1987 год в цвете. Поездка Кемерово — Байкал — Чита

Четверг (накануне). Жертва

6 августа 1987 года первое, что я услышал сквозь пелену утреннего пробуждения, были слова папы, который гладил нашу собаку, крупного щенка дворняги «подвального рыжака» Майку. «Чистенькая»,- приговаривал он. В воздухе стоял легкий запах керосина. Я сразу вспомнил, Майку вчера вечером мыли с керосином, а понадобилась такая процедура для того, чтобы взять её в поездку на машине от города Кемерово на Байкал и далее в Читу, и на ней гарантированно не было бы блох.

Перевернувшись на другой бок, снова уснул. Голова кружилась от радости, предвкушение путешествия, да какого! В десять лет это не в сорок, радость ощущаешь физически и в груди, и в животе, и даже в ногах.

Окончательно проснулся я часов в девять от того, что Майка после утренней прогулки пришла в мою комнату и начала будить меня, облизывая мне лицо. Родители уже давно ушли на работу. Начался день, события которого, спустя тридцать два года, до сих пор живы во мне.

После завтрака я гулял на улице. Стояла теплая солнечная погода, было душновато. Около двух часов ко мне в гости пришел друг Вовка, это был еще детсадовский знакомец, и хотя мы учились в разных школах и жили достаточно далеко друг от друга, отношения сохранялись. Я позвал в гости еще соседа с третьего этажа Женьку, и мы начали играть в солдатиков, запускать железную дорогу. Собрали из конструктора крепость и, расставив на башнях и стенах шахматные фигуры, расстреляли ее из пистолета с присосками, предварительно сняв с пулек резиновую часть для того, чтобы конструкции крепости и находящиеся там фигурки эффектно разлетались. На улице слышалось какое-то громыханье еще часов с двенадцати. В пять вечера неожиданно потемнело и громыхнуло так, что задрожали стены. Майка, заскулив, поползла под стол, она очень боялась грозы. Я предложил приятелям пойти на улицу и посмотреть на грозу.

Мы стояли под козырьком подъезда и смотрели на разгул стихии. Молнии сверкали беспрерывно, причем между вспышками и звуком практически не было интервалов, то есть мы были в эпицентре грозы. После нескольких порывов ветра хлынул ливень сплошной стеной. Потоки воды залили все пространство двора. Рядом с подъездом был парковочный карман, на углу которого два бордюрных камня неплотно прилегали друг к другу, образуя брешь, через которую хлестал поток воды.

«Побежали строить плотину», — крикнул я. И под дождем мы бросились к этой бреши. Замысел состоял в том, чтобы перекрыть ее грязью и образовать пруд из парковочного кармана. Это нам почти удалось, но тут ударил град, да крупный! Чуть меньше голубиного яйца. Удары градин по голове и плечам прижигали (потом я был весь в синяках), не сразу мы оставили нашу запруду и спрятались в подъезде. Такого крупного града в нашем городе я ни до, ни после не видел, на некоторых автомобилях побило стекла. Женька ушел домой, мы с Вовкой сушились у меня дома.

Пришла Бабушка, она весь день была на огороде, который был на другом конце города в доме её сестры. Бабушка сказала, что нужно снова «ехать до наших», так она называла дом сестры с огородом. Нужно было привезти овощей для дальнего путешествия. Гроза кончилась.

Майка запросилась на улицу, и я выпустил её, она часто гуляла одна. Потом мы с бабушкой пошли «до наших», а Вовка пошел домой. У подъезда мы встретили маму, она шла с работы. Майка лежала на траве около «плотины» и была уже вся мокрая. «Лывы», как говорила моя бабушка, стояли огромные.

До огорода мы доехали на троллейбусе, около километра надо было идти пешком. Сестра бабушки напоила нас чаем, а потом мы пошли копать морковь. Тут снова начался дождь. И он все лил, лил, лил и лил.

Меня начала одолевать какая-то тревога. Я ходил по дому и по деревянным тротуарам вокруг дома, и все время просил бабушку идти домой, но она говорила: «Подожди дождь кончится», приходилось только ждать.

Домой мы приехали около девяти вечера. С порога отец спросил меня: «А где Майка? Хороший хозяин в такую погоду собаку не выпустит!», все оборвалось внутри у меня. Вспомнил я и про собачников, и про туберкулезников, и про корейцев, и про то, что Майка с одной из прогулок уже возвращалась с обрывком веревки на шее.

Майка была такой.

Искали по округе мы до двух ночи. В этом помогали нам и соседские мальчишки. Около трех я уснул на мокрой от слез подушке. С рассветом поиски возобновились, мы обошли все дворы нашего района в радиусе полутора километров, но все было тщетно.

Самый радостный день в жизни, которого я так ждал, день начала поездки на Байкал, превратился в самый черный. До этого ни близких родственников я не терял, ни животные у меня на руках не умирали. А тут горечь утраты смешалась с чувством вины, зачем я её выпустил? Зачем под градом побежал строить эту плотину? Была еще надежда, что Майка вернется сама, дома оставалась бабушка.

Вещи в машину были уложены еще позавчера. Около часа дня, присев на дорожку на лавочку под большим карагачом, мы выехали. Было 7 августа 1987 года, пятница.

«Невестушка»

«Невестушка» июль 2019 г.

«Жигули» ВАЗ-21061 1982 года выпуска, за светло-белый цвет и нарядный красный салон, блестящие хромированные молдинги и колпаки мы назвали ее «Невестушка».

Когда я родился, у нас был ушастый Запорожец, беленький. Он исправно возил нас по окрестностям. До моего рождения папа ездил на нем в Среднюю Азию, доезжал до Алма-Аты.

Наш Запорожец.

Летом 1982 года мы его продали за 3000 руб. Еще деньги были накоплены. Папа мотался по командировкам и неплохо зарабатывал. Проблема была в очереди на покупку машины, будучи беспартийным инженером, отец стоял в очереди у себя на работе и был одним из первых. Почему-то он хотел Москвич-2140 с дефорсированным двигателем, который работал на 76-м бензине. Пришло восемь москвичей, но интриганы отправили отца в командировку на месяц и все машины распределили без него. Пришлось обращаться за помощью к дедушке, он был ветеран войны, жил в Чите и имел право на покупку машины без очереди. В августе 1982 года папа и мама поехали в Читу и пригнали оттуда «Невестушку».

Эта машина и сейчас на ходу, я берег ее как память об отце, о дедушке и своем детстве и юности, простояла в гараже 12 лет. Столько с ней связано. Учился на ней ездить, спал в ней на рыбалках и в других разных походах, возил первую любовь, учил вождению разных девчонок… И вот продал ее в 2019-м… В Омск своим ходом уехала.

На ней было осуществлено главное событие моего детства — поездка Кемерово—Байкал—Чита—Байкал—Кемерово, 5666 километров счастья.

Подготовка

Замысел путешествия возник по впечатлениям, оставшимся от перегона в 1982 году. Тогда родители спешили, но все равно оценили сказочную красоту и богатство Забайкалья, Байкала и Восточной Сибири.

В 1987 году я был уже достаточно взрослым, сестра уехала в ВУЗ учиться в другой город, машина была исправной, да и отпуска на лето выпадали, поэтому решили ехать.

Все элементы подвески отец протянул по принципу «Видишь гайку — тяни», на крышу был установлен багажник, который дал на время сосед по гаражу. Была куплена 30-литровая кислородная подушка, в которой мы везли с собой питьевую воду. Заменили моторное масло. На фары надели самодельные защитные колпаки из оргстекла. С собой везли в запасе 20-литровую канистру бензина. К стандартному радиоприемнику подключили две самодельные колонки, которые положили на полочку заднего стекла.

В качестве универсального платежного средства, периода еще действующей антиалкогольной кампании, были запасены 10 бутылок водки на случай непредвиденных обстоятельств в дороге.

Спать в дороге планировали в машине на разложенных сиденьях, на которые укладывались надувные матрасы, на жигулях классике можно получить достаточно ровное спальное место. Питаться хотели, готовя еду на костре или бензиновом примусе «Шмель» во время остановок.

