. У меня были случаи, когда с одним и тем же человеком я встречался несколько раз и на следующий день он принимал меня уже как родного, несмотря ни на какие СМИ.

Штат США

Более всего меня удивили здесь своей вежливостью и подчеркнутым вниманием полицейские. Мы, россияне, давно от этого отвыкли. Сидят они в прозрачных офисах-аквариумах, — своеобразный «Дом-2»  по-полицейски. Получают они за это шоу тоже неплохо. Таким образом грузинский президент борется с коррупцией в полиции. Пока по российским СМИ передают страшилки о пытках в Грузии, в реальности все видят подчеркнуто честную и максимально прозрачную полицию. Да, Саакашвили многим не нравится, но придя к власти, он первым делом поменял высшее руководство в силовых структурах, чтоб не тратить время на их перевоспитание. Теперь любой грузин вам с гордостью скажет, что их полиция взяток не берет и это действительно так.

У Грузии есть чему и нам поучиться. А, за одно и вспомнить, что творится в наших собственных тюрьмах. (Меня, например, давно просят написать о незаконно осужденых подростках томского села Петухово, где живут мои родители. Там год назад шесть подростков арестовали по модной сегодня статье — педофилия. По этой статье можно посадить вообще любого и доказать ничего невозможно. Особенно если ты бедный сельский житель. Так и здесь, все село знает, что они не виновны, что дело выдумано, знают кем и почему. Но прокуратуре правда не нужна, ей требуются громкие дела, ей нужны очередные звездочки на погонах, нужен, в конце концов, новый 37-год… И подобных дел в России тысячи.

Ничего не скажу о грузинских тюрьмах, думаю, везде они примерно одинаковы, но грузинские полицейские кардинально отличаются от российских, им и в самом деле невозможно дать взятку. В Грузии существует даже специальная служба провокаторов, которые специально дают взятки. Если взял, то сел и надолго. Жаль, в России это пока невозможно.

Встречал я здесь полицейских постоянно. Меня они тормозили каждый день, но должен сказать, что ни разу не проверили даже документы. Спрашивали откуда еду, с какой целью в Грузии, не нуждаюсь ли в помощи и отпускали с Богом, иногда, правда, ехали за мной несколько километров, все же я для них представитель враждебного государства.

Одно плохо, трудно было понять, чьи это полицейские — американские или грузинские. Одеты они практически в американскую форму, ездят на огромных автомобилях, у них очень большие для Грузии зарплаты. Еще, почему-то большинство встреченных мной полицейских, были в черных очках. Я даже подумал, что черные очки им выдают специально.

Американских флагов в Грузии я нигде не видел, это и не нужно и так повсеместно чувствуется, что Грузия — это филиал Америки на Кавказе, так же как Украина — это филиал Америки в Восточной Европе (правда, один знакомый киевлянин мне уточнил, что Украина сегодня — это филиал Израиля).

Посмотришь на этих полицейских и понимаешь, что Грузия за последние годы превратилась в один из штатов США, точнее в ее 51-й кавказский заокеанский штат. Говорят, в Тбилиси теперь есть даже улица имени Джорджа Буша. Ничего не поделаешь, Америке нужна Грузия, ключевая страна на Кавказе, а нищей изможденной Советами Грузии нужна была чья-то поддержка.

Грузия вся живет будущим. На обещании строится вся ее нынешняя политика. В Грузии много чего делается, пусть и за счет иностранного капитала, который рано или поздно придется отдавать. Грузины понимают, что Саакашвили уйдет, а долг у народа останется.

Если сейчас что-то строится, рядом на видном месте стоит огромный плакат, где показано, что это будет за строение в будущем и в таких плакатах вся страна. Потому Саакашвили еще называют президентом-менеджером.

Я не мог понять, почему в нищей Грузии такой твердый и стабильный курс валюты — за один лари дают пять рублей, и курс этот не меняется годами. Как могло случиться, что в стране, где нет крупного производства, где почти нет полезных ископаемых, в этой стране почти нет и инфляции. Ответ на этот вопрос можно поискать на Украине — ведь сегодня Украина и Грузия — это близнецы-братья. Здесь тоже со времен оранжевой революции установился стабильный курс валюты и тоже один к пяти — за одну гривну дают примерно пять рублей.

Тост — это та же молитва

В одном из высокогорных селений (Гудаури), я познакомился с монахом, охранявшим и одновременно живущим в недостроенной церкви. Долгое время он жил в России, потом на Украине, а когда стал монахом, ему сказали, что монахом лучше быть у себя на родине. Он сказал, что это село, как и почти все высокогорные села Грузии, полуязыческое. Его жители, например, считают, что застольный тост — это тоже молитва. Еще сказал, что недалеко от них, в Ачхоти, находится высокогорная резиденция грузинского патриарха Илии II, где тот хочет построить церковь второго пришествия Христа, единственную в мире. Эту церковь увидел в пророческом сне его отец-священник, которому было сказано, что его сын приведет народ ко спасению. На обратном пути я заеду в это село, найду дом патриарха, но о церкви второго пришествия тут никто не слышал.

Так случилось, что большинство грузинских монахов и священников духовное образование получили в России, в Грузии на тот момент не было своей духовной академии и даже семинарий. Потому, нравится это кому-то или нет, но грузинское православие имеет «русские корни»  и все грузинские батюшки, как правило, хорошо знают русский язык. Во всяком случае, те, с кем беседовал я, говорили почти без акцента.

Про грузинского патриарха мне рассказали такой случай, что когда его не хотели отпускать из России, он сказал, что если они его не отпустят, он пожалуется на них Богородице. Только после этого отпустили.

Я спрашивал грузин, как они относятся к «сексуальной революции», к тому чтоб сексуальное воспитание преподавали в школах. Потому что давно замечено, что чем больше мы образовываем детей в этом вопросе, тем меньше у них впоследствии будет детей. В Грузии во всех киосках, в отличие от нас, не торгуют эротическими СМИ. Так же как и нет «ночных бабочек», которые в России стоят при въезде в любой город. В Грузии они тоже где-то есть, но их нигде не видишь.

На мой вопрос о сексуальном воспитании в школах, один дедушка ответил так:
— У моего папы было 13 детей, у его папы было 15 детей, у меня их восемь, и никто нас ничему этому не учил.

Да, подумал я, моя мама тоже была десятая в семье, а мне, как и большинству моих знакомых, разрешено иметь только двух детей и это обязательный лимит.

Грузия — это Горная Россия

Я все делаю интуитивно, все важные решения принимаю слушая свое сердце — какую выбрать машину или купить квартиру... Въехав в Грузию, я почему-то почувствовал, что это вовсе не заграница, что я нахожусь у себя дома, — странное и непонятное чувство. Нечто подобное я испытал, когда посетил алтайскую деревню, откуда пошел наш род, где находится дом моего прадеда, где могила моей бабушки… Я стоял на той земле и слышал, как земля поет от радости, что вернулся ее внук и ту же песнь я услышал в Грузии.

Возможно, это было только мое ощущение, потому что по отцовской линии мы происходим от кубанских казаков, то есть почти горцев. Мне не раз говорили, что я похож на грузина.

Где-то я слышал, что по одной из гипотез, в античные времена Грузия и Россия были одной страной. Это подтверждает и славянское происхождение имени «Грузия», что означает «Горная Руссия»  (так же как Белоруссия — белая Русь, а Украина — окраина Руси).

Зная, как легко переписывалась во все времена история, я спросил у знакомого историка, как он относится к этой гипотезе. «Маловероятно, — ответил он, — чтоб русские жили на территории нынешней Грузии, скорее горцы, то есть грузины, жили в Южной России. То есть все было наоборот — часть нынешней России принадлежала когда-то Грузии». В конце концов, какая разница, кто был больше, кто меньше, главное, что мы были одной страной.

Тут нередко можно видеть, как из земли бьет самый настоящий боржоми с газом, тот самый, за который мы отдаем огромные деньги, покупая его в аптеках. Да, если каждый день его пить, то грешно будет не дожить до ста лет.

Рай для туристов

В Грузии очень мало русских туристов. Русским здесь некомфортно, их здесь уже никто не ждет. Это была негласная политика правительства прошлого президента, который не мог принимать все, что связано с Россией. В Грузии теперь редко встретишь русские надписи, все они заменены на английские. Разговаривая с грузинами, я часто от них слышал: наш президент настроен на добрососедские отношения с Россией, но вы против. Пренебрежение и даже запрет всего русского и славянского — это один из главных показателей реальной любви к России. В школах русский язык перестал быть обязательным, хотя для грузин он гораздо важнее английского. Много раз я слышал от простых грузин: «Зачем нам этот английский — где Америка и где Россия?». Но, несмотря на официальный запрет, русский язык знает практически все взрослое население и недостатка в общении нет. А так как русских в Грузии мало, то где бы ты ни заговорил, как только слышат русскую речь, бросают все дела и спешат на помощь. Лишь в высокогорных селениях меня действительно не понимали. И все дети и подростки, рожденные в эпоху Саакашвили, не знают русский язык.

Нелюбовь Саакашвили ко всему русскому и славянскому порой доходила до абсурда. Например, он предложил литовцам, чтоб те называли Грузии на английский манер Джорджией, а не по-славянски Грузией, как принято в Литве. На что литовцы ответили: «У каждой страны сложились свои традиционные именования той или иной страны, например, сама Грузия себя называет вовсе не Джорджией, а Сартавелло».

Насколько Саакашвили любит Россию можно судить и по его отношению к чернобыльцам. В Грузии есть свои чернобыльцы, которым президент фактически отказал в пенсии. Он расценил так, если Чернобыль это советское порождение, то пусть ее наследница, Россия о них и заботится.

