Из Томска на Памир под советским флагом. Часть 5

Окончание

Начинать читать с пятой части бессмысленно, поэтому сначала сходите по ссылкам, а потом, если будет желание, продолжите.

• Первая часть
• Вторая часть
• Третья часть
• Четвёртая часть

Кого заинтересуют видео с поездки, они доступны на канале в ютубе по ссылке: youtube.com/channel/UCEgch0iwaHfUyqXAHCHEJGw/videos

Интродишн:

Если вы — розовый пони, пукаете бабочками и какаете радугой (может, и наоборот — не помню точно). Если вы настолько культурны, ранимы и тонко организованы, что не можете не нагадить в комментах, то не читайте дальше — не мучайте себя…))). Написано не для вас.

Карта маршрута:

К этому времени мы находились в самом «низу» маршрута, у самой южной точки Таджикистана. На карте этого участка маршрута нет, карта рисовалась по «плану минимум», с учётом всех возможных «накладок»:

Ишкошим

11 августа.

С утра в Ишкошиме, на его «двух с половиной», меня слегка шатало.

С трудом выгружаясь со спальника, я себе кинул плюс в карму за то, что нашел место стоянки у горного ручья. И, сделав пару шагов до него, с неподдельным удовольствием стал пригоршнями кидать на припухшую репу растаявший в горах минут десять назад лёд. Болели стоптанные в мозоли ноги. 13 километров вчерашние напоминали о себе.

Итак, с проблемой перегрева мозга покончено, надо вторую насущную проблему решать. А не судьба — метрах в пяти от машин стояли трое местных и, косясь на машины, о чем-то говорили. Заметив мои движения, разговор прекратили, и один из них лет пятидесяти подошел ко мне. Вторую проблему откладываем.

Разговорились с ним. Остальные незаметно испарились.

Закачался как обычно «паджерик», вылез Стас.

В этом же горном ручье умылись, надраили клыки. Придя в себя, оглянулся вокруг. Во всей красе на юге снежными вершинами сверкал Гиндукуш (wikipedia.org/wiki/Гиндукуш)

Ёкарный бабай! Сразу за этим хребтом, в сорока километрах, «Тиричмир» — 7699 м, выше любой вершины Памира… На территории Пакистана. Но гадские мелкобриташки при делении Ваханского коридора сделали так, что из Таджикистана не видно Пакистана (тогда Индии). Граница проходит по самому гребню хребта.

Эх-х… Путешествуя вдоль границы, начинаешь привыкать к кадрам, где видно одновременно две страны.

А к мужику был всего один вопрос: где пожрать кафе? Он без колебаний вызвался быть нашим гидом по Ишкошиму. Тогда вперед. В кафешке нам по-быстрому сделали яичницу с сосисками и кофе-растворяшку.

После кафе Стас отправился на разведку местного ватерклозета. Вернулся, лучезарно улыбаясь, значит нашел. Показал направление мне, махнув рукой вниз по улице. Там. По запаху сориентируешься…) Идти метров сто по улице, параллельной центральной, и немного вниз. По этой улочке за мной увязались два пацана лет по одиннадцать. Ну, идут себе метрах в трёх сзади и идут. Молча. Скоро обнаружился благоухающий сортир. Ну, нас-то этим не напугаешь: я с семьёй в 2012 году на Байкале отдыхал в базе отдыха «Култушная», так там сортир вообще был -80 уровня крутизны. Но не суть.

Вот кого сильно корежит от описания натурализма, может смело пропускать следующие абзацы. А я не могу — из песни слов не выкинешь!

Туалет — кирпичное одноэтажное здание: вход, проход и 8 очков по одной стороне. В туалете никого. Я стопы свои направил к очку №8 от входа. Пацаны за мной. Пока я стоял напротив номера 8, они заняли позиции у №6 и №5. И синхронно! Повторяю, синхронно стали повторять за мной все движения. Шаг на постамент, разворот, штаны стянуть и т.д. Какой тут интимный процесс?! Синхронное плавание, ёпта! Сколько было, так — ни разу! Усевшись, пацаны стали меня с интересом рассматривать. А я, если чё, сюда по делу пришел, и когда я к этому самому делу приступил, начался разговор:
— Привет!
— Ага, привет.
— Как дела?
— Да, ничего, сижу вот.
— Как зовут?
— Алексей.
— Ты откуда?
— Из России.
— Понятно. А откуда из России?
— Из Томска.
— А, знаем. Нормально.

Процессом был занят я один. Пацаны же сидели с голыми задами явно вхолостую, чисто из любви к искусству.

— Сколько тебе лет?
— Сорок два.
— Хм, много…
— Да, нормально, чё)

Когда «общение» с местным туалетом подошло к концу, начался привычный уже синхронизм, только в обратном порядке: штаны надеть, шаг с постамента и на выход. На улице парни, уже как старые знакомые, пошли рядом со мной к нашей стоянке.

Снова столкнулся я с памирской мультиязычностью. По дороге один из них спросил меня, на каких языках я разговариваю. Когда он узнал, что кроме русского я толком ни на каком не говорю, смерил меня взглядом с головы до ног и изрёк: «Ты такой большой и ты не знаешь ни английский, ни фарси? Ты совсем глупый, да?» Было обидно, да. И если ещё на английском с грехом пополам изъясниться я могу, то фарси (таджикский, дари) для меня точно был «тёмным лесом». Этот непосредственный парнишка тогда дал мне серьёзный «пинок», и сейчас учу фарси. Даже «вязь», оказывается, можно читать. Спасибо пацанчику!

