Старый Свет на новый взгляд, или «Моя твоя не понимать!»

Маршрут: Германия — Франция — Монако — Испания — Италия — Австрия — Германия (через Беларусь и Польшу).

Автомобиль: Toyota Mark II (правый руль; боковые и заднее стёкла тонированные).

Экипаж: 4 человека (2 взрослых и 2 ребёнка, 13 и 6 лет).

Навигатор: ASUS MyPal A636N.

Карты: iGO (страны Западной и Восточной Европы).

Деньги: 6 000 евро.

«Мы сделали это! » — радостно завопило всё наше семейство, когда мы наконец-то, наконец-то, пересекли белорусско-польскую границу. Это был первый и последний радостный крик — наша машина стояла на перекрёстке четырёх пыльных просёлочных дорог, а указатель был только один, только в одну сторону и только на польском. Вот он, полный отчаяния и страха главный вопрос: «Что делать?».

Ужасное чувство дикой беспомощности уступило место проблеску надежды, когда мы прикрепили к лобовому стеклу маленький аккуратный электронный навигатор. «Продолжайте путь прямо» — сообщил голос тоном знающего человека, и мы, хоть и не без опаски, но вняли ему. «Приготовьтесь повернуть направо!» — велит голос. «Да где ж там право, даже намёка нет?!» — берёт нас сомнение, но вдруг, откуда ни возьмись, выплывает поворот. Доверие к говорилке окрепло. Долго петляла околичная дорога, но мы следовали за волшебным голосом, как крысы за дудочкой Гамельнского крысолова. Вскоре дорожное покрытие стало ощутимо лучше, лесной ландшафт за окном сменился городскими постройками, и вот мы уже едем по ночной Варшаве.

Говорилка приказал перестроиться в крайний правый ряд (а их там 4 или 5). Кто ж мог подумать, что следующим его приказанием будет: «Поверните налево»? Чувствуя себя полными идиотами, мы делаем поворот налево из крайнего правого ряда, пересекая при этом островок безопасности. Из соседних машин высовываются кулаки и злобные физиономии ругающихся поляков. Через несколько метров во время движения в тонированное окно водителя раздаётся стук: «Джень добры, пани!» Полицейский, догнавший нас на мотоцикле, делает знак остановиться. Мы, конечно, вину свою понимаем, но признавать её отказываемся, без зазрения совести закладывая полицейским своего «дружка», подложившего нам такую свинью. «Вот!» — говорим, демонстрируя навигатор: «Вот, кто во всём виноват. Это он, подлец, велел нам встать туда, куда мы встали, и поехать туда, куда поехали. А что было делать?!» По-русски полицейские «разумеют» хорошо, так что наши оправдания показались им если не убедительными, то хотя бы забавными. Они записали что-то в блокнот, козырнули и уехали. Больше никаких инцидентов не было, а в крайние ряды мы на всякий случай уже не вставали.

Германия

Ещё дома, планируя своё путешествие, мы предвкушали, как окажемся вдруг в старушке-Европе. Вот мы здесь, а вот там. Какое это будет чувство! Победа, восторг, ликование! Но, влетая на германский автобан, мы не увидели никаких иллюминирующих надписей типа «WELCOME! Вы достигли Европы!», и не заметили никаких супер-пупер-мега дорог, которые так расписывали наши соотечественники, что в нашем представлении они должны были выглядеть как инопланетные конструкции, поражающие воображение. Не было ни ликования, ни восторга, ни чувства «ТАМ». Было ощущение, что мы продолжаем поездку по одной бесконечной стране. Россия, Польша, Германия — всё едино, даже пейзаж за окном не меняется. Как и дороги. Они везде одинаковые. Есть хорошие, есть плохие. А расчудесные забугорные, правильнее, бугристые дороги — это один из мифов, который передаётся из уст в уста, обрастая всё более хвалебными подробностями, не имеющими ничего общего с реальностью.

Единственная радость — это простор. По 3-4 полосы в каждую сторону, разделённые ограждением, и скорость, ограниченная, 120 км/ч, но свобода — неограниченная. Каждый едет так, как Бог на душу положил, (а кладёт он чаще всего км по 180-200). Мы придерживаемся 140 км/ч, а мотоциклисты обходят нас как стоячих, шпаря за 300 км/ч. Крайняя левая полоса почти всегда свободна для таких лихачей, однако это не мешает им иногда размазываться по асфальту — на несколько сотен метров простираются порой останки отчаянных парней. Разок притопили до 160-ти и мы, при этом неспешно проплывающая мимо полицейская машина ни в малейшей степени не оказалась этим заинтригована.

В Германию мы ехали на Вальпургиеву ночь, которая проходит в Ширке у подножия горы Броккен с 30 апреля на 1 мая. В это время все гостиницы и комнаты в Ширке и близ него заняты туристами. Хотя в городе-музее Вернигероде, что в восьми км от Ширке, свободных мест полно. Первый день в чужой стране взывал небольшое волнение. Как объясняться? Наши познания в немецком сводились к запомненным из советских фильмов фразам, но пристроить «шнель», «швайн» и «хайль, Гитлер» как-то не представлялось случая. Почему-то нам показалось, что разговорник — это хорошая идея. Мы заходили в дом, доставали разговорник и по слогам читали заковыристые немецкие выражения. Ну и толку-то, коли немецкого не знаем? Спросить-то спрашивали, а ответ всё равно не понимали. Наши мучительные потуги встречались сочувственным «Ду ю спик инглиш?», на что мы с облегчением кивали и, поняв наконец ответ на вопрос, изрекали: «Комната без душа за 70 евро — это, пардон, грабёж», и уходили.

Вообще же немцы очень терпеливо относятся к попыткам объясниться на русско-англо-немецкой смеси языков. Бывает, спросишь дорогу, а они давай «шпрехать», не замечая наши явно туповатые выражения лиц, и только закончив тираду, понимали, что зря старались, но, к их чести, желая нам помочь, переходили на другие средства: от махания руками в нужную сторону и тыкания в карту до услуг личного провожатого. К счастью, в большинстве магазинов и кафе есть хотя бы один англоговорящий сотрудник, которого зовут в таких тяжёлых случаях. Правда, их английский часто бывает на уровне нашего: каждый знает по 30 слов, но это не одни и те же слова. Тогда на помощь приходит пантомима и "наскальная живопись". Так что, можно сказать, языкового барьера не существует. Улыбка, доброжелательность и несколько фраз вежливости на языке той страны, где вы в гостях, — и проблема непонимания существовать перестаёт.

Под Ширке раскинулся лагерь отдыха с полевой кухней. Все вывески — на немецком, повар по-английски ни бум-бум, зато мим тот ещё. С каким артистизмом он демонстрировал содержимое своих кастрюль! Ныр в чан — вилка с сосиской в одной руке, отогнутый палец — на другой (ароматная сосиска, мол, один евро), ныр во второй чан — поварёшка с супом в одной руке, два отогнутых пальца — на другой (чудесный гороховый супчик — два евро). Старательный повар получил аплодисменты и 6 евро, а мы — две огромные миски супа с сардельками, которых нам хватило на четверых.

На станции нам рассказали, сколько стоит доехать до Ширке на старинном паровозе Брокенбан, и набили цену на кассе (чтобы доходчивее было), мы кивнули, тогда пробили чеки и ещё дали брошюру, где ручкой пометили время отправления туда и оттуда. «Bitte», «Danke» — всё с улыбкой. В поезде билеты проверяет контролёрша. Где, мол, билет у самого маленького? Мы пожимаем плечами (он же бесплатно), а она смеётся, достаёт из своего кармана особый детский билет, пробивает — билеты должны быть у всех — и вручает малышу. Все довольны, настроение праздничное.

