Марокко: путешествие по африканскому королевству

Содержание:

День 1-й: подготовка к путешествию; практическая информация; прилет в Марокко
День 2-й: Волюбилис; Фес
День 3-й: медина Феса
День 4-й: Средний Атлас
День 5-й: Сахара
День 6-й: каньоны Тодра и Дадес
День 7-й: Загора и юг страны
День 8-й: глубокий юг
День 9-й: дорога в Западную Сахару
День 10-й: пляж Legzira; национальный парк Souss-Massa
Окончание: козы-древолазы, Эс-Сувейра; возвращение домой

— Ты с ума сошла! — возмущению родительницы не было предела. — Какая Африка, в твоём-то положении!
— Но мама! — робко возражала я. — Это же не «чёрная» Африка, а вполне себе цивилизованное Марокко.
— Цивилизованное? Почему бы вам тогда не поехать в более цивилизованную Францию?
— И как ты себе это представляешь? Все вокруг будут объедаться сырыми устрицами, непастеризованными сырами, дегустировать французские вина, а я должна буду слюни глотать вперемешку с капустным листиком, запивая водичкой?! Ну уж нет.
— Ты что, страны теперь выбираешь по принципу еды?
— И это тоже. Кулинария — важная составляющая культуры страны. Франция никуда от нас не денется, но я хочу в полной мере насладиться поездкой туда, а в «положении» это, к сожалению, невозможно.

Но мама не унималась, приводя всё новые и новые аргументы против, дойдя в итоге до бородатых «а вот в эс-сэ-сэ-сэре беременные сидели по домам, вязали пинеточки и даже не работали после определенного срока, а ты…» Поэтому пришлось идти на компромисс.

— Давай тогда спросим моего доктора, как она скажет, так и сделаю.

На том и порешили. Но надо заметить, что я немного схитрила. Прекрасно зная характер и образ жизни своего врача, которая родила обоих своих детей чуть ли не катаясь на лыжах в Альпах, я была почти уверена, что та даст «зеленый свет» поездке. Так собственно и получилось.

— Honey, relax and go have your babymoon! (— Дорогая, да расслабься ты и езжай на свой бэби-мун!)
— Huh? (— Чего-чего?)
— You know, this is just like taking a honeymoon except you’re pregnant. The purpose is allow the couple to enjoy a «final» trip together before the many sleepless nights that usually accompany a newborn baby. (— Это наподобие медового месяца, за исключением того, что ты беременна. Цель такого мероприятия: позволить паре насладиться «последним» путешествием вдвоем, прежде чем на вас навалится куча бессонных ночей, которые обычно сопровождают рождение ребенка).

Единственным её условием было то, чтобы путешествие состоялось между четвертым и седьмым месяцами, как в наиболее предсказуемый этап беременности. Таким образом, Марокко выпадало нам на праздничные, рождественско-новогодние каникулы.

А почему, действительно, Марокко? Неужели правда из-за ограничений в алкоголе? Конечно, не только из-за этого, хотя во внимание приняли и данную особенность страны.
Когда-то, рассматривая фотоальбомы в книжном магазине на предмет «куда бы поехать», на глаза мне попались удивительные фотографии сидящих на деревьях коз. Зрелище было совершенно комичное, нереальное, да и верилось в существование козо-белок с трудом.
— Не может такого быть! Не поверю, пока не увижу собственными глазами!

Страна, обладающая столь экзотическими животными, называлась Марокко, и, начав копать дальше, я всё сильнее загоралась идеей поездки. Один из самых древних городов страны — Фес — соблазнял старинной мединой и лабиринтом узких улочек; Варварийские обезьяны, обитающие в кедровых лесах Среднего Атласа, привлекали с точки зрения фотографии; Сахара, понятное дело, никого бы не оставила равнодушным; южные каньоны и касбы обещали удивить яркой палитрой красок; а Атлантическое побережье страны манило прекрасными пейзажами, синевой Эс-Сувейры, белизной Касабланки, и конечно, козами. Что тут было думать — надо ехать!

Тем более что хотелось побывать на новом для себя континенте, окунуться в незнакомую и совсем неблизкую нам культуру. В своё время король Марокко Хасан II сравнил страну с деревом, корни которого сидят глубоко в Африке, а листья дышат европейским воздухом. На удивление, прекрасная и точная метафора и, как позже выяснилось, абсолютно правдивая. Но обо всём по порядку.

О вождении. Не изменяя сложившейся традиции, решили исследовать страну посредством автомобиля. После вождения в странах Центральной и Южной Америки, вряд ли стоило пугаться арабского стиля. Нет, конечно, до европейской вежливости им далековато, но и ужас-ужаса замечено не было; так, небольшие отклонения, объясняемые местным колоритом.

Маршрут по Марокко нарисовался следующий:

Рабат — Волюбилис — Фес — дорога через Средний Атлас — пустыня Сахара — каньоны Todra и Dades — Загора — южное Марокко — побережье Атлантического океана — Сиди-Ифни — Агадир — Эс-Сувейра — Касабланка — Рабат.

В аренду досталась маленькая и юркая Рено Клио (330 евро на 11 дней, с включенной в стоимость страховкой и с неограниченным километражем), вполне достаточная для вышеобозначенного маршрута.

GPS с залитой картой страны совершенно необходимая вещь, особенно в городах. Даже самые лучшие бумажные карты по Марокко не сильно подробны, потеряться в центре ничего не стоит, названия улиц писать не принято. Garmin выручал нас бессчетное количество раз, в том числе в хаотичной Касабланке ночью. GPS vector map for Morocco.

Дорожные знаки написаны арабской вязью, но дублируются латиницей, или понятны без перевода, как в случае со знаком «стоп»; с этим проблем не было.

Большинство дорог в Марокко бесплатны, к тому же хорошего качества. Платные шоссе пролегают между Рабатом, Фесом, Касабланкой, Эс-Сувейрой и парочкой других крупных городов, в которые не заезжали. Цена за проезд 20-30 дирхам. В городах ограничение скорости 60-80 км/ч, за пределами — 120 км/ч, многие ездят быстрее.
Очень много полицейских засад в кустах, с радарами на треногах. Ловят часто. Сценарий отмазки от штрафов за различные провинности (не остановка на знаке «стоп», превышение скорости, случайный проезд на красный свет), из личного опыта (краснеющий смайлик :)

Полицейский останавливает машину взмахом руки с просьбой откатиться на обочину. Зачитывает, за что хочет выписать штраф, называя сумму. Это всегда было 400 дирхам, за любое нарушение. Видимо, цифра была призвана напугать неосторожного водителя. После чего, страж порядка выжидающе смотрит, не начнет ли человек торговаться и, отдав 20-100 дирхам, спокойно поедет по своим делам. Мы этого специально не делали, а говорили: «Ok, выписывайте штраф на 400 Dh, но нам нужен чек». Вот это слово «чек» просто магически действовало на каждого без исключения полисмена.
Они грустно на нас смотрели, спрашивая всегда одно и то же: «Вы, видимо, первый раз в Марокко?» (подтекст: «Не знаете, что ли, как тут дела делаются?»). Получив утвердительный ответ, вздыхали: «Ладно, езжайте, первый раз прощается». Знали бы они, сколько таких «первых разов» набралось у нас к концу путешествия :) Между собой стали шутить, что когда-нибудь попадется жадина, который возьмет предложенные 400 Dh. Но ни разу не случилось.

Примеры дорожного покрытия в различных регионах страны:

Объездное шоссе вокруг Феса.

Горный перевал в горах Среднего Атласа.

Колея в Сахару.

Дорога через каньон Todra.

Южное шоссе, параллельно границе с Алжиром.

Засыпанное песком шоссе на Атлантическом побережье.

Королевская жандармерия частенько проверяет документы на подъездах к городам; белыми туристами практически не интересуются.

На заправках принят full service, будь то сетевой французский «Total», местная «Afriquia», или мелкая безымянная колонка на юге. Бензин стоил в среднем 11 дирхам за литр (полтора доллара). Где было возможно выбрать, просили «sans plomb» («unleaded»), ну а где нет — наливали то, что имелось в наличии. Из собственного опыта очень рекомендуем заправляться на юге страны каждый раз, как бензина остается половина бака. У нас была довольно нервная ситуация, когда чуть было не застряли в тьмутаракани на несколько дней, не имея возможности уехать из-за отсутствия топлива.

И еще, в сельской местности нужно внимательно следить за домашними животными: ослики, верблюды и прочие козы имеют дурную привычку внезапно перебегать через дорогу.

В целом, водить в Марокко (особенно за пределами городов) легко и не напрягает. Да и караванщики (RV) не дадут соврать, частенько встречались с ними на дорогах страны, в отличие, скажем, от Латинской Америки. По Марокко таким образом любят путешествовать европейские туристы.

 

О финансах. Потратили в стране $2500 за 11 дней, не считая стоимости авиабилетов. Марокканские деньги называются дирхамы, курс на момент поездки составлял $1=8 Dh. Кстати, дирхамы относятся к «ограниченным» валютам, т. е. их нельзя купить за пределами страны, как и вывозить. Банкоматы, как правило, не дают снимать больше 2000 дирхам за раз.

10 дирхам — самая распространенная цена за мелкие услуги. Это может быть и плата за парковку, и чаевые портье в гостинице, и заварничек мятного чая в ресторане, и плата за 2 кг сладчайших марокканских мандаринов.

Платили практически всегда наличными, за исключением некоторых гостиниц, где принимали кредитки (Visa, MC). Отели можно найти на любой вкус и кошелек. Мы останавливались и в риаде (гостевом доме) по 90 евро за ночь, и в придорожных мотелях без претензий за $25. Средний счет в хорошем ресторане за полноценный обед (салаты, супы, второе, напитки) для двоих — 200 дирхам.

О безопасности. Марокко в этом плане, как говорится, «user friendly», т. к. сказывается повсеместное присутствие людей в форме. Их очень и очень много, и в городах, и на перегонах между населенными пунктами. Серьезные преступления случаются редко, особенно направленные против туристов, но не стоит терять бдительности: карманники виртуозно работают в мединах, так что всё ценное лучше держать поближе к телу.

Несколько неприятных минут могут доставить попытки разводки туристов-лохов на деньги. О схеме я уже читала предварительно на разных форумах, поэтому мы не попались, но предупредить — лишним не будет. Заключается она в том, что проезжая где-нибудь в пустынной местности, вы видите «сломавшуюся» машину и горестного бедуина, разодетого в голубые, праздничные одежды, знаками просящего вас о помощи. Что делает сердобольный турист? Останавливается, спрашивает, чем может помочь. Страдалец на приличном английском просит подкинуть его до ближайшей деревни, а там — сюрприз! — вы оказываетесь в магазине по продаже ковров, где за дело берутся подельники, окучивая на предмет «купи-купи». По отзывам, работают настолько профессионально, что редко кто уходит без покупки. Даже если это удалось, потерянное отпускное время, плюс испорченное настроение никто не вернет.

Местные детишки категорически не понимают слова «нет», ни по-арабски, ни по-английски, ни по-французски, предпочитая гурьбой крутиться у ног туристов-мужчин (женщин игнорируют), предлагая какие-нибудь дешевые сувениры. Отпихивать их не надо, просто спокойно идти в нужном направлении, не обращая внимания; сами отвяжутся.

На нашем пути встречались разные марокканцы: и неприятные навязчивые торговцы в старом Фесе, и потрясающе гостеприимные хозяева одной из auberge в Сахаре. Люди разные, как и везде.

Особое внимание стоит уделить гигиене, придерживаясь стандартных рекомендаций: всегда держать под рукой антибактериальные влажные салфетки; воду из-под крана не пить, зубы чистить тоже только бутилированной минеральной водой; в душе песни не распевать и рот держать закрытым. :) В ресторанах отказываться от льда в напитках, как бы ни было жарко; от салатов из свежих овощей, не подвергшихся тепловой обработке; на базарах покупать только те фрукты, которые в кожуре. Следуя этим нехитрым советам, удалось избежать самой распространенной туристической напасти.

О языке. С английским в Марокко туговато. В лучшем случае, его понимают в отелях, рентальных конторах, да кое-где в ресторанах больших городов. Официальный язык — арабский, на котором говорит большинство марокканцев. Французский тоже довольно широко распространен, и именно на нём обращаются к туристам по умолчанию. Но, к сожалению, с французским я находилась на «вы». Насколько интереснее и легче было учить испанский перед путешествиями по Латинской Америке! Мне нравилась и его ритмика, и мелодичность, и вообще, он как-то ближе воспринимался по духу. За французский я садилась несколько раз в течение жизни, однако пока безрезультатно — нет у нас с ним взаимопонимания.

Но тут на помощь пришел Илья, довольно быстро набравший полезных фраз после прослушивания аудиокурса Пимслера в машине. Таким образом, в этом путешествии получилось необычное для нас распределение ролей.

О погоде. Путеводители советуют ездить в Марокко весной, с марта по май, когда еще не жарко, да и пейзажи радуют свежей зеленью. Нам же выбирать не приходилось. В декабре-январе было прохладно, особенно по ночам в горах Среднего Атласа (заморозки), и в Сахаре. Большую часть времени проходили в гортексовых штанах и куртках, одеваясь по принципу «капусты». На Атлантическом побережье в это время года частенько шли дожди, но и солнышко не обделило своим вниманием.

Итак, закончив предварительную подготовку к путешествию, мы были готовы отправиться на встречу африканским приключениям. Из Хьюстона в Марокко прямых рейсов не существует, так что пересаживались опять в голимом Шарль-де-Голле в Париже. Летели на новом Боинге-777 от «Air France», с отличной системой развлечений на борту, сравнимой с чилийской «LAN». Задние ряды на этом Боинге укомплектованы всего двумя креслами, что очень удобно.

В Париже пара часов на пересадку, а затем рейс в Рабат. Пассажиров сразу же начали закармливать арабскими сладостями, какими-то экзотическими салатами с проросшими зернами, и интересными закусками; стюарды были исключительно мужского пола.

2,5 часа до столицы Марокко пролетели совсем незаметно, и вот она, Африка, бескрайним полотном раскинувшаяся под крылом самолета. Аэропорт в Рабате маленький, провинциального вида, чем-то напомнил гавайский. Визы в страну не нужны ни россиянам, ни американцам, так что нам скромненько поставили по въездному штампику в паспорта, да вписали туда же индивидуальный номер туриста. На эти номера обращают самое пристальное внимание при заселении в гостиницы, проверяют патрули на дорогах, поэтому лучше внимательно проследить, чтобы работник паспортного контроля ничего не напутал.

Машину нам должны были пригнать прямо к зданию аэропорта, однако сколько ни искали, не смогли найти встречающего человека, хотя была предварительная договоренность. Купив телефонную карточку в киоске, позвонили в офис конторы и с удивлением узнали, что посыльный отправился за нами в… Касабланку.

— Какого хрена???!!! У вас же есть e-mail, где чётко прописан рейс Paris — Rabat!
— Ну, вы понимаете, большинство наших клиентов прилетает через Касабланку, вот работник и подумал…
— Да меня не интересует, что он там подумал! — разъяренно рычал в трубку Илья. — У вас все бумаги на руках, читать он умеет, или где?! Мы после трансатлантического перелета, у меня жена «в положении»! Присылайте немедленно кого-то другого, или мы отменяем бронь!

Работник приехал через час, который мы провели, старательно пытаясь не заснуть. По-английски практически не говорил, не извинился, и в полном молчании повез в отель, хотя мы планировали добираться туда самостоятельно.