Вот они:

Выезд из Ишкошима в сторону Вахана:

Афганистан напротив, видно военную часть и Пяндж, который «играл» под лунным светом ночью:

Наша стоянка:

Мы не торопясь собрались, сложили спальники, «прогрелись» и поехали дальше.

Автосэлфи, а куда же без неё:

Гиндукуш:

Согласно договору, заключенному между Британией и Российской империей, который в конце 19-го века положил конец Большой игре этих двух держав, данные земли было решено передать суверенному Афганистану, ставшему буфером между Российской Средней Азией и Британской Индией. С тех пор эта узкая полоса земли стала известна миру под названием Ваханский коридор. Узкая полоса земли в Восточном Афганистане, в районе Вахан провинции Бадахшан. Представляет собой суровую высокогорную территорию длиной около 295 км и шириной от 15 до 57 километров в долинах рек Памир, Вахан и Пяндж.

C северо-востока на юго-запад между гор течёт река Памир. Течёт, никого не трогает. Простая горная река, узкая, камнем перебросить её можно, если постараться. Стиснутый с обеих сторон, бьется Памир белыми вихрами бурунов о камни, разбивается в брызги и падает дождем, чтобы продолжить свой бесконечный путь. И нет у него другой судьбы. Но от селения Ратм как будто кто-то мощно раздвинул друг от друга хребты Памира и Гиндукуша, дав простор реке. И тот, уже не зажатый в плечах суровыми горами, разбегается по всей долине замысловато закрученными ручьями-протоками, ошалевший от внезапно предоставленной свободы. Теряет свой свирепый горный нрав и даже с некоторой вальяжностью течет себе еще семь километров, когда в него впадает бегущий из Афганистана Вахан. Там, у поселка Лянгар, и Памир, и Вахан с удивлением узнают, что теперь они — Пяндж. И впереди у Пянджа теперь целых сто километров этого вольготного простора, где может делать он, что хочет, каждую весну прорезая себе новые рукава и забывая старые. Помешать там ему не может никто. Но уже у Ишкошима неумолимой волей гор лишается Пяндж свободы, загоняется в одно русло, поворачивается круто на север и становится он той самой могучей и серьезной рекой, которую мы все знаем. Летит потом Пяндж вниз, вбирая в себя и Гунт, и Бартанг, и Ванч, и множество других рек и речушек. А уже когда выходит он на равнину, впадает в Пяндж река Вахш, и, слившись вместе, становятся они Амударьёй. Но это уже совсем другая история.

Именно по этому просторному Ваханскому коридору и лежал наш путь на четырнадцатый день путешествия. Вчера мы прошли смысловой экватор поездки, а сегодня от Ишкошима еще и стали фактически двигаться в сторону дома, ведь Ишкошим — самая удаленная точка маршрута.

В десяти километрах от Ишкошима есть сразу два интересных места, находящихся рядом друг с другом: музей Вахана и развалины крепости Каах-Кха.

Когда кто-нибудь будет проезжать по этим местам, обязательно загляните в музей. И не потому, что там уникальное собрание экспонатов, нет, просто этот музей — дело жизни замечательного мужика, основателя музея. И не делайте вид, что каждый был в домашнем краеведческом музее, где экспонатов на порядки больше. Просто зайдите, оставив в стороне спесь белого человека.

Этот дядька до шестидесяти лет жил, работал, преподавал в школе. А выйдя на пенсию, понял, что ничего для своей малой родины — Вахана — не сделал. И стал делать. Уже десять лет собирает он по Вахану экспонаты для музея, который основал, которым руководит, и в котором является экскурсоводом. Об истории Вахана написал он две книги, на английском.

Не жопьтесь, недорого…

Провёл он нам экскурсию по своему музею, рассказал историю Вахана, Ишкошима и свою собственную. А когда закончил и мы собрались уходить, невзирая на свои семьдесят, вышел нас проводить.

Непосредственно напротив музея находятся развалины старинной крепости Каах-Кха.

Когда поднимались наверх к развалинам крепости, увидели там солдат, которые перекрыли доступ к основной части крепости. Пришлось довольствоваться только небольшой частью развалин.

Крепость, по легендам, построена в 3 веке до нашей эры для защиты местного населения от тогдашних беспредельщиков, которые по Вахану бродили постоянно, как Македонский, например.

Едем дальше.

Впереди появились заснеженные вершины Пика Маркса (6723 м) и Пика Энгельса (6510 м)

А это сзади, скорее всего — Kohe Keshni Khan, 6755 м

Кишлак Шитхарв:

На другой стороне заснеженной вершины вдалеке уже Пакистан:

Дымка над долиной:

Надпись Хуш Омадед (добро пожаловать) на склоне:

«Девятка» на Памире:

Биби-Фатима!!!