В то время как в Ширке шёл разгул, Вернигероде, казалось, полностью вымер. Магазины закрыты, на улицах никого. Стали искать домики с вывесками «Zimmer frei» («свободные комнаты»). Попутно на практике выяснили продолжительность одной немецкой минуты. Бывает, позвонишь в дверь, хозяйка в домофон: «Айн минутен!», мы стоим, ждём. А их «айн минутен» это — «я только допью кофеёк, досмотрю 137-ю серию сериала и накручу бигуди». Вскоре мы перестали ждать нерадивых сдатчиков дольше всамделишной минуты и уходили искать более радушных хозяев.

Кто ищет, тот найдёт. Приветливая семейная пара предлагала квартиру с отдельным входом с кухней, ванной и спальней за 40 евро. Мы спросили, где у них работающий магазин, и, судя по многочисленным зигзагообразными движениям рук немца, находился магазин довольно далеко. Заметив бесполезность своих размахиваний, немец подогнал свою машину и свозил нас в единственный открытый супермаркет, находящийся в нескольких кварталах от его дома. А хозяйка, видя, что мы с детьми, принесла для них красивую одноразовую посуду и дополнительные подушки.

Душевные люди!

Утром мы посмотрели знаменитые фахверковые домики, которые не тронула война, и самый маленький дом в городе, и замок графов Вернигероде.

Вывеску на входе «фотографировать нельзя» наглым образом игнорировали. Для того ли проехали тысячи километров, чтобы вернуться без фотографий? К тому же отбирать фотоаппараты, «засвечивать плёнки» и заниматься прочим вредительством там, похоже, никто и не собирается, чем мы бессовестно пользовались. Щёлк фотиком — подходит дама и вежливо просит: «Пожалуйста, не фотографируйте». У нас же вдруг проявляются признаки слабоумия, и мы мычим: «Моя твоя не понимать!» Дама на такие фокусы обучена: показывает на камеру и мотает головой: «Это — нет». Продолжать разыгрывать из себя дебилов дальше становится затруднительно — тут даже собаке стало бы всё понятно, — и мы опускаем камеру. Однако в следующем зале у нас начинает прогрессировать склероз, и мы снова принимаемся за своё — щёлк-щёлк. Терпеливая дама направляется к нам в третий раз, но мы уже стоим по стойке смирно, как ни в чём не бывало, и придурковато улыбаемся. Дамочка разворачивается и отправляется бдить за другими, более вменяемыми фотоохотчиками.

Но мы, это ещё что. Вот японцы, эти узкоглазые хитрые лисы, в упор перестают видеть всякие непотребные рисунки типа перечёркнутого фотоаппарата. Они преодолевают полмира, чтобы лицезреть средневековую Европу, которая для них экзотика не меньше, чем для нас — тропики Мьянмы, а тут им — накоси-выкуси. На выпадки «No photo» они с поистине восточной учтивостью и, казалось бы, совершенно искренне восклицают «Sorry», после чего скрываются за углом, а через секунду половину зала освещает мини-ядерный взрыв их вспышек. Наивные! Воображают себя ниндзя и искренне полагают, что им удаётся всех провести!

К слову, запрет фотографирования со вспышкой мы соблюдаем всегда, он хотя бы оправдан: там, где у животных могут пострадать глаза или испортится старая фреска.

В общем, не будем останавливаться на подробностях о достопримечательностях — это отдельная тема. После осмотра безжизненных артефактов ушедших эпох, мы направились дальше, туда, где детям несомненно будет более интересно, — в самый большой развлекательный парк Старого Света «Европа-парк». Отели около парка ломят цены — 115 евро (100, если наличкой). Отъехали от парка и стали искать «циммеры» в городке Руст.

Уже под вечер зашли в чей-то красивый дворик, фотографируемся, тут выходит хозяин: что, мол, надо? Мы выпрямились: «Циммер фрей». А дядька оказался развесёлый, этакий немецкий вариант Луи де Фюнеса. Показывает нам комнату и цену — 96 евро с завтраком. Муж мой тоже не промах — русский вариант Челентано — строит убийственную гримасу отчаяния. И тут начинается театр двух актёров. Луи демонстрирует свои расчудесные пуховые подушки, Челентано хватается за сердце. Луи закатывая глаза и вздыхая, снижает цену до 80 евро без завтрака, у Челентано начинаются судороги. Луи, закусывая кулак, добровольно отказывается ещё от десятки, у Челентано в глазах тоска всех голодающих детей Никарагуа. Луи входит в азарт и, как последний дурак, сам же предлагает 60 евро за 4-хместную комнату со всеми удобствами. Челентано радёшенек, Луи горестно хнычет — он практически разорён. Занавес. Через пару минут мы сидим во дворике за столом, а наш Луи браво шагает к нам, что-то насвистывая себе под нос (видать, не в убытке), и ставит перед нами две бутылки пива со вкусом текилы — подарок — и приглашает утром к завтраку совершенно бесплатно, потому что завтрак — это такая добрая немецкая традиция.

Завтрак прошёл в той же весёлой атмосфере. Луи, насвистывая, разливал нам кофе и горячий шоколад, угощал йогуртами, цветочным мёдом, джемами, печеньем, бутербродами и вдобавок подарил на память статуэтку. А вечером было продолжение спектакля, и Луи, не веря в собственную расточительность, отдал нам комнату за 45 евро. Заправляя кровати, он без конца приговаривал: «Это хорошая цена, ага?», а мы утешали его своими довольными улыбками и «данкешёнами».

Франция

Утром, спустя час после завтрака, с «данке шён» пришлось перестроиться на «мерси». Мы въехали во французский город Кольмар и мучили парковочный автомат, пытаясь скормить ему горсть евро. Помощь пришла в лице местного бомжа, который с истинной французской галантностью произвёл манипуляции с автоматом, после чего пожелал получить наше «мерси» в денежном эквиваленте. Впрочем, не все французы столь меркантильны. Нам охотно показывали нужное направление в лабиринте кольмарских улиц, а продавцы в кондитерских угощали детей свежим печеньем.

К вечеру добрались до «игрушечного» городка Риквир и сразу же стали искать приют. Позвонили в первый попавшийся на глаза дом с вывеской «Chambres». Дверь открыла бабуся с туманным взором и винным душком; заплетающимся языком она огласила цену — 30 евро. Думаем, вот ещё: ну как уснёт хмельная бабуся да дом спалит. Пошли искать другие комнаты, а везде то просят 88 евро, то нужно брать 2-3 ночи. Предрассудки мигом испарились, и мы вернулись на ночёвку к нашей дегустаторше.

Оставив позади живописный Кольмар и волшебный Риквир, направились по серпантину к мечте всех поэтов и романтиков — Парижу. Ох, какое же нам предстояло разочарование!

Национальная дорога с ограничением в 110 км (местами 130, 70, 50) вела нас через какие-то, казалось, заброшенные поселения: дома с заколоченными ставнями и замками на дверях, а вокруг никого. На трассе дорога обычная, как у нас в любой области, где дорога сделана, а местами, особенно в маленьких городах, дороги становились кошмарными. Вспомнили тех, кто хает Беларусь: может, они ездили по ней какими-то тайными тропами, потому что М-1 получше иных немецко-французских асфальтовых троп. Подумали и о тех, кто воспевает Париж: ему весьма ощутимо льстят. Особая атмосфера царит только в фильмах 50-х годов, красивые женщины были красивы примерно в то же время, а «запах любви» доступен лишь избранным с гипертрофированным воображением. Где они, прекрасные утончённые соотечественницы Одри Тоту и Жульет Бинош? По-видимому, либо в кино, либо в своих дорогих особняках. Трудно понять, как выглядят настоящие французы: на улицах сплошь негры, арабы и китайцы. И, конечно, туристы кучками по национальности.