Погода стояла прекрасная: тихая золотая осень по нашим меркам, и приятные +17°С. Движение в центре города поначалу испугало: хаотичное, пешеходы лезли под колеса, регулировщики по обыкновению создавали пробки, выхлопные газы сизой пленкой болтались в воздухе… Но, как уже знали по опыту в других странах, «у страха глаза велики», и вскоре всю эту какофонию начинаешь воспринимать как нечто обыкновенное и даже как-то структурировать её.

В Рабате мы планировали только переночевать, намереваясь на следующее утро отправиться в автомобильное путешествие по стране. Из дома я забронировала номер в «Hotel Royal» за 600 дирхам ($75); никаких проблем с поселением не произошло. За стойкой регистрации любезно приветствовали дядечки в костюмах, солидного вида (в сервис индустрии в Марокко встречались только мужчины). По умолчанию, мы всегда даем русские паспорта, но тут пришлось засветить и синий американский, т. к. там стоял номер туриста. Пошутили, не нужен ли нам, мол, третий — зеленый марокканский? А что, неплохая идея, можно собрать радужную коллекцию. :)

На контрасте с сервисом в отеле довольно долго разбирались с машиной. Странный молодой человек захотел сразу всю сумму за аренду; Илья, понятное дело, отказал, выдав ему 2000 дирхам, а остальное, сказал, заплатим по приезду. Товарищ еще намекнул, что неплохо было бы оплатить taxi service из аэропорта в отель.

— Да ты совсем совесть потерял! — опять начал кипятиться муж. — Мало того, что опоздал, причем существенно, так никто не просил нас сюда везти. Извини брат, так дела не делаются.

Мальчик собрал бумаги, вздохнул и с оскорбленным видом покинул отель. Даже не знаю, стоит ли рекомендовать контору, ежели там служат такие «компетентные» работнички. Прокат называется «Highway car rental»; смотрите сами, хотите ли с ними связываться.

Уладив все формальности, отогнали машину на платную стоянку за отелем (10 Dh до 8 утра, талончик покупается в автомате). Практически на всех официальных стоянках крупных городов Марокко присутствуют парковщики — бравые ребята в синих халатах а-ля «советский завхоз». Находятся они там не номинально, а реально помогают втискивать машины в самые мало-мальские зазоры. При желании, можно им дать 1-2 Dh, но частенько они убегают к следующей машине еще до того, как вы успеете вылезти из салона.

Чтобы правильно перейти на местное время, нужно было продержаться еще часа два. По опыту знали, что в номере отеля сидеть нельзя, так как неудержимо потянет прилечь, чего делать совсем нельзя. Поэтому отправились в местечко повеселее и помноголюднее — на базар. Внезапно в воздухе разлился резкий сигнал воздушной тревоги, протяжный и пугающий. Это с ближайшего минарета муэдзин призывал мусульман на молитву. Услышав громкое и чёткое «Аллах Акбар!», повторенное несколько раз, мы, конечно же, оторопели, но потом уже довольно спокойно относились к местным обычаям.

Людей на улицах было видимо-невидимо, как и многочисленных лавочек с восточными сладостями. Мужчины и женщины обычно сидели за столиками раздельно: мужчины на первом этаже, зачастую на улице, а тётеньки — только на втором. К туристам это, понятное дело, не относилось. Чистильщики обуви рьяно сновали в толпе, предлагая свои услуги; книжные и сувенирные развалы на тротуарах неудержимо напоминали питерский Апраксин двор середины 90-х, и по духу тоже.

По авеню Мохаммеда 5-го дошли до ворот медины (старого города), сразу за которыми начинался настоящий восточный базар. Горы аппетитно пахнущего лаваша возвышались на лотках по обеим сторонам центрального прохода; на горячих противнях призывно шкворчили острые колбаски (merguez), кусочки куриной печени, овощи. Бананы, фиги, хурма, сливы, апельсины красиво контрастировали с белоснежными черепами верблюдов, выставленных не знаю с какой целью — может, для декорации, а может, в качестве талисманов, приносящих удачу в торговле. Выбор был настолько богат, что мы несколько растерялись и решили действовать по принципу «где больше местных, там и еда лучше». В результате стали обладателями огромного лаваша, в который продавец щедро насыпал риса, лука и жареной печёнки (10Dh). Вкуснота неописуемая! Многие давали пробовать свою стряпню просто так, поэтому можно было неплохо поесть, всего лишь прогулявшись по базару туда-сюда. Хорошая альтернатива ресторанам, особенно для ограниченных в средствах студентов. :)

Марокканские мужчины разгуливали по медине в длинных хламидах с капюшонами, приглушенных цветов. Женщины одевались кто как, многие в черном с головы до ног, некоторые в брюках и в платках, практически все с очень ярким макияжем, особенно сильно подводили глаза.

На обратном пути засели в небольшой кондитерской-кафе, соблазненные умопомрачительной витриной: пирожных, пончиков, бубликов и конфет там было столько, что счёт шел даже не на десяток видов, а тянул на целую сотню. Марокканцы — большие сладкоежки и знают в этом толк. Наиболее часто встречается выпечка под названием «kaab el ghzal» (традиционно переводится как «рог газели», хотя правильнее будет «лодыжка газели»; поди разбери) — изогнутые трубочки с острыми концами, заполненные сладкой миндальной смесью с апельсиновой водой; briouats — слоеные треугольнички из тончайшего теста с миндально-коричной начинкой (напоминают греческую пахлаву); ghoriba — печенье из сахара, миндаля, лимона, ванили и корицы; sfenj — что-то типа жареных пончиков; и shebbakia — поджаренные узелки из теста, облитые горячим медом и обсыпанные семечками кунжута.

Заказав и того, и другого, и третьего, взяли еще пару чайничков мятного чая и приготовились к пиршеству. Надо сказать, что зеленый мятный чай (хотя есть вариация смеси мятных листьев с черным чаем) — это национальный напиток Марокко. Его заваривают абсолютно везде: и дома, и в офисах, и в кафе-ресторанах. Зеленый чай завезли в страну англичане в 19-м веке, а смешивать его с мятой додумались уже сами местные. Напиток стал символом гостеприимства; отказ от предложенного чая считается очень неприличным и оскорбительным.

Мятный чай (thé à la menthe) всегда подают в маленьких тонких стеклянных стаканчиках, больше смахивающих на мензурки, расписанные цветными узорами. Чайные листики промывают заранее водой, чтобы убрать излишнюю горечь. Затем добавляют в заварочный чайник щедрый пучок мяты вместе со стеблями, придавливают кубиками сахара-рафинада, чтобы листья не всплывали на поверхность, и заливают кипятком. По умолчанию, напиток очень и очень сладкий, и если вы привыкли пить чай без сахара (как и мы), то марокканский покажется чуть ли не приторным сиропом. Поэтому, лучше просить не добавлять сахар («bla sukur»), это воспринимается совершенно нормально.

Первую порцию официант обычно разливает сам, причем держит чайник высоко над столом с мензурками, давая таким образом зелью обогатиться кислородом. Особым шиком считается не пролить при этом ни единой капли. :) В общем, настоящая чайная церемония по-мароккански, со своими тонкостями. Нам всё очень понравилось, а когда озвучили цену за этот «страшный сон диабетика», то возрадовался и кошелек — всего $5!
На этой радостной ноте мы завершили первые часы пребывания в Марокко и наконец отправились отдыхать.

Волюбилис

День 2-й. Маршрут: дорога из Рабата в Волюбилис — приезд в Фес — знакомство с понятием «риад».

Без труда вскочив в 8-м часу утра, поняли, что переход на местное время успешно состоялся. Позавтракали в гостинице в привычном стиле без каких-либо локальных финтифлюшек и сразу же выехали в сторону Феса (196 км).

Ориентироваться нужно на надпись «aeroport», тот как раз расположен рядом с шоссе в Фес. Дорога обрадовала отличным покрытием, да к тому же оказалась с разделением, за что вскоре пришлось заплатить — трасса N6 платная (в автомате берется талончик, на съезде платишь за километраж, как и во многих европейских странах). Ограничение скорости подскочило до 120 км/ч, но увеличилось и количество полицейских засад; будьте осторожны.

Прежде чем обосноваться в Фесе на два дня, мы планировали заехать в Volubilis — древнеримский город-руины, удачно расположенный по пути. Шоссе резво струилось под колесами, прорезая бескрайний поток полей, укутанных утренней дымкой. Местность очень смахивала на итальянскую провинцию Кампания, воскресив в памяти ностальгические моменты 5-летней давности. Чтобы попасть в Волюбилис, нужно было продраться через Meknes — третий по значимости город в Марокко, где очень сильно помог GPS; ориентироваться на местности оказалось трудновато, несмотря на большой опыт. С помощью навигатора препятствие было удачно пройдено, а дальше побежали красивые, извилистые 33 км через плантации оливковых деревьев.

Перед входом на территорию руин (10 Dh с человека), была устроена большая парковка (много ожидающих водителей такси и частников, общественный транспорт в Волюбилис не ходит); ненавязчиво продавали сувениры, марки; предлагали свои услуги гиды. Мы решили обойтись собственными силами, руководствуясь информацией из путеводителей, тем более что территория города совсем небольшая — одного часа вполне достаточно для исследования.

В 45 году н.э. император Калигула присоединил Волюбилис к Римской империи, сделав его столицей самой удаленной провинции государства. В переводе с латыни, «volubilis» означает «плодородный», что характеризовало здешние земли — зерновые, оливковое масло, а также медь экспортировались прямо в Рим, способствуя процветанию города и его жителей, количество коих к тому времени достигло 20 тысяч. В конце 3-го века римляне покинули Волюбилис, но город не опустел: когда через 400 лет в здешних местах появились арабы, местные берберы, евреи и сирийцы говорили на латыни.

То, что сейчас Volubilis находится в руинах, не проделки каких-либо междусобойчиков, и даже не следствие того, что султан Мулай-Исмаил вывез практически весь римский мрамор для строительства своего дворца. Просто Волюбилису не повезло во время лиссабонского землетрясения 1755-го года, когда были разрушены совершенно все здания в городе, за исключением Триумфальной арки, построенной в честь императора Каракаллы и его матери Юлии Домны. Как ни странно, сохранились и многочисленные мозаики, которые можно хорошо рассмотреть, гуляя среди руин. Раскопки начались еще во времена французского протектората в 1915-м году и продолжаются до сих пор, спонсируемые марокканским правительством.

Утоптанные тропинки ненавязчиво выводят к самым интересным точкам; есть таблички на английском. Пишут просто: «дом бронзовой собаки», «дом бронзового бюста», «дом колонны» — что находили в окрестностях, так и называли. 8-метровая красавица — Триумфальная арка соединяется с другими, восстановленными воротами Tangier gate на выезде из города, при помощи широкой даже по нынешним меркам улицы, Decumanus maximus. По её сторонам находятся руины многих домов, которые сдавались в аренду под магазины. Планировка всего этого абсолютно отличается от любой марокканской улицы — всё чётко, прямолинейно, и понятно.

Этим ранним утром туристов почти не наблюдалось, лишь несколько пар индивидуалов вроде нас, что подчеркивало уединенную атмосферу места. Колонны Капитолия увенчивали гнёзда аистов, правда, самих хозяев видно не было, зима, как никак, вернутся только через три месяца.

Через стену Базилики из 8 арок в ряд хорошо было разглядывать на редкость сочное, бесконечное поле, мысленно уносясь на сотни лет назад… Всё-таки, дух Волюбилиса никуда не делся, он там, стоит лишь остановиться и замереть. Тем, кому требуется обрести утраченное душевное равновесие — добро пожаловать; мозги встают на место, причем очень быстро. :)

Пасмурное небо и 12 Цельсиев не располагали к продолжительным прогулкам, поэтому, осмотрев все важные части города, снова погрузились в машину и продолжили путешествие в Фес. На трассу вырулили не по своим следам, а по верхней ветке (через Мулай-Идрис), по старой дороге с посредственным покрытием. Какой-то час пути, и вот Рено уже проходит под шлагбаумами блокпостов на въезде в город (бледнолицыми не интересуются).

На эту и последующую ночь, мы решили устроить себе маленький праздник, забронировав комнату не в отеле, а в самом настоящем риаде. Марокканский riad — это традиционный дом-дворец, расположенный в медине, старой части города. Для риадов характерно наличие двора-сада с фонтаном в центре дома, по периметру которого размещены комнаты, обычно от 3 до 15, на одном-двух этажах. В целом, всё напоминает латиноамериканские haciendas, с которыми мы уже хорошо были знакомы, путешествуя по тамошнему региону. Но марокканские, конечно, декорированы абсолютно по-другому, с особым североафриканским колоритом.

Цветные витражи, сине-белая мозаика пола, покрытая разноцветной эмалью плитка, старинная мебель, шелковые подушки, повсюду цветочные композиции, апельсиновые и лимонные деревья… Чувствуешь себя среди всего этого настоящим визирем или визирихой :) Да и хозяева данного богатства относятся к гостям так, что начинаешь думать, что они всю жизнь только и мечтали о встрече с тобой.

(Фото с сайта риада)

Мы, конечно же, рекомендуем попробовать остановиться в Марокко в риаде, а не в сетевой гостинице, для более полного погружения в среду. Стоит это не запредельно дорого (в нашем случае было 90 евро за ночь, завтрак включен), а впечатления приобретаются на редкость аутентичные. Таких маленьких дворцов довольно много по всей стране, особенно в крупных городах. Свой выбор в Фесе остановили на риаде «Ghita», прежде всего из-за удобного расположения, а также из-за относительно небольшого размера — всего 7 комнат, но все с градацией «suite», то бишь «номер люкс» по гостиничной классификации.

Через «новый» Фес проехали, ориентируясь на знаки «medina»; вполне этого хватило. С хозяином риада была предварительная договоренность, что встретимся с его посланником рядом с воротами Bab Sid, они же Bab R’cif. Хотя намного лучше было бы, если бы владельцы просто давали GPS-координаты жилья. Как бы там ни было, запарковались у ворот на общественной стоянке рядом с автобусами (кольцо), после чего зашли в медину. Подробное знакомство с ней предстояло лишь на следующий день, сейчас же нам просто нужен был телефон. Но даже тех нескольких минут, проведенных за старинными стенами, хватило понять: такого никогда не доводилось видеть ранее, настоящая арабская экзотика. Но не буду пока забегать вперед.

Успешно найдя телефонный магазинчик, позвонили от них в риад, сказали, где находимся. Те обещали кого-нибудь вскоре прислать. Однако потребовалась ещё пара звонков, чтобы посланник соизволил появиться. На этом полуотрицательные эмоции закончились, и нас ожидало лишь приятное расслабленное пребывание в роскошном доме.

(Фото с сайта риада)

На входе встретили хозяева с традиционным мятным чаем и сладостями «рог газели». Пока мы сибаритствовали в шелковых подушках, багаж доставили в номер, поразивший высотой потолка — метров 5 там было точно. Двери, выходящие во внутренний дворик, украшали витражи; внутри располагалась большая кровать под балдахином, софы, ТВ, обогреватель (очень пригодился ночью), ванная из двух комнат, везде сине-белая керамика.

Высокие двери, ведущие в наш номер:

(Фото с сайта риада)

Тем временем для гостей риада готовили ужин. Заказывать нужно заранее, так называемое set menu под различными номерами. Стоит 200-320 Dh на человека ($25-40), и представляет собой настоящую еду в марокканском стиле, приготовленную и сервированную по всем правилам.

(Фото с сайта риада)

Пока гости рассаживались по диванам, на столах постепенно появлялись тарелки, блюдца, миски и пиалы, заполненные разнообразными горячими и холодными закусками. Так называемый «традиционный марокканский салат» — не отдельное блюдо, а целая серия. В нашем случае это были тушеные баклажаны и кабачки, красные и мои любимые черные сморщенные оливки, маринованная морковь и свекла с зеленью, остренькие, мелко нарезанные помидоры, рулетики с рисом, дымящиеся желтые бобы в подливе. И ведь это только начало ужина! Как же всё съесть?!