За кишлаком Шитхарв, буквально в 16 километрах, идет селение Ямчун, вверх по горе которого идет довольно крутой грунтовый серпантин шириной буквально в одну машину. Местные и на моноприводе там заезжают, но мы решили наверх ехать в одну машину. Я загнал Ларгус прямо в ручей, там и запарковал его. Тут же нарисовался местный житель и стал нас на «чай» приглашать, пообещал ему, что если на обратном пути его встретим, то обязательно зайдем. Но не встретили… Серпантин ведет на 700 метров вверх по зеленым террасам и выходит прямо на развалины старинной крепости Ямчун. Вот она, в отличие от предыдущей, и сохранилась лучше, и сама по себе интересней. Бродили по ней минут сорок. Фото ниже.

Это она же на фоне Афганистана:

Вид с крепости на Вахан:

Тропа, ведущая в крепость. Когда-нибудь дожди до конца размоют низ башни, и кому-то не повезет:

Любой, кто проходил или проезжал по Вахану, из крепости был, как на ладони:

И снова такой близкий и такой невидимый Пакистан:

Пока бродили по Ямчуну, подъехали очередные туристы — англичане:

Заклятые друзья наши… Таки, да — Большая игра не закончиться никогда.

А куда после прогулки по развалинам горной крепости на жаре отправляются взмокшие туристы? Правильно! Покупать яйца. Благо, что покупать их там есть где! Еще немного выше от развалин Ямчуна, на высоте 3000 м над уровнем моря, есть совершенно улётное место под названием Биби-Фатима. Даже не так — БИБИ-ФАТИМА!!!

Вот представьте: горный склон, перед которым с уклоном градусов в 60 с горы летит речушка, а из самой горы, прямо из отвесной скалы бьет минеральный источник. Причем его температура 65 градусов по Цельсию и надо учитывать, что на 3000 м вода кипит при 90 градусах. Ну бьет источник себе и бьет, дальше-то что? Так вот, таджики над речкой построили купальню. К горе пристроили стены и навели потолок, и стеной купальни стала сама скала с источником. И теперь лечебная вода не пропадает даром, а приносит пользу людям. Мне принесла, ага.

Про Биби-Фатиму ходит легенда, что её целительная вода очень помогает женщинам, которые долго не могут забеременеть. Скорее всего, это так, но сама вода вероятно тут ни при чём. Highly likely, так скажем. И это станет понятным ниже. Купальня, в силу культурных традиций, разделена на две совершенно непересекающиеся части: мужскую и женскую. То помещение, куда непосредственно бьет источник, отведено мужикам, а уже потом эта же вода течет в женскую купальню, расположенную ниже. Не знаю, как принимают водные процедуры там женщины, но мужики в бассейн залазят голыми. Когда мы там были, там кроме нас было еще человек 12 и это в бассейне размером 6 х 3 метра. После того, как 14 мужиков покупают яйца, грех не забеременеть). Флюиды жеж.

Что касаемо меня, так сочетание высоты в 3000 м и температуры воды в 65, то это граничные уровни, на которых было совсем не комфортно. Я ванну-то дома принимаю прохладнее. Таджики в купальне рассказали, как лучше действовать: сначала надо посидеть в воде, а потом просто необходимо встать под струю воды, бьющей из горы и постоять под ней минуты две-три. Причем воду нужно попить! Только тогда зачёт!

Я сделал, как сказали, и думал это всё… Но нет! Для «ваще пацанов» там есть бонус — дыра в горе на уровне метра от дна купальни. Входной размер 70 см на 50 см. Там круглая полость, где помещается строго один человек. Там греются те, кому 65 градусов не хватило. Некоторые залазили туда, сворачивались клубком, и в норе были видны только мыргающие глаза.

•••

— Хозяин, ну нах такие приколы. Кто нас потом оттуда вытаскивать будет?

•••

Вот тут я голос внутренний свой поддержал. Не стал дрочить судьбу. И без этого от давления кружилась голова и подваривались все нижние конечности.

Через 20 минут водных процедур мы со Стасом, хотел сказать вылетели пулей, но нет — еле выползли в раздевалку. На автомате оделись и, шатаясь, вышли на свет божий. И, хвала строителям, там для таких утомленных Биби-Фатимой сделана прохладная комнатка с коврами на полу, чтобы полежать. Залегли мы и через пару минут поняли, что если не встанем и не пойдем, то срубит нас серьезно и надолго. Встали и, превозмогая целебное воздействие Фатимы, пошли в ошхону. И тут до меня дошло, что набитые на ногах мозоли не болят от слова совсем. Целебный источник, сто пудов!

Журнал посещений:

В ошхоне заказали шурпу, которая вкуснючая была. Поели, вышли на улицу.

— О, пацаны, здорово! — к нам подрулил мужик в спортивном костюме.
— И тебе не хворать!
— Чё, как дела? Вы сюда на машинах с России приехали? Ну, нормально! А то мы к вам в Россию ездим, а россияне к нам редко совсем! Вы сами откуда?
— Из Сибири.
— А я в гости домой в отпуск приехал. В Биби-Фатиму прийти — это святое. А откуда из Сибири?
— Томск, Новосибирск.
— О, нормально! Я же тоже из Сибири!
— А откуда конкретно из Сибири?
— Из Ярославля!!!
Мля, шутник…)

— Давайте с вами сфотаемся на память. Если вы сюда приехали, значит, вы нормальные парни!

Сфотались, попрощались, разъехались.

На этой волне — чистые, сытые и довольные, поехали вниз. Я завел Ларгуса, и двинули мы дальше в сторону Лянгара.