Французские сувениры сделаны в Китае, как и большинство товаров. Супермаркеты типа «Auchan» и «Carrefour» (в нашем прочтении «КареФУ-У-Ур») просто ужасны: зверский холод и тошнотворный запах стоят во всём помещении, даже в отделах с одеждой, еда на полках перепутана и иной раз даже вскрыта; всё дорого и невкусно.

Монмартр — пародия на приют богемы. Современные художники уже давно не люди искусства, не таланты-самородки, а торгаши — бездарные, злые и жадные. Нацелишь объектив на какого-нибудь колоритного старикана, а он орёт тебе в камеру: «Сколько заплатишь?» Да тьфу на тебя — платить ещё. Весь этот небольшой артистический пятачок на холме — такая же подделка как художник-китаец в беретике а-ля «француз традиционный».

Не вызвала восторга и Эйфелева башня. Ну стоит серая невзрачная и даже нисколько не блестящая махина. И пусть в ней нет ни одного гвоздя, от этого карабкаться на неё не возникает никакого желания. Очень-то охота смотреть сквозь проволочную сетку на далеко не самый увлекательный вид города-Парижа. Видели мы его уже в высоты нотрдамских химер. Скукота. Немногочисленные красивые старинные здания с круглыми куполами весьма неудачно соседствуют с неказистыми новостройками, а вдалеке, мутная из-за смога, проглядывается эта самая башня Эйфеля.

«Британцы назвали Стоунхендж, Эйфелеву башню, Таймс-сквер и египетские пирамиды самыми разочаровывающими туристическими достопримечательностями среди виденных ими лично. Было высказано мнение: необходимость проталкиваться к совсем крохотной, как выясняется, «Моне Лизе» ещё раз подтверждает, что в Лувр ходить — только попусту расстраиваться». The Guardian.

Вот на что любопытно посмотреть в Париже, так это на автомобилистов. Плевали они на все дорожные правила со своей Эйфелевой башни. Знак ограничения скорости до 120 воспринимается ими, как минимальная скорость, с которой желательно двигаться. Включенные фары вообще не стоят чьего-либо внимания. А парковка на улицах осуществляется по звуку. Хряпнулся своим бампером о соседний — значит, встала машинка на место. Парижане с ювелирной точностью умудряются просочиться в любые просветы у бордюров, зачастую не оставляя между автомобилями никакого промежутка. Если мест для парковки нет, они всё равно есть, потому что всегда есть аварийка: пока мигают оранжевые фары, стой где и сколько хочешь. Один только закон незыблем: пешеход всегда прав. Поставил ногу в каком угодно месте дороги, машины тормозят. Переходить дорогу где и когда вздумается(хоть бы и на красный свет) — давняя и любимая традиция французов. Говорят, Третьему Рейху во Франции пришёл конец после того, как французов попытались заставить переходить дорогу в положенном месте.

Понаблюдав за аборигенами парижских каменных джунглей, мы переняли их добрые обычаи и тоже начали поплёвывать на правила. Зачем платить на подземной парковке, которая к тому же далековато от места назначения, когда можно включить аварийку и зависнуть у парфюмерного магазина «Fragonard»? У бордюров парковка бесплатная, так что при желании и некоторой доле наглости найти местечко всегда можно, даже на Монмартре или близ Эйфелевой башни.

Отыскать недорогое жильё — тоже не проблема. Во Франции большая сеть бюджетных отелей «Formula 1» и «Etap» развёрнута по всей стране. В Парижской «Формуле» цена за номер 43 евро плюс 18 евро парковка. Отель огромный, сюда свозят всех туристов. А в 30 км от столицы та же «Формула» предлагает номера за 28-29 евро, парковка входит в эту цену. Но вот оказия: в некоторых отелях по ночам никого нет на рисепшене и платить за ночлег нужно кредиткой. А кредиткой мы как раз не обременены, зато находчивости не занимать. Подлавливаем у входа в отель туристов и начинаем на манер Кисы Воробьянинова: «Мадам, месье, у нас нет кредитки, только наличные, оплатите нам номер, мы отдадим вам деньги»ё и демонстрируем пригоршню евро. Французы народ отзывчивый, заплатят и даже сдачу до цента дадут, а то и переплатят, если у нас мелочи не хватает. Таким же макаром «расплачивались» и на автозаправках. Один молодой человек на мотоцикле заливал нам бензин по своей карточке, мы ему тем временем подарили сувенир — брелок-матрёшку. Счётчик показал 31,50 евро, но парнишка взял с нас только 30, показывает: русский матрёшка круче полутора евро.

Улыбайтесь, вы в Испании!

«По уровню сервиса и инфраструктуре Испания уже давно уступает Турции и курортам Юго-Восточной Азии, говорят эксперты. Испанские власти озаботились проблемой, но пока додумались только до смены рекламного слогана. Вместо знакомого всем слогана «Испания оставляет след» они будут использовать в рекламе фразу «Улыбайтесь, вы в Испании». Как эта «революция» сможет привлечь туристов — для экспертов осталось загадкой». Финансовые известия.

Испания встретила нас палящим солнцем. Тёмные дождевые тучи, висевшие над Францией, застряли на испано-французской границе, словно какой-то небесный таможенный контроль не позволял спасительной заоблачной влаге проникнуть в это земное пекло.

Испанцы, разморённые изнуряющей жарой, зашкаливающей за +50, казались слегка заторможенными. А, может, они всегда такие?! Решив помыть машину на первой же встретившейся заправке, оказались в затруднении: что и куда нужно сунуть, чтобы мойка заработала? Зашли в заправочно-закусочно-помывочную, за прилавком стоят двое. Мы: «Буэнос диас!» («Добрый день!» — так в разговорнике написано было). Они стоят, молчат, оценивают. Мы: «We want to wash car», то есть «Хотим, — говорим, — помыть машину». И тут их молчание нарушилось, они прыснули со смеха. Понятное дело, «wash car» (уош ка:) и по-русски-то звучит потешно, а что им там прислышалось на их испанском, вообще загадка. Но они стояли и хихикали, как две гиены: «Вошка, хи-хи-хи, вошка!» Мы: «Так мыть-то как?» Они показывают карточки, объясняют что к чему, то и дело вставляя «вошка, вошка». Видимо, призыв «Улыбайтесь, вы в Испании» относится к самим испанцам. А нам разве жалко? Пусть веселятся, мы и ещё и не такие смешные слова знаем!

Кстати, как выяснилось позже, «Буэнос диас» испанцы при приветствии не используют (они говорят «ола»). Иной раз разговорники пишут вовсе не для разговоров. Наверняка, в русском варианте для испанцев этому соответствовала бы фраза: "Приветствую тебя, товарищ". Не иначе, мы бы тоже вошли в ступор, услышав этакую тираду.