На самом деле, каждого салата или закуски было 2-3 ложки, но общее количество блюд, конечно, сразило наповал. Алкоголь, кстати, не подают, так что обойтись придется водой, либо чаем, исправно подливаемым в мензурки, как только поставишь пустую на стол. А затем настал выход таджинов.

Надо сказать, что у нас есть своеобразная традиция: перед путешествием в новую страну, идти в ресторан с соответствующей кухней, благо в интернациональном Хьюстоне это не проблема, и там «пытать» официантов на предмет самых правильных блюд и их сочетаний. К тому же очень интересно сравнивать впечатления от адаптированной кухни и настоящей местной. Так вот, в марокканском ресторане в США нас хорошо просветили на счет таджинов (и еще голубиных пирогов, о которых в следующий раз), поэтому, когда мы оказались в Фесе, представилась хорошая возможность сравнить «те» и «эти».

Таджин — это блюдо из мяса и овощей, которое готовится и подается в одноименной посуде, и очень популярно на севере Африки. Таджин представляет собой массивную керамическую или чугунную глубокую миску, плотно закрытую высокой, похожей на шатер, крышкой конической формы. Из-за своеобразной формы, верхняя часть крышки остается намного холоднее нижней. Пар, поднимающийся от готовящегося блюда, многократно конденсируется в верхней части, постепенно стекая вниз, чтобы пропитать и обогатить новыми оттенками все ингредиенты, благодаря чему еда приобретает особый вкус.

Таджин по-мароккански готовят из крупных кусков мяса или птицы на косточке, и овощей (баклажанов, помидор, картошки, лука). В качестве пряностей используют сухофрукты, орехи, мед, ягоды, особые приправы вроде «Ras el hanout» — популярная марокканская смесь специй, название которой переводится как «top of the shop», то бишь самая-самая лучшая. Мясо, овощи и приправы закладывают в таджин без добавления бульона, а затем тушат на очень слабом огне в собственном соку в течение нескольких часов. Надо ли говорить, какой мягкости достигает мясо!

Нам принесли два разных таджина — из телятины и цыпленка, и оба они довольно сильно отличались от отведанных в США. Прежде всего, почти полным отсутствием соуса (весь впитался) и, конечно, другим ароматом пряностей.

Окончательно разомлев от марокканского гостеприимства, мы еще какое-то время потусовались во внутреннем дворике с другими гостями (среди которых был и трехмесячный младенец с французскими родителями :), а затем пошли отдыхать. Впереди ждал долгий и насыщенный день в Фесе.

Медина Феса

День 3-й. Маршрут: исследование медины Феса — кожевенный кооператив — вид на город сверху — ужин в Новом Фесе.

В Марокко есть такая поговорка: если видел медину Феса — видел их все. Это как нельзя лучше вписывалось в наш маршрут. В крупные города больше не планировали заезжать (хотя ближе к концу путешествия всё же попали в медину Эс-Сувейры), таким образом, одним выстрелом убивали не то что двух «зайцев», а всех имеющихся в наличии.

Словом «медина» в странах Северной Африки обозначают старую часть города, построенную во времена арабского владычества в 9-м веке. Фес здесь впереди планеты всей, его медина крупнейшая в мире. Почти все марокканские медины устроены по одной схеме: по окружности стена, в центре расположена мечеть, а уже вокруг неё начинает закручиваться лабиринт из улочек, переулков и просто коротких переходов (порой до полуметра в длину), коих в Фесе, например, насчитывается больше 9 тысяч. В связи с этим автомобильное движение в мединах невозможно, а иногда затруднено и движение двухколёсного транспорта. Узость и запутанность улиц служила дополнительной помехой на пути возможных захватчиков города.

Несмотря на кажущийся хаос, некая система всё же есть, в частности разделение на кварталы по религиозному и этническому принципу, а также по роду занятий местного населения. Гуляя по медине, мы проходили районы ткачей, сапожников, гончаров, ковроделов и, конечно, кожевников. Собственно, этот последний и был основной целью дня.

Отлично позавтракав в риаде, обласканные заботой хозяев, в 10-м часу утра ступили за стены старого города. Здесь царил полумрак, в больших количествах бегали кошки, а торговцы только-только начинали раскладывать свои товары на прилавках. Рынок в Марокко называется неблагозвучным словом «сук» (souq); чем ближе к центру медины, тем их больше. Мы тщательно избегали употребления этого слова во множественном числе, мол, пойдем заглянем в этот сук, или в тот, а там впереди еще… суки. Кгхм, удавалось не всегда. :)

В путеводителях по Фесу часто встречался совет: ни в коем случае не идти в медину без гида, заблудиться можно в два счёта. Возможно, так и было раньше, но теперь над улицами висят цветные знаки, вроде фиолетовой звезды, зеленого треугольника, или желтого круга, обозначающие различные маршруты. А общие схемы медины есть на каждом более-менее крупном перекрестке. Так что всё, что остается делать туристу — выбрать путь, руководствуясь собственными интересами, и просто следовать по знакам. На крайний случай, по медине бегают мальчишки, готовые за несколько дирхам вывести потеряшек из лабиринта.

По схеме, взятой в риаде, благополучно добрались до кожевенного кооператива (tannery) где-то в центре, даже умудрившись не заплутать. Заплатив по 20 дирхам ($1=8 Dh) парням на входе, мы ступили на территорию красилен-дубилен. Выглядят красильни живописно: несколько десятков средневековых каменных ванн, в которых, как и столетия назад, красят кожу. Ванны находятся в просторном внутреннем дворе, прямо под открытым небом, так что работают здесь только тогда, когда нет дождя. А поскольку дождь в Фесе событие редкостное, работа идет практически постоянно.

Запах витает специфический, отдающий гнилью и сыростью. Особо чувствительные натуры могут попросить у ребят на входе по пучку мяты, чтобы прикладываться время от времени. В этой зловонной атмосфере ремесленники Феса обрабатывают ценное сырье. Как и их прадеды и деды, они работают только со шкурами тех животных, употребление в пищу которых разрешено Кораном (pigs are safe :) В Марокко занимаются обработкой и выделкой коровьей, верблюжьей, овечьей и козлиной кожи.
Несколько раз в день в дубильню привозят новые партии шкур из окрестных скотобоен. Перевозка осуществляется на самом популярном и дешевом местном транспорте — на ослах.

Даже в двадцать первом веке кожевенники Феса работают без синтетических веществ. Такая технология становится всё большей редкостью, в то время как на современных заводах используются химические заменители. Очистку шкуры от шерсти местные мастера производят при помощи негашеной извести, а для придания кожи мягкости в ход идёт обыкновенная соль и куриный, собачий или голубиный помет (помним про запах!).

Все красители для кожи — исключительно натуральные. Делают их из растений. К примеру, для получения желтого цвета используют шафран и кожицу граната. Для получения зеленого — мяту, коричневого — кору мимозы. Ну, а чтобы получился красный цвет, нужна паприка. На покраску овчины и козлины уходит одна неделя. На покраску коровьей кожи — две, а верблюжья кожа в красильных ваннах и вовсе проводит целый месяц.

Рабочий день местных красильщиков устроен своеобразно: они работают не по дням, и даже не по часам, а по кускам кожи. Чем больше кусков они покрасят, тем больше денег получат. Средний заработок — 40 дирхам в день ($5). Сказать, что работа у них вредная — не сказать ничего. Люди по пять-шесть часов проводят под палящим солнцем, стоя по пояс в воде и всевозможных растворах. Работа наносит ущерб здоровью, зато приносит пользу карману, поэтому местным жителям приходится выбирать: либо здоров, либо сыт и одет. Большинство делают выбор в пользу последнего.

После того, как процесс окрашивания завершен, кожу долго полощут, а затем раскладывают сушиться под солнцем. Что касается овечьей и козьей кожи, то она сохнет меньше, чем за сутки. Коровья высыхает за полтора дня, ну а дольше всех сохнет кожа все тех же верблюдов.

Далее за дело берутся швейники, превращая такие заготовки в сандалии, куртки, ремни и прочие радости туриста.

Пропитавшись насквозь не самыми приятными ароматами, решили подняться на террасу, с которой обычно фотографируют все нормальные туристы, а не те, которые ищут грязи. :) И там впервые столкнулись с навязчивым торговцем, устроившим на террасе магазин ковров (сюрприз!). После 10-го отнекивания «нет, спасибо, нам не нужен ковер», «совсем не нужен», «и этот тоже, и тот, и третий», торговец наконец понял, что с нас ничего не поиметь, и обиженно заявил: «No photo!» Я его проигнорировала, продолжая снимать производство сверху, а муж тем временем отвлекал дядю, справедливо напоминая, что мы заплатили за вход деньги и будем фотографировать столько, сколько нужно. Торговец озверел, повысил голос и стал кричать, чтобы мы немедленно покинули его магазин.

— Какой такой магазин, уважаемый? Мы находимся на обзорной площадке для туристов.
— Leave, leave, no photo! — всё больше распалялся тот.

Закончив к тому времени снимать всё, что хотели, и обменявшись с торгашом не самыми ласковыми взглядами, спустились вниз. Мда, вот такой любезный бизнес по-мароккански, сплошные консумерки души.

Чтобы развеяться и отвлечься, выбрали на схеме маршрут под названием «artesian arts and crafts» («декоративно-прикладное искусство»), и просто ходили по улочкам, периодически уворачиваясь от тяжело груженных осликов. Работа кипела вовсю: в квартале швейников ритмично стрекотали машинки, в квартале медников стучали молоточки, в кузнечном что-то ковали и точили ножи. На улицах торговцы совершенно не приставали, до тех пор, пока не зайдешь в сук. У одного колоритного дядечки, одетого в скромную хламиду с капюшоном, однако с совершенно роскошными часами на запястье, купили заварник для мятного чая, сторговав с 350 Dh до 100 ($13), плюс фото.

Ближе к центру, улицы были заставлены прилавками с рулонами материи, внушительными катушками ниток, разноцветными тапками-бабушами (что-то вроде чешек со смятым задником), красивыми, богато украшенными кафтанами (1300 Dh), шелковыми, с отделкой, шарфами. Встретилось несколько групп туристов, брезгливо зажимавших носы и слушавших рассказы гида со смесью удивления и недоверия на лицах.

Далее потянулись многочисленные лавочки со снедью, специями, хной, афродизиаками, и восточными сладостями. Некоторые лотки с мёдом и нугой были полностью облеплены пчёлами, которых никто не гонял. Понятно, что не тараканы, но всё равно как-то не вызывало желания делать покупки у данного торговца.

Где-то в недрах медины, на пути удачно подвернулся ресторан «Zohra» — на удивление очень тихое и спокойное место с домашней атмосферой. Отдыхая на удобных диванах в подушках, выпили далеко не один заварник мятного чая с вкуснейшими пирожными. Да и на сервис было грех жаловаться, обслужили чётко, без давления и навязчивости. Одно плохо: совершенно не запомнили туда дорогу, и второй раз вряд ли бы нашли.

Погуляв по медине еще пару часов, рассматривая её старинные фонтаны и здания (городу как-никак больше тысячи лет), внезапно ощутили на себе давно забытое воздействие толпы. Тут же вспомнилось питерское метро, когда ты после рабочего дня, или наоборот - в утренний час пик, стремишься быстрее попасть на место, а вокруг давят люди, сотни и сотни людей, которые чуть ли не физически вытягивают из тебя все соки. Брр… Примерно то же самое накрыло в медине Феса и вызвало желание срочно изолироваться от людской массы, желательно куда-нибудь на природу.

Вычитав в путеводителе, что один из лучших панорамных видов на город открывается с высоты форта Borj Sud, забрали со стоянки машину, и по GPS-у домчались до места минут за 10. Если не ходить в археологический музей при форте, то денег за проход на территорию не берут. Оставалось только перелезть через ограду и расположиться на траве на склоне холма, среди оливковых деревьев и пасущихся овечек.

Вид на город и впрямь порадовал. Основанный в 8-м веке, Фес исторически делится на три части:

Fes el-Bali — старая медина, где мы только что были; одна из крупнейших пешеходных зон мира, которая числится среди памятников Всемирного наследия;
Fes el-Jdid — вторая медина, основанная в 13-м веке, включающая в себя древнее Фесское еврейское гетто;
и Ville Nouvelle — Новый Фес, заложенный в 1916-м году в соответствии с принципами европейского градостроительства.

Периодически с минарета внизу раздавались призывы на молитву, резкими звуками разливавшиеся в спокойном воздухе.

Вскоре на холм забралась компания местных женщин, принявшихся стеснительно хихикать и закрывать ладошками лица, увидев нас. Зато их многочисленные детишки без тени смущения обступили мужа, разглядывая «большого белого дядю» во все глаза; меня полностью проигнорировали :) Тётеньки расположились метрах в десяти от нас, рассевшись на большом плоском камне. По всему было видно, что они сюда приходят частенько.

Придя в себя и освободившись от тяжкого давления толпы из медины, мы взглянули в сторону Нового Феса (2 км на запад) и решили, что будет неплохой идеей там поужинать. Риад, конечно, здорово, но нужно попробовать и что-нибудь новенькое. В Новом городе обнаружилась очередная улица, названная в честь Мохаммеда 5-го (этакий аналог российским авеню им. Ленина), а вокруг неё масса ресторанчиков на любой вкус. Выбрали скромный «La Medaille», ориентируясь на выставленный пример меню.

Знакомство с марокканской кухней было бы неполным, если бы мы не приобщились к харире и пастиле.
Harira soup — это густая горохово-томатная похлебка с бараниной (опционально) и специями, которая является символом марокканского поста. Хариру обычно едят на ужин в священный для мусульман месяц Рамадан. Нередко в это время, в местах общепита суп подают бесплатно, даже в марокканских Макдональдсах. (Хороший видео-рецепт).

Ну, а марокканская пастила (произносится как «бастийя») — это слоеный пирог, состоящий из голубиного мяса, отваренных вкрутую яиц, и миндаля. Каждый слой отделяется от следующего сверхтонким пластом теста, а сверху пастила посыпается сахарной пудрой и корицей. Согласно местному обычаю, чем больше слоев и мяса в таком пироге, тем выше уважение к гостю. Понятное дело, что используется мясо не тех голубей, что промышляют по помойкам, а специально выращенных, домашних. И то, даже в самом Марокко всё труднее найти настоящую, «голубиную» пастилу; очень часто просто используют куриное мясо. (Отличный рецепт от моего любимого марокканского повара. :)

В меню ресторана была заявлена голубиная, а по ощущениям —цыпленок цыпленком. Так что даже не знаю, ели мы голубей, или пока еще нет :)
Завершив обильный ужин традиционным мятным чаем и к удивлению обнаруженным алкоголем в виде пива «Casablanca», поехали отдыхать в риад.

Средний Атлас

День 4-й. Маршрут: Фес — Ифран — Варварийские обезьяны — ночёвка в Мидельте.

Как ни жаль было расставаться с гостеприимным риадом, но дорога звала вперед. Отныне предстояло путешествовать по гораздо менее населенным местам, вдалеке от крупных городов. С Фесом решили попрощаться с высоты, заехав в Borj Nord — Северный форт, расположенный высоко на холме, за стенами старой медины. Как всегда выручил GPS, в два счёта проведший машину какими-то околотками через трущобы, прямо к широкому, красивому бульвару Tour de Fes и к обнаруженной рядом с фортом бесплатной парковке.