Не получилось искупаться в Пяндже, так хоть руки ополоснуть:

Ветер:

Зацените знак. У нас таких нет — «очень крутой поворот, братан!»:

Откуда-то отсюда начинается Пик Маркса, не мог не прикоснуться к великому:

По дороге останавливались у источника нарзана. Просто из горы вытекает минеральная вода. Газированная. Нарзан. Оборудована площадка, все проезжающие набирают себе. Мы тоже халявным нарзаном затарились.

Где-то по дороге к Лянгару, на одном из спусков, навстречу попались три питерские машины. Чёрные. Модные. Первый ехавший навстречу, скорее всего на «аутлендере», шел на подъем так резво и борзо, что чуть не сбросил меня в реку. Еле успел увернуться, прошуршав колесами по обочине. Холодок пробежал по позвоночнику. Нехило очканул.

•••

— Бэрримор, почему питерский так ехал?!
— П……с, сэр!!
— Понятно, вопрос снят.
— И, это, хозяин. Я не Бэрримор, если что… Бэрримор, Бэрримор, хм… Не имя, а западло какое-то!

•••

День клонился к завершению, а для лучшей акклиматизации нам нужно было еще от Лянгара подняться по серпантину до селения Ратм, чтобы ночевать на высоте 3100 м. Лянгар сам находится на 2800 м, и серпантин буквально за 4 километра пути поднимает на 300 метров вверх. У Лянгара Вахан и Гиндукуш «уходят» от Таджикистана в сторону. Теперь дорога идет вдоль Памира-реки.

При подъеме к Ратму у меня опять начались проблемы с коробкой. Тогда это была реальная непонятка. А что делать завтра, когда пойдет набор высоты от 3100 до 3900 к Харгушу? ХЗ.

В Лянгаре мне на вотсап пришло сообщение, что дома форс-мажорная ситуация и двигать мне нужно в сторону дома в ускоренном режиме. Поэтому заезд на Иссык-Куль у меня отменялся. С этого момента включился график перегона.

Ратм

Забравшись наверх, стали подыскивать место для стоянки. Тормознул у двух местных, спросил, где нам встать на ночлег. Один из них махнул рукой, чтобы ехал за ним. Заскочили на вырезанную в склоне абсолютно ровную террасу, там и остановились. На площадке была сделана из камня смотровая яма, чем не преминул воспользоваться Стас, чтобы прикрутить разболтавшуюся защиту картера.

Быстро стемнело. Как и было обещано Абдурахмону, мы распечатали подаренный им ташкентский коньяк. Очень вкусный, да и пониженное внешнее давление частично компенсировал). Сделал фото подарка на фоне афганских и таджикских гор, отправил Абдурахмону на вотсап. Отчитался.

Обговаривая со Стасом план действий на завтра, порешали, что утром он поедет впереди на случай полного отказа КПП у Ларгуса. Если что, спустится задом и возьмёт на буксир. Дорога там узкая, разворачиваться и маневрировать негде.

Ночью проснулся. Термометр показывал +9.

Высота, однако. Вылез из машины и в очередной раз восхитился. Луна в зените освещала Памир: и реку, и горы. Внизу всё спало, замерев под мертвенным бело-голубым светом, только из самого низа доносился несмолкаемый шум. Шум воды.

Утро следующего дня началось по стандартной схеме. Была экскурсия в настоящий памирский туалет. На фото:

Место стоянки сверху:

По-быстрому позавтракав, собрались ехать. Но тут оказалось, что у Стаса разрядился навигатор. И вперед пришлось снова ехать мне. С усилием включив первую скорость, тронулся. Поехали. Дорога от Ратма до Харгуша — это постоянный подъем на высоту. Дался он довольно тяжело, как для машины, так и для меня. Скорости переключались с трудом, но спасибо, что переключались. А у меня уже на половине пути до Харгуша начала болеть голова и болела сутки, пока мы опять не спустились ниже 3000 м уже в Киргизии. Я так понимаю, что это своего рода проявление «горняшки», действие на неподготовленные организмы пониженного давления. Кто-то пишет, что люди на высоте начинают «чудить», совершают не совсем адекватные действия. У меня, к счастью, ограничилось болью в черепе.

Местность вокруг сменилась на почти безжизненную высокогорную пустыню: ни растительности, ни птиц. Только люди. И камни вокруг.

Дорога впереди идет по нависающей над ущельем скале:

Последний населенный пункт на Афгано-Таджикской границе — Харгуш. Там же дорога окончательно уходит от границы вглубь Таджикистана. В Харгуше находится самая высокогорная погранзастава в мире. 3900 м. На посту нас, как и всех других, остановили и проверили документы.

Потом был первый четырёхтысячный перевал на нашем пути — Харгуш. Прошел он как-то незаметно, нечем не примечательный. До асфальта оставались считанные километры. Вроде ждешь асфальт, зовешь его, а он вдруг появляется за очередным поворотом и потом воспринимается как данность.

Да, асфальт — благо. Можно наматывать на колеса сотни километров, гоняя гуся. Но в грунтовках есть своё непередаваемое очарование: они в отличие от асфальта, все разные, у каждой свой характер. Только на грунтовках можно по-настоящему узнать свою машину. Я благодарен судьбе, что довелось прокатиться по настоящим грунтовым дорогам: М-58 (в девичестве «Федералка»), монгольская А0303, памирская М-41.