И в то же время, я каждый день встречал подтверждение того, что официальная нелюбовь к России, неестественна для грузинского народа. Зачастую, разговаривая с каким-нибудь крестьянином, я слышал от него чуть ли не извинения за политику своего государства.

Сейчас я хотел сбросить с себя муравья и поймал себя на мысли, что это ведь грузинский муравей, не русский. Хотя если бы этот муравей встретился с русским муравьем, разве бы они не поняли друг друга, разве бы они не кинулись вместе защищать свои муравейники от внешнего врага.

В России мы всего боимся, мы запуганы до последнего предела, в Грузии нет этой атмосферы всеобщего страха. Только ради этого одного стоит сюда приехать, чтоб побыть в незнакомой атмосфере, отдохнуть от страха. На мой вопрос, можно ли бензин залить в пластиковую тару, бензозаправщик в Грузии мне отвечает «конечно, можно». Здесь свободная страна, им все позволено. Свет у автомобилей они тоже не включают. Хотя на всех российских автомобилях свет горит. Говорят, что это значительно уменьшает число аварий. Но они свободная страна, они сами выбирают, жить им или нет.

У нас заправщица всего боится, она сидит за пуленепробиваемым стеклом. В Грузии заправщик ждет тебя на улице, берет деньги, сумка с деньгами у него висит на плече и он ничего не боится, никто его не грабит.

Грузины захотели победить коррупцию и бандитизм и они их победили.

Все русские хотят победить коррупцию, мы все пишем и говорим только о борьбе с нею, но в жизни ничего не меняется. Дальнобойщик по-прежнему едет и платит, едет и платит.

Зарисовка из жизни современной Грузии. На одну из старинных тупиковых улочек Тбилиси заехал небольшой мусоровоз и водитель стал звонить в колокольчик, созывая жителей выносить мусор.

Европейских туристов в Грузии очень мало. Эти напуганы недавней войной. В реальности войны в Грузии нет, последствий ее тоже почти нет, нищета да, она повсеместно.

Отсутствие туристов удивляет еще и потому, что Грузия это настоящий рай для туристов, как по своей сути, так и по задачам ее правительства. В Грузии всегда основной отраслью промышленности было сельское хозяйство, которое может развиваться только при добрососедских отношениях с северной Россией. А так как сейчас эти отношения хромают, то они делают упор на туризм. Туристов в Грузии все ждут как манны небесной, но они все равно особо не едут.

В этой нацеленности на один туризм нет ничего хорошего. Массовый туризм еще никому ничего хорошего не принес, ничего кроме денег. Потому и Грузии хочется пожелать, чтоб она стала не туристической меккой, а сельскохозяйственной страной, каковой она всегда была.

Покупать туристам в Грузии тоже особо нечего, Грузия по-прежнему мало что производит. Правда, у дороги здесь сидят женщины, которые хоть как-то спасают положение, они безостановочно вяжут сувениры для туристов. Где-то еще есть мастера, изготавливающие клинки, шахматы, значки и прочий ширпотреб… На больших дорогах часто встречаются торговцы гончарных изделий, но купить двухметровый глиняный кувшин может себе позволить не каждый турист. Еще в Тбилиси я нашел огромный блошиный рынок. Думаю, это один из самых больших блошиных рынков на территории бывшего СССР. Откуда в Грузии нашлось столько старинных вещей? Подобный блошиный рынок мог родиться только в очень бедной стране с богатым прошлым, смутным настоящим и еще более туманным будущим.

Зато в продуктовых магазинах продаются только товары местного производства. Вообще русским в Грузии очень печально заходить в продуктовые магазины. Супермаркетов здесь пока мало, потому все продукты только отличного качества — сыр, масло, вино, даже хлеб — все высшего, то есть домашнего качества. А такого вкусного сока, как в Грузии, я еще не пил ни где. Было печально, потому что все это для нас потеряно. После возвращения из Грузии, я теперь не могу есть русские пельмени, после настоящих грузинских.

Грузия очень древняя страна и подтверждения этому находишь постоянно. Я даже не говорю о древних церквях или монастырях, которые встречаешь на каждом шагу. В Грузии какой-нибудь каменный забор или сарай воспринимается как посланник из далекого прошлого. Смотришь на такую стену и не можешь понять, когда она была сложена, сто лет назад или может быть тысячу — и такие стены в Грузии встречаешь повсеместно.

Еще никогда я не фотографировал так много, как в Грузии. Будь у меня пленочный фотоаппарат, я бы разорился на нем — потому что интересно в Грузии буквально все и древности ожидают тебя на каждом шагу. А так как туристов очень мало, то все сохранилось в первозданном виде. И ты понимаешь, что в следующий приезд всего этого может уже не быть, потому что никто ничего не охраняет. Грузины не понимают, зачем и от кого охранять свои древности, кто может на них поднять руку? С другой стороны они в них не видят ценности, они для них естественны, это неотъемлемая часть их жизни.

Зашел в очередную крепость. Как всегда, никого. Только мальчишка лет шести, ни слова не говорящий по-русски, пытался продать свой товар, мешая осматривать древность. На выходе я нашел надпись, что это Сурамская крепость. Ого-го! Так это значит здесь снимал свой фильм легендарный Параджанов.

Русских автомобилей в Грузии мало и в основном это старые модели, сразу видно, что все они были куплены в досаакашвильную эпоху. В основном «Жигули», «Лад»  очень мало, путинских «Калин»  не видел вообще ни одной. Есть много старых «Волг», гораздо больше, чем теперь ездит их в России. Видно, что грузины любили и любят большие имиджевые авто. А вообще, меня все время удивляло, что они ездят на наших авто, учитывая что у них таможенные пошлины минимальны и иномарки в два раза дешевле, чем у нас.

Есть в Грузии прекрасная традиция, о которой я узнал здесь впервые. В прошлые времена именитые люди завещали хоронить свой прах в полу храма, чтоб их подданные ходили по ним. Замечательная и сверх-смиренная традиция. Думаю, ни в каком другом народе, кроме грузинского, такая традиция зародиться не могла бы.

 «Грузины не воруют»

В Грузию я ехал, чтоб перенимать опыт. У России с Грузией единое советское прошлое и от ошибок этого прошлого маленькая Грузия смогла освободиться быстрее нас. Так почему нам не воспользоваться их опытом? Нельзя отрицать, что за последнее десятилетие Грузия избавилась от коррупции и бандитизма, хотя бы на нижнем уровнях. В советское время в Грузии было самое большое количество воров в законе, сегодня их нет вообще, во всяком случае нет на территории Грузии. Как говорят сами грузины, при Шеварднадзе машину невозможно было оставить на улице, приходишь, колес нет. Теперь в Грузии воровства нет и этим все очень гордятся. Один грузин мне так и ответил, на мой вопрос, не опасно ли у них оставлять скутер без присмотра: «Запомни раз и навсегда, что грузины не воруют».

Меня мало волнует, что происходит в высших эшелонах власти, меня больше интересует, что происходит на улице где я живу, в школе, куда ходят мои дети. Потому мне было так важно услышать, что в Грузии все тихо и спокойно, а значит, и у нас есть надежда.

Как строился мой разговор? Обычно они заговаривали сами, сначала интересуются, откуда я приехал, из какого города, есть ли у меня семья, сколько детей? Я отвечаю, что из Томска, и в ответ спрашиваю: «Знаете такой город?». Почти всегда слышал в ответ: «Да, конечно»  (не знаю почему, но это «конечно», одно из самых часто употребимых грузинами слов). И начинает вспоминать ближайший к Томску город, где он был в советское время. Чувствуется, что это светлые воспоминания. Сегодня грузины не имеют возможности бывать в России — им нужна виза и приглашение, и деньги, которых у большинства нет. Многие вспоминают свою службу в советской армии, причем всплывают тоже только положительные моменты. Хотя как сказал один грузин, служивший в Ханты-Мансийске: «Было так холодно, что за время службы, двое грузин застрелились, не выдержали сибирских холодов». Вот вам и ответ на вопрос, почему в Тбилиси появился музей советской оккупации. Зачем нужно было теплокровных и жизнерадостных грузин посылать служить в хмурую и холодную Сибирь?

Чудесная Грузия

Грузия — это глубоко верующая страна, и с этим нельзя не считаться. Вера это то, что спасало Грузию во все времена. Их веру не смогли пошатнуть даже годы безбожного коммунизма, когда были закрыты монастыри и почти все церкви. У одного монаха я спросил, оставались в советские годы в Грузии монахи, то есть была ли прервана монашеская традиция? «Официально, — ответил он, — их не было, но он мог жить при церкви, скажем, сторожем, а кем он является на самом деле, никто не знал». Сегодня в Грузии ускоренными темпами идет строительство церквей и монастырей. В России их тоже строят, но в основном в больших поселениях. В Грузии же я встречал села с численность в 200 человек, жители которых строили себе церковь. В России такое невозможно. У нас, чтоб построить церковь нужно не менее 2 тысячи жителей, то есть веры в нас ровно в десять раз меньше. В том же сибирском селе Петухово, где живут мои родители, из 300 жителей в старинную, чудом сохранившуюся церковь, ходит от силы три человека, больше она никому не нужна. И такое отношение в России повсеместно, и виновна в том не советская власть. Неверие в русских проявилось задолго до 17 года, у нас и революция произошла от глубокого неверия.

В Грузии очень много придорожных каменных крестов-оберегов. Больше всего таких крестов на Военно-грузинской дороге, по которой, как утверждает легенда, шел крестить Русь апостол Андрей Первозванный.