Об отсутствии асфальтового покрытия по востоку Красноярского края и большей части Иркутской области, а также моста через Бирюсу знали. Для навигации использовался атлас автомобильных дорог СССР 1979 года. Хотели за 3 дня доехать до Байкала, отдохнуть там 3-5 дней, еще за 2 дня доехать до Читы, погостить там у бабушки и дедушки неделю и вернуться в Кемерово за 6-9 дней той же дорогой. По дороге, если попадется, собирать грибы-ягоды, рыбачить. Мама записывала основные события по пути в еженедельник 1980 года.

Атлас автомобильных дорог СССР 1979 г. и путевой дневник.

С собой мы взяли надувную лодку «Нырок-4» (грузоподъемность 250 кг). У нас был фотоаппарат «Зенит-Е», снаряженный слайдовской ГДР-овской пленкой ORWO Chrom UT18. Оцифрованные мной слайды в отчете.

Цветные слайды, оцифрованные изображения с них в отчете.

7 августа. Кемерово—Большой Кемчуг

Итак, в 12:55 мы отъехали от дома в сторону Мариинска. Стояла жаркая погода, после вчерашнего дождя парило. Я сидел на заднем сиденье и всхлипывал, все думал про Майку.

От Березовского пошла гравийка, тогда на участке Березовский—Золотой Китат асфальта еще не было. Дорога петляла по Мариинской тайге. Запомнился очень крутой затяжной спуск в Успенке (сейчас новая дорога его обошла), пылили грузовики, с трудом преодолевая подъемы. За мостом через Китат начался асфальт.

Проезжая Красный Яр, увидели очередь, мужики дальнобойщики стояли с канистрами и банками, папа сказал, что в этом поселке всегда продают хорошее разливное пиво из райцентра Яи, где главный технолог пивзавода немец, поэтому все проезжающие всегда покупают там пиво. Мы не остановились…

Не доезжая Верх-Чебулы остановились на привал, съехав с дороги. Поели. Заехали в Верх-Чебулу, объездной тогда не было. На центральной площади поселка остановились, стоял аромат свежеиспеченного хлеба, по запаху нашли поселковую пекарню, купили 2 булки горячего белого хлеба. Буханку можно было сжать в кулак, она все равно принимала потом первоначальную форму, а вкус! Я съел в машине буханку целиком в сухомятку, когда мы отъехали. В целом поселок был чистый и ухоженный, на улицах паслась скотина (да тогда во всех поселках коровы гуляли). Сейчас знаменитого чебулинского хлеба нет, пекарня подверглась оптимизации.

Далее был Мариинск, переехав Кию, оказались на хорошей прямой дороге. Незаметно преодолели границу нашей области и Красноярского края. Дорога пошла бетонка — плиты со слоем асфальта сверху. Солнце клонилось к закату. В стороне остались трубы и отвалы Ачинского глиноземного завода.

За Ачинском начали искать место для ночлега. Карта показывала, что впереди трасса пересекает две речки, большой и малый Кемчуг. Уже в сумерках нашли съезд к Большому Кемчугу и остановились. Там уже стояла зеленая шестерка, горел костерок. Папа спросил, не против ли будут хозяева этой машины, если мы встанем недалеко от них, получил утвердительный ответ, и мы начали разворачивать бивак.

Большой Кемчуг.

В мои обязанности входило собрать дров, накачать ручным автомобильным насосом надувные матрасы, постелить подстилку и простыни, взбить подушки и положить одеяла. Папа развернул столик с походными стульчиками и развел костер, мама начала готовить. Наши соседи на зеленой шестерке предложили разделить с ними ужин. Мы согласились.

Юрий Александрович, так звали нашего случайного соседа, мужчина лет пятидесяти с седыми слегка вьющимися волосами оказался очень общительным, знал подход к десятилетним пацанам и меня просто очаровал. Он был с супругой. Выяснилось, что они в отпуске, машине их нет и года и это тоже ВАЗ-21061, и он, будучи каким-то специалистом, работающим недалеко от Красноярска, участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции год назад. Он угостил нас только что сваренной ухой из окуней. Шутили, что за столом собрались три Юры — Александрович, Гаврилович и Юрьевич. За разговорами у костра наступила ночь, и я пошел спать в машину.

Запись в еженедельнике от 7 августа 1987 года.

Выехали в 12:55 из Кемерово. Погода отличная +30°С. Едем по Мариинскому тракту. Не доезжая Верх-Чебулы сделали остановку — поели (стоянка 30 минут). Затем проехали Верх-Чебулу (отличный поселок, ухоженный). Затем был Мариинск и далее Красноярский край. Дороги здесь хорошие. Заправились недалеко от Козульки. Остановились на Большом Кемчуге в 10 часов. Отличная речка, вода чистая. На стоянке с нами была еще пара из Красноярска-3… У них мы купили бутылку масла, т.к. свою забыли дома.

Прошли 451 км. Заправка 25 литров (10 рублей).

8 августа. Большой Кемчуг — левый берег Бирюсы

Ночью мне снилась Майка, как будто она вернулась и, виляя хвостом, ластится ко мне… Проснулся поздно. На костре кипел чайник. Пошел к маме, рассказал ей свой сон — она сказала, что, скорее всего, надо трактовать его наоборот и Майка не вернется.

За ночь вокруг машин автопутешественников поприбавилось. Все ехали с запада на восток. Несколько мужиков, в том числе мой отец и Юрий Александрович, собрались на импровизированную планерку у костра с чаем. Обсуждали дальнейший путь и делились впечатлениями от уже проделанного. Мужчина лет 30 из Киева с южно-русским говором, двигающийся на своей машине копейке на постоянное место жительства на БАМ в Тынду, рассказывал, как ловко он проехал Кемерово, все время держась трамвайных путей, однако сам город ему не понравился из-за ручьев канализации, как ему показалось, текущих вдоль дорог. Все сошлись во мнении, что в крупных городах легко заблудиться, указатели толковые есть не везде. Главной проблемой считали участок от Канска до Иркутска. Дескать, там-то и начнется самое страшное…

Потихоньку все разъехались. Позавтракав, и мы двинулись в путь.

В Красноярске до этого я никогда не бывал. Субботний город встретил нас полупустыми улицами и отсутствием указателей. Сам Красноярск показался очень просторным, похожим этими просторами, широкими улицами и большими разрывами между домами на Кемерово. Мы достаточно быстро заблудились, переехав Енисей по какому-то мосту, сделали несколько петель и снова вернулись на этот же мост, знаки, запрещающие разворот и остановку, заставили нас вернуться на левый берег. В итоге мы остановились у машины ГАИ и спросили дорогу. Милиционер подробно объяснил, как выбраться из Красноярска в сторону Иркутска. Из города удалось вырваться часов в 12.

Недалеко от Бородино свернули направо, в чистую березовую рощу. Нужно было готовить обед. Костер, тренога, и вот в котелке забулькала вода. Картошка, пакет с концентратом «Суп вермишелевый с мясом», банка говяжьей тушенки, и вот уже готова вкусная сытная походная похлебка. Попив чаю, двинулись дальше.

Стоянка у Бородино.

1111На подходе к Канску обратил внимание на памятник — серебристый хвост реактивного истребителя с красной звездой, наверное, разбился летчик здесь. За забором аэродрома виднелся ряд хвостов самолетов. Въехали в Канск. Обычный городок, панельные пятиэтажки. Остановились у продуктового магазина, выяснилось, что город неплохо снабжается, на прилавке свободно стояли банки с венгерским зеленым горошком и сгущеное молоком с какао. Взяв 5 банок горошка и 2 сгущенки, двинулись дальше. В Нижней Пойме асфальт кончился.

В сумерках доехали до Бирюсы. Паром уже не курсировал. Отъехали вниз по течению и встали на ночевку на берегу. Сготовили ужин, приготовились ко сну. Бирюса поразила меня тем, что несмотря на илистый берег и дно (я-то привык к каменистым рекам), течение было стремительное, мутная вода неслась, образуя буруны и водовороты. Второй день нашего путешествия окончился.