Попав на дорогу Хорог — Мургаб, резко увеличили скорость. Пришло понимание, что теперь от дома отделяет только расстояние, трудных дорог больше не будет. Будут не очень ровные, но это фигня.

Озеро Сасыккуль:

От харгушского развилка до Мургаба 125 км.

Вот с такими сюжетами:

Мургаб:

В Мургабе заехали в гостевой дом в кафе. Двухэтажный гостевик был битком набит туристами, а двор мотоциклами. За обед в кафешке расплатились «мультивалютой» — горстью из сомони, баксов и рублей. Всё, что наскребли по карманам. Там принимают в любой конфигурации.

После Мургаба пошел подъем на самую высокую точку маршрута — перевал Ак-Байтал.

Дорога идет вдоль хребта, по которому проходит граница с Китаем. По самому гребню. А внизу идет забор из колючки.

Некоторые с азартом лезут в прорехи колючки и говорят, что на территории Китая побывали. Щас. Чтобы пересечь границу, надо минимум на седловину хребта подняться. Но там можно и сапогом по своему седловищу схлопотать на раз-два.

Ак-Байтал — самый высокий автомобильный перевал Советского Союза, 4655 м. На такой высоте винтовые самолеты летают, а тут на машине закарабкаться надо. Стандартные фотосессии у транспарантов перед перевалом.

А вот уже сама вершина перевала:

Сам подъем несложный, но на перевалах асфальта нет, нужно по камням прыгать. Забрались на самый верх, навигатор пи…т, показывая 4673 м. Да и болт на него. Вышли. В прорезанной хорде перевала, как в тоннеле, дует постоянный холодный ветер. +11 градусов. Фото с разных ракурсов. Ну и отметиться, как надлежит. Главное против ветра не вставать. А так, на три метра уносит). Нету большей красоты, чем ….. с высоты. Бррр… Холодно.

С другой стороны Ак-Байтала:

До наступления вечера мы смогли добраться только до озера Каракуль, расположенного на высоте 3900. Кое-как нашли спуск к нему, место стоянки метрах в тридцати от берега, ближе уже тонули колеса. Каракуль запомнился жутким дубаком. Вечером было около 8 градусов. Но, в то же время, и одним из красивейших зрелищ, виденных мной. Несмотря на плотный почти твердый ледяной ветер с озера, мы, спрятавшись за кормой ларгуса, смотрели в усеянный звездами небосвод. Небосвод на Памире сам по себе неординарное зрелище: на четыре километра ближе к космосу, чем в Сибири. Размазанный от горизонта к горизонту Милки Вэй, у которого при желании можно рассмотреть каждую звездочку, упирающийся в горные хребты. И ты, стоящий на табуретке Памира, прижатый головой к самому небу… Представили? И это еще не всё! Как раз в середине августа на Памире случается один из самых красивых глюков, доступных простым смертным для созерцания. Персеиды… Падающие звезды. И, если кто скажет, что такую фигню он видит каждый день в Томске ночью, когда вдруг небо сжалится и уберет всесильной дланью надоевшие всем тучи, отвечу: падающие звезды в наших широтах — это всего лишь жалкие чирки иголками по небосводу. Тоненькие и невзрачные.

Персеиды же, в своей миллисекундной жизни, проходя по черному небу, оставляют отпечатком на сетчатке широченный серебряный шлейф. Шлейф, который на мгновение освещает всю долину озера Каракуль, пробитую когда-то астероидом в горном массиве, и отражается в зеркале самого ледяного озера. Персеид было не так много, как бы нам хотелось, уж больно завораживающее зрелище, но достаточно, чтобы целый час, до полного затекания шеи, смотреть в усеянное звездами небо. Там, глядя в ночное небо, заценили вкус созревшего крафтового пива, подаренного блаблакарным попутчиком, который ехал от Новосиба до Омска со Стасом. Зачёт.

Но через час ледяной ветер и усталость высоты взяли своё. Пошли спать. Надев на себя все запасы одежды, залез в спальник, оставив снаружи только нос. Который к шести утра покрылся инеем и разбудил меня. Глянул на градусник и охренел. За бортом было -3.

Кто-то громко клацал зубами. Блин, не кто-то, а я. Дотянулся до зажигания, завел двигатель. Через пять минут в салон пошло живительное тепло. Вылез на воздух. Холодрыга, но зато полный штиль, уже не скажу, что на Каракуле против ветра ходил.

Было скучно, поэтому пошел пинать паджерика. Паджерику объяснил, что наше дальнейшее здесь нахождение абсолютно бессмысленно, предложил ехать.