Грузия она вся насквозь духовна. Здесь тебя не покидает такое чувство, что каждая веточка, каждый камешек, каждое дуновение ветерка, все наполнено сакральным смыслом. И в самом деле, это как же Господь должен был любить этот маленький народ, чтоб одарить его такой райской землей, еще и названной первым уделом Божьей Матери.

Все то время, что я был в Грузии, меня не переставало покидать чувство, что все, происходящее здесь со мной — это чудо. Вот я остановился перекусить на поляне у древнего каменного креста. Через какое-то время мимо проходит древний дедушка, который вскоре вернется с сумкой полной фасоли, это, похоже, его каждодневный путь — и это тоже воспринимается как чудо. Этот дедушка присел отдохнуть, мы разговорились, и на мой вопрос, как грузины относятся к русским, он завернул рукав своей рубашки и тяжело вздохнул — это был шрам от советской пули, навылет, «подарок от Хрущева», когда советские войска разгоняли студенческие демонстрации в Тбилиси — кто скажет, что это не «чудо».

Или представьте себе перевал, по склону которого идет отара овец голов в пятьсот. Я стою у дороги, перекусываю, чем Бог послал, наслаждаюсь, так сказать, мирной картиной, отдыхаю душой и телом. Овечки, они же не просто идут, они вековечным делом занимаются, подравнивают травку. Скажем, вся Америка с Европой помешаны сегодня на газонокосилках, вслед за ними перенимаем эту моду и мы. А в Грузии нет газонокосилок, но травка здесь по всей стране аккуратно подстрижена. Этим занимаются те, кто делал это испокон веков — овцы, козы, коровы, ослики… — и разве это не чудо!

Стадо прошло. Ко мне подошли три огромные кавказские овчарки, пасущие это стадо и сели рядом, уставившись на меня голодными глазами. Я слышал, что это очень умные собаки, но все равно, стало как-то не по себе. Мясного у меня ничего не было, стал бросать им косточки от слив, которые ел — они их щелкают как семечки. Кинул им помидорку, съели.

В Грузии пес, это чаще всего кавказская овчарка, но не такая, как у нас. Наши русские кавказцы «чистопородные»  и они мало похожи на настоящих грузинских кавказцев. Здесь из поколения в поколение вывелась своя кавказская порода, которая пасет скот. Здесь за чистотой внешней породы никто не следит, собака здесь работает, в ней ценится не внешность, а ум, доброта, интеллект и бесстрашие, таких щенков и оставляют.

Грузинские коровы не знают правил дорожного движения, они часто лежат посреди автомобильной дороги, и заботливые грузинские водители их объезжают. И это прекрасно, потому что пока в Грузии встречаются такие мирные картины, до тех пор будет существовать и эта страна.

Интересно, будут коровы лежать в Тбилиси. Вчера в центре Владикавказа я видел стадо гуляющих коров. А одна 90-летняя москвичка мне помнится рассказывала, что после войны в Москве было полно коров и петухи пели по утрам. Как сильно мы изменились с тех пор.

Иногда на дороге лежит и огромный пес, и его тоже объезжают все водители. Потому что пес на Кавказе — это больше, чем пес. Грузия это все еще сельскохозяйственная страна, потому без помощи собаки жизнь крестьянина здесь немыслима.

В Грузии меня не покидала мысль, что если грузинский президент не начнет сближение с Россией, то народ его заменит. Не успел я вернуться, как грузины решили заменить своего президента.

Однажды мне попалась заметка гениального Гришковца, где тот описывал свою встречу в ресторане с грузинским президентом — это было неприкрытое отвращение. Я задумался, а может Саакашвили и в самом деле самодур, как все утверждают. Американцы, они ведь тоже умные ребята, они понимали, что только президент-самодур сможет в одиночку напасть на огромную Россию, объявив всеобщую мобилизацию.

Да, эпоха Саакашвили, к счастью, завершилась, потому что он успел надоесть всем, надоел Америке, ибо выполнил перед ними свою задачу, но еще больше он надоел и самой Грузии, и прежде всего своей раболепской любовью к Америке. Поэтому Грузия решила заменить своего президента.

Кто такой Иванишвили?

На смену Саакашвили пришел Иванишвили. Конечно, не мое дело писать о политике, но все же я задумался, а чем они отличаются. Лично мне история с выборами в Грузии очередной раз показала, что простой народ сегодня ничего не решает, во всем мире народ давно никого не выбирает. Народ выбирает только из тех, из кого ему позволяют выбирать и так происходит везде, во всех так называемых демократических странах. Только на примере маленькой Грузии это заметно наиболее хорошо.

Американизация Грузии началась задолго до Саакашвили и закончится явно не с его уходом. За два десятилетия, начиная с Шеварднадзе, США вложили в Грузию не один миллиард долларов и в одночасье оттуда не уйдут.

Но если вдуматься, то понимаешь, что не Америка должна помогать и учить Грузию, а наоборот, Грузия должна учить Америку как ей жить, как сохранять традиции, уважать старших, как воспитывать детей и как ей верить в Бога. В конце концов, сколько лет Америке и сколько лет Грузии. Также у Грузии многому можем научиться и мы, и поэтому я здесь.

А что собственно хорошего можем дать Грузии мы? Сегодня Россия может дать Грузии коррумпированных полицейских, одебиленное развратом телевидение, практически платную среднюю школу, переставшую лечить медицину, дедовщину в армии и безнадежную демографию… Мы больны и пока мы больны, мы будем одиноки. Я твердо убежден, что не только Грузия, но и все страны СНГ вернутся под крыло России, преодолей мы свои главные болезни. И к счастью, мы начинаем это понимать.

Путешествуя по Грузии, я никак не мог понять, почему грузин так мало, всего четыре с половиной миллиона. Я в это не верил до последнего и как только вернулся, навел справки. Действительно, два Новосибирска или треть Москвы. Грузин в самой Грузии осталось очень мало, но с каждым годом их численность возрастает на 100 тысяч, за счет возвращающихся и рождающихся. Численность же моей родины с каждым годом уменьшается почти на миллион.

Еще я задумался, а почему в Грузии нет терроризма? В России он повсеместно, во всяком случае, нас в том постоянно уверяют. В Грузии его нет нигде. Это тем более удивительно, что Чечня совсем рядом. И при этом, на каждом шагу ты не видишь вооруженных до зубов блокпостов, как в соседней российской Осетии, о Чечне я даже не говорю. А есть здесь повсеместно атмосфера любви, благожелательности и взаимного доверия. Я даже думаю, что это и есть одна из причин, почему в Грузии нет терроризма, воровства и коррупции. И вообще непонятно, как в такой благостной стране можно кого-то взрывать и убивать.

Продолжительность жизни грузин больше нашей. Грузины в среднем живут на 10 лет больше россиян. Хотя, как они сами признаются, в последнее время продолжительность жизни и у них сократилась — некачественные продукты, экология, стресс. И все таки они живут больше нас. Я даже задумался о срочном переселении в эту страну, где и климат райский, и вера в народе сохранилась и 10 лет лишними никогда не будут.

Злой лик президента

А теперь пришло время признаться в страшной мысли — мне перестало нравиться лицо моего президента. Я всегда считал, что лицо человека, его лик, это видимая поверхность его души, тут невозможен обман, здесь не помогут ни какие пластические операции. А лицо президента — это еще и лицо целой нации. Если в самом начале карьеры Путина, у него было лицо послушника, позже с этим лицом тоже можно было как-то мириться, то теперь это лицо жесткого, грубого, часто злого человека.

Как-то я беседовал с настоятелем молодого сибирского монастыря, который сказал, что их задача состоит в том, чтоб построить монастырские стены, а настоящие монахи-молитвенники придут после них. Каждый человек должен заниматься своим делом — будь то строительство монастыря или целого государства. Наш президент почему-то решил, что он незаменим, что он единственно возможный путь спасения России. Может быть на данном этапе он один такой, но этот этап ему так понравился, что он его растягивает до бесконечности и никого близко не подпускает (в том он действительно близок со Сталиным) и еще он перестал замечать то болото, в котором мы все оказались.

 Нет, я вовсе не против Путина, можно сказать, что я даже его люблю. Просто я убежден, что любая власть нуждается в критике. Мы не должны забывать, что за годы его правления Россия уменьшилась примерно на 5 млн. человек. При Николае II население России увеличилось более чем на 62 миллиона человек. При нем и значительно возросло число храмов. При Путине храмы тоже растут как грибы, осталось дело за «малым», вспомнить теперь о людях.

Но подвижки уже есть, чиновники уже обязаны подавать декларации о доходах как на себя, так и на своих супруг. И оказалось, например, что глава МВД Томской области генерал М. имеет ежегодный доход в 2 млн. рублей, а его нигде неработающая жена — в сто раз больше. Узнав об этом я понял, что мой скутер, который в прошлом году был угнан прямо от дома, не будет найден никогда. Если главный милиционер области нечист на руку, то что говорить о прочих чиновниках.

Мы все поголовно ругаем Путина, мы сделали его мальчиком для битья, а он все рулит и рулит нами и никого даже близко нет. Почему? Да потому, что он всем нам нужен как воздух. Именно он нас устраивает прежде всего тем, как он «борется” с коррупцией, с этой главной русской болезнью последнего времени. Он борется с нею 24 часа в сутки, а она только увеличивается. Как сказал какой-то умный человек: «Задача Путина не победить коррупцию, а бороться с нею вечно».

Гори

Я очень хотел узнать, как грузины относятся к Сталину, кто он для них — гений или диктатор? Чтоб разобраться в этом, я даже решил съездить в город Гори, где он родился, но увидев, сколько стоит билет в музей его имени, подумал, что не мы должны платить Сталину за посещение этого музея, а он нам.