Запись в еженедельнике от 8 августа 1987 года

День прекрасный. Встали в 7 часов, но принялись все перепаковывать — все в машину с верхней подставки. Поели, помыли машину и поехали в 10:30. Ехали до Красноярска нормально, в Красноярск поехали по верхней дороге, объезжая город, но заблудились. Пришлось спрашивать у милиционера. Он все рассказал, но кружились по Красноярску около трех часов. После Красноярска остановились поесть, стояли с 1 часа до 3 часов, очень симпатичное место в березовом лесу, но воды не было. Затем поехали. Хорошая дорога все шла до Поймы, а в Пойме (из 3 шт.) уже плохая. По новой дороге везде сделаны объездные дороги. Заправились бензином в Канске. Здесь же купили 5 банок зеленого горошка, папиросы, минеральной H2О. До реки Бирюсы ехали до 11 часов. На Бирюсе остановились — ночевка. Юрашка очень устал, дорогой не очень-то любуется — больше молчит.

Прошли 487 км. Заправка 35 литров (14 рублей).

9 августа. Сплошная елань

Позавтракав, выдвинулись к парому. Переправа легковой машины стоила, по-моему, 1 рубль. Паром на тросах, перекинутых с берега на берег, прижимался к пристани с работающим двигателем, швартовался, машины переезжали на него. Влезало на паром примерно машин 10. Отчалили, я стоял у борта и смотрел на несущуюся воду Бирюсы, река казалась мне какой-то недоброй.

Начинался участок пути с самой плохой дорогой на всем маршруте. Отец всегда берег машину, старался объезжать ямки, а то, что невозможно объехать, пересекал по диагонали. Двигались со скоростью 20-30 км/час, во многих местах просто переползали огромные выбоины. Прошли селение со смешным названием Разгон, поиронизировали по поводу того, что особо тут не разгонишься. После Нижнеудинска неожиданно возник участок нового асфальта, дали по нему 110 км/час, но поплатились. Стык двух слоев свежего черного асфальта образовал трамплин, который папа не заметил, я сидел впереди, и ремень безопасности был еще не инерционный, свободно болтался. Нас подбросило так, что я головой ударился о потолок машины, мы полетели. Приземлились, слава богу, на дорогу с прямым рулем. Остановились перевести дух. Дальше уже не торопились.

Дорога представляла то разбитую гравийку, то пыльную ухабистую грунтовку, во многих местах шел ремонт (либо строительство) дороги. Особенно муторный участок был возле Худоелани. Посмеялись, не зря в названии поселка затесалось худо.

Остановились на обед, свернув к железной дороге. По Транссибу часто шли поезда. Любитель всякой техники с интересом рассматривал пролетающие составы. Сначала с востока прошел товарняк с контейнерами, на которых красовались надписи на английском языке, насчитал 72 вагона. Потом с запада пролетел пассажирский поезд. Вспомнив, как радостно мне было, когда, едучи в поезде, я видел, как махали нам вслед незнакомые дети на безвестных полустанках, и я тоже махал им в ответ, помахал рукой проходящему составу. В окне одного из вагонов мелькнула женщина, которая тоже мне помахала — день удался, а может быть жизнь удалась?..

Двинулись дальше, в одном месте, объезжая ремонтируемый участок дороги, заблудились. Дали крюк примерно 15 км. Снова выехали на эту трудную трассу. Смеркалось, потом потемнело, взошла луна — огромная, красная, завораживающая. Вокруг расстилалась степь с редкими березовыми перелесками. Уже в темноте свернули влево с дороги и остановились возле морковного цвета автомобиля «ИЖ-Комби» с башкирскими номерами.

Мне страшно хотелось спать, но надо было поужинать. Семья из Уфы пригласила нас к своему костру, хозяйка предложила мне кружку домашнего молока, которое они купили по дороге. Едут в Тынду с тремя детьми мал-мала-меньше башкиры. В общем, поужинали вместе с ними, открыв сгущенку, купленную нами накануне. Как я заснул, не помню.

Запись в еженедельнике от 9 августа 1987 года.

На Бирюсе встали в 7 часов. Сварили, позавтракали и подъехали к переправе в 9:30. Переправились благополучно. В 10 часов 5 минут поехали. Дорога красивая, но плохая. Сначала были горы, затем спустились в Тайшет. В Тайшете чуть не заблудились, но потом выехали. После Тайшета дорога все хуже и хуже, особенно в Худоеланском. Выбрали поляну красивую и остановились на обед часа в 4. Очень хорошо в лесу, рядом проходит железнодорожное полотно. Через 2 часа снова поехали. Такая дорога отвратительная продолжается. В Тулуне хотели заправиться, но проскочили заправку. Пришлось ехать дальше до Куйтуна. Заправку тоже проехали, да вовремя остановились. Заправились, поехали дальше. Ехали по ухабам до ночи. Взошла луна, она была красная, как солнце. Остановились в перелеске, семья с 3 детьми едет в Тынду. Заночевали. Вечером попили чай.

Прошли 379 км. Заправка 30 литров (12 рублей).

10 августа. Мраморная дорога

Солнце, поднимаясь все выше и выше, начинает заглядывать мне в глаза через закрытые веки. Просыпаться не хочется, но понятно, что сейчас машина нагреется и дальше оставаться в ней будет нестерпимо. Приходится открыть глаза, лежа на боку, я рассматриваю красную обивку правой задней двери «Невестушки». Мушки жужжат, на заднем стекле, пытаясь вырваться, ничего, поедем — выдует вас.

Башкиры еще спят, а мы поедем, пожалуй. Заехали в сельпо первого попавшегося поселка — ничего интересного нет, видать, скудно село в Иркутской области снабжается, но хлеб вкусный. Остановились за Заларями у какого-то болотца, насобирал я дров, и уже опять зашкворчала в котелке консервированная гречка с мясом. Двинулись дальше, до Байкала доедем сегодня.

Дорога между тем все лучше и лучше, асфальт пошел свеженький. Появились признаки наличия поблизости химической промышленности, нас, кемеровчан, в 80-х годах запахом смога было не удивить, но тут было нечто особенное. Леса, что хвойные, что лиственные, стояли желтые. Это было Усолье-Сибирское. Потом долго мой папа говорил: «Да в плане экологии Кемерово это цветочки, а вот ягодки Усолье-Сибирское и Ангарск!»

Выбрались из шлейфа промышленных гигантов, приближался Иркутск. Отсутствие толковых указателей и средств навигации, которые появятся массово через 20 лет, привели нас в центр города. Необычайно плотный трафик и узкие улицы, красивая церковь, вот чем он мне запомнился. Остановились спрашивать дорогу, многие толком ничего не могли объяснить, таксист на Волге предложил вывести нас к выезду в сторону Шелехова, попытались ему заплатить, но он оскорбился и ничего не взял, сказал следовать за ним. Таксист «дал по коробке», Волга рыкнула и понеслась, отец едва успевал за ней, вот и выезд. Таксист мигнул нам фарами — хорошо, когда есть хорошие люди и тебе хорошо.

В Шелехове остановились. Купили продуктов в гастрономе, зашли в кафе, в котором продавали позы (нечто вроде мантов, сейчас их называют буузы). Позы оказались необыкновенно вкусные, поели их в кафе и с собой взяли в дорогу. До Байкала оставался последний рывок.

Красивая дорога петляла через перевал, необычным было то, что обочины были отсыпаны белой мраморной крошкой, спуск и — водная гладь священного моря, сливающаяся с небом, открылась мне, сердце затрепетало.

В Култуке остановились на смотровой площадке, которая тоже была отсыпана мрамором, пофотографироваться (не думаю, что мои пузырящиеся короткие трикушки сильно испортили фотографию).

Смотровая площадка в Култуке.

Где конкретно остановиться, у нас плана не было из-за недостатка информации. Двинулись в сторону Улан-Удэ, решив действовать по обстоятельствам. Проехали Слюдянку, Байкальск с его знаменитым целлюлозным комбинатом, Выдрино. Разговоры были в основном про байкальскую экологию и про комбинат, который неплохо было бы закрыть. Темнело.