В основанной в 16-м веке крепости сейчас размещается Музей оружия, с внушительной коллекцией средств убиения от кривых восточных кинжалов, до расписанных бронзовыми узорами пушек. Кому интересна данная тема, заглянуть определенно стоит, отзывы о музее хорошие. Ну а мы просто прогулялись по его обширной террасе, с которой открывались симпатичные виды на старый город и улицы внизу. Периодически подходили школьники, с зажатыми подмышкой учебниками, вежливо здороваясь: «Бонжур, мадам!» и «Бонжур, мон сеньор!» Разница с детишками, бегающими по медине, налицо.

Сняв по пути наличные в банкомате, из Феса выбирались через Новый город по южному шоссе №8 (направление на Ifran, 63 km). Круговые развязки перерезали улицы через каждую сотню метров; пятничное движение было довольно хаотичным, напомнив перуанскую Лиму. Но стоило оказаться за пределами Феса, как сразу стало полегче. Конечно, если не упереться в «паровозик» за ползущим в горку грузовиком. Шоссе без разделения, по одной полосе в каждую сторону, и просто с диким количеством патрулей в засадах; лучше там не превышать скорость. Наша первая встреча с марокканской полицией (примерно из 10 раз) произошла именно на этом участке — поймали во время обгона медленной фуры. О схеме ухода от уплаты штрафа я уже рассказывала в первой части, главное было упомянуть слово «чек» и сделать вид, что по-французски не разумеешь (что почти правда :). На «первый» раз всегда отпускали.

А тем временем, вокруг разворачивались пейзажи Среднего Атласа, называемого еще «марокканской Швейцарией». Чтобы по-настоящему оценить здешние места, нужно, конечно, приезжать весной, когда с вершин гор свергаются полноводные водопады, в озерах бурлит рыба, а многочисленные отары овец купаются в зелени сочных долин. Впрочем, зимой овцы с тем же успехом бороздили снежные просторы, оставляя за собой контрастные пятна прогалин.

По обочинам виднелись красные крыши деревенских домов. Местные мужчины собирались группами, здоровались, прижимаясь щеками 4 раза, по ходу обсуждая какие-то мировые проблемы. Всё это опять же напомнило итальянскую Кампанию, когда я написала: «В маленьких деревушках народ очень приветливый, махали руками, когда мы проезжали мимо. Просыпаются рано, и выходят на традиционные итальянские «постоялки». Группы мужчин самых разных возрастов стояли на тротуарах, потягивали кофе и разговаривали. И после этого еще говорят, что женщины — болтушки» :)

Километров через 50 мы свернули с шоссе в сторону «озерной дороги», так называемой «Lakes Tour», огибающей по периметру три озера. Когда воды много, территория становится настоящим птичьим заповедником, привлекая массу водоплавающих. Бывший король Марокко — Хасан II — также любил наведываться в здешние края ради отличной рыбалки. Но в декабре, к сожалению, водоемы почти полностью пересохли, и лишь ветер гонял по открывшемуся дну столбы пыли.

Мы вернулись на основную дорогу, и минут через 15 уже въезжали на широкие улицы Ифрана. Заложенный в 1929-м году французами, он абсолютно отличается от других марокканских городов и действительно похож на чистенькие, кукольные поселения где-нибудь в швейцарских Альпах. К тому же, здесь расположен престижный университет, где обучение ведется только на английском языке. Многие прогрессивные марокканские семьи очень гордятся, если кто-либо из детей в нём учится. А еще в Ифране устроена летняя королевская резиденция. И надо же было такому случиться, что как раз в тот день королю приспичило прилететь в свой дворец.

По направлению из аэропорта к центру города, через каждые 100 метров вдоль дороги стояли солдаты в форме разных родов войск. Наверное, это был праздничный вариант обмундирования, так как смотрелось очень красиво и эффектно — красные и белые длинные кафтаны, чёрные галоши с белыми гетрами, широкие тюрбаны, и автоматы наперевес (без магазинов). Засмотревшись на красавцев, мы слишком долго проехали по медиане, центральному ряду, за что тут же были остановлены. Проверив документы, представитель жандармерии просто пожурил и наказал впредь быть более внимательными.

В Ифране оказались в обеденное время, чем не преминули воспользоваться, заглянув в ресторан «La Paix». Место явно пользовалось популярностью среди студентов: группы молодых людей, кто с книжками, кто с ноутбуками, кушали и учились одновременно. Вот тебе и «деревенское» Марокко! Но справедливости ради, подобных сцен в стране больше не видели.

Находясь вдалеке от побережья, было бы странно заказывать морепродукты, но дело в том, что в горных ручьях Среднего Атласа водится форель; вот на неё-то и нацелились. Обед не разочаровал (разве что тыквенный супчик был так себе), и, напившись после мятного чая, мы вновь были готовы впитывать впечатления.

Курс взяли на Azrou, городок средних размеров, раскинувшийся в 17 км к югу от Ифрана. Но не он был целью маршрута, а дремучий кедровый лес в его окрестностях. Дело в том, что в кедровых зарослях обитали маготы, или Варварийские бесхвостые обезьяны, которых очень хотелось пофотографировать. Точно определить местоположение обезьян затруднительно, но они сами облегчают жизнь и себе, и туристам, выходя периодически к небольшой парковке в конце лесной дороги. Координаты с нашего GPS: 33°25′36.46″N 5° 9′20.06″W (отметка на карте).

Так получилось и в нашем случае: стоило только пройти десяток метров, приветственно помахивая пакетиками кураги и яблоками, как маготы потянулись из леса. Питаются они плодами, съедобными корнями, злаками, почками, побегами, семенами хвойных деревьев, некоторыми насекомыми (саранча, жуки, бабочки); могут совершать набеги на поля. Большую часть свободного времени уделяют гигиеническим процедурам, а именно — ловле блох.

Принесенное лакомство оказалось вполне по вкусу. Макаки брали кусочки кураги очень нежно, протягивая лапки с черными ноготками.

В группах маготов относительно много взрослых самцов, между которыми существует строгая иерархия. Не каждый самец может приблизиться к другому — чем дальше животные отстоят друг от друга в «табели о рангах», тем тяжелее им вступить в контакт. Но у этих обезьян отмечено уникальное в своем роде поведение — для снижения агрессии они используют… детенышей! Если один самец намеревается подружиться с другим, он предварительно забирает у ближайшей самки маленького обезьянчика. И тогда «лед сломлен» — два самца начинают обыскивать и выкусывать шерсть малыша. Теперь они могут мирно посидеть рядом, занимаясь своими делами, и так же мирно разойтись.

Самки ожидают, пока им вернут детей, следуя за самцами на определенной дистанции. Самцы при этом не только носят детенышей, но и ухаживают за их шерстью, нянчатся, играют с ними. И зачастую отдают самкам только тогда, когда малыши захотят есть.

Несмотря на отсутствие хвоста, маготы отлично лазают по деревьям. В один момент засекли молодого обезьяна, зажавшего в трех лапах по яблоку, и преспокойно восседавшего на высокой ветке. В лесу лежал снег, совершенно не беспокоивший маготов, даже наоборот — они с удовольствием прикладывались к подтаявшим лужицам.

— Боже, куда я телепортнулся?!

В настоящее время общая численность этого вида оценивается примерно в 23 тыс. экземпляров. Правительство Марокко проявляет интерес к сохранению обезьян, но до последнего времени в стране не было ни одной охранной территории.
Полностью опустошив наши запасы, маготы резко потеряли к нам какой-либо интерес, и переключились на следующую группу приехавших.

Мы взяли курс на юго-восток, в сторону Сахары, для чего нужно было преодолеть перевалы Среднего Атласа. Кто бы мог подумать, что в Африке увидим снег, да ещё в таком количестве! Нередко сугробы на обочинах доставали аж до крыши Рено, но надо отдать должное дорожным службам, дорога была в полном порядке, лишь изредка покрытая тонкой наледью в теньке.

Столбик термометра постепенно опускался всё ниже и ниже нуля, и когда мы въехали на улицы Мидельта (158 км от Azrou), показывал уже -10°С. Midelt — это городок-перекресток, расположенный в стратегически правильном месте, на пересечении дорог, ведущих как с севера на юг, так и с запада на восток. Поэтому проблем ни с ночлегом, ни с едой там нет. Другое дело, что практически всё жильё и рестораны довольно среднего качества, даже можно сказать аскетичные, но зато и недорогие. За номер в Safari Atlas hotel с нас взяли всего $25, что после риада в Фесе казалось чуть ли не даром. Всё бы хорошо, но в гостинице не было обогревателей, так что пришлось утепляться и адаптироваться к местным холодам собственными силами.

Сахара

День 5-й. Маршрут: дорога по краю Высокого Атласа — обед в Эр-Рашидии — речная переправа — Сахара — дюна Эрг-Шебби.

Мидельт относился уже к южному Марокко, во что сложно было поверить, увидев основательно промерзшую машину после ночной стоянки возле отеля. Пока мы завтракали включённой в стоимость проживания едой (да, да, за $25 был еще и завтрак — коммунизм по-мароккански), служащий гостиницы занимался тем, что поливал бутылочной водой стёкла Рено, пытаясь растопить слой толстого льда. Через полчаса, и с тем, и с другим было покончено, и мы взяли курс строго на юг по шоссе N13, в сторону Сахары.

Это была самая восточная кромка Высокого Атласа — гигантской горной цепи, перерезающей Марокко пополам. Аж до середины 19-го века сюда практически не заглядывали иностранные путешественники, отпугиваемые нравами местного населения. Кому же понравится слоган «Смерть всем неверным!», которым руководствовались вспыльчивые горцы по отношению к заезжим странникам?! Но это всё в прошлом. На сегодняшний день, жители Высокого Атласа явно больше заинтересованы в туристическом кармане, нежели в потенциальном умерщвлении его обладателя. Хотя в душе всё же что-то ёкнуло, когда мы в очередной раз были остановлены дорожным патрулем за небольшое превышение скорости. Но, как всегда, сработала привычная схема отмазки, разыгранная как по нотам: «400 дирхам — нужен чек — первый раз в Марокко? — да езжайте». Похоже, что путешествие обретало новый девиз: «Ни дня без встречи с полицией!» :)

Параллельно шоссе несла свои воды река Зиз, по берегам которой раскинулись настоящие, сочные оазисы. Эта река берет свое начало среди ледников Атласа, а затем плавно спускается через каньоны, чтобы исчезнуть в песках Сахары уже на территории Алжира. Вдали виднелись старые форты Французского иностранного легиона, а вскоре мы миновали и Туннель Легионеров, до сих пор охраняемый как стратегический объект. Он совсем короткий, метров 10 в длину; был пробит в скале солдатами в 1927-м году, открыв таким образом путь к южной части Марокко.

После туннеля началась целая серия укрепленных деревень-касб, раньше используемых в качестве защитных цитаделей против набегов номадов из пустыни, а также диких животных. На данный момент многие из них заброшены, но в некоторых до сих пор живут люди, ведут хозяйство, растят детей. Единицы переделаны под гостиницы, такие своеобразные «риады» в деревенском стиле. Но в целом, правительство Марокко не проявляет особого интереса к сохранению этого архитектурного наследия. Реставрации касб проводятся на иностранные денежки, правда, в очень и очень небольших количествах.

Вот с чем хорошо обстоят дела в данном регионе, так это с финиками. В долине реки Зиз произрастает около 800 тысяч финиковых пальм, плодоносящих в октябре. Раньше, верблюжьи караваны, изможденные путешествиями по пустыне, делали в здешних краях обязательную остановку для восстановления сил. Да и кто, скажите на милость, откажется от такого потрясающего лакомства?! В сезон, связки и коробки с финиками активно продают дети на обочинах дороги: стоит копейки, а удовольствия — на миллион! Нередко, мы замечали большие простыни, на которых всё еще сушился собранный осенью урожай. По мере созревания, финики меняли цвет с ярко-оранжевого на тёмно-коричневый, или даже чёрный.

Оставив позади 154 километра шоссе (от Мидельта), вскоре въехали на широкие и просторные улицы Эр-Рашидии. Из этого города берут отсчёт многие дороги, ведущие в Сахару. Заложенный французами в начале 20-го века, он почти полностью был покинут в 60-х годах из-за катастрофического наводнения, вызванного рекой Зиз. Но постепенно жители вернулись в родные края, и сейчас Эр-Рашидия представляет собой типичный городок-на-перекрестке, типа Мидельта, но побольше и поприличнее. Нами он рассматривался с точки зрения «а не пора ли подкрепиться?»

Главный проспект украшали красивые полотнища и флаги в красно-зелёной тональности с золотыми звёздами. На улицах — ни соринки, а местный люд передвигался исключительно на экологичных велосипедах. Заправки сменили имена с французского «Total» на локальный бренд «Afriqua», накормили на одной из них машину (sans plomb), настала и наша очередь.

Для обеда выбрали самую приличную в городе гостиницу, 4-звездочный «Hotel Kenzi Rissani». Реклама обещала приятную атмосферу за столиками у бассейна под тенью пальм, призванных защищать от палящего солнца. В декабре, понятное дело, это мало интересовало, но предложенное меню понравилось, и мы решили остаться. Зимой гостиница практически пустовала, поэтому сервис был стремительный — кроме нас в ресторане никого не было. Овощной суп (с добавкой), шашлык из куриного мяса с баклажанным пюре, стейк и два мятных чая обошлись всего в 220 Dh ($28). В меню, кстати, были представлены и вина, что большая редкость для Марокко. Но мы как-то уже настроились обходиться без спиртного, тем более что мне было не особо можно, а муж находился за рулем. Пока обедали, работники гостиницы даже помыли машину, хотя мы и не просили заранее. Наверное, вид запыленного Рено оскорблял их чувство прекрасного :)

Наконец, закончив со всеми хозяйственными делами, взяли курс на Erfoud (80 км), чтобы оттуда уже окунуться в Сахару. Стоит предупредить, что нормальной дороги с этой стороны до Erg Chebbi не существует (лучше ехать через Rissani). Асфальтовое покрытие кончается через 10 км после выезда из Эрфуда. В нашем случае присутствовало еще одно препятствие — разлившаяся после дождя река Зиз. Дорога продолжалась на другом берегу, но как же туда попасть? Пока мы в нерешительности крутились у самой кромки бурлящих вод, мимо на всех парах просвистел замызганный джип, не сбавляя скорости ринулся в реку и, оказавшись на той стороне, умчался в неизвестном направлении. Глубина была небольшая, под водой лежало несколько бетонных плит как раз на случай затопления этого участка, но у нас-то не джип, а всего-навсего Рено Клио. Знали был работники прокатной конторы в Рабате, куда занесло их машину! Но решили рискнуть, тем более другого пути не было, кроме как повернуть назад. Осторожненько, на самой маленькой скорости, переплыли; вода достала аж до радиатора, но, к счастью, не заглохли.

На горизонте уже хорошо просматривались дюны, но к ним еще нужно было как-то попасть. В грунте прослеживались многочисленные колеи, ведущие в самых разных направлениях. Хвала GPS! Без него мы бы не выбрались из этого черно-серого лабиринта.

Сами местные марокканцы рассматривают Эрг-Шебби как наказание богов. Существует легенда, согласно которой, жители одного из поселений не помогли чужеземцу, вышедшему из пустыни. Чужеземец оказался, естественно, божественной силой, принявший облик усталого путника, и тестировавшего таким образом добросердечие и отзывчивость местных жителей. Тест ребята завалили, а на следующее утро обнаружили, что всё вокруг завалено песком.