Чем дальше мы углублялись в нутро Испании, тем меньше и меньше хотелось улыбаться. Автопутешественников эта страна не жалует. Здесь нет придорожных отелей, поесть проблема (негде или дорого непомерно, или вовсе всё закрыто), нет съездов на трассах, нет туалетов и смотровых площадок, ходя виды попадаются потрясающие. Даже платные дороги неважнецкие, с заплатами и выбоинами, как в соседних странах — бесплатные. Сеть бюджетных «Формул» и «Этапов» здесь почти не развита, и вообще затруднительно найти ночлег. Особенно ночью. Даже в кемпингах. Комнаты есть, а служащих нет; охранник же ни за какие коврижки не поселит в номер с тем, чтобы мы произвели расчёт наутро. А тут ещё как на грех в Мадриде праздник в честь покровителя города Св. Исидро. Свободных отелей нет и в близлежащих городах. В смысле нет недорогих, потому что цены взвинчены до 70-100 евро даже в хостлах. Остановились в двухместном номере в отеле города Пинто за 67 евро (после торговли хозяин скинул с 80).

Утром отправились в парк «Мувиленд». Как обычно взяли с собой еду (в парке, общеизвестно, всё дико дорого и иной раз, как, например, во французском «Футуроскопе» ничего нет, кроме фаршированных багетов). Ни в одном парке содержимое ваших сумок никого не интересует, а тут на входе стоят какие-то церберы, буквально обыскивающие вас с головы до ног, а уж сумки подавно представляют для них интерес. «Что это?» — спрашивают. «Еда» — отвечаем как ни в чём не бывало, не оружие ведь, не наркотики. «Нельзя!» — мол, или еду выкидывай или сам мотай отсюда. Мы даже опешили сначала, но потом вернули самообладание. «А у вас морковь свежая в кафе есть? » — спрашиваем. Они удивлённо: «Нет». «Как же так? — говорим, — Нам нужна диета особенная, поэтому и носим своё с собой». Они посторонились — тогда проходите.

Внутри тоже запреты: на аттракционах ни камер, ни фотоаппаратов: железный занавес какой-то. И кто сказал, что испанцы знойные темпераментные мачо? Темперамента в них, как в вяленой вобле. Открыл калитку, посадил в карусель, пристегнул ремешок, закрыл дверцу, закрыл калитку, повесил цепочку, подошёл к пульту, пульнул, снял цепочку, вышел, открыл дверцу, отстегнул ремешок, открыл калитку… И так без конца. И всё так ме-е-едленно. У кого всё бурлило, так это у нас. Так бы и завести им пружину какую-нибудь, чтобы шевелись быстрее. В Германии всё быстро, чётко, механизировано: сел, хлоп, приехал, хлоп!

На дорогах та же флегматичность. Все тащатся, и все в левом ряду. А обгоняют в правом, при этом об обгонах и перестроениях не предупреждают — когда вздумалось, тогда и вильнул! Ни за что не уступят дорогу и не пропустят на обгоне. Если идёшь на большой скорости, обязательно высунуться на обгон и ползут рядышком. Впереди никого, позади никого, а эти танго танцуют. Муж уж на что хладнокровный человек, а тут не выдерживал: «Долбаные, б…ь, испанцы».

Оставили машину у отеля. Утром подходим — скручены блестящие колпачки у колёс. Как сороки, ей-богу. «Ну что? — произносит кроха-сын за папу готовую уже вырваться коронную фразу, — Долбаные, б…ь, испанцы?»

Дорога в Альмерию оказалась фантастически живописной, но испанцы не утрудили себя сделать съезды, чтобы можно было полюбоваться на величественные горы и пустынные гряды со смотровых площадок. Если и попадались жалкие тропы-аппендиксы, то вдруг, без предупреждения: ни затормозить, ни развернуться.

Проезжали мимо Валенсии. Дай, думаем, зарулим в океанариум — как-никак один из самых больших в Европе. По старой недоброй традиции испанцы задирают такие цены, что возникает желание как-то не очень щедро с ними делиться своими сбережениями. Поэтому у кассы мы выдали своего шестилетнего сына за трёхлетнего (так ему вход бесплатный). В это время наш «карапуз» прямо напротив кассирши болтался вниз головой на поручнях аки Человек-паук. Кассирша ничего не сказала: пойди у них усомнись, нормально ли в три года выглядеть эдаким детиной, и потом скандалов не оберёшься. Поэтому возраст детей мы частенько занижали раза в два, экономя таким образом на билетах. На входе просвечивали сумки. Спасибо, что тела не досматривали.

Океанариум, конечно, впечатляет, но вот сервис… Пиццерия закрыта, рестораны баснословно дороги, в «столовке» за 27 евро взяли только одну порцию спагетти, одну — риса и одну — мяса. За это, в виде компенсации, стащили у них кучу одноразовой посуды и нагло укладывали в сумку штабеля стаканчиков, вилок и ложек из яркой разноцветной пластмассы.

К вечеру добрались до пригорода Барселоны. В кемпинге с нас содрали 60 евро за крохотную холодную комнату с двумя узкими кроватями. И это ещё взяли за двоих, а не за четверых. Дети сидели в машине и их не видели. Правда, с утра кто-то доложил на рисепшен, что из каморки вышли дополнительные кроватезаниматели. Тётка на выезде подходит к нам и спрашивает: «Вас двое или четверо?» Вот барыги! А у нас на это очередной приступ скудоумия: «Ничё не понимаем, английский нам не родной». Она не унимается, на пальцах: «Два или четыре?» Мы выбрали «два». А она: «Точно два?» и косится на машину, а стёкла тонированные и не заглянешь ведь. «Два, два», — и ни один мускул не дрогнул. Пришлось ей подвинуться, а омрачённое утро окончательно испортилось в полдень.

Только въехали в Барселону, стоим на светофоре, вдруг видит муж: мотоциклист сзади нагнулся к нашему колесу и пыряет его ножом. Муж дверь распахнул и как хвать паршивца, а тот по газам и вырвался. Мы остались со спущенным колесом. Позвонили в полицию из близлежащего магазинчика. Приехали два англоговорящих полисмена. Выслушали нас. Объясняют: это местный вид грабежа, один прокалывает колесо, водитель выходит, тем временем сообщники подъезжают с другой стороны, хватают сумку и улепётывают. «Вот, — ехидствуем, — где они дали маху — руль-то не с той стороны!» (А сумку они всё равно не спёрли бы, муж, как опытный путешественник, её всегда через плечо носит).

Они давай расспрашивать, как преступник одет был и всё такое. Мы отвечаем: «Всё равно ведь не поймаете, нам бы колесо новое надо». (Запаска была, но под кучей вещей, которые потрошить на улице, тем более Барселоны, совсем не хотелось). Они мужа на борт и повезли в магазин. «А сервис, — говорят, — скоро подъедет, всё сделают». В магазине куча иностранцев, на французском и английском поминающих «эспаньолос» (долбаных, надо полагать), всем нужны новые колёса. Через несколько часов колесо поменяли, вместе с работой это обошлось в 30 евро; и ещё бесплатно насыпали кучу блестящих колпачков (жалко им что ли, они же их за так скручивают).

После этого мы в восемь глаз смотрели на всех приближающихся мотоциклистов, но больше никто вандализмом не занимался. Даже обидно стало, мы уже и электрошок приготовили. Город всё же посмотрели. Из достопримечательностей (и возле них) — полицейские, выслушивающие расстроенных старушек, лишившихся своих сумочек. Таким образом, первый рекламный туристический слоган был вернее: «Испания оставляет след». Захотелось скорее во Францию.

Снова Франция

Какая прелесть эти французы! Все улыбаются, бонжуркают и мерсикают. Не то что мрачные, неулыбчивые, неприветливые испанцы.