Саакашвили сделал из Сталина одну из приманок для туристов — сегодня в Гори есть единственная в мире улица имени Сталина и один из последних его памятников (Интересно, на родине Адольфа Гитлера есть улица его имени или памятник?). И еще при въезде в одно из отдаленных грузинских сел, я видел мемориал погибшим в Великой Отечественной войне с изображением нашего генералиссимуса — в России даже такая мелочь уже невозможна. Правда, плита с изображением Сталина была кем-то разбита, наверно кем-то из русских.

У молодого грузина я спросил, как грузины относятся к Сталину, и в частности, к советскому прошлому.

— Я тебе отвечу на это словами моего деда, — сказал он, — это ветеран войны и, вообще, он очень умный человек. Так вот, он считает, что Советский Союз это была грузино-советская империя, где ровно половину срока правил грузин, а другую половину, 35 лет, правили русские. Поэтому и рассматривать это прошлое нужно как наши общие ошибки.

Гуляя по улицам Гори, я узнал, что в этом небольшом городке родился еще один гений ХХ века, философ и гражданин Мераб Мамардашвили. Я же подзабыл, что наш Мамардашвили был на самом деле грузин. В конце жизни, в смутные 90-е, он был вынужден вернуться на родину. Грузины так и не смогли ему простить, что он по-русски говорит без акцента. А главное, его слов, сказанных с трибуны: «Если мой народ пойдет за Гамсахурдиа (тогдашний президент Грузии, диктатор и самодур), я откажусь от своего народа».

Горная Сванетия

Мне не однажды советовали, если я хочу увидеть настоящую Грузию, то должен обязательно побывать в Сванетии. Сванетия — это высокогорная Грузия, где почти не знают русский язык. Здесь в селе Галистари в одном из храмов я встретил бывшую русскую женщину. В 17 лет она вышла замуж за грузина и вот уже более двадцати лет живет в Грузии. По-русски она теперь говорит очень медленно и с сильным акцентом, потому что русские туристы бывают здесь не каждый год. Я поинтересовался у нее, как к ней относились местные жители, когда русские бомбили грузинские города, не было ли агрессии с их стороны? «Что вы, —  воскликнула она, — наоборот, жалели». В этом вся Грузия.

Грузия — это такая страна, куда нужно приезжать несколько раз и желательно всей семьей. Одна поездка — это лишь вступление в тему. Грузия на самом деле глубока и непостижима, и за одну поездку здесь ничего не понять.

В Грузию я ехал еще и для того, чтоб встретиться с героями Данелии. Я очень люблю фильмы этого режиссера, по которым россияне в основном и судят о Грузии. Для русских Грузия — это Данелия, Данелия — это Грузия. И должен сказать, что большинство людей, которых я встречал здесь, так или иначе, являются его «героями». То есть Данелия очень честен в изображении своей родины, и когда связь между нашими странами прервалась, он не смог снять ни одного фильма.

Разговаривая в Грузии с простыми людьми, я слышал от них одно и то же: «У Грузии нет другого будущего, кроме как быть с Россией». Простые грузины прекрасно понимают, что Америка возьмет свое и ее любовь на этом закончится. И останется опять только Россия. Да, наше прошлое было не самым светлым. Сейчас грузинам твердят о некой советской оккупации, но вся Россия была в советской оккупации. Только какой смысл обвинять мертвецов, когда нужно строить отношения с живыми.

 Грузины — миролюбивая нация, они не любят воевать, а Америке нужна Грузия только в состоянии войны или вражды с Россией. Жизнерадостные грузины умеют петь песни, произносить тосты, умеют верить в Бога, они умеют дружить и, наконец, умеют торговать, но они не любят и не хотят враждовать с братской Россией. Как правильно написал гений:

И божья благодать сошла
На Грузию! — она цвела
С тех пор в тени своих садов,
Не опасаяся врагов,
За гранью дружеских штыков.

Раньше Грузия, Тбилиси, Сванетия, Гори были для меня пустыми словами. Как много теперь стоит за каждым из них. Да, на эту экспедицию я затратил большие деньги, она стоила 10 процентов от стоимости моей квартиры, но по какой шкале оценивать то, что я получил в результате. Да и то что я теперь везу из Грузии не оценить ни какими деньгами.

В Чечню, в Чечню

Выехав из Грузии, я задумался, а почему мне теперь не заехать в Чечню, до которой рукой подать. Эта мысль посетила меня еще тогда, когда я проезжая Калмыкию, зашел в кафе, принадлежавшее пожилой чеченке. Более часа она мне рассказывала, как сейчас хорошо в Чечне.

Там действительно стало очень хорошо, в Чечню пошли русские деньги, огромные деньги. Чечня сегодня — один из самых финансируемых из федерального бюджета регионов России. Говорят, у президента Чечни как-то спросили: «Кто ему дает деньги?». Кадыров воздев руки к небу, сказал: «Аллах». Когда Путин узнал об его ответе, то покраснел от удовольствия. Шутки шутками, но если так пойдет и дальше, то скоро мы начнем убегать в Чечню за хорошей жизнью, это один из немногих регионов России, где можно жить по-человечески, не покидая Россию.

Не понимаю, не политик я, не экономист и не военный. Я экстремальный путешественник на скутере, мое дело молиться, путешествовать и иногда размышлять. Так вот я не понимаю, зачем нам нужна эта независимая Чечня, такой дорогой ценой, почему мы не можем ее отпустить с Богом на все четыре стороны. Тем более, что Чечня для России всегда была воротами в Грузию, но Грузию-то мы уже потеряли. Зато я начинаю понимать, почему нас и наших детей в больницах не лечат, а калечат, а в школах все более одебиливают, и почему в каждом российском киоске торгуют порнопродукцией.

До 2025 года Чечня хочет получить от России 500 миллиардов рублей. Это плата за то, чтоб они не хватались за автоматы. После этого, наверно, выжатая, обескровленная и обезлюдевшая Россия просто перестанет существовать. В конце концов, если мы их не хотим отпустить, то Чечню нужно обнести высокой стеной с колючей проволокой, чтоб остальным завидно не было.

На небеса с «мигалкой»  не пустят

На моем скутере сзади есть надпись «Экспедиция Сибирь—Грузия»  и меня часто останавливают. Я уже привык к этому и не удивляюсь, если машина, обогнавшая меня, вдруг тормозит и водитель выскакивает и просит остановиться — случаются очень интересные встречи. Так я однажды познакомился с семьей осетин — папа, мама и взрослая дочь. Сначала они спросили меня, видел ли я сзади страшную аварию, две легковушки столкнулись лоб в лоб, от машин ничего не осталось, одни ошметки. Отец семейства сказал: «Я был на войне в 92-м, но такого не видел, по разные стороны дороги валялись руки, ноги, куски искореженного металла». Это называется съездили две семьи отдохнуть на море.

Как слабо и беззащитно наше тело. Вот этот пальчик ты любил и лелеял всю жизнь, или этот глазик, сколько средств ты, возможно, в него вложил, чтоб он видел или этот позвоночник, который теперь рассыпан по грязной дороге. А волосы, ноги или руки — кто-то их любил, гладил, целовал — и во что это все теперь превратилось?

Разве за 70 лет советской власти и 20 последующих лет капиталистического беспредела нельзя было сделать нормальных дорог с разделительными заграждениями, хотя бы на областных и республиканских дорогах? Россия — крупнейшая страна в мире, а если посмотреть как живут наши чиновники и политики, то это одна из богатейших стран, но все дело в том, что по этим дорогам ездят не политики, а народ, а если едет политик, то с мигалкой спереди и с мигалкой сзади, чтоб народ, который его кормит и поит, от усталости не уснул за рулем и его не дай бог не покалечил.

Я проехал за это путешествие более пятнадцати тысяч километров и все время удивлялся, почему наши российские дороги так опасны. В полуметре или метре от тебя постоянно проносится твоя смерть — встречный автомобиль. Это ведь наши с вами жизни, жизни наших детей. И такие аварии-столкновения происходят постоянно. Каждый год на дорогах России гибнет более 25 тысяч человек — это потери в афганской и чеченских войнах вместе взятых. И если о потерях в этих войнах мы помним постоянно, то о бесславно гибнущих на дорогах никто никогда не помнит и не вспоминает, кроме их родных, как будто этих людей вовсе не существовало.

Наши политики действительно не хотят замечать наших дорог. Им проще пустить рядом с собой автомобиль с «мигалкой», чем все менять. Одну такую сцену я наблюдал при подъезде к областному центру. Едет кортеж, один из тех бесчисленных кортежей, которые мы видим постоянно — впереди «мигалка», сзади «мигалка», справа длинный джип «защиты», и все это прикрывает черный лимузин какого-то чиновника областного пошиба.

Не думаю, чтоб это ехал бизнесмен. Ни один бизнесмен, каким бы вторым Ходорковским он ни был, не будет так разбазаривать свои, то есть народные, деньги, демонстрируя им свою власть. Это может быть только политик.

И кто, собственно, решил, что этот чиновник так бесценен, что его жизнь дороже любой из нас? Насколько ценен тот чиновник, будет ясно, когда он потеряет свою должность, а это неизбежно случится. В нашем городе еще вчера был всесильный мэр, сегодня он сидит в тюрьме, всеми забыт и отвергнут. Все заканчивается и чиновникам об этом нужно постоянно напоминать, они слишком быстро об этом забывают. Им нужно знать, что на небеса с «мигалкой»  не пускают.