Так Каракуль выглядит в свете солнца:

Поехали. По мере прогрева салона возвращалась жизнь, но все равно высота ломила голову. В начинающемся рассвете, а потом и под взошедшем солнце, ехали мы к таджикскому погранпереходу:

Вот там нам попались реальные гаденыши, аж взбодрили. Из трёх служб адекватным оказался только погранец. Санитары и транспортник — реальные гады, нацеленные на развод туристов. Первым начал транспортник: типа где утвержденный график движения и отдыха водителя. Этакий мелкий шнырь. И тыкал пачкой бланков для грузовых авто. А ПКН (писюн к носу) тебе не надо?!. После разъяснения, что мошеннические действия со стороны госслужащего в отношении иностранных граждан могут быть весьма уголовно наказуемыми, и будет у него перспектива, как у Шарика, сразу сник, начал бормотать, что сразу бы и сказали, что не на грузовых авто едем… Не, я в курсе, что в ларгус много влазит, но чтобы его попутать с грузовиком, это как минимум «дунуть» надо. Этот отстал. Пришло время санитаров. «А гиде мопассан?». В смысле, где талон о прохождении санитарной обработки автомобиля при въезде в РТ? «Где, где! В п….!» При въезде в Таджикистан с нас взяли по 200 руб. за санитарный контроль, но забыли дать талончик. Имейте в виду. Не забудьте взять, настаивайте на выдаче талона!

А эти на переходе просто предложили нам вернуться в Мургаб и там в банке оплатить квитанцию. А это типа 185 км туда и столько же обратно. Через Ак-Байтал. Ага, точняк. Тут же предложили альтернативу: оставить 1000 руб. им, а они сами заплатят всё, что надо. Честно-честно!! А ещё раз ПКН?! После того, как предложил им записать их ФИО, должности, и по прибытии домой написать в прокуратуру Таджикистана прошение о награждении их как непримиримых борцов с коррупцией офигенной премией, они сменили гнев на милость. Сказали, что не стоит так о них беспокоиться, и проводили нас восвояси. Без дополнительных денежных взносов. Уроды.

Это был второй самый высокогорный погранпереход на нашем пути — 4200 м.

Потом ещё было 82 метра наверх, на перевал Кызыл-Арт и спуск к киргизскому погранпереходу:

Велосипедисты сгребали свой палаточный лагерь:

Киргизия

Спустившись с перевала Кызыл-Арт вниз, попали сразу на переход киргизский. Через минут пять к нам подрулил упитанный погранец. Они там в Киргизии вообще, в отличие от Таджикистана, все не худые. Подрулил и подрулил, столько уже этих погранцов видали за время поездки.

Открыл ему двери, багажник, поднял крышку спальника…

Фото из первой части:

— Оба-на! Сушите весла! Провоз запрещенных предметов. Холодное оружие! — его воодушевлению не было предела.
— Не понял… Где тут холодное оружие?
— А вот! — и он ткнул пальцем в топорик.
— Да ладно, брось. Холодное оружие… Где ты кровосток увидел?
— ???? Ха-ха-ха, — он радостно заржал, — Молодец! Так еще никто не отмазывался!))) Закрывай машину, пошли оформляться.

Всю дорогу по Средней Азии почти каждый встречный упражнялся в юморе. Не Азия, а «камеди клаб» сплошной.

Оформились довольно быстро, заодно познакомились с легендарной уже в определенных кругах личностью — начальником этого перехода. Известность приобрел он своими шкафами, которые уже теперь в далеком 2010 году отдал под наклейки тщеславных туристов, имевших счастье проехать по памирскому тракту. Один шкаф обклеен уже полностью и находится на «консервации», а на втором, который посвежее, место для нашей наклейки еще осталось, чем я не преминул воспользоваться. Тщеславие, оно такое)).

Начальник с нас «срубил» еще по 1000 «экологического сбора». По курсу было 800, остальное его маржа за обменные услуги.

Потом была долгая дорога, горная. Наверное, самая красивая дорога, какую мне довелось увидеть.

И Пик Ленина с зацепившимся за его вершину облаком:

И самый «кудрявый» серпантин перевала Талдык, долина Гульчи, самый «вкусный» город Ош, каскад ГЭС Нарына. Разноцветные горы Тянь-Шаня: зеленые, желтые, розовые и красные. Токтогул.

Ош:

Перевал Талдык:

Токтогул:

Киргизия она заслуживает отдельного посещения, а не транзитного прогона. Идеально ровные дороги. Не так — идеально ровный асфальт на дорогах, сами дороги весьма вихлястые.

С людьми пообщаться близко не пришлось, но из того, что увидел в Оше, сложилось впечатление, что Киргизия — это почти Россия. Да-да. Русская речь везде, русские дома, самих русских довольно много. На киргизской свадьбе играл музон на русском языке с киргизским акцентом. Как-то так.

За езду киргизов скажу. Читал про человека, попавшего в ДТП в Киргизии, когда на горках из-под встречной ему в лоб на обгон выскочил местный. И человек за это им очень предъявлял. Неверный подход. Киргизы все так ездят. Еще раз повторю: все! Надо просто это учитывать и всегда ждать, что из-под встречной кто-то будет идти в лоб. Просто не расслабляться никогда, особенно в отпуске.