Синева.

За Танхоем свернули налево к берегу, нырнули под Транссиб и выехали к Байкалу. Место было хорошее, невдалеке волны омывали разрушающиеся конструкции пирсов из почерневших стволов лиственницы, укрепленных камнями. Дров было в достатке. Рядом была территория Байкальского заповедника.

Выйдя на берег, первым делом напились воды прямо из озера.

Ужин был шикарный, пылал большой костер, разогрели позы из Шелехова, поставили на стол домашние огурцы и дошедшие за время пути помидоры «Бычье сердце», шоколадные конфеты «Турист» с чаем. Папа раскупорил бутылочку, мне-то в 10 лет это было непонятно, но потом он долго вспоминал, что эти помидоры были волшебной закуской.

Запись в еженедельнике от 10 августа 1987 года.

Выехали в 7 часов, не ели. Проехали километров 120, потом остановились у болота и сварили немного. Это село (З…). Поехали к Черемхово. Наконец, там пошла хорошая дорога. Но опасная, нас на повороте обогнал грузовик и чуть не задел. Но проскочили. Ехали на скорости 90-100 км/час. Черемхово осталось в стороне. Усолье-Сибирское проехали мимо. Там стоял сильный смог, веянье которого за 20-30 км от Усолья-Сибирского. Затем поехали в Ангарск, там заправились (10 литров). Поехали в Иркутск. В Иркутске заблудились и поехали в город. Потом нас таксист вывел на дорогу. Поехали в Шелехов. В нем взяли хлеба, молока, сметану, пирожных. Поехали на Байкал, дорога красивая, но виляет. Проехали до Култука. Оттуда вид на Байкал. Сфотографировались. Поехали на Выдрино. Заправились в Слюдянке (10+5 литров 6 рублей). Дальше ехали до ночи и проехали Выдрино до Танхоя, там, наконец, приехали к Байкалу. Разожгли костер, поели. Ночевка Танхой.

Прошли 529 км. Заправка 25 литров (10 рублей).

11 августа. 14°С

Жаркий солнечный день, на Байкале штиль, я обошел окрестный берег. Вода плещется у камней и черных бревен старых пирсов, прозрачная невероятно, видно все, кажется, на глубине 5-6 метров (у пирсов глубоко, должно быть здесь швартовались крупные суда).

После 4 дней пути отдыхаем, понятно, что поймать какую-нибудь стоящую рыбу с берега не получится, но я захотел порыбачить. Обычная поплавковая удочка, червячков подкопал и стою на бетонной плите, лежащей у уреза воды. Начали клевать гальянчики, сажаю их в котелок. Потом вытащил рыбку, которой раньше не видал — бычка подкаменщика. Потом еще, потом еще.

Моя рыбалка на Байкале.

Надеваю червячка.

Из поселка пришли две девчонки лет по 13, надули круги и стали купаться. Вода же холодная! Я спросил у них, как им там, в воде? Они сказали, что температура воды 14°С и для них это привычно, они при такой температуре всегда купаются. Побежал за плавками.

14°С.

Когда заходишь в воду, всегда самое трудное, находясь уже по пояс в воде, окунуться полностью с животом. Бултых, нырнул, открываю под водой глаза, все видно, как в маске. Поплавал я минут 5, выскочил на берег с ощущением эйфории. Я купался в Байкале!

Любимые Кирзачи.

Когда заходил в воду, обратил внимание,что бычки подкаменщики стоят на дне и их можно, наверное, как-нибудь ловить не на удочку. В наборе туристической посуды нашлись обыкновенные вилки. Мои любимые кирзовые сапоги (в них я считал похожим себя на военного, а авторитет армии в моем детстве был непререкаем) были промазаны дегтем и не промокали. В сапогах с вилкой в руке я пошел в воду колоть бычков, увидишь его, прицелишься и пригвазживаешь ко дну, берешь под брюхо и в котелок. Достаточно быстро я набил их штук 15.

Мама варит уху.

Несмотря на то, что мой улов состоял из мелкой рыбы, все же решили сварить из него уху. Чистила и потрошила рыбу мама. Картошка, лук, немного риса, черный перец горошек, рыба — все, что нужно для классического блюда.

У Озера.

Вечером опять был большой костер. Уха из гальянов и бычков оказалась очень вкусной и наваристой!

На небе вызвездило. Из-за прозрачности воздуха в бездонном черном бархате небосвода видно множество звезд и Млечный Путь. Берешь одеяло, ложишься на спину и смотришь в космос, боковым зрением ловя отблески костра. Думаешь о том, что такое бесконечность? Следишь за светящимися точками проходящих спутников. Изредка проскакивают метеоры. Сон прерывает даже самые волшебные вечера.

Запись в еженедельнике от 11 августа 1987 года.

Байкал! Ура! Отдыхаем. Заповедная зона. Купался Юрашка! Удил рыбу, ухи сварили из бычков и гальянов. Я ходила на станцию, взяла хлеб, кулич, очень вкусный. Погода хорошая, у Юрашки обгорела шея!

( Бензин 0, км 0)

Примечание рукой отца — 249 км. Знак заправки под мост на Байкал.

12 августа. Ивановка

Ну что, нужно дальше ехать. Берег Байкала провожал нас прекрасной погодой.

В 1982 году во время перегона родители наткнулись на речку Ивановка, вокруг которой были очень хорошие места. Тогда там им попались поляны, покрытые груздями и волнушками сплошным слоем, причем не червивыми, и при желании можно было грибами забить машину до перегруза. Тогда они спешили, и до дома было далеко — ничего не взяли, теперь до Читы был день пути, а значит, следовало попытать удачу.

Мост через Ивановку.

Ивановка оказалась каменистой речушкой с быстрым течением и прозрачной холодной водой, харьюзовая по всем признакам. Мы пофотографировались. Фотки получились хорошие.

Красивая речка Ивановка.

Перекат.

Просто хорошая фотка.

Родители на Ивановке.

В лесу была брусника, но мало, грибов не было совсем, черника присутствовала в нормальном количестве. Решили ее собирать. Поехали по трассе назад до ближайшего свертка и углубились в лес. Наткнулись на стоящий Москвич-2140 ярко-желтый. Остановились рядом, меня оставили караулить машину, родители пошли собирать чернику.

Часа 2 я, найдя палку, рубил ей траву и ветки, воображая, что воюю с белыми. Потом из леса вышли хозяева москвича пожилые две женщины и мужчина. У них были ведра с черникой, но не полные и инструменты, которыми они ее собирали. Битки или еще как их называют скребки — совочки у которых с одной стороны расческа, которой прочесывают кустики, оставляя ягоду внутри этого совка. Потом вышли и родители. Собиратели ягоды из Бабушкина сказали, что черники в этом году мало и ее и со скребком замучаешься-то собирать.

Мы собрали руками черники литра полтора и сочли это занятие бесперспективным. Решили ехать дальше.

Снова замелькали за окном байкальские пейзажи, а потом дорога ушла в сторону Улан-Удэ. Ну, до свиданья Байкал!

Интересно устроена память. Какие-то события той поры помнишь до мельчайших деталей и запахов, а что-то стирается навсегда. При проезде Улан-Удэ запомнился только буксир на Селенге, толкающий баржу. Ближе к вечеру, когда проезжали Харашибирь смеялись над этим именем. Мне кажется, что в тот вечер я из десятилетнего возраста вдруг провалился в пятилетний, как встали на ночевку, не помню.

Запись в еженедельнике от 12 августа 1987 года.

Встали, сварили. Все собрали, еще раз все посмотрели и поехали на Ивановку-речку. На Ивановке остановились, место хорошее. Пошли посмотрели лес. Есть немного черники, брусники мало. Решили съездить в лес за черникой. Поехали, увидели съезд и поехали за Ивановку в сторону Танхоя. В лесу встали у машины желтой. Немного ягоду пособирали, но потом Юра скомандовал — поехали! Ехали мы до Харашибири и заправились 30 л. Поехали до Новопавловки и еле легли спать.

Прошли 476 км. Заправка 30 литров (12 рублей).