Российское недержание

Перед тем, как расстаться с осетинской семьей, я дал им свою визитку, с тем чтоб они зашли на сайт. На что глава семьи ответил: «У нас нет компьютера и не будет никогда. Я сказал своей дочери, когда выйдешь замуж, тогда вы сами будете решать, что покупать, а из моего дома ты должна выйти чистой. У нас в Ингушетии с этим строго, у нас даже табаком и спиртным в магазинах не торгуют».

Молодцы кавказцы, сохранили традиции, не забыли и о нравственности. На Кавказе, я например, за всю поездку не увидел ни одного писающего мужчины у своего автомобиля — в России это видишь постоянно, как будто у всех русских автомобилистов вдруг случилось недержание и они не могут добежать до кустов. На Кавказе традиция подменила культуру, у нас с вами, похоже, не осталось ни традиции, ни культуры.

В Ставропольском крае у дороги стоит древний каменный крест. Недалеко от него построили часовенку в честь Животворящего креста Господня. Смотрительница этой часовни рассказала, что раньше подобные кресты стояли как ориентиры на всей дороге Тифлис—Санкт-Петербург, сейчас сохранилось только два, здесь и в Осетии. Создан он, если верить табличке, в 1041 году. А часовню построили 10 лет назад усилиями председателя совхоза села Дмитриевского Николая Леонидовича Душко. Недавно он умер, теперь совхозом руководит его жена.

Еще смотрительница рассказала, что недалеко от них в селе Привольное родился сам Михаил Сергеевич Горбачев. И я решил заехать на родину последнего царя эпохи советской, хотелось узнать, часто ли он бывает на своей родине и вспоминает ли о своих односельчанах.

Мы о политиках обычно судим хуже, чем они есть на самом деле. Но ведь они то же люди и ничто человеческое им не чуждо. Пусть на Горбачева все дружно плюнули, но сам Михаил Сергеевич не забыл о своем родном селе и посещает его, несмотря на преклонный возраст. Здесь даже есть его личный дом, правда не родовой, тот где он родился, была завалюшка, которую давно снесли. А своим односельчанам он даже построил больницу и замечательную каменную церковь.

Я зашел во дворик к Михаилу Сергеевичу. Хозяина на месте не оказалось, а весь двор был усыпан спелым виноградом. Для меня это экзотика, а местным жителям он не нужен, они сказали, что им «свой девать некуда». Спасибо вам, Михаил Сергеевич, за подарок, о котором вы даже не подозреваете — набрал полную каску винограда от Горбачева и буду его поедать в пути. Дворик весь заросший, хозяин тут не появлялся уже несколько лет, но администрация только вчера траву скосила, видать, почувствовала, что «ревизор»  едет. На то они и администрация, чтоб все предвидеть.

Мы переоценили Горбачева, СССР развалился бы и без него, это был естественный и необратимый процесс, может только чуток позже. Другое дело, естественный и необратимый процесс — откол от России ее «колоний»  (Сибири, Кавказа и Дальнего Востока). Этот откол медленно назревает, хотя мы из последних сил стараемся его не замечать. Я только знаю, что жизнь моя в Сибири и моих родителей — это самое настоящее насилие. Все наши родители и деды были сюда сосланы и по своей воле они бы здесь никогда не оказались. И если калмыки и чеченцы, например, сохранилось чувство родины и после падения диктатуры они все вернулись в Калмыкию, то русским возвращаться, зачастую, некуда. Нас уверяют, что эта колония, не колония, а это наша родина. Потому мы остались в Сибири как на вечном поселении, где без тепла и солнца жить нельзя и никогда Сибирь не была массово заселена, как в советскую эпоху в результате ее насильственного заселения.

Мы все здесь ссыльные, нам просто перестали напоминать, что Сибирь — это ссылка и жить здесь нельзя, тут можно только мучиться, но человек ко всему может привыкнуть, особенно русские, — вот мы и привыкли. Ведь кому-то нужно жить и в Сибири. Богатств здесь действительно много, но жить тут все равно нельзя.

Возможно меня обвинят в антипатриотизме. Да, России сегодня нужна Сибирь, мы во многом живем Сибирью. А в ответ на обвинение я призываю переселяться к нам в Сибирь, а нашим правителям делиться с нами, и столицу перенести, скажем, в Новосибирск. Лично я не буду возражать, если от моего дома до столицы будет всего 4 часа езды на автомобиле, а не четыре дня, как сейчас.

Оказалось, что село Привольное очень плодовито на известных людей, помимо Горбачева, здесь еще родился писатель Иван Аксенов и основатель «Ласкового мая»  Андрей Разин, у которого здесь осталась дача и родственники.

Трагедия «Ласкового мая»

При подъезде к Привольному я стал свидетелем последствий автомобильной катастрофы, легковушка залетела под «Камаз»  и нас заставили объезжать место трагедии полями. Когда в Привольном я зайду в магазин, то случайно услышу, что в той машине ехал первый солист «Ласкового мая»  Юрий Гуров, также живший здесь.

«Ласковый май»  — это легендарная группа моей молодости. Тогда, в конце 80-х возникли две сверхпопулярные группы, воспевавшие долгожданную свободу — «Ласковый май»  у нас и «Modern Talking»  у них. Очень легкие и свободные песни, мы сходили с ума по этим песням ни о чем и, как нам казалось, обо всем. Нам нужны были они, чтоб перебеситься после диктатуры и застоя и войти в новую еще более страшную реальность. И вот сегодня эпоха ласкового мая закончилась, во всяком случае, для ее первого солиста, когда-то бывшего сверхпопулярным и баснословно богатым, в одночасье ставшего никем, потом охранником, безработным, а теперь расплющенном на наших дорогах «Камазом».

Не знаю почему, но люблю наблюдать, как комбайн идет поле. Есть в этом что-то метафизическое. Пока движется комбайн, значит жизнь продолжается, значит ничего не потеряно. Раньше так шел по полю сеятель, разбрасывая зерна, потом он шел за плугом — и это была вечность. Потому пока сейчас идет комбайн по полю — жизнь будет продолжаться.

Никогда не думал, что так выгодно покупать айран. Раньше я не пил эту гадость, а в Осетии польстился на надпись и купил, ничего другого не было в магазине. Вот теперь пью эту бутылку уже пятый день, а он все не кончается. С одной стороны гадость, с другой — напиток долголетия. Хочешь долго жить — пей гадость, хочешь мало жить — наслаждайся «Пепси-колой». И главное, много его не выпьешь. Раз глотнешь и второй раз уже не захочется. И срок годности у него выгодный, аж 90 суток, то есть можно эту бутылку пить до зимы. Обман конечно, в напитке с таким сроком хранения ничего полезного нет, но один раз купить можно.

Настало время рассказать о транспорте, на котором я путешествую. У китайского скутера очень небольшая цена и небольшой ресурс, через 5-10 тысяч километров пробега его можно выкидывать, или нужно делать капремонт. И все равно для России китайский скутер — это спасение. В Москве я зашел в один скутер-магазин, где продавались китайские скутера и рядом стояли точно такие же итальянские. Внешне они почти не отличались, если не считать цены, итальянец был в 10 раз дороже. Странно это, как такое возможно, не в десять же раз итальянец лучше. Проще каждый год покупать нового китайца и потом выкидывать, потому что прослужит ли итальянец беспроблемно десять лет, это еще большой вопрос.

Зимовники — война все спишет

Сейчас я проезжаю по родственным моему роду местам. Где-то тут родился и жил мой таинственный дед, которого не видел ни я, ни мой папа, его сын. Чтоб хоть чуть-чуть приоткрыть загадку нашего рода, я решил сделать большой крюк и заехать в поселок Зимовники. Буду ли я еще в этих местах, неизвестно.

Хорошо все же быть путешественником. Мой папа за всю свою жизнь так и не приоткрыл загадку, кто был его отец, жив ли он, почему его оставил? Конечно, всему виной война и страшный и ужасный ХХ век. Шла война. Родина деда, Зимовники, были под немцем. После ранения ему полагался отпуск, и он поехал с другом-однополчанином на Алтай. Тут встретил мою бабушку, родился папа… Деда призвали опять на фронт, бабушка вскоре умирает, с ним связь утеряна. Теперь я еду в Зимовники, чтоб приоткрыть завесу тайны рода Сотниковых. Это жутко интересное занятие, может где-то здесь живут мои близкие родственники, о которых я даже не подозревал. Вот едет мужчина на велосипеде, а может это мой троюродный брат или дядя?

Заехал к председателю совета ветеранов, говорит: «Надежды почти нет, очень мало ветеранов осталось, если десять лет назад их в районе было пять тысяч человек, то теперь осталось пятьсот».

От деда нам осталось в память одно единственное письмо и фотография. Теперь я еду по казацкому поселку и постоянно встречаю таких же смуглых мужчин, очень похожих на моего деда в молодости, оказывается, мужские казацкие прически за 50 лет совсем не изменились.

В Волгодонске, небольшом городке Ростовской области, у меня произошла важная встреча. У меня теперь времени нет на остановки, но здесь произошло исключение, не случись его, я мог бы и вообще никуда не доехать.

Проезжая вечером через Волгодонск, спросил о дороге у паренька на скутере. Разговорились, я рассказал о своем путешествии. Он так искренне попросил у него переночевать, что я не смог отказаться. Обычно я очень настороженно отношусь к подобным предложениям, мне проще поставить палатку, чем выстраивать новые отношения с человеком. Но тут был несколько иной случай. Он чуть ли не с мольбой в голосе попросил остаться, и мы поехали к нему домой. Жил … он один, жена на эти дни ушла к родителям, что-то у них не клеилось.