Проезжали мимо Марселя. Дай, думаем, проедем по следам таксиста Даниэля. Завернули. Вообще-то маршрут мы продумывали заранее, несколько месяцев потратили на сбор информации, поиск самых интересных событий и мест, но в том-то и великий плюс путешествия на собственном авто, что ты ничем не ограничен, никому не обязан, ни к чему не привязан (специально нигде ничего не бронировали) и можешь менять свои планы, как вздумается. К тому же намеренно ездили по бесплатным дорогам (редко и местами по платным с целью выиграть время), чтобы увидеть изнутри страну, жизнь простых людей, природу, городки и деревеньки.

Да и мы сами тоже диковинка для аборигенов. Как-то раз остановились около какой-то фермы, вышли сфотографировать пасущихся лошадок, возвращаемся, а на фоне нашей машины уже запечатлевают себя фермеры. Увидели нас, спросили только: «Россия? » — им это удивительно: русские на японской машине во французской глубинке. Много чего интересного встречалось на пути, о чём не расскажет ни один путеводитель. Вот так и сейчас, попался указатель с названием прославленного Люком Бессоном города, и линия маршрута изменилась в считанные секунды.

Но только где тут рассекал на своём достославном «Пежо» Даниэль? Кругом одни круги (такой вот каламбурчик). Не успеешь нажать на газ — впереди круг. Даже у говорилки голова закружилась: «Дынь-дынь… изменение маршрута… изменение маршрута…». «Как меня задолбали эти круги», — ворчит муж, а говорилка тут как тут: «Круг, выполните второй съезд». Ещё и за скоростью следит: «Вы превысили разрешённую скорость». Да ладно тебе, сколько можно на 30-ти тащиться?! Убрали говорилку в бардачок, чтобы помолчала; едем — хорошо, тишина и вдруг из бардачка: «Вы превысили разрешённую скорость!»

Поздно вечером добрались до «Etap`a» в Ницце. Там никого, платить снова нужно кредиткой, а у нас её всё так же нет. Обращаемся к пожилой паре с привычным причитанием «Мадам, месье…» и протягиваем купюру в сто евро. Долго старички не решались её взять; щупали, просвечивали, нюхали, кусали. «Фэйк?» (подделка?), — типа, шутят, а сами аж напряглись все. Мы успокаиваем их с самым порядочным выражением лица: «Всё настоящее, куплено в банке». Деньгу они взяли, однако ж ночью дедуся побежал куда-то: не иначе потащил нашу сотню в магазин проверить, сдадут ли ему сдачу, или сдадут в кутузку его (тогда, типа, бабуся будет ни при чём). Насмотрелись криминальных новостей!

Как последние остолопы взяли номер только на день, хотели перебраться на следующий день ближе к морю. Какое там! Фестиваль же каннский, всё забито кругом, а дешёвые отели в первую очередь. Кстати, «Формула» в Каннах стоит эти же 34 евро, как где-нибудь на трассе. Поехали в деревню фиалок — Туррет-сур-Лу, потом в кондитерскую Флориана в Понт-ду-Фу и в парфюмерную столицу Грас — всё рядышком. Покружили по ночной Ницце, погуляли по Каннам, никого знаменитого не встретили, впрочем, наши телевизионщики, с которыми мы пообщались, тоже звёзд не видели. Кругом фотографы, камеры, дамы в вечерних туалетах, красная ковровая дорожка. И всё так тихо, спокойно.

Но вот ночлег нам найти так и не удалось. Заехали в какой-то кемпинг и спали прямо в машине. Зато бесплатно. Там шлагбаум открыт, персонала нет: заезжай-выезжай. Как оплачивать сей ночлег, так и не поняли, и поскольку никто ничего не просил, мы и не платили.

Поехали в сторону Италии через Монако. Кто там говорил о запахе роскоши? Ох и фантаст же, ох и придумщик! Ну нет там такой уж бросающейся в глаза роскоши. Чисто, уютно, обычно и даже скромно. Пахнуло чем-то впечатлительному товарищу в нос, он уж и увязал это с «шиком-блеском».

Италия

И вот за окном проплывают пальмы итальянской Ривьеры. Один за другим курортные города остаются за спиной — ничто не привлекает внимание настолько, чтобы захотелось тут зависнуть. Наконец, взгляд зацепился за уютные песочные пляжики с зонтиками и голубым морем. Захотелось вдруг искупаться. Но в отелях цены лупят будь здоров — от 100 и выше. Заехали в ближайший кемпинг, а там говорят, уикэнд — всё кругом занято. «Не подскажите ли, — спрашиваем, — отельчик в пределах 50 евро — у нас лимит». Владелец отзывчивый попался, обзвонил отели в этой ценовой категории и нашёл трёхзвёздочный даббл за 55 евро с завтраком — отель слегка за городом был, поэтому и дешевле. В номере оказалась большая кровать и диван, поэтому легко разместились вчетвером; детей хозяйка не видела, поэтому плату брала как за двоих.

На следующий день нашли пиццерию — надо же попробовать какая она, настоящая итальянская пицца. Это оказалась малопривлекательная лепёшка с начинкой в середине и лысыми вздутыми краями. Местные обрезали толстую внешнюю корку и ели только насыщенную серединку. Хорошо хоть собственные спагетти итальянцам испортить не удалось. Особенно понравились спагетти с базиликом и кедровыми орешками. А самая лучшая из всех пицц, какие нам довелось отведать, была приготовлена во Франции польским эмигрантом.

Как только море наскучило, двинулись дальше, на Австрию. Вообще, жильё в Италии дорогое, отчего мы испытывали трудности с ночлегом. Да ещё и сами итальянцы народ с гонором. Заходишь в отель, а там за стойкой два таких Финуччи (как в фильме «Оскар»), преисполненные чувством собственной значимости, оглашают цену — 150 евро. Мы: «Ого!» А они тут же презрительно «Чао!» и рукой махнут — чуть ли не «выметайтесь». Вот сейчас мы выскочим, пристыженные, из их отеля! Как бы не так! Мы подходим к стойке и начинаем перебирать буклетики — в каждом отеле есть такая стойка с кучей рекламных проспектов — берём кучку и неторопливо выходим, словно нам эти дурацкие буклеты были нужны, а не номер. Мы ведь, русские, тоже фыркать умеем, и ещё по-русски трёхэтажно ругаться, а деньги зарабатываем не для того, чтобы всяким Финуччи обеспечивать «дольче вита».

В Австрию, тем не менее, торопиться не стали. Посмотрели буклеты (пригодились же!) и оказалось, что мы находимся совсем рядом с интересными развлекательными парками («Гардаленд», «Мувиленд» с аквапарком и рыцарским шоу). Так что слегка изменили планы и поздно вечером въехали в город близ озера Гарда, названия которого мы не знаем и по сей день.

Долго трезвонили в двери различных домов со сдающимися комнатами (полиязычные вывески «zimmer, chambre, camera»). Никого! В одном милом домике комнаты располагались над рестораном. Наши метания увидал повар, вышел и говорит что, надо позвонить по номеру, который на вывеске под словом «комнаты» указан. Вон оно что! В Италии, стало быть, так принято. Мы его просим: «Позвоните, пожалуйста, Вы, у нас телефона нету!» (Был, конечно, на всякий, но нам-то звонить куда дороже). Он позвонил. Через пару минут приехала хозяйка, открыла дверь, дала ключи, сколько человек не спросила, взяла 50 евро за даббл (просила 60, но за две ночи уступила по 50) и уехала.