После ночевки перед Токтогулом, к обеду выскочили из гор на равнину. В Кара-Балте во второй раз разминулись со Стасом. Я повернул в сторону перехода Чалдавар, остановился в Кара-Балте, не увидев его, позвал по рации. Тишина, сотовый недоступен. Заехал на базар, затарился арбузами и поехал по навителу на погранпереход. Навител — сцуко, гад! Повел меня на север, на старый автопереход Киргизия—Казахстан. Через 15 километров Орлиный Глаз начал что-то подозревать, а еще через 6 км, когда мне навстречу прямо с дороги взлетел мотодельтаплан, я решил спросить мнение зала. Селянин из зала ответил, что переход лет 10 как не работает и здесь мне счастья не найти. Развернулся. Итог — 42 км пустого пробега. Вернулся в Кара-Балту и поехал на Чалдавар. Все время рация молчала. Я решил, что Стас уже в Чалдаваре, там уж точно встретимся. Фиг там, обойдя всю очередь, паджериков не нашел. Чапай думал… Пока не попробовал кинуть денег на счет Стаса и бинго! Он ответил. Был он на переходе Кордай у Бишкека, в 100 по прямой. Крутяк… В Кара-Балте он повернул направо…

Порешали переходить границу и встречаться в Шу, где сходятся дороги.

На погранпереход была плотная очередь из машин в два ряда, интервал 50 см. Стоял три часа. Отлучиться из машины — тот еще экшн. Постоянно в очередь пытались залезть прыткие киргизы, приходилось, улыбаясь, их обламывать. А как иначе? «Живешь за Байкалом — не щёлкай хлебалом!» Будешь щёлкать, на час дольше твоя очередь будет.

На киргизском переходе к карте подошел молодой таможенник. Спросил про маршрут, про машину. Когда узнал, что ларгус ни разу за все годы не ломался, сказал: «Тебе АвтоВАЗ за такую рекламу платить должен!» А я разве ж против?! Сижу вот, жду приплаты… АвтоВАЗ чёй-то не идет никак((.

Последние штампы, и я с чистой совестью и на свободе в стране дешевого бензина. Моя-то жаба про это знала, поэтому из Киргизии я выезжал, можно сказать, «на парах». Залился под пробку.

А вот у Стаса дела шли веселее. Узрев у него отметки Таджикистана и Афганистана, доблестные таможенники увидели в нем, как минимум, наркодилера. И захотели в поисках заныканного товара разобрать его многострадальный паджерик. Но, поколупав мозги ему полчасика, решили обойтись без этого, ибо вид внушал добропорядочного человека он!

Казахстан

От Мерке я вырвался на оперативный простор. Оперативный простор оказался весь в ямах и кочках. В асфальтовых. Эти несчастные 160 км в наступившей темноте ковылял я часа два с половиной. Заехал в Шу, докатился до какой-то заправки, скинул точку ночевки Стасу и стал раздвигать спальник. Ко мне подошел местный паренек, русский. Удивился, что здесь ночью россиянин делает. На вопрос, как дорога дальше, ответил, что, когда он ехал там в прошлый раз, маты вылетали из его форточки и перелетали через крышу. Очень образно.

Утром, еще по темну, вылез из машины. Паджерик Стаса стоял рядом. Поднял его и стартанули.

Парняга казахстанец был очень прав. Сто семьдесят километров от Шу дорога была настолько креативной, что порой из моего окна вылетали не слова, а только лишь отдельные буквы. Б. Они падали на обочину. Л. Сползали в кювет. Я. А там по русской привычке собирались вместе. Д. Как шарики ртути. Ь!!!

И, как и любой вежливый до чрезмерности человек, я посылал волны добра казахским дорожным строителям. П. За то, что не застаиваются амортизаторы. И. Притираются салонные «сверчки». З. Осыпается из-под крыльев спрессованная пустынная пыль. Д. Не застаивается кровоток средних конечностей. Е. И опять под клацанье зубов притягивались друг к другу шарики ртути. Ц!!!

Только повернув на трассу М-36, почувствовали под собой ровную дорогу. По правому борту из марева проявлялся Балхаш. Красивый, суровый. Под сухими степными ветрами и с запахом копченой рыбы. На балхашскую рыбу у меня еще из Томска была наколка. Бывший алмаатинец мне настоятельно рекомендовал купить на Балхаше копченого сома. Что я и реализовал. Нам попалась коптильня, где в реалтайме коптил рыбу нормальный мужик. Остановились, подошли к его коптильне, узнали ценник и по азиатскому обычаю включили режим «поторговаться». Он склонил голову набок, посмотрел на нас и сказал: «Пацаны, давайте не будем друг другу мозги засирать. Вы еще когда подъезжали, я уже знал, за сколько вы у меня рыбу купите, и за сколько я вам её продам. Я знаю «вашу цену». Если ко мне подъедет он, мужик кивнул в сторону пролетавшего лексуса, цена будет другая совсем…». С такими разумными доводами трудно было не согласиться. Цена нас действительно устраивала. Закупив и сома, и змееголова, получили для транспортировки картонные коробки. Минут пятнадцать потрещали за жизнь. На прощанье он задарил нам змееголова, которого мы молниеносно заточили, потому, как сидеть в машине, заполненной запахами свежекопченой рыбы, было невозможно. Координаты коптильни (45° 11'06; 73°55'15,2).

Определил коробку с рыбой на пол пассажирского сиденья, направил на нее холодный воздух кондея, свою сторону заткнул перчатками. Технология отработана еще, когда вез омуля с Байкала в Томск. Рабочая технология.

Потом были почти 300 км вдоль Балхаша, потом еще 370 до Караганды.

«Мечта детства» была сфотаться на фоне дорожного знака «КАРАГАНДА». А потом разослать всем знакомым сообщения с текстом: «Угадай, я где?» и на встречный вопрос: «Ну, и где?», отвечать гордо: «В Караганде!!». Мечтам сбыться не суждено было, город сейчас называется блекло — КарагандЫ… Надо же было, такую тему похерить… Придётся ехать в Улан-Удэ.