Весь вечер мы проговорили — в том числе о вреде развода, что нет ничего ужаснее в жизни, хуже только смерть — он согласился и позже, узнаю, они с женой продолжат жить вместе.

Потом мы съездим с ним искупаться на речку, а когда будем возвращаться, он заметит: «Что-то у тебя колесо спущено». Действительно, заднее колесо у моего скутера было почти сдуто. А дело в том, что я уже перестал думать о скутере. Я был в таком состоянии, когда все равно, голова, переполненная впечатлениями, ничего не соображает, теперь я мог только выжимать газ и ехать вперед, это обычное состояние в конце экспедиции. Мы подкачали колесо и на следующий день поехали с ним на шиномонтажку к его знакомому. Оказалось, что этот паренек на скутере, Александр Костенко, был хозяином фирмы по ремонту американских фур. А на скутере он ездил, потому что это самый удобный транспорт в таком маленьком городке, как Волгодонск, к тому же он лишен комплекса неполноценности, как большинство зрелых скутеристов. Когда мы будем подробно обследовать сдувшееся колесо, найдем в нем аж три прокола. Не встреть я чудесным образом моего спасителя, то до Москвы скорее всего б не доехал, во всяком случае, на этом колесе.

До Москвы осталось 800 километров. Еду я теперь вдоль границы с Украиной и даже серьезно подумываю заехать на Украину, у меня вечная по ней ностальгия — мама украинка, я с детства слышал украинскую речь и рассказы о Малороссии. А тут выяснилось, что заезжать нет надобности, хоть я и ехал по России, но в этом районе все местные жители говорили исключительно на украинском языке, то есть по-русски они понимали, но говорить не могли, потому что русская речь здесь вообще не употребляется — вот вам и Россия.

Село Лосево. На автостоянке здесь стоит старинная колокольня святителя Митрофана Воронежского. Охранник этой автостоянски сказал, что редко, но случаются в ней службы.

При подъезде к Воронежу увидел самую лучшую социальную рекламу, какую только можно себе представить — «Простите нас»  и фото убиенной царской семьи. Вот только кто это просит прощения — народ или государство? Вот когда при въезде во все города России будет висеть такая «реклама», тогда жизнь у нас действительно изменится к лучшему.

После Воронежа, можно было ехать по платной дороге, но я выбрал другую, бесплатную. Не то что мне было жалко 50 рублей, я бы при въезде в каждую область платил эту сумму или даже больше, только б они дороги ремонтировали, чтоб не было такого чувства, что они построены интервентами, которые преследуют одну цель — постепенное уничтожение русского народа.

Я всегда считаю, что в одеянии мотоциклиста (скутериста), есть что-то от рыцаря. А вы не согласны?

Задонск. Здесь я чуть не проехал святое место. Дело в том, что я уже устал от святынь, все-таки два месяца в пути, еду я уже на «автомате». Проезжая этот городок, где слева увидел много золотых куполов, подумал, что если кто меня сейчас остановит, то пойду смотреть. Остановился перед продуктовым магазинчиком. Подходит нищенок, протягивает руку, просит подаяние… А потом говорит: Что же вы, проезжаете мимо, к нашей главной святыне не прикоснулись, здесь святой Тихон Задонский и животворящая икона…

Я мог предложить ему шоколадку, зная, что подавать можно только продукты. Он ответил, что у него сахарный диабет и шоколад он не ест. Тогда я отломил кусок сыра, чтоб он доверие к людям не утратил. Эти нищенки они, ведь, не просто так здесь стоят, они на службе, их призвание не дать в нас засохнуть остаткам милосердия. После того как я отломил ему сыр, он даже улыбнулся, что я ни как не ожидал увидеть на его печальном лице.

Как только выеду из монастыря, где попрошу помощи в пути у Тихона Задонского, начнется проливной дождь. Пришлось спрятаться под козырек, под которым я простою два часа. Когда сил стоять больше не останется, я решил ехать в дождь. Одежды от дождя у меня серьезной нет, потому скоро промок насквозь.

Когда пришло время ставить палатку, я попрошу, чтоб дождь прекратился. Пока ставил палатку, он действительно ненадолго затих. Одна стойка у палатки вышла из строя, палатка старая, года три как эксплуатируется в жестком режиме.

Всю ночь шел дождь. Проснулся ночью от того, что лежу в луже, спальник промок наполовину. Все вещи намокли, паспорт, книги, документы. Слава Богу, хоть фотоаппарат остался цел. Палатка она сама не промокает, но снизу подтекает и оказалось, что я лежу в луже. Сел на корточки, посреди остался сухой островок. Стал читать, спать в луже было как-то некомфортно. Благо фонарик есть. Прочитал до рассвета. Дождь так и не прекращался. Палатку я решил тут и оставить. Кому нужно, тот возьмет. В Москве на рынке «Экстрим», как всегда, куплю новую. Выжал спальник, выжал куртку, штаны и поехал в Москву. Последние сутки перед Москвой будут самыми сложными, даже сейчас не могу вспоминать о них без содрогания.

Встретил меня холодный дождь и не менее холодный встречный ветер.

До Москвы осталось 500 километров — для скутера это приличное расстояние, но так как палатки нет, то буду ехать до последнего. Сначала ехал в сандалиях и в легкой одежде, чтоб не мочить, но постепенно одел все, что было, стало заметно теплее. Как-то резко стало очень холодно, я теперь еду на север и не успеваю привыкать к холодам. Сегодня так холодно, что порой кажется, будто на дороге вот-вот образуется лед. Я даже остановился и потрогал асфальт, нет, вроде не скользко. Жутко замерзаю. Вскоре я нашел способ, как согреваться. Останавливаюсь и приседаю или отжимаюсь до изнеможения. По 50-70 присядешь, потом можно ехать дальше, пока через пару часов опять не окоченеешь. Дождь закончится только к вечеру.

Последние километры мчался уже 70-75 километров, что я себе обычно не позволяю. То есть скутер уже не берег, было на все наплевать — главное доехать. Думал, если двигатель «стукнет», то поймаю «Газель»  и на ней доберусь. Приехал в Москву в 2 часа ночи.

Назад в Сибирь

На обратном пути дневник почти не вел, сил не осталось. В Москве сдал скутер, на будущий год, если будут средства, попробую съездить в Сербию. Зачем мне эта Сербия? Очень много вопросов она вызывает. И первая мировая и вторая начались именно с нападения на Сербию. А третью мировую, на которую нас провоцировали в 90-е, бомбя Сербию, Господь не допустил.

Еду опять в автомобиле. В горах Урала на стоянках часто вижу странных мужиков с несчастными лицами, которые при приближении машины начинают махать руками, как будто им холодно. Это они так показывают, что здесь покупают дизель. Не знаю, кто придумал такую унизительную «рекламу», но ничего кроме жалости это не вызывает. Одно избессчисленных порождений капитализма. Пока такой последний мужичек стоит и машет, стоит и машет, счастья у нас точно не наступит.

Думала ли мать, которая его рожала, растила, предполагали ли его учителя, которые в него душу вкладывали, что он будет всю жизнь стоять и руками махать и это главный смысл его жизни.

Ночую я теперь в автомобиле. Когда стемнеет, заезжаю в какой-нибудь городок или большой поселок, где останавливаюсь во дворике. Сейчас на пути у меня встал небольшой поселок Чистоозерье. Заехал в центр, ищу тихое место под ночевку. Вдруг я попал на центральную площадь, где у храма стоит большая скульптура Георгия Победоносца, освещенная прожекторами. Откуда это все в небольшом поселке? Переночевал по соседству со скульптурой, чтоб утром узнать ее историю.

Оказалось, что в Чистоозерье один бизнесмен создал свиноферму, колбасный цех «Велес», снабжающий своей продукцией чуть ли не всю страну. Бизнесмен этот оставил бизнес и ушел в политику, став народным депутатом, живет в Москве, а директором оставил своего брата.

Свиней здесь выращивают по канадской технологии, от которой, как мне сказали, все цивилизованные страны давно отказались. Их кормят химикатами, и те быстро набирают вес.

Говорят, что сегодня время быстрого накопления капитала прошло, но сколотить быстро капитал нечестным путем, например, производя некачественную еду, можно всегда. За время этого путешествия, я познакомился с двумя типами фермеров, один выращивал свиней почти в естественных условиях (Калмыкия) и с этим бизнесменом-политиком.

Но с другой стороны, для Чистоозерья этот «Велес»  — есть самое настоящее спасение. Потому что у селян появился не только храм, но и больница и детсад, а главное, стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Ну и что из того, что это все некачественно, сегодня вся еда одинаково некачественная, одной колбасой больше, одной меньше — ни мы не заметим, ни они. Но все равно, если увидите где продукцию «Велеса», лучше обходите ее стороной.

Под Омском я съеду с трассы и углублюсь на пару километров в поле для перекуса. И тут на дороге увижу огромного дикого гуся. Увидев меня, он, как бы нехотя, тяжело и неохотно подпрыгнет и с трудом взлетит, медленно набирая высоту. И в самом деле, гуси осенью в большой цене. Вспомнилась сказка, где гуси унесли братца Иванушку. На таком гусе и в самом деле можно полетать.

Перед Омском остановился на заправке, нужно было подождать, пока сольют бензин. Собралось много машин. Здесь мы все станем свидетелями эсхатологической сцены. К стоявшей фуре шла женщина. Ну, шла и шла. Все было нормально, если не считать, что она была практически голая. Вместо майки на ней висела какая-то прозрачная сетка, совсем не прикрывавшая грудь, из остальной одежды на ней была мини-юбочка и сумочка.