«В итальянском Палермо молодые женщины, чей облик «воспевает красоту женского тела», имеют право загорать хоть полностью обнажёнными. Старым, толстым и уродливым появляться на пляже в таком виде запрещено. Ходить голышом возбраняется и мужчинам — хоть пионерам, хоть пенсионерам. Согласно закону «мужская анатомия может приобретать пошлый вид даже помимо воли её обладателя». Туристический сайт.

Зашли в номер, разделись и муж вспомнил, что забыл для сына одеялко. Как был, топлесс, побежал вниз к машине. А тут откуда ни возьмись, как двое из ларца, полицейские: без лифчика? на улице? в такое время? Чуть не в участок тащат, штрафом грозятся. А муж (чья анатомия, к слову, нисколько не срамит каноны античной красоты) объясняет, что вот буквально из этой вот двери спустился за одеялом для сына, и сжимает в руках мягкий свёрток с разноцветными черепашками. Итальянцы, известные своим чадолюбием, умильнулись и отпустили мужа с миром и одеялком.

Утром собираемся в парк, вдруг — дверь распахивается , хозяйка уже прибираться пришла. Видит, а нас четверо: «Минуточку!» — говорит, и через минуточку возвращается с дополнительными подушками, бельём и конфетами для детей. В этом преимущество частной комнаты перед отелем — в последнем обязательно доплату попросят или изначально не поселят в двухместный номер четверых.

Солнечный городок без названия с тёплым, насыщенным влагой озера, воздухом, оставил самое приятное впечатление от всей увиденной нами Италии.

Австрия

Дорога в Австрию пролегала через Альпы. К ночи вскарабкались на высоту 2 300 метров. Под нами — заснеженные верхушки гор и дорога, по которой, как светлячки, ползут машину. Вокруг темнотища и холодно. Страшновато! Впереди замаячила тёплым светом горная кафешка. Сразу почувствовали голод. За деревянными столами ужинали немецкоговорящие шофёры, мы к ним с вопросом: «А эта какая страна?» (В смысле, Италия или уже Австрия? Евросоюз — такая хитрая штука, ни границ тебе, ни указателей. Не всегда сообразишь, когда ты оказался в другой стране, особенно под покровом темноты). Мы, к своему разочарованию, всё ещё находились в Италии. Однако, спустя несколько километров постройки за окном начали преображаться, и по характерным симпатичным домикам можно было опознать приближение Австрийской республики.

Ночлег так и не нашли. Снова (по тому же бесплатному принципу) ночевали в машине в кемпинге близ Хельбрунна. Утром проснулись: красота! Зелёные лужайки, воздух кристальный, солнышко и умиротворение. Посетили парковый комплекс Хельбрунн, прообраз Петергофа, с его фонтанами-шутихами: сухим не вышел никто! Красиво и весело. Особенно детям и особенно в жару.

Совсем рядом Зальцбург — родина Моцарта. Маленький симпатичный город, где туристов, наверное, больше, чем местных жителей. В доме-музее великого композитора не могли найти кассу, поэтому зашли без билетов через выход. Никому до этого и дела не было. Понаблюдали за земляками. Они метались как угорелые в поисках сувениров, которые, конечно, были в близлежащих лавочках, и, конечно, дороже, чем в магазинчиках, что в квартале отсюда. Бедные, они толком ни посмотреть, ни купить ничего не успевают; а гиды без конца вопят и вытаскивают из разных закоулков самых ушлых сувенироискателей тургруппы. Мы же неспешно осмотрели все витрины, праздно пошатались по улицам, отведали знаменитых «моцартинок», конфет с запатентованным ликом юного композитора, и направились в Мюнхен.

И снова Германия

После пересечения границы с Австрией нас остановил немецкий патруль: впервые за месяц путешествия (ещё тормозили перед Парижем, но там предстояли президентские выборы, так что проверяли все машины). Что-то полицейских определённо насторожило. Что именно, неизвестно, но нам было велено разгрузить багажник. Когда мы извлекли практически полквартиры всякого хлама, полисмены нас отстранили и полезли под коврик. Там, в выемке запаски, лежал полиэтиленовый пакет с белым песком. Один полисмен незаметным движением положил руку на револьвер, второй аж завибрировал мелкой дрожью (воображение, должно быть, дорисовало ему дополнительные звёздочки на погонах за поимку особо циничных русскомафиозных наркодилеров, прикрывающихся личиной добропорядочного семейства) и аккуратно извлёк подозрительный свёрток. «Что это?» — начал он допрос. «Песок!» — отвечаем как на духу. «Что за песок?» «Ну, такой по которому ногами ходят, он ещё на пляжах лежит. Мы его зачерпнули с Дюны де Пила в качестве сувенира». Зачем кому-то может понадобиться тащить обычный песок не пойми откуда (название самой высокой в Европе знаменитой французской дюны немцам ровным счётом ничего не сказало, как впрочем и само абсолютно немецкое слово «dune»), полисмены взять в толк не могли. «Попробуйте», — с иронией добавили мы, предлагая ему лизнуть смесь. Вообще, вряд ли стоит шутить с немцами, тем более с полицейскими, учитывая наше совместное тёмное прошлое, но, видимо, сумасшедшая жара и досада за потраченное время, несколько притупили наш инстинкт самосохранения. Однако в этот раз полисмены на дерзость не обиделись и правда пошли пробовать наш «порошок». Через несколько минут они вернулись из своей машины, сильно извинились (небось, посмотрели всё же в словаре значение дюны после того как сунули в рот по понюшке песку) и, даже ни разу не заглянув в салон, позволили нам продолжить свой путь.

Добравшись до города в кои-то веки засветло, первым делом поехали в отель — нашли свой любимый «Etap» с помощью взятой в другом «Этапе» брошюры — и застали служащего на рисепшене. К стойке я подошла одна (семья осталась в машине), поскольку цена в 48 евро за комнату рассчитана на одного человека, доплата за каждого дополнительного человека — 10 евро. Право слово, надо быть непроходимо честным, чтобы платить за четверых, если можно за одного. Оплатив номер на одного и парковку (плюс 4 евро), я получила электронный ключ, который открывал гараж и двери отеля. Из гаража мы все вместе поднялись на лифте на свой этаж и дальнейшие наши передвижения никого не интересовали.

Первой нашей целью в баварской столице была, безусловно, легендарная пивная «Hofbrauhaus». Паркуя машину у платных автоматов (научились-таки с ними управляться) близ Мариенплатц, получили похвалу от мюнхенца: «Из России на своём авто? Мои комплименты!» Не первый раз мы слышали в свой адрес восторги с примесью удивления. Европейцам кажется диким что ли такой авантюризм, но вместе с тем и поразительным, немного невероятным проделанный в тысячи километров путь. У них, понятное дело, тысяча километров — и другая страна, а у нас тысяча километров — и ты только в соседней области, пять тысяч — а ты всё ещё в России.

Прогулялись по площади и округе в поисках пивной и вышли на неё, как и планировали, к шести вечера, ибо, если приходить позже, можно запросто остаться на улице, несмотря на огромные площади, свободных мест в пивной не остаётся. Атмосфера праздника окружила нас, как только мы переступили порог. Заводная музыка живого оркестра (были сыграны даже русские композиции), красивый старинный антураж, длинные деревянные скамьи и столы, за которыми веселятся поклонники пива в зелёных шортах и шляпах с перьями, и снующие туда-сюда официанты и хрупкие официантки, держащие по пять стеклянных наполненных литровых кружек в каждой руке!