13 августа. Туман

Необычный свет разбудил меня. Было не пасмурно, не солнечно — машина стояла в плотном тумане, подсвеченным снаружи ярким солнцем. Я всегда спал справа, посередине мама, а отец, чтобы никто кроме него ногами переключатели фар, поворотников и дворников не поломал — слева.

Сегодня уже в Чите должны быть, вставать надо.

По радио звучат позывные Маяка, новостные передачи, музыка, радиоспектакли. Как я любил слушать эти спектакли! Если покрутить настройки, можно услышать китайскую музыку и их непонятную речь. Вдруг по-русски, но не с нашими интонациями: «Сегодня мы поговорим об Иисусе…» — «баптисты» из США ведут пропаганду на СССР. Уходим на другую волну, там про важность договоров между ядерными державами о сокращении вооружений. Звучит обнадеживающе, значит, наверное, ядерной войны, которой я боялся, когда мне было 6 лет, уже не будет.

Позавтракали, туман рассеялся, двинулись. Замечаю, забайкальские леса отличаются от наших, подлеска и буреломов нет, прозрачные они очень. Мама уроженка Читы рассказывает про красоту цветущего багульника. Справа петляет Ингода, съезжаем к ней, решили искупаться. Вода мне показалась холоднее байкальской. Двинулись дальше.

Впереди показалась Чита — конечная цель нашего пути. Петляем около ГРЭС, оказывается, можно заблудиться и в родном городе! И вот — дом бабушки и дедушки. Поднимаемся на пятый этаж. Звонок в дверь. Бабушка открывает, не спрашивая кто там, и говорит: «Заходите, пожалуйста!». И только потом узнает нас — радости нет предела.

Приехали!

Запись в еженедельнике от 13 августа 1987 года.

Утром встали и поехали после того, как поели. Ехали почти без остановок. Заправились в Улетах. Затем остановились в 50 км от Читы. Отдохнули и поели, купались в Ингоде, но нас закусали комары, и мы поехали скорее. Вода очень-очень холодная! По Чите ехали через ГРЭС, запутались, еле доехали!

Ура! Дома!

Прошли 412 км. Заправка 35 литров (14 рублей).

Арахлей

Больше недели мы гостили в Чите. Ну, штришок времени это то, что папа спал все дни в машине ночью во избежание угона. Уже криминал по стране начал голову поднимать. Зимой того года наш гараж взломать пытались, благо ворота и стены крепкие оказались, жуликам времени не хватило.

Вообще, кто не знает — Чита солнечный город, по количеству солнечных дней из областных центров в России на первом месте. Ходишь, свет яркий, настроение хорошее. Минеральных вод вокруг Читы разных несколько источников, в бутылки очень вкусную воду КукА разливают. Есть где прогуляться, большущее озеро Кенон в городе расположено.

Дедушка предложил на выходные съездить на озеро Арахлей, там турбаза от его работы хорошая была.

Арахлей расположен в 50 км от Читы за Яблоновым хребтом, это самый большой водоем из группы Беклемишевских озер. Размер 10 на 6 километров и глубины метров до двадцати, вода чистая пресная.

С погодой опять повезло. В Арахлее я купался вволю, берег и дно песчаные. Кроме того, напрокат мы брали весельную лодку и я научился грести. Катал на лодке по озеру маму и бабушку.

Катание на лодке по Арахлею.

Купаюсь в Арахлее.

На второй день решили с папой пойти на рыбалку. Узнали у местных, как в озере рыбу ловить. Нужно было наловить живца в ручье, впадающем в озеро, и с лодки на короткую удочку рыбачить на глубинах 2-3 метра, удерживая приманку у дна. У отца в машине была зимняя удочка, которую он приспособил для себя, а мне дал обычную телескопическую с поплавком, просто удлинив леску, чтобы живец и грузило болтались у дна.

Живца ловили котелком, это были в основном гальяны, но попались и несколько странных рыбок, которых местные мальчишки называли песчуга, отец сказал, что они похожи на вьюна.

С утра на лодке вышли на озеро и забросили удочки, у меня сразу нырнул поплавок, я подсек и вытащил окунька грамм на 200. Дело пошло. Почему-то у меня клевало лучше, чем у папы.

На жарёху мы рыбы наловили. Вообще, тогда Арахлей был отличным местом для отдыха.

Вернувшись в Читу, начали собираться в обратный путь.

21 августа пятница. Молоко

Плотно позавтракав, попрощавшись, поздним утром выехали из Читы домой в Кемерово.

День был пасмурный, яркое читинское солнце скрылось. Выезжая из города, наткнулись на ремонтируемый участок дороги, транспорта было мало, и его пустили в объезд по какому-то проселку.

Мы, старательно объезжая колдобины, умудрились сесть на брюхо. Застряли, ни туда ни сюда, колесо заднее беспомощно крутилось в воздухе. Пришлось применить «Закон Ома: есть трос — будешь дома!» Трос у нас представлял стальной строп с петлями на обоих концах. Папа закрепил его спереди под днищем за штатный кронштейн, и мы стали пытаться кого-нибудь остановить, чтобы нас дернули. Остановилась автоцистерна молоковоз на базе ГАЗ-53. Водитель мужчина лет сорока с длинными, чуть не до плеч, волосами, узнав, в чем дело, подогнал свою машину, трос был зацеплен. Он плавно натянулся, когда «Молоко» тронулось, но кронштейн на выдержал, и строп повис, не стронув нас ни на сантиметр. Второй раз зацепили за рычаг поперечной устойчивости и были вытянуты на ровную дорогу. В благодарность шоферу папа предложил деньги и одну из бутылок водки, запас которой мы пока так и не расходовали, водитель со смущенной улыбкой отказался. Пожелали ему счастливого пути, ну и сами дальше поехали.

Такая автоцистерна нас вытащила.

Снова замелькали забайкальские сопки. Голубика — голубица, как называют ее читинцы, манила нас. Дикая забайкальская голубица имеет необыкновенный затягивающий вкус, и хороша она засахаренная в собственном соку и в виде варенья тоже. У нас было желанье набрать ее товарное количество и приготовив из нее толченку, привезти домой. Сначала остановились после Арея, заходили далеко в лес и слева и справа от дороги, ягода была, но мало. Собирали втроем, руки сделались синие, но собрали совсем чуть-чуть. Поехали дальше. У Дуты, большого покинутого села, наткнулись на голубицу, и было ее много. Я остался у машины в карауле и на костре, а мама и папа ушли ее собирать.

Машина стояла метрах в сорока от дороги, по которой, может быть, проходила одна машина в тридцать минут. Под вечер машин не стало совсем. По обеим сторонам дороги стояла хвойная тайга, дров было много. Нодья ярко пылала в сгущающихся сумерках. Уже в темноте пришли с ягодой родители. Учитывая, что собирали голубицу руками без скребков, набрали чуть больше пятнадцатилитрового эмалированного ведра. Назавтра решили еще ведерко собрать. Поужинали и опять у костра в темноте любовались на звезды.

Часов в девять издалека послышался громкий стрекот, с запада приближалось неизвестное транспортное средство, сверкнули фары, и к нашей стоянке подрулили Жигули 2-й модели. Судя по всему, у этого автомобиля был оторван глушитель.

Пассажирами оказалась необыкновенно энергичная семья из Якутска. Двое мальчишек один лет 12, второй лет 8 и муж с женой. Путешествуют в отпуске по СССР, были в Ленинграде, уже 10 дней едут домой, в Чите загрузятся на платформу и до Тынды, а там и до Якутска. Они развернули необычное приспособление для готовки — легкую сварную конструкцию, на которую можно было поставить две кастрюли, к днищу каждой подходила стальная труба, которая раздваивалась из общей, в которую в свою очередь задувала пламя обычная бензиновая паяльная лампа. Паяльная лампа загудела, и направляющие трубы быстро раскалились докрасна.