Может под влиянием этой легенды, а может из других корыстных побуждений, туристов здесь не оставляют в покое. И когда мы проезжали через город, и теперь на подступах к пустыне, всегда находился желающий «помочь». На фразу «спасибо, нам ничего не нужно» не реагировали вообще, продолжая копать дальше, интересоваться — где, мол, сняли гостиницу. Мы развлекались тем, что всегда упоминали разные названия, и что бы вы думали — у «помощничка» каждый раз находились родственники именно в указанном месте. «О, это моя семья, эту гостиницу держит мой брат/сват/внучатый племянник. Я сейчас вам быстро путь укажу». Естественно, за небольшую мзду. И только настойчивое «оставьте-нас-в-покое-мы-сами-справимся» и уверенное поведение их отпугивало.

На обочине одной колеи вскоре приметили небольшую нарисованную от руки табличку «Auberge de Sud 3 km». Ну вот и славно! Auberge («гостиница, убежище» по-французски) была слеплена из глины с соломой; традиционные африканские мотивы прослеживались в оформлении комнат; общая гостевая комната завалена подушками и коврами.

Встречали, как всегда, мятным чаем, к которому мы прониклись всей душой с самого начала поездки. Сделанная из дома бронь сработала; проживание обошлось в 25 евро на одного, с включенным ужином и завтраком, без напитков. Спиртного нет, как и во многих ресторанах в Марокко, кому важно — припасайте заранее.
Работники в ярко-синих чалмах и халатах показали приготовленный номер: простую комнату с нехитрыми элементами декора, кроватью с горой одеял из верблюжьей шерсти и туалетной комнатой… за ширмой. Уж не знаю, почему было нельзя повесить дверь, условия вроде позволяли. Кстати, это далеко не первый раз, когда мы встречались с похожим феноменом. В рассказе о путешествии по островам Белиза, я описывала аналогичный случай.

Не теряя времени даром, мы сразу же отправились к дюнам. Хотелось пройти максимально далеко, чтобы вокруг ничего не было видно, кроме песка. Рассветы и закаты на дюне Эрг-Шебби были широко разрекламированы в интернете; привлекательные снимки золотого песка в контрасте с ярким синим небом манили с необъяснимой силой. И конечно же, верблюды, много верблюдов, очень много верблюдов…

Эрг (араб.) — общее название песчаных массивов в пустынях Северной Африки. Рельеф песков представлен преимущественно дюнами, вытянутыми в направлении господствующих ветров. По Сахарским меркам Эрг-Шебби — крохотулька, всего 22 x 5 км. Для сравнения, лежащие чуть дальше Большой Западный и Восточный эрги простираются на сотни километров. Но зато этот эрг сопровождала довольно развитая инфраструктура: сеть гостиниц у подножия, рестораны, экскурсионные бюро. То есть можно было не особо напрягаясь и не выходя за рамки минимального комфорта, посмотреть одну из самых красивых пустынь на Земле. Для тех, кто чувствовал потребность в более экзотическом отдыхе, можно заказать поездку на верблюдах вглубь пустыни, с ночевкой в берберских тентах. Не в этот раз, увы.

На дюны поднимались где-то около часа, причем без особого напряга, так как песок оказался очень плотным и практически не осыпался. Вокруг простирались желто-оранжевые барханы с такой красивой, ритмичной рябью на поверхности, что жалко было оставлять следы.

Где-то внизу показался верблюжий караван. Верблюды — твари неторопливые, поэтому поднимаются нога за ногу, гораздо медленнее, чем человек забирается на гору на своих двоих. Говорят, что на верблюде тяжело сидеть больше 20 минут с непривычки — задница затекает :) И гиды, и туристы были довольно тепло одеты — ночью в пустыне очень и очень холодно. Если планировать ночевку в берберском тенте, не лишним будет взять спальники.

На самый гребень верблюды не лезли, а садились в низинках, трогательно поджимая ноги, и дремали в ожидании следующего перегона.

Мы забрались на самую высокую дюну, что нашли в окрестностях, и в компании каких-то резвых жуков-скоробеев (тут же припомнился фильм «Мумия», снимавшийся, кстати, здесь же), встретили свой первый закат в Сахаре. Особых красок не наблюдалось, небо заволокло легкой дымкой. Дюны стали насыщенного, коричневого цвета, сразу же резко похолодало.

Спускались практически в полной темноте (хвала налобным фонарикам!), ориентируясь на уютный свет гостиницы далеко внизу, и подоспели как раз к ужину.

Приятно было устроиться рядом с дровяной печью за небольшим столиком, на котором вскоре стали появляться разнообразные миски и тарелки с яствами. Сначала нас согрела щедрая порция горячего супа из бобов, а затем несколько видов закусок: жареный картофель с баклажанами, рис с фасолью, огурчики, помидорчики. На горячее подали куриные окорочка, запеченные с фигами — невероятная вкуснятина. Десерт представляли фрукты и хитрый чай из какой-то местной берберской травы. Очень приятный на вкус, но беременным лучше поостеречься, мало ли, какая там полынь намешана. Порадовало, что с чаевыми не нужно заморачиваться, так как ужин был включен в стоимость проживания.
Попросив принести в номер мятный чай с орехами, мы отправились отдыхать и переваривать впечатления этого насыщенного дня. Без обогревателя вечером и ночью было довольно прохладно, но на помощь пришли верблюжьи одеяла.

Top of Form.

Каньоны Тодра и Дадес

День 6-й. Маршрут: утренние дюны — дорога в ущелье Тодра — каньон Дадес — приезд в Варзазат — ужин в греческом ресторане.

Накануне вечером была высказана мысль, что неплохо бы пофотографировать дюны не только на закате, но и в рассветных лучах — когда еще шанс выпадет… Эта ответственная задача целиком легла на мужнины плечи, меня решили поберечь для последующих подвигов в южных каньонах. Еще затемно Илья ушел в Сахару (звучит, ёпрст!) и, проведя около полутора часов на холоде, вернулся вполне довольный, с хорошими фотографиями.
Утренние дюны лениво умывались в нежном, оранжевом свете, подернутые рябью песка. На их поверхности виднелись многочисленные следы змеек и каких-то тушканчиков; жизнь в пустыне не замирала даже ночью.

Отогревшись за завтраком при помощи кофе и свежеиспеченных дымящихся булочек, мы выписались из auberge и взяли курс на Риссани. Возвращаться по своим следам в Эрфуд не хотелось, уж больно муторной была езда по бездорожью. А к Риссани (в 24 км к югу от Erfoud) вела хоть какая-никакая, но асфальтированная дорога. По её обочинам активно передвигался народ на осликах; женщины уже полностью заворачивались в чёрные хиджабы, оставляя открытыми лишь глаза.

Целью этого дня наметили каньоны Тодра и Дадес, расположенные на ответвлениях от шоссе N10, ведущего на запад, к Атлантике. Это шоссе пересекалось со вчерашним N13 в Эр-Рашидии, но чтобы не давать обратный крюк, мы решили, что попробуем срезать по одной из локальных дорог, обозначенной на карте подозрительным желтым цветом.

Хуже желтых могли быть только серо-белые (для совсем внедорожников), но опасения не подтвердились. Без особых усилий Рено одолело 88 км слегка волнистого покрытия и, спугнув стада овец и верблюдов, бодро выпрыгнуло на большое шоссе в районе деревни Tinejdad. Оттуда до Тодры было всего ничего, каких-то 55 километров.

Ущелье Todra, образовавшееся в горах Высокого Атласа, хорошо известно европейским скалолазам, оттачивающим там свои навыки. Река с одноименным названием явилась создательницей каньона, оставив в самом узком месте всего 10 метров между 300-метровыми вертикальными стенами.

Съезд на Тодру был обозначен хорошо заметным знаком на главной дороге, а дальше побежали живописные километры по краю красноватой скалы, огибающей многочисленные касбы внизу. Пальмовые оазисы неизменно сопровождали любой мало-мальски населённый пункт, удачно разбавляя зеленью однообразный охровый цвет.

Стоило машине остановиться, как тут же подбегали местные дети, пытаясь продать незамысловатые бамбуковые поделки. Слова «нет» категорически не понимали, ни по-арабски, ни по-английски, ни по-французски… На обзорных площадках караулили уже взрослые, предлагая photo-op с верблюдом, или просто вели нехитрую торговлю в надежде сбыть сувениры посредственного качества.

В том месте, где ущелье заметно сужалось, с каждой машины брали по 5Dh. Как и в случае с чилийской дорогой в пингвиний заповедник Seño Otway, в душе осталось ощущение надувательства — этакие «Остапы Бендеры» по-мароккански:

«Остап сразу же выяснил, что Провал для человека, лишенного предрассудков, может явиться доходной статьей.
«Удивительное дело, — размышлял Остап, — как город не догадался до сих пор брать гривенники за вход в Провал. Это, кажется, единственное, куда пятигорцы пускают туристов без денег. Я уничтожу это позорное пятно на репутации города, я исправлю досадное упущение».
И Остап поступил так, как подсказывали ему разум, здоровый инстинкт и создавшаяся ситуация. Он остановился у входа в Провал и, трепля в руках квитанционную книжку, время от времени вскрикивал:

— Приобретайте билеты, граждане. Десять копеек! Дети и красноармейцы бесплатно! Студентам — пять копеек! Не членам профсоюза — тридцать копеек.
Остап бил наверняка. Пятигорцы в Провал не ходили, а с советского туриста содрать десять копеек за вход «куда-то» не представляло ни малейшего труда».

Как говорится, на каждый Провал найдется свой Остап :)

В последнее время, цивилизация докатилась и сюда: прямо на реке у подножия построена гостиница и ресторан. Рекламные зазывалки убедительно советовали переночевать в таких необычных условиях, а то и выйти ночью в каньон — адреналин обеспечен.

Речка Todra в это время года походила на жиденький ручеек, но чрезвычайно прозрачный и привлекательный.

Делать в конце ущелья особо нечего, просто доехать, покрутиться среди таких же заезжих туристов, сделать пару кадров на память, вот собственно и всё. Дорога продолжается и дальше, уносясь к мелким горным деревушкам головокружительными петлями, но нам нужно было вернуться обратно на шоссе (полчаса езды), чтобы исследовать соседний каньон под названием Dades gorge.

Ущелье Дадес расположено параллельно Тодре, только чуть западнее. С шоссе N10 на него указывает знак «Boulmane du Dades». Народу здесь гораааздо меньше, местные практически не приставали. Частично благодаря этому, Дадес понравился сильнее.

Вскоре высоко на горе увидели название «Kasbah Didis», и решили заехать в их ресторан, благо знаки были хорошо расставлены. Гостиница пустовала, номера оценивались по 380 дирхам ($48), не сезон, но заказ на еду работники с удовольствием взяли.
Суп harira, марокканский салат (огурцы, помидоры, лук репчатый и зеленый, болгарский перец с растительным маслом), 50 Dh ($6 на двоих). Поглощали мы всё это в гордом одиночестве на высокой террасе с видом на деревню; в качестве аккомпанемента выступали мычащие где-то внизу ослики.

Каньон Дадес не мог похвастаться крутыми стенами как Тодра, но зато здесь находились скалы довольно причудливых, омыленных форм.

Хороший вечерний свет удачно подчеркивал силуэты безлистных деревьев на фоне красных холмов, место очень фотогеничное. Там, где дорога превратилась в грунтовку, решили повернуть назад.

В этот день мы не могли доехать до Загоры, расположенной южнее, на пути к границе с Алжиром, поэтому требовалось где-то переночевать. Прямо по курсу лежал довольно большой город Варзазат (Ouarzazate), марокканский побратим Голливуда, где размещена одна из крупнейших киностудий в мире —Atlas Studios, и снимались оскароносные «Lawrence of Arabia», «Гладиатор» с Расселом Кроу и многие другие. Это всё интересовало постольку поскольку, главным было найти ночлег.

От Дадеса до Варзазата около 135 километров; мелкие деревни монотонно тянулись беспрерывной чередой, так что быстро не удалось проехать. Да еще и вечернее, низкое солнце било прямо в лицо, проглатывая целые куски дороги, и заставляющее водителей передвигаться чуть ли не на ощупь. Зато с полицией в этот день мы не встретились ни разу, прервав таким образом ежедневное общение с ними.

Благополучно прибыв в Варзазат, в очередной раз разочаровались в путеводителях серии «Lonely Planet». Мало того, что карты неправильные печатают, так еще и львиной доли рекомендованных ими бизнесов (ресторанов, отелей) нет и в помине. Топографическим кретинизмом оба не страдаем, поэтому версию «сами-себе-злобные-буратины» можно смело отбросить. В итоге, не найдя ни одну из выбранных в путеводителе гостиниц, мы на удачу поселились в первую попавшуюся. Но зато какую!

4-звездная «Le Belere Hotel Ouarzazate» предстала огромным, красивым комплексом, обслуживающим, в основном, команды киношников. Шикарное фойе с марокканской мозаикой, очень вежливый и любезный персонал. Разместились в центральном крыле с видом на пальмы у бассейна.

Оказавшись в более-менее крупном городе, мы решили попытать счастья и разжиться где-нибудь вином или шампанским. Всё-таки через два дня Новый Год, хотелось отметить по-человечески.

Марокко уже давно считается самой «винной» из мусульманских стран, с ежегодным выпуском около 35 миллионов бутылок. Основная часть марокканских вин идет на экспорт и на продажу туристам. Так как Коран запрещает спиртное, мусульманин-марокканец выпивает в среднем не более одной бутылки в год, и то в основном в составе приправ и соусов. Но по сравнению с другими мусульманскими странами (Ираном, Саудовской Аравией, Суданом), где алкоголь находится под полным запретом, Марокко является достаточно либеральной страной по отношению к виноделию.

В Марокко несколько основных винодельческих регионов: вокруг городка Oujda на северо-востоке, между Мекнесом и Фесом, и на западе, в районе Касабланки и Рабата. Здешние виноделы производят самые лучшие вина Магреба, в том числе редкие серые (vin gris). Они получаются путем винификации чёрного винограда по «белому» методу, и на самом деле имеют розоватый цвет. Наиболее интересные местные марки — это Аит-Суала, Red Guerrouane, и Rose Cabernet.

Только вставал вопрос: где же нам всё это купить? На одной из неприметных улочек в центре, увидели призывную вывеску супермаркета, и о, чудо! — внутри обнаружился целый винный отдел. Но как там продавали спиртное, это была отдельная песня.
Продавец подходил к потенциальному покупателю, оглядываясь, украдкой, выслушивал заказ чуть ли не на ушко, после чего исчезал либо под прилавком, либо в подсобке. Возвращался он с тёмным, непрозрачным пакетом, стараясь подозрительно не звякать. Делалось всё максимально незаметно, чтобы не оскорблять чувства правоверных, заглянувших в магазин не с такой «позорной» целью. Кстати, это было единственное место, где довелось увидеть сильно поддатых марокканцев, поодиночке приходивших на дозаправку.

Вечер решили завершить в ресторане напротив, греческом «Chez Dimitri», тем более что я читала о нём хорошие отзывы в различных отчётах еще на стадии подготовки к путешествию. В ресторане даже нередко можно увидеть актеров и актрис, разной степени узнаваемости, снимающихся на киностудии неподалеку. В своё время местечко сочетало в себе многие функции: было и заправочной станцией, и танцклубом, и магазином, и почтой, и даже злачным местом, где тусовались солдаты Французского легиона.
На сегодняшний день всё это свелось к ресторанному бизнесу, причем очень успешному. Кухня представляет собой смешение традиционных французских, марокканских и греческих блюд, в качестве напоминания о происхождении хозяина. С большим удовольствием попробовали таджин из ягненка, brochette de poulet (шашлычок из курицы), марокканский салат, полюбившуюся хариру.