Мы уже осушили одну кружу, а за это же время субтильные китайцы за соседним столиком, которые, отхлёбывали игристый напиток, ежеминутно горланя «чин-чин», выпили лишь по четверти литра. Однако этого количества им хватило до достижения той кондиции, когда мысль заглянуть трубачу в трубу, не кажется такой уж лишённой смысла. И они ползли пошатывающеёся походкой к оркестру, хихикая и икая, дули-таки в трубу с другой стороны, перелистывали партитуру, обнимались с музыкантами и в конце концов поленцем упали им в ноги. Понятное дело, расовая склонность к быстрому опьянению. Оркестранты в коротких штанишках и глазом не моргнули на все эти выходки — и не такое видывали, да и сами уже в похожем настроении — с каждым стоит рядом початая пивная кружища. Завсегдатаи же народ стойкий. В зависимости от степени опьянения они раздуваются, краснеют и не могут поднять веки выше пивной кружки, хотя усердно пытаются это сделать, ворча и фыркая себе в усы, когда на них устремляется взор объектива.

Польша, Беларусь

Не хочется, но надо (в следующий раз определённо маршрут въезда-выезда будет иной). До границы Польши с Белорусью доехали в три ночи. Никого! Прошли минут за 10 (могут же, когда хотят!); поляк вообще почти не смотрел: уматываешь и ладно!

В Белоруси по сравнению с Европой — коммунизм. Бензин, жильё, еда дешевле в разы, расстраивает только местная партизанская банда под названием «Полиция». Сидят в кустах и выскакивают самым неожиданным образом довольные собой. Своих особо не трогают, а номера «rus» тормозят и просят 31 000 белорусских рублей, а после дискуссии выписывают квитанцию на 61 000.

Эпилог

«А Русь… На этом свете нет страны, подобной ей». Афанасий Никитин «Хождение за три моря».

Некий автор, описывая свой визит в Европу, написал по возвращении в Россию, что попал «в жопу мира». Если автор — житель столицы, тогда спорить не станем, в ином случае кардинально не согласны с такой формулировкой. На русской границе у нас было чёткое ощущение, что жопа осталась в той части света, с которой она так чудесно рифмуется, а мы вернулись… ну если не в душу мира, то уж в печень-то точно; а то и в само сердце.

Право же, не стоит так принижать свою родину ни в собственных, ни тем паче в чужих глазах. Вот какой, скажите на милость, француз-немец-итальянец сможет вот так вот запросто выйти из дома, сесть на свой мерседес-пежо-фиат, добраться до России и колесить по ней целый месяц? При этом имея необходимость экономить на всём, даже на еде, и совершенно не зная языка? А наши могут! Даже на «девятках»! Есть в наших смелость и авантюризм великих предков-первопроходцев — Никитина, Ермака, Дежнёва, Колчака. И этим нельзя не восхищаться!

В сущности, вся Европа — один большой город Задрищенск (простите мой французский). Но у нас отчего-то принято хвалить Запад, не преминув при этом пнуть свою родину (то есть самих себя). А оно того не стоит. «Ах, Ривьера! Ах, Лазурный берег!» Ну да, издалека вроде «ах». Видали Сан-Ремо? Это Сочи образца 1977 года, причём маркизы над окнами не менялись с тех же времён, а уровень сувенирного творчества застрял на уровне постсоветских кооперативов.

Ницца и Канны — деревни, где скучища даже в разгар каннского фестиваля. Барселона? Так Санкт-Петербург в сто раз прекраснее и в тысячу — величественнее. А майские праздники… Закрыть на 1-е мая в России ВСЕ магазины — такого даже в кошмарном сне не привидится. Франция и Германия же словно вымирают, повесят везде амбарные замки и празднуют себе втихаря. Ни один супермаркет не работает, а лавочки французы прикрывают вовсе когда им только вздумается — бывает проезжаешь целые поселения, где «все ушли на фронт». То ли дело наш хлебосольный край — гуляй душа! Всё работает в любой день недели, в любое время суток и особенно в любой праздник! Еда у нас сравнительно недорогая, но несравненно вкусная. Да отведай европейцы нашу кухню, они бы толпами эмигрировали в Россию ради человеческой пищи.

Даром ли столь надрывная грусть слышна в песнях эмигрантов, не по воле своей на чужбине живущих? Краткосрочный визит — иное дело: увидал глянцевую картинку и ну трубить, как ТАМ распрекрасно! А всё в ином свете предстаёт, стоит разглядеть за красивой маской истинное лицо. Мы вот прожили месяц в Старом Свете, потом три месяца в Юго-Восточной Азии и уж как бы ни казалось там хорошо, а родной край всё равно лучше. Россия — это что-то особенное, от чего щемит сердце, куда рвётся душа. Конечно, видишь и ощущаешь все болячки и изъяны своей родины, а всё равно привязан к ней, как к матери, и любишь той всепоглощающей любовью с оттенком горечи, как истинная мать любит своё ущербное дитя.

А что до Европы… Это тоже болезнь, и со временем она начинает прогрессировать. Память услужливо стёрла всё ненадобное, гадостное и разочаровывающее и то и дело подкидывает радужные или приукрашенные воспоминания, заставляя ностальгировать по старушенции-Европе. И вновь хочется увидеть Кольмар и Мадрид, Мюнхен и Ротенбург и даже этот чёртов Париж!

Виктория Д.

Кое-какие подробности, цены и советы

Беларусь

На русско-белорусской таможенник спросил только: «Оружие, наркотики, бриллианты?», на что мы вежливо ответили: «Спасибо, не нужно!», и нас с улыбкой пропустили.

Сразу после российской таможни находится весовой контроль и страхование. Если есть зелёная карта, страховку покупать не нужно. В будке для оплаты транзита нужно оплатить 5 евро или 5 долларов (на выбор). Для оплаты дороги нужно приготовить рубли (4 поста по 13 рублей), другую валюту от русских не берут, приходится менять около дорожных будок, что не всегда удобно и выгодно. Указателей много и понятные, так что заблудиться трудно. Направление — на Минск, Брест (М-1, она же Е-30, дорога хорошая, по две полосы в каждую сторону). Ограничение скорости для легковых - 120 км/ч.

На трассе есть съезды с туалетом (дырка в полу), беседкой для еды и краном с водой.

Бензин 92-й - 22 рус. руб.; 96-й - 26 рус. руб.

Обед на 4-х (шашлык, картошка, салат из капусты) - около 300 рус. рублей.

В воскресенье ГАИ не встретили, а в рабочий день засад было много (есть и видеокамеры).

Не стоит показывать (и тем более отдавать) белорусам русские права, лучше — международные. Особенно на обратном пути — пусть их забирают, если что.

На тонировку внимания никто не обращал.

Таможня

Было воскресенье. Подъехали к варшавской таможне. Говорят, очередь большая, а польские таможенники работать не хотят. Поехали в Дамачава (так написано на указателях). Лишний час езды, но машин значительно меньше.

На КПП требуют, чтобы была наклейка RUS, если её нет, тут же можно купить за 60 руб. (сдаётся нам, что в любом ларьке в городе это значительно дешевле), таможенники же наклейку не спрашивали, и мы её никуда не клеили, и больше ей никто нигде не интересовался, так и пролежала в бардачке.

Перед нами было 4 машины, прохождение заняло 1,5 часа. Это, говорят наши таможенники (наши-то, кстати, хорошие ребята), ещё нормально, так как на варшавской таможне вообще по полной расслабились.

Тонированные стёкла были опущены, 6-летний ребёнок без спецкресла (сидел на подушках). Ни на тонировку, ни на кресло внимания не обращали. Зато документы смотрели долго (вся семья с вещами — не эмигранты ли?)