Чем дальше мы живем, тем чаще задумываемся, что такое демократия и зачем она нам нужна? Увидев эту жрицу, я понял, что вот это и есть демократия, о которой мы все так мечтали. Высшее достижение любой демократии, это максимальная свобода и мы наконец к ней пришли. В истории все повторяется. Когда-то человечество уже приходило к полной демократии, именно тогда возникли города Содом и Гомора и мы все прекрасно знаем, чем это закончилось.

Въехал в татарское село перед Барабинском. Удивительно, но дети здесь здороваются даже с незнакомыми людьми. Я так думаю, что пока здороваются сельские дети, до тех пор останется надежда, что не все потеряно, что мы будем жить.

Крестьянин у своего дома реанимировал комбаин «Енисей»  84 года с полопавшимися покрышками. У меня машина тоже старая, 91 года, но это японка, то есть лучший в мире автомобиль на тот период. Как же он собирается работать на советском комбайне, которому почти тридцать лет? Да этому крестьянину нужно за это памятник поставить.

Томское село Петухово, где живут мои родители, наверно скоро войдет в книгу рекордов Гиннеса, потому что здесь собрано огромное количество памятников. А все потому, что один местный житель, перебравшись в Германию и мучимый ностальгией, каждый год приезжает в родное село и по непонятной никому причине в каждый свой приезд он создает очередной народный памятник — здесь уже есть памятник первому председателю колхоза, первому учителю, первому пионеру, конюху и т.д. Увидев сейчас этого крестьянина, восстанавливающим вечный «Енисей», я наконец понял, что двигало тем ваятелем петуховских памятников — каждый русский человек, а в особенности русский селянин, достоин иметь свой памятник, потому что жить и выжить в сегодняшней России, есть величайший земной подвиг. Огромный тебе поклон, русский человек.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Одной из главных задач экспедиций А. Сотникова является создание очерков-бесед из цикла «Житие русского человека». Публикую одну из глав будущей книги:

Святая русская женщина

Житие учительницы

Есть в Ивановской области, на берегу Волги небольшой старинный городок Юрьевец. Собственно, его и городом-то назвать трудно, и приезжие, забываясь, часто называют его поселком, на что местные очень обижаются и обязательно поправляют. Есть в этом маленьком Юрьеце одна главная достопримечательность, о которой мало кто знает — это простая русская женщина, инвалид с детства, о мужестве которой ходят легенды. Она просто родилась здесь, жила и работала учителем, но за ее жизнь и работой стоит такая мука, что хватило бы на восьмерых. Она перенесла восемь сложнейших операций и все ради того, чтоб держать указку. Пусть о себе она расскажет сама.

Мой первый хирург

Вся моя жизнь — это хождение по хирургам. С рождения я не могла ходить, стопы были опущены вниз. У моего первого хирурга была фамилия Бом. Помню приехали мы в Москву все вместе, папа, мама и я, мне тогда было меньше трех лет, но я все хорошо помню. Он взял меня на руки и спросил: «Сколько тебе лет?». Я ответила: «Когда яблочки поспеют, мне будет три года». — «Вот когда тебе исполнится три годика, ты снова ко мне приедешь», — сказал он, такой ласковый был. Я попросила: «Хорошо, до свидания, пустите меня к маме с папой». Я раньше очень сильно врачей боялась.

Первая операция

Потом на все операции я ездила с папой. Папа у меня изумительным человеком был. Он не выпивал, он отработал на заводе от простого рабочего до заместителя директора. Когда мне исполнилось три года, он повез меня в Москву. И я год лежала в московской клинике на Ордынке. Когда папа через год приехал, я его не узнала. Он стал мне рассказывать о семье: «Мама ушла на работу, деда печку топит…». А у папы был значок на груди в виде распустившегося парашютика — что он означает, я до сих пор не знаю — я смотрю на костюм и говорю: «А у моего папочки тоже такой значок есть». Он заплакал: «Что же ты, значок узнала, а папу нет».

Первые шаги

После третьей операции я начала ходить. Но сначала я боялась перешагнуть, мне казалось, что чуть ветер колыхнет и я полечу вниз. Папа мне сделал такую конусообразную держалку на колесиках и потихоньку, потихоньку я стала ходить. Потом пошла в школу. Учительница сначала отказывалась меня брать, говорила: «Тут высокая лестница, вторая смена, мало ли что может случиться». Тогда я написала письмо в «Пионерскую правду», они прислали отношение к учительнице, где обязали окружить девочку заботой и вниманием. Так я пошла в третий класс, первый и второй я не ходила, братишка с сестренкой учили, я вместе с ними запоминала; быстренько я догнала сверстников; учеба мне вообще легко давалась. Мало-помалу закончила семь классов, потом перевели в гимназию — это нужно было уже подальше ходить. Но как-то я туда смело ходила. Помню однажды, весенним паводком — а у нас там, в одном месте склон с одной дороги на другую и труба проходила — вот я туда и полетела. Прохожие меня подняли. Все мокрая пошла в гимназию, домой не вернулась. Папа меня предупреждал: «Не забывайся, если только упадешь, я тебе еще добавлю», — это он так шутил. Но я не очень часто падала. Десятый класс я закончила в 44 году. Я тогда решила: буду учителем. Во-первых, мне это очень нравилось, а во-вторых, я нигде более себя не представляла. И я поступила на исторический, хотя очень любила математику, но в математике много нужно писать на доске, а я не могла. Институт я закончила с двумя четверками.

Я очень рада, что ученики меня не забывают. Когда приезжают к нам в город, всегда заходят, проведывают. Оружейник из Тулы, Вася Кулик недавно заходил. Прямо на крыльце встал на колени: «Спасибо, — говорит, — моей учительнице». Он отлично поет, мы с ним попели, потом я стала читать стихи. Он говорит: «Спасибо, я словно в Большом театре побывал».

Я должна указку держать

Однажды, когда мы собирались ехать в Москву на очередную операцию, пришло письмо от хирурга, он писал, что все бесполезно, приезжать не нужно. Папа мне это письмо не показал, но когда стали собираться, мама начала меня отговаривать: «Наденька, может быть, не поедем, говорят все бессмысленно». Но я врачам всегда верила и была уверена, что все будет хорошо. И сказала, что надо ехать. Когда мы приехали, хирург говорит: «Я же писал, чтоб зря не приезжали». На что я сказала: «А я в вас верю». До этого мне делали операцию на левой кисти, делал известный профессор Николай Алексеевич Богораз. После того как руку исправили, у меня улучшилась походка, я стала ходить прямее. На следующий год стали делать эту операцию. Операция была очень сложная, длилась она четыре с половиной часа; мне сняли большую грудную мышцу, поставили ее вместо дельтовидной и трапецевидной.

Потом я еще с месяц жила у сестры в Москве и оттуда ходила на лечебные процедуры в клинику. Однажды произошел такой случай, помню, было это после Пасхи: сестра Нина меня обычно провожала до метро, а потом уходила. Я к кому-нибудь подходила и просила: «Помогите мне, пожалуйста, встать на эскалатор». Меня обычно чуть поддерживали и все, — а тут получилось, что я некрасиво поступила. Я только ступила, меня отпустили, и я села. Остановили эскалатор — я встала. Как только эскалатор пустили, толчок, я опять села. Тогда ко мне подошел милиционер, говорит: «Что это вы, ездили все нормально, а сегодня что случилось?». Проводил меня до улицы. Пришла я домой, ничего не говорю, сидела, сидела, а потом расхохоталась, говорю: А знаете, что со мной сегодня случилось, и рассказала им. «Смотри-ка, — говорит Надин муж, — и среди милиционеров бывают хорошие люди». Я ведь без прописки жила. Посмеялись.

Операция же была далеко не смешная, было очень больно. Меня курировала девушка из Чувашии, изумительный человек, носилась все со мной, как с собственной дочкой. Как только мы зашли в операционную, дали наркоз, меня разрезали, — она расплакалась, и ее удалили из операционной. После операции я долго не приходила в память, не могла вернуться. А потом смотрю на потолок, чуть-чуть огонек горит, стала лампочку различать. Я спрашиваю: Уже все? А Захаровна, моя врач рядом была, говорит: «Ну что ты, милая, конечно все».

Было ужасно больно, впечатление такое, как будто мне раскаленный кирпич положили на грудь. Казалось, ни на миллиметрик не сдвинусь с места, — очень больно. Но ничего, как-то вытерпела. Хотела пить, не давали — нельзя было, говорили, будет рвать, и что-то внутри может порваться.

Когда меня спрашивали: «Зачем нужны все эти операции?», — я отвечала, что должна держать указку».

Смерть мамы

На следующий день лежу в палате, слышу, как кто-то говорит: «Смотрите, к нам старый большевик пришел». Я повела глаза на дверь, смотрю: мой папа стоит. Папа действительно был похож на старого большевика: волосы с проседью, волной, краси-и-ивый. Я говорю: «Ой, каким образом ты здесь?»  — «Да вот, — говорит, — в Вязники ездил, и по дорожке к тебе заглянул». — «Да уж, по дорожке из Вязников в Москву». Довольно долго я там пролежала, потом боли стали утихать, стало успокаиваться. Я начала проситься домой. Папа писал, что мама в очень тяжелом состоянии, у нее был декомпенсированный порок сердца. Меня уже было ничем не удержать и я одна поехала. Автобусы тогда еще не ходили — я многих рабочих знала — посадили меня в кабину грузовика, дорога неровная, ямы, — было страшно, казалось, что мышцы у меня сейчас оторвутся. Доехали до дома. Мама лежала на кровати. Мне почему-то стало страшно. Через несколько дней пришел учитель из школы рабочей молодежи, говорит: «Собирайся, пойдем на работу». И меня взяли на работу учителем истории. 21 января, помню, я должна была читать доклад о Ленине и у меня умерла мама. Но я все равно, сжав зубы, его прочитала.