Караганда поразила просто идеальным порядком на дорогах и убила напрочь георгиевскими ленточками на выхлопных трубах легковушек.

После Караганды дорога уходит на Экибастуз — Павлодар. Через 85 км, на асфальтовом гребне продавленой фурами дороги, у меня «разулось» заднее левое и на ободе проехал метров четыреста под горку. Когда понял и остановился, от нагретой шины расплавился асфальт снизу. Офигеть. А покрышке хоть бы что, накачали в шиномонтажке и пользовался дальше. После этого зауважал Амтел и нынче новую резину тоже взял амтеловскую — EVO. Заночевали в поселке Молодежном. Утром рванули на Павлодар.

В районе Экибастуза разговорились на 15 канале с казахстанскими дальнобойщиками. Один из них сказал, что когда заезжает к нам в Россию, даже рацию выключает. Потому, как невыносимо слушать постоянное нытьё на 15 канале: то дороги плохие, то ДПС. Не видели они казахских дорог, жоллполицаев. Как ни обидно было, согласился с ним. Нытьё у нас не только в 15 канале, везде. В Томске на 27 FM периодически гундёж слышу: то погода плохая, то ямку им на дороге кто-то выкопал. Всё вокруг всегда плохо…

Имейте в виду, если поедете в Азию, не «страдайте» — не поймут. Там наши поводы для нытья выглядят смехотворными.

Перед Павлодаром на ремонте развязки навстречу ехала патрульная жолполиции, развернулась и поехала за мной. Впереди ограничения скорости: 60, 40, 20. Смотрю на них в зеркало и оттормаживаюсь. После «20» включают «люстру», остановился. Спросил, чего надо? Сказали, что превысил скорость при проезде знака «20» на 12 км/ч, показали видео покадровое. На кадре проезда знака — 32 км/ч, через секунду — уже 25, через две — 20. А сказали, пофигу, скорость снижать нужно своевременно. Выписали штраф на 11 с чем-то тысяч теньге. Сказал, что столько налички нету, «не беда», есть кассовый аппарат по приему мастеркарда по курсу. Сняли около 2 тыс. руб. Воистину, правы казахстанские водители, называя жолполицию последними словами.

И сразу захотелось очень сильно соблюдать правила ДД!! Перед погранпереходом в Россию на длинной прямой дороге стоял знак «50», а отмена была больше, чем через 5 км. Все ехали ровно 50, а в конце действия знака терпеливо грелись на солнышке жолполиции.

Родину встретил я ускоренным сердцебиением. Домой, домой, домой. Прошли Казахстан, выехали на нейтралку и залипли там на три часа. Родина не принимала. Обед.

После обеда дела пошли веселее. Минут за 15 прошли нашу границу, и вот они, родные просторы. Совсем другие, нежели у братских народов. Даже деревья настоящие стали попадаться.

Потом была долгая дорога до Новосибирска по отличного качества асфальту, которому позавидуют все «соседи» за исключением, пожалуй, киргизов. К Новосибу стемнело, одиннадцать вечера. До Томска еще 270 км, часа три. На Газпроме втарился четырьмя «энерджайзерами», попрощались со Стасом, и я ушел направо на Томск.

Ехал, постоянно перекидываясь фразами ни о чем с ночными дальнобойщиками, раз в час открывая новую «батарейку». После юргинского поворота в эфире стало сразу тихо, машин почти не было.

Томск

Справа за рекой показались огни Томска. Пост ГАИ. Мост. Подъем к Лагерному.

Кто не въезжал в свой родной город ночью после долгого пути, можно сказать, что никогда свой город и не видел. Ночной город он совсем другой, не такой, каким его видят днём. Просто другой.

•••

— Хозяин, а, хозяин…
— Чего?
— Ну, ты же на меня не в обиде?
— Да проехали.
— А ведь хорошо съездили!
— Отлично съездили.
— Хозяин, в следующий раз куда рванем?
 — А ты не сачканёшь?
— Хватит, а?
— Ладно, не буду больше… А куда хочешь-то?
— Поехали до Индийского океана! В Иран! Туркменистан, Азербайджан плюсом на колеса намотаем! А?!
— Мелкий, ты прямо с козырей зашел. Знаешь, чем взять.
— Согласись, круто будет?
— У нас всегда круто бывает. Хрен забудешь. Но! Есть условие — учи фарси!

•••

Прямая стрела Нахимова с его карликовыми светодиодными фонарями, заливающими улицу белым светом. Южка. Елизаровых. Вниз по Балтийской и на Клюева, потом, шубутной даже ночью, Иркутский. Беринга и Лазо. Родной Авангард.

Снуют редкие в три часа ночи таксисты, куда-то едут. А мне уже никуда не надо. Я приехал домой.

Конец.

P.S. Не сидите на жопе, путешествуйте. Всё интересное — где-то ТАМ. Каждая поездка трансформирует человека и каждый раз, возвращаясь домой, будете понимать, что стали немного другими.

Не слушайте тех, кто говорит, что для поездок нужен внедорожник. Врут. Таких хватает только на выезды на пикники за город.

У каждого есть своя дорога. И эта дорога ждёт.