Ближе к концу ужина произошла забавная встреча: за соседний столик подсели двое русских парней из США. Казалось бы, сама ситуация диктовала новое знакомство, всё-таки не каждый день встречаешь в Африке соотечественников, да еще и проживающих на данный момент в той же стране, что и ты. Но послушав их минут 5, знакомиться как-то резко расхотелось, потому что это был полный апофеоз апофигея! Мы сидели вот с такенными вытаращенными глазами, думая, что подобные персонажи встречаются только в анекдотах.

Ах, какой там лился суржик! Я, конечно, понимаю, что большинство эмигрантов рано или поздно, но начинают использовать в своей речи иностранные слова. Особенно в профессиональных темах, где русский аналог не сразу приходит в голову, если вообще приходит. В гомеопатических дозах это воспринимается нормально, но когда вся речь построена на фразах, вроде: «на-ластовой-вике-трипанулся-крузом-до-бахамас» (перевожу: товарищ на прошлой неделе съездил в круиз на Багамы), то уже не до смеха.

— Они что, прикалываются? — тихо шепчу мужу.
— В том-то и дело что нет!

Куда там классическим «вам писиком или послайсить», или «вон мои чилдринята играют на стритý» — это всё был детский лепет по сравнению с матерым рунглишем двух пенсильванцев.
Вот так мы и прошли параллельно друг другу, русские люди на африканских просторах :)

В гостинице ожидал приятный сюрприз в виде обогревателя, который ой как пригодился декабрьской марокканской ночью. Назавтра предстоял не самый легкий переезд через юг страны, в совсем уже не туристические места.

Загора

День 7-й. Маршрут: извилистый путь до Загоры — долина реки Draa — попытка пересечь пустыню по строящемуся шоссе — альтернативная дорога на юг — ночёвка в поселении Tata.

За 620 дирхам ($78) 4-звездная «Le Belere Hotel Ouarzazate» не только обеспечила уютным ночлегом, но и довольно вкусным завтраком а-ля фуршет. В большом белоскатерном ресторане, постояльцев поджидали шкварчащие колбасы, свежие овощные салатики, медовые блины, соки, чаи и кофе. Подкрепились на славу! Тем более что далее предстояла не самая легкая дорога на юг страны, где, скорее всего, придется питаться собственными припасами.

Из Варзазата шоссе под номером 9 стремительно понеслось вертикально вниз, в Загору (163 км), петляя по берегам реки Драа. Самая длинная в Марокко, она берёт свое начало в горах Высокого Атласа, чтобы через сотни километров выскочить на берег Атлантики. И хотя вокруг простиралась серая, каменистая пустыня с возвышающимися на горизонте горными вершинами, территория вокруг Драа дышала жизнью.

Сочные пальмовые оазисы перемежались хорошо сохранившимися касбами; люди активно работали на полях; женщины сменили черные арабские покрывала на длинные разноцветные африканские юбки, нося при этом на головах тяжеленные на вид то ли кувшины, то ли баулы, чем привели нас в неописуемый восторг. Настоящая Африка во всей красе!

Однако, имелся среди всей этой красоты и негатив: стоило машине остановиться, как к ней подбегали местные с целью продать что-нибудь ненужное, или просто попросить денег. Поэтому снимали в спринтерском режиме: муж за рулем тормозил, я выпрыгивала, щёлк-щёлк, быстро в салон, и по газам. Кроме всего прочего, именно в здешних краях практиковалась еще одна схема разводки туристов-лохов на деньги, о которой я упоминала в вводной главе, но повторюсь еще раз.

Заключалась она в том, что проезжая где-нибудь в пустынной местности, вы видите «сломавшуюся» машину и горестного бедуина, разодетого в голубые, праздничные одежды, знаками просящего вас о помощи. Что делает сердобольный турист? Останавливается, спрашивает, чем может помочь. Страдалец на приличном английском просит подкинуть его до ближайшей деревни, и — сюрприз! — вы оказываетесь в магазине по продаже ковров, где за дело берутся подельники, окучивая на предмет «купи-купи». По отзывам, работают настолько профессионально, что редко кто уходит без покупки. Даже если это удалось, потерянное отпускное время, плюс испорченное настроение никто не вернет.

Так и здесь — на 5-километровом отрезке шоссе мы встретили аж три! «поломанные» машины. Не многовато ли будет?!

После горного перевала Tiz-n-Tinififft (1660 метров) и следующего за ним городка Agdz (Агадез) пальмовые заросли развернулись в полную силу. Местные мальчишки активно торговали на обочинах плетеными корзинками и финиками уникального сорта boufeggou. В этих финиках настолько высок процент сахара, что он задерживает процесс разложения, позволяя тем самым хранить продукт до 4 лет!

Не доезжая до Загоры 30 км, на обочине приметили руины старой сторожевой башни Tansikht, прямо на высоком берегу Драа. А на той стороне реки, оазис заматерел уже совсем по-серьезному, представляя собой не жиденькие два рядка пальм, а целый лес, без конца и края.

Сама Загора рассматривалась нами просто как место передышки от езды и в качестве пополнения бензобака машины — от Варзазата заправок не видели, хотя на карте они были помечены. Городок обладал типичным пограничным духом, откуда уходили экспедиции на все четыре стороны по диким местам этой части Марокко. Ну и, конечно, знак «До Тимбукту 52 дня пути на верблюдах» добавлял антуража.

Из Загоры мы планировали срезать часть пути до шоссе N12, ведущего к Атлантике. 120 километров были обозначены на карте желтым пугающим цветом, но помня, что никаких проблем с подобной дорогой у нас не было на выезде из Эрг-Шебби, решили рискнуть. Поначалу дело шло хорошо. Асфальтовое покрытие бодро мелькало под колёсами, обманчиво обещая довести до Foum Zguid (см. карту вверху) на той стороне гор. Но довольно скоро асфальт кончился, пошла грунтовка, и скорость упала почти до невозможных 20 км/ч. По обочинам потянулась дорожная техника, полотно местами было разрыто то справа, то слева, а потом и вовсе превратилось в колею из отвердевшего песка. Вскоре на встречке показалась тургруппа на четырех больших джипах.

— Ребят, как там дальше дорога, проедем? — спрашиваем.
— Не, нереально, забудьте. Мы на джипах-то чуть не завязли. Там один песок, дороги еще нет.

Вот так, пришлось разворачиваться. Может быть, сейчас уже достроили этот участок, если кто-нибудь побывает в тех краях, киньте весточку, внесем поправку в маршрут.

Оставалось одно: вернуться по своим следам в Агадез, а уже оттуда прорываться сетью мелких локальных дорог через южный склон Анти-Атласа.

Небольшие, коричневые дюны, испещренные следами, мелькали то там, то сям, среди колючих горных акаций.

Здешние жители передвигались исключительно верхом на ослах и, в отличие от тех, загорских, не делали никаких попыток вступить в контакт с целью обогащения.

Эти места очень хорошо известны геологам и коллекционерам минералов из-за гигантского месторождения кобальта (Бу-Аззер), запасы которого оцениваются в десятки тысяч тонн. Кому интересно, попробуйте погуглить картинки по словам «bou azzer morocco», посмотрите какая красота выпадает! А названия-то какие: эритрины, скуттерудиты, халькопириты, кобальтокальциты, розелиты. Одним словом — поэзия.

Дорога хоть была и старая, но асфальтированная; двигались со скоростью 60-80 км/ч, сбавляя только в немногочисленных деревнях. Закатное солнышко стремительно исчезало среди гор, но, к счастью, когда полностью стемнело, мы уже вывалились на большое шоссе N12 в районе Foum-Zguid. Несмотря на темноту, время еще было детское, поэтому решили не останавливаться на достигнутом, а дожать до Таты, расположенной в 150 км к западу, чтобы завтра меньше ехать к побережью.

Места, прямо скажем, малонаселённые, с плотностью 0.000076 человека на квадратный метр. В тусклом свете простиралась негостеприимная долина Hassi Morra с совершенно сюрреалистическими деревьями, обладающими широкими, но плоскими кронами. Под каждым из них имелся небольшой кусочек земли, тогда как всё окружающее пространство заполонил серый песок. В долине обитали пастухи-номады, живущие в небольших палатках и пасущие редких чёрных верблюдов.

В целом, дорога простая, прямая, спокойно проходимая на 110 км/ч; машин мало, с полицией не пересекались. К 7 вечера мы благополучно добрались до Таты — деревеньки, расположенной на бывшем торговом пути из Загоры в Тан-Тан. Над городом доминировал военный форт, да и армейский дух ощущался — до границы с Алжиром всего ничего. Кстати, в путеводителях настоятельно советуют не съезжать с дорог в тамошних местах, а границу переходить в строго отведенных для того пунктах, потому как земля заминирована в приграничной зоне.

В качестве ночлега в Тате мы выбрали приличный с виду отель «Les Ralais des Sables», почти на выезде из города, рядом с шоссе. Гостиница ориентирована на групповых туристов, поэтому обладала довольно обширной парковкой, на которой с легкостью маневрировали большие автобусы. За 220 Dh ($28) нас поселили в крохотный номерок (чуть ли не самый последний; мест не было) с двумя односпальными кроватями вдоль стен и ванной комнатой посередине. Слышимость потрясающая; можно было через стенку поддерживать беседу, не особо напрягаясь. Пока что это было самое худшее жилье по качеству за всё путешествие, но искать другое не было сил. Сама территория гостиницы приятная, густо усаженная ванильными деревьями с нежным ароматом.

В стоимость проживания входил также ужин и завтрак следующим утром. Ужин проходил по групповой схеме, как в каком-нибудь пансионате — всех кормили одинаково за длинным столом: куриный суп с вермишелью, таджин из цыпленка с картошкой, на десерт — карамелизованный пудинг. За отдельные деньги можно было заказать вина, довольно кислого марокканского каберне без изысков. В общем, скромненько, без особых претензий на оригинальность, но для одной ночёвки годилось.
После напряженной дороги заснули практически моментально. Завтра предполагали добраться уже до Атлантики, что получилось не без приключений. Но об этом — в следующей главе.

Глубокий юг

День 8-й. Маршрут: проблемы с бензином — дорога к Атлантике — Сиди-Ифни.

Доехав до Таты накануне по темноте, мы прибыли буквально на последних каплях бензина. Казалось бы, ну какие проблемы, заправились и поехали дальше. Однако это был глубокий юг Марокко, да к тому же предновогодний день, поэтому даже такой простой процесс как дозаправка машины, превратился в целое дело.

Быстренько позавтракав в гостинице, выписались рано утром и наметили курс строго на запад (326 км; получилась симпатичная «волна», см. карту). Заехав на одну из заправочных станций города, выяснилось, что дизель у них есть, а вот sans plomb того, кончился. Хм, ну ладно, поехали на другую — та же ситуация.

— Ребята, где еще у вас тут заправки?
— А нет больше, их всего две.
— А бензин-то когда будет?
— Да завтра цистерну должны подогнать. К нам подвозят два раза в неделю, но сейчас какие-то задержки на севере, сами ждем, не дождемся.
— Блин, мы не можем здесь сидеть целый день, нам на побережье надо!

Видя такой расклад, хозяин одной из заправочных станций сжалился над бедолагами и сказал:

— Ладно, давайте я вам свой запас солью. Берегу его на чёрный день, но вам сейчас нужнее.

Быстренько соорудив из пластиковой бутылки воронку, мы влили в голодный Рено 5-литровую канистру и, рассчитавшись с отзывчивым марокканцем, выехали в сторону Акки (62 км).

— Остальное там зальёте, — напутствовал добрый дяденька. — Только колонки как таковой у них нет, купите в канистрах.

Так и произошло. В пыльной и ничем не примечательной Акке, мы увидели от руки намалёванный знак «бензин —>», указывающий на какой-то ржавый гараж. Около него крутились два парня, которые без проблем продали нам 20 литров в канистрах, помогли залить всё это добро в бак машины, взяв ровно по счетчику. Теперь можно было ехать дальше со спокойным сердцем.

За Аккой потянулись нескончаемые километры каменистой пустыни хамады. Hamada du Draa на северо-западе Сахары, расположенная между Марокко и Алжиром, является самой обширной в мире. Хамада — это тип пустыни, состоящей из бесплодных каменистых плато, с очень небольшим количеством песка. Hamadas занимают примерно 70% Сахары, что идет в разрез с распространенными представлениями обычного человека об этой пустыне, как о месте массового скопления песка. Такие территории образуются за счет ветров, сдувающих легкие частицы и оставляющих за собой голые пустоши из гравия и валунов.

Но кое-какая растительность всё же присутствовала, в основном колючие акации, а также дикие… арбузы. В нескольких местах мы видели этот странный симбиоз, где под жесткими колючками ютились небольшие плоды, будто пользуясь их защитой.

Пару раз дорогу переходили стада верблюдов, разной масти, некоторые с сёдлами. Периодически они валились на землю и с таким наслаждением катались в пыли, что хотелось тотчас последовать их примеру. Во главе обычно шёл самый большой верблюд, ведущий своих «подчиненных» только в ему одному ведомом направлении.

В немногочисленных деревеньках вдоль шоссе народ одевался уже по-африкански: в длинные, цветные халаты с V-образным вырезом, разрисованные традиционными орнаментами. Машины практически не встречались ни в том, ни в другом направлении; местный люд передвигался исключительно верхом на ослах.

Совершенно без напряга мы добрались до городка Guelmim, известного тем, что там проходит еженедельная ярмарка-продажа верблюдов (по субботам). Въезд в город перегораживали шлагбаумы, обслуживаемые королевской жандармерией. Останавливали всех подряд, не только грузовики, смотрели документы, после чего пропускали дальше. С Гулимина начиналась цивилизация: присутствовали банки, заправочные станции, рестораны и отели. До места нашего назначения, городка Сиди-Ифни на побережье, предстояло проехать еще 44 км по горной дороге, изобилующей поворотами, особенно в начале, и в конце (выезд из Гулимина сразу за гостиницей «Salam» направо).

Мокрое шоссе змеилось среди таких же гор, огибая огороды с кактусами. То там, то сям на обочине стояли ведра, доверху наполненные красными кактусовыми плодами. Живя на юге США, на границе с Мексикой, мы привыкли к этой экзотике в магазинах, но встретить её в Африке ну никак не ожидали! Наконец последний поворот, и внизу засверкали воды Атлантики и протянулись необычные прямые улицы Sidi Ifni.

Сиди-Ифни довольно сильно отличается от обычных арабских городов и выглядит скорее как маленькое европейское поселение с соответствующей архитектурой. Случилось это потому, что город долгое время был во власти испанцев как трофей, добытый в ходе испано-марокканской войны 1859-го года, которую Марокко проиграло. Сиди-Ифни оставался центром так называемой «испанской Сахары», основной базой работорговли, а позже — одним из главных экспортеров морепродуктов на европейский континент.

Резолюции ООН, требовавшие деколонизации Западной Сахары, вынудили Испанию пойти на переговоры с Марокко, в результате чего в 1969 году провинция Ифни со столицей Сиди-Ифни были переданы Марокко.

Первым делом необходимо было найти ночлег на две ночи. Стукнулись в «Hotel Bellevue» с хорошим видом на океан, но предложенные комнатки совсем не понравились, были тесными и тёмными. В «Suerte Loca», который хвалили на многих форумах, свободных номеров не оказалось. Но хоть поужинали в местном ресторане супами и рисом с осьминогами. Не могу сказать, что остались в восторге — обычная еда без изюминки, да к тому же чистота посуды вызывала некоторые сомнения.

Спустившись чуть ли не к самой воде, на пляже обнаружили небольшой мотель «Ait Baamrane», с очень любезным персоналом, где и разжились комнатой за 180 Dh ($23). Гостиница в целом неплохая, очень чистая, но комнаты опять же маленькие.
Рядом, в нескольких десятках метров, была устроена стоянка для караванщиков, и, судя по количеству RV, она пользовалась спросом.