Отец семейства, резкий и быстрый мужчина, рассказал, что на участке Тайшет—Залари оторвал глушитель, и едет теперь, подвязав болтающиеся штаны и резонатор проволокой. Оптимизм, однако, бил от него через край. Попили вместе чаю, и я пошел спать. Позже подъехала к нашему лагерю на ночлег еще одна машина. Я ее уже не видел. Последнее, что помню красные отблески, раздуваемого ветром костра на серой дырчатой обивке потолка Невестушки.

Запись в еженедельнике от 21 августа 1987 года.

Выехали из Читы в 11 часов утра. Выезжая из Читы, при объезде дороги сели в кювет. Но нас вытащил молоковоз. Спасибо шоферу, даже не взял денег. Трос у нас первый раз оторвался. Второй раз вытащил. Ехали потом по старой дороге, но через 14 км выехали на трассу. Ехали 250 км заправились в Улетах (8 л) 3 руб. 20 коп. Около Арея, вернее после него, смотрели голубицу. Набрали за 2 часа немного. Сходили на разведку на восток — ничего не было. Поехали до с. Дуты и вышли — там оказалось много ягоды. Мы начали собирать и собирали до ночи. Стало темно. Поели. К нам пристали еще 2 машины. 1-я из Якутии в Тынду едет с Байкала, 2-я тоже из Якутии едет в Тынду из Ленинграда. Спали все втроем.

Прошли 250 км. Заправка 8 литров (3 руб. 20 коп.)

22 августа Суббота. Дута

Тишина. Хмурое, но сухое утро. По той дороге, которая сегодня называется «Федералка», никто не едет. Ветер шумит в кронах лиственниц. Толстые сухие сучья этой же породы дерева горят в костре. Сижу на походном складном стульчике и засовываю в самый жар кусок алюминиевой проволоки, найденной неподалеку. Когда она раскаляется, макаю ее в ведерко с водой, раздается шипение. Повторяю эту процедуру несколько раз, интересно, можно таким образом закалить алюминий?

Мама пошла собирать голубицу, папа отправился в Дуту километра за два с десятилитровой канистрой набрать воды. Почему это село бросили? Место хорошее — странно.

Подвывание дизеля слышно издалека, вот показался МАЗ с голубой кабиной, пролетел и снова тишина.

Дута.

Из-за поворота появляется отец с канистрой, говорит, что в селе есть колонка с водой, дома стоят заколоченные. Потом из леса появляется мама с маленьким ведерком ягоды, которую она набрала за утро.

Надо теперь голубицу переработать, а для этого сахар купить, дальше ехать пора.

Папа выжимает сцепление, вытягивает «подсос», поворачивает ключ — на высоком тоне жигулевский двигатель набирает 2500 оборотов. Потихоньку подсос убираешь и прогреваешь машину на 1500-1700 оборотов в минуту. Стрелка указателя температуры от нуля оторвалась — можно ехать.

Ну, до свиданья, Дута! Свидимся ли еще?

Много позже я узнал, что в окрестностях Дуты в 1977 году был произведен подземный ядерный взрыв с целью сейсмозондирования…

Забайкалье.

Там же, но фотографирую я…

Едем, песни поем, вспоминаем. Про Байкал «Славное море…», про Забайкалье «По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах…». Романс на стихи Лермонтова «Выхожу один я на дорогу». Хорошо, все свои, семья музыкальная.

Вот и Бурятия. Видим живописную скалистую сопку. Тогда мы не знали, что называется она Хабсагай хада или Спящий лев.

Омулевая сопка и ИЖ-412.

Почти цифровое фото…

Фотографируемся около нее. В воздухе какой-то запах неприятный, не иначе птицефабрика рядом. Место для ночлега нашли на берегу Селенги, не доезжая Улан-Удэ. Река большая, вода в ней какая-то серая. Мимо огромную отару овец прогнали на водопой. Погода пасмурная, но дождя нет, дров в округе тоже мало. Разожгли примус «Шмель», на нем еду сготовили и спать. Завтра Улан-Удэ.

Стоянка на Селенге.

Запись в еженедельнике от 22 августа 1987 года.

Утром в 7:30 пошла на ягоду. Набрала котелок через 3,5 часа. Роса, вся промокла. Юра ходил за водой в Дуту. Заброшенная деревня, там живут дорожники. В 12:20 выехали. Место было отличное. Ехали, останавливались фотографировались. Вид за Ареем, вид у скал в Бурятии. В Харашибири купили хлеб, папиросы и заправились 35 литров 14 рублей. Затем поехали к Улан-Удэ. Остановились у Селенги, сварили, поели, в 10 часов легли спать. Хотим в Улан-Удэ купить сахар.

Прошли 372 км. Заправка 35 литров (14 руб.).

23 августа Воскресенье. Сахар

Слухи о том, что должны ввести талоны на сахар начали циркулировать в городе Кемерово с июня. Сахара, как я себя помню, всегда было в магазинах завались, продавался он в бумажных пакетиках и стоил 84 копейки за кило. До 1987 года в нашем городе не было талонов ни на какие продукты питания, некоторые товары у нас были в дефиците (гречневая крупа, например, сгущенка, копченая колбаса), но распределения не наблюдалось.

С началом в стране антиалкогольной кампании 1985 года, народ стал гнать самогонку в больших объемах, чем раньше, а алкаши так не заморачивались, ставили брагу из дрожжей и сахара. Я в свои 10 лет технологию самогоноварения уже представлял, наличие доступного сахара делает это дело очень простым.

В июле мы с бабушкой пошли в магазин и набрали 20 кг сахара, запасались, так сказать. Одновременно сосед Мишка с четвертого этажа со своими родителями тащил вместе с нами из магазина полные сумки сахара. То есть сахар сметал народ на панических слухах с прилавков. Но в августе он еще присутствовал в свободной продаже. Однако долго это продолжаться, учитывая ажиотажный спрос, не могло.

Так выглядел сахар в 1987 году.

Дождливым воскресным утром мы въехали в Улан-Удэ. Задачей было купить сахар для приготовления толченки из голубицы. Сахара нигде не было. Мы нарезали круги по городу, заезжая во все увиденные продуктовые магазины, все без толку.

В одном из магазинов, услышав наш разговор с продавщицей, что у нас ягода может пропасть, пожилая женщина подсказала нам ехать к аэропорту, там в продуктовом сахар еще есть. Поблагодарив ее, мы выдвинулись в указанном направлении и, к счастью, нашли этот магазин. Купили сахар, толкушку, чтобы толочь голубицу, еще каких-то продуктов и направились к Байкалу.

В нашем городе талоны на сахар ввели осенью того года, потом по талонам стали продавать чай, мыло. Моей обязанностью было днем, когда все на работе, ходить по магазинам, стоять в очередях, отоваривать талоны. Помню, как я счастлив был, когда мне удалось отоварить талоны на сахар на всю семью за 3 месяца, как тащил я 13,5 кг сахара в большой наволочке.

На Байкале решили остановиться в том же месте у Танхоя. Без приключений доехали, развернули лагерь и сели перебирать голубицу. Занимались этим делом допоздна.

Здравствуй, Байкал.

Запись в еженедельнике от 23 августа 1987 года.

Встали в 8 часов. Развели костер, поели, собрались в дорогу. Погода хмурится, собирается дождь. Мы выехали в 10 часов, и пошел дождь. Ехали через Улан-Удэ. Искали сахар, ходили в три магазина, но потом женщина сказала, что на 10-м есть. Поехали туда, к аэропорту. Купили 11 кг. Сахара, хлеб, горчицу, сухари, толкушку и «Полет», конфеты. Потом поехали дальше, все время шел дождь. Заправились за Тимлюем —залили 15 литров (6 рублей). Потом ехали до Танхоя. Приехали на Байкал — дождь перестал, но хмуро. Соорудили стоянку, разожгли костер. Поели, наладили постель. Затем я стала перебирать ягоду, и в 1 час легли спать.

Прошли 267 км. Заправка 15 литров (6 руб.).

24-26 августа. Омуль

Три дня мы отдыхали на Байкале. Погода стояла хорошая.

В первый день мы доперебрали голубицу и растолкли ее с сахаром. Получилось литров 15 прекрасной толченки, которую мы по приезду домой расфасовали по банкам и ели до весны.