Вторая мама

Папа у меня был золотой, изумительный был папа. Он только ради меня второй раз женился. Все родные стали говорить: «Алексей Георгиевич, давай-ка, милый, женись, нужно и Наде помочь». Папа говорит: «Ну что ж, если Наде, то я женюсь». Взял он женщину из прядильного цеха. Он потом говорил ей: «Если бы не Надюшка, то я бы и не женился». На что она отвечала: «Если бы не Надюшка, то я бы и не вышла за тебя замуж». 28 лет мы с ней прожили. Я не чувствовала к этой женщине ничего чужого, мне она очень нравилась. Как-то пришли к нам гости, двоюродная сестра у меня спрашивает: «Как ты ее зовешь?»  Я говорю: «Никак не зову». — «А она хочет, чтоб ты ее называла мамой». Я говорю: «Хочет, значит, буду». Позвали ее, она меня обняла: «Не беспокойся, — говорит, — все будет отлично». Я как-то так воспряла после этого.

Мы с неродной мамой отлично жили, но заболел папа. Дело было так. Его товарищ прислал письмо: «Алексей Гаврилович, прости, помоги поставить машину, не могу один». И папа сказал: «Что же мои милые, давайте, отпускайте меня, а оттуда я сразу поеду в областную больницу». У него заболел желудок и ему назначили консультации. И все, больше я папу не видела. Папа действительно поставил машину, а когда пошел ее проверять — упал. Вызвали скорую, отвезли в гостиницу. На следующий день он опять поехал проверять. На этот раз упал и уже не вставал. Пролежал он ровно месяц, у него оказался рак поджелудочной железы, а ее тогда еще не оперировали. И все, папы не стало. Он наказывал: «Живите так же дружно, как и жили раньше». Так я осталась с неродной мамой, но у меня не было ни малейшего сомнения, что она меня оставит или еще что-то — это была святая женщина.

Святая женщина

Состояние у меня тогда было действительно тяжелое: я отравилась наркозом, и в течение тридцати лет не ела ни хлеба, ни пирожка, ни печеньки, — желудок вообще не воспринимал ничего мучного. Однажды лежу в больнице, со мной в палате лежала пожилая женщина, она говорит: «Матушка, а ты не святая? Мы вот и едим, и пьем, а ты ведь и глоточка за все время не сделала». Есть я, дейтвительно, не могла, но мне без конца делали вливания. Главный хирург Москвы мне говорит: «Я хочу, чтобы у вас все было хорошо и предлагаю вам больницу в Стрешнево, там даже наши врачи лечатся». Я там у них довольно таки долго в тяжелом положении пробыла, голова кружилась, есть я ничего не ела. А однажды упала в обморок. Там был сад, я шла-шла и полетела. Подняли меня, положили, говорят: «Ты нам голодные обмороки не устраивай, мы за тебя и так боимся». Врач сказал, что он бы меня держал и год и два, но у них можно лежать не более одиннадцати месяцев. Я отшучивалась: «Все будет хорошо, я поеду домой, меня воздух родной лечит, я, как только вдохну нашего волжского воздуха, так никаких обмороков у меня больше не будет».

Дома я ела одну картошку, но рвота все равно не прекращалась. Нужно было работать, я пошла в школу. Помню, идем с учительницей математики, она меня провожала, подходим к двери. Я говорю: Ты мне открой дверь, я осторожненько пройду в класс. Подходила к учительскому столу, держалась за него и начинала урок. Однажды подошел ко мне хирург наш и говорит: «Учти, не будешь есть, не встанешь». И постепенно-постепенно, не считая тридцатилетнего недоедания в мирное время, я втянулась и стала понемножку есть.

Здоровая больная

Кисть руки у меня при рождении была загнута назад, мне ее поднимали, сухожилие складывали и скрепляли металлическими скрепками, до сих пор, если дотронешься до сустава больно.

Как-то я упала и сильно ударилась, появился синяк, оказалось, что я сломала в локте руку. Пришла к хирургу заложить лангетку, а он говорит: «Лангет можно и не закладывать». Я спрашиваю: «А как тогда я буду заправлять койку?»  Он удивился: «Вы сами заправляете?»  — «Конечно, и еще писать доклады нужно». Он еще больше удивился и попросил: «Напиши мне на память что-нибудь». Он был страшно доволен. «Смотрите, — говорит, — какой у нее подчерк красивый».

Все мои операции оплачивало государство. Разве сегодня я смогла бы получить образование, сделать столько операций? Даже намека такого не было, чтоб платить. Все операции делались бесплатно и в Москве. Из восьми операций только последнюю, аппендицит, сделали здесь.

О вере

Папа у меня был членом партии, мама — верующая, неродная мама тоже была верующая. А я была комсомолкой, членом партии.

Время было такое, что сказать было ничего нельзя. Как-то в техникуме в начале 70-х меня попросили прочитать лекцию о Сергии Радонежском. Я подготовилась, пришла и сказала перед лекцией: Вы меня извините, но я должна признаться, что я была атеистом, хотя в душе постоянно обращалась к Богу. Потом ко мне подошла одна женщина, говорит: «Я писала дипломную работу по этой теме, но я столько не знала, сколько вы нам рассказали». Так постепенно, постепенно я возвращалась к вере.

Мне сейчас помогают чужие люди, приходят работники из соццентра, правда, много делаю я сама: цветочки поливаю, посуду мою… Уже много работников сменилось — нужна человечность, нужно помнить, что они не должны стоять выше нас, которые оказались в таком незавидном положении. Сейчас ко мне приходит хорошая женщина, она во всем помогает и по дому, и с огородом. Они получают зарплату в соццентре, помимо этого я доплачиваю. У меня живет студент ветеринарного техникума, мой дальний родственник, попросился пожить, мне не жалко, все лучше, чем в общежитии.

Брат у меня погиб под Сталинградом. Я сама как-то путешествовала по Волге. Была в Волгограде на Мамаевом кургане. Как поднялась туда, как увидела стелу, как расплакалась, меня еле успокоили. Сама удивилась, я когда подошла вплотную к скульптуре «Скорбь матери», стала вдруг декламировать стихи: «Все люди спят, а мать не спит сейчас и льются слезы из усталых глаз. Была война и сын погиб в бою, склонил он голову за родину свою. Ей не поднять своих детей, как не поднять могучей иве своих поникнувших ветвей».

Справка:

Голикова Надежда Алексеевна родилась в 1928 году в г. Юрьевце, Ивановской области. Перенесла восемь операций. В 34 года ей присвоено звание Заслуженного учителя РСФСР. Ныне находится на заслуженном отдыхе.

Андрей Сотников (http://www.spasi-hram.ru/)

ВНИМАНИЕ!

В конце августа-октябре 2013 года планируется следующая экспедиция А. Сотникова и его проекта «Спаси храм»  по маршруту из Сибири в Беларусь. Как поддержать экспедицию вы можете узнать на сайте spasi-hram.ru в разделе «Помочь проекту».

Задачи экспедиции:

Поиск храмов нуждающихся в помощи и размещение их на сайте spasi-hram.ru, чтобы потенциальные благотворители могли на них выйти.
Сбор информации для создания паломнической карты Сибири, России и Беларуси.
Съемка фильма-паломничества.
Создания цикла очерков-бесед «Житие русскогочеловека».

Как вы можете поддержать экспедицию?

Помолиться за грешного Андрея.

Перечислить любое пожертвование на экспедицию с любого банкомата или «Сбербанка» (счет можно посмотреть на сайте http://www.spasi-hram.ru/ в разделе «Помощь»).

Приобрести почтой фильм А. Сотникова «Путешествие в поисках русской Гипербореи». На диск также записаны все предыдущие очерки А. Сотникова о путешествии (в Карелию, Сахалин, Монголию, Алтай и Грузию (полный вариант) с большим количеством фотографий. А также книга «Житие русского человека»  Высылается почтой. 470 рублей (кроме авиа-пересылки). Как оформить заказ, смотрите на сайте автора.

Телефон и адрес А. Сотникова для оформления заказа т.: 8 953 160 41 83, a_sotnikov@rambler.ru

Объявленная ранее экспедиция в Сербию из-за финансовых трудностей не состоится.

ПОЧЕМУ ИМЕННО БЕЛОРУССИЯ?

Нет страны более нам близкой и более от нас далекой и нам незнакомой.

Автор прежде всего должен изучить состояние белорусского села. Говорят, оно тоже гибнет. Это странно, неужто это «естественный»  глобалистический процесс, который даже в консервативной Беларуси возможен. И конечно же, показать состояние веры в современной Беларуси. Ведь в СМИ ничего не поймешь. Президент Лукашенко к вере и церкви, похоже, стал поворачиваться лицом. Если бы коммунисты сделали то же самое, то они бы продержались гораздо дольше. Пример Беларуси показывает, что из этого может выйти.

Кроме того, не нужно забывать, что белорусы — это лучшие люди на земле. Белоруссия — это крепость России, нации больше пострадавшей в войнах в мире просто нет, это выработало особую «выкованную страданиями»  нацию, может поэтому сегодня из всех наших республик им повезло более всего.

Беларусь планирую объехать примерно по кругу на скутере, посетив все основные области.

Сотворите благую милость, помогите совершить экспедицию проекта «Спаси храм». Без вашей помощи экспедиция, скорее всего, не состоится. Оплатить все затраты автор просто не в состоянии.