Мы немного погуляли по пляжу, а затем по центру города, проверили почту в интернет-кафе, купили продуктов в дорогу в качестве неприкосновенного запаса и закончили вечер в очень уютном, новом ресторане «Café Mar Pequeña» за тарелкой морепродуктов. Расположен ресторан наверху белоснежной лестницы, каскадом спускающейся чуть ли не к дверям нашего мотеля.

На этом горно-пустынная часть путешествия подошла к завершению. Теперь настала очередь исследовать атлантическое побережье Марокко.

Дорога в Западную Сахару

День 9-й. Маршрут: дорога вдоль Атлантики в Западную Сахару — арка в земле — соляной карьер — многочисленные блокпосты — Новый Год в Сиди-Ифни.

Последний день уходящего года погодой не радовал. Всё небо было затянуто тяжелыми, хмурыми облаками, без малейших признаков просвета. Гулять в таких условиях не хотелось категорически, но и в гостинице сидеть весь день тоже было неправильно, поэтому приняли естественное решение: сесть в машину и рулить до тех пор, пока не встретится что-нибудь интересное, ну или на крайний случай — пока не разгуляется погода. На север от Сиди-Ифни мы и так планировали выехать на следующий день, с востока — приехали вчера, на западе — океан, так что оставался один вариант, на самый юг. И тут надо сделать небольшой исторический экскурс, потому что места, куда собирались отправиться, были, скажем так, совсем неоднозначными.

Наверное, многие, кто изучал в школе на уроках географии политическую карту мира, обращали внимание на странную угловатую страну в Африке, отгороженную государственными границами, но не имеющую столицы. Надпись поверх данного участка суши сообщает, что это Западная Сахара. Наиболее внимательные где-то в подвалах карты находят лаконичное и политкорректное примечание: «Будущее Западной Сахары подлежит урегулированию согласно соответствующим решениям ООН». Так что же случилось с этим государством?

В конце 19-го века в ходе колониального раздела Африки регион отошёл к Испании, что было подтверждено на Берлинской конференции 1884 года, и стал называться «Испанская Сахара». После получения независимости, Марокко постоянно заявляло территориальные претензии на Западную Сахару. В 1975-м году Международный суд в Гааге заключил, что до колонизации территория не принадлежала ни одному государству, так что на нее могут претендовать и Марокко, и Мавритания, что не отнимает у нее права на самоопределение.

Не согласившись с таким решением, Марокко организовало знаменитый Зеленый марш, во время которого 350 тыс. невооруженных марокканцев со всех концов страны вошли на территорию Западной Сахары. Вскоре после этого Испания вывела оттуда свои войска, а Марокко и Мавритания поделили между собой территорию. Однако война с коренным населением оказалось слишком дорогостоящей для Мавритании и привела к военному перевороту в стране, после которого новые власти отказались от своей части территории.

С тех пор борьба за власть ведется между фронтом Полисарио при поддержке Алжира, и королевством Марокко. Марокко готова принять Западную Сахару в качестве автономной территории, однако сахарцы согласны только на полную независимость. Сахарская арабская демократическая республика на данный момент признана 49 государствами мира. Из-за этой борьбы жители Западной Сахары уже поколениями живут в лагерях для беженцев, сами организуя там школы, медицинскую помощь и разного рода обучение. Официально военные действия сейчас прекращены, однако положение остается нестабильным. Попытки прийти к какому-то решению предпринимались неоднократно, тем не менее, пока они ни к чему не привели.

В 10-11-х годах в стране прошли волнения протеста среди населения против политики Марокко. Академики Хомский и Гарсиа отметили эти события как отправную точку волнений, протестов и восстаний в странах арабского мира, известных как «Арабская весна 2010 – 2011».

Какое это всё имеет отношение к современным туристам? Два слова: проверка документов. И раз, и два, и три, и пять, и десять… Где-то чисто формально, на других блокпостах — весьма придирчиво, вплоть до «назовите девичью фамилию вашей матери». Насчёт «la nationalité russe» практически всегда говорили, что редко видят нашего брата.

С первым пограничным постом мы пересеклись прямо на въезде в Тан-Тан, упоминаемый в 7-й части рассказа. Сам городок абсолютно непримечательный, с домами, выкрашенными в скучный охровый цвет, который производители красок должно быть называют «Сахара». Кроме статуи двух тянущихся друг к другу через дорогу верблюдов (The Kissing Camels Of Tan-Tan) там и смотреть нечего. Но даже чтобы просто продолжить движение, необходимо было пообщаться с вояками.

Это был один из самых дотошных блокпостов, где наши паспорта переписывали до последней буквы минут 40. Надо было, конечно, сделать заранее фотокопии, и раздавать их по запросу; сэкономили бы массу времени. Наконец, все формальности были улажены, и нам разрешили проехать дальше.

В 25 км к западу от Тан-Тана находился пляж, известный также под названием El Ouatia, и отмеченный забавной скульптурой сардин на въезде. К этому времени на небе перекрыли кран, так что ехать стало намного приятнее. Местный люд вёл довольно расслабленный образ жизни, передвигаясь на ослах, свесив ножки на сторону и куря при этом кальяны. Пляж в это время года пустовал, за исключением парочки рыбаков, добывающих пропитание, да небольших птичьих стаек. Приметили также и группу спящих фламинго, но довольно далеко от берега.

На протяжении следующих 100 километров шоссе пересекало несколько лагун и речек, проходя практически по самому краю Атлантики. Перед городком Sidi Akhfennir мы остановились, привлеченные группой трейлеров явно европейского вида, густо увешанных тарелками спутниковой связи. Хозяев нигде не было видно, зато рядом обнаружилась гигантская арка в земле — Trou du Diable («дьявольская дыра»), в которой яростно пенились волны при каждом ударе прибоя.

Дальнейшая дорога на юг напоминала слалом под девизом «объедь кучу песка». Сахара серьезно взялась за дело, целенаправленно заметая в целом хорошее покрытие. Довершали работу колонны тяжеловозов, за которыми этот песок струился словно фата, оседая на новых точках.

За одним из грузовиков мы съехали с шоссе и оказались прямо над карьером по добыче соли. Внизу сновали маленькие тракторы, сгребающие соль в фотогеничные пирамидки разных цветов, от белого до розовато-коричневого. Никакой охраны не наблюдалось, так что спокойно спустились на плато, с удовольствием размяв затекшие ноги в этом солёном царстве.

Начинало постепенно темнеть. Ненадолго остановились близ лагуны на территории заповедника Naila nature reserve, известного среди европейских птице-фанатов как месте с большой концентрацией розовых фламинго и синих цапель.

Массового скопления птиц не наблюдалось, лишь изредка вдали проносились отдельные экземпляры на фоне ярких дюн. На самих дюнах явно просматривались следы шин, так что вся прибрежная полоса удивительным образом напомнила заповедник Паракас на другом конце земного шара, в Перу.

На пути назад поужинали в Акфенире —городке, сплошь состоящем из кафе-забегаловок (морская кухня в приоритете). Это были даже не рестораны, а побочный бизнес рыбацких семей, которые потчевали всех желающих утренним уловом. Кое-как объяснившись с одним из рыбаков, уселись за стол, и в окружении семейства котов с котятами принялись наблюдать за действиями хозяина голодными глазами. Тот принес 4 большие рыбины, сам почистил, натер солью, обвалял в муке, после чего минут 20 томил их на гриле, и — вуаля! — кушайте, гости дорогие. Не забыл и традиционный мятный чай, взяв за всю трапезу около $10.

На улице почти полностью стемнело, поэтому, нигде больше не останавливаясь, мы взяли прямой курс на Сиди-Ифни. Ха-ха, не останавливаясь! С темнотой количество блокпостов на дороге стало просто зашкаливать, что, конечно, замедляло движение. Они нас конкретно достали этой проверкой документов, хорошо еще не придирались ни к чему. Хотя, вру. Уже недалеко от Гулимина, попались особо въедливые жандармы, выписавшие штраф на 200 Dh за неработающий левый задний сигнал Рено и неподсвеченный номерной знак. Но так как в этом не было нашей вины, мы надеялись, что стрясем компенсацию с рентальной конторы (получилось без проблем).

Сам процесс выписки штрафа заставил меня немного поволноваться. Находящегося в тот момент за рулем Илью попросили выйти из машины и, в сопровождении грозно потрясывающих автоматами вояк, увели куда-то в подсобное помещение. Пока я в полуобмороке прикидывала, куда звонить первым делом — в российское посольство, или в американское, спокойный муж появился на пороге, и на моё немое «ну что там?», тоном Д’Артаньяна после встречи с Ришелье, ответил: «Да ничего особенного. В шахматы играли. Чай попили, за жизнь побеседовали». Вот она, марокканская гостеприимность: штраф выпишу, но чаем всё равно угощу.

До Сиди-Ифни добрались без приключений, наколесив в результате почти 500 километров в этот день. Новый Год уже давно шагал по планете, хотя в глубинке Марокко местные его практически не отмечали. Мы скромно отпраздновали, выпив по бокалу шампанского, да перекусив собственными припасами. Завтра выдвигаемся на север.

Пляж Легзира

День 10-й. Маршрут: дорога из Сиди-Ифни на север — пляж Legzira — национальный парк Souss-Massa — ночёвка в Агадире.

Накануне погода не радовала, заливая окрестности серым, холодным дождем и задувая ветрами. Но с наступлением первого утра в новом году всё изменилось. Океан успокоился, небо посветлело и даже соизволило выпустить солнечные лучи.
Позавтракали в том же симпатичном французском кафе, попутно изучив гуглокарту на предмет интересностей недалеко от Ифни. В 10 километрах к северу обнаружили заманчивые фотографии гигантских арок, красиво нависающих прямо над пляжем, и решили, что нам туда обязательно надо. Дорога из города предельно простая, даже есть знак на обочине, где нужно сворачивать. Машину можно оставить прямо на краю утёса, над гостиницей и кафешками, рядком стоящих в песке.

Пляж Legzira Beach, на одном конце которого и возвышаются две необычные арки, довольно каменистый и продуваем ветрами по всем направлениям. Он не особо известен широкой общественности, но среди европейских серфингистов и людей, увлекающихся парапланеризмом, пользуется большой популярностью.

Добраться до арок (около полутора километров) можно только по отливу, о чем мы совершенно не подозревали заранее. Просто так совпало, что как раз во время нашего посещения путь был полностью открыт. Вот по этой табличке (под шапкой «tides») можно прикинуть, когда лучше ехать.

Ходить по плотному песку очень легко, ноги не проваливаются, что делает прогулку не только приятной, но и физически не изнуряющей. Первая арка наиболее массивна, с пролетом около 30 метров. Проходить под её толщей довольно неприятно, непроизвольно пригибаешься, а сверху то и дело падают мелкие камешки.

В полукилометре за толстой аркой есть еще одна, более изящная, с ногой, напоминающей копытце. Эти арки образовались естественным путем, выточенные из скалы водами Атлантики на протяжении многих веков. Красноватая поверхность очень шершавая, и довольно легко осыпается при прикосновении.

За «копытцем» Атлантика уже вплотную подступала к скалам, дальнейший путь был заказан. Какое-то время мы еще посидели на фотогеничных камнях, щедро облепленных ракушками и полипами, но когда вода стала прибывать с приличной скоростью, засобирались обратно. Местное население в лице рыбака-одиночки, ловило в накатывающем прибое пропитание.

Сменив прибрежное шоссе на федеральную дорогу N1, мы взяли северный курс на Агадир, но не доезжая до него где-то 65 километров, вновь свернули к побережью. Именно в этом месте находился один из самых важных для Марокко национальных парков, под названием Souss-Massa. Ценность его заключается в том, что в парке гнездятся редчайшие лесные ибисы (Northern Bald Ibis), находящиеся на грани вымирания, коих в мире насчитывается всего пара сотен пар. Наилучшее время для наблюдения за ними март-апрель, а также октябрь-ноябрь; так что в январе шансов было не много.

Забегая вперед, скажу, что в Сус-Массе ибисы нам не встретились, но зато чуть позже пересеклись с ними за пределами парка, прямо на обочине ординарной дороги.

Подъезд к парку несколько запутан, с указателями, показывающими в противоположные стороны. Но благодаря навигатору, поймали нужное направление и вскоре уже въезжали на небольшую парковку перед входом. К машине тут же подскочил расторопный человек, с увесистой папкой подмышкой. Денег за въезд не взял, но настойчиво стал навязывать услуги гидов, причем чуть ли не в ультимативной форме: мол, или берете сопровождающего, или вообще в парк нельзя. Это показалось странным, особенно для системы национальных парков; пришлось даже спросить должность товарища и по какому он тут вообще праву. Мужичок как-то засуетился, пробормотав, что к парковым сотрудникам не имеет отношения, а просто хотел нам помочь. Ну его в сад, таких помощничков!

 Что налево, что направо — одна фигня :)

Для тех, кому лень ходить по тропам своими ногами, местные мальчишки предлагали ослов с довольно комфортными на вид сидениями. Мы опять же решили обойтись своими силами, выбрав по схеме несложную тропу длиной 3 км, повторяющую изгиб реки Oued Massa и оканчивающуюся на берегу Атлантики среди песчаных дюн.

После полудня солнце светило с невыгодной стороны, да и особой птичьей активности не наблюдалось. Небольшие стайки ходулочников, гусей, чаек и бакланов копошились на мелководье, разбавленные серыми и белыми цаплями.

В кустах вдоль тропы скакала певчая мелочевка, а вскоре мы наткнулись на настоящий выбеленный череп то ли верблюда, то ли осла. Ах, какая там была анатомия жевательных зубов, вернее её полное отсутствие (ну не смогла пройти мимо, не заглянув в пасть)! По пути встретили пару групп с гидами, которые настолько плохо изъяснялись по-английски, что последние сомнения в том, что нам нужны их услуги, полностью развеялись.

На берегу океана ветер красиво уложил барханы, присыпая песочком желтые свечки дюнных цветов. Вдали виднелись строения деревушки Sidi R’bat, той самой, где согласно Библии, ветхозаветный персонаж Иона был выплюнут огромным китом.

В целом, парк в несезон вполне можно исключить из маршрута, ничего особенного мы там не обнаружили — просто приятное место для прогулок. Немного расстроенные тем, что не удалось посмотреть на лесных ибисов, взяли курс на Агадир, как вдруг прямо на обочину шоссе слетела целая стая этих редких птиц. Многие машины притормаживали, народ спешно доставал камеры. Ещё бы! Если во всем мире насчитывается несколько сотен экземпляров, то тут удалось увидеть сразу штук 10. Птицы, прямо скажем, оригинального вида — с лысой, кожистой головой, из которой в разные стороны торчат три пера; но тело красивое, с сине-зеленым радужным переливом. Ибисы старательно держали дистанцию, близко никого не подпустили и вскоре скрылись среди дюн в поисках корма.

К вечеру мы наконец добрались до Агадира — большого марокканского города на побережье, неофициальной столицы юга и второго по посещаемости после Марракеша. Людей притягивает мягкий климат (зимой от +7 до +20 Цельсиев), солнце 300 дней в году, и пляжи. Отстроенный заново после землетрясения в 1960-м году Агадир не представляет сложности для водителей: улицы в большинстве своем прямые и широкие, а знаки массово продублированы латиницей.

В самом центре мы выбрали симпатичную гостиницу «Nejma», куда поселились с 40%-ной скидкой за 280 дирхам ($35), так как был не сезон. С виду отель напоминал санаторий: обширная территория, светлые коридоры, уставленные растениями в кадках, просторные номера. Комната досталась с большим балконом и красивым видом на гавань, где как раз в то время показывали закат.