Командир экспедиции.

Побывать на Байкале и не попробовать омуля не входило в наши планы. Местные рыбаки, которых мы видели плавающих на черных, длинных, деревянных лодках с высоко задранными острыми носом и кормой, проявляли активность, но, по их словам, омуль не шел. Вдоль берега мальчишки таскали кораблики (водяные змеи), но на них тоже ничего не ловилось. Подсмотрев, какими снастями рыбаки пытаются ловить с пирсов и лодок (какая-то разновидность спиннинга), мой отец тоже сделал себе такую и присоединился к местной компании, но результаты все три дня были нулевые.

Мне так омуля не поймать…

Подходило судно (небольшой катамаран) к берегу возле нашей стоянки, но не причаливало. Запечатлели на снимке этот момент.

Катамаран.

Я пытался рыбачить у берега, колол бычков, выстругивал топором и стамеской из тяжелой массивной найденной на берегу доски кораблик (он до сих  пор валяется у меня в гараже).

Кораблик с Байкала, пролежал в гараже 32 года.

Приделав к нему руль из жести от консервной банки, киль из какой-то стальной полоски, мачту и бумажный парус, запустил его в Байкал. Он описал дугу метров 100, его вынесло назад на берег — решил забрать его с собой.

Пускаю кораблик.

С погодой повезло.

Штиль.

Мама ходила в магазин в поселок по шпалам, в лес за малиной. 26 августа я ходил на станцию Танхой в магазин вместе с ней. Люди в поселке были добрые, чувствовалось это. Много позже я видел фильм «У озера» 1969 года, в общем, людские типы там схвачены достоверно, рассказывается об этих же местах. У одного дедушки купили молоко, у него же сети на омуля стояли где-то далеко от берега, договорились с ним, чтобы он нам продал улов, когда поедет их проверять.

25 августа на Байкале поднялся сильный ветер и пошли очень высокие и крутые волны, которые разбивались о берег и пирсы с грохотом и шипеньем. Снова рыбалка не удалась.

26 числа рыбаков вышло что-то очень много, но рыбы не было.

Рыбаки на Байкале.

Первого сентября мне в школу было надо — решили собираться в дорогу.

Запись в еженедельнике от 24 августа 1987 года.

Сегодня ясно, погода обещает быть хорошей. Не знаем сколько времени Солнце. Юра разбирает сиденье для сушки. Я пошла в магазин. Топать до магазина 30 минут. Вышла 10 минут второго. В магазине купила хлеб, виноград, сахара нет. У бабки купила полведра картошки. Зашла на почту, отослала письма, телеграммы. Возвратилась обратно. Погода начала хмуриться, но дождя нет. Юра занимается снастью для ловли, но ничего не получается.

Запись в еженедельнике от 25 августа 1987 года.

День теплый, но пасмурный. На Байкале волна сильная. Банки для ловли живцов исчезли. Пока поели, пока Юра ходил на ловлю, бесполезно — не клюет. В 12 часов пошла в лес. Наткнулась на малину — собрала неполный котелок. Черники мало, она далеко в лесу. Брусника белобокая. Пришла, перебрали малину, засыпала сахаром. Лес тут влажный, болотистый. Видела в лесу бурундука. Не боится людей.

Очень многие ловят рыбу — здешние рыбаки. Но клюет мало.

Поели картошки и легли спать.

Запись в еженедельнике от 26 августа 1987 года.

Встали в 9 часов, погода отличная, солнечная. Будем загорать, вода в Байкале холодная после шторма. Варим уху из консервов. Затем ловили бычков. Ходили с Юриком в магазин за хлебом. Вечером варили уху из бычков. Очень вкусна. Купили у старика молока 1 литр. Легли спать в 10-11 часов.

27 августа четверг. Ольха

На берег накатывали крутые волны. Моросил небольшой дождь. Я, проснувшись, услышал окрики, громкую ругань. Вышел из машины и увидел воинский эшелон, стоящий на рельсах недалеко от нашей стоянки. На платформах стояли накрытые чехлами БМП-2. Солдаты расхаживали вдоль поезда, офицер командовал, они искали солдата со среднеазиатской фамилией, нашли. «Интересно, они что, внутри боевых машин на платформах едут?» — подумал я. Вся группа военных удалилась вдоль состава в сторону станции. Минут через 10 эшелон двинулся на восток.

Погоды не было, делать на Байкале было больше нечего. Сходили к дедушке, у которого стояли сети, оказалось, что из-за волны он не выходил их проверять. Омуля мы так и не попробовали.

Перед отъездом.

Собрались, позавтракали и выехали домой. До настоящего времени я у Байкальского берега больше не был.

Возле Слюдянки останавливались фотографироваться, зашли в лес. Там я нашел дерево с небольшими шишечками, отломил ветку. Папа сказал, что это ольха. Взял ветку с собой в машину.

Темноватая фотка, такая пленка…

Прощание с Байкалом.

Возле Слюдянки.

Последняя фотка с Байкалом.

По радио звучали детские передачи какой-то местной радиостанции. Запомнились две песенки: про крысу, которая советовала кошке не облизывать лап, и песенка из фильма «Про красную шапочку» о капитане, который поплыл на барабане, а не пароходе. Пока ехали по Иркутской области, эти песни повторились раза три.

Вот за спиной Байкал остался, преодолели перевал, в Шелехов заехали. Купили позы в знакомом кафе, мама в магазин зашла, какие-то вещи купила.

Иркутск проехали быстрее, чем прошлый раз. Погода разгулялась, солнечно стало.

Ехали до темноты, а потом при свете фар вперед и вперед. У жигулей, когда ближний свет включен, зеленая лампочка в районе спидометра светится, а когда дальний — синяя еще. Папа, как встречная машина попадается, с дальнего на ближний переключается, как правило, встречные делают то же самое. Я сижу на заднем сиденье, смотрю, как то зеленый, то синий индикатор загорится. Потом с мамой местами поменялись — вообще красота впереди. «И какой же русский не любит быстрой езды?» — сказал Гоголь. «Какой же русский не любит ночной езды?» — говорю я. Навстречу несется разметка, вспыхивают подсвеченные фарами дорожные знаки и указатели. Вокруг чернота, а в машине хорошо и уютно. Только двигатель припевает своим чуть женственным голоском, и вот уже кажется машина живой, а ты вовсе не человек, а часть машины, и все твои спутники часть тебя. Перехватывает дыхание, щемит сердце. Встречные фары показались. Какая-то вселенная маленькая навстречу летит. Представляешь, кто там внутри едет, что думает? «в-в-в-В-Ух» — встречная машина проносится, оставляя эту тайну навсегда. Вот вдали огоньки деревни. Там, наверно, люди за столами сидят, чай пьют, живут, не знают, что на огонек их окна я сейчас смотрю. Исчезает в темноте деревенька. Только ветер в приоткрытых окошках посвистывает, антенна воздух рассекает, радио бормочет тихо, да секундная стрелка часов бежит, с каждым своим шажком приближая нас к самому главному концу дороги…

Запомнились факелы заводов, полыхают в темноте на полнеба, у нас такой в Кемерово тоже был, коксовый газ дожигали.

Усталость свое взяла, заснул на ходу.

Запись в еженедельнике от 27 августа 1987 года.

Встали — дождь. Решили собираться в дорогу. Ходила к старику за рыбой, но он из-за вала не ездил проверять сетей. Поехали в 11 часов. Идет дождь, набрали воды в речке и ехали до Слюдянки. Фотографировались, заправились у Слюдянки (…л). Поехали дальше в Шелехов. В Шелехове ели позы (8 шт.) и купили свитер и варежки. Поехали в Иркутск. По Иркутску немного плутали. Погода уже ясная. Проехали Ангарск, заправились в Усолье-Сибирском (…л). Ехали по плохой дороге и от Черемхова заблудились (прокладывают новый тракт). Выехали по лесной дороге и вновь на трассу. Ехали до ночи, Юрик не ел, хотел спать. Легли в 1 час. Место у д. Листвянка.