Польша

Без навигатора — это просто лабиринт. Указателей очень мало, не всегда есть даже на развилках. Дороги ровные, но узкие (по 1-й полосе), и кругом ремонты. Много населённых пунктов, соответственно скорость — 50, 70 км/ч. К ночи дороги слегка разгружаются. Есть платные автобаны (плата по 11 злотых за каждый участок), зато по 2-4 полосы, скорость: 130 км/ч и есть съезды с заправками, барами, туалетами, магазинами (склепами по-ихнему: )).

Дороги, как везде, есть хорошие и плохие.

Бензин 95-й - 4,44 злотых.

Комната на 4-х в домашнем пансионе в 100 км от границы с Германией — 20 евро.

Туалеты на заправках платные — 1 злотый или 0,3 евро с носа (или с чего там другого).

С евро мухлюют по-страшному, называя несусветный курс или берут только злотые — меняй, где хочешь посреди ночи.

Граница с Германией — чистая условность. Глянули в паспорта и багажник, шмякнули штампики и всё: очень быстро, несмотря на большой поток машин.

Германия

Все дороги в Германии бесплатные. Есть съезды, где можно найти туалет (чистый, ароматный, с сантехникой, к которой не надо прикасаться, чтобы смыть или вымыть руки), заправочные, закусочные.

Свободные комнаты обозначаются вывеской «Zimmer frei». Вам сразу же показывают комнату, вы соглашаетесь или нет. Обычно в цену входит завтрак. Если не хотите брать завтрак, сразу сообщите, цену вам снизят. В частном секторе можно поторговаться. Иногда уменьшают стоимость даже в отелях, если вы платите наличными.

Самые дешёвые питательные заведения — китайские (как и во всей Европе). Там евро за 50 можно взять два комплексных обеда, каждый на двух персон, бутылку вина и пару самостоятельных блюд. Всё, что не съедаете, не стесняйтесь просить завернуть с собой — вас вовсе не сочтут жадным, это нормальная практика для экономных европейцев, ох, как считающих свои денежки.

Кстати, в периоды праздников и фестивалей трудно найти дешёвое жильё (в пределах 50-70 евро) — его оккупируют опять же европейцы. Трёх- и более звёздочные апартаменты, где даббл на ночь стоит 150 евро, всегда имеют свободные номера. Так что если деньги вам считать не приходится, делать брони не так уж и обязательно. В таком случае у вас всегда будет свобода времени и выбора.

Огромная двухэтажная пивная «Hofbrauhaus» с длинными деревянными столами и весёлым оркестром в баварских штанишках расположена в самом центре Мюнхена недалеко от Мариенплатц (адрес: Platz 9). Там предлагают 7-8 сортов свежайшего, холодного и вкусного пива по цене 6,6 евро за 1 литр. Цены фиксированые, чаевые не требуются. Открытие в 18:30. Приходить лучше заранее. После семи вечера народ стоит на улицах, ожидая свободных мест, которые освобождаются не особо скоро, сами понимаете почему. У пивной есть официальный сайт с подробным меню и временем работы.

Франция

О наличии комнат для сдачи говорит вывеска «chambres».

Разговорники мы выбросили после Германии (если вы не знаете языка, они бесполезны), запомнив только необходимый набор фраз на языках стран, планируемых для визита. Конечно, если вы не желаете быть вежливым, это ваше право. Французы всё равно будут с вами здороваться и прощаться везде, где только им доведётся это сделать.

Если оставляете машину на подземной платной парковке в Париже (или другом крупном городе Европы), отмечайте это место на навигаторе. Иначе будет затруднительно найти путь обратно.

Для автомобилистов удобны отели «Etap» и «Formula 1». Цены недорогие и есть парковка. Парковка часто включена в цену номера (28-35 евро за ночь), завтрак — за отдельную плату. Некоторые из этой сети отелей работают (особенно, в вечернее время суток) автоматически, то есть по кредиткам. Оплачиваешь номер в автомате и получаешь электронный ключ. Неудобно для приверженцев наличности. В такие отели лучше приезжать днём или часов в пять вечера, чтобы успеть оформиться на рисепшене. В «Etap» есть брошюры с адресами всех отелей этой сети — возьмите одну, это очень удобно; забейте при случае в навигатор адреса и он выведет вас к ближайшему ночлегу.

Крупные наличные вызывают у европейского собрата подозрительность. 100 евро — это уже крупная купюра, не говоря уж про 500 (русская мафия?) В магазине или на заправке с пятисотенной могут и сдачу не найти.

Италия

Слово «камера» (camera) режет русский слух (так и вздрогнешь, когда тебе предложат пройти в камеру), но итальянцы имеют в виду всего лишь «комнату». Если на вывеске указан телефон, бесполезно ломиться дверь, тем паче ночью; необходимо созвониться с владельцами, живущими иногда совсем в другом месте. Днём же хозяев можно застать в комнатах, если они приехали прибираться.

Пляжи на Ривьере платные.

Испания

В Испании есть, по крайней мере, две приятные вещи, потому что бесплатные: это пляжи и вода. Всё побережье — это собственность государства, и даже если перед пляжем построен дорогой отель, пляж не является его собственностью. Любой человек со стороны может свободно зайти на побережье, разве что не через отель. Обогнув пару-тройку кварталов, сплошняком застроенных отелями, вы обязательно найдёте общий вход на пляжи.

Бесплатная вода — это второй закон испанцев. В любом кафе или баре вы можете попросить и получить стакан воды (скорее всего, вам нальют из-под крана, но и такая вода считается абсолютно безопасной и пригодной для питья). Также фонтанчики с водой можно найти в городе. О непригодности воды для питья сообщит надпись «agua no potable».

В Барселоне крепче держитесь за сумки: остаться без денег и документов — развлечение сомнительное. Самые опасные для туристов районы — бульвар Рамбла и Готический квартал. Следите и за автомобилем. Колёса протыкают не только на дорогах, но и на стоянках, особенно близ достопримечательностей.

Испанцы не дружат с английским языком и не собираются этого делать, так что сделать заказ по меню, не зная испанского языка, весьма проблемно. Приходится либо искать иное заведение, либо выбирать наугад. Комплексный обед («menu del dia») дешевле, чем тот же набор блюд, заказываемых отдельно. Вообще, полезно на всякий случай иметь про запас сухпай.

Дороги: платные или бесплатные?

Если в двух словах: платные — быстро и дорого, бесплатные — медленнее, но бесплатно! При этом совершенно не факт, что платная дорога всегда будет качественнее и поможет быстро добраться до места назначения. Возможно, она удобнее в горах, так как идёт через тоннель, в то время как бесплатная петляет серпантином. НО… чего однозначно не даст вам платная дорога, так это представления о стране. Если ваша цель не состоит исключительно в том, чтобы добраться из пункта А в пункт Б, а тысячи километров вы преодолеваете, чтобы лицезреть житьё-бытьё европейских соседей, в таком случае бесплатная дорога окажется предпочтительнее.

Часто можно прочитать туристов-автомобилистов пеняющих на скучные застекольные виды. Ну ещё бы! Сами несутся по скоростной магистрали, которая принципиально пролегает мимо сколь либо значимых сооружений и достопримечательностей, попутно щёлкая фотиком через окна и потом не радуются, что у них получились серо-буро-размытые снимки западных некрасот. Ну не рассчитали европейцы, что русским потребуется и такая забава, а то бы, уж конечно, иллюминировали все фонарные столбы, разбили по периметру дорог цветастые газоны, понатыкали бы в полях кусты роз и перетащили поближе к трассе пару-тройку памятников из города, чтобы удобнее было их фотографировать, не покидая машины.