Поужинать сходили на соседнюю улочку, сплошь состоящую из ресторанов с европейской кухней. Тут уже были и новогодние декорации, и продавали алкоголь, и практически все понимали английский. В уютной итальянской таверне перекусили отличной пиццей «с дымком» и рыбным шашлыком, а закончили вечер в супермаркете «Uniprix» напротив, где можно было выбрать подарки среди множества кожаных изделий (сумок, кошельков, ремней), а также присмотреть оригинальные сувениры.

Отпуск плавно подходил к логическому завершению, и пора было думать о том, что привезти родственникам и друзьям. На следующий день мы планировали забраться еще севернее по шоссе, заехать в синюю Эс-Сувейру, и в идеале заночевать где-нибудь в окрестностях Касабланки.

Козы-древолазы и Эс-Сувейра

День 11-й. Маршрут: выезд из Агадира — козы-древолазы — медина Эс-Сувейры — порт — ночлег в Касабланке.

Утром сходили позавтракать на ту же улицу с европейскими ресторанами, где нас вернули в детство, накормив блинами с нутеллой. Я уже и не помню, когда последний раз доводилось пробовать это шоколадное лакомство, но точно еще в России. В Штатах, конечно, тоже продаются баночки, но не скажу, что пользуются особой популярностью.
Это был последний полный день в Марокко, и мы планировали продвинуться как можно выше на север, к Рабату, из которого через день отправлялся обратный рейс.

Шоссе точно повторяло береговую линию, представляя собой довольно извилистую, и в то же время живописную «змейку», помеченную на карте словом «scenic». Многочисленные бухты и спрятанные от посторонних взглядов пляжи тянулись друг за другом; но не их мы искали. Еще на этапе подготовки к путешествию в душу запали фотографии коз, умеющих лазать по деревьям, и, честно говоря, они стали той решающей каплей в пользу выбора страны для отпуска. Поэтому можно понять, насколько мы хотели, а с другой стороны, опасались встречи со столь необычным поведением домашних животных. А вдруг разочаруемся?! Но, к счастью, действительность превзошла все смелые ожидания.

Коз, умеющих лазать по деревьям, можно встретить только в юго-западной части Марокко, на участке между городами Агадир и Эс-Сувейра. Хорошая новость: коз видно прямо с шоссе, поэтому не нужно предпринимать каких-то усилий по поиску данной экзотики, рано или поздно она сама попадётся на глаза.
Так и произошло в нашем случае. Где-то в 100 км к северу от Агадира пошла поросль искривленных деревьев, известных под именем «Аргания» (Argania spinosa). «Известных», конечно, громко сказано, так как даже в самом Марокко многие люди абсолютно не имеют никакого понятия, что это за деревья. Стволы арганий скрученные и корявые, слегка похожи на оливковые деревья после пыток, что и делает их пригодными для козо-лазанья. Живут аргании долго, примерно 200 лет, достигая в высоту около 10 метров. Мощная и глубокая корневая система позволяет им выживать в тех местах, где другие деревья давно бы исчезли, в условиях засухи, жары и скудности почвы. Да не просто выживать, а еще и задерживать продвижение Сахары на север. Вот такое полезное дерево, но не только этим оно ценно.

Дело в том, что на арганиях растут плоды, внешне напоминающие те же оливки, только больше, мясистее, и круглее. Внутри плодов сидят орехи с очень плотной оболочкой, содержащие в свою очередь от 1 до 3 миндалевидных ядра. Для коз эти плоды представляют собой умопомрачительное лакомство, ради которого они готовы рисковать переломанными ногами. Всё сочное и мягкое переваривается в козьем желудке, а остальное, читай — орехи, выходит естественным путем. После чего, местные берберы выуживают непереваренные орехи в козьем помёте с целью получения из них арганового масла. Argan oil в настоящее время очень большой и модный хит в Европе, Штаты потихоньку подтягиваются.

Интересно, кому первому пришла в голову идея собирать ценные орехи в козьих кучках? С одной стороны, конечно, удобно — не надо самому напрягаться и лазать по деревьям. А с другой… Приятно вам будет знать, что вот в этот салатик капнули масло из орешков, прошедших козью выделительную систему? Вопрос риторический :)

Увидев на обочине пастуха библейского вида, с белой бородой, в широкополой шляпе и небесно-голубой хламиде (переодетый Гендальф!), пасущего группу коз, мы попросили разрешения немного поснимать стадо, подсластив свою просьбу десятью дирхамами. Старик с радостью согласился, даже поймал одного козленочка, сунув его мне под мышку. Мол, погружайся в среду по полной, мадама :)

Пастух не давал козам долго задерживаться на одном дереве, чтобы не сильно обгладывали, постоянно гоняя их хворостиной. Но козам, похоже, было всё равно; они с привычной легкостью взбирались на новые деревья, чтобы продолжать вкусную трапезу. Выглядело это сюрно: коза подходила к дереву, немного крутилась у ствола, а потом делала резкий прыжок на ветку. Шагом козы почему-то не желали передвигаться, прыгая по ветвям арганий аки белки.

Аргановое масло немного темнее, чем оливковое, с красноватым оттенком. Оно применяется для приготовления пищи, заправки салатов и, как утверждается, имеет разнообразные целебные свойства, такие как снижение уровня холестерина, стимуляция кровообращения и укрепление иммунитета. Также в научных кругах существует некоторый интерес к использованию масла в косметических целях.
Позже, на обочине шоссе стали попадаться самодельные прилавки, где местные жители продавали это самое «масло». В кавычки беру, потому что по отзывам других туристов, есть очень большая доля вероятности, что под видом арганового, людям пытаются впаривать обычное оливковое, подкрашенное паприкой. Цена 100 ml бутылочки Argan oil зашкаливает за $50; берберы продают чуть дешевле. Многие водители останавливаются, покупают. Как проверить аутентичность масла на месте, я, честно говоря, не знаю.

Но масло маслом, а на коз насмотрелись вдоволь, и теперь необычные картинки в марокканских книжках выглядели вполне правдоподобно. Что и требовалось доказать.
После «Гендальфа» видели еще три группы мальчишек с козами, но они, конечно, были уже не такими колоритными.

Через 75 км серпантин вывел прямо на набережную Эс-Сувейры, портового города на Атлантическом побережье. Essaouira, она же бывший Могадор, до признания независимости Марокко, превратилась из маленького приморского поселения в главный порт государства при султане Мохаммеде III (18-й век). Но сохранять за собой столь высокий статус город смог лишь около ста лет, пока не появились французы и испанцы, прибравшие к рукам торговлю в этой части света. Сейчас о былом могуществе Эс-Сувейры напоминают только крепость да французские пушки XIX века, охраняющие вход в гавань.

В Эс-Сувейре мы намеревались докупить кое-какие сувениры родственникам/друзьям, и конечно, побродить по медине. Она не такая большая и аутентичная как в Фесе (в поговорке «если видел медину Феса — видел их все» явно есть доля правды), да и сновавшие вокруг толпы туристов портили впечатления от города. Но за килограмм сладчайших марокканских мандаринов, продававшихся по 5 дирхам (меньше $1!), можно было простить очень многое :)

Оставив машину за стенами старого города, прогулялись по его извилистым узким улочкам, заглядывая во всевозможные лавки. Больше всего поразил выбор специй, зачастую совершенно незнакомых, с непроизносимыми названиями. Пирамиды оранжевых, красноватых, желтых и коричневых порошков притягивали, как магнит, обещая превратить любое посредственное блюдо в шедевр кулинарного искусства. Три смеси пользовались особой популярностью: это chermoula (для маринадов), harissa — острый пастообразный соус красного цвета из перца чили с чесноком и уже упомянутая в первых главах рассказа ras el hanout, состоящая из более чем 20 ингредиентов, и применяемая преимущественно в таджинах (для страждущих продается на амазоне).

Не обошли вниманием и магазины с деревянными изделиями, сделанными из туи. Это дерево с очень приятным ароматом растет в изобилии в регионе вокруг Агадира и Эс-Сувейры. У него очень мягкая древесина, устойчивая к гниению, которая используется для производства различных поделок и декоративных изделий. В дело идут практически все части: ствол, пни, сучки… Высоко ценятся наросты на стволах, древесина которых обладает красивым рисунком. Из туи обычно делают небольшие скульптуры, корзины, кофейные столики и даже бижутерию. Домой с нами поехала очень симпатичная фигурка верблюда, отполированная чуть ли не до зеркального блеска.

Для обеда выбрали приятный двухэтажный ресторан рядом с портом, где специализировались, конечно же, на морепродуктах. Марокко — крупнейший экспортер сардин в мире и лидирующий поставщик этой рыбы на европейский рынок. Самые популярные блюда региона — марокканские жареные фаршированные сардины с лимоном, а также фрикадельки из сардин в остром томатном соусе.

На сытый желудок можно было теперь сходить и в порт, взглянуть на свежий улов и даже понаблюдать за рыбными аукционами. Пройти на пирс может любой желающий, конечно, если не побоится испачкаться. Да и запах отнюдь не как во французском магазине духов: кругом рыба и рыбный дух, слегка разбавленный легким ветерком с океана и наглыми чайками-мутантами :) Лодки с уловом подчаливали постоянно, выбрасывая пойманное прямо под ноги покупателям.

Сардины, угри, миноги, крабы, осьминоги, морской язык (sole fish, родственник камбалы), рыба дорадо, креветки, какие-то неприятные на вид желтые пятнистые, типа мурен… Чего там только не было! Здесь же закупались посыльные от многочисленных ресторанов, расположенных по периметру центральной площади в медине.

Канарское течение у западного побережья Марокко исключительно богато сардинами, скумбрией, тунцом. Но, к сожалению, страна не располагает современными рыболовными судами и заводами по переработке морепродуктов, чтобы в полной мере воспользоваться этими морскими ресурсами. Между Марокко и Европейским союзом заключено торговое соглашение, исходя из которого, ЕС ежегодно выкладывает кругленькую сумму денег, чтобы позволить судам (в основном испанским) заниматься рыболовным промыслом в марокканских водах.

Побродив по набережной среди рыбаков (кстати, никто даже не кинул косого взгляда, хотя туристы сюда почти не заходят), взяли курс на Касабланку. Шоссе по-прежнему характеризовалось прилагательным «живописное», пронизывая насквозь попутные деревеньки, и обрамленное слева яростным океаном. Какое-то время делили дорогу с осликами, но по мере продвижения на север деревенская жизнь постепенно уступала место фосфатным заводам, хорошо заметным с дороги, особенно в окрестностях города Safi.

Изначально, план был таким, чтобы заночевать в Эль-Джадиде, но дорожное покрытие радовало отличным качеством, да и ехалось так хорошо и спокойно, что мы решили дожать 100 км до Касабланки, даже несмотря на сгущающиеся сумерки. В городе вышли по GPS на набережную и расположенную там же высотную гостиницу «Ibis Hotel». Рядом с ней находилось несколько понтовых вроде «Новотеля», где заломили цену в 1400 Dh за ночь ($180). А «Ибис» продался за половину этой суммы, да еще и с завтраком. Так как гостиница сетевая, не стоило ждать от неё каких-то аутентичных изюминок — это был просто современный, просторный, очень чистый отель, рассчитанный в основном на бизнесменов и командировочных, который стал достойным завершающим ночлегом в нашем путешествии по Марокко.

День отъезда. От Касабланки до Рабата всего 90 километров по платному шоссе. Рейс в Париж отправлялся в 3 часа дня, поэтому мы совершенно не торопясь завтракали, собирались, паковали чемоданы для дальнейшего трансатлантического перелета.
Утреннее движение в Касабланке отвечало одному слову: «хаос» и напоминало скорее взбесившийся пчелиный рой. Названия улиц отсутствовали напрочь, и если бы не навигатор, которым я не устаю восхищаться, мы бы так и остались в белом городе. То ли дело Рабат — всё было ясно, логично и чётко, что позволило добраться до международного аэропорта всего через 20 минут после въезда в город.

Из конторы, где брали напрокат машину, приехал человек для приёмки, слава Богу, не тот, который выдавал. Быстро разобрался с бумажками, уладил все формальности и даже согласился списать штраф в 200 Dh, полученный нами в Западной Сахаре.

До Франции долетели быстро и хорошо, а дальше начались приключения. Мы далеко не являемся фанатами парижского аэропорта им. Шарля-де-Голля, но, тем не менее, это была наиболее удобная точка пересадки до недавнего времени. Однако в тот раз тупизм работников превзошел все мыслимые границы.

Из Марокко мы прилетели поздно вечером, а рейс в Штаты отправлялся утром следующего дня из другого терминала. И вот тут-то заключалась засада: работник аэропорта наотрез отказался пускать нас в штатовский терминал, мотивировав тем, что на билетах пропечатана завтрашняя дата. То, что на посадочных талонах черным по белому было указано: «разрешается находиться в зоне отлета за 12 часов до рейса» им вообще никак не комментировалось.

— Скажите хотя бы точное время, когда мы можем войти в терминал? — кипятился муж, сдерживаясь из последних сил. В 12 ночи? В 12 ночи + 1 минута? Это уже день отлета!

Но болванчик на входе твердил заунывное: «Рано. Приходите утром». Статуй мраморный (с), демонстрирующий полное отсутствие присутствия малейшего намека на мозг. Что делать, потащились обратно в тот терминал, в котором оказались, прилетев из Марокко. И тут — опаньки! — нас тормознули опять.

— Ребятки, у вас рейс из какого терминала? 2E? Ну так и идите туда. А сюда уже нельзя, назад хода нет.
— Да не пускают нас в 2E, в том-то и дело!
— Ну это не наши проблемы, разбирайтесь сами.

Вот такая отзывчивость и желание помочь по-французски. На редкость «милые», «приятные» люди! США — далеко не идеальная страна, да я и сама неоднократно прохаживалась по её различным официальным органам в предыдущих рассказах, но представить себе подобное отношение со стороны американцев к женщине, ожидающей малыша и находящейся в затруднительной ситуации, я просто не могу.

— Можем мы хотя бы в ресторан сходить? У меня жена беременная, а вы тут какое-то гестапо устраиваите!

Среагировав на слово «гестапо», консилиум баранов долго совещался с обязательным обзвоном вышестоящих, после чего им спустили сверху дерективу: пустить нас на территорию в сопровождении. Вы когда-нибудь покупали сэндвич под конвоем? Надо сказать, отвратительное чувство, ощущаешь себя преступником, абсолютно ничего не нарушив.

Всю ночь до 6 утра мы провели в межпространстве, как те пассажиры из стивено-кинговских «Лангольеров». Сдвинув вместе три ряда кресел, удалось даже чуток поспать, хотя какой там сон в этаких условиях.
Утром козлосвин на входе сменился приятной девочкой, без лишних вопросов впустившей нас в вожделенный 2E. В положенное время мы вылетели домой, и через 11 часов в общей сложности уже вдыхали родной хьюстонский смог :)

Африканский вояж подошел к логическому концу, и даже «парижское недоразумение» не смогло испортить отличное настроение, в котором мы вернулись. Стоило ли затевать всё это, учитывая «интересное» положение? Со 100% решимостью могу ответить, что да. Смена обстановки, новые впечатления, знакомство с другой культурой позволило отвлечься от многих страхов и переживаний, так свойственных беременным. Я абсолютно уверена, что если нет серьезных противопоказаний, если врач на вашей стороне, и самое главное — есть внутренняя потребность к поездке, то беременность не повод, чтобы запираться в четырех стенах. А будет это Марокко, Франция, или Австралия — совершенно не важно.

Через несколько месяцев в нашей семье на свет появилась чудесная малышка Александра, но это уже совсем другая история, и другие путешествия :)

/The End/

Катерина Андреева. © www.andreev.org