Прошли 516 км. Заправка …. литров (….. руб.).

28 августа пятница. Переправа

В этот день опять нужно было преодолевать самый сложный в плане дорожного покрытия участок. Благо хоть погода была хорошая.

Потянулась изматывающая дорога со сплошными ямами. Ехали очень медленно. На обед остановились в том же месте, где останавливались на пути к Байкалу и я махал рукой проходящему поезду.

Всегда было много работы на остановках по костру, дровам и перекладыванию вещей в машине. Меня в тот раз лень-матушка обуяла, и я что-то сказал папе по поводу нежеланья помогать в наглой форме. Удар резиновым напольным ковриком по спине вернул меня к адекватности.

На подходе к Тайшету нас обогнала красная девятка, редкая на тот момент машина, вслед которой заглядывались. В Тайшет заехали уже по темноте, заблудились. По счастью, армейский ЗИЛ-131 вывел нас на трассу. Подъехали к переправе через Бирюсу.

Паром был у противоположного берега, несколько легковых машин скопилось с нашего, в том числе красная девятка, хозяевами которой оказались два армянина. Они прямо рядом с машиной на дороге развернули примус «Шмель» с двумя горелкам и что-то варили. В нетерпении они мигали на противоположный берег дальним светом, выражая таким образом просьбу их переправить.

Паром двинулся к нам, пристал, с него съехали несколько машин. Паромщик сказал, что уже поздно и больше он рейсов делать не будет, он был явно пьян. Армяне пустились в переговоры, в итоге он согласился перевезти всех по трешке за машину. Мы-то переправились успешно.

На ночевку решили встать рядом с переправой, на которой развернулись события. Пока мы переправлялись, на левом берегу опять машины скопились. Когда проезжали мимо вереницы машин, мне запомнилась восьмерка, внутри которой горел свет, на заднем сиденье на белой меховой подстилке сидели с босыми ногами две девочки и играли в куклы. Нетерпеливые водители опять стали уговаривать перевезти их, паромщик, видать, «поддал» еще и согласился за 5 рублей с машины (так переправа стоила рубль). Паром не был пришвартован, а удерживался у пристани, прижимаясь двигателями. Когда машины начали на него заезжать, он дал задний ход. Восьмерка полная людей свалилась в реку, и ее подхватило течением. По счастью, машина не успела утонуть, ее протащило метров 40 и вынесло на отмель, так что крыша осталась на поверхности. На крышу через выдавленное изнутри ногами лобовое стекло вылез мужчина, потом женщина и две девочки. Водитель проигнорировал плакат на въезде на переправу о необходимости высадки пассажиров.

Паромщика чуть не линчевали. Все, кто был на переправе, начали спасательную операцию. Тогда ни МЧС, ни других соответствующих служб еще не было. Людей сняли с крыши машины. Мужики начали решать, как вытащить восьмерку из реки. Она стояла метрах в тридцати от берега, и течение было очень сильное. Решили зацепить трос и тянуть к берегу вручную, подъехать было невозможно.

Несколько мужиков разделись и по грудь в ледяной воде перетаскали на берег вещи из машины. Потом зацепили стальной длинный трос, который оказался на пароме. Взялись тянуть человек тридцать и оторвали штатный кронштейн. Еще несколько попыток окончились так же. Водитель Урала, молодой парень, решил нырнуть и попытаться пропустить трос вокруг задней балки. Нырял он минут двадцать, наконец-то это ему удалось. Машину вытянули на берег, а потом и на дорогу.

До сих пор в памяти стоит бурная река в свете фар автомобилей и полуголые советские люди, которые рискуя здоровьем в холодной, почти осенней воде, спасали чужое имущество.

В спасении людей и машины принимал участие и мой отец. Уснули мы часов в пять.

Запись в еженедельнике от 28 августа 1987 года.

Поели у Листвянки и поехали. Дорога очень плохая. Худоелань да и только. Остановились поесть в красивом месте, где раньше останавливались. Поехали дальше, дорога ужасна. Доехали до Тайшета. В темноте там заплутались, но нас вывела машина военных, потом на Бирюсу поехали, к 10:30 были там. Переправа была в 12 часов ночи, уговорили, взял по 3 рубля.

Переправились благополучно, отъехали, стали спать ложиться, как услышали крики. Оказывается, машина упала в реку с людьми (Жигули 08). Спасли людей и машину. Юра помогал тоже.

Прошли 391 км. Заправка 35 литров (14 руб.).

29 августа суббота. Енисей

Утром я пошел к парому. У дороги стояла злополучная восьмерка, рядом куча вещей, возле которых сидела женщина. Детей уже не было. Мужчина при мне пытался завести машину. Стартер крутился, но двигатель не заводился. Как они до своей Тынды доберутся?

Нам спешить надо, осень уже березы кистью с желтой краской обводить начала. До Нижней Поймы плохая дорога, а дальше асфальт. В Канск заехали, опять сгущенки с какао купили, а мне портфель для школы и дальше.

Не доезжая Красноярска, решили на Енисей заехать, на Великую Сибирскую реку посмотреть. Где-то у Березовки направо повернули и на берег выехали. Да, грандиозная река. Меня больше всего интересовали суда, которые туда-сюда по Енисею ходили. Были и довольно крупные, потом прошла «Ракета». Вода показалась холодной (не в плане температуры) и неживой.

«Ракета».

Судоходство на Енисее.

На этот раз сам Красноярск проехали быстро. Заехали на Большой Кемчуг. МошкА там была такая, что мы оттуда сбежали через 5 минут. У меня от укусов отекли уши и веки — вот же напасть.

Доехали до Ачинска и там заблудились. Женщина лет сорока на велосипеде «Урал» объяснила, как правильно проехать.

Опять опустилась темнота, и я ехал в состоянии эйфории от того, что несемся при свете фар и все у нас так хорошо. Пересекли границу Кузбасса и остановились где-то в поле у стога, там и заночевали.

Запись в еженедельнике от 29 августа 1987 года.

Встали, поехали в 9:00. 91 км плохой дороги до Н. Поймы. Заправились в Нижнем Ингаше (25 л) 10 рублей. Поехали в Канск. Там купили сливки и портфель, кофе со сливками. Едем на Красноярск. В Красноярске остановились на Енисее. Фотографировали пароходы. Поехали в 6 часов. Заправились в Емельяново 30 литров 12 рублей. Поехали до Ачинска, в нем заплутали. Заправились 10 л (4 руб.) Поехали в темноте до Тяжина. Заночевали у стога сена. Холод собачий. Ели при свете лампы в машине.

Прошли 645 км. Заправка 65 литров (26 руб.).

30 августа Воскресенье. Дом

Утром нас разбудил вой техники. Комбайны убирали пшеничное поле, рядом с которым мы остановились. «Нивы», «Сибиряки» шли строем по диагонали, вращая мотовилами. От этого зрелища становилось радостно и спокойно.

Быстро собрались и поехали. Мариинск прошли, Красный Яр и решили на Золотой Китат заехать, отдохнуть. Это небольшая речка, золотого в ней только название.

Я опять ловил рыбу, и мне попались штук пятнадцать пескарей. Взяли их с собой. Последний рывок остался.

Золотой Китат.

За Глухаринкой начался дождь и шел, не переставая, до самого города Кемерово. Когда спускались по Терешковой к «Новому» мосту, открылся вид на левый берег нашего города. Светло-голубые девятиэтажки и шестнадцатиэтажки Ленинского и Центрального районов, бордово-серые и сине-серые многоэтажки района Шалготарьян рассыпались в увядающей зелени заката лета. Трубы заводов дымили, пылал любимый факел «Коксохима». Родина принимала меня, детство уходило, как и страна, жить которой оставалось четыре года.

Майка так и не вернулась.

Запись в еженедельнике от 30 августа 1987 года.

Выехали в 8 часов 30 минут. Ехали до Верх-Чебулы. Заправились 15 л (6 руб.). Останавливались на Золотом Китате 3 часа. Поехали потом в Кемерово, шел дождь (начался на Глухаринке).

Прошли 280 км. Заправка 15 литров (6 руб.).